Музей ЧерномырдинаЭ. Т. А. Гофман «Избранное». Картины гофман
Гофман был необыкновенно одаренный человек, и, вероятно, он не сразу бы ответил, если бы его спросили о главном призвании. Известно, что музыка была его страстью. Трудно назвать другого писателя, у которого музыкальные образы были бы так осязательно живы, так красочно убедительны. Среди его героев много музыкантов, и почти каждый из них действует как одержимый гармонией звуков. В этом смысле герои похожи на автора. Темпераментный исполнитель и дирижер, Гофман сам был незаурядным композитором. Самое значительное его музыкальное произведение – опера «Ундина», к сожалению, сохранившаяся только в отрывках. Некоторое время Гофман работал в театре. Он не только дирижировал, но и писал декорации для сцены. Живопись и графика были так же его призванием. Но самое удивительное то, что Гофман получил юридическое образование и почти всю жизнь проработал в канцеляриях судебного ведомства. Читатели нередко удивляются, как странно переплетаются у него реальные и фантастические картины. Но Гофман сам жил как бы двойной жизнью. Днем он исправный и аккуратный человек, его окружает будничная проза обыкновенной жизни: юридические бумаги, просители по судебным делам, письмоводители, столоначальники и советники разных рангов. В свободное время он увлеченно отдается музыке, а по ночам пишет повести и рассказы, в которых обязательно происходят какие-то невероятные события. Вот студенту Ансельму приснились три золотисто-зеленые змейки, и в одну из них – среднюю – он влюбляется. Выясняется, что это дочери царя Саламандра. А кто такой царь Саламандр? Им оказывается самый обыкновенный городской архивариус Линдхорст, тот, что живет на окраине города. Но ведь студента Ансельма любит Вероника, дочь конректора Паульмана из местной гимназии. И вот развертывается целая история, и смешная, и немного страшная, идет борьба за сердце бедного студента между обыкновенной мещанской девушкой, мечтающей удачно выйти замуж, и таинственной Серпентиной, золотисто-зеленой змейкой. Обо всем этом рассказывается в повести «Золотой горшок» (1814). И ошибется тот, кто подумает, что Гофман лишь забавляется такими причудливыми историями. Нет, творчество его глубоко трагично. По словам Гейне, это «потрясающий крик ужаса в двадцати томах». Гофман задыхался в душном мире Германии начала XIX в. Он с отвращением смотрел на окружавших его обывателей и чиновников, презирая угодничество и чинопочитание, жалкие материальные заботы и страсть к деньгам. И его романтические книги были попыткой вырваться из этого убожества, чтобы создать красивый, иллюзорный мир, так непохожий на современную ему Германию. Вот почему герой большинства произведений Гофмана – странствующий музыкант, благородный энтузиаст, непрактичный в быту, презирающий материальные блага. Он любит искусство и в нем находит высочайший смысл жизни. В своем негодовании против окружающего мира Гофман поднимается до злой и беспощадной сатиры. В романе «Житейские воззрения кота Мурра» (1820–1821) типичное немецкое княжество представлено во всей его неприглядности и несообразности. А какими жалкими выглядят дворяне, которые кичатся своей родовитостью! В романтической сатире Гофмана нашли отражение его глубокие размышления над трудными вопросами, которые ставила жизнь. Такова сказка «Маленький Цахес» (1819) о маленьком уроде, обладавшем волшебным качеством: все, что он ни делал дурного, приписывалось другим, а за все хорошее, что делали окружающие, хвалили Цахеса. У бедного студента Бальтазара Цахес отнял невесту Кандиду, и не только потому, что он занимал важный пост. Ведь всем казалось, что интереснее, талантливее, умнее Цахеса нет никого на свете. А было так: на званом вечере у невесты Цахес замяукал от боли, и все гости стали упрекать Бальтазара за неприличное поведение, а когда Бальтазар прочел стихи в честь невесты, гости стали аплодировать Цахесу: оказывается, он еще и поэт! Но Бальтазар не растерялся. Он узнал тайну волшебных чар Цахеса. Оказывается, при рождении уродца некая фея вложила ему несколько золотых волос. И когда Бальтазар вырвал золотые волосы у Цахеса, всеобщее наваждение было разрушено. Так, в фантастической форме было представлено одно из главных уродств буржуазного правопорядка: обладание золотом не только давало власть, но и позволяло присвоить то, что создавали другие. Мраку окружающей жизни Гофман мог противопоставить только свою мечту. В одном из своих поэтических рассказов – «Мартин-бочар и его подмастерья» (1818) – Гофман облек мечту о счастливой гармонии искусства и ремесла в живые образы. В рассказе изображены люди, которые влюблены в свое ремесло, они находят в труде радость и счастье, при этом заботятся не только о пользе, но и о красоте. Своим трудом они украшают жизнь, ибо любят прекрасное и сами создают его... Это была романтическая мечта, и никто из современников Гофмана не мог бы ответить на вопрос, осуществится ли когда-нибудь такая мечта. Но время шло. Через восемь лет после смерти Гофмана, в июле 1830 г., народ Парижа покончил с режимом Реставрации. Июльская революция во Франции сразу приобрела международное значение: она нанесла мощный удар по той реакционной системе, которая была установлена в Европе после победы над Наполеоном. Революция вселила надежды в сердца многих в тогдашней Европе. Началось демократическое движение и на немецких землях. Сперва выступали одиночки, наиболее смелые и проницательные люди, а спустя десятилетие, в 40-х годах, общественный подъем в стране приобрел широкий размах. Германия медленно, но неотвратимо двигалась навстречу буржуазно-демократической революции. |
hallenna.narod.ru
Э. Т. А. Гофман «Избранное»
Иллюстрации к избранным произведениям Эрнста Теодора Амадея ГофманаФотобумага, анилин. 1990-1991 гг.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Крошка Цахес»
26 x 12 см. Фотобумага, анилин. 1990 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Крошка Цахес»
26 x 20 см. Фотобумага, анилин. 1990 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Золотой горшок»
23 x 18 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Выбор невесты»
25 x 19 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Золотой горшок»
25 x 9 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Крошка Цахес»
26 x 12 см. Фотобумага, анилин. 1990 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Выбор невесты»
25 x 15 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Выбор невесты»
20 x 22 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Золотой горшок»
25 x 12 см. Фотобумага, анилин. 1990 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Счастье игрока»
25 x 15 см. Фотобумага, анилин. 1990 г.Находится в частной коллекции галереи FineArtVision в США.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Выбор невесты»
14 x 16 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.(В частной коллекции, США)
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Выбор невесты»
14 x 16 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Золотой горшок»
25 x 19 см. Фотобумага, анилин. 1991 г.
Иллюстрация к произведению Э.Т.А.Гофмана «Крошка Цахес»
25 x 15 см. Фотобумага, анилин. 1990 г.
Портрет Э.Т.А.Гофмана
Фотобумага, анилин.
Обложка к новеллам Э.Т.А.Гофмана
1990 г.chaikun.ru
Генрих Гофман - история в фотографиях
Генрих Гофман - известный немецкий фотограф, получивший известность как личный фотограф Адольфа Гитлера.Родился в 1885 г. в Фюрте, обучался фотографии у отца в его ателье в Регенсбурге. Как и Гитлер, был неудавшимся художником, ветераном войны (был в 1917 г. в ландштурмистском запасном авиабатальоне на Западном фронте) и крайне правым - членом «Айнвонервер», одновременно знакомым Дитрихом Эккартом, издателем «Фёлькишер Беобахтер».К тому времени Гофман был уже состоявшимся фотографом: еще в 1914 г. он основал фотомастерскую «Photobericht Hoffmann», специализировавшуюся на фоторепортажах и портретах. В начале 1920-х он все больше сближается с нацистами, и сам в 1920 г. вступает в партию, начиная заниматься распространением агитационных фотоматериалов. После прихода нацистов к власти он становится, разумеется, "придворным художником" Третьего Рейха, а его фотобизнес насчитывает миллиардные прибыли. Гофман запечатлел множество портретов Гитлера, в том числе и с "семьёй".
В октябре 1945 г. Генрих Гофман был помещен в тюрьму Международного военного трибунала в Нюрнберге, где должен был навести порядок в своём архиве для участия в Нюрнбергском процессе. Процесс денацификации против личного фотографа и друга Гитлера начался в январе 1946 г.Где-то в это время его и встретил советский журналист и писатель Борис Полевой, который позже написал о Гофмане в своих воспоминаниях. Его свидетельства не во всем достоверны, но представляют несомненный интерес.«Генрих Гофман был довольно ловкий фотограф, зарабатывавший себе на жизнь, фотографируя голых девиц и распространяя эти снимки из-под полы. Потом он расширил свою деятельность, начав издание порнографических открыток. Моделями в »тих открытках становились танцовщики и танцовщицы второразрядных ночных кабаре. Одной из таких натурщиц стала некая Ева Браун. Она приглянулась Гофману, и он сделал ее... своей постоянной помощницей.Случилось так, что на одной из съемок сия девица попала на глаза Гитлеру. Он задал ей какой-то вопрос, а она бойко и умно ответила. Так завязалось знакомство всемогущего фюрера Третьего рейха с моделью непристойных открыток. Гитлер приблизил ее к себе.Ловкая девица знала, что в руках ее бывшего патрона остались негативы фотографий, рисующих ее, мягко говоря, в весьма неблаговидных позах. Это было опасно и для нее, и даже для ее всемогущего покровителя и его международной известности.В стране уже был широко известен пример, когда Геринг с помощью вот таких же улик смог расправиться со своим конкурентом, старым фельдмаршалом Бломбергом, человеком, пользовавшимся особой благорасположенностью фюрера и занимавшим кресло военного министра. Через третьих лиц Геринг свел старика с коллегой Евы Браун, девицей Эрикой Грюн, и, когда раскисший маршал пришел к нему советоваться — жениться ему на ней или нет, посоветовал проявить демократизм, жениться и даже выступил в роли посаженого отца. Свадьба была пышная, на ней присутствовал сам Гитлер. А на следующий день открытки с изображением Грюн в соблазнительных позах вместе с молодым партнером опять же через третьих лиц были переданы в бульварные французские газеты. Разразился скандал. Фельдмаршал Бломберг был устранен с поста. Кресло военного министра освободилось.История наделала много шума в Берлине. Ева Браун знала это. Конечно, при ее новых возможностях ей не представляло труда физически устранить Гофмана. Мало ли людей исчезало тогда в Германии — вот так, без всякого шума. Но она знала, что ее бывший шеф дальновиден и лучшие негативы хранит где-то за границей. И еще она знала, что при аресте Гофман все расскажет в гестапо, а вероломный Гиммлер давно уже следил за ней. И, хитрая от природы, она нашла третий путь, оказавшийся верным.
С ее помощью ее "учитель" Генрих Гофман был приближен фюрером. Он стал лейб-фотографом Гитлера и сделал блистательную карьеру. Основал большое издательство, монопольно выпускавшее портреты гитлеровских бонз, правительственные альбомы и проспекты. Издательство делало миллионные обороты. Молодой человек — партнер Евы по открыткам попытался было отломить и свой кусочек от жирного пирога, но однажды исчез с глаз людей и из жизни. Его партнерша уже открыто жила под одной крышей с "первым наци" Германии.Генриху Гофману, лейб-фотографу, было присвоено звание профессора и доктора. Его наградили золотым значком нацистской партии, хотя, по его уверениям, он никогда не был ее членом. Это, кажется, правда.Итак, мы пошли в таинственную комнату № 158. Нас встретил пожилой приземистый немец в сером пиджаке тирольского покроя с пуговицами из оленьего рога и дубовыми листьями на зеленых лацканах. У него полное лицо, бычья апоплексическая шея — по виду типичнейший баварец с плаката, рекламирующего пиво. И серебряный бобрик на голове, и толстые улыбчивые губы, маленькие свиные глазки, настороженные и хитрые.Держался довольно уверенно. С достоинством отрекомендовался, прибавив к своему имени звание "доктор", сказал, что у него очень мало времени, что герр судья только что прислал ему на экспертизу паку фотографий, как раз представленных советским обвинением. Поэтому он может уделить "герру оберсту" всего несколько минут. Свои коллекции он покажет в другой раз, а пока — вот, пожалуйста, эти снимки, которые всегда интересуют иностранцев, в особенности американцев. Большие деньги платят Можно заказать комплект.Он бросил на стол целый веер открыток — Гитлер в быту. Бросил тем же жестом, каким, вероятно, бросал перед оптовым покупателем свежую серию порнографической продукции. Гитлер и Ева на веранде дома в горах, по-видимому, в Бертехсгадене... Нюхают цветы... Ласкают собак... Они же в охотничьих костюмах, в шляпах с тетеревиными перьями... Гитлер и какие-то генералы на той же веранде, и Ева в скромном фартучке потчует их чаем... Она же в купальном костюме на берегу озера. Любопытно, что на всех этих, так сказать, семейных снимках Гитлер тоже ни на минуту не остается самим собой, позирует, что-то изображает. По-видимому, он ни в каких условиях самим собой и не был. Все время играл, играл. И не какую-то, а какие-то роли.
— А вот портрет несчастной Евы.Ну что ж, она была недурна, отлично сложена, по-спортивному подтянута, но лицо грубоватое и слишком уж правильное. Какая-то Брунгильда из "Нибелунгов" в провинциальном исполнении.
foto-history.livejournal.com
Э.Т.А. Гофман - последний романтик и первый реалист / Чтение / МодноНемодно.ру
Юрист, композитор, учитель музыки, капельмейстер, художник, писатель. Первый, кто начал писать в стиле магического, фантастического реализма. Первый, кто освоил тему «двойника» в литературе. Первый, чьи сказки не только для детей. Вернее, совсем не для детей. Хотя с детства я привык, что «золотые горшки» и «щелкунчики» — это навсегда и исключительно детский вариант.
Эрнст Теодор Вильгельм (впоследствии сменит на Амадей в честь Моцарта) Гофман
Его первый литературный опыт – новелла «Кавалер Глюк». Она отличается от всей последующей беллетристики Гофмана, но имеет главное, что составляет знаменитый гофмановский «почерк» — загадку. Вроде речь идет о реально существовавшем человеке, вроде все описание и сюжет насквозь реалистичны, но ощущение тайны и фантастичности происходящего и, уж тем более финал новеллы – это триумф иррациональности. Что особенно не любит делать Гофман и никогда практически не делает – это объяснять свои построения, в крайнем случае, он довольствуется банальными формулами о переодетых цыганах, подмене детей и проч. А читатель воспринимает все и без рациональных пояснений. Это как ситуации со сном: все как-то само собой увязывается, согласовывается и не нуждается ни в каких логических завязках, воспринимаясь как реальность.
Собственный рисунок Гофмана к сказке
Я читал, что Гофман с середины своей жизни страдал алкоголизмом, но, как и исследователи его творчества, не могу согласиться, что все его творения являются результатом пьяных видений. По себе знаю, что иной раз и мозги собрать в кучу сложно после возлияний, не то чтобы что-то написать. Однако думаю, что все эти жутковатые герои и фантастические истории есть картинки какого-то потустороннего происхождения, от которых холодит спину и пробивает пот.
Жак Калло. "Зависть" из серии "Грехи наши тяжкие"
В свое время был такой художник, работающий для театра дель-арте – Жак Калло. Так вот его рисунки очень любил Гофман, и посвятил его стилю целую книгу – «Фантазии в манере Калло». Театр дель-арте – это театр масок; маска сама по себе является концентратом определенного выражения свойств. Маска, кроме загадки и тайны, еще несет нагрузку узнаваемости и смеха. Так вот Гофман играет масками в сатирические игры. Сатира – это конек Гофмана.
Жак Калло. "Лень" из серии "Грехи наши тяжкие" Сразу скажу, что этот автор далек от сатиры политической и социальной, к которой мы привыкли с младых ногтей. Гофман вообще презирал всякую политику и все, что возле нее крутится. Это смех над самим человеком, над его уродством внутренним, которое как бы «просвечивает» через внешние изъяны.
Мое любимое у Гофмана – «Житейские воззрения кота Мурра», а «Эликсиры дьявола» — прямо скажем, не для впечатлительных людей.
Памятник Гофману и коту Мурру в Бамберге
Кстати, я подумал, а вдруг весь этот победных марш триллеров, ужастиком и фэнтези и начался с Гофмана? Во всяком случае, его произведения – могучий источник для подобных проектов. Только ужас здесь внутренний, без особых внешних визуальных «нагромождений», в отличие от современных образов. Уродец из «Крошки Цахес», Щелкунчик, даже ангелы, напоминающие суккуб – не просто литературный гротеск.
Иллюстрация к "Крошке Цахес"
Может это и есть первая попытка посмотреть на человека с изнанки, а она очевидно все-таки ужасна, раз читать Гофмана страшно...
monemo.ru
