Музей ЧерномырдинаНико Пиросмани. «Жил-был художник один»…. Пиросманишвили картины
Дарил ли Нико Пиросмани любимой миллион алых роз? | Биографии
— Почему же ты не обратился к нам? Не позвал кого-то? — схватились за седые головы добрые люди. — Мы бы не дали тебе умирать таким жестоким способом! — О, это же наш Нико! — пояснил кто-то из самых близкий друзей. — Никогда и никому бы он не признался, что в его доме нет и крошки хлеба…
Умирающего отвезли в больницу, надеясь на чудо. Но чудеса встречаются крайне редко. На следующий день Пиросмани скончался. Перед самой кончиной он на несколько секунд пришел в себя, открыл глаза. Но на слова сил не хватило, и только скупая мужская слеза тихонько сползла на впалую небритую щеку…
Вся его жизнь была страшным испытанием. Родился Нико в 1862 году в кахетинском селе Мирзаани в обычной крестьянской семье. Малышу не было и трех лет, когда не стало родителей. Остался на попечении двух старших сестер, которые как могли заботились о брате. Но когда он чуть-чуть подрос, девушки решили перебраться в Тифлис, где, как им казалось, у них было больше шансов на то, чтобы как-то прокормиться.
Мальчишка был определен в слуги к одному богатому грузину, который требовал работы до изнеможения, а кормил подростка чем и как придется. От этого Нико всегда был очень худым и измученным, а его глаза всегда были печальны. Они оживлялись только в одном случае, когда мальчик занимался домашними животными, особенную любовь у него вызывали трудолюбивые ишаки, эта бессловесная скотинка, способная вынести даже непосильную работу.
Годам к восемнадцати Нико понял, что к месту под солнцем в Тифлисе пробиться не так-то просто. Он возвращается в родную деревню, где устраивается пастухом. Некоторое время работа на свежем воздухе очень нравилась Пиросмани, но созерцательность вскоре приелась, и он решил научиться чему-то более стоящему. В те времена по Грузии кочевало достаточно много странствующих художников, которые расписывали в селах и городах магазины, Нико вдруг тоже захотелось стать живописцем и этим зарабатывать себе на жизнь.
Получилось не сразу. Но парень был упорен. И не очень-то сокрушался из-за того, что святая святых для художника — холст — он не имел возможности купить, на это просто не было денег. Его университеты — это вывески в деревнях, причем и хозяева многочисленных ресторанчиков и магазинчиков в накладе не оставались. Ведь самодеятельный художник не требовал за работу больших денег. Они просто кормили и поили его то время, которое уходило у него на роспись, да покупали краски. Им нравилось, как Пиросмани тщательно выписывает дары природы — персики, виноград, гранаты, инжир, тыквы, яблоки и прочую снедь. На вывеске они получались очень аппетитные, и от посетителей отбоя не было.
Так и кочевал бедный художник из села в село. Нужда так и не выпускала его их своих цепких пальцев. Конечно, Пиросмани мечтал и о своем собственном доме где-нибудь в Тифлисе, и о любимой и любящей жене, и о многочисленных детишках. Но реальность была очень уж беспощадная. Даже холстом разжиться было очень трудно, а потому Нико научился виртуозно рисовать на клеенках, которыми в «кабачках» накрывали столы. Причем цвет клеенки для художника не имел никакого значения. Часть «материала» он оставлял фоном, а остальное размалевывал красками…
Народу нравилась простота, с которой Пиросмани изображал и людей, и зверей. Они были просты, и одни, и другие, но Нико считали без всякого преувеличения «пролетарским» художником.
…Маргарита появилась в жизни художника в самом начале ХХ века. Она была актрисой, и ее боготворил весь Тифлис. Многие богатые и зажиточные люди добивались ее расположения и любви, но она была неприступна, как Эльбрус, полагая, что раз она принадлежит всему народу, то не должна принадлежать никому.
Любовь бедного художника была ей в тягость. И хотя Нико любили ничуть не меньше, чем ее, она не могла переступить через себя и ответить благосклонностью. Он пытался завоевать ее с помощью картины, которую так и назвал «Маргарита», потом подкарауливал ее у дома. Она иной раз даже не одаривала его взглядом. Это приводило его в исступление — порой он падал на пыльную дорожку, по которой только что прошли ножки очаровательной Маргариты и, орошая слезами ее следы, припадал к ним растрескавшимися от любовного жара губами…
Это еще больше отталкивало красавицу от него. Как истинная христианка, она не могла понять, как этот пожилой уже, бесспорно, талантливый человек, сотворил из нее кумира. Кем она могла ему стать? Женой? Вряд ли. Ей бы для начала пришлось стать его матерью, постоянно вытирая ему слезы и поддерживая во всем. Любовницей? Но разве этот гордый и немножко сумасшедший человек мог согласиться на такое?
Апофеозом их отношений стали несколько арб, доверху наполненных цветами, которые однажды Нико Пиросмани в день своего рождения (даже не ее) прислал к ее дому. Погонщики молча складывали цветы к дому Маргариты, и вскоре вся улочка была усыпана цветами сантиметров на 40−50. Вопреки красивой легенде роз там практически не было, зато было много иранской сирени и акации, из чего можно предположить, что Нико родился весной.
Под пристальным взглядом соседей Маргарита вышла к своему Нико, и в первый и последний раз крепко поцеловала его в губы… Больше никаких отношений между ними не было…
Пиросмани пытались помочь несколько российских художников, в частности, братья Зданевичи. Но в Москве живопись бедного грузинского художника поняли далеко не все. К тому же подобные картины могли вполне создавать учащиеся художественной школы. Словом, счастливый лотерейный билет так и остался непредъявленным суровой Судьбе.
А закончить мне хочется стихотворением Павла Антокольского.НИКО ПИРОСМАНИШВИЛИ
В духане, меж блюд и хохочущих морд,На черной клеенке, на скатерти мокройХудожник белилами, суриком, охрой Наметил огромный, как жизнь, натюрморт.
Духанщик ему кахетинским платил За яркую вывеску. Старое сердцеСтучало от счастья, когда для кутилПисал он пожар помидоров и перца.
Верблюды и кони, медведи и львы Смотрели в глаза ему дико и кротко. Козел улыбался в седую бородку И прыгал на коврик зеленой травы.
Цыплята, как пули, нацелившись в мир, Сияли прообразом райского детства.От жизни художнику некуда деться!Он прямо из рук эту прорву кормил.
Расселины, выставившись напоказ, Сверкали бесстрашием рысей и кошек. Как бешено залит луной, как роскошен, Как жутко раскрашен старинный Кавказ!
И пенились винные роги. ВодаПлескалась в больших тонкогорлых кувшинах. Рассвет наступил в голосах петушиных,Во здравие утра сказал тамада.
shkolazhizni.ru
Где искать Пиросмани в Грузии
Нико Пиросмани. «Девочка с воздушным шаром». Музей искусств Грузии, Тбилиси
В 2018 году Грузия будет отмечать 100-летие со дня смерти художника Нико Пиросмани. Художник умер в одной из тбилисских больниц и был погребен на Кукийском кладбище Святой Нины в общей могиле для бедняков и бездомных. Точной записи об этом не сохранилось, но условной датой его ухода считают 5 мая. На протяжении следующего года, конечно, неоднократно вспомнят и трагедию его жизни, но основное внимание будет сосредоточено на произведениях художника.
Большая часть работ Нико Пиросмани находится в Национальном музее искусств Грузии в Тбилиси, в Государственной Третьяковской галерее и Государственном музее искусства народов Востока в Москве. Можно их увидеть и в собраниях Государственного Русского музея, Московского музея современного искусства, в музее города Сигнахи. Однако есть небольшая коллекция из 14 работ, изученных и опубликованных, которая занимает в этом списке особое место. Это собрание хранится в музее Пиросмани в его родном селе Мирзаани в грузинском регионе Кахетия в 130 км от Тбилиси. Музей был основан в 1963 году — к тому времени имя Пиросмани уже вызывало большой интерес как исследователей, так и публики, а через шесть лет прошла выставка в Париже, которая принесла художнику мировую известность. Музей Пиросмани объединяет два дома, две главные вехи в жизни художника: место его рождения в Мирзаани и последний приют в Тбилиси.
Интерьер комнаты в Государственном музее Нико Пиросманишвили в селе Мирзаани
Тбилиси. Чулан в подвале
Сейчас эта улица носит имя Пиросмани, но до 1938 года она называлась Молоканской. Дом 29, где жил Пиросмани в 1917–1918 годах, до сих пор сохранил свой номер. Трехэтажное здание XIX века, большой внутренний двор с деревянными балконами, развешанным бельем, деревьями — такие дворы в Тбилиси называют итальянскими. Мемориальная доска на доме называет Пиросманишвили «видным художником Грузии». А рядом с доской — закрытый сеткой вход в подвал, где почти век назад художник с трудом сводил концы с концами. Правда, в больницу, где он умер, его увезли из другого подполья, расположенного в том же дворе, но оно до сих пор находится в частных руках и закрыто. А мемориальный подвал площадью всего шесть квадратных метров стал частью экспозиции музея Пиросмани. Кроме того, музей включает небольшой выставочный зал, где висят репродукции работ Пиросмани и проходят выставки современных художников. Подлинники хранить здесь возможности нет: помещение крохотное и не отвечает требованиям безопасности.
Экспозиция подвала составлена из вещей начала XX века, привезенных из Кахетии, но к самому Пиросмани не относящихся: кушетка, стол со стульями, бадьи, самовар. На стене висит копия одной из трех сохранившихся фотографий Пиросмани, снятая в 1880-е годы — своеобразное напоминание о времени больших надежд. Рядом на мольберте — копия «Актрисы Маргариты» (подлинник хранится в Национальном музее Грузии). Кирилл Зданевич датирует картину 1909 годом, то есть за восемь лет до смерти художника. Пиросмани — один из самых романтизированных героев истории искусства, и музей отчасти поддерживает эту легенду. Хотя исследователи и не находят доказательств того, что именно любовь к заезжей француженке привела Пиросмани к разорению, одиночеству и нищенской гибели, без воспоминаний о ней не может обойтись даже такая маленькая экспозиция.
В молодости другой мастер «грузинского авангарда», Ладо Гудиашвили несколько раз встречался с Нико Пиросмани в Тифлисе и позже записал в своих воспоминаниях: «Пиросмани жил в чулане под лестницей. Мне запомнились сложенные в углу инструменты: ведро, кисти, краски, клеенка». Гудиашвили оставил два небольших наброска подвала и карандашный портрет самого художника. Эти и еще несколько графических листов Гудиашвили, изображающих старый Тифлис, входят в собрание Музея Пиросмани в Мирзаани.
Тбилисский музей Пиросмани расположен недалеко от железнодорожного вокзала в окружении ларьков, торговцев, попрошаек. В этом смысле сегодняшний городской пейзаж выглядит вполне адекватно тому, что ежедневно видел сам художник. Этот, относительно новый район города называется Чугурети. Он был застроен только в XIX веке, а в начале ХХ столетия стал кварталом «маленьких людей». И век назад здесь все было утыкано кабаками и лавками. Сегодня близкий к туристическому центру район находится в плачевном состоянии. Как рассказала куратор музея Нино Бахуташвили, в мэрии Тбилиси существуют планы реконструкции квартала. В первую очередь она, конечно, коснется дома Пиросмани и окружающих объектов (в непосредственной близости от дома располагались духаны, где художник жил и работал в последние годы). Но, как скоро это случится, пока неизвестно.
Дом художника. Государственный музей Нико Пиросманишвили в селе Мирзаани
Мирзаани. Дом, который построил Нико
Живописное село Мирзаани, где Пиросмани родился и провел первые годы своей жизни, расположено в Кахетии, на холме над Алазанской долиной. Дорога плутает по старым деревням, по своему духу мало изменившимся за сотню лет: тянутся заборы и покосившиеся сараи, гуляют коровы, у дороги на лавочках сидят за разговорами пожилые мужчины. На подъезде к музею стоит памятник — Пиросмани верхом на олене, изображенном на одной из его знаменитых картин из Национального музея Грузии. Памятник подарил музею скульптор Важа Микаберидзе.
Музей состоит из двух основных объектов: выставочного зала и мемориального дома. Дом построил сам Нико Пиросмани в 1898 году для своей сестры Пепуцы, у которой было десять детей и материальное положение еще хуже, чем у брата. К тому времени ему удалось скопить некоторую сумму благодаря работе на железной дороге и торговле молочными продуктами. Как рассказала многолетняя смотрительница дома Нино Багашвили, это был первый в селе каменный дом. Кровельное железо Пиросмани привез из Тифлиса — в деревне такая крыша казалась удивительной. Дом был выкуплен государством в 1960 году, но семья еще долгое время жила в нем, пока не получила новое жилье. На фотографиях 1970-х годов дом еще жилой, окружен плодовыми деревьями и обычным деревенским забором. Дом построен из кирпича и состоит всего из одной комнаты и большого подполья. Восстановлен традиционный интерьер XIX века: встроенный шкаф ганджина, тахта, глиняная посуда, котелок на треножнике, детская люлька. Из мемориальных вещей остались только большой окованный сундук, который Пиросмани привез из Тбилиси, ковер, сотканный его матерью, и старая швейная машинка сестры. На мольберте — копия «Девочки с шариком» из Национального музея Грузии, ассоциативно напоминающая и о сестре, и о детстве самого художника.
Несколько раз здание подвергалось реставрации — последняя была проведена в 2012 году, когда обновили кровлю, террасу, полы. Тогда Всемирный банк предварительно согласился финансировать развитие всего музея, но затем по неизвестной причине вычеркнул его из списка своих объектов. Реставрацию здания провели на государственные средства. Были решены проблемы с подачей в музей электроэнергии, воды и газа, но дальше этого дело пока не пошло. Как отмечает куратор Нино Бахуташвили, музею принадлежит 10 га и этот участок никак не используется. В планах — посадить собственный виноградник и устроить винный погреб, построить гостиницу. Дом, в котором родился Пиросмани, не сохранился, но в деревне есть еще дом его родственников, который музей также мечтает сделать своим объектом и разместить там этнографическую коллекцию. «Мы хотели бы создать целый музейный комплекс, который привлекал бы туристов и был бы посвящен и судьбе Пиросмани, и жизни традиционной деревни», — говорит куратор.
Однако спонсоров у музея нет, финансирование идет только из государственного бюджета. Музею не хватает хорошей рекламы, у него нет даже своего сайта, так что случайные туристы здесь редкость. Несмотря на то что музей расположен всего в 7 км от популярного, свежеотреставрированного городка Сигнахи, экскурсионные автобусы сюда не заезжают. В год музей посещают всего 4,5 тыс. человек.
Нико Пиросмани. «Пир молокан». 1905. Государственный музей Нико Пиросманишвили
Стол с самоваром
Здание выставочного зала было построено в 1979 году — сегодня его несколько хмурая архитектура смотрится чужеродно среди деревенской зелени. Однако помещение обеспечивает условия хранения и безопасности, правда, как отмечает куратор, требует реконструкции хранилище. Основа коллекции музея — 14 работ Пиросмани. Как рассказала главный хранитель фонда музея Ламара Узунашвили, большая их часть была передана сюда из частных собраний. Несколько работ принадлежали братьям Зданевичам, другие поступили в музей от писателя Акакия Белиашвили, филолога Иосифа Мегрелидзе, московских коллекционеров Татьяны Александровой и Игоря Попова. Одну из работ лично передал в музей в 1996 году Эдуард Шеварднадзе.
Несмотря на то что собрание совсем небольшое, в нем представлены почти все характерные для творчества Пиросмани темы. Здесь есть вывеска из духана, натюрморт, несколько женских образов («Лежащая грузинка» и «Женщина с пасхальными яйцами»), мужской портрет муши, гуляния («Кутеж молокан»), тема животных («Медведица с медвежатами») и любимые Пиросмани и неоднократно им написанные «Царица Тамара» и «Шота Руставели». Навеяна воспоминаниями о деревенской жизни работа «На гумне. Вечер». Еще одна картина — «Сона играет на гармони» — и вовсе мемориальная: она написана здесь же, в Мирзаани, после праздника в честь завершения строительства дома Пиросмани. За последние пять лет несколько работ из коллекции были отреставрированы в мастерских Национального музея Грузии, остальные находятся в хорошем состоянии сохранности.
Всего же собрание насчитывает 11 тыс. единиц хранения: это живопись грузинских художников, посвященная Пиросмани, работы современных мастеров, созданные, в частности, на живописном семинаре, который проходил в Мирзаани в 2016 году, целая коллекция детских рисунков. Есть в музее и портрет Нико Пиросмани, сделанный Пабло Пикассо в 1972 году, один из последних его офортов. Испанский мастер не был знаком с грузинским примитивистом, но восхищался его творчеством и судьбой. В собрании музея сохранилось и личное дело Нико Пиросманишвили, которое охватывает 1890–1894 годы, когда он работал на Закавказской железной дороге. А вот письма сестре не уцелели. Считается, что она сожгла их сама, испугавшись нарастающего интереса к судьбе брата.
В центральном зале музея в окружении работ Пиросмани стоит круглый обеденный стол начала XX века с самоваром и чашками. Такого стола у Пиросмани никогда не было, но Кирилл Зданевич в своей книге, посвященной жизни художника, вспоминает его слова: «Посередине города, чтобы всем было близко, нам нужно построить большой деревянный дом, где мы могли бы собираться; купим большой стол, большой самовар, будем пить чай, много пить, говорить о живописи и об искусстве».
Сегодня имя и творчество Пиросмани объединяют не только Грузию и Россию, где хранятся его работы и ведутся исследования, но и другие страны, считающие художника частью общеевропейского модернизма. Возможно, благодаря этому юбилейный год позволит музею Нико Пиросмани найти средства на свое развитие и изучение наследия мастера.
Нико Пиросмани. «Черный медведь». 1910
www.theartnewspaper.ru
Везде чужой: Нико Пиросмани
Многие сегодня знают, что песня «Миллион алых роз» пересказывает историю любви знаменитого грузинского художника Нико Пиросмани. Увидев певицу и танцовщицу Маргариту де Севр, приехавшую в Тифлис в марте 1909 года, лавочник Николай Пиросманишвили воскликнул: «Не женщина, жемчужина из драгоценного ларца!», продал свою лавку и на все деньги купил розы, усыпав цветочным ковром мостовую перед гостиницей, где жила его богиня. Что же было дальше? Одни рассказывают, что Маргарита была потрясена: «Ты продал свою лавку, чтобы подарить мне цветы? Я никогда не забуду этого, мой прекрасный рыцарь!» Но через несколько дней приняла ухаживания другого, более богатого поклонника и уехала вместе с ним. А Николай, оставшись без лавки, стал художником.
Другие говорят, что, отправив Маргарите цветы, Нико не стал стоять «чуть дыша» под балконом прекрасной дамы, а отправился на последние деньги пировать в духан. Растроганная Маргарита отправила воздыхателю записку с приглашением, но тот не смог оторваться от дружеского застолья, а когда опомнился, было уже поздно, актриса покинула город.
Увы, вся эта история — лишь красивая сказка. Исследователи творчества Пиросмани уверены, что в его жизни не было ни этой неразделенной любви, ни продажи лавки, а знаменитый портрет «Актриса Маргарита» был написан не с натуры, а с афиши. А сочинил историю Константин Паустовский, побывавший в Тбилиси уже через несколько лет после смерти Пиросмани.
Нико Пиросмани. «Актриса Маргарита»
В реальной же жизни художника роковую роль сыграла совсем другая драма.Как птичка
Николай родился в крестьянской семье в 1862 году, младшим из четверых детей. Его отец умер, когда Нико было 8 лет, вскоре скончались мать и старший брат, и мальчика вырастила вдова бакинского фабриканта Калантарова. В семье Нико любили, как родного, однако его очевидно тяготила мысль о том, что он здесь чужой и живет в богатом доме не по праву. Эта болезненная мнительность и связанная с ней чрезмерная обидчивость сохранились за ним на всю жизнь и становились всё более заметными, всё более отдаляющими его от других людей.
Нико Пиросмани. «Дворник»
В конце концов, когда Николай решил уволиться из кондукторов, железнодорожное начальство на радостях выдало ему такое большое выходное пособие, что он смог завести молочную лавку. Но и в торговле он не задержался надолго, бросил лавку и решил, что будет зарабатывать ремеслом художника. Произошло это за несколько лет до того, как Маргарита де Севр приехала в Тифлис — то есть продать ради нее лавку Нико уже никак не мог.
Нико Пиросмани. «Натюрморт»
Он рисовал все подряд: картины, вывески, мог даже покрасить стену или написать на ней название улицы и номер дома. Никогда не торговался и насчет оплаты. Один платил за его картину 30 рублей, а другому он мог нарисовать вывеску за обед и стакан водки. Иногда вместо денег просил купить ему краску или клеенку — ведь, как известно, свои картины Пиросмани писал не на холстах, а на клеенках. Одни утверждают, что это были обычные клеенки, снятые со столов в духанах, другие — что клеенки были специальными, выпускавшимися для каких-то технических целей. Как бы там ни было, они оказались прекрасным материалом для картин: изображения на них не покрывались трещинами со временем, как это случается с холстами.Отверженный
Но внезапно в жизни Нико появился шанс войти в круг людей, среди которых он всегда чувствовал себя чужим. В 1912 году о его картинах узнали братья-художники Илья и Кирилл Зданевичи. Друг Кирилла писатель Константин Паустовский вспоминал: «У Кирилла были знакомства с крестьянами, духанщиками, бродячими музыкантами, сельскими учителями. Всем им он поручал разыскивать для него картины и вывески Пиросмана. Первое время духанщики продавали вывески за гроши. Но вскоре по Грузии прошел слух, что какой-то художник из Тифлиса скупает их якобы для заграницы, и духанщики начали набивать цену. И старики Зданевичи, и Кирилл были очень бедны в то время. При мне был случай, когда покупка картины Пиросмана посадила семью на хлеб и воду...»
Нико Пиросмани. «Портрет Ильи Зданевича»
Зданевичи убедили Нико, что его картины будут иметь успех у образованной публики. Кирилл приобрёл у Пиросмани большое количество картин, многие художник выполнил на заказ. В феврале 1913 года Илья опубликовал в газете «Закавказская речь» статью о творчестве Пиросманашвили под заглавием «Художник-самородок». Уже в марте несколько его картин появились на выставке в Москве. Творчеством Пиросманишвили заинтересовались другие коллекционеры. Иллюстрированное издание «Сахалхо Пурцели» поместило фото Пиросмани и репродукцию его «Свадьбы в Кахетии». «Художник, чье творчество могло бы прославить нацию и дать ей право на участие в нынешней борьбе за искусство, — говорилось в статье. — Понимание цвета и пользование им ставят Пиросманишвили в ряд великих живописцев». На благосостоянии художника его слава, как ни странно, практически не отразилась. А когда в 1914 году после начала войны в Российской Империи был введён сухой закон, положение Пиросмани, существенной частью дохода которого было изготовление вывесок для питейных заведений, ухудшилось.
Почувствовав себя чужим — на этот раз уже не только среди богачей, но и в привычном мире духанов, Пиросманишвили перестал рисовать, опустился и превратился в совершеннейшего бродягу. Он не здоровался со знакомыми, бесцельно слонялся по улицам, что-то бормоча себе под нос. Весной 1918 года его обнаружили в подвале дома, лежащим прямо на битом кирпиче. Он уже никого не узнавал, в больнице, куда его отвезли, записали: «Мужчина лет 60, бедняк, происхождение и вероисповедание неизвестно». Через пару дней он умер, и похоронили его без отпевания, в общей могиле для бедняков.
www.izbrannoe.com
Живопись. Нико Пиросмани биография
НИКО ПИРОСМАНИ (1862-1918) Биография
Биография Нико Пиросмани трагична. Художник-самоучка, рожденный в деревне, прожил жизнь в Тифлисе, работая на разных предприятиях. Но его страсть к живописи была сильнее всего. Заработков хватало на кисти и краски, вместо холста была клеенка или жесть, на которой он писал вывески для разных духанов. В бывшем Советском Союзе о нем узнали в главе «Повести о жизни» из книги замечательного писателя К.Паустовского.
Художник создавал насыщенные, привлекательные, аппетитные и порой причудливые натюрморты и сложные композиции для магазинов, духанов, пивных и закусочных. Надписи на вывесках делал по-грузински и по-русски. В последнем случае – часто с ошибками.
Настоящее имя художника Никола́й Асла́нович Пиросманашви́ли, которое в народе сократилось до Нико Пиросмани. О его жизни мало достоверных сведений, не известна точная дата его рождения.
Всенародную славу его имени принесла песня «Миллион алых роз», блистательно исполненная Аллой Пугачевой. Слова Андрея Вознесенского, музыка Раймонда Паулса.
Когда песня стала хитом, все услашали это имя Нико Пиросмани и узнали, что подлинная история из жизни малоизвестного художника, которого в Википедии почему-то называют российским грузинского происхождения. В России достаточно своих выдающихся художников. Пиросмани в России никогда не был, по-русски писал с ошибками, сюжеты его картин только на грузинские темы. Поэтому Пиросмани грузинский художник, именно так он и представлен в ангийской версии Википедии и свех опубликованных биографиях.
Нико Пиросмани родился в селе Мирзаани, около Сигнахи. Его отцом был садовник Аслан Пиросманишвили, а матерью - Текле Токликашвили из соседнего села Земо-Мачхаани.
День его рождения не известен. Годом рождения условно считается 1862. У него был старший брат Георгий и две сестры. Отец умер в 1870, брат - еще раньше. Пиросмани прожил в Мирзаани все первые 8 лет своей жизни до смерти отца, после чего его отправили в Тбилиси, где он работал слугой в хорошей семье. В 1890 году он начал тормозным кондуктором на железной дороге.
Понемногу он учился живописи у странствующих художников, расписывавших вывески лавок и духанов. В середине 1880-х годов вместе с художником Гиго Зазиашвили, также самоучкой, в Тифлисе открыл мастерскую декоративной росписи. По легенде, первую вывеску Пиросманашвили и Зазиашвили выполнили бесплатно, а других заказов не получили.
Вероятно в 1880-е годы, Пиросмани накопил денег и построил в Мирзаани небольшой дом, который сохранился до наших дней. После железной дороги Нико несколько лет торговал молоком. Своего магазина у него сначала не было, а был просто стол. Постепенно Пиросмани забросил работу и перешел на бродяжнический образ жизни.
С 1895 года активно занимался живописью, создавая вывески для торговых заведений и декоративные панно. По большей части писал красками собственного изготовления на клеёнке.
К.Г.Паустовский вспоминал: «Материала не было, и Пиросман начал писать на том единственном, что находилось всегда под рукой в каждом, даже самом дешевом духане, — на простой клеенке, снятой со столика. Клеенки были черные и белые. Пиросман писал, оставляя там, где это было нужно, незакрашенные куски клеенки. Потом он применил этот прием и для портретов. Впечатление от некоторых вещей, сделанных в такой манере, было необыкновенным.
Как художник до 1912 года не имел никаких контактов с представителями художественного мира Тбилиси. До конца жизни большую часть времени жил в полной нищете, ночевал в подвалах.
Летом 1912 года творчество Пиросмани заметили и начали пропагандировать футуристы, близкие к кругу Михаила Ларионова — братья поэт Илья и художник Кирилл Зданевичи, а также их друг, художник Михаил Лё-Дантю. Кирилл Зданевич приобрёл у Пиросмани большое количество картин, многие художник выполнил на заказ. 10 февраля 1913 года Илья Зданевич опубликовал в газете «Закавказская речь» статью о творчестве Пиросманашвили под заглавием «Художник-самородок».
Одновременно творчеством Пиросмани заинтересовались молодые грузинские художники Давид Какабадзе и Ладо Гудиашвили, а вернувшийся после учёбы в Германии Давид Шеварднадзе начал собирать коллекцию его произведений.
Лучшие годы Пиросмани - это десятилетие примерно с 1895 по 1905 годы. Он бросил работу и перешел на образ жизни свободного художника. Художники часто живут за счет меценатов - в Тбилиси таковыми были духанщики. Они подкармливали музыкантов, певцов и художников. Именно для них Пиросмани начал рисовать картины. Рисовал он быстро и продавал их дешево. Лучшие работы уходили за 30 рублей, а те, что попроще - за рюмку водки.
Одним из его главных заказчиков был Бего Яксиев, который держал духан где-то около современного памятника Бараташвили. В этом духане Пиросманишвили прожил несколько лет и впоследствии написал картину «Кампания Бего». Есть версия, что человек в шляпе и с рыбой в руках - сам Пиросмани.
Много времени Пиросмани провел у Титичева в духане «Эльдорадо» в Ортачальских садах. Это был даже не духан, а большой парк развлечений. Здесь Пиросмани создал свои лучшие картины - «Жирафа», «Красавиц Ортачала», «Дворника» и др. Последний был написан для сына духанщика. Основная часть картин того периода потом вошла в коллекцию Зданевича, а сейчас находится в голубой галерее на Руставели.
Он нигде не жил долго, хотя ему и предлагали неплохие условия. Он переходил с места на место, в основном в районе тбилисского вокзала - в кварталах Дидубе, Чугурети и Кукия. Некоторое время он проживёт на Молоканской улице около вокзала (сейчас - улица Пиросмани).
В судьбе Пиросмани был переломный момент, и произошёл он в 1905 году. Этот момент - красивая и грустная история, известная как «Миллон алых роз». В том году в Тбилиси приехала с гастролями французская актриса Маргарита де Севр. Она пела в развлекательных заведениях в Верейских садах, хотя есть альтернатиные верисии: Ортачальские сады и парк Муштаид.
У Паустовского детально и художественно описано, как Пиросмани влюбился в актрису - факт широко известный и, видимо, исторический. Сама актриса так же исторический персонаж, сохранились афиши ее выступлений и даже фотография неизвестного года.
Обидно, что в интернете упорно пытаются доказать, что роз был не миллион, а значительно меньше, что вообще это были не розы, а всякие цветы и т.п. Какое это имеет значение? Случай не имеет аналогов в мировой истории, как сильно нужно было любить женщину, чтобы сделать такой грандиозный подарок при любви безответной!
В 1912 году в Грузию по приглашению братьев Зданевичей приехал французкий художник Мишель Ле-Дантю. Летним вечером «когда угасал закат и силуэты синих и фиолетовых гор на желтом небе теряли свой цвет» они втроем оказались на вокзальной площади и зашли в трактир «Варяг». Внутри они обнаружили множество картин Пиросмании, которые их удивили: Зданевич вспоминал, что Ле-Дантю сравнил Пиросмани с итальянским художником Джотто. В ту пору в ходу был миф о Джотто, согласно которому он был пастухом, пас овец, и углем в пещере рисовал картины, которые позже заметили и оценили. Это сравнение укоренилось в культурологии.
Ле-Дантю приобрел несколько картин художника и увез их во Францию, где их след затерялся. Кирилл же Зданевич (1892 - 1969) стал исследователем творчества Пиросмани и первым коллекционером. Впоследствии его коллекция была передана тбилисскому музею и перешла в Музей Искусств.
Признание ничего не поменяло в жизни Пиросмани. Его эскапизм прогрессировал - он не хотел ничьей помощи. «Обществом грузинских художников» сумело собрать 200 рублей и передать их ему через Ладо Гудиашвили. Потом собрали еще 300, но найти Пиросмани уже не могли.
Пиросмани умер 1918 году, когда ему было чуть меньше 60-ти лет. Обстоятельства этого события несколько туманны. Есть версия, что его нашли умершим от голода в подвале дома №29 по Молоканской улице.
Дальнейшее неизвестно. Пиросмани исчез, и место его захорнения неизвестно. В Пантеоне на Мтацминде можно увидеть доску с датой смерти, но она лежит сама по себе, без могилы. От Пиросмани не осталось никаких вещей - не осталось даже красок. По слухам, он умер в ночь на вербное воскресение 1918 года - это единственная существующая датировка.
Источники: http://en.wikipedia.org/wiki/ http://travelgeorgia.ru
Наверх
germany-art.com
Описание картины Нико Пиросмани «Жираф»
Пиросмани – грузинский художник, всю свою жизнь проведший в нищете и безвестности. Лишь после его смерти его объявили новатором, а картины его начали пользоваться успехом. Пока же он был жив, он рисовал вывески и расписывал оконные рамы, делал настенные панно и, из-за отсутствия денег на бумагу, рисовал на черных и белых клеенках, которых было вдоволь в питейных заведениях и трактирах, где он обычно ночевал – своего дома у него не было никогда.
Придерживался стиля примитивизма, никогда нигде не учился, однажды полюбил заезжую актрису и подарил ей множество алых роз – через много лет об этой истории была написана знаменитая песня «Миллион алых роз». В жизни, как и в песне, все кончилось печально – актриса не ответила взаимностью и уехала из Тбилиси.
Для картин Пиросмани характерна своеобразная печать печали и надежды. Они воспевают лучший мир, простой, почти детский мир, где у всех все хорошо, и где все очень понятно, но одновременно, глядя на них, зритель понимает, что мир этот, даже если существует, был бесконечно далек от художника и его жизни.
«Жираф» – одна из картин, изображающих животных, для Пиросмани характерная. Жираф написан аккуратно, очень минималистично, без лишних цветов и украшений. Он стоит в три четверти оборота, на грязновато-зеленой земле, под бело-синим небом, и смотрит на зрителя печально и вопросительно.
О животных Пиросмани говорили, что у них его глаза – если это так, то у глаза художника были грустными и очень внимательными. Жираф же смотрит с неким вопросом, немного растерянно, с затаившейся на дне глаз мудростью, и сам он черно-белый, а не желто-черный, каким положено быть жирафу – вполне возможно, что у художника просто не было достаточно желтой краски, чтобы закрасить его.
От картины веет печалью и затаенной надеждой – при взгляде на неё больше всего хочется погладить жирафа по умной голове.
opisanie-kartin.com
Нико Пиросмани. «Жил-был художник один»…
Мечтательный кондуктор
Николай Пиросманишвили (позже друзья сократили его фамилию до Пиросмани) родился в 1862 году в грузинской области Кахетии, в бедной крестьянской семье.
Нужда и болезни свели в могилу отца, а за ним умерла и мать. Нико и две его сестры остались сиротами. Они решили перебраться в Тифлис, но в столице не нашли себе счастья и вернулись в родное село.
Маленький Нико стал пастухом. Пока отары овец щипали траву, мальчик в тишине и одиночестве подолгу созерцал удивительные горы, шапки снегов, хрустальные горные ручьи, остатки древних крепостей. Эта величественная красота внушала ему непонятное чувство — хотелось поделиться ею с другими. И Нико рисовал — простыми карандашами, неумело, но искренне.
Он с интересом стал присматриваться к работе странствующих художников, которые расписывали стены духанов и лавок, малевали вывески. Часто Нико подходил к ним и вел степенную беседу о тонкостях художественного мастерства. Именно этими беседами и наблюдениями и окончилось все его художественное образование.
В начале 80-х годов Нико решил опять перебраться в Тифлис. Юноша перебивался случайными заработками, питался чем попало и жил по разным углам.
Путем невероятных усилий он накопил совсем немного денег и открыл живописную мастерскую — решил рисовать вывески для многочисленных тифлисских торговцев. Но в столице существовал могущественный цех живописцев и конкурировать с ним оказалось очень сложно — Нико прогорел. Юноша, чтобы не умереть с голоду, устроился железнодорожным кондуктором. Эта работа требовала ответственности и исполнительности, а мечтательный Нико этими качествами отнюдь не отличался. И начальство наказывало его рублем — из 15 рублей своего жалования редко-редко Пиросманишвили удавалось получить хотя бы рублей 6.
Нико при этом продолжал рисовать свои картины, пытаясь выразить то, что творится в его душе. Но денег на холсты и краски не было, и Нико изготовлял краски своими руками, а вместо холстов использовал дешевую черную клеенку. Для творчества сил оставалось мало, ибо служба отнимала очень много времени. 4 года прослужил Пиросманишвили на железной дороге, занимаясь делом, совершенно чуждым его желаниям и интересам, пока все же не был уволен с выходным пособием в 45 рублей.
Актриса Маргарита
Нико к тому времени уже исполнилось 30 лет. Все его ровесники более-менее устроили свои жизни — хорошие семьи, дома, достаток. А кто он? Нищий, одинокий, бездомный, живущий в мире своих грез и фантазий… Пиросманишвили решил всерьез переменить жизнь. Собрав по друзьям и знакомым немного денег, он решил открыть собственную молочную лавку. К удивлению окружающих, дела у Нико пошли совсем неплохо. Он закупал у крестьян продукты, а тифлисcцы потянулись в его уютную лавочку, на вывеске которой хозяин самолично нарисовал двух коров — черную и белую.
Несколько лет Пиросманишвили успешно вел торговлю, после чего все же разорился. Точно не установлено, почему произошел крах, но, вероятней всего, дело было в любви…
Достоверно известно, что в 1905 году в Тифлис приехала на гастроли некая французская актриса по имени Маргарита, в которую влюбился впечатлительный торговец Пиросманишвили. Год прожила она в Грузии, и после ее отъезда остался портрет «Актриса Маргарита» и разорившийся лавочник Нико Пиросманишвили. Согласно легендам, влюбленный и пылкий грузин продал свое дело, чтобы подарить любимой женщине «море цветов». Причем, легкомысленная француженка так и не ответила Нико взаимностью и отправилась восвояси.
Неизвестно, правда это или нет, но к 1906 году Нико Пиросманишвили опять остался без работы, денег и крова. Он превратился в бездомного бродягу, который перебирался из духана в духан, ища заказчика новых вывесок. За еду и выпивку он порой расплачивался своими картинами, которые владельцы заведений брали с большой неохотой, считая их бездарной мазней.
Спал он в различных каморках и углах, на голых досках. Весь свой скарб он носил с собой — ящичек с самодельными красками и рулон знаменитой черной клеенки.
Он много рисовал в эти годы. Излюбленными темами для его картин были пейзажи, в основном сельские — душой Нико стремился к родным местам. Любил он и богатые натюрморты и изображение веселых пирушек — вечно голодный художник рисовал редкие фрукты и невиданные яства…
Смерть в подвале
В 1912 году в судьбе Нико Пиросмани едва не случился серьезный перелом. В Тифлис приехали знаменитые художники и поэты братья Зданевичи. В каком-то духане они увидели несколько работ Нико и пришли от них в неописуемый восторг. Они бросились разыскивать по Тифлису нищего художника, купили у него несколько картин и привезли их в Москву. Здесь работы грузинского самородка были показаны на выставке авангардистов. В Москве заговорили о необычном таланте, посвящали ему статьи, ожесточенно спорили в гостиных и салонах.
Слух о триумфе Пиросмани дошел и до Тифлиса. Местные маститые художники решили взглянуть на новоявленного гения и позвали Нико на заседание Грузинского художественного общества. Здесь Пиросмани произнес первую и последнюю свою официальную речь: «Посреди города, чтобы всем было близко, нам нужно построить большой деревянный дом, где мы могли бы собираться. Купим большой стол, поставим самовар, будем пить чай, говорить о живописи и об искусстве».
Из-за своей наивности Пиросмани и пострадал. Будучи добрым и честным человеком, он полагал, что все вокруг будут рады его успеху в Москве. Но спустя две недели в местной газете появилась карикатура, которая разбила сердце немолодого уже художника. Пиросмани был изображен с кистью в руках, рядом со своей картиной. Около него стоял критик и говорил: «Тебе нужно учиться, братец!.. Лет через двадцать из тебя выйдет хороший художник, вот тогда мы пошлем тебя на выставку молодых». Пиросмани был уязвлен в самое сердце этой насмешкой и абсолютно потерял веру в себя. Последней каплей стало то, как злорадно и бурно обсуждали его друзья эту карикатуру.
Пирсомани перестал общаться с людьми, писать картины. Целыми днями он сидел с бутылкой вина и бормотал: «Этот мир с тобой не дружен, в этом мире ты не нужен».
С тех пор Пиросмани уже почти не приходил в себя. Он очень много пил, забывался, не узнавал знакомых, разговаривал сам с собой, не писал картин, подолгу исчезал куда-то из Тифлиса. В 1918 году он в последний раз появился в столице. Грузию в то время сотрясали жуткие катаклизмы, у людей не было работы, денег на еду, и художника никто не мог подкормить даже куском хлеба.
Он жил в подвале, спал на каменном полу, прикрываясь своими жалкими лохмотьями. Как-то соседи заметили, что он не вылезал из своего подвала несколько дней. Они вытащили еле живого Нико и отвезли в больницу, где той же ночью он скончался. Его похоронили на кладбище в углу для бездомных и безродных…
Так скончался великий художник Нико Пиросманишвили. Спустя годы после его смерти он обрел настоящую славу. Каждое из полотен Нико, нарисованное дешевым красками на черной клеенке, нынче оценивается в миллионы долларов…
www.chronoton.ru
Пиросманишвили Николай Асланович — «Чтобы Помнили»
Искусство | Живопись
Художник
Нико Пиросманишвили (настоящее имя Николай Асланович Пиросманишвили) родился в 1862 году в Кахетии, в её восточной части - Кизики. Точная дата его рождения неизвестна.
Когда-то Кахетия существовала как самостоятельное царство с главным городом Телави. В Кахетии много церквей, памятников архитектуры. Там родился знаменитый поэт, писатель, общественный деятель Илья Чавчавадзе, а недалеко, в соседней Пшавети - поэт Важа Пшавела. Поэт Тициан Табидзе писал о Кизики: «Край этот многим примечателен - здесь неизвестно крепостное право. Здесь и поныне люди рождаются мощными, а природа ничего не жалеет для того, чтобы кизикиец был щедрым и грозным. Это край изобилия вина и хлеба, где сами горы будто помазаны маслом, настолько плодородна земля и обильны урожаи».
Пиросмани рос в крестьянской семье. Он был четвёртый и последний ребёнок. У него был брат Георгий, и сёстры Мариам и Пепуца. В 1870 году его отец, служивший садовником в поместье у вдовы Эпросине Калантаровой, вдруг умер, а вскоре за ним умерла и мать, оставив Нико с сестрой Пепуцей круглыми сиротами. Вскоре родные забрали Пепуцу в село Мизраани, а Нико оставили. У Эпросине было шестеро собственных детей: «Хватит места и для седьмого», - рассудила Калантарова и взяла мальчика в свою семью.
Пиросмани прожил у Калантаровых до 1889 года и решил жениться на приемной сестре Элисабет. Она выразила отказ в очень деликатной форме, так как обидчивость Нико была ей известна. Он был подавлен и ушел из семьи.
С 1890 года Нико четыре года проработал на Закавказской железной дороге. Он поступил на службу тормозным кондуктором товарных вагонов. Со своим поездом Пиросмани проехал Иберию, Кахетию, Сванетию, Мингрелию, Мукузани, Цинандали, Гурджаани и Вазисубани… Зарплата у Пиросманишвили была 15 рублей в месяц, что было вполне прилично для крестьянского сына. Нико часто штрафовали: на 3 рубля за провоз безбилетного пассажира, на 2 — за неявку к поезду, на 50 копеек — за опоздание. Он был органически не способен ходить на службу систематически, и постоянно писал начальству рапорты с просьбами о переводе на другую работу, об отпуске по семейным обстоятельствам, по состоянию здоровья. Когда Пиросманишвили подал рапорт об увольнении, ему было выдано большое выходное пособие, которое он вложил в молочную торговлю, и вместе с компаньоном Димитрой Алугишвили открыл молочную лавку, для которой нарисовал две вывески «Белая корова» и «Чёрная корова».
Вот как писал позже об этом периоде жизни Пиросманишвили Кирилл Зданевич: «Торгуя несколько лет, Пиросманишвили достиг благосостояния, жизнь улыбнулась ему, но скоро все изменилось. Человек большого и верного сердца, Пиросманишвили встретил женщину, которую полюбил на всю жизнь. Певица и танцовщица кафешантана, француженка Маргарита, красивая и изящная, поразила воображение Нико. Он не мог придти в себя от изумления. Марго казалась ему прекрасным ангелом, спустившимся с неба. Счастливый Нико отдал ей свое сердце и, не раздумывая, все свое состояние. И тогда огромные черные глаза мадмуазель Маргариты в последний раз взглянули на Нико. Она навсегда исчезла, разбив жизнь художнику».
Художник написал её портрет. О нем написал Кирилл Зданевич: «Белый цвет Нико почитал цветом любви, доброты, символом душевной чистоты. Белая Маргарита ожила на черном фоне. Чувство злобы и мести были чужды Нико. Он простил Маргарите зло, ему причиненное».
Певица была изображена не на сцене. Она стояла на земле, покрытой цветами и травами на фоне голубого неба. Вокруг нее вились птицы, и одна из них нежно касалась ее плеча. В руке у Маргариты был букет цветов - один из множества букетов, подаренных ей Нико. Также были изображены два пня, два срубленных дерева, как символы погубленного счастья двоих. И еще две маленькие изящные надписи по-русски: «Актриса Маргарита» и «Н.Пиросманишвили» - вьются у ее ног. На ней платье танцовщицы - нечто вроде балетной пачки, легкое и воздушное. Черные волосы ее были распущены. Огромные глаза глядели прямо на зрителя.
Тем не менее, есть несколько версий причин создания этой картины. В марте 1909 года на тумбах в Ортачальском саду появилась афиша: «Новость! Театр «Бель Вю». Только 7 гастролей красавицы Маргариты Де Севр в Тифлисе. Уникальный дар петь шансоны и одновременно танцевать кек-уок!»
Рассказывают, что, увидев Маргариту на сцене, Николай Пиросманишвили воскликнул: «Не женщина, жемчужина из драгоценного ларца!». Дальше эту история описывалась свидетелями в нескольких вариантах. Первый: в одно прекрасное утро Маргарита увидела из окна своей гостиницы цветочный ковер, занимавший всю мостовую. Ошарашенная, она сказала Пиросмани: «Ты продал свою лавку, чтобы подарить мне цветы? Я никогда не забуду этого, мой прекрасный рыцарь!». А через несколько дней она приняла ухаживания одного богатого человека и навсегда уехала из Тифлиса.
Другой вариант такой: отправив Маргарите «миллион алых роз», Нико на последние гроши пошел пировать в духан. Растроганная актриса велела передать ему записку, в которой просила прийти. Николая разыскали, но оторваться от вина он не смог, а когда все же пришел к гостинице, Маргариты там уже не было — гастроли окончились, и ее театр уехал. Современные исследователи творчества Пиросмани уверены, что в реальности не было ни продажи имущества, ни роз, ни даже личного знакомства художника и актрисы. Портрет был написан не с натуры, а с театральной афиши, как часто делал Пиросмани.
Перестав проявлять интерес к торговле, Нико часто ездил в Мирзаани к родственникам. В конце 1890-х годов Алугишвили выдавал ему по рублю в день на проживание. Примерно в 1900 году Пиросманишвили закончил занятия торговлей и начал зарабатывать себе на жизнь живописью.Он рисовал свои вывески и картины на жести, картоне, холсте и особенно на черной клеенке. Эта работа если и оплачивалась, то смехотворно мало. Некоторые шедевры были созданы за рюмку водки, кружку пива, миску похлебки. Друзья говорили о нем: «Он был чист устами и на руку, его пиджаку не нужен был карман».
Существенная часть работ Пиросмани составляли вывески. В Тифлисе начала XX века это был чрезвычайно популярный жанр. Для работ Пиросмани характерен черный фон, в первую очередь для портретов. Чтобы не создавать слишком яркого контраста белого лица и чёрного фона, он подмешивал пигмент в белую краску. Большое место в творчестве художника занимали анималистические образы. Написанные художником животные не столько похожи на свои реальные прообразы, сколько друг на друга. Как замечал Ладо Гудиашвили, у животных на картинах глаза самого художника. Как правило, все животные были изображены в повороте на три четверти.
Постоянно повторяющимся сюжетом творчества Пиросмани являлись сцены праздника или пира. Они могли быть частью пейзажа, а могли быть предметом самостоятельного произведения. Эти сцены представляли яркий контраст с полуголодным существованием самого художника. Он соглашался покрасить стену или написать название улицы и номер дома. Когда он занимался живописью, могли вмешаться собутыльники. К примеру, кто-нибудь говорил: «Нико, дорогой! Хорошая картина, но нарисуй на ней зайца!» Нико отвечал: «Нет, здесь не нужен заяц. Зачем заяц? К чему?». «Нико, нарисуй для моего уважения!». И художник соглашался. Он никогда ни с кем не торговался, и с одинаковой охотой отдавал картины и за 30 рублей, и за рубль, и за копеечную тарелку лобио со стаканом водки.
Часто он говорил заказчикам: «За деньги рисовать не хочу. Купите лучше мне краску». Черная, маслянисто-матовая, пупырчатая пленка, выпускаемая для каких-то сложных технических нужд, на которой он нарисовал большинство своих картин, стоила немало. Через много лет выяснилось, что клеенка, которую Пиросмани придумал использовать для картин, оказалась более «живучей», чем холст. И краски на ней от времени не покрываются мелкими трещинками — кракелюрами.
Пиросмани ночевал то под мешками в углу какого-нибудь духана, то на скамейке в летнем саду — Ортачальском или Верийском. При этом каким-то немыслимым образом он никогда не терял ни достоинства, ни свежести костюма. Зимой и летом он носил поношенный, но все еще элегантный пиджак, всегда белоснежную рубаху навыпуск, галстук или шейный платок, брюки и мягкую фетровую шляпу, которую местные мужчины, носившие маленькие войлочные шапочки, или папахи, или островерхие бараньи шапки, или картузы, называли «цилиндер». Все свое имущество, львиную долю которого составляли краски, Нико хранил в самодельном деревянном чемоданчике с нарисованным на крышке человеком в цилиндре — самые эрудированные посетители духанов звали этого нарисованного «жательмен»; вскоре это прозвище закрепилось и за владельцем чемоданчика. Нико знал много стихов, и вообще чувствовалось, что он птица иного полета, нежели коренные обитатели бедных кварталов Тифлиса. Он знал грузинскую и русскую грамоту, так что вывески, расписанные его рукой, сопровождались надписями: «Холодный пиво. Распивочно и на вынос», «Бедный Шио в подвале шиот сапоги и калоши шиот», «Да здравствует хлебо сольного хозяина!». В Тифлисе далеко не все знали, как то или иное слово пишется по-русски.
Впервые на работы Пиросманишвили обратили внимание в Тифлисе в 1912 году поэт Илья Зданевич, художники Кирилл Зданевич и француз Ле Дантю. Зданевичи, приехав в Тифлис, увидели вывеску духана «Варяг», на которой была написана сцена из морской битвы. Потом, в духане на Привокзальной площади на стене увидели царицу Тамару, явно той же кисти. Потом, в других пивных, «Кутеж кинто» и «Черного льва».
Братья принялись искать автора, и вскоре нашли: высокого, сутулого, но при этом изящного мужчину пятидесяти с лишним лет. Его лицо было похоже на грузинскую икону. Он часто сидел неподвижно и смотрел в одну точку невидящими глазами. Порой бывал очень мнителен, спрашивал: «Зачем вы оказываете мне гостеприимство, если у вас нет задних мыслей?». Он мог обидеться непонятно на что, раскричаться. При этом порой поражал смирением, и талантом своим вовсе не кичился. Вот как описывал первое впечатление от работ Нико Пиросманишвили Кирилл Зданевич: «Летним вечером 1912 года, когда угасал закат и силуэты синих и фиолетовых гор на желтом фоне теряли свой цвет, погружаясь в темноту, мы подошли к вокзальной площади, пыльной и пустой, казавшейся огромной, остановились, удивленные тишиной, такой странной здесь... Мы вошли в большой и просторный зал трактира. На стенах висят картины... Смотрим на них изумленные, растерянные - перед нами живопись, подобной которой мы не видели никогда! Совершенно оригинальная, она была тем чудом, которое мы искали. Кажущаяся простота картин была мнимой. В них легко можно было разглядеть отзвуки древних культур Востока, но традиции народного грузинского искусства преобладали».
Кирилл Зданевич приобрёл у Пиросмани большое количество картин, многие художник выполнил на заказ. «Свадьба в Кахетии» изображает важнейшее таинство в жизни любого народа. В центре полотна на высокой горе маленькая церковь. Чуть поодаль другая. Слева выступает конный кортеж - впереди верхом на лошадях жених и невеста. Их сопровождают всадники - мужчины-джигиты. Народный ритуал превращает их в царя и царицу - об этом говорят золотые короны на их головах. Справа навстречу им движутся женщины в белых платьях, с цветными поясами. Сияние луны заливает пейзаж.
«Компания Бего» - это традиционное застолье. Трое мужчин за столом лицом к зрителю, две женщины в торцах стола. Справа и слева от стола огромные кувшины с вином. Стол накрыт белой скатертью, на которой в два ряда стоят блюда. Их изобилие заставило часть блюд поместить на земле - шампуры с шашлыками, туша поросенка, фрукты и связки зелени. Один из мужчин держит в руках большую серебристую рыбу, поднимая ее как рог с вином. Композиция картины завершается двумя деревьями справа и слева - своего рода кулисами. Вдали - золотистые холмы. На них полукругом, как половина солнца, грузинская вязь в три ряда. Композиция чрезвычайно похожа на «Гостеприимство Авраама».
В картине «Храмовый праздник в Болниси» тоже центрическая композиция. Здесь центром являются руины белого замка и мельница. Церковь расположена справа, вокруг - толпа молящихся. С гор спускается стадо белых овец с пастухом. А слева разбойники грабят человека. На переднем плане трое джигитов пируют и поют, а рядом на плоской кровле - женское застолье. Здесь есть вся полнота жизни: церковь и молитва, древность и современность, радость и горе.
Портреты Пиросманишвили часто выполнял по фотографиям. Так были написаны портрет Ильи Зданевича и портрет Александра Гаранова. Известно, что портрет Зданевича был написан за три дня от начала до конца. Пиросмани работал быстро и не пытался как-то улучшать или исправлять свою работу.
Заинтересовавшись им, общество грузинских художников решило собрать о нем сведения. Когда его пригласили на заседание этого общества, он, по воспоминаниям Ладо Гудиашвили, сидел, сложа на груди руки, и застыло, окаменело смотрел в одну точку. Его лицо выражало тайную радость и большое удивление. Так он сидел на протяжении всего заседания и не обронил ни единого звука. По окончании заседания он сказал: «Так вот, братья, знаете что, мы обязательно должны построить большой деревянный дом в сердце города, чтобы всем было близко, построим большой дом, чтобы собираться вместе, купим большой самовар, будем пить чай и говорить об искусстве. Но вы этого не хотите, вы совсем о другом говорите».
В той среде, в которой Пиросманашвили находился, он имел устойчивую репутацию психически нестабильного человека, с которым невозможно иметь дело. Отчасти этому способствовали его утверждения, что он видит святых, а его кисть «пишет сама». Основные эпитеты в его адрес звучали удручающе: «Семь пятниц на неделе» и «Не от мира сего».
10 февраля 1913 года Илья Зданевич опубликовал в газете «Закавказская речь» статью о творчестве Пиросманашвили под заглавием «Художник-самородок». 24 марта 1913 года в Москве на Большой Дмитровке открылась выставка живописи художников-футуристов «Мишень», где, наряду с произведениями известных художников, в первую очередь Ларионова и Натальи Гончаровой, были выставлены и несколько картин Пиросмани, привезённые из Тбилиси Ильёй Зданевичем. В июле 1913 года в тифлисской газете «Закавказье» Е.К.Псковитинов напечатал ещё одну статью о Пиросмани.
Через три недели после первого портрета Пиросмани в «Сахалхо Пурцели» появился второй, карикатурный — художника нарисовали в длинной рубахе, из-под которой торчат голые ноги (нужно быть грузином, чтобы понять, до чего это оскорбительно). А стоявший рядом искусствовед говорил: «Тебе нужно учиться, братец. Лет через 20 из тебя может выйти хороший художник, вот тогда мы пошлем тебя на выставку молодых».
Пиросмани был оскорблен. Нико, и без того болезненно мнительный, перестал отвечать на приветствия, по улицам ходил с опущенной головой, за общий стол в духанах не садился. За ним стала бегать стайка мальчишек, выкрикивавших бессмысленную «дразнилку»: «Пиросман! Пиросман! Нарисуй мне осла!». Тем, кто пытался его поддержать, Нико горько жаловался: «В газете меня нарисовали, как кошку… Ничего не хочу! У меня талант устал».
Пиросмани изменился внешне: пиджак лоснился, поля шляпы обвисли, а воротничок утратил свою необъяснимую белизну. Исчез и ящик с «жательменом»; вместо него появился заплечный мешок. Сам Пиросмани постоянно бормотал что-то себе под нос.
В августе 1914 года после начала войны в России был введён сухой закон. Положение Пиросмани, существенной частью дохода которого было изготовление вывесок для питейных заведений, существенно ухудшилось. 5 мая 1916 года в мастерской Кирилла Зданевича в Тифлисе прошла однодневная выставка произведений Пиросманашвили. Она имела относительный успех, и в 1916 году было решено пригласить Пиросманашвили во вновь созданное Общество грузинских художников. Он стал относительно популярен, всё более широкая публика в Тифлисе стала интересоваться его живописью и собирать его картины. Это, впрочем, почти не сказалось на финансовом состоянии художника. Он прожил еще полтора года, из которых почти все время проболел. В первых числах апреля 1918 года давний приятель Нико — сапожник Арчил Майсурадзе нашел его в подвале дома № 29 на Малоканской улице.
Нико лежал на полу, прямо на битом кирпиче, и на вопрос: «Кто здесь?», — сумел ответить: «Я». Он уже никого не узнавал; врачи в больнице, куда Арчил отвез его на фаэтоне, диагностировали одновременно нефрит, отек легкого, застой в печени и гипертрофию сердечной мышцы. Документов у Пиросмани не было, и в больничной книге записали: «Мужчина лет 60, бедняк, происхождение и вероисповедание неизвестно».
Нико Пиросмани скончался в Тифлисе 5 мая 1918 года. Местонахождение его могилы неизвестно.
О Нико Пиросманишвили была подготовлены телевизионные передачи из цикла «Гении и злодеи уходящей эпохи» и «Больше, чем любовь».
Your browser does not support the video/audio tag.
Your browser does not support the video/audio tag.
Наибольшие собрания работ Пиросманашвили находятся в Государственном музее искусства народов Востока и в Третьяковской галерее (экспозиция на Крымском валу) в Москве, а также в Государственном музее искусств Грузии в Тбилиси.
В 1982 году в селе Мирзаани был учреждён дом-музей художника.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Ирина Лыкова «Жил был художник Нико, много он бед перенес»Лилия Ратнер «Пиросмани. Между вывеской и иконой»Материалы Википедии
1862 год – 5 мая 1918 года
Похожие статьи и материалы:
Пиросманишвили Нико (Цикл передач «Гении и злодеи»)
ИнформацияПосетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
chtoby-pomnili.net
