Не ждали (картина). Не ждали картина

Не ждали (картина) — Википедия

К:Картины 1888 года

«Не жда́ли» — картина русского художника Ильи Репина (1844—1930), написанная в 1884—1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи (инв. 740). Размер картины — 160,5 × 167,5 см[1][2].

Репин начал работу над основным вариантом картины в 1884 году на даче в Мартышкино под Петербургом[3]. В том же году картина экспонировалась на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге, после чего это полотно входило в состав выставки, которая путешествовала по другим городам России[4].

В 1885 году картина была куплена у автора Павлом Третьяковым. Тем не менее, впоследствии Илья Репин продолжал её дорабатывать — в 1885, 1887 и 1888 годах он вносил в неё изменения, которые главным образом касались лица входящего мужчины[1].

Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки революционера-народовольца. Это произведение считается «самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы»[5].

История

Картина «Не ждали» относится к так называемой «народовольческой серии» Репина, в которую, кроме неё, включают картины «Арест пропагандиста» (1880—1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» (или «Отказ от исповеди», 1879—1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие[6][7].

Репин начал работать над картиной «Не ждали» в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора Александра II, совершённого 1 [13] марта 1881 года, а также от публичной казни принимавших в нём участие народовольцев-первомартовцев, которая состоялась 3 (15) апреля 1881 года и на которой он сам присутствовал[8].

У картины «Не ждали» есть два варианта. Первый из них был начат в 1883 году, и на нём возвращающейся в семью была изображена девушка-курсистка. Эта картина, написанная маслом по дереву, была относительно небольшого размера, 45,8 × 37 см[1][9]. Пятнадцать лет спустя, в 1898 году, Репин взялся за доработку этого варианта картины, несколько изменив образ входящей девушки[10], которая своим лицом напоминает его дочь Надю[11]. В настоящее время этот вариант картины также является частью собрания Третьяковской галереи (инв. 11162)[1].

«Не ждали» (первый вариант картины, начат в 1883)

В 1884 году Репин начинает писать второй, основной вариант картины, существенно больший по размеру, на котором в комнату входит не девушка, а мужчина. Работа над картиной была начата на даче в Мартышкино под Санкт-Петербургом, а позировали художнику члены его семьи и другие знакомые[3]. В частности, жена возвратившегося мужчины была написана с Веры Алексеевны, жены Репина, и Варвары Дмитриевны Стасовой, мать — с Евгении Дмитриевны Шевцовой, тёщи художника, мальчик — с Серёжи Костычева, сына соседей по даче (в будущем — известного биохимика, профессора и академика), девочка — с Веры Репиной, дочери художника, а горничная — с прислуги Репиных[5][12][13]. Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Гаршина, над портретом которого Репин работал в 1884 году. Есть указания, что наибольшее сходство с Гаршиным было в одном из промежуточных вариантов картины[14][15][16].

В одном из ранних вариантов на картине был изображён отец ссыльного, предупреждающий всех остальных о его прибытии. Кроме этого, критик Владимир Стасов вспоминал, что была ещё фигура «какого-то старика». В окончательном варианте картины Репин оставил только тех персонажей, которые, с его точки зрения, были необходимы для психологического раскрытия избранной им темы, а также для «сохранения действенности сцены»[5].

В том же 1884 году картина была представлена на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге[4]. Поначалу Павел Третьяков не торопился покупать эту картину[16]. Он сообщил Репину: «В картине Вашей много достоинств, но есть и недостатки; содержание её меня не интересует, но на публику она, кажется, очень действует»[4]. Репин и сам был не вполне удовлетворён тем, как в картине решалась художественная идея, в частности — концепцией главного героя, возвратившегося ссыльного[17].

После этого картина «Не ждали» была в составе выставки, которая путешествовала по другим городам России. По окончании этого путешествия Павел Третьяков, наконец, сообщил художнику о том, что он хотел бы купить эту картину. Репин, однако, отказался продавать её, сказав, что, во-первых, Фёдор Терещенко уже высказал желание приобрести это полотно, а во-вторых, он сам собирается переписать главного героя картины. Когда эта работа была закончена, Павлу Третьякову всё же удалось заполучить картину в свою коллекцию, хотя для этого ему пришлось увеличить цену с 5 тысяч до 7 тысяч рублей[16].

После этого Репин дорабатывал картину в 1885, 1887 и, наконец, в 1888 году. В основном эти более поздние изменения коснулись выражения лица входящего мужчины. Картина в том виде, в котором она была до изменений 1885 года, была сфотографирована Андреем Деньером, который в октябре 1884 года подарил эту фотографию художественному критику Владимиру Стасову[1].

По воспоминаниям хранителя Третьяковской галереи Николая Мудрогеля, одну из поправок к лицу возвратившегося ссыльного Илья Репин совершил в отсутствие Павла Третьякова, сказав работникам галереи: «Вы не беспокойтесь. Я говорил с Павлом Михайловичем о поправке лица на картине „Не ждали“. Он знает, что я собираюсь сделать». Третьякову же эта поправка не понравилась: он считал, что она портит картину[18].

Видео по теме

Описание

На картине изображён момент, когда в комнату неожиданно для присутствующих заходит мужчина — возвратившийся из далёких краёв политический ссыльный. Очевидно, его не ожидали, и поэтому различна первая реакция членов семьи на его возвращение. Несомненна радость женщины за фортепьяно (его жены) и мальчика, сидящего за столом. Девочка смотрит настороженно — возможно, она вообще ещё не поняла, кто этот мужчина. Во взгляде горничной, стоящей в дверях, чувствуется недоверчивое удивление. На переднем плане — пожилая женщина, мать возвратившегося мужчины. Её согбенная фигура передаёт глубокое потрясение от происходящего[2][19].

Лицо ссыльного (деталь картины)

Основной задачей художника было показать неожиданность возвращения ссыльного народовольца, а также всю гамму связанных с этим переживаний, как его самого, так и членов его семьи. Выражение лица возвратившегося мужчины, а также наклон его головы Репин переписывал по крайней мере трижды, как бы выбирая между возвышенно-героическим и страдальчески-усталым вариантами и в конце концов остановившись на вопросительно-неуверенном выражении, которое одновременно сочетало в себе и героизм, и страдание[5]. В окончательном варианте облик возвратившегося мужчины ассоциировался с сюжетом «возвращения блудного сына»[17].

Главным психологическим узлом композиции картины является динамика фигур ссыльного и его матери, а также пересечение их взглядов. В этот первый момент возвращения фигура матери служит связующим звеном между её сыном, который пока ещё кажется чужим в этом светлом интерьере, и остальными членами семьи. Движение матери, связанное с неожиданным возвращением сына, подчёркнуто сдвинутым креслом, находящимся на переднем плане картины[5][17]. Убедительно написаны руки матери, а также руки жены ссыльного, сидящей за роялем[5].

В период, когда многие революционеры-народовольцы были в длительной ссылке, возвращение одного из них в родной дом могло рассматриваться как «неожиданное чудесное явление» или даже как «воскресение». Искусствоведами отмечалось, что композиция картины — в частности, фигура матери, встающей с кресла навстречу возвратившемуся сыну, — имеет аналогию с евангельскими сюжетами воскрешения Лазаря и ужина в Эммаусе, а также с картиной Александра Иванова «Явление Христа народу»[20].

Многие «мелочи» — такие, как фигуры детей, сидящих за столом в правой части полотна, а также детали интерьера комнаты, — придают картине жизненность, жанровую убедительность и лирическую теплоту. К таким деталям относится образ девочки с характерно скрещёнными под столом ножками, а также вся с любовью написанная обстановка типичной квартиры интеллигентной семьи того времени[5].

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в этой семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая Некрасова и Тараса Шевченко, изображение императора Александра II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также Христос на Голгофе — символ страдания и искупления, соотносившегося интеллигентами-революционерами со своей миссией[11][17].

Среди прочих достоинств критики особо отмечали композицию и колорит картины. В частности, искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов писал, что совокупность композиционного и колористического решений этого произведения «представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным». Продолжая эту мысль, он писал[5]:

На самом же деле натуральное здесь упорядочено и приведено в определённую систему, тем более строгую и гармоничную, что кажущаяся случайность живой действительности выполняет задачу показать возвышенную мораль, душевное благородство и величие поступков как естественную жизнь и чувства простых людей. Сохраняя свою естественность, они стали в изображении Репина столь же подлинно историчными героями, как это было в условной возвышенности героев исторической живописи прошлого.

Впоследствии похожая композиция использовалась в некоторых произведениях других художников — например, в картине «Опять двойка» Фёдора Решетникова (1952, ГТГ)[21].

Отзывы и критика

Картина «Не ждали» на почтовой марке СССР 1969 года

Критик Владимир Стасов высоко ценил картину «Не ждали», называя её «шедевром всей русской школы»[11]. Когда картина появилась на выставке передвижников, он писал[22]:

Самая талантливая, самая замечательная картина целой выставки — картина Репина «Не ждали». В ней всего более глубокого содержания, выражения светлой мысли. Она без румян и фальши изображает современность, её всего более оценила и полюбила за это публика.

Художник и критик Александр Бенуа говорил о своём двойственном отношении к картине «Не ждали». В своей книге «История русской живописи в XIX веке» он отмечал, что слабое место этой картины — «подстроенность фабулы, гримасы актёров, грубость повествования». Он писал, что в этой картине «наш взгляд скользил по ходульной мелодраме, по довольно поверхностно созданным типам, но зато с наслаждением останавливался на превосходно написанном intérieur'е, на сильных серых красках, на бодрой, простой живописи»[23].

Искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов в своей книге о Репине писал[5][10]:

Полотно «Не ждали» — выдающаяся картина Репина по красоте и мастерству её живописного решения. Она написана в пленэре, полна света и воздуха, её светлый колорит сообщает ей смягчающую драму мягкую и светлую лиричность… Найдя и показав действительных героев своего времени, художник совершил большой шаг вперед в развитии и жанровой и исторической живописи. Вернее, он достиг их особого слияния, которое открывало возможность исторической живописи на современные темы.

Примечания

1. ↑ 1 2 3 4 5 Государственная Третьяковская галерея — каталог собрания / Я. В. Брук, Л. И. Иовлева. — Москва: Красная площадь, 2006. — Т. 4: Живопись второй половины XIX века, книга 2, Н—Я. — С. 217—218. — 560 с. — ISBN 5-900743-22-5.
2. ↑ 1 2 Репин Илья Ефимович — Не ждали (HTML). Государственная Третьяковская галерея, www.tretyakovgallery.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
3. ↑ 1 2 С. Королёва. Илья Ефимович Репин (Великие художники, том 20). — Москва: Директ-Медиа и Комсомольская правда, 2010. — ISBN 978-5-87107-193-9.
4. ↑ 1 2 3 Татьяна Юденкова. Неустанное служение (К истории коллекции П.М. Третьякова) (HTML). Наше наследие — www.nasledie-rus.ru. Проверено 30 июня 2015.
5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 А. А. Фёдоров-Давыдов. И. Е. Репин. — Москва: Искусство, 1989. — С. 68—70. — 121 с. — ISBN 5-98724-030-1.
6. ↑ Т. В. Юденкова. Картина И. Е. Репина «Не ждали». Художественное самосознание общества 1880-х годов // Искусствознание. — 1998. — № 2.
7. ↑ Эмилий Арбитман. Искусствознание. Журнал по истории и теории искусства. — 1998. № 2 (HTML). magazines.russ.ru. Проверено 14 июня 2015.
8. ↑ Г. Ю. Стернин, Е. В. Кириллина. Илья Репин (1844—1930). — Санкт-Петербург: Аврора, 1996. — С. 63. — 174 с. — (Великие мастера живописи). — ISBN 5-1-85995-212-7.
9. ↑ Репин Илья Ефимович — Не ждали, 1883—1898 (HTML). www.art-catalog.ru. Проверено 30 июня 2015.
10. ↑ 1 2 А. А. Фёдоров-Давыдов. Репин, Илья Ефимович. Не ждали. (HTML). Российский общеобразовательный портал — artclassic.edu.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
11. ↑ 1 2 3 Е. Н. Евстратова. Репин. — Москва: ОЛМА Медиа Групп, 2008. — С. 72—75. — 127 с. — ISBN 978-5-37300-683-5.
12. ↑ А. И. Леонов. Русское искусство: очерки о жизни и творчестве художников. — Москва: Искусство, 1971. — Т. 2. — С. 20.
13. ↑ Н. Г. Машковцев. И. Е. Репин: краткий очерк жизни и творчества (1844—1930). — Москва: Искусство, 1943. — С. 67. — 107 с.
14. ↑ А. А. Парамонов. Иллюстрации И. Е. Репина. — Москва: Искусство, 1952. — С. 144. — 217 с.
15. ↑ Elizabeth Kridl Valkenier. The writer as artist's model: Repin's portrait of Garshin (PDF). The Metropolitan Museum of Art — www.metmuseum.org. Проверено 17 июня 2015.
16. ↑ 1 2 3 Собрание Третьяковки: Картина Ильи Репина «Не ждали» (HTML). Радио «Эхо Москвы» — echo.msk.ru. Проверено 30 июня 2015.
17. ↑ 1 2 3 4 Т. В. Юденкова. Репин неисчерпаем (HTML). Художник, 2010, № 1 — artist-mag.ru. Проверено 30 июня 2015.
18. ↑ Н. А. Мудрогель. Третьяков и художники: Репин Илья Ефимович (из книги «Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее») (HTML). Государственная Третьяковская галерея — tretyakovgallery.blogspot.com. Проверено 18 июня 2015.
19. ↑ Илья Репин. Галерея картин и рисунков художника — Не ждали, 1884 (HTML). ilya-repin.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
20. ↑ Екатерина Алленова. Илья Репин. — Москва: Белый город, 2000. — С. 63. — 121 с. — ISBN 9785779302203.
21. ↑ Н. В. Злыднева. Визуальный нарратив: к проблеме темпоральности как имплицированной вербальности (случай позднего авангарда) // Язык как медиатор между знанием и искусством : сборник. — Москва, 2009. — С. 221—228.
22. ↑ В. В. Стасов. Избранное: живопись, скульптура, графика. — Искусство, 1950. — Т. 1 — Русское искусство. — С. 186.
23. ↑ А. Н. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. — Москва: Республика, 1995. — С. 267, 272. — 448 с. — ISBN 5-250-02524-2.

Ссылки

wikipedia.green

11 фактов о картине Репина «Не ждали» — Жизнь под Лампой!

«Картина Репина «Не ждали»» — это выражение давно стало мемом. «Вокруг света» разобрался, кого и чего на самом деле не ждали герои, автор и владелец картины.

Картина «Не ждали» Холст, масло. 160,5 х 167,5 см Годы создания: 1884–1888 Ныне хранится в Государственной Третьяковской галерее

Один из главных сюрпризов достался меценату Павлу Третьякову. Он купил за 7000 рублей превозносимую критиками картину известного художника, посетители Третьяковки с нетерпением ждали ее прибытия с XII выставки передвижников. Привлекал публику и злободневный сюжет: политический, выпущенный досрочно, не успевает предупредить домашних об освобождении и ошеломляет их своим появлением. В начале 1880-х выходили на свободу по амнистии осужденные в 1870-е годы народники.

Два года картина мирно висела в Третьяковке, но в 1887-м случился скандал. Когда Третьяков отсутствовал в Москве, в галерею наведался Репин с ящиком красок и быстро переписал голову входящего. Герой полотна, по свидетельствам очевидцев, стал выглядеть моложе, но гордость убежденного революционера в его чертах сменилась безволием и растерянностью. Увидев картину, Третьяков пришел в ярость от самоуправства Репина и, кроме того, решил, что она исправлена некачественно. Думал уволить смотревших за галереей слуг, которые никак не ожидали его гнева: им и в голову не пришло помешать художнику, давнему другу и советчику хозяина галереи.

И Репин удивился возмущению Третьякова, но, когда тот на следующий год прислал картину для исправления, доработал ее. Полученный результат устроил обоих. «Этот третий ссыльный — скорее чудесный, славный русский интеллигент, нежели революционер», — писал классик искусствоведения Игорь Грабарь. «Картина запела», — подытожил наконец-то довольный Репин.

1. Бывший арестант. Историк Игорь Ерохов определил, что из народников в начале 1880-х по царскому помилованию мог быть досрочно освобожден не революционер, а сочувствующий, из тех, кто присутствовал на сходках, но в акциях не участвовал: серьезных заговорщиков того периода если и амнистировали, то не раньше 1896 года. Героя могли осудить по статье 318 Уложения о наказаниях за членство в запрещенном кружке (каралось заключением в крепости, ссылкой либо каторгой). Моделью Репину послужил друг, писатель Всеволод Гаршин. Страдая от депрессии, Гаршин покончил с собой в год завершения картины, в 1888-м.

2. Армяк. Крестьянская одежда героя, пишет Ерохов, означает, что мужчина отбывал наказание в исправительных арестантских ротах далеко от дома: за отправленными по этапу не возили одежду, в которой их взяли, а по освобождении выдавали тряпье, купленное на пожертвования Обществом попечительным о тюрьмах.

3. Старуха. Мать героя, которую Репин писал с тещи, Евгении Шевцовой. «Вошедший, — пишет искусствовед Татьяна Юденкова, — видит только то, что не видит зритель: глаза матери».

4. Дама. Супруга героя. Репин писал ее с жены Веры и с племянницы критика Стасова Варвары. И мать, и жена в трауре — знак того, что в семье кто-то умер недавно, в пределах года.

5. Горничная. Девушка неохотно впускает в комнату бедно одетого человека, не признав в нем главу семьи: видимо, ее наняли уже после его ареста.

6. Мальчик. Сын героя, мальчик в мундире гимназиста, узнал вошедшего отца и обрадовался. Репин писал мальчика с Сережи Костычева, сына соседей по даче, будущего академика РАН, изучавшего дыхание растений.

7. Девочка. Дочь героя, напротив, испугана: вероятно, она была слишком мала, когда отца арестовали, чтобы помнить его. Репину позировала его старшая дочь Вера.

8. Мебель. «Обстановка по-дачному скудная», — отмечал искусствовед Лазарь Розенталь. Интерьер художник писал с обстановки дома в Мартышкине, который Репины снимали в качестве дачи, как многие петербургские семьи, селившиеся на лето за городом у Финского залива.

9. Фотография. На ней — убитый в 1881 году народовольцем Гриневицким Александр II в гробу. Фотография — примета времени, указывающая на политизированность сюжета картины. Убийство царя было рубежом для народнического движения: вопреки надеждам революционеров, устранение монарха не вызвало прогрессивных перемен в Российской империи. 1880-е стали временем раздумий, когда многие разочаровались в терроре как методе и в готовности общества к преобразованиям.

10. Портреты Николая Некрасова и Тараса Шевченко, писателей и публицистов, которых народники считали идейными вдохновителями, — знак того, что члены семьи ссыльного разделяют его убеждения.

11. «На Голгофе» Карла Штейбена — очень популярная репродукция и в то же время намек на страдания, которые пришлось пережить герою, и своего рода воскресение его для семьи после нескольких лет заключения.

ХудожникИлья Репин

1844 — Родился в семье военного поселянина в Харьковской губернии на Украине.

1864–1871 — Учился в Академии художеств в Петербурге.

1870–1873 — Писал картину «Бурлаки на Волге».

1872 — Женился на Вере Шевцовой, дочери архитектора. В браке родились три дочери и сын.

1874 — Начал выставляться с Товариществом передвижных художественных выставок.

1876 — Написал «Под конвоем. По грязной дороге», первую картину на революционно-историческую тему.

1880–1889, 1892 — Работал над вторым, наиболее известным вариантом картины «Арест пропагандиста».

1887 — Развелся с женой.

1899 — Купил усадьбу, которую назвал «Пенаты», и съехался с Наталией Нордман — суфражисткой, писательницей (псевдоним — Северова).1907–1911 — Работал над картиной «Манифестация 17 октября 1905 года».

1930 — Умер в «Пенатах» (тогда усадьба была на территории Финляндии, теперь — в России).

Источник: www.vokrugsveta.ru

Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:

lamp.im

Не ждали (картина) — википедия фото

«Не жда́ли» — картина русского художника Ильи Репина (1844—1930), написанная в 1884—1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи ( 740). Размер картины — 160,5 × 167,5 см[1][2].

Репин начал работу над основным вариантом картины в 1884 году на даче в Мартышкино под Петербургом[3]. В том же году картина экспонировалась на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге, после чего это полотно входило в состав выставки, которая путешествовала по другим городам России[4].

В 1885 году картина была куплена у автора Павлом Третьяковым. Тем не менее, впоследствии Илья Репин продолжал её дорабатывать — в 1885, 1887 и 1888 годах он вносил в неё изменения, которые главным образом касались лица входящего мужчины[1].

Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки революционера-народовольца. Это произведение считается «самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы»[5].

Картина «Не ждали» относится к так называемой «народовольческой серии» Репина, в которую, кроме неё, включают картины «Арест пропагандиста» (1880—1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» (или «Отказ от исповеди», 1879—1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие[6][7].

Репин начал работать над картиной «Не ждали» в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора Александра II, совершённого 1 [13] марта 1881 года, а также от публичной казни принимавших в нём участие народовольцев-первомартовцев, которая состоялась 3 (15) апреля 1881 года и на которой он сам присутствовал[8].

У картины «Не ждали» есть два варианта. Первый из них был начат в 1883 году, и на нём возвращающейся в семью была изображена девушка-курсистка. Эта картина, написанная маслом по дереву, была относительно небольшого размера, 45,8 × 37 см[1][9]. Пятнадцать лет спустя, в 1898 году, Репин взялся за доработку этого варианта картины, несколько изменив образ входящей девушки[10], которая своим лицом напоминает его дочь Надю[11]. В настоящее время этот вариант картины также является частью собрания Третьяковской галереи ( 11162)[1].

  «Не ждали» (первый вариант картины, начат в 1883)

В 1884 году Репин начинает писать второй, основной вариант картины, существенно больший по размеру, на котором в комнату входит не девушка, а мужчина. Работа над картиной была начата на даче в Мартышкино под Санкт-Петербургом, а позировали художнику члены его семьи и другие знакомые[3]. В частности, жена возвратившегося мужчины была написана с Веры Алексеевны, жены Репина, и Варвары Дмитриевны Стасовой, мать — с Евгении Дмитриевны Шевцовой, тёщи художника, мальчик — с Серёжи Костычева, сына соседей по даче (в будущем — известного биохимика, профессора и академика), девочка — с Веры Репиной, дочери художника, а горничная — с прислуги Репиных[5][12][13]. Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Гаршина, над портретом которого Репин работал в 1884 году. Есть указания, что наибольшее сходство с Гаршиным было в одном из промежуточных вариантов картины[14][15][16].

В одном из ранних вариантов на картине был изображён отец ссыльного, предупреждающий всех остальных о его прибытии. Кроме этого, критик Владимир Стасов вспоминал, что была ещё фигура «какого-то старика». В окончательном варианте картины Репин оставил только тех персонажей, которые, с его точки зрения, были необходимы для психологического раскрытия избранной им темы, а также для «сохранения действенности сцены»[5].

В том же 1884 году картина была представлена на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге[4]. Поначалу Павел Третьяков не торопился покупать эту картину[16]. Он сообщил Репину: «В картине Вашей много достоинств, но есть и недостатки; содержание её меня не интересует, но на публику она, кажется, очень действует»[4]. Репин и сам был не вполне удовлетворён тем, как в картине решалась художественная идея, в частности — концепцией главного героя, возвратившегося ссыльного[17].

После этого картина «Не ждали» была в составе выставки, которая путешествовала по другим городам России. По окончании этого путешествия Павел Третьяков, наконец, сообщил художнику о том, что он хотел бы купить эту картину. Репин, однако, отказался продавать её, сказав, что, во-первых, Фёдор Терещенко уже высказал желание приобрести это полотно, а во-вторых, он сам собирается переписать главного героя картины. Когда эта работа была закончена, Павлу Третьякову всё же удалось заполучить картину в свою коллекцию, хотя для этого ему пришлось увеличить цену с 5 тысяч до 7 тысяч рублей[16].

После этого Репин дорабатывал картину в 1885, 1887 и, наконец, в 1888 году. В основном эти более поздние изменения коснулись выражения лица входящего мужчины. Картина в том виде, в котором она была до изменений 1885 года, была сфотографирована Андреем Деньером, который в октябре 1884 года подарил эту фотографию художественному критику Владимиру Стасову[1].

По воспоминаниям хранителя Третьяковской галереи Николая Мудрогеля, одну из поправок к лицу возвратившегося ссыльного Илья Репин совершил в отсутствие Павла Третьякова, сказав работникам галереи: «Вы не беспокойтесь. Я говорил с Павлом Михайловичем о поправке лица на картине „Не ждали“. Он знает, что я собираюсь сделать». Третьякову же эта поправка не понравилась: он считал, что она портит картину[18].

На картине изображён момент, когда в комнату неожиданно для присутствующих заходит мужчина — возвратившийся из далёких краёв политический ссыльный. Очевидно, его не ожидали, и поэтому различна первая реакция членов семьи на его возвращение. Несомненна радость женщины за фортепьяно (его жены) и мальчика, сидящего за столом. Девочка смотрит настороженно — возможно, она вообще ещё не поняла, кто этот мужчина. Во взгляде горничной, стоящей в дверях, чувствуется недоверчивое удивление. На переднем плане — пожилая женщина, мать возвратившегося мужчины. Её согбенная фигура передаёт глубокое потрясение от происходящего[2][19].

  Лицо ссыльного (деталь картины)

Основной задачей художника было показать неожиданность возвращения ссыльного народовольца, а также всю гамму связанных с этим переживаний, как его самого, так и членов его семьи. Выражение лица возвратившегося мужчины, а также наклон его головы Репин переписывал по крайней мере трижды, как бы выбирая между возвышенно-героическим и страдальчески-усталым вариантами и в конце концов остановившись на вопросительно-неуверенном выражении, которое одновременно сочетало в себе и героизм, и страдание[5]. В окончательном варианте облик возвратившегося мужчины ассоциировался с сюжетом «возвращения блудного сына»[17].

Главным психологическим узлом композиции картины является динамика фигур ссыльного и его матери, а также пересечение их взглядов. В этот первый момент возвращения фигура матери служит связующим звеном между её сыном, который пока ещё кажется чужим в этом светлом интерьере, и остальными членами семьи. Движение матери, связанное с неожиданным возвращением сына, подчёркнуто сдвинутым креслом, находящимся на переднем плане картины[5][17]. Убедительно написаны руки матери, а также руки жены ссыльного, сидящей за роялем[5].

В период, когда многие революционеры-народовольцы были в длительной ссылке, возвращение одного из них в родной дом могло рассматриваться как «неожиданное чудесное явление» или даже как «воскресение». Искусствоведами отмечалось, что композиция картины — в частности, фигура матери, встающей с кресла навстречу возвратившемуся сыну, — имеет аналогию с евангельскими сюжетами воскрешения Лазаря и ужина в Эммаусе, а также с картиной Александра Иванова «Явление Христа народу»[20].

Многие «мелочи» — такие, как фигуры детей, сидящих за столом в правой части полотна, а также детали интерьера комнаты, — придают картине жизненность, жанровую убедительность и лирическую теплоту. К таким деталям относится образ девочки с характерно скрещёнными под столом ножками, а также вся с любовью написанная обстановка типичной квартиры интеллигентной семьи того времени[5].

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в этой семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая Некрасова и Тараса Шевченко, изображение императора Александра II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также Христос на Голгофе — символ страдания и искупления, соотносившегося интеллигентами-революционерами со своей миссией[11][17].

Среди прочих достоинств критики особо отмечали композицию и колорит картины. В частности, искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов писал, что совокупность композиционного и колористического решений этого произведения «представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным». Продолжая эту мысль, он писал[5]:

На самом же деле натуральное здесь упорядочено и приведено в определённую систему, тем более строгую и гармоничную, что кажущаяся случайность живой действительности выполняет задачу показать возвышенную мораль, душевное благородство и величие поступков как естественную жизнь и чувства простых людей. Сохраняя свою естественность, они стали в изображении Репина столь же подлинно историчными героями, как это было в условной возвышенности героев исторической живописи прошлого.

Впоследствии похожая композиция использовалась в некоторых произведениях других художников — например, в картине «Опять двойка» Фёдора Решетникова (1952, ГТГ)[21].

  Картина «Не ждали» на почтовой марке СССР 1969 года

Критик Владимир Стасов высоко ценил картину «Не ждали», называя её «шедевром всей русской школы»[11]. Когда картина появилась на выставке передвижников, он писал[22]:

Самая талантливая, самая замечательная картина целой выставки — картина Репина «Не ждали». В ней всего более глубокого содержания, выражения светлой мысли. Она без румян и фальши изображает современность, её всего более оценила и полюбила за это публика.

Художник и критик Александр Бенуа говорил о своём двойственном отношении к картине «Не ждали». В своей книге «История русской живописи в XIX веке» он отмечал, что слабое место этой картины — «подстроенность фабулы, гримасы актёров, грубость повествования». Он писал, что в этой картине «наш взгляд скользил по ходульной мелодраме, по довольно поверхностно созданным типам, но зато с наслаждением останавливался на превосходно написанном intérieur'е, на сильных серых красках, на бодрой, простой живописи»[23].

Искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов в своей книге о Репине писал[5][10]:

Полотно «Не ждали» — выдающаяся картина Репина по красоте и мастерству её живописного решения. Она написана в пленэре, полна света и воздуха, её светлый колорит сообщает ей смягчающую драму мягкую и светлую лиричность… Найдя и показав действительных героев своего времени, художник совершил большой шаг вперед в развитии и жанровой и исторической живописи. Вернее, он достиг их особого слияния, которое открывало возможность исторической живописи на современные темы.

org-wikipediya.ru

Не ждали (картина) — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

К:Картины 1884 года

«Не жда́ли» — картина русского художника Ильи Репина (1844—1930), написанная в 1884—1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи (инв. 740). Размер картины — 160,5 × 167,5 см[1][2].

Репин начал работу над основным вариантом картины в 1884 году на даче в Мартышкино под Петербургом[3]. В том же году картина экспонировалась на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге, после чего это полотно входило в состав выставки, которая путешествовала по другим городам России[4].

В 1885 году картина была куплена у автора Павлом Третьяковым. Тем не менее, впоследствии Илья Репин продолжал её дорабатывать — в 1885, 1887 и 1888 годах он вносил в неё изменения, которые главным образом касались лица входящего мужчины[1].

Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки революционера-народовольца. Это произведение считается «самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы»[5].

История

Картина «Не ждали» относится к так называемой «народовольческой серии» Репина, в которую, кроме неё, включают картины «Арест пропагандиста» (1880—1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» (или «Отказ от исповеди», 1879—1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие[6][7].

Репин начал работать над картиной «Не ждали» в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора Александра II, совершённого 1 [13] марта 1881 года, а также от публичной казни принимавших в нём участие народовольцев-первомартовцев, которая состоялась 3 (15) апреля 1881 года и на которой он сам присутствовал[8].

У картины «Не ждали» есть два варианта. Первый из них был начат в 1883 году, и на нём возвращающейся в семью была изображена девушка-курсистка. Эта картина, написанная маслом по дереву, была относительно небольшого размера, 45,8 × 37 см[1][9]. Пятнадцать лет спустя, в 1898 году, Репин взялся за доработку этого варианта картины, несколько изменив образ входящей девушки[10], которая своим лицом напоминает его дочь Надю[11]. В настоящее время этот вариант картины также является частью собрания Третьяковской галереи (инв. 11162)[1].

В 1884 году Репин начинает писать второй, основной вариант картины, существенно больший по размеру, на котором в комнату входит не девушка, а мужчина. Работа над картиной была начата на даче в Мартышкино под Санкт-Петербургом, а позировали художнику члены его семьи и другие знакомые[3]. В частности, жена возвратившегося мужчины была написана с Веры Алексеевны, жены Репина, и Варвары Дмитриевны Стасовой, мать — с Евгении Дмитриевны Шевцовой, тёщи художника, мальчик — с Серёжи Костычева, сына соседей по даче (в будущем — известного биохимика, профессора и академика), девочка — с Веры Репиной, дочери художника, а горничная — с прислуги Репиных[5][12][13]. Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Гаршина, над портретом которого Репин работал в 1884 году. Есть указания, что наибольшее сходство с Гаршиным было в одном из промежуточных вариантов картины[14][15][16].

В одном из ранних вариантов на картине был изображён отец ссыльного, предупреждающий всех остальных о его прибытии. Кроме этого, критик Владимир Стасов вспоминал, что была ещё фигура «какого-то старика». В окончательном варианте картины Репин оставил только тех персонажей, которые, с его точки зрения, были необходимы для психологического раскрытия избранной им темы, а также для «сохранения действенности сцены»[5].

В том же 1884 году картина была представлена на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге[4]. Поначалу Павел Третьяков не торопился покупать эту картину[16]. Он сообщил Репину: «В картине Вашей много достоинств, но есть и недостатки; содержание её меня не интересует, но на публику она, кажется, очень действует»[4]. Репин и сам был не вполне удовлетворён тем, как в картине решалась художественная идея, в частности — концепцией главного героя, возвратившегося ссыльного[17].

После этого картина «Не ждали» была в составе выставки, которая путешествовала по другим городам России. По окончании этого путешествия Павел Третьяков, наконец, сообщил художнику о том, что он хотел бы купить эту картину. Репин, однако, отказался продавать её, сказав, что, во-первых, Фёдор Терещенко уже высказал желание приобрести это полотно, а во-вторых, он сам собирается переписать главного героя картины. Когда эта работа была закончена, Павлу Третьякову всё же удалось заполучить картину в свою коллекцию, хотя для этого ему пришлось увеличить цену с 5 тысяч до 7 тысяч рублей[16].

После этого Репин дорабатывал картину в 1885, 1887 и, наконец, в 1888 году. В основном эти более поздние изменения коснулись выражения лица входящего мужчины. Картина в том виде, в котором она была до изменений 1885 года, была сфотографирована Андреем Деньером, который в октябре 1884 года подарил эту фотографию художественному критику Владимиру Стасову[1].

По воспоминаниям хранителя Третьяковской галереи Николая Мудрогеля, одну из поправок к лицу возвратившегося ссыльного Илья Репин совершил в отсутствие Павла Третьякова, сказав работникам галереи: «Вы не беспокойтесь. Я говорил с Павлом Михайловичем о поправке лица на картине „Не ждали“. Он знает, что я собираюсь сделать». Третьякову же эта поправка не понравилась: он считал, что она портит картину[18].

Описание

На картине изображён момент, когда в комнату неожиданно для присутствующих заходит мужчина — возвратившийся из далёких краёв политический ссыльный. Очевидно, его не ожидали, и поэтому различна первая реакция членов семьи на его возвращение. Несомненна радость женщины за фортепьяно (его жены) и мальчика, сидящего за столом. Девочка смотрит настороженно — возможно, она вообще ещё не поняла, кто этот мужчина. Во взгляде горничной, стоящей в дверях, чувствуется недоверчивое удивление. На переднем плане — пожилая женщина, мать возвратившегося мужчины. Её согбенная фигура передаёт глубокое потрясение от происходящего[2][19].

Основной задачей художника было показать неожиданность возвращения ссыльного народовольца, а также всю гамму связанных с этим переживаний, как его самого, так и членов его семьи. Выражение лица возвратившегося мужчины, а также наклон его головы Репин переписывал по крайней мере трижды, как бы выбирая между возвышенно-героическим и страдальчески-усталым вариантами и в конце концов остановившись на вопросительно-неуверенном выражении, которое одновременно сочетало в себе и героизм, и страдание[5]. В окончательном варианте облик возвратившегося мужчины ассоциировался с сюжетом «возвращения блудного сына»[17].

Главным психологическим узлом композиции картины является динамика фигур ссыльного и его матери, а также пересечение их взглядов. В этот первый момент возвращения фигура матери служит связующим звеном между её сыном, который пока ещё кажется чужим в этом светлом интерьере, и остальными членами семьи. Движение матери, связанное с неожиданным возвращением сына, подчёркнуто сдвинутым креслом, находящимся на переднем плане картины[5][17]. Убедительно написаны руки матери, а также руки жены ссыльного, сидящей за роялем[5].

В период, когда многие революционеры-народовольцы были в длительной ссылке, возвращение одного из них в родной дом могло рассматриваться как «неожиданное чудесное явление» или даже как «воскресение». Искусствоведами отмечалось, что композиция картины — в частности, фигура матери, встающей с кресла навстречу возвратившемуся сыну, — имеет аналогию с евангельскими сюжетами воскрешения Лазаря и ужина в Эммаусе, а также с картиной Александра Иванова «Явление Христа народу»[20].

Многие «мелочи» — такие, как фигуры детей, сидящих за столом в правой части полотна, а также детали интерьера комнаты, — придают картине жизненность, жанровую убедительность и лирическую теплоту. К таким деталям относится образ девочки с характерно скрещёнными под столом ножками, а также вся с любовью написанная обстановка типичной квартиры интеллигентной семьи того времени[5].

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в этой семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая Некрасова и Тараса Шевченко, изображение императора Александра II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также Христос на Голгофе — символ страдания и искупления, соотносившегося интеллигентами-революционерами со своей миссией[11][17].

Среди прочих достоинств критики особо отмечали композицию и колорит картины. В частности, искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов писал, что совокупность композиционного и колористического решений этого произведения «представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным». Продолжая эту мысль, он писал[5]:

На самом же деле натуральное здесь упорядочено и приведено в определённую систему, тем более строгую и гармоничную, что кажущаяся случайность живой действительности выполняет задачу показать возвышенную мораль, душевное благородство и величие поступков как естественную жизнь и чувства простых людей. Сохраняя свою естественность, они стали в изображении Репина столь же подлинно историчными героями, как это было в условной возвышенности героев исторической живописи прошлого.

Впоследствии похожая композиция использовалась в некоторых произведениях других художников — например, в картине «Опять двойка» Фёдора Решетникова (1952, ГТГ)[21].

Отзывы и критика

Критик Владимир Стасов высоко ценил картину «Не ждали», называя её «шедевром всей русской школы»[11]. Когда картина появилась на выставке передвижников, он писал[22]:

Самая талантливая, самая замечательная картина целой выставки — картина Репина «Не ждали». В ней всего более глубокого содержания, выражения светлой мысли. Она без румян и фальши изображает современность, её всего более оценила и полюбила за это публика.

Художник и критик Александр Бенуа говорил о своём двойственном отношении к картине «Не ждали». В своей книге «История русской живописи в XIX веке» он отмечал, что слабое место этой картины — «подстроенность фабулы, гримасы актёров, грубость повествования». Он писал, что в этой картине «наш взгляд скользил по ходульной мелодраме, по довольно поверхностно созданным типам, но зато с наслаждением останавливался на превосходно написанном intérieur'е, на сильных серых красках, на бодрой, простой живописи»[23].

Искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов в своей книге о Репине писал[5][10]:

Полотно «Не ждали» — выдающаяся картина Репина по красоте и мастерству её живописного решения. Она написана в пленэре, полна света и воздуха, её светлый колорит сообщает ей смягчающую драму мягкую и светлую лиричность… Найдя и показав действительных героев своего времени, художник совершил большой шаг вперед в развитии и жанровой и исторической живописи. Вернее, он достиг их особого слияния, которое открывало возможность исторической живописи на современные темы.

Напишите отзыв о статье "Не ждали (картина)"

Примечания

1. ↑ 1 2 3 4 5 Государственная Третьяковская галерея — каталог собрания / Я. В. Брук, Л. И. Иовлева. — Москва: Красная площадь, 2006. — Т. 4: Живопись второй половины XIX века, книга 2, Н—Я. — С. 217—218. — 560 с. — ISBN 5-900743-22-5.
2. ↑ 1 2 [www.tretyakovgallery.ru/ru/collection/_show/image/_id/212 Репин Илья Ефимович — Не ждали] (HTML). Государственная Третьяковская галерея, www.tretyakovgallery.ru. Проверено 30 июня 2015. [www.webcitation.org/6Gjl8B8nB Архивировано из первоисточника 19 мая 2013].
3. ↑ 1 2 С. Королёва. Илья Ефимович Репин (Великие художники, том 20). — Москва: Директ-Медиа и Комсомольская правда, 2010. — ISBN 978-5-87107-193-9.
4. ↑ 1 2 3 Татьяна Юденкова. [www.nasledie-rus.ru/podshivka/7803.php Неустанное служение (К истории коллекции П.М. Третьякова)] (HTML). Наше наследие — www.nasledie-rus.ru. Проверено 30 июня 2015.
5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 А. А. Фёдоров-Давыдов. И. Е. Репин. — Москва: Искусство, 1989. — С. 68—70. — 121 с. — ISBN 5-98724-030-1.
6. ↑ Т. В. Юденкова. Картина И. Е. Репина «Не ждали». Художественное самосознание общества 1880-х годов // Искусствознание. — 1998. — № 2.
7. ↑ Эмилий Арбитман. [magazines.russ.ru/volga/1999/1/arbitm.html Искусствознание. Журнал по истории и теории искусства. — 1998. № 2] (HTML). magazines.russ.ru. Проверено 14 июня 2015.
8. ↑ Г. Ю. Стернин, Е. В. Кириллина. Илья Репин (1844—1930). — Санкт-Петербург: Аврора, 1996. — С. 63. — 174 с. — (Великие мастера живописи). — ISBN 5-1-85995-212-7.
9. ↑ [www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=7162 Репин Илья Ефимович — Не ждали, 1883—1898] (HTML). www.art-catalog.ru. Проверено 30 июня 2015.
10. ↑ 1 2 А. А. Фёдоров-Давыдов. [artclassic.edu.ru/catalog.asp?ob_no=17022&cat_ob_no=12525 Репин, Илья Ефимович. Не ждали.] (HTML). Российский общеобразовательный портал — artclassic.edu.ru. Проверено 30 июня 2015. [www.webcitation.org/6GjlFCrts Архивировано из первоисточника 19 мая 2013].
11. ↑ 1 2 3 Е. Н. Евстратова. [books.google.com/books?id=65fp7XUJ2f0C&pg=PA74 Репин]. — Москва: ОЛМА Медиа Групп, 2008. — С. 72—75. — 127 с. — ISBN 978-5-37300-683-5.
12. ↑ А. И. Леонов. Русское искусство: очерки о жизни и творчестве художников. — Москва: Искусство, 1971. — Т. 2. — С. 20.
13. ↑ Н. Г. Машковцев. И. Е. Репин: краткий очерк жизни и творчества (1844—1930). — Москва: Искусство, 1943. — С. 67. — 107 с.
14. ↑ А. А. Парамонов. Иллюстрации И. Е. Репина. — Москва: Искусство, 1952. — С. 144. — 217 с.
15. ↑ Elizabeth Kridl Valkenier. [www.metmuseum.org/pubs/journals/1/pdf/1512927.pdf.bannered.pdf The writer as artist's model: Repin's portrait of Garshin] (PDF). The Metropolitan Museum of Art — www.metmuseum.org. Проверено 17 июня 2015.
16. ↑ 1 2 3 [www.echo.msk.ru/programs/tretiakovka/43749/ Собрание Третьяковки: Картина Ильи Репина «Не ждали»] (HTML). Радио «Эхо Москвы» — echo.msk.ru. Проверено 30 июня 2015.
17. ↑ 1 2 3 4 Т. В. Юденкова. [artist-mag.ru/index.php?option=com_content&view=article&catid=64:12010&id=196:2010-04-09-13-10-10 Репин неисчерпаем] (HTML). Художник, 2010, № 1 — artist-mag.ru. Проверено 30 июня 2015.
18. ↑ Н. А. Мудрогель. [tretyakovgallery.blogspot.com/2013/04/blog-post_1.html Третьяков и художники: Репин Илья Ефимович (из книги «Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее»)] (HTML). Государственная Третьяковская галерея — tretyakovgallery.blogspot.com. Проверено 18 июня 2015.
19. ↑ [ilya-repin.ru/master/repin11.php Илья Репин. Галерея картин и рисунков художника — Не ждали, 1884] (HTML). ilya-repin.ru. Проверено 30 июня 2015. [www.webcitation.org/6Gjl9efIE Архивировано из первоисточника 19 мая 2013].
20. ↑ Екатерина Алленова. Илья Репин. — Москва: Белый город, 2000. — С. 63. — 121 с. — ISBN 9785779302203.
21. ↑ Н. В. Злыднева. [books.google.com/books?id=p_M-AQAAIAAJ&q=%22опять+двойка%22 Визуальный нарратив: к проблеме темпоральности как имплицированной вербальности (случай позднего авангарда)] // Язык как медиатор между знанием и искусством : сборник. — Москва, 2009. — С. 221—228.
22. ↑ В. В. Стасов. Избранное: живопись, скульптура, графика. — Искусство, 1950. — Т. 1 — Русское искусство. — С. 186.
23. ↑ А. Н. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. — Москва: Республика, 1995. — С. 267, 272. — 448 с. — ISBN 5-250-02524-2.

Ссылки

• [www.tretyakovgallery.ru/ru/collection/_show/image/_id/212 «Не ждали»] в базе данных Третьяковской галереи
• [www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=4270 Репин Илья Ефимович — Не ждали, 1884—1888] (HTML). www.art-catalog.ru. Проверено 30 июня 2013.

Отрывок, характеризующий Не ждали (картина)

Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата. – Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу. Он невольно оглянулся на адъютанта. – Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству. Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную. Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее. Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея: «Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного». В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации. Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись. Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна. – Ну, что, князь? – спросил Козловский. – Приказано составить записку, почему нейдем вперед. – А почему? Князь Андрей пожал плечами. – Нет известия от Мака? – спросил Козловский. – Нет. – Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие. – Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился. – Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета. – Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить? Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать. – Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский. Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову. – Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом. Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь. Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем. Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней. Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова. Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя. Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись. – Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея. – Веселиться нечему, – отвечал Болконский. В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил: – Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу! Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать. – Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить. Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой. Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает. – Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову. Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше. – Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов. Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова. – Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя. Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского. – Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков. – Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить. – Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий. – Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его. Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.

Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром. 11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового. – А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы. – Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой. – Смотри же, выводи хорошенько! Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце. «Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека. – Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином. Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул колпак и, взмахнув им над головой, закричал: – Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!] Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым. – Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова. – С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете? – Давай, давай. Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу. – Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван! – Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки. – А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату. – Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел. – Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю! Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы. – Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал. Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать. – Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет. Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова. – Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей. – Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье. – Вахмистр! – сказал Лаврушка. Денисов сморщился еще больше. – Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру. Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их. – А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты. – У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона. Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру. – Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.) Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой. – Я видел, вы нынче проехали… – Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить. – Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов. – Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете. – Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь. В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся. – Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра. Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину. Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки. «Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату. – Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь. – Велел. – Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов? – Нет еще. А вы куда? – Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин. Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе. Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову. – Ей пишу, – сказал он. Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову. – Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему. – Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел. Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал. – Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова. – Семь новых и три старых. – Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку. – Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея. – Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов. – А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов. – Да нет же. И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек. – Ты куда положил, Ростов? – Под нижнюю подушку. – Да нету. Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было. – Вот чудо то! – Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их. Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было. – Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке. – Я не входил. Где положили, там и должен быть. – Да нет… – Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите. – Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил. Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова. – Г'остов, ты не школьнич…

wiki-org.ru

Не ждали (картина) — Википедия

«Не жда́ли» — картина русского художника Ильи Репина (1844—1930), написанная в 1884—1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи ( 740). Размер картины — 160,5 × 167,5 см[1][2].

Репин начал работу над основным вариантом картины в 1884 году на даче в Мартышкино под Петербургом[3]. В том же году картина экспонировалась на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге, после чего это полотно входило в состав выставки, которая путешествовала по другим городам России[4].

В 1885 году картина была куплена у автора Павлом Третьяковым. Тем не менее, впоследствии Илья Репин продолжал её дорабатывать — в 1885, 1887 и 1888 годах он вносил в неё изменения, которые главным образом касались лица входящего мужчины[1].

Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки революционера-народовольца. Это произведение считается «самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы»[5].

Содержание

Картина «Не ждали» относится к так называемой «народовольческой серии» Репина, в которую, кроме неё, включают картины «Арест пропагандиста» (1880—1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» (или «Отказ от исповеди», 1879—1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие[6][7].

Репин начал работать над картиной «Не ждали» в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора Александра II, совершённого 1 [13] марта 1881 года, а также от публичной казни принимавших в нём участие народовольцев-первомартовцев, которая состоялась 3 (15) апреля 1881 года и на которой он сам присутствовал[8].

У картины «Не ждали» есть два варианта. Первый из них был начат в 1883 году, и на нём возвращающейся в семью была изображена девушка-курсистка. Эта картина, написанная маслом по дереву, была относительно небольшого размера, 45,8 × 37 см[1][9]. Пятнадцать лет спустя, в 1898 году, Репин взялся за доработку этого варианта картины, несколько изменив образ входящей девушки[10], которая своим лицом напоминает его дочь Надю[11]. В настоящее время этот вариант картины также является частью собрания Третьяковской галереи ( 11162)[1].

  «Не ждали» (первый вариант картины, начат в 1883)

В 1884 году Репин начинает писать второй, основной вариант картины, существенно больший по размеру, на котором в комнату входит не девушка, а мужчина. Работа над картиной была начата на даче в Мартышкино под Санкт-Петербургом, а позировали художнику члены его семьи и другие знакомые[3]. В частности, жена возвратившегося мужчины была написана с Веры Алексеевны, жены Репина, и Варвары Дмитриевны Стасовой, мать — с Евгении Дмитриевны Шевцовой, тёщи художника, мальчик — с Серёжи Костычева, сына соседей по даче (в будущем — известного биохимика, профессора и академика), девочка — с Веры Репиной, дочери художника, а горничная — с прислуги Репиных[5][12][13]. Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Гаршина, над портретом которого Репин работал в 1884 году. Есть указания, что наибольшее сходство с Гаршиным было в одном из промежуточных вариантов картины[14][15][16].

В одном из ранних вариантов на картине был изображён отец ссыльного, предупреждающий всех остальных о его прибытии. Кроме этого, критик Владимир Стасов вспоминал, что была ещё фигура «какого-то старика». В окончательном варианте картины Репин оставил только тех персонажей, которые, с его точки зрения, были необходимы для психологического раскрытия избранной им темы, а также для «сохранения действенности сцены»[5].

В том же 1884 году картина была представлена на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге[4]. Поначалу Павел Третьяков не торопился покупать эту картину[16]. Он сообщил Репину: «В картине Вашей много достоинств, но есть и недостатки; содержание её меня не интересует, но на публику она, кажется, очень действует»[4]. Репин и сам был не вполне удовлетворён тем, как в картине решалась художественная идея, в частности — концепцией главного героя, возвратившегося ссыльного[17].

После этого картина «Не ждали» была в составе выставки, которая путешествовала по другим городам России. По окончании этого путешествия Павел Третьяков, наконец, сообщил художнику о том, что он хотел бы купить эту картину. Репин, однако, отказался продавать её, сказав, что, во-первых, Фёдор Терещенко уже высказал желание приобрести это полотно, а во-вторых, он сам собирается переписать главного героя картины. Когда эта работа была закончена, Павлу Третьякову всё же удалось заполучить картину в свою коллекцию, хотя для этого ему пришлось увеличить цену с 5 тысяч до 7 тысяч рублей[16].

После этого Репин дорабатывал картину в 1885, 1887 и, наконец, в 1888 году. В основном эти более поздние изменения коснулись выражения лица входящего мужчины. Картина в том виде, в котором она была до изменений 1885 года, была сфотографирована Андреем Деньером, который в октябре 1884 года подарил эту фотографию художественному критику Владимиру Стасову[1].

По воспоминаниям хранителя Третьяковской галереи Николая Мудрогеля, одну из поправок к лицу возвратившегося ссыльного Илья Репин совершил в отсутствие Павла Третьякова, сказав работникам галереи: «Вы не беспокойтесь. Я говорил с Павлом Михайловичем о поправке лица на картине „Не ждали“. Он знает, что я собираюсь сделать». Третьякову же эта поправка не понравилась: он считал, что она портит картину[18].

На картине изображён момент, когда в комнату неожиданно для присутствующих заходит мужчина — возвратившийся из далёких краёв политический ссыльный. Очевидно, его не ожидали, и поэтому различна первая реакция членов семьи на его возвращение. Несомненна радость женщины за фортепьяно (его жены) и мальчика, сидящего за столом. Девочка смотрит настороженно — возможно, она вообще ещё не поняла, кто этот мужчина. Во взгляде горничной, стоящей в дверях, чувствуется недоверчивое удивление. На переднем плане — пожилая женщина, мать возвратившегося мужчины. Её согбенная фигура передаёт глубокое потрясение от происходящего[2][19].

  Лицо ссыльного (деталь картины)

Основной задачей художника было показать неожиданность возвращения ссыльного народовольца, а также всю гамму связанных с этим переживаний, как его самого, так и членов его семьи. Выражение лица возвратившегося мужчины, а также наклон его головы Репин переписывал по крайней мере трижды, как бы выбирая между возвышенно-героическим и страдальчески-усталым вариантами и в конце концов остановившись на вопросительно-неуверенном выражении, которое одновременно сочетало в себе и героизм, и страдание[5]. В окончательном варианте облик возвратившегося мужчины ассоциировался с сюжетом «возвращения блудного сына»[17].

Главным психологическим узлом композиции картины является динамика фигур ссыльного и его матери, а также пересечение их взглядов. В этот первый момент возвращения фигура матери служит связующим звеном между её сыном, который пока ещё кажется чужим в этом светлом интерьере, и остальными членами семьи. Движение матери, связанное с неожиданным возвращением сына, подчёркнуто сдвинутым креслом, находящимся на переднем плане картины[5][17]. Убедительно написаны руки матери, а также руки жены ссыльного, сидящей за роялем[5].

В период, когда многие революционеры-народовольцы были в длительной ссылке, возвращение одного из них в родной дом могло рассматриваться как «неожиданное чудесное явление» или даже как «воскресение». Искусствоведами отмечалось, что композиция картины — в частности, фигура матери, встающей с кресла навстречу возвратившемуся сыну, — имеет аналогию с евангельскими сюжетами воскрешения Лазаря и ужина в Эммаусе, а также с картиной Александра Иванова «Явление Христа народу»[20].

Многие «мелочи» — такие, как фигуры детей, сидящих за столом в правой части полотна, а также детали интерьера комнаты, — придают картине жизненность, жанровую убедительность и лирическую теплоту. К таким деталям относится образ девочки с характерно скрещёнными под столом ножками, а также вся с любовью написанная обстановка типичной квартиры интеллигентной семьи того времени[5].

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в этой семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая Некрасова и Тараса Шевченко, изображение императора Александра II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также Христос на Голгофе — символ страдания и искупления, соотносившегося интеллигентами-революционерами со своей миссией[11][17].

Среди прочих достоинств критики особо отмечали композицию и колорит картины. В частности, искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов писал, что совокупность композиционного и колористического решений этого произведения «представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным». Продолжая эту мысль, он писал[5]:

На самом же деле натуральное здесь упорядочено и приведено в определённую систему, тем более строгую и гармоничную, что кажущаяся случайность живой действительности выполняет задачу показать возвышенную мораль, душевное благородство и величие поступков как естественную жизнь и чувства простых людей. Сохраняя свою естественность, они стали в изображении Репина столь же подлинно историчными героями, как это было в условной возвышенности героев исторической живописи прошлого.

Впоследствии похожая композиция использовалась в некоторых произведениях других художников — например, в картине «Опять двойка» Фёдора Решетникова (1952, ГТГ)[21].

  Картина «Не ждали» на почтовой марке СССР 1969 года

Критик Владимир Стасов высоко ценил картину «Не ждали», называя её «шедевром всей русской школы»[11]. Когда картина появилась на выставке передвижников, он писал[22]:

Самая талантливая, самая замечательная картина целой выставки — картина Репина «Не ждали». В ней всего более глубокого содержания, выражения светлой мысли. Она без румян и фальши изображает современность, её всего более оценила и полюбила за это публика.

Художник и критик Александр Бенуа говорил о своём двойственном отношении к картине «Не ждали». В своей книге «История русской живописи в XIX веке» он отмечал, что слабое место этой картины — «подстроенность фабулы, гримасы актёров, грубость повествования». Он писал, что в этой картине «наш взгляд скользил по ходульной мелодраме, по довольно поверхностно созданным типам, но зато с наслаждением останавливался на превосходно написанном intérieur'е, на сильных серых красках, на бодрой, простой живописи»[23].

Искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов в своей книге о Репине писал[5][10]:

Полотно «Не ждали» — выдающаяся картина Репина по красоте и мастерству её живописного решения. Она написана в пленэре, полна света и воздуха, её светлый колорит сообщает ей смягчающую драму мягкую и светлую лиричность… Найдя и показав действительных героев своего времени, художник совершил большой шаг вперед в развитии и жанровой и исторической живописи. Вернее, он достиг их особого слияния, которое открывало возможность исторической живописи на современные темы.

ru.mobile.bywiki.com

Не ждали (картина) Вики

«Не жда́ли» — картина русского художника Ильи Репина (1844—1930), написанная в 1884—1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи ( 740). Размер картины — 160,5 × 167,5 см[1][2].

Репин начал работу над основным вариантом картины в 1884 году на даче в Мартышкино под Петербургом[3]. В том же году картина экспонировалась на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге, после чего это полотно входило в состав выставки, которая путешествовала по другим городам России[4].

В 1885 году картина была куплена у автора Павлом Третьяковым. Тем не менее, впоследствии Илья Репин продолжал её дорабатывать — в 1885, 1887 и 1888 годах он вносил в неё изменения, которые главным образом касались лица входящего мужчины[1].

Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки революционера-народовольца. Это произведение считается «самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы»[5].

История[ | код]

Картина «Не ждали» относится к так называемой «народовольческой серии» Репина, в которую, кроме неё, включают картины «Арест пропагандиста» (1880—1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» (или «Отказ от исповеди», 1879—1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие[6][7].

Репин начал работать над картиной «Не ждали» в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора Александра II, совершённого 1 [13] марта 1881 года, а также от публичной казни принимавших в нём участие народовольцев-первомартовцев, которая состоялась 3 (15) апреля 1881 года и на которой он сам присутствовал[8].

У картины «Не ждали» есть два варианта. Первый из них был начат в 1883 году, и на нём возвращающейся в семью была изображена девушка-курсистка. Эта картина, написанная маслом по дереву, была относительно небольшого размера, 45,8 × 37 см[1][9]. Пятнадцать лет спустя, в 1898 году, Репин взялся за доработку этого варианта картины, несколько изменив образ входящей девушки[10], которая своим лицом напоминает его дочь Надю[11]. В настоящее время этот вариант картины также является частью собрания Третьяковской галереи ( 11162)[1].

«Не ждали» (первый вариант картины, начат в 1883)

В 1884 году Репин начинает писать второй, основной вариант картины, существенно больший по размеру, на котором в комнату входит не девушка, а мужчина. Работа над картиной была начата на даче в Мартышкино под Санкт-Петербургом, а позировали художнику члены его семьи и другие знакомые[3]. В частности, жена возвратившегося мужчины была написана с Веры Алексеевны, жены Репина, и Варвары Дмитриевны Стасовой, мать — с Евгении Дмитриевны Шевцовой, тёщи художника, мальчик — с Серёжи Костычева, сына соседей по даче (в будущем — известного биохимика, профессора и академика), девочка — с Веры Репиной, дочери художника, а горничная — с прислуги Репиных[5][12][13]. Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Гаршина, над портретом которого Репин работал в 1884 году. Есть указания, что наибольшее сходство с Гаршиным было в одном из промежуточных вариантов картины[14][15][16].

В одном из ранних вариантов на картине был изображён отец ссыльного, предупреждающий всех остальных о его прибытии. Кроме этого, критик Владимир Стасов вспоминал, что была ещё фигура «какого-то старика». В окончательном варианте картины Репин оставил только тех персонажей, которые, с его точки зрения, были необходимы для психологического раскрытия избранной им темы, а также для «сохранения действенности сцены»[5].

В том же 1884 году картина была представлена на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге[4]. Поначалу Павел Третьяков не торопился покупать эту картину[16]. Он сообщил Репину: «В картине Вашей много достоинств, но есть и недостатки; содержание её меня не интересует, но на публику она, кажется, очень действует»[4]. Репин и сам был не вполне удовлетворён тем, как в картине решалась художественная идея, в частности — концепцией главного героя, возвратившегося ссыльного[17].

После этого картина «Не ждали» была в составе выставки, которая путешествовала по другим городам России. По окончании этого путешествия Павел Третьяков, наконец, сообщил художнику о том, что он хотел бы купить эту картину. Репин, однако, отказался продавать её, сказав, что, во-первых, Фёдор Терещенко уже высказал желание приобрести это полотно, а во-вторых, он сам собирается переписать главного героя картины. Когда эта работа была закончена, Павлу Третьякову всё же удалось заполучить картину в свою коллекцию, хотя для этого ему пришлось увеличить цену с 5 тысяч до 7 тысяч рублей[16].

После этого Репин дорабатывал картину в 1885, 1887 и, наконец, в 1888 году. В основном эти более поздние изменения коснулись выражения лица входящего мужчины. Картина в том виде, в котором она была до изменений 1885 года, была сфотографирована Андреем Деньером, который в октябре 1884 года подарил эту фотографию художественному критику Владимиру Стасову[1].

По воспоминаниям хранителя Третьяковской галереи Николая Мудрогеля, одну из поправок к лицу возвратившегося ссыльного Илья Репин совершил в отсутствие Павла Третьякова, сказав работникам галереи: «Вы не беспокойтесь. Я говорил с Павлом Михайловичем о поправке лица на картине „Не ждали“. Он знает, что я собираюсь сделать». Третьякову же эта поправка не понравилась: он считал, что она портит картину[18].

Описание[ | код]

На картине изображён момент, когда в комнату неожиданно для присутствующих заходит мужчина — возвратившийся из далёких краёв политический ссыльный. Очевидно, его не ожидали, и поэтому различна первая реакция членов семьи на его возвращение. Несомненна радость женщины за фортепьяно (его жены) и мальчика, сидящего за столом. Девочка смотрит настороженно — возможно, она вообще ещё не поняла, кто этот мужчина. Во взгляде горничной, стоящей в дверях, чувствуется недоверчивое удивление. На переднем плане — пожилая женщина, мать возвратившегося мужчины. Её согбенная фигура передаёт глубокое потрясение от происходящего[2][19].

Лицо ссыльного (деталь картины)

Основной задачей художника было показать неожиданность возвращения ссыльного народовольца, а также всю гамму связанных с этим переживаний, как его самого, так и членов его семьи. Выражение лица возвратившегося мужчины, а также наклон его головы Репин переписывал по крайней мере трижды, как бы выбирая между возвышенно-героическим и страдальчески-усталым вариантами и в конце концов остановившись на вопросительно-неуверенном выражении, которое одновременно сочетало в себе и героизм, и страдание[5]. В окончательном варианте облик возвратившегося мужчины ассоциировался с сюжетом «возвращения блудного сына»[17].

Главным психологическим узлом композиции картины является динамика фигур ссыльного и его матери, а также пересечение их взглядов. В этот первый момент возвращения фигура матери служит связующим звеном между её сыном, который пока ещё кажется чужим в этом светлом интерьере, и остальными членами семьи. Движение матери, связанное с неожиданным возвращением сына, подчёркнуто сдвинутым креслом, находящимся на переднем плане картины[5][17]. Убедительно написаны руки матери, а также руки жены ссыльного, сидящей за роялем[5].

В период, когда многие революционеры-народовольцы были в длительной ссылке, возвращение одного из них в родной дом могло рассматриваться как «неожиданное чудесное явление» или даже как «воскресение». Искусствоведами отмечалось, что композиция картины — в частности, фигура матери, встающей с кресла навстречу возвратившемуся сыну, — имеет аналогию с евангельскими сюжетами воскрешения Лазаря и ужина в Эммаусе, а также с картиной Александра Иванова «Явление Христа народу»[20].

Многие «мелочи» — такие, как фигуры детей, сидящих за столом в правой части полотна, а также детали интерьера комнаты, — придают картине жизненность, жанровую убедительность и лирическую теплоту. К таким деталям относится образ девочки с характерно скрещёнными под столом ножками, а также вся с любовью написанная обстановка типичной квартиры интеллигентной семьи того времени[5].

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в этой семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая Некрасова и Тараса Шевченко, изображение императора Александра II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также Христос на Голгофе — символ страдания и искупления, соотносившегося интеллигентами-революционерами со своей миссией[11][17].

Среди прочих достоинств критики особо отмечали композицию и колорит картины. В частности, искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов писал, что совокупность композиционного и колористического решений этого произведения «представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным». Продолжая эту мысль, он писал[5]:

На самом же деле натуральное здесь упорядочено и приведено в определённую систему, тем более строгую и гармоничную, что кажущаяся случайность живой действительности выполняет задачу показать возвышенную мораль, душевное благородство и величие поступков как естественную жизнь и чувства простых людей. Сохраняя свою естественность, они стали в изображении Репина столь же подлинно историчными героями, как это было в условной возвышенности героев исторической живописи прошлого.

Впоследствии похожая композиция использовалась в некоторых произведениях других художников — например, в картине «Опять двойка» Фёдора Решетникова (1952, ГТГ)[21].

Отзывы и критика[ | код]

Картина «Не ждали» на почтовой марке СССР 1969 года

Критик Владимир Стасов высоко ценил картину «Не ждали», называя её «шедевром всей русской школы»[11]. Когда картина появилась на выставке передвижников, он писал[22]:

Самая талантливая, самая замечательная картина целой выставки — картина Репина «Не ждали». В ней всего более глубокого содержания, выражения светлой мысли. Она без румян и фальши изображает современность, её всего более оценила и полюбила за это публика.

Художник и критик Александр Бенуа говорил о своём двойственном отношении к картине «Не ждали». В своей книге «История русской живописи в XIX веке» он отмечал, что слабое место этой картины — «подстроенность фабулы, гримасы актёров, грубость повествования». Он писал, что в этой картине «наш взгляд скользил по ходульной мелодраме, по довольно поверхностно созданным типам, но зато с наслаждением останавливался на превосходно написанном intérieur'е, на сильных серых красках, на бодрой, простой живописи»[23].

Искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов в своей книге о Репине писал[5][10]:

Полотно «Не ждали» — выдающаяся картина Репина по красоте и мастерству её живописного решения. Она написана в пленэре, полна света и воздуха, её светлый колорит сообщает ей смягчающую драму мягкую и светлую лиричность… Найдя и показав действительных героев своего времени, художник совершил большой шаг вперед в развитии и жанровой и исторической живописи. Вернее, он достиг их особого слияния, которое открывало возможность исторической живописи на современные темы.

Примечания[ | код]

1. ↑ 1 2 3 4 5 Государственная Третьяковская галерея — каталог собрания / Я. В. Брук, Л. И. Иовлева. — Москва: Красная площадь, 2006. — Т. 4: Живопись второй половины XIX века, книга 2, Н—Я. — С. 217—218. — 560 с. — ISBN 5-900743-22-5.
2. ↑ 1 2 Репин Илья Ефимович — Не ждали (HTML). Государственная Третьяковская галерея, www.tretyakovgallery.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
3. ↑ 1 2 С. Королёва. Илья Ефимович Репин (Великие художники, том 20). — Москва: Директ-Медиа и Комсомольская правда, 2010. — ISBN 978-5-87107-193-9.
4. ↑ 1 2 3 . Неустанное служение (К истории коллекции П.М. Третьякова) (HTML). Наше наследие — www.nasledie-rus.ru. Проверено 30 июня 2015.
5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 А. А. Фёдоров-Давыдов. И. Е. Репин. — Москва: Искусство, 1989. — С. 68—70. — 121 с. — ISBN 5-98724-030-1.
6. ↑ . Картина И. Е. Репина «Не ждали». Художественное самосознание общества 1880-х годов // Искусствознание. — 1998. — № 2.
7. ↑ Эмилий Арбитман. Искусствознание. Журнал по истории и теории искусства. — 1998. № 2 (HTML). magazines.russ.ru. Проверено 14 июня 2015.
8. ↑ Г. Ю. Стернин, . Илья Репин (1844—1930). — Санкт-Петербург: Аврора, 1996. — С. 63. — 174 с. — (Великие мастера живописи). — ISBN 5-1-85995-212-7.
9. ↑ Репин Илья Ефимович — Не ждали, 1883—1898 (HTML). www.art-catalog.ru. Проверено 30 июня 2015.
10. ↑ 1 2 А. А. Фёдоров-Давыдов. Репин, Илья Ефимович. Не ждали. (HTML). Российский общеобразовательный портал — artclassic.edu.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
11. ↑ 1 2 3 Репин. — Москва: ОЛМА Медиа Групп, 2008. — С. 72—75. — 127 с. — ISBN 978-5-37300-683-5.
12. ↑ . Русское искусство: очерки о жизни и творчестве художников. — Москва: Искусство, 1971. — Т. 2. — С. 20.
13. ↑ Н. Г. Машковцев. И. Е. Репин: краткий очерк жизни и творчества (1844—1930). — Москва: Искусство, 1943. — С. 67. — 107 с.
14. ↑ А. А. Парамонов. Иллюстрации И. Е. Репина. — Москва: Искусство, 1952. — С. 144. — 217 с.
15. ↑ Elizabeth Kridl Valkenier. The writer as artist's model: Repin's portrait of Garshin (PDF). The Metropolitan Museum of Art — www.metmuseum.org. Проверено 17 июня 2015.
16. ↑ 1 2 3 Собрание Третьяковки: Картина Ильи Репина «Не ждали» (HTML). Радио «Эхо Москвы» — echo.msk.ru. Проверено 30 июня 2015.
17. ↑ 1 2 3 4 . Репин неисчерпаем (HTML). Художник, 2010, № 1 — artist-mag.ru. Проверено 30 июня 2015.
18. ↑ Н. А. Мудрогель. Третьяков и художники: Репин Илья Ефимович (из книги «Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее») (HTML). Государственная Третьяковская галерея — tretyakovgallery.blogspot.com. Проверено 18 июня 2015.
19. ↑ Илья Репин. Галерея картин и рисунков художника — Не ждали, 1884 (HTML). ilya-repin.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
20. ↑ Екатерина Алленова. Илья Репин. — Москва: Белый город, 2000. — С. 63. — 121 с. — ISBN 9785779302203.
21. ↑ Н. В. Злыднева. Визуальный нарратив: к проблеме темпоральности как имплицированной вербальности (случай позднего авангарда) // Язык как медиатор между знанием и искусством : сборник. — Москва, 2009. — С. 221—228.
22. ↑ В. В. Стасов. Избранное: живопись, скульптура, графика. — Искусство, 1950. — Т. 1 — Русское искусство. — С. 186.
23. ↑ А. Н. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. — Москва: Республика, 1995. — С. 267, 272. — 448 с. — ISBN 5-250-02524-2.

Ссылки[ | код]

ru.wikibedia.ru

Не ждали (картина) - Gpedia, Your Encyclopedia

«Не жда́ли» — картина русского художника Ильи Репина (1844—1930), написанная в 1884—1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи ( 740). Размер картины — 160,5 × 167,5 см[1][2].

Репин начал работу над основным вариантом картины в 1884 году на даче в Мартышкино под Петербургом[3]. В том же году картина экспонировалась на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге, после чего это полотно входило в состав выставки, которая путешествовала по другим городам России[4].

В 1885 году картина была куплена у автора Павлом Третьяковым. Тем не менее, впоследствии Илья Репин продолжал её дорабатывать — в 1885, 1887 и 1888 годах он вносил в неё изменения, которые главным образом касались лица входящего мужчины[1].

Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки революционера-народовольца. Это произведение считается «самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы»[5].

История

Картина «Не ждали» относится к так называемой «народовольческой серии» Репина, в которую, кроме неё, включают картины «Арест пропагандиста» (1880—1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» (или «Отказ от исповеди», 1879—1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие[6][7].

Репин начал работать над картиной «Не ждали» в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора Александра II, совершённого 1 [13] марта 1881 года, а также от публичной казни принимавших в нём участие народовольцев-первомартовцев, которая состоялась 3 (15) апреля 1881 года и на которой он сам присутствовал[8].

У картины «Не ждали» есть два варианта. Первый из них был начат в 1883 году, и на нём возвращающейся в семью была изображена девушка-курсистка. Эта картина, написанная маслом по дереву, была относительно небольшого размера, 45,8 × 37 см[1][9]. Пятнадцать лет спустя, в 1898 году, Репин взялся за доработку этого варианта картины, несколько изменив образ входящей девушки[10], которая своим лицом напоминает его дочь Надю[11]. В настоящее время этот вариант картины также является частью собрания Третьяковской галереи ( 11162)[1].

«Не ждали» (первый вариант картины, начат в 1883)

В 1884 году Репин начинает писать второй, основной вариант картины, существенно больший по размеру, на котором в комнату входит не девушка, а мужчина. Работа над картиной была начата на даче в Мартышкино под Санкт-Петербургом, а позировали художнику члены его семьи и другие знакомые[3]. В частности, жена возвратившегося мужчины была написана с Веры Алексеевны, жены Репина, и Варвары Дмитриевны Стасовой, мать — с Евгении Дмитриевны Шевцовой, тёщи художника, мальчик — с Серёжи Костычева, сына соседей по даче (в будущем — известного биохимика, профессора и академика), девочка — с Веры Репиной, дочери художника, а горничная — с прислуги Репиных[5][12][13]. Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Гаршина, над портретом которого Репин работал в 1884 году. Есть указания, что наибольшее сходство с Гаршиным было в одном из промежуточных вариантов картины[14][15][16].

В одном из ранних вариантов на картине был изображён отец ссыльного, предупреждающий всех остальных о его прибытии. Кроме этого, критик Владимир Стасов вспоминал, что была ещё фигура «какого-то старика». В окончательном варианте картины Репин оставил только тех персонажей, которые, с его точки зрения, были необходимы для психологического раскрытия избранной им темы, а также для «сохранения действенности сцены»[5].

В том же 1884 году картина была представлена на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге[4]. Поначалу Павел Третьяков не торопился покупать эту картину[16]. Он сообщил Репину: «В картине Вашей много достоинств, но есть и недостатки; содержание её меня не интересует, но на публику она, кажется, очень действует»[4]. Репин и сам был не вполне удовлетворён тем, как в картине решалась художественная идея, в частности — концепцией главного героя, возвратившегося ссыльного[17].

После этого картина «Не ждали» была в составе выставки, которая путешествовала по другим городам России. По окончании этого путешествия Павел Третьяков, наконец, сообщил художнику о том, что он хотел бы купить эту картину. Репин, однако, отказался продавать её, сказав, что, во-первых, Фёдор Терещенко уже высказал желание приобрести это полотно, а во-вторых, он сам собирается переписать главного героя картины. Когда эта работа была закончена, Павлу Третьякову всё же удалось заполучить картину в свою коллекцию, хотя для этого ему пришлось увеличить цену с 5 тысяч до 7 тысяч рублей[16].

После этого Репин дорабатывал картину в 1885, 1887 и, наконец, в 1888 году. В основном эти более поздние изменения коснулись выражения лица входящего мужчины. Картина в том виде, в котором она была до изменений 1885 года, была сфотографирована Андреем Деньером, который в октябре 1884 года подарил эту фотографию художественному критику Владимиру Стасову[1].

По воспоминаниям хранителя Третьяковской галереи Николая Мудрогеля, одну из поправок к лицу возвратившегося ссыльного Илья Репин совершил в отсутствие Павла Третьякова, сказав работникам галереи: «Вы не беспокойтесь. Я говорил с Павлом Михайловичем о поправке лица на картине „Не ждали“. Он знает, что я собираюсь сделать». Третьякову же эта поправка не понравилась: он считал, что она портит картину[18].

Описание

На картине изображён момент, когда в комнату неожиданно для присутствующих заходит мужчина — возвратившийся из далёких краёв политический ссыльный. Очевидно, его не ожидали, и поэтому различна первая реакция членов семьи на его возвращение. Несомненна радость женщины за фортепьяно (его жены) и мальчика, сидящего за столом. Девочка смотрит настороженно — возможно, она вообще ещё не поняла, кто этот мужчина. Во взгляде горничной, стоящей в дверях, чувствуется недоверчивое удивление. На переднем плане — пожилая женщина, мать возвратившегося мужчины. Её согбенная фигура передаёт глубокое потрясение от происходящего[2][19].

Лицо ссыльного (деталь картины)

Основной задачей художника было показать неожиданность возвращения ссыльного народовольца, а также всю гамму связанных с этим переживаний, как его самого, так и членов его семьи. Выражение лица возвратившегося мужчины, а также наклон его головы Репин переписывал по крайней мере трижды, как бы выбирая между возвышенно-героическим и страдальчески-усталым вариантами и в конце концов остановившись на вопросительно-неуверенном выражении, которое одновременно сочетало в себе и героизм, и страдание[5]. В окончательном варианте облик возвратившегося мужчины ассоциировался с сюжетом «возвращения блудного сына»[17].

Главным психологическим узлом композиции картины является динамика фигур ссыльного и его матери, а также пересечение их взглядов. В этот первый момент возвращения фигура матери служит связующим звеном между её сыном, который пока ещё кажется чужим в этом светлом интерьере, и остальными членами семьи. Движение матери, связанное с неожиданным возвращением сына, подчёркнуто сдвинутым креслом, находящимся на переднем плане картины[5][17]. Убедительно написаны руки матери, а также руки жены ссыльного, сидящей за роялем[5].

В период, когда многие революционеры-народовольцы были в длительной ссылке, возвращение одного из них в родной дом могло рассматриваться как «неожиданное чудесное явление» или даже как «воскресение». Искусствоведами отмечалось, что композиция картины — в частности, фигура матери, встающей с кресла навстречу возвратившемуся сыну, — имеет аналогию с евангельскими сюжетами воскрешения Лазаря и ужина в Эммаусе, а также с картиной Александра Иванова «Явление Христа народу»[20].

Многие «мелочи» — такие, как фигуры детей, сидящих за столом в правой части полотна, а также детали интерьера комнаты, — придают картине жизненность, жанровую убедительность и лирическую теплоту. К таким деталям относится образ девочки с характерно скрещёнными под столом ножками, а также вся с любовью написанная обстановка типичной квартиры интеллигентной семьи того времени[5].

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в этой семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая Некрасова и Тараса Шевченко, изображение императора Александра II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также Христос на Голгофе — символ страдания и искупления, соотносившегося интеллигентами-революционерами со своей миссией[11][17].

Среди прочих достоинств критики особо отмечали композицию и колорит картины. В частности, искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов писал, что совокупность композиционного и колористического решений этого произведения «представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным». Продолжая эту мысль, он писал[5]:

На самом же деле натуральное здесь упорядочено и приведено в определённую систему, тем более строгую и гармоничную, что кажущаяся случайность живой действительности выполняет задачу показать возвышенную мораль, душевное благородство и величие поступков как естественную жизнь и чувства простых людей. Сохраняя свою естественность, они стали в изображении Репина столь же подлинно историчными героями, как это было в условной возвышенности героев исторической живописи прошлого.

Впоследствии похожая композиция использовалась в некоторых произведениях других художников — например, в картине «Опять двойка» Фёдора Решетникова (1952, ГТГ)[21].

Отзывы и критика

Картина «Не ждали» на почтовой марке СССР 1969 года

Критик Владимир Стасов высоко ценил картину «Не ждали», называя её «шедевром всей русской школы»[11]. Когда картина появилась на выставке передвижников, он писал[22]:

Самая талантливая, самая замечательная картина целой выставки — картина Репина «Не ждали». В ней всего более глубокого содержания, выражения светлой мысли. Она без румян и фальши изображает современность, её всего более оценила и полюбила за это публика.

Художник и критик Александр Бенуа говорил о своём двойственном отношении к картине «Не ждали». В своей книге «История русской живописи в XIX веке» он отмечал, что слабое место этой картины — «подстроенность фабулы, гримасы актёров, грубость повествования». Он писал, что в этой картине «наш взгляд скользил по ходульной мелодраме, по довольно поверхностно созданным типам, но зато с наслаждением останавливался на превосходно написанном intérieur'е, на сильных серых красках, на бодрой, простой живописи»[23].

Искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов в своей книге о Репине писал[5][10]:

Полотно «Не ждали» — выдающаяся картина Репина по красоте и мастерству её живописного решения. Она написана в пленэре, полна света и воздуха, её светлый колорит сообщает ей смягчающую драму мягкую и светлую лиричность… Найдя и показав действительных героев своего времени, художник совершил большой шаг вперед в развитии и жанровой и исторической живописи. Вернее, он достиг их особого слияния, которое открывало возможность исторической живописи на современные темы.

Примечания

1. ↑ 1 2 3 4 5 Государственная Третьяковская галерея — каталог собрания / Я. В. Брук, Л. И. Иовлева. — Москва: Красная площадь, 2006. — Т. 4: Живопись второй половины XIX века, книга 2, Н—Я. — С. 217—218. — 560 с. — ISBN 5-900743-22-5.
2. ↑ 1 2 Репин Илья Ефимович — Не ждали (HTML). Государственная Третьяковская галерея, www.tretyakovgallery.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
3. ↑ 1 2 С. Королёва. Илья Ефимович Репин (Великие художники, том 20). — Москва: Директ-Медиа и Комсомольская правда, 2010. — ISBN 978-5-87107-193-9.
4. ↑ 1 2 3 . Неустанное служение (К истории коллекции П.М. Третьякова) (HTML). Наше наследие — www.nasledie-rus.ru. Проверено 30 июня 2015.
5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 А. А. Фёдоров-Давыдов. И. Е. Репин. — Москва: Искусство, 1989. — С. 68—70. — 121 с. — ISBN 5-98724-030-1.
6. ↑ . Картина И. Е. Репина «Не ждали». Художественное самосознание общества 1880-х годов // Искусствознание. — 1998. — № 2.
7. ↑ Эмилий Арбитман. Искусствознание. Журнал по истории и теории искусства. — 1998. № 2 (HTML). magazines.russ.ru. Проверено 14 июня 2015.
8. ↑ Г. Ю. Стернин, . Илья Репин (1844—1930). — Санкт-Петербург: Аврора, 1996. — С. 63. — 174 с. — (Великие мастера живописи). — ISBN 5-1-85995-212-7.
9. ↑ Репин Илья Ефимович — Не ждали, 1883—1898 (HTML). www.art-catalog.ru. Проверено 30 июня 2015.
10. ↑ 1 2 А. А. Фёдоров-Давыдов. Репин, Илья Ефимович. Не ждали. (HTML). Российский общеобразовательный портал — artclassic.edu.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
11. ↑ 1 2 3 Репин. — Москва: ОЛМА Медиа Групп, 2008. — С. 72—75. — 127 с. — ISBN 978-5-37300-683-5.
12. ↑ . Русское искусство: очерки о жизни и творчестве художников. — Москва: Искусство, 1971. — Т. 2. — С. 20.
13. ↑ Н. Г. Машковцев. И. Е. Репин: краткий очерк жизни и творчества (1844—1930). — Москва: Искусство, 1943. — С. 67. — 107 с.
14. ↑ А. А. Парамонов. Иллюстрации И. Е. Репина. — Москва: Искусство, 1952. — С. 144. — 217 с.
15. ↑ Elizabeth Kridl Valkenier. The writer as artist's model: Repin's portrait of Garshin (PDF). The Metropolitan Museum of Art — www.metmuseum.org. Проверено 17 июня 2015.
16. ↑ 1 2 3 Собрание Третьяковки: Картина Ильи Репина «Не ждали» (HTML). Радио «Эхо Москвы» — echo.msk.ru. Проверено 30 июня 2015.
17. ↑ 1 2 3 4 . Репин неисчерпаем (HTML). Художник, 2010, № 1 — artist-mag.ru. Проверено 30 июня 2015.
18. ↑ Н. А. Мудрогель. Третьяков и художники: Репин Илья Ефимович (из книги «Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее») (HTML). Государственная Третьяковская галерея — tretyakovgallery.blogspot.com. Проверено 18 июня 2015.
19. ↑ Илья Репин. Галерея картин и рисунков художника — Не ждали, 1884 (HTML). ilya-repin.ru. Проверено 30 июня 2015. Архивировано 19 мая 2013 года.
20. ↑ Екатерина Алленова. Илья Репин. — Москва: Белый город, 2000. — С. 63. — 121 с. — ISBN 9785779302203.
21. ↑ Н. В. Злыднева. Визуальный нарратив: к проблеме темпоральности как имплицированной вербальности (случай позднего авангарда) // Язык как медиатор между знанием и искусством : сборник. — Москва, 2009. — С. 221—228.
22. ↑ В. В. Стасов. Избранное: живопись, скульптура, графика. — Искусство, 1950. — Т. 1 — Русское искусство. — С. 186.
23. ↑ А. Н. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. — Москва: Республика, 1995. — С. 267, 272. — 448 с. — ISBN 5-250-02524-2.

Ссылки

www.gpedia.com

---

• 
  Картина не ждали
• 
  Устный счет картина
• 
  Картины франсуа буше
• 
  Буше франсуа картины
• 
  Картина на холсте
• 
  Сватовство майора картина
• 
  Казимир малевич картины
• 
  Эдгар дега картины
• 
  Картины современное искусство
• 
  Картины из крупы
• 
  Паспарту для картины