Музей Черномырдина Музей Бахрушина Центральный музей
    Вооруженных Сил РФ Валютная биржа Центральная детская
    библиотека Музей Есенина Политехнический музей Дворец спорта Видное Педагогический
    колледж Музей спорта Музей памяти воинов Библиотека 214 МузШкола Радость Самбо 70 Частная коллекция

Рабичев Леонид Николаевич. Картины леонид рабичев

Рабичев Леонид Николаевич

(1923-род.)

Родился в 1923 году. С пятнадцати лет начал писать стихи. В шестнадцать лет экстерном сдал экзамены за среднюю школу и в 1940 году поступил в Московский Юридический институт, где литературным кружком руководил Ю.М. Брик. Членами того предвоенного литературного объединения были поэт Б. Слуцкий и прозаик Дудинцев. Познакомился с Лилей Брик, Катаняном, Семеном Кирсановым и впервые задумался о своем будущем литературном пути. В 1942 году окончил военное училище. Лейтенант, командир взвода. В составе 31 армии участвовал в боях на Центральном, Третьем Белорусском, Первом Украинском фронтах, в Восточной Пруссии, Силезии и Чехословакии. Награжден двумя орденами Отечественной войны второй степени, орденом Красной звезды и одиннадцатью медалями.

В 1951 году окончил художественное отделение Московского Полиграфического института. Тридцать девять лет работал художником в области рекламной и книжной графики. С 1959 года является членом Союза художников СССР. График, живописец, дизайнер.

Участвовал в многочисленных Московских, всероссийских, международных европейских выставках. В 1962 году на выставке «Тридцать лет Московского союза художников» в Манеже первым вступил в спор с Никитой Сергеевичем Хрущевым. Живописные и графические работы автора хранятся в музеях и частных коллекциях России и многих стран мира.

После тридцатилетнего перерыва стал писать стихи. На шестьдесят третьем году опубликовал первую книгу стихов, активно печатался в альманахах «Поэзия», «День поэзии», в журналах «Знамя», «Новый мир». С 1993 года является членом Союза писателей Москвы. В настоящее время опубликовано более пятнадцати книг стихов и прозы, фрагменты книги мемуаров «Манеж 1962, до и после», эссе «Искусство двадцатого века», «Композитор Револь Бунин», «Художник Михаил Шварцман».

kupitkartinu.ru

Рабичев, Леонид Николаевич — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Рабичев. К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Рабичев Леонид Николаевич (род. 30 июня 1923) — российский поэт, график, живописец, писатель-мемуарист. Участник Великой Отечественной войны.

Биография

Родился 30 июня 1923 года[1] в посёлке Красково Московской области. В 1939 году поступил в Московский юридический институт. После начала войны, в ноябре 1941 года, вместе с семьёй был эвакуирован в Уфу (Башкирская АССР). Учёба в юридическом институте давала право на броню, но Леонид решил отказаться от неё и подал заявление в военкомат. 3 ноября 1941 года его зачислили в Ленинградское училище связи. В ноябре 1942 года, в звании лейтенанта, попал в действующую армию[2].

С декабря 1942 года лейтенант, командир взвода 100-й отдельной армейской роты ВНОС при управлении 31-й армии. На Центральном, Третьем Белорусском и Первом Украинском фронтах участвовал в боевых действиях по освобождению Ржева, Сычёвки, Смоленска, Орши, Борисова, Минска, Лиды, Гродно, в боях в Восточной Пруссии от Гольдапа до Кёнигсберга, в Силезии на Данцигском направлении участвовал во взятии городов Лёвенберг, Бунцлау, Хайльсберг и других, в Чехословакии дошел до Праги[3].

Приказом Вс 31-й Армии №: 35 от: 27.10.1943 года командир взвода 100-й отдельной армейской роты ВНОС Западного фронта лейтенант Рабичев награждён орденом Отечественной войны 2-й степени за отличное выполнение боевых задач, связанных с обнаружением вражеских самолетов, под минометным и пулеметным огнём во время осенней операции 1943 года .[4]

Приказом Вс 31-й Армии №: 28 от: 17.05.1945 года командир 3-го взвода 100-й отдельной армейской роты ВНОС лейтенант Рабичев награждён орденом Красной Звезды за постоянное своевременное оповещение войск и командования о воздушной опасности и создание лучшего подразделения системы ВНОС 31-й армии по итогам боев[5].

О своём участии в войне Леонид Николаевич говорил: «я был связистом при управлении 31-й армии, обслуживал штабы. Я не убил ни одного немца»[2].

Живопись

В 1946 году поступил на художественный факультет Московского полиграфического института, который закончил в 1951 году. В 1958 году Леонид попал на занятия в студию Элия Михайловича Белютина «Новая реальность», где познакомился с авангардным искусством[6].

В 1959 году Леонид Рабичев был принят в Союз художников СССР.

1 декабря 1962 года в Манеже состоялась выставка «Тридцать лет Московского союза художников», в которой приняли участие художники студии «Новая реальность». Юбилейную выставку посетил Никита Хрущёв, после чего представленные в экспозиции картины подверглись резкой критике, а выставка была закрыта.

17 декабря 1962 года после того как, в разговоре с Хрущевым на выставке Леонид Рабичев уважительно отозвался о художниках, он был исключен из Союза художников[2].

Несмотря на это Леонид Рабичев продолжает рисовать, работал художником в области прикладной, книжной графики и прикладного искусства в мастерской промышленной графики КГИ Московского отделения Художественного фонда РСФСР, в издательствах «Росгизместпром», «Художественная литература», «Искусство», «Медицина», «Наука», «Присцельс», «Авваллон» и многих других. Несколько оформленных им книг были удостоены премии «Лучшая книга года». В мае 2013 года в ЦДХ прошла персональная выставка художника, посвящённая его 90-летию[7].

Напишите отзыв о статье "Рабичев, Леонид Николаевич"

Литература

С ранних лет Леонид увлекался поэзией. В 1939 году, учась в Юридическом институте, он занимался в литературном кружке Осипа Максимовича Брика. Будучи приглашенным Осипом Максимовичем на литературные читки в свою квартиру в Спасопесковском переулке, знакомится с его женой Лилей Брик, а также с Василием Катаняном, Семеном Кирсановым, Борисом Слуцким.

После войны, в 1946—1947 годах, был членом литературного объединения Московского университета, которым руководит поэт Михаил Зенкевич, выступал со своими стихами на литературном вечере в Союзе писателей под председательством Александра Твардовского.

В 1985 году награждён орденом Отечественной войны 2-й степени[8].

С 1993 года член Союза писателей Москвы, поэт, эссеист, прозаик. Автор шестнадцати книг стихов, шести прозаических публикаций. Несколько поэтических и прозаических публикаций переведены на иностранные языки.

Автор книги «Война все спишет. Воспоминания офицера-связиста 31-армии. 1941—1945».

Награды

Награждён двумя орденами Отечественной войны II степени[9][10], орденом «Красная Звезда»[11], различными медалями.

Библиография

Рабичев Леонид. Почему я пишу о войне. — М, 1987.
Рабичев Леонид. Самоподготовка. — М, 1990.

Рабичев Леонид. Стихи. — М, 1996.
Рабичев Леонид. Пятая книга. — М, 1997.
Рабичев Леонид. Оркестр сошел с ума. Стихи. Эссе о художнике Михаиле Шварцмане. — М: Когелет, 2000, 2001.
Рабичев Леонид. Пружинка в сердце. Стихи, воспоминания. — М: Авваллон, 2003.
Рабичев Леонид. Поток сознания. Стихи, мемуары. — М: Авваллон, 2003.
Рабичев Леонид. Война всё спишет. — М: Авваллон, 2008. — 560 с. — ISBN 978-5-94989-119-3.
Рабичев Леонид. Война всё спишет. Воспоминания офицера-связиста 31 армии. 1941-1945. — М: Центрполиграф, 2010. — 254 с. — (На линии фронта. Правда о войне). — ISBN 978-5-227-02355-1 , 978-5-9524-4551-2.

Примечания

↑ [www.pobediteli.ru/veteran-search/index.html?charset=utf8&flag=&region=&district=&q=%D0%A0%D0%B0%D0%B1%D0%B8%D1%87%D0%B5%D0%B2%20%D0%9B%D0%B5%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B4%20%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Ветеран «Рабичев Леонид Николаевич»]
↑ 1 2 3 [www.lechaim.ru/ARHIV/153/palitra.htm ОКНО В МИР]
↑ [magazines.russ.ru/znamia/2005/2/ra8.html Журнальный зал | Знамя, 2005 N2 | Леонид Рабичев — «Война все спишет».]

↑ [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie18521320/ Память народа :: Документ о награде :: Рабичев Леонид Николаевич, Орден Отечественной войны II степени]. pamyat-naroda.ru. Проверено 2 февраля 2016.
↑ [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie22808653/ Память народа :: Документ о награде :: Рабичев Леонид Николаевич, Орден Красной Звезды]. pamyat-naroda.ru. Проверено 2 февраля 2016.
↑ [www.erfolg.ru/culture/rabichev.htm Леонид Рабичев: «Всё — впереди!»]
↑ [арт-релиз.рф/2013/05/08/%d1%85%d1%83%d0%b4%d0%be%d0%b6%d0%bd%d0%b8%d0%ba-%d0%bb%d0%b5%d0%be%d0%bd%d0%b8%d0%b4-%d1%80%d0%b0%d0%b1%d0%b8%d1%87%d0%b5%d0%b2-%d0%b2%d1%8b%d1%81%d1%82%d0%b0%d0%b2%d0%ba%d0%b0-%d0%ba-90-%d0%bb/ Художник ЛЕОНИД РАБИЧЕВ. Выставка к 90-летию со дня рождения. ЦДХ. До 12 мая | АРТ-РЕЛИЗ.РФ]
↑ [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_yubileinaya_kartoteka1518309031/ Память народа :: Документ о награде :: Рабичев Леонид Николаевич, Орден Отечественной войны II степени]. pamyat-naroda.ru. Проверено 2 февраля 2016.
↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=1518309031&tab=navDetailManUbil Подвиг народа]

↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=18521320&tab=navDetailManAward Подвиг народа]
↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=22808653&tab=navDetailManAward Подвиг народа]

Ссылки

[rabichev.narod.ru/ Леонид Рабичев]
[www.stihi.ru/avtor/rabichev Рабичев Леонид / Стихи.ру]
[арт-релиз.рф/tag/%D0%BB%D0%B5%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B4-%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%B8%D1%87%D0%B5%D0%B2/ Леонид Рабичев | АРТ-РЕЛИЗ.РФ]
[magazines.russ.ru/authors/r/rabichev/ Журнальный зал | Леонид Рабичев]
[www.youtube.com/watch?v=ybQHpT8j6II Леонид Рабичев. Воспоминания — YouTube]
[echo.msk.ru/programs/victory/1497082-echo/ Эхо Москвы :: Цена Победы Солдатская память о войне: Леонид Рабичев]

Отрывок, характеризующий Рабичев, Леонид Николаевич

Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками. Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно. Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью. Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала. – Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос. – Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться. – Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери. Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась. Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты. Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей. С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк. После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна. Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд. Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки. Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал. Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.

Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву. В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате. Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех. Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было. Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.

wiki-org.ru

Федор Рабичев | АРТ-РЕЛИЗ.РФ

Выставка живописи и графики Леонида Рабичева, приуроченная к 90-летию со дня рождения. Международная конфедерация союзов художников, Московский союз художников. Москва

26 зал

ХудожникЛеонид РабичевВыставка в ЦДХ.Леонид Николаевич читает свои стихи гостям вернисажа

ХудожникЛеонид Рабичев.«Мне — 20, Виктории —19, Феде — 56″.Холст, масло, 80х120, 2012 г.

Эта картина — одна из центральных работ экспозиции художника Леонида Рабичева. «Мне — 20, Виктории —19, Феде — 56″. Время — условность. Сын в этом семейном портрете старше отца, а родители — еще молоды и полны надежд на замечательную будущую жизнь. Так и сбылось. Они вместе почти 60 лет. Виктория Шумилина и Леонид Рабичев, вместе навсегда, как в этом сюжете, несмотря на то, что ее уже нет в жизни. Виктория Шумилина ушла в прошлом году. И эта условность хронологии в картине подчеркивает реальность самого важного. Жизнь не кончается, пока есть любовь, тех кто дорог.Они познакомились в студии Элия Белютина. «Девочки после школы, мальчики после фронта» — так Виктория Сергеевна охарактеризовала однажды тех, кто пришел учиться в студию «Новая реальность» художника Элия Михайловича Белютина, ставшего знаменитым педагогом. В этой короткой фразе — так много о них, молодых, чья юность совпала с войной. Художник Леонид Рабичев — ветеран, фронтовик, и война тоже есть в его картинах. Но это особенная война — не событие, не период, а Жизнь. Жизнь каждый день, с повседневными радостями и печалями, наряду с потрясениями от потерь. Так же прекрасно было небо, и цветы в полях перед боем, так же влюблялись молодые, радовались встречам и мечтали, как все влюбленные во все времена. Эти парадоксы войны, любви и жизни превращают время в художественную метаморфозу, имеющее в картинах Леонида Николаевича абсолютное значение — ничего не кончается, ни жизнь, ни любовь, и война не закончилась, она здесь, хотя художник Рабичев не обрушивает ее ужасы и трагедии на зрителя. Он ярко и с любовью описывает мир, города, людей, природу, натюрморты с книгами и репродукциями старых мастеров, но почему то за этими романтическими букетами и лирическими пейзажами видится фронтовик, человек, прошедший испытания, узнавший о жизни самое главное.Леонид Николевич Рабичев — замечательный оптимист, умеющий держаться, не терять надежду, принимать удары судьбы. Это — черта большинства фронтовиков. И это невозможно не увидеть в его работах, полных жизни, любви и желания поделиться своей радостью от жизни с другими. Художник, книжный график, писатель, профессиональный поэт, ветеран войны Леонид Николаевич Рабичев накануне девяностолетия пишет картины, монтирует выставки и читает свои талантливые стихи каждому, кто готов приобщиться к его творчеству.

репортаж: Александра Загряжская

выставка художника Леонида Рабичева в ЦДХ.В витрине выставлены книги, проиллюстрированные художниками Леонидом Рабичевым и Викторией Шумилиной.За творческую жизнь супруги, работавшие вместе в книжной графике, оформили сотни изданий

ХудожникиЛеонид Рабичев и Виктория ШумилинаИллюстрации к изданию произведений Карела Чапека

Каталог«500 шедевров русского искусства»,в который вошли произведения художника Леонида Рабичева

Натюрморт Леонида Рабичева

Скульптор Петр Добролюбовна выставке Леонида Рабичевав ЦДХ

ХудожникЛеонид Николаевич Рабичеви скульптор Александр Рябичевна выставке в ЦДХ, к 90-летию со дня рождения Л.Н.Рабичева

ХудожникЛеонид Рабичевсо скульптором Александром Рябичевым и его дочерью Софиейна выставке в ЦДХк 90-летию со дня рожденияЛеонида Николаевича Рабичева

ХудожникЛеонид Николаевич Рабичевна своей выставке в ЦДХ

Картина Леонида Рабичева

ХудожникЛеонид Рабичев.«Герой двух наций»100х60, 2012 г.

Картина Леонида Рабичева

ХудожникЛеонид РабичевВыставка В ЦДХк 90-летию со дня рождения художника

Натюрморт Леонида Рабичева

xn----7sbqier6abq.xn--p1ai

ХУДОЖНИК-ФРОНТОВИК ЛЕОНИД РАБИЧЕВ - Вспашут зеркало или не вспашут?

Леонид Рабичев – человек-легенда. Ветеран, прошедший всю войну (демобилизовался в 1946м), начавший ее в 1941с курсантом училища связи в Бирске под Уфой.

Леонид Рабичев – художник-авангардист, начавший со знаменитой Белютинской школы и с еще более знаменитой выставки в Манеже, разгромленной Хрущевым в 1962 году. Мало кто помнит пожелтевшие газеты тех лет, но именно страница «Правды» с передовицей, где советским новоязом пересказана знаменитая фраза Хрущева («абсракцынисты – пидарасы!») сейчас доступна каждому. Висит на центральной культового клуба художника-карикатуриста (чкть ли не единственного после недавных собюытий в Париже) Андрея Бильжо.

После разгрома абстракционистов Рабичев со своей женой Викторией Шумилиной (она - тоже художник) долго путешествует на грузовых баржах по северным рекам, открывая зрителю красоты Русского Севера. Много занимается книжной графикой.

Юбилейный вечер (85-летие) Леонида Рабичева в Московском литературном музее (усадьба Остроуховых в Трубниковском переулке), 2008 год. Фото автора.

Несмотря на возраст, сохранил свежесть восприятия мира. Кстати, неслучайно последняя его выставка проходила в галерее, занимающейся именно таким ярким искусством, отличающимся "лица необщим выраженьем" и одновременно несущим в себе лучшие традиции русского авангарда ( JJDavies Gallerie Елены Боьбрусовой-Дейвиз).

СЪЕХАЛА КРЫША

Я познакомился с Леонидом Рабичевым 14 лет назад в Центральном доме литераторов на вечере одесского поэта и прозаика Ольги Ильницкой в драматические дни его жизни. Вечер продолжился в мастерской художника в Леонтьевском переулке, в доме, который помнил и Лермонтова, и Мартынова, но который тем не менее собирались снести («реконструировать» - еще одно словечко, уже из постсоветского новояза) алчные застройщики московского центра.Через пару дней – терминальная стадия погрома: в мастерской съехала крыша.Съехала в буквальном смысле слова! Художник сидел со своими книгами, картинами (благо, был солнечный летний день!), а крыши уже не было. Стены еще были целы, а крышу снесли!Как водится, на пожилого, не желавшего съезжать ветерана, натравливали бандитов. Однажды, приехав на интервью, я нес художника на носилках до кареты «скорой помощи», увозившей контуженого ветерана в Боткинскую больницу. Лишь после второй моей публикации в «Новых Известиях» Голембиовского (была такая газета в «лихие» девяностые, острая, но закрытая в начале "нулевых", как говорят, по указке Кремля после статьи Прибыловского «Плюс путинизация всей страны») московские власти среагировали. Леонид Рабичев получил, наконец, новую мастерскую на Таганке, у Покровской заставы (а так называемая «реконструкция» в Леонтьевском продолжалась).

У художника началась новая жизнь.Во-первых, он стал поэтом. Именно за последние 15 лет издал около двух десятков книг стихов. А, во-вторых, - и это самое главное - он стал писать мемуары о войне, писать правду, какой бы неприглядной она ни была.

Мемуары с начала нулевых выходили отдельными выпусками в журнале «Знамя». К 2008 году набралась отдельная книжка, вышедшая в мягкой обложке, а годом позже – в твердой. Литературный журнал «Знамя» не имеет своей сетевой версии, но его публикации регулярно перепечатываются в Журнальном зале «Русского журнала» Глеба Павловского. Так что еще до выхода отдельной книги о мемуарах Рабичева узнал весь мир. Началом послужило пространное интервью французскому еженедельнику Libération (перевод одной из статей, пояаиашихся в Libération после интервью с Рабичевым, можно найти здесь).

ЛЕТОПИСЬ ЛЕЙТЕНАНТА 31-Й АРМИИ

Окончив училище связи, лейтенант Рабичев прибыл в распоряжение штаба Западного Фронта, располагавшегося в Наро-Фоминске, на берегу реки Нары.

На противоположном берегу находится деревня Елагино. Историю о том, как шли бои в этой деревне, мне однажды рассказывали местные старожилы. С крутого левого берега по крестьянам била артиллерия Латышской дивизии Западного фронта. Утюжила в полном соответствии с приказом №428 от 17 ноября 1941 года, требовавшего уничтожать все населенные пункты на расстоянии до 60 км от линии фронта (официальная историография, особенно, школьная, с «образцовыми» учебниками, знакомит лишь с одной такой деревней – с деревней Петрищево).

На счастье елагинских крестьян к ним заехал барин из Ясной Поляны. Нет, не Лев Николаевич Толстой. Лев Толстой к тому времени уже давно помер на станции Остапово, а в Ясной Поляне в то время жил командир 2й танковой армии Хайнц Гудериан.

Ну, увидел такое безобразие, дальше – ненормативная лексика, не пригодная для перевода:

- Donner Wetter! – ругается прусский генерал, мечет громы-молнии в адрес латышских артиллеристов: – Scheise! Scheise und Arschloch!

Короче, приказал генерал подогнать два грузовика и вывезти крестьян в безопасное место. Случай – самый заурядный. Именно так предписывают обходиться с мирным населением международные конвенции. Когда тот же Жуков стал обстреливать Киев из дальнобойных орудий с Дарницы, с левого берега Днепра, выполняя приказ Сталина о взятии города к 7 ноября, комендант Киева начал срочную эвакуацию жителей прибрежных районов (приказ киевского коменданта цитируется здесь).

Война – это тяжелая работа. Грубо говоря, работа по производству трупов. Как на такой ужасной работе оставаться человеком? А тогда, когда война уже закончилась? Вопрос – актуальный, тем более что эпоха войн, как видим, не кончается вовсе. Европейская цивилизация придумывала традиции благородного рыцарства, правила рыцарских турниров, преобразовавшиеся в конечном счете в Женевские и Гаагские конвенции. С другой стороны, существовала и азиатская традиция, когда не только парламентёров, послов, но и великих князей могли отравить, казнить во время переговоров в Орде.

«Ничего страшного, если солдат-победитель немного развлечется!» - говорил «отец народов» по поводу оргий в Восточной Пруссии, о которых пишет Рабичев. "Кремлёвский горец" говорил так, обрекая на мучительную смерть крестьянок будущей Калининградской области, которых сбрасывали с колоколен, предварительно воткнув в тело бутылку, как это случается в "Казанском ханстве" и в 21 веке.

Фото из Восточной Пруссии 1945 года (отсюда, там же и другие, менее пригодные для печати фотографии)

Другие трофеи тоже приветствовались и строго ранжировались: от трофейного чемоданчика рядового бойца до генеральских контейнеров и восьми вагонов маршала Жукова.

- А грабили вас немцы? – спрашиваю у бабушки в подмосковной Яхроме во время экспедиции, исследовавшей никому доселе неизвестное затопление севера Подмосковья, в результате которого в зимний мороз под водой вместе со всеми крестьянами, с крестьянками (какая для «отца народов» разница: русские, прусские?) оказалось 48 деревень. Писал об этом в газете «Совершенно секретно», рассказывал на «Эхе Москвы».

- Ох, грабили, сынок! Ох, грабили! – рассказывает бабушка, девочкой на месяц выехавшая в Дмитров, на другой берега канала «Москва-Волга». - Пока немцы на постое сидели, всю картошку съели, всех кур, порося! Они ж тут, как на острове жили! Но вернулись мы из Дмитрова, чудеса! Полы вымытые, дорожки вычищены, вся посуда перемыта, все ложечки, вилочки, все безделушки, даже столовое серебро – всё на месте лежит!

Леонид Рабичев непосредственно не участвовал в работе «по производству трупов». Ни разу не стрелял. Его мемуары – это слегка отстраненный взгляд со стороны. Взгляд на то, как велась эта война, какие тенденции – азиатские, европейские – преобладали в том или ином месте, в то или иное время. А его описания - называя вещи своими именами - массовых зверств советских оккупантов в Восточной Пруссии – стали тем шоком, который еще предстоит осмыслить, осознать. Наверное, его невозможно было переосмыслить на фоне эренбургского «Убей немца!», именно поэтому Рабичев приступил к мемуарам лишь 15 лет назад.

Сейчас прошло уже семьдесят лет после войны…

А Рабичев приступил к мемуарам лишь через 55 лет после еее окончания. Пишет педантично, скрупулезно, но в студии «Эха Москвы», в программе Виталия Дымарского и Владимира Рыжкова "Цена победы" рассказывает об этом скромно, без ложного пафоса. Голос звучит тихо. Его воспоминания - это тихая лейтенантская проза.

Podt Scriptum No. 1: продолженние елагинской истории

Да, кстати, история с елагинскими крестьянами имело свое продолжение через 45 лет после победы. В 1990 году канцлер Германии Гельмут Голь подписал закон о компенсациях жертвам нацизма. Педантичные немцы скрупулезно прописали, кто является «жертвой». Определили: те, кого во время боевых действий вывезли хотя бы за пределы губернии. Генерал Гудериан вывез елагинских крестьян в соседний городок, в общежитие Балабановской спичечной фабрики, а она – не в Московской, а уже в Калужской губернии. В «лихие девяностые», когда пенсии были куда мизернее, чем сейчас, надбавка из Германии выглядела куда более как солидно. Девятого мая елагинские крестьяне приходили к могиле погибшей тут медсестры Синичкиной и пили «за здоровье друга Гельмута» (расстреливавших крестьян латышских стрелков перезахоронили у железнодорожной платформы, которая с тех пор так и называется – Латышская).

Памятник медсестре Тане Синицыной в деревне Елагино, воздле которого однослеьчане 9 мая пили за здоровье друга Гельмута. Фото автора.

Чтобы рассказанная история не выглядела байкой, скажу, ее поведали не мне одному. Я возвращался с большой компанией с архитектурного фестиваля в Ленивце. Записана история елагинских крестьян, простите уж за тавтологию, профессиональным историком Аллой Александровой-Павленко, известным профессором, читающим лекции в РРГУ, ГИТИСе и в МАТИ.

Post Scriptum No. 2: лейтенантская живопись

На этой неделе с живописью лейтенанта Рабичева можно будет познакомиться на выставке в Открытом клубе Евгения Гинзбурга (Москва, Спиридоновка, 9/2). С 24 февраля там же будут представлена живопись его покойной жены Виктории Шумилиной и работы их сына, художника Федора Рабичева. В этом году Леониду Николаевичу исполяняется 92, он полон сил и творческих зхамыслов.

zhdanov-vaniok.livejournal.com

Элий Белютин | АРТ-РЕЛИЗ.РФ

26 зал

ХудожникЛеонид РабичевВыставка в ЦДХ.Леонид Николаевич читает свои стихи гостям вернисажа

ХудожникЛеонид Рабичев.«Мне — 20, Виктории —19, Феде — 56″.Холст, масло, 80х120, 2012 г.

репортаж: Александра Загряжская

ХудожникиЛеонид Рабичев и Виктория ШумилинаИллюстрации к изданию произведений Карела Чапека

Каталог«500 шедевров русского искусства»,в который вошли произведения художника Леонида Рабичева

Натюрморт Леонида Рабичева

Скульптор Петр Добролюбовна выставке Леонида Рабичевав ЦДХ

ХудожникЛеонид Николаевич Рабичевна своей выставке в ЦДХ

Картина Леонида Рабичева

ХудожникЛеонид Рабичев.«Герой двух наций»100х60, 2012 г.

Картина Леонида Рабичева

ХудожникЛеонид РабичевВыставка В ЦДХк 90-летию со дня рождения художника

Натюрморт Леонида Рабичева

xn----7sbqier6abq.xn--p1ai

Новости культуры / В Центральном Доме художника проходит персональная выставка картин Леонида Рабичева / tvkultura.ru

08.05.2013 | 10:36

В Центральном Доме художника проходит персональная выставка картин Леонида Рабичева

Неповторимость каждого мгновения – главное и в живописи, и в жизни, считает Леонид Рабичев. В ЦДХ открылась экспозиция работ поэта, художника, книжного графика, участника разгромной выставки в Манеже в 62-м. В этом году мастер отмечает 90-летие, но жажды жизни и творчества ему не занимать – Леонид Рабичев продолжает писать картины и книги. Жить прошлыми заслугами – неправильно, уверен художник. Его девиз – «Всё впереди» – помогает мастеру кисти и слова находить новые способы самовыражения. Рассказывают «Новости культуры».

Обаятельный человек со смеющимися глазами – в свои почти 90 Леонид Рабичев сам готовит свою выставку. Рассказывает, после Манежа и представить не мог, что его карьера все-таки сложится. Долгое время и близко к холсту не подходил. Разгромный отзыв Хрущева – слово «мазня» было самым мягким – художник до сих пор помнит.

«Я спросил разрешения говорить, он сказал: “Говори” Сложный такой человек. Но у него единственного было живое лицо, остальные только следили за тем, какое у него выражение лица», – вспоминает художник.

Посмотреть на одну из картин, вызвавших столь бурную реакцию Хрущева – уже не получится. Во времена безденежья Леонид Николаевич продал ее. На выставке в ЦДХ его работы заняли два зала. Автопортреты, пейзажи старых городов, цветочные натюрморты…

«У него простые сюжеты довольно, но он умеет их вылепить, придать настроение», – отмечает искусствовед Юрий Герчук».

Рядом с картинами – стихи Рабичева. Когда-то его поэтические опыты поощряли Осип и Лиля Брик. А вот живописью советовали не увлекаться. Отдать чему-то предпочтению он так и не смог. Писал и картины, и книги.

«Продолжает писать, рисовать, – рассказывает Федор Рабичев, художник, сын Л. Рабичева. – Я думаю, если бы было еще много времени, то дальше было бы еще интереснее».

В центре экспозиции – фирменные стили Рабичева. Он автор эмблемы «Аэрофлота» и Советских железных дорог. Множества книжных иллюстраций, рекламных буклетов, сувенирных значков. Рабичев разработал вариант советского свидетельства о браке. Правда, его так и не утвердили, показался экспертам слишком необычным.

Гости выставки тоже решили уйти от банальностей. И кроме цветов подарили художнику его портрет, написанный всего за пару минут.

Новости культуры

tvkultura.ru

Леонид Рабичев

Шумилина В.

Фото Л.Рабичева Фёдор Р.

Рабичев Л.

Подождите пока откроется это жена Леонида Николаевича. И несколько его картин

Все документы представлены

в ZIP архивах

Библиография помещена в

конце книги 12

Для тех у кого

не установлен TimesET

E-mail:

rabichev@ narod.ru

Леонид Николаевич Рабичев

Художник, график, дизайнер, живописец, поэт, мемуарист,

эссеист.

Я не ставлю перед собой задачи связать события, ясно понимаю, что времени остается мало. Каждый раз испытываю счастье. Радуюсь, что жизнь моя расширяется, И мне все просторнее становится по мере того, как оживают забытые мной картины: война, любовь, стихи, природа, книги, живопись. Для меня крайне важно, когда, как писал Борис Пастернак «...кончается искусство и начинается судьба» и

«...писать без оглядки», без оглядки на школы, накритику, на «вышестоящие инстанции» и на»мнение народа». Полагаю, что высшее счастьр художника находится в нем самом и в процессе его работы. Если нет внутри – никакие школы не помогут, если есть внутри – никто не помешает. А может быть это не так, а главное – нее и ми останавливаться.

Окно в мир, «Лехаим» №1 2005г Рената Левина Марк Ефимов о поэии, графике книжном дизайне, живописи

Ответ на публикацию в «ЛГ» 2005г Относительно полемики о писателе Владимере Богомолове

Книга 9 Оркестр сошел с ума 2001г

Стихи, Эссе о художнике Михаиле Шварцмане

«Знамя», № 2,5 за 2005 г Фрагменты из книги мемуаров о войне 1941 - 1945гг и статья о выставке 2005г

«Знамя», № 5 за 2000 г

Не найду выключателя, Стихи.

«Знамя», № 9 за 2001 г «Манеж 1962, до и после» (о посещении Хрущевым выставки,моём разговоре с ним)

«Новый Мир», № 7 за 1997 г

На эмале, Стихи.

«Новый Мир», № 10 за 1998 г

Иней на окне, Справка, Стихи.

Револь Бунин (1936-1976) воспоминания о моём друге, композиторе

Револе Бунине

Двадцатый век, 1997 г

Эссе о состоянии, предназначении и будущем искусства (живопись, поэзия)

Книга 12 «Поток сознания»

Стихи, Мемуары, Начало жизни, Фрагменты трёх эссе о художниках

Детство «Кольцо А», №31 2004г

Сокращенные воспоминания от рождения до начала войны

Книга 11 «Пружинка в сердце» Стихи написанные под капельницей

Два года после Манежа (воспоминания)

Брики (О.М. Брик, Лиля Брик, Катанян, Вертинский, два отпуска из под Орши в Москву в 1943 и 1944г (война)

Подпись брата «Меценат и мир» 2004г о жизни и гибели под Сталинградом моего родного брата

Живопись

Писать без оглядки — какое блаженство!

Без страха, по чувству избранства, по праву

И просто по нраву, и вовсе без правил,

Невнятно — опасно, понятно — случайно,

Беспечно — навечно, годами, и наспех,

И на смех, и насмерть! Не бойтесь ошибок,

Завидное счастье писать без оглядки.

Книги

Свинцовая прозелень, мрамор и мел, Чугунных решёток металл, Ходил вдоль каналов, на окна смотрел И новые книги писал. Холмы и деревья любимой страны Слетали с бумажных страниц, Свистки паровозов вблизи и вдали, Подобные пению птиц. Я что-то рассказывал им про себя, А что-то упрямо скрывал, Однажды они улетели, трубя, Туда, где никто не бывал.

Другое

Поначалу все поездаЧто-то с ними тогда случилось.Я забыл тебя навсегда,Ельник дрогнул и, как копье,Вечность в сердце вошла мое,И сознание с ней смирилось.Было плохо, как никогда,Было что-то еще благое,Было некогда — суть не в том:Не откладывай на потом,Не опаздывай никогда,Потому что потом – другое.

Война, победа, институт –Моих надежд библиотека,Студент, пенсионер-калека, Читатель – все в нее идутНадежды, потеряв почти,Чтобы в двенадцать без пяти,Вперед на несколько минутИли назад на четверть векаЖизнь, как часы, перевести.

Движенье к цели поэтапное,Миг непреодолимой сладости,Прикосновение внезапное,«Киндзмараули» на столе,Какое счастье неземное,Что ты поехала со мною,Нет ничего дороже радости —Столь редкой гостьи на земле.

Вдохновение, 1962

«Начало работы, белый холст и пустота.Первый мазок ошибочный, случайное попадание, второй мазок – либо рождение новой жизни, либо мучительное умирание. Все последующие продиктованы первым и вторым. В 1962 году я с этюдником и мольбертом забрался на колокольню семнадцатого века Ипатьевского монастыря, Северный ветер замораживал меня, далеко внизу был монастырский двор, верхушки крыш, дали, с другой стороны – дали и река. Пытаясь согреться, я переступал с ноги на ногу и динамично вписывал то, что было справа, в левую часть моей картины, мне уже было не до живописи, и я стал хулиганить, менять масштабы и краски и вдруг несоединимые части стали соединяться в одно целое, и вопреки первоначальному замыслу возникал колорит, я уже не смотрел по сторонам, а отдался логике того, что непроизвольно возникало и само подсказывало, что делать дальше. Я совершенно забыл о своих замерзших ногах и с удивлением смотрел на то, что выделывали мои руки, и тут я заметил, что на колокольне я не один. Прижавшись к выступу стены, на противоположной стороне площадки стояла Катя Поманская.– Господи! – сказала она, это что у Вас, вдохновение?– Это не я , – сказал я.– это ангелы. И меня охватила такая радость, такая гордость и такое счастье, о существовании которых я не подозревал. Так я стал художником».

Деревня Бодуны, 1943

Когда появились немецкие бомбардировщики, мой друг, командир второго взвода моей роты Олег Корнев лег на дно полузасыпанной пехотной ячейки, а я на землю рядом. Бомбы падали на деревню Бодуны. Одна из бомб упала в ячейку Олега. На дереве висели его рука, рукав и карман с документами. Но в деревне располагался штаб дивизии и приданный к штабу дивизии его взвод. Я начал собирать его людей. Тут появилась вторая волна бомбардировщиков. Горели дома, выбегали штабисты. Перед горящим сараем с вывороченным животом лежала корова и плакала, как человек, и я застрелил ее. После третей волны бомбардировщиков горели почти все дома. Кто лежал, кто бежал, те, кто бежали к реке почти все погибли. Генерал приказал мне с оставшимися в живых людьми Олега Корнева восстановить связь с корпусом. Под бомбами четвертой волны хенкелей мы соединяли разорванные провода. Потом я получил орден Отечественной войны второй степени и отпуск на пять дней в Москву. Два дня я ходил, как неприкаянный по Москве, внезапно увидел вывеску журнала «Знамя». В планшете у меня были стихи, а в голове сумасшедшая идея - вместо командира взвода связи стать военным корреспондентом. Я открыл дверь редакции. Идея кому-то понравилась, написали на бланке отношение в редакцию армейской газеты, подписала Михайлова. Стихи же по совету Осипа Максимовича и Лили Брик я отнес в журнал «Смена». Там в номере четвертом за 1944 год их напечатали. Я же через три дня вернулся в свою часть, шла подготовка к новому наступлению. Отношением я не воспользовался и кончил войну под Прагой.

Конь

И осколок,Который летел в меня,Угодил в животМоего коня.

Я достал наганИ спустил курок.На цветах роса,А в котле фураж,

Три кило овса. Белорусский фронтСорок третий год.

О стихах Леонида РабичеваМного лет назад Леонид Рабичев приехал ко мне в гости в Переделкино, где я тогда жил рядом с ныне покойным моим другом — поэтом Арсением Тарковским. Я познакомил их, и Леонид прочитал Арсению несколько своих стихотворений. Реакция Арсения Тарковского была для меня показательна. Дело в том, что ему было вообще очень трудно угодить, а к стихам Леонида он отнесся очень серьезно. Он увидел какое-то странное и органичное начало в этих стихах. Я тоже чувствовал в его стихах что-то “очень свое” — то качество, которое нельзя было не принять.Странная вещь! Там присутствовал какой-то органический элемент примитива, но какой? Был у него очень детский склад поэтического мышления. Он строил слова, и очень конкретные вещи, на первый взгляд незначительные в сочетании вдруг приобретали свое поэтическое пространство. Невозможно было понять, каким образом взрослый человек может сфокусировать такие картины. Вот я читаю подряд его стихи, которые на первый взгляд, не ставят почти никакой задачи. Он как бы передает свои ощущения, может быть этим он напоминает странствующего акына, который пишет всё, что видит? Не ставить никакой задачи. Это мудрость. В этом человеке есть то нетронутое, из чего и должна состоять поэзия. Может быть, именно поэтому профессиональный художник, работяга, вол рабочий может писать совершенно неожиданные и не похожие ни на что стихи. Я таких стихов до того, как он мне начал читать их, не встречал ни у кого, то есть он их из воздуха ловил — эти стихи. Любой литературный мотив преображен в чистое ощущение, предметы и слова превращаются в драму. Странный дневничок очень чистого, очень незамутненного чувства. Как у детей! Понимаете, на старости лет такое!

Поэт Александр Ревич

“На одном из вечеров студии “Магистраль” в музее Маяковского поэт Владимир Леонович познакомил меня с Леонидом Рабичевым. Год назад я прочитал подборку его стихов в журнале “Знамя”. “Леонид Рабичев” — это поэтическое имя было для меня открытием. Как о художнике о нем я знал, но как о поэте... Однако он подарил мне свою первую книгу, и она лежит у меня на полке рядом с книгами, к которым я возвращаюсь постоянно. Я познакомился с поэтом, который органично вошел в мою душу. Естественный голос, теплое чувство, помимо этого, что не всегда совмещается, высокая культура стиха. На первый взгляд, стихи просты, но внутри них, иногда очень удачно, пропадают рифмы и содержатся сложные подтексты. Естественность голоса и детскость ощущения, ощущения взрослого человека, у которого осталось что-то детское. Он очень конкретен, без всякого выпендрежа говорит о быте, о московских реалиях, а стихи оказываются не о быте, а о какой-то очень существенной тайне. Я думаю, что хотя наша критика ленива, а журналов мало, надо, чтобы любители поэзии узнали этого поэта, что Леонид Рабичев относится к числу тех поэтов, которых должны знать как можно больше людей. Спасибо Вам Леонид, что Вы есть!”

Поэт Виктор Гиленко

... назывные предложения, в которых даже сказуемые отсутствуют: это есть, это есть и это есть, и ставит точку. И ты думаешь — ну хорошо, раз это есть, и это есть, и это есть, а для чего все это? Где же ответ? И вдруг оказывается, что ответа нет, что это поэзия, в которой дается срез мира, а Вам предлагается, ежели Вы можете уложить этот срез в какую-то мысль, укладывайте! А он останавливается в удивлении перед этим срезом и это удивление оставляет у Вас.Я поражаюсь, как человек одного со мной поколения и даже, если не одних, то тоже достаточно весомых болезней, я удивляюсь как бы не только его титанической энергии, но и его удивлению перед богатством окружающего нас мира. Это бывает только у детей и, может быть, у настоящих поэтов. Поэтому Леонид Рабичев — это настоящий поэт, хотя и очень не привычный для меня...

Критик и поэт Александр Коган

В начале девяностых годов ко мне в редакцию альманаха “Поэзия” начали приходить участники Великой Отечественной войны. Было среди них довольно много способных поэтов, но наряду с хорошими стихами приносили они много стихов непрофессиональных. Именно тогда появился у нас в редакции Леонид Николаевич Рабичев.Я был удивлен. Я увидел совершенно неизвестного мне зрелого поэта, прекрасного мастера слова, что крайне редко бывает, поэта со своей интонацией. Писал он, видимо, много лет, но никуда стихов своих не приносил. Удивлен я был его скромностью, тем, что он еще и художник. Отличало его от поэтов-фронтовиков то, что был у него очень широкий круг тем. Философия, природа, искусство, пронзительные стихи. И самое главное — очень добрый и в лучшем смысле интеллигентный человек.

Поэт Николай Старшинов

“... Грешен, мне всегда огорчительно быть свидетелем успеха литературных “мальчиков”, будь им двадцать или за шестьдесят. Их печатают, о них говорят. Потому, что профессионально они — да, поэты. И, как профессионалы, хорошо знают: когда, где и с чем появиться — в каком салоне и в каком литературном костюме. Ладно, что мне до них. Я хочу поговорить — о поэтах, творчество которых рождено не одной мастеровитостью, а чем-то большим, что одним филологическим инструментарием не проанализируешь. Но почувствуешь душой, сколь бы ее роль в поэзии и жизни ни “упраздняли”. Чем они дороги мне, эти поэты? Дело не в возрасте, а в глубине опыта и, главное, в глубине, помогающей увидеть частный (и честный) житейский опыт в свете бытийном. Читая стихи таких поэтов, я могу им верить, могу сопереживать и осмысливать — вместе с ними — уже мою личную жизнь со всеми ее правдами и неправдами. И все это — с благодарностью. ...Остановлюсь здесь на трех, имена которых сблизились для меня почти случайно. Это Леонид Рабичев, Александр Ревич, Наум Басовский. Что их сейчас объединило для меня? Может быть, то, что говорят о них чуть меньше, чем о других достойных поэтах, что недостаточен, на мой взгляд, опыт их совместного прочтения. ...Вот Леонид Рабичев... ...Скупые строки, а путь от возмужания до зрелости. Трудно сказать проще. А сложней — не надо, ибо простота — единственное, чему можно довериться. И поверить...Потому-то я с особой благодарностью и держусь за дорогие мне строчки незнакомых, но помогающих мне устоять в этой жизни людей. Леонид Рабичев — фронтовик, художник, замечательный мемуарист, поэт — один из них...

Поэт Владимир Цивунин, август 2001