Музей ЧерномырдинаПриёмы словесного рисования на уроках литературного чтения. Словесная картина
Деловая речь и словесная картина
Разделы: Начальная школа
Цели:
- формирование представления о разных стилях речи: речь деловаяи словесная картина;
- обучение использованию языковых средств с учётом задач и условий общения.
Учебник русского языка «К тайнам нашего языка», 2 класс, авторы М.С. Соловейчик, Н.С. Кузьменко.
ХОД УРОКА
1. Актуализация знаний
На доске открывается запись №1:
Из чащи леса показался лесной великан. Как он был красив на белом фоне березняка! Огромные рога. Ноги длинные, стройные. Сам весь бурый, а на ногах словно белые чулки натянуты.
– Прочитаем. Догадались, кто этот великан? – Определите, как называется запись. (Текст) – Докажите, что это текст. (Несколько предложений, в которых говорится об одном и том же и раскрывается общая мысль) Открывается запись №2:
Лось – парнокопытное животное семейства оленей. Длина до 3м, высота до 2м. Вес от 200 до 500 кг. У самцов большие лопатообразные рога. У самок рога отсутствуют. Обитает в лесах Евразии и Северной Америки. Окраска бурая, на ногах белые полосы.
– Прочитаем. Просигнальте: текст или не текст. Докажите, что текст.
2. Выявление особенностей деловой речи и словесной картины
– Можно сказать, что в двух текстах говорится об одном и том же? – А одинаково ли рассказали о лосе в тексте №1 и тексте №2? (По-разному.) – Просигнальте: в каком тексте речь строгая, деловая. А какая речь в тексте №1? (Эмоциональная.) – Просигнальте: в каком тексте мы видим, как автор относится к тому, о ком говорит. (В тексте №1) Как относится автор к лосю? (Автор восхищается животным.) – А в тексте №2 можно понять, нравится ему лось или не нравится? Зачем тогда автор создал текст №2? (Чтобы сообщить нам точные научные сведения о лосе. Рассказать о его внешнем виде, среде обитания.) – А с какой целью автор создал текст №1? (Чтобы обратить наше внимание на красоту этого зверя, на его величие. Автор словами рисует картину.) – Какую картину вы увидели? (…) Появляется иллюстрация (Лось на фоне березняка)Итак, об одном и том же можно сказать по-разному: можно сказать по-деловому (как учёный), а можно словами рисовать.
3. Работа в группах
Учащимся предлагается таблица с пустыми ячейками и карточки.
Ваша задача – распределить, какие признаки характерны для деловой речи, а какие для картинной.
Проверка: на доске заполняется таблица.
речь деловая |
словесная картина |
|
| цель | сообщить точные научные сведения | нарисовать словами |
| языковые средства | речь деловая, строгая | речь эмоциональная, много сравнений |
| отношение автора | автор не выражает своего отношения к тому, о чём говорит | автор передаёт своё отношение к тому, о чём говорит |
4. Обучение использованию языковых средств с учётом задач и условий общения
– Будем использовать добытые нами знания о речи. – Перед вами две записи. Прочитаем.
Текст №1:
Вот и весна! Это заметно во всём. Земля заняла такое положение относительно Солнца, что стала получать больше тепла и света. Температура воздуха повысилась на несколько градусов. Раньше сугробы были мя.кие, как п.рина. А теперь они стали к.лючие, с корк.й. Небо синее – синее. На солнышке зв.нит капель. Всё радо весне. Я тоже ей очень рада.
Текст №2:
Март – первый месяц весны. Как прип.кает солнце! Снег п.с.рел и стал таять. П.т.кли ручьи. Я люблю весну!
– Что объединяет эти записи? (Это тексты. В текстах говорится о первом месяце весны.) – Автор текста №1 должен был словами нарисовать раннюю весну, а автор текста №2 должен был рассказать по-научному о первом весеннем месяце. Как вы считаете, справились авторы с поставленными задачами? Нет ли в текстах «лишних» предложений? – Будем работать в парах: в каждом тексте найдите «лишние предложения» и, если возможно, перенесите в другой текст.
Проверка: выясняется, какие предложения «лишние» и почему. В результате редактирования получаются следующие тексты:
Текст №1:
Вот и весна! Это заметно во всём. Как прип.кает солнце! Раньше сугробы были мя.кие, как п.рина. А теперь они стали к.лючие, с корк.й. Небо синее – синее. На солнышке зв.нит капель. Всё радо весне. Я тоже ей очень рада!
Текст №2:
Март – первый месяц весны. Земля заняла такое положение относительно Солнца, что стала получать больше тепла и света. Температура воздуха повысилась на несколько градусов. Снег п.с.рел и стал таять. П.т.кли ручьи.
5. Запишите отредактированные тексты, решая орфографические задачи
Проверка. Какие орфограммы? Какие действия выполнили, чтобы узнать нужные буквы?
(Учащиеся оценивают ответы одноклассников сигналами: согласен-не согласен)
6. Итог урока. Рефлексия
– Какие открытия вы сделали сегодня на уроке? (Говорить можно по-разному: по-деловому (как учёный) или рисовать словами.)
Заполните карточку.
– Сегодня на уроке было интересно… – Сегодня на уроке было трудно… – Могу себя похвалить…
Поделиться страницей:xn--i1abbnckbmcl9fb.xn--p1ai
Приемы словесного рисования на уроках литературного чтения
Словесное иллюстрирование на уроках литературного чтения.
Иллюстрирование - прием творческой работы учащихся, используемый на уроках чтения, а также при написании сочинений и изложений. Иллюстрации берутся готовые, заранее подобранные, или создаются самими детьми. Используются приемы устного (словесного) рисования. Словесное иллюстрирование (рисование) – это способность человека выражать свои мысли и чувства на основе прочитанной сказки, басни, рассказа, стихотворения. Словесное рисование ни в коем случае не должно превращаться в пересказ произведения. Обучение словесному рисованию начинаю с создания жанровых (сюжетных) картинок. При этом нужно помнить, что словесная картина статична, на ней герои не двигаются, не разговаривают, они как бы «застыли», словно на фотографии, а не действуют, как на экране. На первом этапе обучения словесному рисованию целесообразно использование так называемой «динамической», постепенно возникающей на глазах у детей картины.
На первом этапе обучения словесному рисованию необходима зрительная опора, в качестве которой можно использовать так называемую «динамическую», постепенно возникающую на глазах детей картину. При этом после словесного описания учащимися каждой детали рисунка, любого интерьера, действующего лица на демонстрационный лист бумаги постепенно прикрепляются картинки, соответствующие только что, «нарисованным» устно. Расположение элементов картины обсуждается с детьми. Так по ходу работы создается законченная картина к эпизоду, которая и служит зрительной опорой для возникших в воображении учеников представлений. Кроме того, можно также использовать демонстрационное пособие из трех листов, которые прикрепляются один на другой к доске последовательно, а по мере возникновения устной картинки открываются перед детьми.
На следующем этапе можно использовать такие приемы:
Выбирается эпизод для иллюстрирования, обсуждается в общих чертах сюжет будущей картины, расположение ее основных элементов, цвет. Выполняется карандашный набросок, затем следует словесное описание иллюстрации.
Дети словами «рисуют» картинку, а потом сверяют ее с соответствующей иллюстрацией в детской книге или в учебнике по литературному чтению.
На следующих этапах обучения устному иллюстрированию используются такие приемы:
1) выбирается эпизод для словесного рисования;
2) «рисуется» место, где происходит событие;
3) изображаются действующие лица;
4) добавляются необходимые детали;
5) «раскрашивается» контурный рисунок.Усложнение работы возможно, за счет того, что «раскрашивание» будет проводиться попутно с «рисованием», во-вторых, при переходе от коллективной формы работы к индивидуальной.
Только на заключительном этапе обучения устному иллюстрированию можно предложить детям самостоятельно, без зрительной опоры сделать словесное рисование к тексту. («В учебнике нет иллюстрации. Попробуем создать ее сами».) Словесное рисование (иллюстрирование) повышает эмоциональный уровень восприятия художественного текста. Обычно словесные картинки рисуются к тем эпизодам, которые особенно важны для понимания идейного замысла рассказа. Если же иллюстрируется описание, то выбираются самые красивые и в то же время доступные детям картины.
Словесное рисование пейзажных иллюстраций обычно делается к поэтическим текстам. При работе над лирическим произведением прием словесного рисования следует применить предельно осторожно, так как при чтении лирики не должно возникать отчетливых зрительных представлений, не должно быть все высказано до деталей, нельзя конкретизировать поэтические образы, разделяя их.
Список литературы:
Горецкий В.Г. и др. Уроки литературного чтения по учебникам «Родная речь»: Кн. 1, 2, 3; Книга для учителя. - М., 1995.
Никифорова О.И. Психология восприятия художественной литературы. - М., 1972.
http://www.pedagogyflow.ru/flowens-641-1.html
http://fullref.ru/job_cf28d84de3278e2be75ee32f39c7a012.html
Фрагмент урока «Открытия нового знания» по теме «Бальмонт Константин Дмитриевич Стихотворение «Осень»»
Цель: создать условия для развития навыков выразительного чтения, усвоения учащимися литературного приема «олицетворение» и обучение словесному рисованию.
Личностные результаты
-развивать коммуникативные навыки при коллективном обсуждении выступлений ребят
-формировать способность оценивать собственные знания и умения по литературному чтению
-формировать способность устно оценивать работу своих одноклассников в виде суждения и объяснения
Метапредметные результаты
Регулятивные универсальные учебные действия:
-оценивать результат собственной учебной деятельности с помощью листов самооценивания
-формулировать цель, задачи учебной деятельности с помощью подводящего диалога учителя
-осознавать и принимать учебную задачу
Познавательные универсальные учебные действия:
-учить формулировать учебную задачу, отвечая на проблемный вопрос
-добывать новые знания: извлекать информацию, представленную в разных формах (текст, таблица, схема, рисунок и др.)
Коммуникативные универсальные учебные действия:
-Доносить свою позицию до других людей
-вступать в учебное сотрудничество с учителем и одноклассниками
-строить осознанно высказывание в устной форме
Предметные результаты
-научить определять основную мысль произведения и его настроение
-научить использовать прием олицетворения.
Задание «Словесное рисование».
| Словесное рисование | -Давайте представим себе, что мы с вами художники. -Какие краски вы выберите для рисунка? (бордовый, синий, желтый) Найдите свои слова-подсказки в тексте. Опишите свою картину. -Кто будет главным героем нашей картины (Осень) -Как можно изобразить осень? (В образе человека) -Что делает девочка – осень? -Какое выражение лица? Грустное или радостное? Почему? -От чего плачет девочка – осень? =Какое явление природы хотел изобразить поэт под слезами девочки? -Какие краски вы выберите для рисунка? Найдите слова-подсказки в тексте. Разделитесь на команды по 4 человека и обсудите свои краски. Поспевает брусника – бордовый, Синее море – синий, Солнце реже смеется – желтый, В разноцветном уборе – желтые, красные, коричневые. Кто главный персонаж на рисунке? Что вы нарисуете вокруг девочки Осени? Как поэт относится к Осени, которая скоро заплачет? | Коммуникативные УУД (навыки сотрудничества учителя с учениками) Регулятивные УУД (выделение и осознание учащимися того, что уже освоено) |
kopilkaurokov.ru
Словесная живопись. Литературные зеркала
Словесная живопись
Словесная живопись… Не очень изощренна и не очень изобретательна сия метафора, выродившаяся к нашему времени в заурядный штамп, в полуофициальный термин, достойный включения в литературоведческие словари и энциклопедии между «словацкой литературой» и «стансами». Но, как и другие научные формулировки, позаимствованные из поэтических оранжерей, это словосочетание предъявляет любопытному взгляду, наряду с ожидаемым и однозначным, целую стопку неожиданных, «нетерминологических» смыслов, перебирая да рассматривая которые мы будем радоваться очевидностям, задумываться над парадоксом, поражаться внезапным поворотам, трепетать перед тайной. Впрочем, последовательность и обусловленность реакций может быть иной: почему бы нам, например, не удивиться очевидности, а парадокс напротив — не поприветствовать аплодисментами? Дело, в конечном счете, идет об ином: какое содержание современный литературовед — допустим, создатель школьного учебника по изящной словесности или творец элегантной журнальной статьи — присваивает определению «словесная живопись»?
Хорошо было Лессингу в «Лаокооне» дирижировать музами, указывая своей императивной палочкой, точно императорским скипетром, кому куда следовать и что делать, и с каким эффектом, и в какой сфере, пространственной или временной. Живопись у него ведала, грубо говоря, неподвижными объектами и, вместе со скульптурой, олицетворяла всю статику нашей (или, вернее, их, античной) жизни. Поэзия же специализировалась на динамике, сосредоточивая свое внимание на объектах движущихся. С этой точки зрения щит Ахилла в «Энеиде» был неправильный, потому что предлагался наблюдателю в готовом виде, через перечислительное описание, устную инвентаризацию. А вот щит в «Илиаде» отвечал самым строгим теоретическим чаяниям и идеалам (которые в модернизаторском раже хочется назвать стандартами), ибо возникал перед нами в развитии, что называется, в процессе становления. Вергилий, по мысли Лессинга, посягнул на прерогативы изобразительных искусств, попытался затеять состязание с живописью или скульптурой на их же территории и по их же правилам. Ну и проиграл. А Гомер проинтегрировал ход событий, предшествовавших во времени предмету, — и получил в результате сам предмет. Не как констатацию, а как сюжет. И стал победителем. Добавлю: не вообще, а всего-навсего в соревнованиях на кубок Лессинга; сие, конечно, ограничивает масштабы успеха, но не настолько, чтоб нам их отрицать или подвергать сомнению.
Как и всякая общая мысль, дифференциация искусств на пространственные и временные прекрасна в чистом виде, когда успешно работает демонстрационный материал, подобранный с пафосом, с эдаким даже, я бы сказал, подобострастным, угодническим забеганием вперед, дабы посмотреть в глаза провозглашаемой истине, и в ответ заглянуть, и лишнее убрать прочь. Иначе как успешно этот материал работать просто не может. Но жизнь неизмеримо богаче и разнообразнее любых, сколь угодно виртуозных опытов и имитаций на умозрительных полигонах философии. И вот перед нами распространенная, давно гуляющая по белу свету, по векам и странам метафора — «словесная живопись», — синтезирующая в цельном понятии изобразительные и временные искусства.
Не стоило бы возиться с этой «словесной живописью», кабы она не отражала — средствами словесной же живописи — склонность муз к обмену функциями, ролями, занятиями, чуть ли не именами и масками. Во всяком случае, живопись и поэзия, импровизируя свою историю, неоднократно затевают всевозможные альянсы, вплоть до самых что ни на есть фантастических, под сенью которых одна усваивает и присваивает приемы другой — до полного взаимопроникновения. Мы теперь привычно говорим о литературности полотна, о живописности повествования, вовсе не вспоминая Лессинга — и не боясь потревожить его прах.
Я уж приготовился было сказать: «Вместе с живописью проникает в поэзию, то есть в литературу, в словесное творчество, столь интересующий нас образ зеркала…» — да вдруг осекся, скорее ощутив — сперва, поначалу и только лишь потом осознав, насколько «литературней» зеркало, нежели обычная картина, пейзаж, натюрморт или портрет — особенно, конечно, интересует меня на этом конкурсе портрет с его живым подтекстом, с его напряженным внутренним драматизмом и динамизмом.
Попробуем развить параллель между зеркалом, с одной стороны, и этими двумя искусствами: живописью и поэзией, с другой.
Сперва — о живописи.
Какая-нибудь афористически закругленная, а потому безответственная отправная сентенция сейчас напрашивается: «Картина — это застывшее зеркальное изображение!» или «Стоит остановить отражение — и вы получите готовое живописное полотно, только гораздо лучшее, чем вышедшее из-под кисти художника!». На эту тему стоит подумать. С одной стороны, зеркало действительно содержит в себе серию картин, в то же время оно не содержит ни их, ни чего бы то ни было другого, потому что само по себе оно пусто, и любая картина, поставленная перед ним, свободно и безоговорочно заполняет собой все его пространство. Именно так: зеркало совмещает обладание с абсолютной, непроглядной нищетой, наличие с отсутствием, «есть» с «нет». Зеркало, в отличие от изобразительных искусств, — это настоящее, и только настоящее, без прошлого, без будущего. Зеркало — это воплощенная амнезия. Зеркало — это струящийся и утекающий в забвение миг, бесконечно малая величина, картины, уходящие в небытие, как вода в песок.
Вот если бы зеркалу заполучить откуда-нибудь память… Если бы оно имело память, у живописи появился бы серьезный конкурент (не скажу преуспевающий: чтобы состязаться с изобразительным искусством, амальгамированному стеклу понадобились бы, помимо миметических, подражательных, еще и другие таланты). Была бы эта память пульсирующей, и зеркало уподобилось бы фотоателье, поставщику моментальных портретов. Вспышка — снимок, еще вспышка — еще снимок. Постоянная память повлекла бы за собой не менее, а то и более разительные последствия, наделив зеркало возможностями кинематографической камеры. Все, что бы оно ни увидело, становилось бы составной частью бесконечного, непрерывного документального фильма.
Итак, при всей своей бесспорной похожести на живопись, зеркало необратимо проигрывает искусству, по меньшей мере, в двух отношениях: оно бескрылый ремесленник, штамповщик копий, — и оно расточитель времени, транжир быстротечных мгновений, и тут уж с ним ничего не поделаешь, потому что не минутный каприз предопределяет эту ситуацию, не праздная блажь или сознательный саботаж, а прирожденная болезнь, точнее же, природное свойство: бессильна наша всесильная оптика супротив времени.
Теперь обратимся к поэзии.
Прав Лессинг: она существует во времени и ей доступна фиксация быстротечных мигов. Она — если и не является самой Ее Величеством Памятью способна выступать в качестве памяти, с максимальным приближением к документальной истине, которую я не называю кинематографической только потому, что литература лишена внешнего визуального бытия (нашим внутренним зрением в данном случае нужно пренебречь). Классический пример по этой теме — литература отождествляется с памятью — «Улисс» Джеймса Джойса, где как бы застенографирована психика человека в ее временной проекции. Непрерывный поток сознания, сохраненный литературным произведением с претензией на абсолютную полноту — в противовес пунктирным «выхватам», выдержкам, цитатам, известным поэзии спокон веку, — это ли не литературный аналог столь фантастичного и фанатичного в своих причудах предмета — зеркала? Сколько волнующих историй (драматических, трагических, комических) наблюдают изо дня в день на земле по разным домам и семьям миллионы зеркал, наблюдают, излагают, забывают. Куда до них, до этих историй, Джеймсу Джойсу со своим Блумом. И куда, с другой стороны, им, безмозглым фиксаторам, до Джеймса Джойса — мыслителя и взыскательного писателя, сподобившегося удачи выдать обязательный художнический отбор за стихийное явление, неукротимую, неуправляемую реку.
По одному пункту хотелось бы оспорить Лессинга: там, где он попрекает Вергилия злополучным описанием щита, уместны любые принципиальные умозаключения и неуместно только одно: категоричность тона. Ах, сколь охотно соглашался я с Лессингом в молодости, подверстывая к Вергилию монологи да исторические экскурсы Вальтера Скотта и Виктора Гюго, Бальзака и Толстого — словом, все то, что вставало на пути у бездумного сюжетного чтения, по ходу которого мы препарируем высокую словесность и получаем из нее в итоге авантюрное действо. Но вот сегодня я нет-нет да и пропущу всяческие «он страстно прижал ее руку к своим губам» и «она зарыдала», «он вскочил на коня» и «она выхватила кинжал» ради пространной, многостраничной ретроспективы семейного альбома или детального, на полдюжины абзацев, портрета, кои представляют нам героя с такой провидческой ясностью, с таким утонченно-мудрым постижением характера, словно автор в силах научить нас видеть во внешнем — внутреннее, в описании — прогноз на будущее, в разлете бровей да последовательности гримас или ужимок — пружины поступков, а в конечном счете и судеб.
Зачем сегодня спорить, удался ли Вергилию щит или не удался, получаются у него описания или не получаются? Утратил этот вопрос прямую актуальность. Что касается назидательно-притчевой — насколько вправе поэт ощущать себя живописцем и рисовать с увлечением мысленные картины, — вот эта проблема открыта для дискуссий.
По мне, так никакой Лессинг не в силах определить, какими количествами слов (или иных единиц) отмеряется дозволенная поэзии описательность, сколько словесной живописи причитается, допустим, на страницу прозы. Тем более не по плечу законодателям от эстетики запирать перед художником, перед «описателем» дверь в литературу, чтоб спокойнее и вольготнее дышалось «сюжетнику», «повествователю», писателю.
Разделив второпях произведение на повествовательные и описательные элементы, на «художество» и сюжет, возвращаю теперь поэзии ее исконную цельность — с условием, что портрет мы в дальнейшем будем считать — с Лессингом вместе или вопреки ему! — органическим компонентом литературы, равно как и пейзаж, равно как и любое другое описание, вызывающее прямые ассоциации с живописью. Никакой особой смелости я этим не выказываю, просто освежаю в читательской памяти школярскую премудрость.
И здесь пора вернуться к живописи, чтобы сказать несколько слов об одной особенности портрета — в дальнейшем она может оказаться весьма существенной для нас. А именно: портрет вовсе не является буквальной цитатой жизни, и в этом смысле было бы ошибочно приравнивать его к зеркальному отражению, выдавая живопись за частный миг неостановимой ленты зрелища, фиксируемого стеклянной оптикой. Да, портрет может уподобиться зеркальному отражению (или, что более верно, зеркальное отражение может на секунду совпасть с портретом), но у портрета есть такая специфика, которая зеркалу и не снилась. Или, впрочем, наоборот: именно только снилась.
Портрет — сумма многочисленных зрительных впечатлений, накладывающихся друг на друга, усиливающих друг друга, противоречащих одно другому, размывающих, разламывающих одно другое. Эти впечатления представительствуют в картине от разных времен. Один штрих лег на холст сегодня, а другой вчера или полгода назад, один мазок сделан мастером в одиннадцать утра, а другой — днем.
И получается, что портрет — это не зрительный эффект данной минуты, некий мгновенный визуальный взрыв, а накапливающийся во времени запас образов, видений и видений, серия, коллекция, сумма впечатлений, каждое из которых можно назвать отражением, а можно еще как-нибудь, что, пожалуй, картину не изменит — ни теоретическую, ни ту, что на холсте. Картина, особенно портрет, — это не «остановись, мгновенье!», а «остановись, час!», «остановись, печальная пора!», может быть, даже «остановись, жизнь, остановись, судьба!» Или, если поискать синоним в другой знаковой системе, «Остановись, милый образ!».
Что же такое портрет в литературе? Избегая почти неизбежной словесной путаницы на последующих страницах, оговорю двоякое понимание термина. Во-первых, я буду касаться портрета как чисто литературной категории, как произведения «словесной живописи» (внутри большого произведения). Во-вторых, портретом я буду называть картину, нарисованную маслом, или углем, или еще как-нибудь или чем-нибудь на холсте, бумаге, и т. д., и т. п. и вовлеченную писателем в сюжет на правах предмета, с которым герой так или иначе взаимодействует.
В некоторых отношениях литературный портрет, «словесная живопись» будет стопроцентным двойником портрета обычного, кистью выполненного. Его, например, тоже можно воспринять как видеомагнитофонную бобину, на которую намотаны витки многих и многих остановившихся мгновений (часов, судеб и проч.). И очень часто романист себя посвящает именно этой образной задаче: разматыванию некой данности, показу динамики, которые привели к конкретной статике. Говоря по-иному, портрет в литературе имеет склонность оживать: неподвижное тоже, вполне в согласии с Лессингом, хочет двигаться. Портрет устремляется к пределу своих литературных возможностей, словно пытаясь стать зеркалом, — но искомая цель постоянно от него ускользает, как горизонт в синем море от корабля, сколь бы ни был велик пыл экипажа, точен штурманский расчет, как бы ни нарастала скорость движения и кажущаяся вероятность сближения.
Этот ускользающий горизонт ни в коей мере не уничтожает основную идею литературного портрета, обусловленную самой организацией произведения особым способом укомплектованного и скомпонованного времени. Портрет перенимает у зеркала самый принцип изобразительного решения, все более тяготея к кинематографу и все менее ориентируясь на фотографию. Причем эти тенденции никак не соотнесены хронологически с историей технического прогресса в области фотографии или кино.
Весьма наглядно образ оптического объектива сопрягается с представлением о динамике времени в знаменитом романе Марселя Пруста, как бы стремящемся запечатлеть с величайшей точностью поток жизни через поток сознания. Роман — напомню — называется «В поисках утраченного времени».
Цитирую место, где герой после долгого отсутствия появляется в доме своей бабушки: «Я был в комнате, или, вернее, меня еще не было, раз она не знала о моем присутствии… От меня… там был только случайный свидетель, посторонний наблюдатель в шляпе и дорожном пальто, чужой этому дому человек, фотограф, зашедший снять фотографию места, которое ему больше не придется увидеть. Процесс, механически происшедший на моих глазах при виде бабушки, был действительно подобен фотографическому. Мы никогда не видим дорогих нашему сердцу людей иначе, чем в живых связях, в вечном двигателе нашей постоянной любви к ним, которая, прежде чем позволить зрительным образам близких лиц дойти до нас, подхватывает их своим вихрем и отбрасывает назад к нашим всегдашним представлениям о них, заставляя их отвечать этим представлениям, совпадать с ними. Как же, ведь на лбу и щеках моей бабушки я привык видеть самые тонкие и самые неизменные достоинства ее ума, ведь каждый, случайно брошенный взгляд — заклинание, каждое любимое лицо — зеркало прошлого, как же я мог не проглядеть то, что в ней отупело, изменилось, когда даже видя самые обыденные картины повседневной жизни наш исполненный мысли взор опускает, подобно классической трагедии, все образы, не способствующие развитию действия, и сохраняет только то, что облегчает понимание ее идеи… Я, для кого бабушка все еще была частью меня самого, я, кто никогда не видел ее иначе как в глубине своей души, видел всегда в одном и том же месте прошлого сквозь прозрачную пелену неотступных захлестывающих друг друга воспоминаний, вдруг, в нашей гостиной, ставшей частью нового мира, мира времени, увидел, что на кушетке под лампой сидит краснолицая грузная, болезненная, погруженная в раздумье, водящая по строчкам книги почти бессмысленными глазами, унылая старуха, которую я не знаю».
Вряд ли имеет смысл выяснять, чего больше в приведенном отрывке фотографии или кинематографа; строго говоря, больше всего в нем литературы, ибо фигура наблюдателя в шляпе и дорожном пальто лишь произвольной авторской ассоциацией облечена в ранг фотографа. С тем же успехом ее можно было бы выдать за уличного или «стационарного», при мастерской, художника, за врача, за разносчика телеграмм или молочницу. Ведь в конечном счете автору просто нужен наиболее адекватный образ восприятия — для яркого сравнения — и только. А само восприятие уже и без всех этих вспомогательных усилий появилось в кадре; это герой романа, «первое лицо» повествования.
Но, с теоретической точки зрения, аналогия Пруста симптоматична: художественная объективность вызывает в мыслях художника прямой отклик. Не метафора, а чуть ли не буквалистская трактовка идеи через иллюстрацию. Объективность — объектив.
Раздумывая над цитатой из Пруста, американский толкователь кинематографа Зигфрид Кракауэр пишет: «Идеальный фотограф — это противоположность любящему слепцу. Фотограф подобен все отражающему зеркалу; он все равно что линза аппарата». Полемизируя с Прустом, не соглашаясь с его мнением о фотографии как о продукте полной отчужденности, Кракауэр осуждает «догмы крайнего реализма девятнадцатого века, требовавшего, чтобы произведение… любого художника… было зеркалом природы»[43].
Нельзя не согласиться с Кракауэром, когда он протестует против «зеркального экстремизма», под которым я понимаю натуралистическую концепцию жизнеподобия. Трудно принять лишь мину неопределенности, остающуюся на лице теоретика, едва он приближается к проблеме: где граница, дальше которой художнику отступать невозможно и бессмысленно, если он хочет остаться художником? Не надо забывать, что это одновременно эстетическая мина замедленного наступательного действия — в любой момент она может сработать против какого бы то ни было притязания на правду, подавить его еще на стадии зародыша.
Крою цитату цитатой — из книги чехословацкого ученого Савы Шабоука, показавшего некоторые закономерности поэтического созерцания: «Авторы, исследующие роль художественных знаков, часто допускают две ошибки: одни полагают, что значимо только сходство, другие думают, что художественным значением обладает только различие. Если бы были правы первые, мы вообще не могли бы объяснить, почему художники отклоняются от предметных (или „правильных“) форм. Если бы истина была на стороне вторых, мы, наоборот, не могли бы ответить на вопрос, почему художники прибегают к миметическим знакам. Первые не подозревают о существовании художественного значащего интервала, о том, что как сходство, так и различие обладают в искусстве каждое своим, относительно самостоятельным значением. Вторые (к ним относятся все апологеты нефигуративного искусства) не понимают, что существует огромный круг проблем бытия, которые нельзя освоить без изобразительных знаков. Но ослабление сходства в изобразительном знаке имеет свой объективный предел, который нельзя преступать. Этим пределом является возможность распознать в подобии сходство с чем-то реальным»[44].
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
public.wikireading.ru
Приёмы словесного рисования на уроках литературного чтения
Сообщение
по МДК «Русский язык с методикой преподавания»
«Приёмы словесного рисования на уроках литературного чтения»
Астрахань, 2015 год.
Эффективным средством, стимулирующим развитие творческого воображения, обогащающим внутренними видениями, является устное описание картин, которые возникают или должны возникать в воображении читателя, воспринимающего художественное произведение. К сожалению, в процессе обучения выразительному чтению к этому приему прибегают редко.
Работу следует начинать не с создания детьми собственных словесных рисунков, а с анализа книжных иллюстраций, картин. Часть учитель организует сопоставление иллюстраций и текста. В этом случае О. Кубасова предлагает следующие задания:
подобрать рисунок (картину) к тексту;
найти в тексте подписи к каждому из фрагментов картинного плана;
сравнить рисунок (картину) и фрагмент текста;
сравнить иллюстрации разных художников к одному литературному произведению.
Обучение словесному рисованию лучше начать с создания жанровых (сюжетных) картинок. При этом нужно помнить, что словесная картина статична, на ней герои не двигаются, не разговаривают, они как бы застыли, словно на фотографии.
На любом из этапов обучения словесному рисованию порядок работы будет одинаков.
«Рисуется место, где происходит событие.
Изображаются действующие лица.
Добавляются необходимые детали.
«Раскрашивается» контурный рисунок.
Усложнение работы возможно, во-первых, за счет того, что «раскрашивание» будет проводиться попутно с «рисованием», во-вторых, в переходе от коллективных работ к индивидуальным, когда ученик предлагает один элемент иллюстрации, остальные при необходимости корректируют.
Словесное рисование пейзажный иллюстраций обычно делается к поэтическим текстам. При работе над лирическими произведениями данный прием следует применять предельно осторожно, так как при чтении лирики не должно возникать отчетливых зрительных представлений, не должно быть все высказано до детали, нельзя конкретизировать поэтические образы.
Обычно после выделения из контекста образной картины, созданной писателем, словесное рисование проходит примерно по таким вопросам: «Что нарисуем на первом плане? Почему? Как оба этом сказано у автора? Что нужно изобразить неподалеку? Какие слова помогают нам это увидеть? Что мы еще не нарисовали?» Потом дети подбирают цветовое решение, особое внимание уделяя общему колориту картины, выражающему эстетические переживания писателя. Очень важным, как считает О.В. Кубасова, является постоянное внимание к авторскому языку, особенно к эпитетам.
Используя данный прием, учитель сам должен быть готовым ярко обрисовать картину, на которую иногда только намекается в тексте.
В начале работы по словесному рисованию целесообразно использование «динамической», постепенно возникающей на глазах у детей картинки. При этом после словесного описания учащимся каждой детали рисунка, любого элемента интереса, действующего лица на демонстрационный лист бумаги последовательно прикрепляется только что устно «нарисованная» соответственная картинка. Расположение элементов картины обсуждается с детьми. Так, по ходу работы создается законченная картина к эпизоду, которая служит материальной опорой для возникших в воображении учеников представлений. Описанные выше графические демонстрации пособия нужны лишь на первых этапах обучения устному иллюстрированию. На следующем этапе используются такие приемы:
Выбирается эпизод для иллюстрирования, обсуждается в общих чертах сюжет будущей картины, расположение ее основных элементов, цвет. Выполняется карандашный набросок, затем следует словесное описание иллюстрации. Дома (по желанию) дети раскрашивают иллюстрацию красками или карандашами.
Дети словами «рисуют» картину, а потом сверяют ее с соответствующей иллюстрацией в учебнике по чтению или в детской книге.
Только на заключительном этапе обучения устному иллюстрированию можно предложить детям самостоятельно, без зрительной опоры, сделать словесный рисунок к тексту («В учебнике нет иллюстраций, попробуем создать ее сами»).
На любом этапе обучения словесному рисованию порядок работы будет одинаков.
1) Выделить эпизод для словесного иллюстрирования
2) «Рисуется» место, где происходит событие.
3) Изображаются действующие лица
4) Добавляются необходимые детали
5) «Раскрашивается» контурный рисунок.
Предложенный алгоритм работы годится для создания сложного «рисунка».
Словесное рисование пейзажных иллюстраций обычно делается к поэтическим текстам. При работе над лирическим произведением прием словесного рисования следует применить предельно осторожно, так как при чтении лирики не должно возникать отчетливых зрительных представлений, не должно быть все высказано до деталей, нельзя конкретизировать поэтические образы, разделяя их.
Экранизация
Иногда детям предлагается нарисовать ряд кадров, как будто этот рассказ проходит перед нами на экране. Задание учителя может звучать так: «Представьте себе, что вы не рассказ читаете, а смотрите кинофильм. Перед вами на экране сменяются картины. Попробуйте рассказать, какие картины проходят на экране. Опишите их одну за другой».
Диафильм – это серия словесных или графических рисунков, содержание и порядок которых соответствует последовательности событий в произведении, каждый рисунок снабжен титрами (подписями). Если в тексте имеются диалоги, то при составлении диафильма можно использовать прием озвучивания кадров.
Детское творчество неисчерпаемо. Его писательская среда – порыв к добру, красоте, а еще чувство тайны, которую очень хочется разгадать (тайна возбуждает творчество, как сказал А. Эйнштейн). Творчество всегда самостоятельно, хотя и нуждается в чуткой помощи тактичного, всепонимающего учителя. Командные методы в творчестве не срабатывают, здесь успех достигается на основе увлеченности. Главный стимул творчества – огромная радость, которую оно дает как ученику, так и учителю.
Список литературы:
Воюшина М. П. Анализ художественного произведения. Начальная школа – 2009 – № 5 с. 16-20.
Выготский Л. С. «Педагогическая психология». М.: Просвещение 2009– с. 24.
Выготский Л. С. «Воображение и творчество в детском возрасте» М.: Просвещение 2002 – с. 315.
Граблева В. Н. Словесное рисование на уроках чтения при изучении лирических произведений. Начальная школа – 2000 - № 11 с. 19-25.
Кубасова О. В. Развитие воссоздающего воображения на уроках литературного чтения. Начальная школа – 2001. – № 9 с.26-31.
Левин В. А. Воспитание творчества. – М.: Лаида, 2004.- с.192.
Конспект урока литературного чтения во 2 классе на тему: И. Соколов-Микитов «Узоры на снегу»
Описание: урок составлен на основе рабочей программы «Литературное чтение 1-4 классы» по УМК «Начальная школа XXI века».
Ход урока:
1. Орг. момент
- Ребята! Сегодня у нас на уроке много гостей. Покажем, как мы умеем работать.
Друг на друга посмотрели,
Улыбнулись, тихо сели.
2. Сообщение темы урока. Создание проблемной ситуации.
Проблема. Как вы думаете, о ком мы с вами будем говорить сегодня на уроке?
/о животных/
Давайте познакомимся с произведением Ивана Сергеевича Соколова - Микитова «Узоры на снегу».
3. Рассказ об авторе.
Учитель показывает портрет автора
Настоящая фамилия Соколов. Иван Сергеевич родился в 1892году в Осеки Калужской губернии. Русский писатель - путешественник. Родился в семье приказчика по лесному делу. Учился в Смоленском реальном училище, не закончив обучения, служил моряком, что описал в автобиографической повести «Детство».
В 1-ю мировую войну служил санитаром, опубликовал первые произведения – очерки с места военных действий. После Октябрьской революции оказался в эмиграции, но в 1923 г. вернулся на родину.
Огромное место в творчестве писателя занимали очерки и рассказы, созданные на материале личных жизненных наблюдений и посвящённые природе, животным, людским характерам. Для писателя характерен простой и точный язык, опирающийся на народное словесное творчество.
Соколов-Микитов широко известен как детский писатель. Его книги «Лисьи увертки», «Листопадничек», «Дружба зверей», «Карачаровский домик» и многие другие знакомят маленького читателя с красочным миром природы; сборники русских детских игр
— «На камушке», «Заря - зареница» — с народными традициями и фольклором.
7\4. Чтение произведения учителем.
- Понравилось ли вам произведение?
- Что вас удивило?
- К какому жанру относится данное произведение?
5. Первичное ознакомительное чтение. Работа по учебнику и тетради.
Учебник 1 абзац с.145
- Чем покрыта земля? /зачитайте/
- Что это за скатерть?
ЧТЕНИЕ В ТЕМПЕ СКОРОГОВОРКИ.
- Какие слова автор использует для описания снежного покрова земли?
Подчеркните в тетради с. 71 №1
ВЫРАЗИТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ ОТРЫВКА
Подберите слова признаки:
1 ряд к слову скатерть
2 ряд к слову сугробы
3 ряд к слову шапки
2 абзац.
УПРАЖНЕНИЕ «БУКСИР»
- Что видят на снежной скатерти охотники?
- Как эти узоры можно назвать по-другому? /прочитайте/
6. Словарная работа
- Как вы понимаете выражение «читать узоры»?
Работа в тетради: с.71 №2 /запиши ответ/
- Кого мы называем охотниками? /используем словарь/
7. Рисование словесной картины
- Как можно озаглавить эту часть? /Зима в лесу./
- Какую картину вы бы нарисовали к этой части?
- Где происходят события?
- Что изобразим на переднем плане?
- Какие краски возьмёте для рисования картины?
- Закройте глазки, переверните страницу и посмотрите, как изобразил эту картину художник.
- Как автор относится к лесу?
- А след какого животного трудно встретить зимой в лесу? (медведя)
- Почему?
8. Отработка навыков чтения.
Работа над выразительностью.
Давайте ещё раз перечитаем, каких зверей встретил охотник.
ВЫРАЗИТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ
«ЧТЕНИЕ - КАНОН»
«БРОСОК-ЗАСЕЧКА»
9. Пантомима (физкультминутка)
Показать как двигается медведь, зайчик, лисица.
10. Работа над кроссвордом.
Тетрадь, задание №3.
Впиши названия животных, которые оставили на снегу следы и раскрась их.
- Ребята, вас заинтересовали произведения И.Соколова-Микитова?
Вот только их маленькая часть. Остальные ждут вас в библиотеке.
11. Итог урока.
- Расскажите, что нового узнали на уроке?
-Какое произведение читали?
- Познакомившись с рассказом И.Соколова-Микитова, что вы можете сказать о
нём, как о человеке?
- Смог бы он написать этот рассказ не бывая в лесу?
- Что может заставить человека часто бывать в лесу?
Только любовь к природе, животным, её глубокое знание, доброта помогли Ивану Сергеевичу написать такие замечательные произведения.
12. Рефлексия.
Давайте посмотрим какой след оставил этот урок в ваших душах?
У каждого на столе несколько ладошек.
Если вам понравился урок прикрепите к нашей картине синие ладошки, а если нет-красные.
Вот и мы оставили свои следы.
infourok.ru
словесное изображение - это... Что такое словесное изображение?
словесное изображение1) Law: word-picture
2) Makarov: word-picture
Универсальный русско-английский словарь. Академик.ру. 2011.
- словесное завещание
- словесное искусство
Смотреть что такое "словесное изображение" в других словарях:
текст — ▲ изображение ↑ посредством, последовательность, фраза текст словесное изображение; изображение речи; осмысленная последовательность любых знаков. письменный текст. письмена. записи. запись. рукопись. манускрипт. свиток. писание. писанина.… … Идеографический словарь русского языка
описание — ▲ изображение ↑ посредством, слово описание словесное изображение. описать. описательный. обрисовать (# обстановку). очертить (# ход событий. # круг обязанностей). картина яркое и выразительное описание. набросать картину чего. нарисовать.… … Идеографический словарь русского языка
описание — 1. 1) Тип текста, отражающий мир в статике, одномоментно. Словесное изображение действительности путем перечисления характерных признаков предмета, человека, обстановки, окружающей природы и т.п. Различают: а) научное, художественное, деловое… … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило
Лай, Вильгельм Август — (нем. Wilhelm August Lay; 30 июля 1862 9 мая 1926) немецкий педагог. Лай, Вильгельм Август [[Файл … Википедия
Заговор — заклинательная словесная формула, к рой приписывается магическая сила. Русские З. часто обозначаются и другими названиями, имеющими видовое значение, как то: наговоры, обереги, заклинания, присушки, отсухи, шептанья, слова и т. д. У немцев… … Литературная энциклопедия
классификация текстов в учебной литературе — 1) по степени самостоятельности: первичные и вторичные (изложения, конспекты), первично вторичные (обзор литературы, рефераты проблемного характера) [В.Н. Мещеряков 1998: 239 240]; 2) в зависимости от особенностей перспективного развертывания:… … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило
классификация текстов в учебной литературе — 1) по степени самостоятельности: первичные и вторичные (изложения, конспекты), первично вторичные (обзор литературы, рефераты проблемного характера) [В.Н. Мещеряков 1998: 239 240]; 2) в зависимости от особенностей перспективного развертывания … Методы исследования и анализа текста. Словарь-справочник
Сюжет — (от франц. sujet предмет) 1) в литературе развитие действия, ход событий в повествовательных и драматических произведениях, а иногда и в лирических. К литературе слово «С.» впервые применили в 17 в. классицисты П. Корнель и Н. Буало, имея … Большая советская энциклопедия
карти́на — ы, ж. 1. Произведение живописи в красках на куске холста, доске, листе бумаги. На картинах, написанных масляными красками, в золотых рамах, были виды Крыма. Чехов, Случай из практики. 2. перен.; чего или какая. То, что можно видеть, представлять… … Малый академический словарь
о́черк — а, м. 1. устар. Контур, очертание. [Я] устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее. Лермонтов, Княжна Мери. Ему казалось, что у нее есть сходство с ним в очерке лба.… … Малый академический словарь
Описание — в риторике: словесное изображение предмета мысли; описания подразделяются на описания вещей, ситуаций, последовательности действий, людей, характеристики (этопея, прозопография), идей или конструкций мысли – теорий, гипотез, предложений; по… … Риторика: Словарь-справочник
universal_ru_en.academic.ru
Словесная опора это слово-образ, которое легко запомнить различными ассоциативными методами. Словесная вежливость это усвоение и вариативное использование детьми устойчивых словесных формул и выражений, составляющих синонимический ряд относительно автономных ситуаций, общения, социально закрепленных и принятых в обществе, сочетающихся с паралингвистическими средствами. Словесная речь это основа для изучения и реализации социальных ролей, предпосылка для социальной интеграции и существенная персональная помощь в индивидуальной ориентировке в жизни общества. Словесная агрессия это форма борьбы в виде обвинений, оскорблений, распространения сплетен, неблагоприятных оценок и мнений с целью дискредитации противника в глазах общественного мнения (начальника). Словесная информация это совсем иная форма познания окружающего мира, она трудна для маленького ребенка, так как связана со способностями к абстракции, высшим формам мышления, которые в этом возрасте развиты недостаточно. Если словесная это 7+(-)2 бит/сек на один образ, то образная - 60+(-)5 бит/сек. Если словесная это 7+(-) 2 бит/сек на один образ, то образная - 60+(-)5 бит/сек. Если словесная это 7+(-) 2 бит/сек на один образ, то образная - 60+(-)5 бит/сек. Словесная эквилибристика это то, чему обучены российские вожди, уверенные в том, что никто их мордой в дерьмо не ткнет. Агрессия словесная это тоже ценный материал, его надо беречь и сохранять, тем более, что у нас в стране и так запретов хватает и все они всегда только ради нашего счастья и общего дела. Словесная наглядность это яркая, образная, живая речь учителя, словесные примеры, вызывающие у учащихся конкретные представления. Словесная наглядность это яркая, образная, живая речь учителя, словесные примеры, вызывающие у учащихся конкретные представл ения. Словесная наглядность это формирование образного представления о двигательном действии за счет доходчивого объяснения особенно тех элементов, которые трудны или недоступны для непосредственного наблюдения. |
opredelim.com
