Музей ЧерномырдинаПритча о слепых (картина). Слепые картина
Притча о слепых (картина) — Википедия
«Притча о слепых» (нидерл. De parabel der blinden) — картина Питера Брейгеля Старшего. Другие названия — «Слепые», «Слепой ведёт незрячего».
На картине изображено шестеро слепых, которые цепочкой движутся вперёд, держась друг за друга. Идущий первым слепой поводырь оступается и вместе с посохом падает в яму. Следующий за ним слепой падает на него. Третий, связанный со вторым посохом, последует за своими предшественниками. Пятый и шестой ещё ни о чём не догадываются, но им неминуемо быть в яме следом за их спутниками. В шести фигурах представлено шесть различных фаз падения. Искусствоведы также обращают внимание на то, что двое (второй и четвёртый) в цепочке не просто слепые — они были ослеплены насильственно.
Церковь св. Анны (Дильбек, соврем. фото) Вот как описал впечатление от этого произведения австрийский историк искусства Макс Дворжак в книге "История искусства как история духа":
С возвышения, которое подчеркнуто острыми крышами двух крестьянских домов в верхнем левом углу картины, спускаются по плотине слепые. Последние из них движутся еще в привычном темпе, вертикально, медленно, шаг за шагом, как автоматы. Они еще не знают, что случилось впереди. Плотина делает поворот, вожак этого не замечает и падает через откос в углубление, которое в правом нижнем углу образует контрапост подымающимся крышам домов в левом углу. Между этими двумя полюсами и развертывается теперь трагическая судьба. Слепые, связанные друг с другом руками, положенными на плечи, и шестами, образуют цепь, которая внезапно, благодаря тому, что вожак оступился, натягивается с большою силою. Следствием является жуткое, быстрое нарастание падающего движения. Обе средние фигуры уже готовы упасть, и механическое шагание вперед превращается у них в неуверенное спотыкание; слепой сзади вожака падает, а там, дальше, пропасть поглощает уже и вожака. В соответствии с этим наблюдается превращение фигурного мотива от прочного, как глыба, стояния к податливому сдаванию и, наконец, к массе, статически и органически не контролируемой; начиная с управляемого или полууправляемого тела вплоть до катящегося камня, или, в духовном выражении, «в этих жутко индивидуализированных удивительных головах, — как говорит Ромдаль, — видно ступенчатое нарастание страха», и все это делается еще более страшным и захватывающим в связи с тупой безвыразительностью, свойственной слепым. Так строится на подвижном контрапостном действии барочной пространственной диагонали грандиозная по трагизму тема. Подобно тому, как композиционная диагональ резко и словно безжалостно противопоставлена красивому течению линий и гармоническому распределению масс в пейзаже, так, с другой стороны, безмятежность и неподвижный покой этого пейзажа резко контрастируют с разыгрывающейся на его фоне катастрофой. Кроме охваченных ею, нигде не видно ни одного человека, — только корова спокойно пасется на берегу пруда, в который падают слепые. Природа безучастна и даже покажись она теснее связанной с индивидуальной человеческой судьбой, то это слияние лишь однократно; судьба человека — ничто в сравнении с всеобщностью природы и её непреложными законами. Гибель слепых — чередование моментов вторжения природы в индивидуальную судьбу, моментов, следующих друг за другом так быстро, что художник мог изобразить их как одно страшное мгновение, однако природа непреходяща и она пребывает по ту сторону от человеческих масштабов, с которыми связано жалкое человеческое существование.
Фигуры старой притчи приобретают у художника всеобщую глубокую человеческую значительность. «У Брейгеля они подняты до степени общезначимости для всех времен и поколений, мы чувствуем себя сами перед его картиной как звенья этой мрачной цепи слепых, ведущих друг друга на погибель, в неумолимой солидарности судьбы», — говорит Ромдаль, который сравнивает — со стороны полнейшей законченности в овладении темой — картину Брейгеля с «Тайной вечерей» Леонардо... Брейгель изображает маленький, потрясающий, но по своему значению повседневный эпизод. Где-то несколько бедных слепых сделалось жертвами несчастного случая. Никто не обратит на это внимания, вряд ли даже, что один или другой их родственник прольет по ним слезу; жизнь в природе и жизнь людей идет своим чередом дальше, как- будто только лист упал с дерева. Но в том-то и заключается новое, что такой незначительный факт, с такими незначительными героями поставлен в центр мировосприятия. То, что кажется, случаем, единичным, временно и местно ограниченным, то, что представляется исторически незначительным событием, воплощает судьбу, которой никто не может избежать и которой человечество в своей всеобщности слепо подчинено. Вечные незыблемые законы и силы природы и жизни господствуют над волей, страданием и ощущением; они безжалостно определяют жизнь отдельного человека, и там, где мы думаем вести, нас, оказывается, ведет скрытое для нашего понимания назначение, словно незрячих в пропасть."
Некоторые искусствоведы идентифицируют изображённую Брейгелем церковь как церковь св. Анны в бельгийском Дильбеке[1].
- ↑ Gerhard Larchner/Karl M. Woschitz – Religion, Utopie, Kunst: die Stadt als Fokus, Wien: Lit-Verlag 2005 S. 57 ISBN 3-8258-7724-8
- Rose-Marie und Rainer Hagen: Meisterwerke im Detail Band 2, Taschen Verlag Köln 2003. ISBN 3-8228-1371-0
- Sudhoff, Heinke: Ikonographische Untersuchungen zur 'Blindenheilung' und zum 'Blindensturz'. Ein Beitrag zu Pieter Bruegels Neapler Gemälde von 1568. Bonn 1981.
- MAX DVOŘÁK, Kunstgeschichte als Geistesgeschichte Studien zur Abendländischen Kunstentwicklung, München (1924)
- M. Дворжак, История искусства как история духа (Серия «Мир искусств») / Пер. с немецкого А. А. Сидорова, В. С. Сидоровой, А. К. Лепорка, под общей ред. А. К. Лепорка/
- Львов Сергей, Питер Брейгель старший, Изд-во: М.: Искусство, 1971 г.
ru.wikiyy.com
Притча о слепых (картина) — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
«Притча о слепых» (нидерл. De parabel der blinden) — картина Питера Брейгеля Старшего. Другие названия — «Слепые», «Слепой ведёт незрячего».
На картине изображено шестеро слепых, которые цепочкой движутся вперёд, держась друг за друга. Идущий первым слепой поводырь оступается и вместе с посохом падает в яму. Следующий за ним слепой падает на него. Третий, связанный со вторым посохом, последует за своими предшественниками. Пятый и шестой ещё ни о чём не догадываются, но им неминуемо быть в яме следом за их спутниками. В шести фигурах представлено шесть различных фаз падения. Искусствоведы также обращают внимание на то, что двое (второй и четвёртый) в цепочке не просто слепые — они были ослеплены насильственно.
Церковь св. Анны (Дильбек, соврем. фото) Считается, что сюжет картины основан на библейской притче о слепых (Матф. 15:14): «Если слепой ведёт слепого, то оба они упадут в яму».
Вот как описал впечатление от этого произведения австрийский историк искусства Макс Дворжак в книге "История искусства как история духа":
С возвышения, которое подчеркнуто острыми крышами двух крестьянских домов в верхнем левом углу картины, спускаются по плотине слепые. Последние из них движутся еще в привычном темпе, вертикально, медленно, шаг за шагом, как автоматы. Они еще не знают, что случилось впереди. Плотина делает поворот, вожак этого не замечает и падает через откос в углубление, которое в правом нижнем углу образует контрапост подымающимся крышам домов в левом углу. Между этими двумя полюсами и развертывается теперь трагическая судьба. Слепые, связанные друг с другом руками, положенными на плечи, и шестами, образуют цепь, которая внезапно, благодаря тому, что вожак оступился, натягивается с большою силою. Следствием является жуткое, быстрое нарастание падающего движения. Обе средн
ru.bywiki.com
Притча о слепых (картина) — википедия фото
На картине изображено шестеро слепых, которые цепочкой движутся вперёд, держась друг за друга. Идущий первым слепой поводырь оступается и вместе с посохом падает в яму. Следующий за ним слепой падает на него. Третий, связанный со вторым посохом, последует за своими предшественниками. Пятый и шестой ещё ни о чём не догадываются, но им неминуемо быть в яме следом за их спутниками. В шести фигурах представлено шесть различных фаз падения. Искусствоведы также обращают внимание на то, что двое (второй и четвёртый) в цепочке не просто слепые — они были ослеплены насильственно.
Церковь св. Анны (Дильбек, соврем. фото) Считается, что сюжет картины основан на библейской притче о слепых (Матф. 15:14): «Если слепой ведёт слепого, то оба они упадут в яму».
Вот как описал впечатление от этого произведения австрийский историк искусства Макс Дворжак в книге "История искусства как история духа":
С возвышения, которое подчеркнуто острыми крышами двух крестьянских домов в верхнем левом углу картины, спускаются по плотине слепые. Последние из них движутся еще в привычном темпе, вертикально, медленно, шаг за шагом, как автоматы. Они еще не знают, что случилось впереди. Плотина делает поворот, вожак этого не замечает и падает через откос в углубление, которое в правом нижнем углу образует контрапост подымающимся крышам домов в левом углу. Между этими двумя полюсами и развертывается теперь трагическая судьба. Слепые, связанные друг с другом руками, положенными на плечи, и шестами, образуют цепь, которая внезапно, благодаря тому, что вожак оступился, натягивается с большою силою. Следствием является жуткое, быстрое нарастание падающего движения. Обе средние фигуры уже готовы упасть, и механическое шагание вперед превращается у них в неуверенное спотыкание; слепой сзади вожака падает, а там, дальше, пропасть поглощает уже и вожака. В соответствии с этим наблюдается превращение фигурного мотива от прочного, как глыба, стояния к податливому сдаванию и, наконец, к массе, статически и органически не контролируемой; начиная с управляемого или полууправляемого тела вплоть до катящегося камня, или, в духовном выражении, «в этих жутко индивидуализированных удивительных головах, — как говорит Ромдаль, — видно ступенчатое нарастание страха», и все это делается еще более страшным и захватывающим в связи с тупой безвыразительностью, свойственной слепым. Так строится на подвижном контрапостном действии барочной пространственной диагонали грандиозная по трагизму тема. Подобно тому, как композиционная диагональ резко и словно безжалостно противопоставлена красивому течению линий и гармоническому распределению масс в пейзаже, так, с другой стороны, безмятежность и неподвижный покой этого пейзажа резко контрастируют с разыгрывающейся на его фоне катастрофой. Кроме охваченных ею, нигде не видно ни одного человека, — только корова спокойно пасется на берегу пруда, в который падают слепые. Природа безучастна и даже покажись она теснее связанной с индивидуальной человеческой судьбой, то это слияние лишь однократно; судьба человека — ничто в сравнении с всеобщностью природы и её непреложными законами. Гибель слепых — чередование моментов вторжения природы в индивидуальную судьбу, моментов, следующих друг за другом так быстро, что художник мог изобразить их как одно страшное мгновение, однако природа непреходяща и она пребывает по ту сторону от человеческих масштабов, с которыми связано жалкое человеческое существование.
Фигуры старой притчи приобретают у художника всеобщую глубокую человеческую значительность. «У Брейгеля они подняты до степени общезначимости для всех времен и поколений, мы чувствуем себя сами перед его картиной как звенья этой мрачной цепи слепых, ведущих друг друга на погибель, в неумолимой солидарности судьбы», — говорит Ромдаль, который сравнивает — со стороны полнейшей законченности в овладении темой — картину Брейгеля с «Тайной вечерей» Леонардо... Брейгель изображает маленький, потрясающий, но по своему значению повседневный эпизод. Где-то несколько бедных слепых сделалось жертвами несчастного случая. Никто не обратит на это внимания, вряд ли даже, что один или другой их родственник прольет по ним слезу; жизнь в природе и жизнь людей идет своим чередом дальше, как- будто только лист упал с дерева. Но в том-то и заключается новое, что такой незначительный факт, с такими незначительными героями поставлен в центр мировосприятия. То, что кажется, случаем, единичным, временно и местно ограниченным, то, что представляется исторически незначительным событием, воплощает судьбу, которой никто не может избежать и которой человечество в своей всеобщности слепо подчинено. Вечные незыблемые законы и силы природы и жизни господствуют над волей, страданием и ощущением; они безжалостно определяют жизнь отдельного человека, и там, где мы думаем вести, нас, оказывается, ведет скрытое для нашего понимания назначение, словно незрячих в пропасть."
Некоторые искусствоведы идентифицируют изображённую Брейгелем церковь как церковь св. Анны в бельгийском Дильбеке[1].
org-wikipediya.ru
Как слепые художники создают невероятные картины
Талант живописца – это удел далеко не всех людей, обладающих острым зрением, что уж говорить о незрячих! Разве можно ожидать, что лишенный зрения человек сможет нанести на холст точные линии, добиться правильного сочетания цветов, света и тени? Вопреки всему, слепые художники рисуют, и рисуют так, что в их особенность верится с большим трудом.
Для художника потеря зрения может стать финалом карьеры. Есть множество известных примеров: Левицкий, Врубель, Коровин. Все эти великие живописцы вынуждены были попрощаться со своим призванием из-за слепоты. Но всегда ли это приговор? Современные художники, которые столкнулись с аналогичной проблемой, не всегда готовы отказаться от любимого дела и продолжают рисовать, несмотря на отсутствие зрения. А иногда слепота, напротив, только помогает таланту, дремавшему долгие годы, раскрыться в полной мере. Как показывает опыт, главное – не опускать руки, и мечты о новых творческих свершениях станут реальностью.
«Горжусь папой»
На развлекательном портале Pikaby пользовательница из Челябинска поделилась историей своего 79-летнего отца, полностью лишившегося зрения, разместив пост под трогательным названием «Горжусь папой». Проблемы у мужчины начались семь лет назад, не помогло ни лечение, ни операции. На протяжении всего этого периода он рисовал. Как признается автор поста, скорее, эту технику можно было бы охарактеризовать как «аппликацию», но картины выполнены настолько ювелирно, что поверить в тот факт, что их автор – незрячий, практически невозможно. Слепой художник создал более ста картин, и 4 марта в Челябинске открылась выставка его работ.
В комментариях работы мастера оценили очень высоко, заметив, что они вполне соответствуют понятию «современного арта», и восхитились его силой духа. Этот вдохновляющий пример – далеко не единичный.
Для рисования слепые художники используют не только традиционные краски, кисти, холст и мольберт, но и множество других вспомогательных приспособлений: фольгу, пластилин, шелк, цветные мелки, восковые карандаши, пенопласт, целлофан, тонкую резину. Все это помогает придать картине рельеф, обозначить опорные линии и дает возможность «прочитать» рисунок пальцами, чтобы понять, что нужно сделать, чтобы придать ему завершенный вид.Лиза Фиттипальди
Зрители, которые с удовольствием рассматривают красочные и позитивные произведения Лизы Фиттипальди, обычно бывают шокированы, узнав о слепоте художницы. Женщина лишилась зрения в 1993 году, а еще через два года в первый раз в жизни взяла в руки кисти. До этого она, бухгалтер и финансовый аналитик, никогда не занималась искусством, но именно рисование помогло Фиттипальди выйти из затяжной депрессии. На пути ее ждало множество сложностей, ведь женщина не имела возможности изучать различные техники рисования визуально, а для того, чтобы обозначить границы, ей первое время приходилось пользоваться сеткой из веревок, натянутой на холст. Фиттипальди не раз говорили, что она никогда не сможет шагнуть дальше цветов и абстракций, но ей это удалось. Сейчас художница постоянно рисует уличные сцены и людей, причем каким образом она это делает, не видя красок, Фиттипальди, по ее утверждению, не понимает и сама.
Дмитрий Дидоренко
Молодой художник из Харькова от рождения не был незрячим и подавал большие надежды как живописец, но с ним произошел несчастный случай. 24-летний Дмитрий Дидоренко подорвался на старой мине, оставшейся со времен Второй мировой войны, во время поисковой экспедиции и после этого потерял зрение, а вместе с ним – и надежды на дальнейшую творческую самореализацию. Художник впал в депрессию, и один из друзей, чтобы вывести его из этого состояния, предложил устроить выставку старых работ Дидоренко. Этот эпизод стал своеобразной точкой отсчета: Дидоренко вновь стал рисовать, чтобы доказать, что все еще является художником. Изначально его работы можно было назвать картинами лишь с натяжкой, но прогресс не заставил себя ждать. Картины Дидоренко выставлялись в США, Японии и других странах.
Джон Брамблитт
Еще одно знаковое имя в плеяде незрячих художников – Джон Брамблитт. У него с детства были проблемы со здоровьем, на фоне которых он уже в 11 лет стал терять зрение. В 30 лет Брамблитт полностью ослеп на фоне осложнений, вызванных эпилепсией и болезнью Лайма. Как и другие его товарищи по несчастью, художник впал в депрессию, но спустя год нашел выход из нее в искусстве. Как рассказывает сам живописец, он различает плотность краски на ощупь и чувствует картину, даже не видя ее. Полотна Брамблита отличаются высокой реалистичностью, он рисует очень похожие портреты людей, лиц которых художник никогда не видел, а его произведения выставляются во многих странах и пользуются широкой известностью даже среди тех, кто далек от мира искусства и не знает, что картины написаны слепым художником.
Сергей Поползин
Когда Сергей Поползин был здоровым человеком с хорошим зрением, получить признание, как художнику, ему мешали обстоятельства. Сначала он предпринял несколько попыток поступить в Иркутское художественное училище, затем преуспел, но был вынужден бросить учебу через некоторое время, но отдавал рисованию большую часть своего досуга. Широкие массы не признали своеобразный талант художника, и он решился на суицид, выстрелив себе в голову. Попытка самоубийства оказалась неудачной, но Поползин полностью потерял зрение. Он в отчаянии сжег все прежние работы, но в скором времени вновь начал рисовать. Как признается художник, эскиз каждой работы рождается у него в голове, оттачивается до мельчайших деталей, а затем переносится на холст. В пространстве мастер ориентируется, втыкая в полотно иголки, а изображение делает рельефным.
Кит Салмон
Главный сюжет произведений Кита Салмона – горы, и не случайно: именно прогулки по горам являются любимым занятием художника. До того, как потерять зрение, он учился в колледже, где изучал изобразительное искусство, затем работал скульптором, проводил выставки своих работ и пользовался заслуженной популярностью. Однако, став незрячим, Салмон не бросил творчество и продолжил рисовать. Он работает в двух направлениях: пастельные рисунки и живопись мазками масла или акрила. По мнению Салмона, соединение этих техник могло бы передать мир более четко.
Эсреф Армаган
В отличие от большинства своих незрячих коллег по творчеству, Эсреф Армаган родился слепым, а не потерял зрение в результате болезни или несчастного случая. Он родился в небогатой семье, которая не смогла обучить его ни грамоте, ни, тем более, азам изобразительного искусства, но это не помешало художнику стать гордостью Турции. Первые шаги в рисовании Армаган сделал в 25-летнем возрасте, попробовав изобразить рисунок при помощи масляных красок. Интересно, что рисовал он не кистью, а собственными пальцами. Эсреф использует специальный стилос для письма Брайля для того, чтобы сделать эскиз, затем наносит пальцем цвет и ждет, пока краска высохнет полностью. Этот процесс занимает много времени – около трех дней, но это необходимо для того, чтобы не размазывались краски.
versia.ru
Слепые (картина) Вики
«Притча о слепых» (нидерл. De parabel der blinden) — картина Питера Брейгеля Старшего. Другие названия — «Слепые», «Слепой ведёт незрячего».
Сюжет[ | код]
На картине изображено шестеро слепых, которые цепочкой движутся вперёд, держась друг за друга. Идущий первым слепой поводырь оступается и вместе с посохом падает в яму. Следующий за ним слепой падает на него. Третий, связанный со вторым посохом, последует за своими предшественниками. Пятый и шестой ещё ни о чём не догадываются, но им неминуемо быть в яме следом за их спутниками. В шести фигурах представлено шесть различных фаз падения. Искусствоведы также обращают внимание на то, что двое (второй и четвёртый) в цепочке не просто слепые — они были ослеплены насильственно.
Церковь св. Анны (Дильбек, соврем. фото) Считается, что сюжет картины основан на библейской притче о слепых (Матф. 15:14): «Если слепой ведёт слепого, то оба они упадут в яму».
Вот как описал впечатление от этого произведения австрийский историк искусства Макс Дворжак в книге "История искусства как история духа":
С возвышения, которое подчеркнуто острыми крышами двух крестьянских домов в верхнем левом углу картины, спускаются по плотине слепые. Последние из них движутся еще в привычном темпе, вертикально, медленно, шаг за шагом, как автоматы. Они еще не знают, что случилось впереди. Плотина делает поворот, вожак этого не замечает и падает через откос в углубление, которое в правом нижнем углу образует контрапост подымающимся крышам домов в левом углу. Между этими двумя полюсами и развертывается теперь трагическая судьба. Слепые, связанные друг с другом руками, положенными на плечи, и шестами, образуют цепь, которая внезапно, благодаря тому, что вожак оступился, натягивается с большою силою. Следствием является жуткое, быстрое нарастание падающего движения. Обе средние фигуры уже готовы упасть, и механическое шагание вперед превращается у них в неуверенное спотыкание; слепой сзади вожака падает, а там, дальше, пропасть поглощает уже и вожака. В соответствии с этим наблюдается превращение фигурного мотива от прочного, как глыба, стояния к податливому сдаванию и, наконец, к массе, статически и органически не контролируемой; начиная с управляемого или полууправляемого тела вплоть до катящегося камня, или, в духовном выражении, «в этих жутко индивидуализированных удивительных головах, — как говорит Ромдаль, — видно ступенчатое нарастание страха», и все это делается еще более страшным и захватывающим в связи с тупой безвыразительностью, свойственной слепым. Так строится на подвижном контрапостном действии барочной пространственной диагонали грандиозная по трагизму тема. Подобно тому, как композиционная диагональ резко и словно безжалостно противопоставлена красивому течению линий и гармоническому распределению масс в пейзаже, так, с другой стороны, безмятежность и неподвижный покой этого пейзажа резко контрастируют с разыгрывающейся на его фоне катастрофой. Кроме охваченных ею, нигде не видно ни одного человека, — только корова спокойно пасется на берегу пруда, в который падают слепые. Природа безучастна и даже покажись она теснее связанной с индивидуальной человеческой судьбой, то это слияние лишь однократно; судьба человека — ничто в сравнении с всеобщностью природы и её непреложными законами. Гибель слепых — чередование моментов вторжения природы в индивидуальную судьбу, моментов, следующих друг за другом так быстро, что художник мог изобразить их как одно страшное мгновение, однако природа непреходяща и она пребывает по ту сторону от человеческих масштабов, с которыми связано жалкое человеческое существование.
Фигуры старой притчи приобретают у художника всеобщую глубокую человеческую значительность. «У Брейгеля они подняты до степени общезначимости для всех времен и поколений, мы чувствуем себя сами перед его картиной как звенья этой мрачной цепи слепых, ведущих друг друга на погибель, в неумолимой солидарности судьбы», — говорит Ромдаль, который сравнивает — со стороны полнейшей законченности в овладении темой — картину Брейгеля с «Тайной вечерей» Леонардо... Брейгель изображает маленький, потрясающий, но по своему значению повседневный эпизод. Где-то несколько бедных слепых сделалось жертвами несчастного случая. Никто не обратит на это внимания, вряд ли даже, что один или другой их родственник прольет по ним слезу; жизнь в природе и жизнь людей идет своим чередом дальше, как- будто только лист упал с дерева. Но в том-то и заключается новое, что такой незначительный факт, с такими незначительными героями поставлен в центр мировосприятия. То, что кажется, случаем, единичным, временно и местно ограниченным, то, что представляется исторически незначительным событием, воплощает судьбу, которой никто не может избежать и которой человечество в своей всеобщности слепо подчинено. Вечные незыблемые законы и силы природы и жизни господствуют над волей, страданием и ощущением; они безжалостно определяют жизнь отдельного человека, и там, где мы думаем вести, нас, оказывается, ведет скрытое для нашего понимания назначение, словно незрячих в пропасть."
Некоторые искусствоведы идентифицируют изображённую Брейгелем церковь как церковь св. Анны в бельгийском Дильбеке[1].
Примечания[ | код]
- ↑ Gerhard Larchner/Karl M. Woschitz – Religion, Utopie, Kunst: die Stadt als Fokus, Wien: Lit-Verlag 2005 S. 57 ISBN 3-8258-7724-8
Литература[ | код]
- Rose-Marie und Rainer Hagen: Meisterwerke im Detail Band 2, Taschen Verlag Köln 2003. ISBN 3-8228-1371-0
- Sudhoff, Heinke: Ikonographische Untersuchungen zur 'Blindenheilung' und zum 'Blindensturz'. Ein Beitrag zu Pieter Bruegels Neapler Gemälde von 1568. Bonn 1981.
- MAX DVOŘÁK, Kunstgeschichte als Geistesgeschichte Studien zur Abendländischen Kunstentwicklung, München (1924)
- M. Дворжак, История искусства как история духа (Серия «Мир искусств») / Пер. с немецкого А. А. Сидорова, В. С. Сидоровой, А. К. Лепорка, под общей ред. А. К. Лепорка/
- Львов Сергей, Питер Брейгель старший, Изд-во: М.: Искусство, 1971 г.
ru.wikibedia.ru
Притча о слепых (картина) — Википедия РУ
На картине изображено шестеро слепых, которые цепочкой движутся вперёд, держась друг за друга. Идущий первым слепой поводырь оступается и вместе с посохом падает в яму. Следующий за ним слепой падает на него. Третий, связанный со вторым посохом, последует за своими предшественниками. Пятый и шестой ещё ни о чём не догадываются, но им неминуемо быть в яме следом за их спутниками. В шести фигурах представлено шесть различных фаз падения. Искусствоведы также обращают внимание на то, что двое (второй и четвёртый) в цепочке не просто слепые — они были ослеплены насильственно.
Церковь св. Анны (Дильбек, соврем. фото) Считается, что сюжет картины основан на библейской притче о слепых (Матф. 15:14): «Если слепой ведёт слепого, то оба они упадут в яму».
Вот как описал впечатление от этого произведения австрийский историк искусства Макс Дворжак в книге "История искусства как история духа":
С возвышения, которое подчеркнуто острыми крышами двух крестьянских домов в верхнем левом углу картины, спускаются по плотине слепые. Последние из них движутся еще в привычном темпе, вертикально, медленно, шаг за шагом, как автоматы. Они еще не знают, что случилось впереди. Плотина делает поворот, вожак этого не замечает и падает через откос в углубление, которое в правом нижнем углу образует контрапост подымающимся крышам домов в левом углу. Между этими двумя полюсами и развертывается теперь трагическая судьба. Слепые, связанные друг с другом руками, положенными на плечи, и шестами, образуют цепь, которая внезапно, благодаря тому, что вожак оступился, натягивается с большою силою. Следствием является жуткое, быстрое нарастание падающего движения. Обе средние фигуры уже готовы упасть, и механическое шагание вперед превращается у них в неуверенное спотыкание; слепой сзади вожака падает, а там, дальше, пропасть поглощает уже и вожака. В соответствии с этим наблюдается превращение фигурного мотива от прочного, как глыба, стояния к податливому сдаванию и, наконец, к массе, статически и органически не контролируемой; начиная с управляемого или полууправляемого тела вплоть до катящегося камня, или, в духовном выражении, «в этих жутко индивидуализированных удивительных головах, — как говорит Ромдаль, — видно ступенчатое нарастание страха», и все это делается еще более страшным и захватывающим в связи с тупой безвыразительностью, свойственной слепым. Так строится на подвижном контрапостном действии барочной пространственной диагонали грандиозная по трагизму тема. Подобно тому, как композиционная диагональ резко и словно безжалостно противопоставлена красивому течению линий и гармоническому распределению масс в пейзаже, так, с другой стороны, безмятежность и неподвижный покой этого пейзажа резко контрастируют с разыгрывающейся на его фоне катастрофой. Кроме охваченных ею, нигде не видно ни одного человека, — только корова спокойно пасется на берегу пруда, в который падают слепые. Природа безучастна и даже покажись она теснее связанной с индивидуальной человеческой судьбой, то это слияние лишь однократно; судьба человека — ничто в сравнении с всеобщностью природы и её непреложными законами. Гибель слепых — чередование моментов вторжения природы в индивидуальную судьбу, моментов, следующих друг за другом так быстро, что художник мог изобразить их как одно страшное мгновение, однако природа непреходяща и она пребывает по ту сторону от человеческих масштабов, с которыми связано жалкое человеческое существование.
Фигуры старой притчи приобретают у художника всеобщую глубокую человеческую значительность. «У Брейгеля они подняты до степени общезначимости для всех времен и поколений, мы чувствуем себя сами перед его картиной как звенья этой мрачной цепи слепых, ведущих друг друга на погибель, в неумолимой солидарности судьбы», — говорит Ромдаль, который сравнивает — со стороны полнейшей законченности в овладении темой — картину Брейгеля с «Тайной вечерей» Леонардо... Брейгель изображает маленький, потрясающий, но по своему значению повседневный эпизод. Где-то несколько бедных слепых сделалось жертвами несчастного случая. Никто не обратит на это внимания, вряд ли даже, что один или другой их родственник прольет по ним слезу; жизнь в природе и жизнь людей идет своим чередом дальше, как- будто только лист упал с дерева. Но в том-то и заключается новое, что такой незначительный факт, с такими незначительными героями поставлен в центр мировосприятия. То, что кажется, случаем, единичным, временно и местно ограниченным, то, что представляется исторически незначительным событием, воплощает судьбу, которой никто не может избежать и которой человечество в своей всеобщности слепо подчинено. Вечные незыблемые законы и силы природы и жизни господствуют над волей, страданием и ощущением; они безжалостно определяют жизнь отдельного человека, и там, где мы думаем вести, нас, оказывается, ведет скрытое для нашего понимания назначение, словно незрячих в пропасть."
Некоторые искусствоведы идентифицируют изображённую Брейгелем церковь как церковь св. Анны в бельгийском Дильбеке[1].
http-wikipediya.ru
Притча о слепых (картина) Википедия
«Притча о слепых» (нидерл. De parabel der blinden) — картина Питера Брейгеля Старшего. Другие названия — «Слепые», «Слепой ведёт незрячего».
Сюжет
На картине изображено шестеро слепых, которые цепочкой движутся вперёд, держась друг за друга. Идущий первым слепой поводырь оступается и вместе с посохом падает в яму. Следующий за ним слепой падает на него. Третий, связанный со вторым посохом, последует за своими предшественниками. Пятый и шестой ещё ни о чём не догадываются, но им неминуемо быть в яме следом за их спутниками. В шести фигурах представлено шесть различных фаз падения. Искусствоведы также обращают внимание на то, что двое (второй и четвёртый) в цепочке не просто слепые — они были ослеплены насильственно.
Церковь св. Анны (Дильбек, соврем. фото) Считается, что сюжет картины основан на библейской притче о слепых (Матф. 15:14): «Если слепой ведёт слепого, то оба они упадут в яму».
Вот как описал впечатление от этого произведения австрийский историк искусства Макс Дворжак в книге "История искусства как история духа":
С возвышения, которое подчеркнуто острыми крышами двух крестьянских домов в верхнем левом углу картины, спускаются по плотине слепые. Последние из них движутся еще в привычном темпе, вертикально, медленно, шаг за шагом, как автоматы. Они еще не знают, что случилось впереди. Плотина делает поворот, вожак этого не замечает и падает через откос в углубление, которое в правом нижнем углу образует контрапост подымающимся крышам домов в левом углу. Между этими двумя полюсами и развертывается теперь трагическая судьба. Слепые, связанные друг с другом руками, положенными на плечи, и шестами, образуют цепь, которая внезапно, благодаря тому, что вожак оступился, натягивается с большою силою. Следствием является жуткое, быстрое нарастание падающего движения. Обе средние фигуры уже готовы упасть, и механическое шагание вперед превращается у них в неуверенное спотыкание; слепой сзади вожака падает, а там, дальше, пропасть поглощает уже и вожака. В соответствии с этим наблюдается превращение фигурного мотива от прочного, как глыба, стояния к податливому сдаванию и, наконец, к массе, статически и органически не контролируемой; начиная с управляемого или полууправляемого тела вплоть до катящегося камня, или, в духовном выражении, «в этих жутко индивидуализированных удивительных головах, — как говорит Ромдаль, — видно ступенчатое нарастание страха», и все это делается еще более страшным и захватывающим в связи с тупой безвыразительностью, свойственной слепым. Так строится на подвижном контрапостном действии барочной пространственной диагонали грандиозная по трагизму тема. Подобно тому, как композиционная диагональ резко и словно безжалостно противопоставлена красивому течению линий и гармоническому распределению масс в пейзаже, так, с другой стороны, безмятежность и неподвижный покой этого пейзажа резко контрастируют с разыгрывающейся на его фоне катастрофой. Кроме охваченных ею, нигде не видно ни одного человека, — только корова спокойно пасется на берегу пруда, в который падают слепые. Природа безучастна и даже покажись она теснее связанной с индивидуальной человеческой судьбой, то это слияние лишь однократно; судьба человека — ничто в сравнении с всеобщностью природы и её непреложными законами. Гибель слепых — чередование моментов вторжения природы в индивидуальную судьбу, моментов, следующих друг за другом так быстро, что художник мог изобразить их как одно страшное мгновение, однако природа непреходяща и она пребывает по ту сторону от человеческих масштабов, с которыми связано жалкое человеческое существование.
Фигуры старой притчи приобретают у художника всеобщую глубокую человеческую значительность. «У Брейгеля они подняты до степени общезначимости для всех времен и поколений, мы чувствуем себя сами перед его картиной как звенья этой мрачной цепи слепых, ведущих друг друга на погибель, в неумолимой солидарности судьбы», — говорит Ромдаль, который сравнивает — со стороны полнейшей законченности в овладении темой — картину Брейгеля с «Тайной вечерей» Леонардо... Брейгель изображает маленький, потрясающий, но по своему значению повседневный эпизод. Где-то несколько бедных слепых сделалось жертвами несчастного случая. Никто не обратит на это внимания, вряд ли даже, что один или другой их родственник прольет по ним слезу; жизнь в природе и жизнь людей идет своим чередом дальше, как- будто только лист упал с дерева. Но в том-то и заключается новое, что такой незначительный факт, с такими незначительными героями поставлен в центр мировосприятия. То, что кажется, случаем, единичным, временно и местно ограниченным, то, что представляется исторически незначительным событием, воплощает судьбу, которой никто не может избежать и которой человечество в своей всеобщности слепо подчинено. Вечные незыблемые законы и силы природы и жизни господствуют над волей, страданием и ощущением; они безжалостно определяют жизнь отдельного человека, и там, где мы думаем вести, нас, оказывается, ведет скрытое для нашего понимания назначение, словно незрячих в пропасть."
Некоторые искусствоведы идентифицируют изображённую Брейгелем церковь как церковь св. Анны в бельгийском Дильбеке[1].
Примечания
- ↑ Gerhard Larchner/Karl M. Woschitz – Religion, Utopie, Kunst: die Stadt als Fokus, Wien: Lit-Verlag 2005 S. 57 ISBN 3-8258-7724-8
Литература
- Rose-Marie und Rainer Hagen: Meisterwerke im Detail Band 2, Taschen Verlag Köln 2003. ISBN 3-8228-1371-0
- Sudhoff, Heinke: Ikonographische Untersuchungen zur 'Blindenheilung' und zum 'Blindensturz'. Ein Beitrag zu Pieter Bruegels Neapler Gemälde von 1568. Bonn 1981.
- MAX DVOŘÁK, Kunstgeschichte als Geistesgeschichte Studien zur Abendländischen Kunstentwicklung, München (1924)
- M. Дворжак, История искусства как история духа (Серия «Мир искусств») / Пер. с немецкого А. А. Сидорова, В. С. Сидоровой, А. К. Лепорка, под общей ред. А. К. Лепорка/
- Львов Сергей, Питер Брейгель старший, Изд-во: М.: Искусство, 1971 г.
wikiredia.ru
