Михаил Иванович Глинка. Вальс-фантазия. Картина вальс фантазия


Глинка. Вальс-фантазия: история, описание, анализ

2017-01-19_235517Последняя петербургская зима Глинки. 1856 год. «…Я как-то упал духом, и во мне господствует одно токмо чувство: непреодолимое желание уехать из ненавистного мне Петербурга».

Композитор торопился закончить произведение, над которым работал весь конец зимы. Закрыв последний лист партитуры, Глинка написал: «Кончено 9 марта 1856 года». Отправляя ноты другу в Москву, он приписал слова: «Эта музыка напомнит тебе дни любви и младости». Через несколько дней сочинение было исполнено в концерте и имело огромный успех. Это был «Вальс-фантазия». То ли воспоминания о прошлом, то ли предчувствие близкой смерти заставило композитора вновь пережить волнения и чувства, испытанные им почти двадцать лет назад.

История создания вальса

«Вальс-фантазия» впервые был сочинен в 1839 году. Многие отмечали, что это произведение — одно из самых автобиографичных у Глинки, или, говоря словами В. Стасова, «страницы поэтической жизни самого Глинки». Но только немногие знали тогда, к кому была обращена эта музыкальная исповедь. «Е. К.» — инициалы, которые часто встречались в письмах Глинки тех лет, — его тайна. Это были инициалы Екатерины Ермолаевны Керн, с которой в то время были связаны надежды Глинки на счастье. Любовь Глинки к Е. Керн — прекрасная и трагическая страница его биографии. Об этой встрече сам композитор вспоминал: «…я увидел в первый раз Е. К. Она была нехороша собой, даже нечто страдальческое выражалось на ее бледном лице… Мой взор невольно останавливался на ней: ее ясные, выразительные глаза, необыкновенно стройный стан и особенного рода прелесть, разлитые во всей ее особе, все более меня привлекали…»

Образ прекрасной девушки и чувства, вызванные в Глинке, тени препятствий, разделявшие Глинку и Керн, воплощены в этой музыке.

2017-01-20_001417

«Вальс-фантазия» был создан в доме приятеля Глинки литератора Нестора Кукольника, где композитор долгое время находил убежище от тяготившей его домашней обстановки, от беспредельных и беспрерывных капризов и притязаний жены, которой было «недоступно все высокое и поэтическое», как обмолвился однажды сам Глинка. Эта беспокойная пора его жизни очень противоречива, он сам характеризовал ее так: «Все в жизни контрапункт, то есть противоположность»; в письме к матери он пишет: «Нынешний год для меня самый горестный и трудный в моей жизни. В это короткое время я узнал жизнь более, чем в течение всего остального времени».

Глинка еще не забыл, что светская чернь обозвала его «Ивана Сусанина» «кучерской музыкой». Его преследуют зависть, злоба, клевета. Даже некоторые бывшие друзья отвернулись от него. Но в то же время он помнит доброжелательное отношение к себе Пушкина, заинтересованность и понимание встречают его замыслы и свершения со стороны Одоевского, Брюллова, Гоголя и других лучших умов эпохи.

И в Екатерине Керн в эту тягостную для себя пору он нашел незаурядный ум, душевную тонкость, понимание его искусства — тот идеал, который художник искал. Он записывает: «В своей близости к лицу, которое его понимает, артист черпает новую силу».

Глинке было 35 лет. Эти годы в середине творческого пути были едва ли не самыми плодотворными в его жизни. Рождается план его второй гениальной опары «Руслан и Людмила», он пишет музыку к пьесе Н. Кукольника «Князь Холмский», появляется прекрасный цикл романсов «Прощание с Петербургом», инструментальные сочинения.

«Тяжкая пора страданий сменилась порою любви, и Глинка снова ожил»,— вспоминала А. П. Керн, мать возлюбленной Глинки. «В душе настало пробужденье» — как когда-то в душе Пушкина при встрече с А. П. Керн. Встреча с Е. Е. Керн побудила композитора переложить на музыку стихи «Я помню чудное мгновенье», написанные когда-то Пушкиным ее матери. Лирическая тема этого романса и «Вальса-фантазии» сродни светлым образам Пушкина, его идеалу, его «гению чистой красоты».

2017-01-20_002000

Описание, анализ, критика

Свою поэтическую исповедь Глинка заключил в форму вальса. В те времена в Петербурге наиболее часто звучавшей музыкой и наиболее любимой был именно вальс. Это и пышный, бравурный танец, без которого не обходился ни один бал, и пьеса для фортепиано, которую так любили петербуржцы. В форме вальса писались и многие романсы, к вальсу обращались и Гурилев и Варламов, Верстовский и Грибоедов, и сам Глинка отдал дань этому модному танцу во многих своих произведениях. Но впервые в «Вальсе-фантазии» он сумел одушевить эту форму, наполнив ее сложностью переполнявших его чувств.

Привычная простая форма танца не сковывает масштаба замысла Глинки, не принижает возвышенности его романтических образов, в нем рядом живут тени и свет, печали и радости, надежды на счастье и разочарование, и грустные предчувствия. В лирических мелодиях «Вальса-фантазии» «и говор нежной страсти, и меланхолия, и грусть, и милое, неуловимое, необъяснимое, непонятное сердцу»,— писала А. Керн.

Выражая глубоко личное, композитор создал произведение, которое по словам Б. Асафьева, «имеет большее значение, чем несколько симфоний». И действительно, если вся русская симфоническая музыка заключена в глинкинской «Камаринской», «как дуб в желуде» (Чайковский), то и весь русский вальс заключен в «Вальсе-фантазии» Глинки. Он первый в русской музыке создал тип лирического вальса, свободного в своем упоительном движении, раскрывающего все изгибы, всю драматургию тончайших движений поэтической души. Такой одухотворенности, глубины и силы выражения вальс доселе не знал. От глинкинского произведения — прямые нити к глубочайшим вальсовым откровениям Чайковского в его балетах и симфониях, к вальсам Глазунова, к трепетной лирике «пушкинских вальсов», вальсов Золушки и Наташи Ростовой в прокофьевской музыке.

История создания: часть 2-я

2017-01-20_001859«Вальс-фантазия» впервые прозвучал под Петербургом в Павловске летом 1839 года в павловских летних концертах и долго потом держался в репертуаре и даже получил у современников имя «павловского вальса». Все — и настроение северного летнего вечера, и мягкая световая тональность белых ночей — как бы вторили самой музыке, ее поэтическому, грустно-задумчивому характеру. Глинка и сам не раз ездил в Павловск послушать свою музыку,

К этому сочинению Глинка возвращался снова и снова, стараясь как можно совершеннее выразить свой замысел. В 1845 году «Вальс-фантазия» прозвучал в Париже в новой авторской инструментовке и встретил одобрение французской публики, и особенно Берлиоза.

Готовясь к последнему отъезду из Петербурга и перебирая бумаги, Глинка искал старую, первоначальную партитуру вальса, музыку, с которой так много было связано. Он искал, но рукопись была потеряна. Эта музыка не давала ему покоя, она жила в нем все эти годы, и он решил создать ее заново.

Сейчас «Вальс-фантазия» звучит в том виде, в каком был записан Глинкой в 1856 году. Оркеструя вальс (сначала он был написан для фортепиано), Глинка писал: «Вальс-фантазия» инструментирован по-новому: никакого расчета на виртуозность (кою решительно не терплю), ни на огромность массы оркестра». Это слова автора «Камаринской», «Арагонской хоты», «Ночи в Мадриде», постигшего уже все тайны оркестровых красок. Ведь оркестр, звучание разных его групп и инструментов для композитора то же, что для художника краски: совершенный рисунок они должны одеть в яркий наряд. Оркестровку Глинка считал очень важным делом, ведь, по его словам, оркестр «должен придать музыкальной мысли определенное значение и колорит, — одним словом, придать ей характер, жизнь». И далее: «Иструментовка находится в прямой зависимости от самого творчества музыкального. Красота музыкальной мысли вызывает красоту оркестра».

2017-01-20_002342

В скромном по масштабам оркестре «Вальса-фантазии» (по замыслу автора его должны исполнять около тридцати инструментов) его лирический мелодический замысел обрел совершенное воплощение. С какой редкой свободой выступает каждый новый голос в этом оркестре — скрипки или гобоя, виолончели или валторны. Сколько нежного, бесконечно прекрасного чувства в этой трепетной мелодии, заключенной то в ласковый шепот струнных инструментов, то в страстные взлеты всего оркестра. Струнные в оркестре Глинки особенно выразительны. «Их главный характер, — как считал сам композитор, — движение. Чем больше движения, змеиных извивов дано смычкам, тем лучше оркестровка. От смычковых инструментов зависит и прозрачность и настоящая сила оркестра…»

Вальс-фантазия был последним крупным произведением Глинки. Он не знал, что покидает Петербург навсегда, что ему более не суждено будет увидеть город, который был местом его «побед и несчастий».

Через несколько месяцев Глинки не станет… Вышло так, что этим вальсом Глинка прощался со всем, что было ему дорого.

Это был вальс-воспоминание о музыке, которую он не мог забыть, как не мог, наверное, забыть и ту, для которой написал вальс впервые…

О. Дворниченко, Н. Танаев, журнал «Семья и школа», 1971 год

Метки: история, описание, анализ, Глинка, Вальс-фантазия, М. Глинка Вальс-фантазия.

Похожие статьи:

mamotvet.ru

Глинка. Вальс-фантазия | Музыкальная Фантазия

Михаил Иванович Глинка. Вальс-фантазия

«Вальс-фантазия» занимает особое место в творчестве Глинки. Это одно из самых романтических сочинений композитора. Он был написан в 1839 году для фортепиано; позднее композитор делал оркестровые редакции, последняя осуществлена в 1856 году.

История создания «Вальса-фантазии» весьма симптоматична: молодой Михаил Иванович Глинка познакомился с очаровательной девушкой,  воспитанницей Смольного института Екатериной Керн, дочерью легендарной Анны Керн, которой Александр Сергеевич Пушкин посвятил стихотворение «Я помню чудное мгновенье». И, как будто следуя по стопам великого поэта, Глинка создал собственное «чудное мгновенье»,  «Вальс-фантазию».

Не случайно тема любви ассоциировалась у Глинки с вальсом: балы были главным местом любовных свиданий, и надежда на счастье и угроза разлуки будто витали в бальных залах.

На балу произошло решающее объяснение Онегина и Ленского, на балу Онегин вновь встретил Татьяну, и на балах зарождалась любовь Наташи и Андрея Болконского, Анны Карениной и Вронского.

Вальс-фантазия, как и указано в названии, это больше чем вальс и больше чем танец. Это фантазия о любви, лирическая поэма.

В основной теме вальса борются два начала, две возможности. Первая – возможность утраты, связанная с минором, ниспадающим  характером мелодии, её надломленной меланхолией. Вторая возможность – явная полётность, воздушность, изысканность  мелодического рисунка, которая ассоциируется с образом сильфиды, нездешнего сказочного существа, обещающего неземное  блаженство. Музыка «Вальса-фантазии» как бы колеблется между полюсом надежды и полюсом печали. Порой она скользит и порхает,  поражая изяществом пируэтов и ажурностью линий. Иногда же она словно вздыбливается, сжимается и становится похожа на  страдальческую, исполненную тоски музыку Чайковского, как будто предвещая её боль и меланхолию. И тема печали побеждает,  грозный вихрь уносит музыку «Вальса-фантазии», оставляя надежды несбывшимися и сердце разбитым. Парадоксальным образом,  сама хрупкость, ломкость, неземная утончённость «сильфиды» должна была пасть под натиском судьбы: любовь столь прекрасная,  столь далёкая от всего земного, могла лишь нанести сердечную рану, но расцвести она не могла.

И верно, была ли в русском искусстве счастливая любовь? Хрупкие и прекрасные тургеневские девушки уходили в монастырь или  хоронили своих любимых, герои Достоевского горели роковой страстью лишь себе и другим на горе, и милые чеховские интеллигенты  тщетно боролись с повседневной рутиной, что не давала им любить. Да и самому Пушкину его любовь принесла гибель, а Глинке –  глубокое разочарование. И не был ли «Вальс-фантазия» предчувствием и одновременно приговором сердечным порывам русского человека,  чувства которого были слишком нежны, а мечтания восторженны, чтобы стать явью? Удивительно, но в музыке, написанной в пушкинский  век, уже звучит чеховская ностальгия и будто мелькают хрупкие силуэты Борисова-Мусатова.

Глинка не снабдил свои симфонические пьесы словесными программами. Воображение слушателя вольно по-своему толковать содержание музыки. Но подобно тому, как в «Камаринской» и «Арагонской хоте» нам видятся картины народной жизни, так и в «Вальсе-фантазии» мы легко угадываем повествование о драме женской души.

Первое впечатление от знакомства с Вальсом-фантазией - чувство необычайного аристократизма. Всё очень выразительно, ярко, но не преувеличено и не утрировано. Музыка возвышает слушателя, а не низводится до его уровня. Средства для достижения этой цели отобраны с исключительным вкусом и мастерством. Всё свидетельствует о внутреннем благородстве и лишено вульгарной броскости. Мужское начало (духовые инструменты) и женское (струнные) в музыке вальса то чередуются, то соединяются; порой в основную лирическую тему струнных вплетаются реплики духовых, и мы ощущаем не просто чередование эпизодов, но некую драматическую коллизию. Интонации «вопросов» и «ответов» делают музыку необычайно выразительной, говорящей.

Это впечатление укрепляется от более полного знакомства с замыслом самого композитора: «…никакого расчёта на виртуозность (кою решительно не терплю), ни на огромные массы оркестра». Так писал Глинка в одном из своих писем. Слова его относились собственно к инструментовке, несравненным мастером которой он был. И здесь это мастерство проявилось во всём блеске.

Преобладание струнной группы придаёт всему симфоническому произведению лёгкость, полётность, прозрачность, неповторимое очарование мечты. Впервые в русской музыке на основе бытового танца возникло развёрнутое симфоническое произведение, отражающее многообразные оттенки душевных переживаний.

После краткого бравурного вступления, как будто предназначенного для введения в атмосферу блестящего бала, неожиданным контрастом звучит основная тема. Она лирична, женственна, грациозна. Интонируют её скрипки, им отвечают флейты и кларнеты. Аккомпанемент лёгок и прозрачен (струнные).

С основной вальсовой темой ярко контрастируют разнообразные по содержанию эпизоды, то светлые и грандиозные, то взволнованно-драматические. Все они следуют одна за другой в безостановочном движении. Здесь господствует та же стихия танцевальности, что и в балетных сценах из опер Глинки. Перед глазами будто возникают гибкие порхающие, кружащиеся фигуры. Однако главная цель композитора заключалась вовсе не в создании какой бы то ни было внешней картины. Пёстрые, мелькающие образы скорее лишь фон для внутреннего, лирического действия.

В центре внимания неизменно остаётся первая тема. Это как бы главный персонаж пьесы. Она звучит в начале и в конце «Вальса-фантазии», появляется и в среднем, наиболее пёстром разделе. Её возвращения придают целому сходство с формой рондо.

Главная тема находится в состоянии непрерывного развития. Печальная и задумчивая в начале, она неоднократно драматизируется. Внутри  неё появляются активные, волевые интонации, восходящие секвенции. Дважды она звучит неистово, с отчаянием, трагично в мощном fortissimo оркестра.

Вот самый впечатляющий из таких эпизодов. Огромное нагнетание достигается секвенционным проведением одного короткого мотива, вычленённого из мелодического потока (приём драматизации материала, типичный для классического симфонизма, в частности, для Бетховена; впоследствии этот приём найдёт широкое применение у Чайковского).

Ещё одна вспышка произойдёт в конце вальса перед наступлением коды. В самой же коде отголоски темы, перемежаясь с кадансирующими аккордами в вальсовом ритме, звучат печально и покорно. В последний раз слышится в замедленном движении начальный зов темы. Он обрывается бравурными аккордами заключения, перекликающимися со вступлением.

Перед нами прошла картина душевной борьбы, попыток вырваться к счастью, к свету. Счастье оказалось недосягаемым. Отсюда - общая элегическая окраска музыки.

«Вальс-фантазия» Глинки явился зерном, из которого выросла русская лирико-психологическая симфоническая музыка, посвящённая раскрытию внутреннего мира, душевных переживаний человека. Глинка наметил в своём произведении многие характерные для неё черты: искренность чувства, волнующую задушевность, драматизм, претворение интонаций и ритмов бытового романса и танца. Эти черты были развиты рядом русских композиторов-симфонистов, прежде всего - Чайковским.

В «Вальсе-фантазии», как и в балетных сценах своих опер, Глинка показал высокий образец подлинной симфонизации танца. Эту традицию также продолжили и развили русские композиторы.

Вопросы и задания:

  1. Послушайте «Вальс-фантазию». Почему в вальсе звучит несколько мелодий? Что их объединяет? Как  они взаимодействуют друг с другом?
  2. Какими средствами композитор передаёт единое лирическое чувство и его различные эмоциональные оттенки?
  3. Почему Глинка дал своему произведению такое название - «Вальс-фантазия»?
  4. Определите, для какой обстановки больше подходит этот вальс – для бала, балета или симфонического концерта?

Презентация

В комплекте:1. Презентация - 10 слайдов, ppsx;2. Звуки музыки:    Глинка. Вальс-фантазия, mp3;3. Сопровождающая статья, docx.

music-fantasy.ru

М.И. Глинка «Вальс-фантазия»: история, видео, содержание

М.И. Глинка «Вальс-фантазия»

 

Глинка Вальс-фантазия

«Вальс-фантазия» - это произведение, пронизывающее творческий путь Михаила Ивановича Глинки. Именно по изменениям, которые добавлял автор можно увидеть, как рос в музыкальном плане композитор. Прочитать историю создания, послушать произведение, а также познакомиться с интересными фактами можно на нашей странице.

 

История создания

1839 год. Михаил Иванович Глинка находится в Санкт-Петербурге. Композитор уже известен, как отличный сочинитель романсов и песен. Сейчас он работает над первой оперой. Но все не так безоблачно, как может показаться на первый взгляд. Разочарованный в собственной супруге, молодой музыкант вынужден жить в доме сестры. В один из вечеров Михаил встретил Екатерину Керн и влюбился. Она вдохновила его на создание романса «Я помню чудное мгновенье», который в свою очередь Александр Сергеевич посвятил матери девушки. Тогда же он и начал создавать пьесу для фортепиано, носившую название «Вальс-фантазия». В этом потрясающем произведении он рисует образ любимой, легко кружащейся в танце.

Екатерина Керн

Любовь оказалась взаимной, но мимолетной. Два человека, находящиеся в браке, не могли разорвать эти узы, поэтому им пришлось расстаться. Тогда молодая девушка уехала на лечение на Кавказ. Прошло три года. Катерина вновь приехала в Санкт-Петербург. Она ждала встречи с Михаилом, но он больше ничего не чувствовал. Вернув все письма, написанные Керн, он с легким сердцем отправился путешествовать по Европе.

Огромная популярность композиции привела к тому, что ее оркестровал один из знаменитых дирижеров – Й. Герман. Он постоянно уточнял у Глинки, как по его мнению должна выглядеть оркестровка, но тем не менее, дирижер не оправдал надежд и композитор остался недоволен полученным результатом. Тогда в 1845 году, прибывая в столице Франции, он написал собственную версию. Оно получило название «Скерцо в форме вальса». Премьера прошла в одном из концертных залов Парижа. Публика с огромным восторгом приняла сочинение, наполненное лиричностью и проникновенностью.

1856 год. Композитор посмотрел на произведение под другим углом . Он решил, что танцевальность в той мере не уместна для столь изящной пьесы. Оркестровка получилась более прозрачной и поэтичной. Именно в ней были воплощены все грезы, тоска по уходящей молодости, несбывшиеся надежды. Все промчалось словно в танце, оставив после себя только возможность пофантазировать на тему, как все могло бы случиться в прошлом, если бы мы поступили иным образом.

 

Интересные факты

  • Оркестрованная версия носила название «Скерцо в форме вальса».
  • «Вальс-фантазия» Глинки был использован в знаменитом сериале «Готэм», выпущенном в 2015 году.
  • Официально произведение посвящено мужу сестры Д. Струневу, но это лишь прикрытие, чтобы не скомпрометировать замужнюю Екатерину Керн.
  • Первоначально оркестровка была сделана Й. Германом популярным в те года дирижером. Несмотря на то, что он брал рекомендации у автора, композитор остался крайне недоволен полученным результатом и создал собственную версию.
  • Ноты первой версии для оркестра были потерянны, поэтому сейчас невозможно услышать, как звучало сочинение.
  • Поклонником творчества Глинки являлся Гектор Берлиоз. Особенно он ценил это симфоническое произведение.
  • Финальная оркестровая версия посвящена К. Булгакову, являвшемуся лучшим другом музыканта.

 

Содержание

Существует три версии произведения, каждая из которых имеет собственный музыкальный подтекст. Наиболее интересна для рассмотрения с точки зрения драматургии финальная оркестровка произведения.

Вальс-фантазия – это не просто танец, ведь композитор сумел вложить в бытовой жанр глубокое содержание, усложнил форму. Ритмы вальса превратились в настоящий поэтический роман.

Бравурное вступление настраивает слушателя на атмосферу бала. Внезапно появляется основная тема. Она серьезно отличается от предыдущего музыкального материала. Легкая, лиричная и женственная особенно хорошо звучит в тембре скрипки и подголосками флейт и кларнетов. Поддерживает столь изящную тему прозрачный аккомпанемент струнной группы в ритме вальса. Есть ощущение незавершенности, загадки, устремленности вперед.

Тональность си минор добавляет элегичности, усугубляет это ощущение неразрешенная повышенная шестая ступень. Последовательно одна за другой сменяются разнообразные грустные и веселые, женственные и мужественные, изящные и грубоватые, но все одинаково красивые темы. Они как воспоминания о прошлом. Танцевальность главенствует в данном эпизоде. Словно человек оказывается в этом волшебном мире бала, тем не менее эти темы лишь фон. Главной остается эта прекрасная женственная и лирическая тема. Слушатель понимает, что что-то изменилось в этом хрупком образе. Она драматизировалась, отчаянное звучание разрастается до крика души, выражающегося в динамике фортиссимо всего оркестра. Это момент кульминации. Впечатление усиливает проведение короткого мотива, вычлененного из мелодии, в секвенции (в дальнейшем это будет любимый прием у Петра Ильича Чайковского для обозначения драматизации образа).

Далее все стихает, но лишь на мгновенье. Тема появляется в конце. Она закольцовывает этот музыкальный мир, оставляя после себя особенное чувство. Это короткая вспышка быстро угасает и приводит к коде. В построении аккорды каданса будут перемешаны с далекими отголосками темы. Они подчинены вальсовой ритмики, но их покорное звучание имеет в себе непреодолимую грусть. В замедленном варианте проводится элегическая тема, которая оборвется вступлением, которое так и осталось бравурным и пафосным. Бал и общество, которое находится на карнавале жизни, заглушило крик души. Счастье, как мимолетные картинки промчалось мимо. Была ли это лишь иллюзия или все и в правду могло состояться? Ответа нет, остался только мир бала.

 

«Вальс-фантазия» Михаила Ивановича Глинки внес огромный вклад в дальнейшее развитие отечественной симфонической музыки. Ведь именно благодаря этому сочинению вырастет русская лирико-психологическая симфония, которая в полной мере сможет отразить внутренний мир человека, со всеми его чувствами и эмоциями.

 

Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:

 

Видео: слушать «Вальс-фантазию»

soundtimes.ru

Глинка. «Вальс-фантазия» (Waltz-Fantasia) | Belcanto.ru

Waltz-Fantasia

Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 2 валторны, 2 трубы, тромбон, литавры, треугольник, струнные.

История создания

Михаил Иванович Глинка / Mikhail Glinka

В 1839 году Глинка, уже получивший известность в Петербурге как автор прекрасных романсов и инструментальных пьес, работал над своей первой оперой. Несчастливый в браке, он в доме одной из своих сестер, Марии Ивановны Стунеевой, встретился с Екатериной Ермолаевной Керн, дочерью Анны Керн, которой Пушкин посвятил стихотворение «Я помню чудное мгновенье». В отличие от матери, Екатерина Керн не была красавицей, но Глинка серьезно увлекся ею. Екатерине он посвятил романс, написанный на пушкинские стихи, посвященные ее матери, и тогда же стал работать над фортепианным «Вальсом-фантазией» — своего рода поэмой вальса, сочинением не программным формально, но вдохновленным образом Екатерины Ермолаевны, словно рисующим ее в обстановке бала. Ей он негласно и посвятил свое сочинение, однако сделать открыто этого не мог, опасаясь скомпрометировать любимую, и осуществил это завуалированно, посвятив «Вальс-фантазию» Д. Стунееву, мужу своей сестры. Любовь Глинки была взаимной, однако роман скоро кончился: оба были несвободны, к тому же Екатерина Ермолаевна скоро уехала по совету врачей на Кавказ. Все кончилось. В 1842 году Керн вернулась в Петербург, но встреча ее с Глинкой уже не имела для него прежнего значения. Вскоре он через общую знакомую вернул ей ее письма, а затем без сожалений уехал за границу.

Новое сочинение тем временем приобрело большую популярность. Известный в те годы дирижер Й. Герман сделал его оркестровку и часто исполнял в летних концертах Павловского вокзала. Вальс стали называть Меланхолическим, или Павловским. Глинка не был доволен оркестровкой, хотя Герман и пользовался его советами.

В 1845 году, будучи в Париже, Глинка сам оркестровал «Вальс-фантазию» для исполнения в симфоническом концерте. Он дал этому варианту название Скерцо в форме вальса. Парижская публика приняла произведение русского композитора восторженно. «Скерцо увлекательно, исполнено самого поразительного ритмического кокетства, истинно ново и превосходно развито», — писал Берлиоз после концерта. К сожалению, ноты этого оркестрового варианта были утеряны. В 1856 году композитор сделал новую оркестровку, легкую, прозрачную, подчеркивающую не танцевальность, а поэтичность музыки, в которой воплотились его мечты, волнения, тоска и любовь. Все это осталось давно позади, у композитора были другие увлечения. И окончательный вариант «Вальса-фантазии» Глинка посвятил своему другу К. Булгакову, написав при этом: «Эта музыка напомнит тебе дни любви и молодости».

Музыка

Вальс начинается настойчивыми взлетающими пассажами струнных и фаготов, словно призывающими к вниманию. После генеральной паузы у скрипок на фоне скупого аккомпанемента вступает обаятельная мелодия, полная поэзии. Ей отвечают флейта и кларнет в октаву. В перекличке струнных и деревянных духовых развивается вдохновенная поэма танца. Звучание то усиливается до фортиссимо, то снова затихает. Одна поэтичная тема сменяется другой, но неизменно, даже в эпизодах самой громкой звучности прозрачна и ясна оркестровка, в которой отсутствуют грузные басы, и медная группа представлена неполно. В отдельные моменты занята только струнная группа, исполняющая и аккомпанемент и полную изящества мелодию; затем ее оттеняют нежные тембры деревянных. Неожиданную краску привносит тромбон, со всей возможной для него выразительностью запевающий соло. Перед заключением партитуру расцвечивают характерные удары треугольника, подчеркивающие ритм. Перед слушателями проносятся то легкие, грациозные, то шутливые, то печальные, то мужественные образы. Решительный взлет скрипок на фортиссимо... Генеральная пауза. И легкие нисходящие пассажи завершают вдохновенную поэму танца.

Л. Михеева

Я рекомендую

Это интересно

Твитнуть

вам может быть интересно

Публикации

www.belcanto.ru

Симфоническое творчество Глинки

Симфоническое творчество Глинки составляет важнейший этап на пути рождения русской симфонической школы, которая в первой половине XIX века находилась в процессе становления. В это время инструментальное творчество русских композиторов было связано преимущественно с домашним музицированием. Отдельные образцы крупной симфонической формы (вроде одночастной симфонии Алябьева) были явлениями эпизодическими. Развитие получил лишь жанр увертюры как вступления к опере или драме.

В западноевропейской музыке 1830–40-х годов основные достижения в симфонической области связаны с жанром большой симфонии (симфонии современников Глинки – Берлиоза, Мендельсона, Шумана). Глинка же не написал циклической симфонии (замыслы 1824 и 1834 года остались не законченными). Ему оказался ближе жанровый программный симфонизм, основанный на разработке народных песенных и танцевальных тем.

В своих симфонических произведениях композитор не стремился к музыкальному изложению конкретных сюжетных подробностей (в отличие, например, от Берлиоза). Программность использовалась им в обобщенном виде. Картинность и художественное обобщение народной жизни – вот что составило реальную программу его симфонических увертюр – «Камаринской» (1848), «Арагонской хоты» (1845), «Ночи в Мадриде» (1851, первая редакция 1848). В этих сочинениях, а также в «Вальсе-фантазии (1856), были заложены основы русского классического симфонизма. Все они были созданы в последние годы жизни Глинки1.

Разрабатывая план симфонической увертюры, Глинка экспериментировал с формой сочинения и никогда не повторялся. В каждом сочинении найден свой способ оформления музыкального материала. В «Камаринской» композитор обратился к форме двойных вариаций, в «Арагонской хоте» предпочел сонатную структуру, в «Воспоминаниях о летней ночи в Мадриде» – концентрическую композицию. Самое же главное, композитору удалось найти новаторские принципы симфонического развития, получившие дальнейшее претворение в творчестве русских композиторов.

«Камаринская»

Фантазия для оркестра на темы двух русских песен (1848)

Замысел этого гениального «русского скерцо» (так называл «Камаринскую» сам композитор) прост. Глинка уловил нечто родственное в двух, казалось бы, несхожих русских народных песнях. Одна – протяжная свадебная «Из-за гор, гор высоких», другая – плясовая «Камаринская». Обе песни имеют общую плавно нисходящую попевку, которая становится базой для их постепенного сближения в процессе развития. Изначальный контраст протяжной и плясовой, коренной, типичный для русского фольклора, можно рассматривать как художественное обобщение двух сторон русского характера (говоря словами Пушкина – «то разгулье удалое, то сердечная тоска»).

«Камаринская» написана в форме двойных вариаций. Вариации располагаются группами на каждую тему, образуя несколько разделов:

вступление;

I раздел – вариации на тему протяжной песни;

II раздел – вариации на плясовую;

III раздел – возвращение протяжной, ее дальнейшее варьирование;

IV – новые вариации плясовой песни;

кода.

В крупном плане видна оригинальная обращенность тем по их значению. Ведущая тема – «Камаринская», давшая название всему сочинению – идет второй (в главной тональности D-dur), а подчиненная, протяжная – первой. Тональный план незамкнут (F-D)2, основан на красочных терцовых сопоставлениях, получивших распространение в эпоху романтизма.

Преобладают строгие вариации на выдержанную мелодию: в протяжной – всюду, в плясовой – по бóльшей части.

Схема:

 

I раздел

II раздел

III раздел

IV раздел

 

Вст.

Протяжная

3/4

Плясовая

2/4

Протяжная

3/4

Плясовая

2/4

кода

 

Тема и три вариации на выдержанную мелодию

Тема и 13 вариаций

1-6 – на выдержанную мелодию,

7-13 – фигурационные вариации,

тематическая модуляция

Вариации на выдержанную мелодию.

3 неполных проведения

6 + 11 вариаций на выдержанную мелодию

 

d-moll

F-dur

D-dur d-moll

F-dur

B-dur D-dur

D-dur

Композиционный метод, применяемый в «Камаринской», выведен из типичной для русского песенного фольклора вариантности распева. Глинка подчеркивает два основных принципа тематического развития русской народной музыки: ее подголосочность (в свадебной песне) и ее вариационную орнаментику (в плясовом наигрыше).

В небольшом энергичном вступлении (струнные и фаготы, затем tutti ff) обрисовывается основная тональность произведения – Ре. При этом первая тема вариаций, появляющаяся после генеральной паузы, излагается в побочной тональности F-dur. Это старинная свадебная мелодия, которую запевают струнные инструменты в унисон, без аккомпанемента. Интонационно она связана со вступлением, но звучит мягче. В трех последующих вариациях к сольному запеву присоединяются всё новые голоса – основная мелодия обрастает певучими подголосками по принципу глинкинских вариаций (мелодия остается неизменной, меняются регистр, тембр, динамика, фактура, инструментовка). В целом весь раздел построен по образцу хоровой куплетной песни, развитие которой устремлено от сольного запева к величавому звучанию хора. 1 вариация – пасторальная, у деревянных духовых, 2-я – в более низком регистре, обрастает подголосками, 3-я кульминационная, в оркестровом tutti.

Второй раздел фантазии образуют полифонические вариации на бойкую плясовую камаринскую. Ее задорная мелодия в четком ритме звучит сначала у скрипок в унисон, затем в сопровождении альтового подголоска. Этот раздел из темы и 13 вариаций расчленяется на две группы строгих (глинкинских) и более свободных вариаций. Музыка вызывает представление о веселой русской пляске, слышатся то задорные и свирельные переливы духовых, то «балалаечные» наигрыши струнных (pizzicato)3, то затейливые орнаментальные узоры кларнета. Постепенное накопление голосов в первых пяти проведениях приводит к tutti4 в 6-й вариации.

Сходство двух народных мелодий имеет ту же природу, что и производный контраст, характерный для классической сонатной формы (в частности, для сонат Бетховена). На этой основе Глинка выстраивает «тематическую модуляцию» от плясовой темы к песенной. Во второй группе вариаций (с 7 по 13) принцип удержанной мелодии сменяется новым, свободным варьированием. Тема постепенно меняет свой мелодический облик, обогащается узорчатым «балалаечным» орнаментом. Возникает ощущение, что она «изобилует превращениями без конца и без края» (Асафьев). В процессе вариантных преобразований из темы камаринской вырастает новая мелодия (субтема), близко родственная свадебной песне, которая также подвергается варьированию5. Такое переосмысление вносит в фантазию черты симфонизма.

Третий раздел можно назвать репризным: возвращается песня «Из-за гор» в F-dur. Она звучит 3 раза, подвергаясь подголосочному варьированию и переинструментовке.

В четвертом разделе, возникает своеобразная «субдоминантовая реприза» камаринской – плясовая тема переходит в B-dur (6 вариаций). Тональную новизну усиливает и тембровое обновление. В роли главного солиста выступает первый кларнет, к которому в дальнейшем присоединяется солист-дублер – фагот.

Далее происходит крутой поворот к главной тональности D-dur. Тональная реприза является и тембровой репризой, поскольку мелодия камаринской возвращается к скрипкам. Следуют 11 мелодически неизменных проведений, на одной и той же высоте, у одних и тех же инструментов. Главным же средством варьирования становится гармония, роль которой до сих пор была сравнительно скромной6.

Кода основана на вариационном развитии плясовой темы в главной тональности. К мелодической остинатности теперь присоединяется «basso ostinato». Начинаясь в большой октаве, оно стремительно устремляется вверх, завоевывая всё новые вершины. Ритмика этого ostinato является последним напоминанием о свадебной песне7.

Глинка насыщает коду яркими динамическими и тембровыми контрастами, юмористическими эффектами (знаменитые педали валторн, затем труб, диссонирующие с основной темой, неожиданные паузы, прерывающие тему). Остроумно задумана концовка, где реплике одинокого голоса скрипки отвечает пустая «вопрошающая» квинта валторн.

Созданием «Камаринской» Глинка доказал возможность построения развернутой музыкальной формы на чисто народном принципе многократной варьированной повторности.

Историческую роль «Камаринской» подчеркнул П.И Чайковский, который писал о русской симфонической школе, что «вся она в Камаринской, подобно тому, как весь дуб – в желуде». В сущности, этими же словами можно охарактеризовать значение симфонического творчества Глинки в целом.

Музыкальная картина из русской народной жизни приобрела значимость символа национального музыкального мышления. От этого сочинения протягиваются многочисленные нити к дальнейшим этапам в развитии русской музыки.

«Вальс-фантазия» 8

Кроме народно-жанрового симфонизма, Глинка заложил основу для развития лирико-психологического направления в русской инструментальной музыке. Создание «Вальса-фантазии» связано с глубокими личными переживаниями композитора. Это сочинение посвящено Екатерине Ермолаевне Керн, дочери воспетой Пушкиным Анны Петровны Керн. Круг образов роднит его с элегическими романсами и фортепианными пьесами (в частности, ноктюрном «Разлука»).

Ко времени Глинки вальс был общеевропейской бальной принад­лежностью. Он означал не только определенный стандарт светскости, но еще и сферу личного общения, лирических настроений. Ведь недаром именно вальс, а не мазурка или менуэт, стал всеобщим демократическим танцем, самым популярным во всех слоях европейского общества.

У Глинки бытовой танец поэтизируется. Его «Вальс-фантазия» – это и блестящая картина бала, и лирико-психологическая зарисовка. Воплощая лирический замысел, композитор ограничивается малым составом оркестра, с его прозрачным, камерно-интимным звучанием, соответствующим характеру мечтательной грусти.

Элегический тон задает тема-рефрен вальса, интонационно родственная каватине Гориславы из оперы «Руслан и Людмила» («Ужели мне во цвете лет…»). Двукрат­ному проведению романсовой лирической интонации (c повышенной IV ступенью, тритоновым ходом, романсовыми вздохами, слабым окончанием) отвечает интенсивное развитие танцевального пунктира. Естественная неквадратность строения (трехтактовые фразы), идущая от народных корней, придает музыке «полетную» устремленность.

Форма вальса традиционно складывается из последовательности эпизодов («колен»), различных по музыке. В «Вальсе-фантазии» Глинки основной образ чередуется с более светлыми мажорными эпизодами, что придает всей форме сходство с рондо9.

Тональный план сочинения ограничивается кругом родственных тональностей (h-moll, G-dur, D-dur).

И «Вальс-фантазия», и «Камаринская», и обе испанские увертюры указали русским композиторам путь симфонизации танца – народного или бытового городского. По первому пути пошли Даргомыжский, «кучкисты», по второму, прежде всего, Чайковский10 и Глазунов.

musike.ru

Михаил Иванович Глинка. Вальс-фантазия — Мегаобучалка

«Вальс-фантазия» занимает особое место в творчестве Глинки. Это одно из самых романтических сочинений композитора. Он был написан в 1839 году для фортепиано; позднее композитор делал оркестровые редакции, последняя осуществлена в 1856 году.

История создания «Вальса-фантазии» весьма симптоматична: молодойМихаил Иванович Глинка познакомился с очаровательной девушкой, воспитанницей Смольного института Екатериной Керн, дочерью легендарной Анны Керн, которой Александр Сергеевич Пушкин посвятил стихотворение «Я помню чудное мгновенье». И, как будто следуя по стопам великого поэта, Глинка создал собственное «чудное мгновенье», «Вальс-фантазию».

Не случайно тема любви ассоциировалась у Глинки с вальсом: балы были главным местом любовных свиданий, и надежда на счастье и угроза разлуки будто витали в бальных залах.

На балу произошло решающее объяснение Онегина и Ленского, на балу Онегин вновь встретил Татьяну, и на балах зарождалась любовь Наташи и Андрея Болконского, Анны Карениной и Вронского.

Вальс-фантазия, как и указано в названии, это больше чем вальс и больше чем танец. Это фантазия о любви, лирическая поэма.

В основной теме вальса борются два начала, две возможности. Первая – возможность утраты, связанная с минором, ниспадающим характером мелодии, её надломленной меланхолией. Вторая возможность – явная полётность, воздушность, изысканность мелодического рисунка, которая ассоциируется с образом сильфиды, нездешнего сказочного существа, обещающего неземное блаженство. Музыка «Вальса-фантазии» как бы колеблется между полюсом надежды и полюсом печали. Порой она скользит и порхает, поражая изяществом пируэтов и ажурностью линий. Иногда же она словно вздыбливается, сжимается и становится похожа на страдальческую, исполненную тоски музыку Чайковского, как будто предвещая её боль и меланхолию. И тема печали побеждает, грозный вихрь уносит музыку «Вальса-фантазии», оставляя надежды несбывшимися и сердце разбитым. Парадоксальным образом, сама хрупкость, ломкость, неземная утончённость «сильфиды» должна была пасть под натиском судьбы: любовь столь прекрасная, столь далёкая от всего земного, могла лишь нанести сердечную рану, но расцвести она не могла.

И верно, была ли в русском искусстве счастливая любовь? Хрупкие и прекрасные тургеневские девушки уходили в монастырь или хоронили своих любимых, герои Достоевского горели роковой страстью лишь себе и другим на горе, и милые чеховские интеллигенты тщетно боролись с повседневной рутиной, что не давала им любить. Да и самому Пушкину его любовь принесла гибель, а Глинке – глубокое разочарование. И не был ли «Вальс-фантазия» предчувствием и одновременно приговором сердечным порывам русского человека, чувства которого были слишком нежны, а мечтания восторженны, чтобы стать явью? Удивительно, но в музыке, написанной в пушкинский век, уже звучит чеховская ностальгия и будто мелькают хрупкие силуэты Борисова-Мусатова.

Глинка не снабдил свои симфонические пьесы словесными программами. Воображение слушателя вольно по-своему толковать содержание музыки. Но подобно тому, как в «Камаринской» и «Арагонской хоте» нам видятся картины народной жизни, так и в «Вальсе-фантазии» мы легко угадываем повествование о драме женской души.

Первое впечатление от знакомства с Вальсом-фантазией - чувство необычайного аристократизма. Всё очень выразительно, ярко, но не преувеличено и не утрировано. Музыка возвышает слушателя, а не низводится до его уровня. Средства для достижения этой цели отобраны с исключительным вкусом и мастерством. Всё свидетельствует о внутреннем благородстве и лишено вульгарной броскости. Мужское начало (духовые инструменты) и женское (струнные) в музыке вальса то чередуются, то соединяются; порой в основную лирическую тему струнных вплетаются реплики духовых, и мы ощущаем не просто чередование эпизодов, но некую драматическую коллизию. Интонации «вопросов» и «ответов» делают музыку необычайно выразительной, говорящей.

Это впечатление укрепляется от более полного знакомства с замыслом самого композитора: «…никакого расчёта на виртуозность (кою решительно не терплю), ни на огромные массы оркестра». Так писал Глинка в одном из своих писем. Слова его относились собственно к инструментовке, несравненным мастером которой он был. И здесь это мастерство проявилось во всём блеске.

Преобладание струнной группы придаёт всему симфоническому произведению лёгкость, полётность, прозрачность, неповторимое очарование мечты. Впервые в русской музыке на основе бытового танца возникло развёрнутое симфоническое произведение, отражающее многообразные оттенки душевных переживаний.

После краткого бравурного вступления, как будто предназначенного для введения в атмосферу блестящего бала, неожиданным контрастом звучит основная тема. Она лирична, женственна, грациозна. Интонируют её скрипки, им отвечают флейты и кларнеты. Аккомпанемент лёгок и прозрачен (струнные).

С основной вальсовой темой ярко контрастируют разнообразные по содержанию эпизоды, то светлые и грандиозные, то взволнованно-драматические. Все они следуют одна за другой в безостановочном движении. Здесь господствует та же стихия танцевальности, что и в балетных сценах из опер Глинки. Перед глазами будто возникают гибкие порхающие, кружащиеся фигуры. Однако главная цель композитора заключалась вовсе не в создании какой бы то ни было внешней картины. Пёстрые, мелькающие образы скорее лишь фон для внутреннего, лирического действия.

В центре внимания неизменно остаётся первая тема. Это как бы главный персонаж пьесы. Она звучит в начале и в конце «Вальса-фантазии», появляется и в среднем, наиболее пёстром разделе. Её возвращения придают целому сходство с формой рондо.

Главная тема находится в состоянии непрерывного развития. Печальная и задумчивая в начале, она неоднократно драматизируется. Внутри неё появляются активные, волевые интонации, восходящие секвенции. Дважды она звучит неистово, с отчаянием, трагично в мощном fortissimo оркестра.

Вот самый впечатляющий из таких эпизодов. Огромное нагнетание достигается секвенционным проведением одного короткого мотива, вычленённого из мелодического потока (приём драматизации материала, типичный для классического симфонизма, в частности, для Бетховена; впоследствии этот приём найдёт широкое применение у Чайковского).

Ещё одна вспышка произойдёт в конце вальса перед наступлением коды. В самой же коде отголоски темы, перемежаясь с кадансирующими аккордами в вальсовом ритме, звучат печально и покорно. В последний раз слышится в замедленном движении начальный зов темы. Он обрывается бравурными аккордами заключения, перекликающимися со вступлением.

Перед нами прошла картина душевной борьбы, попыток вырваться к счастью, к свету. Счастье оказалось недосягаемым. Отсюда - общая элегическая окраска музыки.

«Вальс-фантазия» Глинки явился зерном, из которого выросла русская лирико-психологическая симфоническая музыка, посвящённая раскрытию внутреннего мира, душевных переживаний человека. Глинка наметил в своём произведении многие характерные для неё черты: искренность чувства, волнующую задушевность, драматизм, претворение интонаций и ритмов бытового романса и танца. Эти черты были развиты рядом русских композиторов-симфонистов, прежде всего - Чайковским.

В «Вальсе-фантазии», как и в балетных сценах своих опер, Глинка показал высокий образец подлинной симфонизации танца. Эту традицию также продолжили и развили русские композиторы.

Вопросы и задания:

1. Послушайте «Вальс-фантазию». Почему в вальсе звучит несколько мелодий? Что их объединяет? Как они взаимодействуют друг с другом?

2. Какими средствами композитор передаёт единое лирическое чувство и его различные эмоциональные оттенки?

3. Почему Глинка дал своему произведению такое название - «Вальс-фантазия»?

4. Определите, для какой обстановки больше подходит этот вальс – для бала, балета или симфонического концерта?

Романс «Сирень» соч. 21 N 5

Время создания романса совпало с женитьбой С. Рахманинова (29 апреля 1902 года). Это была лучшая пора жизни композитора. Каждую весну и начало лета он проводил в Ивановке в имении своей – сначала будущей, теперь настоящей - жены. «Я считаю его своим, - писал С. Рахманинов в одном из писем М. Шагинян, - так как живу здесь 23 года. Именно здесь давно, когда я был еще совсем молод, мне хорошо работалось» (8 мая 1912 года. Ивановка). Почти все написанное С. Рахманиновым в последние семнадцать лет жизни в России прошло через Ивановку. В тот апрель 1902 года С. Рахманинов написал 11 романсов; они составили ор. 21, включающий в себя 12 романсов.3 Рахманинов сочинил их очень быстро. Еще 1 апреля он писал о своем плане довольно неопределенно: «Я ужасно устал, Татуша! Не от дороги сегодняшней, не от письма, а от всей зимы, и не знаю, когда мне можно будет отдохнуть. По приезде в Москву нужно несколько дней провозиться с попами [приготовления к бракосочетанию. – А. М.], а там сейчас же уехать в деревню, что ли, чтобы до свадьбы написать, по крайней мере, 12 роман[сов], чтобы было на что попам заплатить и за границу ехать. А отдых и тогда не пройдет, потому что летом я должен, не покладая рук, писать, писать и писать, чтобы не прогореть».4

 

Автором стихов, на которые написан романс, является Екатерина Андреевна Бекетова. Она была старшей дочерью в семье профессора А. Н. Бекетова, ректора Московского университета.5

 

По утру, на заре,

По росистой траве,

Я пойду свежим утром дышать;

И в душистую тень,

Где теснится сирень,

Я пойду своё счастье искать…

 

В жизни счастье одно

Мне найти суждено,

И то счастье в сирени живёт;

На зелёных ветвях,

На душистых кистях

Моё бедное счастье цветёт.

 

Романс «Сирень», подобно ряду других, таких как «У моего окна», очень близок эстетике символизма, хотя и не совпадает с нею полностью. В нем отражается атмосфера тончайшей душевности, и можно почувствовать, как музыка буквально касается природы. Эта особенность ощущается в ряде художественных творений эпохи – в «Свирели» А. Чехова, в лирических моментах у И. Бунина: Рахманинов нашел выразительнейшие, глубоко бунинские интонации в романсе «Ночь печальна», написанном на его стихи. Кто может услышать музыку русской природы у этих писателей, как новое постижение лирики слов, тот заметит их родство с рахманиновскими романсами и «Сиренью», в частности.

Романсы С. Рахманинова удивительно лаконичны. Они все кажутся короче того, что ожидаешь услышать. И это не недостаток, а одно из достоинств подлинных шедевров. Сам композитор как-то высказался на эту тему, правда, в связи с работой над другим произведением – оперой «Франческа да Римини»: «Теперь, когда я кончил, я могу сказать, что во время работы более всего страдал оттого, что мне не хватало текста. <…> Недостаток слов ощущается еще потому, что я слов не позволяю себе повторять».6

Романс, о котором здесь речь – всего двухчастная вокальная миниатюра.

«Сильные грозовые ливни, неположенные в начале июня… усугубили сумятицу в мироздании. И сирень зацвела вся разом, в одну ночь вскипела и во дворе, и в аллеях, и в парке.

И когда Верочка Скалон выбежала утром в сад,.. она ахнула,… пораженная дивным великолепием сиреневого буйства.

Верочка осторожно раздвинула ветви и в шаге от себя увидела Сережу Рахманинова, племянника хозяев усадьбы. Он приподнимал кисти сирени ладонями и погружал в них лицо. Когда же подымал голову, лоб, нос, щеки и подбородок были влажными, а к бровям тонкой ниточкой усов клеились лепестки и трубочки цветов. Он выбирал некрупную кисть и осторожно брал в рот, будто собирался съесть, затем так же осторожно вытягивал её изо рта и что-то проглатывал. Верочка последовала его примеру, и рот наполнился горьковатой холодной влагой. Она поморщилась, но все-таки повторила опыт. Отведала белой, потом голубой, потом лиловой сирени – у каждой был свой привкус. Белая – это словно лизнуть пробку от маминых французских духов; лиловая отдает чернилами; самая вкусная – голубая сирень, сладковатая, припахивающая лимонной корочкой.»

Краткая биография Шаляпина

Великий русский певец Федор Иванович Шаляпин до сих пор является одной из самых загадочных личностей. Начиная с 1900 года и до момента кончины его бесспорная гениальность была для всех очевидна.

Федор Иванович Шаляпин родился в Казани 13 апреля 1873 года в семье земского писаря И. Я. Шаляпина. До сентября 1892 года он жил в тяжелейших бытовых условиях. Образования по бедности не получил. Первые музыкальные впечатления получил от пения матери. Мальчик приобщился к пению в 8-летнем возрасте, когда начал петь в церковном хоре и на свадьбах, а потом участвовал в различных антрепризах в Казани и других провинциальных городах России в качестве хориста. В результате знакомства в 1892 году в Тифлисе с вокальным педагогом Д. Усатовым, который принял участие в судьбе молодого певца, Шаляпин быстро становится известным в местных музыкальных кругах. В 1894 году Шаляпин переезжает по контракту в Петербург на летний сезон в сад «Аркадия», затем поет в Панаевском театре. В 1895 году он становится солистом Мариинского театра. Шаляпин перенимает технику актерской игры у ведущего актера этого же театра, знаменитого трагика Мамонта Дальского. Летом 1896 года в Нижнем Новгороде, во время гастролей на Нижегородской ярмарке, Шаляпин знакомится с С. И. Мамонтовым, крупным промышленником и владельцем оперного театра, и соглашается перейти в его труппу, в которой состоит до декабря 1899 года.

В эти три года Шаляпин при активной поддержке С. И. Мамонтова вырабатывает новые подходы к оперному искусству и становится самым знаменитым и почитаемым русским певцом. С 1900 по 1922 год он является солистом Мариинского театра. Те, кому хоть раз в жизни посчастливилось услышать живого Шаляпина, эти минуты считали ни с чем не сравнимыми в своей жизни и старались, чтобы дорогие им люди во что бы то ни стало испытали такое же наслаждение от этого божественного голоса. Задолго до начала продажи билетов на спектакль с участием Шаляпина или на его концерт публика занимала место в огромной очереди и неделями выстаивала, только чтоб услышать великого певца и сохранить на всю жизнь эти незабываемые впечатления. Людей не останавливали ни баснословно высокие цены на билеты, равнявшиеся подчас месячному заработку, ни ночные бдения в зимнюю стужу, ни другие испытания.

Замечательный голос великого певца и артиста имели возможность оценить и за границей: Милан, «Ла Скала» в 1904-м, 1909-м, 1912 годах; Монте-Карло в 1907-м, 1908-м, 1910-м, 1911-м, 1913 годах; Берлин, Королевский театр в 1907 году; Париж во время «Дягилевских сезонов» в «Гранд-Опера» в 1907-м, 1908-м, 1909-м, 1911 годах; «Нью-Йорк Метрополитен-опера» в 1907-м, 1908 годах; Лондон в 1914 году. После отъезда в 1922 году за границу Шаляпин непрерывно выступал в спектаклях и концертах по всему миру и всюду имел огромный успех. Своим высшим творческим достижением он считал роль Бориса Годунова из одноименной оперы М. П. Мусоргского.

Федор Иванович прекрасно владел итальянским, французским и английским языками, постоянно совершенствовался в рисовании, занимался лепкой, считая эти занятия неотъемлемой частью работы над художественным образом, воплощаемым им средствами голоса и пластики. Для работы над ролью он использовал многочисленные литературные источники. Его личная библиотека насчитывала более тысячи книг, из которых более сотни были им досконально проштудированы.

Фонотека записей голоса Шаляпина насчитывает более 150 произведений. Однако, к сожалению, сохранившиеся звукозаписи из-за несовершенства техники того времени не могут дать истинного представления обо всем богатстве голоса певца. И даже при всем этом Шаляпин по тиражу проданных звукозаписей идет далеко впереди любого современного оперного певца. В конце творческого пути великий певец снялся в звуковом фильме в роли Дон Кихота в английском и французском вариантах.

Шаляпин умер в Париже 12 апреля 1938 года в 17 часов 15 минут.

Похоронен Шаляпин на парижском кладбище Батиньоль. 29 октября 1984 года состоялась церемония перезахоронения праха великого русского певца на Новодевичьем кладбище в Москве.

megaobuchalka.ru

Вальс-фантазия Михаила Глинки: barucaba

Глинка. Вальс-фантазия.(1804 - 1857)

  Жанр: 1) фортепианная пьеса; 2) оркестровая пьеса.  Год создания (первая – фортепианная - версия): лето 1839 года; написан для Е. Е. Керн.  Издан: 1839 год.  Первое исполнение: лето 1839 года, в концертах оркестра Павловского вокзала (точная дата неизвестна).

 

История создания и публикации

Вальс-фантазия был создан в период сердечного увлечения М. И. Глинки молодой Екатериной Ермолаевной Керн, дочерью А. П. Керн, той самой Анны Петровны, которой Пушкин посвятил свое знаменитое стихотворение «К***» («Я помню чудное мгновенье»), а Глинка написал на него романс.

Анна Петровна Керн

Я помню чудное мгновеньеМ. Глинка - исп. Сергей Лемешев

Неизвестный художник – Портрет Е.Е. Керн

Е. Керн сыграла заметную роль в жизни Глинки и в его творчестве, хотя их роман длился недолго. Их встреча состоялась, вероятно, 28 марта 1839 года. Отношения Глинки с его законной женой в это время совершенно разладились (7 ноября этого же года он навсегда расстался с нею). В доме Керн Глинка нашел дружбу и полное понимание. Он хотел жениться на Е. Керн, но формального развода с женой у него не было. Поэтому Глинка не мог вступить во второй брак. У него мелькала мысль даже уехать с Е. Керн за границу без оформления брака, но против этого возражала мать Глинки. Более того, она настаивала, чтобы Глинка уехал за границу один, надеясь, что так он скорее забудет свое новое увлечение. Случилось так, что весной 1840 года Е. Керн заболела и уехала на юг, где пробыла около двух лет. У самого Глинки бракоразводный процесс длился шесть лет; некоторое время он не мог покинуть Петербург, так как был связан подпиской о невыезде. Время шло. Глинка с увлечением начал работать над оперой «Руслан и Людмила» . В 1842 году Е. Керн возвратилась с юга, но встреча с ней уже не имела для Глинки прежнего значения. В 1843 году Глинка вернул ей ее письма. Их отношения перешли просто в дружеские. В 1844 году Глинка уезжает за границу, не испытывая никакого сожаления по поводу разлуки с нею. Недолгий период романа с Е. Керн характеризуется подъемом творческой деятельности композитора. Вальс-фантазия одна из вершин этого подъема. Не случайно тема любви ассоциировалась у Глинки с вальсом: балы были главным местом любовных свиданий, и надежда на счастье и угроза разлуки будто витали в бальных залах. На балу произошло решающее объяснение Онегина и Ленского, на балу Онегин вновь встретил Татьяну, и на балах зарождалась любовь Наташи и Андрея Болконского, Анны Карениной и Вронского.

О популярности Вальса-фантазии свидетельствует, в частности, такое сообщение в «Северной пчеле», помещенное в одном из номеров за 1840 год: «В новооткрытом музыкальном магазине в доме Энгельгардта [на Невском проспекте; ныне Малый зал Петербургской филармонии] каждый день множество гостей с трудом теснится за роялем Глинки, за его прелестным альманахом, составленным из произведений лучших наших композиторов, за очаровательным его вальсом, который оглашал 2 лета сряду цветники Павловского вокзала

(Е. Самокиш-Судковская.Павловский вокзал. 1862 год)».

У Вальса-фантазии длинная история. Он претерпел довольно много изменений. Автограф первого варианта сочинения - фортепианная пьеса, написанная летом 1839 года, - не сохранился. Вальс был издан тогда же (не позднее июля 1839 года). На титульном листе читаем (по-французски): «Вальс-фантазия, исполненный оркестром г. Германа. Сочинен М. Глинкой и посвящен его родственнику и другу Дмитрию Стунееву». Указание на исполнение оркестром Й. Германа, по-видимому, не случайно: оно должно было служить своего рода «знаком качества» и привлекать покупателей. Й. Герман - дирижер; в 1838 – 1844 годах был дирижером оркестра в Павловске. Начало летним концертам здесь было положено проведением Царскосельской железной дороги и устройством Павловского воксала. Торжественное открытие дороги от Петербурга до Павловска состоялось 22 мая (3 июня н. с.) 1838 года.

Илл. Н. Самокиш. Первый пассажирский поезд на Царскосельской дороге

В XIX веке здания для отдыха пассажиров называлось воксалом; чтобы отличать воксал железной дороги от концертного воксала, концертный зал в Павловске стали называть Музыкальным воксалом. Поводом для устройства концертов послужили коммерческие соображения - необходимо было усилить работу железной дороги, увеличить число пассажиров; приманкой сделали Павловский воксал с его оркестровыми вечерами. Был учрежден оркестр, и его руководителем стал Й. Герман. Для концертов все время требовался новый репертуар, и он составлялся из произведений порой не оркестровых, которые аранжировал руководитель оркестра.

Партитура, сделанная руководителем Павловских концертов, не сохранилась. Быть может, она осталась у Германа, который, вероятно, дорожил замечательным произведением, да и своей работой аранжировщика. Как бы то ни было, партитура была составлена по сохранившимся партиям инструментов. Распорядился ее изготовить В. П. Энгельгардт, друг Глинки, много сделавший для увековечивания памяти композитора, собиравший его автографы и, в конце концов, передавший свое собрание Публичной библиотеке в Петербурге. Изготовленная таким образом партитура имеет на титульном листе такое название (тоже по-французски): «Меланхолический вальс, инструментованный для оркестра по указаниям композитора Германом, дирижером в Павловске». Описанная выше партитура была, таким образом, вторым - оркестровым - вариантом Вальса-фантазии.

Илл. Петербург. Невский проспект. Дом Энгельгардта

Через шесть лет Глинка, находясь тогда в Париже, сделал собственноручно новую оркестровку Вальса-фантазии для концерта, состоявшегося 29 марта (10 апреля н. с.) 1845 года. К большому сожалению, автограф этой партитуры не обнаружен. Но до нас дошла копия. Она хранится в Нотном отделе Национальной библиотеки в Париже.

Одиннадцать лет спустя, 8 – 9 марта 1856 года, меньше чем за год до смерти, Глинка еще раз инструментовал Вальс-фантазию. Титул: «Скерцо (Вальс-фантазия). Инструментовано в 3-й раз М. Глинкой, автором». Этот титульный лист, когда рассматриваешь его в ретроспективе, с его указанием на уже третью попытку автора донести свое творение до потомков, звучит с укором: «Сколько можно!? Не потеряйте хоть эту партитуру!». Глинка, как известно, умер в Берлине, и могло случиться так, что этот шедевр русской музыки там бы и остался. К счастью, автограф оказался в России и хранится в Государственной публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Петербурге. Но должно было пройти больше двадцати лет, прежде чем эта окончательная версия Вальса-фантазии оказалась изданной - Ф. Т. Стелловским (в 1878 году).

,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

М. И. Глинка - Вальс-фантазия

Трудно не поддаться искушению представить себе Вальс-фантазию, звучащим на первом балу Наташи Ростовой. (Не будем педантами и не станем проверять эмоциональные ощущения хронологией: конечно, Наташа – будем считать все как бы реально существовавшим - танцевала за тридцать лет до создания «Вальса», Толстой же описывал это… тридцать лет спустя после создания «Вальса» [1867 - декабрь 1869 года - путь от ранней редакции к завершенному тексту]). Итак: «Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцевал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда-то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса [это буквально то, что звучит у Глинки после первых вступительных аккордов.]. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута - никто еще не начинал. Адъютант-распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она, улыбаясь, подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант-распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом,  по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из-за все убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта (и это как будто подмечено и списано с Глинки: прислушайтесь к эпизоду, ближе к концу Вальса, в котором так отчетливо в оркестре слышны характерные звуки так называемого треугольника – металлического инструмента треугольной формы, который музыкант держит в левой руке и ударяет по нему палочкой, тоже металлической, в правой.), и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало, развевалось, бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса». (На второй тур вальса Наташу пригласил князь Андрей).

Санников Андрей. Бал Наташи Ростовой.

Первое впечатление от знакомства с Вальсом-фантазией - чувство необычайного аристократизма. Все очень выразительно, ярко, но не преувеличено и не утрировано. Музыка возвышает слушателя, а не низводится до его уровня. Средства для достижения этой цели отобраны с исключительным вкусом и мастерством. Все свидетельствует о внутреннем благородстве и лишено вульгарной броскости. Мужское начало (духовые инструменты) и женское (струнные) в музыке Вальса то чередуются, то соединяются; порой в основную лирическую тему струнных вплетаются реплики духовых, и мы ощущаем не просто чередование эпизодов, но некую драматическую коллизию. Интонации «вопросов» и «ответов» делают музыку необычайно выразительной, говорящей.

Это впечатление укрепляется от более полного знакомства с замыслом самого композитора: «…никакого расчета на виртуозность (кою решительно не терплю), ни на огромные массы оркестра». Так писал Глинка в одном из своих писем. Слова его относились собственно к инструментовке, несравненным мастером которой он был. И здесь это мастерство проявилось во всем блеске.

С пьесой, задуманной в лирическом ключе, в полном соответствии находится изящная инструментовка. При этом звучание в каждом новом туре танца преподносит слушателю сюрприз: то это выразительная мелодия скрипок, поддерживаемая бархатным звучанием остальных струнных, то соло валторны… Звучание оркестра, когда играют все инструменты (tutti) празднично, торжественно, но нигде не крикливо, никогда не вульгарно. Глинка всегда остается художником (не шоуменом)!

Музыка «Вальса-фантазии» словно бы колеблется между полюсом надежды и полюсом печали. Порой она скользит и порхает, поражая изяществом пируэтов и ажурностью линий. Иногда же она словно вздыбливается, сжимается и становится похожа на страдальческую, исполненную тоски музыку , как будто предвещая  боль и меланхолию. И тема печали побеждает, грозный вихрь уносит музыку «Вальса-фантазии», оставляя надежды несбывшимися и сердце разбитым. Парадоксальным образом, сама хрупкость, ломкость, неземная утонченность  должны были пасть под натиском судьбы: любовь столь прекрасная, столь далекая от всего земного, могла лишь нанести сердечную рану, но расцвести она не могла.

И верно, была ли в русском искусстве счастливая любовь? Хрупкие и прекрасные тургеневские девушки с трагической судьбой, герои Достоевского горели роковой страстью лишь себе и другим на горе, и милые чеховские интеллигенты тщетно боролись с повседневной рутиной, что не давала им любить. Да и самому Пушкину его любовь принесла гибель, а Глинке – глубокое разочарование. И не был ли «Вальс-фантазия» предчувствием и одновременно приговором сердечным порывам русского человека, чувства которого были слишком нежны, а мечтания восторженны, чтобы стать явью?

М. И. Глинка - Ноктюрн "Разлука"

По статье А. Майкапара

barucaba.livejournal.com


Evg-Crystal | Все права защищены © 2018 | Карта сайта