Музей ЧерномырдинаДмитрий Гутов: четыре раздражающих фактора. Дмитрий гутов картины
Дмитрий Гутов: «Оргии - дело хорошее» • ARTANDHOUSES
Частный Музей современного искусства АРТ4 вновь меняет экспозицию и на этот раз открывает выставки нонконформиста и абстракциониста Владимира Немухина, представителя советского авангарда Натты Конышевой и одного из главных современных российских художников Дмитрия Гутова.
Дмитрий Гутов принадлежит к поколению, громко заявившему о себе в начале 1990-х годов, наряду с Анатолием Осмоловским, Олегом Куликом, Дубосарским и Виноградовым, Ольгой Чернышевой. Список известных арт-событий, в которых он участвовал, поистине бесконечен: от Венецианской, Стамбульской, Шанхайской, Сиднейской биеннале до выставок «Манифесты» и «Документы» и показов в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке. Всего на его счету более 150 коллективных и более 30 персональных выставок! Гутов создает не только картины и рисунки, но и различные металлические объекты, инсталляции, а также видео. Кроме того, одним из главных его творений считается Институт Михаила Лифшица, основанный в 1994 году для изучения наследия марксистского историка искусства и дискуссий. Имея блестящее академическое образование, Гутов с успехом читает лекции о современном искусстве, перманентно собирающие толпы людей. Мы поговорили с Дмитрием Гутовым о любви к каллиграфии, феномене очередей в музеи и эмоциональном стиле письма.
Давно хотела у вас спросить, почему вы всегда ходите в таких ярких нарядах — у вас всегда оранжевый верх. Это какой-то дополнительный месседж или намек на блузу Маяковского, который тоже любил эпатировать окружающих?
У меня нет нарядов, есть один наряд, одна любимая вещь. Просто мне нравятся такие «неброские, пастельные тона». Люблю эту водолазку. Есть вещи, в которых я хорошо себя чувствую, и занашиваю их до дыр годами. Эта привычка еще со школы пошла, никакого смысла в этом нет.
В одном из интервью я нашла следующее ваше высказывание: «Я пребываю в амплуа «настоящего художника», но с той поправкой, что я вменяем и понимаю, что к настоящему художнику не имею никакого отношения. Я хотел бы им быть, но у меня ограниченные ресурсы таланта, энергии, последовательности. Я вообще всегда чувствовал себя диким варваром». А кого считаете настоящим художником тогда, если не себя?
Да, это описание меня, прямо один в один. Настоящий художник — тот, кто идет по пути углубленной учебы, годами занимается штудированием. Вот я решил научиться работать китайской тушью и пришел в школу, а там преподаватели, которые потратили многие годы своей жизни, чтобы овладеть этим искусством. Они знают все нюансы, отличают с первого взгляда многие десятки кистей, какая как себя ведет, ездят в Китай и совершенствуются. Я подумал: «Наверное, интересно инвестировать лет десять жизни в такое занятие», но я не могу себе такое позволить, я могу инвестировать вечер. Я беру только то, что мне надо, и делаю то, что вы видите.
Если как раз говорить о каллиграфии, у вас есть и дзенские почеркушки, и шрифтовые картины. Вы вообще любите надписи. Это какая-то литературоцентричность, свойственная русской культуре, проявляется?
С одной стороны, я действительно пишу надписи. С другой стороны, представим себе, что русский язык забыт. Судя по тому, как развиваются события, это совсем не исключено уже даже в видимой перспективе. И вот он исчез, никто не помнит, как расшифровать кириллицу. Погибнет это искусство или нет с надписями? У русских революционных демократов XIX века, которыми я воспитан, всегда главное — содержание, идея, пафос. Я, помню, был в Китае и вижу каллиграфическую надпись, на табличке рядом сказано, что это шедевр и национальное достояние. Читаю расшифровку, а там написано: «Наш настоятель необыкновенно удачно купил 17 мешков риса». И все. Ты ждешь, что там будет какой-то глубинный смысл и тебе суть буддизма откроют, а там просто бюрократическая записка. Ты можешь войти в такое внутреннее состояние, в котором тебе будет все равно, что писать. Тогда, когда литературоцентризм исчезнет, ты будешь смотреть, как краска с кисти течет, как брызги разлетаются. Мне кажется, в моих работах литературоцентризм как раз преодолевается.
Ваши новые картины с отсылками к Третьяковке — этакие художественные ремиксы?
В моих новых работах 2016 года я пересказываю своим корявым, но сжатым языком Третьяковскую галерею. Беру образы, вбитые нам со школьной скамьи. Я взял Васнецова «Три богатыря», Перова, Репина. Васнецов писал тяжело, муторно, тотально по-богатырски, но образ создавал совершенно убойный. Если его оттуда вытащить, то его можно рассказать за минуты, которые у меня уходят на создание этих моих работ. Я эту серию еще даже не назвал никак. Я экспериментировал с цветами и когда нашел коричневый на желтом, то дело пошло. В свое время мне Авдей Тер-Оганьян рекомендовал обратить внимание на пачку папирос «Три богатыря». Там как раз они на желтом фоне едут.
Эта ваша выставка носит название «PISDETUS CONCRETUS». Это озорство в вас такое взыграло или это опять же посыл?
По-русски это звучит «полный п…ц». У меня работы всегда прямые, я не пытаюсь зашифровать седьмое дно. Я так переживаю нынешнюю ситуацию. У меня подруга начала учить латынь в Московском университете, взяла учебник в библиотеке и увидела на нем надпись рукой какого-то студента: «PISDETUS CONCRETUS», то есть человек усвоил основы языка.
Это у вас недавняя ситуация в стране вызвала такое яркое ощущение?
Началось все еще пару лет назад, но самое последнее, что у меня вызвало такое ощущение, — это когда я под Новый год несколько раз в ларьках у метро увидел новогодние календари, посвященные Сталину. И вот это потрясающее возвращение в ту эпоху, с которой, казалось, было покончено… Вдруг 25 лет спустя такое — ну это «PISDETUS CONCRETUS».
В восьмидесятые вы же делали работы с ощущением, что это не вернется никогда…
У меня уже тогда было ощущение, что это по ряду причин еще вернется. Поэтому в происходящем для меня нет ничего неожиданного. Мы стопроцентно прощались с прошлым, но, что будет реставрация в худшем виде, для меня было очевидным. Это безумно любопытно. Теория, которой я интересуюсь, этому как раз в значительной степени посвящена. Как слишком радикальное движение вперед отбрасывает тебя в старое болото. Как говорил Ленин, шаг вперед, два шага назад. Почему такое отрицание советского с неизбежностью должно было привести к восстановлению авторитаризма, любви к сталинизму? Это просто было вшито в тот процесс, который тогда происходил.
Исходя из такой повестки, что будет происходить с вашим искусством? Ведь оно очень связано с реальным временем?
Еще как. Но я ведь сложился в ту самую счастливую советскую эпоху, когда даже не мог предполагать хотя бы одну свою вещь показать. Поэтому ситуация жутко неприятная, но не сказать, что непривычная.
А когда вы себя осознали впервые как художник? Я знаю, что вы в школе преподавали рисование…
Я не осознаю себя художником до сих пор. Я делаю в свою удовольствие то, что хочется, без переживаний по поводу, кем я являюсь. Я обожал рисовать с детских лет, всю школьную пору я рисовал. Папа у меня — физик, мама — химик. Отец нам с младшим братом давал уроки рисования просто из любви к делу. Мы копировали работы из Третьяковской галереи. В школе в классе меня называли художником, потому что все учились, а я — рисовал. Учителя меня спрашивали: «Почему уроки не сделаны?» Я честно отвечал, что я был сильно занят. «Чем занят?» — «Ну, рисовал». Все смеялись, естественно. В этом смысле я был художником, и когда в классе спрашивали: «Кто художник?», все показывали на меня.
Вы ведь уехали учиться живописи и в Петербург? Вы хотели познать и питерскую школу? Ведь это противостояние московской и питерской художественных школ всегда было сильно…
Я учился в Питере, но не живописи, а истории искусства. Мне хотелось именно в Академию художеств. Она всегда была, есть и будет самым мракобесным заведением в мире. Мне хотелось приобщиться к этой классической, правильной школе, и я ничуть не жалею, что там оказался. Мы с друзьями иногда играем в «историю искусства». Это выглядит как викторина: кто автор, какая датировка, где находится? Идешь ты по улице и видишь какой-нибудь барельеф, к примеру, и должен вспомнить, откуда эта цитата. Питерская школа в этом смысле побеждает, там надо было четко знать материал. А московская школа больше была построена на изучении методологии, изучении разных анализов. В Академии не было современного искусства вообще. Мой профессор Матафонов, написавший три монографии по замечательному художнику Пахомову (о котором в МГУ многие вообще не слышали) говаривал: «Помните, как у Гоголя в «Ревизоре»? У нас, где забор поставят, сразу всякого мусора нанесут». Это было главное, что надо было знать про современное искусство.
Вы сами когда современным искусством начали интересоваться?
Сколько себя помню, эта сфера меня привлекала. Когда мне было 14, я попал на первую разрешенную полуподпольную выставку в павильоне пчеловодства на ВДНХ, сразу после того, как разгромили бульдозерную выставку. Я обожал книжки — все, что выходило по современному искусству, я покупал. В книжке «Модернизм: анализ и критика основных направлений» (это была главная книжка, не считая «Кризиса безобразия» Лифшица) я увидел работу 1936 года Мерет Оппенгейм «Меховой чайный прибор» — из меха чашка, ложка и блюдце. Мое воображение это абсолютно потрясло. А вторая работа, которая на меня очень сильно подействовала, — это фотография «Пересадка кукурузы на дно океана», 1969 год. Тоже, кстати, Оппенгейм, но уже другой. Я думал: вот это у людей представление о том, как движется цивилизация, — землю всю изгадили, и остается только на дне океана кукурузу высаживать. На подростка это сильно действовало.
Я так понимаю, вам очень нравится эмоциональный стиль письма с брызгами краски. Это от характера идет?
Я нетерпелив чудовищно, и работать медленно для меня — это адский труд. Я люблю, когда бешеная концентрация в короткий промежуток времени.
Вы когда первый раз участвовали в Венецианской биеннале в 1995 году, что почувствовали?
Когда я увидел Венецию, сошел с ума совершенно. Мне уже было 35 лет, из которых я по меньшей мере 25 изучал итальянское искусство.
Когда готовилась к интервью, я нашла видео группы «Потрясающие курочки», где указано, что вы вместе работаете с образом женщин — коллекционеров современного искусства. Что это вообще было, и вас на такой шаг подвигнул избыточный опыт общения с такими дамами?
Три очаровательные девушки придумали отличное название «Потрясающие курочки», это три моих подруги, и я им предложил такой трэш-проект. Накачал из интернета «топ-идиотизма», где девушки сами себя снимают и несут откровенную бредятину о себе и своей жизни — невозможно оторваться. Мы хотели это соединить с современным искусством. Получилось такое видео. К сожалению, они все оказались яркими индивидуальностями, и вскоре группа «Потрясающие курочки» распалась.
Покупатель сегодня до сих пор ищет «холст-масло»? Как на вашей памяти вообще поменялись покупательские тренды в России?
Покупательские тренды поменялись так: они просто исчезли. Что-то где-то продается сейчас, но все это кошкины слезки. Небольшое количество знающих людей все же успело сформироваться, и они абсолютно уникальны. Фотографии и видео у нас редко покупают, инсталляции — вообще за пределом, люди все равно продолжают покупать искусство, чтобы над кроватью повесить.
А как вы тогда оцениваете музейный всплеск — строится ЗИЛАРТ, Музей импрессионизма?
У нас скоро музеев будет больше, чем художников. И это чудесно. Что такое вот эти очереди? Когда кризис, люди начинают более внимательно относиться к внутреннему миру, искусству, ходить на выставки. Во-первых, им нечего делать, а во-вторых, они уже не могут проводить досуг на Гоа. Ведь чтобы стоять несколько часов, надо иметь время.
Если бы вы сами коллекционировали, кого бы купили?
И Толю Осмоловского, и Олю Чернышеву — многих… Я не открою какого-то имени, которое не на слуху.
В 2013 году у вас в «Триумфе» была выставка «Гений нуждается в оргии». А вы в чем нуждаетесь? Ваша подпитка в чем?
Оргия — вообще дело хорошее.
Ментальная или физическая?
Что значит ментальная? В ментальной мы все пребываем в нашей профессии. Для восстановления жизненной энергии иногда хочется в море плавать. Это хорошо действует на мою психику.
Вы преподавали в школе, читаете часто лекции. Вам хочется выговориться?
Нет, ни в коем случае. Мне как раз хочется дома сидеть в уединении и работать. Мне важна тишина. Каждый раз, когда меня куда-то зовут, мне пересекать порог своей мастерской жалко. Не то что мне свои мысли донести кому-то кажется важным. Просто мы, за исключением маленького круга профессионалов, живем в условиях тотального незнания современного искусства. Люди не знают базовых вещей. Интернет нанес чудовищный удар по систематическим знаниям. Это не сразу понятно. Кажется, ну все же в доступе, кнопку только нажал. Но это крайне сложно — выбрать в поиске, что важно, а что не важно. Это новая система знаний, все находятся в океане, где на поверхность может всплыть что угодно.
А вы сами кого считаете своим учителем?
В Москве академическому рисунку я учился у Михаила Максимовича Кукунова — он преподавал еще с конца сороковых годов. Это была старая крепкая школа и непосредственная связь с Врубелем, Репиным. Сейчас найти таких преподавателей невозможно уже. Ведь в XIX веке рисовали иначе совсем. Как преподавал Михаил Максимович? Я делаю рисунок, очевидно, что у меня там ошибки. Я думал, что он подойдет и быстро объяснит, как в математике. А он садился рядом, ни слова не говорил, стирал что-то, нажим менял, уточнял чуток. Оказалось, что эта невербальная передача опыта невероятно продуктивна. Современный рисунок, тот, который я вижу, лишен всякого дыхания.
Вы сами систематически не планировали преподавать?
У меня есть проект в «Гараже» вместе с Давидом Риффом, посвященный Лифшицу, но преподавать я не хочу. Я живу по-другому. Живу за городом, в отключке. Людей вижу редко.
А если не говорить о современном искусстве, оно что-то от этого потеряет?
Рассказывать о нем людям необходимо. Оно связано с разговором. Объекты традиционного искусства имеют шансы рассказать сами о себе, а объект современного искусства молчит, часто его вообще нельзя идентифицировать как искусство. Искусством его делает необходимое сопровождение. Необходима коммуникация и группа, которая поддерживает этот огонь.
И как же понимать современное искусство?
Его надо понимать как часть процесса, как точку на векторе. Хорошо следить за всем творчеством художника на протяжении всего развития, постараться понять, в чем его эволюция. Ответ на вопрос — это история вопроса, как говорил Гегель.
Вы работали с Лужковым (на проекте оформления «Гостиного двора»). А расскажите, как это было?
Это было нечто. Два года у меня не было ни одной выставки. Опыт был необыкновенной силы. Всем этим должен был заниматься Марат Гельман, он тогда на Лужкова нападал и хватал его за горло бульдожьей хваткой. Насколько помню, началось все с Церетели из-за Петра (памятника Петру I — прим. ред.). Тогда Марату предложили Гостиный двор, чтобы он отстал и сделал там, что хотел. Марат позвонил вечером и попросил его заменить на совещании у главного архитектора Москвы Кузьмина. Я ему: «Марат, ты что? Кто я такой там? Ни пиджака, ни галстука». Марат обещал, что это будет один-единственный раз. Я пошел. На совещании дошла речь до меня, и что-то я там такое сказал. Держался я просто, естественно. Как в своей привычной арт-среде. Вечером Марат позвонил и говорит: «Слушай, а ты произвел на них впечатление. Давай ты все время будешь вместо меня ходить». Тогда мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться, и, кроме этого, у меня был интерес к этим людям. То есть было интересно их наблюдать в упор. Когда-нибудь я напишу мемуары, что такое были эти объекты в середине девяностых.
А что там планировалось сделать?
По наполеоновскому замыслу Марата там должен был быть главный в мире парк современной российской скульптуры. Все замечательные художники — и Злотников, и Пригов, и Кулик, и еще многие — должны были сделать по скульптуре специально для этого проекта. Все шло на ура до самого конца, но разразился кризис 1998 года. Потом я понял самое главное, почему Лужков это заварил: кроме того, чтобы от Гельмана отделаться. Это была операция «прикрытие». Ребята дербанили полмиллиарда долларов, и, как только журналисты спрашивали на брифингах, куда все уходит, Лужков вскакивал и говорил, что это будет парк современной скульптуры, вы что против? А когда случился кризис, то тут сразу началась песня, что нам бы довести до ума объект, какой там уже парк современной скульптуры. Я тогда несколько профессий получил сразу — невероятный опыт.
art-and-houses.ru
| 2017 | Прояснились в нём страшно мысли. VLADEY Space. Москва, Россия |
| 2016 | ПДАСПСИНП. Галерея Триумф. Москва, РоссияPIZDETUS CONCRETUS I. Музей современного искусства АРТ4. Москва, РоссияPIZDETUS CONCRETUS II. Музей современного искусства АРТ4. Москва, Россия |
| 2015 | 6-я Московская биеннале современного искусства. Специальный проект. Рембрандт. Другой ракурс. Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Москва, РоссияВдали от пыли. Галерея Триумф. Москва, Россия |
| 2014 | Fūga. Augoša uzbudinājuma lēkme ar apziņas aptumšošanos un atmiņas traucējumiem. Mākslas muzejs RĪGAS BIRŽA. Рига, ЛатвияЖизнь тяжела, но, к счастью, коротка. Галерея Триумф. Москва, Россия |
| 2013 | Chaotic Notes. NinaDue Galleria. Милан, Италия Удивляться нечему. Московский музей современного искусства. Москва, РоссияГений нуждается в оргии. Галерея Триумф. Москва, Россия |
| 2012 | Gondola. Mākslas muzejs RĪGAS BIRŽA. Рига, ЛатвияE’IK’ΩN (Образ). Галерея Марата Гельман. Москва, Россия |
| 2011 | Россия для всех. Центр современного искусства Тверца. Тверь, РоссияРоссия для всех. Мемориальный музей истории политических репрессий Пермь-36. Кучино, Пермский край, РоссияРоссия для всех. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург, РоссияРоссия для всех. Приволжский филиал Государственного центра современного искусства. Нижний Новгород, Россия Россия для всех. Мультимедиа Арт Музей. Москва, РоссияРоссия для всех. Галерея Новое пространство. Самара, Россия |
| 2010 | Портреты композиторов. Stella Art Foundation. Москва, РоссияIn Our Days, Everything Seems Pregnant With Its Contrary. Scaramouche Gallery. Нью-Йорк, СШАChaotic Notes. Taiss Art Gallery. Париж, ФранцияХудожник и смерть. Галерея Марата Гельмана. Москва, Россия |
| 2009 | Рисунки Рембрандта. Арт-центр Гридчинхолл. Московская область, Россия Relativism is dialectics for idiots. Scaramouche gallery. Нью-Йорк, США Relativism is dialectics for idiots. Volta Gallery. Нью-Йорк, США |
| 2008 | Б/У. Галерея Марата Гельман. Москва, Россия |
| 2006 | За правильное движение запястья. Галерея Марата Гельмана. Москва, РоссияПовтор, канон, возврат, замедление, оцепенение. Государственная Третьяковская Галерея. Москва, Россия Thaw-Disgelo. NinaDue Galleria. Милан, Италия |
| 2005 | Эксцесс незаинтересованного созерцания. Кинотеатр Фитиль. Москва, РоссияThe Deep Blue Colour Of His Skin Shows Just How Self-Absorbed He Is. Matthew Bown Gallery. Лондон, ВеликобританияВсе, что я создал до 70, не считается. Галерея Марата Гельмана. Москва, Россия |
| 2004 | Разговор о неясных путях кисти. Галерея Файн Арт. Москва, Россия |
| 2003 | Я чужой на этом празднике жизни. Галерея Файн Арт. Москва, Россия |
| 2002 | Мама, Папа & Лига Чемпионов. Галерея Марата Гельмана. Москва, Россия |
| 2001 | Мама, Папа и телевизор. Галерея Марата Гельмана. Москва, РоссияСлепые. Музей нонконформистского искусства. Санкт-Петербург, Россия |
| 1999 | Зарядка. Галерея Марата Гельмана. Москва, Россия |
| 1998 | 2-й Международный месяц фотографии Фотобиеннале-98. Регионы России: от Архангельска до Урюпинска. Г. Урюпинск, 1997. Выставочный зал На Каширке. Москва, Россия |
| 1996 | Дилетантизм в искусстве. Галерея Марата Гельмана. Москва, Россия |
| 1995 | Михаил Лифшиц – 90 лет со дня рождения. Центр современного искусства. Москва, Россия |
| 1994 | Над чёрной грязью. Галерея РИДЖИНА. Москва, Россия |
| 1993 | 60-е: еще раз про Любовь. Центр современного искусства. Москва, Россия |
| 1992-1993 | Портреты (акция). Галерея РИДЖИНА. Москва, Россия |
| 1992 | Как я стал художником (совместно с Юрием Альбертом). Центр современного искусства – Галерея Лаборатория. Москва, Россия |
| 1991 | Мелочи нашей жизни. Галерея В Трехпрудном переулке. Москва, Россия |
| 2017 | Предаукционная выставка VLADEY ВЕСЕННИЕ ТОРГИ 2017. Московский музей современного искусства. Москва, РоссияLOVE. VLADEY Space. Москва, Россия |
| 2016 | Актуальный рисунок. Музей современного искусства PERMM. Пермь, Россия |
| 2015 | Грамматика свободы / пять уроков. Работы из коллекции Arteast 2000+. Музей современного искусства Гараж. Москва, РоссияКиевская биеннале современного искусства 2015. Киевская школа. Школа реализма. Национальный культурно-художественный и музейный комплекс Мыстецкий арсенал. Киев, Украина90-е. Президентский центр Б.Н. Ельцина. Екатеринбург, Россия6-я Московская биеннале современного искусства. Специальный проект. Кинотеатр повторного фильма. Кинотеатр Круговая панорама. Выставка достижений народного хозяйства. Москва, Россия6-я Московская биеннале современного искусства. Специальный проект. Рембрандт. Другой ракурс. Государственный музей изобразительных искусства им. А. С. Пушкина. Москва, РоссияКинотеатр повторного фильма. Центр современной культуры Смена. Казань, РоссияArt Basel in Miami. Recycling Religion. Deauville Parking Garage. Майами, СШАRecycling Religion. White Box Gallery. Нью-Йорк, СШАBalagan!!! Contemporary Art from the Former Soviet Union and other Mythical Places. Momentum Gallery. Берлин, Германия |
| 2014 | Trotzdem Kunst! Osterreich 1914-1918. Leopold Museum. Вена, АвстрияАктуальный рисунок. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург, РоссияРеконструкция 2. Фонд культуры Екатерина. Москва, Россия Европейская биеннале современного искусства Manifesta 10. Параллельная программа. Что мы слышим, когда смотрим? Первый Кадетский корпус. Санкт-Петербург, РоссияНе музей. Лаборатория эстетических подозрений. Арт-пространство Новая индустрия. Санкт-Петербург, РоссияReally Useful Knowledge. Museo Nacional Centro de Arte Reina Sofía. Мадрид, Испания |
| 2013 | Реконструкция. Фонд культуры Екатерина. Москва, Россия1-я Триеннале современного искусства Бергенская Ассамблея. Понедельник начинается в субботу. Bergen Kunsthall. Берген, НорвегияUnrest of Form. Imagining the Political Subject. Vereinigung bildender KünstlerInnenWiener Secession. Вена, Австрия55-я Венецианская биеннале. Параллельная программа. Lost in Translation. Universita Ca’Foscari. Венеция, Италия55-я Венецианская биеннале. Параллельная программа. Glasstress: White Light / White Heat. Palazzo Cavalli-Franchetti. Венеция, ИталияСопромат. Центр дизайна ARTPLAY. Москва, Россия |
| 2012 | Ёлка Вальтера Беньямина. Приволжский филиал Государственного центра современного искусства. Нижний Новгород, Россия Выставка работ номинантов Премии Кандинского 2012. Кинотеатр Ударник. Москва, РоссияЭксперименты Джона Кейджа и их контекст. Фонд культуры Екатерина. Москва, Россия9-я Шанхайская биеннале современного искусства. Основной проект. Павильон Москвы. Haunted Moscow. Power Station of Art. Шанхай, КитайICONS. Краснодарский краевой выставочный зал. Краснодар, РоссияICONS. Пермский музей современного искусства. Пермь, РоссияICONS. Креативное пространство ТКАЧИ. Санкт-Петербург, РоссияActs of Voicing: On the Poetics and Politics of the Voice (совместно с Давидом Риффом). Württembergischer Kunstverein. Штутгарт, ГерманияIn an Absolute Disorder: Russian Contemporary Art. Kandinsky Prize 2007-2012. Centre d’Art Santa Monica. Барселона, ИспанияСерое. Выставка из коллекции Михаила Алшибая. Галерея Brusov Art Communication. Москва, Россия |
| 2011 | Svoboda. Exhibition space Spazio Carbonesi. Болонья, ИталияЗаложники пустоты. Государственная Третьяковская Галерея. Москва, РоссияАхроматизм. Агентство Art Ru. Москва, Россия Художники мира. Тенерифе – Москва. Агентство Art Ru. Москва, РоссияRussian Cosmos. Castello di Rivoli Museum of Contemporary Art. Риволи, Италия.54-я Венецианская биеннале. Параллельная программа. Modernikon: Contemporary Art from Russia. Casa dei Tre Oci. Венеция, Италия |
| 2010 | Modernikon. Contemporary Art from Russia. Fondazione Sandretto Re Rebaudengo. Турин, ИталияCounterpoint, Contemporary Russian Art — From the Icon to the Avant-Garde by way of the Museum. Лувр. Париж, ФранцияФестиваль ландшафтных объектов Архcтояние. Тонко. Арт-парк Николо-Ленивец. Калужская область, Россия The Potosí Principle. Museo Nacional Centro de Arte Reina Sofía. Мадрид, ИспанияThe Potosí Principle. Haus der Kulturen der Welt. Берлин, ГерманияФутурология\Русские утопии. Музей современного искусства Гараж. Москва, Россия Imperfetto. Spazio Carbonesi. Болонья, Италия |
| 2009 | 3-я Московская биеннале современного искусства. Основной проект. Против исключения. Музей современного искусства Гараж. Москва, РоссияИстория российского видеоарта. Том 2. Московский музей современного искусства. Москва, РоссияРусский леттризм. Центральный дом художника. Москва, Россия |
| 2008 | Русское бедное. Речной вокзал. Пермь, Россия Russian dreams. Bass Museum of Art. Майами, СШАБудущее зависит от тебя. Новые правила. Московский музей современного искусства. Москва, РоссияБудущее зависит от тебя. Новые правила. Международный выставочный центр музея имени В.К. Арсеньева. Владивосток, Россия Будущее зависит от тебя. Новые правила. Красноярский культурно-исторический музейный комплекс. Красноярск, РоссияБудущее зависит от тебя. Новые правила. Дальневосточный художественный музей. Хабаровск, Россия Будущее зависит от тебя. Новые правила. Международный аэропорт Новосибирск (Толмачево). Новосибирск, Россия Будущее зависит от тебя. Новые правила. Свердловский областной краеведческий музей, Екатеринбург, РоссияБудущее зависит от тебя. Новые правила. Самарский областной художественный музей. Самара, РоссияБудущее зависит от тебя. Новые правила. Краснодарский художественный музей. Краснодар, Россия Thaw: Russian Art from Glasnost to the Present. Chelsea Art Museum. Нью-Йорк, США. Places for Heroes – everyone is a hero for himself. Via della Vigna Nuova. Флоренция, Италия |
| 2007 | 2-я Московская биеннале современного искусства. Специальный проект. ВЕРЮ. Кураторский проект Олега Кулика. Центр современного искусства Винзавод. Москва, Россия2-я Московского биеннале современного искусства. Специальный проект. Выбор Марата. Государственный Центральный музей современной истории России. Москва, Россия 2-я Московского биеннале современного искусства. Специальный проект. Дневник художника. Центральный дом художника. Москва, РоссияМыслящий реализм. Государственная Третьяковская галерея. Москва, Россия Оттепель. 15 лет галерее Марата Гельмана. Государственный Русский Музей. Санкт-Петербург, Россия 52-я Венецианская биеннале. Основной проект. Think with the Senses — Feel with the Mind. Венеция, Италия Documenta 12. Основной проект. The Migration of Forms. Museum Fridericianum, Aue-Pavillon, documenta-Halle. Кассель, Германия Return of the Memory. Kumu Kunstimuuseum. Таллин, Эстония Progressive Nostalgia: Contemporary Art from the Former USSR. Centro per l'arte contemporanea Luigi Pecci. Прато, Италия Time of the Storytellers. Narrative and Distant Gaze in Post-Soviet Art. Kiasma Contemporary Art Museum. Хельсинки, Финляндия Конкурс проектов памятника Б. Н. Ельцина. Музей современного искусства АРТ4. Москва, Россия4-я Ширяевская биеннале современного искусства. Любовь: между Европой и Азией. Самара, Россия Выставка работ номинантов премии Кандинского 2007. Центр современного искусства Винзавод. Москва, Россия |
| 2006 | Interrupted Histories. Muzej sodobne umetnosti Metelkova. Любляна, СловенияContested Spaces in Post-Soviet Art, Russia Redux #2. Sidney Mishkin Gallery. Нью-Йорк, СШАRussian Art. Sotheby’s exhibition hall. Нью-Йорк, СШАMercury in Retrograde. De Appels Art Centre. Амстердам, Голландия15-я Международная биеннале современного искусства в Сиднее. Zones of Contact. Museum of Contemporary Art. Сидней, Австралия3-я Международная триеннале искусства Этиго-Цумари. Этиго-Цумари, Япония |
| 2005-2006 | RUSSIA! Solomon R. Guggenheim Museum. Нью Йорк, США |
| 2005 | Collective creativity. Kunsthalle Fridericianum. Кассель, ГерманияРоссия 2. Центральный дом художника. Москва, Россия Hope-stop! Зверевский центр современного искусства. Москва, Россия Сообщники. Коллективные и интерактивные произведения в русском искусстве 1960-2000-х. Государственная Третьяковская галерея. Москва, Россия2-я Бишкекская международная выставка современного искусства. В тени героев. Подземные помещения под трибуной на Центральной площади Алатоо. Бишкек, Кыргызстан Russia 2, Bad News from Russia. White Box Gallery. Нью-Йорк, СШАRussia Redux #2. Schroeder Romero & Shredder Gallery. Нью-Йорк, СШАRussian Video Art. Vooruit Arts Center. Гент, БельгияПортрет Лица. Центр современного искусства М’АРС. Москва, Россия |
| 2004 | Любовь, эротика, секс. Галерея На Солянке. Москва, Россия Суперженщина. Галерея Файн Арт. Москва, РоссияЛифшиц для начинающих. Галерея Сэм Брук. Москва, Россия Privatisierung. Kunst-werke Institute for Contemporary Art. Берлин, Германия Мой Кабаков. Stella Art Foundation. Москва, Россия Дума о родине. Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Санкт-Петербург, Россия System of coordinate. Moderna Galerija. Загреб, Хорватия. The Seven Sins. Moderna Galerija. Любляна, Словения. 3-й Фестиваль современного искусства АртКлязьма. Клязьминское водохранилище, Московская область, РоссияМастерская Арт Москва. Центральный дом художника. Москва, Россия Пейзаж. Галерея Файн Арт. Москва, РоссияBeyond the red horizon. Centrum Sztuki Współczesnej Zamek Ujazdowski. Варшава, Польша Photography, video. Mixed Media II. Daimler – Chrysler Contemporary Haus Huth. Берлин, Германия Акт милосердия. Культурный центр Арт-Стрелка. Москва, Россия Феноменология консервной банки. Stella Art Foundation. Москва, Россия |
| 2003 | Werkelijkheidshorizonten. Museum van Hedendaagse Kunst Antwerpen (M HKA). Антверпен, БельгияNew beginning. Contemporary art from Moscow. Kunsthalle. Дюссельдорф, ГерманияBerlin – Moscow. Martin-Gropius-Bau. Berlin. Берлин, Германия2-й Фестиваль современного искусства АртКлязьма. Клязьминское водохранилище. Московская область, РоссияНатюрморт. Галерея Файн Арт. Москва, РоссияАртконституция. Московский музей современного искусства. Москва, РоссияНовый отсчет. Центральный дом художника. Москва, РоссияИнститут Лифшица. Первая аксиома. Галерея С.АРТ. Москва, Россия |
| 2002 | Мастерская Арт Москва. Центральный дом художника. Москва, РоссияDavai! The Free Russian Art Now! Postfuhramt. Берлин, Германия25-я Биеннале современного искусства искусства в Сан-Паулу. Iconografias Metropolitanas. Павильон Сицилио Матараццо. Сан Паулу, БразилияMoscow: Paradise 2002. Galerie Krinzinger projekte. Вена, АвстрияПортрет. Галерея Файн Арт. Москва, Россия |
| 2001 | Мастерская Арт Москва. Центральный дом художника. Москва, РоссияThe Art of Eastern Europe. Congress Innsbruck. Иннсбрук, АвстрияIskusstwo 2000. Neue Kunst aus Moskau, St. Petersburg und Kiew. Kunstverein. Розенхайм, Германия1-я Биеннале в Валенсии. Russian Madness at the Volga Banks. Las atarazanas del Grao de Valencia. Валенсия, ИспанияRussian madness-2. The Watermill Center. Нью-Йорк, СШАПамять тела. Нижнее белье советской эпохи. Государственный музей истории Санкт-Петербурга. Санкт-Петербург, РоссияПамять тела. Нижнее белье советской эпохи. Нижегородский государственный выставочный комплекс. Нижний Новгород, РоссияПамять тела. Нижнее белье советской эпохи. Центральный дом художника. Москва, РоссияЭкология искусства в индустриальном ландшафте. Нижнетагильский муниципальный музей изобразительных искусств. Нижний Тагил, Россия |
| 2000 | Музейный квартал. Зеленогорский музейно-выставочный центр. Зеленогорск (Красноярск-45), РоссияDelicate, sweet taste. Biblioteka Uniwersytetu Warszawskiego. Варшава, ПольшаThe Art of Eastern Europe in Dialogue with the West. Moderna Galerija. Любляна, Словения.Мировые войны – мировые ценности. Музей изобразительных искусств Республики Карелия. Петрозаводск, Россия |
| 1999 | ACT 99. Art-Communication Tour. MAERZ Künstlervereinigung. Линц, АвстрияACT 99. Art-Communication Tour. Центральный выставочный зал Манеж. Москва, РоссияFauna. Zahenta. Zachęta Narodowa Galeria Sztuki. Варшава, ПольшаИдея музея СССР. Московский музей и культурный центр Сахаровский центр. Москва, Россия1-й Фестиваль современного танца. Crash Landing. Мэг Стюарт & Damaged Goods. Москва, РоссияЛегкость вдохновения. Московский центр искусств. Москва, РоссияZeitwenden. Kunstmuseum. Бонн, ГерманияБезумный двойник. Центральный дом художника. Москва, РоссияБезумный двойник. Нижегородский государственный выставочный комплекс. Нижний Новгород, РоссияБезумный двойник. Самарский областной художественный музей. Самара, РоссияБезумный двойник. Екатеринбургский музей изобразительных искусств. Екатеринбург, Россия |
| 1998 | Praeprintium. Moskauer Buecher aus dem Samizdat. Staatsbibliothek zu Berlin. Берлин, ГерманияPraeprintium. Moskauer Buecher aus dem Samizdat. Weserburg Museum für moderne Kunst. Бремен, ГерманияPraeprintium. Moskauer Buecher aus dem Samizdat. Das Stadtmuseum Karlsruhe. Грац, АвстрияPraeprintium. Moskauer Buecher aus dem Samizdat. Österreichische Nationalbibliothek. Вена, АвстрияМеждународная художественная ярмарка Арт Москва. Московский государственный выставочный зал Малый Манеж. Москва, РоссияФауна. Московский государственный выставочных зал Малый Манеж. Москва, Россия |
| 1997 | Москва – Урюпинск. В Россию с любовью. Москва – Урюпинск, РоссияВербальный ряд в русском искусстве постмодернизма. Российский культурный центр в Будапеште. Будапешт, Венгрия.История в лицах. Самарский областной художественный музей. Самара, РоссияИстория в лицах. Пермская государственная художественная галерея. Пермь, РоссияИстория в лицах. Новосибирский государственный художественный музей. Новосибирск, РоссияКомпромат. Галерея Марата Гельмана, Москва, Россия |
| 1996 | Interpol. Fargfabriken. Стокгольм, ШвецияЕвропейская биеннале современного искусства Manifesta 1. Роттердам, Нидерланды |
| 1995 | 46-я Венецианская биеннале. Русский павильон. Reason is Something The World Must Obtain Wether It Wants to or not. Венеция, ИталияConjugation. Moscow Art scene today (Kraftmessen). Kunsthalle of the Hypo Cultural Foundation. Мюнхен, ГерманияKunst im verborgen. Nonkonformisten Russland 1957-1995, Summlung des Staatlichen Zarizino-Museums, Moskau. Wilhelm-Hack-Museum. Людвигсхафен-ам-Райн, ГерманияKunst im verborgen. Nonkonformisten Russland 1957-1995, Summlung des Staatlichen Zarizino-Museums, Moskau. Wilhelm-Hack-Museum. Documenta Halle. Кассель, ГерманияKunst im verborgen. Nonkonformisten Russland 1957-1995, Summlung des Staatlichen Zarizino-Museums, Moskau. Wilhelm-Hack-Museum. Lindenau-Museum. Альтенбург, ГерманияErgebnis. Galerie am Marstall. Берлин, ГерманияО прекрасном. Галерея РИДЖИНА. Москва, Россия |
| 1994 | Гамбургский проект. Центр современного искусства. Москва, РоссияDisplacement and Change (Six artist from Europe). Cywaith Cymru. Artworks Wales. Бангор, Англия2-я Биеннале современного искусства в Цетине. Vladin Dom; Rusko Poslanstvo. Цетине, ЧерногорияНовый взгляд. Московский дом художника. Москва, РоссияIdentity. Центр современного искусства. Москва, Россия |
| 1993 | Trio acoustico: D. Gutov, Yu. Leiderman, A. Osmolovski. Centre pour la Creation Contemporaine. Тур, ФранцияИскусство как власть и власть как искусство. Центральный дом художника. Москва, РоссияКонверсия. Галерея Марата Гельмана. Москва, РоссияКонверсия. Центральный дом художника. Москва, Россия |
| 1992 | Вопросы Искусства. Государственный выставочный зал Галерея-L. Москва, РоссияАпология застенчивости, или искусство из первых рук. Галерея РИДЖИНА. Москва, РоссияДиаспора. Центральный дом художника. Москва, РоссияО прозрачности. Детский оздоровительный лагерь им. Ю. Гагарина. Московская область, Россия3-я Международная стамбульская биеннале. Производство культурных различий. İstanbul Kültür Sanat Vakfı. Стамбул, ТурцияМосковский романтизм. Центральный дом художника. Москва, Россия |
| 1991 | Приватные занятия. Галерея 1.0. Москва, РоссияЭстетические опыты. Музей-усадьба Кусково. Москва, РоссияМамка – Космос. Галерея Пропеллер. Москва, Россия |
| 1990 | Zen. Галерея На Каширке. Москва, Россия19-я Выставка молодых художников Москвы. Московский дом художника. Москва, РоссияТуда-сюда. Выставочный зал Пролетарского района. Москва, РоссияЗа культурный отдых. Выставочный зал Пролетарского района. Москва, РоссияТрадиции русской живописи. Музей Москвы. Москва, Россия |
| 1989 | Недорогое Искусство. Первая Галерея. Москва, РоссияВне жанра. Московский дворец молодежи. Москва, Россия |
| 1988 | 18-я Всесоюзная выставка молодых художников. Центральный выставочный зал Манеж. Москва, РоссияEidos. Московский дворец молодежи. Москва, Россия |
vladey.net
Дмитрий Гутов — железный марксист
Дмитрий Гутов. "М", холст, масло, 100х100 см. 2005. Из коллекции Газпромбанка
Портреты композиторов. Stella Art Foundation, Москва, 2010. © gutov.ru
Портреты композиторов. Бетховен. Stella Art Foundation, Москва, 2010. © gutov.ru
«Девушка» Гутова вышла из рисунка Рембрандта. ГМИИ им. Пушкина. Сентябрь 2015. Фото: А. Гордеев / Ведомости
"Христос во время шторма на море Галилейском; в верхнем правом углу бюст испуганного апостола". 2009. Металл, сварка. 126 х 185 х 34 см.
"Россия для всех". 2011. Мультимедиа Арт Музей (Москва). Совместно с В. Бондаренко. © art4.ru
Натюрморт с ножом, виноградом, яичной скорлупой и грушей. 2003. © art4.ru
Человек улетел в космос. 2004. © art4.ru
Дмитрий Гутов по первому образованию учитель рисования в начальных классах (он обучался в Московском педагогическом институте), по второму — искусствовед, окончивший самый консервативный даже по советским меркам художественный вуз — Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина при Академии художеств СССР. Из «Репинки» Гутов вынес глубочайшее почтение к классическому искусству, а также критическое отношение к модернизму, возникшее у него после самостоятельного штудирования трудов непреклонного марксистско-ленинского эстетика Михаила Лифшица, автора по-своему знаменитой книги «Кризис безобразия». С критических же позиций дипломник написал работу о Малевиче и Флоренском.
Казалось бы, Гутову была уготована прямая дорога в академическую аспирантуру, в ту среду, где писались книжки из серии «Искусство и борьба идеологий». Между тем он оказался в сообществе молодых московских современных художников (кстати, в этой среде он заявил о себе, еще будучи студентом «Репинки»), которые устраивали экспериментальные молодежные выставки и штурмовали солидные журналы по искусству своими задиристыми текстами и картинками. На отечественном постперестроечном дворе вовсю расцветал причудливый местный постмодернизм, и марксистский антимодернизм Гутова выглядел в этом либеральном и эклектичном контексте как одна из возможных и имеющих право на существование позиций.
Биография
- Родился в 1960 году в Москве.
- В 1978–1980 годах учился в Московском государственном педагогическом институте.
- В 1992 году окончил Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина Академии художеств (отделение теории и истории искусства.)
- Выставляться начал с 1988 года.
- С 1993 года член редколлегии «Художественного журнала».
- В 1994 году создал «Институт Лифшица» (сообщество художников, ставящее себе целью изучение марксистско-ленинской эстетики).
- Участвовал в Венецианской биеннале (1995, 2007, 2011), квадриеннале Documenta (2007), Manifesta (1996), биеннале в Стамбуле (1992), Валенсии (2001), Сан-Паулу (2002), Сиднее (2006) и Шанхае (2012), нью-йоркской Volta (2009) и ключевых выставках современного российского искусства за рубежом.
- Финалист Премии Кандинского 2008 года в номинации «Проект года» (проект «Б/у»). Лауреат премии «Соратник» (2010).
Избранные выставки
- 1988 год — 18-я Молодежная выставка, Центральный выставочный зал (Манеж), Москва
- 1990 год — 19-я Молодежная выставка, Дом художника, Кузнецкий Мост, Москва
- 1991 год — «Мелочи нашей жизни», Галерея в Трехпрудном переулке, Москва
- 1992 год — III Международная стамбульская биеннале, Стамбул
- 1993 год — «60-е: еще раз про любовь» (совместно с Е.Андреевой), ЦСИ, Москва
- 1994 год — «Над черной грязью», галерея «Риджина», Москва;
- II Цетинская биеннале, Цетинье (Черногория)
- 1995 год — XLVI Венецианская биеннале, павильон России, Венеция
- 1996 год — Interpol, Стокгольм;
- Manifesta 1, Роттердам;
- «Дилетантизм в искусстве», Галерея Марата Гельмана, Москва
- 1999 год — Zeitwenden, Кунстмузеум, Бонн;
- «Безумный двойник», ЦДХ, Москва; Нижний Новгород; Самара; Екатеринбург
- 2001 год — «Слепые», Музей нонконформистского искусства, Санкт-Петербург
- 2002 год — «Мама, папа & Лига чемпионов», Галерея Марата Гельмана, Москва;
- XXV Биеннале в Сан-Паулу, Iconografias Metropolitanas, парк Ибирапуэра, Бразилия
- 2004 год — «Разговор о неясных путях кисти», Fine Art Gallery, Москва
- 2005 год — «Глубокий синий цвет его кожи свидетельствует о высокой степени самоуглубленности», Matthew Bown Gallery, Лондон
- 2006 год — «Оттепель», галерея «Нина Лумер», Милан;
- «Повтор, канон, возврат, замедление, оцепенение», Государственная Третьяковская галерея, Москва
- 2008 год — «Б/у», Галерея М&Ю Гельман, Москва;
- Russian Dreams, Bass Museum of Art, Майами-Бич (США)
- 2009 год — «Релятивизм есть диалектика дураков», Scaramouche Gallery, Нью-Йорк;
- «Рисунки Рембрандта», Выставочный зал Гридчина, Московская область, село Дмитровское;
- Παραλλάξ («Параллакс»), III Московская биеннале современного искусства, ЦСИ «Гараж», Москва
- 2010 год — «Художник и смерть», Галерея М&Ю Гельман, Москва;
- «Хаотические заметки», галерея «Таис», Париж;
- «В наше время все как бы чревато своей противоположностью», Scaramouche Gallery, Нью-Йорк;
- «Портреты композиторов», Stella Art Foundation, Москва
- 2011 год — «Россия для всех», ЦСИ, Тверь; «Пермь-36», Пермский край; Русский музей, СПб.; Арсенал (Кремль), Нижний Новгород; Мультимедиа Арт Музей, Москва; галерея «Новое пространство», Самара
- 2012 год — E’ik’ωn («Иконы»), Галерея М&Ю Гельман, Москва;
- «Гондола», Художественный музей «Рижская биржа», Рига (Латвия)
- 2013 год — «Удивляться нечему» (ретроспектива к 25-летию творческой деятельности), ММОМА, Москва
- 2014 год — «Жизнь тяжела, но, к счастью, коротка», галерея «Триумф», Москва
- 2015 год — «Рембрандт. Другой ракурс. Произведения Рембрандта Харменса ван Рейна и Дмитрия Гутова», ГМИИ им. А.С.Пушкина, Москва
Работы находятся в коллекциях
- Государственная Третьяковская галерея, Москва
- Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
- Музей современного искусства PERMM, Пермь
- Музей актуального искусства ART4.ru, Москва
- Московский музей современного искусства, Москва
- Мультимедиа Арт Музей, Москва
- Центр современного искусства Луиджи Печи, Прато (Италия)
- Stella Art Foundation, Москва
- Корпоративная коллекция Газпромбанка, Москва
Молодой художник воспринял новую, по-своему революционную реальность с этических позиций столь любимых им 1960-х годов — эпохи оттепели, «социализма с человеческим лицом», открытого к модернизации всех сторон жизни. Этот «позитив» отличал Гутова от того, чем в основном занимались его коллеги, демонизировавшие советское прошлое и по этой причине устраивавшие по нему поминки-буффонады. В сериях своих графических работ начала 1990-х, написанных на старых советских обоях с абстрактным орнаментом или на упаковочном крафте и изображающих то первый спутник, то просто декоративный абстрактный же орнамент из стилизованных водорослей (такие можно было видеть на шторах и плафонах светильников 1960-х годов), художник пытался показать, что модернизм (абстракция), подчиненный требованиям жизни, не несет в себе ничего опасного и негативного. Можно сказать, что Гутов одним из первых реабилитировал советский дизайн, которым только сейчас начали увлекаться.
Однако 1990-е годы в основном проходили без особого внимания к станковизму (картине, рисунку), но под знаком перформансов и всевозможных акций социальной направленности. Чаще всего публично брутальных и экстремальных, как в случаях Олега Кулика, Александра Бренера, Анатолия Осмоловского и Авдея Тер-Оганьяна. Перформансы же Дмитрия Гутова больше напоминали лабораторные исследования, хотя нередко они происходили в больших пространствах. Как, например, инсталляция и акция «Над черной грязью» в роскошной галерее «Риджина», когда посетителям приходилось с осторожностью переходить по тонким доскам, положенным прямо на чернозем, который покрывал пол. Надо заметить, что сверху эта инсталляция выглядела как все тот же абстрактный орнамент из полосок. Проект, придуманный художником-искусствоведом Гутовым, одновременно отсылал к прошлому — к известной картине 1962 года Юрия Пименова «Свадьба на завтрашней улице» с новобрачными, шагающими по мосткам, — и обращался к предполагаемому позитивному будущему, которое должно наступить после всех деконструкций и перестроек. Понятно, что метафорой неприукрашенного настоящего выступала та самая «черная грязь». Надо ли тут напоминать о ставшем знаменитым обращении Павла Третьякова к художникам-реалистам: «Дайте мне хоть лужу, да чтобы правда была...»? Вероятно, и этот этический посыл имел в виду Дмитрий Гутов, когда проектировал свою инсталляцию на глубоком фундаменте искусства.
К началу нового века буря и натиск акционизма исчерпали себя так же, как и стратегия групповых выступлений художников. В известной мере причиной тому стало появление у нас некоего подобия арт-рынка (и конечно, оживление западного), законы которого обычно диктуют жесткую модель поведения — каждый за себя. Не только Гутов, но и многие его коллеги по цеху занялись исключительно собственными проектами — новыми или оставленными до поры старыми. Вновь актуальными стали станковизм и другие традиционные способы изображения.
Живописные рисунки (точнее, рисунки кистью) Гутова 2000-х годов лишь отчасти напоминают его прежние опусы. Стилизм советского дизайна уступил место стилизациям под массовую полиграфическую культуру. Некоторые картины художника, набросанные эдакой скорописью, представляют собой воспроизведения обложек серьезных книг по философии, культурологии и художественной критике. Правда, суперобложки этих «изданий» Гегеля и Агамбена украшены какими-то «плейбойными» девицами. Ирония художника-марксиста по поводу товарности и коммерциализации любого интеллектуального произведения здесь вполне очевидна.
Однако иронический взгляд Гутова на реалии жизни и на современную культуру не мешают поиску позитивных решений. С 2007 года он начал работать с металлом, воспроизводя с помощью сваренных бросовых железных полос и проволоки произведения классики мирового искусства — от дальневосточной каллиграфии до графики Рембрандта, рисунков на древнегреческих вазах и иконных прорисей. Таким образом он снова подчинил модернистскую технику актуализации традиционного искусства (в данном случае речь идет о сварных абстрактных скульптурах и рельефах знаменитого Хулио Гонсалеса, «мастера рисунка в пространстве», как его называли). Пространственные композиции Гутова можно различить лишь при прямом взгляде на них, любое же смещение в сторону от нужной точки зрения приводит к искажению. Впрочем, эта «девиация» (отклонение), одно из принципиальных положений современного искусства, может прийтись по вкусу любителям абстракции. В целом же достигается взаимообратимость реализма и модернизма, и тем самым снимается вопрос об их, казалось бы, непримиримом противостоянии. Этим «неразрывным единством теории и практики» Дмитрий Гутов может быть вполне удовлетворен — и как теоретик-марксист, и как практикующий современный художник.
www.theartnewspaper.ru
Дмитрий Гутов: «Процесс работы над картинами — это душевные американские горки»
«Приступ двигательной активности с помутнением сознания и нарушением памяти». Эта сложная формулировка не диагноз, а название новой выставки Дмитрия Гутова в галерее «Триумф». Дмитрий Гутов — одна из центральных фигур российского современного искусства: за более чем 25 лет работы художник успел объездить все биеннале — от Венецианской до Шанхайской, показать свои работы в Лувре и Музее Гуггенхайма, создать институт имени советского философа Михаила Лифшица, стать членом редколлегии «Художественного журнала» и прочитать десятки лекций об искусстве. О новой выставке, влиянии капитализма на современный мир, цитатах Ван Гога и погружении в транс поговорила с художником автор «365» Мария Хвалибова.
Во вступительной статье к каталогу выставки — фрагмент из «Манифеста коммунистической партии» 1848 года. Почему именно его выбрали?
В этом фрагменте Маркс, по сути, описал современный мир, практически нашу эру — эру сетей, науки, айфонов. К сожалению, я не мог до конца контролировать ситуацию с каталогом выставки, поэтому в него вошла только малая часть из того, что я хотел. Главная же часть, самая ударная — второй кусок этого фрагмента из «Манифеста» — не попала. Там речь идёт о том, чего добился капитализм за 100 лет своего господства. А добился он того, чего человечество не сумело добиться за всю свою предыдущую историю. Иными словами, Маркс описал нашу сегодняшнюю действительность, и за прошедшие годы это описание стало ещё более точным. Он показал состояние мира, который развивается очень стремительно — в выставке это тоже отчасти есть… И то самое состояние, когда ты находишься в экстазе и уже в какой-то момент перестаешь соображать, отключаешь тормоза. Ведь что такое капитализм? Это мир, который отключил тормоза. У всех предыдущих обществ были очень сильные тормозные системы.
Какие тормозные системы вы имеете в виду?
Например, в античности не так важна была эффективность вашего хозяйства — имело значение, хорошие ли граждане воспитываются при данных условиях в государстве. Или, скажем, в Средневековье: на что тратили свои состояния герцоги и короли? На охоту, пирушки — не думали, как бы пограмотней в какое-то дело вложиться. А при капитализме все борются за то, чтобы каждый день было лучше, чтобы ни одна секунда не пропадала — до этого такого никогда не происходило. Никогда! Поэтому постоянно идёт соревнование, как всё улучшить… Как мир выглядел 15 лет назад? Сейчас когда ребёнку об этом рассказываешь, он в шоке.
Выставка «Приступ двигательной активности с помутнением сознания и нарушением памяти» в галерее «Триумф»
Я не ребёнок, а всё равно в шоке, когда вспоминаю!..
Я как-то приводил пример: молоденькая девочка слышит песню «Плачет девушка в автомате»…
О! Это известная вещь!
Вот именно — известная! А девочка с недоумением спрашивает: «В каком автомате она плачет?» То есть она реально не понимает, о чём вообще в песне поётся.
Получается, она просто не знает такого явления — телефон-автомат?
Ни малейшего представления не имеет! Аналогичная ситуация была у моего знакомого: он напевал строчку из песни «Не отрекаются любя»: «Переждать не сможешь ты трёх человек у автомата…» И спрашивает парня — о чём речь? А молодой человек на самом деле не понимает, о чём, но при этом заявляет: «Да я хорошо знаком с советским бытом, я им занимался! Знаю, какие были автоматы в то время — с газировкой!»
У каждого поколения свои ассоциации… Вернёмся к выставке. Цитат, текстов, которые часто можно увидеть в ваших работах, здесь практически нет. Почему в этот раз так? Слова были бы лишними?
Ответ — в названии выставки: «ПДАСПСИНП», что означает «Приступ Двигательной Активности с Помутнением Сознания и Нарушением Памяти». В таком состоянии уже всё уходит: литература, цитаты, мысли… Идея выставки была как раз в этом — в избавлении от мыслей. У меня только в одной работе текст — в той, с которой я начинал, тогда ещё даже названия у выставки не было.
Дмитрий Гутов
Картина с цитатой из переписки Винсента Ван Гога с братом Тео?
Да, это была первая работа. Я сначала думал в этом направлении, в сторону этой серии хотел двигаться. Долго с ней возился, а потом решил, что надо отключиться. И это было полное избавление от мыслей, так что название выставки целиком соответствует её содержанию. А где нет мыслей, там уже ни цитат в голове, ни культурных ассоциаций…
Кстати, по поводу этой фразы: «Многие художники боятся пустого холста, но пустой холст сам боится художника» — действительно бывает, что художника прям «парализует» вид такого пустого холста?
Ещё как! Это реальный ужас! То есть бывает, что у меня стоят сплошняком пустые холсты — 3 месяца я не могу к ним прикоснуться. «Ты его испортишь!» — про себя действительно именно так и думаешь. Говоришь сам себе: «Ты не умеешь рисовать» или «Ты уже делаешь всё механически, у тебя набита рука» — «Ты всё испортишь!» А это очень сильно действует на психику.
Ну, переживание таких экзистенциальных кризисов — это нормальное состояние для художника, наверное?..
Не знаю… Может быть. Но это малоприятно.
А как этот «паралич» преодолевается? Вряд ли ведь сам по себе проходит… Через усилие, через «дерзновение», о котором писал Ван Гог?
Да, в определённый момент заставляешь себя взяться за работу, и у тебя начинает что-то получаться через 3 месяца, 5 месяцев, полгода. Или не получаться.
Выставка «Приступ двигательной активности с помутнением сознания и нарушением памяти» в галерее «Триумф»
В анонсе выставки сказано, что предшествовавшие «ПДАСПСИНП» проекты — работы 2015 года — можно было охарактеризовать «полным погружением в дзен атмосферу и эстетику китайской и японской каллиграфии». Почему тогда захотелось «погрузиться» именно в это, и почему сейчас вы «погружаетесь» в нечто совершенно иное?
В 2015 году у меня была вся вот эта немецкая средневековая мистика, работа с тушью… И тогда не ощущалось в душе никакого хаоса — настолько сильно я уже ненавидел мир и всё, происходящее в стране. А у меня к этому… Если я скажу, что у меня к этому негативное отношение, это будет слишком слабо. Поэтому в тот период произошел полный уход в восточный транс — отсюда тексты, каллиграфия. В 2016 году настроение вышло на следующий уровень ненависти, и всего, что было «до», оказалось уже недостаточно — тогда появилась полная отключка. Соответственно, «Приступ двигательной активности…» — контр этому спокойствию, концентрации, медитативному дзенскому настроению. То есть, настроение этого года — совсем другое настроение. Это был транс хаотический, настоящая перестройка мозга началась.
К разговору о трансе: в том же анонсе выставки я читала, что вы «порвав с социумом, уединились в мастерской вдали от города, без всякого общения с внешним миром». Для полного «погружения» нужен был полный отрыв от окружающей действительности? Так радикально?
А я так и живу. Это не то, что специально для проекта, — я просто живу в лесу, у меня нет ни радио, ни телевидения, ни газет, всё узнаю от ребят, с которыми общаюсь, но и с ними я нечасто вижусь… Ко мне люди доезжают только по большим церковным праздникам — редко. Я могу несколько недель не видеть ни одного человека. Иногда даже несколько месяцев.
То есть вы в принципе с людьми мало общаетесь?..
Почти к нулю сведено общение.
При этом раньше вы преподавали в школе, сейчас выступаете с лекциями на разных культурных площадках — очень интересный проект у вас с Давидом Риффом в «Гараже», например… Выходит, одно другому не мешает?
Раньше я преподавал действительно много: и в «Базе», и в институте Бакштейна, и у Ольги Свибловой — ну везде, где только можно! Меня продолжают звать, но я от всего практически отказываюсь, чтобы жить так, как я живу. Проект в «Гараже» скорее исключение. Занимаюсь им только потому, что он посвящён Лифшицу. И то это всего 5 раз в год — с перерывами в 2 месяца я могу себе такое позволить.
У вас что-то подобное намечается в ближайшее время?
Да, я собираюсь взяться за нечто подобное. Но опять-таки: эти мероприятия будут проходить довольно редко — я не планирую вести никаких долгих курсов.
Выставка «Приступ двигательной активности с помутнением сознания и нарушением памяти» в галерее «Триумф»
Не знаю, насколько это верно, но мне показалось, что «ПДАСПСИНП» — это как «рассказ в рассказе» — «выставка в выставке». Вернее, «выставки в выставке». Мизанабим такой получился — несколько серий в одной выставке.
Прости, я не очень образованный. Что такое «мизанабим»?
Это то же самое, что рекурсия — воспроизведение объекта внутри самого объекта: «фильм в фильме», «спектакль в спектакле», «картина в картине»…
Абсолютно верно, это про меня. Я доводил себя до состояния транса и делал конкретную серию работ. Потом я понимал, что эту серию можно развернуть в выставку — так, как это принято: чистая серия — одна выставка. Допустим, только «Синее» — синяя серия. Затем я из неё оставлял 5 работ, а остальное уничтожал.
В буквальном смысле уничтожали?
Ну, смывал. Я очень много смывал, и оставлял 5. Выставку в уме сделал — небольшая серия осталась. Потом работал над чёрной серией, потом над белой и так далее. Так же появились серии с армянскими набойками, с ремонтом… В итоге — штук пять разных серий. Я просто не могу остановиться, когда работаю. Если бы у меня было в году больше выставок, семь, к примеру, — просто в Москве столько не нужно…
Почему не нужно?
Тут важно учитывать экзистенцию рынка. Перепроизводство — к чему это?.. Но если бы было больше выставок, я бы сделал действительно семь разных, независимых проектов — классическая схема… Кроме того, становится скучно одно и то же долгое время делать, и ты переключаешь регистр.
Мне ещё интересно, откуда что берётся? Яркие краски, смелые мазки — это всё изнутри, от характера, или такой эмоциональный стиль — реакция на то, что происходит здесь и сейчас? Или, может, тут одно с другим сочетается?
Да, очевидно, что у меня здесь жуткие перепады: то у меня такой период, то такой… Это смесь, да. Характер, возбужденный окружающей действительностью. В зависимости от того, что в определённый момент происходило — вокруг и внутри меня — требовалось то что-то белое, спокойное — так появилась серия «Белое безмолвие», то вдруг, наоборот, что-то гиперинтенсивное, вырви-глаз. Процесс работы над картинами — это такие душевные американские горки.
Выставка «ПДАСПСИНП» проходит в галерее «Триумф» до 15 января. 14 января в Центре эстетического воспитания «Мусейон» (ГМИИ им. А.С. Пушкина) состоится лекция «Современное искусство. Взгляд изнутри».
Беседовала Мария Хвалибова
Фотографии предоставлены пресс-службой галереи «Триумф» и взяты из личного архива художника.
365mag.ru
Дмитрий Гутов: четыре раздражающих фактора
Сергей Гуськов
Что нужно знать, идя на выставку художника
С 24 мая по 30 июня в Московском музее современного искусства пройдет ретроспектива Дмитрия Гутова «Удивляться нечему». 25 лет в искусстве, четыре этажа произведений. Творчество и взгляды художника — позаимствуем прекрасное выражение у одного из наших уважаемых комментаторов — достаточно контроверсивны, а потому COLTA.RU решила в преддверии выставки составить список из четырех неоднозначных черт Дмитрия Гутова как публичной фигуры.
Михаил Лифшиц
Дмитрий Гутов. Институт Лифшица. Стенды 17 и 18. 2012
На сайте Дмитрия Гутова можно ознакомиться с обширным наследием Михаила Лифшица, главного советского антимодерниста, творчеством которого Гутов постоянно вдохновляется. Там же обнаруживается большой проект, посвященный философу. Об этом перверсивном увлечении художника, которого сам Лифшиц, доживи он до сегодняшнего дня, не преминул бы размазать по стенке в яростной статье, а то и в двух, до сих пор не перестают спрашивать, Гутов же не устает отвечать. Например, так (из последнего): «...я у Лифшица вычленил методологию: чтение всего в обратном смысле». От таких объяснений понятнее не становится. Непримиримый Лифшиц прочитывается Гутовым так тонко диалектически, что, в принципе, можно было бы подставить любую другую фамилию, но фигура советского мыслителя настолько непопулярных взглядов привлекательна сама по себе. Критику художник отметает, говорит, что ему все равно, как о нем отзываются, что вполне естественно при таком суровом мировоззрении: «Я себя никогда не чувствовал ни комфортно, ни умиротворенно, ни расслабленно. Я живу в мире, который трещит по швам, в стремительно убегающем времени жизни, от которого остается все меньше и меньше». Как бы страшно ни было жить, художник только укрепляется в своих убеждениях. Ни мода, ни обстоятельства не заставят его бросить Лифшица. Это страсть, а художник нуждается в сильной страсти.
Оптические иллюзии
Дмитрий Гутов. Килик I. 2012-2013. Металл, сварка. Глубина 40 см, диаметр 120 см
Не раз Гутов показывал металлические конструкции внушительных размеров: в нагромождении элементов при правильном ракурсе обнаруживаются рисунки Рембрандта, православные иконы, портреты композиторов или античные эротические сцены. Первая мысль, возникшая лично у меня: это какое-то баловство, на которое затрачено слишком много усилий, вроде портретов из овощей-фруктов-книжек у Арчимбольдо или «Старых песен о главном — 1, 2, 3». Смущают именно чрезмерные усилия, перебор. Конечно, каждый имеет право делать что ему заблагорассудится, тут не поспоришь, но слишком громоздкие жесты, а в данном случае они буквально тяжеловесны, воспринимаются соответственно. Однако я был не прав вот в чем: сил затрачено много, но баловства там нет. Ни одна из этих конструкций не шутила как минимум в одном: увидеть «картинку» можно было, только встав определенным образом по отношению к работе. Здесь, как в разгадывании ребуса или складывании пазла, нет двух путей. Естественно, можно встать как-нибудь «неправильно» и наблюдать разрушение этих образов, но подобные эксцессы только подчеркивают единственно верную оптику. Займи позицию с условием, что займешь верную. В общем, слишком дидактично и по посылу, и по форме. Многим нравится.
Революционер
Не только чтением Лифшица или работой «Смотри на буржуазию глазами Ленина», но и многочисленными высказываниями по социально-политическим вопросам Гутов заработал себе репутацию марксиста. У него берут комментарии, зовут в телепередачи представлять левый фланг искусства. Активно ходил на протестные митинги последних лет. Впрочем, художественная общественность реагирует на это совсем не по-доброму. Могут, например, назвать «коктейльным марксистом» или обвинить в заигрывании с «тоталитарной» эстетикой. С другой стороны, попытка быть ближе к активизму не увенчалась успехом: проект «Россия для всех», созданный совместно с коллекционером и меценатом Виктором Бондаренко, стал объектом насмешек и пародий. Картины с надписями вроде «Ян Френкель еврей» или «Александр Суворов шведские корни по отцу», рассчитанные на музейный показ и при этом явно заигрывающие с прямым активистским высказыванием, оказались одновременно удалены как от активизма, так и от искусства.
Туда — не знаю куда
Дмитрий Гутов мыслит предметно: «Мы живем в мире, где идет борьба реальных сил и где любой разговор будет пустыми словами». Он ходил на встречу с Дмитрием Медведевым, когда тот случился президентом России. Художник убежден, что «страной правят дикари», «люди с первобытным мышлением», а потому заключил, что нужно их образовывать, рассказать о современном искусстве и культуре вообще; про политику говорить не стал — по его мнению, Медведев тогда и так все прекрасно знал. Кроме того, Гутов ходил на «Русский марш», объясняя свои действия примерно так же, как это делал Алексей Навальный: там нельзя не присутствовать, это место силы — одна из тех «точек, где напряжения, которые есть в стране, проявляются с максимальной мощью». Где он может оказаться в следующий раз, сложно представить, учитывая происходящее в стране.
archives.colta.ru
Гутов Дмитрий | Art Узел
Дмитрий Гутов. Российский художник, теоретик искусства. Родился 10 декабря 1960 года в Москве. В 1978-80 изучал психологию в Московском Государственном педагогическом институте им. Ленина. Параллельно там же занимался академическим рисунком под руководством Михаила Максимовича Кукунова на факультете общественных профессий (ФОП). В 1985 году окончил Заочный народный университет искусств (ЗНУИ) (факультет станковой живописи, мастерская Николая Ивановича Касаткина). В 1992 году окончил отделение Истории и теории изобразительного искусства Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина (Санкт-Петербург). Дипломная работа была посвящена Малевичу и Флоренскому. Выставляться начал с 1988 г. Принял участие более чем в 30 персональных и 150 коллективных выставках по всему миру. Среди них: Венецианская биеннале (1995, 2007, 2011), Стамбульская биеннале (1992), Манифеста (1996) года в Роттердаме, биеннале 2002 года в Сан-Паулу, Сиднейская биеннале (2006), documenta (2007), Эчиго-Цумару Триеннале, Япония (2007), Шанхайская биеннале (2012) и т. д.
В 1994 году организовал в Москве «Институт Лифшица».
Живет и работает в Москве
Главной областью теоретических интересов Гутова являются эстетические взгляды Маркса и наследие советского философа Михаила Лифшица.
Дмитрий Гутов много работает с металлом, превращая металлические конструкции в произведения «монументальной графики». В качестве художника-искусствоведа любит переосмыслять наследие классического искусства, создавая своеобразные реминисценции классических произведений.
«Рисунки Рембрандта». Удачный синтез каллиграфии и скульптуры: линии, прочерченные когда-то гениальной рукой, были переведены художником в трехмерную металлическую композицию и складывались в узнаваемый образ, только если смотреть с одной определенной точки.
«Вся история с созданием железных работ, дающих трехмерное изображение моего любимого классического искусства, уже многократно описана и мной и коллегами. Собственно речь идет только о появлении в этом ряду иконописи. Древнерусское искусство предмет моего увлечения с детских лет. (Кстати, и диплом мой в Академии Художеств еще 20 с лишним лет назад был посвящен Флоренскому.) Но последнее время икона занимает меня все больше и больше. Наверное, это связано с тем, что мы наблюдаем вокруг себя атмосферу, сильно напоминающую времена распада Римской Империи. Тогда вера в чудеса и разные формы отказа от разума расцветали с невероятной интенсивностью. И то, что мы видим сейчас, это только начало. Причем речь идет не только про судьбу России, но шире. Конец 1950-х, начало 1960-х гг. открыло человечеству радость потребления. Первые стиральные машины, пылесосы и пр. Тут взошла звезда поп-арта, произошло воскрешение Дюшана и началась «Наша» эра. Но сейчас мы видим, как на наших глазах это мировое состояние трещит по швам. Мы вступаем в эпоху потребления духовного. Отсюда и очереди к Поясу Девы Марии, и дауншифтинг, и интерес к восточным практикам и даже антипутинские демонстрации. А что они по сути, как не отказ от радости потребления в пользу более возвышенных ценностей? В этих условиях я выступаю как Уорхол наизнанку. Мои иконы, совершенно, к слову сказать, канонические, но очищенные от всякой даже тени стилизации, это антибанка консервированного супа. В работе я следую не просто классическим иконным прорисям, но даже и самой живописи иконы, и даже таким нюансам ее поверхности, как, например, потертости или утрата фрагментов красочного слоя. Все это, конечно, без аффектации. Надо так же заметить, что в классической марксистской эстетике, поклонником которой я являюсь, икона выступает как идеальное искусство, живое наследие античной Греции». Дмитрий Гутов.
Официальный сайт художника: www.gutov.ru
artuzel.com
Владимир Сальников. Художник Дмитрий Гутов как реалист
Дмитрий Гутов. «Мы чужие на этом празднике жизни» Галерея «Fine Art», Москва. 31.01.03-28.02.03
Утверждения вроде заявленного в заголовке чреваты неприятностями по многим причинам. Во-первых, реализм в России на сегодняшний день сильно дискредитирован советским искусством; во-вторых, это понятие настолько стерто содержательно, что говорить о нем опасно; в-третьих, разговоры о единой, истинной картине реальности идут вразрез с господствующими в современном обществе номиналистическими представлениями, предполагающими множество картин реальности. Так что разговор на почве философского реализма (не путать с реализмом в искусстве!) может не состояться.
Вспомним работы Гутова начиная с изображающих обои 60-х годов полотен, потом пространственные композиции на советские темы — «Человека-Амфибию», парк «Кусково», «Эстетические опыты» (1991), «Воланы» и «Гаси», «О прозрачности» (1992), инсталляцию «Над черной грязью», когда «бассейн» галереи «Риджина» оказался заполненным черноземом консистенции сметаны, через который зрителям приходилось пробираться по положенным на него доскам (1994), а также картины маслом в галерее Гельмана, слайды с изображением жены художника во время занятий гимнастикой опять же у Гельмана (1999), видео с заглядыванием камерой под юбки поднимающихся по эскалатору женщин и живопись на эту же тему (2001), фотографии играющей в футбол пожилой пары (2002)... Если отвлечься от отнюдь не обязательного для реалистического искусства живописания и рисования (представьте инсталляции художника в качестве декораций к спектаклю — они ведь тоже могут быть реалистическими — или, например, фотографии и фильмы как относящиеся к искусству фотографии и документального кино — это также не противоречит догме реализма даже в ее ограниченном советском понимании), то мое утверждение о реализме Гутова не будет казаться слишком дерзким. Хотя для многих русских зрителей и мыслителей — и передовых и консервативных — водораздел между так называемым реалистическим искусством и современным все еще проходит по медиа.
Есть еще один момент, связывающий практически все произведения Гутова с реалистическим искусством в довольно традиционном его понимании. Это использование метонимии и синекдохи — тропов, более всего употребительных в реалистическом искусстве и в опусах, на отражение реальности претендующих. Напомним читателю, что метонимия в соответствии с, например, разработанным применительно к мышлению учением Романа Якобсона о тропах — это представление чего-то через целое или как целое, а синекдоха — это представление целого через его часть. Отечественный пример — это практика и теория ЛЕФовской фото-, кино- и прочей правды, когда жизнеподобно поданная деталь, фрагмент должны были свидетельствовать о целом. Именно эти два тропа используются Гутовым более всего, даже в его символических картинах, изображающих одичавших русичей с вилами и косами, которые представляют вечные страхи национальных меньшинств России перед «русским бунтом, бессмысленным и беспощадным». Но и в этих картинах есть правда: великоросская часть населения за 90-е заметно варваризировалась, впрочем, как и остальные этнические составляющие русской нации. С другой стороны, возможно, это — намек на революционный потенциал населения. Собственно, нам не слишком интересно, что именно хотел сказать художник; куда важнее, что объективно само по себе сказалось через его произведение.
И последний признак реализма в традиционном, даже суженном, понимании — это камерность большинства произведений художника, за исключением (а может быть, и включительно), тех самых озверевших русичей. Произведения Гутова камерны по особенному, как камерны бытописательные картины Лактионова и Решетникова — свидетельства упадка героического и романтического в социалистическом реализме (позже из этого бытописательства в результате его расширения вырос «суровый стиль»). Получается, Гутов — этакий современный Фрагонар. Однако не все так просто.
Попробуем рассмотреть последнюю выставку художника. Это множество картин небольшого формата, акрил на холсте, развешанных шпалерно, случайно. Про эту инсталляцию не скажешь, что к ней ни добавить, ни убавить: и добавить можно, и сократить тоже. В центре экспозиции, отнюдь не геометрическом, а возникающем за счет значительности экспоната, — портрет Ленина. Прототипом его стала фотография, довольно популярная в середине 50-х, после широкого возобновления культа вождя Октябрьской революции, когда появились иные его образы, нежели фигурировавшая в последние годы жизни Сталина единственная каноническая фотография унылого и отвлеченного персонажа в аккуратном пиджаке и галстуке в горошек. Ленин на портрете Гутова — милашка: настоящий добрый и улыбчивый «дедушка Ленин». Рядом — величественно отрешенный Гегель и аутичный Шостакович и еще две девочки на фоне плафона Александра Дейнеки на станции метро «Маяковская». Вокруг человеческих персонажей, фактически вокруг Ленина, развешаны картины с изображением обезьян.
Все написано в лихой эскизной манере на условных фонах, часто выдающих незаурядную живописную изощренность, вернее, все-таки очень удачно симулирующих ее. Хотя сразу видно: художник ко всему прочему еще и способный живописец — например, сквозь серую краску фона просвечивает розовая, чем вам не Макс Бекман! Претензии на живописность, на перверсивный живописный драйв в этих картинах весьма велики. «Сама живопись и выступает как главный праздник. Пир для глаз, который художник готовит, оставаясь всегда кем-то чужим собственному созданию», — утверждает текст пресс-релиза. Стоит отметить, что Гутов — автор темпераментного памфлета «В защиту живописи» («ХЖ», № 43/44, 2002). Однако живописи Гутова свойственна какая-то сдержанность; кажется, какая-то рамка (камерности) не дает развернуться намечающемуся буйству. И это тоже — особая черта всего, что делает художник.
Впрочем, эскизная манера здесь тоже весьма специфическая, в чем-то подобная ранним работам акварелиста Николая Гришина или рисункам Петра Пинкисевича, т. е. поздней сталинской поры, когда учились рисовать и писать совсем без знания искусства модернистского, современного и советского в том числе. Гутов влюблен в простоту и невежество первого поколения художников-соцреалистов — не тех стариков из АХРРа, кого Сталин назначил таковыми, но их выучеников. Хотя назвать манеру Гутова старомодной невозможно, она — вещь сегодняшняя.
Приматы на картинах симпатичны и умилительны не менее Ильича, полны жизни и задора, вертят в руках то альбом Магритта, то модную в последние два-три года книгу Майкла Хардта и Антонио Негри «Империя», то «Кризис безобразия» Михаила Лифшица, мыслителя, весьма почитаемого художником, или лекции Кожева, учившего французских философов пониманию Бугеля, а также номер издаваемого Анатолием Осмоловским в 90-е «Радека»... Таким образом, посредством рассказывания простеньких анекдотов на тему «мартышка и очки» эти и картинки становятся чем-то большим, чем живописные опусы или предметы поп-арта, только что бывшие сортом товара — «обезьяной», — но иллюстрациями, а раз иллюстрациями, то — объектом, готовым эволюционировать в картину. Ведь картина все-таки не один лишь колорит и краска и не один только brand name («Кока-Кола», президент Российской Федерации), но повествование. Социалистический реализм как раз и был одной из неудачных попыток восстановления картины (которая в форме исторических и религиозных композиций русским художникам не очень-то давалась) через голову двух поколений русских авангардистов и модернистов.
Однако эти анекдоты или притчи в красках с симпатичными животными в героях (обезьяны), Лениным и остальными любимыми гутовскими (историческими) персонажами — здесь все же уже не просто обезьяны, и Ленин, и Гегель, и Шостакович с Михоэлсом, но нечто третье — реальность более широкая и насыщенная, чем это можно узнать, ограничившись представленными фрагментами. На это третье и указывает художник, используя аллегорию. Аллегория — иной риторический прием, чем синекдоха, аллегория надстроена над первым слоем тропов — метафор, метонимий, синекдох. Аллегория же складывается из метафор. Толкуя их, понимаешь: обезьяны — это человечество, недалеко ушедшее от своих собратьев по разуму. Человечество ищет выход из своей предыстории, предчеловечности в соответствии с представлениями ортодоксального, т. е. советского, марксизма (а Гутов — заявленный марксист), мечущееся, ищущее. Ленин, взломавший Историю, разорвавший ее путы, свернувший ее с накатанного пути (ленинизм), — его проводник. Искусство и политические теории предлагают свои варианты выхода, но человечество поступает с ними, как мартышка с очками в басне Крылова. Таким образом, оказывается, что говорить о реализме в привычном значении, тем более бытовом, здесь уже не приходится, и закрадывается подозрение: и прежние работы художника были устроены как аллегории. Подобный «филологический» (семиологический) анализ никогда не добавляет к содержанию ничего нового, хотя такого рода объяснения обычно положительно влияют на зрителей/читателей, т. к. способны примирить его с непонятным ему произведением искусства подобно тому, как рассказ об устройстве машины и оригинальности примененных в ней новшеств может вызвать уважение к ней, ее изобретателю и производителям.
Кроме Ленина, среди любимых персонажей Гутова — деятели советского искусства и философии 30-х, времени, когда, согласно трактовке художника, следующего в этом за Михаилом Лифшицем, после левацкого номинализма времен революции и 20-х годов был установлен официальный реалистический философский «канон»: государственность с «римским» замахом, с имитацией прав и свобод человека и реалистическим (как в философском, так и в искусствоведческом понимании) искусством — социалистическим реализмом.
Еще одна особенность гутовского метода: рассматривая его «иллюстрации», ловишь себя на мысли, что по духу они — не из 30-х, а из 40-50-х, что в них много от кича (в этом я солидаризируюсь с проницательными замечаниями критика Валентина Дьяконова — «Время новостей» № 20, 05.02.2003), который заново открыли для себя, попав в Европу, советские солдаты-освободители, приняв его за европейскую визуальную культуру: по европейским образцам в 50-е советские художники гнали «Опять двойки».
Однако прервем рассуждение, ведь оно впору картинам Гутова — набросок, предваряющий более серьезное, глубокое и удачное сочинение более проницательного исследователя.
moscowartmagazine.com
