Музей ЧерномырдинаНовые книги с иллюстрациями Кирилла Челушкина! Челушкин кирилл картины
Кирилл Челушкин, иллюстрации художника к японским сказкам
Кирилл Челушкин — еще русский художник иллюстратор. На этот раз с японским колоритом. Много лет прожил и проработал в Соединённых Штатах. Сейчас живет в России и создает весьма достойные сказочные иллюстрации. Особенно приглянулись интернет пользователям его рисунки к японским народным сказкам. Только предупреждаю, не знаю, как у Челушкина, но в целом японские сказки как жанр малость жутковаты, можете мне поверить — я их читал.
Реклама
Реклама
Кирилл Челушкин, краткая биография
Перевод с персонального сайта художника.
1968 год — родился в городе Москва.1994 год — закончил обучение в Московском архитектурном институте. Живет и работает в Париже и Москве.2011 год — директор собственного издательства “Chelushkin Handcraft Books”.
Вот так, кратко, емко и по делу. Помимо иллюстраций и книжной графики Челушкин известен своими инсталляциями, скульптурами из пенопласта и видеоскульптурами. Довольно известным и эпатажным также был проект 242, названный так в честь соответствующей статьи уголовного кодекса РФ. В проекте 242 Кирилл очень реалистично изображает различные порно сцены. Не знаю, какой посыл хотел донести художник, я так и не нашел внятного интервью, но картины смотрятся довольно неоднозначно. Все это мне не слишком пришлось по вкусу, поэтому здесь только иллюстрации. Кому интересно — гугл в помощь.
Работы Кирилла Челушкина стоят немного особняком от других книжных графиков. Есть в его творениях какой-то странный юмор, гротеск. Собственно тем и должен выделяться хороший художник, что его картины помимо мастерства должны содержать индивидуальность.
Реклама
Реклама
Хочу в очередной раз сказать, что я был весьма удивлен тем, сколько превосходных иллюстраторов работает на просторах СНГ (тот же Ерко, например). Не потому, что я сомневаюсь в возможностях русских художников, а потому, что я, черт побери, не вижу книг с их рисунками. Достать их, если не знать где и что искать — практически нереально. Не могу понять, почему. То ли художники в маркетинге не сильны, то ли просто потому, что нету соответствующего потребителя.
Хотя откуда ему взяться если детей с малых лет приучают к безвкусным картинкам с несуразными цветами. Тем временем, возможности печати давно уже позволяют издавать что-нибудь посложнее книг с примитивными мультяшными иллюстрациями. Ну да ладно, не будем о грустном.
Несмотря на то, что иллюстрации создавались к японским сказками, я вижу здесь скорее китайское влияние и стилистику.
Смотрите такжеУтонченный фантастический реализм в картинах Бориса ИндриковаГениальные иллюстрации Владислава ЕркоВолшебные иллюстрации Джеймса Кристенсена
Замечательная проработка деталей.
Атмосферно и забавно.
Реклама
Реклама
Да, эта не японская, но согласитесь сей суровый индеец весьма колоритен.
Внешние ссылки:Персональный сайт художника.facebook.com/kirill.chelushkin — Художник на фейсбяке
figgery.com.ua
Записи блогов | G.Bedarev | МИР КИРИЛЛА ЧЁЛУШКИНА
Это первые иллюстрации)), к японским сказкам. Они действительно на акварельной бумаге акварелью и тушь-пероhttp://www.liveinternet.ru/community/the_book_of_fairy_tales/post135806840/
А потом…. из интервью с ним:
«…сейчас изменились отношения между заказчиком в лице издательства и исполнителем в лице художника. В последние годы появились достаточно жесткие формы сотрудничества, которые диктуют определенные правила — художники должны делать работу быстро и быть готовыми к изменениям. Отсюда и выбор техники. Я еще могу сделать это в своей технике (масло на фотобумаге), хотя и не делаю по другой причине, а как быть тому, кто работает акварелью, гуашью? Получается, что редакторы и издатели или менеджеры считают, что им виднее, как оформлять книгу, и просто-напросто делают это твоими руками. Это дешевле. Отсюда и эта простота образов. Я был на Тайваньском бьеннале, там совсем нет нового материала. Издатели — у них другие заботы, они думают, как мы эту книжку переведем в компьютерную игру, сделаем мягкую обложку, как можно это продвинуть в кино, в мультипликацию. Они не начинают печатать, пока не сделают полный комплект. По сути, они выступают как кураторы художественных проектов, на которых можно заработать. Художникам отводится пассивная роль. Это настоящая бойня, и тот, кто прогибается, тот проигрывает.
Издательство „Знак“ распалось, выпустив всего две книги, а у меня были проекты, которые я пытался предлагать другим издательствам, но все время наталкивался на какие-то непонятные мне препятствия-то перевод потеряют, то у них праздники (это вообще, по-моему, характерная особенность родины, здесь все как в вату уходит), а официальная причина то, что ее нельзя продать! Но это не моя проблема, какое это имеет отношение к идее книги, к искусству книги? Правильно Кабаков говорил, что Россия — это страна неосуществленных проектов.»
Может быть поэтому, талантливый книжный иллюстратор ушел на запад, в галереи, а яркие, светлые образы сменились нервной графикой и монохромной безнадегой, безусловно качественной, но не затрагивающей душевных струн. Жаль.
illustrators.ru
Кирилл Челушкин - "Через красивое
Все же очень он неординарная личность в иллюстраторских кругах! Так что подборку я все же сделала, как и обещала :)Я даже не уверена что стоит что-то тут конкретно говорить, он своими работами отлично говорит сам за себя! Но что мне однозначно нравится в его творчестве - это то, как он умеет внести в пространство книги жизнь! Он не следует проторенными путями, у него всегда сильные макеты (не берем тут первые его книжные работы). С его биографией я не особо знакома, но в книжный мир он попал по счастливому стечению обстоятельств - верстальщик издательства, в котором оказались его первые книжные иллюстрации по Толкину, проникся его работами и собрал из совершенно некнижных по сути своей картинок очень качественную книжку.
Предлагаю просто посмотреть работы и самим для себя его оценить :)
Начну с "Колодца и маятника". Очень уж сильная работа!
Дальше - Феникс:
А это иллюстрация из той самой первой книги. Толкин - Кузнец из большого Вуттона:
Ну и напоследок упомяну его не книжный проект "242", названный по номеру статьи УК РФ. Дам тут фрагмент одной картинки, дальше гугл вам в помощь.
shigaeva.livejournal.com
Кирилл Челушкин рассказывает Светлане Дорошевой о разном: kniga_bukv
Поговорили с Кириллом Челушкиным об умирающем искусстве иллюстрации книг. Лонгрид, но стоит того, до последнего слова.К этому разговору Кирилл любезно выдал черновики, флет-планы и вообще весь процесс создания "Колодца и маятника" и "Короля с Арбата". А также иллюстрации к Алисе, которая пока не вышла. Я не хочу выносить ссылки про процесс создания книжек в отдельные посты, но это невиданные вещи в буквальном смысле - публикуются впервые. И волнительные - прям вся кухня создания книжки. Поэтому очень рекомендую посмотреть ссылки в конце текста.
***
- Расскажи о процессе работы над иллюстрацией. Делаешь ли эскизы? Собираешь материал? Насколько сложная подготовка? Какая стадия любимая? Нелюбимая?
- Да, делаю, но скорей – это маленькие технические схемы. Эскизы в обычном понимании я не делаю. Легче и правильнее раз (или даже несколько раз) быстро переделать всю работу заново. Когда текст касается точно указанного исторического времени, то материал я не просто собираю, а как бы сказать поточнее, выучиваю его наизусть, чтобы он стал «моим». Ну то есть до такой стадии, чтобы работать свободно, никуда не заглядывая и не обращаясь ни к каким справочным материалам. Это как бы «иностранный – свободно без словаря». Ну и вот, когда начинаешь чувствовать себя в материале, вот тогда можно и пошутить с ним, как будто сам пользуешься всеми этими предметами и вещицами, или сам живёшь в таком-то месте. Хоть и нет такой задачи – сделать что-то документально-точное, а всё же получается довольно убедительно.
Вот прямо сижу в библиотеках, добываю документы, редкие фотографии или уникальные книги, которые нельзя выносить из зала, или же приходится обращаться к разным интересным людям. В общем, именно эта стадия и есть самая интересная. Иногда затягивает. Бывает, надолго.
С годами эта подготовительная стадия становится всё длиннее. Сейчас мне вообще кажется, что она как раз и есть самое главное. Ну не картинки же производить, не в этом же смысл – это-то как раз легко. Когда художник не в теме и самозабвенно любуется собственными фантазиями – это всегда очень видно. Зрелище стыдное и неприличное.
А вообще, есть у меня подозрение, что при правильной подготовке саму работу уже и необязательно производить. Я в этом направлении двигаюсь. Уже скоро. Да почти уже.
- :) ясно. А какая книга потребовала от тебя сидеть в библиотеках и обращаться к интересным людям?
– Да все, начиная с «Японских сказок» 1991 года. Помнится, с удовольствием перерыл кучу материала. Но поскольку был ещё юн (второй курс института), то и не мог понять, формально проанализировать, как японские мастера конструируют композицию, из чего состоит пространство, как оно организовано, а потому не мог всё это как бы присвоить. Материал упирался и не сдавался. Всё, что касается материальной культуры – архитектуры, костюмов, оружия, и прочей внешней среды – точно.
Когда работал с текстами Толкиена, специально записался в Театральную библиотеку, потому что там была одна книга – «История внешней культуры» Готтенрота. Настоящая, не факсимиле, а оригинал с гравюрными оттисками, древними шрифтами и отличными статьями. Выносить её было категорически воспрещено, сканеров тогда не существовало, фотографировать не разрешалось, при попытке снять кальку – штраф. Да и для последней книги («Король с Арбата») тоже пришлось порыться, и с удовольствием, потому что в таких вопросах «козлить» совершенно было бы позорно.
Единственное – «Золотая рыбка», шедевр поэтического абстрактного искусства, ничего не потребовала кроме шутки и концепции. Но это осталось никем не считано, кроме моих друзей, а знатоки всяких глупостей понаписали, да всё мимо.
– А на самом деле?
– А на самом деле дело было так. Ну слушай. Жил был старик-архитектор. Хороший крепкий профессионал. Нормальный мужик. Ну бывало, и закладывал, не без греха. Работа-то нервная, ответственная. И был у архитектора гениальный подрядчик (рыбка). Ценнейший сотрудник. Всё может. И материалы, какие надо, достанет, и технологиями владеет новейшими, сертифицированными, модными (тут уж не извольте беспокоиться). Сроки никогда не затягивает, согласование в надлежащих инстанциях проводит моментально, в общем – молодца. Однако не повезло парням с заказчиком (старуха). Известное дело, это как обычно. Идеи нелепые, платежи задерживает, капризен, безграмотен, взбалмошен. А форсу-то, форсу… Но архитектор наш – умница, интеллектуал и тихий алкоголик – всё чётко спроектирует, любую блажь в проекте воплотит. А чудо-подрядчик легко, быстро и качественно исполняет. Так они и трудились. Но тут случилось неприятное – самодур-заказчик совсем оскотинился и захотел стать девелопером проекта. Да-с, а вот за это, батенька, можно и партбилет на стол положить… Рыбка естественно такого хамства не снесла и соскочила с проекта. Ну инвестиции сразу прекратились, кредиты под такое дело никто уже не даёт. Пришлось старухе все готовые объекты сдать обратно. Так всё и накрылось медным тазом. И ещё должна осталась. В общем, «впёрлась по самые серьги», теперь сидит дуется, как мышь на крупу. А кто виноват? Правильно – дедушка.
Поскольку книжка делалась для корейского издательства, то несла ещё и образовательную функцию. Ну поди объясни корейцам, что такое корыто. А тут всё ясно. Дедушка идёт к рыбке, в руках у него чертежи. Вот проект: «Корыто русское». Аксонометрия – вот, а так – вид сбоку, так – разрез, так – план. И то же самое с избами и прочим. Или что такое терем? Какой-такой терем, как устроен? У меня же дедушка несёт проект на обсуждение к рыбке, там всё внятно: конструкции, размеры, всё точное. И чтоб мало не показалось, все события происходят на фоне морских шедевров, лучших хитов русского художника И. Айвазовского. Ну естественно, в моей версии.
В стрёмном русском издании, (к которому я не имею ни малейшего отношения, я ЭТОГО не делал, товарищи!) всего этого «фарша» попросту нет. Нормально, да? Ну то есть вообще отрезано или как-то вымарано. Макет такой сделал дизайнер, понимаешь? Стихи Пушкина выглядели так: два четверостишья русского текста – это три строки красивых корейских иероглифов с их графичной спецификой. Крупно, чётко, очень читабельно. Именно под них и готовились развороты книги. Дизайнер из Ленинграда придумал поставить огромные мутные плашки для русского текста. Вот такая вот вёрсточка получилась. Ну правильно, ради чего пыхтеть-то?
– Странно, что ты в этом никак не участвовал. А расскажи мучающий всех вопрос – кхааак?! Как это сделано? Я про технику, в которой нарисовано большинство иллюстраций.
– Ну, это очень просто. Присутствует и рисунок карандашом, и тушь-перо, и акварель местами, и масло. Просто надо помнить, к каким «стихиям» они принадлежат, и пользоваться этим. Использовал раньше специальную толстую фотобумагу с полиэтиленовыми прослойками, не политую ещё серебряной эмульсией. Та, на которой в магазинах при Брежневе ещё было написано крупными буквами «Не глянцевать». Мне изготавливали специальный рулон на заводе, хватало надолго. Вот прекрасный материал, работает как левкас, немного тянет масло, не травмируется, упругий, моется чем угодно, на агрессивные химические растворители не реагирует. Теперь эта бумага снята с производства за ненадобостью. Вместо неё вполне подходит поливинилхлоридный лист. Он, конечно, проигрывает, но вполне годится.
Ну а дальше всё очень просто, а главное – быстро. Сначала рисунок тушью, например, или акварелью. Можно его исправлять как угодно на этой стадии, а когда он просохнет, использовать сверху лессировочные масляные краски. Масло воде не повредит и не испортит уже акварельный рисунок, поэтому можно спокойно работать. А акварель – вода и не повредит туши (тушь –животные клеи, шеллак не растворяется в бензине, жирах и маслах), не смоет её и не испортит. Если конечно настоящая тушь. А вот графит принадлежит стихии масла (масло кокосовое, воск, парафин, жир, стеарин), поэтому рисунок карандашом придётся закрыть лаком «прелесть» (и ничем другим). Пока не начался процесс загустения масла, можно с ним делать, что хочешь, двигать его как угодно. Любыми предметами. Иногда, для смеху, можно даже и кистью, но это редко. Я однако предпочитаю грязное тряпьё, пакеты хорошо идут, но в основном – просто руками – это подходящий инструмент, особенно для мелких деталей, однако с ними лучше не возиться. На всё про всё есть 20-25 минут.
– Расскажи о стадиях работы над книгой
– Отчасти уже рассказал. Собственно, это и есть основная работа – сбор материала и всё такое. Эскизная часть. Что касается самой концепции, это непредсказуемая штука. Решение может прийти в голову в самом неожиданном месте и в самое неподходящее время. По большому счёту, стадий две. Первая – подумать и придумать (долго и тяжело). Вторая – исполнить (весело и быстро).
А если ты спрашиваешь именно про производство, то да, Генри Форд был совершенно прав. Стадий должно быть как можно больше, метод должен быть поточным, почти автоматическим. Например – провести одну горизонтальную линию. Всё равно ты это будешь делать, так сделай это на всех 5 проектах на всех 25 разворотах. Вот так прям с тупым лицом и бессмысленным взглядом – 125 раз везде и одновременно. Можно что-нибудь весёленькое насвистывать. Каким-то мистическим образом работа, сделанная потоком, занимает раз в 6-7 меньше времени, чем исполненная кустарным способом – по одному листику.
– Расскажи о спрятанном в какой-то из книг. Очевидно, что ты развлекаешься двойным шифром, вписываешь тайные знаки, вплетаешь отсылки на них между иллюстрациями в книге. Расскажи секрет.
– Ну во-первых, конечно же, нумерология. Довольно часто можно заметить кучи разных цифр. Обычно это даты или время какого-то события на момент рисования картинки.
Во-вторых, персонализация. Все мои персонажи – реальные. Кому надо, тот знает. Так что лучше мне не грубить, а то так и останешься в истории с грибами на голове или с рогом из зада.
В-третьих, люблю по-доброму пошутить с классикой. В сложных работах я частенько цитирую великих мастеров. Частично, кое-где, ну то есть это может быть и кусок узнаваемого всеми пейзажа, но может быть и кусок руки. Обязательно подписываю знаком автора. Тут Гойя, там Дюрер. И это должны быть именно технично скопированные элементы, а не «что-то похожее». Именно цитата, а не намёк.
Кроме прямой игры в цитирование, допускаю стилистическое «обращение» к кино, отсылки к культовому искусству. Здесь персонажи ходят в шмотках из фильма «Бразилия», там – из «Вестсайдской истории» вдруг.
А вообще, стараюсь использовать «натурную съёмку». Мне очень нравится история о том, что в древней Фландрии в городском суде на процессах по землеразделу к работам Яна ван Эйка обращались как к доказательному документу в спорах землевладельцев, чётко зафиксировавшему, как оно всё было. Живопись-то живописью, но притом он был абсолютно точен, настолько, что панорамы на дальних планах совершенно соответствовали истине.
Бурные фантазии из головы художника, основанные на бурных фантазиях из головы писателя, основанных, в свою очередь, на болезненной самовлюблённости и амбициях – это тупиковый путь. Довольно плоское видение. Считаю, что это устаревшая оптика, демонстрация артистичности собственного эго. Считаю, что это слишком уж простая задача. Для старта, может, и годится, но работать так невозможно.
– Поясни?
– Ну вот возьмём Стенли Кубрика. По продвинутости дизайна в научной фантастике «Одиссею 2001» так никто и не превзошёл. Хотя крутых фильмов было немало. Но по сей день все воруют у Кубрика, а ведь это 65 год. Что ж, следует воздать фантазии автора? Ну можно и так сказать, а можно поинтересоваться реальной анатомией создания.
Весь транспорт в фильме изготовлен очень тщательно. Внимание уделялось даже мелким деталям интерьера для большей реалистичности. Команда по моделированию (во главе с двумя экспертами из НАСА, научным консультантом и т.д.) проработала все системы корабля, каждый компонент – функции, маркировка кнопок, вывод на экраны любых данных. Ордвей (их научный консультант) говорил, что у промышленности США (!) были проблемы с производством необходимых для воплощения идей Кубрика компонентов, а дизайн транспорта часто обновлялся. Кубрик был очень внимателен к деталям: для съёмок были даже сделаны инструкции по использованию различных узлов космических аппаратов.
Фрэнк Миллер, который озвучивает управление полётами, был реальным военнослужащим ВВС США и контролировал реальные миссии. Его утвердили на эту роль, потому что его голос был самым подлинным, который киношники смогли найти. (И тут начинаешь понимать, почему Кубрик перед смертью завещал никогда не дублировать его фильмы на другие языки).
Вот это и есть работа художника, настоящего мастера. Ни одного гвоздя просто так не вбито, ни одной гайки из «каприза фантазии» не закручено.
– Прекрасно. Идем дальше. Ты иногда сам пишешь тексты к своим книгам. Что в таком случае первично? Сначала текст, потом иллюстрации? Или сначала визуальная тема, которую хочется развить – и уже для нее пишется текст? Или параллельно? Насколько трудно переключаться между двумя языками книги (визуальным и текстовым), когда оба – твои?
Нет, я никогда не пишу сам тексты. Разве что только в шизофреническом эксперименте. Текст – это некая последовательность изложения, а картинка – одномоментное представление всего и сразу. Это вещи диаметрально противоположенные по своей конструкции, идеологии. Настоящий художник не должен уметь связать и пары слов, ибо психоконструкция картины – это одномоментное представление всего сразу, все «входы и выходы» в одной точке времени, последовательность событий отсутствует, есть как бы всеобщая ситуация. Речь не может отразить этого. Речь художника – это текст бубнящего идиота, включающий в себя огромное количество уточнений, деепричастных и причастных оборотов, ремарок, дополнений… В общем, понять совершенно невозможно, поскольку он по привычке хочет сказать всё и прямо сейчас – так действует изображение.
Возможно, ты имеешь в виду текстовые композиции, которые я создаю исключительно по художественным соображениям. Так делал Годар в своих фильмах. Это нужно для композиции, некоторые тексты – это просто «рыба». Они ничего не значат. Вернее, они значат, что что-то тут может значить, на этом месте. Это создаёт напряжение, заставляет вычитывать смыслы там, где их нет. Если прищуриться.
Иногда это просто смешные или невнятные комментарии к нарисованному.
А если ты про четыре книги про Алису, то это отдельная история. Однажды мне предложили сделать новомодный по тем временам аппсторовский продукт –электронную книгу, игру, квест с анимацией, переводами, озвучкой и музыкальным сопровождением. Материала было много. Оставалось написать текст. Вот это он и есть. Это должен был быть довольно специфический текст: без начала и конца, должен иметь лейтмотив, одну игровую линию, но разветвляться на параллельные истории и предполагать возможное продолжение. Он должен быть лёгок для международного понимания, то есть никакого фольклора. Должен быть прост для перевода на китайский, арабский и какой-нибудь европейский.
Ну вот это и есть такой текст. У меня было несколько детских фокус групп в разных странах и я постоянно «проверялся» у этих строгих детей... Вот так были написаны эти четыре игровых текста. По нашему плану, печатные книги должны были выйти с одновременно с приложениями на appstore. Вышли только книги.
– У тебя есть свое издательство. Как ты оцениваешь его успехи? Ты ставил перед собой определенные цели. Получилось-нет?
Да, ставил. Цель была простая: надо было доказать, что ровно теми же средствами, теми же деньгами, на тех же машинах, что печатают тонны книжного мусора, который стыдно взять в руки, можно производить высококачественную популярную продукцию достойного уровня. Многие организации предлагали мне всяческие эксклюзивные отношения и финансирование. Но это как раз и не фокус. Фокус в был в том, чтобы создать классную вещь на стандартный бюджет из стандартных материалов. Это получилось. «Невесть что» и книга моего производства стоят одинаково (те же затраты). Технически мои книжки и «шедевры отечественной полиграфии» – одно и то же, но разница на выходе очевидна.
Внешних причин для производства низкопотребного и безобразного не существует. Ну то есть сегодня нет ничего такого, чего нельзя было бы сделать по каким-то техническим причинам. Очевидно, что причина наших «ужасов» в другом, в чьей-то злобной воле, но это отдельная длинная беседа. Ясно только, что мэйджоры индустрии решают какие-то свои, совершенно далёкие от искусства книги задачи.
– Что будет с печатной книгой, как думаешь?
– С интеллектуальной? там где тексты? Ровно ничего. Было, есть и будет.
– Я имею в виду будущее иллюстрированной книги.
Всякий раз, отвечая на этот вопрос, я нахожу всё больше и больше люто ненавидящих меня милых любителей книги, иллюстраторов и мам. Но удержаться не могу. Нет никакого будущего у иллюстрированной книги. Ее уже нет. Она не нужна, не работает. Произошло реальное падение интереса к самому явлению. То есть современность больше не нуждается в этой технологии, она являет себя миру иным способом.
Проще говоря, сегодня существуют гораздо более сильные возбудители, более адекватные. Ну или ещё проще… Вот ты почему это со мной через скайп переписываешься? Нет уж, давай вот садись за стол, бери гербовую бумагу (из уважения ко мне), перо, чернила – и пиши письмо. Потом отправишь его поездом, с нарочным или оказией. И я тебе так же отвечать буду.
Так что конечно милые хейтеры могут упираться, сучить ножками, хныкать, кричать нет-нет, но ДА. Просто надо принять это, как медицинский факт.
Ну разумеется, как некое маргинальное, эксклюзивное, внесистемное занятие это останется и, может быть, даже займёт некую эксклюзивную культурную нишу. Нишечку.
– Когда ты говоришь, что «существуют более сильные возбудители», ты имеешь в виду, что дети перестали читать?
– Ну посложней. Читают именно совсем дети, дошкольники, и читают они (вернее, им) нечто совсем уж детское. А вот дальше – провал, скачок, и потом уже сразу взрослая литература, современная. А вот главный корпус золотых классических текстов разных жанров, на котором, собственно, все и выросли, для которого и делались всю жизнь серьёзные иллюстрации, полностью рухнул в небытие. Именно он не читаем сегодня. Это как раз и была литература, условно говоря, для старшеклассников и выше.
С середины 90-х была сделана довольно, на мой взгляд, остроумная попытка, как бы сдвинуть классическую литературу в другую возрастную нишу путём её сокращения, адаптации, пересказа более современным языком и иллюстрацией. Как бы подвинуть её на полку «книги для дошкольного возраста», чтобы хоть как-то спасти эти тексты, поддержать интерес. Попытка, следует с почтением признать, была красивой и отчаянной. Но не вышло. То есть пропала нормативная референтная группа современного иллюстратора.
– Да, согласна. У самой дети растут, вижу, что у «референтной группы» уже совершенно другой скелет мышления. Вернемся к тебе. Расскажи, где ты вырос. Чем занимался в детстве? Как пережил школу? Что повлияло?
Вот чудесный вопрос. Целиком и полностью моё золотое детство описано в романе Рэя Бредбери «Вино из одуванчиков» (в переводе Э.Кабалевской). Оно было именно таким и никаким более.
На меня повлиял целый корпус мистической европейской литературы конца 19-начала 20 века, который я, волею случая, знаю как «отче наш». Детские воспоминания – это очень яркие и яростные картинки. Суровая жизнь в тайге, в самом сердце Сибири, в предгорьях Саян, на Енисее, в Минусинской котловине, в Абакане, на Камчатке, в общем в самых разных стрёмных местах.
– Любимые темы, которые трогают и к которым возвращаешься?
– Интересно, но вот именно к «любимым текстам» я так и не прикасался. Ни к одному. Ни разу. Трепещу и не смею.
– Иллюстрация не является для тебя основным занятием, не так ли? И тем не менее, ты не бросаешь её. Расскажи про ваши отношения с ней. Она тебя разочаровала? Почему возвращаешься? Что держит?
Да нет, в общем-то практически бросил. Ну то есть я давно не работаю в этой системе и не поддерживаю никаких контактов с издательствами. Но я хотел бы оставить это занятие в виде приятного воспоминания. Иллюстрация сама по себе не может разочаровать, но меня раздражает то, что она порождает вокруг себя – атмосфера в индустрии, система отношений.
Что держит? Исключительно звериный инстинкт. То есть организм требует. Причины непонятны. Когда-то я так представлял собственную старость. Я старый и немощный, сижу в кресле-каталке, ноги не ходят, со мной пёс и бутылочка красного сухого. И вот я рисую книги. Ну неплохо, неплохо. Подпрыгивать и драться я уже не могу, руки трясутся... практически ничего не вижу дальше метра, самое время заняться мёртвым и вечным – искусством иллюстрирования текста. АМИНЬ!
_______________
От меня:У себя в фб Кирилл выкладывает свои прекрасные книги.
А вот тут можно посмотреть черновики и процесс создания "Колодца и Маятника" и "Короля с Арбата" -Колодец и МаятникКороль с Арбата
Книги про Алису, колодец и маятник Кирилл выложил тут
kniga-bukv.livejournal.com
Аллегорические миры Челушкина
Можно быть интересным художником, но заявлять, что у иллюстрированной книги нет будущего. Это отлично удается требовательному к себе и к ремеслу Кириллу Челушкину (р. 1968). Когда скептические настроения исходят от иллюстратора с мировым именем, за плечами которого многочисленные персональные выставки, становится волнительно. Личное это мнение или предчувствие скрытых от обывателя процессов, в любом случае в книжной иллюстрации будущего хотелось бы увидеть Челушкина. Пока остается загадкой, даст ли художник литературе еще шанс.
От работы на заказ к собственному издательству
Челушкин — художник, которого изначально трудно вписать в определенную категорию. Он превосходит любое обозначение: архитектор, скульптор, график, иллюстратор. К моменту окончания Московского архитектурного института в 1994 году он уже как год состоял в Международной федерации Союза графиков, а свою первую книгу проиллюстрировал на втором курсе (сборник «Японские сказки» вышел в издательстве «Знак» в 1994 году).
Почти десятилетие спустя, уже в роли состоявшегося иллюстратора он создаст принципиально новый цикл японских иллюстраций, ознаменовавший период зрелого творчества («Японские сказки» — «Дрофа», 2002). К этому времени участие в международных выставках и признание за рубежом обернутся предложениями о сотрудничестве с иностранными издательствами.
Челушкин, как и ряд других выдающихся российских иллюстраторов, с начала нулевых много работал с иностранными заказчиками, активнее всего с Тайванем и Кореей. Шли годы, в отечественном книгоиздании менялся подход к работе с картинкой, и книги художника начали выходить и в России, но не всегда в хорошем качестве.
Но, складывается впечатление, что не в характере Челушкина превращать книгу только в этнографический музейЕсли роману Генри Хаггарда Райдера «Копи царя Соломона» («Пан Пресс», 2007), иллюстрации к которому создавались для тайваньского дома Grimm Press в 2002 году, досталась сомнительная честь быть изданным в подарочном оформлении с характерными для середины нулевых иллюстрациями в рамочках и дизайнерскими изысками макета вдобавок к трехстороннему золотому обрезу, то несколькими годами позже у «Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкина («Азбука», 2011) сложилась своя яркая история публикации.
Издательство «Азбука» заинтересовалось иллюстрациями к этой сказке, изначально нарисованными для корейского рынка. Оформить русское волшебное произведение для иностранного читателя задача помимо художественной еще и культурологическая. Но, складывается впечатление, что не в характере Челушкина превращать книгу только в этнографический музей, как и пошагово «сопровождать» текст рисунками..
И все же он решил обыграть незнакомые местному читателю детали и пояснить с помощью картинок такие малопонятные слова, как «корыто», «изба», «челядь». Это смотрелось как графические комментарии к просьбам старика, адресованным рыбке: вот так должно выглядеть новое корыто, а так — изба. Этот визуальный словарь, перекликаясь с убористым иероглифическим письмом, должен был создавать измерение, которое не отвлекает от масштабных разворотных иллюстраций. В найденных художником образах прослеживается вежливый поклон лучшим маринистам. Море — как живой организм, в нем больше жизни, чем в закостеневших лицах старика и старухи. Люди — сложившиеся характеры, сильные, но незыблемые, не способные изменить своей природе. Море же трепещет от таящейся внутри мощи.
В чем же заключалась сложность публикации? Ситуация работы с готовым зарубежным макетом — каждый раз задача, которую издателям приходится решать индивидуально. С простыми переводами редко возникают проблемы, но если речь идет об использовании текста с самодостаточной культурной ценностью, возникают нестыковки между написанным и нарисованным. «Азбука» предприняла две попытки совместить иллюстрации Челушкина с текстом Пушкина. В первом издании текст располагался поверх изображений, как в стандартной книжке-картинке, в ущерб композиционной целостности книги, а во втором — текст вынесли на дополнительные развороты, на самих же иллюстрациях были только отдельные рукописные строчки, явно отсылающие к оригинальному корейскому формату. Такие разные примеры решения одной и той же задачи.
Думается, что Челушкин досадовал не столько на непрофессионализм работающих с книжной иллюстрацией, сколько на слабую культуру деловых отношений на рынке детской литературы. К тому же к сложившейся модели взаимоотношения иллюстратора и издателя у художника множились претензии. Дух перфекционизма требовал незамедлительной реакции, принятия мер. Создание собственного издательства Chelushkin Handcraft Books — сильный ответ рынку со стороны недовольного иллюстратора.
Под брендом Chelushkin Handcraft Books (что в переводе значит: «книги ручной работы от Челушкина»), как нетрудно догадаться, художник начал продвигать собственные работы (новые и прошлых лет). Это был своего рода эксперимент, цель которого — продемонстрировать, что малому издательству под силу качественно выпускать иллюстрированные книги. Художник хотел доказать, что у крупных игроков на рынке уж точно есть технические возможности для грамотной работы с иллюстрацией, поэтому разросшееся производство некачественной книги нельзя объяснить объективными причинами, вроде отсутствия профессионалов.
То же доказывает опыт и других малых издательств, сосредоточившихся на работе с иллюстрированной книгой. Дело не в размере редакции и не в масштабах издательского дома.
Аллегорические миры
Кирилл Челушкин в своих книгах создает собственные альтернативные миры, причем альтернативные не только миру за окном, но и выдуманному автором. Это всегда вдохновенное блуждание на стыке мгновения и вечности, света и тени, сомнения и решительности. Сложные, в чем-то лирические, в чем-то вызывающие оторопь, образы всегда говорят чуть больше, чем читатель может услышать за раз, и оставляют после себя острое желание вернуться и «прочитать» их вновь.
Тонкая детализация здесь может соседствовать с зыбкими размытыми контурами, на тонированном фоне вырастают точечные цветовые акценты, а внутренний мир персонажей не спешит открываться беглому взгляду и остается трудносчитываемым, и в основном предполагает домысливание. Эти иллюстрации для подготовленного читателя, согласного получить эмоциональный нокаут не только от писателя, но и от художника.
Первой книгой, выпущенной Челушкиным в собственном издательстве стала «Волшебная лавка» Герберта Уэллса (Chelushkin Handcraft Books, 2010), рассказ о переполненном магией магазинчике, открытом только для хороших детей. В этой лавке происходит достаточно загадочных вещей, чтобы насытить фантазию любого иллюстратора, но не Кирилла Челушкина. Он видит волшебство в истории Уэллса, выходящее за пределы сюжета, и лишь опирается на подсказки автора для исполнения своей партии. Многое он дорисовывает, домысливает, откровенно фантазирует, в его картинках связь с текстом эфемерна и прослеживается больше в настроении, чем в содержании. Это характерная черта подхода иллюстратора к работе с текстами прослеживается практически во всех нарисованных им книгах.
Заметное место в библиографии художника занимает серия из четырех историй про Алису (Chelushkin Handcraft Books, 2012): «Алиса ищет птицу», «Алиса в доме волшебника», «Алиса и говорящая гора», «Алиса и городской волчок». В них рассказывается о фантастических приключениях современной девочки с именем, обремененным ассоциациями. Они появились как побочный продукт несостоявшегося масштабного кроссплатформенного проекта. На основе созданных Челушкиным иллюстраций должны были запустить игры и приложения для мобильных устройств с мультимедийным контентом. Сбыться этому не удалось, а книги получились. Как бы ни утверждал сам художник, что иллюстрированные книги — продукт прошлого, иногда они — единственное, что остается.
Иллюстрации, даже условно не сдерживаемые канвой повествования, разыгрывают собственные мизансценыТекст в этих историях из-за стилистических и сюжетных огрехов сложно воспринимать как литературный, впрочем, стилистических изысков и не предполагалось. Будучи связующим звеном между фрагментами интерактивной игры, он создавался по строгому техническому заданию, а не по воле автора. Такое разъяснение стоило бы дать и на самих книгах, чтобы не создавать иллюзии литературных или аллегорических там, где они не предусматривались.
Трудно обращать внимание на текст, когда в первую очередь это книги художника с сильными визуальными историями. Иллюстрации, даже условно не сдерживаемые канвой повествования, разыгрывают собственные мизансцены, предлагают зрителю головокружительную глубину трактовок и смыслов. Полные символизма картины можно рассматривать и интерпретировать бесконечно. На мягком, будто подсвеченном, фоне проступает тончайшее кружево мелких штрихов, насыщенные действием и смыслами образы соперничают друг с другом по значимости и глубине. Причудливые механизмы, странного вида органическая жизнь, в меру хмурые и отталкивающие персонажи сплетаются в сложные композиции. Они вбирают в себя мимолетность равновесия в непрекращающемся круговороте вещей, тонкую грань между сиюминутным и великим.
Одной из самых эффектных работ в библиографии Кирилла Челушкина стала книга «Колодец и маятник» с двумя рассказами Эдгара Алана По (Chelushkin Handcraft Books, 2013). Издание прекрасно характеризует стремление Челушкина надстраивать визуальный метамир над миром писателя. Это удачный пример встречи художника, рассматривающего иллюстрации как вызов тексту и параллельное событие внутри книги, с равным спарринг-партнером в лице сильного автора. Наводящая ужас проза По зеркально отражается в жутких работах Челушкина. Лишь местами снисходя до изображения действительно происходящих в тексте событий, иллюстратор берет собственную ноту: он работает с ощущениями близкими к состоянию аффекта. Образы, рождающиеся из них, остро вонзаются в читателя. Впечатление от мрачных фигур в чудовищных масках сопоставимо со впечатлением от зловещего повествования. «Колодец и маятник» обладает колоссальным зарядом мрачного магнетизма.
После Эдгара Алана По увлечься новым проектом Челушкину удалось только благодаря Илье Бернштейну, легендарной личности в современном издательском мире. Результатом их сотрудничества стала нехарактерная для художника книга. Не маленький рассказ, не сказка, а крупная повесть Владимира Чачина «Король с Арбата» (2015), вошедшая в знаменитую совместную историческую серию Ильи Бернштейна и издательства «Самокат». Иллюстратор создал серию графических зарисовок, в которых остался верен своему умению тонко настраивать атмосферу и мироощущение в рисунке. Непривычной для книг Кирилла Челушкина стало обращение к документальной иллюстрации. Задача состояла в создании графических образов детства в довоенной Москве, описываемого юным рассказчиком уже из окопов 1941 года.
Если отвлечься от аллегоричности и сюрреалистичности образов, то можно заметить, что в подготовке к работе Челушкин всегда требователен до снобизма. Приступая к каждой новой книге, он щепетильно изучает исторические источники до тех пор, пока те не прорастают в рисунках как бы помимо воли художника. Такое погружение в текст, на первый взгляд, контрастирует с привычным для Челушкина вольным обращением с замыслом автора. Но ничего странного в соседстве этих двух подходов нет, как говорил Марк Твен: «Ни одна импровизация не даётся мне так хорошо, как та, которую я готовил три дня». Вот и за летящим штрихом и кажущейся легкостью образов уличного детства в Москве 1930-х годов лежат долгие часы исследовательской работы.
Закончив работу над последней книгой в 2015 году, Челушкин поставил неопределенный знак препинания в сотрудничестве с издательствами. Новых проектов пока не было, а скепсис художника по отношению к иллюстрированной книге дошел до критического уровня. Но всегда есть надежда, что стремление оживить тихий и привычный ход вещей проявится с новой силой, и неожиданно для всех один из самых ярких иллюстраторов современности положит начало чему-нибудь вроде Chelushkin Handcraft Pictures — собственному именному жанру иллюстраций.
rara-rara.ru
Новые книги с иллюстрациями Кирилла Челушкина!: shaltay0boltay
Ну вот! Опять "попадалово" на приличную сумму :(Лично я не могу не купить СУМАСШЕДШИЕ НОВИНКИ с иллюстрациями Кирилла Челушкина!
Причем переиздание из них только одно - "Японские сказки". Остальное доселе незнакомое!
"ЯПОНСКИЕ СКАЗКИ"(Chelushkin handcraft books, 2013, художник К.Челушкин)
В "Лабиринте"
"ФЕНИКС"(Chelushkin handcraft books, 2013, художник К.Челушкин)
В "Лабиринте"
Братья Гримм. "ЭЛЬФЫ И БАШМАЧНИК"(Chelushkin handcraft books, 2013, художник К.Челушкин)
В "Лабиринте"
Эдгар По. "КОЛОДЕЦ И МАЯТНИК"(Chelushkin handcraft books, 2013, художник К.Челушкин)
В "Лабиринте"
Развороты с сайта www.chelushkin.ru"
shaltay0boltay.livejournal.com
Кирилл Чёлушкин (2) - Все интересное в искусстве и не только.
Может ли этот парень быть путешественником во времени?
Фотография 1917 года, сделанная в Канаде и опубликованная в 1974 году в книге Лестера Рэя Петерсона «Великая история Кейп-Скотта»,…
Луковая птица, аллигаторный бри и крылатый соляной шейкер
Все это вышло из воображения лидеров французского творческого агентства Les Creatonautes. В прошлом году они создали серию цифровых коллажей,…
Почему мы все еще любим печать леопарда?
«Мы восхищаемся им, и мы его боимся. Мы знаем, что это опасно, но трудно сопротивляться любви». На черно-белой фотографии 1950-х…
Рельеф с живой листвой
Вот интересная, эффектная роспись – рельеф на стенах университета Вагенингена в Нидерландах. Ее создал скульптор Фрэнк Плант. Это его…
Тема - любовь: международный фестиваль бодиарта в Тэгу
Талантливые художники со всего мира собираются в Южной Корее. Конкурируя в разных категориях, художники сочетают макияж и костюм для невероятных…
Не пей водку!
Антиалкогольные плакаты с 1960-х по 1980-е годы, в основном, те, которые были созданы во время кампании Михаила Горбачева, начатой в 1985…
Новая тайна, которую лучше быстро разгадать
Похоже, возникла еще одна загадка, которая будет будоражить умы. Человечество не любит необъяснимые происшествия и не надо объяснять –…
Портретная фотография Менцера
Великолепные женские портреты Дэйва Менцера, талантливого кинорежиссера и художника. Дэйв фокусируется главным образом на портрете. Он снимает…
Босх в метро
Метро — это кошмар, особенно, если вы застряли рядом с демонической птицей с длинными ушами, такими темными, как ночь, в заостренной…
tanjand.livejournal.com
