Музей ЧерномырдинаБелуха картина рериха
Белуха - алтайская Шамбала
Справка :Белуха – высочайшая вершина Алтая и Сибири (4506 м) – располагается на северо-востоке Восточного Казахстана на границе Казахстана и России. Склоны ее двуглавой вершины покрыты вечными снегами и ледниками (Берельский, Катун-ский и др.) на площади около 70 кв. км. Название происходит от обильного снега, покрывающего Белуху от вершины до самого основания. На вершину Белухи ежегодно поднимаются до 2500 паломников, среди них есть тибетские ламы. Места вокруг этой горы не зря славятся своей благодатью: в ее окрестностях произрастает более 200 видов лекарственных трав, в том числе золотой и маралий корень, здесь пчелы собирают исключительно ароматный мед, слава о котором известна далеко за пределами нашей страны. Молодые рога местных маралов – панты – высоко ценятся в медицине; на их основе изготавливают препараты, продлевающие жизнь.О загадочной Белухе мы узнали из записок Николая Рериха. Он считал эту вершину одним из нескольких мест на нашей планете, через которые Земля получает божественную энергию космоса. Кстати, сегодня предприимчивые турфирмы предлагают своим клиентам посетить в окрестностях Белухи ущелье Ярлу (долина эдельвейсов), пользующееся популярностью среди уфологов. По мнению последних, именно здесь расположен космодром для посадки НЛО. А по преданиям, именно в Ярлу находится один из входов в загадочную страну Шамбала… Алтайские шаманы уточняют, что Шамбала находится внутри священной Белухи, но в другом пространственном измерении. И увидеть ее можно только в видоизмененном состоянии сознания, а это не каждому дано. Справка: Николай Константинович Рерих – известный русский художник, писатель, археолог, философ, путешественник и общественный деятель — родился в Петербурге в 1874 году. Академик Российской академии художеств, в 1924-1928 гг. он предпринимает беспрецедентную научно-художественную экспедицию через Гималаи, Тибет, Алтай и Монголию, а в 1934-1935 гг. — по Маньчжурии и Китаю. В 1928 г. в Индии Рерихами создается Гималайский Институт научных исследований «Урусвати», а в 1942 г. в Нью-Йорке по их же инициативе – Американо-русская культурная ассоциация, где Николай Константинович избирается почетным президентом. За свою жизнь Рерих написал свыше семи тысяч картин.
В Индии, далеко на юге Азии, ведали о том, что на севере, в горной стране Алтае, на правом берегу Катуни, высоко в небо поднимается многоглавая гора, значение которой приравнивается к мировой горе Сумеру. В индийских священных ведах пишется, что Белуха призвана определять «центр от четырех океанов», так как она расположена почти на равном расстоянии от трех океанов – Северного Ледовитого, Тихого и Индийского, за что и называется в древних письменах «пуповиной Земли». У Белухи несколько названий, у каждого народа – свое. Одно из имен, которое ей дали сами алтайцы, – Цаган-Убугун – «Белый Старик». Седовласая голова «Старика», по их представлениям, достигала самой вершины мира, что находится поблизости от Большой Медведицы. Белуха почиталась на Алтае и потому, что на ее вершине, согласно легендам, нашел свою смерть от божественной небесной птицы дракон – носитель мирового зла. В 1926 году Рерих совершил экспедицию в Горный Алтай к подножию Белухи. Золотые Горы (по одной из гипотез, слово «Алтай» произошло от тюркского «алтан», «алтын» – «золотой») интересовали Рериха как самая северная точка горного мира Центральной Азии, как один из главных коридоров, по которому древние народы двигались из центра Азии в равнины Сибири и далее, в Европу. Как место, представляющее интерес своей древней культурой, философией. «Странно и чудно, – писал перед своей экспедицией Рерих. – Везде по всему краю хвалят Алтай! И горы-то прекрасны, и недра могучи, и реки-то быстры, и цветы-то невиданны… Говорят, на Алтае весной цветут какие-то особенные красные лилии. Откуда это общее почитание Алтая?». Встреча со священной горой не только не разочаровала художника, но и ошеломила его, навсегда поселила в сердце любовь к Алтаю. Увиденные Рерихом многочисленные памятники древних культур Золотых Гор – пещеры со следами стоянок древнего человека, курганы, каменные изваяния поразили его. Он писал: «Алтай – Гималаи, два полюса, два магнита».
www.altaybaza.ru
МИР Горного Алтая - Белуха
Картина "Белуха" Николая Рериха. Написана с южного склона горы. Чтобы ее увидеть в таком повороте, надо было пересечь Катунский хребет с севера на юг. Существует несколько перевалов в этом направлении, но, судя по воспоминаниям крестьян, Атаманов вел Николая Константиновича к южной стороне Белухи через перевал на Холодном белке. Именно с юга Белуха открывается во всей полноте и величии. Гору Рериху удалось увидеть в ясную погоду, без тумана, что случается нечасто. "Белуха" написана в звонких светлых тонах. Ясно читаются Западная и Восточная вершины, отчетливо рисуется на переднем плане ледник Геблера, за ним заснеженный Раздельный гребень, пересекающий ледники Катунский и Берельский.
Белуха - как объект мифологии
Главная горная вершина Катунского хребта Белуха, издавна является особым сакральным местом и мистическим символом для алтайского, старообрядческого, русского, казахского населения.
Алтайцы считают Белуху священной, и ее образ окружен традиционными запретами.
"Высокие снежные горы, — писал В.В. Сапожников, — служат у алтайцев предметом священного почитания; никто из них под страхом смерти не смеет восходить на них. Обаяние Белухи у алтайцев еще больше: "Нам и смотреть близко на нее нельзя", — говорил мне один старик из аула в вершине Черной Берели... Многие алтайцы-охотники великолепно знают горные тропы до снежных перевалов включительно, но у основания заповедных гор, которым они дают общее название Ийик, их миссия оканчивается".
В досоветское время никто из них не смел подниматься на вершины гор: ведь дух (Хозяин) Алтая обитает на самой высокой горной вершине. Поэтому понятно особенное и трепетное отношение алтайцев к Белухе. Возле нее алтайские охотники никогда не охотились. Местные жители боялись близко подходить к этой священной горе, опасаясь потревожить Хозяина гор.
По алтайским поверьям как ранее, так и сегодня не разрешается шуметь, громко разговаривать у подножья Белухи, иметь при себе железные предметы. На перевалах, ведущих к вершине, повязывались особые ленты (кыйра) и сооружались обоо-таш – туры из камней. Но в непосредственной близости от Белухи в досоветское время не было, ни повязанных лент, ни обоо-таш.
Мужчины могли придти помолиться Алтай-ээзи - Хозяину Алтая, но только до определенной черты у подножья горы. Женщинам никогда не разрешалось близко подходить даже к этой черте.
Для местных жителей священная гора Белуха есть символ чистоты духа и центр мироздания. Еще с большим трепетом к высочайшей вершине Алтая относились южно-алтайские казахи, которые боялись поднимать глаза на сверкающие величественные шапки двурогой Белухи.
В начале ХХ в. последним населенным пунктом перед подножием Белухи было алтайское поселение в Аккемской долине. Для русских охотников снежные вершины и ледники Белухи в смысле охоты на диких животных не имели особой привлекательности.
В досоветское время о Белухе писали, что на ее вершине никогда не бывала нога человека. В настоящее время Белуха как один из основных объектов горного туризма и альпинизма, конечно, посещается местными жителями. Но как и в старину, Белуха по-прежнему является священным символом для всех алтайцев и других народов.
Вообще, в Азии очень развит культ гор - к священной или почитаемой вершине приближаться следует со смирением в сердце, с чистыми мыслями. Необычные горные и речные пейзажи Белухи и сейчас вызывают мысли о бесконечности времени, являются мистическим сюжетами изобразительного искусства.
Так, тема Белухи как духовно-сакрального символа Алтая отразилась и в творчестве знаменитого алтайского художника, первого пейзажиста Сибири Григория Ивановича Гуркина (1870—1937; артистический псевдоним Чорос-Гуркин).
Г.И. Чорос-Гуркин. Хан-Алтай (стихотворение в прозе)
Я как бы вижу первый день мироздания! Когда после векового мрака ты, Хан-Алтай, впервые был освещен восходящим солнцем, как загорелись тогда твои причудливые скалы и как заблистали тогда твои изумрудные ледники!
Как зацвело и затрепетало все вокруг, сливаясь в одну сплошную музыку, в один нескончаемый чудный аккорд... природа ликовала...
Божья песнь, как волосяная струна, прозвучала тогда и наполнила тебя музыкой природы: грохотом водопадов и шумом бурных рек. И полилась та музыка через горы и стремнины, через цветущие и благовонные долины.
Взбивая пену о громадные камни, неслась бурливая красавица Катунь. Шумели водопады, окрашиваясь радугой и серебряными нитями обвивая уступы скал твоих, Хан-Алтай!
На Алтае два столетия подряд русские люди искали таинственное Беловодье — священную страну радости, попасть в которую может не каждый.
В беловодских легендах местного старообрядческого населения Рерих увидел аналог гималайским преданиям о Шамбале, таинственной стране, открывавшейся только праведникам и просветленным.
Именно находясь на Белухе Николай Рерих отметил необычность окружающего пространства. Он писал:
"Увидели Белуху. Было так чисто и звонко. Прямо Звенигород".
По мнению рерихианцев (художественное творчество Рериха принимается как религиозный манифест) и других любителей эзотерики, в горах Алтая находятся ворота в страну Шамбала, пока сокрытую от людей. Она станет центром цивилизации после того, как человечество, с его безудержным стремлением к разрушению, уничтожит само себя.
Недаром теме Белухи Николай Рерих посвятил картину с одноименным названием.
В честь Н.К. Рериха и членов его семьи названы четыре пика Катунского хребта в районе Белухи.Некоторые рерихианцы в продолжение учения Рериха считают, что между самой высокой вершиной Алтая и Гималаями существует некий энергетический мост. Утверждается, что здесь происходит энергетическая подпитка человека, способствующая увеличению продолжительности жизни, молодости и даже обретению бессмертия. Для рерихианцев Белуха и подступы к ней — это место связи с космосом.
Ослепительно белая никогда не обнажающаяся вершина – символ святости и чистоты - Белуха считается горой начала буддизма. Особенно если сравнить данные о местонахождении горы и данными о том, что Гаутама Будда прибыл в Индию с севера, с великой горы – по карте мы увидим это место как раз здесь, в Алтае, на месте священной горы Белухи-Меру, на которой держится весь мир.
В подтверждение, здесь постоянно находили статуи Будды как свидетельства этой древней религии.
Картина - Белуха. Художник - Виктор Меньшиков.
В 1904 году на Алтае произошли события, положившие начало созданию бурханизма — новой религиозной системы, взявшей некоторые элементы традиционного шаманизма, но по сути близкой к буддизму (ламаизму).
Рождение этой веры было непосредственно связано с горой Белухой, которую алтайцы считают священной. Считалось, что около 1900 года произошло обрушение части вершины Белухи, а среди алтайцев было распространено поверье, что вслед за этим событием должен явиться спаситель алтайского народа — Белый Бурхан, или Ойрот-хан.
Его провозвестником выступил в мае 1904 года алтайский пастух Чет-Челпанов. Сами алтайцы называют бурханизм Ак-дьанг ("Белая вера"). Бурхан, разумеется, является на белом коне в белом одеянии. Ритуальную роль играют белая березка и молоко.
Очень многое в местной религии заставляет вспоминать царящую над Алтаем белоснежно-ледяную Белуху.
Н.К. Рерих, изучавший Алтай и путешествовавший здесь, увидел в Бурхане воплощение Будды. И это, уже в наши годы, послужило толчком для сближения немногочисленных алтайских бурханистов, в основном представителей интеллигенции, пытающихся выработать с помощью религии новую национальную идеологию, с буддизмом (в частности, с японским).
Дело в том, что в 1904—1905 гг., когда Россия терпела поражения в Русско-японской войне, многие алтайцы склонны были отождествлять царство Ойрота с Японией. Ведь японский император как бы наказывал русских за притеснения алтайцев. Поражения России, видимо, отчасти и способствовали зарождению бурханизма как движения за национальную самобытность, против русификации (не случайно русская полиция сочла Чета-Челпанова японским шпионом).
Современные алтайские идеологи бурханизма выдвигают еще один аргумент за сближение с буддистами Японии: раз японский буддизм смог органично вместить в себя местные верования в природные стихии и духов (синтоизм), то сможет так же органично вместить бурханизм и алтайский шаманизм. Модным стала формула "экологический буддизм", выработанная алтайскими бурханистами под влиянием рерихианцев. Впрочем, не все бурханисты Алтая согласны с "подчинением" своей национальной веры буддизму.
В настоящее время эзотерики и оккультисты называют гору Белуха одним из главных центров мировой силы, обладающим уникальным даром воздействовать на психику человека и вызывать душевный подъем.
По одним поверьям на Белухе обитает Умай – тюркская богиня-мать - покровительница детей, по другим - от Белухи прямо до Эвереста идет энергетический мост ("Алтай – Гималаи, два полюса, два магнита" — так писал Рерих в своих дневниках).
Уфологии считая, что в районе Белухи установлена прямая связь с Космосом ждут на Алтае миссионерский визит представителей инопланетных цивилизаций.
Всё это очень походит на интеллектуальную истерию, но мифологизация Белухи уже состоялась, и отмахиваться от этого как от культурного феномена не следует.
Это интересно:
altai-go.ru
Картина «Белуха» написана в звонких светлых тонах.
Картина «Белуха» написана в звонких светлых тонах. Ясно читаются Западная и Восточная вершины, отчетливо рисуется на переднем плане ледник Геблера, за ним заснеженный Раздельный гребень, пересекающий ледники Катунский и Берельский.
Есть записи в книгах Николая Константиновича о Белухе: «Семнадцатого августа смотрели Белуху. Было так чисто и звонко. Прямо Звенигород»2.
«Владычница Алтая, белоснежная гора Белуха, питающая все реки и поля, готова дать свои сокровища»3.
«За Белухой кажется милый сердцу хребет Кунь-луня, а за ним — «Гора божественной владычицы» и «Пять сокровищниц снегов» и сама «Владычица белых снегов» и все писаное и неписаное, сказанное и несказанное»4.
Из Верхнего Уймона Рерихами была совершена поездка по долине Усть-Коксы. Эта шириной в девять километров просторная долина лежит на левом берегу Катуни, растянувшись на полсотни километров от села Усть-Кокса до Катанды. Благоприятные климатические условия здесь создает пологий Теректинский хребет, заслоняющий долину от северных ветров. Крестьяне хорошо помнят слова Рериха, что это один из прекраснейших уголков страны, обладающий живописной природой, геологическим богатством, прочной почвой, на которой можно строить многоэтажные здания, что в будущем здесь будет построен город, и очень подходящим названием для него будет — «Звенигород»5.
Проезжая по долине Усть-Коксы, Рерих интересовался проходившими здесь сражениями во время гражданской войны. Просил показать памятники павшим героям. Места захоронений одиннадцати партизан в Околе около Верхнего Уймона оказались ничем не отмеченными. Николай Константинович сделал на каменной плите надпись и положил ее лицом к могиле6.
В селе Тюнгур Рерих был у памятника Петру Сухову, о чем свидетельствует запись в дневнике: «Все носит следы гражданской войны. Здесь, на Чуйском тракте, засадою был уничтожен красный полк. На вершине лежат красные комиссары. Много могил по путям, и около них растет новая густая трава»7.
Об Аккемском озере и реке Аккем, впадающей в Катунь недалеко от Тюнгура, Николай Константинович записал: «Вода в Аккеме молочно-белая. Чистое беловодье. Через Аккем проходит пятидесятая географическая широта»8.
В поездках по горам собирались целебные травы, маралий корень. У Ф.П.Лаптева, работавшего тогда агентом Заготпушнины в Верхнем Уймоне и часто общавшегося с Рерихами, были куплены для них маральи панты, используемые для лечебных целей. В книге «Алтай — Гималаи» есть строки: «Рога марала и мускус кабарги доныне считаются ценным товаром. Нужно производить исследования целительных свойств порошка из рогов марала. Весенняя кровь, наполняющая эти покрытые шерстью рога, конечно, насыщена сильнодействующими отложениями. В чем различие между мускусом тибетского барана и мускусом алтайской кабарги? Кабарга питается хвоей кедра и лиственницы»9.
В Верхнем Уймоне Рерихом делались и этюды с крестьян. Известен, в частности, этюд, написанный с молодой крестьянки Бочкаревой Варвары Ипатьевны, одетой в яркий народный костюм.
На Алтае Рерихи собирали образцы народной одежды, покупали узорчатые пояса, опояски. Юрий Николаевич снимал кинокамерой Вахрамея Атаманова с дочерью Агафьей, одетой в бухтарминский1 цветистый сарафан, яркую шаль. Было сделано множество фотоснимков горных пейзажей, сел и их жителей. Был заснят фильм о горах Алтая и его людях. К сожалению, кинопленки погибли во время вынужденной зимовки на тибетском нагорье в 1927 году2.
Образцы народного прикладного искусства, в основном декоративные росписи, виденные здесь художником, и их создатель Агафья Семеновна Атаманова, которую Рерих называл Еленой3, были отмечены в дневнике Николая Константиновича: «А вот и Вахрамеева сестра, тетка Елена. И лекарь, и травчатый живописец, и письменная искусница. Тоже знает травы и цветики. Распишет охрой, баканом и суриком любые наличники. На дверях и на скрынях наведет всякие травяные узоры. Посадит птичек цветастых и желтого грозного лёву-хранителя. И не обойдется без нее ни одно важное письмо на деревне: “А кому пишешь-то, сыну? Дай-ко скажу, как писать”. И течет длинное жалостливое и сердечное стихотворение-послание. Такая искусница!»4
Росписи Атамановой отличались яркостью декоративных отношений, смелыми тональными контрастами, изяществом рисунка, нанесенного ловкой, уверенной рукой. Они говорят о таланте и богатой фантазии этой художницы-самоучки. Ее работы воспроизведены в альбоме «Очерки по народному искусству Алтая»5. Многие ее росписи хранятся в Музее изобразительного и прикладного искусства Алтая в г. Барнауле.
Изучая сохранившееся в алтайских семьях народное искусство, Рерих был далек от преклонения перед укладом жизни отживших эпох. В книге «Сердце Азии» художник пишет: «Конечно, старый склад жизни с ее живописными резными домиками, с парчовыми сарафанами и древними иконами, уже отошел. Мы пожелали, чтобы при новых формах жизни старина не заменялась рыночным безвкусием. Ведь в Сибири, где такие минеральные сокровища и прочие естественные богатства, народ имеет наследие высокохудожественных сибирских древностей, наследие Ермака и отважных искателей»6.
За короткий срок пребывания на Алтае у Рерихов не было возможности предпринять широких изысканий в области археологии. В основном велся сбор исторического и фольклорного материала, который нашел отражение в книге Н.Рериха «Сердце Азии»: «Алтай в вопросе переселения народов является одним из очень важных пунктов. Погребение, уставленное большими камнями, так называемые Чудские могилы, надписи на скалах, все это ведет нас к той важной поре, когда с далекого юго-востока, теснимые где ледниками, где песками, народы собирались в лавину, чтобы наполнить и переродить Европу. И в доисторическом и историческом отношении Алтай представляет невскрытую сокровищницу»7.
«В пределах Алтая можно также слышать очень значительные легенды, связанные с какими-то неясными воспоминаниями о давно прошедших здесь племенах. Среди этих непонятных племен упоминается одно под именем Курумчинскпе кузнецы. Само название показывает, что это племя было искусно в обработке металлов, но откуда и куда направилось оно? Не имеет ли в виду народная память авторов металлических поделок, которыми известны древности Минусинска и Урала? Когда вы слышите об этих кузнецах, вы невольно вспоминаете о сказочных Нибелунгах, занесенных далеко на запад»1.
В книге «Алтай — Гималаи» есть следующие строки: «Курумчинские кузнецы. Странные, непонятные народы не только прошли, но и жили в пределах Алтая и Забайкалья. Общепринятые деления па гуннов, аланов и готов разбиваются на множество необъясненных подразделений. Настолько все неизвестно, что монеты с твердыми датами иногда попадают в совершенно несоответственные, временно установленные периоды. Оленьи камни, керексуры, каменные бабы, стены безымянных городов, хотя и описаны и сосчитаны, но пути народов еще не явили. Как замечательны ткани из последних гуннских могил, которые дополнили знаменитые сибирские древности!»2
Много лет спустя, в 1944 году, Рерих написал картину «Нибелунги». На небольшом по размеру холсте изображены кузнецы, кующие меч в каменном гроте при свете костра. Их одежда указывает на отдаленную историческую эпоху. Фон полотна напоминает о горной местности. Герой картины наделен ярко выраженными чертами, характерными для коренных жителей Алтая. Изображение входа в пещеру напоминает горные алтайские пещеры.
Многие легенды связываются с многочисленными древними курганами — так называемыми «чудскими», или «скифскими», могилами, разбросанными как по территории степного и Горного Алтая, так и в соседних районах, в том числе в Монголии. Есть много разновидностей погребений, относящихся к разным историческим эпохам. На некоторых курганах сохранились «каменные бабы», или «кезеры», представляющие собой замечательные образцы древних каменных изваяний. Написанная в Индии в 1941 году картина Рериха «Страж пустыни» изображает характерный тип такого погребения. В центре кургана фигура «кезера» с мечом. Кругом поставлены остроконечные камни, количество которых указывает число врагов, сраженных погребенным здесь героем.
Наиболее популярная легенда, связанная с этими курганами, — легенда о Чуди. В Верхнем Уймоне ее знает каждый3. Легенда повествует, что здесь когда-то леса были только темные, хвойные и люди были темного цвета кожи. Но когда стала расти белая береза, народ решил, что придет белый царь, завоюет их и не будет им жизни. Люди выкопали ямы, поставили стойки, камни сверху навалили. Потом сами под низ подлезли, вырвали стойки и камнями засыпались.
Другой вариант легенды указывает, что Чудь не закопалась, но ушла тайными подземельями, и круги щебенки, оставшиеся на курганах после раскопок или хищений, будто бы являются засыпанными ходами.
В книге «Алтай — Гималаи» эта легенда дана очень сокращенно: «А как выросла белая береза в нашем краю, так и пришел белый царь и завоевал край наш. И не захотела Чудь остаться под белым царем. Ушла под землю и захоронилась камнями»4.
Расширенное изложение этой легенды со следующим окончанием есть в книге «Сердце Азии»: «...только не навсегда ушла Чудь. Когда вернется счастливое время и придут люди из Беловодья и дадут всему народу великую науку, тогда придет опять Чудь со всеми добытыми сокровищами»5.
Отношение Рериха к народным сказаниям и легендам раскрывается в словах, часто им повторяемым и хорошо запомнившихся Ф.П.Лаптеву: «Все легенды от были». Рерих в легендах искал отзвуки реальных исторических событий, видоизмененных народным воображением.
Легенда о Чуди связана с переселением народов, что отмечает Рерих в дневнике: «Тут-то и ушла Чудь подземная. Запечатлелось переселение народов»6. В легенде есть намек на существование доныне где-то, возможно, в скрытом месте, народа с высокой культурой и знаниями. В этом отношении легенда о Чуди перекликается с легендой о скрытой стране Беловодье1 и с легендой о подземном городе народа Агарти, распространенной в Индии.
Легенде о Чуди была известна Николаю Константиновичу и раньше, так как в 1913 году он написал картину «Чудь подземная», где уходящие в расщелины древние люди изображены на фоне холмистой местности. Но второй вариант этого сюжета, «Подземный народ», написан им в 1927 году, то есть после пребывания на Алтае.
На этом полотне ясно выражена высокогорная местность. Через своды обледенелой сталактитовой пещеры видны пики высоких заснеженных гор. Люди в островерхих шапках уходят в глубокое подземелье, унося с собой свои сокровища. Они спокойны и уверены в будущем. Представление Рериха о связи легенды о Чуди с легендами о Беловодье и о подземном народе Агарти дает более широкую интерпретацию этим картинам.
В книге Рериха «Сердце Азии» записана легенда:
«В середине 19-го столетия необычайная весть была принесена к алтайским староверам. В далеких странах, за великими озерами, за горами высокими, там находится священное место, где процветает справедливость. Там живут высшее знание и высшая мудрость на спасение всего будущего человечества. Зовется это место Беловодье».
Седобородый строгий старовер скажет вам, если станет вам другом:
“Отсюда пойдешь между Иртышом и Аргунью. Трудный путь, но коли не затеряешься, то придешь к соленым озерам. Самое опасное это место. Много людей уже погибло в них. Но коли выберешь правильное время, то удастся тебе пройти эти болота. И дойдешь ты до гор Богогорше, а от них пойдет еще труднее дорога. Коли осилишь ее, придешь в Кукуши. А затем возьми путь через самый Ергор, к самой снежной стране, а за самыми высокими горами будет священная долина. Там оно и есть, самое Беловодье”»2.
В книге «Алтай — Гималаи» легенда о Беловодье не приводится, дается лишь немного материала о ней: «“Беловодье! Дед Атаманова и отец Огнева ходили искать Беловодье”. “В 1923 году Соколиха вместе с бухтарминцами пошла искать Беловодье. Никто из них не вернулся”.
“С каких пор стали проявляться вести о Беловодье?”
“Весть пришла от калмыков и монголов, первоначально они рассказали нашим праотцам, которые жили по старой вере и древнему благочестию”.
Значит, в основе сведений о Беловодье лежит сообщение из буддийского мира. Путь между Аргунью и Иртышом ведет к тому же Тибету»3.
Анализируя возникновение легенды, слышанной им на Алтае, Рерих находит исторические и географические факты, указывающие на давние путешествия русских людей в Центральную Азию.
Сюжетной основой картины «Ойрот. Алтай», задуманной Н.Рерихом еще в Ладаке, явилась легенда о Белом Бурхане, распространенная на Алтае. В селе Кырлык, где у Рерихов была вынужденная остановка, Николай Константинович записал: «Не жаль просидеть ночь на месте, где родилось учение о Белом Бурхане и его благом друге Ойроте. Имя Ойрота приняла целая область. Именно здесь ждут прихода Белого Бурхана»4.
В этой записи идет речь о веровании алтайцев, возникшем в 1904 году5 и получившем в исторической литературе название бурханизма6. Оно создалось на почве древней алтайской легенды, повествующей о хане Ойроте, последнем потомке великого хана Чингиза, ставшего правителем Алтая. Княжество Ойрота со всех сторон теснили враги, и чтобы не быть покоренным, ему ничего другого не осталось, как неведомо куда уйти. Хан обещал вернуться через много лет, восстановить свое ханство и дать народу счастливую свободную жизнь. Легенда указывала и время возвращения Ойрота: когда упадут все три спицы снежных вершин горы Катынбаш, то есть Белухи, считавшейся в старину среди алтайских племен священной.
В 1900 году одна из спиц Белухи изменила свой контур, а в 1904 году упала вторая спица этой вершины, и незначительно изменился силуэт третьей. Это усилило в народе ожидание близкого свершения, предсказанного легендой.
В исторических материалах о возникновении бурханизма нет сведений. Алтаец чабан Чет-Челпанов, живший близ реки Кырлык, стал организатором и вдохновителем нового движения. Алтайцы, украшенные цветными лентами, без оружия начали собираться в логу Дерен, где совершались под руководством Чет-Челпанова моления Белому Бурхану, ожидались знамения на солнце и приход хана Ойрота. Но эти явления культового характера имели и явную политическую окраску, выразившуюся в категорическом непризнании правомочий над алтайцами власти губернских должностных лиц и полиции в связи с тем, что у алтайцев «скоро будет свой царь».
Бийское начальство встревожилось «бунтом инородцев». Вскоре в селе Онгудае было собрано войско из кулацких ополченцев под предводительством полицейских приставов, отправившихся ночью в лог Дерен и жестоко расправившихся с безоружными алтайцами, не ожидавшими внезапного нападения.
Чет-Челпапов был арестован и в 1906 году его судили в Бийске на выездной сессии томского окружного суда. Но так как во время революции 1905 года это своеобразное национальное движение алтайцев получило широкую огласку среди прогрессивной общественности России, из Петрограда в Бийск приехало для защиты Челпанова трое адвокатов. В конце 1906 года Челпанов был на свободе1.
В дневнике Рериха о бурханизме записано:
«Темнеют конические юрты, крытые корою лиственницы. Видно место камланий. Здесь не говорят «шаман», но «кам». К Аную и Улале еще есть камы, заклинатели снега и змей. Но к югу шаманизм заменился учением Белого Бурхана и его друга Ойрота. Жертвоприношения отменены и заменились сожжением душистого вереска и стройными напевами. Ждут скорое наступление новой эры»2.
Анализируя происхождение бурханизма, Рерих отмечает: «Белый Бурхан, конечно, он же Благословенный Будда»3. Подобные выводы о буддийском влиянии на культовую сторону бурханизма были сделаны во время судебной сессии над Челпановым4.
На картине Рериха «Ойрот. Алтай» (вошла в цикл «Знамена Востока») изображен горный пейзаж, характерный для окрестности Усть-Кана, местности зарождения бурханизма. Он написан в мягкой лиловатой гамме. Светом луны освещены заснеженные вершины гор и фигура всадника на белом коне — легендарного хана Ойрота. Мудрое лицо Ойрота наделено типичными алтайскими чертами. В центре композиции изображена фигурка девушки, закрывшей лицо руками при его появлении.
Экспедиция Рериха на Алтае ставила и цели исследования геологических богатств массива Белухи. Сбором геологического материала заведовал Лихтман. Старожилы Верхнего Уймона С.С.Атаманов и А.В.Зубакина хорошо помнят, как Морис Михайлович опробовал камни. Почти каждый день делались выезды в горы с проводниками. По просьбе членов экспедиции все особого вида камни собирали и крестьяне. Велись записи, с каких мест они взяты. Затем три дня по этим местам ездили члены экспедиции для проверки. Находили свинец, каменный уголь, золото, железо. Для сбора минералов женщины шили мешочки.
Книга «Алтай — Гималаи» и «Сердце Азии», воспоминания старожилов Верхнего Уймона свидетельствуют о том, что изучение геологических богатств Алтая не было для Рериха отвлеченной научной задачей. Мысли об огромных богатствах природы этого района и неразвитости здесь промышленности появлялись у художника уже на подступах к Алтаю, после Урумчи, весной 1926 года: «Опять вы поражаетесь, насколько богат этот край и насколько мало он исследован и совершенно не использован.
Не менее глух и заброшен Алтай, так называемая теперь Ойротия»1. По воспоминаниям Ф.П.Лаптева экспедицией были посланы письма из Верхнего Уймона в Москву наркому Чичерину и в Горно-Алтайск председателю Горно-Алтайского облисполкома Алыгазову с предложением о заключении концессионного договора на разработку полезных ископаемых горной системы Белухи совместными усилиями Советского Союза и США. По этому вопросу проводилось заседание Горно-Алтайского облисполкома.
Этот план предполагал постройку новых рудников, завода, возобновление работы старых заводов, строительство города и железной дороги от Барнаула до Катанды. О городе в долине Усть-Коксы, для которого здесь были найдены очень благоприятные условия, сам Рерих затем писал неоднократно как о будущем центре культуры.
Такое предложение экспедиции Рериха о концессионном договоре не было в то время чем-то исключительным. Надо помнить, что в 20-е годы, годы восстановления промышленности и сельского хозяйства, такого рода договоры с представителями иностранных держав на разработки на взаимовыгодных началах полезных ископаемых явились частью ленинской новой экономической политики.
Соавтором экономического предложения Рерихов, направленного на стимулирование хозяйственного и культурного развития Алтая, был М.М.Лихтман. В роли соискателя концессии мог выступить только он как гражданин США и представитель деловых кругов этой страны. Сами же Рерихи, так и не принявшие до конца своей жизни иностранного подданства и не владевшие крупными средствами, не могли быть соискателями концессии.
Будучи в Москве в 1926 году, Лихтман приглашал советских ученых на научную конференцию в Америку2. Известно, что Рерих совместно с Зинаидой Григорьевной и Морисом Михайловичем отобрали в Москве для передвижных выставок по Америке и отправили в США две коллекции произведений советских художников.
Жители Верхнего Уймона хорошо помнят слова Николая Константиновича о задуманном городе Звенигороде. С Вахрамеем Атамановым Рерихи были на заводе в Околе, недалеко от Верхнего Уймона, где добывали асбест. Завод строили братья Минешефские, которые, застраховав завод на большую сумму, сами его сожгли. Завод был заброшен. Рерихи говорили крестьянам: «Это возобновим. Сможете подработать. Здешняя местность как вчера родилась. Золотые здешние места»3.
О том, что существовали планы постройки города на Алтае, свидетельствует запись в самом начале главы об Алтае в книге «Алтай — Гималаи»: «И не построен еще город на месте новом»4. Этот широкий план отмечен только вскользь: «На следующий год планируется продлить железнодорожную линию до Катанды, в двух перегонах от Белухи. До Катанды даже в довоенное время планировалась железнодорожная линия из Барнаула, чтобы соединить сердце Алтая с Семипалатинском и Новосибирском. Говорят, уже тогда инженеры прошли по этой линии»5.
В этих скупых строках не говорится о строительстве рудников, завода, города, не упоминаются ни автор плана, ни время, ни цели этого замысла. Разумеется, в книге не могло найти место конкретное описание предложения членов экспедиции Советскому правительству о строительстве горной промышленности на Алтае. План Рериха об использовании природных богатств массива Белухи и о постройке города с предложенным им названием Звенигород, до сих пор был малоизвестным.
И все же планы Рериха косвенно, на иной основе осуществились в наше время. В современном Горном Алтае высоко развито сельское хозяйство, промышленность, культура. Из села Улала вырос город Горно-Алтайск. Работает Акташский ртутный рудник, металлургические, деревообрабатывающие и лесохимические заводы, построены гидроэлектростанции, ведутся систематически геологоразведочные работы. Молодежь учится в педагогическом институте, различных техникумах, училищах.
14 августа 1926 года к Рерихам в Верхний Уймон пришли члены геологической экспедиции, инженер-геолог Падуров из Ленинграда и молодой студент университета, которые продолжительное время работали в районе Белухи, в Аккеме. Они приглашали Рериха принять участие в экспедиции ленинградских ученых на следующий год. Тогда же к Рериху приезжала молодая художница Наталия Николаевна Нагорская1, работавшая в селах Усть-Коксинского района по заданию Новосибирского краеведческого музея по сбору и зарисовке народного прикладного искусства.
Об этих двух встречах есть запись: «Приходит заезжая художница. Приходит геологическая экспедиция. Говор о художниках. Крепко стоят Юон, Машков, Кончаловский, Лентулов, Сарьян, Кустодиев... Ушел в Литву Добужинский, не упоминают Сомова, не знают, что Бакст умер. Нарастают молодые. Смело действуют Щусев и Щуко. И ходит художница и зарисовывает старые уголки: ворота, наличники окон, резные балки и коньки крыш. Точно последний списочек вещей перед дальним путем. И уйдут с крыш резные коньки. И пусть уйдут так же, как и узоры набойки. Но чем заменятся они? «Венский» стул и линючий ситец не вводят в культуру. Вот молодым-то и задача. Дайте облик будущей жизни. Из фабричных гудков и колокольного звона ладили симфонию. Если даже это не удалось, то сама затея была звонка. Вот и для обстановки дома нужны находчивая рука и затея без предрассудков. Вот мастерские палехские и хохломские иконники обновили и продолжают свою работу. Как красивы их вещи в кустарном музее»2.
Согласно воспоминаниям Нагорской в тот день Рерих чувствовал себя нездоровым, и их встреча была недолгой. На вопрос Нагорской, вернулся ли он на Родину, художник ответил словами, раскрывающими его отношение к своим заграничным поездкам: «Я никогда не покидал Родины, я путешествую».
Старожилы Верхнего Уймона подтверждают, что Рерих переписывался с ученым Пономаревым (находившимся в то время в Казахстане), который собирался исследовать Белуху. Николай Константинович договорился с ним о встрече в Верхнем Уймоне. Но так как отъезд экспедиции Рериха с Алтая состоялся раньше намеченного срока, то Николай Константинович оставил ученому письмо у Атаманова. Впоследствии Пономарев приезжал в село и некоторое время жил в доме Атамановых3.
На Алтае Рерихи интересовались состоянием школ и образования. Посетили Дом инвалидов в селе Верхнем Уймоне, в пользу которого были принесены денежные средства.
Все те, кто встречался с Рерихами на Алтае, отмечают их большую общительность и сердечность. О Рерихах до сего времени в селе помнят, хотя с тех пор прошло почти полвека. Характерны воспоминания Агафьи Вахрамеевны Зубакиной, занимавшейся хозяйством в семье Рерихов во время их жизни в доме Атаманова. Запись ее воспоминаний приводится дословно: «Шибко хорошие люди были. Молодолицые, разговорчивые. Сама была вся беленькая, светлая. И волосы светлые и глаза. Шибко красивая была. Длинный сарафан у нее был, долгая одежда. Широкое, очень длинное носила. Вся одежда здешняя. Окошки открывать любила. Возле окна обычно сидела, писала. Все на свете рассказывала. По младшему сыну скучала, плакала. Три года его не видела. Учился все где-то. Сам тоже весь светлый был. С седой бородой, в сером костюме, хоть и жарко на дворе, в тюбетейке, а поверх тюбетейки на улице еще шляпу надевал. А глаза светлые, пристальные. Когда посмотрит, как будто насквозь видит. Много книг у него было. Сам все книги показывал, всяко разрисованные.
А Юра простой, простой был. Двадцать три года ему было. Молод был, а бороду не брил. Здесь рубашку купил коленкоровую зеленую. Навыпуск ее носил. Все в ней бегал. Мне та рубашка совсем не нравилась, как у всех мужиков. А она ему почему-то мила была. До дому хотел довезти. Осторожно велел стирать, чтобы не полиняла, не порвалась.
Три года по всем дорогам путешествовали. Много повидали, обо всем рассказывали. На Беловодье были. Три дня там прожили. Фотографии показывали оттуда. Василисе скатерть подарили, кому-то рубаху оттуда. Скатерть белая, вышитая черными цветами. Шаль белую вязаную, рубашку. Мне полушалок, флакон духов подарили. Сама сказала: “Только положи в сундук, вся одежда пахнуть будет. Тебе надолго хватит”.
В шесть часов утра вставали. Шибко много работали. А придут вечером, переоденутся и опять на работу. Три минуты им дороги. Керосин не жгли. При свечах вечером жили.
Старик больше у себя сидел, а Юра бегал или в горы выезжал. А иногда вместе ездили. И туда ездили и туда. Мой батюшка их водил. И сама ездила. Ей коня смиренного нашли. Здесь ездить училась. Говорила: “Теперь уже смелее езжу”.
Оля1, дочь моего брата Прокопия, очень ей нравилась, просила отдать ей девочку в дети. Года четыре Ольге тогда было.
Такие хорошие люди были и собирались приехать. Сынишку моего учить хотел. Сам говорил: “Я приеду и Ваню грамоте научу”.
А сколько лет прошло».
Высказывания Рериха о повторном приезде на Алтай помнят многие сельчане. Николай Константинович проявлял большой интерес к Алтаю, и возможно, что у него были планы дальнейшего изучения этого края.
Отъезд из Алтая был внезапным — экспедиция собиралась провести в Верхнем Уймоне около месяца, но пробыла 12 дней. Перед отъездом Рерих пригласил своего проводника по Алтаю принять участие в дальнейшей их экспедиции по странам Азии, но Вахрамей Атаманов отказался от этого предложения. Выехала экспедиция из Верхнего Уймона 19 августа. Обратный путь, выбранный В.С.Атамановым, был более удачен в смысле маршрута и состояния дорог. Он шел через Усть-Коксу, Усть-Кан, Черный Ануй, Туманово, Матвеевку, Карпово, Солоновку до Бийска. Вахрамей Атаманов дошел с Рерихами до Бийска.
На пароходе «Жорес» 26 августа путешественники отправились в Новосибирск, где были уже на следующий день. В Новосибирске Рерихи пробыли 8 дней. Сюда для встречи с Рерихом приехал его брат Борис Константинович. 3 сентября Рерихи направились через Верхнеудинск, Бурятскую АССР в Монголию. Морис Михайлович Лихтман с супругой возвратились в Нью-Йорк, чтобы продолжать работу в разных культурных организациях, созданных Рерихом.
refdb.ru
