Музей ЧерномырдинаЧистяков Павел ПетровичКартины и биография. Картины чистяков
ЧИСТЯКОВ Павел Петрович – Галерея произведений (27 изображений).
П.П.ЧИСТЯКОВ
(1832 – 1919)
В одной из статей, написанных в середине 90-х годов 19 века, В.В.Стасов, сравнивая П.П.Чистякова с М.И.Глинкой, говорил, что их роднит понимание серьезной школы профессионального мастерства и виртуозное владение этим мастерством.
Как Глинке мы обязаны созданием национальной музыкальной школы, так и Чистякову – рождением уникальной в истории изобразительного искусства художественно-педагогической системы идейного реализма, послужившего формированию дарований Репина, Сурикова, братьев Васнецовых, Поленова, Серова, Остроухова и других выдающихся русских художников.
Но зная о блестящих результатах чистяковской школы, о том, как ценилась она его учениками и современниками, мы немногое знаем о личности и творчестве самого художника. Очень мало написано им законченных произведений, и очень мало говорят они о выдающейся фигуре в истории русского искусства.
Павел Петрович Чистяков родился 23 июня (5 июля) 1832 года в селе Пруды Тверской губернии в семье крепостного крестьянина. Первые уроки рисования Павел Чистяков получил в Бежецком уездном училище, окончив которое работал помощником землемера.
Учился в Академии Художеств (184901861) в классе исторической живописи у П.В.Басина. В 1860 за программу «Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту о роспуске ополчения» (НИМ РАХ) награжден малой золотой медалью.
За картину «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного в 1433 году срывает с князя Владимира Косого пояс, некогда принадлежавший Дмитрию Донскому» (ГРМ) в 1861 году награжден большой золотой медалью, получил звание классного художника 1-й степени и право на пенсионерскую поездку за границу.
В 1863-1870 годах Павел Чистяков пенсионер ИАХ, работал в Италии и Франции, совершил поездки в Германию и Австрию.
По возвращении в России за свои произведения удостоен звания академика исторической живописи. В 1892 Павел Чистяков получил звание профессора. Преподавал в ИАХ (1872-1910), с 1905 по 1915 (с перерывами) – член Совета ИАХ. В 1889-1912 – заведовал Мозаичным заведением при ИАХ, в этом качестве наблюдал за работами по отделке Исаакиевского собора и храма Воскресения Христова (Спас на Крови) в С.-Петербурге.
Помимо работы в Академии, Павел Чистяков вел многочисленные кружки и группы, давал письменные рекомендации по композиции, технике и технологии живописи. Оставил большое эпистолярное наследие, автор воспоминаний, заметок по искусству, методике преподавания.
В 1987 году в городе Пушкине на даче П.П.Чистякова открыт Дом-музей художника, являющийся отделом НИХ РАХ.
1. Чистяков Павел «Мальчик, играющий на скрипке» 1869 Холст, масло 158х84,5 Государственный Русский музей
3. Чистяков Павел «Боярин» 1876 Холст, масло 131х107 Государственная Третьяковская галерея
4. Чистяков Павел «Дворик в Субиако. Этюд» 1863-1870 Бумага, масло 51,5х35,2 Государственный Русский музей 
6. Чистяков Павел «Нищие дети» 1861(2?) Картон, масло 31,5х23 Государственный Русский музей 
7. Чистяков Павел «Три мужика» 1858 Холст, масло 78х93 Государственный Русский музей
9. Чистяков Павел «Портрет С.П.Чихачевой» Около 1860 Холст, масло 66х55,5 Государственный Русский музей
10. Чистяков Павел «Старик-монах» 1866 Бумага, акварель 22,1х15,2 Государственный Русский музей 
12. Чистяков Павел «Джованнина» 1864 Холст, масло 72х61,5 Научно-исследовательский музей Российской Академии художеств 
13. Чистяков Павел «Портрет М.А.Григорьевой» 1862 Холст, масло 71х55 Музей-квартира И.И.Бродского, Санкт-Петербург
15. Чистяков Павел «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия. Эскиз» Около 1864 Картон, масло 20,2х29,3 Государственная Третьяковская галерея
16. Чистяков Павел «Посмертная маска неизвестного. Этюд» 1873 Бумага, масло 29х19 Государственная Третьяковская галерея 
18. Чистяков Павел «Портрет отца» 1860 Холст, масло 67х57 Иркутский художественный музей 
19. Чистяков Павел «Женский портрет» Холст, масло 60х52 Художественный музей Алтайского края, Барнаул
21. Чистяков Павел «Странник» 1863-1869 Бумага, акварель 23х18,4 Музей-квартира И.И.Бродского, Санкт-Петербург
22. Чистяков Павел «Библейская сцена» Бумага, акварель 22,6х13,8 Башкирский государственный художественный музей, Уфа 
24. Чистяков Павел «Вид Тиволи» 1865 Картон, акварель, белила, карандаш 35,9х24,2 Саратовский государственный художественный музей 
25. Чистяков Павел «Итальянка» 1867 Бумага, итальянский карандаш, акварель 30,2х21,3 Ульяновский художественный музей
27. Чистяков Павел «Старик с табакеркой» 1860-е Бумага, итальянский карандаш 67х48 Вологодская областная картинная галерея
ЧИСТЯКОВ Павел Петрович – Галерея произведений (27 изображений). cultobzor.ru
Чистяков Павел Петрович Картины биография Chistyakov Pavel
Чистяков Павел Петрович — русский исторический живописец, художник бытового и портретного жанра, выдающийся педагог. Родился в 1832 году в селе Пруды Тверской губернии Бежецкого уезда. Первоначальное образование получил в бежецком уездном училище. Своим развитием в немалой степени Чистяков обязан отцу, крепостному крестьянину в имении генерал-майора Артамона Тютчева, понимавшему всю важность просвещения.
Три мужика,1858, Русский музей 
Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту, 1860, музей РАХ, Санкт-Петербург 
Портрет отца, 1860, Иркутский художественный музейимени В.П. Сукачева 
Великая княгиня Софья Витовтовна срывает с князя Василия Косого пояс,1861, Государственный Русский музей В 1849 году Чистяков поступил в ученики Императорской Академии художеств, в которой ближайшим его наставником был профессор Петр Васильевич Басин. Получив в академии все установленные серебряные медали за классные рисунки и этюды с натуры в 1854-1858 годах, Чистяков выступил конкурентом на малую золотую медаль и приобрел ее в 1860 году исполненной по программе картиной "Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту" (в настоящее время картина хранится в музее Российской Академии Художеств). В 1861 году Чистяков окончил курс Академии с большой золотой медалью и со званием художника XIV класса.
Большую золотую медаль Чистяков получил за написанную по программе картину "Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного", это предоставило художнику право на путешествие за границу в качестве пенсионера академии.
Полное и правильное название дипломной картины Чистякова - "На свадьбе великого князя Василия Васильевича Темного великая княгиня Софья Витовтовна отнимает у князя Василия Косого, брата Шемяки, пояс с драгоценными каменьями, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому, которым Юрьевичи завладели неправильно". Покинув Россию в 1863 году и посетив некоторые города Германии, художник работал в Париже и Риме. В Италии Чистяков много трудился над изображением различных человеческих типов. В 1864 году художник приступил к созданию большой картины на тему древнеримской истории "Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия", сделал много этюдов и зарисовок. Над картиной он работал почти всю свою жизнь, но так ее и не завершил. В 1867 году он написал картину "Римский нищий". За эту и другие картины ("Голова чучарки" и "Француз, собирающийся на публичный бал") художник получил звание академика по возвращении в Петербург в 1870 году. С этого момента и до конца дней жизнь Чистякова будет почти полностью отдана Академии художеств.
Нищие дети, 1861,Русский музей 
Голова девушки в повязке, 1874,Третьяковская галерея, Москва 
Боярышня Аннушка, 1870-е,Одесский художественный музей В последующие годы Чистяков, посвятив себя главным образом преподавательской деятельности, очень редко появлялся перед публикой со своими новыми произведениями, из которых важнейшим надо признать "Старого боярина" (1876, находится в Третьяковской галерее в Москве). В 1872 году Чистяков получил в Академии должность адъюнкт-профессора, а по преобразовании этого учреждения в 1892 году назначен членом академического совета, профессором высшего художественного училища и заведующим мозаичной мастерской. Именно под его руководством велись данного вида работы в храме Христа Спасителя в Москве, Исаакиевском соборе и храме Воскресения Христа в Петербурге.
Римский нищий, 1879,Пензенская картинная галерея 
Мальчик, играющий на скрипке,Русский музей, Санкт-Петербург 
Портрет девушки, этюд,Пензенская картинная галерея К концу педагогической деятельности Чистякова число его учеников было огромно. Не говоря уже об академических классах Чистякова, в которых обучалось несколько сотен студентов; большинство русских художников второй половины XIX века, в той или иной мере пользовались его советами и указаниями. А многие прошли у него систематическую школу, в их числе — В. Борисов-Мусатов, И. Остроухов, Е. Поленова, В. Савинский, Г. Семирадский и многие другие. Но лучшим свидетельством педагогической деятельности Чистякова в истории русского искусства служит плеяда его выдающихся воспитанников — Васнецов, Врубель, Поленов, Репин, Серов, Суриков. К Чистякову шли учиться или, вернее, доучиваться даже выпускники, окончившие Академию художеств с золотыми медалями.
smallbay.ru
Павел Петрович Чистяков (1832–1919). Мастера исторической живописи
Павел Петрович Чистяков
(1832–1919)
Чистяков, почти всю свою жизнь работавший над исторической композицией «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия», в 1870 году писал: «Маленькие Боткины говорят, что я, когда 70 лет буду, и все еще не кончу Мессалины. А что, в самом деле, не себя ли изображаю этой Мессалиной?» Возможно, художник, получивший известность благодаря своей реалистичной живописи, не имевший из-за своей приверженности к жизненной правде положенных наград и чинов, воспитавший немало реалистов — таких, как В. М. Васнецов, В. Д. Поленов, И. Е. Репин, в глубине души оставался поборником классического искусства.
Русский живописец Павел Петрович Чистяков родился в селе Пруды Тверской губернии. Его родители были крепостными крестьянами генерала А. П. Тютчева. Отец управлял генеральским имением, и Тютчев давал детям Чистяковых вольную при рождении. Хотя отец художника и был простым крестьянином, он всегда стремился к знаниям. Мать Павла воспитала в сыне любовь к пению, к русскому народному творчеству.
Рисовать Чистяков начал очень рано. Первые уроки искусства преподал мальчику учитель рисования в уездном училище в городе Бежецке. Павел проявлял такие успехи в учебе, что власти города решили после окончания училища определить его на казенный счет в тверскую гимназию, на что Чистяков заявил: если его не отдадут в Академию художеств, он умрет.
П. П. Чистяков. «Джованнина» («Портрет девочки-итальянки»), 1863, Музей Академии художеств, Санкт-Петербург
В 1849 году юноша стал вольноприходящим учеником Петербургской академии художеств. Петербургская сырость и плохое питание (ежедневный рацион Чистякова составляли хлеб, огурцы и чай) не лучшим образом сказывались на здоровье молодого художника. В первые годы жизни в столице он зарабатывал себе на жизнь мелкими заказами и частными уроками.
Чистяков занимался очень старательно, упорно делал копии с гипсовых моделей, живой натуры, картин старших мастеров, учившихся в академии. Много времени художник посвящал самостоятельной работе.
Уже в последние годы пребывания в академии, давая частные уроки и работая в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, он завоевал славу отличного педагога.
Решив посвятить себя историческому жанру, в 1860 году Чистяков начал работать над программной композицией на тему «Из 5-го тома Русской истории Карамзина, 1433 год». Полное название написанной художником картины звучало так: «На свадьбе великого князя Василия Васильевича Темного великая княгиня Софья Витовтовна отнимает у князя Василия Косого, брата Шемяки, пояс с драгоценными каменьями, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому, которым Юрьевичи завладели неправильно» (1861, Русский музей, Санкт-Петербург). За свое полотно Чистяков получил Большую золотую медаль и право на стажировку за границей. Академический совет постановил купить картину за 800 рублей (с условием, что автор завершит ее) и отправить на Всемирную выставку в Лондон.
Написанное в традициях академизма полотно тем не менее показало истинный талант Чистякова, его стремление к психологизму и правдивости. Сцена, изображенная художником, полна динамики и жизни, персонажи обладают яркой индивидуальностью и характерностью. В этом, казалось бы, малозначительном для истории событии живописец сумел передать атмосферу периода начала княжеских междоусобиц, повлекших за собой море крови. Через много лет В. М. Васнецов написал своему учителю: «Надо помнить, что русская историческая настоящая живопись началась с вашей Софьи Витовтовны. Дай вам бог помощи и силы создать нам что-либо опять истинно художественное и русское».
В 1862 году Чистяков уехал в Европу. Он посетил Германию, Францию, затем отправился в Италию, где прожил несколько лет.
К лучшим работам, созданным мастером в Италии, относятся этюд «Голова чочары» (1863, Русский музей, Санкт-Петербург), картина «Джованнина» («Портрет девочки-итальянки», 1863, Музей Академии художеств, Санкт-Петербург). Смелыми, размашистыми мазками передает художник яркую красоту юной итальянки: ее огромные темные глаза, нежный овал лица. Со смуглой кожей и блестящими черными волосами девушки удачно сочетаются белое покрывало на голове и яркие узоры вышитого платья.
В 1864 году Чистяков задумал написать большую картину на тему древнеримской истории «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия» (Русский музей, Санкт-Петербург). Он сделал множество этюдов и зарисовок, знакомился с историческими материалами, ходил по музеям и картинным галереям, изучая работы старых мастеров. Почти всю свою жизнь мастер работал над этой картиной, но так и не завершил «Мессалину», ставшую вечной его работой. В 1887 году в письме к одному из своих учеников он признался: «А я все пачкаю свою Мессалину, цвета стал искать, а в то же время ногу согнутую думаю выпрямить (разумею у Мессалины ногу). Так лучше выходит. Ну, одним словом, рутина гнет и подбирает под себя. Нет, искусство все-таки — красота. А красивое ни угловато, ни крайне быть не должно».
В Италии Чистякова интересовали человеческие типы. В 1867 году он создает «Римского нищего» (Третьяковская галерея, Москва). За эту и три другие работы, вернувшись в Петербург в 1870 году, художник получил звание академика. К этому же периоду относится и известное полотно мастера «Итальянец-каменотес» («Мураторе», 1870, Третьяковская галерея, Москва). С большим мастерством Чистяков передал внутреннюю красоту, благородство, глубину духовного мира простого каменщика.
К петербургскому периоду относится одна из самых значительных картин Чистякова — «Боярин» (1876, Третьяковская галерея, Москва). Мастер акцентирует внимание на лице и руках своего героя. Очень точно написал о картине В. М. Гаршин: «Изборожденное морщинами лицо, кажется, заснуло… умерло, только в глазах осталась и сосредоточилась жизнь… Написан „Боярин“ превосходно, рембрандтовское освещение удачно выбрано для типа, изображенного художником».
Цветовая гамма «Боярина» выстроена на оттенках коричневого — охристого, зеленовато-коричневого, красноватого, передающего фактуру бархатного кафтана и шапки, отороченных соболем. Изображая человека, жившего несколько веков назад, Чистяков обратился к манере письма старых мастеров, но это вовсе не делает полотно стилизацией. Психологизм образа, дух, национальная характерность сближают работу Чистякова с искусством передвижников.
В 1872 году Чистяков получил в Академии художеств должность адъюнкт-профессора гипсоголовного и этюдного натурного классов. В этой должности художник проработал 20 лет, так и не став профессором. В 1890 году его назначили главой мозаичного отделения, таким образом отстранив от прежней должности. Но Чистяков продолжал заниматься с учениками дома. Он требовал от своих учеников профессиональной грамотности, в то же время не мешая развиваться их индивидуальным наклонностям.
И если в наследии живописца не так уж много картин, то одно то, что он воспитал таких великих живописцев, как И. Е. Репин, В. И. Суриков, В. Д. Поленов, В. М. Васнецов, В. А. Серов, М. А. Врубель, В. Е. Савинский, делает имя Чистякова столь значимым для русского искусства.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
design.wikireading.ru
23 июня (5 июля) 1832 год, село Пруды Тверской губернии – 11 ноября 1919 год, Детское Село (ныне г. Пушкин), Санкт-Петербург
Отец Чистякова был крепостным, служившим управляющим имением. Благодаря заслугам отца, сыну при крещении дали вольную. Рисовал Чистяков с юных лет. После учёбы в Бежецком уездном училище Чистяков был зачислен в Академию художеств, в класс исторической живописи П.В. Басина. В Академии Чистяков получил все серебряные медали за классные рисунки и этюды с натуры. В 1860 году получил малую золотую медаль за работу «Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту». А в 1861 – большую золотую медаль за картину по программе «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного», дающую право на заграничную поездку для дальнейшего обучения. Осенью 1862 года Чистяков едет в Италию, где приступил к работе над картиной «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия». Задачей художника было передать чувственную жизнь перед лицом смерти. Картина с сюжетом древнеримской истории, её Чистяков писал на протяжении всей своей жизни, осталась не законченной. Судьба Чистякова – судьба художника, знающего, что нужно делать, но не достигающего этого в своих произведения. Работая над своим произведением, Чистяков создал множество этюдов и набросков, в том числе акварелью, которую он так любил. В его творчестве видно влияние известного живописца А.А. Иванова. В выборе моделей для ряда портретных этюдов проявился социальный пафос мастера, чуждый традиционным представлениям о «прекрасной» Италии. Чистяков побывал в некоторых городах Германии и Париже, в Риме. Картины «Римский нищий» (1867), «Голова чучарки» и «Француз, собиравшийся на публичный бал» принесли художнику в 1870 году звание академика, что определило дальнейшую его судьбу – выдающегося педагога. С 1872 года Чистяков работает в АХ в должности адъюнкт-профессора. В 1892 году Чистяков становится членом академического совета, профессором высшего художественного училища и заведующим мозаичной мастерской. Под руководством Чистякова велись работы в храме Христа Спасителя в Москве, Исаакиевском соборе и храме Воскресения Христа в Петербурге. Число учеников Чистякова было огромным, к нему приходили доучиваться даже после окончания Академии художеств с золотой медалью. Лучшими его учениками в истории искусства стали – М.А. Врубель, В.М. Васнецов, В.Д. Поленов, И.Е. Репин, В.А. Серов, В.И. Суриков. «Техника – это язык художника; развивайте её неустанно, до виртуозности. Без неё вы никогда не сумеете рассказать людям свои мечтания, свои переживания, увиденную вами красоту.» П.П. Чистяков  
 
 
|
rus-artist.ru
Чистяков Павел Петрович(Chistyakov Pavel) | Студия И
Чистяков Павел Петрович(1832–1919)- выдающийся русский художник и педагог, мастер исторической, жанровой и портретной живописи.
Павел Чистяков родился 23 июня (5 июля) 1832 года в селе Пруды Тверской губернии (ныне Краснохолмский район, Тверская область). Первоначальное образование получил в приходской школе в Красном Холме и Бежецком уездном училище (1848 год). Своим развитием в немалой степени обязан отцу, человеку хотя и простого происхождения, но понимавшему важность просвещения. В 1849 году Павел Чистяков поступил в Императорскую Академию Художеств, где его наставником стал профессор Пётр Васильевич Басин(1793-1877),русский религиозный, исторический и портретный живописец, академик (с 1830 года), профессор (с 1836 года).В период 1854—1858 гг. получил две малые и две большие серебряные медали академии за отличные рисунки и этюды с натуры. За картину «Патриарх Гермоген в темнице» в 1860 году получил малую золотую медаль. В 1861 году окончил курс академии со званием художника XIV класса, с большой золотой медалью, полученной за картину «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного» и с правом на поездку в чужие края в качестве пенсионера академии.Полное и правильное название дипломной картины Чистякова — «На свадьбе великого князя Василия Васильевича Темного великая княгиня Софья Витовтовна отнимает у князя Василия Косого, брата Шемяки, пояс с драгоценными каменьями, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому, которым Юрьевичи завладели неправильно».Прежде чем отправиться в эту поездку, некоторое время был преподавателем в Петербургской рисовальной школе для приходящих. На родине, в Красном Холме, написал картину «Нищие дети» (1861 год),ныне украшающую собрание Государственного Русского музея.
Покинув Россию в 1863 году и посетив некоторые города Германии, художник работал в Париже и Риме. В Италии Чистяков много трудился над изображением различных человеческих типов. В 1864 году художник приступил к созданию большой картины на тему древнеримской истории «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия», сделал много этюдов и зарисовок. Над картиной он работал почти всю свою жизнь, но так ее и не завершил. В 1867 году он написал картину «Римский нищий». За эту и другие картины («Голова чучарки» и «Француз, собирающийся на публичный бал») художник получил звание академика по возвращении в Петербург в 1870 году. С этого момента и до конца дней жизнь Чистякова будет почти полностью отдана Академии художеств.В последующие годы Чистяков, посвятив себя главным образом преподавательской деятельности, очень редко появлялся перед публикой со своими новыми произведениями, из которых важнейшим надо признать «Старого боярина» (1876, находится в Третьяковской галерее в Москве). В 1872 году Чистяков получил в Академии должность адъюнкт-профессора, а по преобразовании этого учреждения в 1892 году назначен членом академического совета, профессором высшего художественного училища и заведующим мозаичной мастерской. Возглавлял мастерскую с 1908 по 1910 годы, с 1890 по 1912 годы заведовал мозаичным отделением. Именно под его руководством велись данного вида работы в храме Христа Спасителя в Москве, Исаакиевском соборе и храме Воскресения Христа в Петербурге.К концу педагогической деятельности Чистякова число его учеников было огромно. Не говоря уже об академических классах Чистякова, в которых обучалось несколько сотен студентов; большинство русских художников второй половины XIX века, в той или иной мере пользовались его советами и указаниями. А многие прошли у него систематическую школу, в их числе — В. Борисов-Мусатов, И. Остроухов, Е. Поленова, В. Савинский, Г. Семирадский и многие другие. Но лучшим свидетельством педагогической деятельности Чистякова в истории русского искусства служит плеяда его выдающихся воспитанников — Васнецов, Врубель, Поленов, Репин, Серов, Суриков. К Чистякову шли учиться или, вернее, доучиваться даже выпускники, окончившие Академию художеств с золотыми медалями.
Чистяков скончался 11 ноября 1919 года в Детском Селе (ныне город Пушкин).
В Тверской областной картинной галерее находятся его картины «Портрет старухи» (1871) и «Стоящий священник» (1863—1864).
По материалам: Wikipedia, Энциклопедия мирового искусства- Вильнюс,UAB”Bestiary”,2008г., Большая иллюстрированная энциклопедия “Мастера мировой живописи”СПб,ООО”СЗКЭО”,2011г., Информационный портал Арт Планета Small Bay- художественно-исторический музей, Информационный портал “Русская живопись от А до Я”, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1890-1907), 82 тт. и 4 доп. тт. — М.: Терра, 2001. — 40 726 стр., Большая Иллюстрированная энциклопедия живописи(под редакцией Е.В. Ивановой, Н.Ю. Николаева)” ОЛМА Медиа Групп”, Москва 2011 г., Мировое искусство (500 мастеров живописи), ООО «СЗКЭО «Кристалл»», 2006г, «Популярная художественная энциклопедия.» Под ред. Полевого В.М.; М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1986г, Лясковская О. А. П. П. Чистяков. — М.: издательство Гос. Третьяковской галереи, 1950. — 64 с., Белютин Э., Молева Н. Павел Петрович Чистяков. 1832—1919. — М., 1954., Чистяков П. П. Письма, записные книжки, воспоминания. 1832—1919. — М., 1953.
В соответствии со ст.1282 ГК РФ произведения данного автора перешли в общественное достояние
www.stydiai.ru
Чистяков Павел Петрович :: Артпоиск
Русский живописец, педагог, академик живописи (1870). Окончил приходскую школу в Красном Холме, Бежецкое уездное училище (1848), Петерб. АХ (1861), где с 1872 преподавал, с 1892 профессор. Среди его учеников — И.Е. Репин 
Репин Илья Ефимович [1844—1930] Великий русский художник, живописец, мастер жанровой и исторической картины, портретист. Педагог, профессор, руководил мастерской, был ректором в Академии художеств. Автор книги мемуаров "Далёкое близкое". Среди его учеников ,..., В.И. Суриков 
Суриков Василий Иванович [1848—1916] Великий русский художник, живописец, крупнейший мастер исторической живописи. Учился в петербургской Академии художеств. Был членом Товарищества передвижников с 1881 по 1907 г., затем перешел в "Союз русских художников". С 1895 г. был ..., В.М. Васнецов, В.А. Серов 
Серов Валентин Александрович [1865—1911] Великий русский живописец, мастер портрета, автор исторических полотен. Действительный член Академии художеств с 1903. С 1894 года член Товарищества передвижных художественных выставок...., М.А. Врубель 
Врубель Михаил Александрович [1856—1910] Русский художник, крупнейший представитель символизма и модерна в русском изобразительном искусстве. Учился в петербургской Академии художеств (1880—84) у П.П. Чистякова. Брал уроки акварели у И.Е. Репина.С 1889 в Москве. В 1891 руководил постройкой... и многие другие известные художники. Чистяков. бывал со студентами на "Академической даче", Красном Холме, где написал картину "Нищие дети" (1860-1961, ГРМ). В Твер. обл. карт. гал. "Портрет старухи" (1871) и "Стоящий священник" (1863-1964).
artpoisk.info
Чистяков Павел Петрович
Геннадий Иванов - "Знаменитые и известные Бежечане"
1832 - 1919
Бежецкая художественная интеллигенция всегда считала своим, бежецким, Павла Петровича Чистякова, художника, но, прежде всего, выдающегося педагога, многолетняя работа которого в Академии художеств в значительной мере определила судьбы реалистической школы живописи в России конца XIX - начала XX века.
Чистяков родился в селе Пруды, ныне это Красно-холмский район, прежде был Весьегонский уезд, а в старину это были земли Бежецкого Верха. Первые уроки рисования он получил в Бежецком уездном училище. Павел проявлял такие успехи в учёбе, что власти города, именно власти, что примечательно и что говорит о том, что эти самые власти интересовались успехами талантливых учеников, так вот, власти города решили после окончания Чистяковым училища определить его на казённый счёт в тверскую гимназию. На что юный талант возразил, что, если его не отдадут учиться дальше в Академию художеств, он умрёт.
В 1849 году юноша стал вольноприходящим учеником Петербургской академии художеств.
Надо сказать, что Бежецк Павел Петрович всегда вспоминал с теплотой. Он написал несколько икон для бежецких храмов. В Бежецке он таинственным образом увидел свою будущую жену. Сам он об этом так написал: «Ещё в Бежецке, когда мне лет 14 было, мы с мальчишками на святках гадали. Смотрю я в щёлочку, в церковь Иоанна Богослова и вижу: стоит девочка и глядит исподлобья: запомнил лицо-то. И вот когда я уже 23-х лет вошёл к ним в дом, вздрогнул. Сон вспомнил - она! Стоит и смотрит исподлобья». (Чистяков рассказывает о своей будущей жене Вере Егоровне Мейер.)
Родители художника были людьми «простого звания» - крепостными крестьянами генерал-майора А.П. Тютчева. Отец, Петр Никитич, управлял имением Тютчева. Помещик хорошо относился к семье своего управляющего и при рождении у того детей давал им вольную. Павел стал свободным на третий день после рождения.
Меня заинтересовала фамилия Тютчев. Не родственник ли он великого поэта Фёдора Ивановича Тютчева?
Так получилось, что в этом году меня наградили литературной премией имени Ф.И. Тютчева. Вручение премии должно было состояться на родине поэта в Брянской области во время праздника, посвященного 200-летию со дня рождения Фёдора Ивановича. Я должен был сказать слово о Тютчеве. Так вот, готовясь к выступлению, я посмотрел родословную роспись рода Тютчевых - и оказалось, что в нашем бежецком краю и рядом с ним жило много родственников великого поэта: Афанасий Никитич Тютчев - в конце XVII века бежецкий помещик, Иван Иванович Тютчев - в том же веке бежецкий помещик, Сергей Афанасьевич - в середине XVIII века бежецкий помещик, Андрей Тимофеевич - полковник, помещик Бежецкого и Белозерского уездов в конце XVIII века, Алексей Петрович Тютчев - вот он-то как раз и был помещиком Весьегонского тогда уезда, у которого была семья Чистяковых в крепостных. Несколько Тютчевых были помещиками в Кашинском уезде.
Так что через своих родственников один из самых крупных и значительных русских поэтов имеет некоторое отношение к нашим краям.
Всё у человека начинается в детстве. Чистяков ещё ребенком тянулся к рисованию. «Отец мой... делал иногда счета угольком на белом некрашенном полу. Вот эти-то цифры я припоминал и копировал (на кирпичной печке) тоже угольком. Единицы и палочки я не любил, а все больше 2, 0, 3, 6, 9 и т.д., всё круглое. Всё меня интересовало, всё хотелось разрешить. Почему летит птица, а гусиное перо только по ветру, восьми лет я уже знал. Я всё замечал в натуре... Двенадцати лет я уже чувствовал... что-то о перспективе в натуре и даже нарисовал деревянную колокольню, углом стоящую к зрителю...»
Детство, детство, детство... Художники все начинаются в детстве. Вот нынешний председатель Союза художников России, народный художник России Валентин Михайлович Сидоров так говорит о себе: «Ещё до войны, в детстве, на картинках в старой книге, сохранившейся у моей бабушки, узнал я родные тверские места. Какие это были привольные поля, леса, статные люди! А под картинками стояла подпись: «А.Венецианов». Тогда впервые почувствовал, что красота - не что-то далёкое, невиданное, она - рядом, ею полна родная земля. Венециановский Захарка был очень похож на моего приятеля, а женщина с лошадью и бороной - на мою матушку... Долгое время я смотрел на всё как бы сквозь картины Венецианова. Много позже осознал, в чём главная сила его работ - в сочетании красоты и правды...
Мои первые работы были о деревенском детстве. В детстве человек словно губка впитывает в себя впечатления, собирает те самые зёрна, которые потом должны дать всходы. Но мне кажется, что у деревенских ребят детство богаче, поэтичнее, вольготнее. Ведь в городе человек, по существу, лишается непосредственного общения с природой. Для многих это становится невосполнимой потерей. Бережно храню я ученические этюды, на которых запечатлены улочки моих родных деревушек Сорокопения и Коровина, нехитрый быт нашей избы, бабушка, рассказывающая сказки... Без этого я не смог бы состояться как художник. Всё это осталось во мне навсегда...»
Думаю, что под этими словами мог бы подписаться и Чистяков, и художник Н. Родин, о котором пойдёт речь в другом очерке этой книги.
Своим первым учителем Чистяков всегда называл бежецкого преподавателя рисования Ивана Алексеевича Пылаева.
Бежецкое училище Чистяков окончил с отличием -«был записан на золотой доске».
Пройдут годы, и великие русские художники Репин, В. Васнецов, Поленов, Суриков, Серов, Врубель и другие замечательные мастера будут благодарить Павла Петровича Чистякова как своего главного и выдающегося наставника. Виктор Васнецов напишет в письме своему учителю: «Желал бы называться Вашим сыном по духу». Суриков всю жизнь будет повторять любимую поговорку Чистякова: «Будет просто, как попишешь раз со сто». Репин не раз говорил о Павле Петровиче: «Он — наш общий и единственный учитель».
Но прежде чем заслужить все эти справедливые слова от благодарных учеников, надо было пройти большой путь.
В первом специальном классе Академии художеств он рисует «с оригиналов карандашом головы». Так он сам вспоминает свои классы. Во втором - рисует «голые фигуры». Потом переходит в класс гипсовых голов. Занятия проходили по утрам и вечерам. В свободные часы он подрабатывал уроками и случайными заказами. Жил у дальних родственников где-то рядом с Александро-Невской лаврой. Это далеко от Академии. По его подсчётам порой в день нахаживал до тридцати вёрст. Два раза в день на занятия и обратно да ещё уроки. Питался, как он вспоминал, скудно: огурцами, хлебом и чаем.
Первоначальное обучение, согласно правилам всех тогдашних академий, состояло из рисования с гипсовых слепков и копирования с известных гравюр. Копии служили средством для выработки вкуса учащихся, ими должны были заниматься параллельно с высшим натурным классом. К этому относились очень серьёзно. Наиболее отличившиеся молодые художники свою заграничную практику опять же начинали с копирования.
Один из исследователей жизни и творчества Чистякова пишет: «Всю эту школу рисования с гипсов и натурного рисования Чистяков прошёл и знал блестяще. Но гораздо больше он работал самостоятельно. По ряду академических наук он просто отделывался минимальным усердием, ибо изучал их сам. Рутинное повторение и рутинная тренировка, неосмысленная и - как он любил выражаться - «не поверенная» были для него нетерпимы. «Перспективу я слушал всего раза четыре у М.И. Воробьёва, — вспоминал он, - чертежей вчерне сделал три, а прочее усвоил в течение шести вёрст», то есть во время своих долгих и одиноких ежедневных путешествий. Он учился, уча других. Так, им был открыт ещё в юности, когда он учил «баринков Смирновых» рисовать с натуры петуха, известный его принцип рисования «с земли, с ног».
К концу пребывания в Академии художеств Чистяков был не только блестящим учеником, но и уже известным в Петербурге педагогом. Многочисленные частные уроки создали ему в столице славу прекрасного учителя. Но основным и наиболее серьёзным педагогическим достижением молодого Чистякова была его работа в Рисовальной школе Общества поощрения художеств. Уже здесь он выделялся как очень способный и самобытный учитель. К его мнениям и советам прислушиваются талантливые молодые художники.
В апреле 1858 года Чистяков как вольноприходящий ученик удостаивается серебряной медали первого достоинства за этюд с натуры и ему разрешается приступить к композиции исторической картины для получения необходимой второй медали. Он мечтает стать историческим живописцем. Тогда это было очень почётное звание. Чтобы стать историческим живописцем, надо было получить вторую медаль (золотую) и работать по жестким правилам академических канонов.
Чистяков начал работать над программной композицией на тему «Из 5-го тома Русской истории Карамзина, 1433 год». Полное название написанной художником картины звучало так: «На свадьбе великого князя Василия Васильевича Тёмного великая княгиня Софья Витовтовна отнимает у князя Василия Косого, брата Шемяки, пояс с драгоценными каменьями, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому, которым Юрьевичи завладели неправильно». Картина эта теперь находится в Русском музее в Петербурге. За неё художник получил Большую золотую медаль и право на стажировку за границей. Академический совет постановил купить картину за 800 рублей, но с условием, что автор доработает её, окончит. К сожалению, я не видел в залах Русского музея этого полотна и ничего сказать о нём не могу. Картина в запасниках. Мнение людей, видевших полотно, сводится к тому, что картина, хотя и написана в традициях академизма, тем не менее, показывает истинный талант Чистякова, его стремление к психологизму и правдивости. Сцена, изображённая художником, полна динамики и жизни, персонажи обладают яркой индивидуальностью и характерностью. Художнику удалось передать атмосферу начала княжеских междоусобиц, повлекших за собой много крови. Через много лет знаменитый художник на исторические темы Виктор Васнецов напишет Чистякову: «Надо помнить, что русская историческая настоящая живопись началась с Вашей Софьи Витовтовны. Дай Вам Бог помощи и силы создать нам что-либо опять истинно художественное и русское».
Чистяков едет на стажировку в Европу. Он посещает Германию, Францию, потом отправляется в Италию. После нашей среднерусской и северной природы он вдруг видит роскошь природы итальянской и просто потрясён ею. «Что за Италия, что за ночи - просто рай! Представьте наш август, луна... представьте наше лето, наше небо, только все краски ярче и в то же время несколько туманнее, сквозь флёр, как будто, и мнится, что всё вам видится, - вот эта-то полусонная замирающая нежность и есть исключительный характер Италии».
Специалисты считают, что лучшими работами Чистякова, созданными в итальянский период, являются этюд «Голова чочары», сейчас он в Русском музее, картина «Джованнина», сейчас она в музее Академии художеств в Петербурге. В этой картине художник смелыми, живыми мазками передаёт яркую красоту юной итальянки: огромные тёмные глаза, нежный овал лица, смуглая кожа прекрасна на контрасте с белым покрывалом на голове.
В 1864 году художник задумал написать большую картину на тему древнеримской истории «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия». Он сделал очень много этюдов и зарисовок к этой картине, знакомился с историческими материалами. Над этой картиной он работал почти всю свою жизнь, но так её и не завершил. В одном из писем к своему ученику в 1887 году Чистяков признался: «А я всё пачкаю свою Мессалину, цвета стал искать, а в то же время ногу согнутую думаю выпрямить ( разумею у Мессалины ногу). Так лучше выходит. Ну, одним словом, рутина гнетёт и подбирает под себя. Нет, искусство всё-таки - красота. А красивое ни угловато, ни крайне быть не должно».
Сейчас в запасниках Русского музея хранится и незавершённая «Мессалина».
В Италии Чистяков много работает над изображением различных человеческих типов. В 1867 году он создаёт картину «Римский нищий». Сейчас она в Третьяковской галерее. За эту и ещё три другие работы, вернувшись в Петербург в 1870 году, художник получил звание академика.
С этого момента и до конца дней жизнь Чистякова будет почти полностью отдана Академии художеств. Он становится преподавателем, начинает жить распорядком этого учебного заведения, его выставками и заботами.
К этому времени, как пишут специалисты, «не только вне академии, но также и в стенах её находилось всё больше людей, понимавших, что установившаяся и когда-то приносившая блестящие результаты система обучения художников обветшала. Искусство рисунка - главное, что бесспорно признавалось заслугой её, вырождалось на глазах, и этот упадок уже давно замечался посторонними зрителями».
Страстный темперамент личности, художника и педагога не позволял Чистякову мириться с таким положением вещей.
В одной из докладных записок он пишет: «Скажите чудную остроту, и все в восторге; повторяйте её сорок лет каждый день и каждому, отупеете сами и надоедите всем, как бог знает что... Всё, что однообразно и бесконечно повторяется, как бы оно ни было хорошо вначале, под конец становится тупо, недействительно, рутинно, просто надоедает и умирает. Нужно жить, шевелиться, хотя на одном месте, да шевелиться».
Чистяков считал, что «хорошо учить, значит, любя учить, а любя ничего не скучно делать».
В стенах академии постепенно у него образовывается своя школа «чистяковцев».
Вот впечатление А.И. Менделеевой от знакомства с Чистяковым: «Увлекшись рисунком, я не видела никого и ничего, кроме стоявшей передо мной ярко освещенной гипсовой фигуры да своего рисунка. Чьё-то покашливание заставило меня оглянуться. Я увидела нового для меня профессора: худощавого, с негустой бородой, длинными усами, большим лбом, орлиным носом и светлыми блестящими глазами. Он стоял на некотором расстоянии от меня, но смотрел на мой рисунок издали, скрывая тонкую улыбку под длинными усами. По своей неопытности я сделала странные пропорции тела Германика. Павел Петрович кусал губы, сдерживая смех, потом вдруг быстро подошёл ко мне, легко перешагнул спинку скамьи, сел около меня, взял из моих рук резинку и карандаш и уже серьёзно начал поправлять ошибки. Тут я услышала слова, оставшиеся в памяти моей на всю жизнь: «Когда рисуешь глаз, смотри на ухо!» Не сразу я поняла мудрость этого. Прекрасно нарисованная часть лица или фигуры не выразит ничего, если она поставлена будет не на место и не в гармонии с остальными частями. Но никакое самое подробное объяснение не произвело бы такого впечатления и не запомнилось бы так, как загадочное: «Когда рисуешь глаз, смотри на ухо».
Чистяков не удовлетворялся обязательными по службе классными дежурствами. В отличие от большинства профессоров он, если видел в человеке искру таланта, если видел настоящую преданность человека делу, то занимался с ним уже в своей мастерской.
Он вообще-то был довольно суровым и придирчивым педагогом. Особенно жестко он высмеивал самодовольство, которое считал у художника основным препятствием к творческому росту.
Считается, что у Чистякова было безошибочное чутье на масштаб и характер способностей ученика. Он как бы предвидел, что получится из того или другого художника при серьёзном отношении к делу. И настраивал на это серьёзное отношение. Поэтому и поговорка у него была, когда заставлял учеников снова и снова переделывать работу: «Будет просто, как попишешь раз со сто».
Вообще Чистяков любил поговорки, притчи, народную речь. Его советы молодежи были не занудными, а образными. Он сам об этом говорил: «Я знаю, есть люди, которые говорят: П.П. всё шуточками отбояривается. Конечно для них - шуточки, ну, а для молодежи, для дела это не шуточки. Учитель, особенно такого сложного искусства, как живопись, должен знать свое дело, любить молодое будущее и передавать своё знание умело, коротко и ясно... Истина - в трёх строках, умело пущенная... сразу двигает массу вперёд, ибо ей верят и поверят на деле».
Некоторые слова Чистякова входили в общее употребление в академии и не только в ней. Например, слово «чемоданисто», которое стали употреблять в среде художников для обозначения чего-то такого трескучего, пошло от Павла Петровича после такого случая. В одной галерее была выставлена прославленная картина Делароша «Кромвель у гроба Карла V». Спросили мнение о ней Чистякова. Он произнёс в тишине: «Чемоданисто!» Все сразу увидели, что коричневый блестящий гроб с останками короля, да и вся живопись этого модного французского художника своей внешней пустой элегантностью и цветом удивительно напоминают кожаные чемоданы.
Тёмный, грубый этюд ученика он называл «заслонкой ».
Выше всего Чистяков ценил талант, но говорил о работе над картиной: «Начинать надо по таланту и кончать по таланту, а в середине работать тупо», то есть талант талантом, но упорство и терпеливость очень нужны художнику.
Его требование к законченному мастеру-художнику отчеканилось в такую формулу: «Чувствовать, знать и уметь - полное искусство».
По словам В. Васнецова, Чистяков «был посредником между учеником и натурой». А сам Павел Петрович на это как бы отвечал: «Я всю жизнь читал великую книгу природы, черпать же всё только из себя... не обращаясь к реальной природе, значит, останавливаться или падать». Но при этом учитель постоянно предостерегал своих учеников от мелочного копирования, от «дороги фотографиста». Суриков на всю жизнь запомнил совет Чистякова:
«Надо как можно ближе подходить к натуре, но никогда не делать точь-в-точь: как точь-в-точь, так уже опять непохоже. Много дальше, чем было раньше, когда, казалось, совсем близко, вот-вот схватишь». Это главная заповедь реализма: всегда уметь сохранять образное, поэтическое отношение к изображаемому, не засушить, не перебрать с подробностями. Главная заповедь методики Чистякова. Ученик, а потом великий художник, Валентин Серов эту мысль Чистякова передавал так, что, мол, художнику надо даже «нет-нет и ошибиться», чтобы не получилось мертвечины.
Чистяков был человеком самых разносторонних знаний. Он интересовался новостями оптики, физики, физиологии. Сын его вспоминает: «Павел Петрович, помимо живописи, интересовался очень многим: музыка, пение, литература, философия, религия, наука и даже спорт - всё это не только интересовало, но порой и увлекало его... Заинтересовавшись чем-нибудь, он непременно углублялся в самую суть вопроса, старался изучить его, открыть законы заинтересовавшего его явления, а если это ему удавалось, тотчас же стремился научить других тому, что сам изучил».
Чистяков вообще считал, что искусство не так далеко от науки, что большой мастер-художник должен быть близок к знанию, что «наука в высшем проявлении переходит в искусство».
Павел Петрович всё больше и больше отдаётся педагогической работе. Но всё-таки он не забывает совсем и о своем художническом таланте. Он пишет постоянно, но удачи бывают редкими. Такой удачей стала картина «Боярин», сейчас она находится в Третьяковской галерее.
Писатель Гаршин заметил эту работу и написал о ней: «Изборождённое морщинами лицо, кажется, заснуло... умерло, только в глазах осталась и сосредоточилась жизнь... Написан «Боярин» превосходно, рембрандтовское освещение удачно выбрано для типа, изображённого художником».
Цветовая гамма «Боярина» выстроена на оттенках коричневого - охристого, зеленовато-коричневого, красноватого, передающего фактуру бархатного кафтана и шапки, отороченных соболем. Чистяков обратился здесь к манере письма старых мастеров, но картина - не стилизация. В ней есть и собственный психологический образ, дух, национальная характерность. Эта работа близка работам передвижников.
В 1872 году Чистяков получил в Академии художеств должность адьюнкт-профессора гипсоголовного и этюдного натурного классов. В этой должности художник проработал 20 лет. В 1890 году его назначили главой мозаичного отделения, таким образом отстранив его от прежней должности. Надо сказать, что были у Чистякова и завистники, и характер у него был не из лёгких, так что были у него сложности в академии. Но он всё равно, куда бы его ни задвигали, занимался с учениками дома.
Специалисты считают, что «единственным настоящим доказательством ценности той или иной педагогической системы являются практические результаты преподавания». К концу педагогической деятельности Чистякова число его учеников было огромно. Не говоря уже об академических классах, где через его руки прошло несколько сот учащихся, большинство русских художников второй половины XIX века, соприкоснувшихся с Академией художеств, в той или иной мере пользовались его советами и указаниями. А многие прошли у него систематическую школу. В их числе - Е. Поленова, И. Остроухов, Г. Семирадский, В. Борисов-Мусатов, Д. Кардовский, Д. Щербиновский, В. Савинский, Ф. Бруни, В. Матэ, Р. Бах и многие другие. Но лучшим свидетельством роли Чистякова в истории русского искусства служит плеяда выдающихся мастеров - Суриков, Репин, Поленов, Виктор Васнецов, Врубель, Серов.
В 1875 году в одном из писем к Поленову в Париж Павел Петрович делает такое пророчество: «Есть здесь некто ученик Суриков, довольно редкий экземпляр, пишет на первую золотую. В шапку даст со временем ближним. Я радуюсь за него. Вы, Репин и он - русская тройка...» Тогда Суриков лишь оперялся, ещё далеко было до «Стрельцов» и «Меньшикова». Но зоркий глаз учителя не только выделил его из пёстрой ученической стаи, но и смело, уверенно поставил гениального воспитанника академии в ряд с крупнейшими мастерами русского искусства. Суриков начал работать с Чистяковым в этюдном классе, следовательно, курс рисунка он проходил не под руководством Чистякова. Учителю было достаточно посмотреть этюды Сурикова, чтобы сразу убедиться в его огромном живописном таланте. Суриковский архив позволяет установить, что «путь истинного колориста» в большой мере подсказан художнику Чистяковым. Суриков увлекал Чистякова своим талантом, самобытностью, размахом. После того, как Совет академии отказал лучшему ученику в первой золотой медали, Чистяков с возмущением сообщает Поленову: «У нас допотопные болванотропы провалили самого лучшего ученика во всей академии Сурикова за то, что мозоли не успел написать в картине. Не могу говорить, родной мой, об этих людях - голова сейчас заболит, и чувствуется запах падали кругом. Как тяжело быть между ними». Уехавший в Москву Суриков не порывал живой связи с учителем, принимал живейшее участие в личных работах Павла Петровича. Переписка их не обширна, но весьма интересна. В 1884 году Суриков впервые ездил за границу. Его письма оттуда к Чистякову - лучше после «Путевых заметок» Александра Иванова из того, что написано в русской литературе об искусстве итальянского Возрождения.
«Поленов, Репин по окончании курса в Академии брали у меня в квартире Левицкого уроки рисования, то есть учились рисовать ухо гипсовое и голову Аполлона. Стало быть, учитель я неплохой, если с золотыми медалями ученики берут уроки рисования с уха и с головы, да и надо же сказать что-либо новое об азбуке людям, так развитым уже во всём ».
С Поленовым у Чистякова сохранились навсегда тёплые, дружеские отношения. Поленов глубоко любил Павла Петровича, а не только ценил в нем учителя. И эту любовь, неоднократно подтвержденную, передавал и своим собственным ученикам. Через Поленова педагогическая слава Чистякова ещё шире разносилась по России, ибо его учение осуществлялось не только в стенах Академии художеств, но и в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где преподавал Поленов. Учитель с первых дней определили его характер. «Вы колорист»,-сказал он Поленову. Учитывая с самого начала эту особенность ученика, он всячески поощрял её и развивал.
Репин мало работал с Чистяковым, но и будучи уже известным художником приходил брать у Чистякова уроки, не считал для себя унизительным работать в кружке с юными учениками Чистякова и выслушивать советы Павла Петровича. Именно Репин отдал для совершенствования Чистякову Серова, своего любимейшего ученика.
Врубель попал в личную мастерскую Чистякова в 1882 году. До этого он разочаровался в обучении, считал, что его учат сухим штампам и схематизации живой природы. Учёба у Чистякова оказалась, как он сам потом говорил, формулой живого отношения к природе. Врубель именно Чистякову обязан своим блестящим знанием акварели.
Павел Петрович своих новых учеников обучал, прежде всего, видению мира. Упрощая, он говорил: «Так как не все юноши одинаково талантливы, не все глядят при рисовании на натуру правильно, то, прежде всего, надо научить их смотреть как следует. Это почти что самое необходимое».
Он и мировозренчески старался помочь художнику глубже, интереснее видеть мир. Он очень поддерживал поэтическую трактовку русской истории Виктором Васнецовым, говорил ему: «Вы - русский по духу, по смыслу родной для меня! Спасибо душевное Вам...» Именно Чистяков посоветовал В. Васнецову дать согласие на роспись Владимирского собора в Киеве. Чистяков убеждал сомневающегося художника, что у него всё хорошо получится. А всё получилось гениально.
Я очень люблю Валентина Серова. Перед его картинами я могу стоять часами. И как же радостно мне стало, когда я узнал, что в его работах есть и незримое присутствие, может быть, даже влияние Чистякова. В одном из очерков о Серове прямо так и написано, что решено было отправить его «в Академию художеств, к лучшему учителю художников в России Павлу Петровичу Чистякову...»
«Так натурально, что даже противно»,- ворчал Чистяков, останавливаясь возле ученического мольберта в своей академической мастерской. «Простота даётся не просто,- добавлял он. - Простота - высота!» И шагал дальше.
Ученики слушали, мотали на ус. Суровая школа... Но зато какие художники выходили из мастерской Павла Петровича! Репин, Суриков, Врубель, Поленов... В этот ряд встал и Валентин Серов.
Павлу Петровичу были близки слова Пушкина: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие».
И мы тоже можем и должны гордиться тем, что в пределах бежецкой земли начинал свой путь как художник и учитель великих художников Павел Петрович Чистяков. Думаю, что если когда-нибудь в Бежецке появится художественная школа, то она, естественно, будет носить имя Чистякова.
Каким-то чудесным образом до наших дней сохранился двухэтажный деревянный дом, в котором жил Чистяков под Петербургом. Теперь это город Пушкин, в доме Чистякова - музей художника и педагога.
...Когда этот очерк был уже написан, мне подсказали, что недавно в журнале «Звезда» опубликован дневник одного из учеников Чистякова - Льва Британишского «Дневник 1913-1915 годов». Я посмотрел его (№ 6 за 1997 год). В предисловии к дневнику читаем: «И все же Чистяков еще не оценен и не осмыслен по-настоящему. Нет понимания масштабов этой фигуры, нет понимания того, что именно через Чистякова проходит - идущая от Александра Иванова - самая важная и самая высокая линия в русском искусстве и в русской философии искусства».
Лев Британишский брал уроки у Чистякова в те годы, когда писался этот дневник, и очень подробно описывает советы Чистякова художникам. Скрупулёзно описывает.
Думаю, что художникам это прочитать очень интересно, но широкому читателю это трудновато.
Но немало есть в дневнике и таких записей. Британишский Чистякова называет в дневнике часто «профессором». «10 июля 1913 года. За это время был 2 раза у профессора. В первый раз пробыл у него час с четвертью. Пил чай. Приём самый радушный. Много говорили о значении Христа в искусстве. Он разъяснил мне взгляд Христа на природу. Теперь я понял, почему художники так желают изобразить Христа. Ведь взгляды Его и многие изречения Евангелия так близко подходят к искусству, что удивляешься. Недаром заветной мечтой Врубеля было нарисовать «Демона» и «Христа». Теперь я понимаю значение картины Поленова «Грешница». Понимаю оттого, что понял немного Христа. В связи с Евангелием вспомнили Толстого. Признавая его гений, Чистяков говорит, что он «натуралист», поэзии почти нет. Затем обвиняет его в том, что в том отношении, что он оскорбляет причастие. «Если сам не веришь, то не оскорбляй святыню верующих». Оскорбляет причастие Толстой в романе «Воскресение»... Сегодня я понял мысль Чистякова. Он говорит, что Толстой неправильно понял изречение Христа: «Если тебя бьют по одной щеке, то подставляй другую». Чистяков говорит, что надо самому предупредить этот удар, надо поставить себя так, чтобы тебе не посмели сделать удар! А если не сумел, то не пеняй, если бьют (сам, мол, виноват)».
«3 августа 1913 года... Меня очень часто удивляет этот Чистяков. Откуда взялся этот истинно гениальный человек. Он даже судит Рафаэля...»
Что касается Рафаэля, то Британишского удивило мнение о его картине «Вознесение Иисуса Христа». «Картина эта, по мнению всех, лучшая из всех картин Рафаэля. Профессор же говорит, что картина эта - упадок его таланта. В ней следующая несообразность: вознесение Христа и вместе мучения «прокажённых», разговоры (житейские), что совершенно не соответствует сюжету... Говорили о степени развития таланта у людей. Лермонтов в 30 лет достиг многого. Рафаэль в 37 пошёл обратно. Пушкин высказал всё - убили. Если б не убили, всё равно пошёл бы обратно...»
«13 сентября 1913 года. Ужасно долго не писал... Был у профессора. Долго говорили. На прощание - долгое рукопожатие и наилучшие пожелания успеха. Подарил голову (гипс) какого-то философа. Я рассказал ему свой сон. В связи с этим Чистяков рассказал, что он ясновидящий. В настоящее время эта способность у него пропала. Ещё будучи ребёнком лет 8-ми он вместе с толпой детей попал в деревне в барскую прачечную. Дети ничего не видели, а он ясно видел, что в углу сидит старуха и показывает на него пальцем. Живя в Италии (в Риме) недалеко от театра, он сидит раз вечером дома и видит все декорации и действие пьесы. На следующий день за обедом говорят, что надо пойти в театр. Приходит и видит то же, что видел дома... Раз снится ему, что хозяин гостиницы, мимо которой он проходил по пути на этюды, совершенно незнакомый человек, умер. Проходит на следующий день — видит: хоронят... И много таких случаев.
...Говорили о России, о пьянстве, о народе, о торговле. Всего и не вспомнишь. Я только поражён, как верно он определяет все вопросы. Он действительно гениальный человек. Сразу схватывает сущность вопроса».
Британишский старается впитывать каждое слово Чистякова, настолько он для него авторитетен. Идут целые страницы пересказа мыслей учителя - и ведь это мысли обо всём. Так что Суриков и Васнецов брали от Чистякова не только уроки рисования, но и уроки жизни, уроки миропонимания. Вот Британишский вспоминает слова Чистякова: «Бог - в творчестве. Мы через творчество беседуем с ним. Бог вообще - в нас. Жить так, как идёт, течёт сама жизнь, не затруждаться целями. Цели жизни нет. Люди ошибаются, если думают, что есть. Ну, искусство, моя мечта (т.е. цель) - одолеть художество! Чтобы я мог компоновать картины! Нет, не всегда это, а любовь и наслаждения вообще. Нет, надо жить так, как течёт жизнь. Все бьются - и нет, нет выхода!!! Надо быть проще и не мудрствовать...»
Заканчивается дневник опять же воспоминанием о Чистякове: «Я начинаю чувствовать, что человек искусства может очень легко перенести убогость, бедность окружающей обстановки, ибо живёт миром фантазии. Мой профессор Чистяков снова, таким образом, прав. Я должен к нему поехать».
А мы должны помнить, что Чистяков Павел Петрович -наш земляк и заслуживает доброй памяти.
bezh-citi.ru
