Музей ЧерномырдинаПерес-Реверте "Фламандская доска". Фламандская доска картина
Фламандская доска и Питер ван Гюйс.
2. Pieter huys harrowing of hell. Какие же сны снились художнику... Хотя часть снов он явно подсматривал у Босха.
3. Хирург извлекающий камень безумия.
Так что ни "Игра в шахматы", ни "Рыцарь и дьявол", ни другие перечисленные в романе картины художника никогда не создавались 500 лет назад. Это плод воображения и мистификаций писателя Артуро Периса-Реверте.4. "Игра в шахматы" это иллюстрация современного художника, имени которого в интернете я не нашла.
Еще есть фильм по этому роману с Ким Бекинсейл в главной роли. Но честно - фильм лучше не смотреть. Непонятно зачем при выборе актеров режиссер абсолютно не учел типажи героев книги, а придумал что-то свое, наредкость вульгарное и неинтересное. Детектив, а до конца досматривать не хочется.
Так что из трех сфер восприятия сюжета - литературной, кинематографической и живописной - писательская фантазия Артуро Периса-Реверте самая яркая. Буду считать Питера ван Гюйса автором картины "Игра в шахматы" со всеми ее фламандскими загадками, чем недоБосхом.
sashka-nsk.livejournal.com
«Фламандская доска», или кто убил рыцаря?..
«Всевышний направляет руку игрока.Но кем же движима Всевышнего рука?..»
Есть какая-то особенная прелесть в том, чтобы в дождливый серый мартовский вечер, укутавшись теплым мягким пледом и заварив ароматный чай, погрузиться с головой в захватывающую, интригующую, детективную историю, в которой историческая загадка таинственным образом переплетается с шахматной игрой. Прибавьте к этому интриги мира искусства и испанские кулисы – все это "Фламандская доска".
Первый раз эта книга попала мне в руки лет десять назад. К этому времени я прочитала одно произведение Артуро Перес-Реверте – "Кожа для барабана, или Севильское причастие" – и была уже по уши влюблена в автора (в литературном смысле слова, конечно), поэтому все последующие его книги ждала с особым нетерпением. "Фламандская доска" на тот момент превзошла все мои ожидания и стала одной из любимейших книг.
«Мир не так прост, как нас пытаются заставить думать. Очертания нечетки, оттенки имеют огромное значение. Ничто не бывает только черным или только белым, зло может оказаться переодетым добром, безобразие - замаскированной красотой, и наоборот. Одно никогда не исключает другого. Человеческое существо может любить и предавать любимое существо, и его чувство от этого не становится менее реальным. Можно быть одновременно отцом, братом, сыном, любовником, палачом и жертвой... 〔…〕Жизнь - это неясное приключение на фоне размытого пейзажа, пределы и контуры которого постоянно изменяются, движутся, где границы - это нечто искусственное, где все может завершиться и начаться в любой момент… 〔…〕Где единственная реальность - абсолютная, осязаемая, бесспорная и окончательная - это смерть».
Есть книги, которые читаешь из-за сюжета, есть такие, которые привлекают особой интересностью и поучительностью, а есть те, которые любишь за язык изложения: легкий, элегантный, красивый, который, как музыка ложится на душу. Авторов, сочетающих все уровни привлекательности, немного; в моей системе измерения их несколько, и это именно то, что объединяет в моей библиотеке Акунина и Перес-Реверте.
Каждая его книга – это приключение, но очень утонченное, изобилуещее историческими деталями и знаниями в самых разных сферах – от старинных книг до мореходных инструментов. Недаром Перес-Реверте называют "Дюма нашего времени". Кто-то очень красиво и очень точно сказал о нем: "Артуро Перес-Реверте — человек эпохи Возрождения, вечный скиталец по книжным морям, случайно приставший к берегам нашей эпохи". От отца он унаследовал любовь к путешествиям, от деда — библиотеку в пять тысяч томов. Будучи военным корреспондентом, он побывал в ряде африканских стран, где его два раза объявляли пропавшим без вести, вел репортажи из горячих точек мира, но все же сумел сохранить в себе любовь к букве и посвятил себя художественной литературе. "Журналист, солдат, мистик, гроссмейстер, моряк, книгочей, аристократ, хакер, пират, сыщик, искатель приключений — все это Артуро Перес-Реверте". Ну, настоящий полковник кабальеро!
«Все сущее - это шахматная доска, составленная из клеток дней и ночей,на которой Судьба играет людьми, как фигурами».
Вы играете в шахматы? Мое знакомство с ними началось и закончилось лет в шесть, когда папа героически решил привить мне свою любовь к этой величайшей из игр. Терпения у него хватило ненадолго, но общее понятие о том, какие существуют фигуры, как их расставлять и как они ходят, осталось у меня по сей день. Но даже если вы никогда раньше не сталкивались с шахматами, не знаете, что такое ферзь и как ходит конь – вам будет не менее интересно читать книгу. Более того, вы пройдете курс молодого бойца по шахматам и как минимум заинтересуетесь этой игрой. Ведь в определенный момент шахматные фигуры превращаются в реальных персонажей, и съеденная пешка означает чью-то прерванную жизнь...
«…игра в шахматы и правда является своеобразным суррогатом войны. Но в ней есть и еще одна подоплека… Я имею в виду отцеубийство.〔…〕Ведь речь идет о том, чтобы устроить шах королю, понимаете… То есть убить отца. Я бы сказал, что шахматы связаны не столько с искусством ведения войны, сколько с искусством убивать… 〔…〕Изобрел ли человек шахматы, или же только открыл их? Может быть шахматы - это нечто, что было всегда, с тех пор как существует Вселенная. Как целые числа».
Представьте, мирная, на первый взгляд, ничем не примечательная картина, отданная на реставрацию, скрывает под слоем краски загадочный вопрос, который переворачивает обыденную жизнь всех причастных лиц и дает начало расследованию загадки протяженностью в пять веков.
«То была бытовая сценка, выписанная до мельчайших подробностей со скрупулезным, прямо-таки дотошным реализмом, свойственным художникам пятнадцатого века: один из тех интерьеров, при изображении которых, пользуясь новой для тех времен техникой - маслом, великие фламандские мастера заложили основы современной живописи. Главными персонажами картины были двое мужчин среднего возраста и благородной наружности, сидевшие друг против друга за шахматным столом, на котором разыгрывалась партия. На втором плане справа, возле стрельчатого окна, обрамлявшего дальний пейзаж, дама, одетая в чёрное, читала книгу, лежавшую на коленях».
Название "Фламандская доска" тоже многослойно. Автор намекает одновременно на картину XV века голандского художника Питера ван Гюйса и шахматную доску с незаконченной партией, изображенной на ней. Писатель очень подробно описывает полотно, приводит исторические и хронологические справки о живописце и героях картины, вдыхает жизнь в историю, которой не одна сотня лет и... оказывается, что все это лишь игра его воображения! Перес-Реверте настолько реалистично и, казалось бы, научно описал все исторические события, что я была искренне в недоумении, когда выяснилось, что подобной картины и в помине не существует. Вернее, в интернете можно найти изображение к созданному автором шедевру, но это картина, которая была написана специально для фильма, снятого по мотивам книги. Более того художник ван Гюйс, или Pieter Huys, хотя и существовал на этом свете, родился на сто лет позже описанных событий.
Однако, читая эту книгу, хочется сказать только одно: "Ах, обмануть меня не трудно!...Я сам обманываться рад!" Особенно, когда это делают так красиво, так элегантно и так умно...
«А ты, Хулия, прекраснейшая из прекрасных, ты, стоя перед нашей пресловутой картиной, задумывалась когда-нибудь, где ты находишься - вне или внутри нее?..»
tisberry.livejournal.com
Фламандская доска читать онлайн
Фламандская доска
Артуро Перес-Реверте
Год издания: Не указан
Серии: Не указано
Страниц: 99
Интеллектуальное чтиво, сочетающее мастерски закрученный сюжет с возможностью многослойных интерпретаций. Итак, все началось с картины мастера фламандской школы Питера ван Гюйса, которую главная героиня книги взялась реставрировать. Однако, картина таит в себе одну загадку, при попытке найти ответ на которую, загадки начинают возникать уже в реальности. Нарисованное и настоящее начинает сливаться, и в центре этого слияния находится шахматная партия, изображенная на полотне. Похоже, кто-то хочет доиграть ее всерьез, спустя пятьсот лет…
Стр. 1 из 99
Артуро Перес-Реверте. Фламандская доска
Хулио и Роси, адвокатам дьявола, и Христиану Санчесу Асеведо
Всевышний направляет руку игрока.
Но кем же движима Всевышнего рука?..
X. Л. БорхесНеоткрытый конверт — это загадка, содержащая в себе другие загадки. Этот был большой, объемистый, из плотной бумаги, в левом нижнем углу — печать лаборатории. Протянув руку, Хулия взяла его, ища глазами среди кистей и баночек с лаком и красками нож для разрезания бумаги. В этот момент она и представить себе не могла, до какой степени это движение изменит всю ее жизнь.
В общем-то, она уже знала, что находится в конверте. Точнее, как потом выяснилось, полагала, что знает. И, наверное, поэтому не испытывала никаких особенных чувств, пока, распечатав его, не разложила на столе фотографии и не всмотрелась в них, слегка оторопевшая, затаив дыхание. Именно тогда она поняла, что «Игра в шахматы» окажется чем-то большим, чем просто очередной картиной, попавшей в ее руки. Работа художника-реставратора полна открытиями и находками — нечто совершенно неожиданное может вдруг обнаружиться в картине, предмете домашней обстановки или переплете старинной книги. Хулия занималась этой работой уже шесть лет и успела приобрести солидный опыт в области мазков, штрихов, подправок, записей и даже фальсификаций. Однако ей еще никогда не приходилось иметь дело с надписью, скрытой под слоем краски. А между тем на рентгеновском снимке картины обнаружились три слова, не видимые глазу.
Хулия нашарила смятую пачку сигарет без фильтра и закурила. Все это она проделала на ощупь, потому что не могла оторвать взгляда от лежавших перед ней фотографий. Никаких сомнений быть не могло: вот она, надпись, — три слова, ясно читающиеся на позитивах рентгеновских снимков размером 30x40. Фигуры и предметы, изображенные на картине — фламандской доске пятнадцатого века, — четко просматривались, призрачно-зеленоватые, во всех подробностях, так же как прожилки древесины и места соединения трех дубовых плашек, из которых была склеена доска, покрытая многочисленными слоями мазков и штрихов, составлявших картину. А под ними, в нижней ее части, эта загадочная фраза, высвеченная рентгеновскими лучами пять веков спустя после того, как чья-то рука вывела ее безупречными готическими буквами: QUIS NECAVIT EQUITEM.
Хулия достаточно разбиралась в латыни, чтобы понять ее без словаря. Quis — вопросительное местоимение, означающее «кто». Necavit — от глагола «песо», означающего «убить». A equitem — винительный падеж от существительного единственного числа «eques», означающего «рыцарь». То есть фраза значит «кто убил рыцаря», причем это явно вопрос — иначе к чему бы здесь слово quis, придающее ей некую таинственность.
Итак, «КТО УБИЛ РЫЦАРЯ?».
Как минимум, это озадачивало. Хулия глубоко затянулась сигаретой, потом, отняв ее от губ, свободной рукой передвинула несколько фотографий на столе. Кто-то — возможно, сам художник — зашифровал в этой картине некую загадку, укрыв ее от людских глаз под слоем краски и лака. А может, надпись сделана позже кем-то другим. Но это могло произойти не более чем через полвека после написания картины. Подумав об этом, Хулия улыбнулась про себя. Ей не составит особого труда установить дату с достаточной степенью вероятности. В конце концов, в этом и состоит ее работа.
Она взяла со стола фотографии и встала. Сероватый свет, проникавший в большое потолочное окно ее мансарды, падал прямо на стоявшую на мольберте картину. «Игра в шахматы», масло, дерево, написана в тысяча четыреста семьдесят первом году Питером ван Гюйсом… Встав перед картиной, Хулия долго всматривалась в нее. То была бытовая сценка, выписанная до мельчайших подробностей со скрупулезным, прямо-таки дотошным реализмом, свойственным художникам пятнадцатого века: один из тех интерьеров, при изображении которых, пользуясь новой для тех времен техникой — маслом, великие фламандские мастера заложили основы современной живописи. Главными персонажами картины были двое мужчин среднего возраста и благородной наружности, сидевшие друг против друга за шахматным столом, на котором разыгрывалась партия. На втором плане справа, возле стрельчатого окна, обрамлявшего дальний пейзаж, дама, одетая в черное, читала книгу, лежавшую на коленях. Привлекали внимание тщательно прорисованные детали, столь характерные для фламандской школы и зафиксированные с почти маниакальной точностью: мебель, украшения, белые и черные плиты пола, рисунок ковра, даже едва заметная трещина на стене и тень от крошечного гвоздика на одной из потолочных балок. С той же точностью были изображены шахматная доска и фигуры, черты лица, руки и одежда персонажей. Тонкость работы поражала еще более благодаря живым и ярким краскам, притушить которые не мог даже потемневший от времени слой защитного лака.
Кто убил рыцаря. Хулия взглянула на позитив рентгеновского снимка, который держала в руке, потом на картину. Ни малейших следов спрятанной надписи. Она осмотрела картину более досконально, с помощью бинокулярной лупы с семикратным увеличением, но также ничего не обнаружила. Тогда, задернув плотную штору, перекрывшую поток света из окна, она придвинула к мольберту треножник с лампой Вуда, чьи ультрафиолетовые лучи, падая на поверхность картины, вызывают флуоресценцию самых старых материалов, красок и лаков, тогда как более поздние делаются темными или черными, почти невидимыми: таким образом становится возможным выявить подправки, произведенные после окончания картины. Однако под лампой Вуда вся поверхность доски — включая и ту часть, где находилась надпись, — светилась одинаково ровно. Это означало, что надпись закрасил сам художник, либо это было сделано немедленно по завершении работы над картиной.
Хулия выключила лампу, отдернула штору, и сероватый, как отблеск стали, свет осеннего утра снова пролился на мольберт с фламандской доской, наполнив кабинет, тесный от книг, полок с кистями, банками красок, лаков и растворителей, столярными инструментами, старинным резным деревом и бронзой, подрамниками всех размеров; на полу, на испачканном красками дорогом ковре, повернутые лицом к стене, стояли картины, а в углу, на комоде эпохи Людовика XV, — стереоустановка, окруженная стопками пластинок: Дом Черри, Моцарт, Майлс Дейвис, Сэйти, Лестер Боуи, Вивальди… Из висевшего на одной из стен венецианского зеркала в позолоченной раме на Хулию глянуло ее собственное отражение: волосы до плеч, чуть заметные круги под большими, темными, еще не накрашенными глазами. Хороша, как модель Леонардо, говорил Сесар всякий раз, когда, как сейчас, зеркало обрамляло золотом ее лицо, ma pui bella. И хотя Сесара, пожалуй, следовало считать, скорее, ценителем эфебов, чем мадонн, Хулия знала, что это утверждение целиком и полностью соответствует действительности. Она и сама любила глядеться в зеркало в золоченой раме: ей начинало казаться, что она находится по ту сторону некой волшебной двери, распахнутой сквозь пространство и время, и оттуда, в образе, воплотившем красоту итальянского Возрождения, смотрит на самое себя, находящуюся по эту сторону.
ruread.net
Фламандская доска ... - Все когда-то было мечтой...
так сложилось, что все популярные книги я читаю или до повального увлечения ими (Хроники Нарнии, Властелин, Ночной дозор), или уже после того, как ажиотаж спал (Маринина, Донцова - хватили двух книг, Браун, Гарри Поттер...).Это позволяет действительно читать и прочитывать, а не проглатывать текст, дабы в компании поставить галочку - я как все это читал, да круто. Ах, Вы не читали - ну как же. Это же такаяяя книга... Если же такого чтеца спросить о содержании романа хотя бы через месяц, окажется, что рассказать сюжет он может только парой общеизвестных фраз :(Фламандскую доску Переса-Реверта я закончила читать только вчера. Потратила на прочтение небольшого романа больше недели, насколько меня увлекло повествование. Достала старую шахматную доску, пыталась логически вычислить варианты ходов. В общем, очень увлекательно провела время. И естественно, как и всех читателей, меня увлек вопрос - а был ли мальчик. Иными словами, существовал ли такой художник. Пара часов поисков и вот результаты.
Питер ван Гюйс - совершенно реальный художник.Вот правда, картины "Игра в шахматы", судя по всему не писал. По крайней мере, точных данных мне не удалось найти. Зато нашла такую картину.
данное полотно находится в Лувре. Год создания - 1547, размер 103 на 70 см.имя автора может писаться различно, даты его жизни - 1519/20 - 1581/84 Иными словами, не в датах жизни, ни в написании имени согласия нет. Но зато это точно живой человек. Кстати, очень талантливый.
Питер ван Гюйс
Pieter Huys Peeter Huijs Pieter van Huys Peter van Huys Van Huys
(c.1519/20 - c.1581/84)
сайт http://www.wga.hu рассказывает о художнике так
HUYS, Pieter
(b. ca. 1520, Antwerpen, d. ca. 1584, Antwerpen)
Flemish painter and engraver, part of a family of artists. The brothers Pieter Huys and Frans Huys (c. 1522-c. 1562) both worked as engravers for the print publisher Hieronymus Cock and the firm of Christoph Plantin. Together they were responsible for the engravings in the Vivae imagines partium corporis humani (Antwerp, 1566) published by Plantin. Pieter's own style, however, was best expressed in his paintings.
Pieter became a master in the Antwerp Guild of St Luke in 1545. Among his other engravings for Plantin are the illustrations of one part of the Humanae salutis monumenta (Antwerp, 1571). Huys's style as a painter is apparent in two versions of the Temptation of St Anthony, one from early in his career (1547; Paris, Louvre) and the other from later (1577; Antwerp, Museum Mayer van den Bergh): he shows himself to be a creative follower of Hieronymus Bosch (who was still popular in the second half of the 16th century), but his figures are more lifelike and he used stronger colours and thicker brushwork.
The subject-matter of Huys's painting of Hell (1570; Madrid, Prado) is entirely in keeping with Bosch, but the colouring is that of Pieter Bruegel the Elder. The Bagpipe-player (1571; Berlin, Staatliche Museen) shows that Huys not only painted imaginary scenes but was also familiar with recent humanistic and Mannerist developments in painting, especially in Italy. It is a moralizing scene full of symbolism and several layers of meaning. Here he is allied to Jan Sanders van Hemessen, Marinus van Reymerswaele and Pieter Bruegel the Elder, all of whom achieved considerable success with such images among Flemish intellectuals. On the basis of these four signed and dated works, other paintings have been attributed to Pieter Huys, though there remains some confusion with the work of Jan Mandijn.
нельзя не упомянуть о картине, которая есть в сети, приписывается Гюйсу (дата создания 1471 год).пока в каталогах картин я данной работы не встретила.
на мой взгляд, есть разница между этой картиной и вышеприведенной и по технике письма, и по мастерству.
если кто-то найдет данный, напишите - буду очень признательна.
panamenok.livejournal.com
Фламандская доска (фильм) Википедия
«Фламандская доска» (англ. Uncovered) — триллер Джима Макбрайда по одноимённому роману Артуро Переса-Реверте. В основе сюжета вымышленная картина фламандского художника XV века — Питера Гюйса[1]. Фильм значительно отличается от книги как по сюжету, так и по экранизированным образам и характерам персонажей.
Сюжет
Реставратор Джулия (Кейт Бекинсэйл) работает над картиной фламандского художника Питера ван Гюйса «Игра в шахматы». Произведение собирается продать её наследный владелец — дон Мануэль (Майкл Гоф), чтобы покрыть долги семьи.
На рентгене Джулия обнаруживает закрашенную краской надпись на латыни, о чём незамедлительно сообщает своей хозяйке Менчу (Шинейд Кьюсак). Фразу переводят с латыни — «Кто Съел Коня?».
За консультацией по картине Джулия обращается к Альваро (Арт Малик), специалисту по фламандской живописи, который ранее был её любовником. Этому общению противится воспитатель Сесар (Джон Вуд).
В поместье дона Мануэля Джулия и Менчу знакомятся с его родственниками: племянницей Лолой (Хелен Маккрори) и её мужем Максом (Питер Уингфилд).
Дон Мануэль корректирует латинский перевод. Новое прочтение — «Кто Убил Рыцаря?». От Альваро Джулия узнаёт о людях, изображённых на картине. Ими оказываются представители враждующих стран — Франции и Бургундии, а рыцарь — это французский посланник, который должен был склонить герцогиню Остенбургскую к союзу с Францией через брак. Предположив, что загадка может скрывается в шахматной партии, изображённой на картине, Джулия с Сесаром находит бродягу Доминика (Подж Биэн), профессионально играющего в шахматы. Он берётся раскрыть логику шахматной партии за соответствующее вознаграждение.
Джулия обнаруживает Альваро мёртвым. Полиция констатирует несчастный случай.
По версии Доминика коня съела чёрная королева, при этом на месте убийства Альваро обнаружили фигурку коня. В убийстве Джулия подозревает Лолу.
Смерти продолжаются: умирает дон Мануэль, затем — Менчу. По подозрению в намерениях украсть картину и выехать за границу полиция арестовывает Макса.
Логика шахматной партии подсказывает, что белая королева должна съесть чёрную королеву. Джулия с пистолетом едет в поместье дона Мануэля, однако Лолу на её глазах убивает Сесар и признаётся в остальных совершённых убийствах. Сесар — родной брат Мануэля, изгнанный из семьи по причине гомосексуальной связи с водителем. Увидев картину из своего детства в мастерской Джулии и понимая, что его смертельная болезнь отсчитывает его последние дни, он решает разыграть историю, чтобы картина досталась Джулии. Для достижения «шаха и мата» Сесар вынуждает Джулию спустить курок.
Джулия получает в наследство всё имущество дона Мануэля вместе с его огромными долгами. Работа над картиной завершена и полотно выставлено на аукцион. Джулия остаётся с Домиником.
В ролях
Съёмочная группа
Интересные факты
Шахматная позиция на картине ван Гюйса
Выход в прокат
Мировая премьера состоялась в мае 1994 года в рамках Каннского кинофестиваля[2].
wikiredia.ru
Перес-Реверте "Фламандская доска": book4you
Первое, что я сделала, дочитав "Фламандскую доску", - полезла гуглить картину, на которой строится повествование: Питер Ван Гюйс "Игра в шахматы". И - ой! Оказалось, что писатель выдумал не только сюжет, но и художника с его творением. Черт побери, меня давно так не обламывали! Я была сильно впечатлена описанием картины, уже даже нарисовала ее в голове и расстроилась, поняв, что ее не существует. Читайте сами:
Хулия всмотрелась в картину. Почти весь верхний слой окислившегося лака был уже снят, а вместе с ним исчезла и желтизна, приглушавшая первоначальные цвета и оттенки. Теперь, без тусклого лака и с ярко сияющей надписью, картина точно светилась в полумраке сочной живостью красок и тонкостью полутонов. Контуры фигур были невероятно четки и чисты, и все в этой домашней — как ни странно, домашней, бытовой, подумала Хулия, — сценке было так гармонично, настолько красноречиво повествовало о стиле и обычаях той эпохи, что, несомненно, цена фламандской доски на аукционе должна достигнуть астрономических высот.Домашняя бытовая сценка: именно так определялся жанр картины. И ничто в ней не наводило на мысль о безмолвной драме, разыгравшейся между этими двумя важными рыцарями, играющими в шахматы, и дамой в черном, с опущенными глазами, тихо читающей у стрельчатого окна. О драме, гнездящейся в глубине этой почти идиллической сценки, подобно тому, как глубоко в земле под прекрасным цветком прячется его безобразный, скрюченный корень.
Это первая книга, которую я прочитала у Артуро Переса-Реверте, но я уже впечатлена его мастерством. Так правдоподобно выписать весь исторический антураж удается не каждому. Вообще я не очень люблю детективы, но "Фламандская доска" меня увлекла. Другое дело, что меня слегка разочаровала концовка, точнее, выбор злодея. Я, конечно, привередлива, но... ожидала большего. По тональности книга напоминает Карен Мейтленд "Маскарад лжецов", но там разоблачение хитрее и трагичнее.
Как уже можно было понять, сюжет завязан на шахматы и шахматистов. Игра является нитью, которая вылезает в произведении то тут, то там. Впрочем, "вылезает" - неудачное слово. Она, скорее, вплетена в ткань повествования (ох, сколько заезженных метафор), просто вдруг замечаешь ее там, где не подумал бы заметить, если бы авторское выделение через персонажей. Моих крайне скудных шахматных знаний хватило, чтобы примерно осознать ходы героев и их последствия, но более продвинутым в этом плане людям читать будет еще интереснее. Впрочем, по-моему, писатель чересчур восторженно относится к игре.
— Иногда я задаю себе вопрос, — произнес он наконец, и, казалось, ему стоило огромных усилий выразить вслух то, что он думает: — Изобрел ли человек шахматы или же только открыл их?.. Может быть, шахматы — это нечто, что было всегда, с тех пор как существует Вселенная. Как целые числа.Как во сне, услышала Хулия треск ломающейся сургучной печати и впервые точно осознала ситуацию: вокруг нее раскинулась гигантская шахматная доска, на которой были прошлое и настоящее, картина ван Гюйса и она сама, Альваро, Сесар, Монтегрифо, дон Мануэль Бельмонте и его племянники, Менчу и сам Муньос. И внезапно ее охватил такой страх, что лишь ценой физического усилия, почти заметного глазу, ей удалось сдержать крик, так и рвущийся из горла. Наверное, у нее было такое лицо, что Сесар и Муньос взглянули на нее с беспокойством.
Мне понравилась еще одна фраза, совершенно не относящаяся к шахматам, но иногда созвучная моему настроению: И еще она поняла, что с того момента ощущение одиночества, горькое и одновременно сладкое, поселившееся в сердце, будет ее неразлучным спутником на всех дорогах, которые ей еще предстоит пройти, и во все дни, что ей еще остается прожить на этом свете, под небом, где, хохоча, умирают боги. Да, романтизм Артуро Переса-Реверте завораживает.
Я уверена, что книгу будет интересно прочитать, во-первых, любителям качественных детективов, во-вторых, людям, увлекающимся шахматами. А если эти два качества совпадут в одном человеке, думаю, "Фламандская доска" более чем придется ему по душе.
book4you.livejournal.com
Рецензии на книгу Фламандская доска
Это замечательная книга, но на очень особенный вкус. Поскольку автор строит свое повествование на нескольких узких темах, они либо сильно зацепят читателя (и это мой случай), либо оставят полностью равнодушным.
В других рецензиях мне несколько раз попадалось упоминание о том, что Перес-Реверте неубедительно/неглубоко раскрывает психологию героев. На мой взгляд, это совершенно не так. В рамках того мира, того сюжета, о котором идет речь, все ведут себя совершенно логично и убедительно. (Временами слишком логично и убедительно... местами у меня возникало ощущение, что все происходящее слишком театрально - но ведь речь и идет о разыгрывании пьесы, фактически. Весь мир - театр, и так далее...).
Психология героев, их переживания, считывается мной не только из описаний их чувств и эмоций, но также (а часто и в большей степени) из описаний хода их мыслей. Часто мне легче начать сопереживать герою, проследив за ходом его рассуждений. Поэтому то, как пишет Перес-Реверте, просто не могло оставить меня равнодушной. Он чередует примерно в равной пропорции строгие логические рассуждения, такие как анализ шахматной партии или разбор хронологической справки о картине, и эмоциональные, чувственные, выразительные монологи (и "внутренние монологи", и разговоры между несколькими персонажами). И это контрастное сочетание, кажется, работает на усиление впечатления от каждого из его компонентов.
Я опасалась, что фрагменты, связанные со специальными темами (искусство 17 века, шахматная партия) окажутся сложными или непонятными, но это, к счастью, оказалось не так. Все разъясняется подробно и доступно, даже для тех, кто в шахматы не играл (для меня эти пояснения были несколько избыточны), и проследить за ходом партии, вокруг которой закручивается сюжет, не составило большого труда. Разве что в конце уже сложно заставить себя вдумываться расположение фигур, когда не терпится узнать, что же дальше.
А в середине книги меня ждал еще один неожиданный сюрприз. Эпиграфы к двум главам взяты из одной из моих любимых научно-популярных книг - Гедель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда. Причем Перес-Реверте не ограничивается эпиграфами. На темах, знакомых мне из книги Хофштадтера, строится значительная часть содержимого этих глав - разбор "Музыкального приношения" Баха, тема многоуровневого и автореферетного (отсылающего к самому себе) произведения искусства, теорема о неполноте. То есть да, Перес-Реверте заимствует что-то из Хофштадтера, строит свой текст на разработанных им темах, но делает это качественно, стройно и интересно. Такое "изложение для чайников" получается.
Финал меня не сильно порадовал, но и не разочаровал. Хорошая иллюстрация к принципу "отбросьте невозможное, и оставшееся будет верным, даже если оно невероятное". Логично и неизбежно.
А еще там много психоаналитических рассуждений в духе Фрейда о психологических подтекстах шахматной партии. Они более произвольны и менее убедительны, чем чисто логические построения, но поразмышлять над ними было тоже небесполезно. ***Фоном к чтению у меня звучал вот этот саундтрек: http://www.game-ost.ru/albums/53147/moebius_empire_rising_original_soundtrack/ . Если вы вдруг играете в компьютерные игры, и вам пришлась по вкусу эта книга, посмотрите и в сторону игры Moebius: Empire Rising. Там тоже антиквариат, дедуктивный метод, многоуровневые структуры и архетипы, связывающие разные эпохи. Хотя и чуть более прямолинейно, чем во "Фламандской доске", но стиль показался мне очень похожим.
readly.ru
