Музей ЧерномырдинаПанорама Ахульго. Виртуальный тур Ахульго. Достопримечательности, карта, фото, видео. Ахульго картина
Панорама Ахульго. Виртуальный тур Ахульго. Достопримечательности, карта, фото, видео.
История
В 1838-1839 годах гора и два укреплённых аула («за́мка») на её вершине (Ахульго Старое и Новое) служили столицей предводителю горцев Шамилю (см. Кавказская война 1817—1864). С 13 июня по 22 августа 1839 в крепости Ахульго горцы во главе с Шамилём стойко выдерживали осаду русских войск под командованием генерала П. Х. Граббе. Только 22 августа русские войска в результате кровопролитного штурма овладели горой Ахульго, но отдельные бои в составлявших укрепление аулах шли ещё неделю. В конце сражения главнокомандующий горцев Шамиль с своими мюридами прорвался через ряды осаждающих в Чечню.Иллюстрации
Образ в литературе и искусстве
Панораму «Штурм аула Ахульго» написал в 1880—1890-х в Мюнхене художник Франц Рубо, который впоследствии создал также панорамы «Оборона Севастополя» и «Бородинская битва». Фрагменты панорамы «Штурм аула Ахульго» сохранились до наших дней в музее г.Махачкалы. Шапи Казиев. Ахульго. Роман. — Махачкала: Эпоха, 2008. — ISBN 978-598390-047-9Примечания
Ссылки
Ахульго // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. Милютин Д. А. Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане на сайте «Руниверс»… ... (Русский)www.streetvi.ru
Штурм Ахульго — википедия фото
1-й штурм
Изучив местность, Граббе решил что, прежде всего надо овладеть Сурхаевой башней. 12 июня начались осадные работы. В пяти местах были устроены батареи. Из-за того, что не хватало земли, туры для орудий заполняли камнями. Да и доставка пушек в то или иное место представляла неимоверную трудность. Кое-где приходилось высекать дорогу прямо в скалах[источник не указан 229 дней]. Русские войска на первых порах действовали ощупью, так как не знали местности.
С рассветом 29 июня 1839 г. русские батареи провели артподготовку, открыли огонь по башне, а уже в 9.00 батальоны Апшеронского и Куринского полков с трех сторон подошли к подошве горы и начали подниматься наверх. Крутизна подъёма, по которому поднимались атакующие, превышала 45 градусов. Защитники башни обрушили на атакующих град пуль и камней. Несмотря на это, русские солдаты подобрались к самой вершине. Ожесточенный бой длился несколько часов, пока наконец, около 16:00 по приказанию Граббе генерал-майор Лабынцев лично повел на штурм батальон Кабардинского полка. Усилия штурмующих оказались тщетными — Сурхаева башня устояла перед их натиском. С наступлением темноты войска получили приказ отступить с буквально залитого кровью и заваленного трупами утеса[источник не указан 229 дней]. К исходу дня и Шамиль лишился значительной части своих воинов, а среди них и Али-бека, которому ядром оторвало руку.
2-й штурм. Падение Сурхаевой башни
4 июля в 14.00 началось очередное бомбардирование башни. Временами укрепление полностью скрывалась в пыли, а от его стен отлетали значительные обломки. В это время русские солдаты собрались у подошвы горы, ожидая сигнала, чтобы пойти на штурм. Солдаты были снабжены деревянными щитами, подбитыми войлоком, для прикрытия головы и груди от камней, сбрасываемых горцами. Около 17:00 прозвучал сигнал к атаке и русские солдаты начали подниматься наверх. В это время молчавшая до сей поры башня ожила. На головы штурмующих полетели бревна и камни, был открыт ружейный огонь. Генерал Граббе приказал войскам отойти на исходные позиции. Снова заговорила русская артиллерия. От её огня оставшаяся часть мюридов погибла. К наступлению темноты ядра и гранаты образовали в стенах башни осыпь и даже некоторое подобие отлогого подъёма. Русские солдаты поднялись наверх, но в этот раз им никто не препятствовал подниматься. Все защитники были мертвы или погребены заживо под завалами. Сурхаева башня пала.
Это обстоятельство стало решающим в ходе осады Ахульго. Теперь генерал Граббе мог сократить длину блокадной линии по правому берегу Койсу, и сосредоточить все усилия на штурме Ахульго. Взятие Сурхаевой башни позволило значительно выдвинуть вперед артиллерийские батареи, что повысило результативность огня русских пушек.
3-й штурм
Падение Сурхаевой башни значительно ухудшило положение осажденных. Русские войска готовилось к решающему штурму. 12 июля на помощь Граббе из Южного Дагестана прибыли три батальона пехоты с орудиями под командованием полковника Врангеля. Численность русских войск возросла до 13 тысяч. На крепость нацелили свои жерла уже 30 орудий.
16 июля генерал Граббе решился произвести штурм. С рассветом все артиллерийские батареи открыли сильнейший огонь по укреплениям горцев. Затем русские батальоны двинулись на приступ. Главный удар наносила колонна Врангеля. Под шквальным огнём мюридов Шамиля убитые и раненые солдаты падали шеренгами, но воодушевляемые личным примером командиров, стремились вперед. Буквально в несколько минут русские были уже во рву и затем ворвались в укрепление. После кровопролитной рукопашной схватки боковые башни были взяты. Горцы защищались с редким упорством. Вместе с мюридами дрались даже женщины, переодетые в черкески. Внезапно среди штурмующих произошла заминка. Вдохновленные героизмом своего передового батальона, остальные подразделения бросились к ним на усиление раньше, чем следовало. В результате на узком перешейке столпилось около 1500 солдат и офицеров, представлявших собой прекрасную мишень для стрелков-горцев. Мюриды, воспользовавшиеся такой благоприятной для них возможностью, обрушили на атакующих град пуль из множества бойниц и завалов. Неся огромные потери от огня противника, батальоны рванулись было вперед, но за небольшой площадкой оказался второй глубокий ров, находившийся под перекрестным огнём из двух скрытых капониров.
Положение русских солдат стало катастрофическим. Узкий путь для возможного отхода был завален множеством убитых и раненых. К довершению всего российские подразделения практически оказались без офицеров. Сам Врангель был тяжело ранен, остальные командиры либо погибли, либо также были ранены. Некоторые солдаты в неимоверной толкотне даже оказались сброшены с гор в пропасть. С наступлением ночи был получен приказ Граббе на отход. Подобрав раненых и тела убитых товарищей, измученные боем войска молча отступили за нижний гребень. Продолжать штурм на следующий день батальоны Врангеля были уже не в состоянии. В других двух колоннах до решительного столкновения дело не дошло. Урон российского отряда был на этот раз очень велик: убито 7 офицеров и 153 солдата, ранены 31 офицер и 580 солдат[7].
Переговоры
Защитники крепости страдали от продолжительной осады. В Ахульго скопилось много больных и раненых, возникла эпидемия оспы. В результате падения Сурхаевой башни и штурма 16 июля Шамиль понес немалые потери.
С другой стороны, значительно возросла заболеваемость среди личного состава русских войск по причине продолжительной стоянки на одном месте, где воздух был отравлен гниением трупов и царил нескончаемый удушливый зной. Возникали трудности и с обеспечением огромного войска. Эти обстоятельства сказывались на боеспособности воюющих сторон и явились предпосылкой к проведению переговоров.
Генерал Граббе предложил Шамилю предварительные условия капитуляции:
- Шамиль предварительно отдает своего сына аманатом.
- Шамиль и все мюриды, находящееся ныне в Ахульго, сдаются русскому правительству; жизнь, имущество и семейства их остаются неприкосновенными; правительство назначает им место жительства и содержание; все прочее предоставляется великодушию русского императора.
- Всё оружие, находящееся ныне в Ахульго, отдается русскому начальству.
- Оба Ахульго считать на вечные времена землею императора всероссийского и горцам на ней без дозволения не селиться.
Шамиль не согласился на подобные условия. Первый этап переговоров закончился безрезультатно. Консультации, сопровождавшиеся непрерывной стрельбой, длились четыре дня, но не привели ни к чему.
Обнаружив, что перемирие служит горцам лишь для исправления поврежденных укреплений, Павел Граббе приказал объявить Шамилю, что если он к вечеру 16 августа не выдаст сына, то русские войска на следующий день будут вновь штурмовать Ахульго.
4-й штурм. Захват передового укрепления горцев. Новые переговоры
На этот раз было решено идти на приступ с рассветом 17 августа 1839 г. К тому времени Ахульго было обложено уже со всех сторон. Для атаки вновь сформировались три штурмовые колонны. Едва рассвело, загрохотали все русские пушки. Батальон Куринского полка прошёл по крытой галерее и быстро начал подниматься на скалу несмотря на град камней и пуль.
Отчаянное сопротивление мюридов, засевших в передовом укреплении под начальством наиба Сурхай-кадия, не смогло остановить русских солдат. Горцы с отчаянием врывались в боевые порядки российских войск и погибали на штыках или же умирали в разрушаемых саклях. Кровопролитный бой за обладание передовым укреплением горцев длился до полудня. Из защитников Ахульго уцелели немногие, был убит и сам Сурхай-кадий. Этот успех позволил русским войскам закрепиться в непосредственной близости от Нового Ахульго. Стало ясно, что взятие Ахульго является вопросом нескольких дней. Когда стрельба со стороны русских войск утихла, Шамиль выслал к генералу Граббе в заложники своего старшего сына Джамалуддина.
Утром 18 августа на Ахульго с небольшой свитой взошёл генерал Пулло, через которого Граббе продиктовал Шамилю прежние условия капитуляции. Шамиль явился на встречу с Пулло, оба сели на ковёр и говорили с полчаса, однако личная встреча оказалась безрезультатной. Пока велись переговоры, было установлено трёхдневное перемирие, в течение которого Граббе получил два письма от Шамиля. В письмах Шамиль, как и прежде, не соглашался в главном — он просил, чтобы после капитуляции ему было дозволено жить в горах. А сыну, уже отданному в заложники, просил разрешения жить в Чиркее.
5-й штурм. Последний бой. Падение Ахульго[7]
После истечения трёхдневного срока перемирия, на рассвете 21 августа приступ возобновился. Батальон кабардинцев штурмовал своеобразный горский бастион (две заглубленные сакли, соединённые крытой траншеей), обороняемый наибом Ахверды — Магомой. Вскоре левая сакля была взята атакующими. Защитникам правой сакли удалось отбить все атаки. Ночью русские сапёры высекли галерею в сплошной глыбе камня и заложили фугас. Взрыв разрушил саклю, все её защитники погибли под развалинами или пали под штыками атакующих солдат.
С рассветом 22 августа была замечена суматоха в Новом Ахульго. Женщины и дети поспешно переходили в Старое Ахульго, унося всё своё имущество. Граббе приказал войскам перейти в наступление. Русские солдаты бросились к аулу. Преодолев слабое сопротивление его оставшихся в живых защитников, бойцы ворвались в Новое Ахульго. Первым был унтер-офицер Куринского полка Костенецкий. В ауле разгорелись ожесточенные схватки. Даже горские женщины сражались с полным самоотречением, бросаясь, порой без всякого оружия, на штыки русских пехотинцев. Однако вскоре сопротивление горцев было сломлено, и они бросились бежать в ущелье Ашильты и пещеры. Лишь 200 мюридов, окружённых со всех сторон, заперлись в саклях и продолжали отстреливаться. Бой разбился на отдельные рукопашные единоборства, и к полудню в Новом Ахульго не осталось в живых ни одного защитника.
В то время, когда на Новом Ахульго побоище уже достигло пика, по приказанию генерала Граббе, батальон апшеронцев пошёл на приступ Старого Ахульго. Мюриды встретили штурмующих ружейным залпом, но это не могло ничего изменить. Апшеронцы ворвались в Старое Ахульго и опрокинули горцев штыками. Около 600 сподвижников Шамиля продолжали сражаться. После прибытия частей из Нового Ахульго и длительного боя все они до последнего человека погибли.
К двум часам дня 22 августа над обоими Ахульго развевались русские знамена. 80-дневная эпопея Ахульго была окончена.
23 августа отряд генерала Граббе приступил к окончательной «зачистке» Старого и Нового Ахульго.
Бой был ужасный. Женщины принимали в нём самое деятельное участие с оружием в руках; самыя дети кидали каменья на штурмующие войска; матери с детьми своими бросались в кручу, чтобы не попасть в плен, и целые семейства были живыми погребены под развалинами сакель своих, но не сдавались. О пощаде нельзя было и думать; кроме тех, которые положили оружие при начале штурма. Остальные (до 1500 человек) решились умереть и на предложение капитуляции отвечали выстрелами из винтовок и ударами кинжала.
— Из рапорта ген. Граббе ген. Головину. 24.08.1839 г., № 456. лагерь при Ашильте (стр. 334)
Горцы, несмотря на неминуемую гибель ни за что не хотели сдаваться и защищались с исступлением: женщины и дети, с каменьями или кинжалами в руках, бросались на штыки или в отчаянии кидались в пропасть, на верную смерть. Трудно изобразить все сцены этого ужасного фанатического боя: матери собственными руками убивали детей, чтобы только не доставались они Русскимъ: целые семейства погибали под развалинами саклей. Некоторые из мюридов, изнемогая от ран и тут ещё хотели дорого продать свою жизнь: отдавая уже оружие, они коварно наносили смерть тому, кто хотел его принять.
— Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане. Полковник Милютин Д. А. Санкт-Петербург 1850 год стр. 119
Мелкие боестолкновения продолжались ещё почти неделю. Особенно больших трудов стоило выбить горцев из пещер, вырытых в отвесном берегу Койсу. Чтобы добраться до засевших в пещерах мюридов, русские солдаты спускались в последние убежища горцев на верёвках. К 29 августа сопротивление оставшихся горцев было окончательно подавлено.
Потери сторон
- Потери русской армии за время штурма составили до 500 человек убитыми, 1722 раненными, 694 контуженными; в этом числе выбыло из стоя 117 офицеров (23 убитых, 91 раненный, 33 контуженных)[8].
руины Ахульго - Участник штурма — один из летописцев Кавказской войны — Милютин оценивал потери горцев как огромные.
Насчитано было свыше 1000 неприятельских трупов, большое число их неслось по реке. В плен было взято до 900 человек, большей частию женщин, детей, и стариков, и те, несмотря на своё изнурение и раны, покушались на самые отчаянные предприятия. Некоторые из них, собрав последние силы свои, выхватывали штыки у часовых и бросались на них, предпочитая смерть унизительному плену. Эти порывы исступления составляли резкую противуположность с твёрдостию стоической некоторых других мюридов; плач и стоны детей, страдания физические больных и раненных дополняли печальную сцену.
— Описание военных действий 1839 года в северном Дагестане. Милютин 1850 г. стр. 119
Из Ахульго удалось вырваться примерно двум десяткам человек, во главе с Шамилём, который был ранен. При штурме погибла жена Шамиля Джавгарат и их грудной сын Саид. Сестра Шамиля покончила с собой, бросившись в ущелье. Старший сын Шамиля Джамалуддин был отдан аманатом (заложником) Граббе.
Секретарь Шамиля Мухаммад Тахир аль-Карахи говорит о потерях русской армии в 33 тысячи человек, потери горцев согласно нему составляли около 300 человек. Об этом он пишет:
Осада Ахульго стоила русским несметного числа солдат и офицеров. Джаватхан и Дарго, служившие у них, уверяли, что по сведениям, полученным тогда в Кизляре, пало русских 33 тысячи. Думаем, что это не преувеличение, если принять во внимание правдивое показание очевидцев, что в один день у русских выбыло 5 тысяч человек и однажды, после неудачного штурма, генерал Пулло вернулся в лагерь с двумя солдатами. Но и у мюридов пало немало: на долю трехсот бойцов выпала славная завидная смерть праведных.
Сведения о количестве пленных также не совпадают. Мухаммад Тахир в своем труде продолжает:
Взято было русскими до 300 душ, считая в том числе мужчин, женщин и детей[9].Ситуация на северо-восточном Кавказе после взятия Ахульго
Известие о падении Ахульго, считавшегося у горцев неприступной крепостью, на какой-то период поколебало в горцах уверенность в победе Шамиля. Число сторонников Шамиля увеличивалось не такими быстрыми темпами как ранее. Горцы понесли большие потери, аул Ахульго был взят и разрушен. Впоследствии аул так и не был отстроен заново.
Вместе с тем, достичь глобальных целей командованию Отдельного Кавказского корпуса не удалось. Через несколько дней русская армия покинула Ахульго. Шамиль продолжал сопротивление ещё почти 20 лет.
org-wikipediya.ru
Историки назвали мемориал «Ахульго» примером неуместной героизации войны
Открытый в Дагестане мемориал «Ахульго», посвященной штурму резиденции имама Шамиля во время Кавказской войны, напоминает о вражде, а не примирении сторон, заявили опрошенные «Кавказским узлом» историки. Они также указали на присутствие в выставочном зале портретов не связанных со штурмом Ахульго фигур, в том числе Александра I и Владимира Путина.
Аул Ахульго в Северном Дагестана служил укрепленной резиденцией имама Шамиля во время Кавказской войны 1817-64 годов. С 13 июня 1839 года горцы во главе с Шамилем выдерживали в Ахульго осаду царских войск под командованием генерала Граббе. 22 августа 1839 года царские войска в результате кровопролитного штурма овладели Ахульго, но отдельные бои в ауле шли еще неделю. Шамиль с мюридами прорвался в Чечню. Аул был полностью разрушен в ходе боевых действий, рассказывается в статьеоб ауле из «Справочника» «Кавказского узла». Также в «Справочнике» можно ознакомиться с подробной статьей о событиях Кавказской войны, а в разделе «Персоналии» — с биографией имама Шамиля.
Открытие мемориала прошло в атмосфере официоза
Сегодня в Унцукульском районе открылся мемориальный комплекс «Ахульго», построенный в память о событиях Кавказской войны 1839 года – Битве при Ахульго, сообщил корреспонденту «Кавказского узла» представитель пресс-службы дагестанского Минкульта.
Комплекс открыт на одноименной горе и представляет из себя архитектурный ансамбль, в который входит 17-метровая сигнальная башня и здание, где расположен выставочный зал. Внутри зала представлена репродукция панорамы Франца Рубо «Штурм аула Ахульго», написанной художником в 1890 году. В настоящее время отдельные фрагменты оригинальной панорамы остаются в Дагестанском музее изобразительных искусств в Махачкале.
В открытии комплекса участвовали всего около 200 человек: представители администрации Дагестана и глава республики, депутаты Госдумы, представители Федерального агентства по делам национальностей и «гости из Чечни», перечислил представитель Минкульта, не уточнив состав чеченской делегации. По словам представителя ведомства, идея открытия комплекса принадлежала главе республики.
Открывая мемориал, Рамазан Абдулатипов назвал его символом того, что «в сражениях Кавказской войны русские и горцы освятили пролитой кровью историческое единство, братство народов России, призыв ко всем поколениям беречь это единство», приводит слова главы республики ТАСС.
Возведение мемориала — это «знак уважения к общей исторической памяти, напоминание о недопустимости кровопролития, яркое свидетельство необходимости поддержания народного единства, которое складывалось и крепло на протяжении столетий», говорилось в заявлении Владимира Путина, которое было зачитано участникам церемонии, пишет РИА «Дагестан».
Руководитель Федерального агентства по делам национальностей Игорь Баринов назвал открытие мемориала «событием для всей России».
«Произошедшие здесь 177 лет назад события во многом определили дальнейшее развитие народов России и Дагестана. Наши предки сделали свой выбор – выбор быть вместе, и после ни разу не предавали друг друга. Отдавая дань жертвам трагических страниц истории, мы должны делать упор, в первую очередь, на события, испытания, победы, которые мы проходили и переживали, праздновали вместе. Поэтому, помня об Ахульго и других кровопролитных сражениях Кавказской войны, уважая память их участников с обеих сторон, мы должны помнить и говорить о завещании Шамиля своим сыновьям никогда не воевать с Россией», — приводит его слова сайт Министерства по делам национальностей Дагестана.
Над проектом работали семь художников, руководил ими Салих Ахалов, рассказывается в сюжете о мемориале в эфире РГВК «Дагестан».
Панеш: штурм Ахульго показал необходимость мирного разрешения конфликта
Сражения при Ахульго имеют важное значение для исторической памяти народов Северного Кавказа, рассказал корреспонденту «Кавказского узла» историк, сотрудник отдела истории АРИГИ Аскер Панеш.
«Этот период интересен тем, что в силу сложившихся геополитических факторов на орбите оказались народы Северного Кавказа. Народам Дагестана и черкесам пришлось отстаивать свою самостоятельность таким путем. Но и эти страницы важны тем, что как Россия, так и народы Дагестана искали пути примирения, пути компромисса, чтобы преодолеть эти негативные моменты», – утверждает он.
По мнению Панеша, открытие мемориала должно показывать, как «обращение к исторической памяти необходимо для того, чтобы извлечь уроки консенсуса, примирения». Битва при Ахульго в итоге стала как раз таким уроком как для стороны имама Шамиля, так и для российского командования, считает историк.
«Российское командование задумалось над тем, что вот только такими карательными экспедициями, жесткими методами нельзя действовать на Кавказе. И со стороны Шамиля это был тоже урок. И сейчас этот урок является символом нашей истории – что даже в тех условиях противостояния нужно искать пути примирения», – заявил Панеш.
Муханов: финансировать такой проект в нынешней экономической ситуации неуместно
Бои при Ахульго можно назвать «стандартной операция времен Кавказской войны», итогом которой стало укрепление позиций царской власти в регионе, заявил в свою очередь историк, старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Вадим Муханов.
«Ахульго – штаб-квартира имама Шамиля в конце 30-х. В 1837 году был визит Николая I на Кавказ, который был страшно недоволен ситуацией, была попытка даже провести встречу между имамом Шамилем и Николаем I, однако она сорвалась, ни о чем договориться не удалось. Когда началось серьезное наступление, Шамиль пытался укрепиться в каком-то населенном пункте и отбиться от русских войск. Это и происходило в Ахульго», – рассказал он.
Аул был серьезно укреплен, рядом были построены башни, Шамиль сосредоточил в Ахульго довольно серьезное по численности горское войско – около пяти тысяч человек, продолжил Муханов.
«Бои шли почти три месяца. Российские войска потеряли около тысячи, полутора тысяч убитыми, ранеными, и примерно столько же потеряли горцы. Взятие Ахульго считается завершающей датой первого этапа Кавказской войны. И во многом это укрепило позиции русской власти в горах», – сказал Муханов корреспонденту «Кавказского узла».
Ни о каком примирении речи быть не может, потому что дается достаточно однобокая картина
Несмотря на значимость самого исторического события, Муханов считает расточительностью возведение подобного мемориала на фоне нерешенных социально-политических проблем и состояния гуманитарной сферы в регионе.
«У меня вызывает удивление факт появления такого проекта, потому что, учитывая то состояние, в котором сегодня находится Дагестан, подобные траты явно делаются не в том направлении, в котором нужно. Это неправильно, это смешно и явно не стимулирует развитие исторической мысли в Дагестане, а цель одна – пиар нынешнего руководства Дагестана. Ни о какой заявленной цели благостной, о примирении, речи быть не может, потому что дается достаточно однобокая картина», – заявил он
По убеждению историка, примирению и объективному обсуждению прошлого мемориал способствовал, если бы его авторы учитывали рекомендации ученых, для чего нужно было проводить научно-практические конференции. В данном же случае речь идет об игре на сакральном для Дагестана имени имама Шамиля, добавил Муханов.
«Последствия Кавказской войны до сих пор очень остро обсуждаются на Кавказе. Это тема, которая из XIX века перешла в наше время и является частью общественно-политического дискурса. Открытие мемориала – попытка пропиариться на благостном историческом прошлом, которое позитивно воспринимается в Дагестане, потому что это мемориал, где ключевой фигурой является имам Шамиль», – считает эксперт.
В 2015 году в Дагестане было объявлено о съемках фильма «Имам Шамиль. Ахульго», посвященного штурму Ахульго 1839 года. Авторы проекта отмечали, что инициатива была принята властями с сомнением из-за напряженной ситуации с вооруженным подпольем в республике.
Доного: включать Путина в портретную галерею «Ахульго» – пресмыкательство
Штурм Ахульго по своему драматизму – событие номер один для всей истории Кавказской войны, однако в проекте мемориала контекст этого события недостаточно учитывается, сказал корреспонденту «Кавказского узла» доктор исторических наук Хаджимурат Доного. В пример он привел портретную галерею, которая находится внутри здания с выставочным залом.
«По плану задумывалось так: российская сторона и дагестанская. Но тут такой момент – события при Ахульго происходили в 1839 году и, с моей точки зрения, надо было эту портретную галерею и все, что связано с живописью, привязывать к этой дате. Надо было больше осветить именно это событие 1839 года. Тогда как внутри экспонируется портрет Александра I, которого в 1839 году и в помине не было уже», – указал историк.
С российской стороны, по словам Доного, надо было показать, например, генерала Милютина, который «был участником Ахульго и оставил интересные воспоминания об этом», выставить правильный портрет генерала Павла Граббе.
«Граббе представлен, но его нарисовали уже на склоне лет – стариком, а на Ахульго он был сравнительно молодым человеком. Историческая полоса немного хромает. Можно было сделать других участников российской армии», – сказал эксперт.
Аналогичная ситуация, по его словам, и со стороны Дагестана – в галерее представлены имам Гази-Мухаммад и имам Гамзат-бек, которых на тот момент уже не было в живых.
«Имам Шамиль представлен копией с картины Сверчкова, но не очень качественной», – добавил он.
Путина изобразили сидящим на белом коне на фоне русских березок. Этот портрет я абсолютно здесь не представляю
Самым же неожиданным для эксперта стало то, что в экспозиции представлен портрет Владимира Путина.
«Его изобразили в рубашке с коротким рукавом, сидящим на белом коне на фоне русских березок. Вот этот портрет я абсолютно здесь не представляю. Это пресмыкательство, и я уверен, что президенту, даже если он там окажется, не понравится, что он там так представлен», – считает историк.
При этом Хаджимурат Доного отметил, что технически комплекс выполнен очень качественно.
«Внешне он выглядит замечательно, хорошая башня сторожевая, хороший проект, внутри все красиво: зал, работа по дереву – оформительские моменты, кладка великолепная, место выбрано очень удачно, откуда видно само Ахульго. Это завораживает», – сказал он.
Скаков: мемориал напоминает о войне, а не о мире
Неудачной концепцию мемориала в Ахульго назвал и координатор рабочей группы Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН Александр Скаков. По его мнению, мемориал напоминает как раз о военном противостоянии, а не о мире.
«Это получается малообразованное, малокультурное, нетактичное сжигание тех проблем, которые были до этого. То есть он дает почву для тех, кто еще не забыл про борьбу части Кавказа и России. Нужны более тонкие подходы, более тонкие пути. То, что сделано – самый худший вариант», – заявил корреспонденту «Кавказского узла» историк.
По словам Скакова, удачных примеров мемориалов, которые бы служили символом единства России и Дагестана, пока нет.
«Я пока не вижу ничего удачного. Вижу перекос в одну или в другую сторону. Того, чтобы было бы настроено именно на примирение сторон, именно на то, что это история, которую надо знать, но в ней не надо жить – такого не вижу, пока что», – сказал он.
Хаджимурат Доного среди удачных мемориалов, посвященных участникам Кавказской войны и установленных на Северном Кавказе, выделил стелу на Гунибе. Войска Шамиля потерпели в июне 1845 года поражение от царской армии под командованием Александра Барятинского.
«На Гунибе уставлена стела из горского камня, где выбиты слова участников Кавказской войны. До революции там была беседка из белого камня в честь победы Барятинского над Шамилем. Она до сих пор стоит, но напротив беседки поставлен камень, чтобы с другой стороны показать это событие, со стороны защитников Гуниба», – отметил историк.
источник: корреспондент «Кавказского узла»
Источник: http://www.kavkaz-uzel.eu/articles/296310/© Кавказский Узел
www.dagestanpost.ru
Русская живопись. Франц Рубо - КАВКАЗ : Панорама "Штурм аула Ахульго" и другие картины (58: gluhovski_igor
Живой мост
Битва при Рихтани
Далее я не стал возле каждой картины указывать название. Интересующиеся могут кликнуть по изображению и там прочитать в правом верхнем углу.
gluhovski-igor.livejournal.com
«Имам Шамиль. Ахульго» дагестанское кино с мировыми амбициями
Как однажды заметил великий режиссер и сценарист XX века Альфред Хичкок «Кино – это жизнь, из которого вырезано всё скучное». Кинопромышленность стала одной из крупнейших мировых индустрий, и отрадно, что всё чаще попытки снять хорошее кино предпринимаются и в Дагестане.
В середине декабря 2017 года в Буйнакске стартовали съёмки художественного исторического фильма «Имам Шамиль. Ахульго». Картина расскажет о событиях лета 1839 года, которые стали переломным моментом в Кавказской войне. Горцы под предводительством имама Шамиля в течение 80 дней оказывали ожесточённое сопротивление значительно превышающему по численности царскому войску под командованием генерала Павла Граббе.
Автором и главным исполнителем проекта «Имам Шамиль. Ахульго» является кинокомпания «Дагестан». О создании фильма, о его сценарии, бюджете и о многом другом мы поговорили с генеральным директором кинокомпании, а по совместительству продюсером картины Магомедом Абдулкадыровым. В беседе также принял участие и руководитель проекта Магомедамин Курбанов.
От Мэла Гибсона к российским реалиям
— Первое упоминание о фильме было в декабре 2014 года. Почему съёмки начались спустя аж 3 года?
— Можно сказать, что мы уже 25 лет занимаемся подготовкой этого фильма. До этого мы снимали любительское кино о дагестанских имамах. Первая часть была посвящена имаму Гази-Магомеду, вторая — Гамзат-Беку, третья часть была о Шамиле. Но лет пять назад мы перешли из любительской деятельности к профессиональной, и приступили к работе над фильмом «Имам Шамиль. Ахульго». Все предыдущие три года была подготовительная работа: написание сценария, поиск талантов, инвесторов и других важных для проведения съемок моментов.
— В одном источнике я прочитал, что с инициативой о создании фильма выступил Рамазан Абдулатипов, в другом — что идея создания фильма принадлежит вам. Так кому принадлежит идея создания картины?
— Повторюсь, что я 25 лет занимаюсь этим делом, и идея, в первую очередь, моя. Рамазан Гаджимурадович говорил, что нам необходимо мировое кино и возлагает большие надежды на этот проект, даже говорил о привлечение к работе мировых звёзд, таких как американский режиссёр и сценарист Мэл Гибсон. Но он все это, к сожалению, так и осталось на уровне разговоров.
Мы перешли к российским реалиям. Киностудии «Ленфильм» и «Мосфильм» оказывают творческую и техническую поддержку. Мы сотрудничаем с людьми, которые принимали участие в создании фильмов «Лёд» и «Викинги». Наша задача — собрать профессионалов своего дела, вплоть до костюмеров и гримёров, и создать кино для широкого проката.
— На каком этапе сейчас фильм, и когда можно будет ждать его презентации?
— Мы уже сняли несколько общих планов на горе Ахульго, далее был зимний перерыв на 2,5 месяца, и с третьей декады марта возобновили съёмки. В этом году планируем завершить, и к Новому году фильм выйдет в прокат.
— Фильм выйдет за пределы Дагестана?
— Прокат будет не только за пределами Дагестана, но и России. Уже сегодня мы принимаем заявки из арабских стран, из Китая. Наш фильм рассчитан на мировой прокат, на разную зрительскую аудиторию. Должно получится хорошее кино, из которого зрители смогут взять патриотический и духовно-нравственный урок.
Как же без любви?
— Согласно информации, которая была два года назад, сценаристом фильма являлась заслуженный деятель искусств РФ Светлана Кармалита (Герман). С тех пор что-то изменилось?
— Над сценарием мы провели большую и долгую работу: меняли его три раза. Так как мы создаём народное кино, то выносили сценарий на суд общественности, согласовывали с духовенством историками, политиками, чтобы правильно выстроить работу со всех сторон.
Первый сценарий написала Светлана Кармалита — очень хорошая женщина, которая не раз была у нас на экспедиции, изучала местность, но её сценарий не был принят, так как, в нём полностью отсутствовала духовная составляющая того периода. Сейчас мы имеем дело уже с третьим вариантом сценария, над которым работают уже дагестанцы — Ислам Ханипаев и Амет-Хан Магомедов. Но, опять же, с обязательной консультацией наших историков и духовенства.
— Ваша фраза: «Картина строится на завещаниях великого полководца». Что имеется ввиду?
— Это будет духовно-нравственный поучительный фильм. В первую очередь речь идёт о том, ради чего боролся имам Шамиль — ради того, чтобы горцы были освобождены от гнёта ханов, беков, богохулов, чтобы мы с вами были свободными и служили только Всевышнему. Быть патриотами, навечно и дружно жить с Россией — это и есть учение имама Шамиля.
Второе, что завещал великий полководец своим потомкам — это быть добрыми, не делать зла, не желать другому того, что бы ты не пожелал самому себе. Ведь все набожные книги говорят о любви к ближнему, независимо от нации и религии. Мы должны любить и защищать свою семью, соседей, Родину, веру — вот о чём рассказывает наше кино.
— В фильме много выдуманного, художественного?
— С периодом осады Ахульго связано столько драматичных и трагичных моментов, что и придумывать не приходится, хватило бы на целый сериал. Единственное, что мы придумали — влюблённая пара, которая сбежала от дворянств ханов и беков, и ищёт правду у Шамиля. Через этих двух влюблённых мы и переходим в Ахульго. Выдумана только эта сюжетная линия, потому что драматург считает, что не будет интереса, не будет интереса и переживаний, если в течение двух часов показывать только войну.
Будут в фильме и любовные сцены, но в рамках дозволенного. По этому поводу у нас были споры с духовенством. Мне говорили, что нельзя такое показывать, на что я отвечал: «Мы все в своей жизни натворили немало недопустимых дел, так почему в кино нельзя показывать то, что мы сами делали неоднократно?». Если мы хотим создать мировое кино, а то как же без любви?
Как 100 миллион рублей превратить в 10?
— Актёрский состав из Дагестана или из других регионов России? И кто играет главную роль?
— Есть из Дагестана, есть из России, все – профессиональные актёры. Главную роль играет народный артист аварского театра Хайбула. Сейчас ведётся большая работа по поиску актёров, которые будут играть детей имама Шамиля: Гази-Магомеда и Джамалуддина. Мы выбираем из тысячи мальчишек. Их нам придётся обучать, а все остальные исполнители ролей первых и вторых планов — профессиональные актеры.
— Каков бюджет фильма, и кто осуществляет его финансирование: госбюджет или частные?
— Финансирует нас частный инвестор — Абдулманап Нурмагомедов (прим: отец и тренер бойца Хабиба Нурмагомедова). Он — человек слова, который сказал нам: «Мы это дело доведём до конца». У него есть связи, друзья, все необходимые ресурсы для того, чтобы создать кино мирового масштаба.
«Ленфильм» нам составил смету, согласно которой должно было быть выделенно 100 миллионов рублей. Мы сами сшили 300 костюмов, изготовили 600 ружей и около 15 пушек, выстроили декорации — панораму Ахульго, у нас ушло на всё перечисленное 2 100 000 тысяч рублей. По смете на эти расходы ушло бы 35 000 000 рублей. Почему так, я не знаю. Может быть, это из-за жадности строителей, художников и других, и это притом, что они декорации хотели нарисовать на фанере, вместо того, чтобы осуществлять каменное строительство. А мы всё настоящее построили, целиком по картине художника Франца Рубо «Штурм аула Ахульго».
Если в «Ленфильме» или «Мосфильме» шьют костюмы за 7 000 — 8 000, наши мастера их шьют за 700 рублей. Офис, который мы арендуем, нам предоставляют бесплатно, гостиницу для команды тоже, материалы дают дешевле и т.д. Министерство сельского хозяйства подогнали нам несколько быков, чтобы кормить людей во время строительства. Поэтому наш бюджет составляет 10 000 000 рублей, а не 100. И то большинство из этих денег – 7 с лишним млн. рублей — ушло за написание первого сценария «Ленфильмом», который не был принят. Но снижение бюджета ни в коем случае не ухудшает качество производства картины, даже наоборот.
— Какие преграды выявлялись в ходе создания фильма? С какими трудностями приходилось сталкиваться?
— То, что Рамазан Абдулатипов обещал оказать содействие, и не сделал этого — была одной из самых больших трудностей при создании фильма. Мы понадеялись на него, ждали полтора года. Я, поверив его словам, брал на себя обязательства, влезал в долги, но дальше письменных поручений, которые он давал своим подчинённым, дело не шло. Я ему всё время звонил, а он всё не отвечал… Но, я благодарен ему хотя бы за то, что не мешал мне, хотя мог.
— Последний вопрос: есть ли видение того, над каким проектом будет работать кинокомпания «Дагестан» после завершения съёмок фильма об имаме Шамиле? Каковы дальнейшие планы?
— Наша главная задача — сделать хорошее кино, которое на все времена сохранит память, историю об имаме Шамиле и о штурме Ахульго. Если нашей компании удастся посадить это дерево, то всё, на этом мы завершаем свою деятельность. Уже 25 лет мы идём к цели, почти дошли до финиша, и если на большие экраны выйдет наш продукт — значит мы победили!
Беседовал: Зиявутдин Гаджиахмедов
Фото: Султан Ширинбеков
pavilionmag.ru
Штурм Ахульго — Википедия РУ
1-й штурм
Изучив местность, Граббе решил что, прежде всего надо овладеть Сурхаевой башней. 12 июня начались осадные работы. В пяти местах были устроены батареи. Из-за того, что не хватало земли, туры для орудий заполняли камнями. Да и доставка пушек в то или иное место представляла неимоверную трудность. Кое-где приходилось высекать дорогу прямо в скалах[источник не указан 229 дней]. Русские войска на первых порах действовали ощупью, так как не знали местности.
С рассветом 29 июня 1839 г. русские батареи провели артподготовку, открыли огонь по башне, а уже в 9.00 батальоны Апшеронского и Куринского полков с трех сторон подошли к подошве горы и начали подниматься наверх. Крутизна подъёма, по которому поднимались атакующие, превышала 45 градусов. Защитники башни обрушили на атакующих град пуль и камней. Несмотря на это, русские солдаты подобрались к самой вершине. Ожесточенный бой длился несколько часов, пока наконец, около 16:00 по приказанию Граббе генерал-майор Лабынцев лично повел на штурм батальон Кабардинского полка. Усилия штурмующих оказались тщетными — Сурхаева башня устояла перед их натиском. С наступлением темноты войска получили приказ отступить с буквально залитого кровью и заваленного трупами утеса[источник не указан 229 дней]. К исходу дня и Шамиль лишился значительной части своих воинов, а среди них и Али-бека, которому ядром оторвало руку.
2-й штурм. Падение Сурхаевой башни
4 июля в 14.00 началось очередное бомбардирование башни. Временами укрепление полностью скрывалась в пыли, а от его стен отлетали значительные обломки. В это время русские солдаты собрались у подошвы горы, ожидая сигнала, чтобы пойти на штурм. Солдаты были снабжены деревянными щитами, подбитыми войлоком, для прикрытия головы и груди от камней, сбрасываемых горцами. Около 17:00 прозвучал сигнал к атаке и русские солдаты начали подниматься наверх. В это время молчавшая до сей поры башня ожила. На головы штурмующих полетели бревна и камни, был открыт ружейный огонь. Генерал Граббе приказал войскам отойти на исходные позиции. Снова заговорила русская артиллерия. От её огня оставшаяся часть мюридов погибла. К наступлению темноты ядра и гранаты образовали в стенах башни осыпь и даже некоторое подобие отлогого подъёма. Русские солдаты поднялись наверх, но в этот раз им никто не препятствовал подниматься. Все защитники были мертвы или погребены заживо под завалами. Сурхаева башня пала.
Это обстоятельство стало решающим в ходе осады Ахульго. Теперь генерал Граббе мог сократить длину блокадной линии по правому берегу Койсу, и сосредоточить все усилия на штурме Ахульго. Взятие Сурхаевой башни позволило значительно выдвинуть вперед артиллерийские батареи, что повысило результативность огня русских пушек.
3-й штурм
Падение Сурхаевой башни значительно ухудшило положение осажденных. Русские войска готовилось к решающему штурму. 12 июля на помощь Граббе из Южного Дагестана прибыли три батальона пехоты с орудиями под командованием полковника Врангеля. Численность русских войск возросла до 13 тысяч. На крепость нацелили свои жерла уже 30 орудий.
16 июля генерал Граббе решился произвести штурм. С рассветом все артиллерийские батареи открыли сильнейший огонь по укреплениям горцев. Затем русские батальоны двинулись на приступ. Главный удар наносила колонна Врангеля. Под шквальным огнём мюридов Шамиля убитые и раненые солдаты падали шеренгами, но воодушевляемые личным примером командиров, стремились вперед. Буквально в несколько минут русские были уже во рву и затем ворвались в укрепление. После кровопролитной рукопашной схватки боковые башни были взяты. Горцы защищались с редким упорством. Вместе с мюридами дрались даже женщины, переодетые в черкески. Внезапно среди штурмующих произошла заминка. Вдохновленные героизмом своего передового батальона, остальные подразделения бросились к ним на усиление раньше, чем следовало. В результате на узком перешейке столпилось около 1500 солдат и офицеров, представлявших собой прекрасную мишень для стрелков-горцев. Мюриды, воспользовавшиеся такой благоприятной для них возможностью, обрушили на атакующих град пуль из множества бойниц и завалов. Неся огромные потери от огня противника, батальоны рванулись было вперед, но за небольшой площадкой оказался второй глубокий ров, находившийся под перекрестным огнём из двух скрытых капониров.
Положение русских солдат стало катастрофическим. Узкий путь для возможного отхода был завален множеством убитых и раненых. К довершению всего российские подразделения практически оказались без офицеров. Сам Врангель был тяжело ранен, остальные командиры либо погибли, либо также были ранены. Некоторые солдаты в неимоверной толкотне даже оказались сброшены с гор в пропасть. С наступлением ночи был получен приказ Граббе на отход. Подобрав раненых и тела убитых товарищей, измученные боем войска молча отступили за нижний гребень. Продолжать штурм на следующий день батальоны Врангеля были уже не в состоянии. В других двух колоннах до решительного столкновения дело не дошло. Урон российского отряда был на этот раз очень велик: убито 7 офицеров и 153 солдата, ранены 31 офицер и 580 солдат[7].
Переговоры
Защитники крепости страдали от продолжительной осады. В Ахульго скопилось много больных и раненых, возникла эпидемия оспы. В результате падения Сурхаевой башни и штурма 16 июля Шамиль понес немалые потери.
С другой стороны, значительно возросла заболеваемость среди личного состава русских войск по причине продолжительной стоянки на одном месте, где воздух был отравлен гниением трупов и царил нескончаемый удушливый зной. Возникали трудности и с обеспечением огромного войска. Эти обстоятельства сказывались на боеспособности воюющих сторон и явились предпосылкой к проведению переговоров.
Генерал Граббе предложил Шамилю предварительные условия капитуляции:
- Шамиль предварительно отдает своего сына аманатом.
- Шамиль и все мюриды, находящееся ныне в Ахульго, сдаются русскому правительству; жизнь, имущество и семейства их остаются неприкосновенными; правительство назначает им место жительства и содержание; все прочее предоставляется великодушию русского императора.
- Всё оружие, находящееся ныне в Ахульго, отдается русскому начальству.
- Оба Ахульго считать на вечные времена землею императора всероссийского и горцам на ней без дозволения не селиться.
Шамиль не согласился на подобные условия. Первый этап переговоров закончился безрезультатно. Консультации, сопровождавшиеся непрерывной стрельбой, длились четыре дня, но не привели ни к чему.
Обнаружив, что перемирие служит горцам лишь для исправления поврежденных укреплений, Павел Граббе приказал объявить Шамилю, что если он к вечеру 16 августа не выдаст сына, то русские войска на следующий день будут вновь штурмовать Ахульго.
4-й штурм. Захват передового укрепления горцев. Новые переговоры
На этот раз было решено идти на приступ с рассветом 17 августа 1839 г. К тому времени Ахульго было обложено уже со всех сторон. Для атаки вновь сформировались три штурмовые колонны. Едва рассвело, загрохотали все русские пушки. Батальон Куринского полка прошёл по крытой галерее и быстро начал подниматься на скалу несмотря на град камней и пуль.
Отчаянное сопротивление мюридов, засевших в передовом укреплении под начальством наиба Сурхай-кадия, не смогло остановить русских солдат. Горцы с отчаянием врывались в боевые порядки российских войск и погибали на штыках или же умирали в разрушаемых саклях. Кровопролитный бой за обладание передовым укреплением горцев длился до полудня. Из защитников Ахульго уцелели немногие, был убит и сам Сурхай-кадий. Этот успех позволил русским войскам закрепиться в непосредственной близости от Нового Ахульго. Стало ясно, что взятие Ахульго является вопросом нескольких дней. Когда стрельба со стороны русских войск утихла, Шамиль выслал к генералу Граббе в заложники своего старшего сына Джамалуддина.
Утром 18 августа на Ахульго с небольшой свитой взошёл генерал Пулло, через которого Граббе продиктовал Шамилю прежние условия капитуляции. Шамиль явился на встречу с Пулло, оба сели на ковёр и говорили с полчаса, однако личная встреча оказалась безрезультатной. Пока велись переговоры, было установлено трёхдневное перемирие, в течение которого Граббе получил два письма от Шамиля. В письмах Шамиль, как и прежде, не соглашался в главном — он просил, чтобы после капитуляции ему было дозволено жить в горах. А сыну, уже отданному в заложники, просил разрешения жить в Чиркее.
5-й штурм. Последний бой. Падение Ахульго[7]
После истечения трёхдневного срока перемирия, на рассвете 21 августа приступ возобновился. Батальон кабардинцев штурмовал своеобразный горский бастион (две заглубленные сакли, соединённые крытой траншеей), обороняемый наибом Ахверды — Магомой. Вскоре левая сакля была взята атакующими. Защитникам правой сакли удалось отбить все атаки. Ночью русские сапёры высекли галерею в сплошной глыбе камня и заложили фугас. Взрыв разрушил саклю, все её защитники погибли под развалинами или пали под штыками атакующих солдат.
С рассветом 22 августа была замечена суматоха в Новом Ахульго. Женщины и дети поспешно переходили в Старое Ахульго, унося всё своё имущество. Граббе приказал войскам перейти в наступление. Русские солдаты бросились к аулу. Преодолев слабое сопротивление его оставшихся в живых защитников, бойцы ворвались в Новое Ахульго. Первым был унтер-офицер Куринского полка Костенецкий. В ауле разгорелись ожесточенные схватки. Даже горские женщины сражались с полным самоотречением, бросаясь, порой без всякого оружия, на штыки русских пехотинцев. Однако вскоре сопротивление горцев было сломлено, и они бросились бежать в ущелье Ашильты и пещеры. Лишь 200 мюридов, окружённых со всех сторон, заперлись в саклях и продолжали отстреливаться. Бой разбился на отдельные рукопашные единоборства, и к полудню в Новом Ахульго не осталось в живых ни одного защитника.
В то время, когда на Новом Ахульго побоище уже достигло пика, по приказанию генерала Граббе, батальон апшеронцев пошёл на приступ Старого Ахульго. Мюриды встретили штурмующих ружейным залпом, но это не могло ничего изменить. Апшеронцы ворвались в Старое Ахульго и опрокинули горцев штыками. Около 600 сподвижников Шамиля продолжали сражаться. После прибытия частей из Нового Ахульго и длительного боя все они до последнего человека погибли.
К двум часам дня 22 августа над обоими Ахульго развевались русские знамена. 80-дневная эпопея Ахульго была окончена.
23 августа отряд генерала Граббе приступил к окончательной «зачистке» Старого и Нового Ахульго.
Бой был ужасный. Женщины принимали в нём самое деятельное участие с оружием в руках; самыя дети кидали каменья на штурмующие войска; матери с детьми своими бросались в кручу, чтобы не попасть в плен, и целые семейства были живыми погребены под развалинами сакель своих, но не сдавались. О пощаде нельзя было и думать; кроме тех, которые положили оружие при начале штурма. Остальные (до 1500 человек) решились умереть и на предложение капитуляции отвечали выстрелами из винтовок и ударами кинжала.
— Из рапорта ген. Граббе ген. Головину. 24.08.1839 г., № 456. лагерь при Ашильте (стр. 334)
Горцы, несмотря на неминуемую гибель ни за что не хотели сдаваться и защищались с исступлением: женщины и дети, с каменьями или кинжалами в руках, бросались на штыки или в отчаянии кидались в пропасть, на верную смерть. Трудно изобразить все сцены этого ужасного фанатического боя: матери собственными руками убивали детей, чтобы только не доставались они Русскимъ: целые семейства погибали под развалинами саклей. Некоторые из мюридов, изнемогая от ран и тут ещё хотели дорого продать свою жизнь: отдавая уже оружие, они коварно наносили смерть тому, кто хотел его принять.
— Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане. Полковник Милютин Д. А. Санкт-Петербург 1850 год стр. 119
Мелкие боестолкновения продолжались ещё почти неделю. Особенно больших трудов стоило выбить горцев из пещер, вырытых в отвесном берегу Койсу. Чтобы добраться до засевших в пещерах мюридов, русские солдаты спускались в последние убежища горцев на верёвках. К 29 августа сопротивление оставшихся горцев было окончательно подавлено.
Потери сторон
- Потери русской армии за время штурма составили до 500 человек убитыми, 1722 раненными, 694 контуженными; в этом числе выбыло из стоя 117 офицеров (23 убитых, 91 раненный, 33 контуженных)[8].
руины Ахульго - Участник штурма — один из летописцев Кавказской войны — Милютин оценивал потери горцев как огромные.
Насчитано было свыше 1000 неприятельских трупов, большое число их неслось по реке. В плен было взято до 900 человек, большей частию женщин, детей, и стариков, и те, несмотря на своё изнурение и раны, покушались на самые отчаянные предприятия. Некоторые из них, собрав последние силы свои, выхватывали штыки у часовых и бросались на них, предпочитая смерть унизительному плену. Эти порывы исступления составляли резкую противуположность с твёрдостию стоической некоторых других мюридов; плач и стоны детей, страдания физические больных и раненных дополняли печальную сцену.
— Описание военных действий 1839 года в северном Дагестане. Милютин 1850 г. стр. 119
Из Ахульго удалось вырваться примерно двум десяткам человек, во главе с Шамилём, который был ранен. При штурме погибла жена Шамиля Джавгарат и их грудной сын Саид. Сестра Шамиля покончила с собой, бросившись в ущелье. Старший сын Шамиля Джамалуддин был отдан аманатом (заложником) Граббе.
Секретарь Шамиля Мухаммад Тахир аль-Карахи говорит о потерях русской армии в 33 тысячи человек, потери горцев согласно нему составляли около 300 человек. Об этом он пишет:
Осада Ахульго стоила русским несметного числа солдат и офицеров. Джаватхан и Дарго, служившие у них, уверяли, что по сведениям, полученным тогда в Кизляре, пало русских 33 тысячи. Думаем, что это не преувеличение, если принять во внимание правдивое показание очевидцев, что в один день у русских выбыло 5 тысяч человек и однажды, после неудачного штурма, генерал Пулло вернулся в лагерь с двумя солдатами. Но и у мюридов пало немало: на долю трехсот бойцов выпала славная завидная смерть праведных.
Сведения о количестве пленных также не совпадают. Мухаммад Тахир в своем труде продолжает:
Взято было русскими до 300 душ, считая в том числе мужчин, женщин и детей[9].Ситуация на северо-восточном Кавказе после взятия Ахульго
Известие о падении Ахульго, считавшегося у горцев неприступной крепостью, на какой-то период поколебало в горцах уверенность в победе Шамиля. Число сторонников Шамиля увеличивалось не такими быстрыми темпами как ранее. Горцы понесли большие потери, аул Ахульго был взят и разрушен. Впоследствии аул так и не был отстроен заново.
Вместе с тем, достичь глобальных целей командованию Отдельного Кавказского корпуса не удалось. Через несколько дней русская армия покинула Ахульго. Шамиль продолжал сопротивление ещё почти 20 лет.
http-wikipediya.ru
О сражении на горе Ахульго, художнике Франце Рубо и первой русской панораме
Мы продолжаем знакомиться с экспозицией Музея изобразительных искусств им. П.С.Гамзатовой.
В районе высокогорного аула Ахульго Шамиль летом 1839 года держал восьмидесятидневную оборону.
...Здесь борьба кипит не напоказ, От подножия и до макушки. «Эй, имам, молись в последний раз!» — Ультиматум выплюнули пушки. Оторвало руку на бегу Алибегилаву из Хунзаха. Он швырнул ее в лицо врагу: — Подавись, неверная собака! И тотчас единственной рукой Стал рубить налево и направо… Ахульго, бесстрашный образ твой — Это образ Алибегилава...Это была первая крупная операция против царских войск в Кавказской войне, которая явила собой беспримерный поединок простых горцев с регулярными воинскими частями царя.
Холм-твердыня, в мужестве сынов Мог ты убедиться не однажды. Беспощадны смерть и голод, но Ничего нет беспощадней жажды. Плещется плененная Койсу, Зазывая вольную вершину… Обронила женщина слезу На сухое донышко кувшина. Вот уже он полон до краев, Всем достанет досыта напиться, Чтобы биться яростнее львов, Отхлебнув той горестной водицы. Дрогнул ворог на передовой, А горючий ключ клокочет снова… Ахульго, бесстрашный образ твой — Это образ женщины суровой.Знаменитые полки под командой опытных офицеров русской армии почти три месяца ничего не могли сделать с отрядом горцев, сражавшихся за свою свободу и независимость...
...Между тем взошли на Ахульго Офицеры царские со свитой, Чтоб с великодушием врагов Передышку предложить мюридам. А за этот благосклонный дар Тотчас же потребовал упрямо В качестве заложника сардар Старшего наследника имама. Сжалось сердце детское в груди, Долгую предчувствуя разлуку. Но не проронил Джамалутдин Ни слезы, ни жалобного звука. Лишь летел, как бурка за спиной, Материнский вздох за ним вдогонку… Ахульго, бесстрашный образ твой — Это образ гордого ребенка...В середине 80-х годов XIX века русский художник-баталист Франц Рубо получил заказ на выполнение больших и малых полотен, отображавших важные события из истории войн России на Кавказе.
Ф.Рубо выполнил 8 работ. Три из них находятся в Дагестанском музее изобразительных искусств им. П.С.Гамзатовой. Центральным полотном «кавказского цикла» стала картина «Штурм аула Ахульго» (1888).
По своим художественным достоинствам, по накалу страстей и трагизму ситуации это полотно признано лучшим в цикле.
Когда Рубо талантливой рукою Все это перенес на полотно, То очевидцы панораму боя Кавказским нарекли Бородино...Работа над этой картиной так увлекла Рубо, что он задумал создать панораму на эту тему. Это была первая русская панорама. Много позже Рубо создаст панораму «Оборона Севастополя» (1904), «Бородинскую панораму» (1912). А в 1890-91 годах панорама «Покорение Кавказа» (так она была названа на презентации в Германии) имела огромный успех в Мюнхене, Париже, ее хотели видеть в Берлине и в Вене. В 1896 году она была представлена в Нижннем Новгороде на Всероссийской художественно-промышленной выставке. В период работы выставки панораму посетил Николай II, и Рубо сам давал императору разъяснения по своей работе.
Дальнейшая судьба панорамы печальна...
...Художник в Петербург послал полотна — Итог самозабвенного труда… Но некие мазилы беззаботно Сгубили их в недавние года. Чтоб малевать на чем-то акварели Да грубые цветочные горшки, Новаторы в неистовом похмельеРазрезали шедевры на куски...
Долгое время считалось, что панорама утеряна. Во время ремонтных работ в дворовых подсобных помещениях здания бывшего краеведческого музея (в Махачкале) были обнаружены под кучей мусора фрагменты панорамы. Это было настоящим чудом.
Сейчас фрагменты панорамы экспонируются в залах Музея изобразительных искусств. Бывший директор музея П.С.Гамзатова вынашивала идею восстановления всей панорамы. В Студии им. Грекова идею подхватили и согласились сделать эскиз к работе. С 1997 года в зале русской живописи экспонируется копия-эскиз панорамы Ф.А. Рубо «Штурм аула Ахульго», выполненный в масштабе один к десяти.
А в 2011 году в Дагестанском музее изобразительных искусств им. П.С.Гамзатовой был осуществлен историко-художественный проект «Ахульго, Дагестан, Кавказ в творчестве Франца Рубо», посвященный 120-летию первой отечественной панорамы «Штурм аула Ахульго» и 155-летию со дня рождения её автора — художника Франца Рубо.
В дар от Музея в числе других изданий по искусству мы получили Каталог проекта, ставшего одним из значительнейших событий в культурной жизни Дагестана последнего десятилетия.
biclic1rgamzatov90.blogspot.com
