Образ преподобного Сергия Радонежского в картинах русских художников. Сергий радонежский картина васнецова

Русские художники — о преподобном Сергии Радонежском

Русские художники — о преподобном Сергии Радонежском

8 октября Русская Православная Церковь вспоминает святого Сергия, Игумена земли Русской

Известный философ-священник Павел Флоренский писал: «Чтобы понять Россию, надо понять Лавру, а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, “чудного старца, святого Сергия”». Похожую мысль высказывал писатель Евгений Поселянин: «Если есть у России народный богатырь, который всего лучше выражает дух России, то, конечно, это преподобный Сергий». Действительно, наверное, нет другого святого, чье житие и подвиг были настолько тесно связаны с историей не только Русской Церкви, но всей России.

Игумен земли Русской — так называют преподобного Сергия. И это не просто эпитет. В этих словах выражено чувство любви православных русских людей к Радонежскому игумену и его монастырю. Каждый человек может видеть в преподобном Сергии наставника и руководителя. Священник увидит пример истового служителя и вдохновенного молитвенника, удостоившегося сослужения Ангельских сил во время Литургии. Монах — образ для подражания в уединенной жизни, молитве и послушании. Даже будучи игуменом, авва Сергий продолжал служить своей братии, почитая себя последним в монастыре. Любая православная семья найдет в жизни святого пример взаимной любви, воспитания детей. Преподобные Кирилл и Мария Радонежские — родители Преподобного — привили сыну веру и любовь к Богу. От них ему передалось желание истинной христианской жизни и простоты. Даже ребенок увидит в отроке Варфоломее — таково имя Преподобного в миру — обычного мальчика, которому далеко не все давалось с легкостью. Лишь вера и упование на помощь Божию помогли ему не отстать от своих сверстников.

О жизни и подвиге святого Сергия Радонежского и истории основанного им монастыря написано очень много книг. Но сегодня хотелось бы обратиться к житию Преподобного, рассказанному художниками.

Все мы привыкли к иконописным изображениям Радонежского игумена, но образ его подвижнической жизни дошел до нас не только в виде иконы. Житием Преподобного вдохновлялись и художники, через свои произведения желавшие выразить внутренний духовный мир великого святого. Одним из самых плодовитых авторов на этом поприще является Михаил Николаевич Нестеров (1862-1942). Среди его картин немало работ на церковную тематику. Но совершенно особое место в его творчестве занимает Радонежский игумен. Это признавал и сам Михаил Николаевич. Его величайший шедевр — «Видение отроку Варфоломею».

Эта картина — не просто веха в творчестве великого русского художника, это веха его жизненного пути. Михаил Николаевич однажды сказал: «Жить буду не я. Жить будет “Отрок Варфоломей”. Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он еще будет что-то говорить людям — значит, он живой, значит, жив и я».

Картина рассказывает о чуде, когда по молитве старца отроку Варфоломею открылась книжная мудрость, и он стал читать. Тяжело было юному сердцу переносить строгие укоры учителя и насмешки сверстников, видевших, что Варфоломею не дается книжная премудрость. Но гораздо сильнее отрока печалило то, что он не может сам читать Слово Господне. И вот, после встречи со святым старцем, он получил исполнение того, о чем горячо молился.

Вглядимся еще раз в фигуру смиренного отрока — молитвенная поза, благоговение перед старцем-схимником, кротость и упование на Бога. Таким Преподобный оставался всю свою жизнь. Тот же исполненный смирения отрок предстает перед нами и на других работах М.Н. Нестерова: «Юность преподобного Сергия», «Святой Сергий Радонежский» и «Труды преподобного Сергия».

Здесь к нам обращен уже повзрослевший Сергий, вкусивший первые трудности отшельнической жизни. Но не горе и усталость выражает его взгляд, а радость от пребывания с Богом. Непроходимые леса стали для него родным домом, дикие животные — ближайшими друзьями. Однажды к келье святого пришел ослабевший от голода медведь, которому преподобный Сергий отдал свою краюшку хлеба.

Следующая картина Нестерова показывает нам преподобного Сергия в монашеском одеянии. Кроткий и спокойный взгляд святого, обращенный к зрителю и одновременно устремленный ввысь, к небу, словно призывает за собой. Посох в руке и виднеющиеся вдали постройки говорят нам, что святой Сергий уже руководит собравшейся вокруг него братией. Его подвиг стал известен, и многие люди обращаются к нему за духовным советом.

А вот Преподобный за работой вместе с братией монастыря. Он не хотел выделяться среди других и всегда сам подавал пример послушания и строгости монашеской жизни. Когда братия просили его стать игуменом, он ответил: «Желаю лучше учиться, нежели учить; лучше повиноваться, нежели начальствовать; но боюсь суда Божия; не знаю, что угодно Богу; святая воля Господа да будет!».

Наравне с другими авва Сергий выполнял монастырские работы, сам строил деревянные келии, таскал и пилил бревна, носил воду, пек хлеб и готовил пищу, шил одежду. Всегда он ходил в одной и той же одежде, в любую погоду — в зной и в холод. Он смирял свое тело, но дух его возрастал все больше и больше.

Таким представлял Сергиеву обитель Аполлинарий Михайлович Васнецов (1856-1933): деревянный храм, кельи, монастырские послушания. Может быть, один из трудящихся монахов — сам Радонежский игумен?

М.Н. Нестеров и А.М. Васнецов — имена этих русских художников известны всем. Но дело, начатое ими, продолжается и сейчас. Житие преподобного Сергия вдохновляет наших современников. Замечательная картина, рассказывающая о чуде воскрешения умершего мальчика, принадлежит кисти Натальи Климовой.

Крестьянин везет тяжело больного сына в лес к живущему там игумену Сергию, совершающему чудеса по своим молитвам к Богу. Но мальчик умирает… Картина передает сам момент чуда — воздетые в молитве руки старца, крестьянин, входящий в его келью с гробом в руках. Омраченный горем отец еще не увидел сына, его мысли о другом, но через мгновение безутешное горе сменится радостью.

Это работа художника Сергея Ефошкина «Чудо о птицах». «Сергий, ты молишься о своих учениках, и молитва твоя услышана. Посмотри, видишь, сколько монахов собирается под твое руководство!» — однажды услышал во время молитвы Преподобный. После этого он увидел необыкновенный свет с неба и множество прекрасных птиц на крышах и на дворе монастыря. Эта картина передает чудесное откровение Божие святому Сергию о судьбе Троицкой обители. Птицы — это все те, кто продолжает собираться под сводами кельи Преподобного, чтобы последовать его примеру монашеского подвига.

Но вновь вернемся в прошлое. Автор знаменитого «Военного совета в Филях» Алексей Данилович Кившенко (1851-1895) написал картину другого военного совета. Это совет великого князя Дмитрия с преподобным Сергием перед Куликовской битвой с полчищами хана Мамая. Мы видим смиренно склонившуюся голову великого князя и благословляющую руку Игумена земли Русской…

«Иди, не бойся. Бог тебе поможет», — слышит князь из уст Преподобного. Два воинства соединились друг с другом — воинство земное просит помощи у воинства, посвятившего себя служению Богу. Меч в руках князя Дмитрия, меч духовный — Крест Христов — в руках преподобного Сергия. Не в силе Бог, а в правде… Тот же сюжет у современного нам автора — священника Сергия Симакова.

Картина «Святые Сергий Радонежский и Дмитрий Донской» — Преподобный благословляет князя, посылая в его войско двух монахов-богатырей Александра-Пересвета и Андрея-Ослябю. Не кольчуги и щиты украшают иноков — монашеские ризы и твердая вера в Бога.

Преподобный Сергий преставился 25 сентября (8 октября по новому стилю) 1392 года. Его жизненный путь — от смиренного отрока до старца, перед которым склоняли головы князья. Авва Сергий обращается к нам через свое житие, через иконы и, как мы увидели, через картины. Если он — Игумен земли Русской, то все мы — его верные чада, внимающие его словам. Жизнь преподобного Сергия — это жизнь человека в Боге. И как это ни странно, ушедший в глухие леса подвижник оказался настолько близок и к тем, кто жил в одно с ним время, и к нам, живущим через семь веков после него. Почему? Ответ очень прост: чем ближе человек к Богу, тем ближе он и к другим — к тем, кто нуждается в его помощи и живом примере.

eparhia-saratov.ru

Образ преподобного Сергия Радонежского в картинах русских художников

Чтобы узнать о жизни, трудах и чудесах Сергия Радонежско­го, можно обратиться к Житию святого, написанному Епифанием Премудрым, или к «Слову похвальному преподобному отцу нашему Сергию», принадлежащему перу того же автора. Эти произведения показывают, как относились к Сергию его современники. Увидеть Сергия воочию позволяют многочисленные иконописные изображе­ния. Живописные же полотна, отражают то влияние, которое ока­зал образ святого на людей, живших через много столетий после его смерти, а также на людей, живущих сейчас.

Самым известным полотном, посвященным Сергию, является картина «Видение отроку Варфоломею» Михаила Васильевича Несте­рова. Художника вдохновил случай, произошедший с Преподобным в детстве, когда он еще носил имя Варфоломей. Мальчику не дава­лась грамота, но он усердно учился и молился. Однажды перед ним явился чудесный старец, который предсказал, что Всевышний дарует отроку способность читать. Таким образом, Сергий получил зна­ние Священного Писания не от людей, а от самого Бога. Художник постарался передать на своей картине атмосферу чуда. Живописец долго не мог определиться с композицией картины. На одном из ранних эскизов в центре находятся изображения старца и отрока. Доминирует фигура чернеца, но он не выглядит чудесным и таин­ственным. Пейзаж на этом эскизе не несет смысловой нагрузки. Но, в конце концов, Нестеров существенно изменил композицию. Фигу­ру старца он сдвинул к краю, скрыв его лицо черным капюшоном. Нимб, окружающий голову чудесного монаха, похож на таинствен­ное сияние. Художник также «развернул» фигуру Варфоломея, и теперь зритель сразу обращает внимание на тонкое, одухотворенное лицо мальчика, сложившего руки в молитве.

Ведение отроку Варфоломею. Нестеров М.В.

Интересно, что голову и руки отрока Нестеров писал с 10-летней крестьянской девочки. Вот как об этом вспоминает сам живописец: «Ее бледное, осунувшееся с голубыми жилками личико было моментами прекрасно. Я совершенно отождествлял это личико с моим бу­дущим отроком Варфоломеем. У моей девочки не только было хорошо ее личико, но и ручки, такие худенькие, с нервно сжатыми пальчиками. Таким образом, я нашел не одно лицо Варфоломея, но и руки его».

Наконец, все сложилось: чудо воплотилось в таинственной фигу­ре старца и в тонком, одухотворенном лице мальчика. Бескрайняя даль за спиной отрока символизирует величие свершений, предсто­ящих ему.

Сам Нестеров считал эту картину самой главной в своем твор­честве: «Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей». Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он ещё будет что-то говорить людям — значит, он живой, значит, жив и я», — писал художник.

Юность Сергия тоже нашла отражение в живописи. Многие ху­дожники изображали святого с медведем. Это еще один яркий эпи­зод «Жития»: еще до основания обители молодой монах жил в чаще леса, где от диких зверей его оберегала лишь горячая вера и молитва.

К нему приходил огромный медведь, с которым Преподобный делил свой последний кусок хлеба.

Сравним две картины, изображающие этот сюжет: настроение и колорит их разные. На картине современного художника Сергея Ефошкина лес залит ярким солнечным светом, а сквозь вершины де­ревьев проглядывает голубое небо. Михаил Нестеров изобразил более мрачный пейзаж: на фоне темной, мрачной чащобы выделяются деревянная церковь и фигура молодого отшельника. Но роднит эти картины образ Сергия, излучающий доброту и любовь, которые спо­собны усмирить даже самого лютого зверя.

Благословение отрока Варфоломея. Ефошкин С.Н.

Среди художников XIX — первой половины XX в. особой попу­лярностью пользовалось изображение трудов Преподобного. Ведь Сергий создал монастырский общежитийный устав, по которому монахи, помимо молитвы, должны трудиться на благо Господа. Этому сюжету посвящен триптих Нестерова и цикл картин Ефошкина.

Полотна показывают нам игумена Троицкого монастыря в раз­ном возрасте, в разное время года, но всегда занятого тяжелым физическим трудом. Они ярко иллюстрируют слова «Жития»: «...он без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех колол, и толок зерно, и хлеб пек, и еду варил, обувь и одежду шил, и воду в двух ведрах на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил».

Говоря о Сергии-труженике, необходимо упомянуть и картину Аполлинария Васнецова «Троице-Сергиева лавра». На полотне изо­бражена повседневная жизнь и труды монахов. Глядя на картину, мы не можем догадаться, кто из них игумен монастыря, и это соот­ветствует исторической правде. В «Житии» приводится случай, ког­да поселянин, пришедший поклониться «великому святому», не при­знал его в бедно одетом старце, работающем в огороде.

Троице-Сергиева Лавра. Апполинарий Васнецов

Еще одной темой, широко освещенной живописцами являются чу­деса, явленные Богом через Преподобного.

Очень популярен сюжет об источнике, который появился близ обители по молитве Святого.

Одним из самых красивых и поэтичных сюжетов, связанных с преподобным Сергием, является «Чудо о птицах». Вот как увидел его современный художник Сергей Ефошкин. Эта картина передаёт чудесное откровение Божие святому Сергию о судьбе Троицкой оби­тели. Птицы — это все те, кто продолжает собираться под сводами кельи Преподобного, чтобы последовать его примеру монашеского подвига. Этих прекрасных птиц Сергий увидел, когда поздно ночь™ по своему обыкновению, бодрствовал и молился о братии.

Чудо о птицах. Ефошкин С.Н.

Самым трогательным чудом Сергия является «Воскрешение отрока молитвами Святого». Современная художница Наталья Климова посвятила свою картину именно ему.

У одного крестьянина тяжело заболел единственный сын. Отец решил отправиться с ним в обитель преподобного Сергия, так как очень верил в силу его молитвы. Однако по дороге мальчик перестал дышать. Безутешный отец оставил тело сына в келье Сергия и отпра­вился готовиться к похоронам. Преподобный же, преклонив колени, начал молиться. И мальчик вдруг ожил, душа вернулась к нему. Этот эпизод свидетельствует о великой скромности Сергия, который стал убеждать вернувшегося отца, что никакого чуда не было: ребенок просто ослабел на морозе, а в келье согрелся.

Воскрешение преподобным Сергием Радонежским мальчика. Наталья Климова

Мы решили остановиться именно на этих чудесах, потому что они характеризуют все главные черты преподобного Сергия: его веру и стремление служить Господу; его заботу обо всех окружающих и его скромность.

Заботился Сергий не только о своей братии, но и обо всей Русской земле, обо всем русском народе. Он стал одним из главных помощ­ников для Московского князя Дмитрия Ивановича в деле объедине­ния русских земель и борьбе против иноземного ига. Рассмотрим две из множества картин, посвященных благословению Сергием князя Дмитрия накануне Куликовской битвы.

Работа Ю. Пантюхина более монументальна и торжественна. Мы видим необычного Сергия — грозного и сурового. Совсем другое на­строение царит на картине Ю. Ракши. Но мне ближе именно такое представление об этом событии: прекрасный русский пейзаж, дерев­ни и церкви. По полю бредут старушки, а к Сергию прижались двое детей — крестьянские мальчик и девочка. Русская земля, ее прошлое и будущее — это и есть Родина, которую предстоит защитить кня­зю Дмитрию. На память сразу приходят слова: «Не в силе Бог, а в правде...» Особо следует отметить работы Виктора Васнецова, по­священные образу преподобного Сергия. Ведь он писал не только картины, но и иконы.

На Куликово поле. Сергий Радонежский и Димитрий Донской

Ю.П. Пантюхин

Благодаря мастерству художника, образ Сергия на иконе, несмо­тря на соблюдение всех канонов, не выглядит плоским и застывшим. А глядя на картину, зритель сразу понимает, что на ней изображе­на не просто бытовая сцена, а Чудо, свершившееся по молитве Пре­подобного.

Очень своеобразны, ни на что не похожи, полотна Николая Кон­стантиновича Рериха, изображающие Сергия. Приверженец вос­точной философии и основатель нового направления буддизма не остался равнодушным к образу русского святого.

Художник ставит русского святого в один ряд с великими учите­лями человечества. Он подчеркивает единство всех великих Учителей человечества: не важ­но, где они жили, важно, что все они учили людей добру и справед­ливости, вели их по пути духовного совершенствования.

Таким образом, Николай Константинович Рерих показывает зна­чение подвига Преподобного не только для России, но и для всего человечества.

Что же привлекало и привлекает живописцев в этом образе? На наш взгляд, вдохновение они черпали в «Житии Преподобного Сер­гия» Епифания Премудрого, а там Преподобный изображен не аб­страктным святым, недосягаемым в своем величии, а живым чело­веком. Как все мы, он испытывал трудности в обучении, чувствовал страх и голод, страдал от лишений. Но благодаря своей вере и силе духа он смог преодолеть все человеческие слабости. Своим приме­ром Сергий доказывал, что человек может вынести любые лишения и преодолеть любые трудности. При этом Преподобный прощал сла­бости тем, кто не имел силы их преодолеть, проявлял терпение и до­броту даже к тем, кто обижал его.

Образ Сергия столь многогранен, что большинство художников, написав одну картину, возвращались к «Житию» Преподобного сно­ва и снова.

Неослабевающий интерес художников к образу этого святого по­казывает, что величие и значение деяний Сергия не померкло со сто­летиями, отделяющими наше время от 14 века. Он по-прежнему явля­ется Заступником и Покровителем России и указывает нам путь.

Источник: Преподобный Сергий в истории, литературе, искусстве России. Семь столетий истории. Материалы международного юношеского конкурса. Москва, РГБ 2014 

STSL.Ru

5 Декабря 2014

www.stsl.ru

Сергий Радонежский в искусстве художника Нестерова

С циклом картин из жизни Сергия Радонежского сам Нестеров по преимуществу связывал то заветное слово, которое хотел сказать родному народу о нем самом. С молодых лет и до последних дней своих Нестеров убежден был в том, что «Явление отроку Варфоломею» – его лучшее произведение, наиболее полно и совершенно выразившее его художественный идеал. И если в присутствии Нестерова заходила речь об его искусстве и об его значении для русского народа, он всегда утверждал:

– Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей». Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он еще будет что-то говорить людям – значит, он живой, значит, жив и я.

Образ Сергия Радонежского – как народного святого – был близок Нестерову с детства. Он запомнил его лик и с семейной иконы, и с лубочной картинки, где Сергий-пустынножитель делился с медведем хлебом.

Нестеров пошел за Островским в творческом внимании к рассказу Симона Азарьина. Рисунок Нестерова «Видение Кузьмы Минина» – это графическое повторение «рассказа Минина» у Островского: та же «образница, вся облитая светом», тот же «муж в одежде схимника». Но Нестеров вносит изменение в сценарий Островского: Сергий застает Минина не на ложе сна, а бодрствующим, на полночной молитве за родину; как бы в ответ на эту молитву нисходит к Минину небесный гость, призывающий его к патриотическому подвигу. Но лицо Сергия явно не удалось художнику: это «схимник вообще», а не Сергий из Радонежа. 

Не удовлетворенный рисунком и увлеченный темой, Нестеров тогда же написал эскиз в красках. Сергию приданы черты, исторически ему свойственные; он не бестелесный схимник, он деятельный «игумен земли русской», властно опирающийся на высокий посох. Но при явном, даже любовном сохранении его старческого земного облика чувствуется в нем некто небесноявившийся. Эскиз овеян прекрасным влиянием Александра Иванова, его библейских рисунков: не то чтобы Нестеров повторил хоть что-либо из композиции и красок Иванова, но у одного Иванова мог он в те годы поучиться той искренней смелости, той творческой свободе художественного «касания к мирам иным», по выражению Достоевского, без которого невозможны произведения на подобные сюжеты из библии и из «житий». 

«Я принялся за этюды к «Варфоломею», – рассказывает Нестеров. – Окрестности Комякина очень живописны: кругом леса, ель, береза, всюду в прекрасном сочетании. Бродил целыми днями. В трех верстах было и Абрамцево, куда я теперь чаще и чаще заглядывал. Ряд пейзажей и пейзажных деталей было сделано около Комякина. Нашел подходящий дуб для первого плана, написал самый первый план, и однажды с террасы абрамцевского дома совершенно неожиданно моим глазам представилась такая русская, такая осенняя красота. Слева холмы, под ними вьется речка (аксаковская Воря). Там где-то розоватые осенние дали, поднимаемся дымок, ближе капустные малахитовые огороды, справа золотистая роща. Кое-что изменить, что-то добавить, и фон для моего Варфоломея такой, что лучше не выдумать. И я принялся за этюд. Он удался, а главное, я, смотря на тот пейзаж, им любуясь и работая свой этюд, проникся каким-то особым чувством «подлинности», историчности его: именно такой, а не иной, стало мне казаться, должен был быть ландшафт».

Нестеров сознательно выбрал осень для «Варфоломея»: в русской осени, по давнему и дружному свидетельству поэтов, есть та «сладкая тишина», та углубленная, спокойная «светлость», та хрустальная «лучезарность», которые так родственны высоким и тихим состояниям души, просветленной глубоким самопознанием и движимой порывами к высшей правде и красоте.

Нестеровский Варфоломей – русский мальчик с глубокой душой и светлым сердцем – мог грустить и радоваться только вместе с этою природою, только в этот «день хрустальный», когда так прекрасна и светла «тихая лазурь над грустно сиротеющей землей».

Двадцать восемь лет спустя после того, как писался «Варфоломей», художник говорил  :

– Хотелось так написать осень, чтобы слышно было, как журавли кличут высоко в небе… Да разве можно так написать?.. Я не мог сделать всего, что хотел, в «Варфоломее».

Но именно так написал он русскую осень на «Варфоломее»: кажется, что журавли только что пронеслись клинышком над этими отдыхающими нивами, примолкшими лесами, и под их прощальный клич отрок Варфоломей увидел старца.

Небольшой этюд маслом, хранившийся у художника, дает возможность проследить путь претворения у Нестерова определенного куска ландшафта в пейзажную основу целой картины. Нестеровский этюд абрамцевской луговины – это первый его крепкий по мастерству пейзаж. В нем чувствуется, больше чем в любой пейзажной работе Нестерова, его близость к Левитану и Саврасову, с их лирическим вслушиванием в краски и голоса природы.

В этом пейзаже еще слишком много лирической тревоги, внутреннего томления, сладкой тоски, свойственных человеку конца XIX века, – их не мог знать безмятежный отрок XIV века. Когда этот абрамцевский пейзаж перешел на картину, из него исчезла и эта слишком субъективная, сладкая тоска, и это чрезмерно элегическое томление, и эта внутренняя тревога человека XIX века. В нем явилась прекрасная успокоенность, золотая ясность, лучезарная светлость – все то, что восхищало в русской осени такого русского из русских, как Пушкин, что умиляло Тютчева, – в нем явилось все, что могло умилять и радовать будущего Сергия, который «был плоть от плоти и кость от костей» русского народа.

И лицо своего Варфоломея Нестеров взял не из иконописного подлинника, а из русской деревни.

Нестеров вспоминает:

«Оставалось найти голову для отрока, такую же убедительную, как пейзаж. Я всюду приглядывался к детям и пока что писал фигуру мальчика, писал фигуру старца…

Время шло, было начало сентября. Я начал тревожиться, ведь надо было еще написать эскиз. В те дни у меня были лишь альбомные наброски композиции картины и она готовой жила в моей голове, но этого для меня было мало. А вот головы, такой головы, какая мне мерещилась для будущего преподобного Сергия, у меня еще не было под рукой.

И вот однажды, идя по деревне, я заметил девочку лет десяти, стриженую, с большими, широко открытыми удивленными и голубыми глазами, болезненную. Рот у нее был какой-то скорбный, горячечно дышащий… Я замер, как перед видением. Я действительно нашел то, что грезилось мне: это и был «документ», «подлинник» моих грез. Ни минуты не думая, я остановил девочку, спросил, где она живет, и узнал, что она комякинская, что она дочь Марьи, что изба их вторая с краю, что ее, девочку, зовут так-то и что она долго болела грудью, что вот недавно встала и идет куда-то.

На мое счастье, на другой день день был такой, как мне надобно: серенький, ясный, теплый, и я, взяв краски, римскую лимонную дощечку, зашел за моей больнушкой и, устроившись попокойнее, начал работать. Дело пошло ладно. Мне был необходим не столько красочный этюд, как тонкий, точный рисунок с хрупкой, нервной девочки. Работал я напряженно, стараясь увидеть больше того, что, может быть, давала мне моя модель. Ее бледное, осунувшееся, с голубыми жилками личико было моментами прекрасно. Я совершенно отождествлял это личико с моим будущим отроком Варфоломеем. У моей девочки не только было хорошо ее личико, но и ручки, такие худенькие, с нервно сжатыми пальчиками. Таким образом, я нашел не одно лишь лицо Варфоломея, но и руки его. В 2–3 сеанса был сделан этот этюд… Весь материал был налицо. Надо приниматься за последний эскиз красками. Я сделал его быстро и тут же нанял себе пустую дачу в соседней деревне Митине. В половине сентября переехал туда, развернул холст и, несмотря на темные осенние дни, начал рисовать свою картину. Жилось мне в те дни хорошо. Я полон был своей картиной».

На карандашных набросках поначалу зрителю было видно лицо старца – то в профиль, то в три четверти. На картине лицо его вовсе не видно для нас по реальной причине: оно скрыто краем схимы.

Нестеров так поставил фигуру старца по отношению к отроку, что то, что происходит на картине, воспринимается нами не как «Встреча отрока Варфоломея со старцем», а как «Видение отроку Варфоломею». Старец, мнится, не пришел к дубу, как вот пришел отрок по лугу, а «вдруг отделился от темного ствола большого дерева» – и предстал пред отроком, пошедшим за конями. Мы не видим лица старца, но это потому, что видение не нам, а ему, отроку Варфоломею. Этим устранением зрителя от видения и соотнесением видения исключительно к отроку художник установил тонкую внутреннюю связь между явившимся и пришедшим, между старцем и отроком, соединив их – и только их одних – в некоем чудесном событии.

Итак, на картине одно только видимое нами лицо и один центральный образ, в котором и композиционно, и красочно-живописно, и идейно-сюжетно заключен весь смысл картины – то, во имя чего ей быть: это сам отрок Варфоломей. 

Работая над картиной в темноватой избе, в осенние укоротившиеся дни, Нестеров жил впроголодь, худел, лишился сна, но не мог оторваться от своего «Варфоломея» даже настолько, чтобы переселиться в Абрамцево.

Но приехал он больной и слег в злой инфлюэнце. Еще не оправившись от болезни, он уже бросился к картине. «Полетели дни за днями, вставали все рано, и тотчас, как рассветет, принимался за картину. Я не был доволен холстом, слишком мелким и гладким, и вот когда была уже написана верхняя часть пейзажа, я, стоя на подставке, покачнулся и упал, упал прямо на картину. На шум прибежала сестра, а за нею мать, я поднялся, и мы увидели, что картина прорвана: большая дыра зияла на небе. Мать и сестра не знали, как меня утешить, как подступиться ко мне. «Ахать» было бесполезно, надо было действовать. Я в тот же день послал письмо в Москву в магазин Дациаро, прося спешно выслать мне лучшего заграничного холста известной ширины столько-то. И стал нетерпеливо ждать присылки».

Время тянулось, казалось мне, очень медленно. Я хандрил. Близкие мои не знали, что со мной делать. Однако недели через полторы холст пришел, гораздо лучший, чем первый. Я ожил, ожили все вокруг меня. Скоро перерисовал картину, начал писать ее красками. Как бы в воздаяние за пережитое волнение, на новом холсте писалось приятнее, и дело быстро двигалось вперед. В те дни я жил исключительно картиной, в ней были все мои помыслы: я как бы перевоплотился в ее действующих лиц. В те часы, когда я не рисовал, я не существовал; кончая писать в сумерках, я не знал, что с собой делать до сна и завтрашнего дня… Проходила длинная ночь, а утром снова за любимое дело, а оно двигалось да двигалось. Я пишу голову Варфоломея – самое ответственное и самое интересное для меня место в картине. Голова удалась, есть и картина, «Видение отроку Варфоломею» кончено».

20 декабря 1889 года Нестеров писал Е.Г. Мамонтовой:

«…При разработке картины я держался все время этюдов, и, лишь удалив венчик с головы Варфоломея (Сергия), я оставил таковой над старцем-видением».

Снимая «венчик» (нимб) с головы Варфоломея, Нестеров сознательно уничтожил последний атрибут иконной святости в его изображении; венчик же над старцем, написанным в той же мягкой, тонкой, но реалистической манере, что и отрок, был нужен художнику, по его словам, для того, чтоб «показать в нем проявление сверхъестественного».

Москва встретила «Варфоломея» чутким вниманием и дружным приветом. Первым из художников, как всегда, увидал его Левитан. «Смотрел долго, – вспоминает Нестеров, – отходил, подходил, вставал, садился, опять вставал. Объявил, что картина хороша, очень нравится ему и что она будет иметь успех. Тон похвалы был искренний, живой, ободряющий». Отзыв Левитана был для Нестерова всегда основным.

А.М. Васнецов, И.С. Остроухов, А.Е. Архипов, А.С. Степанов – вот те, кто горячо присоединился тогда к Левитану и Сурикову в высокой оценке «Отрока Варфоломея».

Присоединился к ней и Павел Михайлович Третьяков: он приобрел картину еще в Москве, до отправления ее в Петербург на Передвижную выставку. 

В числе восставших против «Варфоломея» были пейзажист Ефим Волков, сентиментальный жанрист К. Лемох; ревностно продолжал свою оппозицию Мясоедов, боровшийся и против «Пустынника». К оппозиции пристал Вл. Маковский. Яростно нападал на «Отрока Варфоломея» Ге .

Центральным пунктом обвинений было то, что молодой художник привез на выставку картин икону, которой место в церкви и которая может быть интересна лишь для верующих. Утверждали, что порочна самая тема картины – «Видение отроку Варфоломею». Видения – область психиатра, а не художника. 

Несмотря на эти нападения, картина была принята на выставку, и в числе голосовавших за картину оказались такие столпы передвижников, как Шишкин, Прянишников, Ярошенко. Но и тогда противники картины не сложили оружия.

Мясоедов упорно настаивал на том, чтоб Нестеров стер венчик (нимб) с головы старца.

Но факт оставался фактом: «Отрок Варфоломей» был приобретен Третьяковым. Покупка картины Третьяковым для его галереи – в глазах русского общества – чуть ли не решала ее судьбу, во всяком случае, давала ей высокую оценку, утверждала за нею право на общественное внимание.

В 1926 году Нестеров вспоминал, как в Абрамцеве во время одной из встреч с Врубелем, уже автором нескольких «Демонов», он горячо хвалил картины Врубеля и советовал не обращать внимания на нападки, которым они подвергаются.

– Все это хорошо, – задумчиво ответил Врубель. – А Варфоломея-то у меня все-таки нет, а у вас он есть!

Шли десятилетия, и с каждым годом больше и чаще приходилось Нестерову встречать благодарность за «Варфоломея». К Левитану, Сурикову, В. Васнецову, Куинджи, Врубелю, оценившим «Варфоломея» при его появлении, присоединились целые поколения русских художников.

Эту картину любили в более поздние годы такие великие реалисты, как Лев Толстой и И.П. Павлов.

Картина Нестерова осталась живой и для зрителя революционной эпохи от А.М. Горького до рядового посетителя Третьяковской галереи.

Для Нестерова же «Отрок Варфоломей» на всю жизнь остался любимейшим произведением. Он не раз говаривал: «Кому ничего не скажет эта картина, тому не нужен и весь Нестеров».

В чем же тайна этой жизненности «Отрока Варфоломея»?

Что находили в этом «тихом пейзаже» и «тихом отроке» Нестерова такие не тихие люди, как Суриков, Лев Толстой, Горький или борец-ученый Павлов? Правду «чувства», услышанную в простом русском человеке XIV века, глубину сердца, остающуюся драгоценным достоянием русского народа во все времена его исторического существования.

Сразу после «Варфоломея» Нестеров принялся за следующую картину из «Жития» – «Сергий с медведем».

Во всех своих эскизах Нестеров устранил это трогательное кормление медведя пустынножителем – он усилил мотив светлой дружбы человека со зверем, дружбы, на которую радуется окружающая природа.

На эскизе, как характеризовал сам Михаил Васильевич, «была ранняя апрельская весна, без зелени, когда почки только набухают, вот-вот закукует кукушка, – природа, пробужденная от тяжкого сна, оживает».

Сергий представлен стоящим на пороге своей убогой кельи (слева у самого края картины). У ног его ласково изогнулся огромный медведь. Глаза Сергия устремлены к небу. Эскиз по размерам продолговат, и фигура Сергия поставлена так, что окружающая лесная тишь его не объемлет сверху, снизу, с боков, как на втором эскизе и на картине. Этот эскиз Нестеров показывал Третьякову, и он Павлу Михайловичу понравился, но сам Нестеров вскоре к нему охладел.

Картина была замыслена теперь по другому эскизу. Эскиз по размерам приблизился к квадрату. Лес и церковка остались почти те же, но боковой кельи нет и следа.

Сергий в белом подряснике и манатейке стоит уже посреди всего окружающего его лесного безмолвия. Он объемлем отовсюду природой и тварями. У ног его, по-прежнему справа, в несколько иной позе медведь. Тут же несколько птиц, справа, подальше, заяц-беляк присел около кустов. Сергий моложе изображенного на первом эскизе. Руки так же крестообразно сложены на груди. Глаза обращены к небу: видно, что он не вышел только из кельи, где течет час за часом его жизнь, а живет он тут, в чащобе, с тварью, и не знаешь даже, нуждается ли он в келье – до того он с природой, в природе и как-то включен и вобран в природу.

Днем Нестеров продолжал обязательную работу для собора, к вечеру шел в лес на этюды для Сергия.

Тот «стилизованный» и будто бы «вымышленный» пейзаж, якобы заимствованный, по уверению Стасова, у сухих византийцев, в действительности, как всегда, на всех без исключения картинах Нестерова рождался из любовного изучения русского леса.

Из действительности же рождался и сам юный Сергий. Художник нашел себе подходящего натурщика, деревенского паренька лет восемнадцати, ушел с ним в лесную чащобу, одел там его в белый холщовый подрясник, писал с увлечением.

В начале августа 1891 года Нестеров перебрался в Москву, чтобы опять с натуры писать ту «тварь», среди которой жил юный Сергий. Художник добросовестно писал в Зоологическом саду медведей, лисиц, зайцев, птиц.

Для лица юного Сергия у него был этюд с Аполлинария Михайловича Васнецова. «Он был тогда худой, щупленький, – пояснял Нестеров в ответ на недоумение, каким образом 32-летний художник мог послужить для юного Сергия. – Он мальчишкой тогда выглядел».

С пейзажем, как всегда, в работе Нестерова была удача: художник, проведший целую весну и лето в изучении северного леса, чувствовал, что он верно решает задачу, которую себе ставил.

«Пейзаж я видел так ясно, – пишет Нестеров в «Автобиографии». – Все, что чувствовал я в нашей северной природе чудного, умиротворяющего человеческую природу, что должно преображать его из прозаического в поэтический, все это должно быть в нем, – и мне чудилось, что на такой пейзаж, с таким лесом, цветами, тихой речкой, напал я».

Настоящая «симфония северного леса» – так определил Александр Бенуа пейзаж на «Юном Сергии».

В конце декабря 1891 года «Юность Сергия» была окончена. Но художник, по его признанию, был «смутно чем-то недоволен; больше всего недоволен лицом, быть может, размером картины, слишком большим, не соответствующим необходимости».

«Вскоре пришел и А. Васнецов. Посмотрел картину, и она ему не пришлась по сердцу… Апол. Васнецов брал картину в сравнении с Варфоломеем, и та ему показалась более доведенной в пейзаже, поэтичней, хотя по затее и по выполнению фигуры он ставит большую выше. Главное неудовольствие обрушилось на ту часть пейзажа, которая была замечена как неудачная и Виктором Михайловичем… На другой [день] с утра заперся и начал переписывать осинник, к вечеру вся задняя декорация преобразилась и общий тон картины сразу изменился к лучшему, появилась поэзия и т. д. Фигура вышла вперед и стала главным центром на полотне… На другой день принялся за голову и в час или 2, благодаря богу, она была изменена к лучшему, выражения не только не уменьшилось, но и прибавилось. За все это спасибо Васнецовым, так решительно толкнувшим меня…

Во вторник же я поехал к Архипову… С ним приехал к себе. Он от картины в восторге, находит ее выше «Мальчика»… На другой день чем свет приехал Левитан, тут не было конца похвалам, вещь ему страшно понравилась… Между прочим, он дал несколько дельных замечаний…

Вчера с утра был снова Ап. Васнецов с Кигном (Дедлов). Аполлинарий нашел вещь изменившейся до основания, расхвалил…

Часу во втором снова приехал Остроухов, встретились как нельзя лучше. Сергий ему очень понравился, находит, что картина много имеет лирической поэзии и т. д., сделал кое-какие замечания в мелочах и, пригласив в субботу к себе, уехал и, вероятно, у подъезда встретил Третьякова, который, как назло, пришел тогда, когда в мастерской не было видно ни зги (оттепель и туман). Встретились очень сердечно. Проводил в мастерскую и оставил на волю божию. Долго смотрел картину вблизи, потом сел, сидел около получаса, спрашивал про Уфу и т. д., но про картину не проронил ни словечка, как будто ее и не видал…»

Через два дня Нестерову передали «по секрету» мнение Третьякова о картине: «Нравится, но не все…»

Этюд для головы юного Сергия, как и для отрока Варфоломея, опять был написан с женского лица уже в Киеве.

– Мне для одного из моих соборных святых понадобилась натура, – рассказывал Михаил Васильевич. – В собор прислали девушку, ученицу Художественной школы. Лицо ее мне приглянулось для Сергия. Я написал с нее этюд на воздухе, у забора. На картину он вошел в сильно измененном виде».

Показав своего Сергия в окружении природы, Нестеров мечтая создать и другой образ Сергия – горящего любовью к родине, участвующего в ее обороне от врагов из азиатских пустынь и степей.

«Во время болезни, – пишет Нестеров Е.Г. Мамонтовой в июне 1890 года, – был у меня один день, когда мне было лучше, я мог думать и воображение работало сильно, и я случайно напал на счастливую концепцию последующей картины из жизни пр. Сергия. Тема – «Прощание Димитрия Ивановича Донского с пр. Сергием» – была давно мною намечена к истории Радонежского чудотворца…»

Этот план картины очень показателен для Нестерова.

Намечая свою трактовку темы, Нестеров спешит объявить: его Димитрий Донской не иконописный лик и не академический манекен в историческом костюме: он должен быть живым человеком, не только с верным историческим обличьем, но и с плотью, нравом и духом русского человека XIV века.

На поиски такого русского князя, одинаково далекого от иконы и от оперы, и отправляется Нестеров в своих набросках. Нестерова заботит общая сценировка прощания князя с Сергием: здесь историческую и поэтическую правду надлежит вырвать из академической рутины внешней парадности и театральности.

В 1892 году задумана, а в 1896 году написана Нестеровым другая картина из цикла о Сергии Радонежском, на тему, смежную с исторической, – «Труды преподобного Сергия».

Тема «Трудов пр. Сергия» – народная тема: она широко и любовно разрабатывалась древними и новыми его житиями, лубочными и литографированными картинками.

Верный народному представлению о жизни Сергия Радонежского, Нестеров не мог миновать столь близкую народу тему и ей посвятил третью законченную картину Радонежского цикла.

Картина не причинила Нестерову стольких тревог и терзаний, как две предыдущие, но не дала и той творческой радости, которой одарили его «Отрок Варфоломей» и «Юный Сергий».

Для «Трудов» Нестеров впервые в новом русском искусстве применил форму триптиха, столь излюбленную в средневековом искусстве Запада и любимую в Древней Руси в виде «деисусов» и складней. В самой этой форме уже заключена сложная композиционная задача. Триптих всегда строится так, что центральная часть, равная по размерам двум боковым, требует помещения на ней более сложного, обычно многофигурного изображения: в нем должно быть выражено главное содержание всего триптиха, или складня. Боковые изображения на створках являются дополнительными к центральному; завися от него по композиции, они обычно бывают однофигурными.

Для средней части складня «Трудов» художник избрал, следуя за Епифанием, сложную сцену – преподобный Сергий вместе с другими иноками строит обитель. Боковые части триптиха заключают в себе одного преподобного Сергия: направо – на фоне зимнего, налево – летнего пейзажа. Художник хотел выдержать все три части триптиха – лето (левая), позднюю весну (средняя), зиму (правая) в одной цветовой тональности, чтобы, связав их в одно живописное целое, колористически оправдать форму триптиха. Для этого и зима, и весна, и лето выдержаны в одном синевато-лиловом, матово-мягком тоне, впервые появляющемся здесь у Нестерова.

Лиловато-синяя гамма всей картины более всего подошла к «зиме» правой части. Этот лиловато-голубой снег на земле и на крышах, обильный, густой и пухлый, какой-то радостно-русский, такой скрипучий и приветливый в ясное морозное утро, эти маленькие лиловеющие столбики дыма из труб, лиловато-розовая полоска неба – все это прекрасно, подлинно, так родно и близко, что, кажется, слышишь, как скрипит этот радонежский снег под ногами старца Сергия, и чуешь, как крепко пахнет дымком и морозом в это такое русское бодрое северное утро.

На средней части триптиха этому лиловато-голубому надо было отвести много места, по необходимости для этой средней части картины быть центральной и в колористическом отношении, но как раз этой колористической центральности здесь не получилось: синевато-лиловые тени бревен на первом плане неубедительны и неудачны; синеватое пятно подрясника одного из несущих бревно, лиловато-синяя дымка, покрывающая купу берез и строящийся сруб с монахом в лиловом подряснике, не представляются равноценными по краскам убедительному, бодрому снегу правой створки.

На левой части триптиха лиловатыми отсветами, отдающими то в голубизну, то в синеву, мягко очерчены холмистые дали окоема, тронута епитрахиль на преподобном Сергии, подернута луговина, но все это также неравноценно «зиме» правой стороны, а кое в чем и спорное.

Три части «Трудов» дают различные образы преподобного Сергия, и это не к выгоде целого.

Сергий средней части самый молодой из всех. В его крепкой фигуре много исторической правды: из древнейшего «Жития» известно, что Сергий – устроитель обители – был телесно крепкий, сильный и на работу человек, мастер на всякое поделье и ремесло. Но от исторической схожести еще далеко до художественной выразительности и поэтической глубины.

В левой части триптиха Сергий идет один с водоносом в холмистой местности – художник по-прежнему поставил инока один на один с природой и мог шире и свободнее раскинуть пейзаж. Но облик Сергия и тут не вполне удался: не чувствуешь его близким ни отроку Варфоломею, ни юному Сергию: не могло это лицо, по-своему небезынтересное, выйти, мужая, из прекрасного лица юного Сергия.

Другое дело – правая часть триптиха. Вот где была бесспорная удача, настолько значительная, что эта правая часть превратилась как бы в отдельную, самодовлеющую картину. Сергий Радонежский здесь – старец, близкий к исходу дней. Все пережитое на земле у него уже в прошлом: и видение отрока Варфоломея, и пустыня с медведем, и те труды построения обители, которые изображены на средней части, и, может быть, в прошлом уже и прощание с князем Димитрием Донским. Пустыня осталась ему лишь внутренняя: на месте дремучего леса с медведем – монастырский городок, и безвестный юный подвижник Сергий – теперь славный «игумен земли русской». Но этот худенький, сухой старичок в легкой крашенинной одежде не по морозу, в рукавицах, опираясь на игуменский посох, идущий по снегу ранним зимним утром, – это тот же Сергий, что молился подле медведя. В лице его есть какие-то две-три черты, которые тонко и незаметно обнаруживают это родство. Преподобный Сергий вышел ранним утром. Он одинок на пустой улице монастырской: он один несет труд непрестанного бдения за всех, в его взоре чудится и глубокая обращенность внутрь, и будто некая покорная скорбь. О чем? О том ли, что нет уже его возлюбленной «матери-пустыни» вокруг него? О том ли, что мир изнемогает в бедах? О том ли, что этот мир с его тревогами и страстями неприметно закрадывается и сюда, за ограду обители? Кажется, Сергий не без скорби приостановился в раздумье, в глубокой длительной обращенности внутрь себя.

Еще большая удача была в самой монастырской улице. Эта тесная монастырская улочка между деревянными церквами, кельями, сараюшками и выше их поднимающимися елями, заваленная глубоким пустынным снегом, – непроезжая, тихая улочка обители в своей тесноте и морозной снежности напоминает, ни в чем не повторяя, другую знаменитую древнерусскую улицу, только городскую и также заваленную высоким снегом, ту, которую изобразил Суриков на «Боярыне Морозовой». Как там, так и тут в этом снеге и в этой тесноте – бездна самой подлинной русской истории. Все здесь – и сухонький старичок игумен, и высокие срубы келий с крылечками на столбиках, и сторожевые ели, и сплошной синеватый снег, и лиловый широкий дым, и морозное розовое небо, – все здесь овеяно и дышит тем историческим воздухом, который один и делает картину (и всякое создание искусства) верным истории и без которого никакая художественная археология и историческая правдоподобность не создадут истории ни в живописи, ни в поэзии.

«Труды преподобного Сергия» появились в 1897 году на XXV юбилейной Передвижной выставке.

filaretuos.livejournal.com

Образ преподобного Сергия Радонежского в картинах русских художников

Чтобы узнать о жизни, трудах и чудесах Сергия Радонежско­го, можно обратиться к Житию святого, написанному Епифанием Премудрым, или к «Слову похвальному преподобному отцу нашему Сергию», принадлежащему перу того же автора. Эти произведения показывают, как относились к Сергию его современники. Увидеть Сергия воочию позволяют многочисленные иконописные изображе­ния. Живописные же полотна, отражают то влияние, которое ока­зал образ святого на людей, живших через много столетий после его смерти, а также на людей, живущих сейчас.

Самым известным полотном, посвященным Сергию, является картина «Видение отроку Варфоломею» Михаила Васильевича Несте­рова. Художника вдохновил случай, произошедший с Преподобным в детстве, когда он еще носил имя Варфоломей. Мальчику не дава­лась грамота, но он усердно учился и молился. Однажды перед ним явился чудесный старец, который предсказал, что Всевышний дарует отроку способность читать. Таким образом, Сергий получил зна­ние Священного Писания не от людей, а от самого Бога. Художник постарался передать на своей картине атмосферу чуда. Живописец долго не мог определиться с композицией картины. На одном из ранних эскизов в центре находятся изображения старца и отрока. Доминирует фигура чернеца, но он не выглядит чудесным и таин­ственным. Пейзаж на этом эскизе не несет смысловой нагрузки. Но, в конце концов, Нестеров существенно изменил композицию. Фигу­ру старца он сдвинул к краю, скрыв его лицо черным капюшоном. Нимб, окружающий голову чудесного монаха, похож на таинствен­ное сияние. Художник также «развернул» фигуру Варфоломея, и теперь зритель сразу обращает внимание на тонкое, одухотворенное лицо мальчика, сложившего руки в молитве.

Ведение отроку Варфоломею. Нестеров М.В.

Интересно, что голову и руки отрока Нестеров писал с 10-летней крестьянской девочки. Вот как об этом вспоминает сам живописец: «Ее бледное, осунувшееся с голубыми жилками личико было моментами прекрасно. Я совершенно отождествлял это личико с моим бу­дущим отроком Варфоломеем. У моей девочки не только было хорошо ее личико, но и ручки, такие худенькие, с нервно сжатыми пальчиками. Таким образом, я нашел не одно лицо Варфоломея, но и руки его».

Наконец, все сложилось: чудо воплотилось в таинственной фигу­ре старца и в тонком, одухотворенном лице мальчика. Бескрайняя даль за спиной отрока символизирует величие свершений, предсто­ящих ему.

Сам Нестеров считал эту картину самой главной в своем твор­честве: «Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей». Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он ещё будет что-то говорить людям — значит, он живой, значит, жив и я», — писал художник.

Юность Сергия тоже нашла отражение в живописи. Многие ху­дожники изображали святого с медведем. Это еще один яркий эпи­зод «Жития»: еще до основания обители молодой монах жил в чаще леса, где от диких зверей его оберегала лишь горячая вера и молитва.

К нему приходил огромный медведь, с которым Преподобный делил свой последний кусок хлеба.

Сравним две картины, изображающие этот сюжет: настроение и колорит их разные. На картине современного художника Сергея Ефошкина лес залит ярким солнечным светом, а сквозь вершины де­ревьев проглядывает голубое небо. Михаил Нестеров изобразил более мрачный пейзаж: на фоне темной, мрачной чащобы выделяются деревянная церковь и фигура молодого отшельника. Но роднит эти картины образ Сергия, излучающий доброту и любовь, которые спо­собны усмирить даже самого лютого зверя.

Благословение отрока Варфоломея. Ефошкин С.Н.

Среди художников XIX — первой половины XX в. особой попу­лярностью пользовалось изображение трудов Преподобного. Ведь Сергий создал монастырский общежитийный устав, по которому монахи, помимо молитвы, должны трудиться на благо Господа. Этому сюжету посвящен триптих Нестерова и цикл картин Ефошкина.

Полотна показывают нам игумена Троицкого монастыря[3] Х[3] Троице-Сергиева ЛавраЗа столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.

В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов.Читать далее... в раз­ном возрасте, в разное время года, но всегда занятого тяжелым физическим трудом. Они ярко иллюстрируют слова «Жития»: «…он без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех колол, и толок зерно, и хлеб пек, и еду варил, обувь и одежду шил, и воду в двух ведрах на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил».

Говоря о Сергии-труженике, необходимо упомянуть и картину Аполлинария Васнецова[2] Х[2] Васнецов Аполлинарий МихайловичРодился в с. Рябово Вятской губернии (ныне Кировская область). Брал частные уроки и учился у брата – В. М. Васнецова. Живописец, график, театральный художник, педагог. Член Товарищества...Читать далее... «Троице-Сергиева лавра». На полотне изо­бражена повседневная жизнь и труды монахов. Глядя на картину, мы не можем догадаться, кто из них игумен монастыря, и это соот­ветствует исторической правде. В «Житии» приводится случай, ког­да поселянин, пришедший поклониться «великому святому», не при­знал его в бедно одетом старце, работающем в огороде.

Троице-Сергиева Лавра. Апполинарий Васнецов

Еще одной темой, широко освещенной живописцами являются чу­деса, явленные Богом через Преподобного.

Очень популярен сюжет об источнике, который появился близ обители по молитве Святого.

Одним из самых красивых и поэтичных сюжетов, связанных с Преподобным Сергием[4] Х[4] Сергий РадонежскийБиография Рождение и детство Начало монашеской жизни Образование Троице-Сергиевого монастыря Общественное служение Сергия Радонежского Старость и кончина...Читать далее..., является «Чудо о птицах». Вот как увидел его современный художник Сергей Ефошкин. Эта картина передаёт чудесное откровение Божие святому Сергию о судьбе Троицкой оби­тели. Птицы — это все те, кто продолжает собираться под сводами кельи Преподобного, чтобы последовать его примеру монашеского подвига. Этих прекрасных птиц Сергий увидел, когда поздно ночь™ по своему обыкновению, бодрствовал и молился о братии.

Чудо о птицах. Ефошкин С.Н.

Самым трогательным чудом Сергия является «Воскрешение отрока молитвами Святого». Современная художница Наталья Климова посвятила свою картину именно ему.

У одного крестьянина тяжело заболел единственный сын. Отец решил отправиться с ним в обитель Преподобного Сергия, так как очень верил в силу его молитвы. Однако по дороге мальчик перестал дышать. Безутешный отец оставил тело сына в келье Сергия и отпра­вился готовиться к похоронам. Преподобный же, преклонив колени, начал молиться. И мальчик вдруг ожил, душа вернулась к нему. Этот эпизод свидетельствует о великой скромности Сергия, который стал убеждать вернувшегося отца, что никакого чуда не было: ребенок просто ослабел на морозе, а в келье согрелся.

Воскрешение преподобным Сергием Радонежским мальчика. Наталья Климова

Мы решили остановиться именно на этих чудесах, потому что они характеризуют все главные черты Преподобного Сергия: его веру и стремление служить Господу; его заботу обо всех окружающих и его скромность.

Заботился Сергий не только о своей братии, но и обо всей Русской земле, обо всем русском народе. Он стал одним из главных помощ­ников для Московского князя Дмитрия Ивановича в деле объедине­ния русских земель и борьбе против иноземного ига. Рассмотрим две из множества картин, посвященных благословению Сергием князя Дмитрия накануне Куликовской битвы.

Работа Ю. Пантюхина более монументальна и торжественна. Мы видим необычного Сергия — грозного и сурового. Совсем другое на­строение царит на картине Ю. Ракши. Но мне ближе именно такое представление об этом событии: прекрасный русский пейзаж, дерев­ни и церкви. По полю бредут старушки, а к Сергию прижались двое детей — крестьянские мальчик и девочка. Русская земля, ее прошлое и будущее — это и есть Родина, которую предстоит защитить кня­зю Дмитрию. На память сразу приходят слова: «Не в силе Бог, а в правде…» Особо следует отметить работы Виктора Васнецова[1] Х[1] Васнецов Виктор МихайловичРодился в с. Лопьял Вятской губернии (ныне Кировская область). Брат А. М. Васнецова. Учился в Петербурге в Обществе поощрения художеств (1867) и в Академии художеств (1868–1874).Живописец, график,...Читать далее..., по­священные образу Преподобного Сергия. Ведь он писал не только картины, но и иконы.

На Куликово поле. Сергий Радонежский и Димитрий Донской

Ю.П. Пантюхин

Благодаря мастерству художника, образ Сергия на иконе, несмо­тря на соблюдение всех канонов, не выглядит плоским и застывшим. А глядя на картину, зритель сразу понимает, что на ней изображе­на не просто бытовая сцена, а Чудо, свершившееся по молитве Пре­подобного.

Очень своеобразны, ни на что не похожи, полотна Николая Кон­стантиновича Рериха, изображающие Сергия. Приверженец вос­точной философии и основатель нового направления буддизма не остался равнодушным к образу русского святого.

Художник ставит русского святого в один ряд с великими учите­лями человечества. Он подчеркивает единство всех великих Учителей человечества: не важ­но, где они жили, важно, что все они учили людей добру и справед­ливости, вели их по пути духовного совершенствования.

Таким образом, Николай Константинович Рерих показывает зна­чение подвига Преподобного не только для России, но и для всего человечества.

Что же привлекало и привлекает живописцев в этом образе? На наш взгляд, вдохновение они черпали в «Житии Преподобного Сер­гия» Епифания Премудрого, а там Преподобный изображен не аб­страктным святым, недосягаемым в своем величии, а живым чело­веком. Как все мы, он испытывал трудности в обучении, чувствовал страх и голод, страдал от лишений. Но благодаря своей вере и силе духа он смог преодолеть все человеческие слабости. Своим приме­ром Сергий доказывал, что человек может вынести любые лишения и преодолеть любые трудности. При этом Преподобный прощал сла­бости тем, кто не имел силы их преодолеть, проявлял терпение и до­броту даже к тем, кто обижал его.

Образ Сергия столь многогранен, что большинство художников, написав одну картину, возвращались к «Житию» Преподобного сно­ва и снова.

Неослабевающий интерес художников к образу этого святого по­казывает, что величие и значение деяний Сергия не померкло со сто­летиями, отделяющими наше время от 14 века. Он по-прежнему явля­ется Заступником и Покровителем России и указывает нам путь.

Источник: Преподобный Сергий в истории[5] Х[5] История Сергиева ПосадаСе́ргиев Поса́д — город (с 1782 года) в Московской области России, административный центр Сергиево-Посадского района Московской области, крупнейший населённый пункт муниципального образования «Городское поселение Сергиев Посад», является центром Сергиево-Посадской городской агломерации, имеющей население свыше 220 тысяч человек (2014 год).

Сергиев Посад был назван в честь Преподобного Сергия, основавшего крупнейший в России монастырь. В 1919 г. город был переименован в Сергиев, а в 1930г. — в Загорск, в честь революционера В. М. Загорского. Но в 1991 г. городу было возвращено историческое название.Читать далее..., литературе, искусстве России. Семь столетий истории. Материалы международного юношеского конкурса. Москва, РГБ 2014 

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра

[1] — Васнецов Виктор МихайловичРодился в с. Лопьял Вятской губернии (ныне Кировская область). Брат А. М. Васнецова. Учился в Петербурге в Обществе поощрения художеств (1867) и в Академии художеств (1868–1874).Живописец, график,... подробнее...

[2] — Васнецов Аполлинарий МихайловичРодился в с. Рябово Вятской губернии (ныне Кировская область). Брал частные уроки и учился у брата – В. М. Васнецова. Живописец, график, театральный художник, педагог. Член Товарищества... подробнее...

[3] — Троице-Сергиева ЛавраЗа столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.

В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов. подробнее...

[4] — Сергий РадонежскийБиография Рождение и детство Начало монашеской жизни Образование Троице-Сергиевого монастыря Общественное служение Сергия Радонежского Старость и кончина... подробнее...

[5] — История Сергиева ПосадаСе́ргиев Поса́д — город (с 1782 года) в Московской области России, административный центр Сергиево-Посадского района Московской области, крупнейший населённый пункт муниципального образования «Городское поселение Сергиев Посад», является центром Сергиево-Посадской городской агломерации, имеющей население свыше 220 тысяч человек (2014 год).

Сергиев Посад был назван в честь Преподобного Сергия, основавшего крупнейший в России монастырь. В 1919 г. город был переименован в Сергиев, а в 1930г. — в Загорск, в честь революционера В. М. Загорского. Но в 1991 г. городу было возвращено историческое название. подробнее...

xn----8sbedibbx1djfkj.xn--p1ai

Сергий Радонежский: картины - Православный журнал "Фома"

О преподобном Сергии Радонежском знают все.

Из серии Житие прп. Сергия (Благословения Дмитрия Донского)

Все знают, что именно этот святой благословил Дмитрия Донского на Куликовскую битву.

Многие помнят картину М. Нестерова «Видение отроку Варфоломея» из школьного учебника! Запечатленный в ней образ будущего преподобного стал почти хрестоматийным. А какой преподобный Сергий у нашего современника, петербургского художника Александра Простева?

Молитва отрока Варфоломея

Большеглазый мальчонка с льняными волосами, стоящий всю ночь на молитве, слезно просящий дать ему дар разумения грамоты.

Из серии Житие прп. Сергия (отрок Варфоломей читающий псалмы). Александр Простев

Тонкий отрок с упоением читающий псалмы под иконой Божией Матери.

Из серии Житие прп. Сергия (боярыня Мария родительница Сергия Радонежского)

Смиренный юноша, отдавший последний долг своим родителям, и уединившийся в осеннем лесу.

Из серии Житие прп. Сергия (В келье)

А вот уже молодой монах в келье! Его лицо озарено светлой улыбкой. Он читает Священное Писание.

Из серии Житие прп. Сергия (на монастырском дворе игумен Сергий

Из серии Житие прп. Сергия (боярыня Мария родительница Сергия Радонежского)

Вот его труды – он зашивает рясу, рубит кельи, колет дрова, несет в водоносах воду для братии.

Из серии Житие прп. Сергия (молитва прп Сергия о воскрешении умершего отрока)

Вот чудеса! Своею молитвой преподобный воскрешает отрока.

Из серии Житие прп. Сергия (великий Князь Дмитрий Донской у преподобного Сергия Радонежского накануне Куликовской битвы)

В тихой уютной келье он благословляет князя на ратный подвиг!

Из серии Житие прп. Сергия (Молитва прп Сергия о даровании победы русскому воинству на поле Куликовом)

А после как Ангел Хранитель молится о даровании победы русскому воинству на Куликовом поле.

Из серии Житие прп. Сергия (Свет невечерний Современный вид троицеСергиевой Лавры)

Так перед нами разворачивается весь жизненный путь игумена Земли Русской, преподобного Сергия Радонежского – путь из бесконечных русских тропок и дорог, путь спасения себя и всей Русской земли, путь в Небесное Отечество!

В материале использованы репродукции картин художника Александра Простева

Читайте также:

Свет из окошка. Картины Александра Простева

Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей»

Молитва Михаила Нестерова

foma.ru

ОБРАЗ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ

В оргкомитет Серафимовских детских чтений

 

 

НАПРАВЛЕНИЕ

«ПРАВОСЛАВНОЕ ИСКУССТВО»

ТЕМА

«ОБРАЗ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ»

 

РАБОТУ ВЫПОЛНИЛА:

ученица     9а  класса

НОУРО

«Православная гимназия

г. Дзержинска»

Новгородская Елизавета.

Руководитель:

Кузикова Ольга Владимировна,

учитель русского языка,

 литературы и МХК

высшей квалификационной

 категории

 

 

 

 

Известный философ-священник Павел Флоренский писал: «Чтобы понять Россию, надо понять Лавру, а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, “чудного старца, святого Сергия”». Похожую мысль высказывал писатель Евгений Поселянин: «Если есть у России народный богатырь, который всего лучше выражает дух России, то, конечно, это преподобный Сергий». Действительно, наверное, нет другого святого, чье житие и подвиг были настолько тесно связаны с историей не только Русской Церкви, но всей России.

Чтобы узнать о жизни, трудах и чудесах Сергия Радонежско­го, можно обратиться к Житию святого, написанному Епифанием Премудрым, или к «Слову похвальному преподобному отцу нашему Сергию», принадлежащему перу того же автора. Эти произведения показывают, как относились к Сергию его современники, но увидеть  Сергия воочию позволяют многочисленные иконописные изображе­ния.

Цель работы – рассмотреть произведения живописи, посвященные Сергию Радонежскому, понять, какое эти полотна отражают то влияние, которое ока­зал образ святого на людей, живших через много столетий после его смерти, а также на людей, живущих сейчас.

 Игумен земли Русской — так называют преподобного Сергия. И это не просто эпитет. В этих словах выражено чувство любви православных русских людей к Радонежскому игумену и его монастырю. Каждый человек может видеть в преподобном Сергии наставника и руководителя. Священник увидит пример истового служителя и вдохновенного молитвенника, удостоившегося сослужения Ангельских сил во время Литургии. Монах — образ для подражания в уединенной жизни, молитве и послушании. Даже будучи игуменом, авва Сергий продолжал служить своей братии, почитая себя последним в монастыре. Любая православная семья найдет в жизни святого пример взаимной любви, воспитания детей. Преподобные Кирилл и Мария Радонежские — родители Преподобного — привили сыну веру и любовь к Богу. От них ему передалось желание истинной христианской жизни и простоты. Даже ребенок увидит в отроке Варфоломее, обычного мальчика, которому далеко не все давалось с легкостью. Лишь вера и упование на помощь Божию помогли ему не отстать от своих сверстников.

О жизни и подвиге святого Сергия Радонежского и истории основанного им монастыря написано очень много книг. Но сегодня хотелось бы обратиться к житию Преподобного, рассказанному художниками.

Виктор Михайлович Васнецов любим многими как художник русских былин и сказок, сумевший проникнуть в их чудесный, полный загадок, мир. Но мало, кто помнит, что свою беззаветную преданность Отечеству Васнецов выразил и в религиозной живописи, где он воспел славу Русской земле — хранительнице Православия.

Особое место в религиозном творчестве Васнецова занимают образы святых. Художник разработал много иконографий, но лучше всего ему удались русские святые.

«В этих образах — вся древняя Русь, весь религиозный символизм её истории: епископ, св. княгиня, одинокий монах-летописец и князь наследник варягов?" - писал о работах Васнецова его современник, художественный критик С. Маковский.

Созданный в интерьере Владимирского собора сонм подвижников, благоверных князей, святителей и преподобных стал своего рода гимном всему христианской миру и его центру — православной Руси. Если убранство средневекового храма было названо исследователями «библией для неграмотных», то церковную живопись Васнецова можно справедливо именовать «энциклопедией подвижничества», а самого художника — создателем галереи русской святости.

­Лучшей стала икона св. Сергия Радонежского, написанная Виктором Васнецовым в 1895 году для спроектированной им церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцево — не канонический, но глубоко прочувствованный, вынесенный из самого сердца, горячо любимый и почитаемый образ смиренного мудрого старца. За его спиной простираются бескрайние просторы Руси, виднеется основанный им монастырь, а в небесах — образ Пресвятой Троицы. Здесь Сергий изображен в виде сурового крестьянина с натруженными работой руками.

Внизу старославянской вязью воспроизведен фрагмент текста Епифания Премудрого: «Слово похвальное Преподобному Отцу нашему Сергию». В переводе на современный русский язык это звучит так: «Этот Преподобный Отец наш воссиял в стране Русской, и как светило светлое воссиял посреди тьмы и мрака, и как цветок прекрасный среди терниев и колючек».

В 1895 году Васнецов пишет еще одну картину, посвященную Сергию Радонежскому. Здесь изображено чудо с источником. Однажды в монастыре кончилась вода. Тогда Сергий нашел место, окрестил его крестом и стал молиться Господу, чтобы появилась вода. И чудо свершилось - в этом месте забил родник.

В работах Васнецова показаны святой и эпоха, в которую он жил. В отличие от каноничных житийных изводов, в клеймах которых зафиксированы отдельные эпизоды, иконы Васнецова передают дух времени. Художник сознательно акцентировал внимание на передаче времени и места действия, потому что хотел, чтобы его живопись прославляла подвиг «За веру, царя и Отечество», свершаемый на Святой Руси. В образах святых угодников отразилось религиозное и патриотическое мироощущение большей части русского общества. Здесь религиозно-национальное направление, предложенное Васнецовым, в полной мере нашло свое воплощение.

Но образы святых, исполненные Васнецовым, все же нельзя отнести к таким иконам. Скорее, художник следовал понятию «священного идеального типа», к которому «русский народ выразил свои понятия о человеческом достоинстве» и к которому «вместе с молитвою, обращался он как к образцам и руководителям в своей жизни».

В иконах Васнецова нашли выражение сердечная теплота («Прокопий Устюжский», «Сергий Радонежский»), духовная мудрость («Нестор летописец», «Алипий иконописец»), отвага и стойкость («Андрей Боголюбский», «Княгиня Ольга»), качества, характерные именно для русских святых. Для усиления монументальности композиции художник практически отказался от оглавных и поясных изображений и представил фигуры в рост с предельно заниженной линией горизонта.

Работы Васнецова изобилуют многочисленными повествовательными деталями (книги с закладками у ног Нестора летописца, маленькие костыли Прокопия Устюжского, четки и свеча в руках св. Евдокии, всевозможные орнаменты). Национальные декоративные мотивы присутствуют даже в тех работах, где они вообще не уместны. Например, в центральном иконостасе Владимирского собора Мария Магдалина показана на фоне былинной архитектуры. Очевидно, что здесь сказалась увлеченность Васнецова народным искусством. Воспитанный в исконно русских традициях, художник всем сердцем проникся народным творчеством. Именно оно вдохновляло его на изображение эпических образов святых, настоящих столпов православной веры.

Религиозная живопись Васнецова получила высокую оценку у современников.

На протяжении всей жизни Васнецов-художник горел одним желанием — воплотить «русский самобытный дух» в своих произведениях, независимо от их жанра. Ради этого он часто сознательно отступал от правил и канонов.

Васнецов мечтал о воссоединении непонимающих друг друга интеллигенции и народа под сводами храма, построенного и украшенного во славу православной веры и Российской истории. Эта мечта привела его к созданию уникального религиозно-национального направления, в котором изобразительно отразились эстетические, этические и богословские чаяния русского общества конца XIX-начала XX в. Эклектичное по своей природе, новое направление основывалось на национальном наследии, но выражалось исключительно в новой форме, главным признаком которой стала красота.

Церковные произведения Васнецова стали образцом живописного убранства православных храмов конца XIX-начала XX вв., потому что в них отразилось не только учение Православной церкви о Господе, но и представления верующего народа о России с её богатырской историей и уникальной культурой, проникнутой светом истинной веры.

Самым известным полотном, посвященным Сергию, является картина «Видение отроку Варфоломею» Михаила Васильевича Несте­рова. Художника вдохновил случай, произошедший с Преподобным в детстве, когда он еще носил имя Варфоломей. Мальчику не дава­лась грамота, но он усердно учился и молился. Однажды перед ним явился чудесный старец, который предсказал, что Всевышний дарует отроку способность читать. Таким образом, Сергий получил зна­ние Священного Писания не от людей, а от самого Бога. Художник постарался передать на своей картине атмосферу чуда. Живописец долго не мог определиться с композицией картины. На одном из ранних эскизов в центре находятся изображения старца и отрока. Доминирует фигура чернеца, но он не выглядит чудесным и таин­ственным. Пейзаж на этом эскизе не несет смысловой нагрузки. Но, в конце концов, Нестеров существенно изменил композицию. Фигу­ру старца он сдвинул к краю, скрыв его лицо черным капюшоном. Нимб, окружающий голову чудесного монаха, похож на таинствен­ное сияние. Художник также «развернул» фигуру Варфоломея, и теперь зритель сразу обращает внимание на тонкое, одухотворенное лицо мальчика, сложившего руки в молитве.

Интересно, что голову и руки отрока Нестеров писал с 10-летней крестьянской девочки. Вот как об этом вспоминает сам живописец: «Ее бледное, осунувшееся с голубыми жилками личико было моментами прекрасно. Я совершенно отождествлял это личико с моим бу­дущим отроком Варфоломеем. У моей девочки не только было хорошо ее личико, но и ручки, такие худенькие, с нервно сжатыми пальчиками. Таким образом, я нашел не одно лицо Варфоломея, но и руки его».

Наконец, все сложилось: чудо воплотилось в таинственной фигу­ре старца и в тонком, одухотворенном лице мальчика. Бескрайняя даль за спиной отрока символизирует величие свершений, предсто­ящих ему.

Сам Нестеров считал эту картину самой главной в своем твор­честве: «Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей». Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он ещё будет что-то говорить людям — значит, он живой, значит, жив и я», — писал художник.

Еще хотелось бы остановиться на творчестве нашего талантливого современного художника Сергея Ефошкина, который в  данное время живет и работает в Москве. Художник работает в жанрах исторической картины, портрета, пейзажа, книжного оформления и иллюстрации, исповедующего традиции русского реалистического искусства. Сергей Николаевич Ефошкин – один из немногих современных авторов, целиком посвятивший своё творчество теме истории России и истории Православия. Верный традициям русской реалистической живописи, он создаёт свои произведения с высочайшим профессиональным мастерством, тонким вкусом и безупречным знанием истории.

В его полотнах – вся история России. Верный традициям реалистической живописи, Сергей Николаевич Ефошкин создает свои произведения с высочайшим профессиональным мастерством и тонким вкусом, без спешки, без суеты, работает честно и искренне. Творчество его – доброе, теплое, светлое. Как-то раз посетительница одной из выставок Сергея Николаевича воскликнула: «Такая красота, благодать здесь, что просто хочется молиться!». Может быть, эта оценка и есть самая большая награда для художника, чьи картины не оставляют равнодушным никого, даже самого неподготовленного зрителя…

Помимо истории Отечества важное место в творчестве художника занимает история Православия, жития святых Русской православной церкви. Им создан цикл живописных произведений: «Житие преподобного Сергея Радонежского, ХIV век.», « Житие и чудеса Святителя Николая Чудотворца», «Святой князь Владимир». Сергей Ефошкин замечательно проиллюстрировал ряд книг: В. П. Столярова «Сказание о святителе Николае-архиепископе Мирликийском, чудотворце», О. Касткиной «Преподобный Сергий Радонежский». Книгу «Азбука в пословицах», изданную Новоспасским монастырем. Каждое из этих изданий стало результатом многолетних трудов и творческих поисков.

Многие думают, что преподобный Сергий Радонежский никуда не выходил из своего монастыря. Это не так. «Игумен земли Русской» не раз отправлялся в путь – мирить князей, благословлять строительство новых монастырей, уходить от ссоры с братией. Как раз этот эпизод из жизни святого показывает нам Сергей Ефошкин на своей картине «Преподобный Сергий Радонежский. По Руси»

У  Михаила Нестерова есть картина с таким же эпизодом.

«Преподобный Сергий Радонежский» – одна из картин его религиозного цикла, посвященного этому святому.

Художник начал работать над полотном в 1891 году,  однако, несмотря на кажущуюся простоту композиции, написание образа Сергия Радонежского заняло более 7 лет, и завершил работу Нестеров только в 1899 г.

Композиция действительно проста: на фоне увядающей, осенней русской природы изображена иконоподобная фигура святого. Но это только первое впечатление. Картина привлекает внимание. Такое же ощущение вызывает еле слышный звук, который все усиливаясь и усиливаясь, заставляет остановиться и прислушаться.

В самом деле, благодаря грамотно выстроенной композиции, картина будто звучит. Возвышающиеся друг над другом планы придали полотну необычайную глубину и доминирующая над ними фигура Преподобного Сергия, практически поднимается над всеми этими просторами. Этот эффект придает полотну некоторую монументальность. Сразу становится понятен и символизм, с помощью которого художник хотел донести до зрителя весь свой эмоциональный порыв, вызванный образом великого человека.

Образ Святого Сергия прописан Нестеровым также в необычной манере. Святой не изображен седобородым старцем. С полотна смотрит на зрителя волне молодой, полный сил человек. Именно таким хотел показать художник Сергия Радонежского, тем самым утверждая, что святость – это не возраст, а деяния людские.

Юность Сергия тоже нашла отражение в живописи. Многие ху­дожники изображали святого с медведем. Это еще один яркий эпи­зод «Жития»: еще до основания обители молодой монах жил в чаще леса, где от диких зверей его оберегала лишь горячая вера и молитва.

К нему приходил огромный медведь, с которым Преподобный делил свой последний кусок хлеба.

Сравним две картины, изображающие этот сюжет: настроение и колорит их разные. На картине современного художника Сергея Ефошкина лес залит ярким солнечным светом, а сквозь вершины де­ревьев проглядывает голубое небо. Михаил Нестеров изобразил более мрачный пейзаж: на фоне темной, мрачной чащобы выделяются деревянная церковь и фигура молодого отшельника. Здесь к нам обращен уже повзрослевший Сергий, вкусивший первые трудности отшельнической жизни. Но не горе и усталость выражает его взгляд, а радость от пребывания с Богом. Непроходимые леса стали для него родным домом, дикие животные — ближайшими друзьями. Но роднит эти картины образ Сергия, излучающий доброту и любовь, которые спо­собны усмирить даже самого лютого зверя.

Среди художников XIX — первой половины XX в. особой попу­лярностью пользовалось изображение трудов Преподобного. Ведь Сергий создал монастырский общежитийный устав, по которому монахи, помимо молитвы, должны трудиться на благо Господа. Этому сюжету посвящен триптих Нестерова и цикл картин Ефошкина.

Полотна показывают нам игумена Троицкого монастыря в раз­ном возрасте, в разное время года, но всегда занятого тяжелым физическим трудом. Они ярко иллюстрируют слова «Жития»: «...он без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех колол, и толок зерно, и хлеб пек, и еду варил, обувь и одежду шил, и воду в двух ведрах на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил».

Сергей Ефошкин. Преподобный  Сергий. Строительство обители

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Труды в пекарне

 Несколько картин вошло в серию под названием «Труды Препо­добного Сергия». Эти три картины вместе составляют триптих. Они были написаны в 1896—1897 годах. Это моменты жизни, когда Свя­той жил вместе с братией. Главную роль на этих полотнах Несте­рова играет пейзаж, причем разных времен года. На всех картинах триптиха Сергий подает пример братии.

 Триптих "Труды преподобного Сергия". Нестеров М.Н.

На левой картине Сергий изображен на первом плане с коромыс­лом через плечо, на котором висят два ведра и на ближайшем из них вырезан небольшой крест. Сергий одет в подрясник, мантию и епи­трахиль, все производит впечатление очень будничное, не такое яр­кое, как на картине «Юность Сергия Радонежского». У Сергия гу­стые, отливающие немного золотом волосы и борода. Ноги одеты в простые крестьянские лапти. Нимб очень четкий, с голубоватым от­тенком. На заднем плане видны поля, луга и большие леса. Нестеров явно здесь изобразил осень, т.к. луга покрылись рыжиной, и среди них мелькает ярко-красные грозди рябины, но рядом со святым вид­ны нежно- желтые полевые цветочки вплотную с пожелтевшей и вы­сыхающей высокой луговой травой.

Сергий Радонежский, как видно, нес воду очень долго, но, не­смотря на тяжелый труд, в его глазах царят спокойствие и умиро­творение, мысли его далеко отсюда. Цвета картины приглушенные, неяркие, день пасмурный, какой-то задумчивый, как и сам Радонеж­ский.

На средней картине Сергий Радонежский с другим иноком распи­ливает большое толстое бревно, поэтому он одет лишь в подрясник с поясом и с засученными рукавами. Его подрясник, как мне кажется, напоминает по рисунку ствол стоящей слева березы.

Сергий Радонежский показывает своим примером другим сми­ренность и трудолюбие. Он работает в поте лица вместе с други­ми монахами, они строят новую обитель. Двое несут уже распилен­ное бревно, двое сидят с топорами на стене и достраивают усердно избу. Фигуры у всех крупные, крестьянские, но лицо видно только у Сергия и чуть-чуть у того монаха, с которым он пилит бревно. Вероятно, Нестеров это делает вполне сознательно: так он привле­кает все внимание к Сергию. Его лицо печально и измождено, но очень кротко. Нимб ярко-белый, особенно это бросается в глаза по контрасту с черным куколем. Вся фигура Сергия как будто излуча­ет свет. Дело происходит в конце лета. На заднем плане видны ста­рые, немного покосившиеся высокие ели, а сразу за Сергием скром­но стоит девочка-березка, как будто поет своими нежно-зелеными листочками. Она символизирует чистоту, кротость и юность души Сергия. Сзади видна уже деревянная бревенчатая стена монастыря с небольшой башней.

Третья же картина изображает заснеженную монастырскую улоч­ку. Святой стоит на небольшой снежной дорожке. На этой карти­не Нестеров показал все великолепие и сказочность русской зимы.

Высокие ели на заднем плане припорошены снегом, Крепкие дере­вянные избы со снежными блестящими на зимнем солнце шапками и с небольшими трубами, из которых идет голубоватый дым. Также вдалеке видна церквушка с колокольней. Основной тон — голубой и розовый, очень светлый и нежный.

Чтобы выделить старца среди зимнего пейзажа, Нестеров одева­ет Сергия в черную мантию и темно-голубой подрясник. Так Сергий ясно виден на картине среди сверкающей голубизны. Лицо слегка от­вернуто от зрителей, но опять ощущается печаль и смирение. Нимб над головой розоватый, напоминающий по цвету небо заката.

 

Что же привлекало и привлекает живописцев в этом образе? На наш взгляд, вдохновение они черпали в «Житии Преподобного Сер­гия» Епифания Премудрого, а там Преподобный изображен не аб­страктным святым, недосягаемым в своем величии, а живым чело­веком. Как все мы, он испытывал трудности в обучении, чувствовал страх и голод, страдал от лишений. Но благодаря своей вере и силе духа он смог преодолеть все человеческие слабости. Своим приме­ром Сергий доказывал, что человек может вынести любые лишения и преодолеть любые трудности. При этом Преподобный прощал сла­бости тем, кто не имел силы их преодолеть, проявлял терпение и до­броту даже к тем, кто обижал его.

Образ Сергия столь многогранен, что большинство художников, написав одну картину, возвращались к «Житию» Преподобного сно­ва и снова.

Неослабевающий интерес художников к образу этого святого по­казывает, что величие и значение деяний Сергия не померкло со сто­летиями, отделяющими наше время от 14 века. Он по-прежнему явля­ется Заступником и Покровителем России и указывает нам путь.

 

При использовании любых материалов ссылка (гиперссылка) на сайт Православный Саров обязательна

pravsarov.su

Житие св. преп. Сергия Радонежского на картинах художников

. Это цитата

Житие св. преп. Сергия Радонежского на картинах художников.

Житие св. преп. Сергия Радонежского на картинах художников

Василий Нестеренко. Игумен земли русской Василий Нестеренко. Игумен земли русской

Алексей Кившенко. Преподобный Сергий благословляет Дмитрия Донского

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Весна" (масло)

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Строительство обители (масло)

Аполлинарий Васнецов. Троице-Сергиева лавра. 1908-1913

Николай Рерих. Святой Сергий

Эрнест Лисснер. 1380 год. Троице-Сергиева лавра. Бумага, акварель. 1907

Михаил Нестеров. Труды Преподобного Сергия Радонежского

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. По Руси

Сергей Ефошкин. Чудо о птицах (акварель)

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий в семье. Чтение

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Благословение кн. Дмитрия Иоанновича со дружиною на битву

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Весна" (акварель

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. За хворостом

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. По воду

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Чудо об источнике

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Уединенная молитва

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Чудо об освящённом огне и Ангеле Господнем

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Строительство обители (акварель

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Труды в пекарне

Сергей Ефошкин. Троице-Сергиева Лавра. Начало ХХ века

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Чудо о птицах (масло

Николай Рерих. Сергий - строитель. 1940 г

Игорь Машков. Паломничество св. князя Дмитрия Донского в Свято-Троицкую обитель к прп. Сергию после Куликовской битвы

Игорь Сушенок. Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского

Михаил Нестеров. Видение отроку Варфоломею, 1889-1890

Михаил Нестеров. Юность преподобного Сергия, 1892-1897

Михаил Нестеров. Святой Сергий Радонежский. 1891-189

Илья Глазунов. Сергий Радонежский и Андрей Рублев. 1992

Николай Рерих. Сергий - строитель. 1925 

Илья Глазунов. Князь Дмитрий Донской. 1961-1980

Павел Рыженко. Победа Пересвета

Михаил Нестеров. Видение отроку Варфоломею. Вариант

Максим Фаюстов. Преподобный Сергий Радонежский благославляет князя Дмитрия Ивановича на битву

Сергей Кириллов. Преподобный Сергий Радонежский

Илья Глазунов. Поединок Пересвета с татарским богатырем Темир-Мурзой (Челубеем). 1979

Илья Глазунов. Хан Мамай. Из цикла "Поле Куликово". 1979

Василий Нестеренко. Времена года. Зима в Троице-Сергиевой лавре. Холст, масло, 140 х 180 см, 1995 г

 

Михаил Нестеров. Христос, благословляющий отрока Варфоломея

Павел Рыженко. Благословение Сергия

Павел Рыженко. Ослябя

Павел Рыженко. Молитва Пересвета

 

Павел Рыженко. Поле Куликово. Стояние на костях

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий Радонежский. Благословение князя московского Димитрия Иоанновича со дружиною на битву. 1380 год

Сергей Ефошкин. Перед битвой. Воин-схимонах Александр Пересвет

Сергей Ефошкин. К преподобному Сергию. Начало ХХ века

Сергей Ефошкин. Окраина Сергиева Посада

Николай Рерих. Сергий Радонежский - строитель

Сергей Ефошкин. Троице-Сергиева Лавра. К преподобному

Юрий Понтюхин. Дмитрий Донской и Сергий Радонежский

Павел Корин. Пересвет и Ослябя. 1944

Владимир Самсонов. Родник Сергия Радонежского

Павел Рыженко. Житие преподобного Сергия

Юрий Ракша. Предстояние

 

Илья Глазунов. Канун. Из цикла Поле Куликово". 1977

 

Павел Рыженко. Поле Куликово

Сергей Ефоршкин. Преподобный Сергий Радонежский. Явление Пресвятой Богородицы

Владимир Соковнин. Благословение преподобным Сергеем Радонежским Дмитрия Донского

Илья Глазунов. Засадный полк. Из цикла "Поле Куликово". 1979

Сергей Чикуньков. Воскрешение отрока преподобным Сергием Радонежским

 

 

Борис Ольшанский. Пересвет на поле Куликовом

 

Наталья Климова. Воскрешение преподобным Сергием Радонежским мальчика..

 

Михаил Нестеров. Юность Сергия. 1891 г

 

Михаил Шаньков. Засадный полк

 

Александр Новоскольцев. Преподобный Сергий благословляет Дмитрия на борьбу с Мамаем.

 

Марат Самсонов. Благословение.

 

Юрий Ракша. Проводы ополчения

 

Юрий Ракша. Благословение Дмитрия Сергием Радонежским

 

Виктор Маторин. Хан Мамай

 

Михаил Нестеров. Труды преподобного Сергия. Триптих. (фрагмент

 

Михаил Нестеров. Отрок Варфоломей. 1889 г

 

Михаил Нестеров. Труды преподобного Сергия. Триптих (фрагмент

 

Андрей Городничев. Александр Пересвет.

 

Герман Безукладников. Александр Пересвет

Михаил Авилов. Поединок Пересвета с Челубеем на Куликовом поле. 1943 г

Виктор Васнецов. Поединок Пересвета с Челубеем. 1914 г

Александр Бубнов. Утро на Куликовом поле

 

 

 

 

 

 

 

Серия сообщений "***Русские художники":Часть 1 - Первунинский Владимир Сергеевич.Жанровая живопись.Часть 2 - Орест Адамович Кипренский (1782-1836)...Часть 14 - Прекрасные картины русского художника Бориса Ольшанского.Часть 15 - Русские художники .Сычков Федор Васильевич .Часть 16 - Житие св. преп. Сергия Радонежского на картинах художников.Часть 17 - Русские художники -Василий Андреевич ТропининЧасть 18 - Выдающийся русский художник-портретист ,Кипренский Орест Адамович....Часть 46 - Иван Константинович Айвазовский.Часть 3.Картины.Часть 47 - Иван Константинович Айвазовский.Часть 4.Картины.Часть 48 - Дмитрий Анатольевич Белюкин-советский и российский живописец.

kolybanov.livejournal.com

---

Смотрите также

• 
  Анализ картины аленушка васнецова
• 
  Военная телеграмма картина васнецова
• 
  Сергий радонежский картина васнецова
• 
  Картина золотая осень васнецова
• 
  Картина васнецова золотая осень
• 
  Военная телеграмма картина васнецова
• 
  Картина золотая осень васнецова
• 
  Васнецов осенние листья картина
• 
  Картина васнецова золотая осень
• 
  Васнецов осенние листья картина
• 
  Васнецов страшный суд картина