Музей ЧерномырдинаНостальгический клуб любителей кино . Описание картины новгородское вече васнецов
Картины по русской истории. А.М. Васнецов. Вече. — Обо всём на свете
Начало здесь.
Вече — наиболее древний институт народовластия у славян, уходящий своими корнями во времена соседской общины, военной демократии, в родовой строй. В общем смысле вече означало совещание по важнейшим вопросам, когда решение принималось коллективно.
На него могли собираться правители города, знать, в том числе князь, или городские «меньшие» люди, или воеводы городского ополчения, или, наконец, все горожане. Именно последняя, наиболее интересная и важная форма веча — общегородское собрание — представлена на картине.
На протяжении веков содержание веча и его роль у восточных славян менялись. Прокопий Кесарийский в середине VI века писал о народоправстве склавинов и антов и приводил пример, когда для решения важного политического вопроса собрались «почти все анты» (видимо, в лице представителей племен).
Позже у древлян летописец отмечал множество равноправных князей и решение вопросов народным собранием — всей «деревьской землей». Упоминается в летописи также случай, когда черниговские князья созвали вятичей для привлечения их к совместным действиям.
О сохранении веча в русском раннефеодальном государстве, по мнению многих ученых, свидетельствуют слова киевских послов в договоре Руси с греками (944): «И великий князь наш Игорь, и князья, и бояре его, и люди все русские послали нас к Роману, и Константину, и Стефану, к
великим царям греческим, сотворить любовь с самими царями, со всем боярством и со всеми людьми греческими». Но на первый план уже вышел князь, и совет его — это прежде всего совет со старцами и боярами, со своей дружиной. Нам известно множество таких советов, и, подводя итог жизни князя, летописец писал о нем так:
«Владимир любил дружину и с ними думал об устроении земли, и о ратях, и об уставе земском». Конечно, даже самый сильный из князей должен был считаться с народом, с горожанами. Тот же Владимир не раз решал дела принародно, «и была люба речь князю и всем людям».
Но вече как народное собрание не стало и не могло стать институтом раннефеодального государства. До середины XI века нам известны два веча, собиравшихся в Киеве и Белгороде в отсутствие князей, когда вопрос стоял об общем спасении от врага.
Расцвет русских городов и относительное ослабление централизованной княжеской власти ведут к развитию нового веча — городского. Как правило, главную роль в таком вече играли бояре — крупные земельные собственники, занимавшиеся и промыслами, озабоченные местными интересами.
Именно они окружают на картине оратора, выдвинутого из своей среды и призывающего весь народ поддержать принятое боярами и старейшинами города решение. Без поддержки
«всенародного множества людей» хозяева города не могли бы противостоять княжеско-дружинной власти. Поэтому «степень» (помост) и колокол (или «било», изображенное на картине) стали характерными приметами центральной площади русских городов.
По-разному складывалась роль веча в разных городах и в разное время. Частенько города «указывали путь» князю и приглашали другого, нередко и князья заливали города кровью и имели «полную власть».
Против заправил веча восставали «черные люди», отвергали их власть «пригороды» (города, подчиненные старшему городу). Вечевой строй прочно и надолго укрепился в Новгородской республике, северо-западных и западных русских землях.
Автор аннотации: А.П. Богданов
Продолжение следует.
bugaeff.ru
Новгородское вече – кратко - Русская историческая библиотека
По происхождению своему новгородское вече было городским собранием, совершенно однородным со сходами других старших городов Руси. Можно было бы предполагать, что больший политический простор позволял новгородскому вечу сложиться в более выработанные формы. Однако в рассказах древней новгородской летописи вече благодаря этому простору является только более шумным и произвольным, чем где-либо. В устройстве его до конца вольности города оставались важные пробелы. Вече созывали иногда князь, чаще который-нибудь из главных городских сановников, посадник или тысяцкий. Впрочем, иногда, особенно во время борьбы партий, вече созывали и частные лица. Оно не было постоянно действующим учреждением, созывалось и проходило, только когда являлась в нем надобность. Никогда не было установлено постоянного срока для его созыва. Вече собиралось по звону вечевого колокола. Звук этого колокола новгородское ухо хорошо отличало от звона церковных колоколов.
Новгородское вече. Художник К. В. Лебедев
Вече проходило обыкновенно на площади, называвшейся Ярославовым двором. Обычным вечевым местом для выбора новгородского владыки была площадь у Софийского собора, на престоле которого клали избирательные жеребьи. Вече не было по составу своему представительным учреждением, не состояло из депутатов: на вечевую площадь бежал всякий, кто считал себя полноправным гражданином. Вече обыкновенно состояло из граждан одного старшего города; но иногда на нем являлись и жители младших городов земли, впрочем только двух, Ладоги и Пскова. Это были или пригородские депутаты, которых посылали в Новгород, когда на вече возникал вопрос, касавшийся того или другого пригорода, или случайные посетители Новгорода из пригорожан, приглашенные на вече. В 1384 г. пригорожане Орехова и Корелы прибыли в Новгород жаловаться на посаженного у них новгородцами кормленщика – литовского князя Патрикия. Собрались два веча, одно за князя, другое за пригорожан. Это было, очевидно, обращение обижаемых провинциалов за управой к державной столице, а не участие их в законодательной или судебной власти веча.
Вопросы, подлежавшие обсуждению веча, предлагались ему со степени князем или высшими сановниками, степенным посадником либо тысяцким. Новгородское вече ведало всю область законодательства, все вопросы внешней политики и внутреннего устройства, а также суд по политическим и другим важнейшим преступлениям, соединенным с наиболее тяжкими наказаниями, лишением жизни или конфискацией имущества и изгнанием («поток и разграбление» Русской Правды). Вече постановляло новые законы, приглашало князя или изгоняло его, выбирало и судило главных городских сановников, разбирало их споры с князем, решало вопрос о войне и мире и т. п. В законодательной деятельности веча принимал участие и князь; но здесь в компетенции обеих властей трудно провести раздельную черту между правомерными и фактическими отношениями. По договорам князь не мог замышлять войны «без новгородского слова»; но не встречаем условия, чтобы Новгород не замышлял войны без княжеского согласия, хотя внешняя оборона страны была главным делом новгородского князя. По договорам князь не мог без посадника раздавать доходных должностей, волостей и кормлений, а на деле бывало, что вече давало кормления без участия князя. Точно так же князь не мог отнимать должностей «без вины», а вину должностного лица он обязан был объявить на вече, которое тогда производило дисциплинарный суд над обвиняемым. Но иногда роли обвинителя и судьи менялись: вече привлекало на суд пред князем неудобного областного кормленщика. По договорам князь не мог без посадника давать грамот, утверждавших права должностных или частных лиц; но нередко такие грамоты исходили от веча помимо князя и даже без его имени, и только решительным поражением новгородской рати Василий Темный заставил новгородцев в 1456 г. отказаться от «вечных грамот».
Новгородское вече. Художник С. С. Рубцов
На вече по самому его составу не могло быть ни правильного обсуждения вопроса, ни правильного голосования. Решение составлялось на глаз, лучше сказать на слух, скорее по силе криков, чем по большинству голосов. Когда вече разделялось на партии, приговор вырабатывался насильственным способом, посредством драки: осилившая сторона и признавалась большинством. Это была своеобразная форма поля, суда божия, как сбрасывание с волховского моста осужденных вечевым приговором было пережиточной формой древнего испытания водой. Иногда весь город «раздирался» между боровшимися партиями, и тогда проходили одновременно два веча, одно на обычном месте, на Торговой стороне, другое – на Софийской; но это были уже мятежные междоусобные сборища, а не нормальные веча. Случалось не раз, раздор кончался тем, что оба веча, двинувшись друг против друга, сходились на большом волховском мосту и начинали побоище, если духовенство вовремя не успевало разнять противников. Такое значение волховского моста как очевидца городских усобиц выразилось в поэтической форме в легенде, занесенной в некоторые русские летописи и в записки одного иностранца, бывавшего в России в начале XVI в., барона Герберштейна. По его рассказу, когда новгородцы при Владимире Святом сбросили идол Перуна в Волхов, рассерженный бог, доплыв до моста, выкинул на него палку со словами: «Вот вам, новгородцы, от меня на память». С тех пор новгородцы в урочное время сходятся с палками на волховском мосту и начинают драться как бешеные.
По материалам лекций В. О. Ключевского
rushist.com
Новгородское вече
/ / Новгородское вече
Общая характеристика Новгородского вече
Новгородское вече являлось своеобразной формой правления государством в Новгородской республике. Данная форма государственного управления просуществовала более шести веков, чего никогда не было в других русских землях.
Новгород в полной мере никогда не испытывал на себе характерной для остальной Руси княжеской власти. Это позволило создать возможность для развития демократической формы управления, в том числе и форм, унаследованных от раннего периода развития (имеются ввиду догосударственные формы). Одной из них и было Новгородское вече.
По звону вечевого колокола, во главе со своими сотскими и старостами, жители группировались по новгородским улицам близ вечевой площади. Выступавшие ораторы и должностные лица занимали свои места на помосте. Рядышком с площадью стояла вечевая изба, в которой дьяк записывал вопросы и решения, принятые на вече.
На вече выбирали и главных должностных городских лиц: тысяцкого, посадника и архиепископа. Первые двое выбирались исключительно из бояр, а архиепископа из духовной среды, называя его «владыкой» и на вече его слово зачастую являлось решающим.
К пятнадцатому веку по причинам экономического неравенства в населении государства новгородское вече фактически утратило демократические черты, выродившись в олигархию. Влиятельные земледельцы-бояре подкупая более бедные слои населения, создавали себе таким образом большие партии на вече, принимая законы более выгодные им самим. На этой почве довольно часто возникали смуты и конфликты, которые как считают многие исследователи и явились причиной падения Новгородской республики вместе с усилением Московского княжества.
Пятнадцатого января 1778 года существование самостоятельного Новгородского государство окончилось. В Новгород от Ивана Третьего приехали московские дьяки и бояре. Вечевой новгородский колокол был снят и увезён в Москву.
Мнение о Новгородском вече
По мнению авторитетного исследователя Н. А. Рожкова, Новгородское вече являлось неограниченным и единственным носителем справедливой законодательной власти в республике. Ведь в его обязанности были включены самые актуальные обсуждения: законодательная власть, руководство финансами, политические отношения с соседскими народами и странами Европы, а также судебные процессы. Впрочем, власть вече не была столь бесспорной, ведь его решения всё равно подпадали под влияние правительственного совета, хотя этот совет и был юридически подчинён вече.
Видео-фрагмент иллюстрация: Новгородское вече
Интересные материалы:
Вече во Пскове
Скрыть управляющие элементы
Кто обладал голосом На вече могли присутствовать и изъявлять волю главы всех свободных семейств - «мужи». В зависимости от социального статуса, их права могли быть равными либо различаться.
3 По звону колокола - на площадьНа общегородское вече горожане собирались в строго определённом месте - на вечевой площади.На собрание людей собирали звоном вечевого колокола. Обсуждение шло под открытым небом, что было в целом непростым испытанием в случаях, когда споры затягивались на неделю, предположим. Поэтому на площади ставили скамьи. Для посадников была установлена трибуна, называвшаяся «степенью».
3 Псковское вечеНа Псковщина вечевой уклад достиг распета. Считается, что здесь этот инструмент принятия решений был наиболее демократическим по сравнению с другими княжествами. Принятые решения записывал дьяк и скреплял грамоты печатью с изображением барса. Попытки украсть, подменить или фальсифицировать грамоты считались страшным преступлением.
Кстати, если возникали серьезные разногласия на вече, то могло быть проведено оппозиционное собрание. Правда, результаты его не влияли на решение принятое большинством.
3 Что решало вече?Решались вопросы внешней и внутренней политики. Объявлять войну или мир, какого воеводу позвать, отправиться ли с посольской миссией и с кем наладить торговые отношения и какие пошлины установить - все обсуждалось на вече. Ведало оно и казной: решалось, сколько выплатить князю, воеводам, церковным деятелям, мастеровым; сколько потратить на войну или строительство церквей и других зданий. Здесь же князь присягал на верность и складывал полномочия. Вече могло исполнять функцию суда. Вече избирало должностных лиц (например, посадников, воевод) и приглашало князей.
3 Псковская республикаПсковская республика достигла расцвета в середине XIV века, когда стала полностью независима. То этого она управлялась киевскими наместниками (с начала XI века до 1136 года), а затем была в составе Новгородской республики. В 1510 году великий князь московский Василий III объявил Псков своей вотчиной. Из города были высланы 300 влиятельнейших семей, вече распущено, вечевой колокол как символ независимости снят. Псковская республика вошла в состав централизованного Русского государства.
3 Оборонительные укрепленияВсе древнерусские города были укреплены. Архитектура оборонительных стен и сооружений со временем менялась вслед за совершенствованием военной тактики и осадных средств. Естественно, укрепления строили в основном из дерева - основного материала в то время. До появления огнестрельного оружия и серьезных осадных орудий этого было достаточно для обороны.
Городские стены, которые составляли основу укрепления, состояли из городниц — деревянных срубов. Часть из них была наполнена землей (именно они служили для обороны), другие же могли быть приспособлены под хозяйственные нужды. Наверху горницы была площадка, с которой велась стрельба через специальные щели — «скважни». Для укрепления стен строили башни - «вежи». И, конечно, не забывали про ворота - нужно же было самим горожанам покидать территорию. Число их зависело от размера крепости.
3Виктор Васнецов «Вече во Пскове», 1909
На Руси важнейшие вопросы решались на вече — народном собрании. Это была форма прямой демократии на территории славянских государств. Участвовать в нем могли главы всех свободных семейств. Сегодня такое вече не собрать, но выборы все же позволяют каждому из нас высказать свое мнение и решить общую судьбу. О важности голосования — на gudkov.ru.
0 5696 Переслать другуdiletant.media
Горница древнерусского дома XVI—XVII вв. Литография по рисунку А.М. Васнецова. 1908—1909
К литография по рисунку А.М. Васнецова приложен интересный рассказ о быте и древнерусских традициях женской половиной семьи, которая располагалась в горнице.
По находящимся в комнате видно, что она обитаема женской половиной семьи, селившейся обыкновенно в верхнем этаже дома, который назывался теремом.
В левой части картины старая бабушка, сухая и суровая богомольница, умеющая и канон прочитать, и «службу» справить, сидя на «лежанке» следит, как мальчик за столом, вкладывая всю силу своего уразумения в указку, которую он твердо упирает в листы азбуки с их скучными и надоедливыми слогами, старается истово и с толком научиться «книги чести». Необходимая принадлежность древнерусской педагогии — розга — под рукой у бабушки-мастерицы. Наука дело серьезное и святое — потому-то так и строга бабушка.
Конечно, она ласковее взглянет на тех внуков, которые среди горницы играют — один деревянным конем, а другая — куклой.
У стола, за ларцом с белилами и румянами, сидит взрослая внучка-невеста и примеривает свой парадный головной убор. Мать, а может и жена старшего брата, подает невесте другой убор. Налево видна дверь в спальню с сундуком и горой подушек <…> [С. 3]
В углу стоит «светец» с ушатом воды перед ним для отпадающих от лучины углей. В переднем углу направо «божница», а рядом шкаф со свечами, книгами и «кацеей» — небольшой ручной кадильницей. Около израсчатой печи на протянутой веревочке навязаны пучки разных лекарственных трав. На полу постланы белые дорожки, чтобы не пачкать и не топтать чисто-начисто вымытого липового пола. Окон в горнице четыре — одно из них заставлено изнутри втулкой — деревянным щитом, обитым красным сукном. Окна — слюдяные, какие тогда по преимуществу были в ходу, потому что стекло стоило дорого, а слюду большими количествами вывозили «из корел».
Существовали особые мастера-искусники располагать слюду в оконницах красивым узором и пестро расцвечивать ее; такой художник изготовлял сначала свинцовую рамку — узор, а потом вставлял большие и малые куски слюды; особое искусство расположения и окраски заключалось в том, чтобы расположить все так красиво-запутанно, чтобы из комнаты во двор было все видно и света в комнату проходило много, но чтобы снаружи никто, в случае если заглянет, не мог рассмотреть, что делается в комнате. На ночь, кроме втулок изнутри, окна снаружи затворялись пестро и нарядно расписанными ставнями, которые в каменных домах делались из железа. Окон в комнате старались сделать побольше, чтобы было светлей. Считалось очень красивым делать в одной комнате окна разных форм.
Простые деревянные потолки — подволоки — обыкновенно ничем не покрывались и щеголяли только гладью хорошо оструганных досок. Полы делались или простые, в ширину и длину доски, или из дубовых плашек, уложенных вроде того, как теперь укладывают плашки торцовой мостовой. <…> [С. 4] <…> В каждой комнате старались устроить печь из муравленых изразцов, большею частью зеленого цвета; печку очень любили и старались сделать ее, как можно наряднее и по рисунку изразцов, и по форме. Топка печи прикрывалась железной кованной заслонкой; топку часто устраивали в подклете, в нижнем этаже, и тогда наверх проводились в нарядные печи нагревательные трубы из обожженной глины. Кругом стен под окнами делались лавки, которые прикреплялись к стенам неподвижно. Лавки эти были накрыты коврами, а чаще суконными налавочниками с нашитыми из сукна же узорами. На лавках, подставляя к ним вплотную широкую скамью, устраивали постель. Двери в комнатах делались деревянные, тонкой столярной работы и укреплялись или на железных крюках, или на медных луженых петлях, под которые подкладывалось красное сукно; двери были так малы и узки, что в них сколько-нибудь дородному человеку трудновато было войти.
Кроме лавок, в каждой комнате находились еще скамьи и стольца — табуреты. Скамьи тоже накрывались налавочниками. Кресла и стулья стали входить во всеобщее употребление не ранее половины XVII в., когда упоминаются и торговцы ими в Гостином дворе, а до того эта мебель была принадлежностью домов только очень богатых лиц. Вся мебель делалась в общем довольно тщательно, по преимуществу из дуба, украшалась резьбой и токарной работой. Столы были, обыкновенно, узкие, в три доски, но длинные — аршина по четыре и тоже отличались тщательностью отделки; у богатых людей бывали столы, расписанные красками, иногда с изображениями из Священной истории. <…> [С. 5]
Большие столы ставили перед лавками и всегда покрывали подскатертниками, обыкновенно из грубого сукна или полотна с узорами и разводами, нашитыми из сукна или полотна более тонкого и других цветов. Оставить стол непокрытым считалось очень неприличным, как неприличным считалось не покрыт для обеда стола еще и скатертью, на которую ставили тарелки и обыкновенно сразу выставляли все кушанья, какие готовились. Скатерти были полотняные, белые простые или браные, т. е. шитые, с золотошвейной каймой или бахромой.
Зеркала, картины, стенные часы были большой редкостью. Считалось даже грехом вешать зеркала на стену, и только с середины XVII в. взгляды на этот предмет несколько изменились и на стенах знатных домов появились не только зеркала, но даже эстампы и гравюры хорошей немецкой и аглицкой работы. Тогда же стали вешать и стенные часы, причем не стеснялись повесить на стену в одной комнате двое и трое часов — это еще был предмет дорогой привозной роскоши и потому количеством своим должен был свидетельствовать о богатстве домохозяина. Для хранения разных ценных вещей по стенам были набиты красивой разной работы полки, на которых ставили нарядную золотую и серебряную посуду, веницейские стаканы и стопки цветного стекла, разные заграничные безделушки немецкой и фряжской работы — серебряные яблоки, золотого петуха, «мужика» серебряного, т. е. статуэтку мужчины, костяной «город» — крепость — резной работы с башнями, воротами, пушками, солдатами, «мужиками» и «бабами», миниатюрные изображения из золота и серебра разных домашних принадлежностей и посуды, слона, «а на нем мужик сидит», страусовое яйцо и т. п. [С. 6]
В парадных комнатах у богатых людей по стенам висели бра, а с потолка спускалась люстра для восковых свечей, в углах же стояли канделябры вроде больших церковных подсвечников. Восковые свечи зажигали только в очень торжественных случаях, а в обыкновенные дни люди богатые не стеснялись жечь сальные свечи, а все вообще жгли лучину, заправлять которую, чтобы она горела ярко и ровно, было своего рода искусство, которым домашние любили похвастаться друг перед другом. Спичек, разумеется, тогда не было, и чтобы иметь в доме постоянный огонь, где-нибудь в укромном месте всегда теплился ночник — налитая салом особой формы плошка с фитилем.
Большим украшением комнат служили сундуки, скрыни, ларцы — прекрасной работы, красиво окованные железом, узорно обитые жестью или чаще тонкой медью и нарядно и пестро расписанные красками. В этих сундуках, заменявших наши комоды и шкафы, хранилось все имущество хозяев — их одежда, белье, материалы и запасы для новых одеяний.
Но главным, самым роскошным и самым чтимым украшением комнат были образа в богатых золотых и серебряных с каменьями и жемчугом ризах чеканной, сканной и других еще видов работы. Образа ставились всегда в киоты и помещались в переднем углу покоя. Этот угол с образами всегда можно было задернуть красивой занавеской, которую называли застенком. Сверх того, каждый образ отдельно задергивался привешенным к нему убрусцем; вниз от киота спускалась пелена — сшитый из красиво подобранных квадратных и продолговатых кусков материи плат с нашитым посредине из парчевого позумента восьмиконечным крестом. У богатых людей и пелена и убрусцы были сшиты всегда из драгоценных материй и украшены жемчугом и драгоценными камнями. Перед киотом и образами всегда висели лампады. Между всеми [С. 7] образами, стоявшими в одном углу, один считался наиболее чтимым и ставился посредине, окруженный другими, как бы рамкой. Обыкновенно это был образ, с которым были связаны семейные предания и воспоминания, благословение родителей, царское жалование, благословение патриарха или чтимого святого, преподанное кому-либо из предков хозяина в трудную минуту его жизни. В некоторых комнатах украшением стен служило парадное оружие: дивной дамасской работы сабли, шлемы, щиты, охотничьи рогатины и ножи, красиво расположенные по шкуре огромного медведя, сваленного рукой удачливого охотника, взявшего зверя на рогатину.
Если бы современный человек каким-либо чудом очутился в зажиточном русском доме XVII в., он бы нескоро ориентировался в расположении комнат и покоев дома. Это был целый муравейник покоев, покойцев, комнат, светлиц, горниц, сеней, переходов, возникший не сразу, по одному определенному плану, а строившийся постепенно, по мере нужд разраставшегося семейства. В этом смысле тип древнерусского дома был один, начиная от царских палат до жилья зажиточного многосемейного крестьянина. <…> [С. 8]
По сочинению Н. И. Костомарова «Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях».
historicaldis.ru
