Музей ЧерномырдинаРоман Заслонов: «Никто не знает, как художник развивается». Роман заслонов картины
Картины известного белорусского художника Романа Заслонова
✂…</font>">
роман заслоновКак рассказал корреспонденту БЕЛТА Роман Заслонов, в своих работах он стремится воссоединить те вещи, которые в реальной жизни никак не могут оказаться рядом. Наверное, поэтому, взглянув на картину, будто попадаешь в новый мир, наполненный сюжетами жизнелюбия, света и любви, а еще ожиданием чего-то доброго и светлого.Свой стиль художник называет современное фигуративное искусство.
А еще Роман Заслонов – внук легендарного белорусского партизана Константина Заслонова
La Robe Бланш
La Muse
Театр Venitien
La Coiffure
Le Divan Rouge
Tea time
Canape aux rayures roses
La Table de I'Apres-Midi
La tasse de the
Haute Coiffure
Repaint it on white
http://artodyssey1.blogspot.ru/2009...n-zaslonov.htmlhttp://nevsepic.com.ua/art-i-risova...-24-rabot.html/http://www.kashyahildebrand.org/geneva/zaslonov/http://www.kashyahildebrand.org/gen...ov_sold001.html.Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru
kolybanov.livejournal.com
Роман Заслонов: «Никто не знает, как художник развивается»
Белорусского художника Романа Заслонова хорошо знают во всем мире – его картины находятся в частных и музейных коллекциях почти на всех континентах планеты. Признаться, даже не знаю, что в нем цепляет больше: мир его предельно женственных и праздничных картин или он сам – невероятно позитивный, теплый, с пиратской бородой и озорным огоньком в глазах. Впервые выставка картин Романа Заслонова приехала в Минск, и, конечно, я не могла остаться в стороне.
Об искусстве и воплощении желаемого
– Роман, открытие вашей выставки прошло в Минске с большим аншлагом. Вы ожидали такого?
– Мне очень хотелось. Любому художнику хочется, чтобы на его выставку пришло много людей. Но такого количества зрителей, мне кажется, никто не ожидал. Выставка продлится в Минске до 25 января, затем отправится в Гомель и Витебск.
– Знаю, что ваши картины на выставку в Минск летели из разных стран: Франции, Люксембурга… Сколько заняла подготовка?
– Года полтора. Я всегда хотел выставку в Минске, и в какой-то момент директор Национального художественного музея Владимир Иванович Прокопцов предложил мне этим заняться. Сложно было собирать картины по коллекционерам, а в наличии у меня было всего четыре. В итоге собрали более 30 картин для выставки. А шесть знаковых моих работ летели из Америки дольше остальных. Они прибыли в Минск уже после официального открытия, и мы сделали как бы вторую часть, еще одно маленькое открытие. Вообще, зная себя, я сам удивлен, что в итоге все получилось.
– Ваши картины буквально дышат жизнью, радостью…
– Мои картины – это материальное воплощение желаемого. Жить в таком радостном, беззаботном мире каждый день невозможно. Но к этому хочется стремиться.
Переезд мастерской. Зима.
– Что для вас важно в вашем творчестве?
– Самовыражение – это, наверное, самое главное. Последние лет 100 художники самовыражаются. Раньше художник был частью декора, работал всегда по заказу. Без заказа художник мало что делал. Но картина как объект в последние годы исчезает… Я имею в виду то, что написано на плоском и повешено на стену, – таких картин все меньше и меньше. На постсоветском пространстве, как форма, она еще активно присутствует, а в остальном мире она сильно вытеснена другими видами искусства: видео, инсталляциями, фотографией, ленд-артом и т. д. Весь XX век огромными и агрессивными усилиями искусствоведов делалось все, чтобы вывести на первый план иные формы искусства. Нам вбивалось в голову, что современное искусство – это хорошо, здорово и ново, а то, что нарисовано маслом по холсту, – это устарело. В общем-то, это неплохо и не ужасно, но для меня это вещи, существующие параллельно со мной. Может быть, и я когда-то приду к инсталляциям и прочему, потому что никто не знает, как художник развивается. А может быть, сегодня страшный застой в живописи, но мы это увидим только лет через сто.
«Марионетки и рыцари»
– Вы проводите время между Минском и пригородом Парижа. Почти 20 лет живете между двумя странами, как это вас изменило?
– Такие обстоятельства, конечно, не могут не оставить отпечатка. Но вот что – мне сложно сказать. Во Францию я переехал случайно. Работал с одной галереей, они предложили приехать пожить. Художнику важно иметь разные средства и возможности для развития.
– А где вы себя чувствуете свободнее: там или здесь?
– В последнее время, наверное, даже здесь. На метафизическом уровне.
Роман Заслонов родился в 1962 году в Минске в творческой семье, мать – писатель, отец – художник. Дед Романа – легендарный комбриг Константин Заслонов, Герой Советского Союза. Роман окончил Белорусский государственный театрально-художественный институт (ныне – Белорусская государственная академия искусств) в 1985 году. Член Белорусского союза художников с 1990 года. На Осеннем салоне в Париже в 1997 году он получил первую премию и мгновенно завоевал признание. Женат, сын – дизайнер.
О женщинах и платьях
– Героиня ваших картин – золотоволосая женщина. Расскажите о ней. Кто она?
– Это – квинтэссенция образа женщины. У меня она вот такая. Не на сознательном уровне, когда сидишь и думаешь, что женщина должна быть такой, определенным образом физически сложена и с такой прической. Вопрос тут скорее композиционный и пластический. Пластический образ – это световое решение и какое-то действие: центральная фигура в чем-то ярком светлом на темном фоне. Какой она будет дальше, это приходит в процессе работы.
– И все-таки я вижу поклонение женщине в ваших работах, вы ставите ее на пьедестал, возвышаете над мирским…
– Понимаете, кто-то пытается решать мировые проблемы, глобальные. Кто-то – актуальные, как насилие, например, используя прием от обратного: изображать ужасное, чтобы заставить задуматься людей об этом вопросе. А есть личность художника, и для меня изображать ужасные вещи неприемлемо. Мой внутренний мир протестует против гадкого и ужасного. И то, что я делаю, – это то, что мне нравится.
«Время пить чай»
– Вашей женщине от 18 до 45 лет… У нее широкие временные рамки.
– В этом и есть разница картины и инсталляции. Если бы это была инсталлированная фотография, мы бы поняли, что это – молоденькая манекенщица, гримированная под женщину в возрасте, или наоборот. Это был бы реальный мир, который можно пощупать. Картина, несмотря на то что я – реалист, мои работы фигуративны, не дает такого точного представления, в ней остается момент неожиданности.
– Не могу оторваться, рассматривая ваши картины в каталоге. Какие платья! Вам кто-то из дизайнеров предлагал их воплотить в жизнь?
– Была такая история. Одна китайская девушка купила мою книжку, сканировала ее, напечатала на ткани мои картины. Ткань эту напечатала в трех цветовых вариантах и сшила 40–50 моделей одежды: от бикини до платьев и джинсов. Она так кроила ткань, что в разных моделях в центре появлялась другая картина. Причем ее бутик был совсем рядом с галереей в Париже, где я выставлялся. Я не поверил, когда увидел! В итоге я с ней так и не встретился, потому что в дело вступил мой друг, по профессии адвокат, он так ее запугал, что она закрыла свой бутик и куда-то уехала.
«Лето зимой»
– Белоруски и француженки: в чем разница?
– Моя женщина – это наше представление о французской женщине до того, как мы побываем во Франции, и я это в своих картинах сохранил. На самом деле, это – белорусская женщина, более праздничная, изящная, которая внутренне богаче, чем француженка. Мне внутренний мир француженок не очень понятен. Они более прагматичны, больше от земли. Я не скажу, что наши девушки витают в облаках и ни о чем не думают. Но там это как-то все менее поэтично.
– Надо же! Нам в Беларуси кажется, что все наоборот. Француженка – легкая, независимая, брызнула на себя Chanel и выбежала в L’Opera.
– Нет, никакой оперы, все приземленно. Удивляют во Франции женщины за 40: они хорошо одеты, умеют себя подать, интересны. Юные девушки очень обычные. Во Франции существует дружественность и равность полов. За девушку не принято в ресторане платить. Даже если парень с девушкой встречается много месяцев, они все равно платят каждый за себя.
Генеральная репетиция
О первых учителях и глобализации
– У кого вы учились?
– В детстве я все время рисовал. И родители отвели меня в 5 лет в студию к знаменитому художнику Сергею Петровичу Каткову. Некоторые мои работы даже тогда выставлялись в рамках большой выставки детских рисунков в художественном музее. В 12–13 лет я поступил в художественную школу и учился у художника Владимира Александровича Ткаченко. У него совершенно особая манера живописи, чем-то похожая на Ван Гога, и я был адептом его пастозной техники. Потом попал в изостудию Сумарева. Здесь был другой подход, другие краски, совершенно другое отношение к детям. Помню, была большая выставка Сумарева с учениками, которая собрала огромное количество людей. Это был настоящий праздник! Из этой студии вышла целая плеяда современных белорусских художников.
Большое влияние в институте на нас, и меня в том числе, оказал Олег Ходыко, который был преподавателем какой-то второстепенной дисциплины, но он переворачивал сознание. Мы стали иначе смотреть на жизнь, на место художника в ней. А после института были Мастерские Савицкого 3 года. С ним было очень непросто, потому что он – человек сложный, спорить с ним или доказывать что-то было трудно. Я не знаю, как он относился к тому, что делаю я, может быть, с какой-то долей иронии, но мне радостно, что я с таким человеком знаком, общался и учился у него.
– Вас легко вывести из себя?
– Нет, трудно. Бывает иногда, но нужно сильно постараться. Многие взрывы я подавляю внутри себя, хотя это вредно для здоровья (смеется).
– Вам не страшно во Франции сейчас жить, после всего, что произошло в Париже?
– Конечно, страшно! Но вся проблема современного мира заключается в глобализации. Ее нужно брать под контроль. Глобализация ведь в чем: мы едим одно и то же, смотрим фильмы одни и те же, и в войне участвуем тоже все. Мы все в одной лодке. Поэтому это проблема не одной страны, а всего мира. Везде страшно.
– А что вы больше всего не любите в людях?
– Глупость! Знаете, когда долго решаются вопросы из-за тяжеловесного бюрократического аппарата – это одно. Но есть люди, у которых этот «аппарат» внутри. И эти люди тормозят движение. Это не люблю больше всего.
Беседовала Мария Столярова
Фото из личного архива
gorodw.by
Художник Роман Заслонов – Ярмарка Мастеров
Представленные сегодня работы художника Романа Заслонова с трудом могут быть отнесены к какому-либо жанру. В них есть всё. Хорошо это или плохо - вопрос незначительный, поскольку синтез, просматривающийся в каждой картине, убедителен и помогает раскрыть яркий мир многогранных фантазий, героиня которых - женщина.Сказочные импровизации художника, несмотря на иллюзорную неправдоподобность, рассказывают зрителю о непростой внутренней жизни некоей рыжеволосой красавицы, подталкивая к неожиданной разгадке - всё, что мы видим на холсте, в той или иной мере происходит с женщиной ежедневно. Эмоциональный фейерверк, сопровождающий каждый шаг, каждый поступок, может стать неиссякаемым источником вдохновения.Картины Романа Заслонова по сути - гимн женщине. Кажущиеся всем прочим легкомысленными и мелкими, штрихи женской повседневности превращаются в праздник, в карнавал внешнего и внутреннего цвета...Вглядитесь - это происходит среди нас. Но только художник смог рассказать о подлинной красоте жизни женщины.
Роман Заслонов (Roman Zaslonov) один из знаменитых художников нашего времени. Родился в 1962 году и на протяжении 13 лет учился в русской Академии изящных искусств, Минск. Позже переехал во Францию, где мгновенно завоевал признание публики (получил первую премию в Salon d’Automne в 1997 году). Его картины удивляют зрителя, своими фантастическими композициями, которые одновременно наполены и остроумием и интелектуальностью. Работы Романа нельзя однозначно отнести к какому либо одному стилю. В них присутствует и сюрреализм, и фантастика, и нео-романтизм, и театр.
www.livemaster.ru
Выставка живописи и графики Романа Заслонова в Гомеле. Беларусь.
Вчера в Гомеле, во дворце Румянцевых и Паскевичей в очень теплой и дружеской обстановке прошло открытие выставки живописи и графики художника с мировым именем Романа Заслонова.Роман Заслонов, невзирая на то, что живет во Франции, на открытии присутствовал сам.Это его первая персональная выставка в Беларуси, хотя его работы уже видели самые известные галереи Парижа, США, Испании, Германии и Швейцарии.
Однако, некоторые работы, которые представлены на этой выставке, никогда ранее не выставлялась, а некоторые находятся в частных коллекциях по всему миру.Можно сказать, что жителям Беларуси очень повезло, а эта экспозиция уже была выставлена в Национальном художественном музее Республики Беларусь в Минске в декабре минувшего года, после Гомеля ее увидят Витебск, Гродно и другие города.
Я достаточно долго рассматривала полотна, но в связи с тем, что на открытии было очень много народа, у меня есть огромное желание вернуться туда снова.Это работы с продолжением, с додумыванием, с возвращением, чтобы в чем-то убедиться, что-то подтвердить, раскрыть тайны и открыть новые, чтобы снова вернуться...
Кажется, что каждая работа, а в Гомеле выставлено около 40 картин - это отдельный женский мир, отдельная жизнь, отдельный образ, но образ знакомый каждой из нас, образ, который некоторые женщины еще только примеряет, или уже гордо носят его на себе, а у кого-то он только закрадывается в душу...
Работы созданы в разных стилях.Кто-то говорит, что здесь ярко прослеживается сюрреализм и фантастика, неоромантизм и театр. А мне кажется, что полотна Романа Заслонова - это жизнь. Сам же художник говорит, что он создает картины в стиле «реалистической фигуративной живописи».Я не искусствовед, но то, что я увидела вчера - это фантастика.Полотна большие. Возле каждой картины можно стоять долгое время, вглядываясь в яркие краски себя, в свой мир, в который ни одна женщина никого не впускает! Она даже себе не всегда признается в том, что чувстует внутри души, о чем мечтает и чего ждет. А ждет ведь...
И меня очень удивило то, что именно мужчина так тонко прочувствовал сокровенные женские желания и проник в самые тонкие миры женской души.У этих картин кто-то получит ответы, а у кого-то появятся еще только вопросы...
Роман Заслонов родился в 1962 году в Минске в творческой семье.Окончил Белорусский государственный театрально-художественный институт, затем учился у народного художника Михаила Савицкого в творческих мастерских Академии художеств СССР. Член Белорусского союза художников, участник международных и персональных выставок. В 1997 году получил первую премию одного из старейших салонов Европы — Salon d’Automne (Осенний салон) в Париже. В 30 лет уехал во Францию.
Дед Романа Заслонова — легендарный партизан, Герой Советского Союза Константин Заслонов.
Выставка продлится до 28 февраля 2016 года.Уверена, что эту экспозицию, разместившуюся в трех больших залах дворца, посетить стоит.
Дворец Румянцевых и Паскевичей. Гомель. Беларусь.9 Мая. "Место встречи – старый парк". ГомельЭкспозиция Животный мир ГомельщиныВыставка протокольных подарков. Гомель. Беларусь."Охотничий домик" или музей истории города Гомеля. Часть 2.
anonimusi.livejournal.com
Роман Заслонов. Живопись. | Учреждение культуры «Витебский областной краеведческий музей»
3 марта 2016 года впервые в Витебске открывается выставка работ Романа Заслонова, художника с мировым именем. Роман Заслонов сегодня очень известный и популярный в мировом культурном сообществе художник. Он имеет белорусские корни, но уже 20 лет живёт и работает во Франции. В 1997 году он удостоен первой премии на знаменитом Осеннем салоне в Париже и мгновенно завоевал признание в Европе. Его картины изумляют зрителя своими фантастическими композициями, которые одновременно наполнены остроумием, игрой, интеллектуальным вызовом.
Выставка пройдёт в витебском Художественном музее, на ней будет представлено около 40 живописных полотен. Часть картин, которые можно будет увидеть на выставке, предоставлены частными коллекционерами и галереями Парижа, Испании, Германии, Швейцарии, США, некоторым полотнам на пути в Беларусь пришлось преодолеть океан. Организаторами выставки выступили Посол Республики Беларусь во Франции Павел Латушко, Министерство культуры Республики Беларусь, Министерство иностранных дел Республики Беларусь, Национальная комиссия Республики Беларусь по делам ЮНЕСКО, Белорусский союз художников, Национальный художественный музей Республики Беларусь.
Изначально данный проект был представлен в родном городе художника – Минске. В Национальный художественный музей стояли огромные очереди желающих увидеть картины прославленного художника. Искусство Романа Заслонова многосложно и многогранно. В нём органически сочетаются традиции классической живописи с приёмами модернизма и постмодернизма. Свой стиль художник называет - «современное фигуративное искусство». Взглянув на картину Р.Заслонова, будто попадаешь в какой-то новый мир, наполненный сюжетами жизнелюбия, света и любви, а ещё ожиданием чего-то доброго и светлого. Р. Заслонов стремится создать свой мир, свой город, свою загадку. «Мои образы — из театра, из стилистики оперы, условной, драматичной, когда веришь и не веришь одновременно, я делаю что-то на грани "китча" и "не-китча", чтобы у людей это вызвало ощущение счастья на физическом уровне. Это, наверное, правильно, это, по сути, цель искусства».
Картины художника – гимн Женщине, так похожей и не похожей на наших современниц; Женщине, изящно парящей над изматывающей повседневностью; Женщине, виденной нами или где-то вчера на остановке или два дня назад на полотнах старых мастеров в музее. В этих картинах бьётся ритм очарованности женщиной, упоение хрупкой телесной красотой, искушением жить, видеть, воспевать. Его полотна – гимн рыжеволосой королеве в пышном платье «в пол» и яркими принтами. «Кто моя муза – белоруска или француженка? Это очень сложный вопрос. Хотя в ней, конечно же, есть черты, женщин, виденных и там, и здесь». А вот холст с названием «Лето зимой» – один из центральных. Ярко-алый, белоснежный, зеленый. Здесь в центре снова Женщина. А мужчины к её капризам, мужчины по краям кулисы. Женщина играет с ними как с марионетками. Искать какую-то очень глубокую подоплеку не приходится – работа говорит обо вс`м сама. Сюрреализм, фантастика, неоромантизм и театр. Заслонову Р. в своих картинах удалось синтезировать самые разные направления. Через сказочные импровизации этого художника мы попадаем в новый мир, полный света, жизнелюбия, красоты и тайн. За неподражаемую живопись он мгновенно завоевал призвание мировой публики. Сверхизобилие деталей и образов – одна из ярких особенностей творческого стиля художника, который так привлекает к себе зрителя с разными вкусами и предпочтениями. Чай, кофе, нарядная одежда, чайники, кофейники, кисти, краски, холсты и мольберты, кресла с высокими резными спинками, кровати с альковами, шелка и бархат, ковры и гобелены, а также экзотические птицы и немного вычурные животные — всё это густо наполняет полотна. Предметный мир и герои сливаются в единый образ, произведения отличаются детальностью обработки формы, преобладанием фактурных эффектов.
Роман Заслонов родился 27 августа 1962 года в г.Минске в творческой семье, мать – писатель и художник, отец – художник и дизайнер. В 1985 году Р.Заслонов окончил Белорусский государственный театрально-художественный институт, затем учился в творческих мастерских Академии художеств СССР у народного художника Михаила Савицкого. Член Белорусского союза художников с 1990 года, участник международных и персональных выставок. Помимо традиций белорусской художественной школы, Романа Заслонова связывает с Родиной история его семьи. Дед живописца – легендарный Константин Заслонов, Герой Советского Союза, выдающийся организатор и руководитель подпольного и партизанского движения на территории оккупированной Витебской области в годы Великой Отечественной войны. Константин Заслонов погиб 14 ноября 1942 года в бою с карательным отрядом у д. Куповать Сенненского района. В г. Орша открыт Мемориальный музей Константина Заслонова, а на привокзальной площади города установлен памятник герою. О К.Заслонове написаны книги, сняты кинофильмы. И если мужественный комбриг отстаивал мир с оружием в руках, то его внук стремится к тому же с помощью кисти и яркой палитры.
Познакомиться с творчеством всемирно известного художника Романа Заслонова жители и гости Витебска смогут с 03 по 30 марта 2016 года.
ratusha-vit.by
Роман Заслонов: Поклонение рыжим солнцам
В Белоруссии выставляется художник, внук героя Великой Отечественной… На его картинах — мечта, сказка, рыжеволосые феи-марионетки. Его сюжеты нереальны, как нереальны Золушка, Голем, Одиссей, — и так же остро врезаются в память. Все это целый придуманный мир, но такой ощутимый, такой настоящий. С художником встретилась корреспондент Pravda.Ru.
…Эти куколки, принцессы, рыжеволосые менады, эти светоносные полуобнаженные гимнастки, целомудренно- эротичные марионеточные искушения, позирующие, расслабленные, ослепленные бело-розовым светом, завороженные игрой тканей, снегом в окнах башни, ожидающие, нездешние. Они парят в танце, плетут узоры, совершают ритуалы. Алхимики, рыцари, президенты, кукловоды и художники окружают их с почтением и жадностью.
Эти сюжеты нереальны, как нереальны Золушка, Голем, Одиссей, — и так же остро врезаются в память. Живопись белорусского художника Романа Заслонова, живущего сегодня еще и во Франции, популярного, востребованного, выплеснулась из мечты и сказки. Из желания внести в мир светлую радиацию творчества. В этих картинах бьется ритм очарованности, упоение хрупкой телесной красотой, искушением жить, видеть, воспевать. Заслонов стремится создать свой мир, свой город, свою загадку. Сияние рыжих волос и рыжие поющие тела скрипок, белые снега тканей и игрушечная драма далеких и нестрашных, нарядных страстей…
Заслонов обрел и передает нам независимую от практической выгоды независимую и неутилитарную яркость сувенира и живой трепет романтического свидания. Острого, как сверкание рапиры. Светлую необременительную печаль покинутого мира сновидений… Именно о таком балетном абрисе и скольжении ножки грезили поэты, Бродский писал: "…ставят ногу — как розу в вазу". Роман Заслонов мечтает, пишет золотом и охрой партитуру. Ритмизует воздух — и в унифицированно-идеализированных телах марионеток проступают жесты и черты реальных женщин, любимых и любящих.
У него даже есть свой, кукольно-изящный варинат "Ночного дозора" — только вместо девочки с петухом на его полотне медноволосая дама в кринолине, с руками-тюльпанами.
Внук героя, минчанин, сказочник, архивариус и просто наш современник, живущий в Белоруссии и во Франции, Роман Заслонов был на протяжении нескольких недель одним из самых популярных людей в Минске. О нем говорили в метро и театрах, в ресторанах и на элитных кухнях. Его персональная выставка, проходившая в национальном художественном музее стала центром притяжения для многих любителей искусства. Ярким культурным событием. Побывав на выставке, посмотрев на рыжие солнца и Коломбин в башнях далеких городов, я решила встретиться с художником.
Роман Заслонов внешне совсем не похож на скрипичных героев своих картин. Крепенький, невысокий, с внимательным взглядом доброго гнома, лесовика, он кажется совершенным практиком и реалистом, человеком с трезвым и незамутненным выдумками взглядом. Роман рассказывает, что еще накануне защиты диплома в Белорусском театрально-художественном институте (сегодня этот вуз называется Белорусской академией искусств) он думал о том, чтобы сделать что-то особенное, не такое, как делают все. Чтобы диплом стал поводом для споров. Его мэтрами в институте были знаменитые белорусские художники Май Данциг и Петр Крохалев, и начало пути художника Романа Завлонова так или иначе связано с почерком и традицией школы, главенствующего напраления, суммой полученных знаний. Он защитил диплом с циклом пейзажей маслом. Рыжие фарфоровые сказки и театр одухотворенных марионеток пришли много позже.
Мы сидим с Романом на современной кухне, в доме моих минских друзей (тут так много техники, и разных причудливых штучек, и всяческих кнопочек, будто отсюда можно улететь в космос). Беседуем. Мне все время кажется, что собеседнику хочется рисовать, а не говорить.
Он рассеянно берет с тарелки льдистый брусок сыра. Не глядя, переставляет крошку-рюмочку, отпивает, снова ставит на место. За окном, словно из тяжелого хрусталя сделанные, застыли ветки запорошенных снегом деревьев, со стен смотрят придуманные разными художниками люди и фантастические существа, старая сказочная ворона ищет клады в золе камина. Роман рассказывает.
— Вы спросили про деда… Я подрастал в те годы, когда после окончания войны прошло сравнительно немного лет. Двадцать с небольшим. И мое детское ощущение, не бытовое, а какое-то эмоцинально-историческое, связано с тем, что мне чего-то не хватало. У всех ровесников были два дедушки, две бабушки, а у меня дедушка был один, со вторым я знакомился по фильмам, книгам. И порыв, поток печали и досады во мне очень четко сформировался.
— Мама не говорила, что образ, портрет ее отца в литературе и искусстве искажен, не совпадает с реальностью?
— Нет, хотя совершенно ясно, что передать абсолютное сходство невозможно, да у искусства и нет такой задачи. Нам очень нравился артист Дружников в роли деда… Он играл романтично и ярко.
— Откуда ваши театральные герои, откуда ваша стилистика?
— Художник накапливает визуальные образы, в себе ищет отклик на картины, которые предлагает мир. Я пришел к фигуративной живописи в 90-е годы прошлого века…
Он сказал это, а я почему-то представила эскалатор, такую ленту времени, на которой стоят художники, другие люди искусства, и едут вверх, в неизведанное. "Да, — сказала я, — я знаю, что ваши танцующие дамы и их спутники выставлялись в Барбизоне и Малаге, Париже и Женеве, Москве, Чикаго, Куршевеле…". Роман кивает:
— Я нашел свою нишу. Свой почерк. У меня сегодня не 228 тем, а одна. Моя. Трудно сказать, как я ее открыл, что мне ее нашептало, подсказало. Я в свое время побывал в галереях Польши и Франции, в Минск привозили выставки из музеев США и Европы. Это было шоком, всплеском. Я многое для себя открыл, многое понял. Про живопись, про себя. Я понял, что Дали в реподукциях производит большее впечатление, чем в подлинниках. Он харизматичный, изобретательный — и, пожалуй, все. И так со многими титулованными мастерами. Даже великий Шагал велик в своем витебском периоде, а после уже все как-то иначе… Меня не трогает…
— Меня, если честно, тоже. Я в нашем израильском кнессете, в Иерусалиме, душой не откликаюсь на его витражные реплики. Другое дело — Шагал-витебский, чистый и горящий, как пламя. Радостный и очарованный.
— Тогда это было открытие, начало, полет как состояние и деяние — здесь Шагал был первым, до него никто так не чувствовал, никто так не выражал свою душу.
— И все же — вернемся к вашим "Лавкам древностей", "Уборам маркизы", обнаженным красавицам в ореоле лент, домиков-игрушек на снегу, в дыму богемных пахитосок. Что вас вдохновило, чем питается душа, когда вы идете работать, когда отделяетесь от мира дверью мастерской?
— Мои образы — из театра, из стилистики оперы, условной, драматичной, когда веришь и не веришь одновременно, я делаю что-то на грани "китча" и "не-китча", чтобы у людей это вызвало ощущение счастья на физическом уровне. Это, наверное, правильно, это, по сути, цель искусства. Так у меня в детстве от каких-то картин возникало ощущение счастья. Да и сейчас это бывает, происходит.
— От каких работ, каких художников, можно спросить?
— Я в Италии видел работу Мазаччо. В углу, не на линии маршрута туристов, ее там почти не видно. И она меня поразила, это совсем другой уровень, это истинное. Как можно так написать, чтобы и через века человека прожигало, волновало это старинное письмо? Художники северного Возрождения — их я тоже люблю, они загадка и чудо, чистый свет, мне кажется, что, увидев эти работы, нельзя жить неправильно, нельзя делать гадости… Очень люблю собор Святого Марка в Венеции, он меня всегда волнует, в нем есть сила и свет. Мне интересен загадочный и оригинальный Балтус…
— Современные средства массовой информации хорошо потрудились, чтобы отвратить людей от искусства, они упрямо и упорно тиражируют суррогаты, фальшивые и легко усваиваемые продукты. Это уже не изменить, куда мы, по-вашему, идем? Что будет с искусством, что будет с миром людей?
— Мир сегодня отталкивает искусство, будто стыдится его, хочет найти иной путь развлекаться и понимать себя. Люди быстро привыкают к хорошему, к плохому — тоже. Повтори много раз — и репутация, общее мнение готовы. Телевидение оболванивает, гипнотизирует. Я, честно скажу, телевизор смотрю. Могу не смотреть какое-то время, а потом опять смотрю. Пропаганда на российских каналах поставлена круто, покруче, чем в брежневские времена. Мне все время навязывают, за кого и против кого я должен быть по вопросу событий на Украине, в какие окопы я должен попасть. А я хочу себе позволить не быть ни за тех, ни за других. А все эти ток-шоу… Если есть только одна позиция — зачем спорить? Музей, это чудо и счастье, это здание, всегда бывшее для меня родным домом, людям сегодня интересен в меньшей степени, чем многие другие приметы времени. Информация доступна огромному числу людей — и идти за ней в музей кажется странным, ненужным. Искусство, немассовое, то, которое чуть посложнее и чуть поиндивидуальнее, не в моде. Оно не занимает умы.
И потому меня так сильно, до комка в горле, трогают отклики людей, которые с искусством всерьез не связаны, попали на выставку почти случайно, пришли — и их увиденное задело…
— Работаете, когда есть вдохновение, или всегда, все время?
— Вдохновение — это когда знаешь, куда идешь. Зачем… Сложная простота, мелодичность всех компонентов, ясность, собственная интонация, такая как у Репина и Сурикова, у голландских мастеров, у Карпаччо, — вот к чему надо стремиться. Вдохновение — капризный ветер, химера, оно приходит после длительной и кропотливой работы, после долгого накопления. Я за такое вдохновение.
— Вы всегда знали, что будете художником?
— Практически да, хотя, конечно, в детстве все проходят стадию, когда желают быть хоккеистами, пожарниками…
— Кто вам дал уверенность в том, что вы на верном пути, кто вам помог сделать первые шаги?
— Студия при Минском дворце пионеров, хороший белорусский художник и талантливый педагог Сергей Петрович Катков. С них все началось. Всерьез началось. Там еще можно было, набирая воды для акварели, понаблюдать, как занимаются юные балерины…
— Может, собирательный образ русалки-наяды-маргариты берет начало еще и там, в нашем старом и любимом дворце пионеров, где из-под пуант и каблучков танцовщиц взлетали в небо искры фантазии?
Роман Заслонов рассказал мне о том, как познакомился с Таней, своей женой. В тот день он копировал в музее, студентка консерватории, валторнистка Татьяна пришла посмотреть экспозицию. Ее облик отпечатался в душе, в судьбе. Их сын учится во Франции, соединяет стили, образы, белорусский пейзаж вписывает в изысканную грацию старой Франции.
— Куда переехала выставка из Минска?
— Она открылась в прекрасном зале, в прекрасном дворце Румянцева-Паскевича в Гомеле, дворец стоит в густом парке, рядом полноводная река Сож. Я сам был на монтаже. Директор Оксана Торопова, которой я сказал, что для моих работ нужны лампочки теплого тона, не холодный дневной свет, тут же отреагировала, нашла то, что я хотел. Все хорошо, я всем доволен.
— У вас есть минус во французском банке?
— Конечно, у кого его нет?!
— О чем мечтает художник Заслонов?
— Хочу спокойствия, хочу не волноваться за близких, хочу работать. Это ведь не очень дерзкие желания?
— Если вдруг искусство ичезнет, не станет Веласкеса, Моцарта, Пикассо, Шопена, люди и страны изменятся? Вот все будет — а искусства не станет…
— Мы станем тупее, это определенно. Но зачем даже допускать такие варианты?…
Мы прощаемся. Снег за окном становится чуть оранжевым от лучей зимнего заката. Кажется, вот-вот из-за занавеса хрустальных веток и угольных стволов выплывет огненноволосая фея. Солнечная, гибкая. Взмахнет легкой рукой, кивнет кукольной головкой, и присутствие счастья станет безоговорочным.
www.pravda.ru
3 декабря открылась персональная выставка белорусского и французского художника Романа Заслонова
Когда говорят «негде яблоку упасть», то это об открытии персональной выставки белорусского и французского художника Романа Заслонова. Такого количества гостей явно не ожидали ни организаторы вернисажа, ни сам виновник торжества.
В гардеробе Национального художественного музея не хватало места. Стояла длинная очередь, и пальто, шубы, кардиганы, куртки, шляпы и зонты не вмещались, приходилось вешать по нескольку одежек на один номерок. Но организаторы вернисажа как–то справились с невероятным наплывом гостей. Фойе вместить всех не могло, и зрители рассредоточились на лестницах и галерее. Фотографы и телевизионщики нацелили свои камеры, выхватывая из толпы знаковые лица...
Автор ажиотажа — художник Роман Заслонов (да–да, внук белорусского партизана Константина Заслонова) волновался, нервничал, переживал. Он то снимал нарядный галстук, то вновь пытался его повязать. Наконец сунул в карман пиджака, а потом где–то и посеял.
Роман был наряден в своем костюме–тройке и белой рубашке, но если бы он вышел к гостям в цветастой шелковой рубашке и широкополой шляпе с пером или камзоле со шпагой — этакий мушкетер времен кардинала Ришелье, — то никто бы и не удивился. Роман похож на мушкетера, и не потому, что двадцать лет живет во Франции, а по открытости, артистизму, бесшабашности и куртуазности своей живописи.
Наконец, к микрофону на мраморной лестнице вышли представители Министерства иностранных дел, Министерства культуры, посольств Беларуси во Франции и Франции в Беларуси. По традиции открыл выставку и поприветствовал гостей гендиректор НХМ Владимир Прокопцов.
Заместитель министра культуры Василий Черник подчеркнул важность того, что Роман Заслонов, живя во Франции, не теряет связей с родиной, презентуя свое творчество как белорусский художник, хотя настоящая известность пришла к нему во время жизни во Франции.
Чрезвычайный и Полномочный Посол Беларуси во Франции Павел Латушко высоко оценил творчество соотечественника: «Это не только талантливый художник, но также добрый, искренний человек, у которого прекрасная семья, супруга. Он получил признание во Франции, других европейских странах, США, но не забыл про Беларусь и вернулся сюда с прекрасной выставкой».
Председатель Белорусского союза художников Григорий Ситница вспомнил наших славных земляков Марка Шагала и Хаима Сутина... Признался, что Романа Заслонова, который живет не в Беларуси, встречает в Минске даже чаще, чем художников–минчан. Сказал, что он талантливо продолжает лучшие традиции белорусской художественной школы.
Сам же Роман Заслонов был краток. Он поблагодарил белорусское посольство во Франции, Национальный художественный музей за организацию своей первой масштабной персональной выставки в родном Минске, а также всех присутствующих на вернисаже.
Гости поблагодарили аплодисментами и двинулись к галерее к полотнам. Там начались броуновское движение и какая–то суматошная фотосессия с картинами, зрителями и художником. Романа Заслонова все время держали в плотном кольце, обнимали, трясли руку, целовались, раскланивались и приветствовали. Роман всех одаривал широкой улыбкой и явно немного смущался, не ожидая такого интереса к своей персоне.
Вспоминали его детство и студенческие годы. Вот несколько трогательных мемуаров из жизни художника.
Однокурсники по академии вспоминали, что на летней практике, в лесу на берегу реки Бобр, место, где Заслонов писал очередной этюд, можно было найти сразу. Там всегда было много фольги и фантиков от шоколадных конфет, а также апельсиновых корок. Роман смеялся, когда это слышал...
Кстати, когда мне надо было прописаться в Минске перед распределением в 1983 году, я попросил у Романа этюд. Узнав зачем, он сразу дал лучший пейзаж с соснами, травой и речкой. Этот холст в скромном багете я подарил начальнику паспортного стола, и мой неразрешимый вопрос закрылся, а в паспорте появился желанный штамп с минской пропиской. За тот подаренный этюд я благодарен Роману по сей день. А вот интересно, догадывается ли милицейский чиновник, что владеет картиной одного из самых популярных современных белорусско–французских художников?
Более тридцати картин удалось собрать организаторам для выставки, привезти в Минск из разных стран и городов.
О чем картины? Они о женщинах, о красоте и театральности мира. Они о том, что «жизнь — театр, а люди лишь актеры». Театральность присутствует во всем, что делает художник. В композиции, ярких или сдержанных красках. Даже свет у него — театральный, резкий. Так выхватывают происходящее на сцене софиты и прожекторы.
Изобилие деталей, тысяч мелочей, похожих на реквизит, — все это присутствует. Заслонов в своей живописи выступает сразу в нескольких ипостасях: он и режиссер, и сценограф, и костюмер, и реквизитор, а также осветитель, бутафор и даже композитор. Рассматривать его работы можно бесконечно долго, погружаясь в мир деталей. Для меня это самое интересное и увлекательное. Возможно, именно это и привлекает к его живописи зрителей.
Фото Игоря БАРХАТКОВА.
Он откровенно декоративен, во многом избыточен. В его работах нет трагедий, даже драматизм напрочь отсутствует. Заслонов берет зрителя другим. В его картинах жизнь прекрасна и удивительна.
Чай, кофе, нарядная одежда (такая может быть только на сцене), чайники, кофейники, кисти, краски, холсты и мольберты, кресла с высокими резными спинками, кровати с альковами, шелка и бархат, ковры и гобелены, а также экзотические птицы и немного вычурные животные — все это густо наполняет полотна.
Главные герои его произведений — худая женщина с рыжими волосами, переодевающаяся для каждой новой работы, примеряющая очередное платье. У мужчин (их тоже хватает) роль всегда второстепенная. Они, как правило, либо подносят что–то своей музе и богине, либо пытаются ее изобразить.
Мне кажется, что покупатели картин Романа Заслонова преимущественно женщины. Они видят себя в этих интерьерах, в окружении сотен милых изящных вещичек. Они вместо рыжеволосой бестии вписывают в полотна свое изображение. А мужчины? А мужчины платят, вздыхают и глуповато улыбаются, им хочется сделать своим избранницам приятное. Что поделаешь, галантная живопись требует и подобных манер. Мушкетерских, если хотите.
И еще одно наблюдение о нашей интеллигенции. Выставка Заслонова собрала людей разных взглядов, иногда противоположных, часто настоящих антагонистов. Но тут, рядом с картинами, они пожимали друг другу руки, приветливо и даже галантно раскланивались, улыбались. И за это надо благодарить только художника.
Советская Белоруссия № 236 (24866). Суббота, 5 декабря 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
www.sb.by
