Музей Черномырдинаkolybanov. Картины мыльников
О художнике - Мыльников Андрей Андреевич
Мыльников А.А. - постоянный участник российских, всесоюзных и зарубежных выставок. Творческий диапазон его произведений широк: это монументальные росписи, мозаики, панно, картины, портреты , пейзажи, натюрморты, графические произведения, скульптура. Персональные выставки художника, проходившие в Государственном Русском музее, залах Академии художеств СССР, Музее Академии художеств(2004,2007гг.), в родном городе А.А.Мыльникова Покровске (2005), в Австрии, Германии, Китае (2006), еще раз продемонстрировали, что художник находится в постоянном поиске: Только в последние годы им созданы такие произведения, как картины «Перед грозой» (2004), «Тишина (2005), «Пиета» (2007), портреты жены (2006), пейзажи Полотна художника экспонировались на выставках, посвященных 300-летию Санкт-Петербурга, 60-летию Победы (Санкт-Петербург, Москва). В рамках празднования года России в Китае произведения А.А.Мыльникова экспонировались на выставке русского искусства в Пекине (2006). В дни празднования 250-летия Академии художеств А.А.Мыльников представил на суд зрителей картину «Пиета» на академических выставках в Москве и Санкт-Петербурге, а также персональную выставку «Варианты».
А.А.Мыльников написал воспоминания о своём учителе И.Э.Грабаре (2005), выступал на конференции, посвященной 100-летию со дня рождения В.М.Орешникова (2004), подготовил воспоминания о С.С.Гейченко (2002) к 100-летию со дня рождения, вышедшем в сборник материалов научного центра музея-заповедника в Пушкинских Горах.
Произведения художника находятся в крупнейших собраниях России - Государственном Русском музее, Государственной Третьяковской галерее, Музее современного искусства в Москве, галерее З.К.Церетели, Музее Академии художеств, Смоленской картинной галерее, других музеях и частных собраниях в Германии, Китае, Испании, Японии, Тайване, США. Большая коллекция произведений художника передана в дар г.Покровску, где открыта галерея его имени (2004). В 2000 году А.А.Мыльникову был вручен знак общественного признания Общественного Совета Санкт-Петербурга.
Творчеству художника А.А.Мыльникова посвящены многочисленные статьи в периодических изданиях, альбомы, вышедшие в разные годы, в том числе последние в 2006 и 2007 гг. в Китае, в 2002 в издательстве «Книга» (Москва), в 2004 году в серии «Святогорская галерея», издающейся Пушкиногорским музеем-заповедником, каталог выставки «Варианты» (2007г.) в издательстве Российской академии художеств.
andreymylnikov.com
 код ссылки на нашу галерею
|
художник Мыльников Андрей Андреевич , русский художник Мыльников Андрей Андреевич , биография художника Мыльников Андрей Андреевич , информация о художнике Мыльников Андрей Андреевич |
petroart.ru
Мыльников Андрей Андреевич
Что есть красота? Какова подлинная мера ценностей в жизни и искусстве? Что происходит с человеком в этом вечно движущемся, меняющемся мире? Испокон веков волнуют эти вопросы художников — людей, стремящихся увидеть и показать людям смысл бытия.В сущности, каждое произведение искусства так или иначе содержит в себе посильный ответ автора на эти вопросы. И быть может, особенно остро звучат они ныне. Над этими проблемами напряженно бьется наша мысль; ищет утверждения в истине наше сердце. Вдумчиво анализируя действительность, творчески осваивая духовный опыт человечества в масштабе всей его истории, современники создают все новые и новые образы чувствования, понимания мира.
В сложной и многообразной художественной жизни нашей страны Андрею Андреевичу Мыльникову принадлежит видное место. Он давно и широко известен своими работами в монументальной и станковой живописи, успешно занимается графикой, скульптурой, декоративно-прикладным искусством. Вместе с тем его творчество, несомненно, обладает внутренним единством, цельностью. Мыльников занимает свою, вполне определенную человеческую позицию, дает свои ответы на вечные вопросы искусства. Пожалуй, наиболее отчетливо воплощены они в живописных полотнах мастера.
На общем фоне советского искусства 1960-х годов, когда многие художники сосредоточили свое внимание на изображении неприкрашенной действительности, на том, «что есть», работы Мыльникова выделялись тем, что в них присутствовало сознание идеала того, что «должно быть». В нашей живописи он явился своего рода хранителем, даже ревнителем «отрадного», того, «чем люди живы». Что это значит? В чем основа мироощущения, а значит и творчества художника?
Портрет «Верочка» (1964) композиционно и в своей образной основе напоминает «Девочку с персиками» В. А. Серова. Но для внимательного взгляда очевидно, что полотно Мыльникова своеобразно. Оно исполнено в индивидуальной живописной манере. В нем нет материальной весомости, присущей красочному строю произведений Серова. Высвобожден цвет — главная стихия искусства Мыльникова. «Верочка» буквально излучает искреннее, светлое, хрупкое в своей безмятежной доверчивости чувство радости жизни. Предощущение счастья, единение милого юного существа с весной, нежной зеленью листвы, солнцем переданы трепетной, «дышащей» тканью чистых красок, легко нанесенных на просвечивающий белый холст. Это не подражание Серову. Нельзя подражать доброте, любви к людям, полноте ощущения жизни. Их надо иметь в собственной душе. Мыльников просто открывает для себя в современности то чувство «отрадного», которым некогда был вдохновлен Серов на создание своего поэтического образа. Оно, надо думать, не потеряло своей истинности, абсолютной красоты и в наши дни. Здесь проявляется важнейшая особенность искусства Мыльникова: он — поэт, то есть человек, стремящийся — как говорил Блок — «превратить шум в музыку», поверяющий гармонию мира сердцем, сохранившим способность прозревать красоту, человечность сквозь оболочку временных несовершенств и отталкивающих сторон жизни. Большинство картин Мыльникова — поэтические формулы душевных состояний, просветляющих, очищающих человека, возвращающих ему хоть на миг естественное, любовное приятие жизни. Художник обнажает сущность искусства живописи как воплощение духовности в зримых образах. Оттенки цвета в его картинах — это оттенки чувств, вступающих во взаимодействие, в определенную гармонию. Отсюда — особая эмоциональность, музыкальность его работ. Причем Мыльникову абсолютно чуждо стремление быть во что бы то ни стало не похожим
на других, оригинальным. «Искусство есть средство единения людей в добре»,— сказал Лев Толстой» — один из любимейших писателей художника. Мыльников открыто, иной раз даже подчеркнуто, утверждает завораживающую силу лирического начала в искусстве, породившего высшие достижения в мировой живописи и литературе. Венецианов, Серов, Петров-Водкин, Матисс, Эль Греко—эти и многие другие имена вспоминаются перед полотнами художника, тем самым приобщая зрителя к сопереживанию чувства красоты, расширяя сферу ассоциаций, углубляя смысл образов.
В картинах 1960-х годов Мыльников, открывший для себя простую и вечную истину отрадного чувства единения с природой и людьми в добре, вновь и вновь воплощал это чувство, то, что «должно быть». Не созерцательно-умозрительная, философски остраненная, а подлинная, органически присущая натуре художника любовь к «живой жизни» отличает эти работы.
Чудесна по весенней приподнятости, пленительной свежести ощущений картина «Мастерская в Мартышкино» (1966), где тонкие фигурки девушек в сиреневых платьях, изящный букет солнечножелтых цветов словно тают в прохладном, напоенном светом воздухе. Чисто русской задушевностью, сердечностью отличается полотно «Веранда» (1965), посвященное вечной теме материнства. По-своему характерной для Мыльникова представляется работа «Белая ночь. Портрет жены» (1959), где образ близкого художнику человека раскрывается в слиянии с чуть настороженной, элегической грустью природы. В пейзажах этого времени Мыльников стремится познать природу, бережно и любовно, не «навязывая» ей субъективных представлений. Подобно мастерам конца XIX — начала XX века он умеет ощутить себя ее частью, подчиниться ее ритмам, ее законам. Художник исходит из данного состояния дня, проникается его переменчивостью, «настроением». То это унылый, пасмурный, осенний день («Осенняя дорога», 1966), то спокойная и светлая деревенская русская зима («Зима на даче», 1956).
Наиболее значительными станковыми произведениями Мыльникова в 1960-е годы стали «Сестры» (1967) и «Лето» (1969). В этих полотнах-фресках, быть может, с наибольшей силой выразился основной пафос, главный смысл творчества Мыльникова: «Светить, чтобы мир людей становился все радостнее и счастливее... Еще более чутко прислушиваться к биению сердца нашего великодушного народа и никогда не терять с ним живительной связи»*. Красным, синим, зеленым — всеми цветами радуги сияет мир на этих холстах художника. Обе работы — своего рода монументальное признание в любви к жизни, к Родине, к красоте простых и ясных бесхитростных человеческих отношений.
Среди золота земли и лазури отраженного в воде неба являются нам «Сестры». Они чисты и прекрасны, как Вера, Надежда, Любовь. Порыв к идеальному, «иконному» воплощению основ человечности определяет живописный строй произведения, смелую и сильную, праздничную звучность цветовой оркестровки, композицию, расширяющую значение образов, выводящую обыденную сцену на орбиту вечности.
В картине «Лето» предметом поэтического осознания становится быт. На берегу залива женщины загорают, купают детей, играют с ними, стирают, развешивают белье. Самые, казалось бы, обычные, привычные, естественно присущие человеческой жизни радости и хлопоты, часто не замечаемые нами. Но художник благоговейно фиксирует изящество поз, как бы замедляет ритмы плавных движений, выверенных веками, и открывает в незамысловатой сцене особую значительность, какую- то ритуальную, магическую красоту. Реальность, очищенная от случайностей, предстает в его творчестве как мечта о счастливом будущем. Перед нами — претворенное в поистине артистическую, музыкальную многоцветную живопись размышление о том, что за будничными, суетными подробностями быта таится Бытие.
Но жизнь сложна: определение истоков красоты, идеала требует и наиболее глубокого их осмысления в исторической перспективе. В наше время издревле сложившиеся, народные меры ценностей, вечные истины сталкиваются с понятиями, вырабатываемыми цивилизацией.
В самом конце 1960-х годов характер живописи Мыльникова меняется. Она часто теряет солнечную ясность, обретая известную драматичность: уплотняется пространство, напряженными становятся цветовые сочетания, фактура обретает нервный, иногда какой-то «колючий» характер. Если в «Новгородском пейзаже» (1969) передано то прекрасное, что роднит нашу современность с исконной красотой русской земли, то в работе «На Волхове» (того же года) выявлен момент дисгармонии. Пейзажный жанр становится у художника формой излияния накопившихся представлений о современных духовных отношениях человека и Земли. Мыльников часто повторяет элементарный, казалось бы, мотив: холм, с которого, колеблясь на ветру, деревья тянутся острыми сучьями к холодному весеннему небу. На пустынных косогорах — одинокие маленькие фигурки людей. Эти виды природы исполнены с тем жадным, самозабвенным, почти болезненным чувством, которое охватывает человека, ненадолго вырвавшегося из шумного и грозного мира города, чтобы хоть на миг прикоснуться к первородной тишине. В такие минуты сочная зелень травы, листьев, чернота ветвей, влажность воздуха, безмерность светящегося пространства будоражат, царапают душу. Последние работы Мыльникова попождены духовной, нравственной атмосферой 1970-х годов, гражданской тревогой об утрате традиционной красоты, связи с землей, теми раздумьями о судьбе «отрадного», которыми вызваны к жизни и многие лучшие создания нашей литературы (вспомним произведения В. Шукшина, В. Белова, Ф. Абрамова и других).
Теперь Мыльников часто обращается к жанру сочиненного, то есть выполненного без натуры натюрморта, как к лучшему средству выразить сложность мироощущения, отношения художника к действительности. Сквозь мир предметов, через яркие их краски, свидетельствующие о прежнем пристрастии художника к чувственной, живописной прелести мира, просвечивает время, его драматизм, его эмоциональная напряженность. Изображенные предметы словно не находят для себя определенного устойчивого положения, как бы приходят в движение. Эти работы очень интересны своим психологизмом, скрыто нагнетаемой динамикой чувств (натюрморт «Черный штоф», 1972; «Натюрморт с красным перцем», 1972 и другие).
В акварели «На прогулке» (1973) «зажженное» в центре листа предельно интенсивное красочное пятно определяет всю яркость, напряженность передачи чувства счастливой минуты. Словно бы возбужденный цвет передает обостренность восприятия художником жизни, ее непостоянства.
В вариантах картины «Сон», над которой Мыльников работает уже несколько лет, он стремится выразить нечто современное через прекрасный, отшлифованный веками миф о гармонии чистого, естественного человека с природой. Это не уход от действительности, а новая попытка на основе жизненных впечатлений, размышлений передать обобщенное представление о высшем смысле бытия, соотнести опыт современности с духовными ценностями, выношенными человечеством за многие столетия. Нагота телесная — здесь нагота духовная, незащищенность, открытость «вечно женственного», красоты перед лицом жизни. Показательно, что в этих работах музыка образов носит не совсем уверенный, неспокойный, почти тревожный характер.
Картина «Перед грозой» (1974) композиционно напоминает более раннюю: «Лето». Но сочетание резкой желтизны фигур, мрачной мглы чернозеленых деревьев и грозового неба, неопределенность освещения вызывают чувство, наполняющее человека при надвигающейся опасности, угрозе катастрофы.
Неожиданным для Мыльникова, на первый взгляд, может показаться полотно «Прощание», представленное на выставке в дни празднования тридцатилетнего юбилея Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Но это только поначалу. В этом произведении, быть может, с особенной силой, даже в ущерб эстетической гармонии картины, выразил художник то главное, что волнует и мучает его сейчас; ведь «явления войны как бы повторяются и в мирной жизни». Мыльников сам когда-то строил доты под Ленинградом, участвовал в ополчении, оплакивал погибших друзей. Война понята, пережита им как страшное, черное зло, как надрывная и бессильная мука Матери-Земли, провожающей своих сыновей навстречу ржавой смерти. Война рвет нормальные, естественные связи людей, отчуждает их от родной красоты. Образный строй картины — многосложен. Непередаваемы боль в поблекших от горя глазах Матери, «выражение» ее заскорузлых, натруженных рук. Черным дымом пожарищ окружены дома, светлое озеро, зеленые поля, белеющая вдали церковь — символ привязанности к родной земле.
Порой кажется, что некоторым произведениям художника чуть-чуть не хватает пластической завершенности, особой «сделанности». Сказывается, очевидно, традиционная русская неудовлетворенность уже найденным, отсутствие самодовольной веры в свою единоличную правоту. Ведь перед Мыльниковым стоит очень сложная задача — сохранить идеал, столь дорогую искренность чувства, неся их через треволнения века, вопреки некоторым антипоэтическим тенденциям наших дней. На этом пути — много трудностей, в частности — опасность впасть в салонную красивость, абстрактный гуманизм. Но искусство художника развивается естественно и закономерно, пафос его работ обоснован жизненно и художественно. «Идеи-чувства», воплощенные в его картинах, наполнены серьезным нравственным содержанием.
Андрей Андреевич Мыльников — один из тех художников, которые верны высокому этосу русской культуры, для которых важно, в первую очередь, не КАК, а ЧТО сказать людям. Главный смысл его творчества — показать людям, что Прекрасное — рядом; оно, наконец, в душе каждого из нас, только надо быть верными Родине, Добру, Красоте, Истине.
Владимир Петров
andreymylnikov.com
МЫЛЬНИКОВ. Художники
Мой друг, побывавший на испанской войне и, к счастью, вернувшийся с нее живым, сказал: «Испания — это зеркало, надо только хорошо смотреть в него». Это было сказано в московское полуночье летом тридцать восьмого года в переулке, который носит ныне имя Серова. Кстати, Анатолий Серов, великолепный летчик и герой Мадрида, сидел рядом и слышал максиму товарища об Испании и зеркале. Хочу припомнить настроение той ночи и не могу отторгнуть от себя острое чувство опасности, которое ощутил тогда. Не помню, было ли в ту ночь помянуто имя Федерико Гарсиа Лорки, но позже, читая стихи Лорки, я не мог не вспомнить той ночи.
Судья с отрядом жандармов идет масличной дорогой.
А кровь змеится и стонет немою песней змеиной.
Так повелось, сеньоры, с первого дня творенья.
В Риме троих недочтутся и четверых в Карфагене...
В нашем сознании судьба русских юношей, вступивших на испанских полях в единоборство с фашизмом, сомкнулась с жизнью и борьбой испанского поэта, которого фашисты августовской ночью тридцать шестого года расстреляли на обочине дороги в восьми километрах от Гранады. Наверно, воспоминание о Лорке сегодня нам тем более дорого, что ого образ точно воссоздает свет добра и знании, который справедливое время сопрягло с самим ликом воителя-антифашиста, будь то испанец или русский.
Мне хотелось предпослать именно это вступление к разговору о триптихе, недавно увенчанном высшим злаком признания — Ленинской премией. Но тут есть резон обратиться к существу триптиха Андрея Мыльникова. Первое впечатление — оно объемлет произведение и представляется верным — триптих утверждает идею борющейся Испании, подвиг Испании, во многом трагический, но все-таки победоносный. Наверно, это тот род героизма, когда поражен но рождает победу и сама смерть причастна к рождению жизни, как у Мыльникова... Может, поэтому эпиграфом к триптиху могли явиться слона испанского поэта: «В других странах — смерть — это конец. Она приходит, и занавес закрывается. В Испании иначе. В Испании он поднимается».
Как ни аллегорична первая картина триптиха, она сильна тем, что опирается на испанскую традицию. В произведении, действие которого перенесено на землю Иберии, это необходимо не только для колорита; отсвет первой вещи как бы лег на все последующие, сообщив им истинно испанское звучание и, что еще более важно, собрав три части произведения в единое целое! Конечно, испанской темой, как и испанскими реалиями, пронизаны все три вещи, но эта, первая, как бы задает тон, и этому тону подвластен весь замысел.
Во второй части триптиха — суть произведения. И художник не отступил от собственно испанских реалий: католический крест, церковь с островерхой крышей и сомкнувшейся с нею звонницей, готика фонарей и башенки, венчающей крышу церкви с таким же, как на переднем плане, крестом, и... распятое тело юноши, сына Испании. Художник сказал свое слово, но мы все еще слышим голос художника. «Всмотритесь пристальнее: видите красно-синие дымы за церковью? Те, кто ведут бой, оружия не сложили — борьба продолжается...»
И третья часть триптиха: Лорка. Кажется, в точном соответствии с хроникой смерти поэта: августовской ночью тридцать шестого расстрелян на обочине дороги в восьми километрах от Гранады... Но видение художника, его воображение сообщили картине смерти силу необыкновенную. Помните, в тихоновском «Перекопе»: «Но мертвые, прежде чем упасть, делают шаг вперед»?
И человек будто напряг силы, чтобы сделать этот шаг: вон как запрокинул голову в крике, быть может в немом крике, как распростер руки, пытаясь удержать равновесие!.. Да не являет ли его фигура тот же крест, крест-символ, на котором враг стремился распять республику? И вот эта распахнутая куртка, обнажившая грудь, которой, казалось, поэт принял всю немалую меру свинца, что отвесили ему недруги, — да не знак ли это неодолимой стойкости человека, его верности идеалу?
И последнее, что хочется сказать о триптихе: помните эту женщину с младенцем, что встала рядом с распятым? Вон какого труда ей стоит сделать шаг от креста, но тем крепче она прижимает к груди младенца: в нем — жизнь, надежда — тоже в нем. Как мы понимаем художника, он сказал об этом с той определенностью, которая все ставит на свои места: речь идет именно о жизни и надежде. Стоит ли говорить, что философия замысла, как я его исполнение художником, отразила тревоги и устремления сегодняшнего дня — тем полнее это воспринимается нашим разумом и сердцем, тем большее впечатление это производит. Но вот что характерно в этом образе мадонны: вызвав этот образ к жизни, художник будто обратил взгляд к тому, что он делал в течение всей своей жизни в искусстве, — я говорю об образе добра, а может быть, и любви, а в конечном счете об образе торжества жизни, как это возникло в полотнах художника и, в сущности, перешло из картины в картину.
Для того цикла работ, о котором идет речь, быть может, характерной является композиция «Сестры», написанная художником в 1967 году, работа, в такой мере воссоздающая естественное состояние человека, будто бы художник перенес происходящее в картину, поистине ничего не убавив и не прибавив. О чем же художник рассказал в картине? Да, на картине действительно сестры, а если быть точным, то три сестры. Старшая держит на руках младенца, и во взгляде ее, обращенном на зрителя, не ищу иных слов, озарение, да, то особое выражение, какое вдруг появляется во взгляде молодой матери, — свет неизбывной радости, может быть, даже счастья — ей еще предстоит постичь чудо происшедшего. Но психология замысла во взглядах и остальных двух сестер — средней и младшей. Сложные чувства владеют сейчас средней — ей едва ли не столько, сколько молодой матери. Тут и радость, правда, скрытая, и печаль, готовая прорваться наружу, и чуть-чуть зависть. Может быть, девушка как бы отпрянула от сестры, может быть даже отстранилась, чтобы взглянуть на старшую и ее младенца со стороны. Допустишь мысль: в расстоянии, даже небольшом, если не исцеление, то облегчение — оно умеряет боль. Если средняя сестра постигла происшедшее, ей все понятно, то младшая отдала себя во власть раздумий нешуточных: для нее случившееся еще полно тайны. Она напрягла душевные силы, пытаясь решить задачу, которую столь внезапно и, пожалуй, жестоко поставила перед нею жизнь. Если она не спрашивает старшую о происшедшем, то только потому, что понимает: той не до нее — она вся во власти радости материнства.
Ну, разумеется, перед нами психологический этюд, в котором драматургически острая коллизия сочетается с целой гаммой полутонов в настроении героев, — так или иначе, а картина хороша своей душевной усложненностью — чем больше ее читаешь, тем больше она привлекает твой взгляд и твою мысль. Но мне хотелось в этой связи сказать еще об одном. В точном соответствии с колоритом картины, исполненным мажорных червонно-золотистых красок, на нас глядит здоровые люди, пафосом жизни которых, как нам видится, является труд. Ну, разумеется, непосредственных признаков тут нет, и все-таки как эти признаки угадываются: вон какой физической и душевной силой дышат сестры, как хороши они внешне, как сильно в них стремление к полноте бытия, которое в данном случае они связывают со счастьем старшей сестры, что понять можно. Таким образом, приковав наше внимание к чисто бытовому эпизоду — рождение у старшей сестры первенца, — художник вышел за пределы этой темы, показав неизмеримо большее: нашего современника, для которого началом всех начал является семья, духовная близость к, конечно, основа благополучия — труд. Выскажу мнение, быть может, сугубо личное: художник мог бы показать этих людей, как обычно их показывают, просто в процессе труда, но тогда вряд ли картина в такой мере обнаружила бы характеры персонажей, как это обнаруживает работа Андрея Мыльникова, а внимание к характерам — это уже черта художественности.
Говорят, наблюдая природу, человек постигает себя. Возможно, это и так, но верно и иное: в природе — вечный пример прекрасного. Стоит ли говорить, как благодарно для человека прикосновение к тому истинному, что несет с собой природа. Неисчислимы ценности, которыми природа способна одарить человека. Не ясно ли, что в природе кладезь доброты, а может быть, и ума, логики ума, которую сотворил тысячелетний труд природы, — суть того, что тут вызвано к жизни, еще долго будет питать нашу страсть к познанию. К чудо-талантам природы, наверно, надо отнести и ее дар возвращать всему живому силы; сохранить природу — значит сохранить этот дар исцеления. Быть может, философия того, что мы зовем единством человека и природы, — в этом. Разрушить это единство — значит поднять руку на все живое, и прежде всего на человека.
Мне представляется, что цикл работ Мыльникова, в которых человек воссоздан в общении с природой, этот человек только внешне обособлен. На самом деле он возникает из самого существа жизнелюбивого искусства художника, зримым знаком которого является уже упомянутая нами формула: в природе — вечный пример, прекрасного. В свете сказанного я хотел бы взглянуть на картину Мыльникова «Утро». В самом замысле художника, расположившем на переднем плане обнаженную натуру, есть смелость, но это должно быть поставлено художнику в заслугу, ибо известен окончательный результат — картина удалась. Не надо обладать прозорливостью, чтобы рассмотреть в картине недюжинное философское звучание: наверно, прекрасное настолько в самой сути природы и человека, что, даже соединив в какой-то мере произвольно великолепный образец пейзажа и человека, художник смог выказать это нерасторжимое единство!.. В этом я вижу смелость мастера, расчет и в немалой степени уверенность в своем профессиональном умении. Тут я не голословен: именно уверенность. Как ни самостоятельны природа и обнаженная натура, они в нашем восприятии цельны и по той причине, что художник с превеликим умением решил проблему колорита картины. В картине торжествует сине-зеленая краска — цвет озерной мглы, а может, и кочующих сумерек. Конечно, это не цвет женского тела, но автор сообщил эти краски и обнаженной натуре и достиг эффекта убедительного. И дело не только в том, что сине-зеленые сумерки несут настроение, которое поселяет нас не столько на грешной земле, сколько над грешной землей, что, хочу предположить, необходимо картине на столь необычный сюжет. Не только в этом, но и, как было сказано, в цветовой цельности природы, это отнюдь не праздно.
Но «Утро» — всего лишь запевка к циклу, объединенному одним философским и художническим замыслом. В этом цикле, в частности, две работы Мыльникова, в которых художник вызвал образ русской мадонны, воссоздав его на единственно возможном в этом случае фоне — на фоне русского леса. Сказал «на фоне» и подумал, что это не так, у Мыльникова не так. И тут, как в «Утре», человек воссоздан в нерасторжимом единстве с природой — она, эта природа, не просто высветляет или оттеняет образ человека, она смыкается с человеком, образуя нечто сущее, название которому Жизнь, Земля, Люди. И наверно, не случайно, что природа дана в восприятии матери, — если есть абсолютная чуткость в постижении прекрасного, окружающего нас, то она в способности матери воспринимать это прекрасное — сама природа одарила мать этой привилегией.
Мне особенно запомнилась композиция художника, которую он назвал «Ясность». Как и в «Утре», великолепно написанный пейзаж, очень русский, с недвижимой «водой озера, а может, и залива, с ярко-зеленой травой, по всему — весенней, с березами и, разумеется, молодой женщиной — на руках у нее младенец. Природа и человек — не в этом ли ясность и, пожалуй, вечность? Пейзаж пронизан светом, неярким, но делающим все вокруг негасимым, и женщина в темной блузе не гасит нашего внимания — все в ней, в этой женщине. Это сделано художником свободно, без видимого напряжения, вот впустил женщину в картину, и получилось нечто такое, что родит изумление. Женщина, как обычно у Мыльникова, хороша: есть в ней, в ее тонком стане что-то от молодых берез, возникших рядом. Подобно «Утру», картина символизирует бестрепетность природы, ее бессмертие и, конечно, ее нерасторжимость с человеком. И оттого, что эта красота отлилась так совершенно, тревога не может не коснуться сердца: да неясно ли, что в самой этой красоте вызов тому зловещему, что возникло на земле... Предостережению художника, казалось бы, сопутствуют тишина и ясность, всего лишь тишина и ясность, но это тот род предостережения, который способен вздыбить сердца.
И вот таинство искусства: не знай мы иных работ Андрея Мыльникова, обращение художника к испанскому триптиху выглядело бы взрывом, который так необычен, что при всем желании его не соотнесешь с тем, что Мыльников делал прежде. Но такое представление о Мыльникове обедняет сам образ мастера, каким сформировали его время и поиск в искусстве. У истоков пути художника была знаменитая «Клятва балтийцев»; одной из работ, венчающих этот путь, — незабываемое «Прощание». И одна работа, и другая, как мы воспринимаем их сегодня, звучат обетом верности всем, кто отдал жизни за нашу победу, и, конечно, наказом нашим сынам и внукам хранить свет этой победы. В «Прощании» мне привиделось нечто такое, что для Мыльникова было преемственным и что воспряло у художника с темой материнства. Темой вечной, а поэтому всеобщей, на которой покоятся нравственные устои человечества. Нравственные и по этой причине социальные. «Прощание» способно обратить ноше сознание к тому, что поселилось с войной и никогда не умрет. Признаться, мне припомнилась война одна ли не в самом ее трагическом выражении: старея женщина, уже увидевшая тот берег, должна принять горе гибели сына, самим дыханием которого она до сих пор жила, — ничего нет для человека страшнее. Если есть момент в жизни человека, когда он должен оборвать узы, которыми скреплен с другим человеком самим первородством жизни, самой природой, то этот момент здесь.
Закономерно, что тема материнства своеобычно преломилась в испанском триптихе. Если символ, то символ живой крови, жизни, надежды. Философия художника гуманна и в высшей степени действенна. Она утверждает один из самых важных принципов коммунистической нравственности: я говорю об интернационализме, а это значит — о национальном равенстве, об уважении одного народа к другому, о той форме социального и национального сплочения, которая единственно способна противостоять апокалипсису всемирного пожара. Так в моем сознании «Утро» и «Ясность» смыкаются с идеей испанского триптиха Андрея Мыльникова.
В этом, как я убежден, неумирающий смысл того, что сделал художник.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
design.wikireading.ru
Мыльников - Журнал обо всём
Всё чаще, когда пишут о деятелях искусства (да и не только искусства!), которые покидают наш суетный неупорядоченный мир, звучит фраза – «уходит поколение…».Вот и на днях в общении с моим другом, скульптором из Петербурга, прозвучала фраза «Сегодня попрощались с Андреем Андреевичем Мыльниковым... Уходят Гении. Истинные…» Для меня это стало неожиданной новостью, поскольку в новостях о кончине художника не говорили, да и интернет откликнулся на это печальное событие уже в день похорон. Что очень странно и обидно для фигуры такого художника.Андрея Андреевича Мыльникова во многих источниках называют «последним из могикан». И не только потому, что художник был обладателем всевозможных званий, премий и регалий. Он, действительно, был одним из выдающихся художников – монументалистов и замечательным педагогом советской эпохи и продолжил творить и преподавать уже во времена «новой России».Андрей Андреевич Мыльников (1919 - 2012)
Пишу так, поскольку для меня критерием значимости художника является всегда то, что при произнесении его имени можно безошибочно назвать хотя бы две-три его работы. Для меня в творческом наследии Андрея Андреевича – это «Прощание» и триптих «Испания». Эти картины врезались в память еще в юности в виде репродукций из журналов. Сейчас, спустя много лет, увлекшись изучением истории изобразительного искусства, я, например, узнал, что картина «Прощание» (1975) была награждена в 1977 году Государственной премией СССР, а испанский триптих (1979) в 1981 году получил Золотую медаль Академии художеств СССР, а в 1984 году – Ленинскую премию.
В одном из блогов нашел интересную мысль именно об этих картинах Мыльникова (действительно, самых известных работах художника): ««Прощание» и «Испанский триптих» — по составу крови и религиозно-культурному бэкграунду сродни главным мифологическим фигурам 70-х годов, от Тарковского до Высоцкого». Конечно, можно сказать, что Андрей Мыльников (в отличие от тех же Тарковского и Высоцкого) был официальным художником власти, обласканным ею. Ведь он – народный художник СССР, вице-президент Российской академии художеств, профессор этой Академии, лауреат Сталинской премии (1951) и Государственной премии РСФСР (1979, за создание художественной экспозиции музея «Битва за Ленинград»), Герой Социалистического Труда (1990), кавалер орденов «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени (1999, 2009) и т.д. Впрочем, не о наградах сейчас речь.Главное, все-таки, картины живописца, его наследие и долгий творческо-педагогический путь.
В некрологе, опубликованном на сайте Академии художеств, говорится: «Андрей Андреевич стал классиком современного отечественного искусства еще при жизни. Яркий представитель академической школы монументальной живописи, автор широко известных произведений, мозаик и росписей в Кремлевском Дворце Съездов в Москве, Театре юного зрителя, станциях метро «Владимирская», «Площадь Ленина», Памятника защитникам Ленинграда, он значительно обогатил российскую художественную школу, придал ей новое звучание, предопределил ее развитие на многие годы».Андрей Андреевич Мыльников родился 22 февраля 1919 года в городе Покровск (ныне Энгельс).Во время войны художник был в ополчении, пережил блокаду Ленинграда.В 1946 году он окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, где учился у И. Э. Грабаря и В. М. Орешникова, а через два года аспирантуру этого же института.Профессором Академии художеств Мыльников стал в 1957 году и более полувека преподавал в Институте живописи им. И. Е. Репина и Академии художеств, воспитав не одно поколение живописцев в России и за рубежом. Историки пишут: «Он учил чистой классике и искренне верил в то, что она первична. Не все его ученики остались верны этому завету. Но почти все помнят его уроки, как главное в их становлении как художников». Все, кто знал и общался с Мельниковым, говорят, что он был настоящим петербургским интеллигентом, знатоком мирового искусства, высочайшим профессионалом. В последние годы жизни художник ходил в берете, как художники уже позапрошлого века, все больше говорил о "святости" живописи и о работе художника, как о служении.
Андрей Андреевич Мыльников скончался после продолжительной болезни ночью с 15 на 16 мая 2012 года в на 94 году жизни. Похоронен художник на Литераторских мостках Волковского кладбища в Санкт-Петербурге.
Триптих «Три креста Испании»
Андрей Мыльников Левая часть триптиха Коррида. 1979 г.
Андрей Мыльников Центральная часть триптиха Распятие. 1979 г.
Андрей Мыльников Правая часть триптиха Смерть Гарсиа Лорки. 1979 г.
Светлая память Мастеру!
kolybanov.livejournal.com
Мыльников Андрей Андреевич - крупнейший советский живописец: энциклопедия аукциона антиквариата и предметов старины ARTLOT24
Мыльников Андрей Андреевич
советский живописец
Мыльников Андрей Андреевич (1919-2012) - крупнейший советский живописец, народный художник СССР, профессор, вице-президент Российской Академии художеств, преподававший там более полувека, руководитель мастерской монументальной живописи, глава кафедры живописи.
А. А. Мыльников родился в Покровске в 1919 году. В 1946 году окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Он был учеником И. Грабаря и унаследовал лучшие традиции русского искусства во всем многообразии образов и живописных приемов. В 1948 году здесь же он поступил в аспирантуру АХ и продолжил обучение в творческой мастерской.
Творчество А. А. Мыльникова многогранно, его произведения поражают монументальностью и эпическим характером замысла. Через всю свою жизни и искусство Мыльников пронес незыблемые идеалы красоты и гармонии человеческого духа. Главной темой творчества А. Мыльникова стал человек с его праздниками и буднями, трагическими переживаниями и радостными открытиями. Жизнеутверждающее начало его работ настраивает зрителей на победу над своими житейскими трудностями и проблемами. В этом великая миссия искусства А. А. Мыльникова.
Его первое значительное произведение - «Клятва Балтийцев», написанная почти сразу после войны в 1946, стала дипломной работой художника, и в тоже время положила начало монументальному направлению в его творчестве. В той работе, прозвучавшей как реквием памяти бесстрашным воинам морякам, художник сосредоточил свои переживания о судьбах погибших героев войны. Несмотря на некоторый театральный характер композиции, произведение, написанное свободной и точной кистью, отличается большим мастерством. Тему человека продолжила другая монументальная работа художника – это мозаичное панно «Изобилие», для вестибюля станции метро Владимирская в Ленинграде. Произведение выполнено в духе времени, пронизано идеями солидарности российских народов, объединенных в труде. Этот пафос был идеологией советского государства, и многие творческие люди верили идеалам нового послевоенного времени и ждали от него перемен. В 1861 году Мыльников выполняет крупный государственный заказ – портретное изображение вождя пролетариата для металлического занавеса московского Дворца Съездов. А через три года художник делает тот же легендарный профиль, но в стиле флорентийской мозаики.
1950-1960-е годы А. А. Мыльников пишет портреты своих современников. Центральным образом творчества Мыльникова стал портрет дочери Верочки. Андрей Андреевич с восторгом наблюдает за девочкой, блестяще передавая непосредственный характер ребенка. Ему интересно как она взрослеет, и он пишет ее юношеские портреты. Настроение художника передается и зрителю, который за этим бесспорным очарованием модели замечает мастерство и легкость кисти автора. Портреты жены художника отличаются гармонией и лиризмом: «За завтраком» (1958), «Ариша» (1951). По живописной манере автор близок к живописи К. Коровина и В. Серова, к традициям русского импрессионизма. Портрет жены на фоне окна и картина «Белая ночь» (1961) с ее изображением, можно назвать шедеврами советского искусства.
Портрет скульптора С. Т. Коненкова стал памятным событием в жизни двух знаменитых мастеров. А. Мыльников великолепно подчеркнул здесь не только внешнее сходство, но и порывистый характер изображенного. В гармонии цвета и в совершенстве композиции рождается удивительно выразительное произведение, полное динамики и торжества духа. А. Мыльников создал замечательный образ скульптора, философа, человека, образ, который прошел через десятилетия, не потеряв своей актуальности.
А. А. Мыльников был прирожденным пейзажистом. В произведениях гармонично соединились традиции реалистической живописи и русского символизма. Его работы отличаются свежестью палитры и чистотой цвета: «Лето» (1969), «Венеция» (1964), «Прогулка в Петергофе», «Встреча в Петровском» (1970), «Весна» (1976), «Февраль»(1978), «Простор» (1984) и многие другие.
artlot24.ru
Мать. Эскиз к картине «Сестры» - Мыльников Андрей Андрей
художник
В советское время на грамотах, значках, открытках, знамёнах, похвальных листах изображался образ В.И. Ленина в профиль - для людей того времени хрестоматийный и такой привычный, ставший символом социалистической эпохи. Но практически никто не знал имя его создателя - художника А.А. Мыльникова, награжденного за эту работу своим первым орденом - Знак Почета. На предложение стать членом Коммунистической пародии, художник всегда отвечал отказом, помня, что его отца ни за что расстреляли именно коммунисты. Монументалист по призванию Мыльников украсил мозаиками и панно многие сооружения ставшего ему родным Ленинграда - кинотеатры, театры, станции метро... Недаром сегодня обсуждается идея создания в Петербурге музея А.А. Мыльникова.
Мать одна воспитывала сына. Она стала ему самым близким по духу человеком, от нее сын воспринял восторженное отношение к прекрасному, любовь к искусству. В 1930 году состоялся переезд семьи из Покровска в Ленинград. Именно там, в доме сестры матери, художницы М.Н. Зеленской, он обрел то, что повернуло его на путь художника. Этому также способствовали поездки в Москву, где Андрей гостил у своей двоюродной сестры в доме художника А.И. Кравченко, и незабываемые встречи с К.С. Петровым-Водкиным, навещавшим художественную студию при школе, в которой учился юноша… В 1937 году Мыльников поступает на архитектурный факультет Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина, правда, через два года меняет профиль специальности, и переводится на факультет монументальной живописи, которым руководил И.Э. Грабарь. На защите дипломной работы эскиз мозаики «Клятва балтийцев» для мавзолея моряков, павших в годы Великой Отечественной войны, Грабарь говорил о своём ученике: «когда я увидел эту вещь в окончательном состоянии я испытал редкое в моей жизни педагогическое волнение. 75 лет назад в этих стенах произошло нечто подобное – картина Репина «Воскрешение Иаира…» И вот я увидел, как решил Мыльников свою композицию в своем холсте … он сам себя превзошел». Так И.Э. Грабарь сравнил своего учителя И.Е.Репина со своим учеником А.Мыльниковым, предрекая ему будущее блестящего художника. Эта речь была напечатана во всех газетах и начинающий художник «проснулся знаменитым». Всю жизнь А. Мыльников был настолько самодостаточным, что его никогда не заботило, похож он на кого-то или нет, он просто творил, превращая свое творчество в средство общения, строя свой поэтический мир.
2003 год… В городе Энгельс, бывшем Покровске, в усадебном доме своего деда, предпринимателя и мецената Н.А. Ухина, была открыта картинная галерея А.А. Мыльникова, подарившего городу коллекцию своих картин и скульптур, старинную мебель и фарфор. Дар поистине бесценный…
произведение
В течение всей своей долгой жизни Мыльников никогда не оставлял станковую живопись, работая в разных жанрах – он был мастером пейзажа, портрета, сюжетных композиций, картин на исторические темы…
Осмысление образа материнства к картине «Сестры», ГРМ, 1967, началось с работы над портретами, в череде которых картина «Мать», 1965 из коллекции Нижнетагильского музея, стала первой. Далее последовали еще три варианта - «Веранда», 1965, «Мать».1966, «Женщина с ребенком», 1966. Во всех художник обращается в извечной теме материнства, которая трогала его сердце всегда. В этих поисках определился смысловой и композиционный центр будущей картины: молодая мать с ребёнком; от произведения к произведения уточнялись место действия, взаимосвязь фигур будущего полотна. В картине «Мать» 1965 года - без пафоса, очень душевно и камерно, воплощены и земная красота молодой женщины, и радость продолжения жизни, наполняющие существование человека особым, извечным смыслом… Прямо на глазах зрителя, казалось бы, простое действие превращается в символ гармоничного слияния духовной, нравственной и физической красоты материнства, как высшего проявления человеческого бытия. Красоте женского образа, олицетворяющего чистейший источник жизни, созвучны пластика движений, линейный и цветовой ритм полотна, тщательная тональная разработка в пределах довольно сдержанной цветовой гаммы, наполняющая образ особым внутренним свечением. Эта картина о Матери, освещающей своей любовью и добротой всю нашу жизнь и вселяющей в каждого веру и надежду на счастливую судьбу. Женщина за спиной главной героини, ее сестра, но не по крови, а по общечеловеческой миссии материнства.
детали
Действие происходит в русском уютном теплом бревенчатом доме на фоне окна с белым переплётом и светло-розовой занавеской, за которым наступил вечер. Слева в углу небольшой фрагмент детской кроватки. Центром композиции является мать с ребенком на руках, которого она только что покормила. Сидящая в повороте направо, она обратилась к заснувшему на ее плече, раскинувшись в пеленках младенцу. Ее образ по духовному состоянию близок образу Богоматери – Млекопитательницы, столько в нем возвышенности, неземной светлоты и особого свечения. За ее спиной стоит женщина-сестра, застывшая, глядя на счастливую, бережно держащую ребенка мать, и одновременно погруженная в собственные мысли-раздумья. Одухотворенность, умиротворенность, чистота, мечтательность и счастье составляют пространство картину.
Лариса Смирных, искусствовед
в других музеях
www.histories.artmnt.ru
