Музей ЧерномырдинаИсторические полотна Витторе Карпаччо. Картины карпаччо
ВИТТОРЕ КАРПАЧЧО. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - The Art Story
Карпаччо – своеобразный бытописатель Венеции. Его полотна в основном написаны на религиозные сюжеты, которые очень редко имеют к Венеции непосредственное отношение. Но он населяет своими согражданами, строениями, приметами венецианской жизни, венецианского быта истории св.Урсулы, св.Георгия, св.Иеронима. Карпаччо свойственна какая-то абсолютная влюбленность в свой город. Его можно было бы назвать рассказчиком, благодаря массе деталей, но тут нужно отметить очень интересное и очень важное для нас отличие венецианских живописцев-рассказчиков от флорентийских. У флорентийских художников сюжет, в известной степени, предшествует живописи или существует независимо от живописного языка картины. Их произведения всегда можно сюжетно рассказать, изложить сюжет, а потом перейти, как бы отдельно, к художественному языку. Что касается Карпаччо, Джованни Беллини и в большой степени Джорджоне, такое расчленение на сюжет и художественный прием гибельно для вещи. Потому что в произведениях этих мастеров рассказ сам рождается из живописного языка. Если это повествовательность, то, прежде всего, живописная, с ударением не на повествование, а именно на живописное повествование. Иногда такую живопись в истории искусства называют безсюжетной. Это, может быть, слишком уж резкое обозначение, но в нем есть доля правды, потому что эти подробности, эти детали, эти частности, эти фрагменты живописи включены в структуру именно художественного рассказа.
Витторе Карпаччо - Биография художника, известные произведения, выставки
Венецианский живописец эпохи Возрождения. Карпаччо родился в Венеции ок. 1460; испытал влияние Джованни и Джентиле Беллини, а также Антонелло да Мессины, Джорджоне и Андреа Мантеньи. Работал главным образом в Венеции. Самые значительные произведения художника — несколько циклов картин, созданных им для венецианских религиозных братств, с изображением сцен из житий их святых покровителей. Эти работы дают представление о церемониальной стороне жизни Венеции того времени. С 1490 по 1495 Карпаччо написал для Скуолы ди Сант Орсола серию картин, иллюстрирующих легенду о св. Урсуле (ныне в галерее Академии в Венеции).
Согласно предположению Т. Пиньятти (1958), Карпаччо был сыном Пьеро Скарпацца, торговца кожами, который предпочел сменить свое имя на имя Карпаччо. Творчество художника занимает важное место в истории венецианской живописи XV в. Исследователи еще не пришли к единому мнению относительно истоков его творчества. Так, справедливо отклонив гипотезу об обучении у Бастиани, считают, что он испытал влияние Джентиле Беллини и в особенности Антонелло да Мессины через Альвизе Виварини и Бартоломео Монтанью. Редкие для венецианской живописи вкус и стиль Карпаччо можно объяснить также воздействием фламандского искусства или искусства других регионов Италии (Феррары, Марке, Умбрии, Лациума, Тосканы), которые, однако, должны были повлечь за собой многочисленные поездки художника, хотя сведений о них мы не имеем. Гипотеза о путешествии Карпаччо на Восток еще менее обоснована. Любовь Карпаччо к темам, напоминающим восточный мир, объясняется его интересом к ксилографиям Рёйвиха или наблюдениями из венецианской жизни того времени; вместе с тем эта любовь отвечает исключительной живости фантазии художника.
К раннему периоду творчества Карпаччо относят картину «Христос среди апостолов» (прежде — собрание Контини-Бонакоси), которая по трактовке объемов напоминает работы Антонелло, алтарь «Мадонна с четырьмя святыми», в котором чувствуется влияние Монтаньи (Виченца, музей), а также еще строгий по стилю полиптих из собора в Дзаре, созданный в последнее десятилетие XV в.
В цикле «История святой Урсулы», исполненном в 1490—1496 для Скуолы ди Санта-Урсула (которая, как недавно установлено, находилась рядом с апсидой базилики Санти-Джованни э Паоло в Венеции), творческая индивидуальность Карпаччо проявляется уже во всей своей полноте. Восемь полотен посвящены жизнеописанию святой (ныне — Венеция, гал. Академии), однако сцены исполнены не в хронологическом порядке. Этот цикл во многом вдохновлен «Золотой легендой» Жака де Воражина: «Приезд английских послов к королю Бретани», «Прощание с послами», «Возвращение послов», «Прощание Урсулы и Эрея с родителями» (1495), «Встреча паломников с Папой», «Сон св. Урсулы», «Приезд в Кельн» (1490), «Мученичество паломников и похороны святой» (1493). Работа заняла чуть больше пяти лет и была закончена в 1496 (точная дата алтарной картины с изображением «Св. Урсулы во славе», обычно датируемой 1491, не известна; скорее всего, она написана позже). Повествовательный дар Карпаччо находит здесь благодатную почву: художник дотошно исследует каждую деталь, любой эпизод, он сводит событие религиозной жизни к рассказу о человеческой судьбе, удивительно занимательной и относящейся к миру фантазии, радости и изобилия. Однако рассмотрение творчества Карпаччо исключительно на основании его «иллюстраций» (хотя и бесспорных), как это было принято до появления фундаментальных исследований Фьокко, равносильно непониманию нового смысла его живописи, основанного на четком анализе формы, верном знании перспективы, организующей пространство, богатстве и яркости красок, которое в каком-то смысле предвосхищает тональный колорит XVI в. Гуманистическая культура того времени, столь популярная в Венеции, является основой образных исканий Карпаччо и объясняет сложность его поэтического мира.
Об этом легче судить, если сравнить его произведения с холодным и более поверхностным повествованием в работах Джентиле Беллини, соперника Карпаччо в цикле «Истории Креста», созданного для Скуолы ди Сан-Джованни Эванджелиста. Замечательная картина «Чудо св. Креста» (1494, Венеция, гал. Академии), действие которой развивается рядом с Мостом Риальто, является ценным свидетельством о жизни Венеции XV в. Другие произведения этого периода («Кровь Христова», 1496, Удина, музей; «Святое собеседование», Авиньон, Пти Пале; работы во Дворце дожей, 1501 и 1507) погибли в пожаре 1577. В Скуола ди Сан-Джорджо деи Скьявони (1501−1507) художник создал серию сцен из жизни св. Иеронима («Св. Иероним и лев в монастыре», «Похороны св. Иеронима», «Видение св. Августина») св. Трифона и св. Георгия («Битва св. Георгия с драконом», «Триумф св. Георгия»). Красноречие рассказчика черпает здесь свою силу в пересечении реального и сказочного и обогащается более динамичными ритмами и большей глубиной человеческих чувств. Сложная композиция представляет сцены в очень широкой перспективе, а архитектура, вызывающая ассоциации с Востоком, напоминает ломбардскую школу.
Видение Карпаччо «через увеличительное стекло» одинаково привлекает и реальный мир, и мрачные фантазии. Вкус к мрачному хорошо прослеживается в двух шедеврах художника — «Размышления о страстях Христовых» (Нью-Йорк, музей Метрополитен) и «Плач над мертвым Христом» (БерлинДалем, музей). Обе картины написаны на одну и ту же тему — «Оплакивание Христа», но Карпаччо здесь ограничивается лишь деталями, не преувеличивая ясность пейзажа и неба и не акцентируя разноцветных и проворных животных. Та же самая детализация оживляет и картину венецианской праздности в «Дамах на балконе» (Венеция, музей Коррер), которыми восхищался Рёскин; она же подчеркивает прозрачность воздуха и хрупкость сада, который создает чудесное обрамление воинственного образа «Рыцаря в пейзаже» (1510, Лугано, собрание Тиссен-Борнемиса). Наряду с этими произведениями, где господствуют фантазия и свобода эксперимента, Карпаччо создает монументальную композицию «Принесение во храм» для ц. Сан-Джоббе (1510, Венеция, гал. Академии), в которой отразились глубокие размышления над пластическими открытиями Джованни Беллини.
Творческая сила мастера, передающая мироощущение XV в., словно ослабевает под натиском «современности», зарождавшейся славы венецианского чинквеченто. Вместе с тем участие мастерской, которое чувствуется уже в шести сценах из жизни Богоматери, написанных для Скуолы дельи Альбанези (ныне — Бергамо, академия Каррара; Милан, пинакотека Брера; Венеция, музей Коррер и Ка д'0ро), часто утяжеляет его произведения. Сцены из жизни св. Стефана, созданные для Скуолы ди Сан-Стефано (1511- 1520, Милан, пинакотека Брера; Париж, Лувр; Штутгарт, Гос. гал.; Берлин-Далем, музей), сохраняют, особенно в некоторых эпизодах («Диспут», 1514, Милан, пинакотека Брера; «Проповедь», Париж, Лувр), яркую цветовую гамму, конкретность пространства, четкость форм и прозрачность воздуха — все то, что отличает лучшие произведения Карпаччо. Однако поздние работы художника, часть которых была разделена между его сыновьями, Бенедетто и Пьеро, свидетельствуют о закате творчества Карпаччо, ставшего более сухим и академичным (произведения из собора и музея в Каподистрии).
artchive.ru
Витторе Карпаччо: жизнь и творчество художника
Витторе Карпаччо (ок. 1455 или 1465, Венеция, — ок. 1526, возможно Каподистрия, ныне Копер, Словения) — итальянский живописец Раннего Возрождения, представитель венецианской школы.
Содержание
Биография Витторе Карпаччо
Творчество Карпаччо
Работы художника
Картины Витторе Карпаччо
Биография Витторе Карпаччо
Родился в семье меховщика в Венеции. Учился и работал у Джентиле Беллини в Венеции.
У Витторе Карпаччо сложились очень теплые отношения с семейством Беллини.
Вполне возможно, что в 1505—1506 годах Карпаччо мог познакомиться с Альбрехтом Дюрером, который проживал в то время в Венеции и часто посещал мастерскую Джованни Беллини.
Собственно, почерпнуть какие-либо подробные сведения о Карпаччо из архивных документальных источников практически невозможно. И это представляется весьма странным: ведь художник Витторе Карпаччо был известен всей Венеции. Поэтому о семье Карпаччо сказать что-либо определенное сложно, кроме того, что его сыновья Пьетро и Бенедетто также стали художниками. Более того, невозможно даже установить точную дату смерти самого Карпаччо.
Последнее документальное упоминание о художнике Витторе Карпаччо относится к 28 октября 1525 года.
А 26 июня 1526 года его сын Пьетро написал письмо, из которого следует, что в это время Витторе Карпаччо уже не было в живых.
Творчество Карпаччо
Следует отметить, что Карпаччо был не только мастеровитым и талантливым живописцем, но и весьма образованным человеком.
В некоторых работах Карпаччо встречаются надписи на древнем арамейском языке, подписывался он довольно часто латинизированным именем Victor Carpathius.
Легендарные священные события Карпаччо трактовал как реальные сцены, развернутые в пространстве современной ему Венеции, включал в них городские пейзажи и интерьеры, многочисленные жанровые детали, ярко воссоздающие быт горожан (циклы картин из жизни святой Урсулы, 1490-1495, Галерея Академии, Венеция, а также святых Георгия и Иеронима, 1502-1507, Скуола ди Сан-Джорджо дельи Скьявони, Венеция).
Постоянными заказчиками работ художника были религиозные общества или братства Венеции — скуолы.
Три известнейших библейских цикла Карпаччо были написаны именно для них. Вероятно, в 1492 году Карпаччо совершил путешествие в Рим.
По возвращении из этой поездки в картинах Карпаччо появляются черты, указывающие на знакомство художника с фресками Сикстинской капеллы.
Кроме выполнения заказов венецианских религиозных братств, Карпаччо вместе с Джентиле Беллини и другими живописцами участвовал в создании цикла росписей и картин «История реликвии» во Дворце Дожей. Карпаччо, по-видимому, очень любил свой родной город. Он написал немало картин с венецианскими видами, например, «Чудо реликвии Святого Креста», в которой изобразил захватывающую дух панораму города. А картина «Лев святого Марка», написанная художником уже в преклонном возрасте, по сути является гимном Венеции.
В последние годы жизни Карпаччо работал очень мало. После 1520 года он не создал ни одной значительной картины. Последней работой художника стала роспись органа в Каподистрии в 1523 году.
Стремление к созданию целостной картины мироздания уживается в произведениях Витторе Карпаччо с увлекательный повествовательностью, поэтической и несколько наивной свежестью деталей. Тонко передавая эффект смягчения световоздушной средой звучания локальных цветовых пятен, Карпаччо подготовил колористические открытия венецианской школы живописи 16 столетия.
Работы художника
- Две дамы венецианки. Музей Коррер. Венеция
- Мученичество десяти тысяч. 1516. Галерея Академии. Венеция
- Легенда о св. Урсуле: Встреча с папой Кириаком. 1490-1496. Галерея Академии. Венеция
- Сон святой Урсулы, 1495
- Спаситель и четыре апостола, 1480
- Распятие и умерщвление десяти тысяч, 1515
- Проповедь святого Стефана, 1514
- Паломники и папа Кириак, 1492
При написании этой статьи были использованы материалы таких сайтов: smallbay.ru, ru.wikipedia.org
Если вы нашли неточности или желаете дополнить эту статью, присылайте нам информацию на электронный адрес [email protected], мы и наши читатели будем вам очень благодарны.
Витторе Карпаччо: картины художника
Творчество. Свобода. Живопись.Allpainters.ru создан людьми, искренне увлеченными миром творчества. Присоединяйтесь к нам!
Витторе Карпаччо: жизнь и творчество художника
2.5 (50%) 2 голос(ов)allpainters.ru
Исторические полотна Витторе Карпаччо | Artifex.ru
О чем вам говорит фамилия Карпаччо? Нет, это не тонко нарезанные кусочки мяса, которые вы покупаете в ближайшем магазине перед праздниками. Хотя слово «тонкое» абсолютно подходит к манере живописи этого удивительного художника Ренессанса.
Витторе Карпаччо с ранних лет был близок к изобразительному искусству. Во-первых, он родился и вырос в Венеции. Никто не знает точную дату его рождения, но исследователи выделяют промежуток с 1455 по 1465 год. Его отец был успешным меховщиком и имел лавку на площади Сан-Марко, что свидетельствовало о его крупных доходах. Во-вторых, молодой Витторе попал в мастерскую Джованни Беллини, выдающегося художника венецианской школы живописи.
У юного Витторе сложились теплые отношения с наставником и его семьей. Беллини даже выбрал его себе в помощники, когда работал над полотнами для венецианского Дворца Дожей. Он оказывал серьезное покровительство юноше, а также давал ему возможность встретиться с мастерами живописи того времени. Есть предположение, что в мастерской Беллини Витторе познакомился с одним из самых известных художников Ренессанса Альбрехтом Дюрером. Талант Карпаччо не остался незамеченным его современниками. Он получал заказы от религиозных обществ Венеции, работал на именитых жителей города.
Витторе Карпаччо был не только талантливым живописцем, но и весьма образованным для своего времени человеком. Он писал картины на библейские сюжеты и мифы и иногда оставлял на них надписи на древнем арамейском языке.
Карпаччо очень любил свой город. Библейские, исторические и легендарные события на его картинах разворачивались на площадях и улицах Венеции. Одним из самых известных циклов художника является «Storie di sant'Orsola» - серия картин, посвященная жизни святой Урсулы.
Урсула была дочерью британского короля, ее решили сосватать за принца-язычника. Отец-христианин не мог позволить своей дочери выйти замуж за иноверца, но Урсула настояла на помолвке, потому что предвидела обращение суженного в христианскую веру. Пророчество девушки сбылось, но на обратной дороге из Рима супруги решили остановиться в Кельне. По несчастливому стечению обстоятельств в это же время на города напали варварские племена, в результате чего Урсула приняла мученическую смерть за веру.
Карпаччо создал цикл из девяти картин, над которыми работал на протяжении восьми лет. На каждом полотне обращают на себя внимание тщательно прописанные детали. И хотя серия рассказывает нам историю из христианского прошлого, по картинам можно подробно изучить интерьеры, декор и быт современной художнику Италии. Поразительный по тем временам масштаб картин, обилие персонажей и религиозный пафос захватывали умы убежденных венецианских католиков, что делало имя быстро растущему художнику.
Витторе Карпаччо создал целый ряд масштабных полотен, посвященных христианским святым. Есть у него и портреты, среди которых особенно полюбился публике «Молодой рыцарь». Работа необычна тем, что это был первый в истории европейской живописи портрет в полный рост.
Карпаччо также оказался автором портрета, персонажи которого по ошибке были опорочены. В XIX веке известный английский теоретик искусства Джон Рёскин обратил внимание на работу Карпаччо «Две венецианки».
Из-за чересчур откровенных туалетов Рёскин посчитал, что на картине изображены преуспевающие венецианские куртизанки.
Только благодаря анализу деталей картины в XX доброе имя девушек было восстановлено. Но до сих пор работы Витторе Карпаччо, рассчитанные на долгое и вдумчивое изучение, хранят в себе секреты Венеции эпохи Возрождения.
artifex.ru
| Почерпнуть какие-либо подробные сведения о Карпаччо из современных ему документальных источников практически невозможно. Лишь очень немногие моменты его жизни нашли в них отражение. И это весьма странно: ведь художник был известен всей Венеции. Он был своим человеком в мастерской Джованни Беллини, еще ближе знал его брата, Джентиле. Его работы пользовались известностью уже тогда, когда Джорджоне и Тициан только-только начинали свой творческий путь. Тем не менее, даже о Джорджоне (хотя он умер совсем молодым) известно больше, чем о Карпаччо.Как он воспитывался? У кого получил художественное образование? Об этом можно говорить только предположительно. Так, большинство исследователей полагает, что Карпаччо учился у Джентиле Беллини. По крайней мере, именно он назван его учителем у старых авторов. Однако те ранние работы Карпаччо, что дошли до нас, опровергают это утверждение и позволяют предположить, что он постигал азы ремесла в мастерской какого-либо второстепенного живописца (таких было в Венеции предостаточно), а в мастерскую Джентиле Беллини пришел уже не учеником, а младшим товарищем и коллегой.В семье Беллини наш герой был, по-видимому, принят на самой дружеской ноге. Давно установлено, например, что он имел свободный доступ к альбомам рисунков Якопо Беллини (отца Джованни и Джентиле Беллини). Надо полагать, что простому знакомцу этих альбомов не показали бы. Да и вообще Джентиле Беллини очевиднейшим образом покровительствовал Карпаччо. Именно его он выбрал себе в помощники, приступив к работе над пятью историческими полотнами для Дворца Дожей в 1507 году. И именно его в следующем году назначил председателем комиссии, долженствовавший определить сумму вознаграждения Джорджоне за выполненные им фрески Немецкого подворья. Что касается материальной стороны существования Карпаччо, то его жизнь, как кажется, была «обставлена» очень и очень неплохо. Мастер никогда не оставался без заказов (даже и тогда, когда на небосклоне Венеции уже в полную силу светила яркая звезда Тициана, для Карпаччо все равно находилась работа). Его «постоянными клиентками» были религиозные общества (или. как называли их тогда, «братства») Венеции — скуолы. Три известнейших его цикла были написаны именно для них. Первый из них — «История святой Урсулы» — был заказан ему в 1488 году представителями Скуола ди Сант-Орсола. Второй (единственный, по сию пору находящийся на своем «исконном месте») заказала ему Скуола ди Сан-Джорджо в 1502 году. И, наконец, третий, «Историю святого Стефана», он написал по просьбе Скуола ди Сан-Стефано, объединявшей венецианцев-шерстяников, в 1511—20 годах.Помимо того, Карпаччо вместе с Джентиле Беллини и другими живописцами участвовал в создании цикла «История реликвии» и регулярно «подрабатывал» во Дворце Дожей, что тоже обеспечивало неплохой доход (впервые он участвовал в его украшении в 1501 году). Все эти заказы давали ему возможность жить если не роскошно, то, во всяком случае, безбедно. Венеция любила Карпаччо (хотя, может, и не так баловала его, как Тициана), и он платил ей взаимностью. Во многих его работах мы найдем венецианские улицы и дома, с любовной точностью перенесенные на холст. Особенно показательно в этом отношении «Чудо с реликвией», где перед нами предстает захватывающая дух панорама города. А «Лев святого Марка», написанный художником уже в преклонном возрасте, — это одновременно и гимн Венеции, и признание ей в своих нежных чувствах.В самые поздние годы Карпаччо, очевидно, работал очень мало. После 1520 года он не создал ни одной значительной картины. Последнее, что он сделал, —украсил росписью створки органа в Каподистрии. Эта работа была выполнена в 1523 году, за три года до смерти художника. Картины художника |
www.artita.ru
Витторе Карпаччо. "Две венецианки" : ru_musagetes
"Nullus enim locus sine genio est": "Ибо нет места без гения" – говорили древние. Незабвенный Петр Вайль назвал Витторе Карпаччо "гением места" Венеции, ее хранителем и добрым духом. Поговорим о Карпаччо и вспомним Вайля.
Витторе Карпаччо. Две венецианки.Около 1510 г. Дерево, масло, 94,5 х 63,5 смМузей Коррер, Венеция
«Что влечет к полноватым теткам, грузно усевшимся на алтане (алтана - терраса накрыше венецианского дома – М.А.) с собаками и птицами, почему нельзя оторвать глазот их лиц и взглядов, застывших в вечном ожидании неведомо чего?» - задается вопросомПетр Вайль, размышляя в своей книге «Гений места» о картине венецианского художникаВитторе Карпаччо (ок.1460-1536) «Две венецианки». Почему именно эту картину ДжонРёскин, властитель дум художников и эстетов 19 столетия, назвал «прекраснейшейкартиной в мире»? Почему именно она висела в мастерской Амедео Модильяни?Почему в Венеции, которая, как лагуна - водою, наполнена прекрасными творениямивеликих живописцев, этой небольшой скромной картине выделено почетное местов музее Коррер?
Две женщины, молодая (поспорим с Вайлем, несправедливо назвавшим ее «теткой») ипожилая, сидят на террасе в окружении домашних любимцев. С легкой руки Джона Рёскинаэтих женщин в течение всего19 века считали преуспевающими венецианскими куртизанками.В этом заблуждении были в первую очередь повинны детали одежды: слишком откровенныедекольте и пара лежащих на полу венецианских цокколи – туфель или шлепанцев на оченьвысокой платформе. Именно такую обувь носили, как тогда считалось, венецианскиекуртизанки. О том, что изображенные на картине женщины - куртизанки, говорили, казалось,и их застывшие в ожидании (конечно же, клиента) лица, и записочка (конечно же, от клиента),которую прижимает лапой большая собака. Эта трактовка настолько укоренилась, что ПавелМуратов, рассказывая в своих «Образах Италии» (1910) о свободных венецианских нравах,первым делом вспоминает «Двух куртизанок», как в ту пору называли картину.
Цокколи на картине Карпаччо "Две венецианки"и венецианские цокколи начала 17 века.
В 20-м веке доброе имя двух венецианок был восстановлено. Прежде всего, на вазе,которая стоит на балюстраде, обнаружился герб заказчиков, благородного венецианскогосемейства Торелли. Что до одежды - так в ренессансной Венеции вполне порядочныедамы, подчиняясь моде, щеголяли с обнаженной грудью, а цокколи носили замужниеженщины, отнюдь не только куртизанки. Более того – изображение на картине пары обувисимволизирует супружество. «Прочитав» детали картины как символы искусствоведы нашлисразу несколько весомых подтверждений того, что мы видим перед собой вовсе не куртизанок,а верных жен. Белый платок в руке младшей дамы - не призывный знак для кавалера, а символчистоты, равно как и жемчужное ожерелье. Миртовое деревце в верхнем правом углу, а такжесобаки – символы супружеской верности; гранат, лежащий на балюстраде, обозначаетплодородие и процветание; двое голубков и попугай – атрибуты Девы Марии, кроме того,попугай на семейных портретах символизирует супругу. Возможно, изображения птиц имеютеще какое-то аллегорическое значение, связанное с характерами или именами женщин.(Сторонники теории «куртизанок», впрочем, не сдают позиций, указывая на то, что гранат -плод богини любви Венеры - и пара «венериных голубков» обозначают чувственностьи сладострастие.)
Собаки – символ супружеской верности
Итак, перед нами, очевидно, мать с дочерью или свекровь с невесткой, терпеливоожидающие… кого? Оторвав, в поисках ответа, взгляд от двух женских фигур, мы замечаем,что с картиной далеко не все в порядке. Она резко обрезана слева – «за кадром» оказаласьпочти половина фигуры мальчика, от большой собаки на картине остались лишь фрагментыморды и передних лап. Не сразу бросается в глаза, что картина обрезана и сверху: стебельв вазе уходит за раму, а самого цветка на картине нет.
Витторе Карпаччо. Охота в лагуне.Музей Гетти, Лос-Анджелес
Что, кроме собаки, было изображено слева, кто составлял компанию двум венецианкам, мыпока не знаем, и, возможно, не узнаем никогда. А вот верхняя часть картины счастливообнаружилась в Лос-Анджелесе, в музее Пола Гетти. Авторитетная исследовательницаитальянского Ренессанса профессор Патрисия Фортини Браун в начале 1990-х годов«приставила» сверху к венецианской картине хранящуюся в США работу (предположительноКарпаччо) «Охота в лагуне». Обе картины идеально совпали, образовав единое произведение(общая высота доски почти 170 см), неизвестно когда и по каким причинам варварскиразрезанное. Связующим звеном двух картин и подсказкой для складывания этого «пазла»стал цветок, стебель которого, уходя за край «Венецианок», продолжается в «Охоте». Цветокстал еще одним доказательством того, что Карпаччо изобразил отнюдь не куртизанок: этобелая лилия, символ Девы Марии. И, наконец, стало окончательно ясно, кого ждут дамы:мужей-охотников.
«Охота в лагуне» и «Две венецианки».Реконструкция картины Карпаччо.
Неподвижные фигуры двух женщин контрастируют с динамичной сценой охоты: летят поводам лагуны узкие быстрые лодки, охотники энергично натягивают луки, гребцы налегаютна весла, взмывают в небо птицы. Но почему в натянутых луках не видно стрел? Почемуохотники выпускают в птиц какие-то маленькие шарики? Почему птицы не боятся охотников:вьются рядом с лучниками, садятся на борта лодок? Одно из весьма убедительных объясненийэтих странностей в том, что Карпаччо изобразил, причем с большой точностью, вовсе не охотуна птиц, а… рыбалку, в которой птицы – дрессированные бакланы с подрезанными крыльями –не добыча охотников, а их помощники. Лучники стреляют шариками из обожженной глинырядом с птицами, чтобы побудить их бросаться в воду и вылавливать крупных рыб. Кудаувлекательнее, чем сидеть на берегу с удочками!
Знатоки истории охоты и рыболовства утверждают, что такой оригинальный способ рыбалки,до сих пор популярный на Дальнем Востоке, был распространен в эпоху Возрождения насевере Адриатики и, возможно, именно с Востока и был туда привезен. Однако сторонникитого, что у Карпаччо изображена все-таки охота на птиц, считают, что лучники стреляютпо бакланам, а стрелы заменили обожженными шариками, чтобы не повредить оперениептиц. Так или иначе, за картиной прочно закрепилось название «Охота в лагуне».
Тромплей на оборотной стороне"Охоты в лагуне"
Оставим специалистов спорить о том, охотятся или рыбачат персонажи картины, ипосмотрим на обратную сторону доски, на которой было написано это некогда единоепроизведение. Кстати, анализ древесного среза еще раз подтвердил родственность обеихчастей картины. В «Венецианках» оборотная сторона доски сильно стесана, в то время какизнанка «Охоты» преподносит нам сразу два сюрприза. Во-первых, на обороте доски написанаиллюзорная «обманка»-тромплей: стенка, вдоль которой натянута тесьма с заткнутыми за неезаписочками, совсем как настоящими. Во-вторых, отчетливые следы от металлических крепленийна оборотной стороне «Охоты» позволяют утверждать, что сохранившаяся доска слева крепиласьк другой доске, и обе части складывались, как листок бумаги, перегнутый по вертикали. Что этобыло: складная дверца шкафа или невысокая дверь? Возможно, это были створки расписныхоконных ставень, подобных тем, которые изобразил Карпаччо на картине «Сон Святой Урсулы»?Но если была одна складная дверца или створка, от которой осталась половина, то, возможно,существовала и вторая, симметричная? Так или иначе, в закрытом виде створки представлялисобой многофигурную композицию, а когда они открывались, хозяев веселили «обманки»с «записочками».
Витторе Карпаччо. Окно с расписными ставнямиа картине «Сон Святой Урсулы».1495 г.
Итак, «самая прекрасная картина в мире» оказалась всего лишь случайным фрагментом, однойчетвертой или даже одной восьмой частью произведения Карпаччо! Означает ли это, что тонкийценитель и знаток живописи Джон Рёскин, а вслед за ним и многие другие, ошибались, превозносяхудожественное совершенство «Венецианок»? Пожалуй, нет. Возможно, любую другую картинутакое жесткое фрагментирование уничтожило бы, но не работу Карпаччо. Восхищаясь этимфрагментом как полноценным произведением, видя в нем эстетически законченное целое,Рёскин проявил особую прозорливость и тонкий вкус.
Схема реконструкции складных ставень с картиной Карпаччо
Карпаччо, которого считают одним из родоначальников жанровой живописи, - мастер эпизода.Он владел особым даром выстраивать живые, самодостаточные, полные занятных и трогательныхдеталей сцены внутри своих произведений так, что, выделенные из общего целого, укрупненные,как бы очищенные, они обретают новую, поразительно близкую современному мироощущениювыразительность. Карпаччо - прекрасный мастер венецианского Возрождения, но стоит вычленитьиз его работ отдельные фрагменты – и перед нами предстает не просто очень хороший художник,а истинный гений. Чем сильнее увеличение, тем выразительнее деталь. Чего стоит одна лишьженская рука, почти машинально сжимающая тонкую лапку комнатной собачки, доверчивоприльнувшей к коленям хозяйки!
Окно со складными ставнями.Начало 20 века, Испания
Как замечает Петр Вайль, «выстраивая увлекательные сюжеты, в своем внимании к мелочам,Карпаччо словно предвидел, что картины начнут репродуцировать в альбомах подетально».Именно такое «подетальное фрагментирование» произвели когда-то с работой Карпаччо,разъединив расписные створки и распилив одну из них. Мы не можем не сокрушаться обутраченных частях творения художника, но и не можем не восхищаться этим столь созвучнымискусству гораздо более поздних времен фрагментом. Вынужденная случайность фрагментированиякартины обернулась композиционной свободой и глубиной интерпретации. Фигура неловкоссутулившейся женщины, в позе которой столько естественности и правды, перенеслась из правогонижнего угла композиции на передний план, стала главной. И благодаря этому основным мотивомкартины стал щемящий контраст расцветающей молодости и увядающей зрелости. Он блистательновыражен не столько литературно, сколько пластически: через перекличку поз и ритмику рук, черезсхожесть причесок и профилей, которые словно принадлежат одной и той же женщине,переносящейся сквозь время в свое прошлое или будущее. Так рассказ об охоте в лагунепревращается в рассказ о человеческих судьбах.
ru-musagetes.livejournal.com
Витторе Карпаччо | Хозяйка
Витторе Карпаччо
Фигура изображенного со спины лучника в обтягивающих шоссах, коротком жиппоне и в присущей ему позе несколько раз повторяется на картинах итальянского живописца венецианской школы Витторе Карпаччо. Правда, он одевал своего персонажа в красные шоссы. Карпаччо был современником Мастера Колина. Поэтому кому принадлежит авторство этого образа и кто у кого копировал, трудно сказать.
Фото 1. Фрагмент фрески «Мученичества святого» Мастера Колина
Мастер Колин написал немолодого лучника с распущенными волосами, резкими чертами лица и обвислым задом, одетого очень бедно, в рваных шоссах из дешевой ткани (фото 1). В рамках представлений о мужской красоте готического стиля он исказил пропорции персонажа, сделав его ноги чрезмерно длинными. При этом каждая ягодица имеет размер с голову.
Фото 2. Солдаты и мужчины в восточных одеждах. Автор: Витторе Карпаччо (Vittore Carpaccio, 1466–1525). Время создания: между 1493 и 1500 г. Галерея Уффици (Uffizi), Флоренция, Италия[1]
Витторе Карпаччо изображает не зрелого мужчину, а юношу. В соответствии с эстетикой эпохи Возрождения у юноши правильные пропорции, он молод и красив. Его распущенные волосы отливают золотом, одежда дорогая. Красные шоссы юноши, сшитые из тонкой эластичной ткани, идеально облегает его ноги и ягодицы. На каждой картине он находится на переднем плане, стоя спиной или боком к зрителю и демонстрируя красоту своей фигуры ниже пояса. На картине «Солдаты и мужчины в восточных одеждах» юноша представлен копейщиком (фото 2).
Фото 3. Мученичество паломников и похороны Святой Урсулы. Цикл Святой Урсулы. Автор: Витторе Карпаччо. Время создания: 1493 гг. Материалы: темпера, холст. Размеры: 271×561 см. Галерея Академии, Венеция, Италия[2]
Фото 4. Фрагмент картины «Мученичество паломников и похороны Святой Урсулы»[3]
На картине «Мученичество паломников и похороны Святой Урсулы» (фото 3 и 4) из цикла Святой Урсулы юноша изображает лучника в центре переднего плана, а также знаменосца, находящегося рядом с ним и немного дальше от зрителя. Юноша, правда с другой прической, стоит и на переднем плане с левого края картины «Прибытие английских послов» из того же цикла (фото 5 и 6).
Фото 5. Прибытие английских послов. Цикл Святой Урсулы. Автор: Витторе Карпаччо. Время создания: 1497–1498 гг. Материалы: темпера, холст. Размеры: 378×589 см. Галерея Академии, Венеция[4]
Фото 6. Фрагмент картины «Прибытие английских послов»[5]
Наиболее совершенен образ юноши, изображенный на фоне важных господ в длинных одеяниях (фото 7) на картине «Чудо Креста у моста Риальто» (фото 8). Его одежды отличаются особой роскошью и особенно тщательно выписаны. Правда, здесь его шоссы красные только наполовину и эта половина украшена изысканной вышивкой.
Фото 7. Фрагмент картины «Чудо Креста у моста Риальто»[6]
Картина показывает чудо исцеления сумасшедшего с помощью реликвии Святого Креста, который держал Патриарх Градо Франческо Кверини. Оно состоялось в Палаццо Сан-Сильвестро на Большом канале, недалеко от моста Риальто в Венеции.
Фото 8. Чудо Креста у моста Риальто, или Исцеление сумасшедшего. Автор: Витторе Карпаччо. Время создания: около 1496 г. Материалы: темпера, холст. Размеры: 365× 389 см. Галерея Академии, Венеция[7]
Но основное действие сюжета не находится в центре внимания художника. Оно проходит на балконе палаццо в левой верхней четверти картины. Стоящие там фигурки кажутся маленькими и незначительными. Главными героями картины, помимо златовласого юноши, являются зрители события в богатых нарядах на первом плане слева и гондольеры на Большом канале (фото 9), занимающем половину картины.
Фото 9. Фрагмент картины «Чудо Креста у моста Риальто»[8]
Карпаччо с большим старанием рисует костюмы гондольеров, одевая их в основном в красные, голубые и белые цвета и демонстрируя различные варианты украшения шосс. Наиболее затейливо декорированы голубые с белым шоссы темнокожего гондольера в центре переднего плана картины (фото 10).
Фото 10. Фрагмент картины «Чудо Креста у моста Риальто»
Детально прописанные роскошные одежды являются неотъемлемой частью картин, где изображены сильные мира сего и знать. Однако ни один художник не писал с такой любовью шоссы и не уделял столько внимания их декору, как Витторе Карпаччо. Шоссы он, по-видимому, считал одной из самых важных частей мужского костюма. При этом Карпаччо не упускал возможности показать их на герое, на которого нельзя не обратить внимания, как нельзя не обратить внимания на идущего мужчину переднего плана картины, остальные действующие лица которой неподвижно стоят или сидят.
Фото 11. Послы возвращаются к английскому двору. Цикл Святой Урсулы. Автор: Витторе Карпаччо. Время создания: между 1495 и 1500 г. Материалы: темпера, холст. Размеры: высота 297 см, ширина 527 см. Галерея Академии, Венеция[9]
Речь идет о картине «Послы возвращаются к английскому двору» (фото 11) из Цикла Святой Урсулы. На ней колористическая композиция костюма идущего посла (фото 12) состоит из оттенков черного и красного цветов. В нее также входят небольшие участки белого цвета. Шосса левой ноги включает в себя все три цвета и украшена роскошной вышивкой серебряными нитками, повторяющейся на полах накидки. Вышивке художник уделил особенно много внимания и написал ее так, что она выглядит объемной, действительно вышивкой, а не узором, нанесенным краской.
Фото 12. Фрагмент картины «Послы возвращаются к английскому двору»[10]
На Картине Карпаччо «Послы возвращаются к английскому двору» нет прекрасного златокудрого юноши в красных шоссах. Все персонажи носят более или менее длиннополые одежды, скрывающие их ягодицы, кроме, пожалуй, одного, явно несимпатичного художнику парня в зеленых шоссах и красном жиппоне с короткой юбочкой. Он стоит на среднем плане в группе мужчин, одетых в темное. Если приглядеться внимательно, причина неприязни художника становится очевидна. Мало того, что парень сочетает в своем костюме несочетаемые, по мнению многих, цвета – красный и зеленый, так он еще носит круглые шоссы и демонстрирует всем свои брэ.
Как я уже говорила, средневековые художники нередко одевают библейских персонажей в костюмы своего времени таким образом, что они выглядят как европейцы. Часто только наличие чалмы говорит об их национальности. Так и Карпаччо на картине «Побивание камнями Святого Стефана» (фото 13) двух еврейских воинов в чалмах одел в короткие жиппоны и красные шоссы, украшенные геометрическими узорами.
Фото 13. Фрагмент картины «Побивание камнями Святого Стефана» Автор: Витторе Карпаччо. Время создания: 1520 г. Материалы: темпера, холст. Размеры: 142×170 см. Государственная галерея Штутгарта, Германия[11]
premudrosti.in
