Музей ЧерномырдинаИнсталляция - искусство индивидуальности. Картины инсталляция
инсталляции — фото инсталляции, лучшие фотографии и картинки инсталляции на DAYEvents
Хироми Танго – художница японского происхождения, на данный момент проживает в Сиднее, где создает захватывающие скульптурные инсталляции, привлекая к участию публику. Хироми Танго заинтересована в терапевтической способности искусства и во взаимодействии, которое создают моменты магии, ведь их в противном случае можно потерять в вечном движении повседневной жизни. Для номера «Белла» в 2013 году, Хироми Танго…
Шотландский художник Дэвид Мах (David Mach) создал необычные инсталляции состоящие из журналов, газет и настоящих автомобилей. Инсталляция основана на концепции потопа. Дэвид создал из печатной продукции некое подобие волн, которые сносят все на своем пути, прорвав преграды.
Sandy Skoglund – американский фотограф, родилась в 1946 году в городе Квинси, штат Массачусетс. С 1973 преподает искусство и фотографию. Еще до эпохи Интернета и цифровых устройств, фотограф создавала удивительные изображения и инсталляции, которые выставлены по всему миру.
Мы уже не раз видели миниатюрные мира представленные различными фотографами. Исключением не стал и Kurt Moses, который предлагает в своих работах посмотреть не только на радостную жизнь маленьких человечков, но на их страхи и опасности. Составить эти удивительные композиции фотографу помогала его жена.
Американский психолог из Флориды Алан Тигер (Allan Teger) нашел свое призвание в искусстве и фотографии, создав серию загадочно-эротических инсталляций под названием Bodyscapes. Вдохновением к созданию данного проекта, послужила красота женского тела, изгибы которого служат холмами и равнинами для мира маленьких человечков.
Художник и дизайнер из Брайтона Кайл Бин (Kyle Bean), создает удивительно креативные инсталляции. Предлагаем взглянуть на подборку его последних работ.
Брюс Мунро (Bruce Munro), создал недавно световую инсталляцию Лес Света «Forest of Light» в парке Longwood Gardens в Пенсильвании. Эта инсталляция состоит из двадцати тысяч искусственных стеблей, выстроенных густыми рядами вдоль одной из дорожек в парке Longwood Gardens на протяжении целого километра! Стебли эти сделаны из полупрозрачного акрила, раскрашенного вручную разными красками, и каждый из…
Sugar High – лондонский художник, фотограф, больше известный миру под псевдонимом Slinkachu. Фотограф путешествует по миру, снимая созданные им миниатюрные инсталляции в разных городах. Первый проект Slinkachu назывался Little People Project, и появился на улицах Лонда. Фотограф расставил маленькие фигурки людей по улицам родного Лондона и оставил их, предоставив судьбу маленьких людей большому городу. Ниже…
dayevents.ru
Картина инсталляция - Ярмарка Мастеров
Найдено 4 темы с этим ключевым словом| Сортировать по: Дате Популярности |
Добрый день! Меня всегда вдохновляла тема слияния человека и природы. Объемная картина-инсталляция "Точка отрыва" напоминает о том, что мы все - дети природы, рожденные ей. Тем важнее ощущать каждой клеткой своего тела, в каждом своем шаге, вздохе эту неразрывную связь. Из сотен и тысяч ...
Как хорошо в летний жаркий день оказаться на теплом море, ощутить свежесть волн под ногами, подставить лицо ветру...Если Рай существует, то думаю, что в нем много морей и бескрайнего неба... Моя любовь к морю родилась вместе со мной. Живя долгое время на его берегах, я увезла часть морской души ...
Дорогие друзья! С удовольствием делюсь с вами видео механической объемной картины с Сальвадором Дали! Картину можно посмотреть в магазине по адресу: http://www.livemaster.ru/item/6956387-kartiny-panno-obemnaya-kartina-salvador-dali Рассказ о том, как рождалась эта картина можно прочитать здесь: ...
Добый день! Сегодня хочется показать, что рождается в моей волшебной мастерской. Полным ходом идет работа над большой объемной картиной "Точка отрыва", состоящей их сотен маленьких белых бабочек. Начало этой истории можно посмотреть здесь: http://www.livemaster.ru/topic/794423-obemnaya- ...
искусство индивидуальности. / Современное искусство / Культ / МодноНемодно.ру
Иллюстрация эмоций и внутреннего мира человека иногда просто поражает воображение. Современное искусство, как одно из таких ярких выражений человеческого «я», является этому доказательством. Сколько создано за последнее время новых течений и стилей в музыке, архитектуре и живописи! Человек, освободившись от оков сковывающих раньше его сознание, дарит миру свои мысли через произведения искусства.
Инсталляция – это одно из веяний современного искусства, которое свои истоки берёт от сюрреализма. Создатель инсталляции – Марсель Дюшан, который, в своё время, отличался авангардным подходом к творчеству и окружающему миру в частности. Его последователями считаются — Йозеф Бойс, Роберт Раушенберг, Джозеф Кошут, Эдвард Кинхольц и Илья Кабаков.
В чём же принцип этого вида искусства? Всё просто – нужно найти смысл каждой вещи. Инсталляция раскрываем многозначность каждого предмета вокруг нас, показывает его скрытые смыслы и черты. Не обязательно выбирать для инсталляции что-то красивое и выдающееся, что-то шокирующее или вызывающее, сам по себе предмет является уникальным, поэтому приверженцы этого направления ищут искусство во всём. Поиск смыслов и символов в мире – вот в чём суть инсталляции. Это не значит, что смотря на вещь нужно со стороны подходить к её сути, нет, инсталляция предлагает стать самой этой вещью, проникнуть внутрь её и узнать её предназначение. Особенность этого вида современного искусства в том, что у каждого отдельно взятого человека вещь будет находить свои символы. Вот почему инсталляция как творчество эксклюзивна сама по себе. Все мы разные и видим мир своими глазами, поэтому и наша инсталляция будет очень индивидуальна и порой не постижима для другого человека.
Современная инсталляция имеет разные формы, но самым распространённым является скульптура.
Именно через формы и объёмы мы может более глубоко проникнуть в предмет. Для своих творений авторы используют совершенно простые материалы, иногда даже те, которые, казалось бы, нельзя применять в искусстве. Например, металлом. Делая акцент с помощью цвета или формы, создатели пытаются донести смысл до человека.
Некоторые представители этого искусства ничего не сооружают, они просто выделяют из многообразного мира предметов, окружающего человека, какой-то определённый и тем самым, заставляют подумать о его смысле обывателя. Например, огромные упаковки денег. Что каждый из нас видит в этом сюжете?
Дом у моря? Бассейн с шампанским? Дорогую машину? Или может быть, просто счастье?
Всё просто – оглядитесь вокруг, возможно, смысл всего сущего совсем рядом!
monemo.ru
что это / Статьи / Newslab.Ru
В период «посткартинного» существования искусства, когда вместо прямоугольников на стенах музеи предлагают совсем другое, произведения искусства часто называются инсталляциями — об этом вездесущем понятии и хочется сегодня рассказать.
Инсталляция (от английского installation — установка) представляет собой некий набор предметов, объединенных общей идеей. Первые инсталляции делали сюрреалисты и Марсель Дюшан — его «Велосипедное колесо» (1913) и «Фонтан» (1917) знает теперь каждый. Это привело к появлению термина «реди-мэйд», значащего внесение в музей готового, сделанного чужими руками не для искусства, предмета. Первая инсталляция в России (поправьте меня, если что) появилась в 1973 году: «Рай», созданный Комаром и Меламидом, — квартира, заполненная символами существующих и вымышленных религий (под музыку, при свете фонаря).
Есть несколько отличительных особенностей инсталляций:
1. Инсталляция — это композиция из элементов пространства и вещей
Если вы входите во вдруг непривычно обустроенный зал, или если носок ботинка зацепил валяющийся мусор — наверное, это новая инсталляция. Это могут быть вещи из прошлого, восстанавливающие картину быта, или современные предметы, теряющие свою утилитарную функцию — в любом случае это вполне реальные объекты с фактурой, тенями, отражениями, которые обыгрываются, и смыслами, которые они заново приобретают.
2. Инсталляция — это соединение различных искусств
Кроме изобразительного искусства, всегда являющегося отправной точкой и опорой музеев, инсталляция включает в себя музыку, видео, реальность — поэтому ее можно слушать, трогать, нюхать, пробовать на вкус, и поэтому инсталляция трехмерна.
3. Инсталляция — это обязательное взаимодействие со зрителем
Вытекающее из предыдущего пункта свойство — инсталляция всегда напрямую вовлекает в себя зрителя, поэтому зачастую никто не заставляет сдерживать детский хватательный рефлекс (даже наоборот — иногда смысл произведений заключается в его стимулировании), поэтому можно тыкать пальцами в изображения и нервировать смотрительниц изменением положений предметов.
4. Инсталляция должна находиться в музее
Иногда именно музей делает из искусства искусство, поэтому одно из свойств инсталляции — принадлежность закрытому месту, предполагающему сценическую конструкцию. Дмитрий Пригов пишет об этом: «Инсталляция представляет собой нечто, воздвигнутое в замкнутом помещении. Размер последнего варьируется от предельно малого, куда можно только заглянуть одним глазком, до нескольких залов в крупных музеях. Инсталляция, в отличие от плоских росписей и единичных объектов, делает акцент на организацию интерьерного пространства».
При этом очень многое и вне музеев можно назвать инсталляцией.
5. Инсталляция — это не скульптура
Скульптура представляет собой сооружение (фигуру, предмет), которое имеет объемную форму и изготовлено из какого-то материала. Инсталляция может напоминать скульптуру, при этом она отличается, прежде всего, разнородностью материалов — то есть вместо бронзы или гранита или глины (в скульптуре) — в инсталляции может быть это все, смонтированное вместе.
6. Инсталляция мало живет и почти не хранится
Чаще всего музеи не могут сохранить инсталляцию в том виде, в котором она выставляется, потому что никто не знает, как ее хранить: невозможно положить ее как лист бумаги, картину, упаковать в ящик, как скульптуру. Инсталляция, вслед за другими формами современного искусства, сохраняется в побочных документах — фотографиях, видео, зарисовках, эскизах и только иногда воссоздается заново.
7. Инсталляция — магическое искусство
Основной эффект, к которому стремятся художники, это создание иллюзии — при помощи изменения обликов привычного возникает ощущение магического или даже мистического переживания. Человек как будто попадает в пространство, полностью переделанное, иное. Маргарита Тупицына в беседе с Ильей Кабаковым сказала: «Инсталляционное пространство — еще и суррогат пещеры. И если, согласно общепринятой версии, искусство родилось в пещерах, где впервые были сделаны наскальные рисунки, то в этом смысле мне кажется, что инсталляционная метафора действительно может восприниматься как какой-то очень архаичный вид творческой манифестации, и в частности — как возвращение к первоистокам искусства»
Не пугайтесь, когда находитесь в музее и не знаете, как назвать то, что перед вами — если это не картина или скульптура и не спектакль, скорее всего это инсталляция.
newslab.ru
Инсталляция и картина — журнал «Искусство»
Илья и Эмилия Кабаковы. Где наше место?, 2003
Вид инсталляции в Венеции (Италия)
Фотография: © Эмилия Кабакова
1)Я почему‑то сейчас только рисую картины и совсем не занимаюсь инсталляциями.
2)Раньше инсталляция казалась мне очень важным жанром, чуть ли не последним в историческом ряду, но постепенно на практике выясняются самые печальные последствия занятия ею. Даже если работа куплена музеем, всё равно потом она превращается в странный набор вещей, потому что никто, кроме художника, не может её установить. А сам он имеет такую возможность только в том месте, для которого работа и была изначально предназначена. Если же место это переменить, из объекта искусства инсталляция становится кучей хлама. Что великие Эдвард Кинхольц, что Йозеф Бойс, — всё равно получится набор мусорных ящиков.
Инсталляция — жанр временный, и это очень грустно. Когда работаешь, живёшь ими, выставляешь их в музеях, кажется, что они останутся. Но проходит время, и ты вдруг осознаёшь, что все эти двести инсталляций существуют только в памяти зрителей. А с возрастом тяготеешь к тому, чтобы оставить что‑то после себя, и вдруг выясняется: ничего лучшего, чем картина, не существует. Хотя, может быть, ещё скульптура. Но, конечно, не видео и не кино — всё это, скорее всего, чепуха.
Илья Кабаков. Барочная картина № 15, 2003
Холст, масло, 82 × 70,5 см Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Собрание Ильи и Эмилии Кабаковых
3)Ориентироваться нужно только на музеи. Ясно, что художник существует в истории до тех пор, пока существует музей. Это последнее прибежище, где может сохраняться визуальное искусство, и картины в той или иной форме триста — пятьсот лет проживут. Фрески стираются, а картины прекрасно висят со времён Яна ван Эйка. Темнеют, конечно, но замысел художника более или менее сохраняется.
4)Если бы можно было консервировать все инсталляции, которые создают художники, сохранять и свет, и атмосферу, то тогда, пожалуй, можно было бы говорить о возникновении нового жанра в искусстве. Однако, к сожалению, музеи не дают инсталляциям постоянного места — их современность исчезает с приходом новой современности. А картина оказалась более консервативной, более вязкой, лучше сопротивляющейся. Прежде всего, чего уж греха таить, — её можно купить. Инсталляцию купить трудно, как говорил один коллекционер: «Она будет стоять лишь до следующей жены».
5)Начиная с 2006 года я пишу в основном серии: самая большая — двадцать четыре картины, минимальная — двенадцать. Это определённые языки. Ты задумываешь серию как некий комплекс визуального языка и на этом языке с разными вариантами импровизации проговариваешь большой текст. Всё дело в том, что когда пишешь одну картину, она неизбежно тяготеет к шедевру, у художника непременно возникает желание «накачать» в неё всё, что у него есть. И этот избыток смыслов картина не держит. Примеров знаковых полотен, которые оказываются удачны, как «Плот „Медузы“» Теодора Жерико или «Последний день Помпеи» Брюллова, или «В мастерской художника» Курбе, очень мало. Зато в серии высказывание распределено, скажем, на 26 отрывков, и в каждой вариации зритель примерно понимает, о чём идёт речь, в то время как рассматривая отдельную картину, он остаётся в недоумении.
Илья Кабаков. Барочная картина № 13, 2003
Холст, масло, 82 × 283,5 см. Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Собрание Ильи и Эмилии Кабаковых
6)Первой была серия «Под снегом», потом появился «Канон», затем «Летают», далее «Коллаж пространств». Коллажная форма мне кажется интересной возможностью вернуться к барокко. Когда я смотрю старые картины, — а сейчас мне гораздо интереснее старое искусство, — то вижу перед собой набор коллажей. Это только кажется, что картина — непрерывное пространство или «ящик», построенный перспективно. На самом деле каждый кусок сделан фрагментировано и не связан с другими, обладает определённой автономией, существует как самостоятельный микромир. У Тинторетто это особенно хорошо видно, а Микеланджело мыслил исключительно коллажем. Также и Веронезе, и Дюрер — огромное количество живописцев оперировали коллажной техникой. Многофигурность как таковая построена по принципу коллажа, и попытка создать целостный многофигурный ряд в истории искусства закончилась плачевно. Здесь скрыта причина неудач реалистической живописи, поставившей задачу передать единое непрерывное пространство. На этом сломались практически все великие художники XIX века — я имею в виду Яна Матейко, Илью Репина, Петера Шеффера. Многие из них писали с фотографии, но работая с фотоизображением и создавая непрерывную реалистическую ткань, мы не можем, тем не менее, воспринять «реальность» на самой картине. Соцреализм не справился с этой задачей так же, как и Репин. Дело не в том, что коллаж построен так потому, что художник захотел собрать свою картину из многих кусков, а в том, что наше восприятие чего бы то ни было в момент смотрения на какой‑либо объект — коллажно. Наше зрение, наш взгляд направлены то на глаз, то на нос, то на плечо, но всего человека целиком мы никогда не видим. Если непрерывность фотографии перевести в картину, мы её погубим, она начнёт противоречить человеческому зрению. Репинских «Бурлаков», например, невозможно смотреть, потому что эта вещь неколлажна. Считается, что в «Запорожцах» каждая фигура выписывалась автором отдельно, по этюдам, но само полотно выстроено непрерывно, и в результате — эффект смешанности в одно целое на картине, ни одной фигуры мы не видим. Зато у Тинторетто всё иначе — каждый персонаж отчётливо виден, потому что находится в своей ячейке и не связан с другими кроме как при помощи вибрации или пластических принципов. Благодаря балансу цветов и контуров художник возвращает нас к плоскости, и мы видим, что на самом деле коллаж апеллирует к плоскостной форме и в то же время — очень сильно — к пространственной: пространству коллажей.
Илья Кабаков. Барочная картина № 19, 2003
Холст, масло, 82,2 × 208,4 см. Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Собрание Ильи и Эмилии Кабаковых
7)Хорошая тема — визуальное искусство как метафора. Художник или отражает жизнь, или, наоборот, придумывает какой‑то другой мир, а это уже техника, пришедшая из литературы, — метафорическое мышление, когда всё расширяется до какого‑то огромного набора вопросов, которые не имеют ответов. Поэтому ни об одной инсталляции нельзя сказать, о чём она. Множество интерпретаций — её обязательное свойство. Работа становится хорошей только тогда, когда в ней есть неразрешимые противоречия.
Картина имеет огромное количество свойств, и самое неприятное то, что в картину нельзя «войти». Она всегда висит доской на стене, фальшивой дверью, а инсталляция, наконец, устраняет эту картинную беду — туда можно войти.
Любая инсталляция начинается от двери. Так же, как и картина, она должна от двери «работать», все остальные детали, которые можно разглядеть, обходя произведение, — это просто разные разработки первого впечатления. Если инсталляция не видна целиком от самого входа в зал — значит, не получилась.
8)Я не очень верю принципу картины как окна в некий мир, потому что это инсталляционный принцип. Когда работаешь с тотальной инсталляцией, ты, как Алиса в Стране чудес, стоишь у входа — и перед тобой трёхмерная картина. Входишь — и первый эффект инсталляции есть эффект твоего поглощения, ошеломления. Всё, что от тебя требуется в дальнейшем, — не противоречить первому ощущению.
Илья Кабаков. Барочная картина № 18, 2003
Холст, масло, 82 × 173,3 см. Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Из коллекции Национального музея искусства XXI века (MAXXI), Рим (Италия)
Глубочайшая вера зрителя в оконность живописи продиктована способом смотрения, который, как мне кажется, навсегда утрачен. Когда не было фотографии, изобразительное искусство представало единственным средством адаптации человека к внешнему миру. Сегодня мы смотрим на картину минимум с четырёх-пяти метров и узнаём её, а раньше зритель подходил невероятно близко. Неслучайно возникает рама — это не часть картины, а филёнка окна, и не зря же там всё так мелко и тщательно проработано: исторический зритель смотрел на картину «внутри рамы», как мы смотрим на действительность. Рембрандт был первым, кто сказал: «Не подходите близко — плохо пахнет». Он предвидел эффект трёхметровой дистанции от картины. Конечно, он владел техникой «носового» приближения к изображению, но чем старше становился художник, тем большую роль у него играл дистанционный эффект, эффект целостного впечатления.
«Искусство картины» противоположно «эффекту окна», и художники всё тщательнее добивались воздействия картинной плоскости. Великие «картинщики», такие как Никола Пуссен и Клод Лоррен, учли эффект «плоской живописи», с этого момента картина действует как плоскость и глубина одновременно. Смотреть «внутрь» уже незачем, рама не играет никакой роли. И сейчас мне кажется, что принцип заглядывания за раму утрачен навсегда. Не знаю, какой художник может восстановить подобный эффект. Разумеется, ван Эйка невозможно посмотреть с дистанции. Его работы можно разглядывать только с десяти сантиметров — деталь видна, но пропадает целое.
9)Есть художники, которые обладают чувством целого, — это врождённый дар, и есть художники, которые не обладают им изначально. Лучший пример — Жан Огюст Энгр, замечательный художник, который вообще не видел своё произведение как целое. С точки зрения целостного восприятия его работы представляют нагромождения уродливейших стыков и нелепых соединений. Он видит только отдельные детали, лица или спины. И есть другие авторы, которые обнаруживают способность видеть всю картину. Она для них — ансамбль, оркестр целого. Среди таких художников — Рембрандт, Микеланджело, Тициан, Сезанн, почти все импрессионисты, но на самом деле их не так много. Они готовы пожертвовать любой деталью, которая мешает общему замыслу. Для Сезанна, например, ни одна деталь не важна, только через целое можно понять эти опасные сочетания коричневого с фиолетовым и зелёным.
Илья Кабаков. Барочная картина № 5, 2003
Холст, масло, 82 × 338,5 см. Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Из коллекции Национального музея искусства XXI века (MAXXI), Рим (Италия)
10)Запад усвоил русский авангард только формально. Они увидели геометрию, которая хорошо корреспондирует с Джаддом и другими минималистами, но вот о чём на самом деле Кандинский или Малевич, никого не интересует. Они просмотрели то, что можно назвать сверхчеловечностью, — придание преувеличенной роли в жизни творцу и изобретателю, его пророческой миссии. Это содержание очень важно, поскольку с течением времени проявляется всё больше другая сторона русского авангарда. Несчастье его концепции состоит как раз в том, что проросло из его ядовитых семян, а именно в абсолютной бесчеловечности, которую нёс в себе этот «проект».
11)Абсолютная бесчеловечность — это подмена человека творцом. Представление о том, что все на свете станут креативными тружениками и только и будут делать, что придумывать всё новые и новые проекты. Роль исполнителей предстоит другим. В этом заложена трагедия, потому что Сталин, как нам рассказал Борис Гройс, — это концептуально тоже очень авангардистский проект. И попытка сделать крестьянина Элем Лисицким или Казимиром Малевичем, который будет творить или даже управлять государством, и есть тот ядовитый плод, который погубил всю советскую цивилизацию.
Конец советского мира был определён тем, кого проигнорировал русский авангард, — маленьким человеком. Человека с большой буквы сочинили в кино, где он и поёт, и трудится, и строит будущее. В реальности же остался маленький человек в углу, едва уцелевший под этой огромной инсталляцией, которая была построена, но жить в ней оказалось некому. Она и не была рассчитана на обычных людей, только на Циолковских.
Илья Кабаков. Барочная картина № 14, 2003
Холст, масло, 82 × 70,5 см (с рамой 126,5 × 191 см). Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Собрание Ильи и Эмилии Кабаковых
12)Запад не знает, кто такой маленький человек, потому что маленький человек — это пищащее ничтожество, которое выжило и уцелело под глыбой сталинских или царских проектов. Однако в христианском понимании маленький человек есть человек вообще, живущий в бедности и несчастии. Здесь начинается рефлексия об униженной человечности, о существе, которое забилось в угол и одновременно мечтает о безумных проектах, и боится, что его ударят или убьют. На этих рассуждениях построена вся история XIX века и всей русской литературы: нужно дать возможность жить маленькому человеку, но как только Акакию Акакиевичу дать возможность, он сразу же рубит головы остальным Акакиям Акакиевичам. В этом противоречивость гуманизма маленького человека: забитого его жалко, но только дашь ему автомобиль — и он тут же тебя задавит.
13)В студенчестве я жил в общежитии, где одним из развлечений было битьё учебных образцов керамики, слепков, — всего, что осталось и попадалось под руку. Но посещение музея означало для меня тогда прикосновение к какой‑то ушедшей цивилизации. У Киплинга есть такой эпизод, когда Маугли, раздвигая ветки, видит руины древнего города, он бродит между полуразрушенными колоннами, не понимая ничего, но чувствует что‑то, что в нём осталось человеческого.
Вот и я до сих пор слушаю такие же сигналы человеческого. В советское время это были сигналы цивилизации, потому мы и посещали консерватории, библиотеки, театры и музеи. Но всё это не отмечает нашу принадлежность культуре, а лишь только к маугли, которые пытаются дотянуться до чего‑то смутно знакомого. Поэтому всегда нужно помнить, что такое человек советский. Это страшная обезьяна, которая бросилась на много этажей по лифту вниз после уничтожения русской цивилизации.
Илья Кабаков. Барочная картина № 4, 2003
Холст, масло, 82 × 228,5 см. Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Собрание Ильи и Эмилии Кабаковых
14)Надо сказать, что глубинный пафос советского неофициального искусства как раз и состоит в том, что наш мир находится в лифте, который летит вниз, и задача заключается в том, чтобы обнаружить те условия человеческого существования или культурные коды, которые противостоят беспрерывному падению в яму. И вот сейчас, в конце жизни, я вижу почему‑то смысл работы в прикосновении к культурным кодам, и в наблюдении за тем, как они неизменно проходят сквозь все авангарды и катастрофы.
Индоевропейская или грекоевропейская — каждая цивилизация имеет свой код, и некоторые случайно попадают в створ его луча. Всё, что мне нравится в неофициальной культуре, как раз и есть то самое восстановление культурного кода, который мерцает в советском одичании.
15)С начала ХХ века идёт странный процесс отрыва искусства от культуры. Дело в том, что во все времена искусство играло огромную роль внутри культурных и информационных потоков. В ряду культурных задач было и художественное производство. Оно осуществлялось по заказу, но не только человека, а культурных кодов, моральных, ритуальных, мировоззренческих, которые были нужны данному времени.
Однако в период авангарда произошёл отрыв производителя (художника) от культурных обязательств. На первых порах эта свобода автора-птенца, который только что вылетел из гнезда, невероятно одурманивала и была плодотворной. Потому что вдруг оказалось, что можно не заниматься портретным сходством, а нарисовать восемь глаз на спине, и открылась огромная, невероятная свобода импровизации.
Илья Кабаков. Барочная картина № 1, 2003
Холст, масло, 91,7 × 158,7 см (с рамой 126,5 × 191 см). Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Собрание Ильи и Эмилии Кабаковых
Художник XIX века стал рефлексировать собственную способность к творчеству, но всё ещё по‑прежнему осознавал собственные обязательства перед культурой. Однако со временем ширился разрыв, и вот сегодняшние художники — это одинокие, несчастные люди, которых не понимают, не любят, не признают, и сами они никого не признают. Они мучаются в этом страшном одиночестве, считая, что это удел любого гения.
16)Не знаю, как у других, у каждого по‑своему, наверное. Но сколько себя помню, есть чувство, что ты ничего не сочиняешь, ты даёшь возможность осуществиться тому, что возникло без тебя. В школе я не знал, как рисовать с натуры: я просто не вижу натуры, а сразу какие‑то образы. Но они такие яркие, такие сильные, что я могу воспроизводить их с утра до вечера каждый день. Ты даже не реагируешь на реальность и ни на какие её импульсы, они сами ударяют в голову. И ты каждый раз видишь работу целиком, каждый её метр. Она появляется готовой, не нужно ничего того, что обычно называют словом «работать», а если не видны какие‑то части целого, то и не нужно ничего реализовывать.
Илья Кабаков. Барочная картина № 16, 2003
Холст, масло, 82 × 110,5 см (с рамой 115 × 131,9 см). Часть инсталляции «Где наше место?», 2003
Собрание Ильи и Эмилии Кабаковых
17)Белый холст, белая картина имеет бесконечную глубину. А вот интерес к темноте у художников как‑то связан с возрастными явлениями. Мой интерес к темноте появился тогда, когда жизнь пошла немножко вниз.
Начало жизни очень связано с движением к свету и световой энергии, конец жизни — с движением к темноте. И на биологическом уровне это, конечно, выглядит пугающе — ты боишься всё больше. С годами я всё хуже и хуже переношу ночь. Возникает очень сильный страх темноты.
18)А вот когда рисуешь темноту, она не вызывает такого ощущения мрака. Может быть, оттого, что ты рисуешь при свете дня.
iskusstvo.taggart.ru
Инсталляция стиль в живописи
Инсталляция — (англ. installation — сборка, установка, размещение, монтаж) — пространственная композиция, созданная художником из различных элементов — бытовых предметов, промышленных изделий и материалов, природных объектов, фрагментов текстовой и визуальной информации; способ экспозиции художественных произведений, благодаря которому выставленные объекты активно распространяются в пространстве, «привязываясь» к нему, подобно некой сценической конструкции, занимая порой целые залы.
Термин произошел от английского глагола «to install» (устанавливать), что до некоторой степени описывает технические аспекты изготовления инсталляции: ее не «рисуют», не «пишут», не- , не- , не— и еще раз не- , а именно что устанавливают, составляют, формируют из отдельных разрозненных частей: бытовых предметов, промышленных изделий и материалов, природных объектов, текстовой или визуальной информации. Создавая необычные сочетания обычных вещей, художник придает им новый символический смысл. Эстетическое содержание инсталляции — игра смысловых значений, которые изменяются в зависимости от того, где находится предмет — в привычном бытовом окружении или в выставочном зале. Два забавных утверждения, слышанные нами из уст очень молодых художников: «инсталляция это когда больше не надо рисовать картинки» и «инсталляция это когда просто рисовать картинки уже недостаточно», — при всей своей нелепости в паре почти верны. Это молодой жанр, прожорливый монстр, он вбирает в себя все устаревшие классические жанры. Все занимаются инсталляциями, но пока ни одной книги не написано. Сегодня восприятие инсталляции — это как ощупывание слона слепыми. Один, трогая хвост, говорит, что слон — длинный и тонкий. Другой, трогая кожу, говорит, что он шершавый. Третий говорит, что он мокрый, коснувшись конца хобота. Никто не знает, что это такое в целом, — так говорит об инсталляции один из признанных мастеров этого жанра Илья Кабаков. Хочется добавить, что инсталляция «поглощает» не только все предшествовавшие ей жанры, но и самого зрителя. Инсталляция трехмерна, это не «объект», а пространство, организованное по воле художника. Лучшие из инсталляций всегда выглядели как попытка создания иной, отличной от обыденной, реальности — пусть даже на ограниченной, специально отведенной для этого территории.
Инсталляция — одно из центральных понятий для обозначения современных произведений искусства. Эта форма, широко распространенная в постмодернистской культуре, берет свои истоки из авангарда начала XX в.: ее основоположниками были дадаист Марсель Дюшан и сюрреалисты. Художники самых разных направлений создавали инсталляции: среди них можно назвать Роберта Раушенберга, Джима Дайна, Илью Кабакова, Йозефа Бойса, Янниса Кунеллиса и многих других.
Главная цель инсталляций — создание в определенном объеме особого художественно-смыслового пространства, построенного на неординарном сочетании тривиальных вещей, выявляющем в них новые смысловые значения и чувственные качества, скрытые от обыденного восприятия. Вещь, освобождаясь от своего утилитаризма, приобретает символический характер, а преобразованная окружающая среда и смена контекстов придают сотворенному художником пространству иную смысловую нагрузку и значимость.
В последнее время активно стали развиваться новые формы инсталляций, связанные с развитием научно-технического прогресса, возможностями видеотехники, компьютерных технологий, перешагнувшие из экспозиционных залов на улицы, — видеоинсталляции. Основоположником этого необычно зрелищного искусства является американский художник корейского происхождения Нам Джун Пайк.
Деятели: Роберт Раушенберг, Джим Дайн, Гюнтер Юккер, Йозеф Бойс, Яннис Кунеллис, Илья Кабаков, Нам Джун Пайк, Курт Швиттерс, Клас Ольденбург, Вольф Фостель.
Источник: http://art-noosfera.narod.ru/art_faq_27.html
Похожие записи
design-kmv.ru
Цифровое искусство и интерактивная инсталляция - Конреал
07:47 pm - Цифровое искусство и интерактивная инсталляция
Decode- реальное прикосновение к цифровому искусству можно увидеть в "Гараже", с 12 февраля по адресу Москва, ул. Образцова, д.19А. Новая и интерактивная выставка «Decode: Прикосновение к цифровому искусству» расскажут о роли высоких технологий в современном искусстве, концепции экспозиции и представленных работах. Луис Шэннон (Louis Shannon) – куратор выставки «Decode: Прикосновение к цифровому искусству».
Даан Роозегаарде (Daan Roozegaarde) – голландский художник, создает интерактивные инсталляции. На выставке «Decode: Прикосновение к цифровому искусству» представлена его работа «Дюна» (2006-2009).Тодд Холубек (Todd Holoube) – художник, автор интерактивных инсталляций.
Интерактивная инсталляция - дизайн будущих интерьеров
Современные проекционые технологии, камеры, микрофоны, проекторы, динамики может стать предметом искусства. Современные творческие люди, дизайнерские креативные работы выставке, настоящий источник вдохновения. Объекты - новейшие компьютерные технологии. Художник Даан Розегаарде превратил пластиковые стебли, светодиоды, сенсоры и провода в живой организм, который реагирует не только на звук или прикосновение, но и на появление человека рядом. В России это впервые, на выставке представлено сразу 26 арт-объектов, то ли диковинных изобретений.Сложные компьютерные коды можно сделать искусством? "Новые технологии в руках современных художников - это такие же материалы для творчества, как камень, глина, холст или краски, - говорит куратор выставки Луис Шеннон.
Водоворот цифр, букв и знаков то и дело высвечиваются разные слова и фразы, которые выхватывает наш взгляд, бурный поток информации не символ Интернета.
Всемирная паутина, блоги, социальные сети, данные навигаторов. Всем чем пользуются люди в новом веке, художники подобрали любопытные метафоры. На выставке каждый может оставить даже небольшое видеопослание. Наличие смысла не обязательно. Используя даже самые передовые цифровые технологии, художники, похоже, всё-таки тоскуют по далёкому прошлому. Создание обычной фотографии требовало неподвижности и невероятного терпения, а любое движение моментально запечатлевалось навсегда. В таинственном "Венецианском зеркале" отражаются сами зрители. Только время в Зазеркалье течёт по-другому, напоминая о бренности и скоротечности. Инсталляцию "Одуванчик", напротив, избавили от философии.
Достаточно забавно сдувать виртуальный пух настоящим феном. По словам Дэмиена Уитмора, "у многих людей - страх перед новыми технологиями". "Они думают, что ничего не поймут и всё испортят, - говорит директор по связям с общественностью музея "Victoria&Albert", - но эта работа показывает им, что всё это легко и даже приятно".
Внимательные зрители смогут разглядеть и камеры, и микрофоны, и проекторы, установленные повсюду. Художники призывают всё-таки видеть глубже. По словам куратора выставки, они хотели показать людям, что за любым изображением на их мониторе всегда есть ещё и неожиданный скрытый смысл.Greetings of the Head Tokisoda & Freak Cabaret: Light performance
Liquid Space 6 0-movie Daan Roosegaarde Flow 5.0 </lj-embed>
konreal.livejournal.com
