Музей ЧерномырдинаARTeveryday.orgискусство каждый день. Картины бердслей
Обри Бердслей в рисунках, прозе, стихах, письмах и воспоминаниях. (Окончание)
Иллюстрация к рассказу Э.По «Черный кот» 1894-1895
Иллюстрация к рассказу Э.По «Убийство на улице Морг» 1894-1895
Роберт Росс (первый биограф художника): «… В апреле 1894 года появился «The Yellow Book». В первых четырех выпусках Бердслей в общем поместил около восемнадцати рисунков. С иллюстрационной точки зрения, это издание не имело другого смысла, как служить органом для воспроизведения рисунков Бердслея, хотя Генри Гарланд в качестве редактора литературного отдела открыл нам целый ряд новых писателей…»
Эскиз обложки для альманаха «Желтая книга» 1894
Автопортрет с надписью: »Не все чудища водятся в Африке». Иллюстрация для альманаха «Желтая книга» 1894
Обложка для альманаха «Желтая книга» №4 1895
Николай Евреинов (театральный режиссер, драматург, критик):« «The Yellow Book»…оказался для нового графика тем нужным ему издание, посредством которого он сразу вошел в настоящее соприкосновение с большой публикой…»
Таинственный Розовый Сад. Иллюстрация для альманаха «Желтая книга» 1895
Эскиз рекламной листовки к альманаху «Желтая книга» 1895
Эскиз рекламной листовки к альманаху «Желтая книга» Без даты
Из письма Обри Бердслея Рафаловичу«…Я знаю, болезнь моя неизлечима, но я уверен, что можно принять меры к тому, чтобы ход её был менее скор. Не считайте меня глупым, что я так торгуюсь из-за нескольких месяцев, но вы поймёте, что они могут быть для меня ценны по многим причинам. Я с наслаждением начинаю думать о том, что выпущу две или три иллюстрированные вещицы…»
Фронтиспис к книге стихотворений А. Рафаловича «Зеркало любви» 1895
Артур Симонс (английский поэт-символист, издатель, драматург, эссеист, переводчик и литературный критик): «…Пьеро, один из типов нашего века… Пьеро пылок, но не верит в пламенные страсти. Он всегда словно изнемогает в лихорадке или неизлечимо болен, ибо любовь – болезнь, которую не в силах перенести или преодолеть…»
Эскиз обложки и корешка для книг из серии «библиотека Пьеро» 1896
« Он так долго носил свое сердце в рукаве, что оно заледенело от холода. Он знает, что лицо его напудрено, и если он рыдает, но без слез; и трудно разглядеть под белилами, какая гримаса искажает его уста: смех или насмешка? Знает, что он осужден быть всегда на людях, что всякие внешние проявления чувств будут дисгармонировать с его костюмом, что. Если он не хочет быть простым посмешищем, должен стараться быть как можно более фантастичным»
Эскиз третьей обложки для книг из серии «библиотека Пьеро» 1896
Эскиз четвертой обложки для книг из серии «библиотека Пьеро» 1896
«И делается (Пьеро) утонченно-фальшивым, опасается больше всего «прикосновения жизни», которое нарушило бы его инкогнито и оставило бы его беззащитным. В нем наивность была бы самым смешным качеством в мире, поэтому становится опытным, извращенным; он осмысливает свои наслаждения и притупляет свой ум».
Фронтиспис для книги Э.Даусона «Пьеро минуты» 1897
«Его грустное миросозерцание становится родом смешной радости, которую он может выразить только теми символами, какие находятся в его распоряжении, выводя с изяществом пируэта свое восклицательное «о» в стиле Джотто…»
Заставка и буквица для книги Э.Даусона «Пьеро минуты» 1897
Обри Бердслей «Застольная болтовня»"Поуп (Алекса́ндр По́уп 27 мая 1688 года, Лондон, Англия — 30 мая 1744 года, Твикенхэм, Англия) — английский поэт XVIII века, один из крупнейших авторов британского классицизма.) более ядовит, но менее запальчив, чем кто-либо из великих сатириков. Его образ Спориуса – верх совершенства сатиры. Еще не поразил вас смысл его слов, как уж хлещет самый звук их."
Обложка к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Сон. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Из письма Обри Берслея Смитерсу 10 июля 1896 Ипсом«Дорогой Смитерс! Сегодня утром опять пошла кровь, и последствия этого до сих пор на мне немного отзываются. Днем был доктор и сказал, что, несмотря на новый припадок кровохарканья, я все же на пути к заметному улучшению. Вы заметили нелепую ошибку, с которой «Morning Post» начинает перечень королевских свадебных подарков? «Леди Альстон…»Похищение локона» миссис Бердслей, ею самой иллюстрированное»… Видите, как широко распространены сомнения относительно моего пола…»
Туалет. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Алексей Сидоров (русский и советский искусствовед): «…Темно связаны с рисунками для «Савоя» одиннадцать иллюстраций для «Похищения локона», маленькой героико-комической поэмы знаменитого английского сатирика XVII века Александра Поупа… Поуп был одним из любимцев Бердслея, и нет сомнения, что его иллюстрации были плодом очень чистосердечного увлечения. Как известно, сюжет «Похищения локона» основан на реальном событии; Бердслей же в свою очередь также, еще небывалым для себя образом придерживается исторической верности. Быть может, именно то обстоятельство, что на рисунках так сказалось его увлечение французскими гравюрами XVIII века в связи с их легкомысленным и очаровательным изяществом, создало широкую популярность этим рисункам…»
В театральной ложе. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Похищение. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Битва красавцев и красоток. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Из письма Обри Берслея Смитерсу 29 июля 1896 Ипсом«… Мне прямо необыкновенно нравится этот номер «The Savoy». И я был бы прямо в неописуемом восторге, если б меж крышек переплета имелся бы один (или несколько) Обриев. Кстати, переплет производит на расстоянии прекрасное впечатление…»
Обложка журнала «Савой» №1 1896
Обложка журнала «Савой» №2 1896
Алексей Сидоров: «…»Классический стиль» Бердслея связан навсегда с именем журнала «The Savoy» (это имя, заимствованное, очевидно, от очень известного места в Лондоне, было предложено самим Бердслеем) Его художественная цель сводилась к опубликованию рисунков, которых Бердслей за полтора года дал 46, начиная с рекламных рисунков к проспекту. Здесь Бердслей выступил впервые в качестве литератора….материальный неуспех журнала, который хотел быть общедоступным по цене, привел к закрытию «Савоя» после года его существования…»
Обложка журнала «Савой» №5 1896
Обложка журнала «Савой» №6 1896
Из письма Обри Бердслея Ментору. Май 1895 Лондон«… В пятницу иду слушать Тангейзера. Жду этого со смешанной радостью, так как это немного унимает мою спесь по поводу моих собственных маленьких вариаций на эту тему..»
Фронтиспис и титульный лист к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
Одри Бердслей. «История Венеры и Тангейзера» перевод текста М.Ликиардопуло.«Сойдя с коня, кавалер Тангейзер на мгновение остановился в раздумье у мрачных врат Холма Венеры, слегка обеспокоенный, как бы долгая дорога не отозвалась слишком жестоко на старательной изысканности его одежды. Рука, изящная и тонкая, как рука маркизы дю-Деффань на портрете Кармонтелля, нервно поправила золотые кудри, спускавшиеся на плечи, словно мастерски завитый парик, а пальцы бродили с одной части безупречного туалета на другую, укрощая там и сям взбунтовавшиеся кружева или непокорный галстук…»
Тангейзер в саду Венеры. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…У туалетного стола, сияющего, как алтарь Notre Dame des Victoires , сидела Венера в восхитительном черном с лиловым капоте. Куафер Космэ возился с ее надушенными волосами и крошечными серебряными щипчиками, согретыми ласками пламени, мастерил прелестные замысловатые локоны, которые спадали, как легкое дыхание, на лоб, под самые брови, и извивались, как усики цветов, вокруг нежной шеи. Ее три любимицы: Папелард, Бланшмен и Лорейн — подавали духи и пудру в нежных флаконах и хрупких коробочках, держали наготове чудесные краски в фарфоровых вазочках, изготовляемые Шателин для щек и губ, чуть-чуть поблекших от тоски и печали одиночества. Ее три любимых пажа: Клэр, Клод и Сарацин — томно стояли вокруг с разными подставочками, веерами и полотенцами. Милламан держала легкий поднос с туфельками, Минэтт — несколько пар нежных перчаток, Ла-Попелиньер — хранительница гардероба — держала наготове желтое с желтым платье, Ла-Замбинелла несла драгоценности, Флоризель — цветы, Амадур — коробочку со всякого рода булавками, а Вадус — бонбоньерку с конфетками. Ручные голуби, всегда присутствовавшие при туалете, степенно расхаживали по комнате, расписанной амурными сценами кисти Жана Баттиста Дора, а карлики и разные другие уроды, усевшись по углам, дразнили и щипали друг друга, высовывали языки и выкидывали всякого рода штуки. Венера же изредка награждала их улыбочками…»
Туалет Венеры.Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…На причудливых пьедесталах, на Терминах и на всякого рода изящных пилястрах стояли раковиновидные вазы с таким изобилием плодов и цветов, что они свисали и падали через край. Померанцевые и миртовые деревья, обвитые алыми лентами, стояли повсюду в хрупких фарфоровых горшках, а по колоннам и трельяжу искусно вились и переплетались розы. На одном конце террасы была отгорожена, как занавесом, пагонскими вышивками длинная золоченая эстрада для комедиантов, а пред ней были расставлены пюпитры для оркестра…»
Похитители фруктов. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Святую Розу, известную Перувианскую деву; как она четырнадцати лет от роду дала обет вечного девства; как ее полюбила Пресвятая Богородица и с фрески в храме Св. Доминика простирала руки, чтоб обнять ее; как эта Св. Роза выстроила себе в углу сада маленькую часовенку и там молилась и пела гимны так, что собирались ее послушать жуки, пауки, улитки и всякого рода ползучие твари; как она решилась сочетаться браком с Фердинандом де Флорес и в свадебное утро надушилась и напомадила себе губы, надела подвенечное платье, волосы украсила цветами и взошла на холмик невдалеке от стен города Лимы; как она там опустилась на колени, призывая нежно имя Богоматери, и как Пресвятая сошла, поцеловала Розу в лоб и быстро унесла ее на небо.…»
Вознесение Розы из Лимы.Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Но во всем павильоне не было ничего прекраснее складных ширм, расписанных Де-Ла-Пином ландшафтами в духе Клода Лоррена, одних из тех вещей, перед которыми можно млеть, на которые можно глядеть целыми часами и забыть, что природа может быть скучной и надоедливой. Их было четыре — этих нежных стен, так уютно закрывавших собой любовь и образовавших комнату в комнате. Павильон был надушен огромными ветками роз и нежным любовным ароматом, который исходил из подушек и лож, — ароматом, который в большой тайне приготовлял Шателин и называл L`eau Lavante…»
Венера между ложными богами. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Когда все было сказано и сделано, кавалер поспешил поздороваться с Венерой. Он нашел ее на лугу в восхитительном платьице из белого муслина, собирающую цветы для украшения стола к завтраку…»
Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Ландшафт становился довольно таинственным. Парк, уже более не украшенный и не взволнованный фигурами, был наполнен сырыми эхо и таинственными звуками; листья шептались чуть-чуть грустно, а какой-то грот тихо бормотал, как голос, витающий над молчанием покинутого оракула. Тангейзер сделался немного печальным. Вдали сквозь деревья сверкало тихое серебристое озеро, в романтических водах которого, должно быть, плавали самые причудливые, какие только есть, рыбы. На берегах его непробудно спали деревья, камыши и ирисы…»
Возвращение Тангейзера на гору Венеры. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
Из письма Обри Бердслея Смитерсу. 27 сентября 1896 Борнмаут«…Я уже целый месяц не покидал своей комнаты, и, боюсь, еще не скоро придется мне даже спускаться вниз в столовую. Мне кажется, какое-то совсем особое Провидение накликало эту сырую, отвратительную погоду. Пишу сейчас и дрожу от головы до пяток. Один Вагнер утешает меня немного…»
Эскиз обложки для либретто «Золото Рейна» к опере Р. Вагнера «Кольцо Нибелунгов» 1986
Николай Евреинов «…родители (Обри Бердслея)…очень рано привили хрупкому мальчику страсть к музыке и усердно позаботились о совершенной фортепианной технике талантливого сына. …Бердслей стал настоящим вундеркиндом, не знавшим, казалось, предела трудностям музыкального искусства. Что его вкус в этой области очень скоро стал изысканным, об этом говорит его раннее и совершенно искреннее увлечение Рихардом Вагнером. «Нет ничего приятнее, - заявляет Бердслей в одном из своих рассказов,- разбора блестящей комедии Вагнера рано утром со свежей головой»…»
Иллюстрация к либретто «Золото Рейна» из оперы Р. Вагнера «Кольцо Нибелунгов» Планировалась, как обложка для журнала «Савой». 1986
Обри Бердслей «Три музыканта» пер. М. Кузьмина«Тропинкой узкой вдоль лескаТри музыканта еле-елеПлетутся, радуясь слегкаПоследней Химмеля ронделе,Работе, теме, зною дня, тому,Что закусить успели.
Одна – сопрано; локотокЧуть розовеет из муслина;мелькнул коричневый чулок,Подвязка (милая картина!),Чуть пробежавший ветерок –Виденью резкая причина.
За нею мальчик вслед; он радПоправить локон, что на воле,И умереть готов стократ,Чтоб ей понравиться, и боле:Мечтает славу он стяжать в ПарижеВене, Сен-Джемс-Холле.
Последний – польский был пьянист,Имел повсюду приглашенье,Рукою крепок, сердцем чист,Волос густое украшеньеНосил, а в секстах переливМог новичка привесть в смущенье…»
Иллюстрация к стихотворению О.Бердслея «Три музыканта»
Из письма Обри Берслея Смитерсу 1 апреля 1896 Брюссель«Меня прямо в восторг приводит то, что Вы мне пишете о балладе. Мне и в голову не могло прийти, что она — “незначительный пустяк”. Напечатайте стихотворение, ради Бога, под псевдонимом…».
Обри Бердслей «Баллада о цирюльнике» пер. М. Кузьмина«О Каруселе песнь прочтите,Цирюльнике в Меридьян Стрите.Чесать и брить так ловко мог,Что целый мир держал у ног.
Вверяли волосы без гневаЕму король и королева,Успех же разных первых дамЕго принадлежал трудам…
…Но как же так могло случиться,Когда к нему пришла девица,Дочь короля, раз в летний день, -На Карусель напала лень?
Не знаем, как принцессу звали…Тринадцать лет ей шло едва ли,Как вешний цвет, она былаПричудлива и весела…
…Вдруг пальцы сделались бездушныИ гребни стали непослушны,Туман на Карусель нашел,Таинственно шатнулся пол…
…Схватив флакон одеколона,Он горлышко отбил без звона,Незрим для посторонних глаз,Он силен, как царя указ.
Вот легкий крик, затмилось око –Он резанул ее глубоко.Потом ее покинул он,Как спящего бросает сон.
Из комнаты с улыбкой вышел,Никто не видел и не слышал…Повешен карусель давно,Молиться за него грешно.»
Иллюстрация к стихотворению О.Бердслея «Баллада о цирюльнике»
Из письма Обри Бердслея Смитерсу 29 июля 1896 Ипсом«…Я начинаю гордиться «Лисистратой». И в конце концов буду просить Вас прислать мне один экземпляр…»
Лисистрата, прикрывающая свои чресла. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Из письма Обри Бердслея N июль 1896 Ипсом«…Я только что закончил серию иллюстраций к «Лисистрате»; мне кажется, это, пожалуй, лучшее, что я до сих пор создал, они будут напечатаны бледно-пурпуровой краской…»
Туалет Лампито. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Лисистрата, произносящая речь перед афинянками. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Из письма Обри Бедрслея Смитерсу письмо не датировано 1898 Ментона«Иисус наш Господь и Судья. Дорогой друг! Умоляю Вас уничтожить все экземпляры « «Лисистраты» и неприличных рисунков. Покажите это письмо Поллиту и уговорите его сделать то же самое. Всем, что есть святого, заклинаю Вас – все непристойные рисунки. Обри Бердслей.» - И после подписи строка, в самом почерке которой – все усилие и вся поспешность уже сосчитанных минут –« В моей предсмертной агонии.»
Ценезиус, склоняющий Миррину к соитию. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Лисистрата со своим воинством, защищающая Акрополь. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Сергей Маковский: « Бердслей не порнограф. Он гораздо больше… Даже самые «непристойные» его рисунки…не производят впечатления «соблазнительности» в том пошлом смысле, какое приобретает это слово на языке пошлых людей…. Бердслей положительно слишком изысканный мастер и слишком безумный художник, чтобы быть опасным для «добрых нравов»…»
Экзаменовка глашатая. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Лакедомонянские послы. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Из письма Обри Бедрслея Смитерсу июль 1897 Париж«…Бальзак прибыл и привел меня в восторг. Я уже прочел два его его вечно зеленых и освежающих рассказа…»
Эскиз обложки для романа О.Бальзака «Сцены парижской жизни» 1897
Заставка для романа О.Бальзака «Сцены парижской жизни» 1897
Николай Евреинов: « В рисунках Бердслея знатоки узнают и узоры персидских ковров, и силуэты египедской стенописи, и очертания ассирийских рельефов….Бердслей суммирует в себе все, что есть наилучшего в современных пристрастиях, - греческие вазы, итальянские примитивы, «гипоэротомахию», китайский фарфор, фризы времен Возрождения, старинную французскую и английскую мебель, редкие эмали, средневековые миниатюры, фривольных мастеров XVIII века…»
Али-Баба. Обложка для книги «Али-Баба и сорок разбойников» 1897
Из письма Обри Берслея N июль 1896 Ипсом«…Ювенал шестой будет моей следующей книгой, и я взял на себя перевод ее и иллюстрации. Припадки кровохаркинья все время были ужасно надоедливы; на прошлой неделе был один очень сильный, и с тех пор я прямо инвалид…»
Мессалина, возвращающаяся из купальни. Иллюстрация к 6й сатире Ювенала. Датирована 1894 годом. Опубликована в 1897 году.
Бафилис, танцующая с лебедем. Иллюстрация к 6й сатире Ювенала. Датирована 1896 годом. Опубликована в 1897 году.
Из письма Обри Бердслея Смитерсу. 27 сентября 1896 Борнмаут
«…Лекарства, молоко, уединение и боскомский воздух как будто не помогают и не удерживают кровь, которая убийственно рвется на свет Божий. Вчера из-за припадка кровохарканья я пролежал трупом. Для меня и моих легких остается как будто бы мало надежд……Ну, а Америка, а книга «50 рисунков»? Я буквально плачу от досады! Один из лучших рисунков, какие я когда-либо создавал, наиболее законченный, совершенно погиб от ужасной сырости. Весть тот кусок бумаги, на которой я рисовал голову и плечи Логэ, обратился в промокашку.. И это означает гибель упорной трехдневной работы. Это слишком прискорбно!...»
Эскиз обложки для книги «50 рисунков Обри Бердслея» Опубликована в 1899году
Из письма Обри Бердслея Смитерсу 30 июля 1897 Сен-Жермен«…Я живу в вечном трепете, так как неотлучно преследует меня страх перед нищенским существованием, нищенской смертью! Ах – если бы только я мог состряпать какой-нибудь кусок blanc et noir (белое и черное – техника графики) – трансцендентальный или другой какой!..»
Роберт Росс: «… Одно из самых последних писем Бердслея было к поэту м-ру Винсенту О´Селливану; в этом письме художник поздравлял его по поводу предисловия, написанного к «Вольпоне» (роман Б. Джонсона), для которого иллюстрации сделал Бердслей…»
Вольпоне, поклоняющийся своему богатству. Иллюстрация для книги Б. Джонсона «Вольпоне» 1897
«Aubrey Beardsley Обри Бердслей Рисунки проза стихи афоризмы письма воспоминания и статьи о Бердслее.» Москва Игра-техника 1992
vittasim.livejournal.com
"Саломея". Иллюстрации Обри Бердслея к пьесе Оскара Уайльда. | Блогер loggiz на сайте SPLETNIK.RU 16 августа 2016
Гениальный английский художник, музыкант, поэт Обри Бёрдслей прожил короткую жизнь - он умер в возрасте двадцати пяти лет - но до сих пор его искусство остаётся непревзойдённым, уникальным. Эпоха конца XIX - нач.ХХ в.в., подобно "рогу изобилия", дарила миру огромное количество гениев с нетрадиционной сексуальной ориентацией - Эрик Сати,Оскар Уайльд, Клод Дебюсси, Сергей Дягилев, Пьер Люи, Жан-Артюр Рембо etc. - внесших бесценный творческий вклад в развитие искусства. К этому числу можно смело причислить Обри Бёрдслея - "гения миниатюры", оказавшего огромное влияние на всё искусство стиля модерн.
Феномен Бёрдслея не имеет себе подобных в истории европейского изобразительного искусства, хотя, по злой иронии Судьбы, гениальному художнику было "отпущено" только лишь пять лет активной творческой работы. Казалось, у Бёрдслея не было шансов стать профессиональным художником, ибо он не посещал художественных школ, не написал ни одной большой (по масштабам) картины, даже не имел при жизни персональной выставки. Большинство его работ были книжными иллюстрациями или рисунками. И тем не менее Бёрдслей - это удивительное и загадочное явление искусства и человеческого духа.
Его отец был из семьи лондонских ювелиров, а мать - из семьи респектабельных врачей. Отец художника, Винсент Пол Бёрдслей, болел туберкулёзом. Болезнь была наследственной, поэтому он не мог заниматься постоянной работой. Сам Обри очень рано осознал исключительность своего положения. Когда ему было семь лет, он уже знал, что болезнь отца передалась и сыну. В XIX веке ещё не умели бороться с этом ужасным заболеванием, поэтому Бёрдслей с раннего детства слишком хорошо понимал, что может умереть непредсказуемо рано и быстро.
Бёрдслей с детства начал писать стихи, учиться игре на фортепиано - и вскоре организовал свой "круг почитателей таланта", в число которых впоследствии вошел знаменитыйОскар Уайльд. Благодаря дружеской поддержке нескольких аристократических семей Бёрдслей усиленно занимается развитием своего незаурядного художественного, поэтического и музыкального таланта и вскоре начинает публично выступать как пианист, давая концерты. К тому же, многие его поэтические композиции, несмотря на юный возраст автора, уже отличаются своеобразным изяществом, воплощением тонкого и глубокого знания работ своих предшественников - ведь, благодаря матери, Бёрдслей прекрасно знал английскую и французскую литературу уже в юном возрасте.
Всем этим блестящим задаткам, увы, не суждено было развиться, благодаря все прогрессирующей болезни, симптомы которой давали о себе знать год за годом. Ощущение смерти, неотступно стоявшей за его спиной, заставляло жить так, словно каждый день мог стать последним. Хотя Бёрдслей всегда дорожил своей репутацией меломана, библиофила, блестящего знатока коллекций Британского музея и национальной галереи, но только рисунок был той подлинной страстью, которая то наполняла его бешеной энергией, то бросала в омут хандры и депрессии. Подобная смена состояний характерна для многих больных туберкулёзом, и Бёрдслей понимал, что это укорачивает его и без того считанные дни.
Как художник, Обри первоначально испытал влияние Уильяма Морриса и Берн-Джонса - последнего он субъективно считал "величайшим художником Европы". Но их графическая манера была слишком вялой и слабой для темпераментного Обри. Куда важнее стало изучение японских гравюр, с их гармонией линии и пятна. Глубокое проникновение в традиции японского искусства позволило ему создать удивительный синтез Запада и Востока в собственных рисунках. В одном из писем он размышлял: "Как мало сейчас понимается важность линии! Именно это чувство линии выгодно отличало старых мастеров от современных. Похоже, нынешние художники стремятся достичь гармонии одного только цвета". Правда, плакаты самого Бёрдслея доказывают, что он был одарённым и оригинальным колористом, близким Боннару и Тулуз-Лотреку.
Мастерски виртуозная линия Бёрдслея, играющая с чёрными и белыми пятнами силуэтов, буквально в год-два сделала его всемирно известным художником.
Как великолепный драматург, Бёрдслей "расставлял" фигуры на "сцене" своих рисунков, создавая так называемые мизансцены, в которых должны быть произнесены важнейшие, ключевые фразы. В этих рисунках нет никаких второстепенных элементов - только самое существенное, основное. В его искусстве поражает "деталь" как данность, которую он особо акцентировал, делал незабываемой, заставлял стать символом.
В своём искусстве Бёрдслей всегда оставался самим собой и никогда не подстраивался под модные течения того времени. Скорее наоборот - движение английских декадентов и "арт-нуово" было ориентировано на его творчество - таким образом, именно Бёрдслей повлиял на формирование изобразительного языка стиля модерн.
C апреля 1894 года Бёрдслей начинает сотрудничать с журналом "The Yellow Book" и вскоре становится его художественным редактором. Здесь в большом количестве стали появляться его рисунки, эссе, стихи. Под влиянием Бёрдслея сложилась гомоэротическая направленность журнала, который приобрёл вполне определённую скандальную известность.
Старая чопорная Англия подобного ещё не видела. Публика была взбудоражена, все ждали взрыва, и он вскоре произошёл. В апреле 1895 года Оскар Уайльд был арестован и взят под стражу по обвинению в гомосексуализме. Газеты сообщили, что, отправляясь в тюрьму, Уайльд взял с собой перчатки, трость и "The Yellow Book". В типографии было допущено досадное недоразумение: репортёр, присутствовавший при аресте в отеле "Кадоген", писал, что это была "А Yellow Book", т.е. "книга жёлтого цвета", а не журнал: "The Yellow Book", Оскар Уайльд, кстати, сунул подмышку "Афродиту" Пьера Люи. Но возмущённые толпы двинулись к офису журнала, побили там все стёкла, требуя немедленно закрыть журнал. Бёрдслею пришлось простится с "The Yellow Book" навсегда.
Заметим, что "The Yellow Book" не был единственным журналом с гомоэротической направленностью. "Харперс", "Атлантик Мансли" публиковали аналогичные рассказы, рисунки, статьи и т.д. Но талант Бёрдслея как художника и редактора, сделал журнал выдающимся событием в культурной жизни Англии. Поэтому внимание к журналу было куда более пристальным. Сам Уайльд, правда, недолюбливал "The Yellow Book", никогда не писал для него, хотя с Обри Бёрдслеем он давно дружил. Бёрдслей же сделал пркрасные иллюстрации к уайльдовской "Саломеи", которые во многом определили успех книги.
В итоге Бёрдслей на какое-то время остался без средств к существованию. Одно время он работал художественным редактором журнала "Савой", перебивался случайными заработками, пока новый знакомый Леонард Смитерс не убедил Бёрдслея проиллюстрировать Ювенала и Аристофана. Предприятие было рискованным и предназначалось только для частных или подпольных изданий. Многие современные критики считают эти рисунки лучшими из всего сделанного Бёрдслеем.
Творческая природа гения малообъяснима. Гениальность, ненормальность и гомосексуальность, с позиции обыденного сознания, почти тождественны. Определённая "патологичность" многих рисунков Бёрдслея объясняется в какой-то мере тем, что он всегда стоял как бы на краю пропасти: с одной стороны - свет жизни, с другой - бездна небытия. Постоянно балансируя между этими мирами, он хорошо чувствовал их. Бёрдслей словно жил в своём времени и вне его. Это способствовало отстранённому наблюдению. Лучше чем кто-либо он знал ответ на вопрос: "что могу сделать только я и никто другой?" У него не было времени заниматься второстепенными темами. тратиться на художественные пустяки. Подобно Заратустре, он писал собственной кровью. "А кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть".
Рисунки Бёрдслея заставляли современников буквально цепенеть. Они внушали страх и благоговение. Многим казалось, что рушится старое представление об искусстве и о мире в целом.
Как подлинный гений, Бёрдслей в рисунках вёл жизнь своих героев - отождествлял себя с ними, проникался их психологией, характерами, нравами. Только так возможно создать настоящие шедевры. Но повышенный интерес к гермафродитам, эротичность рисунков, абсолютная раскованность самовыражения служили основанием для многих домыслов. Молва обвиняла Бёрдслея в гомосексуализме, в порочной связи с собственной сестрой, в изощрённом разврате. В истории искусства достаточно примеров, когда гениальность принимали за патологию. Гения часто влекут новые, неожиданные и даже запретные темы. За короткий срок Бёдслей успел создать новый, доселе неведомый мир, и этот мир удивительных образов существует уже независимо от творца.
Незадолго до смерти, уже прикованный к постели, Бёрдслей обратился в своём письме к Л. Смитерсу с просьбой уничтожить все "неприличные рисунки" и гравировальные доски к ним. Умер Обри Бёрдслей на курорте Ментон во Франции, у берега Средиземного моря в 1898 году, в возрасте двадцати пяти лет.
Дружба и сотрудничество Обри Винсента Бердслея с издателем Джоном Лейном были весьма плодотворными. По инициативе последнего была создана знаменитая сюита рисунков к наиболее скандальной из поэтических драм Оскара Уайльда (Oscar Fingal O'Flahertie Wilde, 1854-1900) «Саломея».
История о принцессе, танцевавшей обнаженной перед царем Иродом Антипой и за это потребовавшей, по наущению своей матери Иродиады, голову Иоанна Крестителя, рассказана евангелистами Матфеем и Марком. Имя Саломеи евангелисты, впрочем, не упоминают; рассказ их весьма лаконичен. «Во время же празднования дня рождения Ирода, — рассказывает Матфей, — дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя» (Матфей, 14, 6-8).
Под пером Оскара Уайльда история Саломеи превратилась в драму больших страстей. Интерес к этому произведению был подогрет сценической постановкой с участием гениальной Сары Бернар (Sarah Bernhardt, 1844-1923). Весной 1895 года она гастролировала в Лондоне, и Обри Бердслей, конечно же, побывал на этих представлениях. «Первый вечер Сары, — писал он одному из друзей, — прошел с огромным успехом. Я никогда не видел такого приема. Она играла великолепно».
Вокруг и самой драмы, и особенно иллюстраций Обри Бердслея, дающих эротический комментарий к ней, нагнеталась атмосфера скандала. Если в иллюстрациях к «Смерти Артура» важную роль играл пейзаж, на фоне которого действовали герои, то персонажи иллюстраций к «Саломее» словно парят в воздухе: здесь нет ни пейзажа, ни интерьера. Изысканные дамы, одетые или раздетые так, как это было принято в конце XIX столетия, мало чем напоминают новозаветных героинь. Танец живота, который Саломея — с обнаженной грудью и в прозрачных панталонах — исполняет перед царем Иродом, подсмотрен в ночных кабаре Парижа. Ее украшенные павлиньими перьями платья и широкополые шляпки — последний писк парижской моды.
Впрочем, аккомпанирует Саломее в ее бесстыдном танце вполне фантастическое существо — карлик с высунутым язычком и стоящими дыбом волосами. А голова Иоанна Крестителя, полученная Саломеей в награду за танец, смотрится скорее как женская, чем как мужская. Бороды, полагающейся Предтече по законам христианской иконографии, и просторной одежды из верблюжьего волоса, подпоясанной ремнем, на рисунках Бердслея нет. И вообще, этот суровый пророк, изображенный на одном из рисунков во весь рост, больше напоминает изнеженного лондонского денди.
«В иллюстрациях к “Саломее” [Бердслей] использовал до конца новую условность, которую себе создал: вместе взятые эти рисунки — его шедевр. Во всем современном искусстве нет ничего им равного. Можно проследить источники, выяснить, откуда они развились, но нельзя найти ничего, с чем их можно было бы сравнивать; они, безусловно, единственны в своем роде»1, — писал в 1898 году первый биограф художника и, как говорят, интимный друг Оскара Уайльда Роберт Болдуин Росс.
Эта работа Обри Бердслея обогатила и значительно расширила возможности классического рисунка пером. «Если в рисунках к “Саломее” есть недостатки, — продолжает Роберт Росс, — то только в том, что строение рисунков как будто просит другой материал, чем перо и тушь... Они скорее отчеканены, чем нарисованы, и могли бы смело послужить девизами для панелей деревянного кабинета, для лиможской или восточной эмали». В «Саломее» Бердслея лежат истоки декаданса, игравшего столь видную роль в жизни общества начала ХХ столетия, в том числе в России.
Скандальная слава рисунков к «Саломее» ни в малейшей степени не затронула художника. К ругательным выпадам разгневанной критики он относился равнодушно. В мае 1895 года он писал одному из своих корреспондентов, которого уважительно именовал «дорогой Ментор»: «Что касается вырезки [статьи], которую Вы мне прислали, то не думаю, чтоб она повредила мне; кроме того, я ни на минуту не сожалею о своих рисунках к “Саломее”».
www.spletnik.ru
Обри Винсент Бёрдслей (1872-1898): philologist
Обри Винсент Бёрдслей или Бёрдсли (англ. Aubrey Vincent Beardsley; 21 августа 1872, Брайтон, графство Суссекс — 16 марта 1898, Ментона, Франция) — английский художник-график, иллюстратор, декоратор, поэт, один из виднейших представителей английского эстетизма и модерна 1890-х гг.Обри Бёрдсли родился в семье Винсента Пола Бёрдсли, чьими родственниками были состоятельные лондонские ювелиры, и Элен Агнес Питт, которая происходила из семьи врачей. Несколько поколений в семье отца страдали от туберкулёза. В 1879 году семилетнему Обри поставили аналогичный диагноз. Кроме того, легкомысленный отец вскоре после свадьбы промотал все семейные деньги и, так как он из-за болезни не мог заниматься постоянным трудом, матери, которую Обри боготворил, пришлось зарабатывать на жизнь работой гувернантки с преподаванием музыки и французского языка. В семье рано поняли, что их сын — вундеркинд.
Рисовать он начал с четырёх лет, под влиянием матери рано пристрастился к английской и французской литературе, благодаря её урокам музыки он осознал свой незаурядный талант. При поддержке нескольких аристократических семей он занимался с известными пианистами и, как результат, в 11 лет сочинял музыку и стихи, которые отличались редким изяществом, а с марта 1881 года (переезд в Лондон) вместе с сестрой Мейбл (впоследствии она стала актрисой) давал концерты, на которые собирались до 3000 человек. После возвращения в родной Брайтон он также находит поддержку своим талантам, ставит на школьной сцене спектакли, некоторые из которых привлекают внимание театральных критиков.
Покинув школу, Обри сначала поступает чертёжником в студию одного лондонского архитектора, а в возрасте семнадцати лет определяется на службу клерком в лондонское страховое общество «The Guardian Life and Fire Insurance». Однако службу и любительские спектакли приходится бросить: осенью юноша начал кашлять кровью. Именно в это время из всех видов искусства Бердслей отдаёт предпочтение изобразительному. Несмотря на болезнь, некоторое время он посещает уроки в Вестминстерской художественной школе у профессора Фредерика Брауна по совету Эдварда Бёрн-Джонса, который, кстати, познакомил его с Оскаром Уайльдом (Oscar Wilde). Однако всего в искусстве он добился самостоятельно, и поэтому считается гениальным самоучкой.
Он дорожил своей репутацией меломана и библиофила. Его любовно собранная огромная библиотека восхищала, как и блестящее знание коллекций Британского музея и Национальной галереи. Обри Бёрдсли в оригинале читал греческих и латинских авторов и «часто поражал учёных остротой восприятия всех тонкостей», как писал о нём современник. Слава настигла его в 1892 году, когда он по заказу издателя Джона Дента выполнил серию иллюстраций к роману сэра Томаса Мэлори «Смерть Артура». Одной из отличительных черт его работ являлась утончённая эротичность. Критик Сергей Маковский, который одним из первых открыл Бёрдсли русской публике, описал их в своём эссе: "Как цветы, взлелеянные рукой знатока в стеклянных оранжереях с искусственной влагой (…) отрава слишком тонких курений и слишком изысканных форм".
Поэтому часто существовало два их варианта: первоначальный и утверждённый цензурой. По той же причине обыватели часто воспринимали его неадекватно: «сеятелем общественного разврата», гомосексуалистом и соблазнителем собственной сестры Мейбел. Сознавая это, Бёрдсли неоднократно замечал, что «У французских полицейских существуют серьёзные сомнения относительно моего пола». И тут же добавлял, что все сомневающиеся «могут прийти и убедиться в нём лично» — впрочем, это было ответом на статью в газете «St. Paul» полную грубых намёков. Но он с восторгом говорил о художниках и писателях, совершенно враждебных его устремлениям.
В 1894 году Обри становится художественным редактором журнала «Жёлтая книга» (англ. «The Yellow Book»), который приобрел популярность как сборник работ талантливых писателей, поэтов, художников, преимущественно гомоэротической направленности. Член клуба гедонистов, один из «королей дендизма», носящий в петлице увядшую розу, своим поведением он культивировал скандал. Он произошёл, тесно связанный с трагедией Оскара Уайльда. Когда в 1895 году обвинённый в гомосексуальной связи он отправился в тюрьму, то взял с собой какую-то книгу жёлтого цвета. Комментировавший это журналист по ошибке написал «the yellow book» вместо «a yellow book». Для викторианской Англии этого хватило, чтоб закрыть издание. Так Бёрдсли остался без средств к существованию.
Ничего не известно о романтических связях Бёрдслея, о его отношениях с мужчинами или женщинами. Гостиную Бёрсдлея, увешанную японскими эротическими эстампами, посещали известные своей нетрадиционной сексуальной ориентацией Оскар Уайльд, Роберт Росс, Альфред Дуглас (Боузи), Пьер Луи, Джон Грей. К тому же кругу принадлежал и поэт-теоретик Марк-Андре Раффалович, чью книгу стихотворений «Нить и тропа» он проиллюстрировал в 1895 году. Слабое здоровье художника способствовало замкнутости в мире чистого искусства. Ходили слухи о том, что у сестры Мейбл был выкидыш от Обри. Издатель «Жёлтой книги» Джон Лэйн заметил однажды, что «Бёрдсли немало пострадал от слишком поспешной оценки его искусства».
С 1894 по 1896 год (в это время к нему приходит невиданный успех после публикации 16 иллюстраций к уайльдовской «Саломее») его самочувствие резко ухудшается — и тогда создаются мрачные рисунки к «Падению Дома Ашеров» Эдгара По (1895). Сначала Обри думает о том, как бы выздороветь, потом — как почувствовать себя немного лучше, и, наконец, — прожить ещё хоть один месяц. Раффаловичу он писал в это время: "Я знаю, болезнь моя неизлечима, но я уверен, что можно принять меры к тому, чтобы ход её был менее скор. Не считайте меня глупым, что я так торгуюсь из-за нескольких месяцев, но вы поймёте, что они могут быть для меня ценны по многим причинам. Я с наслаждением начинаю думать о том, что выпущу две или три иллюстрированные вещицы…"
31 марта 1897 года Бёрдсли был принят в лоно католической церкви. «Среди наиболее близких его друзей при жизни числились англиканские пасторы и католические священники, которые отдавали должное искренности и глубине его веры»… Он получает то, о чём страстно молил: ещё год жизни. За это время он создал цикл иллюстраций к комедии нравов «Вольпоне» Бена Джонсона, которые ознаменовали собой начало нового стиля. В это время он постоянно перечитывает произведения Блеза Паскаля и пишет Раффаловичу: "Он [Паскаль] понял, что, став христианином, творческий человек должен принести в жертву свой дар, как Магдалина жертвует своей красотой".
Последним его пристанищем стал «лимонный рай» Ментона на берегу Средиземного моря. Уже прикованный к постели, он в письме заклинал своего друга-издателя Леонарда Смитерса «уничтожить все экземпляры „Лисистраты“ и неприличных рисунков и гравировальные доски к ним». К счастью, эта просьба не была исполнена. 16 марта 1898 года в полном сознании, в присутствии матери и сестры, которым он поручил передать последние приветы многочисленным друзьям, Обри Винсент Бёрдсли скончался. На смерть художника Алджернон Суинберн написал это стихотворение (перевод выполнен И. А. Евсой):
«Возвратись к нам — хотя бы во сне, —Ты, которому равного нет,Ты, кому безразличен вполнеМир земных потрясений и бед.Но любовь, что была внушенаЧудным даром, чей свет не потух, —Ты расслышишь. И тронет онаТвой свободный и царственный дух.»
ru.wikipedia.org
philologist.livejournal.com
Обри Винсент Бердслей. - По невозможному тоска.
Давал он лицам древних грацийВсю прелесть новых комбинаций, —
писал в «Балладе о цирюльнике» Обри Бердслей, один из самых противоречивых и ярких графиков конца XIX века. Заядлый книжник и меломан, пробующий свои силы в литературе; человек, исповедующий дендизм как в жизни, так и в искусстве; уверенный в абсолютной силе своего таланта: “Я могу выполнить что угодно, нет ничего, чего бы я не мог выполнить”. Основоположник стиля модерн, "возводящий экзотику и пряность в абсолют до такой степени, что чувствовались “привкус тления и несколько порочная чувственность” (А.Бенуа).
"Поцелуй Иуды"
Человек болеющий, обречённый, при виде звёзд он рассуждал о том, что “там наверху... есть ли ещё существа, подобные нам”, о “странных путях, которыми, быть может, пришла и, наверное, должна уйти душа”. Его называли парнасцем, последним певцом романтической агонии, сатириком, мистиком, апостолом гротеска, волшебником линии, великим декадентом, художником упадка, прирождённым язычником, закоренелым эклектиком. Утверждали, что он достигает чистой красоты, но называли эту красоту дьявольской, что он одержим бесом унижения красоты, и формулировали так: “Соблазн демонического, отравляющий, как яд, скрытый лепестками пленительно-нежного цветка, выросшего в «темницах порока»”. В его рисунках находили рай греха и грёзу о женщине. Он наглухо закрывал окна своего кабинета, зажигал свечи и судорожно работал, скрывая затем все свои черновые помарки и демонстрируя лишь совершенный результат, выказывая видимое презрение к тем, кто погряз в черновой работе. “Боюсь, что люди видятся мне иначе, чем другим. Мне они представляются гротескно, и я изображаю их так, как вижу”.
Автопортрет
Жизненный путь Обри Винсента Бердслея проследить нетрудно: он прожил всего 25 лет, активно же работал лет пять, не больше . Бердслей родился в Брайтоне, небольшом приморском городке на юго-востоке Англии. Сообщая дату его рождения (как и дату его смерти), разные авторы противоречат друг другу. В этом чувствуется определенная мифологизация, характерная для всей жизни художника. Впрочем, большинство исследователей склоняются к тому, что Обри Бердслей появился на свет 21 августа 1872 года, в Брайтоне, графство Суссекс, а скончался 16 марта 1898, в Ментоне, Франция. Семья будущего художника была небогатой, но вполне состоятельной. Вниманием родителей Обри обделен не был, хотя отец его умер, когда он был еще ребенком. Для матери же он был светом в окошке. Рисовать мальчик начал четырех лет от роду и был одарен сверх меры и другими талантами: писал стихи, участвовал в театральных представлениях, прекрасно музицировал и даже выступал в публичных концертах; большое влияние на него оказала музыка Рихарда Вагнера. Обри Бердслей всегда был слаб здоровьем: первые признаки туберкулеза, который впоследствии свел его в могилу, были замечены, когда мальчику исполнилось семь лет. Именно в это время из всех видов искусства Бердслей отдаёт предпочтение изобразительному. Несмотря на болезнь, некоторое время он посещает уроки в Вестминстерской художественной школе у профессора Ф. Брауна по совету Эдварда Бёрн-Джонса (Edward Burne-Jones), который, кстати, познакомил его с Оскаром Уайльдом (Oscar Wilde). Однако всего в искусстве он добился самостоятельно, и поэтому считается гениальным самоучкой.
"Ловушка для сбора винограда", 1893
"Мерлин", 1893
Иллюстрации к «Саломее» Оскара Уайльда, 1983. Глаза Ирода
Пьеса Оскара Уайльда «Саломея» была истинным подарком Бердслею. Наряды, интрига, дьявольские характеры. Под пером Оскара Уайльда история Саломеи превратилась в драму больших страстей. Интерес к этому произведению был подогрет сценической постановкой с участием гениальной Сары Бернар (Sarah Bernhardt, 1844-1923). Весной 1895 года она гастролировала в Лондоне, и Обри Бердслей, конечно же, побывал на этих представлениях. «Первый вечер Сары, — писал он одному из друзей, — прошел с огромным успехом. Я никогда не видел такого приема. Она играла великолепно».
"Черный капот"
"Павлинье платье"
Просто волшебные тату!
«В иллюстрациях к “Саломее” Бердслей использовал до конца новую условность, которую себе создал: вместе взятые эти рисунки — его шедевр. Во всем современном искусстве нет ничего им равного. Можно проследить источники, выяснить, откуда они развились, но нельзя найти ничего, с чем их можно было бы сравнивать; они, безусловно, единственны в своем роде», — писал в 1898 году первый биограф художника и, как говорят, интимный друг Оскара Уайльда Роберт Болдуин Росс.
"Иоанн Креститель и Саломея"
"Туалет Саломеи"
Саломея за туалетом
"Танец живота"
"Награда танцовщице"
"Саломея с головой Иоана Крестителя", 1893
Похороны Саломеи
Скандальная слава рисунков к «Саломее» ни в малейшей степени не затронула художника. К ругательным выпадам разгневанной критики он относился равнодушно. В мае 1895 года он писал одному из своих корреспондентов, которого уважительно именовал «дорогой Ментор»: «Что касается вырезки [статьи], которую Вы мне прислали, то не думаю, чтоб она повредила мне; кроме того, я ни на минуту не сожалею о своих рисунках к “Саломее”».
Оригинальный набросок для обложки "Саломеи"
Обложка "Саломеи"
Иллюстрация из «Правдивой истории» Лукиана, Сны
Одна из значительнейших его работ – оформление книги Томаса Мэлори «Смерть Артура». Бердслей проникся возвышенным стилем «Смерти Артура», и горечь этой книги совпала с горечью его сердца. И красота любви, и гордость рыцарской чести вдохновили его на создание огромного количества иллюстраций к роману. Книга стала шедевром английского книгоиздания. Фантастическое разнообразие растительно-цветочного орнамента. Цветы, которые олицетворяют живых людей; совершенная форма чёрных созданий, пронзающих белое поле, и белых – чёрное. Геометрическая симметрия, которая дышит жизнью исключений из правила. Прекрасные и храбрые рыцари и прекрасные дамы. Волшебник Мерлин, которого Бердслей рисует глубоко задумавшимся и пребывающим в кругу своих вечных забот. Другие волшебники и волшебницы. Сражения и рыцарские поединки. Любовь как самая прекрасная сила, которая движет поступками людей, вдохновляет, но и толкает на преступления. Диковинные звери. Буквицы, которые нарисованы и пронизаны цветами столь изящно, что и сами являются гармоничной частью садов книги. Сады и замки. Роскошество орнаментальных обрамлений рисунков.
Иллюстрации из «Смерти Артура» Т.Мэлори, 1893-1894 гг. Как Морган Ли Фей передавал щит сэру Тристраму
Как Королева Джиневра становилась монахиней
Прекрасная Изольда пишет послание сэру Тристраму.
Как сэр Тристам испил любовного напитка
Как дьявол искушал сэра Борса любовью к женщинам. Иллюстрационный разворот из «Смерти Артура» Т.Мэлори, 1893-1894 гг.
Постер
Постер
Скандальным был и успех ежеквартальника «The Yellow Book» («Желтая книга»), издание которого было предпринято Джоном Лейном в 1894 году. Ярко-желтый фон обложек журнала с успехом заменил Обри Бердслею неокрашенные плоскости в его черно-белых композициях. Бердслей был художественным редактором «Желтой книги» и помещал в ежеквартальнике свои рисунки. Однако он сотрудничал с "The Yellow Book "всего год — на протяжении выхода в свет первых четырех номеров. В дальнейшем художник работал в журнале «The Savoy» («Савой»), который в январе 1896 года начал издавать Леонард Смитерс. Обложки этого журнала, впрочем, много потеряли в своей художественной выразительности по сравнению с «Желтой книгой».
Обложки журнала «The yellow book»
Обложка журнала "The Savoy"
Сергей Маковский называл Бердслея чёрным алмазом. Угасающие блики этого столь рано меркнущего чёрного алмаза падали на его творчество и придавали его красоте зловещий оттенок. “Я живу в вечном трепете, так как неотлучно преследует меня страх перед нищенским существованием, нищенской смертью”. В детстве он видел сон: проснулся ночью при свете луны и увидел огромное Распятие с истекающим кровью Христом, и это Распятие падало со стены. В последние месяцы жизни пришёл к христианству и был принят в лоно католической церкви. Последняя его просьба была – уничтожить иллюстрации к «Лисистрате», которые он считал лучшим из всего созданного им.
Аристофан "Лисистрата", фронтиспис. 1896
Лисистрата обращается к афинским женщинам, 1896 г.
"Женщина Луны" , 1893
"Таинственный розовый сад", 1894
"Туалет Елены", 1895
"Венера и Тангейзер",1895
Представляется, что Бердслей специально написал «Венеру и Тангейзера», чтобы продемонстрировать утончённость своего мастерства. В этом проявился некий нарциссизм – Бердслей создал двойное зеркало, в которое мог глядеться, любуясь самим собой...
"Зигфрид", 1895
"Зеркало Любви". 1895
Иллюстрация Бердслея к книге, в которой собраны самый откровенный эротический роман Оскара Уайльда "Телени" и единственная повесть художника - графика "История Венеры и Тангейзера". Иллюстрация "Возвращение Тангейзера", 1895
"Вознесение св. Розы из Лимы", 1896
Обложка книги «Али-Баба и сорок разбойников»
Иллюстрация к рассказу Э. По "Черный кот"
Очень близок Обри Бердслею по стилю и настроению был знаменитый американец Эдгар Аллан По (Edgar Allan Poe, 1809-1849), иллюстрации к новеллам которого «Убийство на улице Морг», «Черный кот», «Маска Красной Смерти» населены столь любимыми художником фантастическими существами. Впрочем, талант Обри Винсента Бердслея многогранен. Он с равным успехом иллюстрирует прирожденного реалиста Оноре де Бальзака и «Сказки тысячи и одной ночи», древнеримского сатирика Ювенала и либретто к операм Рихарда Вагнера...
Леди с Виолончелью, из "Смерти Артура"
"Прическа," 1896
http://www.1st-art-gallery.com/Fireworks.html
http://www.compuart.ru/article.aspx?id=9072&iid=379
http://dnevnik.bigmir.net/article/427570
eleonorar.livejournal.com
Выставка «Оскар Уайльд. Обри Бердслей. Взгляд из России. Отблеск желтого» (Продолжение)
Особый раздел выставки – иллюстрации к пьесе Оскара Уайльда «Саломея», которая стала главным связующим звеном между Уайльдом и Бердслеем. Необычные графические образы Бердслея, сопровождавшие текст первого английского издания, принесли книге всемирную известность.
Обложка для пьесы О.Уайльда «Саломея» 1894 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, ЛондонРисунки к «Соломее» вызвали противоречивые чувства у Оскара Уальда, ведь их едва ли можно было назвать иллюстрациями в традиционном понимании этого жанра. Они оказались совершенно не связаны ни с авторским текстом, ни с историческим контекстом пьесы.
Эскиз титульного листа к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1894
Эскиз оформления списка иллюстраций к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1894 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон
В 1890-е годы получила распространение фотопечать. Развитие искусства и художественных журналов, которые появились в огромном количестве, связано с тем, что до этого иллюстрации были ручной дорогой работой. С появлением фотопечати процесс стал куда доступнее. Бердслей был первым художником, который развивал фотопечать. Он рисовал специально лишенные мелких деталей вещи, которые было легче печатать. Бердслей сыграл в популяризации модерна не последнюю роль. Он работал для массовой культуры, даже когда делал порнографические элитные издания.
Туалет Саломеи. Вариант I Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, ЛондонПервый вариант рисунка «Туалет Саломеи» показался издателю чрезмерно откровенным и Бердслею пришлось выполнить вторую версию рисунка.
Туалет Саломеи. Вариант II Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон
Сидящая Саломея . Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон Этот лист был впервые опубликован только в 1907 году
Глаза Ирода. Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон
Явление Иродиады. Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, ЛондонВ образе шута на первом плане рисунка «Явление Иродиады» Бердслей изобразил Оскара Уайльда.
Иоанн Креститель и Саломея. Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея»1894
«Я поцеловала твой рот, Иоканаан» Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея»
Танец живота. Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон
Награда танцовщице. Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» » 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон
Платоническое оплакивание . Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» » 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон
Похороны Саломеи. Концовка. Финальная иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея» 1907 Фотоцинкография Музей Виктории и Альберта, Лондон
Кадры из немого фильма «Соломея» 1923г Режиссер Чарльз Брайант. В главной роли Алла Назимова
Уже после успеха «Саломеи» Одри Бердслей стал художественным редактором альманаха «Желтая книга», и это эскиз обложки к первому изданию, который пародирует одновременно и французские «желтые» романы, и Венецианский карнавал. Это очень непристойная женщина для викторианских времен, и понятно, что один ее вид был вызовом.
Эскиз обложки первого выпуска литературного альманаха «Желтая книга» 1894 Галерея Тейт Лондон по завещанию Джона Лейна) 1926
«Дама с обезьянкой». Иллюстрация к роману Т. Готье «Мадемуазель де Мопен» 1898 Бумага, тушь, перо, кисть Музей Виктории и Альберта, Лондон
Эскиз фронтисписа к книге Джоселина Килпа «Барон Вердигри. Роман о времени, повернувшим вспять». 1894 Бумага, тушь, перо, кисть Британский музей, Лондон
Эрда Иллюстрация к опере Р. Вагнера «Золото Рейна» 1896 Бумага, тушь, перо, кисть Британский музей, Лондон
Эскиз обложки литературного альманаха «Желтая книга» 1894 Бумага, тушь, перо, Музей Виктории и Альберта, Лондон
Экслибрис для Джона Лумсдена 1893 Бумага, тушь, перо, Музей Виктории и Альберта, Лондон
«Вагнериты» (публика на представлении оперы Р. Вагнера «Тристан и Изольда») 1894 Бумага, тушь, перо, Музей Виктории и Альберта, Лондон
Мессалина, возвращающаяся из купальни. Иллюстрация к 6й сатире Ювенала. 1896 Бумага, карандаш, тушь. Музей Виктории и Альберта, Лондон
Фронтиспис к книге стихотворений А. Рафаловича «Зеркало любви» 1895
Иллюстрация к опере Р. Вагнера «Золото Рейна» из оперного цикла «Кольцо Нибелунгов» Рисунок для обложки журнала «Савой» №6 октябрь. 1896 Бумага, тушь, перо, Музей Виктории и Альберта, Лондон
Заставка для романа О.Бальзака «Сцены парижской жизни» 1897 Бумага, тушь, перо, Музей Виктории и Альберта, Лондон
Обложка книги А.Поупа «Похищение локона» 1896
После скандала с Оскаром Уальдом все издатели отвернулись от Бердслея, и он попал в руки к издателю Леонарду Смитерсу, который выпускал дорогие эротические книги малым тиражом. Он знал, что Бердслей любит античную литературу, и предложил ему сделать иллюстрации к "Лисистрате".
Калька с рисунка «Лисистрата, защищающая Акрополь». Иллюстрация к комедии Аристофана «Лисистрата» Бумага(калька), тушь, перо Музей Виктории и Альберта, Лондон
Калька с рисунка «Страдающие афинянки». Иллюстрация к комедии Аристофана «Лисистрата» Бумага(калька), тушь, перо Музей Виктории и Альберта, Лондон
«Кинесий, склоняющий Миррину к соитию. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896 Фотоцинкография, отпечаток пурпурной краской. Музей Виктории и Альберта, Лондон
«Лисистрата, защищающая Акрополь». Иллюстрация к комедии Аристофана «Лисистрата» Бумага, тушь, перо Музей Виктории и Альберта, Лондон
«Страдающие афинянки». Иллюстрация к комедии Аристофана «Лисистрата» 1896 Бумага, тушь, перо Музей Виктории и Альберта, Лондон
«Лисистрата, произносящая речь перед афинянками». Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896 Бумага, тушь, перо Музей Виктории и Альберта, Лондон
«Туалет Лампито». Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896 Бумага, тушь, перо Музей Виктории и Альберта, Лондон
«Бафилл, танцующий с лебедем». Иллюстрация к 6й сатире Ювенала 1896 Бумага, карандаш, перо Музей Виктории и Альберта, Лондон
http://vozduh.afisha.ru/art/obri-berdsley-i-rossiya-putevoditel-po-vystavke/http://www.arts-museum.ru/events/archive/2014/berdsley/index.phphttp://vozduh.afisha.ru/art/obri-berdsley-i-rossiya-putevoditel-po-vystavke/«Aubrey Beardsley Обри Бердслей Рисунки проза стихи афоризмы письма воспоминания и статьи о Бердслее.» Москва Игра-техника 1992
bellezza-storia.livejournal.com
Обри Бердслей в рисунках, прозе, стихах, письмах и воспоминаниях. (Окончание)
Сергей Маковский (русский художественный критик и поэт): "Тонкая полоска, облачный пунктир, скользящий извив, два-три ярких пятна, узор, блик, мелочь – и все сказано. Более того: ничего не сказано, но угадывается что-то окончательное. Чародейство совершилось, и по узкому руслу, вырытому мыслью художника, воображение зрителя стремится, покоренное..."Иллюстрация к рассказу Э.По «Черный кот» 1894-1895
Иллюстрация к рассказу Э.По «Убийство на улице Морг» 1894-1895
Роберт Росс (первый биограф художника): «… В апреле 1894 года появился «The Yellow Book». В первых четырех выпусках Бердслей в общем поместил около восемнадцати рисунков. С иллюстрационной точки зрения, это издание не имело другого смысла, как служить органом для воспроизведения рисунков Бердслея, хотя Генри Гарланд в качестве редактора литературного отдела открыл нам целый ряд новых писателей…»
Эскиз обложки для альманаха «Желтая книга» 1894
Автопортрет с надписью: »Не все чудища водятся в Африке». Иллюстрация для альманаха «Желтая книга» 1894
Обложка для альманаха «Желтая книга» №4 1895
Николай Евреинов (театральный режиссер, драматург, критик):« «The Yellow Book»…оказался для нового графика тем нужным ему издание, посредством которого он сразу вошел в настоящее соприкосновение с большой публикой…»
Таинственный Розовый Сад. Иллюстрация для альманаха «Желтая книга» 1895
Эскиз рекламной листовки к альманаху «Желтая книга» 1895
Эскиз рекламной листовки к альманаху «Желтая книга» Без даты
Из письма Обри Бердслея Рафаловичу«…Я знаю, болезнь моя неизлечима, но я уверен, что можно принять меры к тому, чтобы ход её был менее скор. Не считайте меня глупым, что я так торгуюсь из-за нескольких месяцев, но вы поймёте, что они могут быть для меня ценны по многим причинам. Я с наслаждением начинаю думать о том, что выпущу две или три иллюстрированные вещицы…»
Фронтиспис к книге стихотворений А. Рафаловича «Зеркало любви» 1895
Артур Симонс (английский поэт-символист, издатель, драматург, эссеист, переводчик и литературный критик): «…Пьеро, один из типов нашего века… Пьеро пылок, но не верит в пламенные страсти. Он всегда словно изнемогает в лихорадке или неизлечимо болен, ибо любовь – болезнь, которую не в силах перенести или преодолеть…»
Эскиз обложки и корешка для книг из серии «библиотека Пьеро» 1896
« Он так долго носил свое сердце в рукаве, что оно заледенело от холода. Он знает, что лицо его напудрено, и если он рыдает, но без слез; и трудно разглядеть под белилами, какая гримаса искажает его уста: смех или насмешка? Знает, что он осужден быть всегда на людях, что всякие внешние проявления чувств будут дисгармонировать с его костюмом, что. Если он не хочет быть простым посмешищем, должен стараться быть как можно более фантастичным»
Эскиз третьей обложки для книг из серии «библиотека Пьеро» 1896
Эскиз четвертой обложки для книг из серии «библиотека Пьеро» 1896
«И делается (Пьеро) утонченно-фальшивым, опасается больше всего «прикосновения жизни», которое нарушило бы его инкогнито и оставило бы его беззащитным. В нем наивность была бы самым смешным качеством в мире, поэтому становится опытным, извращенным; он осмысливает свои наслаждения и притупляет свой ум».
Фронтиспис для книги Э.Даусона «Пьеро минуты» 1897
«Его грустное миросозерцание становится родом смешной радости, которую он может выразить только теми символами, какие находятся в его распоряжении, выводя с изяществом пируэта свое восклицательное «о» в стиле Джотто…»
Заставка и буквица для книги Э.Даусона «Пьеро минуты» 1897
Обри Бердслей «Застольная болтовня»"Поуп (Алекса́ндр По́уп 27 мая 1688 года, Лондон, Англия — 30 мая 1744 года, Твикенхэм, Англия) — английский поэт XVIII века, один из крупнейших авторов британского классицизма.) более ядовит, но менее запальчив, чем кто-либо из великих сатириков. Его образ Спориуса – верх совершенства сатиры. Еще не поразил вас смысл его слов, как уж хлещет самый звук их."
Обложка к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Сон. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Из письма Обри Берслея Смитерсу 10 июля 1896 Ипсом«Дорогой Смитерс! Сегодня утром опять пошла кровь, и последствия этого до сих пор на мне немного отзываются. Днем был доктор и сказал, что, несмотря на новый припадок кровохарканья, я все же на пути к заметному улучшению. Вы заметили нелепую ошибку, с которой «Morning Post» начинает перечень королевских свадебных подарков? «Леди Альстон…»Похищение локона» миссис Бердслей, ею самой иллюстрированное»… Видите, как широко распространены сомнения относительно моего пола…»
Туалет. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Молитва барона. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Алексей Сидоров (русский и советский искусствовед): «…Темно связаны с рисунками для «Савоя» одиннадцать иллюстраций для «Похищения локона», маленькой героико-комической поэмы знаменитого английского сатирика XVII века Александра Поупа… Поуп был одним из любимцев Бердслея, и нет сомнения, что его иллюстрации были плодом очень чистосердечного увлечения. Как известно, сюжет «Похищения локона» основан на реальном событии; Бердслей же в свою очередь также, еще небывалым для себя образом придерживается исторической верности. Быть может, именно то обстоятельство, что на рисунках так сказалось его увлечение французскими гравюрами XVIII века в связи с их легкомысленным и очаровательным изяществом, создало широкую популярность этим рисункам…»
В театральной ложе. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Похищение. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Битва красавцев и красоток. Иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона» 1896
Из письма Обри Берслея Смитерсу 29 июля 1896 Ипсом«… Мне прямо необыкновенно нравится этот номер «The Savoy». И я был бы прямо в неописуемом восторге, если б меж крышек переплета имелся бы один (или несколько) Обриев. Кстати, переплет производит на расстоянии прекрасное впечатление…»
Обложка журнала «Савой» №1 1896
Обложка журнала «Савой» №2 1896
Алексей Сидоров: «…»Классический стиль» Бердслея связан навсегда с именем журнала «The Savoy» (это имя, заимствованное, очевидно, от очень известного места в Лондоне, было предложено самим Бердслеем) Его художественная цель сводилась к опубликованию рисунков, которых Бердслей за полтора года дал 46, начиная с рекламных рисунков к проспекту. Здесь Бердслей выступил впервые в качестве литератора….материальный неуспех журнала, который хотел быть общедоступным по цене, привел к закрытию «Савоя» после года его существования…»
Обложка журнала «Савой» №5 1896
Обложка журнала «Савой» №6 1896
Из письма Обри Бердслея Ментору. Май 1895 Лондон«… В пятницу иду слушать Тангейзера. Жду этого со смешанной радостью, так как это немного унимает мою спесь по поводу моих собственных маленьких вариаций на эту тему..»
Фронтиспис и титульный лист к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
Одри Бердслей. «История Венеры и Тангейзера» перевод текста М.Ликиардопуло.«Сойдя с коня, кавалер Тангейзер на мгновение остановился в раздумье у мрачных врат Холма Венеры, слегка обеспокоенный, как бы долгая дорога не отозвалась слишком жестоко на старательной изысканности его одежды. Рука, изящная и тонкая, как рука маркизы дю-Деффань на портрете Кармонтелля, нервно поправила золотые кудри, спускавшиеся на плечи, словно мастерски завитый парик, а пальцы бродили с одной части безупречного туалета на другую, укрощая там и сям взбунтовавшиеся кружева или непокорный галстук…»
Тангейзер в саду Венеры. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…У туалетного стола, сияющего, как алтарь Notre Dame des Victoires , сидела Венера в восхитительном черном с лиловым капоте. Куафер Космэ возился с ее надушенными волосами и крошечными серебряными щипчиками, согретыми ласками пламени, мастерил прелестные замысловатые локоны, которые спадали, как легкое дыхание, на лоб, под самые брови, и извивались, как усики цветов, вокруг нежной шеи. Ее три любимицы: Папелард, Бланшмен и Лорейн — подавали духи и пудру в нежных флаконах и хрупких коробочках, держали наготове чудесные краски в фарфоровых вазочках, изготовляемые Шателин для щек и губ, чуть-чуть поблекших от тоски и печали одиночества. Ее три любимых пажа: Клэр, Клод и Сарацин — томно стояли вокруг с разными подставочками, веерами и полотенцами. Милламан держала легкий поднос с туфельками, Минэтт — несколько пар нежных перчаток, Ла-Попелиньер — хранительница гардероба — держала наготове желтое с желтым платье, Ла-Замбинелла несла драгоценности, Флоризель — цветы, Амадур — коробочку со всякого рода булавками, а Вадус — бонбоньерку с конфетками. Ручные голуби, всегда присутствовавшие при туалете, степенно расхаживали по комнате, расписанной амурными сценами кисти Жана Баттиста Дора, а карлики и разные другие уроды, усевшись по углам, дразнили и щипали друг друга, высовывали языки и выкидывали всякого рода штуки. Венера же изредка награждала их улыбочками…»
Туалет Венеры.Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…На причудливых пьедесталах, на Терминах и на всякого рода изящных пилястрах стояли раковиновидные вазы с таким изобилием плодов и цветов, что они свисали и падали через край. Померанцевые и миртовые деревья, обвитые алыми лентами, стояли повсюду в хрупких фарфоровых горшках, а по колоннам и трельяжу искусно вились и переплетались розы. На одном конце террасы была отгорожена, как занавесом, пагонскими вышивками длинная золоченая эстрада для комедиантов, а пред ней были расставлены пюпитры для оркестра…»
Похитители фруктов. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Святую Розу, известную Перувианскую деву; как она четырнадцати лет от роду дала обет вечного девства; как ее полюбила Пресвятая Богородица и с фрески в храме Св. Доминика простирала руки, чтоб обнять ее; как эта Св. Роза выстроила себе в углу сада маленькую часовенку и там молилась и пела гимны так, что собирались ее послушать жуки, пауки, улитки и всякого рода ползучие твари; как она решилась сочетаться браком с Фердинандом де Флорес и в свадебное утро надушилась и напомадила себе губы, надела подвенечное платье, волосы украсила цветами и взошла на холмик невдалеке от стен города Лимы; как она там опустилась на колени, призывая нежно имя Богоматери, и как Пресвятая сошла, поцеловала Розу в лоб и быстро унесла ее на небо.…»
Вознесение Розы из Лимы.Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Но во всем павильоне не было ничего прекраснее складных ширм, расписанных Де-Ла-Пином ландшафтами в духе Клода Лоррена, одних из тех вещей, перед которыми можно млеть, на которые можно глядеть целыми часами и забыть, что природа может быть скучной и надоедливой. Их было четыре — этих нежных стен, так уютно закрывавших собой любовь и образовавших комнату в комнате. Павильон был надушен огромными ветками роз и нежным любовным ароматом, который исходил из подушек и лож, — ароматом, который в большой тайне приготовлял Шателин и называл L`eau Lavante…»
Венера между ложными богами. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Когда все было сказано и сделано, кавалер поспешил поздороваться с Венерой. Он нашел ее на лугу в восхитительном платьице из белого муслина, собирающую цветы для украшения стола к завтраку…»
Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
«…Ландшафт становился довольно таинственным. Парк, уже более не украшенный и не взволнованный фигурами, был наполнен сырыми эхо и таинственными звуками; листья шептались чуть-чуть грустно, а какой-то грот тихо бормотал, как голос, витающий над молчанием покинутого оракула. Тангейзер сделался немного печальным. Вдали сквозь деревья сверкало тихое серебристое озеро, в романтических водах которого, должно быть, плавали самые причудливые, какие только есть, рыбы. На берегах его непробудно спали деревья, камыши и ирисы…»
Возвращение Тангейзера на гору Венеры. Иллюстрация к повести О.Бердслея «История Венеры и Тангейзера» 1898
Из письма Обри Бердслея Смитерсу. 27 сентября 1896 Борнмаут«…Я уже целый месяц не покидал своей комнаты, и, боюсь, еще не скоро придется мне даже спускаться вниз в столовую. Мне кажется, какое-то совсем особое Провидение накликало эту сырую, отвратительную погоду. Пишу сейчас и дрожу от головы до пяток. Один Вагнер утешает меня немного…»
Эскиз обложки для либретто «Золото Рейна» к опере Р. Вагнера «Кольцо Нибелунгов» 1986
Николай Евреинов «…родители (Обри Бердслея)…очень рано привили хрупкому мальчику страсть к музыке и усердно позаботились о совершенной фортепианной технике талантливого сына. …Бердслей стал настоящим вундеркиндом, не знавшим, казалось, предела трудностям музыкального искусства. Что его вкус в этой области очень скоро стал изысканным, об этом говорит его раннее и совершенно искреннее увлечение Рихардом Вагнером. «Нет ничего приятнее, - заявляет Бердслей в одном из своих рассказов,- разбора блестящей комедии Вагнера рано утром со свежей головой»…»
Иллюстрация к либретто «Золото Рейна» из оперы Р. Вагнера «Кольцо Нибелунгов» Планировалась, как обложка для журнала «Савой». 1986
Обри Бердслей «Три музыканта» пер. М. Кузьмина«Тропинкой узкой вдоль лескаТри музыканта еле-елеПлетутся, радуясь слегкаПоследней Химмеля ронделе,Работе, теме, зною дня, тому,Что закусить успели.
Одна – сопрано; локотокЧуть розовеет из муслина;мелькнул коричневый чулок,Подвязка (милая картина!),Чуть пробежавший ветерок –Виденью резкая причина.
За нею мальчик вслед; он радПоправить локон, что на воле,И умереть готов стократ,Чтоб ей понравиться, и боле:Мечтает славу он стяжать в ПарижеВене, Сен-Джемс-Холле.
Последний – польский был пьянист,Имел повсюду приглашенье,Рукою крепок, сердцем чист,Волос густое украшеньеНосил, а в секстах переливМог новичка привесть в смущенье…»
Иллюстрация к стихотворению О.Бердслея «Три музыканта»
Из письма Обри Берслея Смитерсу 1 апреля 1896 Брюссель«Меня прямо в восторг приводит то, что Вы мне пишете о балладе. Мне и в голову не могло прийти, что она — “незначительный пустяк”. Напечатайте стихотворение, ради Бога, под псевдонимом…».
Обри Бердслей «Баллада о цирюльнике» пер. М. Кузьмина«О Каруселе песнь прочтите,Цирюльнике в Меридьян Стрите.Чесать и брить так ловко мог,Что целый мир держал у ног.
Вверяли волосы без гневаЕму король и королева,Успех же разных первых дамЕго принадлежал трудам…
…Но как же так могло случиться,Когда к нему пришла девица,Дочь короля, раз в летний день, -На Карусель напала лень?
Не знаем, как принцессу звали…Тринадцать лет ей шло едва ли,Как вешний цвет, она былаПричудлива и весела…
…Вдруг пальцы сделались бездушныИ гребни стали непослушны,Туман на Карусель нашел,Таинственно шатнулся пол…
…Схватив флакон одеколона,Он горлышко отбил без звона,Незрим для посторонних глаз,Он силен, как царя указ.
Вот легкий крик, затмилось око –Он резанул ее глубоко.Потом ее покинул он,Как спящего бросает сон.
Из комнаты с улыбкой вышел,Никто не видел и не слышал…Повешен карусель давно,Молиться за него грешно.»
Иллюстрация к стихотворению О.Бердслея «Баллада о цирюльнике»
Из письма Обри Бердслея Смитерсу 29 июля 1896 Ипсом«…Я начинаю гордиться «Лисистратой». И в конце концов буду просить Вас прислать мне один экземпляр…»
Лисистрата, прикрывающая свои чресла. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Из письма Обри Бердслея N июль 1896 Ипсом«…Я только что закончил серию иллюстраций к «Лисистрате»; мне кажется, это, пожалуй, лучшее, что я до сих пор создал, они будут напечатаны бледно-пурпуровой краской…»
Туалет Лампито. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Лисистрата, произносящая речь перед афинянками. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Из письма Обри Бедрслея Смитерсу письмо не датировано 1898 Ментона«Иисус наш Господь и Судья. Дорогой друг! Умоляю Вас уничтожить все экземпляры « «Лисистраты» и неприличных рисунков. Покажите это письмо Поллиту и уговорите его сделать то же самое. Всем, что есть святого, заклинаю Вас – все непристойные рисунки. Обри Бердслей.» - И после подписи строка, в самом почерке которой – все усилие и вся поспешность уже сосчитанных минут –« В моей предсмертной агонии.»
Ценезиус, склоняющий Миррину к соитию. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Лисистрата со своим воинством, защищающая Акрополь. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Сергей Маковский: « Бердслей не порнограф. Он гораздо больше… Даже самые «непристойные» его рисунки…не производят впечатления «соблазнительности» в том пошлом смысле, какое приобретает это слово на языке пошлых людей…. Бердслей положительно слишком изысканный мастер и слишком безумный художник, чтобы быть опасным для «добрых нравов»…»
Экзаменовка глашатая. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Лакедомонянские послы. Иллюстрация к комедии Аристофана Лисистрата» 1896
Из письма Обри Бедрслея Смитерсу июль 1897 Париж«…Бальзак прибыл и привел меня в восторг. Я уже прочел два его его вечно зеленых и освежающих рассказа…»
Эскиз обложки для романа О.Бальзака «Сцены парижской жизни» 1897
Заставка для романа О.Бальзака «Сцены парижской жизни» 1897
Николай Евреинов: « В рисунках Бердслея знатоки узнают и узоры персидских ковров, и силуэты египедской стенописи, и очертания ассирийских рельефов….Бердслей суммирует в себе все, что есть наилучшего в современных пристрастиях, - греческие вазы, итальянские примитивы, «гипоэротомахию», китайский фарфор, фризы времен Возрождения, старинную французскую и английскую мебель, редкие эмали, средневековые миниатюры, фривольных мастеров XVIII века…»
Али-Баба. Обложка для книги «Али-Баба и сорок разбойников» 1897
Из письма Обри Берслея N июль 1896 Ипсом«…Ювенал шестой будет моей следующей книгой, и я взял на себя перевод ее и иллюстрации. Припадки кровохаркинья все время были ужасно надоедливы; на прошлой неделе был один очень сильный, и с тех пор я прямо инвалид…»
Мессалина, возвращающаяся из купальни. Иллюстрация к 6й сатире Ювенала. Датирована 1894 годом. Опубликована в 1897 году.
Бафилис, танцующая с лебедем. Иллюстрация к 6й сатире Ювенала. Датирована 1896 годом. Опубликована в 1897 году.
Из письма Обри Бердслея Смитерсу. 27 сентября 1896 Борнмаут
«…Лекарства, молоко, уединение и боскомский воздух как будто не помогают и не удерживают кровь, которая убийственно рвется на свет Божий. Вчера из-за припадка кровохарканья я пролежал трупом. Для меня и моих легких остается как будто бы мало надежд……Ну, а Америка, а книга «50 рисунков»? Я буквально плачу от досады! Один из лучших рисунков, какие я когда-либо создавал, наиболее законченный, совершенно погиб от ужасной сырости. Весть тот кусок бумаги, на которой я рисовал голову и плечи Логэ, обратился в промокашку.. И это означает гибель упорной трехдневной работы. Это слишком прискорбно!...»
Эскиз обложки для книги «50 рисунков Обри Бердслея» Опубликована в 1899году
Из письма Обри Бердслея Смитерсу 30 июля 1897 Сен-Жермен«…Я живу в вечном трепете, так как неотлучно преследует меня страх перед нищенским существованием, нищенской смертью! Ах – если бы только я мог состряпать какой-нибудь кусок blanc et noir (белое и черное – техника графики) – трансцендентальный или другой какой!..»
Роберт Росс: «… Одно из самых последних писем Бердслея было к поэту м-ру Винсенту О´Селливану; в этом письме художник поздравлял его по поводу предисловия, написанного к «Вольпоне» (роман Б. Джонсона), для которого иллюстрации сделал Бердслей…»
Вольпоне, поклоняющийся своему богатству. Иллюстрация для книги Б. Джонсона «Вольпоне» 1897
«Aubrey Beardsley Обри Бердслей Рисунки проза стихи афоризмы письма воспоминания и статьи о Бердслее.» Москва Игра-техника 1992
history-of-art.livejournal.com
Бердслей Обри Винсент — Aubrey Vincent Beardsley
Кол-во 134 | Формат JPG | Разрешение 2000х3000 | Размер 164 Mб
Феномен Бердслея не имеет себе подобных в истории европейского изобразительного искусства, хотя, по злой иронии Судьбы, гениальному художнику было «отпущено» только лишь пять лет активной творческой работы.
Бердслей Обри Винсент - Aubrey Vincent Beardsley
Гениальный английский художник, музыкант, поэт Обри Бёрдслей прожил короткую жизнь — он умер в возрасте двадцати пяти лет — но до сих пор его искусство остаётся непревзойдённым, уникальным. Эпоха конца XIX — нач.ХХ в.в., подобно «рогу изобилия», дарила миру огромное количество гениев с нетрадиционной сексуальной ориентацией — Эрик Сати, Оскар Уайльд, Клод Дебюсси, Сергей Дягилев, Пьер Люи, Жан-Артюр Рембо etc. — внесших бесценный творческий вклад в развитие искусства. К этому числу можно смело причислить Обри Бёрдслея — «гения миниатюры», оказавшего огромное влияние на всё искусство стиля модерн.
Казалось, у Бёрдслея не было шансов стать профессиональным художником, ибо он не посещал художественных школ, не написал ни одной большой (по масштабам) картины, даже не имел при жизни персональной выставки. Большинство его работ были книжными иллюстрациями или рисунками. И тем не менее Бёрдслей — это удивительное и загадочное явление искусства и человеческого духа.
Его отец был из семьи лондонских ювелиров, а мать — из семьи респектабельных врачей. Отец художника, Винсент Пол Бёрдслей, болел туберкулёзом. Болезнь была наследственной, поэтому он не мог заниматься постоянной работой. Сам Обри очень рано осознал исключительность своего положения. Когда ему было семь лет, он уже знал, что болезнь отца передалась и сыну. В XIX веке ещё не умели бороться с этом ужасным заболеванием, поэтому Бёрдслей с раннего детства слишком хорошо понимал, что может умереть непредсказуемо рано и быстро.
Бёрдслей с детства начал писать стихи, учиться игре на фортепиано — и вскоре организовал свой «круг почитателей таланта», в число которых впоследствии вошел знаменитый Оскар Уайльд. Благодаря дружеской поддержке нескольких аристократических семей Бёрдслей усиленно занимается развитием своего незаурядного художественного, поэтического и музыкального таланта и вскоре начинает публично выступать как пианист, давая концерты. К тому же, многие его поэтические композиции, несмотря на юный возраст автора, уже отличаются своеобразным изяществом, воплощением тонкого и глубокого знания работ своих предшественников — ведь, благодаря матери, Бёрдслей прекрасно знал английскую и французскую литературу уже в юном возрасте.
Всем этим блестящим задаткам, увы, не суждено было развиться, благодаря все прогрессирующей болезни, симптомы которой давали о себе знать год за годом. Ощущение смерти, неотступно стоявшей за его спиной, заставляло жить так, словно каждый день мог стать последним. Хотя Бёрдслей всегда дорожил своей репутацией меломана, библиофила, блестящего знатока коллекций Британского музея и национальной галереи, но только рисунок был той подлинной страстью, которая то наполняла его бешеной энергией, то бросала в омут хандры и депрессии. Подобная смена состояний характерна для многих больных туберкулёзом, и Бёрдслей понимал, что это укорачивает его и без того считанные дни.
Как художник, Обри первоначально испытал влияние Уильяма Морриса и Берн-Джонса — последнего он субъективно считал «величайшим художником Европы». Но их графическая манера была слишком вялой и слабой для темпераментного Обри. Куда важнее стало изучение японских гравюр, с их гармонией линии и пятна. Глубокое проникновение в традиции японского искусства позволило ему создать удивительный синтез Запада и Востока в собственных рисунках. В одном из писем он размышлял: «Как мало сейчас понимается важность линии! Именно это чувство линии выгодно отличало старых мастеров от современных. Похоже, нынешние художники стремятся достичь гармонии одного только цвета». Правда, плакаты самого Бёрдслея доказывают, что он был одарённым и оригинальным колористом, близким Боннару и Тулуз-Лотреку.
Мастерски виртуозная линия Бёрдслея, играющая с чёрными и белыми пятнами силуэтов, буквально в год-два сделала его всемирно известным художником.
Как великолепный драматург, Бёрдслей «расставлял» фигуры на «сцене» своих рисунков, создавая так называемые мизансцены, в которых должны быть произнесены важнейшие, ключевые фразы. В этих рисунках нет никаких второстепенных элементов — только самое существенное, основное. В его искусстве поражает «деталь» как данность, которую он особо акцентировал, делал незабываемой, заставлял стать символом.
В своём искусстве Бёрдслей всегда оставался самим собой и никогда не подстраивался под модные течения того времени. Скорее наоборот — движение английских декадентов и арт нуво было ориентировано на его творчество — таким образом, именно Бёрдслей повлиял на формирование изобразительного языка стиля модерн.
C апреля 1894 года Бёрдслей начинает сотрудничать с журналом «The Yellow Book» и вскоре становится его художественным редактором. Здесь в большом количестве стали появляться его рисунки, эссе, стихи. Под влиянием Бёрдслея сложилась гомоэротическая направленность журнала, который приобрёл вполне определённую скандальную известность.
Старая чопорная Англия подобного ещё не видела. Публика была взбудоражена, все ждали взрыва, и он вскоре произошёл. В апреле 1895 года Оскар Уайльд был арестован и взят под стражу по обвинению в гомосексуализме. Газеты сообщили, что, отправляясь в тюрьму, Уайльд взял с собой перчатки, трость и «The Yellow Book«. В типографии было допущено досадное недоразумение: репортёр, присутствовавший при аресте в отеле «Кадоген», писал, что это была «А Yellow Book», т.е. «книга жёлтого цвета», а не журнал: «The Yellow Book«, Оскар Уайльд, кстати, сунул подмышку «Афродиту» Пьера Люи. Но возмущённые толпы двинулись к офису журнала, побили там все стёкла, требуя немедленно закрыть журнал. Бёрдслею пришлось простится с «The Yellow Book» навсегда.
Заметим, что «The Yellow Book» не был единственным журналом с гомоэротической направленностью. «Харперс», «Атлантик Мансли» публиковали аналогичные рассказы, рисунки, статьи и т.д. Но талант Бёрдслея как художника и редактора, сделал журнал выдающимся событием в культурной жизни Англии. Поэтому внимание к журналу было куда более пристальным. Сам Уайльд, правда, недолюбливал «The Yellow Book«, никогда не писал для него, хотя с Обри Бёрдслеем он давно дружил. Бёрдслей же сделал прекрасные иллюстрации к уайльдовской «Саломеи«, которые во многом определили успех книги.
В итоге Бёрдслей на какое-то время остался без средств к существованию. Одно время он работал художественным редактором журнала «Савой«, перебивался случайными заработками, пока новый знакомый Леонард Смитерс не убедил Бёрдслея проиллюстрировать Ювенала и Аристофана. Предприятие было рискованным и предназначалось только для частных или подпольных изданий. Многие современные критики считают эти рисунки лучшими из всего сделанного Бёрдслеем.
Творческая природа гения малообъяснима. Гениальность, ненормальность и гомосексуальность, с позиции обыденного сознания, почти тождественны. Определённая «патологичность» многих рисунков Бёрдслея объясняется в какой-то мере тем, что он всегда стоял как бы на краю пропасти: с одной стороны — свет жизни, с другой — бездна небытия. Постоянно балансируя между этими мирами, он хорошо чувствовал их. Бёрдслей словно жил в своём времени и вне его. Это способствовало отстранённому наблюдению. Лучше чем кто-либо он знал ответ на вопрос: «что могу сделать только я и никто другой?» У него не было времени заниматься второстепенными темами. тратиться на художественные пустяки. Подобно Заратустре, он писал собственной кровью. «А кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть».
Рисунки Бёрдслея заставляли современников буквально цепенеть. Они внушали страх и благоговение. Многим казалось, что рушится старое представление об искусстве и о мире в целом.
Как подлинный гений, Бёрдслей в рисунках вёл жизнь своих героев — отождествлял себя с ними, проникался их психологией, характерами, нравами. Только так возможно создать настоящие шедевры. Но повышенный интерес к гермафродитам, эротичность рисунков, абсолютная раскованность самовыражения служили основанием для многих домыслов. Молва обвиняла Бёрдслея в гомосексуализме, в порочной связи с собственной сестрой, в изощрённом разврате. В истории искусства достаточно примеров, когда гениальность принимали за патологию. Гения часто влекут новые, неожиданные и даже запретные темы. За короткий срок Бёдслей успел создать новый, доселе неведомый мир, и этот мир удивительных образов существует уже независимо от творца.
Незадолго до смерти, уже прикованный к постели, Бёрдслей обратился в своём письме к Л. Смитерсу с просьбой уничтожить все «неприличные рисунки» и гравировальные доски к ним. Умер Обри Бёрдслей на курорте Ментон во Франции, у берега Средиземного моря в 1898 году, в возрасте двадцати пяти лет.
Кол-во 134 | Формат JPG | Разрешение 2000х3000 | Размер 164 Mб
Скачать архив с работами мастера можно по ссылке DepositFiles
Дополнительный материал
Обри Бердслей. Шедевры графики
www.arteveryday.org
