Музей ЧерномырдинаЖенский портрет (Немая). Картина немая
Рафаэль Санти Женский портрет (Немая): Описание произведения
«У этой картины весьма драматическая судьба, – рассказывает автор биографической книги о Рафаэле Александр Махов. – Не успела она появиться на свет, как тотчас была упрятана и более двух столетий находилась в дворцовых кладовых, прислонённая лицевой стороной к стене, прежде чем предстать взорам потомков. О ней нет упоминания у Вазари, который не мог её видеть или что-либо слышать, словно над картиной висело проклятие».
Картина упоминается в описи наследства кардинала Карло Медичи в 1666 году, а в декабре 1773-го становится достоянием флорентийской галереи Уффици, в которой будет находиться до 1927 года как работа неизвестного автора (среди возможных кандидатур называли Андреа дель Сарто и Пьеро делла Франческа). Однако, как только было установлено авторство Рафаэля, которое сейчас считается практически бесспорным, власти города Урбино, родины художника, потребовали картину вернуть. Дело рассматривалось в суде, который признал притязания Национальной галереи Марке (этот музей размещается в Урбино во дворце герцогов Монтефельтро, при дворе которых работал Джованни и вырос Рафаэль Санти) – обоснованными, и «Немая» возвратилась в Урбино. Там она стала одним из центральных экспонатов, однако её злоключения на этом не завершились. 15 февраля 1975 года «Немую» вместе с «Мадонной Сенигаллия» и «Бичеванием Христа» Пьеро делла Франческа похитили, а 23 марта 1976 года все три картины полиция обнаружила в швейцарском Локарно, после чего они вернулись в галерею Марке.
На глухом тёмном фоне изображена в трёхчетвертном развороте дама, чьи черты отличаются миловидностью и психологической тонкостью. Её поза со скрещенными кистями рук указывает на прямое влияние Леонардо да Винчи, с искусством которого Рафаэль познакомился во Флоренции, а также может говорить о том, что художник был знаком с женскими портретами нидерландца Рогира ван дер Вейдена (1, 2, 3). Полагают, что Рафаэль сознательно процитировал «Джоконду» (руки героини) и «Джиневру де Бенчи» (выражение лица) – нравившиеся ему картины Леонардо. «Немая» Рафаэля тоже содержит в себе психологическую загадку, определённую недоговоренность (собственно, закрепившееся за ней название – это и есть попытка истолковать её психологическое состояние и лёгкий прищур глаз, никакая реальная история за ним не стоит), однако в картине Рафаэля нет напряжённой и нарочитой таинственности Леонардо да Винчи.
Рафаэль гораздо более тщательно, чем Леонардо, прорабатывает одежду своей героини: её верхнее платье-гамурра (типичная женская одежда для конца XV - начала XVI века), украшенное тесьмой и бархатными лентами, имеет сложный крой и написано объёмно, а в изображении деталей одежды разных цветов Рафаэль достигает тонкого хроматического баланса. Соотношение глухих оттенков зелёного, красного и коричневого поистине изысканно, а их сдержанность оживляется выступающей из прорезов на плечах тканью вышитой льняной рубашки цвета слоновой кости и белым полотняным фартуком (в то время эта деталь одежды была скорее декоративной, чем функциональной). Если «Джоконда» изображена совсем без украшений, то для героини Рафаэля её украшения – три перстня, золотой шнурок и крест с эмалями – являются указанием на высокий социальный статус. Зубчатая оправа рубина (символа достатка) говорит о том, что это кольцо старинное, выполненное в готической традиции, а перстни на указательных пальцах (один из них с сапфиром – символом небесной чистоты и целомудрия) отражают более современные вкусы. Несомненно, что модель Рафаэля принадлежала к одному из самых знатных семейств городов Флоренции или Урбино.
Рентген и спектральный анализ в инфракрасных лучах позволили исследователям увидеть, что находится под верхним слоем краски. Благодаря этому стало известно, что в течение нескольких лет (приблизительно с 1505 по 1509) и лицо, и одежда героини претерпели существенные изменения, изменилась сама трактовка образа. Так, изначально благородная дама выглядела моложе, её собранные в окончательном варианте волосы поначалу были написаны волнистыми и рассыпающимся по плечам, а вырез платья был глубже. Со временем образ стал строже – например, широкая полоса ткани почти скрыла от глаз зрителей декольте. Такие трансформации указывают на изменения социального статуса героини – вероятнее всего, на то, что она овдовела. Эту версию поддерживает колорит платья (зелёный считался цветом вдовства и скорби) и то, что в левой руке героиня сжимает платок.
В вопросе определения возможного прототипа «Немой» фактор вдовства был одним из решающих. Основных гипотез три. Согласно первой, это могла быть Элизабетта Гонзага, супруга герцога Урбино Гвидобальдо да Монтефельтро (впрочем, вероятнее всё же, что её Рафаэль изобразил на другой картине, которая в 2016 году также была представлена на выставке «Рафаэль. Поэзия образа» в ГМИИ им. А.С.Пушкина). Более заслуживающей доверия большинство исследователей считает версию о том, что «Немую» Рафаэль писал не с жены, а с сестры Гвидобальдо – Джованны Фельтриа делла Ровере. Ей, дочери Федериго да Монтефельтро, было суждено выйти замуж за не менее влиятельного и волевого кондотьера, чем её отец, – Джованни делла Ровере – и продолжить прервавшуюся из-за бездетности Гвидобальдо урбинскую династию. После Гвидобальдо власть над Урбино перейдёт к его племяннику, сыну Джованны – Франческо Мария делла Ровере. Обе семьи, и Монтефельтро, и делла Ровере, покровительствовали молодому Рафаэлю. Третья гипотеза полагает, что «Немая» – это не сама Джованна, а её дочь Мария Варано, которой на момент написания картины могло быть около 25-ти лет, но к этому возрасту она также успела стать вдовой. Мария Варано вступила в любовную связь с человеком более низкого положения, пажом, чем навлекала на себя гнев и возмущение семьи. Некоторые интерпретаторы этим объясняют сдержанную печаль и «психологическую зажатость» «Немой» и предполагают, что Рафаэль в портрете делает намёк на нежелательную для клана Ровера внебрачную беременность героини.
Автор: Анна Вчерашняя
artchive.ru
Портреты Рафаэля - Русская историческая библиотека
Рафаэль. Мужской портрет. Ок. 1502
Дерево, масло. 45 х 31 см. Галерея Боргезе, Рим
Большое влияние на раннего Рафаэля имел его учитель Перуджино и северные мастера. В XIX веке этот «Мужской портрет» Рафаэля, который можно отнести к периоду его юности (ок. 1502), приписывался Гольбейну, а затем Перуджино, пока общее мнение искусствоведов не склонилось на сторону Джованни Морелли, считавшего автором картины Рафаэля. Судя по форме шляпы, на портрете изображён какой-то герцог. Его тип несколько идеализирован благодаря прекрасному моделированию объемов, распущенным волосам и живому выражению лица. Такой подход к портрету сильно отличается от реалистического стиля северных художников, которые стремились передавать с полной достоверностью все детали лица, не исключая и дефектов.
Рафаэль. Мужской портрет. Ок. 1502
Рафаэль. Портрет Елизаветы Гонзага. Ок. 1503
Дерево, масло. 53 х 37 см. Галерея Уффици, Флоренция
Изысканные портреты Елизаветы Гонзага и Гвидобальдо да Монтефельтро (хранящиеся сейчас в галерее Уффици) были написаны Рафаэлем в молодости. Елизавета Гонзага была сестрой Франческо II Гонзаги, маркизой Мантуанской и по мужу герцогиней Урбинской. Ее супругом был Гвидобальдо да Монтефельтро, герцог Урбино. Они вступили в брак в 1489 году.
Рафаэль. Елизавета Гонзага. Ок. 1503
На лбу у Елизаветы украшение в виде скорпиона. Ее причёска сделана в стиле конца XV века, когда она приехала в Урбино в качестве невесты Гвидобальдо. Черное с золотом платье отражает моду того же времени. Кроме того, эти цвета были родовыми в семье Монтефельтро.
Авторство портретов Елизаветы и Гвидобальдо до сих пор точно не установлено. Ряд исследователей полагает, что их целиком или частично исполнил Джованни Санти, отец Рафаэля.
Рафаэль. Портрет Пьетро Бембо. Ок. 1504
Дерево, масло. 54 х 39 см. Музей изобразительных искусств, Будапешт
В ранних каталогах эта картина считалась портретом Рафаэля, написанным Бернардо Луини. Позже она была признана портретом Пьетро Бембо, который Рафаэль создал во время пребывания Пьетро при дворе Урбино. Бембо позже стал кардиналом. Хорошо известен его портрет в старости, написанный Тицианом.
Рафаэль. Портрет Пьетро Бембо. Ок. 1504
Портрет Пьетро Бембо, один из самых ранних у Рафаэля, представляет искусство художника в первые годы XVI века, в переходный период от его ранних работ в стиле умбрийской школы к флорентийскому периоду. Юноша в красной одежде и шапочке представлен на фоне ландшафта нежной, холмистой сельской местности Умбрии. Волосы Пьетро, свисающие длинными прядями, как было модно в то время, окаймляют миловидное лицо. Обе руки опираются на парапет, в правой Бембо держит сложенный лист бумаги. Из-за его сходства с ранним флорентийским автопортретом Рафаэля, эту картину долго считали еще одним его автопортретом, хотя некоторые ученые были убеждены, что это – портрет какого-то молодого кардинала. Недавние исследования, однако, отождествили эту картину с той, что однажды видел венецианец Маркантонио Микиель в падуанском кабинете Пьетро Бембо. Она изображала Бембо в молодости и была написана молодым Рафаэлем, когда он встречался с Бембо при урбинском дворе в 1506.
Рафаэль. Мужской портрет. Ок. 1504
Дерево, масло. 51 х 37 см. Галерея Уффици, Флоренция
Как личность изображённого человека, так и авторство этой картины до сих пор являются предметом споров. Авторство Рафаэля поддерживается большинством современных ученых. В числе тех, с кого мог быть написан этот портрет, упоминаются итальянский живописец Перуджино (учитель Рафаэля) и немецкий церковный реформатор, основоположник протестантизма Мартин Лютер.
Рафаэль. Мужской портрет. Ок. 1504
Рафаэль. Мужской портрет. Ок. 1502-1504
Доска, масло. 47 х 37 см. Музей Лихтенштейнов, Вена
Эта картина обнаруживает некоторое сходство с портретом Франческо делле Опере, выполненном Перуджино. Ранее Перуджино и признавался её автором. Однако сейчас многие склонны считать эту картину работой Рафаэля, подчёркивая её стилистическое сходство с другими портретами кисти Рафаэля данного периода, таких как портрет Аньоло Дони.
Рафаэль. Мужской портрет. Ок. 1502
Рафаэль. Юноша с яблоком. 1505
Дерево, масло. 47 х 35 см. Галерея Уффици, Флоренция
Портрет юноши с яблоком (1505), хранящийся в галерее Уффици, связан с картинами на тему святого Михаила и святого Георгия. Определение его авторства создавало трудности: хотя этот портрет прекрасно нарисован, ему не хватает физиономических характеристик, типичных для персонажей Рафаэля. Но пристальное внимание автора к аналитическим эффектам фламандского искусства побуждает исследователей приписывать «Юношу с яблоком» Рафаэлю, так как его внимание в те годы было занято именно фламандской школой. Кроме того, в компактных формах этого хорошо продуманного портрета хорошо видна композиционная гармония – главное отличительное свойство искусства Рафаэля.
Рафаэль. Юноша с яблоком. 1505
Считалось, что на этом портрете изображён Франческо Мария делла Ровере, и это мнение, видимо, справедливо: портрет попал во Флоренцию с наследием делла Ровере в 1631, при браке Виттории делла Ровере с будущим великим князем Фердинандом II.
Рафаэль. Портрет женщины (Донна Гравида). 1505-1506
Масло, деревянная панель. 66 х 52 см. Палатинская галерея (Палаццо Питти), Флоренция
Важной особенностью флорентийского периода творчества Рафаэля является композиционная эволюция, которая подверглась его живопись. Композиции Перуджино – как у всех остальных мастеров кватроченто – были основаны на линейных ритмах. Во Флоренции Рафаэль преобразовал свой композиционный тип в конструктивно-монументальном смысле. Это преобразование заметно в основном на человеческих фигурах, которые всё ещё гармонично заключены в геометрические схемы и сопровождаются четким дневным светом на заднем плане.
Пример умения Рафаэля приводить природные элементы к синтетическому видению, выходящему за рамки конкретных ситуаций, является портрет женщины под названием «Донна Гравида» (галерея Питти, Флоренция). На нём Рафаэль изобразил беременную женщину, которая осознаёт скорое приближение своего материнства и пристально глядит на зрителя, положив руку на живот. Портрет тонко сбалансирован. Твердые формы сводятся здесь к чистым сферическим объемам, с тщательно подобранными цветами. Чувство цвета, проявленное в «Донне Гравиде», Рафаэль потом вновь использует в портрете кардинала Федра Ингирами.
Рафаэль. Портрет женщины (Донна Гравида). 1505-1506
В живописи эпохи Возрождения очень мало портретов беременных женщин. Рафаэль проявляет большую чувствительность к особенностям положения будущей матери, показывая как ее уязвимость, так и спокойную гордость. Левая рука Донны Гравиды, жестом, в котором одновременно видны покой и защита, мягко подчеркивает выпуклость ее живота, а взгляд женщины упирается прямо в зрителя.
Рафаэль. Дама с единорогом. Ок. 1505
Дерево, масло. 65 х 51 см. Галерея Боргезе, Рим
Авторство портрета дамы с единорогом ранее приписывалось Перуджино, Ридольфо Гирландайо, Граначчи. К моменту, когда эта картина была признана частью творчества Рафаэля (1928 год), она оказалась сильно переделанной и называлась «Святой Екатериной». После тщательной очистки выявились идеальная геометрия и отделка этого изображения знатной дамы, хотя ее личность неизвестна. Сегодняшние критики приписывают это произведение Рафаэлю и считают, что его можно приурочить примерно к 1505 году, к флорентийскому периоду творчества мастера.
Рафаэль. Дама с единорогом. Ок. 1505
Портрет дамы с единорогом являет собой вершину в стилистическом развитии Рафаэля. Цельная, хорошо скомпонованная фигура чётко отделяется от широкого пейзажного фона. В нём бесспорно влияние Леонардо да Винчи, но выполнен он с ясностью, типичной для Рафаэля. На общем стиле «Дамы с единорогом» заметно также воздействие Пьеро делла Франческа и Перуджино.
Рафаэль. Автопортрет, 1506
Дерево, масло. 45 х 33 см. Галерея Уффици, Флоренция
Спорный «Автопортрет», хранящийся в Уффици, очень похож на картину Рафаэля «Христос Благословляющий», но плохая сохранность мешает исследователям точно и окончательно приписать его великому итальянскому мастеру. Тем не менее, многие искусствоведы считают «Автопортрет» работой Рафаэля флорентийского периода. Мягкий свет, который пронизывает портрет, напоминает живопись Леонардо да Винчи, но беспокойные и проблемные элементы, которые всегда наличествуют в образном поиске Леонардо, здесь отсутствуют. В трактовке образа юноши нет никаких признаков внутреннего напряжения. Напротив, мы видим в «Автопортрете» спокойное отражение реальности, представленное путём богатой синтетической способности.
Рафаэль. Автопортрет, 1506
Рафаэль. Портрет Аньоло Дони. 1506
Дерево, масло. 63 х 45 см. Палатинская галерея (Палаццо Питти), Флоренция
Портрет Аньоло Дони составляет пару с изображением его жены, Маддалены Дони, автором которого тоже является Рафаэль.
Купец Аньоло Дони женился Маддалене Строцци в 1503 году, но портреты Рафаэля, вероятно, были выполнены в 1506, в период, когда художник пристально изучал искусство Леонардо да Винчи. Композиция портретов напоминает Мону Лизу: фигуры представлены так же в отношении картинной плоскости. Их руки, как и у Джоконды, расположены одна поверх другой. Но низкий горизонт фонового пейзажа концентрирует внимание зрителя на человеческой фигуре, обеспечивая равномерный свет, который намечает поверхности и объемы. Эта связь между ландшафтом и фигурой сильно контрастирует с впечатляющим подходом Леонардо, у которого природа как бы грозит человеку.
Рафаэль. Портрет Аньоло Дони. 1506
Но больше всего «Портрет Аньоло Дони» отличает от работ Леонардо чувство спокойствия, которое не ослабляется даже пристальным вниманием художника к подробностям одежды и ювелирных украшений (оно призвано подчеркнуть богатство семейной пары). Все элементы, даже второстепенные, работают с целью создать общее настроение.
Портреты Аньоло и Маддалены Дони, связанные не только семейным родством тех, кто на них изображён, но и очевидной стилистической однородностью, знаменуют начало творческой зрелости Рафаэля. Эти два портрета, упоминаемые Вазари, находились поначалу в шарнирной раме и могли «открываться и закрываться», как книга. В эпоху Возрождения была очень популярна такая форма портретов-диптихов. Портрет мужчины, как правило, помещался слева, на стороне, более важной в геральдическом смысле.
Рафаэль. Портрет Маддалены Дони. 1506
Дерево, масло. 63 х 45 см. Палатинская галерея (Палаццо Питти), Флоренция
Портрет Маддалены Дони – парный к портрету её мужа, Аньоло.
Рафаэль. Портрет Маддалены Дони. 1506
Портрет Маддалены гораздо сильнее покрыт кракелюрами, чем портрет Аньоло. Эти микротрещины в краске, которые появляются с течением времени, особенно затронули лицо Маддалены и её глубокое декольте.
Рафаэль. Немая (Портрет женщины). 1507
Дерево, масло. 64 х 48 см. Национальная галерея области Марке, Урбино
Женский портрет, известный под названием «Немая» знаменует собой возврат Рафаэля к влиянию Леонардо. «Немая» была написана во Флоренции и хранилась несколько веков во флорентийской галерее Уффици, откуда позже была передана в родной город Рафаэля, Урбино, и теперь находится в Национальной галерее области Марке.
Рафаэль. Немая (Портрет женщины). 1507
«Немая» была признана работой Рафаэля лишь недавно. Влияние Леонардо определило более всего позу героини картины, чьи характерно скрещенные руки, бесспорно, – подражание Джоконде. Стройность крупных областей цвета, которые возникают из светлых тонов почти чёрного фона, и аналитическая обработка деталей женской одежды характерны для Рафаэля. Рассеивающий эффект этого внимания к деталям полностью компенсируется цветовыми тонами, которые хотя и имеют довольно ограниченный диапазон, но объединяют всю композицию.
Рафаэль. Портрет Гвидобальдо да Монтефельтро. Ок. 1507
Дерево, масло. 71 х 50 см. Галерея Уффици, Флоренция
См. комментарий к портрету жены Гвидобальдо да Монтефельтро, Елизаветы Гонзага.
Рафаэль. Портрет Гвидобальдо да Монтефельтро. Ок. 1507
Тот факт, что на этой картине изображён именно Гвидобальдо, подтверждён убедительным сравнением с его же портретом в иллюстрированной рукописи из герцогской библиотеки в Урбино.
rushist.com
«Немая», покрытая мраком
В московском Музее изобразительных искусств имени Пушкина открылась выставка Рафаэля Санти. 11 работ великого итальянского мастера впервые привезли в Россию. На экспозиции «Рафаэль. Поэзия образа» представлены восемь живописных полотен художника и три рисунка. Работы привезли из собрания галереи Уффици во Флоренции и других итальянских музеев. Куратор выставки, заведующая кабинетом рисунка и гравюры галереи Уффици Марция файетти рассказала «МИР 24» о самой загадочной и наиболее известной из представленных картин - работу «Немая».
Картина «Немая» считается одной из самых известных картин Рафаэля и на выставке она занимает особенное место. Это, действительно, шедевр и от других женских портретов, ее отличает то, что с одной стороны, на высочайшем уровне мастерства переданы детали одежды и украшений, но в то же время женская фигура очень гармонично вписана в геометрический корпус.
«Немая» была написана Рафаэлем во Флоренции в 1507 или 1508 году. Это было завершением флорентийского периода творчества гениального художника. Приехав во Флоренцию Рафаэль, в первую очередь, берется изучать творчество своих предшественников, а именно Леонардо Да Винчи. Отсюда многие сравнивают «Немую» со знаменитой «Моной Лизой».
На картине Рафаэля девушка сидит в повороте три четверти и смотрит на зрителя справа налево, а волосы ее разделены в пробор - это главное сходство с «Джокондой». Но есть и отличие: если на картине Леонардо за спиной у Моны Лизы изображен пейзаж, то фон портрета «Немой» - черный.
Черный фон, как футляр для ювелирного украшения, позволяет Рафаэлю выделить еще больше идеальную форму. Фигура этой женщины ни на что не опирается, она существует в своей вселенной. Такое решение позволяет художнику сконцентрировать взгляд зрителя на деталях: на цвете кожи и на одежде. Что касается названия картины, существует немало гипотез на этот счет, но, увы, ни одна не выглядит убедительно, поэтому по сей день название остается загадкой. Кстати, личность и имя изображенной женщины на картине тоже покрыта тайной.
В контексте этой выставки, которая носит заголовок «Поэзия образа», важно подметить, что портреты Рафаэля называли немой поэзией. На его картинах люди молчат, то сами изображения с нами разговаривают. Возможно, отсюда название «Немая» - женщина на картине молчит, но сама картина о многом нам рассказывает.
Картина «Немая» - это с одной стороны потрет женщины, но с другой в картине заключен весь секрет женского существа. Эта женщина как сосуд, где соединяются священное и мирское. В 1975 году «Немая» была похищена из Национальной галереи Марке, после чего картина вернулась на прежнее место - на родину Рафаэля в город Урбино.
mir24.tv
Поэтическая картинная галерея "Живопись – это немая поэзия, а поэзия – это говорящая живопись"
Три богатыря (В.М. Васнецов "Богатыри")
Андрей Акимов
Там, где рощи и леса,
Да седые облака,
Во дозоре, молодцы стояли.
Кони держат седока.
Птицы смотрят свысока.
От набегов землю защищали.
Где былинная трава
Да могучие ветра.
Снова, чтобы не было печали.
И, конечно, на века
Слава была велика,
И от страха вороги дрожали.
Меч, копьё и булава
Да тугая тетива –
Во доспехи легкие одеты.
Вот такие, брат, дела...
А на небе синева.
Да и песни все еще не спеты.
Смотрят три богатыря
Во далекие края,
Чтобы не хлебнуть кому-то горя.
Знает матушка земля
Да родимая семья:
Всякому своя бывает доля.
*** (гравюра Франциска Скорины)
Антон Анісовіч
Перад табой, чытач, – карціна.
Гэта наш Францыск Скарына.
З кніжкай, на цэнтральным плане
У велічавым годным сане.
З Полацка. Купецкі сын.
Слаўны беларус-ліцвін..
Справай годнай смелаю
Русь праславіў Белую!
Першы прыклад нам падаў:
"Біблію" надрукаваў.
Каб усходняе славянства
Адраклося ад паганства.
І усходнія славяне
Узялі веру – хрысціяне.
Каб дарослыя і дзеці,
Як у прагрэсіўным свеце,
Навучыліся чытаць,
Свет па кніжках пазнаваць.
У моря... (В. Ван Гог "Вид на море у Схевенингена")
Василий Барсуков
Берег седая волна омывает,
Ветер Балтики по глади шалит.
Чайка с криком над морем летает,
То вдруг в пучину седую летит.
Свинцовым небом нас море встречает.
Рыбацкие лодки на берегу.
Лёгкий бриз их надежно качает,
Нагоняя волна на волну.
Рыбаков не пугают свинцовые тучи.
К осенней пучине готовится снасть.
Голландцы видали волны покруче,
Им не страшна любая напасть.
Крепкие лодки и парус надежный.
Реи твёрдо на мачтах стоят.
Рыбак в море всегда осторожный,
Но возвратиться с уловом предки велят.
Подсолнух (В. Ван Гог "Подсолнухи")
Василий Барсуков
Он собой являет образ солнца,
Неся миру святую доброту.
Будто открывает красоты оконце
И заполняет души пустоту.
Его лик приветливо красивый
Нас встречает, улыбку всем даря,
Вещая миру, что он счастливый
Из земли сладости беря.
Он кладезь семечек полных,
Покрытых защитной шелухой.
Это его величество Подсолнух,
Вознесённый под небесной синевой.
Соберем букет из молодых отростков,
В вазу их с любовью поместим.
Явим лик щенка-подростка,
Он в дизайне очень совместим.
Майский коллаж
Ядвига Довнар
Вот, наконец, и распахнулось кимоно
Весеннего пурпурного тюльпана,
Его в апреле ожидали: рано!
Сегодня лёгкий аромат пьянит вином!
Присел здесь шмель – гудящий мини-вертолёт,
Он до сих пор питался лишь фаст-фудом,
Но в лоно яркого проник сосуда
И ненасытно-жадно хмель нектарный пьёт.
Смеялось небо, сбросив тучек паранджу,
Увидев нас в весенней эйфории.
И что-то птицы громко говорили
На ветках яблонь, сквозь цветной гипюр-ажур!
Утро в сосновом лесу (Иван Шишкин "Утро в сосновом лесу")
Ядвига Довнар
Так явно слышен хвои аромат:
Воздушно передал кудесник Шишкин
Его на полотне, где, как мальчишки,
Резвятся трое славных медвежат.
И каждый каждому и друг, и брат:
Лесная, видите ли, солидарность!>
А если кто друг друга и ударит:
Игра, борьба – никто не виноват!
За всеми строго наблюдает мать.
А, может, это старшая сестрёнка?!
И если что – то выпорет в сторонке:
Да сорванцы! Ну что с них можно взять?!
У сосен меж собою разговор
О молодости, мудрости, печали,
О корабельных мачтах как мечтали,
Но ураган сгубил одну с сестёр.
Здесь осязаем звонкий птичий хор:
Природный дом – это не прутья клетки.
Так искренни лесные шансоньетки,
И голоса у всех, как на подбор!
А солнышко пытается пробить
Завесу из тумана этим утром,
Росинки чтоб играли перламутром,
Чтоб лес теплом и светом озарить!
И в этом царстве девственном таком
Ещё и не бывали, видно, люди.
Пусть в первозданной прелести и будет
Сосновый лес, который так знаком!
Там воздух свеж, как и палитры краски,
Что смешаны с флюидами души.>
Касаясь кистью тайн лесной глуши,
Художник создал нам шедевр прекрасный!
Порассуждаем (Виктор Попков "Осенние дожди")
Галина Казак
Поэзия и живопись неразделимы.
Они, как музы две, в сфере земной:
Художник кистью создает картины,
Поэт пером рисует образ свой.
Они, как символ олицетворенья,
Порой загадочной фантазии полны.
В них видим нашей жизни отраженье,
Природы, неба, солнца и луны.
То тихую гладь рек, озер зеркальных,
То багровеющую осень на холсте,
То золотую россыпь звезд хрустальных –
Всё это у поэта на листе.
Мы живопись глазами осязаем
И, ощутив поэзию душой,
Их обе вдохновением рождаем,
Наполнив мир духовной красотой.
*** (Иван Шишкин "Рожь")
Людмила Круглик
Где сосна, корнем в землю врастая,
Дотянулась до самых небес,
Смотрит с верою рожь золотая
На дорогу разбитых надежд,
Что петляет по полю уныло,
Как судьба бедных, русских крестьян.
Скоро солнце с безудержной силой
Разорвёт тягот жизни туман.
*** (Иван Шишкин "Дождь в дубовом лесу")
Людмила Круглик
Связал воедино небо и землю
Могучею силой ливневый дождь.
Природа стихии покорно внемлет
И солнце за дымкой скрывает мощь.
Смешался миг своенравной погоды –
Ворчливое небо, луч солнца и лес.
Гроза – затмение жизни. И всходы,
Где люди, их чувства, дорога и крест.
Картина (Казимир Малевич "Черный квадрат")
Алла Пузиновская
Внимательно взираю на творение,
Что красками начертано рукой...
Пытаюсь описать в стихотворении,
Но, видимо, поэт я никакой.
Ах, как воспеть в строках была бы рада,
Да не найти мне подходящих слов.
И я стою у Черного квадрата,
Среди толпы баранов и ослов.
Дубовая роща (Иван Шишкин "Дубовая роща")
Элла Скороход
Всё залито светом, божественным светом,
На каждом листочке его благодать!
Художник, наверно, в душе был поэтом,
Иначе нельзя это чудо создать!
Дубовая роща, лесная поляна,
Дубы-великаны глядят свысока,
Не юны, не стары, все в рыжих кафтанах,
Качают на кронах своих облака.
Столетние стражи стоят молчаливо.
Все с видом суровым: они на посту.
Лесные дубравы – легенды и диво,
Красу вашу миру видать за версту!
Расправили плечи на солнечном шаре,
Подножье своё застелили ковром.
И красное лето пылает в разгаре,
И правит свой бал золотистым веслом.
И нежно струится лазурь небосклона,
И льётся тихонько на сказочный лес.
Дубы, как цари, торжествуют у трона!>
Здесь верится нам в исполненье чудес!
Лесные дубравы – наследники славы!
Вы – память живая и бед, и побед!
В себе вы храните и тайны, и нравы
За век свой великий, что в тысячу лет!
Партрэт бацькоў (Эдуард Белагураў "Партрэт бацькоў")
Аксана Хацкевіч
Падручнік трапіў пад руку,
А там – партрэт бацькоў старэнькіх.
Я доўга на яго гляджу –
Нутро зашчэміла, да енку.
Яны, упары, за сталом,
Гартаюць моўчкі фотаздымкі,
Дзяцей чакаючы дамоў,
Спадзеючыся на абдымкі.
Бацькі чужыя, не мае,
Але, зірнуўшы ў вочы тыя,
Душу партрэт ускалыхне
І памяць думкамі прамые.
Самотны позірк ці адчай,
Гадамі зрэзаныя пальцы
І надпіс "Маці, выбачай"
На пажаўцелай фотакартцы.
А за акном бялюткі снег
Пазамятаў дадому сцежкі,
І бацька ўжо сівенькі дзед,
Без той, былой, яго ўсмешкі.
Чакаюць у роспачы дзяцей,
Перабіраючы "юнацтва",
У доўгай повязі надзей:
Сям’ёю за сталом сабрацца.
Размышления у картины (Иван Айвазовский "От штиля к урагану")
Наталья Лебедевская
Однажды я увидела картину,
Которая меня так поразила!
В деталях помню: штиль и моря сила!
Из безмятежности уход в пучину!
"От штиля к урагану". А быть может,
От детства и до старости глубокой?
Иль от любви до жизни одинокой?
Что Айвазовский отразил в ней всё же?
А, может, воссоздал образ России?
На полотне одном так дерзко, смело,
Объединив достаточно умело,
Историю страны, как часть стихии?
И через все оттенки и нюансы,
Без ярких красок Айвазовский вносит
Динамику и мощь! И неба просинь
Уже превращена вся в диссонансы!
Я сравнивала с музыкой – и вот
"Девятый вал" – громкий аккорд представишь,
"От штиля к урагану" – это клавиш
В минорной гамме перебор идёт.
И, если посмотреть слева направо,
Переживёшь ты вновь все превращенья:
От радости мечты до ощущенья,
Что человек для моря стал забавой.
И, как и в жизни, невозможно вспять
Перевернуть течение событий,
Так и в картине, нет сюжета нитей,
Чтоб справа влево взглядом провожать.
Я думаю, нас маринист призвал
Подумать об изменчивости жизни,
О том, где мы сейчас и где наш ближний,
И как наш путь непредсказуем, мал...
Размышления у картины (Иван Репин "Иван Грозный и сын его Иван")
Ринат Багаутдинов
Перед картиною стою, смотрю:
Там, на холсте, Иван убил Ивана,
Взяв на себя тяжелую вину
За пролитую кровь, не ту, "свою"...
И я стою, смотрю в неё, смотрю
И всё понять пытаюсь: почему?
Он – самодержец, царь всея Ея...
И тут взглянул Ивану (Грозному), в глаза...
И изменилась вдруг картина вся,
И прозвучали на немой вопрос слова:
"Пусть не болит головушка твоя,
В чём виновата душенька моя...
Сочтут, рассудят деяния, меня,
А тут история иная, а не та"...
Хоть и ярка холстинушка сея,
А всё ж – не истина, а смердова* брехня.**
От автора:
* Смерды – социальный слой Древнерусского государства. В исторической науке существуют различные точки зрения о положении холопов и смердов в обществе. Вероятно, первоначально (на ранних этапах развития Древнерусского государства) это была вся масса сельского населения, которая постепенно из свободного крестьянства превращалась в зависимое.
Смерды (в дальнейшем) должны были отбывать воинскую повинность с собственным конём и оружием, кроме того, смерды были обязаны выплачивать Князю дань во время полюдья.
** Так как основой картины является гипотеза, домысл и документально они не подтверждены.
*** (О.Д. Яновская "Ждут")
Алла Дикая
На лодке девочки сидят
И в даль безбрежную глядят.
А время медленно идет.
У лодки – пёсик, тоже ждет.
Во взглядах девочек – тревога.
Быть может, ждать совсем немного,
Возможно, несколько минут!
И девочки сидят и ждут.
На море – штиль.
На лодке – снасти.
Здесь все пророчит
Встречи счастье.
www.dzerlib.by
