Музей ЧерномырдинаРусский художник Георгий Лапшин. Художник лапшин картины
Биография художника Лапшин Георгий Александрович
7 апреля 1885 (Москва) — 29 октября 1950 (Париж)
Живописец, график, сценограф
В 1900-х учился в Строгановском художественно-промышленном училище. С 1906 по 1914 почти ежегодно ездил во Францию, где занимался в Школе Ф. Кормона и студии Ж. Лермитта в Париже.
В 1911 стал одним из членов-учредителей объединения «Свободное творчество», до 1918 регулярно участвовал в выставках объединения. В 1913 организовал собственную школу-студию в Москве.
После революции вступил в Профессиональный союз художников-живописцев Москвы. В 1918 экспонировал свои работы на выставке ТПХВ.
В 1922 эмигрировал, недолгое время жил в Германии и Италии, в 1924 поселился в Париже. Работал на Лазурном берегу и в Версале во Франции, в Венеции, Пиренеях. Оформлял постановки «Опера комик» в Париже, Барселонской оперы, Национального театра Литвы, а также представления ночных кабаре «Фоли-Бержер» в Париже и «Сезам» в Монте-Карло.
C 1925 выставлял свои картины в салоне Независимых. В 1929 состоял в Обществе независимых художников, в 1931 вступил в Общество французских художников.
Был также известен как певец-тенор, работал в Русской Опере в Париже. В качестве режиссера в 1926 поставил на сцене Королевской оперы Ковент-Гарден «Сказание о невидимом граде Китеже».
Приобрел известность как пейзажист, соединив в своем искусстве опыт импрессионистов и технические приемы старых мастеров.
Произведения находятся в ряде музейных собраний, среди которых Государственная Третьяковская галерея, Государственный музей изобразительных искусств республики Татарстан в Казани, а также во многих частных коллекциях.
Показать цены на работы художника
artinvestment.ru
Художник Георгий Лапшин
Георгий Лапшин (George Lapchine) Родился в 1885 году в Москве, умер в 1950 в Париже.
Живописец, график, сценограф. Художник «русского зарубежья», представитель «Парижской школы».
В 1900-х годах Георгий Лапшин учился в Строгановском училище.
В 1906 году во время пребывания в Париже занимался в Школе Фернана Кормона и Студии Ж. Лермитта, где глубоко воспринял импрессионистическое видение мира. По возвращении в Москву, Лапшин стал учредителем общества «Свободное творчество» (1911–1917), участвовал в выставках группы «Независимые» (1910), «Профсоюза художниковживописцев Москвы» (1918), «Товарищества передвижных художественных выставок» (1922).В 1922 году Лапшин уехал из России, некоторое время жил в Германии и Италии, а в 1924-м поселился в Париже. В качестве сценографа он сотрудничал с «Опера комик» в Париже, Барселонской оперой, Национальным театром Литвы, оформлял представления кабаре «Фоли-Бержер» в Париже и «Сезам» в Монте-Карло. C 1925 года он регулярно выставлялся на Салоне «Независимых». С 1929 года состоял в Обществе независимых художников, с 1931-го в Обществе французских художников. В 1926 году выступил режиссёром постановки «Сказание о невидимом граде Китеже» на сцене Королевской оперы Ковент-Гарден.
Произведения Георгия Лапшина находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном музее изобразительных искусств республики Татарстан в Казани, а также в других музеях и многочисленных частных коллекциях.
Отсюда
subscribe.ru
Русский художник Георгий Лапшин: elesika73
Лена (elesika73) wrote, 2015-04-09 12:50:00 Ленаelesika73 2015-04-09 12:50:00 Георгий Лапшин (George Lapchine) Родился в 1885 году в Москве, умер в 1950 в Париже.Живописец, график, сценограф. Художник «русского зарубежья», представитель «Парижской школы».В начале 1900-х учился в Строгановском училище. В 1906 году во время пребывания в Париже занимался в Школе Фернана Кормона и Студии Ж. Лермитта, где глубоко воспринял импрессионистическое видение мира. По возвращении в Москву, Лапшин стал учредителем общества «Свободное творчество» (1911–1917), участвовал в выставках группы «Независимые» (1910), «Профсоюза художниковживописцев Москвы» (1918), «Товарищества передвижных художественных выставок» (1922).В 1922 году Лапшин уехал из России, некоторое время жил в Германии и Италии, а в 1924-м поселился в Париже. В качестве сценографа он сотрудничал с «Опера комик» в Париже, Барселонской оперой, Национальным театром Литвы, оформлял представления кабаре «Фоли-Бержер» в Париже и «Сезам» в Монте-Карло. C 1925 года он регулярно выставлялся на Салоне «Независимых». С 1929 года состоял в Обществе независимых художников, с 1931-го в Обществе французских художников. В 1926 году выступил режиссёром постановки «Сказание о невидимом граде Китеже» на сцене Королевской оперы Ковент-Гарден.Произведения Георгия Лапшина находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном музее изобразительных искусств республики Татарстан в Казани, а также в других музеях и многочисленных частных коллекциях.
-
Remove all links in selection
Remove all links in selection{{ bubble.options.editMode ? 'Save' : 'Insert' }}
{{ bubble.options.editMode ? 'Save' : 'Insert' }}
PhotoHint http://pics.livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
elesika73.livejournal.com
Биография художника Лапшин Николай Фёдорович
29 января 1891 (Санкт-Петербург) — 24 февраля 1942 (Ленинград)
Живописец, график, художник декоративно-прикладного искусства, сценограф
Родился в купеческой семье. С 1900 посещал начальную школу Центрального училища технического рисования барона А. Л. Штиглица, затем обучался в Реальном училище. В 1911 поступил на экономическое отделение Политехнического института в Санкт-Петербурге. Параллельно продолжал художественное образование, занимался в Рисовальной школе Общества поощрения художеств у Н. П. Химоны и И. Я. Билибина (1911–1912), затем — в частных мастерских Я. Ф. Ционглинского (1912) и М. Д. Бернштейна (1913–1915).
В 1911–1912 посещал лекции профессора Н. В. Покровского в Археологическом институте, увлекся древнерусским искусством и творчеством А. Марке, произведения которого видел на выставке «Сто лет французского искусства» в Петербурге.
С 1914 принимал участие в выставках, экспонировал свои работы на выставке футуристов, лучистов и примитивистов «№ 4» в Москве. Создал росписи кинематографа «Анонс» в Петрограде (1915).
В 1915 призван в армию, служил в Галиции. В 1916 был контужен и ранен в ногу, эвакуирован в Петроград. Принял участие в издании футуристического журнала «Бескровное убийство», оформив номера 14 и 15. Переведен в Гренадерский полк в качестве художника-декоратора, создавал эскизы для передвижных спектаклей. Вместе с В. М. Ермолаевой оформил постановку пьесы И. М. Зданевича «Янко круль Албанска». Вошел в литературно-художественный кружок «Квартира № 5», члены которого собирались в квартире хранителя музея Академии художеств.
В 1917–1918 участвовал в оформлении Петрограда ко дню открытия Учредительного собрания, а также к первой годовщине Октябрьской революции.
В 1917–1918 служил в нестроевом 171 запасном пехотном полку, демобилизован. Работал в издательском отделе Государственных свободных художественных мастерских в Петрограде. В 1918–1921 создал серию кубистических акварелей «Петроград». Вместе с А. А. Успенским преподавал рисунок в художественной школе Московско-Нарвского района Петрограда. С 1921 — профессор декоративной живописи ВХУТЕМАСа. В 1921–1923 работал в живописной мастерской Государственного фарфорового завода, создал для изделий завода ряд эскизов, в том числе эскиз сервиза «Белое с розовым», удостоенного золотой медали на Международной выставке декоративного искусства и художественной промышленности в Париже (1925).
В 1921–1924 сотрудничал с Музеем художественной культуры. В 1922 вступил в «Объединение новых течений в искусстве», руководимое В. Е. Татлиным. В 1923 поселился в квартире на набережной Мойки. Виды из окон этой квартиры запечатлены в большей части пейзажей 1930-х — 1940-х.
В 1924 командирован за границу, побывал в Ревеле, Риге, Берлине, Праге. В 1924–1925 — член общества художников-индивидуалистов. В 1925–1928 выполнил зарисовки видов Праги, Ленинграда, Павловска, Петергофа, Ораниенбаума для открыток. В 1927 принял участие в 3-й Монца-Миланской выставке декоративного искусстве, в 1928 — в выставке объединения «4 искусства» в Ленинграде. В 1932 вступил в ЛОСХ (с 1939 входил в правление этой организации). Совместно с Успенским занимался оформлением Ленинграда к 15-й годовщине Октябрьской революции. В 1933 обратился к технике литографии. В 1934–1935 работал художником-конструктором на Ленинградском фарфоровом заводе им. М. В. Ломоносова. В 1935 участвовал в Первой выставке ленинградских художников в Государственном Русском музее. В 1936 оформлял спектакли «Маленькие трагедии» и «Флоридсдорф» в Большом драматическом театре им. Горького. В 1936 вместе с А. С. Ведерниковым совершил поездку по Волге и Каме, в 1937 побывал в Карелии.
Активно занимался преподавательской деятельностью. С 1926 читал лекции в Институте истории искусств; в 1929–1933 преподавал графику и технику печати в Полиграфическом техникуме; в 1931–1933 — рисунок в Строительном техникуме при Ленинградском институте промышленного строительства; в 1933–1937 — живопись и рисунок на архитектурном факультете Института живописи, скульптуры и архитектуры Всероссийской Академии художеств; в 1933–1940 — живопись и рисунок в Ленинградском институте инженеров коммунального строительства; с 1935 руководил студией живописи в Ленинградском Доме архитектора.
В 1920-х–1930-х много работал в области книжной и журнальной графики. Сотрудничал с журналами «Мухомор» (1922–1923), «Жизнь искусства» (1922–1930), Oras (1923–1926), «Бегемот» (1924), «Новый Робинзон» (1925), «Костер» (1936) и другими. В 1928–1931 был художественным редактором журналов «Чиж» и «Еж». С 1925 сотрудничал с отделом детской и юношеской литературы Государственного издательства. Оформил книги: «Часы» Е. Г. Полонской (1926), «Воздушный шар» Б. С. Житкова (1926), «Черт» М. Зощенко (1928), «Удивительный праздник» Н. М. Олейникова (1928), «Китайский секрет» Е. Я. Данько (1929), «Путешествие Марко Поло» (1933, был удостоен первой премии на конкурсе, объявленном нью-йоркским издательством The Limited Edition Club), «Золотой горшок» Э. Т. А. Гофмана (1936, для The Limited Edition Club), «Маленькие трагедии» А. С. Пушкина (1936), «Японские народные сказки» (1936), «Каменный гость», «Скупой рыцарь» А. С. Пушкина (1937, для «Худлитиздата»). Создал иллюстрации к целой серии научно-популярных книг М. Ильина.
Участник многих групповых выставок. Экспонент выставок оформительского искусства: Международной выставки «Искусство книги» в Музее изящных искусств в Лейпциге (1927), выставки «Художники РСФСР за XV лет» в Государственном музее изобразительных искусств (1932), выставки советской графики в галерее «Блумсбери» в Лондоне (1934), выставки автолитографий ленинградских художников в Ленинграде и многих других.
Умер в начале 1942 в блокадном Ленинграде.
Лапшин — принадлежит к немногочисленной группе художников (Н. А. Тырса, Лапшин, Успенский, Ведерников), которую традиционно называют ленинградской пейзажной школой. В раннем творчестве был близок к кубизму и футуризму. В середине 1920-х под влиянием искусства Марке выработал собственный узнаваемый стиль. В станковых работах стремился не столько к точному воспроизведению натуры, сколько к передаче впечатления от виденного, настроения, состояния природы. Пейзажи Лапшина всегда построены на тончайших цветовых нюансах, эффектах просвечивания одного слоя краски через другой. Благодаря этому художник даже в работах маслом добивался ощущения легкости и наполненности воздухом. Излюбленной же его техникой была акварель. Чрезвычайно велик вклад Лапшина также в книжное и декоративно-прикладное искусство своего времени.
Творческое наследие мастера очень велико: Лапшин работал в живописи, рисунке (нередко создавая целые серии акварелей), литографии, линогравюре, журнальной и книжной графике (он выполнил оформление более семидесяти книг), создавал зарисовки для открыток и эскизы к фарфору.
Произведения Лапшина находятся во многих музейных коллекциях, в том числе в Государственном Русском музее, Государственной Третьяковской галерее, ГМИИ им. А. С. Пушкина.
Показать цены на работы художника
artinvestment.ru
Работы художника Н. Лапшина
| Страна: | Россия |
| Родился: | 6 января 1888 г. |
| Умер: | 24 февраля 1942 г. |
Николай Фёдорович Лапшин родился в Петербурге. Художественное образование Н.Ф. Лапшина не было систематическим: он учился в начальной школе ЦУТР барона Штиглица (1900), в Политехническом институте (1909), в рисовальной школе Общества поощрения художеств у И.Билибина, А. Рылова, Н. Химоны( 1912-1915), в частных студиях Я. Ционглинского (1911-1912) и М.Бернштейна(1913-1914). Участвовал в Первой Мировой войне, был ранен.
В 1913 г. в Москве знакомится с М. Ларионовым и Н. Гончаровой, под их влиянием обращается к изучению русской иконописи и народного искусства. Занимается вместе с Н. Гончаровой росписью декораций для постановки оперы Н. Римского-Корсакова «Золотой петушок».
Первая выставка, в которой Лапшин принял участие, — «Мишень» (1913). На выставке «№ 4. Футуристы, лучисты, примитив» в 1913 г. Лапшин (под фамилией Лопатин) экспонировал несколько картин, вдохновлённых «лучизмом» М. Ларионова.
Член объединений: «Союз молодёжи»(1917-1919), ОНТ (1922-1923), Общество художников-индивидуалистов (с 1922), «4 искусства» (с 1926).
В 1920-е гг. выступал как художественный критик. В 1922 г. — сотрудник Декоративного института. В 1920-1921 гг. заведовал секцией в Отделе ИЗО Наркомпроса.
Основной этап творчества художника начинается с периода 1920-х гг. В 1921-1923 гг. Лапшин работал помощником директора Музея художественной Культуры. Многие позиции в собирательской, выставочной и другой практической деятельности МХК вырабатывались совместно Н.Н. Пуниным и Н.Ф. Лапшиным. На базе этого музея в 1923-1926 гг. был создан ГИНХУК — Государственный институт Художественной культуры, руководимый К.С. Малевичем. Сближение с художниками авангарда оказало на Лапшина формирующее воздействие, придав его творчеству постоянное стремление к новому, влечение к усиленной выразительности художественного высказывания; эти качества и определяют Лапшина как художника.
Преподавал в Художественно-технических мастерских (1920-1922), в Ленинградском строительном техникуме(1931-1933), в Ленинградском институте инженеров коммунального хозяйства(1923),на графическом ( 1929-1941) и на архитектурном факультете ВХУТЕМАС — ЛИЖСА ВАХ (с 1933).
C 1928 по 1935 г. был художественным редактором журнала «Ёж». Работал также в журналах «Жизнь искусства», « Робинзон» и др. В книжной графике Н.Ф. Лапшин стал одним из зачинателей иллюстрирования « познавательных» (научно-популярных) книг для среднего школьного возраста, доказывая своей работой, что авторы текста и иллюстраций являются двумя авторами одной книги. Лапшин в книжной графике с середины 1920-х. и иллюстрировал книги разных авторов, в том числе Н.Заболоцкого (под псевдонимом Я. Миллер).
Чаще всего имя Лапшина в детской книге связывают с именем М. Ильина. Некоторые их совместно сделанные книги (не менее четырёх) вышли в 1930-е гг. в США. Всего Н.Ф. Лапшиным проиллюстрировано свыше 50 книг для детей.
Лапшин иллюстрировал книги при помощи крохотных рисунков-ремарок, отличавшихся лаконизмом и острой выразительностью. В качестве соавтора совместно с Осипом Мандельштамом работал над книгой «Шары» (Л:ГИЗ, 1926). Наиболее известная книга, проиллюстрированная Н. Лапшиным и получившая Международную премию на конкурсе художников детской книги в США: «Путешествия Марко Поло», Нью-Йорк, 1934.
Кроме книжной и станковой графики, Николай Лапшин занимался живописью, прикладным искусством, оформлял спектакли в театрах. В последние годы жизни работал над серией видов Ленинграда. Среди них — «Первый снег» (1934, ГРМ), «Переход через Неву» (1935, ГРМ)[5]. Наиболее значительным периодом работы Лапшина в станковой графике считаются серии акварелей, сделанные в промежутке между 1936 и 1941 годом.
Был женат на Вере Васильевне Спехиной (1894-24.1.1942, умерла в блокаду). Жил в Петербурге, на наб. Мойки, д. 64, кв. 32.
Николай Фёдорович Лапшин умер от голода в блокадном Ленинграде, 24 февраля 1942 года. В последние месяцы жизни написал воспоминания, изданные в 2005 г.
© Википедия
fantlab.ru
Биографии: Николай Федорович Лапшин - Блог о культуре и искусстве
Николай Федорович Лапшин с середины 20-х до середины 30-х годов был среди ведущих советских художниковдетской книги — иллюстраторов и оформителей.В книгу Лапшин пришел довольно поздно, будучи уже зрелым живописцем и графиком. Художник родился вПетербурге. Рисунку он учился в известной школе барона Штиглица, впоследствии закончил школу Обществапоощрения художеств. Работ дореволюционного периода практически не сохранилось. Серьезную самостоятельнуюдеятельность Лапшин начал в 1919 году, вернувшись в Петроград после службы в Красной Армии.Художник сразу вошел в атмосферу напряженных творческих дерзаний и художественных экспериментов,характерных для первых революционных лет. Недолгое время Лапшин был членом артели художников «Сегодня»,которая искала обновления форм печатной графики в обращении к традиционному русскому искусству — лубку инародной росписи по дереву. В 1919 году артель прекратила свое существование, и художник вступил в«Объединение новых течений в искусстве». В 1922-м «Объединение» устроило большую выставку в залах Музеяхудожественной культуры на Исаакиевской площади. Представление о работах Лапшина той поры может дать егособственный обзор этой выставки, напечатанный в петроградском журнале «Жизнь искусства». Сейчас довольнонепривычно воспринимается присущая тому времени манера выражения, но за несколько страннымсловоупотреблением ясно чувствуются отголоски горячих диспутов о природе искусства, о жизнестроительныхфункциях работы художника.
Для нового искусства, созидаемого Лапшиным и его товарищами по объединению В. Татлиным, К. Малевичем, В.Лебедевым и другими художниками, была характерна, говоря его словами, «работа в материале конструкции иискание новых реальностей».
Кроме того, экспоненты выставки ставили своей целью «не только творить ценности, но и воспитывать в человекеновое органическое мироощущение». Этот девиз привел Лапшина под знамена супрематизма, увлечение которым,впрочем, быстро прошло. Стремление к «органике» — целостности и гармонии человеческого существования —все это, по мысли энтузиастов той голодной и горячей поры, должно было вот-вот наступить благодаряпобедоносной революции — проявлялось во всех сферах культурной жизни.
Там же, в залах выставки демонстрировала по воскресеньям свои работы театральная студия Сергея Радлова.Выступления актеров среди картин и контррельефов были как нельзя более уместны, ибо, по отзывам очевидцев,следя за движениями актеров Радлова, нельзя отказаться от мысли, что перед тобой оживленные фигуры —создания «левых художников». И студийцы Радлова и Лапшин с товарищами искали особый стилистический ключк гармонии, подобный ключу музыки, пифагорически строгий и ясный. Недаром к выставке было приуроченонесколько концертов Артура Лурье — одного из зачинателей атональной музыки, художественный язык которойбыл сродни исканиям деятелей пластических искусств. Разумеется, синтез «пифагорически строгих» искусств немог привести автоматически к воспитанию нового человека, но опыт этих экспериментов не прошел для Лапшинабесследно.
На той же выставке, сыгравшей значительную роль в творческой эволюции Лапшина, были выставлены рисунки В.Лебедева к «Слоненку» Р. Киплинга — своего рода манифест новой книжной графики, которой суждено былоразвиваться по пути, намеченному Лебедевым, в последующее десятилетие. Лапшин так отозвался о работе своеготоварища: «Наглядный ход от выразительности через фактуру к фактуре, как проявлению материала и кончаявыходом в кубистическую конструкцию, развиваемую до рельефа в его «доске». Если же проинтерпретировать этислова (и работу их вызвавшую) в культурно-историческом плане, то означали они отказ от еще господствующих вту пору мирискуснических норм книжной графики. Лебедев и вслед за ним Лапшин отказались от самодовлеющейдекоративности художников «Мира искусства», от их изысканных линеарных украшений книжной страницы —всяческих заставок, концовок, картушей и арабесок. Были провозглашены иные принципы оформления книг —скромные и строго функциональные.
В области иллюстрации детской книги Лапшин нашел свое истинное призвание. В середине 20-х годов он ещедовольно активно занимался станковым искусством и выставлялся на групповых выставках «Обществаиндивидуалистов», но главным его занятием отныне стала книжная графика. С 1924 года он руководилработой художественной редакции журнала «Новый Робинзон» и регулярно сотрудничал вДетском отделе ленинградского Госиздата. Там художник часто встречался с зачинателямисоветской детской литературы — С. Маршаком, Б. Житковым, В. Бианки, Е.Шварцем и коллегами-художниками —В. Лебедевым, В. Ермолаевой и Н. Тырсой. Вместе с ними он работал над созданием детской книги новоготипа — массовой, яркой, броской, познавательной.
Лапшин оформил более пятидесяти книг для детей. В одних он выступал автором («Маленький Чон и длинныйДжон». — Л.: ГИЗ, 1928). Эту книжку-картинку Лапшин построил по принципу кинематографической раскадровки.
В других книгах Лапшин участвовал в качестве соавтора — например: О. Мандельштам и Н. Лапшин. Шары (Л.:ГИЗ, 1926), где с самого начала работа велась совместно и, по-видимому, художник направлял поэта, длякоторого обращение к детской тематике осталось всего лишь эпизодом. Даже в тех книгах, в которых художникрисовал иллюстрации к готовому литературному тексту, роль его в создании книги как вещи была определяющей.Лапшин превосходно знал полиграфический процесс, все проекты оформления его книг создавались в строгомсоответствии с возможностями печатных предприятий. Работая над книгой, художник никогда не забывал, что успехего деятельности зависит не от того, сколь хорошей будут оригиналы рисунков, но от того, насколько точнозамысел художника будет возможно воспроизвести в печати. Это накладывало специфические ограничения навыбор техники, но в то же время способствовало виртуозному овладению сравнительно узким арсеналомхудожественных приемов и глубокому вниманию к неизобразительным конструктивным особенностям книжногоцелого.
Лапшин не использовал многоцветной, с богатством тональных оттенков, раскраски своих иллюстраций. Чаще всегоони делались черно-белыми или в две-три краски. Тонкие контурные рисунки или компактные черные заливкивыглядели однородными с полосой шрифтового набора и не разрушали плоскостность белой страницы, которая взависимости от рисунка было нейтральной или создавала пространственную среду, связывавшую воединоразрозненные элементы композиции. Полосные иллюстрации Лапшина нередко состояли из нескольких внешнеобособленных мотивов, каждый со своим микропространством, которые складывались в умозрительное целое ввоображении зрителя. То есть иллюстратор заботился о том, чтобы восприятие изобразительной части книгипроисходило по таким же законам, что и восприятие письменного текста. Нередко Лапшин сочетал большиестраничные иллюстрации с маленькими силуэтными рисунками на полях. По такому принципу построенооформление книги «Письма из Африки», выпущенной в Ленинграде в 1928 году. Автором ее был русский доктор,скрывавшийся под псевдонимом Беюл, а для детей пересказал ее Н. Заболоцкий. Занимательные рассказыоб африканских народах, их обычаях, климате и животном мире Африки представляют по сути дела,этнографическое и географическое описание для детей Черного континента. Иллюстрации Лапшинаявляются весьма важным компонентом книги, сочетая в себе изобразительный комментарий кмалознакомым ребенку понятиям и образное истолкование африканских реалий.
В «Письмах из Африки» ярко проявилась такая специфическая особенность его дарования, как умениеиллюстрировать научно-художественные книги для младших школьников.
Лапшин явился фактическим создателем облика научно-популярной детской книги и был в свое время крупнейшимпредставителем этой области книжной иллюстрации. С. Маршак говорил, что в иллюстрациях Лапшинаэнциклопедия становилась не справочником, а драматическим рассказом. Сочетание художественности спознавательностью — одна из самых сложных задач для иллюстратора. В творческом преломлении Лапшина дажесхемы и графики стали искусством, понятным и привлекательным для детей.
Среди оформленных художником научно-популярных книг — работы известных популяризаторов науки и техники М.Ильина, Я. Перельмана, Е. Данько. Рисунки Лапшина представляют собой сжатые изобразительные комментарии.
Он часто схематизирует и упрощает объекты — сообразно детскому восприятию, выделяет в них наиболеезаметные признаки. Лапшин был высокообразованным художником-эрудитом. Он одинаково любовно изображалдетали машин, Париж времен Людовика XIV, заоблачный тибетский город Лхасу и многое другое. Нередкохудожник прибегал к стилизации — например, рисуя картинку о книгах-свитках в Древнем Египте, Лапшин строитиллюстрацию по принципам египетского рельефа; показывая этапы изготовления бумаги в Китае, он придает своейкомпозиции черты старой китайской гравюры.
Лучшая, по признанию самого художника, его работа также связана с Китаем. В 1933 году он получил первуюпремию в конкурсе одного зарубежного издательства за иллюстрации к книге «Путешествие Марко Поло». Книгавышла в 1934 году в двух томах и содержала около 150 иллюстраций, написанных мокрой акварелью — чернойили в четыре краски. Рисунки эти напоминают китайскую живопись — легкие размывы с множеством тональныхоттенков и умелое сочетание заполненного и пустого. Эту работу Лапшин считал итогом своей деятельности какхудожника-иллюстратора и впоследствии отошел от книги. В последние годы жизни Лапшин показал себя тонкимлириком городского пейзажа, создав акварельные серии видов Ленинграда.
tretyakovblog.livejournal.com
Народ.Ру: Новая страница
на главную
Антон Успенский
«…бумага с чем-то нарисованным на ней»
(отредактированный вариант статьи опубликован в "Новом мире искусства" № 1, 2005)
Статья написана в связи с выставкой: Лапшин Николай Федорович. 1891 – 1942.
Москва. Галерея «Арт-Диваж». 18 января – 6 марта 2005г.
«Арт-Диваж», согласно своей галерейной идеологии, последовательно разрабатывает пласт искусства Ленинграда 1920 – 30-х годов. Вслед за персональными выставками Николая Тырсы и Герасима Эфроса открылась экспозиция Николая Лапшина. Но, волею счастливого случая и усилиями организаторов, вернисажное событие стало частью в комплексе более крупных событий – исследовательского, зрительского, галерейного и, без преувеличения, историко-художественного плана, возникших в связи с подготовкой выставки.
Главное биографическое открытие – художнику Н. Ф. Лапшину нельзя было доверять «на слово», ведь во всех прижизненных анкетах он указывал годом своего рождения 1888. Обнаруженное и опубликованное подлинное метрическое свидетельство сообщает: «…тысяча восемьсотъ девяноста перваго года января шестнадцатого дня родился…», причем убедительного объяснения этой авторской подмены даты пока не нашлось. Исследовательской удачей следует считать недавно найденные и впервые опубликованные автобиографические записки Лапшина, это более поздняя и намного более объемная их редакция, нежели известная до сих пор. Необходимо специально отметить каталог выставки (в 256 страниц со статьей Ю.А. Русакова, текстами и примечаниями А.И. Струковой и Л.В. Мочалова, под редакцией И. Галеева) как явление самодостаточное и весомое. По количеству и качеству документов, научного аппарата и репродукций, из которых абсолютное большинство опубликовано впервые, он – лидер среди каталогов «Арт-Диважа», конкурент музейным альманахам и единственное издание, посвященное художнику. Почти все акварели, графические листы и масло были доставлены из Владивостока, от живущей там невестки Лапшина и показываются впервые. Причем девять десятых бумаги и холста использовались художником с обеих сторон и традиционная развеска их по стенам – буквально – односторонняя и потому «половинчатая», зато каталог содержит репродукции оборотов всех работ. 
Лапшин – художник из трудноопределяемых, подвижных, вариативных, уходящих от звучных формулировок. Современные «аттрактивные» термины грубы и прямолинейны для его балансирующего стиля, в таких работах следует искать не концепцию, а, по-товстоноговски изменив вектор, идти к разгадке.
Мальчиком Лапшин посещал рисовальную школу барона Штиглица, но оживилось его отношение к живописи в старших классах, когда началась дружба с Михаилом Ле-Дантю. Поступив, «для утешения отца», в Политехнический институт на экономический факультет, Лапшин берет уроки в мастерской Я.Ф. Ционглинского, среди «бесконечных изречений» которого ему запомнилось одно: «Поймите, какая красота – чистый лист бумаги, вы должны сделать его еще красивее» 1. Затем, по совету Ле-Дантю, он перешел в мастерскую М.Д. Бернштейна, который много позже говорил: «Много у меня было хороших рисовальщиков, но никто так не рисовал, как Лапшин».
Осень 1915 г. – фронт в Галиции, Кавказская туземная дивизия, где Лапшин из застенчивости отрекомендовался «футуристом» и «довольно много рисуя с натуры, только слегка «кубистировал». Вольноопределяющийся Лапшин был контужен, ранен в ногу в конной атаке, «прошел все мытарства эвакуации и здесь тоже по возможности рисовал». По демобилизации и возвращении в Петроград, с 1916 г. он делает декорации для передвижных спектаклей, росписи солдатских клубов и кинотеатров, участвует в праздничном оформлении улиц города и служит в конторах с непроизносимыми названиями, где «дело было далеко от живописи». При этом Лапшин поддерживал отношения с ИЗО Наркомпроса, а уже существующие знакомства с Каревым, Альтманом, Пуниным, Тырсой, Бруни и желание учиться искусству образовали пестрый опыт в таких различных областях как: преподавание рисунка в художественной школе, обучение ювелирному делу, работа над теоретическим трудом «Знак и вещь», профессорство во ВХУТЕМАСе и заведование Музеем Художественной Культуры. В 1922-23 гг. Лапшин публикует зарисовки и режет клише на линолеуме для журналов «Жизнь искусства» и «Мухомор», делает эскизы росписи фарфоровых сервизов. В 1922 в Петрограде реквизировали квартиру родителей Лапшина (отец – бывший купец 2-ой гильдии) и все находившиеся там ранние работы художника пропали. Во время заграничной командировки 1924 года в Праге впервые появляется желание создать тиражные открытки в технике линогравюры по городским зарисовкам. Реализована идея подобных открыток, уже с видами Ленинграда, будет в 1941, в совместной работе с А. Ведерниковым, а выпуск серии состоится лишь в 1945 и будет признан «классикой жанра». 
С 1925 года начинается самый известный период творчества Николая Лапшина, как редактора журналов и художника книги, в основном детской. До 1931 г. его имя связано с популярнейшими журналами, сначала с «Новым Робинзоном», затем он становится художественным руководителем журналов «Еж» и «Чиж». В 1925 выходит первая книжка, сделанная Лапшиным – «Наша кухня» Н. Чуковского с конструктивистской обложкой-изометрией, находившаяся «под прямым влиянием рисунков В. Лебедева». Затем из первой книги, созданной в соавторстве с писателем М. Ильиным, вырастает творческий тандем, характерный для Отдела детской и юношеской литературы Государственного издательства. Знаменитые союзы: Маршак – Лебедев, Житков – Тырса, Чуковский – Конашевич, Бианки – Курдов и Чарушин, Пантелеев – Пахомов создали в те годы всемирно признанный феномен советской детской книги. Одновременно Лапшин читает лекции в Институте истории искусств, преподает графику и технику печати в Полиграфическом техникуме и много работает, осваивая технику акварели. 
В своей последней биографии Лапшин напишет: «Моя дружба с В.В. Лебедевым и Н.А. Тырсой продолжалась и дала мне очень, очень много; это была та художественная среда, которая необходима для каждого художника. Мы увлекались «французами» и всей культурой живописи. Просматривали массу иллюстрированного материала, выписывали журналы, а Лебедеву удалось выписать много книг из-за границы. Н.А. Тырса заботливо выписал мне через Дом Ученых книгу /о Альбере Марке/. Чудную книгу, которая еще больше утвердила меня в своей любви к этому художнику. …Понемногу и я начинал работать для себя, хотя у меня встретилась масса затруднений. Все еще своего единого приема у меня не было, но я начинал пробовать…». Это Лапшин сказал о себе, 37-летнем художнике, преподавателе, редакторе, использующим штудийные возможности: рисовать натуру в студии Дома Искусств с Петром Соколовым или писать акварелью обнаженные модели в мастерской Тырсы. 
В 1931 году, вернувшись из отпуска, Лапшин обнаружил два висящих рядом приказа: из «Молодой гвардии» он уволен с оставлением в «Еже», из «Ежа» уволен с оставлением в «Молодой гвардии». Наступил вынужденный период преподавания, но «почему-то к концу 1932 года я был в большом затруднении, и в творческом и в материальном. …В это время мне кто-то дал листок папиросной бумаги, на котором были напечатаны условия участия в международном конкурсе на иллюстрацию книг, объявленном издательством «The Limited Edition Club» в Нью-Йорке». Из представленного списка Лапшин выбрал «Путешествие Марко Поло», задумал книгу как единое целое, сделал «только образцы рисунков, только макет оформления, и, посылая, был очень далек от того, что она обратит на себя внимание». Поэтому, узнав о присвоении ему первой премии, решил, что речь идет о его московском однофамильце. Затем была встреча в Москве с директором американского издательства, унизительно завершившийся для виновника торжества банкет и долгое ожидание аванса, все же пришедшего художнику. К осени, работая в деревне Батово, он заканчивает около 200 рисунков к книге. Затем было необходимо приехать в Америку, чтобы завершить работу над изданием, но Лапшину было отказано в заграничном паспорте. Итоги победы в международном конкурсе, с участием 400 художников и единственной премией в 2500 долларов были следующие: деньги получены почти полностью; книга издана так, как это возможно без участия автора; за «железный занавес» его, конечно, не пропустили; а Лебедев откликнулся фразой «Фокса поймал». Лапшин был уверен: «В этих рисуночках кистью я сделал попытку собрать себя, подытожить все, что я знал, чувствовал, что я хотел сказать». В дальнейшем успешным практическим результатом сотрудничества с издательством «The Limited Edition Club» станут иллюстрации к «Титу Андронику» Шекспира.
Во второй половине 1930-х Лапшин участвует в оформлении спектаклей, преподает, много работает акварелью с пейзажем и пробует на таком же уровне освоить масляную живопись. Этот период пройдет под знаком дружбы с А.С. Ведерниковым – «друг Семеныч» будет с Лапшиным до конца его жизни и запишет осенью 1941-го один из вариантов автобиографии, надиктованной ослепшим товарищем. В.А. Власов вспоминал, что к 1934 г. «сложилась та система работы, которой он /Лапшин/ неизменно придерживался до конца. Все, что он делал, он делал «а-ля прима», в один заход без доработок, без поправок и изменений. В этом заключался тот метод, к которому он стремился, который считал единственно верным. Ясность мышления – ясность осуществления. …Как он утверждал, разработанный им метод, осуществлял гораздо совершеннее, чем он сам, его друг А.С. Ведерников. …Каждая работа выполнялась на основе строгой концептной формулы, к нахождению которой в каждом случае в значительной мере и сводился весь творческий процесс. Реализация же этой формулы предполагала неизменную технику, которая, в общем-то была достаточно проста и элементарна и почти исключала неудачи. Эта формула включала в себя и образ, и колористический строй, и формальную задачу, точный цвет который уже заключен был в самой формуле. По этому же пути шел Николай Федорович и в своих книжных работах: – определялся формальный принцип решения книги со всей ясностью и категоричностью и затем уже чисто технически осуществлялся. Может быть, больше всего в искусстве Лапшин ценил логику и ясность». 
В своей собственной жизни и работе в искусстве, художнику, похоже, как раз не хватило двух названных выше качеств. «…Какая масса времени потрачена совершенно зря. То ли от личных моих свойств – неуверенности в себе, то ли от отсутсвия среды искусства и неумения создать эту среду. Не было хорошей школы, не было традиции, нужна была «переоценка ценностей»». И далее в тексте приводятся два образца, поразивших «реалистичностью – совпадением зрения на мир» – картины А. Марке и эскизы портретов к «Заседанию Государственного Совета» И. Репина. Примеры, характеризующие два противорасположенных лагеря творцов – виртуозов-исполнителей и демиургов-композиторов. Лапшин намечает «линию своего развития», дает краткий перечень искусств, через которые она проходит – там мы находим рисунки коптских тканей, византийские фрески, Гойю. Мысленно пытаясь соединить «линии развития», мы получаем сеть, паутину, ловчее устройство. И читаем, совершенно логично, в завершающем абзаце: «чем свободнее метод, тем живее картина. Чем меньше движения кисти… – тем свежее живопись. Материал не только средство передачи натуры, а воссоздание восприятия натуры в живописном материале. Отсюда, далеко не сразу, я сделал выводы»2. 
Обстоятельства смерти Лапшина в блокадном Ленинграде до сих пор оказывались намного популярней подробностей его жизни. Трагедийная ясность последних месяцев художника словно мешала почувствовать диапазон его непростой и объемной творческой биографии. Чему, в основном, способствовала его бытийная и художническая позиция – сдержанная, сомневающаяся, не спешащая с выводами. В апреле 1941, незадолго до внезапной потери зрения, Лапшин записал: «Необходимо иметь отношение к искусству, интерес к нему, только тогда висящая на стене бумага с чем-то нарисованным на ней вызывает субъективное переживание и отсюда и оценку… А искусство может дать только то, что может и часто не то, что хочется критику»3.
1. Н.Ф. Лапшин. Автобиография. Здесь и далее цит. по: Лапшин Николай Федорович. 1891– 1942. Каталог выставки. Галерея «Арт-Диваж». М. 2005. 2. Рукопись Лапшина Николая Федоровича – художника. Автобиографические записки (1941) / ОР ГРМ. Ф. 144, ед. хр. 452. 3. Н.Ф. Лапшин. Выступление на однодневной конференции по графике на выставке графики. 7.VI.1941 / ОР ГРМ. Ф. 209, ед.хр. 201, л.25-26.
на главную uspensky.narod.ru
