Музей ЧерномырдинаВознесение Господне в русской живописи и поэзии. Дали вознесение картина
БОЖЬЕ ОКО - 2. НЛО НА КАРТИНЕ РАФАЭЛЯ
В продолжении темы "БОЖЬЕ ОКО НАД ВОЛОГДОЙ" http://oleg-aliyev.livejournal.com/23621.html
Перед вами две почти одинаковые картины, автор которых – великий итальянский художник Рафаель Санчо (Raphael Sanzio/Santi)... Складывается впечатление, что кто-то намеренно «передвинул» первую картину вниз, чтобы обрезать верх с «опасным» обьектом — великолепно изображенённой «летающей тарелкой»... Что в реальности и было абсолютной правдой. Рафаель был весьма необычным человеком, часто идущим наперекор святейшей церкви. Как его назвал в своих трудах знаменитый Вассари – он был «атеистом с богатым воображением»... Вторая картина была написана в последний год жизни художника (1520) и называлась «Уход». Вызвав настоящую бурю негодования co стороны святейшей церкви, великолепное произведение получило приговор на уничтожение. Тогда, решив безобидно пошутить над Папой, художник нарисовал вторую картину, как бы передвинув всю композицию вниз, и обрезав верхнюю (главную) часть картины, на которой изображался Христос, что по строгим канонам живописи того времени никак не разрешалось. Назвал он вторую картину «Преображение» (Transfiguration)... К сожалению, художник умер так и не закончив до конца вторую картину – её закончили его лучшие ученики и (по желанию учителя) подарили Ватикану. Папа был в восторге от произведения и назвал его «одной из лучших» картин Рафаеля...
Картина Рафаэля «Преображение»
Картина неизвестного художника «Уход».Это – картина Рафаэля, считавшаяся уничтоженной.
Совмещение двух картин Рафаэля
______________________________________________________________________________________
Старинная фреска ХI века, на которой показана ждущаяВайтмана. Называется она «Тарелка у могилы Иисуса», в данное время находится в Музее Ватикана, Рим(Fresco of XI century «Saucer at the Tomb of Jesus», Museo Soccero Vaticano, Roma)_______________________________________________________________________________________________________
На старинных картинах, иногда, встречаются любопытные изображения. Одна из них, например, картина "Мадонна, Иоанн и младенец Иисус", которая была написана в XV веке Доменико Гирландайо (1449-1494) и является частью коллекции Лозера во дворце "Палаццо Веччио".
Или, например, другая картина. Обратите внимание на женщину. К ней, во время чтения книги с неба спускается голубь (увеличение рисунка ниже).
Вверху увеличенные два изображения: левый верхний угол и верхний правый. Фреска "The crucifixion", находящаяся над алтарем монастыря Visoki Descani в Косово, Сербия. Здесь запечатлен момент распятия Спасителя (создана ≈ 1350 год).
Это фрагмент Тибетского перевода санскритского текста "Prajnaparamita Sutra", датируемая 10-м веком и хранящаяся в японском музее.
Виманы, которые Вы видите на верхнем рисунке, в правом нижнем углу (в красном квадрате), удивительно напоминают современные НЛО.
Виманами называют древнеиндийские летающие колесницы богов.
Petroglyphs / Петроглифы
В 1898 году в египетской гробнице Saqquara была найдена деревянная модель напоминающая планер, датированная примерно 200 годом до нашей эры. Более подробную информацию Вы получите просмотрев видео:28.03.10, ОТВ "Центр", Анна Прохорова
Преображение Господне(Икона, Новгород, XV век)____________________________________ИСТОЧНИКИ:http://www.levashov.info/About-Svet/about-23.htmlhttp://oleg-aliyev.livejournal.com/23621.htmlhttp://apocalypse-2012.com/eye/ufo.htmlhttp://paranormal-news.ru/blog/quot_sluchajno_quot_upushhennaja_detal_v_kartine_rafaehlja/2010-11-17-129http://jizn.my1.ru/news/sluchajno_upushhennaja_detal_v_kartine_rafaehlja/2010-03-16-126http://via-midgard.info/news/article/9454-razoblachenie-heztonea.htmlhttp://via-midgard.info/news/article/page,1,8,9326-preobrazhenie-iisusa-xrista.htmlОлег Алиев | Создайте свою визитку
oleg-aliyev.livejournal.com
От фресок в катакомбах до картин Дали
О том, как изображалась Тайная Вечеря византийскими мастерами, западными художниками Средневековья и Возрождения, русскими художниками XIX века, знаменитым сюрреалистом, африканскими художниками середины прошлого века рассказывает кандидат искусствоведения Наталья Боровская.
Первые изображения Тайной Вечери принято относить еще к эпохе римских катакомб, хотя знаменитую сцену трапезы в катакомбе Святого Себастьяна (III век) многие исследователи склонны считать языческим произведением. Бесспорный образец ранней традиции – мозаика византийского храма Сант Аполлинаре Нуово в Равенне (VI век), в которой мы видим весьма нестандартный подход к событию.
Крупная фигура Христа и сидящие за ним апостолы образуют плотный полукруг возле стола, на котором лежат… пять хлебов и две рыбы, т.е. «атрибуты» чуда Умножения хлебов, которое воспринимается как «пролог» Евхаристии. Такая иконографическая комбинация помогает ощутить связь между словами Иисуса на Вечере: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22, 19) и обращением к ученикам в момент умножения хлебов: «Вы дайте им есть» (Мк. 6, 37).
В средневековом искусстве при изображении Тайной Вечери на первом месте, безусловно, оказывался евхаристический аспект. Согласно византийскому канону в алтарной части храма (апсиде) на самом видном месте помещалась монументальная композиция «Причащение апостолов».
Она давала не историческое изображение конкретного Евангельского события, а символическую трактовку Таинства, и этим объясняется ряд сюжетных условностей. Прежде всего – отсутствие Иуды и обязательное присутствие апостола Павла, что с исторической точки зрения некорректно и почти абсурдно. Во многих храмах византийского происхождения можно встретить в композиции не одну, а две фигуры Христа, что должно было стать символом Его Богочеловечества. Именно это мы видим в мозаике из Софийского собора (XI век) и Михайловского Златоверхого монастыря (XII век) в Киеве.
В изображении Евхаристии немало живописцев стремились к более глубокому постижению мистической тайны события. Порой это приводило к парадоксальному результату. Так на картине Тинторетто «Тайная Вечеря» для венецианского храма Сан Джорджо Маджоре (1592-1594) вокруг сцены причащения апостолов создана удивительная световая атмосфера.
Темное пространство, в котором происходит действие, прорезается сиянием вокруг головы Иисуса, нимбами над головами апостолов и светом лампы на потолке, вокруг которой видны фигуры летающих ангелов. Эти мощные и одновременно мягко согревающие глаз вспышки света придают изображению особую трепетность и помогают глубже ощутить духовную тайну происходящего.
Читайте также – Тайная Вечеря
Но мистерия света в картине сочетается с парадоксальностью бытовых деталей, не имеющих ничего общего с текстом Евангелия. Рядом со столом, за которым размещены Иисус и апостолы, находится другой стол, уставленный блюдами с едой и фруктами, вокруг этого стола суетятся люди, и даже за спинами апостолов вдруг появляются женщины с тарелками – создается ощущение, что евхаристическое действо совершается на постоялом дворе.
Бытовую сторону изображения колоритно дополняют собака, грызущая кость, и кошка, пытающаяся залезть в корзинку. К чему здесь все это? И какова связь между, казалось бы, такой некорректной бытовой суетой и Святым Таинством? У нас нет точных ответов на эти вопросы, кроме дежурной искусствоведческой версии о том, что Тинторетто, будучи венецианским живописцем, мыслил глубоко по-светски, как и все жители его родного города.
Венеция, конечно, не созерцательный монастырь, но Тинторетто по своей духовной глубине отличается от других мастеров своей школы. Вероятно, бытовое начало понадобилось ему для того, чтобы дать нам глубже почувствовать Евхаристию как реальность сегодняшнего дня.
Присутствие «посторонних» с их вроде бы неуместной бытовой суетой напоминает о том, что это Таинство – не эзотерический ритуал для избранных, а движение сердца Иисуса, направленное ко всем и каждому. Это удивительно точный образ литургии, на которой следом за апостолами к Причастию подойдем мы – люди, считающие себя обычными, такими похожими на «прислугу» с картины великого венецианца.
В искусстве ХХ века одним из самых выразительных образов Евхаристии стала картина «Тайная Вечеря» Сальвадора Дали (1955, Национальная галерея, Вашингтон).
На первый взгляд, между эпатажным сюрреалистом и выбранной им темой не должно быть ничего общего. И многих до сих пор коробит от одной мысли, что автор «Вильгельма Телля» или «Пылающего жирафа» периодически «посягал» на святое. Но – как бы сильно ни хотелось никого расстраивать – без картин этого художника сейчас уже невозможно представить христианскую культуру прошлого столетия.
И их глубина – лишнее доказательство того, что «Дух дышит, где хочет» (Ин. 3, 8). Действие на картине происходит в строгом интерьере с огромным пятиугольным окном, за которым виден характерный для Дали пейзаж с морем и очертаниями гор на дальнем плане.
Коленопреклоненные вокруг стола апостолы со склоненными головами погружены в глубокую молитву. На столе – два куска хлеба и стакан с вином. Иисус указывает рукой наверх, где в оконном проеме виден обнаженный торс человека с распростертыми по сторонам руками – в позе, так сильно напоминающей Распятие. Это – видение, указывающее на установительные слова Спасителя: «Сие есть Тело Мое» (Мф. 26. 26).
Столь прямолинейное, на первый взгляд, решение, на самом деле, построено на фундаментальной литургической основе. В католической литургии в момент совершения Таинства священник высоко поднимает Хостию – хлеб, ставший телом Христовым – и люди несколько секунд молча смотрят на Нее.
В момент Причащения священник снова на несколько секунд показывает Тело Христово причастнику, давая ему в буквальном смысле встретиться со Спасителем глазами. И именно момент визуального созерцания Тела Господня и стал основой композиции Дали.
Читайте также – Тайная Вечеря повсюду и навсегда
Параллельно с духовно-символической иконографией Тайной Вечери в искусстве развивается так называемая «историческая» традиция изображения, основанная на желании максимально точно проиллюстрировать Евангельские тексты.
«Историков» интересовали, прежде всего, два события: Омовение ног (что очень быстро стало отдельной сценой) и сообщение Иисуса о предательстве Иуды.
И даже если центром изображения была все же Евхаристия, в «исторической» версии она нередко сопровождалась бытовыми повествовательными деталями, которые должны были сделать событие более понятным и художественно актуальным для современников мастера.
Так на рельефе для алтарной преграды (леттнера) собора в городе Наумбурге (Германия, XIII в.) один из апостолов (скорее всего, Петр) брутально облизывает пальцы. И как бы ни казалась такая «подробность» неуместной в данной ситуации, она позволяет глубже пережить смысл Таинства, совершаемого Спасителем не для святых, а для обычных людей, порой даже толком не понимающих, что происходит на их глазах.
А в живой и выразительной картине испанского живописца XVI в. Хуана де Хуанеса из музея Прадо в Мадриде, напротив, сделана попытка изобразить событие наиболее торжественно.
Поэтому Христос ведет себя как священник у алтаря, перед Ним поставлена чаша, похожая на церковный потир, а в руке у Него не просто хлеб, а Хостия – круглый пресный хлебец, который используется именно на литургии латинского обряда. Французский живописец Никола Пуссен в своей знаменитой композиции из цикла «Семь таинств» (1647, Национальная галерея, Эдинбург) стремился показать событие с максимальной исторической точностью.
Иисус и апостолы не сидят, а возлежат за столом, как было принято в античные времена, а интерьер горницы напоминает триклиний – парадную столовую древнеримского жилого дома.
Начиная с эпохи Возрождения, в рамках исторической традиции растет интерес к психологическому содержанию событий, прежде всего – к переживаниям апостолов, услышавших слова Христа: «Истинно, истинно говорю вам: один из вас предаст меня» (Мф. 26, 21).
В композиции Андреа дель Кастаньо для трапезной монастыря Санта Аполлония во Флоренции (1447) на лицах апостолов видна глубокая печаль, Иоанн трогательно целует руку Учителя, а темная фигура Иуды, отсаженного за противоположную сторону стола, в сочетании с экспрессивным колоритом всего изображения создает острое эмоциональное напряжение.
Большинство живописцев усиливали эмоциональное напряжения, стремясь всеми доступными средствами изолировать Иуду. Он оказывался либо на другой стороне стола в «гордом одиночестве», либо примостившимся поближе к выходу или уходящим с Вечери.
На картине Эль Греко (1696, Национальная Пинакотека, Болонья) Иуда расположился в непосредственной близости от зрителя (что явно можно рассматривать, как намек известного содержания) и своими черными одеждами резко выделяется из общей красно-охристой цветовой гаммы (аналогичным образом фигура Иуды может быть расположена и на русских иконах XVII века).
В африканской живописи середины прошлого века (т.е. в разгар крушения колониальной системы) Иуда нередко оказывался единственным белым среди темнокожих участников действа (к коим относился и Спаситель). Кульминационное произведение в этом направлении – конечно же, роспись Леонардо да Винчи в трапезной миланского монастыря Санта Мария дела Грациа (1494-1497).
Его апостолы, поделенные на четыре группы, активно жестикулируют, обсуждая друг с другом слова Иисуса. И даже Иоанн, который согласно его собственному Евангелию, должен был положить голову на грудь Иисуса, вовлечен в общую «дискуссию» – он слегка отодвинулся от Учителя и слушает наклонившегося к нему Петра.
Возможно, имелся в виду момент, когда Петр «сделал знак, чтобы спросить, кто это, о котором говорит» (Ин. 13:24). Динамика поведения апостолов резко контрастирует с абсолютным спокойствием Иисуса. Его фигура в центре композиции строго симметрична, поскольку в области Его переносицы расположена точка схода в линейной перспективе пространства горницы.
Леонардо словно «выстраивает» Его фигуру подобно тому, как архитектор выстраивает линии на чертеже своего будущего здания. Через это он подчеркивает в личности Иисуса другую, Божественную природу, выводящую Его в иное измерение, недоступное сидящим рядом апостолам. А в Его лице одновременно читаются и скорбь, и глубочайший покой, смиренное принятие Своей участи.
Контраст между статичностью и композиционным равновесием фигуры Иисуса и динамикой поведения апостолов усиливает психологическую остроту ситуации. Вероятно, Леонардо опирался на описание Евангелия от Луки, где говорится, что апостолы «начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает» (Лк. 22, 23. В то время как другие синоптики утверждают, что они начали спрашивать об этом Иисуса). В результате они так погрузились в общение друг с другом, что уже сейчас, находясь еще рядом с любимым Учителем, психологически оставили Его одного. Другой, не менее интересный момент – это расположение фигуры Иуды вопреки всем традициям, по которым он должен был быть изолирован от всех.
Иуда размещен между Петром и Иоанном, т.е. очень близко к Иисусу, к тому же в его одежде есть голубой цвет – цвет одежд Иисуса, указывающий на Его Божественное сыновство. Возможно, такое расположение – тонкий намек на последующее отречение Петра. Но не исключено, что еще важнее было показать Иуду таким же апостолом, как и остальные, особо подчеркнуть, что и он тоже получил уникальное призвание стать учеником Христа, призвание, которое в данный момент он в себе убивает.
Еще одной кульминацией психологического решения темы Тайной Вечери можно считать картину Н.Н. Ге (1863, ГРМ. Санкт Петербург), которая первоначально называлась «Отшествие Иуды».
Бурная полемика вокруг интерпретации Евангельской темы в этом произведении прекрасно описана в исследовательской литературе. Также широко известен негативный комментарий Ф.М. Достоевского, утверждавшего, что автор полотна свел великое событие к «обыкновенной ссоре обыкновенных людей».
Разумеется, Николай Ге – мастер другой эпохи и человек с совершенно иным религиозным менталитетом. И пишет он не икону и не фреску для монастырской трапезной, а картину, предназначенную для светских выставочных условий, и вряд ли он чувствует себя обязанным придерживаться иконографических стандартов. И его – человека XIX века, психологический аспект ситуации интересует больше, чем сакральный.
Поэтому уход Иуды из трагического, но все же «периферийного» факта превращается в центральное событие, приковавшее к себе всех участников действа. По словам исследователя русского искусства XIX века С. С. Степановой, живописец отступает от текста Евангелия, показывая Иуду уже разоблаченным и всеми опознанным и тем самым превращая его из мелкого предателя в значительную личность – принципиального противника Христа.
Степень личностной значительности Иуды определить на картине сложно: его фигура настолько погружена в тень, что даже черты лица почти невозможно разобрать. Однако именно он, а не Христос, вопреки всем традициям, становится композиционной точкой притяжения, невольно приковывая к себе не только потрясенных апостолов, но и зрителя.
И если все апостолы единодушно смотрят на уходящего Иуду, показывая на своих лицах целый спектр сильных эмоций – от удивления до возмущения – то глаза Христа опущены вниз и весь облик полон сдержанной, но очень глубокой скорби. Уход Иуды стал для Него источником острейшей душевной боли и на какое-то время занял все Его внутренние силы, потому что Иуда уходил навстречу собственной гибели.
И именно это страдание, на наш взгляд, – психологический стержень произведения. Оно – не об Иуде, какое бы важное место он ни занимал. Еще меньше – о конфликте предателя с группой бывших единомышленников – «соратников по борьбе», как пытались интерпретировать это критики середины XIX века, близкие к революционно-демократическому движению. Картина – о скорби Христа по любому грешнику, упорствующему в своем грехе, а значит неизбежно приходящему к духовной смерти.
www.pravmir.ru
Распятие как Вознесение. Сальвадор Дали
Полотно "Христос св. Иоанна Креста" (1950-52) знаменует возврат сюрреалиста Сальвадора Дали в католичество и намерение посвятить себя религиозному искусству. Я видел эту картину в шотландском музее Келвингроув (Глазго), где она находится с 1952 г. На ней – распятый Иисус, представленный в неожиданном ракурсе. Не снизу, от подножия креста, т.е. глазами учеников и потомков, преклоняющихся перед жертвой Спасителя.[1] Мы видим распятие сверху, с занебесных высот, куда восходит Иисус. Таким узрел его испанский мистик Св. Иоанн Креста (Хуан де ла Крус, 1542 – 1591) , который оставил карандашный набросок своего видения.
По его мотивам Дали и создал свое огромное полотно (200 см x 116 см).
Иисуса окружает тьма. Крест парит в черном пространстве над небом и светилами, – в пустоте, которая была бы незрима, если бы еще выше не находился источник света. Сам этот источник остается невидимым, однако руки Иисуса отбрасывают тень на перекладину креста. Нет традиционных атрибутов распятия: ни гвоздей, ни ран, ни крови, ни тернового венца, никаких следов страдания и смерти. Тело Иисус поражает атлетическим сложением, крепкой мускулатурой, он похож на спортсмена, который, отталкиваясь от креста, готовится совершить прыжок в высоту.
Распятие нависает над поверхностью неба, земли и воды. В самом низу картины – озеро и три человеческие фигуры, напоминающие рыбаков. Очевидно, это Галилейское море и апостолы, та земная жизнь Иисуса, которая завершилась распятием. Над этой картиной из прошлого – облака и тучи в несколько рядов, плотное, многослойное земное небо, над которым и парит распятие. Христос предстает свободным от креста, он как бы взлетает на нем – и над ним. Мы не видим лица - оно обращено вниз, к прошлому, которое он покидает, возносясь к источнику света. Этот уменьшившийся мир увиден сверху – как бы глазами самого Иисуса.
На мой взгляд, С. Дали сводит воедино две сцены, которые обычно в художественной традиции представлены порознь: скорбную сцену Распятия и просветленную – Вознесения. И по евангельскому сюжету, и по распорядку церковных служб между Распятием и Воскресением проходит три дня, а затем между Воскресением и Вознесением еще сорок, во время которых Иисус являет себя апостолам, беседует с ними. После встречи в Иерусалиме и последних наставлений о скором сошествии Св. Духа (Пятидесятница) он на виду у апостолов возносится на небо:
"...'Будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли'. Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их" (Деяния апостолов, 1:8-9).
Картина С. Дали - это образ Иисуса не только "до края земли", но и до края времен. Распятие, Воскресение и Вознесение –хронологически три разных события. Но в духовном континууме они едины: превращение величайшей жертвы в величайшую победу. Полотно С. Дали сводит два крайних предела: сам Крест возносит Иисуса.
В Апокалипсисе ангел клянется "Живущим во веки веков — Тем, кто создал небо и то, что в нем, землю и то, что на ней, море и то, что в нем, что времени больше не будет!"(Откровение Иоанна Богослова, 10:5,6). Эта апокалиптическая точка зрения и передана у С. Дали. В вертикальном разрезе картины представлены все три стихии: небо, земля и море. Над ними уже не властно время. Сорок дней – это человеческий отсчет, а там, куда восходит Иисус, времени больше нет. Крест, орудие распятия, оказывается и орудием Вознесения, образом освобожденного и освобождающего Христа.
[1] Практически на всех иконах и в классической живописи - Г. Мемлинг, А. де Мессина, Я. Тинторетто, Г. Беллини, А. ван Дейк… Примеры можно множить десятками.
mikhail-epstein.livejournal.com
Сальвадор Дали в Мардиде - Вова Поморцев
Намедни в Мадриде открылась огромная ретроспектива Сальвадора Дали. Эта же выставка в парижском Центре Помпиду минувшей зимой побила все мыслимые рекорды посещаемости. Последние недели перед закрытием выставка работала круглосуточно. Кто не успел съездить в Париж, может теперь попытаться в течение лета выбраться в Испанию:Копия инсталляции Сальвадора Дали «Лицо Мэй Уэст» из дома-музея Сальвадора Дали в Фигерасе.
Это крупнейшая выставка Сальвадора Дали за последние десятилетия, а по количеству собранных в одном месте шедевров вообще абсолютно беспрецедентная выставка. Достаточно сказать, что в Мадрид привезены такие культовые полотна, как «Постоянство памяти» из коллекции Музея современного искусства в Нью-Йорке или «Предчувствие гражданской войны» из коллекции Музея изобразительных искусств в Филадельфии. Второй выставки такого уровня в ближайшие годы точно не приключится, по той простой причине, что собрать столько бесспорных шедевров из разных музеев в одном месте неимоверно трудно. Так что настоятельно рекомендую запланировать на ближайшие месяцы поездку в Испанию, тем более что в Мадриде есть еще много чего интересного.
Картина Сальвадора Дали «Предчувствие гражданской войны» из собрания Музея изобразительных искусств в Филадельфии.
Картина Сальвадора Дали «Постоянство памяти» из собрания Музея современного искусства в Нью-Йорке.
Картина Сальвадора Дали «Вознесение Христа» из собрания Переса Симона, Мексика.
Выставка Сальвадора Дали в Мадриде продлится до 2 сентября 2013 года.Подробности здесь: www.museoreinasofia.es
Про парижскую выставку Сальвадора Дали можно почитать здесь:http://ffeztromop.livejournal.com/32403.htmlhttp://ffeztromop.livejournal.com/42652.html
Фото: Вова Поморцев / www.pomortzeff.com
Фотографии сделаны на парижской выставке Сальвадора Дали в Центре Помпиду в январе 2013 года.
Следите за обновлениями блога:Facebook: www.facebook.com/ffeztromopВконтакте: www.vk.com/ffeztromopffeztromop.livejournal.com
Распятие как Вознесение. Сальвадор Дали – Михаил Эпштейн – Блог – Сноб
Полотно «Христос св. Иоанна Креста» (1950-52) знаменует возврат сюрреалиста Сальвадора Дали в католичество и намерение…
Полотно "Христос св. Иоанна Креста" (1950-52) знаменует возврат сюрреалиста Сальвадора Дали в католичество и намерение посвятить себя религиозному искусству. Я видел эту картину в шотландском музее Келвингроув (Глазго), где она находится с 1952 г. На ней – распятый Иисус, представленный в неожиданном ракурсе. Не снизу, от подножия креста, т.е. глазами учеников и потомков, преклоняющихся перед жертвой Спасителя.[1] Мы видим распятие сверху, с занебесных высот, куда восходит Иисус. Таким узрел его испанский мистик Св. Иоанн Креста (Хуан де ла Крус, 1542 – 1591) , который оставил карандашный набросок своего видения.
По его мотивам Дали и создал свое огромное полотно (200 см x 116 см).
Иисуса окружает тьма. Крест парит в черном пространстве над небом и светилами, – в пустоте, которая была бы незрима, если бы еще выше не находился источник света. Сам этот источник остается невидимым, однако руки Иисуса отбрасывают тень на перекладину креста. Нет традиционных атрибутов распятия: ни гвоздей, ни ран, ни крови, ни тернового венца, никаких следов страдания и смерти. Тело Иисус поражает атлетическим сложением, крепкой мускулатурой, он похож на спортсмена, который, отталкиваясь от креста, готовится совершить прыжок в высоту.
Распятие нависает над поверхностью неба, земли и воды. В самом низу картины – озеро и три человеческие фигуры, напоминающие рыбаков. Очевидно, это Галилейское море и апостолы, та земная жизнь Иисуса, которая завершилась распятием. Над этой картиной из прошлого – облака и тучи в несколько рядов, плотное, многослойное земное небо, над которым и парит распятие. Христос предстает свободным от креста, он как бы взлетает на нем – и над ним. Мы не видим лица - оно обращено вниз, к прошлому, которое он покидает, возносясь к источнику света. Этот уменьшившийся мир увиден сверху – как бы глазами самого Иисуса.
На мой взгляд, С. Дали сводит воедино две сцены, которые обычно в художественной традиции представлены порознь: скорбную сцену Распятия и просветленную – Вознесения. И по евангельскому сюжету, и по распорядку церковных служб между Распятием и Воскресением проходит три дня, а затем между Воскресением и Вознесением еще сорок, во время которых Иисус являет себя апостолам, беседует с ними. После встречи в Иерусалиме и последних наставлений о скором сошествии Св. Духа (Пятидесятница) он на виду у апостолов возносится на небо:
"...'Будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли'. Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их" (Деяния апостолов, 1:8-9).
Картина С. Дали - это образ Иисуса не только "до края земли", но и до края времен. Распятие, Воскресение и Вознесение –хронологически три разных события. Но в духовном континууме они едины: превращение величайшей жертвы в величайшую победу. Полотно С. Дали сводит два крайних предела: сам Крест возносит Иисуса.
В Апокалипсисе ангел клянется "Живущим во веки веков — Тем, кто создал небо и то, что в нем, землю и то, что на ней, море и то, что в нем, что времени больше не будет!"(Откровение Иоанна Богослова, 10:5,6). Эта апокалиптическая точка зрения и передана у С. Дали. В вертикальном разрезе картины представлены все три стихии: небо, земля и море. Над ними уже не властно время. Сорок дней – это человеческий отсчет, а там, куда восходит Иисус, времени больше нет. Крест, орудие распятия, оказывается и орудием Вознесения, образом освобожденного и освобождающего Христа.
[1] Практически на всех иконах и в классической живописи - Г. Мемлинг, А. де Мессина, Я. Тинторетто, Г. Беллини, А. ван Дейк… Примеры можно множить десятками.
snob.ru
Вознесение Господне в русской живописи и поэзии
На 40-й день после своего Воскресения Иисус Христос повелел своим апостолам идти крестить народы, благословил их и вознесся на небо.
Послание на проповедь.Николай Шаховской. 1890-е гг.Эскиз оригинала для мозаики храма Воскресения Христова (Спаса-на-крови).Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Послание на проповедь.Мозаика храма Воскресения Христова (Спаса-на-крови), Санкт-ПетербургПо рис. Николая Шаховского. 1890-е гг.
Наставление апостолам.Сергей Васильевич Беклемишев (1870-1920)http://www.museum.ru/N30078
Вознесение
Божественный на Божием престоле;Христос на небо, высше всех светил,В свое отечество, туда, отколеСошел на землю, в славе воспарил.Своих же не покинул Он в неволе,Их не оставил в узах темных сил;Нет! Слабых их и трепетных дотолеНеколебимым сердцем одарил.И всех стремящихся к Его святыне,Горе на крыльях душ ему вослед,Он свыше укрепляет и поныне:Им песнь Эдема слышится средь бед,Средь бурь, в юдоли слез, в людской пустынеИ так вещает: «Близок день побед!»
В. Кюхельбекер19 мая 1832 г.
Вознесение.Иван Яковлевич Вишняков. 1755–1756 г. Холст, масло.Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Вознесение Христа.По оригиналу Т. А. Неффа. Вторая половина 1800-х.Мозаика. Исполнили М. Зощенко, В. С. Болотнов, И. Вершинин.Исаакиевский собор, Санкт-Петербург
Вознесение Христа.Павел Александрович Сведомский (1849-1904). ФрескаВладимирский собор, Киев
Вознесение.Мозаика иконостаса по эскизу М. В. Нестерова. 1897 г.Храм Воскресения Христова (Спас-на-Крови), Санкт-Петербургhttp://www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=14962
Вознесение. Нестеров Михаил Васильевич (1862 - 1942). 1903 г. Фрагмент росписи свода церкви во имя благоверного князя Александра Невскогоhttp://www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=15188
Вознесение Господне.М. В. Нестеров. 1898 г. Бумага. 48,1х32,3.Эскиз росписи церкви св. Александра Невского в Абастумани.Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Вознесение Господне.М. В. Нестеров. 1895 г. Бумага на картоне, темпера, бронза, графитный карандаш, лак. 40,4х51,2.Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Вознесение Господне.Клавдий Васильевич Лебедев. 1888 г.Церковно-археологический кабинет МДА
На Вознесение Господне
Ты в славе, Бог Господь! свершитель Отчей воли,Вознесся к выспренним от смертныя юдоли;И дал ученикам веселие в сердца,Послать обетовав им Духа от Отца,Котораго Тебе Отец дает не в меру;И в них укоренил благословеньем веру,Что Ты, воистину, живаго Бога Сын,И всей вселенныя Спаситель, Властелин. —
Горе не разлучась Отеческаго лона,И долу с смертными пожив, как человек,Ты днесь торжественно, с вершины Елеона,Сладчайший Иисус! наш Бог и часть вовек!Вознесся с плотию в мир жизней безтелесных;И наше падшее земное естествоВознес — и спосадил Отцу на пренебесных.И там, где славою сияет Божество,Там человечество во свете несозданномСидящее узрев, сил ангельских чиныДивились в ужасе о чуде несказанном,Блажили жребий чад подсолнечной страны,И к ним Твою любовь превознесли хвалами.И мы Твоих щедрот не будем ли певцы?Мы, благости Твоей прикрытые крилами?Мы, горлицы Твоей чистейшия птенцы?Тебя, сошедший к нам от высоты безмерной!Тебя, вознесшийся на горняя от нас!Мы славим бренные от немощи усерднойИ пламенной мольбы к Тебе возносим глас:Ты в небо возносясь излил небесну радостьВ грудь Матери Твоей, в сердца учеников;И нам, для их молитв, излей их чувства сладость,И милость к нам Твою простри за край веков.
Ширинский-Шихматов Сергей Александрович(1783-1837)1823
ros-vos.net
Тициан Вечеллио Ассунта: Вознесение Девы Марии: Описание произведения
«Ассунта (Вознесение Богоматери)» – грандиозная алтарная картина высотой около семи и шириной около трех с половиной метров, выполненная Тицианом для венецианской церкви Санта Мария деи Фрари в 1516-1518 годах. После исполнения «Ассунты» (assunta – ит. вознесшаяся) Тициан был признан первым художником Венецианской республики.«Ассунта (Вознесение Богоматери)»: история создания
Огромный алтарь был заказан Тициану отцом Джермано, настоятелем церкви Фрари в год победы Венецианской республики святого Марка над полчищами императора Максимилиана. В 1509-м германцы оккупировали все материковые владения Венеции, и лишь к 1516-му году республика смогла вернуть их все под свой контроль, освободив последний из занятых германцами городов – Верону.
Известно, что Тициан не очень хотел браться за это работу, и аванс за неё был вручен ему церковью почти насильно. Проведённый в ХХ веке радиологический анализ показал, что красочный слой картины очень тонок: вероятно, отец Джеромано был настолько скуп, что Тициану, который обычно писал размашистыми и щедрыми мазками, в этом случае приходилось экономить даже на красочных пигментах.
Празднества по случаю освящения «Ассунты» летописцы Венеции освещают как самое торжественное событие в жизни города в XVI веке. В величественном и радостном образе Богоматери, устремлённой к небу, видели олицетворении самой Венеции, победившей германцев и с ликованием отмечающей свой триумф.
Художественно-композиционные особенности картины Тициана «Ассунта (Вознесение Богоматери)»
Картина композиционно разделена на три яруса: нижний (земной), средний (пространство восхождения) и верхний (небесный). По мере удаления от земли меняется цветовая гамма, фон из серо-бежевого становится золотым. В великолепной живописи преобладают градации коричневого, зелёного, красного и золотистого цветов.
В нижней части сгрудились апостолы, чьи без малого трехметровые фигуры охвачены небывалым волнением. Их возведенные к небу глаза выражают скорбь, почти отчаяние от расставания с Пресвятой Девой, а воздетые к небу руки – эмоциональный протест. Необычайно острый накал чувств, переданный Тицианом в фигурах апостолов, был настолько нов в живописи, что эпатировал многих современников: некоторые утверждали, что вместо святых апостолов художник изобразил «ссорящихся заговорщиков».
В средней части картины Дева Мария в сопровождении множества херувимов воспаряет к своему Небесному Отцу. Она исполнена неподдельной величественности, радостной торжественности и совсем не напоминает робких и кротких Мадонн, написанных Тицианом ранее. Бог-Отец с двумя ангелами венчают верхний, «небесный», ярус «Ассунты».
Значение «Ассунты» в контексте веницианского и римского искусства эпохи Возрождения
«Вознесение Богоматери» не просто одна из вершин и творчества Тициана. «Ассунта» - поистине новое слово в венецианской живописи, никогда ранее не поднимавшейся до таких высот героической патетики и гражданского звучания: творчество Карпаччо, братьев Беллини и в особенности Джорджоне носило куда более камерный характер. Впервые в станковой живописи Тициан дает подобный образец героического стиля с монументальной укрупненностью форм, сопоставимой по мощи только с фресками Микеланджело для Сикстинский капеллы.
Автор: Анна Вчерашняя
artchive.ru
