Музей ЧерномырдинаКак культовый художник Тимур Новиков оказался на свитшотах Гоши Рубчинского. Тимур новиков картины
Художник недели: Тимур Новиков
Современное искусство все чаще (мягко сказано) стремится к непонятности. Сформировался образ «непонятого гения», зритель давно не задает художникам никаких вопросов, спасаясь от тотального непонимания единственным способом — умным лицом.
Тимур Новиков
В эти дни в ММСИ на Гоголевском бульваре развернута крупнейшая ретроспектива самого известного петербургского художника последней трети ХХ — начала XXI века, одного из самых ярких представителей андеграундного искусства, теоретика искусства, художественного деятеля и педагога, лидера группы «Новые художники» Тимура Новикова (1958–2002).
Тимур Новиков родился в Ленинграде 24 сентября 1958 года.
Искусством он начал интересоваться рано, с 6 лет занимался в кружке рисования Дома пионеров Дзержинского района.
В 1969 году четвероклассник Тимур вместе с мамой уехал на Новую Землю; этот факт его биографии позволил впоследствии многим исследователям и интерпретаторам искусства Новикова утверждать, что именно крайне открытые горизонты заполярной тундры привели его к горизонтальному построению перспектив.
В 1972 году Тимур вернулся в Ленинград. Спустя год он закончил 8 классов, поступил в Ленинградский техникум химической промышленности на отделение лаков и красок («Я с легкостью поступил в это заведение и стал обучаться на техника-технолога по изготовлению лаков и красок, что казалось мне близким к искусству») и начал посещать клуб юных искусствоведов при Русском музее. В техникуме Тимур проучился два года, потом работал киномехаником, оператором бойлера в ГРМ.
В 1977 году он познакомился с представителями группы «Летопись» (по определению Новикова, «Летопись» была группировкой художников-нонконформистов, авангардистов, независимых. Группа была ориентирована на крайний экспрессионизм: западный, немецкий, но особенно экспрессионизм и примитивизм круга Ларионова) и примкнул к ней. В рамках группы в 1978 году Новиков организовал первый русский художественный сквот им. Кирилла и Мефодия: «Мне удалось снять большой дом, бывшую церковь, где теперь приход грузинского патриархата, арендовать его за 40 рублей в месяц целиком. Там и поместилась сразу же группа “Летопись”».
В 1980-м Новиков организовал галерею «Асса» — прямо в своей коммуналке; галерея, просуществовавшая до 1987 года, стала своеобразным местом встречи и центром, вокруг которого аккумулировалась передовая творческая и художественная общественность 1980-х.
Картины Новикова того времени также близки по стилистике неоэкспрессионизму. В основном это пейзажи, где среди ярких цветовых пятен проглядывают вырезанные из журналов аппликации — архитектурные красоты. Тогда же он активно экспериментирует с картинным пространством: создает так называемые пейзажи-планы, где виды Ленинграда изображались сверху, с пренебрежением законами перспективы.
Самую главную свою концепцию — теорию перекомпозиции Новиков разработал к середине 1980-х. «Перестройка — не отрицание всего старого, а использование любого опыта в новом контексте. Перекомпозиции можно подвергнуть все. Это захватывающее занятие. Появляется возможность тотальной верификации информации. Новые идут рядами к музеям — работать с искусством, залежавшимся искусством. Кто не с новыми — тот стар. Он — материал для перекомпозиции…»
В 1984 году он создал свое художественное объединение — группу «Новые художники», члены которой частью происходили из «Летописи», частью были новообращенными адептами искусства и философии Новикова. Первоначально в группу вошли Иван Сотников, Олег Котельников, Кирилл Хазанович, Евгений Козлов, Георгий Гурьянов, затем к ним присоединились Вадим Овчинников, Валерий Черкасов, Владислав Гуцевич, Андрей Медведев и другие художники — к концу 1980-х в группе, очень разнородной по составу и творческим устремлениям, насчитывалось, по разным оценкам, более 70 участников.
В дальнейшем влияние группы вышло за рамки изобразительного искусства — в ней появились композиторы Игорь Веричев и Валерий Алахов, Георгий Гурьянов привел Виктора Цоя (пока еще в качестве художника). Позже к составу группы присоединились «Кино» и «Поп-механика» Сергея Курёхина. В 1983 году музыкальная часть «Новых художников» получила название «Новые композиторы». Среди заявленных направлений развития группы были и «новая музыка» и «новый театр».
Первая выставка «Новых художников» с участием Новикова, Сотникова и Хазановича была организована в Институте легкой и текстильной промышленности. В дальнейшем группа Новикова устраивала свои выставки, представления и перформансы на многих площадках, в том числе в галерее «Асса». «Новые» играли рок-музыку, ставили спектакли, писали литературные произведения, снимали кино и видео.
Считая главною целью искусства преображение мира, «Новые» переписывали реальность художественными средствами, опираясь на эстетический лозунг «всечества» русских авангардистов Михаила Ларионова и Кирилла Зданевича, и готовы были «охудожествить» самые разнообразные и порой неожиданные вещи, действуя практически в технике ready-made.
Впоследствии, когда «Новые художники» и искусство самого Тимура Новикова обрели известность и популярность на Западе, стало очевидно, что ленинградский андеграунд в целом — наш собственный вариант западных движений неоэкспрессионизма и «новой волны», и не заимствованный, а вполне самостоятельный.
В творчестве самого Новикова в этот период главенствует идея воздействия на зрителя небольшими изображениями. Появляются его «горизонты» — коллажи и трафареты на ткани с предельно обобщенными и минималистичными образами. Принцип перекомпозиции, изобретенный для себя Новиковым, создание нового искусства из старого предполагал вторичное использование материалов, и в его текстильных коллажах смысловую нагрузку приобретали все качества ткани, в том числе ее фактура и структура. Ткань соответствовала и еще одному принципу, важному для художника, — компактности искусства: коллаж легко снять со стены, сложить и без труда перенести на другое место.
Основной жанр «горизонтов» — пейзаж. «Мои работы просты — они не загружены информацией; отдых — вот что я стараюсь дать зрителю. В реальности человек отдыхает при созерцании пейзажа... Каждый раз, когда я работаю, я сверяю его [пейзаж] с пространством над кроватью — можно ли будет видеть его каждый день? Не испортит ли он настроения?.. Комфортность восприятия — одна из важнейших задач, которые я ставил перед собой, разрабатывая изобразительную систему», использованную в «горизонтах».
Ткань стала основным материалом художника. Тимур сшивал два разных куска — шов в его работах означал горизонт. Такое деление картины давало художнику возможность минимальными средствами создавать динамичные сюжеты: лес с бегущим оленем, подводная лодка, городская набережная, египетские пирамиды, озеро с лебедем, идущий по пустыне верблюд, восходящее солнце. На основе своих «горизонтов» Тимур Новиков вывел и теорию знаковой перспективы, которая, по мнению его последователей, стала языком нового искусства, близкого и современной компьютерной эстетике, и древней иероглифике, искусству архаики, разнообразным социо-эстетическим феноменам (татуировкам, детскому творчеству и т. п.).
В 1989-м Тимур Новиков много путешествовал по Европе, выставлялся в галерее Тейт и Историко-художественном музее Турку. Увлекся видеоартом, и вместе с Ю. Лесником, В. Мамышевым и Г. Гурьяновым создал Пиратское Телевидение (ПТВ) — проект, который с сарказмом отыгрывал официоз и пафос официального телевидения. Он даже сыграл вместе с Владиславом Мамышевым одну из главных ролей в фильме ПТВ «Опять двойка».
В начале 1990-х в творчестве и мировосприятии Новикова и «Новых художников», неотделимых от него в философском и творческом смысле, начался новый этап: «В 1990-е годы я стал ощущать всю прелесть классики, и в 1988 году мы начали организовывать нашу Новую академию. Тогда появилась первая волна консерватизма. В 1989 году мы образовали на основе старой организации времен «Новых художников» — Новой академии всяческих искусств — Новую академию изящных искусств.
Новая академия всяческих искусств была альтернативной академией авангарда: мы принимали туда наших знакомых, Энди Уорхола, Роберта Раушенберга, Джона Кейджа, Брайна Ино, Эндрю Логана, выдавали им наши дипломы и удостоверения. Новая академия всяческих искусств была частью ленинградского Свободного университета, открытого в 1988 году в Центральном лектории общества “Знание”, где я возглавил кафедру живописи.
Надо сказать, что в 1990-е годы изменился не только стиль искусства, но и образ жизни. Бывшие “Новые художники” стали уделять большое внимание редким книгам, посещению Мариинского театра, изучению работ старых мастеров в музеях. Изменился стиль одежды: в обиход вошли трости, лорнеты, фраки, цилиндры, корсеты и сложного кроя бархатные платья или пальто фирмы “Строгий юноша” Константина Гончарова. На вечеринках классическая музыка сменила техно, на вернисажи неоакадемисты стали приглашать камерные оркестры».
Изменились и работы самого художника — в них пришли новые сюжеты и новая манера исполнения. Остались в прошлом сшитые «горизонты» — и на полотнах дорогой ткани (шелковых, бархатных, парчовых — общественное сознание связывает их с историчностью, миром классического искусства) появилось что-то вроде медальонов с репродукциями картин прошлого, фотографиями классической скульптуры, античными камеями, портретами, вышивками. Любимыми героями Новикова стали Оскар Уайльд, автор теории чистого искусства, и Людвиг II Баварский, «король-лебедь».
В 1993-м Новиков организовал музей Новой Академии в знаменитом питерском художественном сквоте на Пушкинской, 10, студенты которого пытались воспринять эстетику классического искусства и обрести источники вдохновения в идеальных образах прошлого. Программным заявлением неоакадемизма можно считать манифест, написанный Новиковым в 1993 году: «Мы должны научиться писать прекрасные картины, мы должны научиться ваять прекрасные скульптуры, мы должны научиться возводить прекрасные дворцы, мы должны научиться слагать прекрасные стихи, мы должны научиться сочинять прекрасную музыку».
В 1997 году Тимур Новиков из-за болезни лишился зрения. Это событие во многом послужило причиной изменения имиджа и риторики художника. В неполные 40 лет образ современного (даже слегка американизированного — в джинсах и футболке), вечно молодого и веселого юноши он заменил обликом умудренного жизнью старца, с бородой и посохом. Со сменой имиджа сменились и декларации: в своем движении к общедоступной, общепонятной красоте основанных на классической традиции материалов, сюжетов и деталей Новиков стал противником разного рода модернизма. Все это не могло не оказать влияния на его последователей, тем более что он продолжал столь же интенсивно, как раньше, обучать, работать над теорией искусства, творить.
Вместе с Андреем Хлобыстиным в 1998 году Новиков издавал газету «Художественная воля». Позже движение «Художественная воля» по инициативе Новикова и Хлобыстина устроило акцию «Сжигание сует» в форте Кронштадта, посвященную 500-летию казни Джироламо Савонаролы: Новиков при большом стечении людей сжег одну из своих работ, повторяя один из «костров тщеславия», инициатором которых во Флоренции XV века был казненный проповедник.
В Мраморном дворце открылась ретроспектива Новикова 1978–1998 годов, Государственный Русский музей издал к открытию его биографию и книгу «Новый русский классицизм».
В конце 1990-х Новиков многое сделал как теоретик искусства. В 1999 году вместе с Александром Медведевым он написал и издал книги «Похищение Европы» и «Похищение разума», организовал художественное движение «Новых серьезных», в котором участвовали художники Денис Егельский, Егор Остров, Георгий Гурьянов, Станислав Макаров, Андрей Медведев и др., и открыл выставку движения «Новые позитивные процессы» в залах Государственного Русского музея в Михайловском замке. В 2001-м участвовал в Пунинских чтениях (СПБГУ) с докладом «Две истории современного искусства».
23 мая 2002 года Тимур Новиков в неполные 44 года умер от пневмонии. 26 мая, после отпевания в церкви Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади, он был похоронен на Смоленском православном кладбище.
Идеи и творчество Новикова не утратили своей актуальности и по сей день. Регулярно в крупнейших музеях страны и крупнейших галереях мира проводятся его выставки. Одна из самых масштабных и репрезентативных проходит в эти дни в Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре. Выставка организована к 55-летию художника и наиболее полно представляет его творчество и историю его жизни. Произведения для выставки предоставили основные российские музеи и 15 частных коллекций России и Европы. В экспозицию включено более 125 работ, около 100 из них впервые выставлены в Москве, и значительная часть впервые показана в России. Разделы экспозиции посвящены основным этапам творчества Новикова: экспрессивной живописи и графике 1978–1980-х; серии панно «Горизонты» 1987–1991; неоакадемизму 1990-х; «новой серьезности» рубежа 1990–2000-х годов.
Теперь о деньгах. На сегодняшний день в базе ARTinvestment.RU зафиксировано, что его работы появлялись на аукционах почти полсотни раз (т. е. рынок как таковой невелик). Их включают в свои каталоги крупнейшие дома — Christie's, Sotheby’s, Phillips. Аукционная «география» Новикова обширна, купить его работы можно и в континентальной Европе, и в Англии, и в США, редко в России (аукционный дом «Совком», 2008). А вот купленные работы в основном уходят в Англию — 16 из 24 проданных лотов отправились именно туда.
Основная масса продаж работ Новикова приходится на 2007–2008 годы. 12 марта 2008-го на Sotheby's была достигнута максимальная на сегодня для художника аукционная цена — акрил на ткани «Баскетбол» ушел с торгов за 60 000 долларов. Второе и третье места в ценовом рейтинге работ художника занимают «Белая ночь» (1990), проданная в феврале 2007-го на Sotheby’s за 36 000 фунтов, и «Тень» (1978), за которую в июне того же 2007 года покупатель на MаcDougall’s не пожалел 27 170 фунтов.
Мария Кузнецова, AI
Источники: mmoma.ru, newacademy.spb.ru, timurnovikov.ru, Гуревич Л. Художники ленинградского андеграунда : Биографический словарь. СПб, 2007, artinvestment.ru
artinvestment.ru
Как культовый художник Тимур Новиков оказался на свитшотах Гоши Рубчинского
Главные законодатели современной моды, дизайнеры Демна Гвасалия и Гоша Рубчинский, то и дело обращаются к исторической действительности постсоветского пространства как к главному источнику вдохновения, переосмысливают 80-е и эпоху перестройки. Одной из культовых фигур этого времени был художник Тимур Новиков. Он создал образы, которые цитирует сегодняшняя мода.
Тимур Новиков был лидером одного из главных арт-объединений 80-х — «Новые художники». Вместе с единомышленниками — Иваном Сотниковым, Сергеем Бугаевым Африкой и Олегом Котельниковым, Сергеем Курехиным, группой «Кино» и многими другими — Новиков осознает кризис эпохи, но выражает его в своих работах в очень красочном, едва ли не радостном ключе. «Перемен требуют наши сердца» — этой жизнеутверждающей песней Цоя заканчивается фильм «Асса» о любви Алики, юной героини Татьяны Друбич, и мальчика Бананана — творческого, безмятежного и непосредственного парня. Название «Асса» было позаимствовано режиссером Сергеем Соловьевым у галереи Новикова, а Бананана играет его друг — Сергей Бугаев Африка, на заднем плане мелькает и сам Тимур. Почему наследие Тимура Новикова оказалось не только в запасниках Русского музея и Третьяковки или в выставочных залах Эрмитажа и ММОМА, но и в мудбордах дизайнеров нового видения, – рассказываем в нашем материале.
Русский музей и ПТУ
Тимур Новиков родился и вырос в Ленинграде, что ключевым образом повлияло на его творчество. «К окончанию детского сада и переходу в школьный возраст я уже ощутил себя художником. И в дальнейшем никогда не сомневался в своем признании», — пишет он в автобиографии. Первую картину Тимур создает в возрасте шести лет — она называлась «Парад на Дворцовой площади» и была воспоминанием о военных парадах, на которые он ходил смотреть с мамой. Она была машинисткой в Русском музее, куда водила его на занятия и выставки. В школьные годы он отправился с мамой на Новую Землю, где, по его собственным словам, полюбил горизонтальные строения — они лягут в основу его серии «Горизонты» конца 80-х. Школу, а затем и ПТУ Новиков заканчивал уже в Ленинграде, однако Техникум химической промышленности пришлось покинуть «ради сохранения внешнего вида». Тогда Тимур еще был хиппи с длинными волосами, но эпоха нью-вейва — та, иконой которой и стал Тимур и его единомышленники, одетые в черные костюмы с галстуками-селедками, была уже на подходе.
Андеграунд и поп-культура
«Заслуга Новикова в том, что он соединил андеграунд и молодежную культуру, — говорит критик и друг Тимура Новикова Андрей Хлобыстин. Рассуждая о том времени, он добавляет: — Художник становится поп-звездой, ориентируется на новую власть через соблазнение поп-культурой, героем которой он и старается быть». Больше всего Тимур известен благодаря его «тряпочкам» — флагам из двух или более фрагментов ткани, с украшением в виде аппликации или трафарета. Одной из ключевых серий Новикова становятся «Горизонты». Еще при жизни Тимура критики видели связь «Горизонтов» с проведенным на Севере детством.
Тимур появляется на ленинградской сцене на закате нон-конформизма — направления художников, официально не признаваемых властью и открыто противостоящих ей. Начинал он с вполне традиционных станковых вещей с мрачными видами Петербурга, которые сейчас ценятся на рынке даже выше его флагов. Во многом Тимур обращался и к отечественным художникам авангарда — не в поисках конкретных художественных средств, а в стремлении следовать чему-то принципиально новому по своей сути. Гончарова и Ларионов, Малевич и Татлин, Родченко и Степанова — Тимур расписывал лицо подобно авангардистам и следовал их вектору развития в искусстве. «У Новикова была прекрасная черта, ему хотелось, чтобы правильно были расставлены акценты, связанные с появлением в мировых художественных традициях первородных моментов. Он считал достижения русских авангардистов важными и оригинальными, необходимыми для углубления в нашей культуре», — говорит Сергей Бугаев Африка.
Отсутствие полноценного художественного образования тоже сыграло свою роль. «Все в моем искусстве на поверхности», – часто говорил Тимур. Творчество Новикова можно назвать кочевническим или прикроватным: «Целая выставка могла перевозиться в одном чемодане, – рассказывает Хлобыстин. — Это искусство могло поворачиваться самыми разными гранями, превращаясь из флагов в сарафан для мамы Тимура». При этом оно вовсе не требовало особых усилий, как говорил сам Тимур: «Достаточно все делать на четыре процента: сделаешь больше — перенапряжешься, меньше — ничего вообще не произойдет».
«Лыжник», 1991 год
Востребованность на арт-рынке
В эфире РБК гендиректор Sothbey's называет главным открытием последних лет Георгия Гурьянова —ударника группы «Кино» и близкого друга Тимура Новикова. Они оба входят в список «Топ 500» современных художников по версии портала Artprice. Наряду с ними там представлены еще три: Валерий Кошляков, Павел Пепперштейн и, как ни странно, — Константин Разумов. Расцвет искусства Новикова происходит в ту эпоху, когда арт-рынок только формируется в России. В 1988-м году проходят первые торги «Сотбис», а в 1990-м Владимир Овчаренко открывает галерею «Риджина» — там не только начинают продавать все тех же Новикова и Гурьянова, но и собираются главные интеллектуалы Москвы. В это же время проходят и крупные экспозиции Новикова в западных музеях — в 89-м он выставляется вместе с Африкой в Tate в Ливерпуле, в 93-м — в музее Stedelijk в Амстердаме. В начале 90-х работы Новикова были в галереях Берлина, Гамбурга, Парижа, Нью-Йорка и, конечно же, Москвы и Петербурга. В 1998 году состоялась его большая ретроспектива в Русском музее, а в 2002-м — посмертная выставка в Эрмитаже.
Самым известным коллекционером Тимура Новикова на сегодня считается Игорь Маркин, создатель музея и онлайн-аукциона ART4. «Несмотря на большую коллекцию, я бы еще его купил. Сейчас на Christie's и Sothbey's довольно дорого ушли его работы — по 25-35 тысяч евро, я не смог их купить», — говорит Маркин, который собирает картины Тимура с 2000-х. Он считает Новикова главным петербургским художником, важным не только своим творчеством, но и теорией, а также местом, занимаемым в культуре. На вопрос, почему его начали покупать после смерти, а не в 90-е, Маркин отвечает: «Он всегда был интересен, просто рынок был не развит. А сегодня спрос не него очень велик. В ART4 большая коллекция работ Новикова. Часть из них мы выставляем на онлайн-аукцион». Как такой андеграунд попал в музеи и на художественный рынок? «Он не был андеграундом, он был мейнстримом. Вот шестидесятники были андеграундом, потому что их не допускали к официальным выставкам, а здесь совершенно иная история», – отмечает Маркин. Сам он начал собирать Новикова с покупок у Айдан Салаховой, которая занималась художником. После смерти Тимура он купил многие работы у семьи художника. «У них я купил "Пингвинов", долго не хотели продавать. А самую ценную живопись я купил в галерее Raab в Берлине — все это пролежало там десять лет, и никто не хотел покупать».
«Пингвины», 1989 год; «Без названия», 1990 год
Рейвы и неоакадемизм
«Вместе с Тимуром Новиковым в СССР впервые появилось искусство, совпавшее с подобными явлениями на Западе — "Ист-Виллиджем" в Нью-Йорке, "Фигурасьон Либр" во Франции, "Нойе Вильден" в Германии,—говорит Хлобыстин. — Влияние Тимура распространялось куда больше, чем на просто среду близких художников — он был частью культурного движения, охватившего молодежь и андеграунд и плавно выходившего в мейнстрим». «Это человек, который увидел вектор развития русского авангарда в определенных динамических условиях. Человек с самого начала не ограничивался своим развитием, он очень много внимания уделял расширению платформы взаимодействия художников с искусством», – говорит о нем близкий друг Сергей Бугаев Африка.
Капсульная коллекция Gosha Rubchinskiy x Timur Novikov; «Восход», 1991 год
Новиков был художником и близким другом самой популярной на то время рок-группы «Кино», проектировал авангардные инструменты для «Поп-механики» Курехина, поддерживал техно-музыку и рейвы, расцвет которых приходится на 90-е. С 1988 года его группа «Новые художники» начинает гастролировать по Швеции, Германии, Англии, США, Франции, а с 1989 года запускает пиратское телевидение вместе с режиссером Юрием Лесником и художником Владиславом Мамышевым-Монро. В 90-е интерес к постпанку сменяется на техно, а после и сам Тимур понимает, что «Новые художники» вышли далеко за рамки андеграунда. «Мы поняли, что за что боролись, на то и напоролись: появились коммерческие версии «Новых художников», сотни художников стали работать в такой же манере, возникло огромное количество клуб-промоутеров, дискотеки стали массовым явлением, а не уникальным явлением культуры». Эта декада проходит под знаком неоакадемистов: они организовывали собственные выставки («Ренессанс и резистанс», «Золотой осел», «Пэйнтинг и петтинг»), издавали газету «Художественаня воля», первыми показывали западных фотографов — Роберта Мэплторпа, Брюса Вебера, Карла Лагерфельда. В 1998 году они устроили акцию памяти Савонаролы — публичное сжигание собственных произведений, «не соответствовавших высоким эстетическим требованиям».
Образы Новикова в современной моде
Творчество Новикова развивается в тот период, когда художник буквально становится поп-иконой — ему хотят подражать и следовать. Таким становится и сам Тимур. «Тряпки — это минимал, очень чистое и оригинальное искусство, это главное, что он сделал», — говорит Маркин. Сочетание локальных цветов, разных фактур, обращение к коллажу и трафарету — все это лишь средства, которые мы встречаем сегодня в коллекциях постсоветских дизайнеров. Но главное — принцип, который так востребован и сегодня: комбинирование разных фактур, кажущиеся драгоценными дешевые материалы — бархат и шелк, доведение до уровня искусства простого предмета — прикроватного флага или коврика для медитации. Как и искусство восточноевропейских авангардистов — Малевича или Татлина — оно не про буржуазную культуру, а про идею творчества в своей сути. Сам Новиков тоже был близок к моде: вместе с дизайнером Константином Гончаровым они основали ателье «Строгий юноша», расцветом которого стало производство костюмов для постановки «Золотой осел».
Balenciaga весна-лето 2017; «Начало»
Как и Новиков, Гвасалия и Рубчинский соединяют подростковую культуру и андеграунд и выводят их на совершенно новый уровень. Толстовки с трафаретными серпом и молотом и афишей «Титаника», нарочито нестандартные модели на показах, высокая мода путем простейших средств — все это во многом навеяно той культурной ситуацией, на которую в 90-е повлиял Тимур Новиков. В прошлом году Рубчинский и вовсе выпустил коллекцию, напрямую вдохновленную флагами Новикова. Здесь и знакомые «Пингвины», и солнышки, и кораблики, и контрастные сочетания двух цветов. За явным заимствованием кроется куда более глубокое косвенное, и кроме Демны и Гоши оно распространяется на целое поколение молодых дизайнеров, вращающихся в орбите постсоветского пространства. Бугаев говорит о том, что «современная молодежь считает, что все произошло на Западе, но это очень ущербная политика». И, похоже, времена меняются. Актуальные дизайнеры обращаются к наследию собственной культуры. Так и Новиков в свое время продолжал традиции основоположника авангарда художника Ларионов, по словам Бугаева, в «стремлении самим производить объекты изящного производства наряду с продукцией высокого искусства».
www.buro247.ru
Тимур Новиков - официальный сайт
Timur Petrovich Novikov (24.09.1958, Leningrad – 23.05.2002, Petersburg) is an outstanding artist, publicist, teacher, who in many ways determined the development of Russian art and culture of the end of the XX c. In 1977, he joined the avant-guard group “Letopis”. Following an ideological and esthetic conflict with the organizers of this non-conformism movement caused by “Object-Zero”, in 1982 he formed his own group, the “New Artists”, which united contemporary art with the youth culture. Stylistically one can draw parallels between the “NA” and such western art movements as Neue Wilde (Germany), East Village (USA), Figuration Libre (France), Transavanguardia (Italy) as well as such concepts as “new figurativeness”, “new wave”, “new romantism”. This group turned into a real movement with its own theatre (where in 1984-85 a number of productions was staged: performances “Idiot”, “Anna Karenina”, “A Shooting Skier”, “The Ballet of 3 Inseparable” etc.), and with its own cinematography (“parallel cinema”, “necrorealism”), literature, music, “new criticism”. Starting from mid 80-s, Novikov in his art shifts from expressive style of painting to some minimalistic stencils and collages on textile. At the same time he is studying the theory of perspective and creates the method or “re-composition”. He creates art studios in squats (“Cyril and Mefody” (1978), the gallery “Assa” (1983)). He was the artist of the rock group “Kino”, the orchestra “Pop-Mechanica”, he collaborated with the: ”New Composers”, invented some musical instruments (Utyugon, Dlinnye Struny etc.). In 1988 he stood at the foundation of the Free University Of Various Arts. He was holding potlatches and joint Acts with the most distinguished western artists: Warhol, Kage, Rauschenberg and others. In 1987 he is collaborating with Solovyev making the film “Assa” (it was the first in the history of Soviet Cinema award for design). He was practically first media-artist on the USSR, developing the concept of "Pirate Television" (1989), and later director of the films "The Golden Section" (1999) and "The Terror Of Modernism". He took part in developing club music and rave movement at Fontanka - 145 and was one of the organizers of Gagarin-Party (1991). Following his first trips to the West, in 1989 he founded the "Neoacademism" art movement, which was in opposition to modernism and promoted preservation and regeneration of classical art. Novikov continued to develop the principles and the methods which he discovered in the 80-s, making the decorative and texture-related affects more powerful and using the neo-classical imagery. In 1993 he opens the Museum of the New Academy of Fine Arts at the 10 Pushlinskaya street squat, which at the same time functioned as an art academy (The New Academy of Fine Arts). NAFA was reviving old photo techniques and was actively introducing new technology which uses methods of classical art. The ideas of Neoclacicism were spreading, reaching Moscow and other countries ("'The European Society on Preserving Classical Aesthetics"). Novikov was an initiator of the organization "Art Will", which was promoting the idea of preserving "cultural environment". In 1990-s, Novikov was acively involved in publishing: he became a member of the editing offices of " Kabinet", "Hydozhestvennaya Volya", "Susanin" (www.susanin.zarazum.ru). He had his radio show “The New Academy" on the techno music radio station Port-FM which was targeted at young people and where he was promoting classical music. In 1997, he went blind, but he continued to be the leader of St.Petersbug art. He was s collector and charitable person, and left part of his collection to the Hermitage and Russian Museum.
Andrey Khlobystin
www.timurnovikov.ru
Тимур Новиков в комментариях современников – Антон Сазонов – Культура – Материалы сайта – Сноб
Александр Шейн, режиссер, продюсер, основатель киногруппы 2plan2, постановщик фильма «Тимур Новиков. Ноль Объект»:
Когда я начал делать кино, то о Тимуре Петровиче ничего не знал. Я все о нем узнал уже в процессе работы над картиной. Этот фильм я делал четыре года. Он о времени, о стране, о моих 37 годах. Рассказ ведется через жизнь художников поколения Новикова. Мне эти люди близки и интересны.
«Тимур Новиков. Ноль Объект» — третий по счету фильм из цикла «Антология современного искусства», который мы делаем с режиссером Евгением Миттой. Первый — «Олег Кулик. Вызов и провокация», второй — «Виноградов и Дубосарский. Картина на заказ». Все эти три фильма рассказывают о том, как меняется мир при помощи искусства. Тимур Петрович был одним из тех, кто эти изменения осуществил. Новиков повышал и повышает радостность жизни. Это очень важно.
Еще мне Тимур Петрович и его поколение интересно тем, что их деятельность пересекается с началом ХХ века. Между революциями 1917 года и 1991 года прослеживается параллель, эти два события как бы вторят друг другу. Если в начале века мир поменяли художники-авангардисты первой волны, то в конце — художники-авангардисты новой волны, то есть поколение Тимура. Сейчас я снимаю художественный фильм о Маяковском, и фильм про Тимура — его предтеча, первая часть, можно сказать. Они для меня существуют вместе, эти две картины. То есть я через историю своих современников разбирался с историей начала XX века. Обнаруживать совпадения на уровне судьбы и мифа мне очень интересно. Жизнь таких художников, как Тимур, протекает в такой последовательности: cначала ты панк, потом становишься националистом, далее реалистом, и наконец ты погибаешь. Это закон, который я обнаружил, делая эти фильмы. Мне интересно увидеть время, в котором мы живем, через сопоставление судеб этих двух поколений. Как это время проходило, как оно менялось и формировалось. Потому что история формирования новой реальности под названием «государство Россия» — это моя жизнь, моя личная судьба, моя Родина.
СССР. Середина 80-х
Иллюстрация: Тимур Новиков
Ленинград. 1989
Иллюстрация: Тимур Новиков
Иван Вырыпаев, режиссер, драматург, художественный руководитель театра «Практика»:
Про Новикова, признаюсь честно, знаю мало. Кто он и что делал — знаю, конечно. Понимаю его влияние на рок-культуру и культуру вообще. Он — двигатель всего этого направления. Именно Тимур придал этому направлению вид искусства. Вот, скажем, был кубизм или футуризм, и был Маяковский, который сделал эти направления популярными. Так скажем, превратил артхаус-культуру в поп-арт. В этом смысле Тимур Новиков — тайный кардинал всей этой волны искусства конца 80-х — начала 90-х годов.
Мы все вытекаем из того, что делали Тимур и команда в свое время. То есть мы вторичны или даже третичны тут. При этом они как-то сильно тогда погубили себя в наркотиках, алкоголе. Абсолютно не справлялись с бытовой стороной жизни. Все они были очень красивые внешне при этом. Сексуальные. И большинство из них не выбралось из того времени. Это ведь сложные вещи — наркотики. Совпало это со свободой. Страна в одну секунду поменялась, а жить по новым правилам научились не сразу. За людей долгое время все решали и ничего не давали делать, а тут раз — и свобода. 90-е — самые страшные годы вообще в истории России.
Показать фильм про Тимура в «Практике» предложил его автор — Саша Шейн. Мы ухватились за этот проект, потому что, во-первых, это очень крутой фильм. Для ценителей искусства это прямо событие. Это же не только фильм о Новикове. Сюжетная линия проходит через Тимура, но вообще это о России высказывание. О том, где была и что делала наша интеллигенция, прогрессивная часть общества, пока другие люди конкретно брали страну в свои руки и занимались ей, и теперь она их. То есть интеллигенция — это всегда что-то очень талантливое, но беспомощное, на жизнь никак не влияющее. С другой стороны — это очень интересное кино само по себе, поскольку там можно узнать много новых фактов про Цоя, Гребенщикова, еще живого на момент съемки Владика Монро и самого Новикова, конечно.
Шейн не просто так решил, как мне кажется, первый раз показать фильм именно в театре. Этот его сознательный выбор. Он же мог сделать это в кинотеатре. Но его выбор пал на театр не случайно, в кинотеатрах фильм, как я понимаю, потом пойдет, но, конечно, затеряется среди летних блокбастеров. А когда это делается как театральное событие, к фильму привлекается больше внимания. И тут наши интересы сошлись. Театр «Практика» ведь тоже пропагандирует актуальное искусство — во всех его проявлениях.
Евгений Митта, художник, режиссер, продюсер, соавтор фильма «Тимур Новиков. Ноль Объект»:
С Тимуром мы встречались на мероприятиях, вернисажах, где-то еще, может, пересекались, я уже даже не помню. С художниками из Петербурга лично общался мало, но за искусством их наблюдал с интересом. Начиная с 80-х годов — с самого начала активной жизни современного искусства. Когда из андеграунда оно переместилось в общественное пространство. Что-то нравилось и удивляло, особенно новые художники и некрореализм.
Что касается самого Тимура — это такая история, которая имеет очень внятные начало, середину, кульминацию и конец. Обладает драматургической ясностью. Все, что с Новиковым связано, интересно с точки зрения рассказа. Много событий, активная драматичная жизнь, борьба за выживание и одновременно движение вовне, движение в Европу. Движение, формирующее важные для этого сообщества критерии, понятия, какие-то установки. Все элементы рассказа, ценного для кинематографического воплощения, в этой истории были. Конечно, также были интересны яркие люди вокруг Тимура. Когда мы только с Сашей начинали кино, то мне все эти люди казались невероятными вспышками — как цветки, которые раскрылись. Или фейрверки, взорвавшиеся в небе, которые за короткое время вокруг себя осветили мрачную территорию, а потом исчезли из этой жизни, оставив после себя воспоминания праздника. Мне казалось очень важным, чтобы в фильме это отразилось. Надеюсь, что там в итоге это есть.
Антонина Баевер, художник, куратор выставки «1:0» в театре «Практика»:
Тимур Новиков со своими товарищами по диагнозу «художник» с нуля создали живое художественное сообщество, не зависящее от политики Минкульта и прочих эфемерных вещей. Это, в целом, можно считать примером подвига. Новиков, конечно, герой. Он такой русский Энди Уорхол — художник, идеолог, продюсер, звезда, гей-икона. Но все же не без следа испорченности русской культурой — с ее надрывом, меланхолией и абсурдом.
Валерий Полиенко, режиссер, поэт, композитор, продюсер:
Во-первых, я хочу поздравить Сашу с окончанием этого благородного дела. Саш, ура, мы не зря жмурились на осеннее солнце на ступенях ВГИКа в конце прошлого века!
С Тимур Петровичем я виделся всего лишь раз, в последний его год земной жизни, помню что-то шутливое на тему станковой серии «Борисов-Мусатов тонет». Что еще можно сказать — надо, конечно про Авдея (Тер-Оганьяна. — Прим. ред.) фильм делать, Шабельников Юрий — тема портретная для хорошего докфильма. Ну, я Тимур Петровича люблю, хотел бы потом узнать, что это именно он Владика Монро там (на небесах. — Прим. ред.) встречал, плащаницей из бассейна промакивал. Огромно интересный человек был. В общем, уникальность обеспечена самим ТПН, фильм жду, ребятам — спасибо.
Екатерина Лазарева, художник, независимый куратор, кандидат искусствоведения, участник выставки «1:0» в театре «Практика»:
Для меня Тимур Новиков — выдающийся гений нашего времени, который связывает нас с Малевичем, Маяковским, Ларионовым, Уорхолом. Автор замечательных открытий в собственном творчестве — от знаковой перспективы в «Горизонтах» до картин-«тряпочек». Инициатор гениальных художественных и трансверсальных контекстов — от «Новых художников» и «Новых композиторов» до «Ассы», Новой академии и Свободного университета. Душа выдающегося круга художников и деятелей искусства, среди которых нежно любимые мной Катя Андреева, Олег Котельников, Ксения Новикова, Андрей Хлобыстин и Сергей Шутов. Прекрасный выдумщик и редкий по-настоящему свободный человек, я надеюсь, Новиков будет дорог, близок и интересен всегда.
Стас Багс, художник:
В какой-то момент Тимур стал для меня легендой. Я пару раз видел его до того, как учился в ProArte. Но потом его не стало. В 2007 году я участвовал в Арт-программе «Казантипа», и ехал я туда с книгой Хааса «Корпорация счастья», в которой Тимур был на главных ролях. Все совпало: юг, рейв, «Новые художники», группа «Кино». Потом по приезду я плотно начал заниматься инсталляциями, с тех пор Тимур очень рядом идет в моей жизни. Я познакомился с Машей Новиковой, которая очень много помогала в реализации сложных инсталляций. Потом с Димой Озерковым и Аркадием Ипполитовым мы делали большой каталог Тимура для «Эрмитажа». Сейчас для меня Тимур сравним с такими художниками, как Уорхол и Дюшан, так как большой частью их искусства являлась и их жизнь.
Портрет Виктора Цоя. 1986
Иллюстрация: Тимур Новиков
Космос. 1992
Иллюстрация: Тимур Новиков
Sara Culmann, художник, участник выставки «1:0» в театре «Практика»:
Тимура Новикова я видела за два года до его смерти. В наш региональный музей его выставку вместе с художниками «Новой Академии» привозила Зина Стародубцева. Нам было лет по 16, и мы вызвались помогать резать паспарту для фотографий и монтировать собственно выставку. Новиковские работы были из серии про Оскара Уайльда; в той, где Уайльд мыл ноги Бози, стоя на коленях. Чувствовалась, естественно, личная рефлексия, и сам Тимур, уже слепой, похожий на мифического старца, приходил со своим юным спутником, опираясь на его руку и перебирал стопку репродукций со своими работами. Ему подсказывали, что изображено, и мне досталась салонная фотография мальчика в костюме Купидона, заточенная в расшитую золотыми нитками ткань.
Конечно, со всем этим шуточным гомоэротизмом и постмодернистским миксом из «антики» и китча, со всем этим соглашаешься, особенно если ты тинейджер из классической арт-школы. Вся боль академического искусства, эстетические табу, мышечные судороги атлантов Эрмитажа, это, что ли, была ясная, понятная борьба, пережить в себе Питер, пережить в себе историю искусств, очищение через самоиронию. Так что для меня Тимур Новиков стал героем той новой, веселой войны, которой заканчивался старый мир и начиналось настоящее.
Дмитрий Волкострелов, режиссер:
Очень непростой вопрос, потому что Новиков как раз для меня был где-то еще вне сфер наших работ, то есть он влиял, конечно, но так, опосредованно, незаметно для нас. Так что я не думаю, что готов производить панегирик. Но это интересная тема — влияния в отсутствие влияния. Опосредованного влияния.
snob.ru
Автобиография Тимура Новикова — Look At Me
Моя жизнь началась 24 сентября 1958 года на Литейном проспекте в доме № 60. Собственно туда меня принесли из роддома, который находится в квартале от Литейного, в доме на улице Маяковского, в так называемой Снегиревской больнице. И вот с тех пор уже 40 лет я живу в этом доме.
Родившись в центре города Петербурга, я всегда ощущал себя петербуржцем. Конечно же, архитектурные формы Невского проспекта – улица Зодчего Росси, Дворцовая площадь, Русский музей – влияли на становление моей личности, на мое восприятие мира. Одни из первых моих воспоминаний – скульптуры на павильонах у Аничкова дворца и походы в Елисеевский магазин, который меня крайне поражал своим зданием. Первые же мои художественные впечатления связаны с Русским музеем. Там меня восхищал огромный зал с «Последним днем Помпеи», «Фриной» и другими шедеврами живописи, удивлявшими своим масштабом и яркостью. К окончанию детского сада и переходу в школьный возраст я уже ощутил себя художником. И в дальнейшем никогда не сомневался в своем призвании. Был, конечно, период лет в 13, когда я чувствовал себя еще и авиатором. Но когда я чувствовал себя авиатором, я, собственно, был как бы летающим художником, как Сент-Экзюпери был летающим писателем.
В возрасте 6 лет я пошел в школу, несколько раньше чем другие дети. И с 6 лет я стал заниматься в кружке рисования при Доме пионеров и школьников, который находился возле Спасо-Преображенского собора, недалеко от моего дома. Там я создал свои первые крупномасштабные живописные произведения: сразу же я стал рисовать очень «большие картины». 1 метр на 80 была первая моя работа, склеенная из двух листов, и называлась она «Парад на Дворцовой площади». В центре композиции был Александровский столп, а вдоль него ехали танки, бронетранспортеры и какие-то машины с солдатами, и так далее. С детства мама водила меня не только в Эрмитаж и Русский музей, но и на военные парады, поэтому именно парад и вдохновил меня на первую «картину». Несколько моих произведений были отправлены тогда же на выставку детского рисунка в Индию – мою первую международную выставку. Я рисовал акварелью и гуашью, как тогда рисовали во всех детских студиях.
Моя мама вынуждена была отправить меня в школу-интернат, поскольку воспитывала она меня одна, без отца. Это была привилегированная школа-интернат с преподаванием языка хинди, находившаяся очень далеко от центра, в районе кинотеатра «Гигант». Туда привозили Индиру Ганди и других представителей индийского правительства, которые гладили детей по головке. Мы говорили: «Хинди русишь бхай, бхай», что очень им нравилось. Из нашей школы дети обычно отправлялись прямо в Институт международных отношений. Из ныне здравствующих выпускников я до сих пор общаюсь с Сергеем Шолоховым и Денисом Егельским. Я проучился там недолго. Через два года – в конце четвертого класса – я отправился далеко на север на Новую землю, которая лежит в Северном ледовитом океане между Баренцевым и Карским морями. Там я провел три года, поскольку мама моя решила заработать большую пенсию и стала служить на Северном флоте секретарем-машинисткой. Она зарабатывала себе большую-большую пенсию, а я жил все эти три года в крайне романтической атмосфере гуляний по тундре, ловли полярных мышей, созерцания вдалеке белых медведей, северного сияния, плавания на плотах по фьордам и других неведомых обычному горожанину занятий. Именно там, как считают некоторые, я полюбил горизонтальные построения перспектив. Действительно, крайне открытые горизонты, крайне дальние дали, крайне маленькие предметики отличали эти пейзажи.
Через три года я вернулся в Ленинград и пошел в 8-й класс, в ту школу, где я учился в 1–2 классе. Мы продолжили одноклассничать с известным художником Олегом Котельниковым, который учился в той же школе и был моим другом. В это время Г.В. Романов (1973 год) решил, что нужно закрыть 9и 10 классы в школах, чтобы дети пошли в ПТУ. В нашей школе тоже закрыли 9, 10 классы, и я вынужден был искать какое-то продолжение моих занятий. Художественных ПТУ в городе было немного, и все они находились далеко от центра. Единственное заведение такого рода недалеко от моего дома было Педагогическое училище на Моховой улице, которое готовило учителей рисования. Придя в это училище, я узнал, что оно закрывается и с этого года переезжает на Московский проспект. Я подумал, подумал и решил, что туда очень далеко ездить и надо придумать что-нибудь другое. Я перешел через Моховую улицу и увидел, что напротив стоит Техникум химической промышленности. На его дверях я, к своему удовольствию, прочитал надпись: «Отделение технологии лаков и красок». Я с легкостью поступил в это заведение и стал обучаться на техника-технолога по изготовлению лаков и красок, что казалось мне близким к искусству. Проучился я в этом техникуме недолго, поскольку это был 1973 год. Во всем мире повсюду ходили хиппи. И в моду вошли длинные волосы. Впервый же год в техникуме я вырастил себе длиннющую прическу, сперва до плеч, потом ниже. И вот в 1975 году я вынужден был покинуть свой техникум, потому что начальство стало возмущаться моей прической и говорить, что в нашем техникуме есть военная кафедра и надо подстричься, а я не хотел подстригаться. И тогда я, ради сохранения своего внешнего вида, ушел из техникума. А такого крайне волосатого подростка никакая другая организация не хотела брать к себе учиться. И я пошел в киномеханики в кинотеатр «Титан», а позднее в ДК Володарского. В это же время я продолжал заниматься в Клубе юных искусствоведов Русского музея, куда я поступил еще в 8 классе. Там я прозанимался три года и потом еще какое-то время в Государственн ом Эрмитаже. Я изучал историю искусства по книгам, писал небольшие картины, но еще не мог осознать, что же меня действительно интересует в области искусства. В это время (в 1977 году) мне уже было 19 лет и я познакомился – впервые в жизни – с другими художниками, с группой художников под названием «Летопись». Я сразу же понял, что вот оно – то дело, для которого я создан. Мне стало наплевать на все, и я сделался художником группы «Летопись».
«Летопись» была группировкой художников нонконформистов, авангардистов, независимых, которые, хоть и не участвовали в Газа-Невских выставках, но все же были частью альтернативного движения 70-х годов. По вторникам все члены группы «Летопись» собирались у Нелли Полетаевой, где пили чай и обсуждали новые художественные произведения. Группа была ориентирована на крайний экспрессионизм: западный, немецкий, но особенно экспрессионизм и примитивизм круга Ларионова. Конечно же, Ларионов был очень яркой фигурой, которая вдохновляла художников-«летописцев» на творчество. Так, Кошелохов был близок и к Ларионову, и к Пиросманишвили. Примерно с 1974 года произведения художников начала ХХ века стали появляться в экспозиции Русского музея. Во-первых, это была знаменитая выставка «Автопортрет в русском искусстве». Потом благодаря невероятному энтузиазму А.Губарева в Русском музее появилось несколько залов революционного искусства, где было представлено по 1–2 работы каждого художника. Тогда же работа «Рыбы» Ларионова была повешена в постоянной экспозиции. Миф о том, что все было запрещено, и никто ничего не знал, несколько преувеличен. Все, кто хотел об этом знать, могли даже общаться со старыми людьми, которые помнили это время: тогда только-только умер Владимир Васильевич Стерлигов, была еще жива его вдова Татьяна Николаевна Глебова, художник Павел Васильевич Кондратьев. В это время можно было купить толстенную немецкую монографию Л.Жадовой о русском авангарде, богато иллюстрированную, или небольшую венгерскую книжечку о Ларионове в магазине «Книга социалистических стран» за 55 копеек. Были и другие источники – например, книга «Полутораглазый стрелец», альманах «Стрелец» и прочие издания, которые продавались напротив моего дома в магазине «Букинист» за 30–40 рублей. Вгруппе «Летопись» читали всё об экспрессионизме. Например, тогда под видом критики авангардных течений издавались такие книги, как монография Куликовой об экспрессионизме. Художники обменивались книжками, ходили в музеи. Существовали также и частные коллекционеры: я бывал у Льва Борисовича Каценельсона и др.
Но еще важнее для нас было проводить собственные выставки. Уже в 1978 году я провел свой первый кураторский проект – выставку «Кирилл и Мефодий». Мне удалось снять большой дом, бывшую церковь, где теперь приход грузинского патриархата, арендовать его за 40 рублей в месяц целиком. Там и поместилась сразу же группа «Летопись». Оттуда мы отправили в Италию Бориса Николаевича Кошелохова, там случались наши вечеринки, гуляния, и там мы устроили свою первую не квартирную выставку. И как только мы ее устроили, тут же нас стали выгонять оттуда органы КГБ и милиция. Это было 2 июня 1978 года. После этого мы проводили выставки в садах и парках. Художники тайно сговаривались, что каждый берет по одной, по две небольшие картины, все садились в электричку, ехали, скажем, на станцию Солнечное и спокойно выставляли картины прямо на пляже. Поскольку милиция не знала, как реагировать, когда люди расставляли картины на пляже, никаких преследований это не вызывало. Зрители ходили, веселились, разглядывали картины, а художники тоже веселились и наслаждались жизнью. Хорошее место была длинная стенка из камней на пляже в Солнечном. Проводились и квартирные выставки у Валентина-Марии Тиля, Георгия Михайлова, Юрия Новикова, Тамары Валентэ, Нелли Полетаевой и многих других. Все эти выставки носили исключительно некоммерческий характер, а были скорее актами гражданского неповиновения. В конце 1970-х годов я познакомился с Марией Александровной Спендиаровой, последовательницей Ларионова и вдовой художника Романовича, уделившей много внимания моему художественному воспитанию. Я часто посещал ее в Москве, а она приезжала в Петербург, где организовала в 1980 году прекрасную выставку Михаила Ларионова в Русском музее. Тогда же начались мои постоянные поездки в Москву, во время которых я укреплял московско-ленинградские художественные связи, посещал квартирные и официальные выставки, знакомился с художниками, коллекционерами. Мне посчастливилось в это время застать в живых Алису Порет, Марию Михайловну Синякову-Уречину, Александра Тышлера.
Знакомился я и с творческой молодежью– Никитой Алексеевым, художниками из группы «Мухоморы» и другими.
Так я жил до 1981 года, когда случилось объединение художественных группировок в ТЭИИ с целью проведения скорее политических, чем художественных акций. Я стал конфликтовать с членами ТЭИИ, так как меня интересовала практика современного искусства, о которой я много читал, и мне казалось, что картины многих членов ТЭИИ, например, сидлинцев или арефьевцев – не совсем современное искусство. И тогда в 1982 году мы с Иваном Сотниковым создали группу под названием «Новые художники». Из старой «Летописи» в нее вместе со мной вошел Евгений Козлов, а остальные присоединились к ТЭИИ. Тогда же, в 1982году, меня и Александра Губарева выгнали с работы в Русском музее (я был оператором бойлера, а он – заместителем директора по научной работе) за «авангардизм».
«Новые художники» состояли из меня, Ивана Сотникова, Олега Котельникова, Кирилла Хазановича; вскорости к нам присоединились Георгий Гурьянов, потом Сергей Бугаев; мы нашли замечательного художника Вадима Овчинникова, художников Валерия Черкасова, Владислава Гуцевича, Андрея Медведева; Котельников привел молодого человека по имени Евгений Юфит, затем приехали друзья Сергея Бугаева из Новороссийска Инал Савченков и Андрей Крисанов; появились новые композиторы Игорь Веричев и Валерий Алахов, «Дикие» художники Олег Маслов, Алексей Козин и Олег Зайка; вместе с Георгием Гурьяновым пришел и Виктор Цой, певец группы «Кино», одновременно занимавшийся живописью и выставлявший ее у нас на выставках. Группа «Кино» как художники входила в группу «Новые художники»: только лидер-гитарист группы Юрий Каспарян не рисовал картин, а остальные члены группы одновременно занимались и живописью.
«Новые художники» активно сотрудничали с рок-клубом. Сам я состоял в рок-клубе как член группы «Кино» – художник-оформитель. «Новые художники» оформляли концерты и пластинки группы «Кино» и проводили выставки в рок-клубе. Вообще рок-клуб был тогда очень ярким и любопытным местом. На концерты туда ломились едва сдерживаемые милицией толпы странно одетой неформальной молодежи, в 1980-х годах сменившей длинные волосы на ультракороткие разноцветные прически. Почти все мероприятия сопровождались арестами или задержаниями для проверки документов, что только разогревало молодежь. Когда появился ансамбль «Популярная механика», «Новые художники» влились в него как музыканты, шоумены, декораторы, костюмеры и так далее. Сам Сергей Курехин дважды участвовал на выставках «Новых» как художник, достаточно вспомнить выставку в Стокгольме, где Курехин построил целую инсталляцию. Конечно же, «Новые художники» имели и собственный выставочный зал. Это была созданная в моей бывшей большой коммунальной, а потом расселенной квартире на улице Воинова галерея «Асса», просуществовавшая с 1982 по 1987 год. Там постоянно проходили выставки, устраивались показы параллельного кино, небольшие концерты, вечеринки и гуляния. Там около 1985 года состоялись первые показы альтернативной моды и проходили репетиции «Нового театра», который давал публичные представления как на площадке театра клуба «81» на проспекте Чернышевского, так и во время бесчисленных концертов «Поп-механики». В театре играли, помимо «Новых художников», музыканты группы «Кино», Наталья Пивоварова, позднее ставшая лидером группы «Колибри», тогда еще начинающая певица Жанна Агузарова, стиляги, некрореалисты и модники. Во время представлений «Нового театра» зритель мог быть обсыпан мукой, облит кефиром или арестован КГБ, что и произошло как-то раз с одним американским дипломатом. Кроме того, в это время «Новые» – Евгений Юфит, Олег Котельников, Инал Савченков, Олег Маслов, Андрей Медведев, их многочисленные друзья и коллеги – активно снимали параллельное кино. Сцены из этой жизни можно видеть в фильме режиссера Учителя «Рок» и в фильме «Асса», который, в сущности, также посвящен группе «Новые художники». В нем использованы мультфильмы Олега Котельникова, объекты Вадима Овчинникова; в нем снимались члены группы – Андрей Крисанов, Георгий Гурьянов, Сергей Бугаев; многие интерьеры в фильме, такие как комната Бананана, были оформлены в стиле «Новых художников». Образ главного героя в фильме – точная копия реального Африки. Я тоже работал художником и актером в этой картине. Так, благодаря своей творческой деятельности в позднесоветской культуре к концу 1980-х годов группа «Новые художники» из подпольной постепенно превращалась в широко разрекламированную. С 1988 года «Новые художники» стали «выездными» и начали разъезжать по Швеции, Германии, Англии, США, Франции. Они поняли, что дело, которым они занимаются, постепенно доходит до своего апогея. Одним из последних таких дел «Новых художников» стало создание своего телевидения. Телевидение «Новых художников» – это пиратское телевидение, появившееся в 1989 году. Его создали режиссер и директор Юрис Лесник, актер Владислав Мамышев-Монро, я (как художник, продюсер, сценарист, а иногда и актер) и, конечно же, все наши друзья и знакомые.
Времена менялись: 80-е годы сменились 90-ми годами, и я уже тогда чувствовал, что пора заняться чем–то другим, более актуальным и свежим. Какое-то время мы занимались технодвижением, организовали первые дискотеки, первые клубы, привезли наших знакомых диджеев из Европы и Америки. С таким диджеем, как Вестбам, мы познакомились еще в 1986 году в Риге и привезли его в начале 90-х в Петербург, что тогда было крайне революционным жестом. Постепенно и это все стало нам надоедать. Пафос деятельности в массовой культуре благодаря ее победе стал пропадать. Мы поняли, что, за что боролись, на то и напоролись: появились коммерческие версии «Новых художников», сотни художников стали работать в такой же манере, возникло огромное количество клуб-промоутеров, дискотеки стали массовым явлением, а не уникальным элементом культуры. Тогда после заграничного путешествия я пришел к выводу, что пора резко изменить направленность. Еще в ранние годы, когда я заполнял анкету при поступлении в Русский музей, в список любимых художников я поставил имена Леонардо да Винчи и Рафаэля. Меня всегда интересовало классическое искусство. В1990-е годы я стал ощущать всю прелесть классики, и в 1988 году мы начали организовывать нашу Новую академию. Тогда появилась первая волна консерватизма. В 1989 году мы образовали на основе старой организации времен «Новых художников» – Новой академии всяческих искусств – Новую академию изящных искусств.
Новая академия всяческих искусств была альтернативной академией авангарда: мы принимали туда наших знакомых, Энди Уорхола, Роберта Раушенберга, Джона Кейджа, Брайна Ино, Эндрю Логана, выдавали им наши дипломы и удостоверения. Новая академия всяческих искусств была частью ленинградского Свободного университета, открытого в 1988 году в Центральном лектории общества «Знание», где я возглавил кафедру живописи. Театральную кафедру вел Борис Юхананов, кафедру музыки – Сергей Курехин, литературы – Дмитрий Волчек, были приглашены философы Ю.Лотман и С.Черкасов, композитор А.Шнитке. И вот мы решили переименовать эту старую академию. Первыми же новыми академиками изящных искусств стали Георгий Гурьянов и Денис Егельский. Наша первая художественная акция была в ДК Связи – дискотека, вечеринка, на которую мы принесли произведения в неоакадемической манере. Там впервые была представлена моя работа «Портрет Георгия Гурьянова», большой автопортрет самого Гурьянова и работы Дениса Егельского. Там же впервые выступили пер ед публикой Владислав Мамышев-Монро, диджей Грув и диджей Янис, приглашенный нами из Риги. Вторая выставка, которую мы с новым критиком Дуней Смирновой провели на следующий 1990 год, состоялась в Доме ученых на Дворцовой набережной одновременно с конференцией «Молодость и красота в искусстве» и концертом, в котором были балетные номера. Это мероприятие стало одним из первых, отделенных от популярной музыки: так, в ДК Связи еще был рэйв, а в Доме ученых уже никакого рэйва не было. И в 1991 году в Мраморном дворце, тогда еще Музее Владимира Ильича Ленина, прошла первая выставка под названием «Неоакадемизм». Она включала работы Дениса Егельского, Сергея Бугаева, Георгия Гурьянова, мои произведения и работы Константина Гончарова. К 1990 году, таким образом, уже сформировалась первая волна неоакадемизма.
Неоакадемисты, конечно, занимались не только выставками: продолжалось и создание фильмов. Все 1990-е годы как неоакадемисты, так и их друзья под влиянием неоакадемической эстетики создавали большое количество кино- и видеопродукции. Ее характер иногда столь шокировал общественность, что полемика вокруг этого кино, несмотря на целый ряд полученных премий, продолжается. Много поработали на этой ниве Ю.Лесник, О.Тобрелутс, А.Венцлова, В.Ухалова и другие. До 1991 года мы просуществовали в Лектории, а потом, к сожалению, провели несколько лет совсем без помещения. Студенты занимались на голом энтузиазме по квартирам, частным образом. В те же годы много времени я проводил за границей, долго жил в Нью-Йорке, Берлине, Амстердаме и Париже, ненадолго заезжал в десятки других городов, в этих путешествиях я продолжал изучать искусство. В каждом городе обязательно посещал художественные музеи, знакомился с художниками. В 1991 году в Париже стажировался в Институте пластических искусств у профессора Понтюса Хюльтена. Одновременно искал единомышленников: в Париже нашел Пьера и Жиля, в Нью-Йорке Мак Дермотта и Мак Гуга, в Берлине Женю Шефа, Анастасистов и многих других. Так формировался неоакадемический интернационал.
В 1993 году нам удалось получить помещение на фасаде дома по Пушкинской улице, где и открылся знаменитый музей Новой академии. В этих залах мы провели более 100 выставок. Я старался, как можно больше разнообразить репертуар нашего выставочного зала. Некоторые выставки, привезенные нами, такие как выставки австралийцев Фаррела и Паркина, немца Карла Лагерфельда, итальянца Джаннии Версаче, французов Пьера и Жиля, вызвали большой интерес петербургской общественности. Чаще всего это был первый показ данных художников в России. Были и исторические выставки: акварелей Ци Байши, литографий М.М.Синяковой-Уречиной, рисунков А.Самохвалова, А.Иванова и так далее. Говорить об этом надо отдельно и специально. Нам удавалось проводить и литературные чтения, и небольшие концерты, спектакли, приемы и торжественные вечера. Были и образовательные лекции: кроме академических профессоров, у нас читали Александр Дугин, Сергей Ануфриев, Дмитрий Александрович Пригов. В 1998 году эти залы были закрыты. И мы тут же получили новые как на Пушкинской, так и в Инженерном замке.
Надо сказать, что в 1990-е годы изменился не только стиль искусства, но и образ жизни. Бывшие «Новые художники» стали уделять большое внимание редким книгам, посещению Мариинского театра, изучению работ старых мастеров в музеях. Изменился стиль одежды: в обиход вошли трости, лорнеты, фраки, цилиндры, корсеты и сложного кроя бархатные платья или пальто фирмы «Строгий юноша» Константина Гончарова. На вечеринках классическая музыка сменила техно, на вернисажи неоакадемисты стали приглашать камерные оркестры. Блестящее общество часто собиралось на неоакадемических премьерах: в Эрмитажном театре на балете «Леда и Лебедь», поставленном солистом Мариинского театра С.Вихаревым с участием О.Ляховской в костюмах К.Гончарова и декорациях Б.Матвеевой; в Павловском дворце на празднике неоакадемизма, для которого английский композитор Брайан Ино написал неоклассическое произведение «Тинторетто», а композитор Александр Маноцков со струнным оркестром исполнил свой дивертисмент; особенно потрясли всех наряды на премьере оперы Маноцкого «Пир во время чумы», которая была дана в костюмах К.Гончарова и декорациях Олега Маслова и Виктора Кузнецова. Особую прелесть жизни неоакадемистов придают разнообразные поэтические вечера, например, ночные собрания в садовых беседках, когда молодые поэты-«речники» – Стас Макаров, Тимофей Абрамов, Денис Александров – читают свои стихи, или всем памятные выступления поэтов в Птичнике Павловского парка, которые сопровождались аккомпанементом арфистки.
Неоакадемисты всегда поддерживали выставочную деятельность во дворцах и парках нашего города. Например, можно вспомнить выставку «Тайный культ» в Музее Ленина с участием Дениса Егельского, Пьера и Жиля, а также моих работ и фотографий Вильгельма фон Глодена из моей коллекции. В 1994 году, когда Мраморный дворец был передан Русскому музею и уже действовал отдел новейших течений под руководством А.Д. Боровского, мы продолжили эту практику выставкой «Ренессанс и резистанс» («Возрождение и сопротивление»), организованной совместно с отделом новейших течений (курировал я с Е. Андреевой). Она была посвящена истории фотографии в ХХ веке и сохранению классических традиций. На ней были впервые показаны Тьери Мюглер, Роберт Мэйпл-торп, Брюс Вебер и другие замечательные художники-фотографы. Выставка прошла с большим успехом, что помогало продвижению идей неоакадемизма в постсоветском культурном пространстве. Следующий проект, который демонстрировался в Мраморном дворце, был проект «Золотой осел», сделанный опять же вместе с Екатериной Андреевой при помощи Фонда Сороса. В нем участвовало очень большое количество художников, особенно молодых, и демонстрировался он одновременно в залах Новой академии и в залах Мраморного дворца. Другая важная выставка была организована Юлией Страусовой в Летнем саду. Можно вспомнить и выставку Бэллы Матвеевой и Владика Мамышева «Пэйнтинг и петтинг» в Музее Октябрьской революции или три выставки в Музее этнографии: моих работы, Бэллы Матвеевой и Ольги Тобрелутс; выставку Дениса Егельского в Академии танца на улице Зодчего Росси, которую делала О.Туркина; организованный Егором Островым в течение нескольких осенних вечеров показ картин неоакадемистов как проекций на стены домов в исторической части Петербурга; очень интересный проект Дениса Егельского «Портреты русских святых», который Новая академия устраивала в Музее городской скульптуры в Александро-Невской лавре. Были и выставки в Музее истории города. Конечно, не только в Петербурге мы вели неоакадемическую работу выставки и акции с успехом проходили по России, ближнему и дальнему зарубежью. Для пропаганды неоакадемизма усилиями Викентия Дава была создана специальная программа «Демо» на 6канале телевидения; вместе с Олегом Масловым я вел радиопередачу, посвященную Новой академии на радио «Порт» в 1997–1998 годах; Ольга Тобрелутс открыла Центр Искусства Фотографии; я с Андреем Хлобыстиным стал издавать газету «Художественная воля». «Художественная воля» – это не только газета, но и боевая организация. Проведенная ею акция памяти Дж. Савонаролы в мае 1998 года глубоко потрясла культурную общественность: неоакадемисты и сочувствующие им художники несли на костер свои произведения, переставшие удовлетворять их высоким морально-эстетическим требованиям. 1990-е годы подходят к концу, неоакадемизм стал самым ярким явлением российской культуры, поскольку все остальные современные стили и направления – это лишь хвосты комет, пролетевших в других десятилетиях.
Тимур Новиков,
1998
www.lookatme.ru
Тимур Новиков | Baibakov Art Projects
Eсли вы следили за драмой, развязавшейся вокруг коллекции «потерянных» картин Сергея Бугаева, вам будет интересно узнать, что она приняла новый поворот – не неожиданный, но точно неоднозначный, как и все в этой истории. 24 работы из собрания Африки были выставлены на продажу на аукционе «Vladey”, прошедшем 24-го ноября в Москве.
Бугаев и Новиков перед «Портретом Африки», 1980-е.
Напоминаем, что Бугаев, когда – то являвшийся ключевой фигурой ленинградского андерграунда, каким – то образом сумел собрать масштабную коллекцию работ своих товарищей — Георгия Гурьянова, Виктора Цоя, Тимура Новикова, Инала Савченкова, и прочих.
В какой – то момент полотна художников были вывезены из России для участия в выставке и так и не вернулись назад, предположительно застряв на таможне.25 лет спустя, ко всеобщему удивлению, работы объявились в России на выставке, курируемой Бугаевым, где они были представлены как работы из коллекции Бугаева. Художники обратились в суд, который в итоге разбирательств все — таки решил, что Бугаев действительно законный владелец коллекции.
Среди двух дюжин работ, представленные на торгах Vladey в Москве, был знаменитый «Портрет Африки» Тимура Новикова, на котором юный Бугаев изображен в кроссовках Nike с кассетным плеером – образ ближе к эпохе АССЫ, чем к нынешнему периоду судебных тяжб. Еще одна работа Новикова, «Ленинград», была продана за рекордные для аукциона 95 000 Евро Шалве Бреусу.
Позже, в интервью «Афише – Воздух», Бугаев признался, что работы с торгов – лишь «микроскопически малая» часть его коллекции, по сути подтвердив факт, в котором никто не сомневался. «У Бугаева не одна моя картина — и не две, и не десять, а больше… А вообще я чувствую себя замечательно — ничего хорошего от Сережи Бугаева не ждал и не жду» — сообщил в том же интервью Инал Савченков, чьи работы также были выставлены на торги.
Аукцион «Vladey» совпал с Русскими торгами в Лондоне, которые проводили Christie’s, Sotheby’s, Bonhams и MacDougall’s
baibakovartprojectsrus.wordpress.com
Тимур Новиков - российский художник.
Родился 24 сентября 1958 года в Ленинграде.
В 1965 г. пошёл в школу. Начал посещать кружок рисования в Дома пионеров Дзержинского района г. Ленинграда.
1967 г. участвует в выставке детского рисунка в Нью-Дели.
1969 г. семья Тимура переезжает на Новую землю.
1972 г. Тимур Новиков вместе семьей возвращается в Ленинград.
В 1973 году поступил в Клуб юных искусствоведов при Государственном Русском Музее.
1976 г. поступает в Клуб юных любителей искусства в Эрмитаже. Пишет свои первые картины. Вместе с другом Котельниковым создает ансамбль «Монстерз».
1977 г. поступил в художественную группу «Летопись». В составе группы участвует в своей первой квартирной выставке.
1978 г. Новиков осуществляет свой первый кураторский проект. Он арендует помещения в бывшей церкви им. Кирилла и Мефодия, где организует творческие мастерские.
2 июня 1978 г. открытие квартирной выставки в мастерских. Эту выставку разогнала милиция, и она превратилась в уличную.
1980 г. Новиков открывает галерею «АССА» в собственной коммунальной квартире. В галерее проходит «I биеннале портретов Тимура Новикова». Галерея прекратила своё существование в 1987 г.
1982 г. Тимур Новиков создает группу «Новые художники». Первые участники группы: Е.Козлов, И.Сотников, Хазанович, Котельников, Гурьянов.
В 1983 году организовал музыкальную авангардистскую группу «Новые композиторы», с того же года стал сотрудничать с оркестром «Популярная механика» С. Курехина, а также работал с группой «Кино» в качестве художника-оформителя концертов.
1985 г. создает академию Всяческих Искусств.
1987 г. участвует как художник и актер в фильме «Асса».
Декабрь 1988 г. Новиков открывает Свободный университет. Преподаватели университета: С. Курехина, Т.Новиков, Новиков, Б. Юхананов.
1989 г. Академию Всяческих Искусств переименовывают в Новую Академию Изящных Искусств.
1990 г. произведения Новикова впервые выставляют в Русском музее.
1990 г. Тимур Новиков вместе с Сергеем Бугаевым Африкой, Иреной Куксенайте, Олесей Туркиной и Виктором Мазиным учреждает журнал "Кабинет"
1997 г. Тимур тяжело заболевает во время поездки в Нью-Йорк. В результате болезни Новиков ослеп. Но не смотря на это, после выхода из больницы продолжает руководить Новой академией. Читает лекции в СПбГУ и других институтах города.
1998 г. издает газету «Художественная воля».
1999 г. Тимур Новиков вместе с Марусей Климовой организовывает фестиваль петербургского декаданса «Темные ночи».
23 мая 2002 г. Тимур Новиков умер. Похоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге.
Персональные выставки
* 2008 — «Пространство Тимура. Петербург — Нью-Йорк. К 50-летию Тимура Новикова». Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
* 2003 — Ретроспектива работ художника. «Айдан галерея», Москва.
* 2002 — «Горизонты». Государственная картинная галерея, Калининград.
* 2002 — «Евро-Китай». «Айдан-галерея», Москва.
* 2002 — «Палладианский полет». Музей Архитектуры, Москва.
* 2001 — «Горизонты». «Айдан-галерея», Москва.
* 2001 — «Горизонты». Музей Изобразительных Искусств Республики Карелия.
* 2001 — «Ретроспектива». Тульский художественный музей, Тула.
* 2001 — «Открытая студия». Музей Новой Академии Изящных Искусств, Петербург.
* 2001 — «Евро-Китай». Музей Новой Академии Изящных Искусств, Петербург
* 2000 — «Утраченные идеалы счастливого детства». «Айдан-галерея», Москва.
* 2000 — «Утраченные идеалы счастливого детства», Музей Новой Академии Изящных Искусств, Петербург.
* 2000 — «Страстотерпцы». Музей Новой Академии изящных искусств, Петербург
* 2000 — «Ретроспектива». Тверская областная картинная галерея, Тверь.
* 2000 — «Ретроспектива». Государственный областной художественный музей им. И. П. Пожалостина, Рязань.
* 2000 — «Закат немецкого романтизма». Гарелея Терпсихора, Петербург.
* 2000 — «Горизонты». Naviculas Artis, Петербург
* 1999 — «Царица неба». Айдан-галерея, Москва.
* 1999 — «Царица неба». Музей Новой Академии Изящных Искусств, Петербург.
* 1999 — «Балет глазами художников». Санкт-Петербургский Союз Художников, Петербург.
* 1998 — «Людвиг 2 и Лебединое озеро». Выставочный зал Navicula Artis, Петербург.
* 1998 — «Российские императоры». Айдан Галерея, Москва.
* 1998 — «Маленькие тайны истории». Фотографии. Центр искусства фотографии. Петербург.
* 1998 — «Загадки истории». Хироголограммы. Государственный центр современного искусства. Петербург.
* 1998 — «Ретроспектива». 1978—1998. Государственный Русский музей. Мраморный дворец, Петербург.
* 1998 — «Russians Saints». 1-20 Gallery, Нью-Йорк.
* 1998 — «Тimur Novikov, Andrej Barow. Abend mit Oscar Wild». Lichtblick Gallerie, Кёльн.
* 1997 — World Financial Center, Нью-Йорк.
* 1997 — Gallery Art Kiosk, Брюсель.
* 1996 — «Людвиг 2 Баварский и „Лебединое озеро“ П. И. Чайковского». Галерея XL, Москва.
* 1996 — «Тимур Новиков. Шелкографии». Центр Современного искусства Дж. Сороса, Петербург.
* 1995 — «Тимур Новиков. Архитектура в немецкой империи». Музей Новой Академии Изящных искусств, Петербург.
* 1995 — «Лебединая песня немецкого романтизма». «Айдан-галерея», Москва.
* 1994 — «Гобелены». Музей Новой Академии Изящных искусств, Петербург.
* 1994 — «В стране литературных героев». Всесоюзный музей А. С. Пушкина, Мемориальный музей-квартира Н. А. Некрасова, Петербург.
* 1994 — «Тимур Новиков. Персональная выставка в редакции журнала „Декоративное искусство“». Москва.
* 1994 — «Лебединая песня немецкого романтизма». Kunstlerhaus Bethanien, Берлин.
* 1993 — «Лебединое озеро». Музей городской скульптуры, Петербург.
* 1993 — «Западно-Восточный диван. Убранство Арабской гостиной». Николаевский дворец, галерея Navicula Artis. Санкт-Петербург
* 1993 — «Timur Novikov». Stedelijk museum, Амстердам.
* 1993 — «Russian Resurgence: Recent Works by Timur Novikov». Frederic R. Weisman Museum of Art, Pepperdine University, Malibu, Калифорния, США.
* 1993 — «Oscar Wilde’s Adventures». Paul Judelson Arts, Нью-Йорк.
* 1993 — «Timur Novikov». Espace Montjoie, Париж.
* 1993 — «Timur Novikov». Kunsthalle, Дюссельдорф.
* 1993 — «Timur Novikov». Griffelkunst, Гамбург.
* 1992 — «Тимур Новиков. Апология красоты». Галерея 1.0, Москва.
* 1992 — «Дуэты». Московский Архитектурный институт, Москва.
* 1992 — «Тимур Новиков». Музей Этнографии, Петербург.
* 1992 — «Russian Resurgence: Recent Works by Timur Novikov». Center for the Fine Arts, Miami. Florida.
* 1991 — «Тимур Новиков. Gagarin Party». Павильон «Космос», ВДНХ, Москва.
* 1991 — «Timur Novikov. Interferenzen». Musee D’Art Moderne Vienne, Palais Lieshtenstein.
* 1991 — «Timur Novikov». Raab Gallery, Берлин.
* 1991 — «Timur Novikov». Phyllis Kind Gallery, Нью-Йорк.
* 1989 — «Timur Novikov and Africa». Tate Gallery, Liverpool. Raab Gallery, Лондон.
* 1989 — «Timur Novikov». Turun Linna ja Historiallienen Museo. Turku.
* 1986 — Персональная выставка в галерее «АССА», Ленинград.
* 1985 — Персональная выставка. Театр Клуба 81, Ленинград.
* 1983 — Персональная выставка в Библиотеке Академии наук СССР, Ленинград.
biozvezd.ru
