Музей ЧерномырдинаСуриков Василий Иванович. Суриков исторические картины
Биография — Суриков Василий Иванович
Суриков Василий Иванович, русский живописец
Суриков Василий Иванович (1848-1916), русский живописец. Учился в петербургской АХ (1869-75) у П. П. Чистякова. Член ТПХВ (с 1881; см. Передвижники), Союза русских художников. Уже в годы учения обратившись к исторической живописи, Суриков стремился преодолеть условность академического искусства, вводя в свои композиции бытовые мотивы, добиваясь конкретной историчности архитектурного фона и деталей, убедительности свободной группировки фигур ("Княжий суд", 1874, "Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы", 1875, - обе в ГТГ). С 1877 жил в Москве. Посетил Германию, Францию, Австрию (1883-84), Швейцарию (1897), Италию (1900), Испанию (1910). Суриков страстно любил русскую старину; обращаясь к сложным, переломным моментам в истории России, он искал в них созвучия волнующим вопросам современности. В 80-х гг. Суриков создал свои наиболее значительные произведения - монументальные исторические картины "Утро стрелецкой казни" (1881), "Меншиков в Берёзове" (1883), 
Лит.: В. И. Суриков. [Альбом, вступительная статья Н. Г. Машковцева], М., 1960; В. И. Суриков. [Альбом, вступительная статья Д. Сарабьянова], М., 1963; В. С. Кеменов, Историческая живопись Сурикова, 1870-1880-е гг., М., 1963; его же, В. Суриков. Альбом, Л., 1978; В. И. Суриков. Письма. Воспоминания о художнике, Л., 1977.
Картины: Суриков, Василий Иванович
Родительская категория: Биография Категория: Краткая биографияwww.art-drawing.ru
Суриков Василий Иванович XIX - XX век - Биография - Россия | Искуству.ру
24 января 1848 года в Красноярске в семье казака родился Василий Иванович Суриков. Его дед был атаманом, в честь которого остров на Енисее был назван «Атаманский». Когда отец художника умер, семейство оказалась в бедственном положении, из-за чего Суриков был вынужден много работать. Все свое свободное время художник занимался живописью, а так как красок у него не было, пишет соком лесных ягод и углем. Вскоре его работы были замечены местным губернатором Замятиным, который направил его в Академию художеств, где его обучение оплатил золотопромышленник Кузнецов.
Суриков был очень прилежным учеником, за его работы во время учебы ему были вручены четыре серебряных медали. Свои первые картины он подарил Кузнецову. По окончании Академии в звании классного художника, Суриков переезжает в Москву, где начинает работать над фресками в храме Христа Спасителя. В 1878 году Суриков женится на родственнице декабриста Е. А. Шаре. Тогда же он начинает работать над картиной «Утро стрелецкой казни», по завершению работы над которой в 1881 году вступает в Товарищество передвижников. Картина Сурикова «Меншиков в Березове» была куплена Третьяковым, а художник на вырученные средства отправляется в познавательное путешествие в Европу.
В качестве натурщиков в картинах Сурикова часто выступают его родные и знакомые. К примеру, прообразом боярыни Морозовой стала тетя Сурикова, мальчик из снежного городка — его брат и др. запечатлял он своих близких и в портретных работах.
После того, как в 1888 году скончалась жена художника, он с дочерьми переезжает в Красноярск, где пишет такие исторические полотна, как «Переход Суворова через Альпы», «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем», «Степан Разин».
В начале 20-го века Суриков открыл школу живописи, при этом продолжая работу в историческом направлении, занимаясь написанием картин, одной из которых стала картина «Посещение царевной женского монастыря», где в качестве прототипа выступила внучка самого Сурикова — Наталья Кончаловская, которая потом стала матерью Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского — известных в наши дни режиссеров.
В это время, помимо исторических картин Суриков пишет ряд пейзажей, чем до этого занимался только в детстве.
В 1916 году художник скончался от сердечного приступа и был похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище рядом с супругой.
iskusstvu.ru
За что любить Сурикова? • Arzamas
Автор «Боярыни Морозовой» был не в чести у современников-реалистов, зато возвеличен поколением авангардистов из «Бубнового валета». Почему, объясняет искусствовед Галина Ельшевская
Записал Кирилл Головастиков
Чтобы понять уникальность Сурикова в русской живописи, нужно рассмотреть жанр исторической картины того времени. Когда передвижнический этап начинается — условно говоря, в 1860-е годы — историческая картина не в чести. Передвижники отдавали приоритет бытовому жанру, потому что это современность, которая болит, а история не болит. История им кажется чем-то отвлеченным, она связана с академической традицией. В исторической картине очень силен тот романтический флер, на который передвижники смотреть не могут: пространства роковые, с шумом, с движением, сплошной «Последний день Помпеи». И в эпоху передвижников историческая картина первое время представлена довольно скромно. Был такой художник Вячеслав Шварц, он писал совершенно прелестные картинки: русская история в духе малых голландцев, сцены в царских палатах, с кошкой, все милое и немножко бидермейеровское.
А к концу 1870-х, к 1880-м годам историческая картина начинает появляться и приветствоваться — скажем, Стасовым, рупором передвижников. Она появляется исключительно на материале «сильных» событий русской истории или того, что принято таковыми считать. У Перова есть, например, чудовищная картина на материале русского раскола — «Никита Пустосвят», которую Стасов считал лучшей русской исторической картиной и писал, что по сравнению с Перовым Суриков остался далеко позади.
Никита Пустосвят. Спор о вере. Картина Василия Перова. 1880–1881 годы © Государственная Третьяковская галерея
Василий Суриков. Меншиков в Березове. 1883 год © Государственная Третьяковская галереяМеншиков действительно не может встать в этой избе, потому что он для нее не предназначен: это не его изба, это не его судьба, ему в ней тесно. И это передано как бы перспективной ошибкой. Особенно это красиво в «Боярыне Морозовой». Слева на картине бегущий мальчик, но куда он бежит? Он врежется в толпу, причем прямо сейчас. Опять перспектива закрыта. Если вы посмотрите на эту большую-пребольшую картину в галерее, то увидите, что там, куда едут сани, вдали снеговые шапки. И эти снеговые шапки в перспективе смыкаются: это не улица, это тупик, пространство опять закрыто. На картинах Сурикова пространство будет закрыто всегда, потому что это пространство истории. История — это то, что происходит не с нами, и нам в нее хода нет.
Для сравнения представьте себе картины Репина. Они с Суриковым своеобразная пара: и дружили, и враждовали, и всегда по поводу картин друг друга обменивались многозначительными репликами. У Репина есть знаменитая картина «Крестный ход в Курской губернии». На ней пространство построено как воронка, куда зрителя, наоборот, затягивает. Мы идем по этим лицам — и нам уже плевать на саму картину, нас интересуют рифмы портретиста.
Крестный ход в Курской губернии. Картина Ильи Репина. 1880—1883 годы © Государственная Третьяковская галереяА сейчас давайте поговорим, зачем все эти «ошибки». Это же станет ответом на вопрос, почему современники ничего не понимали и считали Сурикова исключительно колористом (в этом никто не сомневался), и только потом общественное мнение изменилось.
В самом понятии исторической картины как жанра есть одно противоречие, которое почти невозможно преодолеть, оставаясь целиком в реалистической системе живописи. История континуальна, и любое ее событие существует в какой-то длинной причинно-следственной цепи. Мы видим это событие, но в нем латентно содержится и то, чем оно вызвано, и то, что будет после. Живописная картина — это вещь одномоментная. Если про событие, изображенное на картине, мы ничего не знаем, мы не можем его понять иначе как из экспликации — бумажки, которая висит перед картиной. В реалистической системе живописи историческое может явить себя исключительно пассивно. Люди определенным образом одеты — вот и весь историзм.
Царевна Софья Алексеевна в Новодевичьем монастыре. Картина Ильи Репина. 1879 год © Государственная Третьяковская галереяЕсли вы посмотрите на картину того же Репина «Царевна Софья», то увидите экспликацию: «Царевна Софья Алексеевна через год после заключения ее в Новодевичьем монастыре, во время казни стрельцов и пытки всей ее прислуги в 1698 году». Но если мы этого не знаем, мы видим жуткую толстенную тетку с искаженным лицом. Причем лицо ее искажено совершенно бытовым образом: Репин писал ее с матери Серова, Валентины Семеновны, а она была той еще штучкой, и, кажется, лицо у нее было искажено по жизни. Она стоит, подбоченившись, на заднем плане еле заметная девочка-послушница, которая забилась в угол. А самое интересное — на окне решетка, а за окном, простите меня за цинизм, натюрморт из повешенного стрельца: он висит совершенно натюрмортным образом, для того чтобы зрителю все было понятно.
И когда Репин увидел «Утро стрелецкой казни» еще в работе, то он Сурикову сказал: «А где же повешенный, ну хоть один? Никто ведь не поверит!» А Суриков говорит: «Торжественность последних минут мне хотелось передать, а совсем не казнь». То есть Суриков пошел по совершенно другому пути и был на нем единственным.
Русская критика, художники и все прогрессивное общество суриковского времени привыкли оценивать историческую картину с точки зрения того, кто в данном событии прав или виноват. Картину Ге «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» обсуждали так: мог Петр допрашивать царевича именно так или не мог? Гаршин писал про ту же «Боярыню Морозову», что она была еще худшим насильником, чем ее палачи, и нечего ее так поэтизировать. На самом деле Суриков поэтизировал не боярыню, не казнь стрельцов, не Меншикова; поэтическим зарядом у него обладало само понятие истории, и это та история, в которой нет правых и виноватых. На «Утре стрелецкой казни» справа, перед прорывом в глубину (куда мы тоже не можем войти, потому что там страшный взгляд Петра), преображенец ведет так называемого поникшего стрельца. Посмотрите, как ненасильственно и бережно он его ведет: они — не враги, человеческого противостояния нет. Просто над ними есть история — то, что нельзя изменить.
И посмотрите на боярыню Морозову: она черная, и видно, что его импульсом была ворона на снегу. Черная фигура в санях абсолютно противостоит праздничному, яркому узорочью толпы, но толпа ей сочувствует не как идеологу, а как мученице, и поэтому она тоже прекрасна. Здесь нет однозначно плохих, однозначно хороших, потому что это герои истории.
Василий Суриков. Боярыня Морозова. 1887 год © Государственная Третьяковская галереяЛюди чуть младше Сурикова, следующее поколение, стали относиться к нему иначе. Окончательно его подняли на щит художники из группы «Бубновый валет». Конечно, потому, что дочь Сурикова была женой «бубнового валета» Кончаловского, но дело не только в этом. У них было чуть более радикальное, чем следовало, представление, что все суриковские исторические сюжеты — это вещь случайная, что он был чистый живописец и просто хотел заполнять холст. Суриков действительно говорил: я иду от холста, от него только все и возникает. У передвижников такое было абсолютно не принято: сначала — что, потом — как.
Представители поколения «Бубнового валета» — критики Сергей Глаголь, Яков Тепин — придумали концепцию: Суриков — это человек шестнадцатого века, нечаянно занесенный в века девятнадцатый и двадцатый. И действительно: он вырос в Сибири, Красноярск в годы его детства хранил черты допетровского уклада, никакая вертикаль власти туда не дотягивалась. Суриков, будучи ребенком, действительно видел казнь на площади — поразительно для середины девятнадцатого века. Критики этой генерации считали его своего рода визионером. Это были, я бы сказала, генетические видения: кто-то из его предков участвовал в стрелецких бунтах, и он все про них понял.
В интервью Максимилиану Волошину Суриков рассказал про импульсы к своим картинам. Известно, что из вороны на снегу родилась «Боярыня Морозова». Также известно, как родился замысел «Стрельцов». Утром, уже не при сумеречном, а почти дневном свете вышел в белой рубахе со свечой во двор, увидел рефлексы от свечи на белой рубахе, и у него все связалось: свеча днем — это смерть, смерть — это казнь. Как он написал «Меншикова в Березове»? Это он сам сидит на даче в дождь: и скучно, и тоскливо, и погода паскудная. И тут, говорит он Волошину, стал я размышлять: кто мог бы так в избе сидеть? И понял: это Меншиков. Вот откуда идет замысел: это замысел, во-первых, живописца, который шел от холста, от рефлекса, от света, и, с другой стороны, замысел человека истории, который чувствует ее.
Галина Ельшевская — искусствовед, автор книг «Модель и образ» (1984), «Илья Репин» (1998), «Короткая книга о Константине Сомове» (2003), «Мир искусства» (2008).
arzamas.academy
Суриков Василий. Русская живопись | World of Art
Cуриков Василий Иванович (1848–1916), русский художник, мастер русской исторической картины; соединил традиции исторического романтизма с живописным новаторством. Родился в Красноярске 12 (24) января 1848 в семье канцелярского служащего, выходца из старинного казачьего рода. Первые уроки рисования получил у школьного учителя Н.В.Гребнева. В 1868 отправился в Петербург, где в 1869 поступил в Академию художеств; окончив Академию в 1875, с 1877 года жил в Москве. Постоянно наезжал в Сибирь, бывал на Дону, Волге, в Крыму. В 1880–1890-е годы посетил Францию, Италию и ряд других стран Европы. Уже в студенческие годы проявил себя как мастер историко-ассоциативных образов ("Вид памятника Петру I в Петербурге", 1870, Русский музей, Петербург). В 1876–1877 годах создал эскизы на тему четырех вселенских соборов для украшения храма Христа Спасителя. Переезд молодого художника в Москву, впечатления от старинной архитектуры «первопрестольной» сыграли важную роль в формировании его первого шедевра в серии картин на историческую тему "Утро стрелецкой казни", завершенного в 1881 году (Третьяковская галерея, Москва). Избрав темой трагический итог первого стрелецкого бунта 1698 года – казнь мятежников на Красной площади под личным присмотром Петра I, Суриков по сути показал великий конфликт русского Средневековья и русского Нового времени, из которого ни одна из сторон не выходит победительницей. Свой дар выдающегося живописца-историка Суриков подтвердил в полотнах "Меншиков в Березове" (1883) и "Боярыня Феодосия Морозова" (1887; обе картины в Третьяковской галерее), тоже своего рода сложных и в то же время впечатляюще-целостных визуальных романах – о далекой сибирской ссылке некогда могущественного петровского царедворца Александра Даниловича Меншикова и об увозе в острог верховой дворцовой боярыни и старообрядческой подвижницы Феодосии Прокопьевны Морозовой. Красочная выразительность деталей сочетается с виртуозностью общей режиссуры. Всем этим трем картинам живописца не уступает и полотно Сурикова "Взятие снежного городка". Картина "Взятие снежного городка" (1891, Русский музей) посвящена уже целиком современной народной жизни – масленичной игре, представленной как веселая и всё же сокрушительно-грозная стихия. Последующие «хоровые» полотна ("Покорение Сибири Ермаком", 1895; "Переход Суворова через Альпы", 1899; "Степан Разин", 1903–1907; все картины в Русском музее) уже представляют определенного рода спад. Эпические сцены экспансии России в Сибири, антифранцузской кампании в Швейцарских Альпах и, наконец, эпизод из жизни любимого героя народных песен написаны виртуозно, но уже без того сложного и полифоничного драматизма, который отличает лучшие произведения мастера.
Стремясь добиться максимальной убедительности образного действа, в поздних вещах Суриков уменьшает число фигур, параллельно усиливая выразительность красочной фактуры ("Посещение царевной женского монастыря", 1912, Русский музей; " Благовещение", 1914, Художественная галерея, Красноярск). В последнем случае мастер всецело примыкает к стилю модерн в его религиозном варианте. Лучшие вещи Сурикова всегда выделялись своим замечательным – в высшей мере конструктивным, а не только декоративным – колоритом. Цветовой экспрессией впечатляют поздние акварели художника, в особенности созданные в Испании, куда Суриков в 1910 году ездил со своим зятем, художником Петром Петровичем Кончаловским. Здесь Суриков выступает предтечей новых течений в искусстве. В поздние годы художник написал ряд лучших своих портретов (Автопортрет, 1913, и другие картины). Умер Василий Иванович Суриков в Москве 6 (19) марта 1916 года.
worldartdalia.blogspot.com
