Музей Черномырдина Музей Бахрушина Центральный музей
    Вооруженных Сил РФ Валютная биржа Центральная детская
    библиотека Музей Есенина Политехнический музей Дворец спорта Видное Педагогический
    колледж Музей спорта Музей памяти воинов Библиотека 214 МузШкола Радость Самбо 70 Частная коллекция

Новый год в живописи: праздник на картинах. Праздник картина

Альбрехт Дюрер Праздник четок (Праздник розовых венков): Описание произведения

Считается, что с «Праздника четок» – знаменитой алтарной картины Альбрехта Дюрера – начинается отсчёт эпохи Ренессанса в Германии. «Праздник чёток» написан в Италии, но для немецких заказчиков, и среди действующих лиц этого «святого собеседования» мы обнаружим как немцев, так и итальянцев (и в этом есть определенный политический подтекст, о котором ниже), а хранится «интернациональный шедевр» сейчас в Чехии: в 2006-м году Национальная галерея (Прага) отмечала 500-летний юбилей картины Дюрера.

Обстоятельства создания «Праздника чёток»

Почти в каждом искусствоведческом описании «Праздника четок» указывается, что Дюрер создал картину во «второй венецианский период». Это важная ремарка, если понимать, в чем отличие между первым и вторым приездами Дюрера в Венецию. Когда уроженец Нюрнберга Альбрехт Дюрер впервые оказался в «городе лагун», где в живописи безраздельно царила династия мастеров Беллини (1, 2, 3), ему было лишь около 23-х лет и его еще никто не знал. Молодой Дюрер, не видевший до этого «вживую» ни одной античной скульптуры и мало знакомый с итальянской живописью, которая потрясла его своей раскрепощённостью в обращении с красками, светом, обнажённым человеческим телом, в качестве странствующего подмастерья посещал мастерские знаменитых венецианцев и жадно впитывал увиденное. Дюрер и венецианцы отнеслись тогда друг к другу со сдержанным любопытством.

Но через 11 лет в Венецию приехал зрелый 34-летний мастер, «мессер Альберто с другой стороны Альп», чья слава на севере Европы уже гремела, хотя и не приносила пока стабильных доходов. Дюрер недавно выпустил свой грандиозный «Апокалипсис», серию из 15 великолепных гравюр-иллюстраций к «Откровению» Иоанна Богослова, которые разошлись массовыми для своего времени тиражами.

Приехав в Венецию во второй раз и в новом статусе, Дюрер обнаружил, что венецианские живописцы встретили его ревниво. Он жаловался в письма другу Виллибальду Пиркгеймеру: «У меня много добрых друзей среди итальянцев, которые предостерегают меня, чтобы я не ел и не пил с их живописцами. Многие из них мне враги; они копируют мои работы в церквах и везде, где только могут их найти, а потом ругают их и говорят, что они не в античном вкусе и поэтому плохи». Дюрер, по-видимому, в этот приезд познакомился с художниками нового поколения, чей талант грозил затмить в будущем даже Беллини – Джорджоне и Тицианом, но не нашёл и с ними общего языка: венецианцы превыше всего в искусстве ставили возможности цвета, дюреровская гравюрная отточенность линий оставляла их равнодушными. Итальянцы ненавязчиво дали понять Дюреру, что в области колорита в сравнении с венецианцами он почти профан, его картины «слабы с точки зрения цвета».

Вдобавок Дюрер с досадой обнаруживает, что почти в каждой из художественных лавок продаются грубоватые подделки под его гравюры, подделан даже автограф – узнаваемые буквы «А» и «D», располагающиеся одна над другой. Скоро выясняется и имя плагиатора – некто не известный Дюреру Маркантонио Раймонди (а мы знаем его как ученика Рафаэля). Возмущённый Дюрер подает иск в венецианскую Синьорию – орган, призванный заботиться об общественном благе и справедливости. Но дело ему выиграть не удалось: суд разрешает Маркантонио и дальше копировать всё что заблагорассудится, только убрать подпись Дюрера.

Не встретив среди итальянцев понимания, Дюрер стал держаться поближе к своим: в Венеции была немалая и влиятельная диаспора немецких препринимателей, которым принадлежал дворец на Гранд-канале Фондако деи Тедески – знаменитое немецкое подворье, своего рода финансовый и культурный центр. Платили художникам немцы довольно щедро, и итальянцы почитали за честь получать у них заказы. Когда в начале XVI века немецкое подворье сгорело (а злые языки утверждали, что пожары, часто обрушивавшиеся на немецких купцов, не были случайными – это был намёк, что их политические и бизнес-интересы вредят Венеции), расписывать Фондако деи Тедески взялись Джорджоне и Тициан.

Задета пожаром была и немецкая приходская церковь святого Варфоломея, рядом с которой хоронили знатных и богатых немцев. Написать для отстраиваемого храма большую алтарную картину на сей раз немецкие негоцианты решили поручить своему соотечественнику, так кстати оказавшемуся в Венеции, – Альбрехту Дюреру. Неудовольствие мастеров-итальянцев было объяснимо: в руки «немецкого варвара» уходил крупный заказ, за который была обещана солидная сумма – сто десять рейнских гульденов. О Дюрере поползли по Венеции неприятные лживые сплетни.

Особенности и секреты картины Альбрехта Дюрера «Праздник четок»

В самом начале 1506 года Дюрер закупил в лавках на мосту Риальто лучших красок и принялся за работу в надежде, что уже к Пасхе его «Праздник чёток» украсит собор св. Варфоломея. Он не посвящал заказчиков в свои честолюбивые замыслы, но для себя решил: своей картиной он должен доказать тщеславным итальянцам, что и северные мастера кое-что понимают в живописи и колорите.

Иконографический тип «Праздника четок» – «святое собеседование», Sacra Conversazione, где Мария с Младенцем изображаются в окружении святых и донаторов. Задача такого типа картины – прославить Пресвятую Деву, в надежде на её покровительство городу или общине. Темой картины Дюрер выбрал «праздник четок» или «праздник возложения розовых венков». Католики считали, что четки изобрёл в XIII веке святой Доминик (основатель доминиканского монашеского ордена). По легенде, святому явилась Дева Мария и вручила четки, каждая из которых была пропитана ароматом роз. Этот сюжет был особо популярен у немецких доминиканцев, поэтому слева от трона Богоматери Дюрер поместил св. Доминика в черном монашеском плаще.

Младенец Христос возлагает венок из роз (розарий, т.е. «венок из роз» – традиционное название католических четок) на голову римского папы Юлия II, а Дева Мария украшает венком коленопреклоненного германского императора Максимилиана. За папой толпятся клирики, а за императором – миряне. Парящие в воздухе ангелы-путти держат позади Марии зелёный бархатный полог, а над ее головой – золотой венец и тоже раздают всем розовые венки, как бы благословляя и включая всех без исключения в общую приподнятую атмосферу празднества. В венках чередуются белые и алые бутоны, первые из которых символизируют радость (по другому толкованию, чистоту Девы Марии), а вторые – будущие крестные страдания Христа. В плотной толпе, характерной для церковных празднеств, различимы и конкретные исторические фигуры. Св.Доминик возлагает свой венок на кардинала Доменико Гримани, известного венецианского покровителя искусств, а у правого края картины, весь в черном, изображён архитектор Джироламо Тодески, проектировавший немецкое подворье. Есть среди персонажей и сам Дюрер – в правом верхнем углу, у дерева.

Для «Праздника чёток» Дюрер сделал огромное количество рисунков, пытаясь добиться, чтобы многолюдность не воспринималась как перегруженность. Весной он понял, что со своим перфекционизмом к Пасхе не успевает, скоро стало ясно, что не успеет и к Троице. Заказчиков-немцев грел, конечно, патриотический пафос картины (немецкий император изображается здесь таким же благословенным, как и римский папа), но совсем не радовало нарушение дедлайнов, они торопили Дюрера и грозили снизить плату до 85 гульденов. Дюрер, изображённый в углу картины, держит в руках свиток, на котором написано, что он закончил «Праздник четок» в пять месяцев, но письма Дюрера свидетельствуют о том, что работа длилась гораздо дольше. Лишь осенью 1506 года немцы получили картину в своё распоряжение.

Дальнейшая судьба «Праздника четок» Дюрера

Картина еще не была перевезена в церковь из мастерской Дюрера, когда желание увидеть её изъявили два самых известных человека Венеции – престарелый, но всё еще держащий пальму первенства и влияния в своих руках главный художник республики Джованни Беллини и венецианский дож Леонардо Лоредан.

Визита дожа Дюрер ждал с неприятным предчувствием. Основания опасаться скандала у него были веские. И дело было вовсе не в том, что картина могла посоперничать в своём живописном качестве с шедеврами венецианцев. Дело было в политике: в молитвенном единении папы Юлия II и германского императора Максимилиана Лоредан мог узреть намёк на недружественный для Венеции союз Германии и Рима (а так бывало в действительности, и не раз: когда, например, в 1508-м году Максимилиан направится в Рим для коронования, Венеция официально запретит ему пересекать свои территории, и это станет поводом для войны и очередного дележа земель). Но дож повёл себя дипломатично и мудро. Он рассуждал о том, что христианским народам разумнее поддерживать мир между собой, ведь у них есть общая внешняя угроза – османы. А Альбрехту Дюреру Лоредан предложил стать художником Венецианской республики (большая честь для иностранца!) с годовым доходом в 200 дукатов. Дюрер предложение с благодарностью, но и с облегчением отклонил: пусть в Венеции останется его картина, а сам он возвращается на родину, он очень скучает по Нюрнбергу.

Джованни Беллини, по легенде, пришёл от «Праздника четок» в восторг. И то сказать: Дюрер сделал в картине прямой реверанс творчеству мэтра – ангел с лютней в центре словно сошёл с алтаря самого Беллини. Но не только это растрогало старика. «Какие сияющие чистые краски! Сколько в них жизни!» – повторял он. Не удержался от сравнения, подразумевая себя и брата Джентиле: почти как у лучших венецианских мастеров! И какая тонкая работа! А не покажет ли «мессер Альберто» ему кисти, которыми он пользовался, когда писал «Праздник четок»? Дюрер с готовностью выложил на стол свои инструменты. Долго старый Беллини перебирал их, вертел в руках, а потом заявил: «Но здесь нет кисти, которой вы писали волосы Пресвятой девы!» «Нет, – возразил ему Альбрехт Дюрер, – все мои кисти здесь». Тогда Беллини потребовал от Дюрера показать, как именно он держит кисти, когда прописывает самые тонкие фрагменты своих картин. Ах, вот так, «по-немецки», почти перпендикулярно холсту? Так вот в чем дело!..

Больше в Венеции никто не посмеет усомниться, что «мессер Альберто из-за той стороны Альп» – великий мастер. Другу Пиркгеймеру в Нюрнберг Дюрер с шуточной хвастливостью напишет: «Заявляю вам, что лучше моей картины вы не найдёте в целом свете...» и добавит совершенно серьёзно: «Я заставил умолкнуть всех живописцев, говоривших, что в гравюре я хорош, но в живописи не умею обращаться с красками».

Ровно сто лет провела картина Дюрера в Венеции, а в 1606-м году её отправили в Прагу: император Рудольф II Габсбургский был крупным ценителем искусства и любой ценой желал заполучить легендарную работу Дюрера. Правда, после смерти Рудольфа II картина пережила не лучшие времена: красочный слой начал разрушаться, она была исключена из коллекции Пражского града и долгое время была скрыта за стенами Страговского монастыря в Праге. Картину, с появлением которой, как считается, не только сам Дюрер, но и всё немецкое искусство триумфально шагнуло в эпоху Ренессанса, долгое время не могли видеть зрители, в разные периоды она пережила несколько грубых реставраций, отчего краски стали выглядеть агрессивнее и резче. В ХХ веке правительство Чехословакии полтора десятилетия вело сложные переговоры со Старговским монастырем, в результате их в 1934-м году «Праздник четок» наконец был выкуплен и передан в Национальную галерею в Праге.

Автор: Анна Вчерашняя

artchive.ru

Новый год в живописи: праздник на картинах - Рецензии - Другое

Праздник – одна из самых популярных тем в живописи у отечественных и зарубежных художников. Атмосфера Рождества и Нового года вызывает у людей исключительно положительные эмоции, поэтому живописцы с удовольствием рисовали наряженные ёлки, заснеженные улицы и весёлые гуляния, тем самым создавая новогоднее настроение. "Ревизор.ru" предлагает своим читателям окунуться в эту уютную атмосферу праздника.

Борис Кустодиев. "Зима". 1916 год

Знаменитый русский художник очень любил изображать народные гуляния в период рождественских и новогодних праздников, его картины всегда отличались особой сказочностью. Полотно "Зима" демонстрирует небольшой городок, утопающий в снегу, и нарядные тройки лошадей, на которых весело катаются люди. Эта картина, наполненная радостью, отлично передаёт зимнее праздничное настроение.

Александр Бучкури. "Рождественский базар". 1906 год

Бучкури – ещё один русский живописец, среди работ которого присутствует полотно на новогоднюю тематику. "Рождественский базар" изображает весёлую и красочную ярмарку, которую посетили жители городка, чтобы приобрести всё необходимое для праздников. Здесь и ёлочки, и пряничные домики, и сладости, и игрушки. На лицах людей радостные улыбки от предвкушения Нового года.

Вигго Юхансен. "Счастливое Рождество". 1891 год

Этот датский художник предпочитал изображать на своих картинках эпизоды из семейной жизни. Одна из его по-настоящему волшебных работ – полотно "Счастливое Рождество", где на фоне людских теней сверкает яркими огнями наряженная ёлка. Именно этот контраст и передает сказочную атмосферу праздника и ожидания чуда, благодаря чему от картины невозможно оторвать взгляд.

Ольга Романова. "Новогоднее угощение". 1891 год

Все дети императора Александра III изучали живопись, но только Ольга занималась этим искусством серьёзно. Её полотно "Новогоднее угощение" было написано в эмиграции, но княгиня очень точно передала дух русского праздника. На картине мы видим накрытый стол на фоне украшенной ёлки, на белой скатерти стоит самовар, чайный сервиз, баночка варенья и праздничный пирог.

Генри Мослер. "Рождественское утро". 1916 год

Полотно этого американского художника отличается каким-то особым волшебством и загадочностью. Картина "Рождественское утро" изображает двух детей, которые застыли перед приоткрытой дверью в нетерпении и предвкушении. В проёме видна богато наряженная ёлка, которую украшают горящие свечи, а на полу можно даже рассмотреть подарки.

Татьяна Ерёмина. "Предновогодние хлопоты". 1953 год

Среди работ этой талантливой и разноплановой советской художницы также есть очень атмосферный рисунок, передающий ожидание праздника – "Предновогодние хлопоты". На полотне вы видим радостную семью: папа несет ёлку, мама – торт в коробке, а маленькая дочь – фигурку Деда Мороза. Вокруг множество людей со свёртками – все стараются накупить к празднику подарков.

Александр Дудин. "Ёлка". 1953 год

Картины этого российского живописца отличаются изящной простотой, где нет ничего лишнего. На полотне "Ёлка" изображена праздничная хвойная красавица, украшенная стеклянными игрушками и блестящим дождиком. Именно так украшали ёлочки в советское время: простоватыми фигурками в виде шариков, шишек и грибков. Картина очень хорошо передает сказочную атмосферу Нового года.

Норман Роквелл. "Санта Клаус". 1921 год

Работы этого американского иллюстратора больше похожи на рождественские открытки – настолько они пропитаны волшебством. На одной из его очаровательных иллюстраций вы видим спящую девочку, возле кроватки которой стоит Санта Клаус с мешком подарков. Художник оставил нам загадку, снится ли старичок девочке, или этот сказочный персонаж на самом деле существует.

Александр Гуляев. "Новый год". 1967 год

Этот советский художник удивительно точно передаёт атмосферу праздника. На картине "Новый год" изображена обычная рабочая семья в момент украшения ёлки. За окном вечереет, папа сидит за столом и с улыбкой наблюдает, как мама с детьми достают из коробки ёлочные игрушки и наряжают хвойное деревце. И всё так уютно и по-домашнему, что невольно вызывает искреннюю улыбку.

Александр Мохов. "31 декабря". 2005 год

Удивительно, но современные полотна этого российского художника как будто нарисованы в начале прошлого века – настолько точно они передают атмосферу тех времён. На заднем плане картины "31 декабря" мы видим заснеженные сельские домики, а на переднем – фрагмент стола. На нём стоит ваза с хвойными ветками и рыжий кот, трогающий лапкой свисающий с ветки шарик.

www.rewizor.ru