Музей ЧерномырдинаКоммунисты Стоковые фотографии и лицензионные изображения. Коммунист картина
Коржев Гелий Михайлович - триптих "Коммунисты" (1960): fyunt
Триптих "Коммунисты" состоит из трех картин, каждая из которых имеет самостоятельное значение. Будучи объединены одной общей темой, замыслом автора и определенными художественными средствами, все три картины представляют собой единое, неразрывное целое.
Самая значительная работа в творчестве художника, сейчас приговорена к замалчиванию и обсиранию. Ныне предпочтительно обсуждать личность художника.Автор и в самом деле не выглядит человеком принципиальным - прогибался под изменчивый мир.Ну что?Макаревич тоже прогнулся очень не слабо, а песни от того хуже не стали.Так же не стали хуже картины Коржева..Центральная часть триптиха - "Поднимающий знамя".
Холст, масло. 156 x 290 смГосударственный Русский музей, С.-Петербург
Городская булыжная мостовая, трамвайные рельсы, водосточный люк... Здесь убили рабочего-знаменосца. Его товарищ, опустившись на одно колено, поднимает знамя, выпавшее из рук убитого. Лицо рабочего, поднимающего знамя, побледнело от гнева. Его глаза сурово и ненавидяще смотрят на убийц - их нет в картине, но мы чувствуем, что они перед ним где-то совсем рядом. Мускулы его больших и тяжелых рабочих рук напряжены, и вся его фигура, словно приготовившись к прыжку, выражает страстную и решительную энергию. Пролетарий-революционер, он полон решимости победить или умереть, но не отдать знамени врагу. О борьбе первых революционеров с самодержавием, о верности партийному долгу рассказывает это произведение..Правая часть триптиха - "Интернационал"
Холст, масло. 290 x 130 смГосударственный Русский музей, С.-Петербург
Гражданская война. Залитое солнцем поле боя. Уже убиты почти все бойцы, и только двое красноармейцев остались живы. У них кончились все патроны, но они не сдаются. И точно так же, как воевали, они встали рядом, спиной к спине, чтобы встретить смерть. Кругом убитые товарищи, наступающие белогвардейцы - хотя они не показаны художником, но это явственно чувствуется, - а красноармейцы стоят. И там, где они стоят, - на этом клочке земли - еще Советская власть, которую они будут защищать до последней капли крови, потому что идет "последний решительный бой". Над ними реет красное знамя, и звуки "Интернационала" торжествующе оглашают поле брани. Во всем этом столько прекрасного презрения к смерти, столько мужества и уверенности в своей правоте, что, глядя на красноармейцев, мы понимаем: они умрут непобежденными..Левая часть триптиха - Гомер (Рабочая студия)
Холст, масло. 290 x 130 смГосударственный Русский музей, С.-Петербург
За скульптурным станком стоит красноармеец и лепит голову Гомера. Гражданская война, очевидно, только окончилась, и поэтому бывший боец еще одет в кожаную тужурку, гимнастерку, галифе и ботинки с обмотками.Человек этот уже немолод, черты лица его грубые и некрасивые, но как много в этом рабочем и бойце внутренней силы и духовной красоты! Постижение тайн не ведомого ранее искусства ему дается явно с трудом. И в том, как он неумело придерживает одной рукой глиняную голову, а другой, собранной в горсть, пытается лепить, и в том, каков результат его усилий, - во всем этом мы чувствуем неумение любителя, его самые первые шаги в скульптуре. Однако обратите внимание, как крепко расставлены его ноги, как упрямо сжат рот, как внимательно и напряженно боец смотрит на Гомера, и вы почувствуете уверенность: этот красноармеец, отстоявший молодую Республику Советов, сумеет овладеть и мастерством художника.Рядовой солдат революции, он осуществляет задачу, выдвинутую Лениным: учиться, овладевать наследием мировой культуры. О том особенно выразительно говорит такая, казалось бы незначительная, деталь, как тоненькие ученические тетрадки, лежащие под буденовкой на столе.
Изображения взяты с сайта: - http://artpoisk.info/Текст: - http://painting.artyx.ru/books/item/f00/s00/z0000010/st058.shtml
По эмоциональному воздействия - сильнейшая вещь. Забвенная у нас, а в мире её помнят.К примеру, вот страница сайта компартии Турции: - http://haber.sol.org.tr/soldakiler/kke-ve-tkp-sosyalizm-kazanacak-kazanmali-haberi-51182...В качестве постскриптума ...Первые ответы за запрос "Триптих" с разных поисковиков..На Яндекс.Картинки
СХЕМА ВЫШИВКИ «ТРИПТИХ ОСЕНЬ»."Google Images" - на первом месте продажи.
Часы для дома ручной работы. Несмотря на такое изображение, название - Триптих "Маки".Bing Images - тоже не триптих, зато украинский.
fyunt.livejournal.com
Картинки коммунисты, Стоковые Фотографии и Роялти-Фри Изображения коммунисты
elenarostunova
3861 x 2574
vicspacewalker
2745 x 1888
vicspacewalker
1796 x 2564
OlegDoroshenko
5472 x 3648
ru.depositphotos.com
Поднимающий знамя
Поднимающий знамя
2012-09-27 Г. О. Версия для печати
Так называется центральная картина в триптихе «Коммунисты» выдающегося русского, советского художника Гелия Михайловича Коржева, который скончался на 88-м году жизни 27 августа в Москве. Это событие вновь привлекло внимание общественности к удивительному мастеру, создавшему в свое время вместе с единомышленниками в рамках социалистического реализма школу «сурового стиля». Никакой лакировки, закрытых глаз на несоответствие слова делу. Только честность, только искренность, правда и еще раз правда. Социальная заостренность взгляда на историю и на окружающий мир была принципиальной позицией Коржева. И исходит она, скорее всего, из шекспировской мысли Гамлета «Из жалости я должен быть суровым».
Картины Гелия Михайловича, широко представленные по случаю его кончины на нескольких российских и иностранных сайтах, меня потрясли. Не то чтобы я никогда раньше не была знакома с его творчеством. Но «хрестоматийные» работы Коржева - «Проводы», «Дон Кихот и Санчо», «Старые раны», «Тревожность» и другие, - ошпарив еще в юности своей непривычной, пугающе обнаженной правдивостью, с годами забылись, а в более поздние времена толстые журналы, которые так любили провинциалы (и я в том числе), практически не помещали на своих страницах репродукции его последующих картин.
А написал он огромное множество полотен, и вопреки шаблонному утверждению, что все они принадлежат социалистическому реализму как ведущему направлению советского изобразительного искусства, мне представляется: Гелий Михайлович попробовал себя и в других жанрах - аллегорическом, модернистском, библейско-нравственном. Главное, что объединяет его творчество на всех этапах жизни - это верность однажды выбранному стилю: подчеркнутой, кричащей правдивости.
Гелий Коржев и после смерти, по-видимому, неудобен для некоторых либеральных изданий, придерживающихся заданного буржуазными властями формата. Как же! До конца своих дней он оставался коммунистом, хотя с возрастом его мировоззрение, по естественным причинам, претерпевало корректировки. Однако он не отрекся ни от одной из своих сугубо «коммунистических» картин, написанных в молодые годы. Как и другие, каждая из них наполнена его душой и кровью, его глубокой мыслью. И может быть, не смотря на «утопическую», как сейчас сказали бы, тематику, его полотна остаются по-прежнему «конкурентноспособными», то есть востребованными.
Да, имя его невозможно замалчивать, настолько грандиозно это напряженное, насквозь сотканное из страстей творчество, не оставляющее ни одного зрителя равнодушным. Даже компьютерные «бандерлоги», шарящие по сайтам в поисках потехи, случайно напоровшись на выставку его картин, получили, судя по их отзывам, апоплексию от увиденного.
Собраниями картин Гелия Коржева по праву гордятся лучшие картинные галереи мира, в числе которых Третьяковка, Русский музей, Музей русского искусства в США. Его творчество, можно без преувеличения сказать, заслужило планетарное признание. Но случилось это уже на седьмом десятке лет Мастера. Долгое время, по одному ему известным причинам, Гелий Михайлович соблюдал обет непубличности. Неизменно отклонялись многократные предложения музейных работников из разных стран организовать демонстрацию его полотнищ. С пустыми руками уезжали от него после многочасовой учтивой беседы раздосадованные именитые коллекционеры: художник не расставался со своими детищами. И лишь ощущение приближающегося конца побудило Коржева подумать о передаче своего наследия в добрые руки. С грандиозным успехом прошли его выставки «Москва - Берлин» и «Москва - Варшава». А в 2007 году в Соединенных Штатах Америки в Музее Русского искусства состоялся превосходно оформленный ретроспективный показ его творчества.
Ему были чужды такие действия, как популяризация или афиширование. Коржев никому не навязывал своей жизненной позиции, очень четкой и определенной, хотя мог бы - с учетом тех ведущих постов, которые он занимал в художественной иерархии. В частности, с 1968 по 1975 год он был председателем правления Союза художников РСФСР. Даже на тех картинах, где он изображает себя, он словно говорит: «Не я здесь главный. Смотрите шире, проникайте глубже в суть вещей. Я лишь проводник ваш». Говорит опосредованно, создаваемыми художественными образами.
Гелий Коржев уверенно владел той самой «тяжелой артиллерией» сурового стиля, которая била без боязни и по ключевым целям. Посмотрите его поздние работы - «Триумфаторы», «Дон Кихот и мельница», «Лишенные рая», «Адам Алексеевич и Ева Петровна», «Свалка», «Встань, Иван!». Так много они говорят о нас самих, об обществе, в котором живем, об абсурдности того, что сталось с потомками Поднимающего знамя, о тотальном обнищании духа. Эти картины - развернутая в сюжетах метафора народной беды... Как хватило у художника сил уже на склоне дней своих писать такую беспросветность? И как же надо было страдать за Русь, за судьбы всех, кого она взяла под свое крыло, чтобы в отчаянных мазках кисти выплескивать на холсты эти страдания!
Скромный интеллигент, он не был эдаким былинным богатырем, стоявшим на страже рубежей человечества. Вернее всего, он ощущал себя тем Садовником, которого так ожидали люди во времена застоя и перестройки. Помните? Вот придет садовник и твердой рукой обрежет ненужное, подлечит сломанное, расчистит засоренное... Таков его старый солдат с картины «Тревожность». Положив руку на плечо юной девушки, олицетворяющей весну и расцвет новой жизни, он чутко бережет ее покой, окидывая настороженным взглядом округу.
Над любой из его картин можно долго задерживаться, размышляя. Поэтому нет смысла пересказывать то, что понравилось или вызвало бурю эмоций. Хочу остановиться лишь на нескольких, наиболее ярко отражающих генеральную линию, прочерченную Гелием Коржевым через все творчество. А значит, и через всю его личную жизнь, потому что он не раз повторял, что «пишет так, как хочет, и так, как живет».
Написанная в конце 50-х годов минувшего века картина «Поднимающий знамя» занимает не только центральное место в триптихе «Коммунисты», но и во всем его творчестве, став своеобразной визитной карточкой живописца. Минимум атрибутики: булыжная мостовая, пересечение трамвайных рельсов. Место разогнанной демонстрации. Тела погибших рабочих и единственный уцелевший их товарищ, которому бежать бы, спрятаться, спасая собственную жизнь, ведь уже ясно - схватка проиграна. Но нет! Слишком много ненависти накопилось к угнетателям, неимоверно велико желание покончить с несправедливостью! Он не дрогнет - и сильные руки подхватывают оброненное знамя борьбы, противостояние продолжается. И такую энергетику излучает картина Гелия Михайловича, что безоговорочно веришь: подобных борцов не сломить, не истребить.
Прошло полвека, герои картин художника заметно изменились. Все меньше восхищения, все больше горечи они вызывают. Все яростнее становится язык его красок.
Вот одна из последних работ - картина «Триумфаторы», смысл которой, возможно, не сразу раскрывается современному зрителю. Она не только подчеркнуто аллегорична, но и выдвигает на первый план фантастическую фигуру - то ли не первой свежести птицу с недоразвитым торсом человека, то ли вырождающегося гомо сапиенса с головой стервятника и жирной гузкой индюка. Тем же, кто знаком с циклом работ Гелия Михайловича «Мутанты» и кто следит за новейшей историей, содержание полотна понятно. Особенно, если обратить внимание на год начала работы над картиной - 1993-й, присно памятный расстрелом защитников Дома Советов Российской Федерации, последнего оплота народной демократии. Напившаяся их крови тварь попирает Красное знамя и победоносно водружает свой черный флаг. За ее плечами «помощники»: по правую руку - военная сила в образе вояки в униформе с невыразительным лицом, который теперь тоже с готовностью сжимает черный стяг, по левую - идеологическая подстилка, или, если выражаться официальным языком, служба. Кстати, не верьте, что средства массовой информации не преследуют сейчас идеологических целей. Под видом свободы слова они развращают, оболванивают и усмиряют те самые «народные массы», которые привыкли не размышляя заглатывать «хавку», а тем, кто еще способен к отпору, умело расшатывают психическое здоровье. Не случайно художник изобразил верного приспешника стервятника тоже с птичьей головой. Только куриные мозги могут так беззастенчиво продаваться за дурно пахнущее «бабло» и при этом делать вид, что не замечают своего окровавленного клюва.
Ну а что же общество? С одной стороны это две скорчившиеся в предсмертном страхе фигурки современных «мыслителей» и «поводырей» с хилыми мускулами и раскормленными брюхами. С другой - бездумная, «пофигистски» настроенная молодежь, по внешнему виду далеко не «золотая», но еще и не рабочая. Живя на все еще не проеденные социальные блага, созданные руками прародителей, она пока не ощущает всей убогости своего существования, а потому равнодушно шагает прочь от места казни.
Обделил художник лицом и побежденного. По трогательным, чистеньким кедам на ногах поверженного, едва различимого на заднем плане, мы понимаем, кто противостоял этим триумфаторам: то ли не оперившийся еще мальчишка-мечтатель с более ранней картины Гелия Михайловича "Егорка-летун", то ли тот молодой парень, что лежит под крутым колесом - с картины «Наезд». Оглушенные лицемерием и ложью, сбитые с толку навязанным им несправедливым порядком вещей маленькие новые дон-кихоты...
Гелий Михайлович неустанно поднимает тему памяти, тему преемственности поколений, ответственности ныне живущих перед прародителями. На протяжении всего своего продолжительного и плодотворного творчества он постоянно обращается к периоду войны, когда с предельным обострением обнажаются главные качества человека, поставленного перед страшным выбором: остаться на передовой и погибнуть или смалодушничать, убежать и жить потом с клеймом Иуды.
На заре третьего тысячелетия, когда по всей планете на разные голоса трещали о каком-то «миллениуме», якобы предвещающем новую эру измученному проблемами человечеству, Гелий Коржев пишет картину-реквием «Живой заслон». Сюжет, как всегда, лаконичен: оккупанты выставили перед наступающими войсками заслон из оставшихся еще в живых жителей деревни - дети да старики, бабы с младенцами на руках да их покалеченные войной мужья. Обреченные, они стоят между двух огней и уже как бы с небес глядят в глаза всем, кто пришел посмотреть на картину. Никто не бьется в истерике, с достоинством принимая выпавшую им долю - стать заслоном родной земле. Они молчат, но на иконописных их лицах застыл вопрос: как живете на окропленной нашей кровью земле вы, проросшие сквозь наш прах? Неужели напрасны были все жертвы?
Живой заслон
В этой картине, пожалуй, наиболее ярко проявилась характерная особенность живописи Коржева, избранного им однажды и навсегда «сурового стиля». Его не привлекают сиюминутные радости и печали, симпатичные мордашки и слащавые пейзажи. Его герои - натруженные, исстрадавшиеся люди. Он исследует глубинные составляющие жизни, ее вековечные истины. Все проходит - молодость, красота, любовь, карьера... все так быстротечно! Почему же всю свою короткую жизнь мы вынуждены страдать от злобы и коварства, от подлости и жестокости, от тупости и непосильной работы? Почему мы терпим это, люди?
Мне кажется, что свое духовное завещание художник вложил в написанную с беспощадной реальностью картину "Встань, Иван!". Не случайно Гелий Михайлович неоднократно возвращался к ней, переделывал, усиливая сюжетную экспрессию от гражданского возмущения до социального гнева и трагизма. Изображенный первоначально выпивоха, не дошедший после работы до дому и символизирующий заблудший в период политического вранья рабочий класс, в окончательном варианте превращается в изношенного и выброшенного за ненадобностью общественного "винтика"... Задворки, ржавая бочка, минимум закуски, максимум выпивки. Фигура лежащего на снегу жилистого работяги, опрокинутого навзничь «оковитой». Раскинутые в стороны руки все еще сильны и, мнится, совсем недавно сжимали кайло или древко… Как же постарались задурить тебе голову, выключить из движущих сил истории те, кто боится твоих пальцев-клещей, твоих бескомпромиссно сжатых губ.
- Встань, Иван! - призывает Художник. - Смахни опутавшую тебя паутину, выйди на утерянную дорогу. Дорогу разума, добра и справедливости!
Наиболее полное собрание картин можно посмотреть здесь: http://www.maslovka.org/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=124
http://www.liveinternet.ru/users/rebinka/post233570750/
культура общество
propaganda-journal.net
описание, содержание, интересные факты и многое другое о фильме
ivi 7,8 КиноПоиск7,8 IMDb7,2 Ваша оценка: Режиссер Юлий Райзман Актеры Евгений Урбанский, Софья Павлова, Евгений Шутов, Сергей ЯковлевЛучший фильм по опросу журнала «Советский экран» в 1958 году снял режиссер Юлий Райзман, номинированный на «Оскар» в 1983 году за фильм «Частная жизнь» и автор лент «Время желаний», «А если это любовь?» и «Машенька». В главных ролях в патриотической картине «Коммунист» снялись Евгений Урбанский («Чистое небо», «Неотправленное письмо», «Испытательный срок»), Софья Павлова («Живые и мертвые», «Журналист», «Не могу сказать «прощай») и Евгений Шутов («Иван Бровкин на целине», «Вызываем огонь на себя», «Тени исчезают в полдень»). Василий Губанов — рядовой коммунист, участник одной из первых советских строек. Эта картина, которая считается одной из самых идеологически выдержанных, рассказывает о его добросовестном и честном труде, о его короткой, но яркой жизни. Помимо всевозможных союзных премий, Юлий Райзман получил за фильм почетный диплом Венецианского кинофестиваля. Смотреть онлайн ленту «Коммунист», музыку к которой написал известный на весь мир композитор Родион Щедрин, можно в нашем интернет-кинотеатре.
www.ivi.ru
коммунизм Фотографии, картинки, изображения и сток-фотография без роялти
#42551893 - concept Cold War flag grunge vintage retro styl
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#48638952 - Raised fist vector icon 
Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#73471496 - Revolution SocialProtest Creative Grunge Vector Concept on Rough.. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#69149825 - Fist vector poster Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#61113859 - Red star 3D shape Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#62996095 - Vector 3D Realistic Rendering Soviet Union USSR KGB Emblem Insignia.. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#67297135 - North Korea poster with korean symbols. North Korea vector illustration. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#78085604 - Vector illustration of a portrait of IV. Stalin is a military.. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#80778687 - Reaching out a megaphone and speech Bubble on red background... Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#88045190 - Fat Man Character Flat Design Vector Illustration Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#67297131 - North Korea poster with korean symbols. North Korea vector illustration. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#89089128 - Five pointed vector star illustration Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#82492898 - Left Wing rubber stamp
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#76791927 - Illustration of a long shadow North Korea map with its flag and.. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#76794872 - Illustration of a long shadow North Korea map with its flag and.. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#79621355 - The American Buffalo in Fist Fight with the Chinese Dragon Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#103373265 - Propaganda Revolutionary Misinformation From North Korean 3d..
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#81741401 - Illustration of a long shadow North Korea map, his flag and a.. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#66928362 - Sickle vector icon in golden circle, cartoon style isolated on.. Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#74767192 - Realistic flag of Canada waving with highly detailed fabric texture.
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#63213794 - China Map with golden borders. Vector illustration Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#99036022 - Man holds the flag of the USSR icon. Element of communism illustration... Вектор
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
#93883097 - Soviet money on the flag. Abstract illustration.
Похожие изображения
Добавить в Лайкбокс
ru.123rf.com
|
Поиск Лекций
Коммунисты в романе – это представители всего нового, что несут в себепреобразования. Свои представления о таких преобразованиях Шолоховвоплощает в образе Давыдова. Давыдов – слесарь Путиловского завода, бывшийморяк, которого присылают в Гремячий Лог для проведения коллективизации.Его твердость в партийных делах мы видим с первых страниц романа в споре с секретарем райкома: “я буду проводить линию партии, а тебе, товарищ, рубану напрямик: твоя линия ошибочна, политически неправильная, факт”. В деревне он человек новый, этим можно, на мой взгляд, объяснить его жестокость, непреклонность по отношению к врагам. В отличии от Разметного, Давыдов не знает этих людей, их судьбы его не интересует. Он делает свое дело, для которого его сюда и прислали. При раскулачивании он глубоко не старается вникнуть в суть дела, для него любой кулак – это враг: “был партизан – честь ему за это, кулаком стал, врагом сделался – раздавить !” Указания партии – единственное правильное для Давыдова. Таким образов несправедливому, на мой взгляд, раскулачиванию подвергаются люди, нажившие свое богатство честным трудом. Свою жестокость в отношении кулаков он сам объясняет своим детством: отца сослали в Сибирь, а мать была вынуждена выйти, говоря современным языком, “на панель ”: “ … а они нас жалели ? …как ты можешь жалеть ?”. Несмотря на все это, Давыдов полностью предан колхозу, своему делу. То, что Давыдов не знает хорошо людей, становится препятствием на пути строительства колхоза: на должность заведующим всем колхозным хозяйством, будучи убежден в честности, он назначает Островного. Он не знает о прошлом Якова Лукича, Давыдов доверяет ему, как крепкому и опытному хозяйственнику, отметая все возникающие подозрения: “Если б он был вредителем, то не работал бы так ударно … Нет, Островнов – преданный нам колхозник !” Но рано или поздно все становится явным. Но Давыдов еще и человек, которому не чужда любовь. Лушка Нагульнова, бывшая жена Макара Нагульнова, сумела найти “прямую тропинку к бесхитростному и не закаленному в любовных испытаниях сердцу Давыдова … ”. Лушке не была нужна его любовь, ее самолюбие тешила мысль о том, что не какой-нибудь деревенский парень, а сам председатель колхоза ухаживает за ней. По этому на предложение Давыдова о замужестве она отвечает отказом. Размолвку с Лушкой он переживает тяжело, Давыдов старается уехать по делам из хутора, но это было “позорное бегство человека, который хотел и в то же время боялся любовной развязки “. Другое дело с Варей Харламовой, для которой Давыдов – “простенькая девичья любовь”. Она искрине любит его простой, нежной любовью. Он понимает, что нельзя с этой девушкой просто развлечься и забыть ее, по этому он женится на Варе, которая даже после его смерти старается оценивать свои поступки с точки зрения любимого. В образе Макара Нагульнова, верного соратника и товарища Давыдова, Шолохов выразил противоречие между высокой гуманистической целью и необузданным темпераментом, прямолинейностью, негибкостью личности, воодушевленной этим идеалом. “Был широк в груди и по-кавалерийски клещеног. Над желтоватыми глазами его с непомерно большими, как смолой налитыми, зрачками срослись разлытые брови. … хищный вырез ноздрей небольшого ястребиного носа, не мутная наволочь в глазах”, - таким рисует нам автор его портрет. Нагульнов – самый активный сторонник революцию из гремячинских коммунистов. Он ненавидит собственность, для него это самое большое зло: “Я отказался от собственности. Я заражен злобой против нее …”. Отдав все свое нажитое имущество соседской коммуне, Макар сам ничего не имеет. Во всем он старается следовать заветам коммунизма, он одержим идеей мировой революцией. Ничто не может заставить его усомниться в правильности его действий во благо революции. В партийных делах он тверд как камень, жесток и безжалостен к врагам, к которым Нагульнов сразу же причисляет чуть усомнившихся людей. Во благо мировой революции он готов выполнить все: “Гад ! Как служишь революции ? Жа-ле-е-шь ? Да я .. тысячи станови зараз дедов, детишков, баб … Да скажи мне, что надо их в распыл … Для революции надо …Я их из пулемета … всех порежу !” Жестоки и методы, с помощью которых он действует. Нагульнов избивает крестьянина Банника только за то, что тот, не желая отдать хлеб для посевной, обещал скормить хлеб свиньям. Банник для него - это “враг” и “контра”, которого можно, но и даже нужно, по его мнению, уничтожить. Не желающих добровольно вступать в колхоз и привезти хлеб колхозников, Макар запирает на ночь в холодной комнате. Все, что вредно для революции и коммунизма, кто нарушает коммунистический порядок, подлежит уничтожению. Так он рубит голову петуху Аркашки Менка потому, что его петушиный крик портит стройность всего петушиного хора. Для того, чтобы всем, кто резал скот, было неповадно вдальнейшем, Макар предлагает расстрелять пару человек. Для нужд революции Нагульнов готов пренебречь даже женщинами. По его мнению, женщина для коммуниста – ничто: “Какой из него будет революционер, ежели он за женин подол приобвыкнет держаться ? Баба для нас – как мед для жадной мухи … А у кого ишо дети пойдут, энтот для партии вовзят погибший человек …Бабы для нас, революционеров, - это чистый опиум для народа”. По- мнению Андрея Разметнова, Макар способен отдать приказ “выхолостить всех мужиков, чтобы они от революции не отвлекались и на баб не заглядывались ”. На первый взгляд, также он относится и к Лушке, которую он отпустил “за ненадобность”, но я думаю, что его идея – это всего лишь ширма, за которой Нагульнов скрывает свою любовь к этой женщине. Он любит ее, сильно переживает то, что она живет с сыном кулака Тимофеем Рваным. И даже когда он убивает Тимофея, он дает ей возможность проститься с убитым. Макар находит чем заняться и во время, когда в нем не нуждается мировая революция. Он старательно изучает английский язык, который, как ему кажется, обязательно пригодится для общения с иностранными рабочими послепобеды коммунизма во всем мире. Нагульнов не мыслит себя вне партии. Он даже не может представить, что его – Макара Нагульного, коммуниста и революционера, могут позорно исключить из партии за поступки во благо мировой революции. Макар Нагульнов даже не понимает за что же его исключают из партии, он не может понять, что же он сделал недостойного. Когда же это случилось, у него была только одна мысль – самоубийство. Шолохову, на мой взгляд, чужд слепой фанатизм Нагульнова, чужда его одержимость идеей мировой революции. Фигура Андрея Разметнова подчеркивает эту мысль. В 1913 году Разметнов ушел на действительную военную службу,”мотался по фронтам, защищая чужое богатство и чужую сытую жизнь”, заслужил три Георгиевских креста. Вернулся на короткое время в Гремячий лог, но потом снова ушел на фронт в составе Красной Армии. Беляки, мстя ему за уход в красные, люто баловались с его женой, которая не снесла позора и наложила на себя руки. Такова трагическая судьба Андрея Разметного. Ничто человеческую ему не чуждо, в отличии от Макара, решительного и безжалостного, ему жаль детишек раскулаченного Гаева, он не поддерживает и методы, которыми действует Нагульнов. Взвешенный подход, тщательно обдуманное решение, уравновешенность – вот что отличает этого человека. Тяжело переживает он и разрыв с Мариной: “Он жестоко мучился разрывом с Мариной, страдал и избегал одиночества …” Как человек Разметнов более мягок, склонен многое разрешать при помощи и участии сердца, многое прощает людям. В нем нет жестокости, нет той фанатичности, присущей Макару. В его личности автор обнаруживает природную чуткость, нравственную глубину, способность, несмотря на суровые испытания, сохранить человечность. Нельзя не сказать и о других коммунистах, которых показал нам Шолохов в своем романе. Настоящими шакалами выглядят некоторые из членов бюро райкома, которые буквально готовы растерзать своего же товарища. Корчжинский, Самохин – этим людям глубоко безразлично то, что Нагульнов отдал всю свою жизнь партии, глубоко безразличны и чувства этого человека, им важно лишь выполнение отданных сверху распоряжений. С истинно чиновничьим бюрократизмом они исключают его из партии. Еще одного “коммуниста” показал нам автор. Поляница, руководитель колхоза “Красный луч”, который не брезгует даже кражей сена у соседнего колхоза, смеет называть себя таковым. Не отказывается он и от роскоши – почти не изменилась обстановка в доме бывшего кулака, теперь ставшего кабинетом Поляницы. Я думаю, что если бы власть сменилась, он бы с таким же успехом и без зазрения совести мог служить у “белых”. Истинным руководителем Показан Нестеренко – новый секретарь райкома. В отличии от прежнего руководства он сам идет к людям, стремясь увидеть их в деле, в привычной для них обстановке. Он разговаривает с людьми просто и непринужденно, как равный с равным. Сам Давыдов говорит, что “еще давненько никто из партийного начальства не говорил с ним так дружески просто и по-человечески хорошо …” Нестеренко отлично разбирается в сельском хозяйстве – он сам вырос в крестьянской семье, много читает, часто бывает на полях. В каждом деле умеет выявить главное. Необходимость организации комсомола, библиотеки, обеспечения крестьян товарами, что упускает из виду Давыдов – все это тонко подмечает он. Решительно и прямолинейно выявляет Иван Нестеренко недостатки в работе гремячинских коммунистов:”Мне положено и смотреть, и помогать исправлять недостатки в работе, что я и делаю …” В образе Нестеренко Шолохов показал образ идеального руководителя. |
|
poisk-ru.ru
Как философствуют топором: «Коммунист» Юлия Райзмана
Для 1957-го года проблематика фильма Юлия Райзмана «Коммунист» была невероятно актуальна, что во многом и принесло картине популярность, а дебютанту-актёру Евгению Урбанскому – бессмертие. По мнению Максима ЛЕОНОВА, своевременна картина и сейчас — по крайней мере, для тех, кому небезразличен вопрос личной свободы и выбора между свободой ложной (либеральной) и подлинно демократической.
После крушения СССР советская киноклассика потребовала переосмысления. Отказаться от наследия Эйзенштейна, Довженко, Вертова и многих других режиссеров, воспевавших революцию и последующее за ней социалистическое строительство, было невозможно, и переосмысление пошло, главным образом, двумя путями. Одни критики сосредоточились на формальной стороне, благо кинематограф, как и живопись, позволяет это в гораздо большей степени, чем литература. Другие же усиленно выискивали в советских фильмах «несоветские» элементы (здесь уже всё зависело от воображения конкретного исследователя). Кто-то выглядывал в этих фильмах тайное диссидентство, кто-то – описание сексуальных девиаций... Столь плодотворный подход процветает и по сию пору.
Третий путь наметил ещё в начале 90-х Александр Гольдштейн. Писал он не о кино, а о поэзии, тем не менее, его вывод об уникальности позднего Маяковского вполне приложим и к большому пласту советского культурного наследия – кинематографа победившей социалистической революции. Ключевое слово здесь – «победившей». Революционное кино существовало везде, но, как правило, то были либо фильмы, пропитанные настроением трагического поражения (Миклош Янчо, Глаубер Роша), либо продукт фантазёров – наподобие годаровских «маоистов на Сене».
Фильм Юлия Райзмана «Коммунист» появился в особую эпоху, назовём её «революционным ренессансом», впоследствии она породит немало артефактов. Революционный ренессанс, чей отсчёт ведётся от XX съезда, был поддержан кубинской революцией и культурной революцией в Китае, создав мощную волну, схлынувшую только в семидесятые. С этого времени революционный фильм-осмысление окончательно вытесняется революционным фильмом-приключением. В скобках стоит заметить, что два этих подвида существовали параллельно: «Красные дьяволята» (1924) вышли на год раньше «Стачки» (1925), а в том же 1957-м году, когда был снят «Коммунист», увидел свет и образцовый истерн Самсона Самсонова «Огненные версты».
Пазолини делил кинематограф на прозаический и поэтический, однако можно вспомнить, что Лев Гумилев обозначал жанр «Слова о полку Игореве» как «политический памфлет», при этом оставляя этому произведению звание поэмы. Вот эту жанровую нерасчлененность Райзман сохранил в своих фильмах, где она отнюдь не выглядит архаично. «Коммунист» – фильм редких по экспрессии поэтических образов (а самый известный – главный герой голыми руками валит дерево – возводит его до уровня эпоса), но еще и фильм политический, фильм-осмысление истории, в какой-то степени фильм философский.
Вступив в партию большевиков, Василий Губанов попадает, казалось бы, в зону тотальной несвободы. Вместо того чтобы лечь спать, уставший Губанов должен идти на партийное собрание, по итогам которого вынужден принять унизительную для него, рабочего, должность весовщика на складе. Уже в этом качестве он опять-таки против своего желания послан в Москву, чтобы достать необходимые для строительства гвозди – и дойти, в конце концов, с этим вопросом до самого Ленина. Даже отношения с любимой женщиной Губанов обсуждает со старшим товарищем по партии! Именно по заданию партии Губанов ценою собственной жизни приводит в поселок паровоз с продовольствием.
Итак, перед нами человек-винтик, хуже того – идеальный человек-винтик, человек-деталь, исполняющий свои функции совершенно бескорыстно (что особо подчёркивается в речи на похоронах Губанова). Свободен он был разве что в изначальном выборе – идти ли в партию. С точки зрения либерального подхода, Губанов – оптимальный член тоталитарного общества. Стоит ли тогда рассматривать «Коммунист» как имманентную критику социалистического строя, а его выход на экраны – как пример недостаточной бдительности цензуры? Полагаю, любому, кто смотрел картину, такая интерпретация показалась бы более чем странной.
Антагонистом Губанова выступает крестьянин Федор Фокин (актёр Евгений Шутов), который отчасти вторит действиям Губанова, например, похожим образом покидает деревню, отправляясь в странствие – но не за гвоздями для строительства, а за едой для себя и жены. Тем не менее, как раз антигерой Фокин выглядит подлинно свободным человеком, никак не связанным пропагандистскими узами некого «большого проекта» – ни советского, ни антисоветского. Что довлеет над ним, так это традиционные представления о нормах поведения, но и им он следует без особой охоты, постольку поскольку. В финале индивидуалист Фокин скорее выигрывает (жену ему, правда, вернуть так не удаётся), в то время как Губанов, очевидно, проигрывает, потеряв не жену, а жизнь. Если всё-таки вам вздумается предъявить Фокину какое-либо обвинение, вероятно, оно окажется эстетического, а не этического характера. Разумеется, ведь герой априори смотрится выигрышнее обычного человека. Однако эстетический подход невольно приведёт нас в лагерь Константина Леонтьева, одного из первых апологетов тоталитаризма. И где же тут, спросим, свобода? «Коммунист» – не бесстыдное ли оправдание несвободы?
Отвечая на этот вопрос, фильм сталкивает две идеологии – демократию и либерализм. Свобода Фокина – это свобода в либеральном смысле, то есть не более чем относительная свобода в условиях её категорического недостатка. Иными словами, положение Фокина обусловлено возможностью самостоятельных поступков в весьма ограниченных рамках сугубо личных вопросов. Свобода эта жёстко детерминирована как снаружи, так и изнутри, поскольку поступки либеральной личности заданы не ей самой и являются не активными, но ре-активными, реакцией на окружающую среду.
Губанов же ведет себя как человек демократического общества. Имея возможность вернуться к свободе либеральной, выйдя из партии, наш коммунист неизменно отказывается от неё. Свобода Губанова – в добровольном и осознанном подчинении себя общему делу, в котором благо всех есть благо каждого, соответственно, действия его продиктованы подлинным личностным самосознанием, а не внешними раздражителями. В этом его коренное отличие от Фокина и в этом же разница между ограниченной либеральной свободой и свободой демократической.
Можно возразить, что в таком случае любой «большой проект», в том числе и консервативный, даёт человеку свободу. Здесь уместно будет вспомнить оруэлловское «Свобода – это рабство». Что ж, так оно и есть. Участники белого движения тем же образом отстаивали личные интересы — с той лишь разницей, что их интересы не совпали с интересами Василия Губанова и множества других губановых.
Если же перейти с экзистенциального плана к социальным вопросам, станет очевидно: подобная демократическая свобода может возникнуть лишь в том обществе, основной принцип которого формулировал Аристотель – участие каждого в деле управления. Ведь Губанов постоянно оказывается в ситуации, когда, в первую очередь, от него зависят важнейшие вопросы, связанные со строительством. Социум рабочего поселка показан как модель демократического общества и противопоставлен деревне как модели общества либерального. В этом и кроется принципиальное отличие социалистического «большого проекта» от консервативного, где человек лишён бремени ответственности, а значит – и свободы принимать решения. Что, впрочем, делает консервативный проект более привлекательным для человека либерального – ведь свобода его равна отказу от общественно значимых решений и платы за их последствия.
Максим Леонов
1 мая 2017 года
www.cineticle.com
