Музей ЧерномырдинаЗверев Анатолий Тимофеевич. Картины зверев
Анатолий Зверев. Первая биография. 1967 год
Анатолий Зверев
Красивая девушка, боясь шелохнуться, сидит в кресле. Она знает, что художникам нужно позировать неподвижно. Но на этот раз она старается зря. Неряшливый тридцатипятилетний мужчина, весь вымазанный в краске, за время сеанса ни разу даже не взглянул на нее. С искаженным от напряжения лицом он прямо из баночек льет на бумагу краску, лихорадочно размазывает ее клочком ваты и процарапывает линии ногтями. Через десять минут он кисточкой или просто пальцем выводит подпись А. Зверев, облегченно улыбается и вытирает лоб испачканной рукой. Портрет готов.
— ...Зверев не художник, его картины — это просто бред больного человека, — сказала о его живописи скульптор Екатерина Белашова, первый секретарь Правления Союза художников СССР.
— Это китайский Домье! — воскликнул знаменитый французский художник и поэт Жан Кокто, увидев рисунки Зверева.
— Он способный человек, но у него нет ни школы, ни культуры, — считает Владимир Вейсберг, художник и теоретик, строгие полотна которого экспонируются как в Музее Гугенхайма в Нью-Йорке, так и на многих официальных выставках в Москве.
— Зверев талантливее всех нас, — возражает ему известный московский художник Дмитрий Краснопевцев.
Детство
Детство Анатолия Зверева прошло на окраине Москвы, в крестьянской семье, после революции переехавшей из деревни в город. Отец получал пенсию как инвалид гражданской войны, мать работала уборщицей, детей было много, и семья жила очень трудно. Вот как описывает он сам атмосферу детства.
«По мостовой, мимо колонок с водой, еще не одна останавливалась лошадь, где проезжали телеги с мукой и без муки... А на втором этаже деревянного дома, поношенного и разваленного, пелось: “Плыви, качаясь, лодочка...” Я в это время орал: “Курлы-курлы...” — и получился куриный нос, закрюченный в непонятном направлении. Лошади, фыркая, стремились как-то быстрее освобождать колонку и ведро от воды. Покрытая в пapу инеем, их шерсть дымилась, когда был декабрь, а осенью на желтые спины — желтый упадал лист.
Шло время, и пороша сменялась порошею первого снега у скучного московского двора. Еще допевал свою песенку неопытный молодой петух: в сарае из щелей доносился голос его, шевеля волос моей маленькой матери и наводя на воспоминания о детстве в деревне Тамбовской губернии. Тут я уже хныкал, и было мне — пять, шесть… и семь».
Рисование было чуть ли не единственной радостью маленького Толи. «Я уцепился за карандаш и стал рисовать воробья, вспоминает он, — и очень хотел, чтобы мне рисовали коня. Я стал копировать деревья, бабу и траву с картины — лубок висел как образ, мрачный и глухой». Но было еще неизвестно, сохранится ли этот интерес дальше.
С четырнадцати лет Зверев стал выступать в юношеских футбольных командах и хотел стать вратарем-профессионалом, как его кумир — необычайно популярный тогда голкипер Леонтьев. Интересно, что антипод Зверева в живописи Владимир Вейсберг был несколькими годами раньше центральным нападающим юношеской сборной Москвы. Так им и предстояло в будущем: одному — нападать, другому — защищаться, хотя ни один из них футболистом так и не стал.
Годы учебы
Серьезно изучать искусство живописи Зверев начал с пятнадцати лет, бросив среднюю школу. С 1946 по 1950 год он учился в Художественном ремесленном училище на Преображенке у Дмитрия Лопатникова. Он всегда вспоминает своего учителя с благодарностью, а время учения — как одно из самых радостных в жизни. «Надо дерзать!» — повторял Лопатников, и Зверев напряженно работал, овладевая профессиональными навыками и пытаясь найти свой стиль. Менее удачно сложилось его учение в другом Художественном училище, куда он поступил после двухлетней службы во флоте. Зверев не соглашался с системой преподавания, которая господствовала там, и вскоре был вынужден уйти. С тех пор он работал самостоятельно, первые годы почти в полном одиночестве. Это было грустное время. «Вот я покидаю училище живописи, — писал он другу, — и, по-флотски шлепая по бульвару и улице башмаком на правой и валенком на левой ноге, направляюсь в сторону дома, где не поджидает меня никто, кроме кошки».
До 1952 года он писал преимущественно пейзажи, под сильным влиянием Исаака Левитана и Алексея Саврасова, двух известных русских пейзажистов конца ХIХ века. Однако их натуралистическая манера постепенно перестала удовлетворять Зверева, хотя он до сих пор ценит их обоих. Eго начинает привлекать динамизм рисунков Михаила Врубеля, художника, совершившего революцию в русском искусстве конца века и кончившего жизнь в психиатрической больнице. У Врубеля он находит как бы подтверждение своего права на экспрессию.
В 1953 году Зверев получил новый сильный художественный импульс. После долгого перерыва в Москве были вновь экспонированы картины импрессионистов, Сезанна и фовистов. Хотя Сезанн потряс Зверева, но интеллектуальный метод знаменитого француза оказался ему органически чужд. Его тянуло в сторону большей экспрессии за счет меньшей построенности картины. Пожалуй, из всех увиденных художников ближе всех ему был Ван Гог.
Пока же, по его словам, он начинает энергично работать “на началах эксперимента и какого-то непонятного стремления быть художником независимым”. В тот период он пишет только с натуры: пейзажи, портреты, ню, постоянно рисует в зоопарке зверей и птиц.
«Гораздо дальше»
Зверев работал тогда художником в детском городке Сокольнического парка в Москве, срочно понадобилось оформлять этот городок к какому-то празднику. Все остальные художники отказывались от этой работы, так как времени оставалось в обрез. Зверев попросил ведро краски и кисти и энергично начал расписывать фанерные щиты. Остались считаные часы, раздумывать времени не было — и художник работал интуитивно, рука двигалась как бы «сама собой». В конце концов он даже отбросил малярные кисти и закончил работу веником, который ему одолжила одна из уборщиц. Впоследствии известный московский коллекционер Георгий Костаки специально приезжал в Сокольники смотреть написанных веником красных петухов. Костаки сказал, что такого сильного впечатления на него не произвели даже работы, которые ему показывал в Париже Шагал.
В 1959 году Зверева подвели к картине Джексона Поллока на проходившей тогда американской выставке, кстати, тоже в Сокольниках, и сказали: «Вот кому Вы подражаете».
Зверев увидел Поллока впервые. Внимательно рассмотрев знаменитую картину и вспомнив, как в ста метрах отсюда он писал веником на огромных фанерных листах, Зверев сказал: «Ну, это академизм. Я ушел гораздо дальше».
Беспорядочная стрельба
Однажды, делая этюды, он случайно познакомился в Сокольниках с Надеждой Румневой, а потом с ее братом — известным советским артистом, руководителем театра пантомимы Александром Румневым, ныне покойным. Эта встреча сыграла большую роль для Зверева. Румнев, сам тонкий художник, был удивлен большими способностями нового знакомого и много занимался с ним, обучая его не только живописи, но и иностранным языкам.
Зверев пишет теперь не только с натуры, но и без нее, главным образом методом разлива. Работает очень быстро, применяя смешанную технику: масло с акварелью, акварель с тушью и т. д. Он начинает либо с рисунка, используя его как схему для разлива, либо с разлива, в хаосе пятен нащупывая рисунок. Масляная живопись осваивается им довольно трудно: он либо работает жидким маслом, используя акварельные приемы, либо пишет пастозно, в значительной степени подражая Ван Гогу. В акварели и смешанной технике он достигает гораздо лучших результатов. В рисунке от натурализма он переходит ко все большей условности, стремясь несколькими экспрессивными неистовыми линиями «схватить» существо предмета. Работая почти пигментарным цветом, он достигает необычайной цветовой выразительности благодаря смелому и своеобразному сочетанию пятен.
За полтора часа он может написать двадцать — тридцать работ. Естественно, при таком методе, случается, удачная картина соседствует с совершенно никчемной. Его работу, быструю и лишенную внутреннего отбора, можно сравнивать с беспорядочной стрельбой: если большинство пуль пролетает мимо, все жe одна попадает в цель. Любопытно, что при такой быстроте собственной работы, любимое животное Зверева — черепаха. Больше всего он мечтает о том, что заведет себе несколько черепах, с которыми будет совершать спокойные прогулки.
Известность
Постепенно круг артистических друзей Зверева расширяется. Его картины начинают собирать известный музыкант Андрей Волконский и Георгий Костаки. Вскоре к Звереву приходит все более широкое признание. Его картины появляются в частных собраниях не только Москвы и Ленинграда, но и Парижа, Лондона, Рима, Оттавы, Нью-Йорка, Вашингтона и Иерусалима.
В 1957 году его гравюры экспонируются на Молодежной выставке в Москве, устроенной к VI Международному фестивалю молодежи и студентов, в 1959 году репродукции его картин впервые поместил журнал «Лайф», а в 1961 году три его акварели приобретает Нью-Йоркский музей современного искусства.
Известность Зверева продолжала расти. Не прекращались и насмешки. Однако и среди членов творческого Союза многие начинали пересматривать отношение к художнику. Особенно важным для них был отзыв Роберт Фалька, признанного главы пластической школы в советской живописи, более десяти лет проработавшего во Франции. Незадолго перед своей смертью, видя, как молодые художники смеются над ташистскими акварелями Зверева, он сказал: «Берегите Зверева, каждое его прикосновение драгоценно».
С конца пятидесятых годов Зверев стал делать много портретов на заказ. Он поражал воображение своих заказчиков не столько самими портретами, сколько тем, как он их писал. В его жестах удивляла обезьянья цепкость. Казалось, это не он пишет картину, а через него проявляет себя какое-то подсознательное атавистическое начало. И вместе с тем напряжение творчества где-то неуловимо переходило в актерство, граничащее с хулиганством. Во время работы Зверев стряхивал на свои картины пепел, бросал окурки, вытряхал мусор. Пишет Зверев на чем угодно и чем угодно.
Жена одного дипломата в Москве договорилась, что Зверев напишет ее портрет. Зверев встретил ее опухший, небритый, однако тут же достал лезвие и кисточку для бритья. Смущенная, что он собирается при ней бриться, она подумала: «Что ж, все же лучше поздно, чем никогда». Однако, ни слова не говоря, Зверев ткнул бритвенную кисточку в краски и начал энергично водить ею по бумаге, кое-где делая резкие штрихи бритвой.
Работает он обычно, разложив холст и бумагу на полу. Если в это время по ним пробежит кошка или собака, оставив следы лап, Зверев не только не раздражается, но говорит: «Они добавили существенные детали, которые мне самому не пришли бы в голову».
В начале шестидесятых годов в его работе наступает годичный перерыв, вызванный, быть может, нервным перенапряжением, так как все пятидесятые годы он работает исключительно много и самоотверженно. Вместе со своей женой он уезжает в Тамбовскую область, на родину своих родителей. По возвращении в Москву его живопись становится уверенней и спокойней, но в значительней степени лишается прежнего экспериментального начала и основывается на достигнутом. Видно, что Зверев теперь сознательно пытается воспроизвести ту непосредственность и детскость, которые у него раньше получались как бы «сами собой». А это не всегда удается. Рисунок иногда перегружается второстепенными деталями, цвет отдает слащавостью. Работает он теперь редко и мало — возможно, с возрастом начинает сказываться недостаток профессионализма и культуры, о котором давно предупреждали Зверева. Впрочем, и в 1962–1966 годах он пишет несколько превосходных работ, и давать прогнозы о дальнейшем было бы неосторожно.
Итог
Итог десятилетней работе Зверева был подведен персональной выставкой, которая состоялась в 1965 году в Париже и в Женеве, в галерее Мотт, где было представлено свыше ста его работ, написанных с 1954 по 1964 год.
Своим открытием выставка обязана энергии знаменитого франко-итальянского дирижера Игоря Маркевича, русского по происхождению, чьи концерты пользуются в Москве неизменной популярностью. Поддерживая дружеские отношения с самим Зверевым, он в течение нескольких лет собирал его работы, которые впоследствии любезно предоставил для выставки.
Английские и американские газеты встретили выставку одобрительно, французские — довольно сдержанно. Живопись Зверева в целом большинство критиков охарактеризовало как «лирический экспрессионизм». Можно было бы еще назвать ее «гениальным дилетантизмом».
В Москве первая зарубежная выставка советского художника-авангардиста вызвала много толков. Слухи ходили довольно фантастические, вроде того что Mapкевич прилетел на самолете за Зверевым и увез его в Париж. Пробыв там два дня, Зверев затосковал и попросился обратно. Cпокойнее всего к выставке и отзывам о ней отнесся сам Зверев.
Хотя интерес к живописи Зверева падает даже среди его друзей, в 1967 году он участвовал во многих выставках, устраиваемых как советскими официальными организациями, так и частными лицами в стране и за рубежом. Его работы выставлялись на Всесоюзной выставке акварелистов в Москве, на «Выставке двенадцати» в одном из московских рабочих клубов, на выставке русской живописи из частных собраний в США и на двух выставках современной советской живописи во Франции.
Сам Зверев смотрит в будущее без страха и ведет такой же беспокойный образ жизни, как и десять лет назад. Хотя он вместе со своей матерью имеет отдельную квартиру, дома он почти не живет. То он снимает комнату, то уезжает в другой город, то ночует у друзей, а в теплую погоду иногда вообще ложится спать где-нибудь на бульваре, сделав себе ложе из опавших листьев. Он привередлив в еде и скорее вообще предпочтет не обедать, чем сядет за стол без вина или водки. Его любимые блюда: грибной суп и жареное мясо. За столом у него появляются те же обезьяньи ухватки, что и во время работы. Ест он подчас руками, а пить предпочитает прямо из бутылки. Как и в живописи, он не знает здесь чувства меры. Быть может, поэтому при росте 172 сантиметров его вес свыше 80 килограмм. Он брюнет с непропорционально маленьким личиком, и носом, «закрюченным в непонятном направлении». Он любит веселую шутку, и подчас его стихотворные экспромты заставляют собеседников надрываться от хохота. Его любимые художники — Леонардо да Винчи, Рембрандт и Ван Гог. За исключением трактатов Леонардо да Винчи, книг он почти не читает.
Он был женат два раза, от второй жены у него двое детей: девочка шести лет и мальчик трех.
Я встретил недавно его дочь, ее зовут Вера. Хорошенькая девочка со светлыми волосами преобразилась, когда я дал ей в руки карандаш. За одну минуту она нарисовала балерину в танце. На какой-то миг я был уверен, что это рисунок самого Зверева. Между тем Зверев разошелся с женой, когда девочке было три года, она довольно равнодушна к картинам отца.
Андрей Амальрик, 1967 Текст и фото предоставлены Вадимом Алексеевым из своего архива.
Текст Андрея Амальрика не был опубликован, машинописный вариант хранился у Бориса Васильевича Алексеева, отца Вадима Алексеева, который работал в АПН (вместе с Амальриком до его увольнения) редактором в газете Soviet Weekly и журнале Soviet Life. После смерти машинописный текст перешел сыну по наследству.
artinvestment.ru
Зверев А. Т - Каталог картин. Цены.
Анатолий Тимофеевич Зверев родился 3 ноября 1931 года в Москве в Сокольниках, в семье инвалида гражданской войны, мать — рабочая. Учился Зверев в школе рисованию, на уроках художника-графика Николая Васильевича Синицына (ученика А. П. Остроумовой-Лебедевой). В 1954 поступил в Московское областное художественное училище памяти 1905 года, откуда вскоре был исключен за богемно-анархическое поведение. Творческий взлёт Зверева состоялся на рубеже 50—60-х годов и был своего рода живым воплощением духа тогдашних свободных «независимо-подпольных» тенденций в искусстве. Он был один из лидера в контексте нонконформизма 60-х годов. В кругу шестидесятников Зверев – легендарный художник абсолютного эстетического вкуса, абсолютной живописной одаренности. Его жизнь и творчество стали своеобразной иллюстрацией мифа о бродяге – гении, умеющем взмахом руки создать шедевр и при этом гибнущем от пьянства и нищеты. Зверев выставлялся, главным образом, на квартирных выставках с 1959 по 1962 год. Первая зарубежная выставка — в парижской галерее «Мот» (1965 год) потом в Женеве. Картины Зверева закупают в "Метрополитен-музеем" в Нью-Йорке, слава свободного художника-бродяги, юродивого, отмеченного печатью избранничества, и самого модного портретиста Москвы. Анатолий Зверев, которого Пабло Пикассо называл лучшим русским рисовальщиком, большую часть жизни провел в психушке, куда его заботливо упрятала советская власть. Свой грустный век он доживал по углам у случайных знакомых. Рисовал на обоях, на обрывках бумаги и только в редкие моменты – на подаренном холсте и подаренными же красками. Часто – за кусок хлеба и убогий ночлег.Творческое наследие Анатолия Зверева насчитывает более 30 тысяч работКартины художника находятся в Государственная Третьяковская галерея, Москва, Московский музей современного искусства, Москва, Музей актуального искусства ART4.RU, Москва, Государственный Исторический музей, Москва, Новый музей, Санкт-Петербург, Музей Джейн Вурхис Зиммерли, коллекция Нортона и Нэнси Додж, Рутгерский университет, кампус Нью-Брансуик, Нью-Джерси, США, Музей современного искусства, Нью-Йорк, США, Kolodzei Art Foundation, Хайланд-парк, Нью-Джерси, США, Собрание Евгения Нутовича, Москва, Собрание Валерия Дудакова, Марины Кашуро, Москва, Собрание Бар-Гера, Кельн, Германия, Собрание Костаки, Афины, Греция.
Антикварный магазин предлагает Вам ознакомится с Русскими художниками в разделе Энциклопедия.
rus-gal.ru
Другое измерение Анатолия Зверева
А.Зверев. Автопртрет
Другое измерение - то, где творят небожители. Они как посланцы из другого мира приходят к нам со своей миссией - свидетельствовать, что есть другой мир и другое измерение, которое для нас, нормальных людей, недоступно и потому непонятно.
К числу таких пришельцев относится Анатолий Тимофеевич Зверев. Художник и человек не от мира сего, человек-миф, известный в узких кругах не только своими искрометными и неподражаемыми картинами, но и своим образом жизни свободного бродяги.
То ли юродивый, то ли гений, то ли то и другое вместе. Одним словом, русский Ван Гог с такими же проблемами и страстями. Какими только эпитетами его не наделяли: гений, сумасшедший, скиталец, бомж, мыслитель, поэт.
Для внешних – тунеядец, за что его преследовали власти, бродяга, без дома и семьи, с диагнозом «шизофрения» и алкоголик, нонконформист и художник андеграунда.
Для близких, коих было совсем немного, – человек-легенда, богемный поэт, философ и мудрец, продававший свои картины за еду, водку и ночлег.
С ними он раскрывался совсем с другой стороны: простой, парадоксальный, с чувством юмора, свободный в своих оценках и высказываниях, любивший жизнь во всех ее проявлениях. Но близкие вряд ли назовут себя его друзьями, даже если и хотели бы. Он был слишком неотмирным и слишком нездешним. Это все равно, что считать себя другом инопланетянина.
Зверев был вызовом для благоустроенных или стремящихся к насиженности обывателей, для буржуазного счастья и здравого смысла. Он «выпал» из нормы и сделал выпадение демонстрацией перед преуспевающими официальными художниками.
А.Зверев. Букет
Самая точная характеристика Зверева, пожалуй, Свободный, как кот, который гуляет сам по себе. Он был свободен от всего, кроме своего гения: от быта, накопительства, денег, общепринятых стандартов жизни, ограничений общества и общепринятого искусства. Он сам выбрал свой образ жизни, и своего учителя тоже выбрал сам - самого свободного гения эпохи Возрождения - Леонардо да Винчи.
Он был свободен для общения с людьми, которые ему нравились; свободен для искусства. В его картинах поразительно много воздуха, легкости, полета, чистоты, радости и сказочности. Здесь много свободы не только в мазке и стиле, на первый взгляд хаотичных.
А.Зверев. Русская борзая
Здесь много свободы для смотрящего, которого он словно приглашает достроить, домыслить, додумать незавершенное. Здесь все не закончено, не досказано, все в движении и динамике, никаких барьеров и преград, праздник красок, духа, жизнеутверждающей энергии жизни.
Его картины – это карнавал, длящийся вечно: та же раскрепощенность духа, тот же воздух свободы, та же жизнерадостность, безудержная энергия и карнавальный народный дух. Остается поражаться, как из его принципиальной неукоренности в быту и жизни мог возникнуть такой праздник красок и цвета.
Но, с другой стороны, наверное, только из такой бездомности, незашоренности и внешней свободы мог вырасти его удивительный карнавальный мир.
А.Зверев. Дон-Кихот
Его мир чем-то похож на народный лубок. В детстве, по его воспоминаниям, над кроватью висела картина-лубок, которую он пытался скопировать. Это детское желание повторить радость в безрадостном и память о ярком лубке, утопленная в подсознании, так необычно преобразились в детском воображении, с возрастом вылившись в карнавальную игру красок.
Художник брезгливо относился к деньгам, которые легко тратил; ненавидел новую одежду и с благодарностью принимал поношенное; не заботился о приличиях и манерах, принятых в обществе. Словом, ходил по земле как очарованный странник из рассказов Лескова, русский самородок и щедрой души человек.
Я узнала о нем довольно давно, лет тридцать назад. С тех самых пор дома висит репродукция его картины «Нина». Если бы не знала, как он жил и творил, никогда бы не подумала, глядя на этот портрет, что такое чудо нежности, хрупкости и чистоты создано из совсем другой жизни и всего за несколько минут из подручного материала.
А.Зверев. Портрет О.М.Асеевой.
Молодая девушка с пышными волосами, в дореволюционной шляпке с широкими полями, с темными большими глазами, смотрит куда-то вбок, погруженная в свои мысли. Художник словно на миг высветил ее из темноты и запечатлел в дрожащем пламени свечи. И как свеча она такая же живая, подвижная и воздушно-трепещущая.
Женственность, мягкость, загадочность, поэтичность, созданные свободным полетом кисти художника, завораживают. Я не знаю, кто такая Нина, но такой представляю Беллу Ахмадуллину, Марину Цветаеву, Юнну Мориц, всех женщин не от мира сего. Он знал, что такое поэзия, потому что сам сочинял стихи.
А.Зверев. Женский портрет
У него была своя Муза, тоже из поэтического мира - Оксана Асеева (Ксения Михайловна Синякова), жена известного поэта Николая Асеева (дочь Марины Цветаевой обвинила поэта в убийстве матери, потому что именно он отказал ей в трудоустройстве даже посудомойкой).
Говорят, что еще до знакомства с Оксаной все его женские портреты уже были похожи на нее. Наверное, создав однажды в своем воображении собственную Музу, он узнал в реальной женщине ту, которую увидел задолго до встречи с ней. И мой портрет Нины – это тоже ее портрет.
Как художник, Зверев создал свой неповторимый стиль: искусствоведы и коллекционеры называют его русским экспрессионизмом, Пикассо - лучшим рисовальщиком России, Роберт Фальк говорил:
"Художники такого масштаба рождаются раз в сто лет".
А.Зверев. Петух
Своей живописью он соединил две точки: русский авангард начала века и последние открытия в живописи западного искусства. Он стал мостом между прошлым и будущим, преодолев разрыв между ними. Это был поток страсти, энергии, темперамента, смывающий все на своем пути: нормы, правила приличия, здравый смысл.
Он был поверх барьеров и пределов, говоря словами Марины Цветаевой, «безмерностью в мире мер». Был живым фактом искусства, творя его не только красками, но собственной жизнью, столь же артистичной и карнавальной, как и его живопись.
Независимость, анархия и бунтарство художника некоторых раздражали, его неприкаянность и пристрастие к алкоголю вызывали жалость, его забирали в психбольницу, осуждали за тунеядство, но он шел своим путем, тем, на котором рождались его, зверевские, шедевры.
Он их подписывал «АЗ», своими инициалами, но и первой буквой церковно-славянского алфавита, потому что был действительно первым и неподражаемым первопроходцем-победителем.
А.Зверев. Березовая роща
Зная себе и своим картинам цену, Зверев легко их отдавал. Можно сказать, он разбрасывался шедеврами, которые создавал из любого оказавшегося под рукой материала – томатного соуса, варенья, угля, не говоря уже о карандаше и красках. Он мог за несколько секунд или минут, не глядя, нарисовать портрет, расплачиваясь им за выпивку или еду.
Так, словно мимоходом, за свою почти сорокалетнюю профессиональную жизнь он создал более тридцати тысяч (!) шедевров, разбросанных по многочисленным московским квартирам, в которых останавливался на ночлег.
Сегодня его картины находятся в лучших музеях Парижа, Нью-Йорка, Лондона, Москвы, не говоря уже о частных коллекциях. Его картины высоко ценят знатоки живописи за границей, его ценили и им восхищались коллекционеры и интеллектуалы старой Москвы.
А.Зверев. Храм
Гениальный русский художник, создавший свой неповторимый мир, ниспровергатель устоявшихся приемов и всего привычного, он пересоздал и заново открыл знакомые приемы, придав им новое звучание.
Он досказал недосказанное великими русскими авангардистами начала XX века. Он поставил точку, которую они не успели поставить, и открыл путь в будущее.
(Продолжение здесь)
Тина Гай
Related posts
coded by nessussotvori-sebia-sam.ru
| Какими только эпитетами его не обзывали люди, не знавшие близко Анатолия Зверева – тунеядец, без дома и семьи, шизофреник,алкоголик, нонконформист, художник андеграунда...Но для друзей и близких ему людей, каковых было совсем немного, он был поэт, философ и мудрец, и , конечно, гениальный художник... Самая точная характеристика Анатолия Зверева будет, пожалуй, свободный, он был свободен от всего, кроме своей гениальности, свободен от быта, накопительства, денег, общепринятых стандартов жизни, ограничений общества и общепринятого искусства. И он сам выбрал такой образ жизни... И вот, закономерно возникает вопрос - Зверев и женщины?Ведь мало какой женщине может понравиться заросший волосатый тип неопрятного вида, да еще и любитель выпить.Однако Зверев, наверное, обладал некоей харизмой, связанной не с внешностью и образом жизни, а с талантом и остроумием...У коллекционеров существует уникальный артефакт — записная книжка Анатолия Зверева ... с телефонами. И пометки в ней — как у прирожденного ловеласа! Там много женских имен (без фамилий) и только пометки: метро такое-то, звонить в такое-то время...) Известно, что Зверев ухаживал за дочерью знаменитого Костаки... Как пишет сам Анатолий в своей автобиографии:"Я знал знаменитого коллекционера Костаки. И даже хотел жениться на его дочери. Но Костаки сказал: «Толечка, ты — необыкновенный, ты — гениальный, в тебе масса плюсов, но еще больше минусов, особенно для семейной жизни. Так что, Толечка, на нас не рассчитывай»...) Хитрый грек, однако...) Как картины практически бесплатно забирать у Зверева, так это пожалуйста, а как дочь за него выдать замуж, так нет...) И все же после фестиваля 1957 года, на котором Зверев триумфально получил из рук Сикейроса золотую медаль, Зверев женился на некоей Люсе... Он влюбился. Люся была спортсменкой, велосипедисткой, любила походные костры и песни под гитару. Супруги Костаки, опекавшие Зверева, её не приняли, даже денег взаймы не дали на свадьбу. Зверев обиделся на всех, выписался из Москвы и уехал с Люсей в деревню, подальше от «московских соплей и вони». В ЗАГС они не пошли, Зверев взял Люсин паспорт и сам в нём расписался. Этого было достаточно...Жизнь молодой пары в деревне не заладилась. Из-за того, что Зверев постоянно носил с собой этюдник, односельчане заподозрили его в шпионаже...)И то, что он выписался из Москвы, тоже вызывало подозрение. В конце концов Люся не выдержала - они вернулись в город. Люсю он очень ревновал. В дом к себе никого не приглашал и, хоть денег в семье никогда не было, запрещал жене работать. Взял её трудовую книжку и написал: «Отныне ты - министр культуры Фурцева».Но Люсе было не до смеха, и однажды она попросту «исчезла, как привидение». Тосковал он страшно, опускаясь всё ниже и ниже. Рисовал за гроши, которые тут же пропивал... Но судьба-злодейка устроила так, что жизненная линия судьбы Анатолия Зверева пересеклась с жизненной линией необыкновенной женщины, старше Анатолия на 40 лет, вдовой поэта Николая Асеева, Ксенией Михайловной Асеевой, в девичестве Синяковой... Николай Асеев умер в 1963 г. Он прожил с Ксенией Михайловной почти 50 лет. Ксения хорошо играла на фортепиано, неплохо пела и рисовала, но основным ее талантом была верность и забота, проявленная к Асееву. Она заботилась о нем, больным туберкулезом, поддерживала его во всех начинаниях в то столь трудное время ... Сестер Синяковых было пять. И все они были одаренные разными талантами и привлекательными барышнями... С ними дружили и в их доме бывали Маяковский, Хлебников, Бурлюк, Пастернак, Северянин и многие другие деятели культуры "серебряного века"... Вспоминает Лиля Брик:«Синяковых пять сестер, каждая из них по-своему красива. Жили они раньше в Харькове, отец у них был черносотенец, а мать человек передовой и безбожница. Дочери бродили по лесу в хитонах, с распущенными волосами и своей независимостью и эксцентричностью смущали всю округу, принимали участие в шествиях «Долой стыд». В их доме родился футуризм. Во всех них поочередно был влюблен Хлебников, в Надю — Пастернак, в Марию — Бурлюк, на Оксане женился Асеев». И вот с такой женщиной в 1965 году судьба свела Анатолия Зверева.Вспоминает Наталья Арская, знавшая семью Асеевых:"Я хорошо помню историю появления у нее этого человека. Однажды зимой он проходил с компанией друзей по улице Горького, поскользнулся и подвернул ногу. Кто-то вспомнил, что по соседству, в доме в Камергерском пер., живет «добрая душа» Ксения Михайловна Асеева, и пострадавшего привели к ней, заверив, что на следующий день его заберут. Скорее всего, это был трюк, чтобы пристроить у одинокой женщины бездомного художника"... Но возникла взаимная привязанность этих двух замечательных людей, перешедшая во взаимную любовь...Даже в преклонном возрасте Ксения Михайловна сохраняла свою былую красоту и изысканность. Анатолий безумно полюбил эту, уже немолодую женщину. Он ее безумно ревновал. Однажды ему показалось, что «Ксения как-то особенно нежно смотрит на штангиста, которого показывали по телевизору. Зверев схватил кастрюлю и со всей силы грохнул по экрану. Асеевой пришлось убрать из квартиры всё, что связывало её с прошлым, - дорогие вазы и безделушки, портреты и письма. Как-то, когда к ней в гости пришла подруга, разъяренный Зверев с криком «Лезеянки!» высыпал на голову ни в чём не повинной женщины пакет риса.И, несмотря на это, Ксения Михайловна продолжала любить и опекать художника...И когда соседи вызывали милицию, чтобы обуздать "хулигана", Ксения Михайловна кричала вслед милиционерам: «Берегите его руки — он гений!» Их любовь была нереальной и легендарной — о ней слагали мифы в богемных кругах. Зверев написал очень много ее портретов...А она в свою очередь как никто другой, оценила и чувствовала талант и мощь этого художника... Когда в 1985 году Асеева умерла в возрасте 93 лет, Зверев бесконечно тосковал по ней...Он так и не оправился после ее смерти, стал вялым и равнодушным к жизни...Его уход был трагичным... Пьяные санитары уронили его с носилок и он покатился по лестнице ...Умер Анатолий Зверев в 1986 году...За несколько дней до внезапной кончины Анатолий Зверев записал на подвернувшемся клочке бумаги: «Искусство должно быть свободным. Хотя это очень трудно. Потому что жизнь человеческая несвободна». Использованы материалы:http://www.mk.ru/culture/article/2011/11/17/644243-anatoliy-blazhennyiy.html,http://azbuka.gif.ru/critics/gurina/, http://uborshizzza.livejournal.com/2643736.html |
stroganov.livejournal.com
Непокоренный Зверев. Часть 2
А.Зверев. Автопортрет
(Начало здесь) Непокоренный Зверев берет начало в царской России. Его отец родился в 1898 году, в тамбовской деревне. В 1917 ему было почти двадцать. Рано остался без матери, воспитывала его бабушка. В гражданскую войну воевал на стороне красных: был у Ворошилова писарем.
Попал в Деникинский плен, потом лечился в Москве в госпитале, став инвалидом второй группы. Так и остался в Москве, работал бухгалтером на заводе. Мать, когда муж после плена оказался в госпитале, продала дом в деревне и перебралась с детьми в город.
Детей в семье было много: девять девочек и один мальчик – Толя, ставший потом художником Анатолием Зверевым, непокоренным Зверевым. Он был седьмым ребенком. Родился третьего ноября 1931 года.
Жили очень тяжело, мать почти не работала, занималась домом. Когда началась Отечественная война, семья эвакуировалась в Тамбовскую область, потом вернулись в Москву. Отец умер в самый в новый 1943 год, простудившись и отморозив ноги. Ему не было и 45 лет. Мать осталась одна с троими детьми, остальные дети умерли.
Толя художником стать не мечтал, но рисовать начал рано, в пять лет. Своим первым и настоящим шедевром считал акварель «Чайная роза», которую нарисовал еще в пионерском лагере, в девять лет, на удивление руководителя кружка рисования.
А.Зверев. Женский портрет
В школе учился по-разному, не отличаясь от других мальчишек, но семилетку закончил, гордясь этим, прежде всего, перед собой. Лучшим другом был учитель рисования, с которым поддерживал дружбу и после школы. Он же посоветовал своему лучшему ученику поступать в художественно-ремесленное училище. Что он и сделал, получив специальность маляра.
Потом была попытка учиться в настоящем художественном училище, но его быстро оттуда попросили за независимый характер. Рассказывают, что он пытался приструнить учителя, показывавшего, как надо делать линии, говоря:
«Учитель должен содержать в порядке классную комнату, снабжать учеников красками, точить карандаши и ничего больше».
За это его и выгнали. Хотя сам он говорил, что отчислили его за внешний вид. Бедность не давала ему возможность выглядеть так, как того требовала администрация. В 19 лет его забрали в армию, но по состоянию здоровья комиссовали.
Больше он не пытался учиться. (Позднее он часто ходил в Третьяковскую галерею, она и стала для него настоящим университетом). Это сохранило его самобытную манеру. Жил он рядом с парком Сокольники, там же приблудился и стал посещать кружки и детские студии рисования. Его сразу отметили, а узнав о нищенском положении, даже помогали устроиться на работу маляром, а потом и художником.
А.Зверев. Слон. Из серии "Зоопарк". 1955 г.
Особенно талантливые работы Зверева руководитель детской студии принесла домой показать брату - артисту и преподавателю ВГИКа Румневу. С этого все и началось. Шел 1954 год, юноше всего двадцать три. Румнев показал картины Зверева своим друзьям-художникам, которые пришли в восторг от молодого таланта.
В 1957 году, узнав, что будет выставка в парке Горького в честь молодежного фестиваля, принял участие в конкурсе и выиграл его. Сикейрос, как председатель жюри, потребовал дать Звереву Золотую медаль и подарил ему мастихин. Это была первая победа, а было ему всего двадцать шесть.
После этого Зверев участвовал во всех квартирных выставках молодых художников. Он познакомился с коллекционером Костаки, который стал помогать ему, предоставил для работы свою дачу и собирал картины художника. Это был самый лучший период и расцвет творчества Зверева. Началось увлечение ташизмом, от которого он получал настоящий восторг и экстаз.
А.Зверев. Мужской портрет. 1959 г.
Сам художник говорил, что рисовал только до 60-го года, потом стал развлекать общество. Действительно, первые его картины и рисунки, начиная с середины сороковых годов и до первой половины шестидесятых, отличаются тонким психологизмом, наблюдательностью, иронией, проникновением во внутренний мир натуры и природы.
Художник рисует для себя, а не по заказу и не за деньги, как это случилось потом, когда он стал модным художником. В первых работах шестнадцатилетнего юноши уже чувствуется уверенность, умение схватывать самое главное и самое характерное. Особенно хороши его рисунки: лаконичные, точные, стремительные. Он был гением графики.
А.Зверев. Автопортрет 1956 г. (25 лет)
У художника в то время был только карандаш и бумага, денег на краски не хватало. Он смог их впервые приобрести только в 50-м году. Зверев стремился стать первым и начинает экспериментировать: затачивает особым образом гусиные перья и палочки, начинает рисовать не кисточками или карандашом, а пальцами и ногтями.
Эта техника становится в середине пятидесятых основной, пальцами он чувствовал на тактильном уровне линию и объемы. Потом, посещая зоопарк, он рисует не пальцами, и не кистью, а прямо выдавливает краски из тюбика.
Он начинает смешивать все краски прямо в блюдечке, потом наносит то, что получилось на лист бумаги. Эту технику Костаки называл мраморной, потому что в ней под одной краской просвечивает другая.
Часто он накладывал краски в полном беспорядке, разбрызгивая их так энергично, что она попадала на зрителя, стены и мебель. Но вдруг сквозь беспорядочные цветные пятна начинал просвечивать образ девушки, собаки, сосны или храма. И это его самого приводило в восторг. Он был волшебником.
А.Зверев. Собака. 1965 г.
Его работы того периода поражали. Не зря они практически все вывезены за границу, в России их почти нет. Здесь остались только поздние работы, во многом утратившие непосредственность и свежесть, которые так поражали в его ранних работах.
Зверев делает циклы: автопортретов, портретов, пейзажные серии и анималистические. Особенно хороши его ранние автопортреты. На них он совсем еще молодой, но уже в них художник улавливает трагическую нотку, вглядываясь в свой образ.
На разных автопортретах он разный: художник изучает себя, внимательно вглядывается в лицо, стремится проникнуть во внутренний мир. Такое удавалось, по словам ценителей, только Ван Гогу.
А.Зверев. Автопортрет в кепке. 50-ые годы
Однажды у Костаки картины Зверева увидел французский дирижер с русскими корнями Игорь Маркевич. Они его поразили. Он купил часть картин и вывез их во Францию. В 1965 в Париже устроили его персональную выставку. Она стала громом среди ясного неба. За границей Зверева открыли первым, потом уже легализовали на Родине.
Им восхищался Пикассо, его называли новым Матиссом и русским Ван Гогом. Его выставки прошли и в других странах. Сегодня картины Анатолия Зверева представляются на аукционах Сотбис и Кристи с постоянно увеличивающейся их коммерческой стоимостью.
А.Зверев. Композиция с конем
Его картины есть в Третьяковской галерее, в Историческом музее, в музеях современного искусства в Москве и Нью-Йорка, в Музее Нью-Джерси, в Колодзей Арт Фонде в Хайланд-парке Нью-Джерси и во многих частных коллекциях.
Но после персональной выставки в Париже жизнь Зверева резко изменилась. Он ушел из семьи, где у него было двое детей. Ушел бродяжничать по Москве. Он стал ненавидеть общество. В своих воспоминаниях близкий друг художника Владимир Немухин рассказывает, что однажды, когда он развелся с женой, и ему было очень плохо, к нему зашел Зверев.
А.Зверев. Портрет Г.Костаки
Они разговорились и Зверев сказал: «Это у тебя из-за общества. Оно как стена. Вот видишь стену? Завесь ее картинами, и она отступит. Так и общество». Он сам постоянно спасался от общества, ему всегда казалось, что за ним следят, он избегал тусовок и сборищ, постоянно боялся, что его заберут в вытрезвитель, или упекут в психбольницу, или посадят на пятнадцать суток.
Знакомые, к которым он приходил на ночевку, просили нарисовать то кошечку, то собачку, то дочку, то сыночка, предлагая за это водку. Он начал спиваться. Так постепенно, рисуя для угождения другим, художник стал деградировать. Он понимал, в кого превращается, и от этого ему было невыносимо тяжело.
А.Зверев. Портрет юноши. Ташизм, экспрессионизм. 1961 г.
Зверев был трагической фигурой. Иногда с горечью говорил: «Там - я художник, здесь я – никто». Но это было очень редко и с очень близкими друзьями. Он никогда и ни на что не жаловался. Никогда. Он считал, что только свободный образ жизни может сделать художника настоящим.
В жизни у него случилась настоящая большая любовь. Оксана Асеева, которая стала ему и матерью, потому что была на тридцать лет старше, и возлюбленной, потому что тоже его очень сильно любила. Утонченная дама серебряного века, вся в архивах и ностальгии, она увидела в нем то, что ей в жизни не хватало.
А.Зверев. Портрет О.М.Асеевой
Необузданную стихию, природную энергию, вихрь, все сметающий на своем пути, одержимость и в то же время артистизм и поэтичность. Он был человеком очень одаренным: потрясающе играл на пианино, так же играл в шашки, любил футбол, и болеть и играть, был замечательным скульптором и поэтом. Вот одно из его стихотворений:
Старанье Анатолий Зверев
Обезглавлен, обездолен, - и беспечен и угрюм - и в страдании обычном - полезаешь снова в трюм - сна, работы бесконечной - чтобы вечность увидать и старается безмерно - непременно чтоб догнать век, упущенный: ночами - не смыкающий очей - - и плечами, и речами - и слеза бежит ручьями - вечерами - не гуляет - никого не забавляет - ни себя, и не других -лишь старается ночами, поутру и ввечеру - и за чаркой днем зачавкав, что овчарка И в плену перед мерою склонился, что Гомер воистину 1967 г. 4 августа пятница
Понять его возможно, говорил тот же Владимир Немухин, только через христианство. После смерти Оксаны, он сильно сдал, стал болеть и чахнуть. Умер Анатолий Зверев в своей квартире в Свиблово, которое называл Гиблово. Умер от инсульта. Врач сказал, что здоровье у него было отменное: его мозг плавал в крови, а он жил.
Тина Гай
Related posts
coded by nessussotvori-sebia-sam.ru
Зверев Анатолий Тимофеевич
(1931-1986)
Известный нонконформист, представитель неофициального искусства 1960х – 1980х гг. В кругу шестидесятников Зверев – легендарный художник абсолютного эстетического вкуса, абсолютной живописной одаренности. Его жизнь и творчество стали своеобразной иллюстрацией мифа о бродяге – гении, умеющем взмахом руки создать шедевр и при этом гибнущем от пьянства и нищеты.
Анатолий Зверев стал известен широкой публике, когда ему, никому не известному, отчисленному с первого курса Был исключен из художественного училища памяти 1905 года «за формализм», красившему заборы в Сокольниках, знаменитый мексиканский художник Сикейрос присудил Золотую медаль конкурса Международного молодежного фестиваля. Зверев выставлялся, главным образом, на квартирных выставках в 1959 – 1962 гг. Затем последовали выставки в Париже и Женеве, закупки работ "Метрополитен-музеем" в Нью-Йорке, слава свободного художника-бродяги, юродивого, отмеченного печатью избранничества, и самого модного портретиста Москвы. Анатолий Зверев, которого Пабло Пикассо называл лучшим русским рисовальщиком, большую часть жизни провел в психушке, куда его заботливо упрятала советская власть. Свой грустный век он доживал по углам у случайных знакомых. Рисовал на обоях, на обрывках бумаги и только в редкие моменты – на подаренном холсте и подаренными же красками. Часто – за кусок хлеба и убогий ночлег.
"Каждый его мазок – наслаждение, – писал о нем Роберт Фальк, – живописцы такого калибра рождаются только раз в столетие..." Наследие художника огромно, оно рассредоточено по многочисленным частным собраниям, как в Москве, так и за рубежом. Впрочем, крупных коллекций произведений Зверева не так много. Третьяковская галерея располагает собранием прекрасных рисунков, акварелей и холстов Зверева, частично купленных галереей, частично подаренных ей З.П.Поповой, И.А.Кузнецовым и другими благотворителями. Работы Зверева хранятся также в Музее современного искусства, в частных собраниях.
kupitkartinu.ru
Анатолий Тимофеевич Зверев: vakin
Анатолий Тимофеевич Зверев (3 ноября 1931, Москва — 9 декабря 1986, Москва) — известный русский художник-авангардист. Является ярким представителем периода «Второго русского авангарда», а также выдающимся художником неофициального (нонконформистского) искусства того времени.Однако крупнейший коллекционер русского авангарда Георгий Костаки считал его первым русским экспрессионистом.
Портрет Г. Д. КостакиРодился 3 ноября 1931 года в Москве в Сокольниках, в семье инвалида гражданской войны, мать — рабочая. Учился в школе рисованию на уроках художника-графика Николая Васильевича Синицына (ученика А. П. Остроумовой — Лебедевой). В 1954 поступил в Московское областное художественное училище памяти 1905 года, откуда вскоре был исключен за богемно-анархическое поведение.
Участник квартирных выставок 1959—1962 гг. Первая зарубежная выставка — в 1965 г. в галерее «Мот», Париж.
Творческий путь Анатолия Зверева во многом был вызовом обывательскому «здравому смыслу», полуосознанным самоотторжением от мертвящей казёнщины устоявшихся норм и общепринятых представлений об искусстве. Влияние его новаторского творческого опыта на всю современную живопись ощутимо до сих пор.
Кульминация, максимальный личный взлет его творчества состоялся на рубеже 50—60-х гг. и был своего рода живым воплощением духа тогдашних свободных «независимо-подпольных» тенденций в искусстве. Он был несомненным лидером в контексте нонконформизма 60-х. Но он был слишком самим собой, чтобы пленяться любым доктринёрством или групповой ангажированностью, хотя для тогдашнего «андеграунда» путь художника-одиночки был вообще очень характерен. Среди большинства художников своего поколения и союзников по независимому искусству он выделяется уже тем, что не вписывается ни в одну из сложившихся там общностей.
Творческое наследие Анатолия Зверева насчитывает более 30 тысяч работ. Разнообразие обстоятельств создания работ художника, материалов при этом использованных и смешение школ делает крайне затруднительным достоверную искусствоведческую экспертизу для отделения настоящих работ от подделок, присутствующих на рынке. В этих условиях «знаточество» становится единственным способом работы над наследием А. Т. Зверева.
Источник - Википедия
Официальный сайт - anatolyzverev.narod.ru
Лики женщин
Обнажённая
Один из лучших портретов О. Асеевой
Пейзаж с деревьями
Разговор
Портрет Р. Фалька
Пейзаж
Сосны. Николина Гора
Тарелка с яблоками
Собака
Портрет мужчины с сигаретой
Роза
Летящая кошка
Красная церковь
Женщина с вёдрами
Дерево Баковка
Деревня
Двое
Взъерошенный автопортрет
Автопортрет на красном фоне
Полностью fotki.com
vakin.livejournal.com
