Музей ЧерномырдинаВсюду жизнь. Картина всюду жизнь
Всюду жизнь — википедия орг
История создания картины
В 1888 г. на 16-й выставке передвижников была представлена самая известная и, пожалуй, самая скандальная картина Николая Александровича Ярошенко «Всюду жизнь». Художника упрекали в «идеализации» («мадонна»), всего же более в тенденциозности (злословя, называли картину — «Всюду тенденция»). Для недругов Ярошенко и передвижничества «Всюду жизнь» стояла в одном ряду с «Заключенным», «Студентом», «Курсисткой».
Написание картины по «Толстовскому движению»
О влиянии на художника толстовского учения заговорили лет через двадцать после того, как картина была написана; самого художника уже не было в живых. В главе о Ярошенко, написанной для книги «Московская городская галерея П. и С. Третьяковых» (М.,1909), Сергей Глаголь, касаясь картины «Всюду жизнь», отметил: «Ярошенко был в это время под сильным впечатлением идей Л. Н. Толстого, очень увлекался мыслью о том, что любовь есть основа жизни и что жизнь всегда там, где есть любовь. Он даже намеревался дать картине название „Где любовь, там и бог“».
Восприятие публики
В книге «Памятные встречи» Ал. Алтаев (псевдоним писательницы М. В. Ямщиковой) рассказывает, как приняли картину «Всюду жизнь» первые зрители: «Первая встреча была пышная, многолюдная, полная горячих слов и восхищений. — Такое сочетание, сколько продуманности: ребёнок и женщина…и этот человек, отмеченный позором… — «Всюду жизнь» — ведь это символ… — Заметьте: женщина в своей невыносимой скорби находит великое чувство любви к божьей пташке…"где любовь там и бог"… — Ну, запахло «толстовщиной»! В толпе сдержанный смешок. — Гораздо глубже надо подойти, психологичнее… Здесь выражение социальной психологии понимаете…» Суть воспроизведенного А. Алтаевым диалога в том, что «ярошенковская публика», зная своего художника, встречает насмешкой предположение, будто он мог свести смысл картины к формуле «Где любовь, там и бог»: в картине Ярошенко надо искать «социальную психологию», к ним с точки зрения «ярошенковской публики» «глубже надо подойти». Рассказ Толстой написал за 3 года до появления картины Ярошенко. Он хотел проиллюстрировать стих Евангелия о том, что делающий добро людям делает добро богу. Нет оснований видеть в картине иллюстрацию к рассказу или — ещё невероятнее — к учению. Тенденциозность картин Ярошенко — следствие его убежденности в том, что он пишет, а не желание написать нечто, подтверждающее его убеждения. В споре с Чертковым, настойчивым проповедником толстовского учения, Ярошенко отрицает рациональную иллюстративную направленность искусства, превращение его в средство проповеди определенных идей. «Художник, помогающий Вам видеть и понимать красоту, увеличивающий таким образом количество радостей жизни и поводов её любить, а следовательно, и сил бодро и энергично в ней участвовать,-исполняет ли основную задачу искусства или нет?» — спрашивает Ярошенко. И отвечает: «Ограничивая задачу искусства одною моралью и педагогической стороной, Вы ответите отрицательно и будете не правы, потому что задачи и содержание произведений искусства могут и должны быть так же разнообразны, как сама жизнь…». Слова Ярошенко в известной мере противоречат теоретическим установкам Толстого, требованиям, предъявляемым им к искусству, но в полной мере соответствует его художественной практике.
Сюжет
Тема социальных противоречий. Арестантский вагон. Зарешеченное окно. Через него кормят вольных голубей этапируемые: вдова (в чёрном платке) с ребёнком лет пяти, крестьянин (с окладистой бородой и усами), интеллигент (с клиновидной бородкой и усиками) и заключённый (с хохлацким чубом и висячими усами). Перед нами мастерская типизация, умение художника через отдельные образы и сюжеты представлять целые сословия. Несправедливо угнетаемый верхами бедный народ. Несправедливость и в том, что не могут люди с такими благообразными лицами быть преступниками. Скорее преступен суд и строй, их осудившие. А нравственная красота — за ними. И потому не нужна иная красота: цвета, света, линий. Вагон грязно-зеленый, с облезшей краской. Внутри вагона темень. Деревянная платформа серая. Небо блеклое. Голуби тоже не блестят. Некоторые критики упрекали Ярошенко в идеализации изображенных лиц. Другие, наоборот, находили эти лица «зверообразными», «звероподобными». Но в том и удача картины, что Ярошенко нашел «золотое сечение»: лица жизненны, простонародны, красивы; красота лиц не в их чертах, а в чувствах, на них проявившихся. Идя от эскиза к картине, Ярошенко уходил от черт «преступности» в изображенных лицах. Не умильная улыбка, вдруг озарившая лицо злодея, волновала воображение художника, а добрые, обыкновенные лица обыкновенных добрых людей, волею судьбы оказавшихся по ту сторону решётки. Обитатели арестантского вагона ничем кроме одежды и выстриженных наполовину голов не отличаются от тех, кто смотрит на них, стоя перед холстом. Радость, доброта, умиление при виде ребёнка, кормящего птиц, — не исключительное, а обычное их душевное движение. Ярошенко ничем не обмолвился, что люди, пересылаемые в тюремном вагоне, не совершили никаких преступлений, что в юридическом смысле невиновны; но зритель чувствует невиновность этих людей. То, что иным показалось идеализацией образов, было уточнением замысла. Символы Ярошенко — не дешёвые аллегории, не бутафория, придуманная ради ловкого выражения некой ординарной мысли, они — обобщенная реальность, реальность, поднятая до символа. Символы поднимали картину над уровнем жанровой сцены, но уничтожали впечатления, что картина изображает сцену из реальной жизни. За решёткой тюремного вагона Ярошенко собрал людей всех возрастов и сословий: крестьянин, солдат, рабочий, женщина с ребёнком, и в глубине вагона, у противоположного окна, спиной к зрителям, — политический (художник написал его в позе своего же «Заключённого», и тем подсказал зрителям — кто это). Критик Божидаров толковал «архипередвижницкую» картину «Всюду жизнь»: «Вне этого вагона нет никого, ни души, „все“ там, за решеткой. Вся жизнь наша — тюрьма». За решёткой простые, сильные люди с добрыми лицами, они радуются свободным птицам и невольно завидуют им.
Источники
- Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII — начала XX века. — М.: Скан. Рус, 2007. — С. 190. — ISBN 978-5-93221-120-5.
- Наследие Н. А., Ярошенко «В движении эпох».
- Порудоминский В. И., «Ярошенко».
| «Студент», «Террористка», «Владимир Соловьев», «Цыганка», «Курсистка», «Шат-гора (Эльбрус)», «Кочегар», «Заключенный», «Портрет ученого А. Я. Герда» |
www-wikipediya.ru
Всюду жизнь — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
К:Картины 1888 года«Всюду жизнь» — картина Николая Александровича Ярошенко, написанная в 1888 году.
История создания картины
В 1888 г. на 16-й выставке передвижников была представлена самая известная и, пожалуй, самая скандальная картина Николая Александровича Ярошенко «Всюду жизнь». Художника упрекали в «идеализации» («мадонна»), всего же более в тенденциозности (злословя, называли картину — «Всюду тенденция»). Для недругов Ярошенко и передвижничества «Всюду жизнь» в одном ряду с «Заключенным», «Студентом», «Курсисткой».
Написание картины по «Толстовскому движению»
О влиянии на художника толстовского учения заговорили лет через двадцать после того, как картина была написана; самого художника уже не было в живых. В главе о Ярошенко, написанной для книги «Московская городская галерея П. и С. Третьяковых» (М.,1909), Сергей Глаголь, касаясь картины «Всюду жизнь», отметил: «Ярошенко был в это время под сильным впечатлением идей Л. Н. Толстого, очень увлекался мыслью о том, что любовь есть основа жизни и что жизнь всегда там, где есть любовь. Он даже намеревался дать картине название „Где любовь, там и бог“».
Восприятие публики
В книге «Памятные встречи» А. Алтаев (псевдоним писательницы М. В. Ямщиковой) рассказывает, как приняли картину «Всюду жизнь» первые зрители: «первая встреча была пышная, многолюдная, полная горячих слов и восхищений. -Такое сочетание, сколько продуманности: ребёнок и женщина…и этот человек, отмеченный позором… -«Всюду жизнь» — ведь это символ… -Заметьте: женщина в своей невыносимой скорби находит великое чувство любви к божьей пташке…"где любовь там и бог"… -Ну, запахло «толстовщиной»! В толпе сдержанный смешок. -Гораздо глубже надо подойти, психологичнее… Здесь выражение социальной психологии понимаете.." Суть воспроизведенного А. Алтаевым диалога в том, что «ярошенковская публика», зная своего художника, встречает насмешкой предположение, будто он мог свести смысл картины к формуле «Где любовь, там и бог»: в картине Ярошенко надо искать «социальную психологию», к ним с точки зрения «ярошенковской публики» «глубже надо подойти». Рассказ Толстой написал за 3 года до появления картины Ярошенко. Он хотел проиллюстрировать стих Евангелия о том, что делающий добро людям делает добро богу. Нет оснований видеть в картине иллюстрацию к рассказу или — еще невероятнее — к учению. Тенденциозность картин Ярошенко — следствие его убежденности в том, что он пишет, а не желание написать нечто, подтверждающее его убеждения. В споре с Чертковым, настойчивым проповедником толстовского учения, Ярошенко отрицает рациональную иллюстративную направленность искусства, превращение его в средство проповеди определенных идей. «Художник, помогающий Вам видеть и понимать красоту, увеличивающий таким образом количество радостей жизни и поводов её любить, а следовательно, и сил бодро и энергично в ней участвовать,-исполняет ли основную задачу искусства или нет?» — спрашивает Ярошенко. И отвечает: «Ограничивая задачу искусства одною моралью и педагогической стороной, Вы ответите отрицательно и будете не правы, потому что задачи и содержание произведений искусства могут и должны быть так же разнообразны, как сама жизнь..». Слова Ярошенко в известной мере противоречат теоретическим установкам Толстого, требованиям, предъявляемым им к искусству, но в полной мере соответствует его художественной практике.
Сюжет
Тема социальных противоречий. Арестантский вагон. Зарешеченное окно. Через него кормят вольных голубей этапируемые: вдова (в чёрном платке) с ребёнком лет пяти, крестьянин (с окладистой бородой и усами), интеллигент (с клиновидной бородкой и усиками) и заключённый (с хохлацким чубом и висячими усами). Перед нами мастерская типизация, умение художника через отдельные образы и сюжеты представлять целые сословия. Несправедливо угнетаемый верхами бедный народ. Несправедливость и в том, что не могут люди с такими благообразными лицами быть преступниками. Скорее преступен суд и строй, их осудившие. А нравственная красота — за ними. И потому не нужна иная красота: цвета, света, линий. Вагон грязно-зеленый, с облезшей краской. Внутри вагона темень. Деревянная платформа серая. Небо блеклое. Голуби тоже не блестят. Некоторые критики упрекали Ярошенко в идеализации изображенных лиц. Другие, наоборот, находили эти лица «зверообразными», «звероподобными». Но в том и удача картины, что Ярошенко нашел «золотое сечение»: лица жизненны, простонародны, красивы; красота лиц не в их чертах, а в чувствах, на них проявившихся. Идя от эскиза к картине, Ярошенко уходил от черт «преступности» в изображенных лицах. Не умильная улыбка, вдруг озарившая лицо злодея, волновала воображение художника, а добрые, обыкновенные лица обыкновенных добрых людей, волею судьбы оказавшихся по ту сторону решётки. Обитатели арестантского вагона ничем кроме одежды и выстриженных наполовину голов не отличаются от тех, кто смотрит на них, стоя перед холстом. Радость, доброта, умиление при виде ребёнка, кормящего птиц, — не исключительное, а обычное их душевное движение. Ярошенко ничем не обмолвился, что люди, пересылаемые в тюремном вагоне, не совершили никаких преступлений, что в юридическом смысле невиновны; но зритель чувствует невиновность этих людей. То, что иным показалось идеализацией образов, было уточнением замысла. Символы Ярошенко — не дешёвые аллегории, не бутафория, придуманная ради ловкого выражения некой ординарной мысли, они — обобщенная реальность, реальность, поднятая до символа. Символы поднимали картину над уровнем жанровой сцены, но уничтожали впечатления, что картина изображает сцену из реальной жизни. За решёткой тюремного вагона Ярошенко собрал людей всех возрастов и сословий: крестьянин, солдат, рабочий, женщина с ребёнком, и глубине вагона, у противоположного окна, спиной к зрителям, — политический (художник написал его в позе своего же «Заключённого», и тем подсказал зрителям - кто это). Критик Божидаров толковал «архипередвижницкую» картину «Всюду жизнь»: «Вне этого вагона нет никого, ни души, „все“ там, за решеткой. Вся жизнь наша — тюрьма». За решёткой простые, сильные люди с добрыми лицами, они радуются свободным птицам и невольно завидуют им.
Источники
- Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII — начала XX века. — М.: Скан. Рус, 2007. — С. 190. — ISBN 978-5-93221-120-5.
- Наследие Н. А., Ярошенко «В движении эпох».
- Порудоминский В. И., «Ярошенко».
| «Студент», «Террористка», «Владимир Соловьев», «Цыганка», «Курсистка», «Шат-гора (Эльбрус)», «Кочегар», «Заключенный», «Портрет ученого А. Я. Герда» |
Напишите отзыв о статье "Всюду жизнь"
Отрывок, характеризующий Всюду жизнь
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства! Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу. В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо. – Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера. – AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек. Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера. Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером. Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его. – Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах. – Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери. Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем. Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе. Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком. Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский. Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо. Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным. Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании. Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
wiki-org.ru
Всюду жизнь — WiKi
История создания картины
В 1888 г. на 16-й выставке передвижников была представлена самая известная и, пожалуй, самая скандальная картина Николая Александровича Ярошенко «Всюду жизнь». Художника упрекали в «идеализации» («мадонна»), всего же более в тенденциозности (злословя, называли картину — «Всюду тенденция»). Для недругов Ярошенко и передвижничества «Всюду жизнь» стояла в одном ряду с «Заключенным», «Студентом», «Курсисткой».
Написание картины по «Толстовскому движению»
О влиянии на художника толстовского учения заговорили лет через двадцать после того, как картина была написана; самого художника уже не было в живых. В главе о Ярошенко, написанной для книги «Московская городская галерея П. и С. Третьяковых» (М.,1909), Сергей Глаголь, касаясь картины «Всюду жизнь», отметил: «Ярошенко был в это время под сильным впечатлением идей Л. Н. Толстого, очень увлекался мыслью о том, что любовь есть основа жизни и что жизнь всегда там, где есть любовь. Он даже намеревался дать картине название „Где любовь, там и бог“».
Восприятие публики
В книге «Памятные встречи» Ал. Алтаев (псевдоним писательницы М. В. Ямщиковой) рассказывает, как приняли картину «Всюду жизнь» первые зрители: «Первая встреча была пышная, многолюдная, полная горячих слов и восхищений. — Такое сочетание, сколько продуманности: ребёнок и женщина…и этот человек, отмеченный позором… — «Всюду жизнь» — ведь это символ… — Заметьте: женщина в своей невыносимой скорби находит великое чувство любви к божьей пташке…"где любовь там и бог"… — Ну, запахло «толстовщиной»! В толпе сдержанный смешок. — Гораздо глубже надо подойти, психологичнее… Здесь выражение социальной психологии понимаете…» Суть воспроизведенного А. Алтаевым диалога в том, что «ярошенковская публика», зная своего художника, встречает насмешкой предположение, будто он мог свести смысл картины к формуле «Где любовь, там и бог»: в картине Ярошенко надо искать «социальную психологию», к ним с точки зрения «ярошенковской публики» «глубже надо подойти». Рассказ Толстой написал за 3 года до появления картины Ярошенко. Он хотел проиллюстрировать стих Евангелия о том, что делающий добро людям делает добро богу. Нет оснований видеть в картине иллюстрацию к рассказу или — ещё невероятнее — к учению. Тенденциозность картин Ярошенко — следствие его убежденности в том, что он пишет, а не желание написать нечто, подтверждающее его убеждения. В споре с Чертковым, настойчивым проповедником толстовского учения, Ярошенко отрицает рациональную иллюстративную направленность искусства, превращение его в средство проповеди определенных идей. «Художник, помогающий Вам видеть и понимать красоту, увеличивающий таким образом количество радостей жизни и поводов её любить, а следовательно, и сил бодро и энергично в ней участвовать,-исполняет ли основную задачу искусства или нет?» — спрашивает Ярошенко. И отвечает: «Ограничивая задачу искусства одною моралью и педагогической стороной, Вы ответите отрицательно и будете не правы, потому что задачи и содержание произведений искусства могут и должны быть так же разнообразны, как сама жизнь…». Слова Ярошенко в известной мере противоречат теоретическим установкам Толстого, требованиям, предъявляемым им к искусству, но в полной мере соответствует его художественной практике.
Сюжет
Тема социальных противоречий. Арестантский вагон. Зарешеченное окно. Через него кормят вольных голубей этапируемые: вдова (в чёрном платке) с ребёнком лет пяти, крестьянин (с окладистой бородой и усами), интеллигент (с клиновидной бородкой и усиками) и заключённый (с хохлацким чубом и висячими усами). Перед нами мастерская типизация, умение художника через отдельные образы и сюжеты представлять целые сословия. Несправедливо угнетаемый верхами бедный народ. Несправедливость и в том, что не могут люди с такими благообразными лицами быть преступниками. Скорее преступен суд и строй, их осудившие. А нравственная красота — за ними. И потому не нужна иная красота: цвета, света, линий. Вагон грязно-зеленый, с облезшей краской. Внутри вагона темень. Деревянная платформа серая. Небо блеклое. Голуби тоже не блестят. Некоторые критики упрекали Ярошенко в идеализации изображенных лиц. Другие, наоборот, находили эти лица «зверообразными», «звероподобными». Но в том и удача картины, что Ярошенко нашел «золотое сечение»: лица жизненны, простонародны, красивы; красота лиц не в их чертах, а в чувствах, на них проявившихся. Идя от эскиза к картине, Ярошенко уходил от черт «преступности» в изображенных лицах. Не умильная улыбка, вдруг озарившая лицо злодея, волновала воображение художника, а добрые, обыкновенные лица обыкновенных добрых людей, волею судьбы оказавшихся по ту сторону решётки. Обитатели арестантского вагона ничем кроме одежды и выстриженных наполовину голов не отличаются от тех, кто смотрит на них, стоя перед холстом. Радость, доброта, умиление при виде ребёнка, кормящего птиц, — не исключительное, а обычное их душевное движение. Ярошенко ничем не обмолвился, что люди, пересылаемые в тюремном вагоне, не совершили никаких преступлений, что в юридическом смысле невиновны; но зритель чувствует невиновность этих людей. То, что иным показалось идеализацией образов, было уточнением замысла. Символы Ярошенко — не дешёвые аллегории, не бутафория, придуманная ради ловкого выражения некой ординарной мысли, они — обобщенная реальность, реальность, поднятая до символа. Символы поднимали картину над уровнем жанровой сцены, но уничтожали впечатления, что картина изображает сцену из реальной жизни. За решёткой тюремного вагона Ярошенко собрал людей всех возрастов и сословий: крестьянин, солдат, рабочий, женщина с ребёнком, и в глубине вагона, у противоположного окна, спиной к зрителям, — политический (художник написал его в позе своего же «Заключённого», и тем подсказал зрителям — кто это). Критик Божидаров толковал «архипередвижницкую» картину «Всюду жизнь»: «Вне этого вагона нет никого, ни души, „все“ там, за решеткой. Вся жизнь наша — тюрьма». За решёткой простые, сильные люди с добрыми лицами, они радуются свободным птицам и невольно завидуют им.
Источники
- Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII — начала XX века. — М.: Скан. Рус, 2007. — С. 190. — ISBN 978-5-93221-120-5.
- Наследие Н. А., Ярошенко «В движении эпох».
- Порудоминский В. И., «Ярошенко».
| «Студент», «Террористка», «Владимир Соловьев», «Цыганка», «Курсистка», «Шат-гора (Эльбрус)», «Кочегар», «Заключенный», «Портрет ученого А. Я. Герда» |
ru-wiki.org
Всюду жизнь
«Всюду жизнь» — картина Николая Александровича Ярошенко, написанная в 1888 годуСодержание
- 1 История создания картины
- 2 Написание картины по «Толстовскому движению»
- 3 Восприятие публики
- 4 Сюжет
- 5 Источники
История создания картиныправить
В 1888 г на 16-й выставке передвижников была представлена самая известная и, пожалуй, самая скандальная картина Николая Александровича Ярошенко «Всюду жизнь» Художника упрекали в «идеализации» «мадонна», всего же более в тенденциозности злословя, называли картину — «Всюду тенденция» Для недругов Ярошенко и передвижничества «Всюду жизнь» в одном ряду с «Заключенным», «Студентом», «Курсисткой»
Написание картины по «Толстовскому движению»править
О влиянии на художника толстовского учения заговорили лет через двадцать после того, как картина была написана; самого художника уже не было в живых В главе о Ярошенко, написанной для книги «Московская городская галерея П и С Третьяковых» М,1909, Сергей Глаголь, касаясь картины «Всюду жизнь», отметил: «Ярошенко был в это время под сильным впечатлением идей Л Н Толстого, очень увлекался мыслью о том, что любовь есть основа жизни и что жизнь всегда там, где есть любовь Он даже намеревался дать картине название „Где любовь, там и бог“»
Восприятие публикиправить
В книге «Памятные встречи» А Алтаев псевдоним писательницы М В Ямщиковой рассказывает, как приняли картину «Всюду жизнь» первые зрители: «Первая встреча была пышная, многолюдная, полная горячих слов и восхищений — Такое сочетание, сколько продуманности: ребёнок и женщина…и этот человек, отмеченный позором… — «Всюду жизнь» — ведь это символ… — Заметьте: женщина в своей невыносимой скорби находит великое чувство любви к божьей пташке…"где любовь там и бог"… — Ну, запахло «толстовщиной»! В толпе сдержанный смешок — Гораздо глубже надо подойти, психологичнее… Здесь выражение социальной психологии понимаете…» Суть воспроизведенного А Алтаевым диалога в том, что «ярошенковская публика», зная своего художника, встречает насмешкой предположение, будто он мог свести смысл картины к формуле «Где любовь, там и бог»: в картине Ярошенко надо искать «социальную психологию», к ним с точки зрения «ярошенковской публики» «глубже надо подойти» Рассказ Толстой написал за 3 года до появления картины Ярошенко Он хотел проиллюстрировать стих Евангелия о том, что делающий добро людям делает добро богу Нет оснований видеть в картине иллюстрацию к рассказу или — ещё невероятнее — к учению Тенденциозность картин Ярошенко — следствие его убежденности в том, что он пишет, а не желание написать нечто, подтверждающее его убеждения В споре с Чертковым, настойчивым проповедником толстовского учения, Ярошенко отрицает рациональную иллюстративную направленность искусства, превращение его в средство проповеди определенных идей «Художник, помогающий Вам видеть и понимать красоту, увеличивающий таким образом количество радостей жизни и поводов её любить, а следовательно, и сил бодро и энергично в ней участвовать,-исполняет ли основную задачу искусства или нет» — спрашивает Ярошенко И отвечает: «Ограничивая задачу искусства одною моралью и педагогической стороной, Вы ответите отрицательно и будете не правы, потому что задачи и содержание произведений искусства могут и должны быть так же разнообразны, как сама жизнь…» Слова Ярошенко в известной мере противоречат теоретическим установкам Толстого, требованиям, предъявляемым им к искусству, но в полной мере соответствует его художественной практике
Сюжетправить
Тема социальных противоречий Арестантский вагон Зарешеченное окно Через него кормят вольных голубей этапируемые: вдова в чёрном платке с ребёнком лет пяти, крестьянин с окладистой бородой и усами, интеллигент с клиновидной бородкой и усиками и заключённый с хохлацким чубом и висячими усами Перед нами мастерская типизация, умение художника через отдельные образы и сюжеты представлять целые сословия Несправедливо угнетаемый верхами бедный народ Несправедливость и в том, что не могут люди с такими благообразными лицами быть преступниками Скорее преступен суд и строй, их осудившие А нравственная красота — за ними И потому не нужна иная красота: цвета, света, линий Вагон грязно-зеленый, с облезшей краской Внутри вагона темень Деревянная платформа серая Небо блеклое Голуби тоже не блестят Некоторые критики упрекали Ярошенко в идеализации изображенных лиц Другие, наоборот, находили эти лица «зверообразными», «звероподобными» Но в том и удача картины, что Ярошенко нашел «золотое сечение»: лица жизненны, простонародны, красивы; красота лиц не в их чертах, а в чувствах, на них проявившихся Идя от эскиза к картине, Ярошенко уходил от черт «преступности» в изображенных лицах Не умильная улыбка, вдруг озарившая лицо злодея, волновала воображение художника, а добрые, обыкновенные лица обыкновенных добрых людей, волею судьбы оказавшихся по ту сторону решётки Обитатели арестантского вагона ничем кроме одежды и выстриженных наполовину голов не отличаются от тех, кто смотрит на них, стоя перед холстом Радость, доброта, умиление при виде ребёнка, кормящего птиц, — не исключительное, а обычное их душевное движение Ярошенко ничем не обмолвился, что люди, пересылаемые в тюремном вагоне, не совершили никаких преступлений, что в юридическом смысле невиновны; но зритель чувствует невиновность этих людей То, что иным показалось идеализацией образов, было уточнением замысла Символы Ярошенко — не дешёвые аллегории, не бутафория, придуманная ради ловкого выражения некой ординарной мысли, они — обобщенная реальность, реальность, поднятая до символа Символы поднимали картину над уровнем жанровой сцены, но уничтожали впечатления, что картина изображает сцену из реальной жизни За решёткой тюремного вагона Ярошенко собрал людей всех возрастов и сословий: крестьянин, солдат, рабочий, женщина с ребёнком, и глубине вагона, у противоположного окна, спиной к зрителям, — политический художник написал его в позе своего же «Заключённого», и тем подсказал зрителям — кто это Критик Божидаров толковал «архипередвижницкую» картину «Всюду жизнь»: «Вне этого вагона нет никого, ни души, „все“ там, за решеткой Вся жизнь наша — тюрьма» За решёткой простые, сильные люди с добрыми лицами, они радуются свободным птицам и невольно завидуют им
Источникиправить
- Государственная Третьяковская галерея Искусство XII — начала XX века — М: Скан Рус, 2007 — С 190 — ISBN 978-5-93221-120-5
- Наследие Н А, Ярошенко «В движении эпох»
- Порудоминский В И, «Ярошенко»
| «Студент», «Террористка», «Владимир Соловьев», «Цыганка», «Курсистка», «Шат-гора Эльбрус», «Кочегар», «Заключенный», «Портрет ученого А Я Герда» |
Всюду жизнь Информация о
Всюду жизньВсюду жизньВсюду жизнь Информация Видео
Всюду жизнь Просмотр темы.Всюду жизнь что, Всюду жизнь кто, Всюду жизнь объяснение
There are excerpts from wikipedia on this article and video
www.turkaramamotoru.com
«Всюду жизнь»: Почему картиной Ярошенко поначалу восторгались, а затем обвиняли в тенденциозности
Всюду жизнь. Н. Ярошенко, 1888 год.В 1888 году на 16-й выставке передвижников была представлена картина Николая Александровича Ярошенко «Всюду жизнь». Поначалу полотно приводило всех в восторг. Критики хвалили художника, люди толпами валили, чтобы собственными глазами увидеть арестантов, взирающих на вольных голубей. Однако через некоторое время отношение к картине начало меняться. Ярошенко стали обвинять в излишней тенденциозности, идеализации сюжета. Почему же так произошло, попробуем разобраться далее.
Автопортрет. Н. Ярошенко, 1895 год. | Фото: liveinternet.ru.
Николай Александрович Ярошенко относил себя к художникам-передвижникам. В его творчестве доминировали реалистичные сюжетные сценки, портреты, часто появлялись горные пейзажи, однако потомкам он запомнился картиной «Всюду жизнь», которая не раз вызывала неоднозначную реакцию критиков.
Поначалу все критики приняли работу Ярошенко очень доброжелательно. Хорошо прописаны действующие лица, выверена композиция. Затем в картине начали усматривать недостатки: уж слишком все идеально, все арестанты с невинными лицами.
Всюду жизнь. Н. Ярошенко, 1888 год. | Фото: opisanie-kartin.com.
Женщина с покрытой головой – наверное, вдова; мужчины с бородой и усами – скорее всего рабочий и крестьянин. А у вагона порхают голуби. Люди завидуют голубям, их свободе, только ребенок радуется, не понимая, что его ждет. Художник намеренно изобразил вагон и перрон невыразительными, чтобы сфокусировать внимание зрителя на лицах арестантов.
Всюду жизнь. Фрагмент. | Фото: i12.pixs.ru
Через 20 лет после смерти художника на картину снова посмотрели под другим углом. Теперь Ярошенко обвинили в увлечении толстовством. В кружке Льва Николаевича активно пропагандировалась идея «где любовь, там и бог». Поначалу сам художник даже хотел также назвать картину. Однако сторонники Николая Ярошенко упорно отметают эту идею, мол, не мог художник, который написал немало полотен на остросоциальные темы, мыслить так плоско.
Заключенный. Н. Ярошенко, 1878 год. | Фото: itd0.mycdn.me.
Довольно часто происходит так, что отношение критиков к написанным картинам меняется кардинально.Так, одним из знаковых полотен Александра Дейнеки является «Оборона Севастополя». Одни критики хвалили картину за эмоциональный накал, другим не нравилась излишняя плакатность, но равнодушным не оставался никто.
published on art-oboz.ru according to the materials kulturologia.ru
http://art-oboz.ru/izo/vsudy-jizn-pochemy-kartinoi-iaroshenko-ponachaly-vostorgalis-a-zatem-obviniali-v-tendencioznosti.html2017-10-26T08:40:04+00:00adminизоВсюду жизнь. Н. Ярошенко, 1888 год.В 1888 году на 16-й выставке передвижников была представлена картина Николая Александровича Ярошенко «Всюду жизнь». Поначалу полотно приводило всех в восторг. Критики хвалили художника, люди толпами валили, чтобы собственными глазами увидеть арестантов, взирающих на вольных голубей. Однако через некоторое время отношение к картине начало...
[email protected]Арт-обозрениеart-oboz.ru
Описание картины Николая Ярошенко «Всюду жизнь» Картины художников
Ярошенко – русский художник-передвижник, крайне разносторонняя личность. Предпочтение отдавал портретам и сюжетным сценкам (как правила из жизни крестьянства, с так называемой «народной тоской»), работал стиле реализма, порой вызывая своими картинами множество споров и крайне разносторонних реакций как зрителей, так и критиков.
«Всюду жизнь» — наиболее скандальная его картина, вызвавшая бурление и брожение умов, обвинения в идеализации и обелении обыкновенных преступников, а также обидные дразнилки вроде переиначивания названия в «Всюду тенденция». На ней изображен арестантский вагон, зеленоватый, облупленный, остановившийся на каком-то полустанке. У маленького зарешеченного окошка толпятся его обитатели.
Женщина в черном с серьезным, грустным лицом – скорее всего вдова. Бородатый крестьянин, казак с усами и чубом, солдат в шапке, из-за спин выглядывающий в белый свет. Маленький ребенок, которого общими усилиями удерживают у окна.
А внизу, у вагона, суетятся голуби.
Арестанты что-то кидают им – крошки, должно быть – и голуби толкутся, выклевывают на земле то, что ещё не успели подобрать. Лица людей, смотрящих на них, светятся. Ребенок радуется птичкам, остальные тоскуют по свободе, завидуя голубям и их способности улететь. Нигде не дано оценки их невиновности, но он не выглядят, как злодеи. Нет намека на редкую улыбку, на то, что радость от обычных добрых мелочей вроде кормления голубей для них необычна.
За их спинами, в темноте вагона, виден силуэт ещё одного арестанта. Он вырисовывается на фоне окна в позе героя «Заключенного» с ещё одной картины Ярошенко, что более чем очевидно указывает на то, что этот человек.
Вся картина кажется выцветшей – небо серое, голуби кажутся тоже не очень-то яркими, сероват перрон, да и вагон давно обшарпался – и только лица людей притягивают взгляд, выбиваясь из общей серости. Они освещены внутренним светом.
Прислал: Fluffy . 2017-10-08 22:03:46
opisanie-kartin.iusite.ru
Всюду жизнь — ВиКи
История создания картины
В 1888 г. на 16-й выставке передвижников была представлена самая известная и, пожалуй, самая скандальная картина Николая Александровича Ярошенко «Всюду жизнь». Художника упрекали в «идеализации» («мадонна»), всего же более в тенденциозности (злословя, называли картину — «Всюду тенденция»). Для недругов Ярошенко и передвижничества «Всюду жизнь» стояла в одном ряду с «Заключенным», «Студентом», «Курсисткой».
Написание картины по «Толстовскому движению»
О влиянии на художника толстовского учения заговорили лет через двадцать после того, как картина была написана; самого художника уже не было в живых. В главе о Ярошенко, написанной для книги «Московская городская галерея П. и С. Третьяковых» (М.,1909), Сергей Глаголь, касаясь картины «Всюду жизнь», отметил: «Ярошенко был в это время под сильным впечатлением идей Л. Н. Толстого, очень увлекался мыслью о том, что любовь есть основа жизни и что жизнь всегда там, где есть любовь. Он даже намеревался дать картине название „Где любовь, там и бог“».
Восприятие публики
В книге «Памятные встречи» Ал. Алтаев (псевдоним писательницы М. В. Ямщиковой) рассказывает, как приняли картину «Всюду жизнь» первые зрители: «Первая встреча была пышная, многолюдная, полная горячих слов и восхищений. — Такое сочетание, сколько продуманности: ребёнок и женщина…и этот человек, отмеченный позором… — «Всюду жизнь» — ведь это символ… — Заметьте: женщина в своей невыносимой скорби находит великое чувство любви к божьей пташке…"где любовь там и бог"… — Ну, запахло «толстовщиной»! В толпе сдержанный смешок. — Гораздо глубже надо подойти, психологичнее… Здесь выражение социальной психологии понимаете…» Суть воспроизведенного А. Алтаевым диалога в том, что «ярошенковская публика», зная своего художника, встречает насмешкой предположение, будто он мог свести смысл картины к формуле «Где любовь, там и бог»: в картине Ярошенко надо искать «социальную психологию», к ним с точки зрения «ярошенковской публики» «глубже надо подойти». Рассказ Толстой написал за 3 года до появления картины Ярошенко. Он хотел проиллюстрировать стих Евангелия о том, что делающий добро людям делает добро богу. Нет оснований видеть в картине иллюстрацию к рассказу или — ещё невероятнее — к учению. Тенденциозность картин Ярошенко — следствие его убежденности в том, что он пишет, а не желание написать нечто, подтверждающее его убеждения. В споре с Чертковым, настойчивым проповедником толстовского учения, Ярошенко отрицает рациональную иллюстративную направленность искусства, превращение его в средство проповеди определенных идей. «Художник, помогающий Вам видеть и понимать красоту, увеличивающий таким образом количество радостей жизни и поводов её любить, а следовательно, и сил бодро и энергично в ней участвовать,-исполняет ли основную задачу искусства или нет?» — спрашивает Ярошенко. И отвечает: «Ограничивая задачу искусства одною моралью и педагогической стороной, Вы ответите отрицательно и будете не правы, потому что задачи и содержание произведений искусства могут и должны быть так же разнообразны, как сама жизнь…». Слова Ярошенко в известной мере противоречат теоретическим установкам Толстого, требованиям, предъявляемым им к искусству, но в полной мере соответствует его художественной практике.
Сюжет
Тема социальных противоречий. Арестантский вагон. Зарешеченное окно. Через него кормят вольных голубей этапируемые: вдова (в чёрном платке) с ребёнком лет пяти, крестьянин (с окладистой бородой и усами), интеллигент (с клиновидной бородкой и усиками) и заключённый (с хохлацким чубом и висячими усами). Перед нами мастерская типизация, умение художника через отдельные образы и сюжеты представлять целые сословия. Несправедливо угнетаемый верхами бедный народ. Несправедливость и в том, что не могут люди с такими благообразными лицами быть преступниками. Скорее преступен суд и строй, их осудившие. А нравственная красота — за ними. И потому не нужна иная красота: цвета, света, линий. Вагон грязно-зеленый, с облезшей краской. Внутри вагона темень. Деревянная платформа серая. Небо блеклое. Голуби тоже не блестят. Некоторые критики упрекали Ярошенко в идеализации изображенных лиц. Другие, наоборот, находили эти лица «зверообразными», «звероподобными». Но в том и удача картины, что Ярошенко нашел «золотое сечение»: лица жизненны, простонародны, красивы; красота лиц не в их чертах, а в чувствах, на них проявившихся. Идя от эскиза к картине, Ярошенко уходил от черт «преступности» в изображенных лицах. Не умильная улыбка, вдруг озарившая лицо злодея, волновала воображение художника, а добрые, обыкновенные лица обыкновенных добрых людей, волею судьбы оказавшихся по ту сторону решётки. Обитатели арестантского вагона ничем кроме одежды и выстриженных наполовину голов не отличаются от тех, кто смотрит на них, стоя перед холстом. Радость, доброта, умиление при виде ребёнка, кормящего птиц, — не исключительное, а обычное их душевное движение. Ярошенко ничем не обмолвился, что люди, пересылаемые в тюремном вагоне, не совершили никаких преступлений, что в юридическом смысле невиновны; но зритель чувствует невиновность этих людей. То, что иным показалось идеализацией образов, было уточнением замысла. Символы Ярошенко — не дешёвые аллегории, не бутафория, придуманная ради ловкого выражения некой ординарной мысли, они — обобщенная реальность, реальность, поднятая до символа. Символы поднимали картину над уровнем жанровой сцены, но уничтожали впечатления, что картина изображает сцену из реальной жизни. За решёткой тюремного вагона Ярошенко собрал людей всех возрастов и сословий: крестьянин, солдат, рабочий, женщина с ребёнком, и в глубине вагона, у противоположного окна, спиной к зрителям, — политический (художник написал его в позе своего же «Заключённого», и тем подсказал зрителям — кто это). Критик Божидаров толковал «архипередвижницкую» картину «Всюду жизнь»: «Вне этого вагона нет никого, ни души, „все“ там, за решеткой. Вся жизнь наша — тюрьма». За решёткой простые, сильные люди с добрыми лицами, они радуются свободным птицам и невольно завидуют им.
Источники
- Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII — начала XX века. — М.: Скан. Рус, 2007. — С. 190. — ISBN 978-5-93221-120-5.
- Наследие Н. А., Ярошенко «В движении эпох».
- Порудоминский В. И., «Ярошенко».
| «Студент», «Террористка», «Владимир Соловьев», «Цыганка», «Курсистка», «Шат-гора (Эльбрус)», «Кочегар», «Заключенный», «Портрет ученого А. Я. Герда» |
xn--b1aeclack5b4j.xn--j1aef.xn--p1ai
