Музей ЧерномырдинаШах Фрейду. "Фламандская доска" Артуро Переса-Реверте. Картина фламандская доска
Фламандская доска ... - Мимоходом ...
Оригинал взят у panamenok в Фламандская доска ...
Фламандскую доску Переса-Реверта я закончила читать только вчера. Потратила на прочтение небольшого романа больше недели, насколько меня увлекло повествование. Достала старую шахматную доску, пыталась логически вычислить варианты ходов. В общем, очень увлекательно провела время. И естественно, как и всех читателей, меня увлек вопрос - а был ли мальчик. Иными словами, существовал ли такой художник. Пара часов поисков и вот результаты.
Питер ван Гюйс - совершенно реальный художник.Вот правда, картины "Игра в шахматы", судя по всему не писал. По крайней мере, точных данных мне не удалось найти. Зато нашла такую картину.
данное полотно находится в Лувре. Год создания - 1547, размер 103 на 70 см.имя автора может писаться различно, даты его жизни - 1519/20 - 1581/84 Иными словами, не в датах жизни, ни в написании имени согласия нет. Но зато это точно живой человек. Кстати, очень талантливый.
Питер ван Гюйс
Pieter Huys Peeter Huijs Pieter van Huys Peter van Huys Van Huys
(c.1519/20 - c.1581/84)
сайт http://www.wga.hu рассказывает о художнике так
HUYS, Pieter
(b. ca. 1520, Antwerpen, d. ca. 1584, Antwerpen)
Flemish painter and engraver, part of a family of artists. The brothers Pieter Huys and Frans Huys (c. 1522-c. 1562) both worked as engravers for the print publisher Hieronymus Cock and the firm of Christoph Plantin. Together they were responsible for the engravings in the Vivae imagines partium corporis humani (Antwerp, 1566) published by Plantin. Pieter's own style, however, was best expressed in his paintings.
Pieter became a master in the Antwerp Guild of St Luke in 1545. Among his other engravings for Plantin are the illustrations of one part of the Humanae salutis monumenta (Antwerp, 1571). Huys's style as a painter is apparent in two versions of the Temptation of St Anthony, one from early in his career (1547; Paris, Louvre) and the other from later (1577; Antwerp, Museum Mayer van den Bergh): he shows himself to be a creative follower of Hieronymus Bosch (who was still popular in the second half of the 16th century), but his figures are more lifelike and he used stronger colours and thicker brushwork.
The subject-matter of Huys's painting of Hell (1570; Madrid, Prado) is entirely in keeping with Bosch, but the colouring is that of Pieter Bruegel the Elder. The Bagpipe-player (1571; Berlin, Staatliche Museen) shows that Huys not only painted imaginary scenes but was also familiar with recent humanistic and Mannerist developments in painting, especially in Italy. It is a moralizing scene full of symbolism and several layers of meaning. Here he is allied to Jan Sanders van Hemessen, Marinus van Reymerswaele and Pieter Bruegel the Elder, all of whom achieved considerable success with such images among Flemish intellectuals. On the basis of these four signed and dated works, other paintings have been attributed to Pieter Huys, though there remains some confusion with the work of Jan Mandijn.
нельзя не упомянуть о картине, которая есть в сети, приписывается Гюйсу (дата создания 1471 год).пока в каталогах картин я данной работы не встретила.
на мой взгляд, есть разница между этой картиной и вышеприведенной и по технике письма, и по мастерству.
если кто-то найдет данный, напишите - буду очень признательна.
mamasha-curaj.livejournal.com
Фламандская доска (фильм) — Википедия
Реставратор Джулия (Кейт Бекинсэйл) работает над картиной фламандского художника Питера ван Гюйса «Игра в шахматы». Произведение собирается продать её наследный владелец — дон Мануэль (Майкл Гоф), чтобы покрыть долги семьи.
На рентгене Джулия обнаруживает закрашенную краской надпись на латыни, о чём незамедлительно сообщает своей хозяйке Менчу (Шинейд Кьюсак). Фразу переводят с латыни — «Кто Съел Коня?».
За консультацией по картине Джулия обращается к Альваро (Арт Малик), специалисту по фламандской живописи, который ранее был её любовником. Этому общению противится воспитатель Сесар (Джон Вуд).
В поместье дона Мануэля Джулия и Менчу знакомятся с его родственниками: племянницей Лолой (Хелен Маккрори) и её мужем Максом (Питер Уингфилд).
Дон Мануэль корректирует латинский перевод. Новое прочтение — «Кто Убил Рыцаря?». От Альваро Джулия узнаёт о людях, изображённых на картине. Ими оказываются представители враждующих стран — Франции и Бургундии, а рыцарь — это французский посланник, который должен был склонить герцогиню Остенбургскую к союзу с Францией через брак. Предположив, что загадка может скрывается в шахматной партии, изображённой на картине, Джулия с Сесаром находит бродягу Доминика (Подж Биэн), профессионально играющего в шахматы. Он берётся раскрыть логику шахматной партии за соответствующее вознаграждение.
Джулия обнаруживает Альваро мёртвым. Полиция констатирует несчастный случай.
По версии Доминика коня съела чёрная королева, при этом на месте убийства Альваро обнаружили фигурку коня. В убийстве Джулия подозревает Лолу.
Смерти продолжаются: умирает дон Мануэль, затем — Менчу. По подозрению в намерениях украсть картину и выехать за границу полиция арестовывает Макса.
Логика шахматной партии подсказывает, что белая королева должна съесть чёрную королеву. Джулия с пистолетом едет в поместье дона Мануэля, однако Лолу на её глазах убивает Сесар и признаётся в остальных совершённых убийствах. Сесар — родной брат Мануэля, изгнанный из семьи по причине гомосексуальной связи с водителем. Увидев картину из своего детства в мастерской Джулии и понимая, что его смертельная болезнь отсчитывает его последние дни, он решает разыграть историю, чтобы картина досталась Джулии. Для достижения «шаха и мата» Сесар вынуждает Джулию спустить курок.
Джулия получает в наследство всё имущество дона Мануэля вместе с его огромными долгами. Работа над картиной завершена и полотно выставлено на аукцион. Джулия остаётся с Домиником.
ФУНКЦИЯ КАРТИНЫ В РОМАНЕ А. ПЕРЕСА-РЕВЕРТЕ «ФЛАМАНДСКАЯ ДОСКА» (“LA TABLA DE FLANDES”)
На рубеже XX-XXI века новую жизнь получил жанр романа о картине, названный английским писателем Грегори Норминтоном «вымершим, или вымирающим» [1, с. 1]. В этот период увидели свет экфрастические произведения Артуро Переса-Реверте, Трейси Шевалье, Дэна Брауна. Это литературные произведения, «порожденные» картинами знаменитых живописцев: экфрастический дискурс организует сюжет, систему образов и хронотоп романа о картине. Как отмечают исследователи, всплеск интереса к такого рода произведениям неслучаен: в эпоху мультимедиа лишь писатели способны создать «тексты, в которых языки других видов искусства «переводятся» в мономедийный вербальный регистр» [5, с. 457].
Экфрастический роман и его разновидность – роман о картине – могут соединяться с другими жанровыми разновидности романа (приключенческим, историческим, детективным, психологическим и др.) Одним из таких детективных экфрастических романов является «Фламандская доска» («La tabla de Flandes”) Артуро Переса-Реверте. Роман написан в 1990 году, переведен на русский язык, экранизирован в 1994. Реставрируя картину XV века, герои произведения находят «код», зашифрованный в шахматной позиции, изображенной на полотне, который помогает раскрыть убийства, совершенные в эпоху написания картины.
Современный испанский автор Артуро Перес-Реверте с помощью экфрасиса не только многократно делал живопись «ключом» к сюжету своих произведений, но и, отталкиваясь от картины, предпринимал попытки решить глобальные исторические вопросы. Так в романе «Солнце Бреды» («El sol de Breda”, русский перевод – «Испанская ярость») Перес-Реверте сопоставляет известные истории факты Тринадцатилетней войны с картиной Диего Веласкеса «Сдача Бреды». Неслучайно автор называет свои романы «технически сложными», ведь за его произведениями стоит работа с историческими документами. Его романы можно считать не только художественными текстами, но и исследовательскими трудами, а живопись для автора – не только искусство, но и источник зашифрованной информации. Сопоставлением расшифрованных из картин фактов с официальной наукой занимался, например, испанский писатель и историк Ричард Ибаньез Орти. [6]
Необходимо отметить, что, экфрасис во «Фламандской доске» автор создает собственный, а не исторический сюжет. Картины, о которой идет речь в романе, в реальности не существует, несмотря на то, что у читателя изначально могут возникнуть сомнения на этот счет. Речь в романе идет о полотне Ван Гюйса, однако этот художник, автор хранящегося в Лувре полотна «Искушение святого Антония», жил спустя век, после событий, описанных в романе. Годы жизни живописца: 1519-1584. Иллюстрация же на обложке книги издательства «Alfaguara» создана неустановленным современным художником, и не имеет отношения ни к настоящему Ван Гюйсу, ни к указанным в книге датам. Однако данная иллюстрация создает у читателя образ того, как могла бы выглядеть картина, описанная в романе. Следовательно, картина и ее детективное начало существуют лишь на страницах текста романа Переса-Реверте.
На полотне изображено три человека в помещении с интерьером XV в, двое из них играют шахматную партию, прекрасно видна шахматная позиция. Экфрастическое описание картины в самом начале романа представлено не бытовым, не художественным языком, а в виде анализа: год, материал, размер, слои, планы. Описание начинается так: «масло, дерево. Фламандская школа. Датировано 1471 годом». [3, с. 13] Мы не встретим эмоций, при описании картины: в романе это в первую очередь предмет искусства с определенной стоимостью, а, во-вторых, загадка. Загадка сформулирована в латинской надписи на картине, выявленной с помощью рентгеновских лучей: кто убил рыцаря?
Картина задает открытый для рентгеновского оборудования вопрос, и зашифрованный ответ. Ответ кроется в шахматной позиции и становится очевидным при решении шахматной задачи, поставленной Ван Гюйсом. Однако нам представляется важным определить, как экфрасис работает на раскрытие авторского замысла, основных идей произведения. Для этого нам предстоит установить сами идеи, которые Перес-Реверте сформулировал во «Фламандской доске».
Для этого нам следует обратиться к описанию самих героев. Их образы писатель построил на противоречиях: антиквар Сесар, представший в начале романа мудрым и высокоинтеллектуальным вскоре разоблачается автором: выясняется, что он гомосексуалист, а главное — убийца. Появление главной героини Хулии на страницах романа (а присутствует она почти на каждой странице) не обходится без сигарет, алкоголя и прочих пороков; все это описывается автором со смаком: «Хулия стряхнула пепел в девственно чистую пепельницу…» [3, с. 60] Однако именно Хулия – образец карьерного и жизненного успеха, преданный и бескорыстный ценитель искусства, более того Сесар обращается к ней сначала «принцесса», а потом «королева»: здесь мы встречаем почти шахматное перевоплощение пешки в ферзя. При чем «королева» Хулия перекликается с шахматной королевой, обозначающей при расследовании Беатрису Бургундскую, приказавшую убить рыцаря, только благодаря переводческому решению Н. Кирилловой, осуществившей перевод произведения на русский язык. Шахматная фигура, официально и в тексте оригинала называемая по-испански «dama» [7, с. 169], в русском языке носит название «ферзь», но никак не «дама» или «королева». [3, с. 59] Название «королева» применяют к ферзю, как правило, люди далекие от шахмат, тем не менее, принимая во внимание вышесказанное, такую «ошибку» в переводе мы сочтем скорее удачным ходом, чем небрежностью, тем более, что уже в 14-й главе фигура называется правильно – ферзем. [2, с. 557]
Шахматные комбинации на картине Ван Гюйса отсылают нас не только к событиям XV-го века, но и перекликаются с сюжетом книги: шахматы раскрывают сразу несколько убийств: и в эпоху Ван Гюйса, и в наши дни. Это неслучайно, так как в экфрастическом тексте всегда присутствует несколько уровней развития сюжета, перекликающихся друг с другом: «Информация развертывается то на первом, то на втором, а чаще всего сразу на обоих уровнях». [4, с. 23] Наступающий перелом в шахматной партии созвучен с переломом в тех представлениях, которые автор создает, а потом разрушает по ходу развития сюжета. Это касается не только описания персонажей, но и общей характеристики бизнеса на предметах искусства. Достаточно грязный род деятельности предстает перед нами как спасительный для картины фламандского мастера. Именно благодаря реставраторам раскрывается истинный смысл полотна, не представляющий интереса для коллекционеров. Именно Хулия услышала прошедшие мимо всех владельцев картины слова Фердинанда Альтенхоффера, призвавшего полотно стать местью убийце его друга. Именно Хулия и шахматист Муньос оживили картину: в то время как решение шахматных задач предполагает создание в уме перспективы хода игры, Муньос предложил воссоздать ретроспективу не только всей партии, но и сцены, представленной на картине. Только в руках профессионалов картина обрела свой смысл, Артуро Перес-Реверте показал, кто и как решает задачи, поставленные полтысячи лет назад; как перекликается искусство, игра и жизнь.
Список литературы:
- Иткин В. Грегори Норминтон: «Костюмы и обычаи разнятся, проблемы и чувства остаются в неизменности». Интервью. «Книжная витрина», 2003. http://www.top-kniga.ru/kv/interview/interview.php?ID=7658
- Карпов А.Е. Шахматы: энциклопедический словарь.М.:Советская энциклопедия, 1990. —624 с
- Перес-Реверте А. Фламандская доска. Перевод с испанского Н.Кирилловой. – М.: Эксмо, 2013. – 648 с.
- Ходель Р. Экфрасис и «демодализация» высказывания. // Экфрасис в русской литературе. Под редакцией Леонида Геллера. Москва 2002. – С. 23-30.
- Цурганова Е.А. Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. – М.: Intrada, 2004. – 560 с.
- Ortí R. Juego de rol del capitán Alatriste, basado en las novelas de Arturo Pérez-Reverte. Barcelona: Devir Iberia, 2002. – 272 р.
- Pérez-Reverte A. La tabla de Flandes. Madrid: Alfaguara, 1994. – 416 р.
ФУНКЦИЯ КАРТИНЫ В РОМАНЕ А. ПЕРЕСА-РЕВЕРТЕ «ФЛАМАНДСКАЯ ДОСКА» (“LA TABLA DE FLANDES”)
В статье рассматривается функция картины в романе А. Переса-Реверте «Фламандская доска. Задачей исследования было выяснить, какую роль в сюжете произведения играет картина Ван Гюйса «Игра в шахматы». Мы рассмотрели «Фламандскую доску» с точки зрения типологии романа о картине, проанализировали экфрастическое описание произведения живописи в романе. Удалось установить, что экфрасис способствует развитию сюжет на двух уровнях, объединяет две сюжетные линии: события современности и XV века.
Written by: Бурдин Иван Валерьевич, Бочкарева Нина Станиславна
Published by: БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА
Date Published: 12/20/2016
Edition: euroasia-science_28.04.2016_4(25)
Available in: Ebook
euroasia-science.ru
Шах Фрейду. "Фламандская доска" Артуро Переса-Реверте: chto_chitat
Каковы непременные составляющие хорошего детектива? Таинственные убийства, ограбления или похищения ценностей, злой гений, плетущий паутину своего замысла и до последнего остающийся в тени, замкнутый круг подозреваемых, среди которых читателю предстоит определить виновного, и, под занавес, что-то вроде исповеди преступника, рассказывающего о мотивах своего преступления.Во "Фламандской доске" есть все это и даже больше. Перес-Реверте поставил перед собой серьезную творческую задачу: создать детектив на стыке исторического, психоаналитического и шахматного полей. Исторический и шахматный аспекты - на поверхности и лежат в основе сюжета. Реставратор старинной картины, на которой изображены два играющих партию мужчины, обнаруживает скрытую (самим художником или кем-то другим?) интригующую надпись, и начинает расследование, уводящее в седую старину. Зачем все это надо? Чтобы повысить стоимость картины, ведь ее собираются продать на аукционе. Замечу в скобках, что я всегда предполагал, что аукционный бизнес - это грязный бизнес, но созданный автором герой-аукционист Пако Монтегрифо - это просто-таки квинтэссенция всего мерзкого, что есть в этом роде занятий.
Все бы хорошо, но тут вдруг начинаются убийства. Всплывает шахматная сторона вопроса. Есть некто, кто играет ту же партию, что и изображенные на картине люди. И всякий раз, когда он "съедает" фигуру, происходит что-то плохое. Главная героиня оказывается впутанной в очень сложную игру вокруг картины, где совершенно непонятно, кто друг а кто враг, пока этого кого-то не упрячут в тюрьму или не устранят физически. Убийца находится "в кадре" с самого начала романа, но вычислить его читателю будет не так просто. Еще одно замечание в скобках: не рекомендуйте роман серьезным шахматистам. Да, в книге много страниц посвящено анализу позиции и возможного развития событий на доске, но поверьте мне как сильному любителю: там больше натяжек, чем оправданных позицией ходов.
Казалось бы, причем тут психоанализ? Ну как же - надо же в заключительной исповеди преступника предложить нечто нетривиальное! Вот там и начинают раскладывать по полочкам мотивы преступления, и как по мне, тут особенно хорошо видны белые нитки, которыми сшит сюжет. Все мы и так хорошо знаем, что дорога в ад вымощена благими намерениями, но попытка автора придать тексту флер "тонкого психологизма" (как утверждают некоторые критики) выглядит запрещенным приемом.
В-целом, "Фламандская доска" - неплохое отпускное чтение. Роман не переворачивает сознание, не влюбляет в свой язык, и это, в-общем, нормально. Другой вопрос, что герои не особо располагают читателя к сопереживанию. Слишком уж малосимпатичными выглядят даже положительные персонажи: антиквар тут - гей, гений-шахматист слишком аутичен, галеристка ведет себя как дорогая шлюха, ну а про Пако Монтегрифо я уже писал выше. Лично мне в этой шайке любить было некого. Наверное, так и было задумано.
chto-chitat.livejournal.com
Фламандская доска (фильм) — WiKi
Реставратор Джулия (Кейт Бекинсэйл) работает над картиной фламандского художника Питера ван Гюйса «Игра в шахматы». Произведение собирается продать её наследный владелец — дон Мануэль (Майкл Гоф), чтобы покрыть долги семьи.
На рентгене Джулия обнаруживает закрашенную краской надпись на латыни, о чём незамедлительно сообщает своей хозяйке Менчу (Шинейд Кьюсак). Фразу переводят с латыни — «Кто Съел Коня?».
За консультацией по картине Джулия обращается к Альваро (Арт Малик), специалисту по фламандской живописи, который ранее был её любовником. Этому общению противится воспитатель Сесар (Джон Вуд).
В поместье дона Мануэля Джулия и Менчу знакомятся с его родственниками: племянницей Лолой (Хелен Маккрори) и её мужем Максом (Питер Уингфилд).
Дон Мануэль корректирует латинский перевод. Новое прочтение — «Кто Убил Рыцаря?». От Альваро Джулия узнаёт о людях, изображённых на картине. Ими оказываются представители враждующих стран — Франции и Бургундии, а рыцарь — это французский посланник, который должен был склонить герцогиню Остенбургскую к союзу с Францией через брак. Предположив, что загадка может скрывается в шахматной партии, изображённой на картине, Джулия с Сесаром находит бродягу Доминика (Подж Биэн), профессионально играющего в шахматы. Он берётся раскрыть логику шахматной партии за соответствующее вознаграждение.
Джулия обнаруживает Альваро мёртвым. Полиция констатирует несчастный случай.
По версии Доминика коня съела чёрная королева, при этом на месте убийства Альваро обнаружили фигурку коня. В убийстве Джулия подозревает Лолу.
Смерти продолжаются: умирает дон Мануэль, затем — Менчу. По подозрению в намерениях украсть картину и выехать за границу полиция арестовывает Макса.
Логика шахматной партии подсказывает, что белая королева должна съесть чёрную королеву. Джулия с пистолетом едет в поместье дона Мануэля, однако Лолу на её глазах убивает Сесар и признаётся в остальных совершённых убийствах. Сесар — родной брат Мануэля, изгнанный из семьи по причине гомосексуальной связи с водителем. Увидев картину из своего детства в мастерской Джулии и понимая, что его смертельная болезнь отсчитывает его последние дни, он решает разыграть историю, чтобы картина досталась Джулии. Для достижения «шаха и мата» Сесар вынуждает Джулию спустить курок.
Джулия получает в наследство всё имущество дона Мануэля вместе с его огромными долгами. Работа над картиной завершена и полотно выставлено на аукцион. Джулия остаётся с Домиником.
ru-wiki.org
Фламандская доска (фильм) Вики
«Фламандская доска» (англ. Uncovered) — триллер Джима Макбрайда по одноимённому роману Артуро Переса-Реверте. В основе сюжета вымышленная картина фламандского художника XV века — Питера Гюйса[1]. Фильм значительно отличается от книги как по сюжету, так и по экранизированным образам и характерам персонажей.
Сюжет[ | код]
Реставратор Джулия (Кейт Бекинсэйл) работает над картиной фламандского художника Питера ван Гюйса «Игра в шахматы». Произведение собирается продать её наследный владелец — дон Мануэль (Майкл Гоф), чтобы покрыть долги семьи.
На рентгене Джулия обнаруживает закрашенную краской надпись на латыни, о чём незамедлительно сообщает своей хозяйке Менчу (Шинейд Кьюсак). Фразу переводят с латыни — «Кто Съел Коня?».
За консультацией по картине Джулия обращается к Альваро (Арт Малик), специалисту по фламандской живописи, который ранее был её любовником. Этому общению противится воспитатель Сесар (Джон Вуд).
В поместье дона Мануэля Джулия и Менчу знакомятся с его родственниками: племянницей Лолой (Хелен Маккрори) и её мужем Максом (Питер Уингфилд).
Дон Мануэль корректирует латинский перевод. Новое прочтение — «Кто Убил Рыцаря?». От Альваро Джулия узнаёт о людях, изображённых на картине. Ими оказываются представители враждующих стран — Франции и Бургундии, а рыцарь — это французский посланник, который должен был склонить герцогиню Остенбургскую к союзу с Францией через брак. Предположив, что загадка может скрывается в шахматной партии, изображённой на картине, Джулия с Сесаром находит бродягу Доминика (Подж Биэн), профессионально играющего в шахматы. Он берётся раскрыть логику шахматной партии за соответствующее вознаграждение.
Джулия обнаруживает Альваро мёртвым. Полиция констатирует несчастный случай.
По версии Доминика коня съела чёрная королева, при этом на месте убийства Альваро обнаружили фигурку коня. В убийстве Джулия подозревает Лолу.
Смерти продолжаются: умирает дон Мануэль, затем — Менчу. По подозрению в намерениях украсть картину и выехать за границу полиция арестовывает Макса.
Логика шахматной партии подсказывает, что белая королева должна съесть чёрную королеву. Джулия с пистолетом едет в поместье дона Мануэля, однако Лолу на её глазах убивает Сесар и признаётся в остальных совершённых убийствах. Сесар — родной брат Мануэля, изгнанный из семьи по причине гомосексуальной связи с водителем. Увидев картину из своего детства в мастерской Джулии и понимая, что его смертельная болезнь отсчитывает его последние дни, он решает разыграть историю, чтобы картина досталась Джулии. Для достижения «шаха и мата» Сесар вынуждает Джулию спустить курок.
Джулия получает в наследство всё имущество дона Мануэля вместе с его огромными долгами. Работа над картиной завершена и полотно выставлено на аукцион. Джулия остаётся с Домиником.
В ролях[ | код]
Съёмочная группа[ | код]
Интересные факты[ | код]
Шахматная позиция на картине ван Гюйса
Выход в прокат[ | код]
Мировая премьера состоялась в мае 1994 года в рамках Каннского кинофестиваля[2].
ru.wikibedia.ru
Артуро Перес-Реверте «Фламандская доска»
Грэм Грин как-то писал, что задумывая роман «Меня создала Англия» он не бывал в Швеции, и думал. что упоминая как можно больше деталей «шведскоого колорита», он «воссоздаст» атмосферу незнакомой страны. Вот так и здесь, автор пытается беспрерывными перечислениями дороговизны и элитарности деталей и аксессуаров одежды персонажей «сконструировать» атмосферу богемы, шика, обеспеченности и попытки принадлежать к высшим слоям общества,однако всее эти попытки выглядят чересчур явными и искусственными. Это заметно по подчеркивании того, что рубашки были шелковые от такой-то фирмы, запонки изумрудные от такого бренда, перечисления модельеров-аукционеров-престижных обувных марок и модельеров, брильянтики такие-то, духи «Румба» от Баленсиага, кокаин и проч. мишура. Однако, по-видимому бедняга Артуро Перес-Реверте как презирал высших государственных чиновников ( об этом он говорит в «Территори команчей», например) так и не сумел втереться в круг избранных, короче, кровь у него недостаточно избранная. Кроме того, я думаю, что описываемое общество антикваров, богатых бездельников и владелиц салонов для него немного классово чуждо, к тому же психолог женской души из него никакой. И стиль его весьма далек от литературного стиля Капоте.
Есть хлесткие эпитеты и эффектно скроенные предложения, фразы, но автор на мой взгляд относится к ним с чрезвычайным бесстрастием. Все эти Хулии, влюбляющиеся в красивых профессоров с благородной сединой на висках, Менчу, молодящиеся и нюхающие кокаин, чрезвычайно политкорректно объявившиеся гомосексуалисты-антиквары — страшно далеки они от того образа простых солдатов-тружеников войны и фаталистов, которых любит, знает и умеет описывать. Кроме того, лучше всего автору удается описывать исторические события и как бы это сказать, в духе философского патриотизма.
Интересно, что иногда фамилии у персонажей «говорящие». Например, представитель «Клэймор» носит фамилию Монтегрифо. Похоже на ласковое прозвище «стервятник». А комиссар из «Осады» и тоже с шахматами, носит фамилию Тисон. Помнится «карающий» меч Сида Кампеадора имел такое же название — Тисона.
Сама эта расхваливаемая книга абсолютно вторична, именно по сюжету и по набору стандартно описываемых персонажей — гомосексуал-старик, красотка-художница, маргинал-шахматист и проч. Абсолютно шаблонные типажи. Прямо-таки «Секс в испанском городе».
После подробного изложения кто есть кто на картине, сразу же становится понятно в чем «интрига» данного «кина». И что надо взять зеркало и «сыграть партию» — короче ситуация описана столь неумело, что чуть ли не все события «предвосхищаются», тем ощущением «где-то мы уже похожее читали-видели-слышали» и проч.
Если в других исторических книгах интрига сохраняется за счет интереса к персонажам, мотивам их поступков и вообще, сочувствием, например, в «Осаде», поневоле проникаешься симпатией и к французам-оккупантам, и к испанцам-защитникам отечества, и к почти «революционеру» чучельнику-шпиону, то здесь герои настолько шаблонны и не вызывают никакого интереса, тем более сочувствия, то нет и стимула продолжать это чтение-мучение.
Стиль, уместный в «военной прозе»-эссе-репортаже и в «исторических хрониках» явно не подходит к этой «игре в Детектив».
Персонажи еще раз повторюсь шаблонные, поступки предсказуемые, отсутствует легкость изложения и самое главное — нет знаменитой пересовской «фаталистической испанской горделивой величавости».
Некто говорил про прозу Джейн Остен, что она выводит фигуры, чтобы тут же безжалостно отрубить им голову, только у Джейн все скрашивается бесподобным английским «юмором» и саркастичностью и изрядной долей иронии по отношению к героям. вот и Реверте не помешало бы нарушить свою бесстрастность и загнуть что-нибудь в виде социальной драмы или здорового/нездорового — какого угодно! лучше «черного»- юмора.
Кстати, председатель шахматного клуба как ни старался его оживить Реверте все-таки из-за известной фамилии упорно ассоциируется у меня с инженером Сифуэнтосом из «Наш человек в Гаване». Так что «Фламандская доска» — тот самый пример западного разрекламированного литературного «пшика», практика рекламы «бестселлеров».
Книгу пролистала после 7 главы, в конце концов бросила, хотя иногда кое-какие нити интересно прочитать, чисто из технических соображений.
Например, если взять линию Хулия-Менчу, или Хулия-Муньос.
Книгу можно почитывать с перерывами, кусочками, ибо все вместе это чересур — напыщенно, наивно, натянуто, стандартно, разрозненно и проч.
Взял бы вытащил героев на передовую, куда-нибудь в госпиталь миротворцев в Афганистан или еще где-нибудь в Ливане.
Временами стиль отдаленно напоминает Хенинга Манкеля, но Реверте не хватает «объемной гладкости» текста, умения тягуче-длинно описывать мелочный быт.
Вполне возможно, как-нибудь по кусочкам одолею этот текст, но написан он серединка-наполовинку, одновременно и резко, емко, сочно в чем-то, и в то же время претенциозно и пошло.
ПС. прочла. Менчу — это героиня Ким Кэтралл из Секса в большом городе, Хулия — Сара Джессика Паркер, убитый любовник — естественно женатый профессор на 10 лет старше, естественно, собиравшийся начать роман заново, и естественно она (Хулия) после расставания плакала в ванной под душем, который символизировал дождь.
У каждой приличной девушки должен быть приятель-гомосексуалист. У нее, конечно же, красивый, жутко аристократичный светский лев — богатый ангел хранитель, который без ума от девочки, у которой умер рано отец и проч. бодяга. И конечно же. она (Хулия) окрылила-вдохновила разочаровавшегося маргинала шахматиста, осенила так сказать своей неземной красотой-добротой-и прочими добродетелями, что он воспрял духом. А тов.гомосексуалист чувствовал в его присутствии укол ревности, — и все это в интерьерах дорогих ресторанов «Сабатини», с непременным закуриванием дорогих же сигарет «Честерфильд», непременным кокаином-Бахом-шахматами и прочими атрибутами изысканности и светского лоска.
Банально, избито, предсказуемо, пошло и к тому же психологически плохо обоснованно и стилистически небрежно написано.
Как детектив — книга никакая, к тому же герои, как в плохом кино категории «Б» пытаются сами расследовать дело. полиция, в лице Фейхоо — смешна, беспомощна и анекдотична.
А еще «штамп» — это интеллектуал-убийца, играющий втихомолку в шахматы на уровне гроссмейстера. и все это выплывает вдруг как айсберг из тумана.
Детектив из разряда тех, что обличал еще Хэммет и Чэндлер, в духе Агаты Кристи, когда старушка находит ключ к разгадке случайно подслушав эти самые ключевые сведения, или обнаружив старую фотографию. Все кончается в духе рафинированных «джентльменов-убийц», которые кончают самоубийством дабы не уронить честь. А еще, убийство совершаются в запертой комнате и по «благопристойному» поводу — месть, наследство, шантаж и проч.
Зачем это было писать? Зачем печатать? Ради шумихи (как в книге) и денег?
И зачем я это читала?
fantlab.ru
