Рынок современного искусства в 2016-м: средний годовой доход 5,2%. Картин рынок

Рынок современного искусства в 2016-м: средний годовой доход 5,2%

Текст: Ольга ГуроваИллюстрации: Вадим Семенов14.10.2016   50414

Новое исследование портала Artprice.com, базирующееся на анализе результатов аукционных торгов с июля 2015 по июнь 2016 года, посвящено рынку современного искусства. «Артгид» предлагает вашему вниманию его основные тезисы и, конечно же, оптимистичные выводы. Спойлер: имя самого успешного современного российского художника вам, скорее всего, ничего не скажет.

Константин Разумов. Одалиска с зеркалом. Первая половина 2010-х. Холст, масло. Источник: gargantya.dreamwidth.org. Согласно оценке Artprice.com, Константин Разумов является самым успешным современным российским художником по итогам открытых аукционных торгов в 2015–2016 году, занимая 297 место: за 43 его картины было выручено $475 634, самая дорогая из них стоила $22 478.

Портал Artprice выпустил очередной ежегодный обзор состояния рынка современного искусства с июля 2015 по июнь 2016 года, основанный на анализе аукционных продаж за этот период. С 2000 года объем рынка современного искусства вырос в 14 раз. Этот рост был обусловлен легкостью доступа к рынку и дематериализацией продаж, когда интернет становится основным средством поиска и обмена информации. Не менее 95% участников рынка участвуют в сделках с помощью мобильных устройств. Среди других факторов, влияющих на развитие рынка современного искусства, не последним является финансиализация (по определению некоторых исследователей, это «процесс трансформации финансового капитала в фиктивный и виртуальный капитал и его отделение от реальной, производственной сферы». — Артгид). Этот аспект сочетается с массовым увеличением количества покупателей произведений искусства (с 500 тыс. в послевоенный период до 70 млн в 2015 году), значительным снижением их среднего возраста и географическим расширением рынка в Азию, Азиатско-Тихоокеанский регион, Южную Африку, Индию, Ближний Восток и Латинскую Америку. Еще одной движущей силой развития рынка современного искусства стала мировая музейная индустрия: каждый год в мире открывается около 700 новых музеев, что делает музейную индустрию экономической реальностью XXI века. Эти институции также выходят на арт-рынок в поисках работ высочайшего художественного и исторического качества и значения. В настоящее время рынок современного искусства привлекателен и для вложения капитала: для работ стоимостью выше $20 тыс. средняя величина прироста стоимости вложенного капитала составляет около 9%. Развитие рынка современного искусства также привело к социологической эволюции: клише «Великий художник — это мертвый художник» уже забыто. В современной «глобальной деревне» художник расширяет глубину и диапазон наших связей с миром. Эта роль удовлетворяют постоянную потребность по мере нашего движения в сторону виртуализации, которая, несомненно, приведет к смене парадигмы в не таком уж отдаленном будущем.

Общее состояние рынка современного искусства

Объем аукционного рынка за рассматриваемый период составил $1,5 млрд (в соответствующий период прошлого года — $2,1 млрд), то есть рынок сократился более чем на четверть, но долгосрочный тренд развития остается по-прежнему положительным (рост на 1370% с 2000 года). После четырех лет непрерывного роста оборот в сегменте современного искусства начал резко сокращаться в первой половине 2015 года, и падение во второй половине года стало продолжением этой тенденции. Общее падение рынка за 2015 год составило 39%. После выдающихся результатов 2013–2014 года коррекция на рынке современного искусства стала неизбежной. Коллекционеры современного искусства стали более осторожными. В то время как на рынке искусства модернизма в ноябре 2015 года работой Амедео Модильяни «Лежащая обнаженная» был установлен сенсационный рекорд — $170 млн, продажи современного искусства продолжали падать и во втором полугодии 2015 года. Первыми сокращение спроса почувствовали новые работы (созданные не позднее, чем за три года до даты продажи): их средняя цена упала с $28 тыс. до $20 тыс. В начале 2016 года рынок современного искусства начал показывать признаки выздоровления: в первом полугодии он упал на 14%, что меньше, чем падение арт-рынка в целом. Рынок современного искусства адаптировался к новым условиям: аукционы перестали гнаться за новыми рекордами и сосредоточили свое внимание работах из нижней части high-end сегмента и работах средней цены. Это сразу сказалось на структуре продаж — 6% проданных лотов составили работы стоимостью выше $50 тыс., в соответствующий период прошлого года таких работ было 8% — и это позволило добиться стабилизации цен. Ограниченное предложение работ high-end сегмента, тем не менее, не помешало качественным работам установить новые аукционные рекорды. Картина Жана-Мишеля Баскиа «Без названия» на нью-йоркских торгах Christie’s была продана японскому миллиардеру Юсаку Маэдзава за $57,3 млн.

Другой показатель стабильности рынка — доля непроданных лотов, «опасный уровень» которой оценивается в 37%. В настоящее время уровень непроданных лотов Christie’s и Phillips ниже 30%, в то время как у Sotheby’s — 34%. В разгар кризиса эта доля составляла 50%. С другой стороны, доля непроданных лотов меньше 20% указывает на спекулятивный характер торгов. Таким образом, можно констатировать, что рынок современного искусства в настоящее время находится в периоде долгосрочной стабильности.

Современное искусство (художники, рожденные после 1945 года) в настоящее время является вторым по объему сегментом арт-рынка после послевоенного искусства (художники, рожденные между 1920 и 1944 годом). Работы ведущих современных художников продаются по таким же ценам, как и работы ведущих художников предыдущих периодов. Такой сдвиг произошел за два последних десятилетия, в XX веке это казалось совершенно невозможным.

География рынка современного искусства

В то время как китайский арт-рынок проходит фазу глубокой реорганизации, совокупная доля США и Великобритании возросла на 5%, и на них приходится 65% мирового аукционного рынка современного искусства, а четверть всех продаж работ современных художников проходит через Лондон и Нью-Йорк. США в настоящее время являются самым сильным рынком современного искусства, на них приходится 38% мирового рынка — это $582 млн, причем почти 95% этой суммы генерируется в Нью-Йорке. За прошедший год оборот, приходящийся на США в этом сегменте рынка, сократился на 24%, но они по-прежнему остаются лидером. На долю Великобритании приходится четверть мирового рынка современного искусства, она сократилась на 10%, до $399 млн, но это на $40 млн больше, чем в Китае, который потерял свое второе место в сегменте современного искусства, но остался бесспорным лидером мирового арт-рынка в целом. Китайский рынок переживает глубокую реструктуризацию с 2014 года. Внимание китайских коллекционеров переключилось на «исторические» произведения искусства, что привело к падению китайского рынка современного искусства на 47% и к двукратному уменьшению объема сделок. Китайские коллекционеры переориентировались на «большие имена», такие как Клод Моне или Винсент Ван Гог. В то же время китайский рынок современного искусства за последние шесть лет вырос на 470%. Кроме того, значительное влияние на него оказало принятие китайским правительством драконовских мер и нормативных актов, призванных искоренить практику неоплаченных (ложных) ставок.

Европейский рынок современного искусства в целом был не слишком подвержен замедлению, а в некоторых городах даже вырос: в Вене ($7,3 млн), Амстердаме ($4,9 млн), Берлине ($4,2 млн), Брюсселе ($3,2 млн) и Милане ($1,6 млн). Это в основном связано с особо престижными торгами, в которых укзанные города имеют значительный вес. При этом рынок современного искусства Германии сократился на 19%, до $17,6 млн, а доля непроданных лотов на немецких аукционных торгах увеличилась с 44% до 55%. Рынок современного искусства Франции, удерживающей четвертое место с оборотом рынка в $41,4 млн, сократился на 6,8%, что кажется совершенно естественным в нынешних рыночных условиях. Объемы сделок во Франции оставались высокими, а стране удалось сохранить свои позиции в high-end сегменте рынка.

Анализ рыночного рейтинга топ-500 современных художников показывает сильное национальное представительство стран с высокой долей в мировом арт-рынке. На 99 американцев и 187 китайцев приходится почти 60% от топ-500. В то же время в топ-10 представлены пять американцев и всего лишь один китаец. В топ-500 представлены лишь 36 британцев, но большая часть из них находится в верхней части списка: Питер Дойг (5), Деймиан Херст (14), Энтони Гормли (31). Германия представлена 31 художником, в том числе Ансельмом Кифером, Гюнтером Фёргом, Мартином Киппенбергером, Нео Раухом и другими. К сожалению, лучшие работы современных немецких художников продаются на аукционах в Лондоне и Нью-Йорке, что отрицательно сказывается на немецком рынке. В общей сложности на долю этих четырех стран приходится 70% участников топ-500. Россия представлена в рейтинге пятью художниками: Константином Разумовым (297), Георгием Гурьяновым (333), Павлом Пепперштейном (443), Валерием Кошляковым (460) и Тимуром Новиковым (475).

Ведущие аукционные дома снижают обороты

Несмотря на снижение продаж на 19%, Christie’s по-прежнему остается ведущим аукционным домом по торгам современным искусством, с годовым оборотом в $545 млн. Его исторический конкурент, Sotheby’s, меньше пострадал от сокращения рынка, его потери составили всего 2%, на двух этих операторов приходится 61% мирового аукционного рынка современного искусства. Phillips показал стабильный оборот и закрепился на третьем месте в мировом рейтинге, но по объемам продаж он пока значительно уступает лидерам. С целью обеспечения ценовой стабильности в условиях ослабления рынка Sotheby’s и Christie’s ограничили продажу самых дорогих работ, которые попадают на торги, как правило, с существенными ценовыми гарантиями, что и привело к падению оборота Christie’s и Sotheby’s.

В контексте борьбы между США и Китаем за доминирование на арт-рынке значительное внимание привлекла покупка китайской компанией Taikang Life Insurance крцпнейшего пакета акций Sotheby’s в размере 13,5%, это имеет особое значение в связи с тем, что 24% акций Taikang Life Insurance принадлежит китайскому аукционному дому China Guardian. Так, начались разговоры о попытках приобретения китайским Poly Auction британского аукционного дома Bonhams.

Структура рынка современного искусства

За прошедший год на аукционном рынке современного искусства было продано 55 тыс. работ, что в 4,7 раз больше, чем в 2000 году. Такое расширение рынка позволило увеличить аукционный оборот за тот же период на 1370%. Росту цен способствуют глобализация, онлайн-продажи, а также увеличение спроса, вызванного тем, что все больше людей заинтересовано в приобретении произведений искусства. Росту спроса способствует ряд новых для арт-рынка факторов: гораздо более легкий доступ к достоверной информации и организация онлайновых аукционов и продаж (95% участников торгов используют мобильные устройства), финансиализация рынка, увеличение числа покупателей (с 500 тыс. после Второй мировой войны до 70 млн в 2015 году), более низкий средний возраст покупателей, расширение рынка современного искусства на страны Азии, Индию, Южную Африку, Ближний Восток и Латинскую Америку. Christie’s утверждает, что число их интернет-клиентов возросло на 96%. Еще одной движущей силой арт-рынка стала музейная индустрия (в год появляется до 700 новых музеев), которая привела к значительному росту спроса со стороны музейных институций, причем росту спроса на произведения искусства высочайшего качества.

Мировой аукционный рекорд на произведение современного искусства за последние десять лет вырос в десять раз, однако наиболее впечатляющие результаты в этом сегменте рынка приходятся на долю всего трех художников: Джеффа Кунса, Жана-Мишеля Баскиа и Питера Дойга. Первый раз картина современного художника превысила рубеж в $1 млн в 1998 году, когда работа Баскиа была продана за $3,3 млн, в 2014 году (это пока наивысший результат) за сумму выше $1 млн на аукционах было продано 307 работ современных художников. В первой половине 2016 года более чем за $1 млн было продано 115 лотов.

Было бы неверным сводить весь рынок современного искусства только к работам из самого дорогого сегмента: рынок современного искусства достиг зрелости, и на нем представлены все ценовые категории. Наибольшее количество продаж (69%) происходит в сегменте работ стоимостью ниже $5 тыс.

Наибольшая доля рынка современного искусства приходится на продажу живописи, оборот которой составляет более $1 млрд, или две трети мирового рынка современного искусства. Именно живопись составляет львиную долю high end сегмента рынка — на нее приходится 173 лота стоимостью выше $1 млн, в то время как на все остальные виды визуального искусства приходится лишь 38 подобных результатов. Тем не менее наибольшая в количественном отношении часть из 28 тыс. проданных картин (60%) приходится на лоты стоимостью ниже $5 тыс., покупатели которых скорее руководствовались желанием новых открытий, чем спекулятивными мотивами. В любом случае количество аукционных сделок с живописью за прошлый год выросло на 15%.

На втором месте после живописи идет скульптура, на которую приходится $225 млн. В это сумму входят две работы Джеффа Кунса, проданные более чем за $15 млн каждая. Но настоящий сюрприз преподнес Маурицио Каттелан, чья работа «Он» была продана 8 мая 2016 года на нью-йоркском аукционе Christie’s за $17,2 млн, установив новый аукционный рекорд для художника. Но все это исключения — большинство скульптурных работ продается по ценам ниже $50 тыс.

На рынке графики можно приобрести недорогие работы известных художников. Бо́льшая часть лотов (60%) в этом сегменте уходит по цене ниже $5 тыс. К примеру, графику Трейси Эмин или Вима Дельвуа можно купить менее, чем за $10 тыс., а иногда и вдвое дешевле. Однако в случае резкого роста цен на работы какого-либо художника этот рост затрагивает и его графические работы, которые могут продаваться и по ценам выше $100 тыс.

В отсутствии значительных продаж работ фотографов Андреаса Гурски или Синди Шерман в число топ-100 аукционных результатов прошлого года вошли лишь снимки Ричарда Принса. Три его фотографии были проданы более чем за $1 млн каждая на аукционе Christie’s в Нью-Йорке 10 мая 2016 года. 15 фотографий Синди Шерман в прошлом году были проданы дороже $100 тыс. каждая, большинство же ее работ собрали от $5 тыс. до $20 тыс. В целом в фотосегменте рынка не было установлено значимых аукционных рекордов, что не отражает текущего состояния рынка, количество проданных лотов на котором выросло за год на 10%.

Среди художников, на долю которых приходится наибольшее количество проданных лотов на рынке принтов, выделяются Такаси Мураками, Кит Хэринг и Деймиан Херст. Наибольшая доля проданных принтов принадлежит Такаси Мураками, 86% проданных лотов которого составляют принты. Мураками, кроме того, является успешным рыночным художником и в других сегментах арт-рынка, входя в число топ-100 художников по годовому аукционному обороту.

Художники и рынок современного искусства

Хотя на рынке постоянно появляются работы новых современных художников, его текущее состояние по-прежнему определяют наиболее известные имена. Три самых успешных художника на вторичном рынке современного искусства — Жан-Мишель Баскиа, Джефф Кунс и Кристофер Вул (эта троица остается неизменной в течение последних пяти лет) — генерируют почти 19% от общего рыночного оборота, в то время как на долю 4268 новичков на рынке приходится лишь 2,3% оборота рынка современного искусства. Эта тенденция стала более заметной в прошлом году, когда значительное число коллекционеров перенесли свое внимание с новых художников на более известные имена.

В прошлом году на аукционном рынке дебютировали работы 4268 новых современных художников, присоединившихся к работам уже присутствовавших на нем 8248 художников. В то время как работы большинства новичков не смогли преодолеть планку в $5500, некоторым удалось шагнуть сразу в топ-500, среди них — Сюй Цзинь, Барри Болл и Элла Круглянская.

Все более заметную роль на рынке современного искусства начинают играть художники, родившиеся после 1980 года. При поддержке крупных галерей их работам удается достичь уровня цен, непредставимого еще пять лет назад. Неустойчивое рыночное положение этих молодых художников делает их работы особо чувствительными к перепадам рыночной конъюнктуры. Среди наиболее заметных художников, родившихся поле 1980 года, — Тауба Ауэрбах, Оскар Мурильо и Алекс Израэль. Несколько художников обратили на себя внимание за последние 12 месяцев и сразу шагнули в рейтинг топ-500, это бельгийско-американский художник Харольд Анкарт и американцы Петра Кортрайт и Мэт Басс. Наибольшим спросом работы молодых художников пользуются на аукционах в Лондоне и Нью-Йорке.

Среди художников, добившихся наибольшего рыночного прогресса, выделяется румын Адрьян Гение, чье успешное участие в Венецианской биеннале 2015 года выдвинуло его на передний план современной арт-сцены и повлияло на резкий рост его продаж. Его недавний рекорд был установлен на аукционе Sotheby’s в Лондоне 10 февраля 2016 года и составляет $4,5 млн, что позволило ему переместиться с 62 на 15 место в рейтинге топ-500. Американский художник Марк Брэдфорд также продемонстрировал значительный рыночный прогресс, его работа была продана на лондонском аукционе Phillips за $5,8 млн, а всего за год его произведения собрали на аукционах более $16 млн. Свои аукционные результаты также значительно улучшили Ёсимото Нара, Рудольф Стингел и Ансельм Кифер.

Инвестиции на рынке современного искусства

На рынке современного искусства продаются произведения художников, чья аукционная репутация еще окончательно не установилась и подвержена колебаниям, что делает этот сегмент менее устойчивым, чем другие сегменты арт-рынка. В то же время эти же самые особенности делают его наиболее привлекательным для рискованных инвестиций. Ценовые взрывы, как правило, зависят от двух взаимодополняющих явлений: появления новых художников и перехода известных художников в категорию икон арт-рынка. Риск рыночных спадов и периодических корректировок цен не замедляет роста числа коллекционеров современного искусства. В то время как центральные банки практикуют отрицательные процентные ставки, уничтожающие сбережения, арт-рынок демонстрирует рост оборота в сегменте современного искусств на 1370% за 16 лет. Средняя стоимость произведения современного искусства за этот же период увеличилась на 115%, что дает среднегодовой доход в 4,9%, а для работ, приобретаемых за суммы выше $20 тыс., даже 9% в год. За последние годы цены на работы ведущих современных художников достигли высот ранее доступных только великим шедеврам прошлого. Хотя они и не приобрели ауру, свойственную старым мастерам, звезды современного искусства получают дополнительную выгоду от использования СМИ.

Рост цен на произведения современного искусства хорошо иллюстрирует рыночная история картины Ричарда Принса «Две шутки леопарда» (1989). Проданная в мае 1993 на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за $26,5 тыс., через 13 лет она была продана в 13 раз дороже. Конечно, никто бы не смог предугадать место, которое займет Ричард Принс в истории современного искусства, индекс цен на его работы начали подсчитывать только 2003 году. Другим значительным фактором, влияющим на уровень цен, является смерть художника. Внезапная кончина может приводить к росту интереса и взрывному увеличению стоимости работ, как это произошло с произведениями Гюнтера Фёрга, скончавшегося в декабре 2013 года. В 2012 году, за год до смерти художника, его картина «Без названия» (1987) была продана за $26 тыс., в июне 2016 года та же работа принесла $438 тыс. В наши дни больше чем когда-либо ранее на аукционную стоимость работ влияют любые новости о художнике. Это связано с тем, что при формировании спроса принимается во внимание вся доступная информация, которая иногда очень существенно влияет на ценовую структуру аукционных работ.

Необычайный рост рентабельности работ одних художников неизбежно уравновешивается коррекцией цен на работы других. При этом происходит «справедливое» возвращение к уровню цен, соответствующих нынешнему состоянию арт-рынка. Так, например, картина Джейкоба Кассея «Без названия» (2010), проданная в мае 2014 года за $125 тыс., в ноябре 2015 года смогла получить лишь $50 тыс. на аукционе Christie’s в Нью-Йорке. Причем иммунитетом к ценовой коррекции не обладают и звезды современного искусства: объект Джеффа Кунса «Товарный вагон Jim Beam» (1986) в 2008 году незадолго до ипотечного кризиса был продан за $2 млн, а в том же ноябре 2015 года смог собрать только $845 тыс.

К счастью, рынок современного искусства остается выгодным вложением средств в средне- и долгосрочной перспективе. Несмотря на корректировки, рынок сохраняет жизнеспособность, а рост оборота на 1370% за последние 16 лет говорит сам за себя. Впервые в этом столетии рост цен на произведения современного искусства был прерван в 2008 году в связи с финансовым кризисом, и потребовалось 2–3 года на восстановление рынка. В то время как на рынке периодически случаются крупные ценовые рекорды, 99% сделок осуществляется ниже порога в $400 тыс. Когда коллекционер покупает произведение современного искусства, он ясно осознает, что не может знать, какое место уготовано художнику в истории искусства. Тем не менее за последние 15 лет хорошо диверсифицированный портфель современного искусства генерирует средний годовой доход около 5,6%, что значительно выше 2,3% доходности на арт-рынке в целом.

Полностью с исследованием можно ознакомиться здесь.

 

artguide.com

Рынок современного искусства в 2017 году: финансовый потенциал

Текст: Ольга Гурова27.11.2017   11163

Портал Artprice выпустил ежегодный отчет о состоянии рынка современного искусства. Отчет базируется на результатах аукционов, касается живописи, графики, скульптуры, фотографий, видеоработ и инсталляций и охватывает период с 1 июля 2016 по 30 июня 2017 года. Все указанные цены включают премию покупателя. Современными художниками авторы отчета считают художников, родившихся после 1945 года. «Артгид» внимательно изучил отчет и делится с читателями самыми интересными фактами.

Питер Дойг. Роздейл. 1991. Холст, масло. Фрагмент. Продано на Phillips, Нью-Йорк, 18 мая 2017 года за $28,8 млн. © Phillips

«Механизм самоусиления» рынка современного искусства

По мнению авторов обзора, современное искусство — самый оживленный сегмент арт-рынка, прежде всего потому, что на него направлено основное внимание и каждая работа обладает огромным финансовым потенциалом. Оно затрагивает не только общественные интересы, но и интересы корпоративных фондов, спонсоров, кураторов, журналистов — всех, кто покупает искусство, пишет о нем и его финансирует. Все это создает «механизм самоусиления», влияющий на рынок современного искусства, — изменения цен на нем могут быть быстрее и значительнее, чем в любом другом сегменте арт-рынка. Ярким примером может служить аукционная судьба сделанной в единственном экземпляре фотоработы Вольфганга Тильманса Gillian & Christopher (1993): в октябре 2015 года она была продана за $50 тыс. на лондонском аукционе Christie’s, а уже в мае 2017-го ушла за $150 тыс. на нью-йоркских торгах Sotheby’s. Между этими двумя продажами Тильманс присоединился к художникам галереи David Zwirner и провел две большие ретроспективы — в Тейт Модерн и Фонде Бейелера.

Значительным событием на рынке современного искусства стали рекордные $110,5 млн, заплаченные 18 мая 2017 года японским миллиардером Юсаку Маэдзавой на нью-йоркском аукционе Sotheby’s за картину Жан-Мишеля Баскиа «Без названия» (1982). Это тем более впечатляет, что год назад рекорд работы Баскиа, также приобретенной Маэдзавой, составлял $57,3 млн. Результаты публичных аукционов ясно показывают, что транзакции ускоряются и становятся все более глобальными. Современное искусство ломает традиционные правила, регулирующие рынок искусства, который становится все более прозрачным, ликвидным и эффективным.

Жан-Мишель Баскиа. Без названия. 1982. © The Estate of Jean-Michel Basquiat / ADAGP, Paris / ARS. Продано на Sotheby’s,Нью-Йорк,18 мая 2017 за $110,5 млн

Восстановленный рост

Новый рост продаж современного искусства, после некоторого падения, начался в первой половине 2017 года, когда глобальный аукционный оборот вырос на 14%. За период с июля 2016 по конец июня 2017 года аукционный оборот в сегменте современного искусства составил $1,58 млрд, что на 3,2% больше, чем в предыдущем году. В то же время количество проданных лотов сократилось на 2%. Процент непроданных лотов остался стабильным и составил 41%. Увеличение оборота при меньшем количестве транзакций означает рост цен на предлагаемые работы. Средняя цена на произведение современного искусства выросла за год с $26 160 до $27 600.

В пропорциональном отношении крупнейшим сегментом арт-рынка остается искусство модернизма, хотя рыночная доля современного искусства, растущая более высокими темпами, чем послевоенное искусство, увеличивается: в 2000 году на современное искусство приходилось 3% мирового аукционного арт-рынка, а 17 лет спустя уже 15%. Теперь современное искусство уже не маргинальный и хрупкий сегмент арт-рынка, а один из главных его локомотивов.

Основная торговля современным искусством сосредоточена в четырех крупнейших центрах — на Нью-Йорк, Лондон, Гонконг и Пекин приходится 83% мировых аукционных продаж, хотя только 20% проданных лотов фактически остаются в указанных городах. Эта концентрация продаж современного искусства вынуждает коллекционеров конкурировать друг с другом больше, чем на любых других рынках. Интересно, что азиатской столицей современного искусства является Гонконг, в то время как Пекин остается основным рынком традиционного китайского искусства.

Назначение в 2015 году бизнесмена Теда Смита исполнительным директором Sotheby’s инициировало длительный процесс реорганизации арт-рынка. Зацикленные на бесконечной гонке за аукционными рекордами и постоянном расширении крупные аукционные дома ныне стремятся к большей стабильности и эффективности. Переориентация на средний сегмент рынка и улучшение управления рисками позволили консолидировать нестабильные балансы. В уходящем году лидером на аукционном рынке современного искусства был дом Sotheby’s (1978 проданных лотов, выручка $541 653 155), за ним следуют Christie’s (2271 проданный лот, выручка $421 349 302), Phillips (1753 проданных лота, выручка $191 400 871), Poly International и China Guardian.

Знаком изменения стратегии аукционного дома Christie’s стало закрытие отделений в Лондоне (Южный Кенсингтон) и Амстердаме, которые в 2016 году принесли лишь $38 млн и $27 млн соответственно. Еще одним важным шагом стало объединение летних и осенних торгов «Послевоенное и современное искусство» Christie’s (в этом году объединенные торги прошли в октябре). Между тем Phillips — аукционный дом номер 3 для современного искусства — продолжает расширение. В ноябре 2016 года были проведены первые торги в Гонконге. В мае 2017 года там прошли еще двое торгов, одни из которых были полностью посвящены теме «Уорхол в Китае».

Цзэн Фаньчжи. Из серии «Маска 1996», № 6. 1996. Холст, масло. Продано на Poly, Гонконг, 3 апреля 2017 года за $13,5 млн. © Poly

Решение Christie’s перенести торги современным искусством на осень стало единственной причиной сокращения лондонского оборота в первой половине 2017 года на $47 млн, то есть фактически на 12%. Ожидается, что эти потери будут компенсированы во втором полугодии. Временное падение выручки в Великобритании позволило Китаю выйти на второе место на рынке современного искусства с $370 млн. В то же время и Великобритания, и Китай все больше отстают от США. Оборот современного искусства на Манхэттене, на который приходится 95% общего оборота США, вырос на 19%, а в целом оборот в США составил $690 млн, что намного опережает результаты любой другой страны мира и составляет 43,8% мирового рыночного оборота в этом сегменте. Это также проявляется и в результатах продаж основных современных художников. В топ-10 аукционного рынка лидирует Жан-Мишель Баскиа, за ним следуют Питер Дойг и Кристофер Вул. Тем не менее, в списке топ-500 самых продаваемых современных художников оказались 162 китайца, 139 европейцев и 97 американцев. Единственным китайцем в топ-10 стал Цзэн Фаньчжи.

Немецкая арт-сцена

В мировом списке топ-500 самых продаваемых художников вслед за китайцами (32%), американцами (19%) и британцами (8%) идут немецкие художники (6%), что является огромным успехом представителей этой страны. В топ-100 таких художников оказалось девять: Ансельм Кифер (12-е место), Альберт Элен (13), Гюнтер Фёрг (24), Томас Шютте (16), Мартин Киппенбергер (34), Нео Раух (50), Вольфганг Тильманс (38), Томас Штрут (82) и Розмари Трокель (62). Наиболее удачным прошедший год стал для Ансельма Кифера с его большой ретроспективой в Центре Помпиду и восемью аукционными результатами, превышающими $1 млн. Привлекает внимание значительный рост цен на работы Розмари Трокель, Гюнтера Фёрга и Томаса Шютте. Но самый значительный рост цен наблюдался на работы Альберта Элена и Вольфганга Тильманса, которые по этому показателю являются лидерами среди немецких художников. И если рост цен на работы Элена еще можно частично отнести за счет «эффекта Гагосяна», то результаты Вольфганга Тильманса стали следствием его эффектных ретроспектив в Тейт Модерн и Фонде Бейелера, а также выставки в галерее Давида Цвирнера. В 2017 году работы Тильманса установили семь беспрецедентных аукционных рекордов, включая $784 тыс. за монументальную фотоработу «Пловец № 84», проданную 29 июня на Phillips в Лондоне. Еще один пример того, насколько важно для художника сотрудничество с популярной галереей — аукционные успехи Катарины Гроссе: после выставки в галерее Гагосяна в январе — марте 2017 года ее абстракции установили сразу несколько аукционных рекордов.

Вольфганг Тильманс. Пловец № 84. С-принт. Продано за Phillips, Лондон, 29 июня 2017 за £605 тыс. ($784 тыс.). © Phillips

Интерес к африканским художникам

Еще одним растущим субсегментом рынка современного искусства стали работы художников африканского происхождения. Ими все чаще интересуются музеи и частные коллекционеры, а аукционные дома организуют продажи, ориентированные на этот перспективный субсегмент. Одним из факторов, способствовавших появлению художников из Африки, стало проведение крупных выставок (особенно во Франции), получивших хорошее освещение в мировых СМИ. Такие выставки как Beauté Congo в фонде Cartier (2015) или Art / Afrique в фонде Louis Vuitton (2017) продемонстрировали необычайное разнообразие творчества африканских художников и увеличили их популярность. С другой стороны, современным искусством Африки заинтересовались коммерческие институции, такие как ярмарка Art Paris, посвятившая свою выставку 2017 года Африке. Центром рынка современного искусства Африки остается Париж, где за последний год впечатляюще выросли цены на произведения 61-летнего конголезского художника Шери Самба, который занял пятое место в рейтинге художников африканского происхождения, вслед за Нджидикой Акуниили Кросби, Уильямом Кентриджем, Марлен Дюма и Жюли Мерету. Еще одним важным центром продаж африканского искусства является Лондон: после первого аукциона современного африканского искусства, организованного Bonhams, аналогичные торги провел Sotheby’s — они прошли 16 мая 2017 года и собрали $3,6 млн. Аукцион представил во всем блеске Йинку Шонибаре, Ирму Стерн, Кадера Аттиа и Эля Анацуи, остающегося единственным африканским художником, который достиг международного признания, не покидая африканского континента. Все другие известные африканские художники в течение многих лет живут в Европе или США: Марлен Дюма переехала из Южной Африки в Нидерланды в 1976 году, родившаяся в Эфиопии Жюли Мерету в семилетнем возрасте оказалась в США и в 30 лет переехала в Нью-Йорк, кениец Вонгечи Муту перебрался в Бруклин. Современное африканское искусство представляет собой рынок, претерпевающий множество изменений и потому представляющий интерес для коллекционеров. Множество молодых художников, таких, как анголец Франсиско Видал, конголезцы Стив Бандома или Моке, еще не известны на американском рынке, но уже пользуются спросом во Франции. Цены на их работы быстро растут — например, цены на произведения бенинского художника Ромуальда Хазуме выросли в два раза менее чем за 10 месяцев. В рамках этого тренда лучший аукционный дебют года и лучший аукционный результат для африканских художников показала нигерийка Нджидика Акуниили Кросби.

Нджидика Акуниили Кросби. Я отказываюсь быть невидимой. 2010. Бумага, акрил, уголь, чернила. Продано на Christie’s, Нью-Йорк, 17 мая 2017 за $2,65 млн. © Christie’s Images

Популярность уличного искусства

Уличное искусство становится одним из самых динамичных субсегментов рынка современного искусства. Хорошее представление о популярности художника дает количество проданных на аукционе лотов, и в топ-10 художников по этому показателю мы видим сразу четырех уличных художников — Кита Харинга, Шепарда Фейри, Бэнкси и KAWS. 

Яркое и привлекательное для СМИ уличное искусство притягивает все больше коллекционеров. Уличные художники приспособились к миру коммерческого искусства, а этот мир приспособился к ним. Результатом стал растущий спрос на работы всего нового поколения уличных художников — бразильских граффитчиков OSGEMEOS, американцев KAWS и Барри Макги; Шепард Фейри удвоил свой аукционный оборот с момента участия в предвыборной кампании Барака Обамы в 2012 году. Лидеры мирового арт-рынка Жан-Мишель Баскиа и Кит Харинг до того, как их работы стали востребованы крупнейшими коллекциями, были граффитчиками в нью-йоркском метро.

Действительно, не может быть никакого обсуждения уличного искусства без упоминания умершего в 27 лет Жан-Мишеля Баскиа, который создал около 800 картин и 1500 рисунков, ныне являющихся самыми востребованными на рынке современного искусства. Когда спрос превышает предложение, единственное, что определяет уровень цен, — желание самых богатых коллекционеров платить за работы заоблачные цены. Западные музеи и общественные собрания больше не могут себе позволить покупку работ Баскиа. Это относится и к Музею современного искусства, Нью-Йорк, который не успел приобрести работы Баскиа до взлета цен, и теперь это один из самых серьезных пробелов в его коллекции. Ныне произведения Баскиа оказываются в частных коллекциях, таких как собрание японского бизнесмена Юсаку Маэдзавы, которое будет экспонироваться в его частном музее в Чиба. 18 мая 2017 года он сотворил сенсацию в мире искусства, заплатив за работу Баскиа $110,5 млн. Эта картина «Без названия» (1982) появлялась на торгах в 1984 году и была тогда куплена за $20,9 тыс. Таким образом, стоимость работы за прошедшие 33 года увеличилась в 5300 раз. Теперь в клубе художников, чьи работы на аукционах превысили $100 млн, семеро — Пикассо, Модильяни, Бэкон, Джакометти, Мунк, Уорхол и Баскиа — единственный современный художник в этом клубе. В настоящее время Баскиа возглавляет список самых успешных в рыночном отношении современных художников с годовым оборотом $313,5 млн.

Еще одним художником, способствовавшим популярности уличного искусства, стал Бэнкси, чья карьера открыла новую главу в истории искусства десять лет назад. Появление Бэнкси позволило уличному искусству завоевать популярность и стать одним из новых прибыльных сегментов арт-рынка. После пика рыночной популярности в 2008 году цены на работы Бэнкси подверглись коррекции, многие из его работ продолжают терять рыночную стоимость. Однако, хотя бэнксимания и идет на убыль, художник по-прежнему привлекает внимание мировых СМИ. Он продает большое количество принтов, что обеспечивает поддержание его популярности. В 2017 году KAWS почти догнал Бэнкси, заняв с годовым оборотом $6,2 млн, выросшим за последние два года в два раза, 35-е место в мировом рыночном рейтинге современных художников. Работы уличных художников чаще всего представлены на торгах современным искусством, однако французские аукционные дома Artcurial, Tajan, Aguttes и Leclere стали проводить специализированные торги уличным искусством. Лидером в этом сегменте рынка является Artcurial, в октябре 2016 года отметивший 10-ю годовщину начала специализированных торгов проведением первого подобного аукциона в Гонконге. На торгах был представлен лот самого заметного ныне уличного художника JR, победителя премии TED, поддерживаемого галереей Emmanuel Perrotin. JR за последнее время был представлен в Тейт Модерн, на Венецианской биеннале, в Амстердамском музее фотографии и на фестивале фотографии Rencontres d’Arles. В целом уличное искусство является сильной тенденцией в мировом коллекционировании.

К гендерному равенству на рынке искусства

На рынке современного искусства, безусловно, доминируют мужчины, составляя 86% из топ-500 самых продаваемых художников. Однако если мы посмотрим на художников, родившихся после 1980 года, то увидим, что здесь доля мужчин сокращается до 69%. Итак, рынок медленно движется к гендерному паритету, хотя пока сохраняется существенный дисбаланс.

Тридцать лет назад группа Guerrilla Girls публично осудила вопиющее гендерное неравенство в музейных собраниях задав вопрос: «Должна ли женщина быть голой, чтобы попасть в музей Метрополитен?», заостряя внимание на том, что женщины представлены в музеях как обнаженная натура, а не как творцы. Результатом такого положения вещей была маргинализация женщин на арт-рынке, выражавшаяся в огромном разрыве стоимости работ мужчин и женщин. Проведенное в 2015 году куратором Морой Райли исследование показало, что только четверть ретроспектив, организованных Тейт Модерн, представляет женщин. С тех пор важнейшие музеи пытаются исправить этот дисбаланс, организуя крупные выставки женщин-художников. «Золотой лев» Венецианской биеннале 2017 года за вклад в искусство был вручен Кароли Шниман, в октябре 2017 года в MoMA PS1 открылась первая ретроспектива Шниман в США. Цены на работы некоторых женщин-художников вполне сравнимы с мужскими: в рейтинге топ-500 Нджидика Акуниили Кросби, Сесили Браун, Синди Шерман, Марлен Дюма, Розмари Трокель, Кристин Ай Тью и Жюли Мерету показывают семизначные суммы. Особенно впечатляющий аукционный успех продемонстрировала Сесили Браун: цены на ее работы с 2000 года возросли на 456%. И с аукционным оборотом в $7,39 млн в год она обогнала Синди Шерман в аукционном рейтинге современных художников.

Однако между ценами на работы мужчин и женщин продолжает существовать значительный разрыв. Чтобы сгладить это положение, некоторые музеи и галереи начали организовывать исключительно «женские» выставки, что, по замыслу, должно исправить дисбаланс и создать рынок для представленных художниц. Однако сами женщины-художники не хотят, чтобы их идентифицировали исключительно по половому признаку: это неизбежно приведет к другой форме сексизма, ведь женщина должна получить признание на арт-рынке не потому, что она женщина, а потому, что она хороший художник.

Сесили Браун. The Girl Who Had Everything. 1998. Холст, масло. Продано на Sothey’s, Лондон, 28 июня 2017 за £1,86 млн ($2,4 млн). © Sotheby’s

Финансовая привлекательность современного искусства

Великолепная финансовая операция с картиной Жан-Мишеля Баскиа, купленной 8 мая 1984 года за $20,9 тыс и проданной за $110,5 млн 33 года спустя, иллюстрирует огромный финансовый потенциал рынка современного искусства. В финансовом выражении первоначальные инвестиции в эту картину дали годовой темп роста +29,6% на треть столетия, тогда как индекс S&P 500 дал на аналогичный период темп роста +6,5% . Конечно, рост за эти годы был нелинейным, и аукционные результаты многих других современных художников совсем не такие впечатляющие. Инвестирование в современное искусство требует анализа не только доходности инвестиций, но и ценовой волатильности и рыночной ликвидности работ. Цены на современное искусство развиваются по гораздо более неровной траектории, чем цены на работы за другие художественные периоды. Периоды энтузиазма коллекционеров сменяются периодами колебаний. Однако в последние месяцы сегмент современного искусства доказал, что является основным стимулятором всего арт-рынка: в то время как в остальных сегментах доминируют стабильные изменения, современное искусство восстановило свой динамизм и жизнеспособность. Работы, созданные современными художниками и проданные в 2016/2017 году, дали средний годовой доход +7,6% за 8-летний период. При этом отмечается так называемый, «эффект шедевра», когда доходность более дорогих работ превосходит доходность остальной части рынка (лоты, проданные дороже $50 тыс., составляющие 6% общего объема транзакций). Отметим также, что средний период между продажами более дорогих работ значительно короче, чем для более дешевых работ, что говорит об их большей ликвидности. «Эффект шедевра» наиболее заметен у крупных художников. В период с января 2000 по июль 2017 года работы на холсте Жан-Мишеля Баскиа принесли общую доходность +1000%, тогда как его графика показала доходность +560%, а принты всего +4%.

В целом, представляемые аукционистами эстимейты учитывают общий рост цен на современное искусство. Тем не менее, всего лишь один из пяти лотов фактически продается по цене выше первоначальной оценки. Так что в действительности эстимейты очень оптимистичны, поскольку примерно две трети всех лотов продаются по цене ниже эстимейта или вообще не продаются.

Отличной иллюстрацией изменения цен на современное искусство является картина «Разлагающаяся плоть» (1991) британского художника Гленна Брауна. Созданная еще во время учебы художника в Голдсмитс-колледже, картина была первоначально приобретена Чарльзом Саатчи, включившим ее в свою выставку Young British Artists V в 1995 году. В феврале 2001 года картина была продана за $33 тыс. в лондонскую Коллекцию Крэнфорд, где она находилась в течение 16 лет и выставлялась в экспозиции. По мере роста художественной репутации и стоимости работ Гленна Брауна, росла и оценка картины на арт-рынке. В 2016 году Коллекция Крэнфорд выставила картину на аукцион Christie’s, и это принесло ей сумму, в десять раз превышающую первоначальную. В то же время рынок может быть и «недружелюбным», а ценность работ внезапно упасть. В 2014 году на вторичном рынке появилось несколько картин молодого художника Кристиана Розы (р. 1982), собравших в общей сложности $1 млн, однако, несмотря на выставку в лондонской галерее White Cube, в следующем году цены на картины художника упали на 50%.

Гленн Браун. Разлагающаяся плоть. 1991. Холст, масло. Продано на Christie’s, Лондон, 6 октября 2016, за £269 тыс. © Christie’s Images

Это явление касается не только молодых художников, пользующихся внезапной, но мимолетной популярностью. Многие выдающиеся художники, такие как Розмари Трокель, Вик Мунис или Джо Брэдли, имеют долю непроданных лотов (за исключением принтов) выше 40%. Это незначительные работы, которые трудно перепродать. Еще одним примером является звезда галерей Gagosian и Sadie Coles Урс Фишер, 60% работ которого, оцениваемых ниже $100 тыс., остаются непроданными, тогда как все работы, оцененные выше $1 млн, были проданы за последние 12 месяцев.

Заключение

Структура рынка современного искусства стала эффективной за последние 17 лет, но чтобы обеспечить доходность от перепродажи современного искусства, вам все равно придется учитывать ликвидность каждого отдельного художника, его или ее годовой объем продаж и, конечно, географическое распределение рынка его работ. В целом, современное искусство представляет собой конкурентную альтернативную инвестицию на финансовом рынке, который с 2007 года так полностью и не восстановился. Как и в случае с фондовыми рынками, чтобы добиться прироста капитала на рынке современного искусства, вы должны следить за новостями о художниках, работы которых есть в вашей коллекции. Фактически, как и на рынке акций, цены зависят прежде всего от информации, потому что информация является основным фактором «создания стоимости» во всех смыслах этого термина.

Полностью с докладом можно ознакомиться здесь.

 

artguide.com

График как источник информации на Форекс

Картина рынка. График как источник актуальной информации

Рынок является местом, где сходятся интересы всех субъектов, которые хотят продать актив, и всех, кто хочет купить аналогичную ценность. На сегодняшний момент рынки стали выполнять роль мировых структур, так как функционируют по всему миру и объединяют интересы миллионов людей. Такая глобальность является только плюсом для трейдеров, так как со ростом массовости торговых площадок снижается комиссионных порог из-за ужесточающейся конкуренции между посредническими организациями – дилинговыми центрами и брокерскими фирмами.

В данный момент, в эту самую секунду, миллионы операций происходят в мире по обмену валют. В результате такой большой активности цена на определенный актив, даже не сдвинувшись существенно при оценке месячного бара на графике, может пройти миллионы раз в одном и другом направлении, заключенном в пределах этого же бара. Такие колебания, которые проходят во взаимоперекрываемом направлении, называют «шумом» или дыханием рынка.

С течением времени появился такой термин, как картина рынка. Этот термин довольно прост в своей интерпретации, так как означает фактически комплексное отображение того, что происходит на графике в каждый конкретный момент времени. Дело в том, что успешный анализ ценовой динамики зависит не только от владения наиболее свежими данными о рыночном изменении, но и от того, насколько обеспечен аналитик информацией прошлого периода. Эта информация в совокупности и обеспечивают общую картину рынка, которая показывает то, как развивалась цена на исследуемый актив ранее и как она развивается теперь. Наблюдая это, инвестор может более достоверно предполагать и будущее движение цены.

Понимание картины рынка предоставляет трейдеру несколько важных преимуществ, обеспечивающих лучшие торговые результаты. Это обеспечивается в силу владения более весомой и актуальной информацией.

Во-первых, понимание картины рынка позволяет увидеть предшествующее движение цены на актив. Без этой информации трейдер не сможет полноценно оценить то, какой на данный момент тренд наблюдается, так как не видно предстоящую динамику развития цены на определенные виды ценности.

Во-вторых, понимание картины рынка позволяет более объективно подойти к оценке рыночного пространства и на основе этого подхода лучше спрогнозировать будущее движение цены на выбранный актив. Это снижает и возможный потенциал заключения ошибочных выводов.

Рыночная картина помогает трейдеру, как навигационная карта помогает моряку дальнего плавания. Без этой карты нельзя точно определить, в какой точке находится трейдер и как ему стоит принимать решения относительно будущего движения ценовых показателей.

Если инвестор располагает только последними данными, то он не может интерпретировать эту информацию в составе структуры рынка, так как он ее не видит. То есть, он не может сказать, что тренд восходящий или наоборот он направлен вниз, так как он не видит предшествующего движения рынка.

Чтобы рассматривать рынок как полноценную систему, трейдер должен располагать картой, как располагает ею пилот самолета. Если пилот не знает местности, то без карты ему не обойтись. Если трейдер не знает рынок, то без карты ему вообще нечего делать на рынке, так как он обречен на провал. Такая аналогия, возможно, покажется неуместной, ведь речь идет о совершенно разных профессиях. Но на самом-то деле все наоборот: пилот без карты на неизвестной местности – жилец лишь до тех пор, пока случайно не найдет посадочную полосу или пока в баке еще есть горючее; трейдер на неизвестном, непонятно рынке без хорошей карты будет активно торговать, пока будет везение или пока есть деньги на счету!

next-invest.ru

Картинки рынок, Стоковые Фотографии и Роялти-Фри Изображения рынок

SashaKhalabuzar

6720 x 4480

SashaKhalabuzar

6720 x 4480

ArturVerkhovetskiy

7360 x 4912

SashaKhalabuzar

6720 x 4480

davidewingphoto

3898 x 2598

SashaKhalabuzar

6720 x 4480

Wavebreakmedia

5760 x 3840

SashaKhalabuzar

6551 x 4368

ArturVerkhovetskiy

7360 x 4912

ru.depositphotos.com

Европейский рынок фальшивых картин - оценка антиквариата

Почему так важна оценка антиквариата

На руку итальянским злоумышленникам сыграло то, что они не покушались на всемирно известные картины, а подделывали эскизы и наброски, не отмеченные в каталоге «Фальшак». Затем они распространяли фальшивый антиквариат с помощью посредников. Однако другие европейские мошенники специализируются как раз на имитации шедевров. Преступная группировка, состоящая из двенадцати человек, была раскрыта итальянской полицией. Расследование продолжалось полтора года, следы махинаций привели детективов в Рим, Сиену и Палермо. Предприимчивые копиисты сумели продать свыше 500 подделок картин великих художников. Служители правопорядка изъяли фальшивые полотна у обманутых покупателей, которые верили, что повесили у себя в гостиной самого что ни есть настоящего Матисса, Магритта, Фонтана, Роттелу и так далее.Произведенная специалистами оценка антиквариата показала, что это искусно выполненные подделки, действительно способные ввести в заблуждение. Даже подпись была скопирована очень близко к оригиналу.В качестве поучительного примера приведем две истории, когда приобретенная за немалые деньги картина великого мастера прошлого оказывалась подделкой. Таким разочарованием стали работы художника периода барокко Г. Рени и живописца Теофило Патини. Картина «Сан Джованино», якобы принадлежащая кисти Рени, представляет собой антикварный холст, превращенный мошенниками в старинную картину известного художника. Их старания увенчались успехом – полотно ушло с торгов за 300 тысяч евро. При этом новоиспеченного обладателя картины не смутило то, что на Сотбис иные работы Рени уходили за 2 миллиона евро. Копию Патини приобрели за 600 тысяч евро. Специалисты полагают, что она может быть и украденным подлинником. Подделывание дорогостоящих картин стало прибыльным предприятием для злоумышленников, которые получили за них в общей сложности 8 миллионов евро.Торговля подделками была выгодна даже в период всемирного мирового кризиса. Например, служители правопорядка в Италии за полгода выявили фальшивых картину на сумму в 10 млн евро. В итальянском Отделе защиты культурного наследия ведут активную борьбу с подделками, которые распространены повсеместно. Если раньше это процессы задевали самих участников арт-рынка (посредники, арт-дилеры, галереи), то теперь желающие купить антиквариат обращаются непосредственно к интернет-аукционам. Поэтому работа полиции – это следить за тем, что выставлено на продажу в Сети.Целевая аудитория онлайн-аукционов – представители среднего класса, которые надеются почти даром получить картину великого художника. На самом деле такие ответственные покупки совершаются в совсем других условиях, причем клиенты готовы оплатить профессиональную экспертизу и сбор письменных доказательств, подтверждающих подлинность картины.

Как распознать фальшивый антиквариат

Несмотря на голос разума и многочисленные предупреждения, доносящиеся со всех сторон, очень трудно удержаться от соблазна, когда очаровательная ведущая в телевизоре предлагает приобрести произведение искусства, причем рассказывает о нем весьма убедительно. Нередко низкая цена объясняется тем, что человек, продающий антиквариат, сам не знает, каким сокровищем он обладает. Картина досталась ему волей случая или по знакомству, и он просто надеется сбыть ее с рук. А. Бамбергер, автор пособия для изготовителей фальшивок, отзывается о пользователях интернет-аукционов как о людях, которые ничего не знают об искусстве, но считают, что хорошо разбираются в арт-рынке. Впрочем, даже не прибегая к помощи этих пособий, авторы подделок зарабатывают миллионы. Чаще всего они имитируют современных художников, обладающих характерной манерой. Экспертиза, определяющая время изготовления холста и красок, в этом случае бесполезна. Существует мнение, что если занести все работы художников в каталоги, это поможет избежать появления фальшивок. Но этот способ не срабатывает. Допустим, произведения Пьетро Манцони, который произвел сенсацию своей работой «Д***мо художника», были полностью каталогизированы. На арт-рынке были обнаружены тысячи фальшивок Манцони, при этом 1200 были признаны оригиналами, хотя они и не были включены в официальный реестр. Художник дожил всего лишь до тридцати лет, так что неизвестно, когда он успел проделать столь титаническую работу.Прокуратура Рима закрыла два онлайн-аукциона, которые торговали фальшивыми картинами. Но остается еще множество проектов подобного рода, которые заманивают неопытных покупателей, создавая иллюзию своей компетентности. Стоит закрыть один недобросовестный аукцион, как появляется множество других. Английский эксперт Хьюго Г. Уильямс предупреждает, что согласно проведенным исследованиям, арт-рынок наполовину, а то и больше, состоит из фальшивок. Он сообщает, что особым спросом среди изготовителей подделок пользуются русские художники, древние статуэтки, живописцы Дали, Де Кирико, Коро. Интересный факт: Коро создал 2 тысячи картин, а сейчас в Америке насчитывается 5 тысяч его работ. Поэтому приходится признать, что рынок фальшивых картин превосходно функционирует. Его не способны пошатнуть ни финансовые кризисы, ни громкие судебные дела. Так что игнорируйте завлекающую рекламу на интернет-аукционах и в «магазинах на диване». Там нельзя отыскать действительно стоящие картины.

cadreantique.ru

Всё о рынке современного искусства 2016

современное искусство арт-рынок 2016

Портал Artprice выпустил очередной ежегодный обзор состояния рынка современного искусства с июля 2015 по июнь 2016 года, основанный на анализе аукционных продаж за этот период. Средний годовой доход составил 5,2%... С 2000 года объем рынка современного искусства вырос в 14 раз. Этот рост был обусловлен легкостью доступа к рынку и дематериализацией продаж, когда интернет становится основным средством поиска и обмена информации. Не менее 95% участников рынка участвуют в сделках с помощью мобильных устройств.

Среди других факторов, влияющих на развитие рынка современного искусства, не последним является финансиализация (по определению некоторых исследователей, это «процесс трансформации финансового капитала в фиктивный и виртуальный капитал и его отделение от реальной, производственной сферы». — Артгид).

Этот аспект сочетается с массовым увеличением количества покупателей произведений искусства (с 500 тыс. в послевоенный период до 70 млн в 2015 году), значительным снижением их среднего возраста и географическим расширением рынка в Азию, Азиатско-Тихоокеанский регион, Южную Африку, Индию, Ближний Восток и Латинскую Америку. Еще одной движущей силой развития рынка современного искусства стала мировая музейная индустрия: каждый год в мире открывается около 700 новых музеев, что делает музейную индустрию экономической реальностью XXI века.

Эти институции также выходят на арт-рынок в поисках работ высочайшего художественного и исторического качества и значения. В настоящее время рынок современного искусства привлекателен и для вложения капитала: для работ стоимостью выше $20 тыс. средняя величина прироста стоимости вложенного капитала составляет около 9%.

Развитие рынка современного искусства также привело к социологической эволюции: клише «Великий художник — это мертвый художник» уже забыто. В современной «глобальной деревне» художник расширяет глубину и диапазон наших связей с миром. Эта роль удовлетворяют постоянную потребность по мере нашего движения в сторону виртуализации, которая, несомненно, приведет к смене парадигмы в не таком уж отдаленном будущем.

Общее состояние рынка современного искусства

Объем аукционного рынка за рассматриваемый период составил $1,5 млрд (в соответствующий период прошлого года — $2,1 млрд), то есть рынок сократился более чем на четверть, но долгосрочный тренд развития остается по-прежнему положительным (рост на 1370% с 2000 года). После четырех лет непрерывного роста оборот в сегменте современного искусства начал резко сокращаться в первой половине 2015 года, и падение во второй половине года стало продолжением этой тенденции.

Общее падение рынка за 2015 год составило 39%. После выдающихся результатов 2013—2014 года коррекция на рынке современного искусства стала неизбежной. Коллекционеры современного искусства стали более осторожными. В то время как на рынке искусства модернизма в ноябре 2015 года работой Амедео Модильяни «Лежащая обнаженная» был установлен сенсационный рекорд — $170 млн, продажи современного искусства продолжали падать и во втором полугодии 2015 года.

Первыми сокращение спроса почувствовали новые работы (созданные не позднее, чем за три года до даты продажи): их средняя цена упала с $28 тыс. до $20 тыс. В начале 2016 года рынок современного искусства начал показывать признаки выздоровления: в первом полугодии он упал на 14%, что меньше, чем падение арт-рынка в целом.

Рынок современного искусства адаптировался к новым условиям: аукционы перестали гнаться за новыми рекордами и сосредоточили свое внимание работах из нижней части high-end сегмента и работах средней цены. Это сразу сказалось на структуре продаж — 6% проданных лотов составили работы стоимостью выше $50 тыс., в соответствующий период прошлого года таких работ было 8% — и это позволило добиться стабилизации цен.

Ограниченное предложение работ high-end сегмента, тем не менее, не помешало качественным работам установить новые аукционные рекорды. Картина Жана-Мишеля Баскиа «Без названия» на нью-йоркских торгах Christie’s была продана японскому миллиардеру Юсаку Маэдзава за $57,3 млн.

Другой показатель стабильности рынка — доля непроданных лотов, «опасный уровень» которой оценивается в 37%. В настоящее время уровень непроданных лотов Christie’s и Phillips ниже 30%, в то время как у Sotheby’s — 34%. В разгар кризиса эта доля составляла 50%. С другой стороны, доля непроданных лотов меньше 20% указывает на спекулятивный характер торгов. Таким образом, можно констатировать, что рынок современного искусства в настоящее время находится в периоде долгосрочной стабильности.

Современное искусство (художники, рожденные после 1945 года) в настоящее время является вторым по объему сегментом арт-рынка после послевоенного искусства (художники, рожденные между 1920 и 1944 годом). Работы ведущих современных художников продаются по таким же ценам, как и работы ведущих художников предыдущих периодов. Такой сдвиг произошел за два последних десятилетия, в XX веке это казалось совершенно невозможным.

География рынка современного искусства

В то время как китайский арт-рынок проходит фазу глубокой реорганизации, совокупная доля США и Великобритании возросла на 5%, и на них приходится 65% мирового аукционного рынка современного искусства, а четверть всех продаж работ современных художников проходит через Лондон и Нью-Йорк. США в настоящее время являются самым сильным рынком современного искусства, на них приходится 38% мирового рынка — это $582 млн, причем почти 95% этой суммы генерируется в Нью-Йорке.

За прошедший год оборот, приходящийся на США в этом сегменте рынка, сократился на 24%, но они по-прежнему остаются лидером. На долю Великобритании приходится четверть мирового рынка современного искусства, она сократилась на 10%, до $399 млн, но это на $40 млн больше, чем в Китае, который потерял свое второе место в сегменте современного искусства, но остался бесспорным лидером мирового арт-рынка в целом. Китайский рынок переживает глубокую реструктуризацию с 2014 года.

Внимание китайских коллекционеров переключилось на «исторические» произведения искусства, что привело к падению китайского рынка современного искусства на 47% и к двукратному уменьшению объема сделок. Китайские коллекционеры переориентировались на «большие имена», такие как Клод Моне или Винсент Ван Гог. В то же время китайский рынок современного искусства за последние шесть лет вырос на 470%.

Кроме того, значительное влияние на него оказало принятие китайским правительством драконовских мер и нормативных актов, призванных искоренить практику неоплаченных (ложных) ставок.

Европейский рынок современного искусства в целом был не слишком подвержен замедлению, а в некоторых городах даже вырос: в Вене ($7,3 млн), Амстердаме ($4,9 млн), Берлине ($4,2 млн), Брюсселе ($3,2 млн) и Милане ($1,6 млн). Это в основном связано с особо престижными торгами, в которых укзанные города имеют значительный вес. При этом рынок современного искусства Германии сократился на 19%, до $17,6 млн, а доля непроданных лотов на немецких аукционных торгах увеличилась с 44% до 55%. Рынок современного искусства Франции, удерживающей четвертое место с оборотом рынка в $41,4 млн, сократился на 6,8%, что кажется совершенно естественным в нынешних рыночных условиях. Объемы сделок во Франции оставались высокими, а стране удалось сохранить свои позиции в high-end сегменте рынка.

Анализ рыночного рейтинга топ-500 современных художников показывает сильное национальное представительство стран с высокой долей в мировом арт-рынке. На 99 американцев и 187 китайцев приходится почти 60% от топ-500. В то же время в топ-10 представлены пять американцев и всего лишь один китаец. В топ-500 представлены лишь 36 британцев, но большая часть из них находится в верхней части списка: Питер Дойг (5), Деймиан Херст (14), Энтони Гормли (31). Германия представлена 31 художником, в том числе Ансельмом Кифером, Гюнтером Фёргом, Мартином Киппенбергером, Нео Раухом и другими. К сожалению, лучшие работы современных немецких художников продаются на аукционах в Лондоне и Нью-Йорке, что отрицательно сказывается на немецком рынке. В общей сложности на долю этих четырех стран приходится 70% участников топ-500. Россия представлена в рейтинге пятью художниками: Константином Разумовым (297), Георгием Гурьяновым (333), Павлом Пепперштейном (443), Валерием Кошляковым (460) и Тимуром Новиковым (475).

Ведущие аукционные дома снижают обороты

Несмотря на снижение продаж на 19%, Christie’s по-прежнему остается ведущим аукционным домом по торгам современным искусством, с годовым оборотом в $545 млн. Его исторический конкурент, Sotheby’s, меньше пострадал от сокращения рынка, его потери составили всего 2%, на двух этих операторов приходится 61% мирового аукционного рынка современного искусства.

Phillips показал стабильный оборот и закрепился на третьем месте в мировом рейтинге, но по объемам продаж он пока значительно уступает лидерам. С целью обеспечения ценовой стабильности в условиях ослабления рынка Sotheby’s и Christie’s ограничили продажу самых дорогих работ, которые попадают на торги, как правило, с существенными ценовыми гарантиями, что и привело к падению оборота Christie’s и Sotheby’s.

В контексте борьбы между США и Китаем за доминирование на арт-рынке значительное внимание привлекла покупка китайской компанией Taikang Life Insurance крцпнейшего пакета акций Sotheby’s в размере 13,5%, это имеет особое значение в связи с тем, что 24% акций Taikang Life Insurance принадлежит китайскому аукционному дому China Guardian. Так, начались разговоры о попытках приобретения китайским Poly Auction британского аукционного дома Bonhams.

Структура рынка современного искусства

За прошедший год на аукционном рынке современного искусства было продано 55 тыс. работ, что в 4,7 раз больше, чем в 2000 году. Такое расширение рынка позволило увеличить аукционный оборот за тот же период на 1370%. Росту цен способствуют глобализация, онлайн-продажи, а также увеличение спроса, вызванного тем, что все больше людей заинтересовано в приобретении произведений искусства.

Росту спроса способствует ряд новых для арт-рынка факторов: гораздо более легкий доступ к достоверной информации и организация онлайновых аукционов и продаж (95% участников торгов используют мобильные устройства), финансиализация рынка, увеличение числа покупателей (с 500 тыс. после Второй мировой войны до 70 млн в 2015 году), более низкий средний возраст покупателей, расширение рынка современного искусства на страны Азии, Индию, Южную Африку, Ближний Восток и Латинскую Америку. Christie’s утверждает, что число их интернет-клиентов возросло на 96%.

Еще одной движущей силой арт-рынка стала музейная индустрия (в год появляется до 700 новых музеев), которая привела к значительному росту спроса со стороны музейных институций, причем росту спроса на произведения искусства высочайшего качества.

Мировой аукционный рекорд на произведение современного искусства за последние десять лет вырос в десять раз, однако наиболее впечатляющие результаты в этом сегменте рынка приходятся на долю всего трех художников: Джеффа Кунса, Жана-Мишеля Баскиа и Питера Дойга. Первый раз картина современного художника превысила рубеж в $1 млн в 1998 году, когда работа Баскиа была продана за $3,3 млн, в 2014 году (это пока наивысший результат) за сумму выше $1 млн на аукционах было продано 307 работ современных художников. В первой половине 2016 года более чем за $1 млн было продано 115 лотов.

Было бы неверным сводить весь рынок современного искусства только к работам из самого дорогого сегмента: рынок современного искусства достиг зрелости, и на нем представлены все ценовые категории. Наибольшее количество продаж (69%) происходит в сегменте работ стоимостью ниже $5 тыс.

Наибольшая доля рынка современного искусства приходится на продажу живописи, оборот которой составляет более $1 млрд, или две трети мирового рынка современного искусства. Именно живопись составляет львиную долю high end сегмента рынка — на нее приходится 173 лота стоимостью выше $1 млн, в то время как на все остальные виды визуального искусства приходится лишь 38 подобных результатов.

Тем не менее наибольшая в количественном отношении часть из 28 тыс. проданных картин (60%) приходится на лоты стоимостью ниже $5 тыс., покупатели которых скорее руководствовались желанием новых открытий, чем спекулятивными мотивами. В любом случае количество аукционных сделок с живописью за прошлый год выросло на 15%.

На втором месте после живописи идет скульптура, на которую приходится $225 млн. В это сумму входят две работы Джеффа Кунса, проданные более чем за $15 млн каждая. Но настоящий сюрприз преподнес Маурицио Каттелан, чья работа «Он» была продана 8 мая 2016 года на нью-йоркском аукционе Christie’s за $17,2 млн, установив новый аукционный рекорд для художника. Но все это исключения — большинство скульптурных работ продается по ценам ниже $50 тыс.

На рынке графики можно приобрести недорогие работы известных художников. Бо́льшая часть лотов (60%) в этом сегменте уходит по цене ниже $5 тыс. К примеру, графику Трейси Эмин или Вима Дельвуа можно купить менее, чем за $10 тыс., а иногда и вдвое дешевле. Однако в случае резкого роста цен на работы какого-либо художника этот рост затрагивает и его графические работы, которые могут продаваться и по ценам выше $100 тыс.

В отсутствии значительных продаж работ фотографов Андреаса Гурски или Синди Шерман в число топ-100 аукционных результатов прошлого года вошли лишь снимки Ричарда Принса. Три его фотографии были проданы более чем за $1 млн каждая на аукционе Christie’s в Нью-Йорке 10 мая 2016 года. 15 фотографий Синди Шерман в прошлом году были проданы дороже $100 тыс. каждая, большинство же ее работ собрали от $5 тыс. до $20 тыс. В целом в фотосегменте рынка не было установлено значимых аукционных рекордов, что не отражает текущего состояния рынка, количество проданных лотов на котором выросло за год на 10%.

Среди художников, на долю которых приходится наибольшее количество проданных лотов на рынке принтов, выделяются Такаси Мураками, Кит Хэринг и Деймиан Херст. Наибольшая доля проданных принтов принадлежит Такаси Мураками, 86% проданных лотов которого составляют принты. Мураками, кроме того, является успешным рыночным художником и в других сегментах арт-рынка, входя в число топ-100 художников по годовому аукционному обороту.

Художники и рынок современного искусства

Хотя на рынке постоянно появляются работы новых современных художников, его текущее состояние по-прежнему определяют наиболее известные имена. Три самых успешных художника на вторичном рынке современного искусства — Жан-Мишель Баскиа, Джефф Кунс и Кристофер Вул (эта троица остается неизменной в течение последних пяти лет) — генерируют почти 19% от общего рыночного оборота, в то время как на долю 4268 новичков на рынке приходится лишь 2,3% оборота рынка современного искусства. Эта тенденция стала более заметной в прошлом году, когда значительное число коллекционеров перенесли свое внимание с новых художников на более известные имена.

В прошлом году на аукционном рынке дебютировали работы 4268 новых современных художников, присоединившихся к работам уже присутствовавших на нем 8248 художников. В то время как работы большинства новичков не смогли преодолеть планку в $5500, некоторым удалось шагнуть сразу в топ-500, среди них — Сюй Цзинь, Барри Болл и Элла Круглянская.

Все более заметную роль на рынке современного искусства начинают играть художники, родившиеся после 1980 года. При поддержке крупных галерей их работам удается достичь уровня цен, непредставимого еще пять лет назад. Неустойчивое рыночное положение этих молодых художников делает их работы особо чувствительными к перепадам рыночной конъюнктуры.

Среди наиболее заметных художников, родившихся поле 1980 года, — Тауба Ауэрбах, Оскар Мурильо и Алекс Израэль. Несколько художников обратили на себя внимание за последние 12 месяцев и сразу шагнули в рейтинг топ-500, это бельгийско-американский художник Харольд Анкарт и американцы Петра Кортрайт и Мэт Басс. Наибольшим спросом работы молодых художников пользуются на аукционах в Лондоне и Нью-Йорке.

Среди художников, добившихся наибольшего рыночного прогресса, выделяется румын Адрьян Гение, чье успешное участие в Венецианской биеннале 2015 года выдвинуло его на передний план современной арт-сцены и повлияло на резкий рост его продаж. Его недавний рекорд был установлен на аукционе Sotheby’s в Лондоне 10 февраля 2016 года и составляет $4,5 млн, что позволило ему переместиться с 62 на 15 место в рейтинге топ-500.

Американский художник Марк Брэдфорд также продемонстрировал значительный рыночный прогресс, его работа была продана на лондонском аукционе Phillips за $5,8 млн, а всего за год его произведения собрали на аукционах более $16 млн. Свои аукционные результаты также значительно улучшили Ёсимото Нара, Рудольф Стингел и Ансельм Кифер.

Инвестиции на рынке современного искусства

На рынке современного искусства продаются произведения художников, чья аукционная репутация еще окончательно не установилась и подвержена колебаниям, что делает этот сегмент менее устойчивым, чем другие сегменты арт-рынка. В то же время эти же самые особенности делают его наиболее привлекательным для рискованных инвестиций.

Ценовые взрывы, как правило, зависят от двух взаимодополняющих явлений: появления новых художников и перехода известных художников в категорию икон арт-рынка. Риск рыночных спадов и периодических корректировок цен не замедляет роста числа коллекционеров современного искусства. В то время как центральные банки практикуют отрицательные процентные ставки, уничтожающие сбережения, арт-рынок демонстрирует рост оборота в сегменте современного искусств на 1370% за 16 лет.

Средняя стоимость произведения современного искусства за этот же период увеличилась на 115%, что дает среднегодовой доход в 4,9%, а для работ, приобретаемых за суммы выше $20 тыс., даже 9% в год. За последние годы цены на работы ведущих современных художников достигли высот ранее доступных только великим шедеврам прошлого. Хотя они и не приобрели ауру, свойственную старым мастерам, звезды современного искусства получают дополнительную выгоду от использования СМИ.

Рост цен на произведения современного искусства хорошо иллюстрирует рыночная история картины Ричарда Принса «Две шутки леопарда» (1989). Проданная в мае 1993 на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за $26,5 тыс., через 13 лет она была продана в 13 раз дороже. Конечно, никто бы не смог предугадать место, которое займет Ричард Принс в истории современного искусства, индекс цен на его работы начали подсчитывать только 2003 году. Другим значительным фактором, влияющим на уровень цен, является смерть художника.

Внезапная кончина может приводить к росту интереса и взрывному увеличению стоимости работ, как это произошло с произведениями Гюнтера Фёрга, скончавшегося в декабре 2013 года. В 2012 году, за год до смерти художника, его картина «Без названия» (1987) была продана за $26 тыс., в июне 2016 года та же работа принесла $438 тыс. В наши дни больше чем когда-либо ранее на аукционную стоимость работ влияют любые новости о художнике. Это связано с тем, что при формировании спроса принимается во внимание вся доступная информация, которая иногда очень существенно влияет на ценовую структуру аукционных работ.

Необычайный рост рентабельности работ одних художников неизбежно уравновешивается коррекцией цен на работы других. При этом происходит «справедливое» возвращение к уровню цен, соответствующих нынешнему состоянию арт-рынка. Так, например, картина Джейкоба Кассея «Без названия» (2010), проданная в мае 2014 года за $125 тыс., в ноябре 2015 года смогла получить лишь $50 тыс. на аукционе Christie’s в Нью-Йорке. Причем иммунитетом к ценовой коррекции не обладают и звезды современного искусства: объект Джеффа Кунса «Товарный вагон Jim Beam» (1986) в 2008 году незадолго до ипотечного кризиса был продан за $2 млн, а в том же ноябре 2015 года смог собрать только $845 тыс.

К счастью, рынок современного искусства остается выгодным вложением средств в средне- и долгосрочной перспективе. Несмотря на корректировки, рынок сохраняет жизнеспособность, а рост оборота на 1370% за последние 16 лет говорит сам за себя. Впервые в этом столетии рост цен на произведения современного искусства был прерван в 2008 году в связи с финансовым кризисом, и потребовалось 2—3 года на восстановление рынка.

В то время как на рынке периодически случаются крупные ценовые рекорды, 99% сделок осуществляется ниже порога в $400 тыс. Когда коллекционер покупает произведение современного искусства, он ясно осознает, что не может знать, какое место уготовано художнику в истории искусства. Тем не менее за последние 15 лет хорошо диверсифицированный портфель современного искусства генерирует средний годовой доход около 5,6%, что значительно выше 2,3% доходности на арт-рынке в целом». - Артгид

rupo.ru

Рынок иллюзий |

  Восемь лет назад, в журнале «Эксперт» (№9 от 5 марта 2007 года) была опубликована любопытная статья, посвященная современному арт-бизнесу. Автор материала – известный российский художник и писатель Максим Кантор. Имеет смысл привести ее полностью, чтобы развеять иллюзии по поводу того, как именно функционирует международный рынок искусств, какая роль в нем отводится собственно – творцу, и чем на самом деле занимаются галеристы и кураторы.

«Искусство – единственная дисциплина, в которой результат больше, чем сумма слагаемых, сформулировал один мудрец. Это значит вот что. При создании произведения искусства художник использует техническое мастерство, оригинальный замысел, опыт, знания, труд и пр. Все это необходимо для работы — но этого недостаточно. Искусство становится искусством при возникновении чего-то иррационального. В результате работы должно случиться чудо, тогда произведение оживет. Именно об этом легенда о Пигмалионе и его ожившем творении, Галатее. Именно это пытался объяснить Сезанн, когда говорил, что самое трудное в картине — «маленькое ощущение». Это «маленькое ощущение» есть не что иное, как душа. То, что присовокупляется к вложенному художником труду, есть душа произведения. Если картина не ожила, Галатея не заговорила, значит, труд художника пропал напрасно — произведения искусства не получилось. У подлинного художника все картины — живые и разные. «Блудный сын» Рембрандта наделен иной душой, нежели «Иудейская невеста» того же мастера или «Ночной дозор». Вместе произведения Рембрандта образуют семью — но никак не совокупный продукт.

Когда коллекционер приобретал «Блудного сына», он вступал в отношения именно с этой картиной. Покупатель не заказывал «типичного Рембрандта» или «двух-трех поздних Рембрандтов» — нет, он покупал именно «Блудного сына», оттого что душа произведения была созвучна его душе, заставляла ее трепетать. Любители искусства знают это чувство, когда ты захвачен произведением настолько, что дыхание перехватывает в груди. Это значит, что душа картины и душа зрителя заговорили меж собой, как души влюбленных. Отношения с картиной уникальны, как любовные чувства: любят конкретную девушку, а не типичную представительницу женского пола. Так было до возникновения рынка искусств. Натуральным обменом двигала любовь, предметом интереса являлась душа произведения, воплощенная в образе. Диалог душ — это, конечно, недурно для небольшого круга ценителей, но что делать, когда счет пошел на миллионы голов? Демографическая проблема и демократическое общество изменили политику сбыта прекрасного: надо создавать унифицированную продукцию и продавать ее как штучный товар.

Рынок искусства возник недавно. Возрождение знало заказ, но рынка не было. До семнадцатого века не существовало так называемого вторичного рынка — говорить об обороте произведений искусства было невозможно. Сравнительная стоимость выявлялась при обмене и вторичной продаже — а ни то, ни другое не практиковали. Никто не пытался перепродать Сикстинскую капеллу, картины Андреа Мантеньи не были меновым эквивалентом, Карл Пятый не обменивал свой портрет кисти Тициана на пейзаж Рубенса. Большинство произведений создавали для храмов и дворцов — продать их можно было лишь со стенами вместе, но это никому не приходило в голову. Великий скульптор Донателло с горечью констатировал, что величие искусства остается в прошлом: частный заказчик никогда не сравнится величием души с храмом. Появление такого клиента означало возникновение менового рынка и, тем самым, стандартизацию вкусов. Произведение должно быть таким, чтобы его захотел и другой клиент, и чем больше желающих, тем лучше. Иначе говоря, оно должно обладать некоей общественной душой, отвечать общественному сознанию.

Показательна судьба Рембрандта, который в молодости удовлетворял вкусу голландских буржуа, а достигнув величия, перестал — стал слишком сложен для существования на вторичном рынке. Рынок голландской живописи семнадцатого века есть прообраз рынка сегодняшнего: сотни художников обрели тысячи заказчиков потому, что поняли (отчасти и спроектировали) общественное сознание. Бюргеры захотели увидеть себя запечатленными на полотнах — подобно тому, как прежде рисовали героев и королей. Тщеславие зрителей было утешено тем, что неказистый ландшафт, пошловатый достаток, вульгарный быт увековечены на правах мифологических сюжетов. Не античные герои, да и не стремимся — а ведь как хорошо живем, уютно, достойно. Сегодня, покупая «актуально-радикально-мейнстримную» инсталляцию, обыватель тешит себя тем, что встал в ряды модных людей, обладает раскрепощенным сознанием, идет в ногу с прогрессом. Кураторы и галеристы подскажут доверчивому буржую, как сделать интерьер прогрессивным, как разместить кляксы и полоски, чтобы создать иллюзию авангардного мышления домовладельца. И голландский бюргер, и современный капиталист будут очень обижены, если им скажут, что искусство, ими облюбованное, есть апофеоз мещанства. Любопытно, что пятна, кляксы и закорючки разом сделались понятными массе покупателей, как только выяснилось, что любовь к ним есть признак прогрессивного мышления. Те, кто опознает себя в качестве форпоста прогресса, будут расстроены, если им сообщат, что прогресса в закорючках и кляксах — нет. Как, свободолюбивые закорючки — мещанство? Как это, натюрморт с ветчиной — пошлость? А как же просвещение и свобода взглядов, которые мы пестуем? Характерно, что в общей ровной массе так называемых малых голландцев великий Рембрандт оказался лишним. Масштаб, заданный его произведениями, по-прежнему оставлял маленького человека — маленьким, а это никому не приятно. Если, глядя на интерьеры и натюрморты, заурядный бюргер воображал свою жизнь произведением искусства, то, глядя на страсти Рембрандта, обыватель видел заурядность своей биографии. Рембрандт поднял рыночную живопись Голландии на уровень великого искусства — и рынок ему отомстил, художник умер в нищете.

Импрессионисты еще больше снизили планку требований: производить великое для огромной массы третьего сословия — невозможно. Для каждого адвоката, дантиста, риелтера невозможно нарисовать «Взятие крестоносцами Константинополя», и не всякому дантисту это событие интересно. Но пейзаж с ракитой нарисовать можно, спрос на ракиты немереный. Любопытно, что обращение к уютной живописи было воспринято как революционный переход к свободному самовыражению. Величественное заменили на уютное (сообразно потребностям демократического общества) — и уютное стали считать великим. Характерно, что великие «постимпрессионисты» (Сезанн, Ван Гог, Гоген), то есть те, кто пытался вернуть уютному пейзажу героическое звучание, рынком были отвергнуты. С ними случилось примерно то же, что некогда с Рембрандтом среди «малых голландцев»: они оказались слишком драматичными для клиентов, слишком проблемными для третьего сословия.

Так называемое актуальное искусство, обслуживающее современный средний класс, завершило процесс. Теперь всякий может быть художником, всякий может стать потребителем искусства, а стоимость произведения складывается из оборота общих интересов. Новый средний класс хочет ярких символов свободы так же страстно, как некогда голландский бюргер — натюрморта с ветчиной, а французский рантье — пейзажа с ракитой. Дайте нам холст с полосками и свободолюбивую инсталляцию — мы поставим это в новой квартире, и наши знакомые узнают, какие мы прогрессивные люди. Мещанину нужно, чтобы ему говорили, что он велик и свободен, а знать, чего стоит свобода или что где-то есть рабы, ему не обязательно. В Средние века создание произведения искусства было занятием трудоемким и дорогостоящим, а потребление конечного продукта — делом простым. Прогресс все изменил. Понятие «произведение» заменили «проектом». Проект — это сложносоставной продукт, это объединенные усилия галереи, рекламы, куратора, художника, и собственно труд художника занимает в нем ничтожно малую часть. Прежде различали картины, но не интересовались личностью автора, продавали конкретные произведения, а не имена. Итальянское Возрождение проявляло мало интереса к самому творцу — внимание сосредоточивалось на его творениях. В новые времена личность артиста, его социальная роль, степень модности важнее произведения; рынок спешит донести до клиента, какую марку одежды артист предпочитает, что пьет, где проводит каникулы; этим они и различаются, а произведения — довольно похожи.

Было бы затруднительно предпочесть одну картину Мондриана другой, невозможно любить один квадрат, а другой — не любить, но всем известно, чем позиция Мондриана отличается от позиции Малевича. Сложносоставной продукт, с которым имеет дело рынок искусств, по-прежнему именуется духовным, но духовное содержание рынок переместил из произведения в область менеджмента. Победившее третье сословие нуждалось в галереях, объясняющих клиентам, почему данную картину надо покупать. Лоренцо Великолепный в услугах галериста не нуждался, он сам понимал, что ему нужно; а вот Журдену, который хочет быть как Лоренцо Великолепный, галерея необходима. Впоследствии галеристов потеснили кураторы — пришла пора механизации производства, массового характера художественной деятельности, и потребовались контролеры, сортирующие художественные потоки. Куратор — это уже не продавец, но менеджер по маркетингу.

Характерно, что профессия галериста при этом сохранилась, просто в искусстве возник еще один посредник. Сегодняшний рынок увеличивает количество посредников при сбыте товара обратно пропорционально труду, затраченному на изготовление продукта. Известные эксперты авангарда зарабатывали на атрибуциях подделок — это приносило стабильный доход. Труд художника сам по себе ничего не стоит, но, проходя через соответствующие инстанции (мнение галереи, рекомендации кураторов, сертификаты музеев), он превращается в товар. Причем каждая из инстанций имеет свой материальный интерес и, соответственно, повышает товарную стоимость изделия. Так пальто, сшитое сербскими наемными рабочими, увеличивает товарную стоимость, если его скроили в Венгрии, пришили к нему английскую бирку, а продают в России. Трудовой процесс, как правило, занимает минуты: прибить палочку, сфотографироваться обнаженным, закрасить квадратик. Однако сопутствующая деятельность (организация и презентация выставок, реклама, пресса, транспорт, страховка, каталоги, фильмы и т. п.) требует огромных денег, и стоимость этого процесса входит в совокупную цену произведения. Соответственно, прибыль по отношению к себестоимости труда увеличивается в разы: современное искусство, производящее неодушевленный товар, значительно дороже искусства прежнего, которое возилось с процессом одушевления произведения. Разумеется, прибыль от искусства целиком зависит от менеджмента. Объявив данное искусство символом свободного самовыражения, куратор вправе рассчитывать, что цивилизация (которая провозглашает свободу своей главной целью) хорошо данный символ оплатит. Профессия куратора сделалась куда более важной для искусства, нежели работа художника, — подобно тому, как деятельность генерального менеджера нефтяной компании важнее для бизнеса, чем труд рабочего, стоящего у помпы.

У нефтяников есть труба, у металлургов — алюминиевый карьер, у чиновников есть так называемый административный ресурс, который можно продавать как газ и нефть. Так неужели автономная область производства — искусство — не может быть использована по тому же принципу? Подход к искусству был таким же, как в нефтяной отрасли: брали дешевую природную энергию, монополизировали добычу, повышали спрос, загоняли по спекулятивным ценам. Этой дешевой энергией стало пресловутое «самовыражение», не обремененное ни знаниями, ни умениями, ни старанием. То, что однажды было предложено авангардом в качестве протеста против коммерциализации искусства, было цивилизацией присвоено и использовано для наживы. Удобство данной энергии в том, что она исключительно легко добывается — практически из любого персонажа, объявленного художником. Разумеется, в этих условиях возрастает роль посредника — того, кто имеет право выдавать сертификат на качество энергии.

Сначала занялись авангардом двадцатых. На вторичный рынок выбросили немереное количество продукта, производили его штабелями. Я был свидетелем того, как директору Бохумского музея прислали факс с репродукцией картины Малевича. Директор отреагировал: а где же на картине подпись? Следующий факс пришел уже с подписью. Известная коллекция русского авангарда, собранная Харджиевым, была тайно вывезена из Москвы, легализована на Западе стараниями заинтересованных субъектов, а по пути следования увеличилась в несколько раз — трудно ли нарисовать дополнительные квадратики? Известные эксперты авангарда зарабатывали на атрибуциях подделок — это приносило стабильный доход. Самодельный авангард отмывался через музейные выставки и аукционы — и количество посредников в сделке не уступало цепочке лиц, участвующих в реализации нефтепродуктов. Но подлинный расцвет художественного рынка связан с постоянным производством дешевой энергии — так называемого второго авангарда, символа свободы победившей демократии. Высказывание Энди Уорхола «В будущем у каждого будет пятнадцать минут славы» стало руководством к производству и сбыту. По сути, стратегия современного художественного рынка повторяет стратегию финансовую: замена золотого стандарта на бумажный эквивалент. Во имя движения вперед следует напечатать много купюр без обеспечения, все равно завтрашний прогресс заставит печатать новые.

Устаревшие институты (Министерство культуры, союзы художников) были разумно замещены «школами кураторов» — собраниями тех, кто инициировал художественный процесс. Подобно тому, как золотоискатели огораживают колышками участок добычи, кураторы обозначили участок девственной природы — будущую фабрику звезд. Отменить предыдущую историю искусств, забыть унылых пейзажистов и портретистов было тем легче, что за словосочетанием «союз художников» вставал призрак казарменного общества. Но мы-то теперь строим общество свободы и прогресса! А прогресс можно обслуживать только актуальным искусством, не так ли? Следует начать с нуля — только с неокрепшими душами, не обремененными знаниями истории искусства, можно шагнуть вперед. Так возник проект «актуального искусства», соответствующий стандартам художественного рынка развитых капиталистических стран.

Правда, не прошло и десяти лет, как новоявленные чиновники в точности воспроизвели алгоритмы советской власти: вошли в советы и комиссии, стали друзьями мэра и банкиров, обросли связями в правительстве. Теперь никого не смущает, что правительственный скульптор Церетели открывает Музей современного искусства. Какие могут быть противоречия? И то, и другое — актуальное искусство. Поскольку демократическая цивилизация постулировала, что в искусстве есть прогресс, а прогресс достигается самовыражением, появился прямой смысл рекрутировать молодую рабочую силу — но и старых мастеров добычи забывать не следует. В конце концов, самовыражение у всех одинаковое.

Незадолго до смерти Пикассо опубликовал письмо, которое не любят цитировать, а когда упоминают, выдают за шутку гения. Написал он следующее: «Настоящими художниками были Джотто и Рембрандт, я же лишь клоун, который понял свое время». Пикассо довольно желчно описал послевоенное поколение — мальчиков, которые любят новые марки машин и спорт, зачем таким искусство? Феномен рынка искусств свелся к перманентному развлечению — и надо этому соответствовать. Тот, кто сможет кривляться, останется на плаву, «прочие не будут опознаны как художники». Письмо наделало много шума: автор — весьма известный художник (правда, отодвинутый несколько в сторону новыми американскими коллегами, в то время мода как раз сместилась в Штаты). Известный критик ответил художнику открытым письмом «Пикассо, вы смеетесь над нами!». Критик пытался доказать художнику, что искусство неуязвимо: «Позвольте, искусство бессмертно! А ваши голубки, ваши арлекины, ваши влюбленные?». Пикассо умер, спор остался незавершенным. Проживи художник чуть дольше и имей возможность наблюдать показательный альянс Эрмитажа с музеем Гуггенхайма в Лас-Вегасе, он бы нашел что ответить. Где влюбленные? Где-где, в Лас-Вегасе.

У галериста (как у всякого продавца) есть две несовместимые задачи: продвинуть товар, но не дать производителю сменить посредника. Выполнить их просто, поскольку художник создан галеристом, но и трудно, поскольку художник начинает верить в то, что он творец. Официально галерист забирает половину стоимости продукта, на деле гораздо больше: художник оказывает покровителю массу дополнительных услуг: декорирует резиденцию, сочиняет подарки к именинам, публично демонстрирует преданность. Такие неуставные отношения есть реальность художественной жизни, хотя с искусством связаны мало. Более всего это напоминает труд солдат на генеральских дачах — кладка забора, безусловно, является армейской службой, но к ратному делу не относится. При этом галерея тщится играть роль двора Медичи или Гонзага, хотя оснований для этого мало. Галерист — посредник, именно в качестве посредника востребован, но, чтобы его деятельность была успешной, он должен представляться законодателем вкусов. Ситуация забавная: зависимый человек, ищущий покровительства банкиров и чиновников (галерист), опирается на стоящего ниже себя на социальной лестнице (художника), чтобы улучшить собственный имидж.

Галерист снабжает вывеску заведения перечнем «своих» художников — у крупных воротил этого бизнеса такой список наполовину состоит из имен известных покойников. Делают так затем, чтобы имена живых оказались в выигрышной компании. Скажем, галерея приобретает литографию Пикассо и офорт Дали — вещи, вообще говоря, тиражные. Однако это дает право в художниках галереи указывать Дали, Пикассо, Пупкина и Попкина — незаурядный набор имен. Подобные перечни схожи с известным списком Павла Ивановича Чичикова, но никто не хватает галериста за руку: все вокруг торгуют мертвыми душами. Чтобы фальшивые списки поднялись в цене, галерея пропускает собрание через музей — отмывает его так же, как рэкетир неправедно нажитые деньги в ресторане и казино. Чтобы музей принял сомнительное собрание, его директора связывают обязательствами правительственные чиновники и банкиры. Чтобы банкир или чиновник был заинтересован в современном искусстве, он должен бояться оказаться немодным и не соответствовать общему положению дел.

Ирония ситуации состоит в том, что все участники современного художественного рынка повязаны взаимным страхом и круговой порукой: невозможно одного из участников уличить во вранье, чтобы не посыпалась вся сложная система отношений и ценностей. Мои квадратики — неподлинные? Позвольте, а ваши рейтинги что, настоящие? Мои рейтинги ненастоящие? А ваши деньги, простите, какого происхождения? Нельзя сказать, что папы и короли былых времен были честнейшими людьми, но они не были трусами, искусство заказывали от широты душевной — а не пряча краденое. История искусств сохранила для потомков имена великих пап и королей, незаурядных заказчиков великих творений; история искусств помнит отчаянных коллекционеров, собиравших вопреки общему мнению непризнанные шедевры. Однако история искусств практически не помнит владельцев галерей — чтобы быть успешным, галерист должен проявлять такие человеческие качества, которые величию не способствуют. Впрочем, современный рынок нуждается не в величии, а в адекватности.

Ежегодно в мире проходят десятки ярмарок, актуальное искусство устраивает смотры достижений. Галереи, подобно домам моды, выставляют осенние и зимние коллекции — предлагается соответствовать лучшим образцам. Парадокс состоит в том, что лучшее не значит великое. Великие произведения больше никому не нужны: великое ставит под сомнение продукцию соседа, быть великим невежливо и недемократично. Комиссар биеннале авторитетно утверждает: великих художников больше нет. И не нужны они свободному обществу — но сколь же возросла роль куратора! Вот куратор стоит под лучами юпитеров, суровый человек, проницательный и адекватный. Почему-то кураторы внешним видом своим копируют киногероев (тяга казаться героическим сохранилась, хотя героизм и отменили) — они одеваются в темное, сжимают губы в ниточку и буравят пространство взглядом. Можно подумать, они сделали в жизни нечто бескомпромиссное и героическое, но нет, не сделали и никогда не сделают. Их общественная роль — уберечь рынок от героического и великого. Сообразно убеждениям и сущности кураторам бы надо носить байковые пижамы в горошек, они же рядятся в черные бушлаты десантников.

Настало время кураторов — не творцы, а они, некогда маленькие незаметные служащие, теперь правят бал. Уж они искусству попомнят! Уж они поставят на место этих выскочек. Вообразите такую страшную сказку: ожившую Галатею заставляют окаменеть заново, из произведений искусства — картин, статуй, рисунков — специальным прибором изымают душу, то самое «маленькое ощущение», которое искал Сезанн. Отныне душой искусства (смыслом, содержанием, гордостью, страстью) распоряжается ведомство кураторов. Отныне искусство будет дополнением к концепциям кураторов, правда, у кураторов нет оригинальных концепций, кураторы хороши тем, что они стандартные люди, — такая вот у нас сложилась ситуация. Так однажды уже старались сделать комиссары при советской власти — внедряли цензуру; у них, правда, не получилось. Теперь получается лучше, потому что у рыночного демократического общества задачи обширнее — величие изымается отовсюду: из политики, из творчества, из жизни вообще. Рынку нужны адекватные функционеры. Распространено мнение, будто рынок двигает искусство, помогает выявить лучшее произведение. На деле все обстоит прямо наоборот — рынок всегда способствовал забвению крупных художников, концентрируя внимание на салоне. Салон (то есть усредненное представление о моде и потребностях общества) побеждал всегда. Штучный товар рынку неинтересен: Боттичелли, Эль Греко, Рембрандт были забыты и умерли в нищете. Один из величайших художников человечества Козимо Тура (сегодняшний читатель не знает этого имени, зато знаком с успешным фигурантом рынка Энди Уорхолом) на склоне лет писал жалкое письмо, адресованное синьору Эрколе д’Эсте, в котором просил три (!) дуката. Не получил. Судьбы Ван Гога, Модильяни, Филонова наглядно демонстрируют возможности рынка.

Никакой сегмент рынка не существует отдельно от рынка в целом, в том числе рынок искусства непосредственно связан с основными пунктами торговли — рынком войны, рынком власти, рынком финансов. Надо принять как факт то обстоятельство, что нездоровое общество, принимающее неравенство и нищету внутри самого себя, но вразумляющее далекие народы при помощи убийств, поощряет самовыражение своих подданных в суммах, превышающих стоимость жизни многих бедных людей. Это не такое сложное уравнение, как кажется. Человек, обученный считать прибыль, может учесть и эти обстоятельства. Декоративная функция, которую выполняет искусство, не случайна: многие вещи хорошо бы спрятать, о них хорошо бы не думать. Дикое существование искусства в современном западном обществе довольно точно воспроизводит феномен, описанный выражением «потемкинская деревня».

Мы живем в мире, где стоимость не соответствует ценности, цена не соответствует качеству, значение не соответствует внешнему виду. Рынок искусств успешно воспроизвел эти обстоятельства внутри себя. Инсталляции Дамиена Херста стоят дороже, чем картины Петрова-Водкина или Модильяни, бессмысленный холст Джексона Поллока стоит больше, чем великий холст Рембрандта, — и это происходит ровно потому же, почему пенсии дешевле, чем обед в ресторане.

Если принять логику, по которой самое могущественное государство, являющееся гарантом свободы в мире, законодателем моды, мерилом справедливости, тратит на войну в десятки раз больше, чем на мир, — если принять эту логику за норму, то можно пережить и логику художественного рынка». Отсюда.

dianov-art.ru

---

Смотрите также

• 
  Картины узкие
• 
  Чудесная картина
• 
  Картина родители
• 
  Картина веселая
• 
  Ценность картины
• 
  Картины римские
• 
  Картина музыкант
• 
  Картина графическая
• 
  Картина модуль
• 
  Выжигание картины
• 
  Картина сейф