Музей ЧерномырдинаСабинянки, останавливающие битву. Давида картина
Еврейские лица в картинах - Ujew
Европейское искусство пестрит библейскими сюжетами и лицами. На протяжении двух тысячелетий было создано невероятное множество полотен, фресок, скульптур, барельефов и еще десятков вариантов изображений главных героев библейских историй. Самую большую славу заслужили Моше Рабейну, как наиболее известный лидер еврейского народа, через которого нам была дана Тора и Десять Заповедей. Не остался без пристального внимания Царь Давид, известным своим талантом не только правителя, но также поэта и пророка.
Давайте прогуляемся по музеям и посмотрим, как самые известные персонажи Торы отобразились в европейском искусстве.
Моисей и история Исхода
Из всех ветхозаветных сюжетов история Моисея, пожалуй, наиболее полюбилась европейским художникам. Все началось в эпоху Возрождения, когда великий Микеланджело создал статую Моисея. Его голова украшена весьма внушительными рогами — так итальянский мастер, вслед за латинским переводом Библии, Вульгатой, понимал слова Торы о том, что лицо Моисея сияло (Исх 34:29).
В последующие столетия богатая событиями жизнь Моисея подробно разворачивается на полотнах живописцев разных школ. О самых первых ее месяцах повествует весьма распространенный сюжет «Нахождение Моисея». В те далекие времена, когда египетский фараон приказал топить в Ниле всех еврейских младенцев мужского пола, хитроумные родители Моисея положили своего малыша в корзину и оставили в кустах у воды. Как раз в том месте, где обыкновенно купалась фараонова дочь. Обнаружив младенца, принцесса решила нарушить волю отца и оставить его у себя — таким образом Моисей вырос в египетском дворце.
На картинах итальянских художников, будь то венецианец Паоло Веронезе или мастер XVIII века Джованни Баттиста Крозато, которого можно посмотреть в ГМИИ имени А.С. Пушкина, египетская красавица и ее придворные изображены в роскошных костюмах.
Но все же наибольшей популярностью пользовались сюжеты, связанные с Исходом. Английский художник и мистик Уильям Блейк изобразил Моисея, недоуменно глядящего на самовозгорающийся куст, из которого Бог призвал пророка, мирно пасшего овец в пустыне, вывести народ Израиля из Египта в Обетованную землю.
Получение Моисеем Скрижалей Завета, чудо о медном змие, поклонение золотому тельцу, источение воды из камня — это не только основные вехи сорокалетнего блуждания еврейского народа в пустыне, но и главные темы в изобразительном искусстве XVIII−XIX столетия. Особую популярность они приобрели у выпускников петербургской Академии художеств.
Не случайно в Русском музее монументальную картину «Медный змий» Федора Бруни показывают в одном зале с полотном Брюллова «Последний день Помпеи»
А рельеф с Моисеем, источающим воду из скалы, исполненный И.П. Мартосом, украшает портик Казанского собора в Петербурге.
Не отстает и Третьяковская галерея — здесь хранится замечательная серия акварельных рисунков Александра Иванова. Работая над «Явлением Христа народу» мастер не раз обращался и к Ветхому Завету, изображая сбор небесной манны и общение Моисея с Богом.
В XX столетии тема не теряет свою актуальность: пророк Моисей со Скрижалями Завета — один из любимых персонажей Марка Шагала.
Царь Давид
Царь Давид сыграл важную роль не только в истории Израиля, но и в изобразительном искусстве христианской Европы.
Царь Давид сыграл важную роль не только в истории Израиля, но и в изобразительном искусстве христианской Европы. Его звездный час пробил в эпоху Возрождения: головокружительная карьера младшего отпрыска в семье, сложившаяся исключительно благодаря многочисленным достоинствам и выдающимся личным качествам, вполне соответствовала гуманистическим идеалам Ренессанса. В период расцвета Флорентийской республики личный гражданский подвиг древнееврейского юноши оказался необычайно актуален: Давида, победившего великана Голиафа, увековечили в красках, в бронзе и в мраморе.
Согласно преданию, Давид стал национальным героем совершенно случайно. Он мирно пас отцовских овец, пока его старшие братья сражались с грозным противником Израиля — филистимлянами. Среди врагов был и вооруженный до зубов великан Голиаф, который предлагал евреям решить судьбу сражения честным поединком. Юный Давид, который как раз заглянул в гости к братьям, принял вызов. На бой он захватил с собой лишь пращу — пастушеское оружие, похожее на ремень с петлей. С его помощью пастухи метали камни в диких животных, покушавшихся на стадо. Поднаторевший в борьбе с агрессивной фауной, Давид ловко метнул камень и попал прямо в лоб Голиафу, прежде чем тот успел воспользоваться своим суперсовременным оружием. От неожиданности противник рухнул на землю и, как говорят, даже потерял сознание. Давид быстро подскочил к врагу, выхватил его меч и отсек великану голову, повергнув в панику войско филистимлян.
Представитель раннего Ренессанса, скульптор Донателло изобразил Давида в виде томного юноши, изящно попирающего голову Голиафа. Эта работа представляет собой удивительную смесь ренессансных и средневековых деталей: изогнутая, замкнутая в своем движении фигура юноши еще напоминает готическую скульптуру, однако мастер демонстрирует знание анатомии, неведомое средневековому мастеру. Здесь впервые скульптор изображает обнаженное тело.
Родившийся на несколько десятилетий позднее Донателло, Андреа Верроккьо предлагает свою трактовку образа. Его Давид — бесстрашный и нагловатый молодец, облаченный в модный современный наряд. Уверенное «открытое» движение и решительная жестикуляция завершают характер «героя нашего времени» -- свободного гражданина свободной страны.
Изящные, но жизнерадостные образы, созданные мастерами кватроченто, заметно отличаются от трактовки, предложенной великим Микеланджело. Живший на закате эпохи возрождения мастер отнюдь не обладал оптимизмом своих предшественников, зато прекрасно чувствовал пластику и фактуру мрамора. Для работы над пятиметровой статуей Давида он использовал бракованную плиту, оставшуюся от строительства знаменитого флорентийского собора: из-за дефекта за нее не брался ни один скульптор. Своего Давида Микеланджело изобразил не после сражения, а перед боем. Вместо традиционного счастливого победителя перед нами предстает задумчивый герой с пращей на плече, нервно сжимающий камень. Молодость и сильные мускулы не спасают героя от сомнений и страха перед будущим. Примерно такие же эмоции испытывал и его автор.
Завершая разговор о Давиде, нельзя не упомянуть остроумную картину «Давид и Саул», исполненную Рембрандтом в 1658 году. Как известно, царь Саул время от времени впадал в тоску и меланхолию, которая перемежались вспышками безудержной ярости. Унять разбушевавшегося царя могла лишь музыка Давида, ибо тогда «злой дух» отступал от него. Рембрандт увековечил умиротворенного Саула, который трогательно утирается бархатной шторой.
Адам и Ева
Адам пахал, его жена
Возилась с сыном Каином,
А кто же в эти времена
Был лордом и хозяином?
Эта остроумная эпиграмма поднявших восстание в XIX в. английских крестьян, которую перевел С.Я. Маршака убедительное свидетельство живого интереса человечества к первым людям. На протяжении многих веков этот интерес подпитывался художниками, писателями, поэтами, а порой и композиторами.
Уже в эпоху раннего Средневековья служителям еще относительно молодой христианской церкви срочно понадобились изображения главных сцен ветхозаветной истории. По всей Европе тогда образовалось множество разноязычных новообращенных народов, которых требовалось немедля посвятить в краткое содержание предыдущих серий. Особенно важно было растолковать, с чего все началось и какие такие грехи человечества искупал Иисус на кресте, поэтому тема Адама и Евы и их грехопадения стала одним из самых актуальных сюжетов европейского искусства.
Библейские женщины
В разные времена и эпохи нелегкая судьба библейских героинь волновала умы европейских художников. В зависимости от конъюнктуры художественного рынка женщины превозносились как идеал красоты и чувственности, образец нравственности и покорности судьбе и даже как выдающиеся исторические личности. С полотен старых мастеров на нас смотрят Ребекка, Рахиль, Сара, Агарь и царица Савская. Но наиболее важными для искусства Западной Европы оказались три дамы: Вирсавия, Сусанна и Есфирь.
Судьба Вирсавии непосредственно связана с царем Давидом. Согласно Библии, Давид мирно прогуливался по крыше своего дворца, когда ненароком узрел купающуюся женщину редкой красоты. Оказалось, что это жена его собственного военачальника, Урии Хеттеянина, который немедленно был направлен царским указом в самое кровопролитное побоище, в котором он, разумеется, геройски погиб. Давид взял в жены молодую вдову, которая впоследствии родила ему сына, будущего царя Соломона. Незатейливая история Вирсавии была особенно любима художниками, которые часто использовали этот сюжет, чтобы поразмышлять над перипетиями человеческой жизни.
По версии Рубенса Вирсавия — холеная красавица, знающая себе цену.
Веселая красотка на полотне Карла Брюллова простодушна и невинна.
И лишь Вирсавия Рембрандта задумчиво теребит письмо, подозревая, что ей уготована нелегкая судьба.
История главной конкурентки Вирсавии, Сусанны, стала известна в Европе благодаря Септуагинте — греческому переводу Ветхого Завета. Приключения этой приятной во всех отношениях дамы нашли широкий отклик в европейской живописи. Как и в случае с Вирсавией, Сусанна попалась на любви к водным процедурам. Два старца (а точнее — старейшины племени), узрев красавицу во время купания, решили познакомиться с ней поближе. Получив яростный отказ, они хотели очернить Сусанну, но тут на исторической сцене появился молодой пророк Даниил. Он подверг старцев хитроумному перекрестному допросу и доказал невиновность Сусанны.
Самую изящную и нежную Сусанну человечеству оставил Тинторетто.
Любители сильных страстей, художники предпочитали изображать наиболее яркий момент этой истории — стариков, втихаря наблюдающих за красавицей. Этот сюжет не только позволял запечатлеть волнительные контрасты молодого и дряхлого тела, но и нравоучительно противопоставить уродливый грех прекрасной добродетели.
Третья героиня еврейской истории прославилась несколько иным образом. Жена персидского царя Артаксеркса Есфирь раскрыла мужу глаза на интриги его любимого визиря Амана, который намеревался в одночасье погубить весь еврейский народ. Есфирь, нарушив все мыслимые правила этикета, потревожила своего венценосного супруга, пригласив его на ужин. Она рассказала Артаксерксу о происках Амана и вынудила царя принять нелегкое решение — признать правоту женщины, а не визиря.
В интерпретации Рембрандта эта история непростых человеческих отношений превращается в настоящий психологический триллер. Художник запечатлел момент, когда Есфирь, только закончив свой рассказ, нервно сжимает ладони, готовясь принять свою участь. Персидский царь, озадаченный нелегким выбором, мрачно насупился. Но Рембрандт, мастер тончайших светотеневых решений, посылает нам обнадеживающую подсказку. Золотистый луч света объединяет фигуры Есфири и Артаксеркса, оставляя в глубокой тени пройдоху Амана, которого ждет заслуженная кара. Об этой истории вспоминают и по сей день, когда отмечают праздник Пурим
Автор: Анна Познанская. Материал подготовила Мила Лернер
ujew.com.ua
Сабинянки, останавливающие битву Картина Давида Жака Луи
Живопись эпохи классицизма Картина французского художника Жака Луи Давида «Сабинянки, останавливающие битву». Размер картины 385 x 522 см, холст, масло. Это полотно имеет полное название как «Сабинянки, останавливающие битву между сабинянами и римлянами», и также известно, как «Похищение сабинянок». Сабинская война, известная в истории больше под названием «Битва за похищенных сабинянок» — относится к легендарному периоду римской истории.
По рассказам римских историков, Рим был заселен одними только мужчинами; соседние племена не хотели выдавать своих дочерей замуж за бедное население Рима. Тогда Ромул устроил праздник Консуалий и пригласил соседей. Те явились со своими семействами. Во время праздника римляне неожиданно бросились на безоружных и похитили у них девушек. Возмущенные соседи начали войну. Римляне разбили латинян, напавших на Рим. Гораздо труднее была война с сабинянами, которые особенно много потеряли женщин. При помощи дочери начальника капитолийской крепости, Тарпеи, сабиняне завладели Капитолием.
Борьба продолжалась очень долго. Сабиняне под начальством царя Тита Тация наконец одолели римлян и обратили их в бегство. Ромул взывал к богам и обещал построить храм Юпитеру Статору (Останавливателю), если он остановит бегущих. В эту решительную минуту сабинские женщины, уже привязавшиеся к своим мужьям, с распущенными волосами и в разорванных одеждах бросились между сражавшимися и умоляли их прекратить битву. Также сабинянки в надежде прекратить сражение принесли на поле битвы своих малолетних детей.
Центральный женский персонаж картины Жака Луи Давида — сабинянка Герсилия, жена Ромула, ранее им похищенная. Герсилия встала между своим отцом (изображенным с мечом в левой части картины) и мужем Ромулом, который уже занёс копье, стремясь поразить врага. Сабиняне согласились с мольбами похищенных сабинянок, ставших женами римлян, и тогда был заключен вечный мир, по которому два народа соединялись в одно государство под верховным главенством Тита Тация и Ромула; римляне должны были носить, кроме своего имени, еще сабинское название квириты; религия становилась общая. Таким образом женщины спасли Рим; в воспоминание об этом Ромул учредил праздник Матурналий и дал женщинам много почетных прав.
История искусства периода классицизма. Далее →
smallbay.ru
Описание картины Жан-Луи Давида «Клятва Горациев»
«Клятва Горациев» – большая картина, написанная французским художником Жан-Луи Давидом в 1784 году. Картина на данный момент находится в Парижском Лувре. Как только картина вышла из под кисти мастера, то сразу же заполучила большой успех, как у публики, так и у критиков. Картина «Клятва Горациев» остается одной из самых известных картин – представительниц неоклассического стиля.
На картине изображена сцена из римской легенды, в которой говорилось о споре между двумя враждующими городами – Римом и Альба Лонгом. Три брата, готовые сражаться за свой город отдают священную присягу – клятву своему отцу, благословляющему их на бой.
Картина изображена в неоклассическом арт стиле. В её написании были использованы различные художественные методы. Перекрытие рядов профильных фигур является общим методов в классическом художественном искусстве, применяется и в этой картине.
Внимание акцентируется на перекрещенных руках, изображенных художником прямыми линиями, что придает классической четкости работе Давида. Четкая организация картины, ей присуща строгая символика числа три, что опять является еще одной черной художественного классицизма.
Мазки кисти практически незаметны, все детали изображены максимально четко. Такой способ рисования характерен для стиля рококо. Техника живописца направлена на центральные фигуры, нет намеков на завуалированный смысл потусторонних предметов.
Мужчины изображены на картине как воины – четкими, жесткими линиями. Эта четкость подчеркивает их храбрость и решимость. В то время как женщины являются второстепенными персонажами, лишь дополняющими общую композицию. Женщины изогнуты словно арки, это подчеркивает их отчаяние и переживание.
В этой картине передается чувство патриотизма молодых людей, вера отца в своих сыновей, женская верность и преданность. Работа Давида «Клятва Горациев» отражает ценности эпохи Просвещения и является образцом неоклассицизма.
opisanie-kartin.com
