Музей ЧерномырдинаНостальгический клуб любителей кино . Бояре картина
Московские бояре - Русская историческая библиотека
Рядом же с этой властью в XV–XVI вв. во главе административного и социального московского порядка находилось московское боярство, история которого с таким интересом и успехом изучалась в последние десятилетия. Однако это изучение не привело еще исследователей к единомыслию. Не все одинаково смотрят на положение боярства в XVI в. Одним оно представляется слабой политически средой, которая вне служебных отношений не имела ни внешнего устройства, ни внутреннего согласия, ни влияния на массы и, стало быть, не могла выступить на борьбу с властью за какой-либо сословный интерес. С этой точки зрения гонение Грозного на бояр объясняется проявлением ничем не оправдываемого тиранства. Другим наблюдателям, напротив, боярство представляется как олигархический организованный в партии круг знатнейших фамилий, которые стремятся к господству в государстве и готовы на явную и тайную борьбу за влияние и власть. Такая точка зрения освещает политику Грозного относительно бояр совершенно иначе. Грозный только оборонялся от направленных на него козней, "за себя стал", по его собственному выражению. Наконец, третьи не считают возможным ни отрицать политические притязания боярства, ни преувеличивать значение происходивших между властью и боярами столкновений до размеров правильной политической борьбы. Боярство, по этому последнему взгляду, было родовой аристократией, которая притязала на первенствующее положение при дворе и в государстве именно в силу своего происхождения. Но эти притязания не имели в виду ограничить державную власть или вообще изменить государственный порядок. В свою очередь, и власть до середины XVI в. не противопоставляла ничего определенного боярским притязаниям, не подавляла их систематично и круто, но вместе с тем не считала для себя обязательным их удовлетворять или даже признавать. Неопределенность стремлений и взглядов вела к отдельным, иногда очень крупным недоразумениям между государем и слугами; но принципиально вопрос о взаимном отношении власти и боярства не поднимался ни разу до того времени, пока дело не разрешилось опричниной и казнями Грозного. Это последнее мнение кажется нам более вероятным, чем прочие.
Бояре. Картина П. Павлова
В XVI в. московское боярство состояло из двух слоев. Один, более древний, но не высший, состоял из лучших семей старинного класса "вольных слуг" московского княжеского дома, издавна несших придворную службу и призываемых в государеву думу. Другой слой, позднейший и знатнейший, образовался из служилого потомства владетельных удельных князей, которое перешло на московскую службу с уделов северо-восточной Руси и из-за литовского рубежа. Такую сложность состав высшего служилого класса в Москве получил с середины XV в., когда политическое торжество Москвы окончательно сломило удельные дворы и стянуло к московскому двору не только самих подчиненных князей, но и слуг их – боярство удельных дворов. Понятно, что в Москве именно с этого времени должно было приобрести особую силу и важность местничество, так как оно одно могло поддержать известный порядок и создать более или менее определенные отношения в этой массе служилого люда, среди новой для него служебной обстановки. Местничество и повело к тому, что основанием всех служебных и житейских отношений при московском дворе XVI в. стало "отечество" лиц, составлявших этот двор. Выше прочих по "отечеству", разумеется, стали титулованные семьи, ветви старых удельных династий, успевшие с честью перейти со своих уделов в Москву, сохранив за собой и свои удельные вотчины. Это, бесспорно, был высший слой московского боярства; до него лишь в исключительных случаях служебных отличий или дворцового фавора поднимались отдельные представители старых не княжеских боярских фамилий, которые были "искони вечные государские, ни у кого не служивали, окромя своих государей" – московских князей. Эта-то избранная среда перворазрядных слуг московского государя занимала первые места везде, где ей приходилось быть и действовать: во дворце и на службе, на пирах и в полках. Так следовало по "отечеству", потому что вообще, выражаясь словами царя В. Шуйского, "обыкли большая братья на большая места седати". Так "повелось", и такой обычай господствовал над умами настолько, что его признавали решительно все: и сами бояре, и государь, и все московское общество. Быть советниками государя и его воеводами, руководить политическими отношениями страны и управлять ее областями, окружать особу государя постоянным "синклитом царским", – это считалось как бы прирожденным правом княжеско-боярской среды. Она сплошь состояла из лиц княжеского происхождения, о которых справедливо заметил В. О. Ключевский, что "то все старинные привычные власти Русской земли, те же власти, какие правили землей прежде по уделам; только прежде оне правили ею по частям и поодиночке, а теперь, собравшись в Москву, оне правят всею землею и все вместе". Поэтому правительственное значение этой среды представлялось независимым от пожалования или выслуги: оно боярам принадлежало "Божиею милостию", как завещанное предками родовое право. В "государеве родословце" прежде всего искали князья-бояре опоры для занятой ими в Москве высокой позиции, потому что рассматривали себя как родовую аристократию. Милость московских государей и правительственные предания, шедшие из первых эпох московской истории, держали по старине близко к престолу некоторые семьи вековых московских слуг не княжеской "породы", в роде Вельяминовых и Кошкиных. Но княжата не считали этих бояр равными себе по "породе", так как, по их словам, те пошли "не от великих и не от удельных князей". Когда Грозный женился на Анастасии, не бывшей княжной, то этим он, по мнению некоторых княжат, их "изтеснил, тем изтеснил, что женился у боярина своего дочерь взял, понял робу свою". Хотя говорившие так князья "полоумы" и называли царицу-рабу "своею сестрою", тем не менее с очень ясной брезгливостью относились к ее нетитулованному роду. В их глазах боярский род Кошкиных не только не шел в сравнение с Палеологами, с которыми умел породниться Иван III, но не мог равняться и с княжеским родом Глинской, на которой было женат отец Грозного. Грозный, конечно, сделал менее блестящий выбор, чем его отец и дед; на это-то и указывали князья, называя рабой его жену, взятую из простого боярского рода. Этому простому роду они прямо и резко отказались повиноваться в 1553 г., когда не захотели целовать крест маленькому сыну Грозного – Димитрию: "А Захарьиным нам, – говорили они, – не служивать". Такая манера князей-бояр XVI в. свысока относиться к тому, что пошло не от великих и не от удельных князей, дает основание думать, что в среде высшего московского боярства господствовал именно княжеский элемент с его родословным гонором и удельными воспоминаниями.
Но, кроме родословца государева, который давал опору притязаниям бояр-князей на общественное и служебное первенство, у них был и еще один устой, поддерживающий княжат наверху общественного порядка, – это их землевладение. Родословная московская была и земельной знатью. Все вообще старые и служилые князья Московской Руси владели наследственными земельными имуществами; нововыезжим князьям и слугам, если они приезжали в Москву на службу без земель, жаловались земли. Малоземельным давали поместья, которые нередко, за службу, обращались в вотчины. Можно считать бесспорным, что в сфере частного светского землевладения московское боярство первенствовало и, заметим, – не только количественно, но и качественно. В XVI в. еще существовали, как наследие более ранней поры, исключительные льготы знатных землевладельцев. Представляя собой соединение некоторых правительственных прав с вотчинными, эти льготы сообщались простым боярам пожалованием от государя. Но у княжат-землевладельцев льготы и преимущества вытекали не из пожалования, а представляли остаток удельной старины. Приходя на службу к московским государям со своими вотчинами, в которых они пользовались державными правами, удельные князья и их потомство обыкновенно не теряли этих вотчин и на московской службе. Они переставали быть самостоятельными политическими владетелями, но оставались господами своих земель и людей со всей полнотой прежней власти. По отношению к московскому государю они становились слугами, а по отношению к населению своих вотчин были по-прежнему "государями". Зная это, Иосиф Волоцкий и говорил о московском великом князе, что он "всеа Русскиа земли государям государь", такой государь, "которого суд не посужается". Подобное сохранение старинных владетельных прав за княжатами – факт бесспорный и важный, хотя и малоизученный. Нет сомнения, что в своих вотчинах они имели все атрибуты государствования: у них был свой Двор, свое "воинство", которое они выводили на службу великого князя московского; они были свободны от поземельных налогов; юрисдикция их была почти не ограничена; свои земли они "жаловали" монастырям в вотчины и своим служилым людям в поместья. Приобретая к старым вотчинам новые, они и в них водворяли те же порядки, хотя их новые земли не были их родовыми и не могли сами по себе питать владельческих традиций. Когда, например, Ф. М. Мстиславский получил от великого князя Василия Ивановича выморочную волость Юхоть, то немедленно же стал жаловать земли церквам и служилым людям. Так, в 1538 г., он "пожаловал своего сына боярского" в поместье несколькими деревнями: дал деревню священнику "в доме Леонтия чудотворца", "в препитание и в вечное одержание" и т. д. Естественно было, вслед за князьями, и простым боярам водворять на своих землях те же вотчинные порядки и "пожалованием великого государя" усваивать себе такие же льготы и преимущества. Уже в самом исходе XVI в. (1598) Иван Григорьевич Нагой, например, "пожаловал дал человеку своему Богдану Сидорову за его к себе службу и за терпенье старинную свою вотчину в Бельском уезде, в Селехове слободе, сельцо Онофреево с деревнями и с починки", и прибавлял, что до той его вотчины его жене и детям, роду и племени "дела нет никому ни в чем некоторыми делы". Но в то же время он ни в жалованной грамоте на вотчину, ни в своей духовной не объявлял, что отпускает своего старого слугу на свободу: напротив, он обязывал его дальнейшей службой жене и сыновьям своим. Знаменитая семья Романовых, Федор Никитич с братьями, также имела у себя холопа-землевладельца, – второго Никитина сына Бартенева. В 1589 г. Второй Бартенев, будучи "человеком" Федора Никитича, искал деревни на властях Троице-Сергиева монастыря, "отчины своей, отца своего по купчей"; а на одиннадцать лет позже, служа в казначеях у Александра Никитича, этот же самый "раб довел царю Борису на "государей" своих Романовых". Что землевладельцы-холопы, "помещики своих государей", были явлением гласным и законным в XVI в., доказывается, между прочим, тем, что в 1565 г. сам царь велел своему сыну боярскому Казарину Трегубову, бывшему в приставах у литовского гонца, "сказыватися княжь Ивановым человеком Дмитриевича Бельского" и говорить гонцу, что он, Казарин, никаких служебных вестей не знает по той причине, что он у своего государя князя Ивана в его жалованье был, в "поместье".
Таким образом, создался в Московском государстве особый тип привилегированного землевладения – "боярское" землевладение. Самыми резкими чертами оно было ограничено от других менее льготных видов владения. Тяглый землевладелец севера, служилый помещик центра, запада и юга, мелкий вотчинник на своей купле или выслуженной вотчине – весь этот мелкий московский люд, отбывавший всю меру государева тягла и службы со своей земли, стоял неизмеримо ниже землевладельца боярина, ведавшего свои земли судом и данью, окруженного дворней "из детей боярских" или – что то же – "боярских холопей", для которых он был "государем", гордого своим удельным "отечеством": близкого ко двору великого государя и живущего в государевой думе. Общественное расстояние было громадно, настолько громадно, что прямо обращало эту земледельческую княжеско-боярскую среду в особый правящий класс, который вместе с государем стоял высоко над всем московским обществом, руководя его судьбами.
Это были "государи" Русской земли, суд которых "посужался" только "великим государем"; это были "удельнии великие русские князи", которые окружили "московского великого князя" в качестве его сотрудников-соправителей. С первого взгляда кажется, что этот правящий класс поставлен в политическом отношении очень хорошо. Первенство в администрации и в правительстве обеспечено ему его происхождением, "отечеством"; влияние на общество могло находить твердую опору в его землевладении. На самом деле в XVI в. княжата-бояре очень недовольны своим положением в государстве. Прежде всего, московские государи, признавая безусловно взаимные отношения бояр так, как их определял родословец, сами себя, однако, ничем не желали стеснять в отношении своих бояр, ни родословцем, ни преданиями удельного времени. Видя в самих себе самодержавных государей всея Руси, а в княжатах своих "лукавых и прегордых рабов", московские государи не считали нужным стесняться их мнениями и руководиться их советами. Великий князь Василий Иванович обзывал бояр "смердами", а Грозный говорил им, что "под повелительми и приставники нам быта не пригоже", "како же и самодержец наречется, аще не сам строит?" – спрашивал он себя о себе же самом. Очень известны эти столкновения московских государей с боярами-княжатами, и нам нет нужды повторять рассказы о них; напомним только, что высокое мнение государей московских о существе их власти поддерживалось не только их собственным сознанием, но и учением тогдашнего духовенства. В первой половине XVI в. для княжат-бояр уже совершенно стало ясно, что их политическое значение отрицается не одними монархами, но и той церковной интеллигенцией, которая господствовала в литературе того времени. Затем, одновременно с политическим авторитетом боярства, стало колебаться и боярское землевладение, во-первых, под тяжестью ратных служб и повинностей, которые на него ложились с особенной силой во время войн Грозного, а во-вторых, от недостатка рабочих рук, вследствие того, что рабочее население стало с середины XVI в. уходить со старых мест на новые земли. Продавая и закладывая часть земель капиталистам того времени – монастырям, бояре одновременно должны были принимать меры против того, чтобы не запустошить остальных своих земель и не выпустить с них крестьян за те же монастыри. Таким образом, сверху, от государей, боярство не встречало полного признания того, что считало своим неотъемлемым правом; снизу, от своих "работных" оно видело подрыв своему хозяйственному благосостоянию; в духовенстве же оно находило в одно и то же время и политического недоброхота, который стоял на стороне государева "самодержавства", и хозяйственного соперника, который отовсюду перетягивал в свои руки и земли и земледельцев. Таковы вкратце обстоятельства, вызвавшие среди бояр-князей XVI в. тревогу и раздражение.
Бояре-князья не таили своего недовольства. Они высказывали его и литературным путем, и практически. Против духовенства вооружались они с особенным пылом и свободой, нападая одинаково и на политические тенденции, и на землевладельческую практику монашества известного "осифлянского" направления. Боярскими взглядами и чувствами проникнуто несколько замечательных публицистических памятников XVI столетия, обличающих политическую угодливость и сребролюбие "осифлян" или "жидовлян", как их иногда обзывали в глаза. Разрешение вопроса об ограничении права монастырей приобретать вотчины было подготовлено в значительной мере литературной полемикой, в которой монастырское землевладение получило полную и беспощадную нравственную и практическую оценку. Крестьянский вопрос XVI в. также занимал видное место в этой литературе, хотя по сложности своей и не получил в ней достаточного освещения и разработки. Зато над политическим вопросом об отношении государственной власти к правительственному классу писатели боярского направления задумывались сравнительно мало. Этому политическому вопросу суждено было прежде других выплыть на поверхность практической жизни и вызвать в государстве чрезвычайно важные явления, роковые для политических судеб боярско-княжеского класса.
Иван Грозный. Картина В. Васнецова
Отношения князей-бояр к государям определялись в Москве не отвлеченными теоретическими рассуждениями, а чисто житейским путем. И полнота государевой власти, и аристократический состав боярства были фактами, которые сложились исподволь, исторически и отрицать которые было невозможно. Князья-бояре до середины XVI в. совершенно признавали "самодержавство" государево, а государь вполне разделял их понятие о родовой чести. Но бояре иногда держали себя не так, как хотелось их монарху, а монарх действовал не всегда так, как приятно было боярам. Возникали временные и частные недоразумения, исход которых, однако, не изменял установившегося порядка. Боярство роптало и пробовало "отъезжать", государи "опалялись", наказывали за ропот и отъезд, но ни та, ни другая сторона не думала о коренной реформе отношений. Первая мысль об этом, как кажется, возникла только при Грозном. Тогда образовался кружок боярский, известный под названием "избранной рады", и покусился на власть под руководством попа Сильвестра и Алексея Адашева. Сам Грозный в послании к Курбскому ясно намекает на то, что хотели достигнуть эти люди. Они, по его выражению, начали совещаться о мирских, т. е. государственных, делах тайно от него, а с него стали "снимать власть", "приводя в противословие" ему бояр. Они раздавали саны и вотчины самовольно и противозаконно, возвращая князьям те их вотчины, "грады и села", которые были у них взяты на государя "уложением" великого князя Ивана III; в то же время они разрешали отчуждение боярско-княжеских земель, свободное обращение которых запрещалось неоднократно при Иване Васильевиче, Василии Ивановиче и, наконец, в 1551 г. "Которым вотчинам еще несть потреба от вас даятися, – писал Грозный о боярах Курбскому, – и те вотчины ветру подобно раздал" Сильвестр. Этим Сильвестр "примирил к себе многих людей", т. е. привлек к себе новых сторонников, которыми и наполнил всю администрацию; "ни единые власти не оставиша, идеже своя угодники не поставиша", – говорит Грозный. Наконец, бояре отобрали у государя право жаловать боярство: "от прародителей наших данную нам власть от нас отъяша, – писал Грозный, – еже вам бояром нашим по нашему жалованью честью председания почтенным быти". Они усвоили это право себе. Сильвестр таким способом образовал свою партию, с которой и думал править, "ничто же от нас пытая", по словам царя. Обратив внимание на это место в послании Ивана IV к Курбскому, проф. Сергеевич находит полное ему подтверждение и в "Истории" Курбского. Он даже думает, что Сильвестр с "угодниками" провел и в судебник ограничение царской власти. Осторожнее на этом не настаивать, но возможно и необходимо признать, что для самого Грозного боярская политика представилась самым решительным покушением на его власть. И он дал столь же решительный отпор этому покушению. В его уме вопрос о боярской политике вызывал усиленную работу мысли. Не одну личную или династическую опасность судило ему боярско-княжеское своеволие и противословие: он понимал и ясно выражал, что последствия своеволия могут быть шире и сложнее. "Аще убо царю не повинуются подовластные, – писал он, – никогда же от междоусобных браней престанут". Вступив в борьбу с "изменниками", он думал, что наставляет их "на истину и на свет", чтобы они престали от междоусобных браней и строптивнаго жития "ими же царствия растлеваются". Он ядовито смеется над Курбским за то, что тот хвалится бранной храбростью, а не подумает, что эта добродетель имеет смысл и цену только при внутренней государственной крепости, "аще строения в царстве благая будут". Для Грозного не может быть доблести в таком человеке, как Курбский, который был "в дому изменник" и не имел рассуждения о важности государственного порядка. Таким образом, не только собственный интерес, но и заботы о царстве руководили Грозным. Он отстаивал не право наличный произвол, а принцип единовластия как основание государственной силы и порядка. Сначала он, кажется, боролся мягкими мерами: "казнию конечною ни единому коснухомся", – говорил он сам. Разорвав со своими назойливыми советниками, он велел всем прочим "от них отлучитися и к ним не престояти" и взял в том со всех крестное целование. Когда же, несмотря на крестное целование, связи у бояр с опальными не порвались, тогда Грозный начал гонения; гонения вызвали отъезды бояр, а отъезды, в свою очередь, вызвали новые репрессии. Так мало-помалу обострялось политическое положение, пока, наконец, Грозный не решился на государственный переворот, называемый опричниной.
rushist.com
Встарь, или русские люди в XVI-XVII, часть 1.
А в XIX в. на основе гравюр из Путешествия Олеария по приказу Николая I были выполнены хромолитографии академиком Фёдором Солнцевым. И именно так стала выглядеть выше приведённая гравюра после более поздней её обработки в разных вариациях...
Одежда боярская, мужская и женскаяФёдор СОЛНЦЕВ (из Адама Олеария)
Заседание Земского Собора
Посольство Земского Собора Заседание Земского СобораМиниатюры XVII века
Земский собор обсуждает решение о продолжении Ливонской войныМихаил ГОРЕЛИК
Земский собор (Совет всея земли)Сергей ИВАНОВ
Публичная аудиенция посольстваАдам ОЛЕАРИЙ из альбома А. МейербергаВиды и бытовые картины России XVII в.
Поднесение даров русским посольством во главе с Захаром Сугорским императору Максимилиану II в 1576 г. Гравюра Фрагменты
Посольский двор XVII века Польский посланник обсуждает в Посольском приказеБорис ОЛЬШАНСКИЙ Книжная иллюстрация
Русский посольский дьякКнижная иллюстрация Немецкая гравюра XVI века
Русские послы при дворе крымского хана, фрагментИван IV принимает Ричарда ЧенслораЛитовское посольство прибывает к границе Московского государства Михаил ГОРЕЛИК
Посольские дворы в Москве XVII в. Гравюра из книги Адама Олеария Описание путешествия в Московию...
В приказе Московских времен Интерьер Приказной избы Сергей ИВАНОВ Аполлинарий ВАСНЕНЦОВ
Земский приказ Вид на Воскресенские ворота и земский приказ Аполлинарий ВАСНЕЦОВ
Боярская думаАндрей РЯБУШКИН
Боярская одежда XVI–XVII веков Фёдор СОЛНЦЕВ
Боярская одежда XVI–XVII веков Вольфганг БРУН
Русские бояреФёдор СОЛНЦЕВ Хромолитография Адам ОЛЕАРИЙ
Боярская думаСергей ИВАНОВ
Бояре В ожидании выхода царяПётр ПАВЛОВ Андрей РЯБУШКИН
Вспотевший боярин Боярин в Думе Боярин с указом Боярин с челобитнойСергей КИРИЛЛОВ
Из быта русских бояр конца XVII в. Под венец Константин МАКОВСКИЙ
Поцелуйный обрядКонстантин МАКОВСКИЙ
Костюм боярыни XVII в. Выход боярыни Знатная москвитянка Книжная иллюстрация Аполлинарий ВАСНЕЦОВ Чезаре ВЕЧЕЛЛИО, 1598 г.
Боярышня Боярышня у окна (с прялкой) БоярышняКонстантин МАКОВСКИЙ
Боярыня Русская красавица Боярин Борис ЗВОРЫКИН Иван БИЛИБИН
К боярину с наветом Боярыня рассматривает рисунок для вышивкиКлавдий ЛЕБЕДЕВ
Воевода большого полка Приезд воеводы Воевода НХ  Сергей ИВАНОВ Сергей КИРИЛЛОВ
Стрелецкий голова Рядовой стрелец Стрелецкий сотникЭрик ПАЛЬМКВИСТ
Стрелецкий голова Эрик ПАЛЬМКВИСТ
Стрелецкий сотник Стрелец из робких Стрелец с саблей СтрелецСергей КИРИЛЛОВ
Стрелец Cтрелец Мальчик стрелецВасилий СУРИКОВ Андрей РЯБУШКИН Сергей КИРИЛЛОВ
Пешие стрельцы в разноцветных одеждах, 1613 г. Литографии из издания А.В. Висковатова Историческое описание одежды и вооружения российских войск...
Русские стрельцыСергей ИВАНОВ Джулио ФЕРРАРИ
Стрелец XVI–XVII веков Московит в военном наряде СтрелецЛитография Сигмунд ГЕРБЕРШТЕЙН Эрик ПАЛЬМКВИСТ
Стрельцы Книжная иллюстрация Фёдор СОЛНЦЕВ
Стрелецкий дозор у Ильинских ворот в старой МосквеАндрей РЯБУШКИН
Русский лучник Парадные доспехи Рында ЧалдарС открыток Семёнова
Ратник XVII векаИлья РЕПИН
Жильцы Конный Жилец Воин на лошадиГравюры на дереве ПАННЕМАКЕРА и МАТТЭ Сергей КИРИЛЛОВ
Конный жилец в зелёном Конный жилец Конный жилец в красномСергей КИРИЛЛОВ Иван БИЛИБИН Сергей КИРИЛЛОВ
Конный жилецОловяная скульптура, выполненная в рамках Национального проекта Россия от Кия до Путинапо заказу Администрации Президента Российской Федерации... Во как !
Вооружение русской дворянской конницыРусский всадник Снаряжение русского воина и дорожная утварьГравюры из книги Сигмунда Герберштейна Записки о Московитских делах
Вооружение русского всадника Московитская конница Московитский всадникГравюры из книги Сигмунда Герберштейна Записки о Московитских делах
Русский всадник Конный воинРисунки из альбома Эрика ПАЛЬМКВИСТА 1674 г.
Драгуны полка де Грона, Россия 1654 г.Русский всадник XIV–XVII солетия. в тегиляеРейтары полка фон Друцки, Россия 1654 год
Спешеные воины Поместный воин с женой Фёдор СОЛНЦЕВ
Одежда и вооружение московской поместной конницы начала XVI в. Сергей ЛЕТИНРеконструкция по картине Битва под Оршей и гравюрам из издания С. Герберштейна
Рейтарский подпрапорщик из пустопоместных детей боярских с ротным знаменем, 1680 г.Луцкий дворянин с боевыми холопами ср. XVII векаГородовой дворянин поместной конницы, 1630-40 годовОлег ФЁДОРОВ
Пехота нового строя XVII в. Русские воины Реестровый казак конной сотниДмитрий АЛЕКСИНСКИЙ
На сторожевой границе Московского государства Смотр служилых людей Сергей ИВАНОВ
На службу государюАлексей МАКСИМОВ
Планировалось одно сообщение, но пришлось, слегка урезав, разбить на два. Поэтому продолжение смотрите ниже:)
pro100-mica.livejournal.com
Костюм княжеский, боярский - Дом Русской Одежды
В XV — XVII веках появляется сарафан — длинная распашная одежда без рукавов, держащаяся на узких плечевых лямках и подпоясанная под грудью. Поверх сарафана надевалась короткая душегрея, которая также держалась на плечевых лямках. Душегрею шили из дорогих узорчатых тканей и обшивали по краю декоративной каймой. Изображенная на картина Маковского К.Е. девушка одета в белую рубаху, красные сарафан и душегрею, голову украшает венец с жемчужной поднизью, завязанный сзади красной лентой.
К.Е. Маковский «У околицы» 1890г.
Одна из разновидностей головного убора замужних женщин — кика. Она представляла собой твёрдую шапку с плоским верхом; по бокам иногда имелись части, прикрывавшие уши. Кику украшали жемчугом и вышивкой. На картине К.Е.Маковского изображена кика, богато украшенная вышивкой. Сзади волосы закрыты позатыльником, а лоб скрывает кружевное очелье.
К.Е. Маковский «Боярышня»
Особенностью костюма XV-XVII столетий было одновременное ношение большого количества одежд. Многослойность одеяния свидетельствовала о достатке человека, являлась главным критерием понятия красивого. Мужчины поверх рубахи надевали зипун — распашную одежду с узкими рукавами. Зипун доходил до колен и служил обычно домашней одеждой. На зипун надевалась иногда ферязь (ферезь), которая представляла собой верхнюю одежду без ворота, доходившую до лодыжек, с длинными, суживающимися к запястью рукавами; она застегивалась спереди пуговицами или завязками. Распространенным видом верхней одежды, надевавшейся на зипун, являлся кафтан. Кафтаны шили из дорогих узорчатых тканей, отделывали петлицами и пуговицами, тесьмой и галуном. Один из видов кафтана — охабень. Он имел четырехугольный откидной воротник, который доходил до половины спины. Длинные рукава были с разрезами, в которые можно было просунуть руки, а рукава завязывались узлом на спине. Обувью служили сапоги из сафьяна и бархата, с каблуками.
А.П. Рябушкин «Семья купца в XVI веке» 1896 г. Государственный русский музей
Зимой женщины носили шубы. Рукава шуб были длинными и узкими. По линии проймы в них делался прорез для продевания рук. Головными уборами служили горлатные шапки, названные так потому, что шились из горлышек пушных зверей. Такие шапки носили только представители боярских родов. По высоте горлатных шапок можно было легко установить знатность рода: чем выше шапка, тем знатнее род. Девушка, изображенная на картине А.П. Рябушкина одета в шубу, отороченную мехом, разрезанные сверху рукава свисают до подола. На голове девушки — высокая горлатная шапка.
А.П. Рябушкин «Московская девушка XVII века» 1903 г.
На картине М.В. Нестерова изображена девушка в древнерусском княжеском костюме. На ней узорчатый кафтан, из широких рукавов которого видны зарукавья нижней рубахи. На плечи княгини наброшен плащ-корзно, подбитый горностаем и застегнутый на плече фибулой. Голова девушки закрыта шапкой, поверх которой завязан убрус.
«Девушка у озера (Княгиня)». Конец 1910 — начало 1920 гг.
Большое значение в женском костюме принадлежало головным уборам. Девушки носили распущенные волосы или одну косу, в которую вплетали ленты, золотые и жемчужные нити. С древних времён у девушек головным убором? был металлический обруч. К нему прикреплялись височные кольца и налобные металлические украшения. Вокруг головы повязывали ленту. Иногда ленту наклеивали на твердую прокладку. Такой убор назывался чело кичное или венец. От него вдоль щек спускались рясы, а на лоб — поднизь — пряди из жемчуга с подвесками. Венец мог быть малым и большим, праздничным. Такой праздничный венец с жемчужной поднизью, завязанный сзади шелковой лентой, представлен на картине К.Е. Маковского.
К.Е. Маковский «Боярышня» 1884 г.
Для декоративного решения кафтанов использовали высокий стоячий богато расшитый воротник-козырь. Некоторые виды кафтанов подпоясывали кушаками и поясами, сделанными из кожи, шелка, парчи или бархата и украшенные золотой вышивкой, драгоценными камнями, металлическими бляхами. Одной из форм головных уборов была маленькая тафья, расшитая шелком и драгоценностями, надеваемая под верхний головной убор. Представленный на картине Маковского К.Е. боярин одет в зеленый кафтан с воротником-козырем, подпоясанный расшитым поясом. На голове боярина — вышитая тафья.
К.Е. Маковский «Боярин» 1880 г.
Икона XV века, изображающая первых русских святых, князей Бориса и Глеба, дает нам наглядное представление о княжеском костюме Киевской Руси. Князья одеты в длинные кафтаны, подпоясанные вышитыми поясами. На плечи наброшены плащи-корзно. Костюм дополняют круглые расшитые шапки с меховыми околышами и сафьяновые сапоги.
Икона «Борис и Глеб». Середина XIV века. Москва
Женский костюм в XV — XVII столетиях был чрезвычайно красочным. Верхние рубашки шились из цветных тканей. Такая рубаха именовалась красною, то есть красивою. Рукава рубашки продевались в прорези проймы верхней одежды, поэтому украшению их придавалось особое значение. Поверх рубашки надевали длиннополое распашное платье с широкими рукавами — опашень. Воротники были отдельными, не пришитыми к одежде. Они расшивались жемчугом и шелками. Стоячий и распластанный на плечах воротник назывался ожерельем, то есть окружающий горло (жерло). Парадным головным убором был кокошник. Твёрдая часть кокошника пришивалась к шапочке, которая полностью закрывала голову. Очелье кокошника украшали жемчугом и цветным стеклом, а к вершине прикрепляли покрывало из кисеи, падающее на плечи.?Кокошники также украшали жемчужными поднизями, которые крепились к передней части очелья и спускались на шею и лоб. Богатство праздничного костюма иллюстрирует картина Маковского К.Е., героиня которой одета в красную рубаху с расшитыми зарукавьями.
К.Е. Маковский «Боярышня у окна (с прялкой)» 1890-е г.
Характерной мужской одеждой на Московской Руси была шуба — объемная верхняя одежда с отложным воротником и широкими рукавами. Верх шубы покрывали тканью (атласом, парчой, бархатом, сукном), а подкладкой служил мех соболя, горностая, куницы, лисицы, песца, зайца, белки, а также овчина. Застегивали шубу на шнуры. Иногда рукава имели прорезь на уровне локтя для продевания рук. Нижние части рукавов свободно свисали. Бояре и дворяне носили шубы как зимой, так и летом, не снимая их в помещениях. Шубы были столовые (на легком меху, одеваемые к столу), санные и ездовые. Боярин на картине К.Е. Маковского одет в ферязь и шубу. На голову надета тафья.
К.Е. Маковский «Боярин с кубком»
Русский традиционный костюм XXI века.
Традиционный русский боярский костюм XXI века «Красная Москва»: платье, шубка, кокошник с ряснами, оплечье, поручи
Боярский костюм XXI века.
Боярский костюм XXI века от «Дома русской одежды Валентины Аверьяновой»:
http://slavmoda.com/russkij-traditsionnyj-kostyum/
slavmoda.com
«Боярская» жизнь на картинах Маковского
За чаем, 1914
Константин Маковский (1839 — 1915) прославился работами в «боярском стиле», изображающими богатую, нарядную, идеалистическую жизнь прошлых веков. В России он был самым дорогим живописцем своего времени. За границей Русь Маковского — в кокошниках да парче — тоже очень ценилась. Его работы нарасхват покупали в Европе и Америке.
Русская красавица, 1900-е
Маковский был баловнем фортуны и любимцем женщин, он любил жизнь и пользовался всеми ее благами. В его доме царила роскошь, которая и не снилась русским художникам. Маковский увлекся коллекционированием антиквариата. Специалисты говорят, что далеко не всегда при этом он демонстрировал вкус, чаще у него просто загорались глаза, и он мог спустить огромные деньги, чтобы «купить всё».
Эти предметы весьма пригождались и при написании картин, в том числе «боярских». Первой работой этой условной серии стал «Боярский свадебный пир в XVII веке» (1883).
Боярский свадебный пир в XVII веке, 1883
Сначала «Боярский пир» представили в виде так называемой «живой картины» в доме Маковского. Такая забава была чрезвычайно популярна в то время в высшем обществе. Участники делились на команды, и каждая показывала некое живописное произведение, которое соперники должны были угадать. Играть в это в доме Константина и Юлии Маковских было особенно интересно: чего-чего, а антуража у него для подобных дел хватало, а теплая, комфортная атмосфера привлекала в их гостиную множество интересных людей. Бывать у Маковских стало в некотором роде вопросом престижа и при этом оставалось очень приятным времяпровождением.
Боярыня у окна, 1885
Для Маковского «живые картины» были не только забавой, но и методом, творческим инструментом. Он нередко менял местами элементы игры, и сначала составлял картину в своем воображении, потом воссоздавал с гостями, эту постановку фотографировали, затем Маковский писал на основе фотографии картину. Именно так было с «Боярским пиром».
Под венец, 1884
Специалисты отмечают высокую степень исторической достоверности в изображении Маковским одежды, убранства, аксессуаров, обстановки в целом. Перед нами – свадебный обряд в России XVII века. В роли невесты выступила жена художника Юлия, сам он показан в образе жениха. Возле него за столом сидит их сын Сережа.
Боярский свадебный пир в XVII веке. фрагмент
Богато убранные чертоги наполнены роскошными сундуками, драгоценными кубками, роскошной посудой. Нам показывают один из ключевых моментов свадебного пира, завершающий празднование: внесение традиционного блюда «Лебедь». А перед молодыми на тарелке жареная курица. Дело в том, что по традиции новоиспеченные супруги на свадьбе не должны были есть. И лишь по завершении трапезы их отправляли в спальню, вручив эту самую курицу для подкрепления сил. Судя по смущенному лицу девушки и смеющимся гостям, молодым как раз дают советы по поводу поведения в спальне.
Вот еще несколько «боярских» работ Маковского:
Портрет, 1884
Чарка меда, 1910
Боярышня у окна (с прялкой), 1890-е
Боярышня, 1900-е
Поцелуйный обряд (Пир у боярина Морозова). На сюжет из повести А.К.Толстого "Князь Серебрянный", 1895
historicaldis.ru
Дворяне, бояре, цари, боярышни -- русский мир Андрея Рябушкина
Категория: Галерея Опубликовано: 05.07.2014 11:01 Автор: Администратор
Сыну тамбовского крестьянина-богомаза Рябушкину, рожденному в 1861 году, удалось передать что-то такое, неведомое уже сегодня нам. перешагнувшим порог столетий. Древнюю Русь ушедшую, утраченную нам хочется видеть глазами живописца, который, по словам, его коллеги, замечательного русского художника Нестерова, был человек большого таланта и больших, скрытых страстей".Андрей мог никогда не взятьв руки кисти. После смерти отца, в 14 лет изведал страшную нужду. Но помог случай. Его дар заметил профессор архитектуры А. Преображенский, который и повез мальчугана в Москву учиться. Его наставником стал В. Перов. Затем был курс в Академии художеств, в Петербурге, написание к выпускуиз Академии громадного полотна на библейскую тему «Снятие с креста». Золотую медаль профессора картине не дали. Рябушкин едва не изрезал ее на холсты для этюдов. Но неожиданно полотно было куплено коллекционером Третьяковым. В 1880-х годах увлечение русским искусством допетровского времени, бытом, историей 15–16 веков становится в Российской империи модным. Его разделяети царская фамилия. Интерес Рябушкина к Древней Руси неожиданно поддерживает великий князь Владимир Александрович, возглавлявший академию художеств. Из своего состояния он выделяет сумму для путешествия талантливого художника по русским городам.
Семья московского купца в 17 веке.
Благодаря князю, Андрей Рябушкин смог побывать с Туле, Орле, Угличе, Ярославле, Костроме. В городах летописной Руси, где еще сохранялись следы былого: храмы, детинцы, белые каменные стены и башни, фрески и каменные изваяния.
После экспедиции работает мастер много и жадно.Он участвуетв движении передвижников, пишет полотна на темы петровской России. Но откровением для публики стала картина «Сидение царя Михаила Федоровича с боярамив его государевой комнате» (1893). Яркую и блистающую радостью жизни организаторы выставки передвижников забраковали по идеологическим причинам. Но художника отказ не расстроил.Он в упоении продолжает писать многоцветье средневековых русских одежд, благообразные лица бояр, дворян, царской челяди, монахов. В 1890-х годах он обращаетсяк теме быта русского народа 16-го столетия. Так появляются его полотна о Москве. Высокую оценку древнерусские сюжеты Рябушкина получили на Парижской всемирной выставке в 1900 году. Парижане восхищались картинами, этим праздником былого -- дворяне, бояре, румяные красавицы, купеческая роскошь.
До самой своей кончины Андрей Петрович не переменял главной темы творчества. Выбирая сюжеты, он внимательно изучал старинные рукописи, иконы, коллекционировал предметы русской старины.
Современники вспоминали: талантлив был художник и в музыке. Предпочтение отдавал народным инструментам. Великолепно, с самозабвением импровизировал на балалайке.
Через три года после успеха его полотен на парижской выставке Андрей Петрович почувствовал себя скверно. Врачи определили туберкулез. Больной отправился лечиться в одиниз швейцарских санаториев. Но поездка только подорвала силы. В начале1904 года Рябушкин скончался в своей мастерской, у мольберта.В истории русской живописи он остался певцом поэтичной древнерусской культуры.
Едут! Ждут послов!
Москва зимой.
Русские женщины в церкви.17 век.
Свадебный поезд в Москве17-го века.
Воскресным днем в Москве 17-го века
Боярышня
Бояре царя Алексея Михайловича
Боярин
Добавить комментарий
drevnrus.ru
Кто такие бояре и дворяне?
Кто такие бояре? Это высшее сословие, которое существовало на Руси с 10 по 17 век. К привилегированному классу относились также великие и удельные князья.
Возникновение боярства
В иерархической лестнице бояре занимали ведущую роль сразу после великого князя, участвовали наряду с ним в управлении государством.
Данное сословие выделилось в 9 веке, когда началось становление Древнерусского государства. Среди них в течение 10-11 веков отдельно существовали княжеские и земские бояре. Первых еще называли княжими мужами, а вторых - градскими старцами. Именно последние являлись потомками родоплеменной знати. Когда в 11 веке княжих мужей наделили землей, они слились с земскими боярами, став единым сословием.
Князья и бояре в делах государственных в 12-15 веках
Так как бояре являлись вассалами князя, в их обязанности входила служба в его войске. Но было у них и много привилегий: имели право на отъезд к другому князю; абсолютную власть и господство на территории своих вотчин; своих вассалов.
Раздробленность Руси, происходившая в 12-15 веках, повлекла за собой ослабление княжеской власти. При этом произошло усиление экономической мощи боярского сословия, рост его политического влияния.
Например, на территории Галицко-Волынского княжества и на Новгородских землях в 13 веке бояре взяли в свои руки решение государственных дел, которое осуществлялось на так называемых советах. Из-за сильного влияния данного сословия Черниговское, Полоцко-Минское, Муромо-Рязанское княжества не имели могущественной княжеской власти.
Соперничество князей с боярами-вотчинниками
Чтобы ослабить влияние бояр-вотчинников, князья прибегали к помощи служилых бояр и дворян.
Когда начиная со второй половины 14 века великокняжеская власть стала вновь усиливаться, появились так называемые путные бояре. В их полномочия входило управление отраслями дворцового хозяйства.
Кто такие бояре путные? Это конюший, сокольничий, чашничий и т.д. Также к ним относились воеводы, в управлении которых находились отдельные территории, отошедшие им в кормление.
Образование централизованного государства повлекло за собой ограничение прав бояр, которое заключалось в сужении рамок иммунитета, стеснении и отмене к концу 15 столетия права отъезда к другому князю. Социальный статус сословия изменился.
Распределение власти в 15-17 веках
Кто такие бояре начиная с 15 века? Теперь это высший чин среди служилых людей по отечеству. Наличие такого звания означало то, что человек мог участвовать в деятельности Боярской думы, это давало право считаться высшим думным чином. Бояре, как правило, теперь находились на главных административных, судебных и военных должностях, стояли во главе приказов.
Бояре-вотчинники, продолжавшие сопротивляться режиму образовавшегося централизованного государства, лишились многих социально-экономических и политических привилегий. Всяческие протесты и выступления незамедлительно подавлялись. Боярская аристократия сильно пострадала от опричнины Ивана IV.
С приходом на престол Романовых распределение влияния среди сословий сильно изменилось. Теперь экономически окрепли служилые бояре и дворяне 17 века, тогда как многие знатные династии пресеклись. Именно по этим причинам постепенно стало наблюдаться исчезновение сословных различий между боярством и дворянством. А когда поместное и вотчинное землевладение, согласно приказу 1714 года, объединилось, их и вовсе негласно объединили в понятие «помещики». Позднее этот термин модифицировался в слово «баре», или «барин».
В 1682 году местничество отменили, и теперь бояре все меньше участвовали в государственных делах. А в начале 18 века Петр I и вовсе отменил звание боярина.
Жизнь бояр и дворян
Дворяне и бояре 17 века в России, как уже упоминалось ранее, стали объединяться в одно сословие.
Если говорить о быте, то по оставшимся артефактам тех времен можно сделать вывод, что в дворянских и боярских усадьбах было много оружия и серебряных вещей, дорогостоящих украшений и предметов интерьера. К 17 веку многие усадьбы превратились в феодальные замки, в которых могло жить от 60 до 80 человек.
Появление первых поистине шикарных по тем временам поместий относится к 10-11 векам. Постепенно часть из них в процессе различных реформ разорялась. Хозяева запускали свои усадьбы. Но представители предприимчивых родов, сумевших сохранить богатство и территории, к 16-17 векам обнесли свои поместья высокими стенами, превратив их в настоящие замки.
Быт бояр и дворян в 17 веке
Постепенное проникновение европейской модели жизни в материально обеспеченные сословия привело к повышенной заботе о комфорте жизни. А как иначе понять, кто такие бояре и дворяне? Высшие материально обеспеченные сословия показывали это, как только могли: стали на столах появляться разнообразные столовые приборы и салфетки, индивидуальная посуда и скатерти. Теперь каждый член семьи имел отдельную комнату. Особенно богатые династии использовали посуду из фаянса, олова и меди.
Представители известных фамилий того времени (Голицыны, Нарышкины, Одоевские, Морозовы и др.) украшали свои большие каменные дома по последнему слову европейской моды: на стенах дорогие обои, ковры и кожа; зеркала и картины; большое количество источников света, в частности люстры и декоративные свечи.
Как хозяева, так и слуги одеваться стали на европейский манер: легкие дорогие ткани, свободный покрой, украшения из золотого и серебряного шитья и драгоценных камней. Несмотря на то что европейские платья были скорее исключением, нежели постоянным явлением в России 17 века, привилегированные сословия во многом стали следовать веяниям западной моды.
Еще одним новым элементом жизни обеспеченных бояр и дворян стали хобби. Игра в шахматы, посещение концертов и другие развлечения стали неотъемлемой частью жизни богачей. Они передвигались на легких экипажах с рессорами и слугами на запятках, носили парики, а мужчины стали брить лицо.
Посадская верхушка жила скромнее. Представители ее одевались в суконное платье, мебель и посуда не были такими дорогими. Но и в их жизни налицо было стремление к комфорту. В комнатах можно было увидеть картины, часы, зеркала. Прием гостей осуществлялся в специальных парадных залах.
Дворяне старались копировать царские покои, конечно, не с царским лоском, но все же. В их хоромах появились окна со слюдой, мебель, изготовленная из резного дерева, ковры на полах.
Кто такие бояре в Валахии и Молдавии?
На территории Валахии и Молдавии этот феодальный класс сложился в 14 веке. Внутри него наблюдалась определенная классификация. Родовые бояре были владельцами баштин (вотчин), а поместные – жалованных поместий. С течением времени различия между ними стали стираться. В составе бояр независимой Румынии 19 века появились выходцы из крупных купцов и чиновников. На этих территориях ликвидация бояр как класса произошла только 22 марта 1945 года в процессе реализации закона об аграрной реформе.
Термины "бояре" и "дворяне" в учебнике истории
Кто такие бояре и дворяне? Определение по истории дает четкий и краткий ответ на этот вопрос.
Дворяне — представители привилегированного сословия, возникшего в феодальном обществе.
Бояре — представители высшего слоя феодального общества, существовавшего с 10 по 17 веках на территории Киевской Руси, Московского княжества, Болгарии, Молдавского княжества, Валахии, с XIV века в Румынии.
fb.ru
Описание картины Константина Маковского «Боярышня у окна»
Писаные русские красавицы в национальных одеждах – героини портретов Константина Маковского с 1880-х годов. Самый востребованный в те годы русский художник увлекся изучением женских костюмов прошлых эпох. Его интересовала Русь XV – XVII веков. В несколько идеалистическом представлении он создал многочисленную серию полотен с русскими боярышнями.
Работа «Боярышня у окна» написана приблизительно в 1890-е годы. Мы видим жанровую сцену быта хорошо обеспеченной дочери боярина.
Девушка облачена в традиционный костюм: длинная красная рубашка, поверх которой надето длиннополое платье, вокруг шеи обвит расшитый воротник. На голове модели – красивый кокошник. Лицо девушки здоровое, румяное, выражает спокойствие и достоинство.
Боярышня сидит на деревянной лавке в русской избе из деревянных досок. Перед ней стоит прядильный станок. Юная особа отвлеклась от ткацкого занятия, устремив мечтательный взгляд в окошко.
Маковский детально выписал все подробности внутреннего убранства дома. Вдоль дощатой стены виден изумительный резной узор, на его глянцевых изгибах естественно отражается падающий из окна дневной свет. Верхний угол занят иконой и горящей свечкой. Вся мебель и прялка выполнены с удивительным мастерством ручными мастерами.
Маковский избрал стиль романтизм для серии русских красавиц. Их поэтично красивые лица чернобровые, с густыми ресницами, румяные и цветущие молодостью.
Костюм девушки выглядит празднично и роскошно. Цветочные мотивы в одеянии, жемчуг, блеск золотых нитей гармонично обрамляет задумавшуюся особу. Именно такими хотел видеть русский художник женщин ушедшей эпохи.
Хотя большинство картин Маковского были проданы задорого за границу, «Боярышня у окна» по счастливому случаю попала в Нижегородский художественный музей.
opisanie-kartin.com
