Музей ЧерномырдинаИстория одного шедевра: «Композиция VII» Кандинского. Картина первая мировая война кандинский
История одного шедевра: «Композиция VII» Кандинского
— Я нарисую это за 10 минут. — А я — за пять. Посмеиваясь, люди уходили, оставляя в немом диалоге полотна Василия Кандинского «Композиция VI» и «Композиция VII». Картины сейчас экспонируются в Третьяковской галерее. Последний раз подобное происходило в 1989 году.
Василий Кандинский сформулировал философию абстракционизма век назад. С тех пор мы повидали немало, визуальный опыт обогатился значительно. Но и сегодня его полотна вызывают недоумение, шуточки о «мазне» и скептичные взгляды. Почему картины Кандинского — шедевры, которые вам не удастся повторить, рассказывает Снежана Петрова.
«Композиция VII» Василия Кандинского (1913)
Сюжет
Эту картину называют вершиной творчества Кандинского в период до Первой мировой войны. Чтобы написать ее, художник выполнил более 30 эскизов, акварелей и работ маслом. Такая серьезная работа проведена неспроста: Кандинский поставил перед собой задачу соединить в финальной композиции несколько библейских тем: воскрешение из мёртвых, Судный День, всемирный потоп и райский сад.
Чтобы понять Кандинского, не надо даже думать — он уже все описал, читайте. В его пояснениях есть расшифровка каждого пятна, каждой точки, каждого поворота линии. Остается лишь смотреть на полотно и ощущать.
Кандинский считается отцом абстракционизма
«Идея души человека отображается в смысловом центре полотна, круговороте, намеченном фиолетовым пятном и чёрными линиями и штрихами рядом с ним. Он неминуемо затягивает в себя, как воронка, извергающая некие зачатки форм, растекающиеся бесчисленными метаморфозами по всему холсту. Сталкиваясь, они сливаются или, наоборот, разбиваются друг о друга, приводя в движение соседние… Это словно сама стихия Жизни, возникающая из Хаоса». Прояснилось, спасибо, Василий Васильевич.
Седьмая композиция — логичное продолжение шестой.
«Композиция VI» Василия Кандинского (1913)
Считается, что изначально «Композицию VI» Кандинский хотел назвать «Потоп». Смешение линий и цвета должно было говорить, даже кричать зрителю о катастрофе вселенского масштаба (здесь и библейские мотивы, и скорая война). И, конечно, уносить с собой в потоке. Если у вас есть терпение и желание прокачать воображение, присмотритесь к полотну, и вы увидите (гарантировано!) очертания корабля, животных и предметов, тонущих в волнах штормового моря.
В седьмой же композиции мотив потопа дополнен другими библейскими сюжетами (если забыли какими, посмотрите еще раз на «Композицию VII»).
«Розовый и белый вспениваются так, что кажутся лежащими вне плоскости холста либо какой-то иной, идеальной, плоскости. Они, скорее, парят в воздухе и выглядят так, словно окутаны паром. Подобное отсутствие плоскости и неопределенность расстояний можно наблюдать, например, в русской паровой бане. Человек, стоящий посреди пара, находится не близко и не далеко, он где-то. Положением главного центра — «где-то» — определяется внутреннее звучание всей картины. Я много работал над этой частью, пока не достиг того, что сначала было лишь моим неясным желанием, а затем становилось внутренне все яснее и яснее». Это он о «Композиции VI».
Кандинский был синестетиком: слышал цвета, видел звуки
Кстати, лайфхак от художника: «Я применял сочетание гладких и шероховатых участков, а также множество других приемов обработки поверхности холста. Поэтому, подойдя к картине ближе, зритель испытывает новые переживания».
Контекст
Василий Кандинский рассматривал композиции как главные заявления своих художественных идей. Впечатляюще большой формат, сознательное планирование и трансцендентность представления, выраженная нарастанием абстрактного образа. «С самого начала, — писал художник, — уже одно слово «композиция» звучало для меня, как молитва». Первая датируется 1910 годом, последняя — 1939-м.
Кандинский считается «отцом абстракции». И дело не в том, что он первым написал полотно такого рода. Появление абстракции было предопределено — идея витала в воздухе, сразу несколько европейских художников ставили эксперименты и последовательно продвигались к нефигуративной живописи. Василий Васильевич был первым, кто дал новому течению теоретическое обоснование.
Будучи синестетиком (слышал цвета, видел звуки), Кандинский искал универсальный синтез музыки и живописи. Через рисование и черчение он имитировал течение и глубину музыкального произведения, окрашенность отражала тему глубокого созерцания. В 1912 году он написал и опубликовал основополагающее исследование «О духовном в искусстве», которое стало теоретической базой абстракционизма.
В Союзе абстрактное искусство было объявлено антинародным
В 1920-х Кандинский работал над новой изобразительной формулой, состоящей из линий, точек и комбинированных геометрических фигур, представляющих его визуальные и интеллектуальные исследования. То, что начиналось как так называемая лирическая абстракция (свободные формы, динамические процессы — вот это все), постепенно обретало структуру.
Принято считать Кандинского русским художником. А между тем, как минимум полжизни он провел за границей, в основном в Германии, а в конце жизни — Франции. Он был тем художником, который не надрывался на тему корней и отрыва от родины-матушки, но был сосредоточен на творчестве, на новаторстве.
Судьба художника
Если бы Кандинский был нашим современником, то его биографию можно было публиковать как вдохновляющий кейс для тех, кто решил сбежать из офиса и заняться тем, к чему лежит душа.
По совету родителей Василий получил юридическое образование, жил — не тужил. Пока однажды не оказался на выставке и не увидел полотно Клода Моне. «И вот сразу я увидел в первый раз картину. Мне казалось, что без каталога не догадаться, что это — стог сена. Эта неясность была мне неприятна: мне казалось, что художник не вправе писать так неясно. Смутно чувствовалось мне, что в этой картине нет предмета. С удивлением и смущением замечал я, однако, что картина эта волнует и покоряет, неизгладимо врезывается в память и вдруг неожиданно так и встанет перед глазами до мельчайших подробностей. <…> Но глубоко под сознанием был дискредитирован предмет как необходимый элемент картины», — писал впоследствии художник.
Клод Моне «Стог сена. Конец лета. Утро», 1891 год
Так, в 30 лет молодой перспективный юрист забросил портфель куда подальше и решил стать человеком искусства. А уже через год он переехал в Мюнхен, где познакомился с немецкими экспрессионистами. И закипела его богемная жизнь: вернисажи, вечеринки в мастерских, споры о будущем искусства до хрипоты.
В 1911 году Кандинский объединил сторонников в группу «Синий всадник». Они считали, что у каждого человека есть внутреннее и внешнее восприятие действительности, которые следует объединить посредством искусства. Но просуществовало объединение недолго.
Тем временем в России — своя атмосфера, Василий Васильевич решает вернуться на родину. И вот, в 1914-м, после почти 20 лет в Германии, он вновь вступает на московскую землю. Поначалу перспективы были многообещающими: он занимает должность директора Музея живописи и культуры и работает над реализацией музейной реформы в новой стране; преподает в СВОМАСе и ВХУТЕМАСе. Но аполитичный художник неизбежно должен был столкнуться с пропагандой в искусстве.
Нацисты публично сожгли тысячи картин абстракционистов
Энергии строить светлое будущее хватило не надолго: в 1921-м Кандинский уезжает в Германию, где ему предложили преподавать в Баухаусе. Школа, которая воспитывала новаторов, была тем местом для Кандинского, где он смог стать видным теоретиком и получить всемирное признание как один из лидеров абстрактного искусства.
После десяти лет работы Баухаус был закрыт, а полотна Кандинского, Марка Шагала, Пауля Клее, Франца Марка и Пита Мондриана объявлены «дегенеративным искусством». В 1939-м нацисты публично сожгли более тысячи картин и эскизов. Кстати, примерно в тот же период в Советском Союзе абстрактное искусство было объявлено антинародным и лишенным права на существование.
Рекомендовано вам
биография и творчество, картины и их описания.
Василий Кандинский выбрал карьеру живописца достаточно поздно — в тридцать лет. Он стал известным авангардистом и одним из основоположников беспредметного искусства. Сегодня полотна Кандинского — в числе самых дорогих картин русских художников.
Волнующий Моне и сказочный Вагнер
Василий Кандинский родился в Москве в 1866 году. Семья его отца была обеспеченной, с богатыми культурными традициями. Когда будущий художник был маленьким, Кандинские много путешествовали по России и Европе. В 1871 году они переехали в Одессу, там глава семейства руководил чайной фабрикой. Василий Кандинский начал получать системное образование: посещать классическую гимназию, брать уроки игры на фортепиано и виолончели, учиться рисованию. Уже в эти годы он начал смелые эксперименты с цветом, сочетая и смешивая все возможные оттенки.
По настоянию родителей Кандинский поступил на юридический факультет Московского университета — изучал право и экономику. В 1889 году будущий художник прервал учебу, чтобы съездить в этнографическую экспедицию в Вологодскую губернию. Работы северных мастеров — народные игрушки, резные прялки, вышивки и иконы северного письма — будут вдохновлять его потом долгие годы.
В 1893 году Василий Кандинский получил диплом юриста и устроился на службу. Он стал директором московской типографии «Товарищества И. Н. Кушнерёва и К°».
В 1896 году в Москве проходила выставка французских художников, среди картин были полотна Клода Моне. Василия Кандинского потрясла его работа «Стог сена»: «Смутно чувствовалось мне, что в этой картине нет предмета. С удивлением и смущением замечал я, однако, что картина эта волнует и покоряет, неизгладимо врезывается в память и вдруг неожиданно так и встанет перед глазами до мельчайших подробностей». Примерно тогда же он услышал оперу Рихарда Вагнера «Лоэнгрин», которую назвал «осуществлением моей сказочной Москвы». Под двумя этими сильнейшими впечатлениями Кандинский решил оставить работу и стать профессиональным художником. На тот момент ему было 30 лет.
«Синий всадник» и теория абстракционизма
Василий Кандинский начал учиться живописи — сначала в Петербурге, в частной художественной студии Антона Ашбе, а с 1900 года — в Мюнхенской академии художеств. Его наставником стал живописец и скульптор Франц фон Штук, который увлекался новейшими в те годы художественными техниками. Кандинского, любителя чистого цвета, Штук заставлял писать в черно-белой гамме и работать исключительно над формой.
Культурная жизнь Мюнхена казалась Василию Кандинскому удушающе консервативной. Он оставил академию, занялся критикой и поиском единомышленников. Художник мечтал создавать яркие неакадемические работы и устраивать новаторские выставки. В 1901 году Кандинский с Вальдемаром Хеккелем, Рольфом Ницки и Вильгельмом Хьюсгеном создал художественно-творческое объединение «Фаланга». В 1903 году художник написал картину «Синий всадник» — ее считают первой абстрактной картиной Кандинского.
Василий Кандинский много путешествовал: бывал в Италии и Франции, посетил Северную Африку, иногда приезжал в Россию и участвовал здесь в художественных выставках. «Фаланга» распалась, и в 1908–1909 годах живописец жил в Баварских Альпах — в селе Марнау. Характер его полотен изменился: от ранних колоритных импрессионистских картин-этюдов он перешел к пестрым и броским композициям с элементами фольклорной живописи.
Василий Кандинский. Синий всадник. 1903. Частное собрание
Василий Кандинский. Старый город II. 1902. Национальный музей современного искусства, Центр Жоржа Помпиду, Париж
Василий Кандинский. Пестрая жизнь. 1907. Городская галерея в Ленбаххаузе, Мюнхен
В 1911 году Василий Кандинский и его друг экспрессионист Франц Марк организовали творческое объединение «Синий всадник». Позже Кандинский вспоминал: «Название «Синий всадник» мы придумали за кофейным столом в саду в Зиндельдорфе. Мы оба любили синий, Марк — лошадей, я — всадников. И название пришло само». В группу входили художники, танцоры и композиторы. Участники «Синего всадника» интересовались средневековым и примитивным искусством и популярными в Европе течениями — фовизмом и кубизмом. В том же году прошла первая персональная выставка Василия Кандинского.
Вскоре художник опубликовал свою книгу «О духовном в искусстве» — своеобразную теорию абстракционизма. В ней он рассуждал об ассоциациях, которые вызывают у зрителя каждый цвет, линия и геометрическая фигура. Например, теплый красный он сравнивал с ощущением силы и энергии, глубокий зеленый — с предчувствием, а серый называл «безнадежной неподвижностью». В 1913 году вышли мемуары Кандинского и сборник стихов «Звуки» с цветными и черно-белыми литографиями.
«Цвет — это клавиш; глаз — молоточек; душа — многострунный рояль. Художник есть рука, которая посредством того или иного клавиша целесообразно приводит в вибрацию человеческую душу».
Василий Кандинский. Первая абстрактная акварель. 1910. Национальный музей современного искусства, Центр Жоржа Помпиду, Париж
Василий Кандинский. Композиция V. 1911. Частное собрание
Василий Кандинский. Импровизация №20. 1911. ГМНЗИ
Геометрические и биоморфные абстракции
Когда началась Первая мировая война, Василию Кандинскому — гражданину России — пришлось уехать из Германии. В 1914 году он вернулся в Москву. Здесь художник познакомился с Ниной Андреевской, в 1917 году они поженились.
В этот период Кандинский писал импрессионистические пейзажи, романтические фантазии и позже — реалистичные полотна. Его абстрактные картины становились более «геометрическими»: сказывалось влияние русского авангардизма первых советских лет.
Василий Кандинский. Синий гребень. 1917. ГРМ
Василий Кандинский. Амазонка в горах. 1917-1918. ГРМ
Василий Кандинский. Южное. 1917. Астраханская картинная галерея им. Б.М. Кустодиева
После революции Кандинский стал почетным профессором Московского университета. Он занимался музейной реформой и охраной памятников искусства, помогал открывать региональные музеи и преподавал во Вхутемасе. Василий Кандинский старался адаптировать учебные планы под свою теорию живописи. Многие его коллеги выступали против иррациональности в искусстве, и дискуссии о методиках преподавания не утихали.
В 1921 году Кандинский вместе с женой выехал в Берлин, он участвовал в Первой выставке русского искусства. В СССР живописец не вернулся. Он устроился в Баухауз — Веймарскую высшую школу строительства и конструирования. Здесь Кандинский преподавал настенную живопись и теоретические дисциплины. Преподаватели и студенты школы были увлечены идеей «гезамткунстверк» — синтеза искусств в одном произведении.
В эти годы художник — один из лидеров абстракционизма — был известен всему миру.
Василий Кандинский. Причудливое. 1930. Музей Бойманса - ван Бёнингена, Роттердам
Василий Кандинский. На белом II. 1923. Национальный музей современного искусства, Центр Жоржа Помпиду, Париж
Василий Кандинский. Желтое-красное-синее. 1925. Национальный музей современного искусства, Центр Жоржа Помпиду, Париж
В 1928 году Кандинский получил немецкое гражданство. Однако вскоре к власти пришли нацисты. Баухауз стал частной школой, художников-авангардистов преследовали за их взгляды, а эмигрантов из СССР — за потенциальную коммунистическую «угрозу».
Василий Кандинский переехал вновь — на этот раз во Францию. Его полотна «французского» периода часто называют биоморфными абстракциями. В них, наряду с геометрическими фигурами, появились сюрреалистичные элементы — они напоминали простейшие биологические организмы. В парижские годы художник написал «Доминирующую кривую», «Голубое небо», «Разнообразные действия».
Василий Кандинский. Доминирующая кривая. 1936. Музей Соломона Р. Гуггенхайма, Нью-Йорк
Василий Кандинский. Голубое небо. 1940. Государственный музей современного искусства, Центр Жоржа Помпиду, Париж
Василий Кандинский. Разнообразные действия. 1941. Городская галерея в Ленбаххаузе, Мюнхен
В 1937 году в Берлине полотна Кандинского попали на печально известную выставку «дегенеративного искусства». Многие картины, оставшиеся в Германии, были уничтожены. После оккупации Парижа немцами Кандинский решил эмигрировать в США и даже провел несколько месяцев в Пиренеях. Однако потом снова вернулся в столицу Франции, где и оставался до конца жизни. В 1944 году художник умер в парижском пригороде Нейи-сюр-Сен.
Сегодня полотна Василия Кандинского хранятся в крупнейших музеях России и Европы, в частных коллекциях по всему миру. Его картины входят в список самых дорогих работ русских художников.
Итоги аукционных торгов.
16 декабря 1866 года родился основоположник абстракционизма.
Учимся читать беспредметные композиции.
Выберите свой любимый цвет и узнайте, какие картины русских художников подойдут вам для украшения интерьера.
10 картин, которые обязательно нужно увидеть.
Поговорили с искусствоведом Кириллом Алексеевым о том, как современному зрителю понять Кандинского.
www.culture.ru
Современное Искусство :: Василий Кандинский
Одна из ключевых фигур в европейской живописи XX века, один из основоположников абстракционизма и основателей группы «Синий всадник», преподаватель Баухауса, теоретик.
От юриспруденции – к живописи
Василий родился 4 декабря 1866 года в Москве, в пятилетнем возрасте его семья перебралась в Одессу. По наказу родителей мальчик получил юридическое образование, с отличием окончил юридический факультет МГУ. В 1895 году под впечатлением от выставки импрессионистов (и картины Клода Моне «Стог сена» в частности), Кандинский решил круто изменить свою жизнь и стать живописцем. На следующий год, в возрасте уже 30 лет, он отправился в Мюнхен, считавшийся наряду с Парижем центром европейского искусства, и завязал знакомство с немецкими экспрессионистами, а также выходцами из России – художниками А.Г. Явленским, М.В. Добужинским, И.Я. Билибиным, К.С. Петровым-Водкиным и др. Кандинский поступил в частную школу Антона Ажбе, чтобы выучиться рисунку и основам композиции. Однако уровень преподавания не устраивал его, поэтому он дважды пытался поступить в Мюнхенскую академию художеств – ему удалось лишь со второй попытки. Кандинский выбрал курс Франца фон Штука, «первого немецкого рисовальщика». Тот был доволен учеником, но критиковал его за чрезмерно яркую цветовую палитру и в течение года вынуждал использовать только чёрное и белое, дабы изучить форму.
В 1901 году Кандинский, только-только выучившись рисованию, основал собственное художественное общество «Фаланга» (Phalanx) и открыл при нём школу, где выступил в качестве преподавателя. Он проводил прогрессивную, свободную от академизма выставочную политику: на первой выставке объединения демонстрировались его первые полотна и работы его приятелей из художественного кабаре «Одиннадцать палачей». Представленные художники развивались в двух направлениях: импрессионизм и югендстиль (немецкая разновидность символизма). В течение трёх лет с момента основания «Фаланга» провела 12 выставок, но ни внимания общественности, ни интереса критики, ни материальной выгоды это не принесло, поэтому объединение было распущено.
В 1903 году Кандинский женился на художнице Габриэле Мюнтер, и следующие пять лет супруги провели в странствиях по Европе. Вернувшись из путешествия, семья обосновалась у подножия Альп в небольшом живописном городишке Мурнау. Соседи в скором времени прозвали их дом «Русским домом»: к супругам нередко приезжали гостить видные художники: от Явленского до Верёвкиной. С этого момента начался самый плодотворный этап в карьере художника.
В 1909 году Кандинский совместно с женой и некоторыми другими экспрессионистами основал «Новое художественное объединение Мюнхен» (сокращённо – МКУМ), которое просуществовало всего пару лет. Но это стало своеобразной репетицией перед созданием одного из важнейших творческих объединений в Европе – группы «Синий всадник».
Группа «Синий всадник»
В декабре 1911 года вместе со своим другом Францем Марком Кандинский основал очередную творческую группу – «Синий всадник». Её целью провозглашался окончательный разрыв с академической традицией; при этом участники – среди которых Алексей Явленский, Август Маке, Пауль Клее, Марианна Верёвкина, Альфред Кубин, Моисей Кубин и Габриэла Мюнтер – проявляли живой интерес к средневековому искусству и примитивизму. Что касается современных течений, «Синий всадник» стал одним из ведущих экспрессионистских объединений, испытавших также влияние фовизма и кубизма.
По словам Кандинского, «акцент делался на выявлении ассоциативных свойств цвета, линии и композиции, а привлекались при этом столь различные источники, как романтическая теория цвета Гёте и Филиппа Рунге, «югендстиль» и теософия Рудольфа Штайнера».
В книге «Текст художника. Ступени» Кандинский пишет, что в раннем детстве – а именно, в возрасте трёх лет – первыми поразившими его цветами стали сочный светло-зелёный, охра, кармин, чёрный и белый. Однако впоследствии он открыл для себя прелесть синего. Дело в том, что синий обладает крайне слабым эмоциональным воздействием, однако исключительно мощной духовной энергетикой. Программной целью «Синего всадника» стала одухотворённость, поэтому неслучайно синий был вынесен в название группы. Не только Кандинский, но и Шёнберг, и Марк подчёркивали важность синего цвета, тяготеющего к абстракции. Но почему всадник? Герберт Рид в «Краткой истории современной живописи» отмечает, что художнику приписывают следующие слова: «Название «Синий всадник» было придумано за чашкой кофе в Зиндельсдорфе; мы оба любили синее, Марк – лошадей, а я – всадников». Как бы то ни было, название «Синий всадник» носила одна из ранних картин Кандинского, представленных им на одной из выставок «Фаланги».
Группа «Синий всадник» выпускала одноимённый альманах, в котором художники публиковали свои многочисленные теоретические наработки. В 1912 году вышла в свет книга Кандинского «О духовном в искусстве», в которой содержится одно из первых, если не самое первое теоретическое обоснование абстракционизма. Художник утверждал, что цели и задачи природы и искусства естественным образом различаются, а, следовательно, различны и их средства выражения.
Теоретические искания и вопросы синестезии
Василий Кандинский известен в первую очередь тем, что положил начало абстракционизму. Это течение развивалось по двум основным направлениям. Приверженцы одного занимались созданием геометрических абстракций, приверженцы другого (Кандинский, Купка и др.) – поиском гармоничных аморфных цветовых сочетаний, освобождение цвета от форм. Беспредметные полотна Кандинский начал создавать в 1908 году. По его мнению, «каждый цвет обладает присущей ему духовно-выразительной ценностью, что позволяет передавать высшие эмоциональные переживания, не прибегая при этом к изображению реальных предметов». «Самоценность цвета, музыкальные ассоциации, «синестетические обертона», духовные изыкания, наконец, синтез искусств – вот то, над чем трудился Кандинский и что составляло предмет его исследований. Художник оставил не только живописные полотна и сценические постановки, но и теоретические разработки.
В работе «О духовном в искусстве», которая считается своеобразным Евангелием искусства XX столетия, в главе под названием «Действие цвета» Кандинский описал физиологическое и психологическое воздействие цвета. Если говорить о первом, то с тех пор так и не было выдвинуто ни одной гипотезы, способной объяснить физиологическое воздействие цветов на организм. С другой стороны, хотя мы не можем объяснить эти явления, мы должны их регистрировать и описывать. Наблюдения Кандинского в этом смысле чрезвычайно любопытны: при созерцании цветов «Зритель испытывает чувство удовлетворения, радости, подобно гастроному с лакомым куском во рту, - пишет художник, - Или же глаз испытывает раздражение, какое мы ощущаем от острого блюда. Эти ощущения затем угасают или утихают, как бывает, когда коснешься пальцем куска льда. (…)При прикосновении ко льду можно испытать только ощущение физического холода, и это ощущение забывается при согревании пальца, так забывается и физическое действие цвета, когда от него отвернешься. Но как физическое ощущение ледяного холода, если оно проникает глубже, вызывает более глубокие чувства и может вызвать целую цепь психических переживаний, так же и поверхностное впечатление от цвета может развиться в переживание».
Что касается психологического воздействия, то здесь Кандинский замечает недостаточность и несостоятельность ассоциативной теории: «Можно было бы, например, предположить, что светло-желтый цвет путем ассоциации с лимоном вызывает впечатление чего-то кислого. Но подобными объяснениями едва ли можно удовлетвориться». Далее художник переходит к размышлениям о синестезии, а также формулирует основополагающий принцип творчества – принцип внутренней необходимости. «Прекрасно то, что возникает из внутренней душевной необходимости. Прекрасно то, что прекрасно внутренне. (…) Под этим прекрасным, само собою разумеется, не следует понимать внешнюю или даже внутреннюю общепринятую нравственность, а все то, что даже и в совсем неосязаемой форме совершенствует и обогащает душу. Поэтому, например, в живописи внутренне прекрасен каждый цвет, ибо каждый цвет вызывает душевную вибрацию, и каждая вибрация обогащает душу».
Будучи основоположником абстракционизма и экспрессионизма и одним из основателей группы «Синий всадник», Кандинский пошёл много дальше своих единомышленников. Период с 1911 по 1920 гг. ознаменовался полным отказом от принципа мимезиса и освобождением цвета и формы. Кандинский создавал напряжённые и ритмичные цветовые симфонии. В поисках синтетического стиля, художник создал три цикла работ: «Композиции», «Импровизации» и «Импрессии». Двумя своеобразными вершинами его творчества признаны «Композиция 6» и «Композиция 7».
Композиции с точки зрения автора представляли собой целые миры, «путём катастроф, подобно хаотическому рёву оркестра выливающемуся, в конце концов, в симфонию, имя которой музыка сфер".
Некоторые искусствоведы (в частности, Павел Балека) проводят параллель между творческим методом Кандинского и методом сонористики в музыке – методом, для которого характерно выдвижение тембра в качестве основного фактора. По аналогии другого искусствоведа, Рудольфа Арнхейма, «мы можем лучше понять природу цвета, если вспомним, что такое тембр в музыке». Видимо, для Кандинского цветовые сочетания звучали подобно сонорным созвучиям. И видимо неслучайно, одна из позднейших попыток постановки его «Жёлтого звука» была сделана не на музыку Фомы фон Гартмана, а на музыку Альфреда Шнитке, композитора, активно использовавшего метод сонористики. Кандинский был также поглощён идеей синтеза искусств, и в «О духовном в искусстве» предложил новый жанр – жанр сценической композиции, который был призван объединить музыкальное, живописное движение и движение танца. Главный же компонент синтеза – цвет. Сценическая композиция «Жёлтый звук» на музыку Гартмана должна была объединить цвет, музыку, художественный танец и слово. Однако из-за начавшейся Первой мировой войны, премьера осенью 1914 года так и не состоялась. Также не была опубликована пьеса «Зелёный звук». В сохранившемся сценарии, напечатанном в альманахе «Синий всадник», осталась подробная световая партитура и указания для оркестра и пантомимы.
Первая мировая война
В 1914 году с наступлением Первой мировой Кандинский был вынужден вернуться в Россию. Он расстался с Габриэлой, и та переехала в Мюнхен, а художник уехал в Москву. Война раскидала участников «Синего всадника» по различным уголкам Европы, и объединение распалось.
Но для Кандинского это означало очередной этап его художественного пути. Чередуя романтические полусимволистские пейзажи с полуабстракциями, художник постепенно приходит к упрощению и геометризации форм. Он начинает вырабатывать уникальную живописную манеру, у него появляется собственный почерк.
После революции Кандинский обнаружил себя в гуще событий: он оказался вовлечённым в общественно-политические события, связанные с музейными реформами и художественным образованием и принял участие в открытии 22 музеев по всей стране. Художник сотрудничал с ИЗО Наркомпроса вплоть до 1921 года и даже получил должность председателя Государственной закупочной комиссии при Музейном Бюро. Но в большей степени организаторские и преподавательские способности Кандинского раскрылись в Свомасе («Свободных мастерских»), позднее – ВХУТЕМАСе, где он получил пост профессора. Кандинский учил студентов анализировать форму и цвет, и в основу учебного плана положил свой выдающийся труд «О духовном в искусстве». Он разработал аналогичный план и для Инхука (Институт художественной культуры), но столкнулся с враждебным отношением некоторых художников-конструктивистов, в частности – Поповой, Пунина и Родченко. Последние решительно отвергали иррациональное. В ответ на нападки Кандинский указывал, что бессодержательное использование абстрактных средств выражения ещё не делает художника абстракционистом. «Существует не меньше мёртвых треугольников (будь они белыми или зелёными), чем мёртвых куриц, мёртвых лошадей и мёртвых гитар. Стать «реалистическим академиком» можно так же легко, как абстрактным академиком». Форма без содержания не рука, но пустая перчатка, заполненная воздухом».
Уже в начале 20-х годов Кандинский почувствовал серьёзное политическое давление и был вынужден покинуть советскую Россию – на сей раз навсегда. Его картины были изъяты из экспозиций музеев на долгие годы.
Баухаус
В Германии Кандинский получил приглашение от Вальтера Гропиуса, основателя Высшей школы строительства и художественного конструирования Баухаус. Гропиус предложил ему должность главы мастерской настенной живописи в Веймаре. На первый взгляд может показаться, что у Кандинского и лидеров школы Баухаус не слишком много общего, но на деле их объединяла идея синтеза искусств (Gesamtkunstwerk).
Кандинский продолжил преподавательскую деятельность; он стал читать сразу три курса – «Аналитический рисунок», «Основы художественного проектирования» и «Цвет». Кроме того, он не оставлял свои теоретические труды.
Цвет по-прежнему занимает Кандинского – и прежде всего, конечно же, синий: в 1924 году вместе с Клее, Явленским и Фейнингером он организует «Синюю четвёрку». На сей раз, впрочем, цель была весьма прозаична – художники вновь собрались вместе для саморекламы за рубежом, организации выставок и улучшения продаж своих картин. Держаться на плаву в депрессивной Германии становилось трудно. По счастью, художникам удалось завоевать американский художественный рынок.
В 1925 году из-под пера Кандинского вышла работа «Точка и линия на плоскости». Он также написал две свои наиболее знаковые работы – «В синем» и «Жёлтое – красное – синее». Художник относил свои полотна веймарского периода к холодной романтике. «Круг, который я использую в последнее время столь часто, можно назвать не иначе, как романтическим. И нынешняя романтика существенно глубже, прекраснее, содержательнее и благотворнее – она – кусок льда, в котором пылает огонь. И если люди чувствуют только холод и не чувствуют огня – тем хуже для них…»
Примерно в это же время Баухаус вынужденно сменил месторасположение. В результате травли со стороны ультраправых, финансирование школы прекратилось, и она переехала в Дессау, небольшой, но активный городок под Лейпцигом. Здесь Гропиус спроектировал новое здание, ставшее одним из шедевров функционализма. Между тем, в преподавательской среде назревает конфликт: Кандинский, Клее и Файнингер подвергаются критике за любовь к эстетике, и те в свою очередь отстраняются от преподавания.
Период с 1926 по 1933 гг. был исключительно плодотворным для Кандинского: за семь лет он создал 159 картин маслом и порядка 300 акварелей. Персональные выставки стали открываться в различных городах Европы одна за другой. В 1928 году Кандинский получил немецкое гражданство. Но с приходом к власти национал-социалистов пять лет спустя художник был вынужден оставить Германию. Семейство Кандинских осело в парижском предместье Нейи-сюр-Сен. Нацисты отнесли его работы к так называемому «дегенеративному искусству», наряду с полотнами других выдающихся авангардистов.
Во Франции публика отнеслась к Кандинскому прохладно; его круг общения составили старинные друзья и единомышленники. Здесь начался последний, завершающий этап эволюции художественного метода художника. Он пришёл к использованию биоморфных элементов, произвольно заполняющих полотна. Биоморфизм был небольшим и не столь заметным течением в авангардизме в 30-е годы; термин был введён британским писателем Джеффри Григсоном. Биоморфизм обращался к природе и использовал формы и паттерны, аналогичные по структуре живым организмам.
В последние годы жизни Кандинский стал писать холсты, которые по его собственному выражению, явились «поистине живописной сказкой». К таковым относятся «Пёстрый ансамбль» (1938), «Сложное-простое» (1939), «Небесно-голубое» (1940). Однако французы не оценили творческий гений постаревшего мастера, вдобавок, с началом Второй мировой войны он стал испытывать трудности с материалами и был вынужден обратиться к гуаши и картону. Его последний цикл был выполнен на неизвестно на какие средства приобретённом немецком картоне среднего формата.
Некоторые критики склонны считать парижский период художника второстепенным, но так или иначе он до сих пор остаётся малоизученным и вызывает массу вопросов.
После художника
Василий Кандинский скончался 13 декабря 1944 от артериосклероза (кровоизлияния в мозг). Он успел увидеть освобождение Франции союзниками в сентябре, а в ноябре была открыта его последняя прижизненная выставка. Как это часто происходило с художниками, по достоинству он был оценен уже после смерти. Сегодня его работы можно найти в ведущих музеях мира: в Музее Гуггенхайма, Центре Жоржа Помпиду, Государственной Третьяковской галерее, галерее Lenbachhaus и т.д.
Кандинский входит в десятку самых дорогих художников на планете. В 2006 году его «Озеро Санберг» было продано на аукционе Sotheby’s за 9 миллионов долларов, через год работа «Белый звук» ушла с молотка за 23,3 миллиона.
В честь Кандинского была названа независимая премия, учреждённая Культурным фондом «АртХроника» в 2007 году. Она вручается молодым художникам, занимающимся современным искусством; призовой фонд составляет 57 000 евро. Особенностью премии является принцип самовыдвижения номинантов.
Именем художника был также назван самолёт Аэрофлота Airbus A319 (VP-BUN).
sovremennoe-iskusstvo.ru
Кандинский Василий Васильевич
«Когда острый угол треугольника касается круга, эффект не менее значителен, чем у Микеланджело, когда палец Бога касается пальца Адама». В.В.Кандинский.
Василий Васильевич Кандинский родился в Москве 8 декабря 1866 года. Уже с 10 лет он занимался рисунком с частным преподавателем, а позже, в гимназии, где он также учился игре на фортепиано и виолончели.
Стать художником Кандинский решился довольно поздно. Посетив в 1895 году выставку французских импрессионистов, которая проходила в Москве, он открыл для себя живопись Моне. И уже в следующем году он решается стать художником.
"Пестрая жизнь"
В 1900 году Кандинский был принят в Мюнхенскую академию в живописный класс Франца Штука, который считался «первым рисовальщиком Германии». Новый учитель посоветовал «сначала писать в черно-белых тонах, чтобы изучать только форму», а также помог преодолеть Василию «нервозность», которую считал «вредным следствием неспособности завершить картину».
Впервые свои работы Кандинский показал на дебютной выставке художественной группы «Фаланга», основанной им самим. Но ни его полотна, ни работы других известных художников: Моне,Синьяка – не встретили понимания.
В 1904 году в Москве появляется его первый альбом «Стихотворения без слов» с двенадцатью ксилографиями, а позже - его первая большая картина «Пестрая жизнь».
"Сумеречное"
С 1908 года Кандинский живет в основном в Мюнхене. Он окончательно привязался к Баварии, открыв для себя деревушку Мурнау, с прекрасным озером и очаровательными альпийскими лугами. Там же впоследствии он купил себе дом.
Мюнхенский период жизни Кандинского (1908-1914гг) можно назвать периодом его литературной деятельности. Выходят его книги «О духовном искусстве», мемуары «Оглядываясь назад», сборник стихов «Звуки» с 55 черно-белыми и цветными литографиями.
"Синий гребень"
Плодотворный мюнхенский период завершился с началом Первой мировой войны. В декабре 1914 года Кандинский возвращается в Москву.
Следующие семь лет художник провел в России среди неурядиц войны и революции. В феврале 1917 года он женится на Нине Андриевской, которая была верна ему в трудные времена, а после его смерти неустанно заботилась о его наследии.
"Красная площадь"
В 1916- 1917г.г. Кандинский создает свои программные произведения: «Синий гребень», «Смутное», «Сумеречное» и «Красная площадь». «Красная площадь» - это символ города, стоящего на пороге новой эры. Желтое зарево, подобное световой вспышке, льющиеся с неба лучи света, летящие над городом птицы, яркая цветовая перекличка – все это создает ощущение торжественности и праздничности. Все произведения, созданные Кандинским в этот период, как «предметные», так и абстрактные, отличает динамичность, активность композиционного построения.
"Круги в круге"
В течение следующих полутора лет Кандинский не написал ни одной картины маслом. Это объясняется не только дефицитом материалов, но и дефицитом времени, т.к. он находился при исполнении официальных обязанностей.
Но с 1921 года в России начался процесс ликвидации авангарда и, когда «искусство умерло», Кандинскому было уже нечего делать в Москве. В декабре того же года он вместе с женой отправляется в Берлин, взяв с собой только 14 картин. Но здесь его ждал неприятный сюрприз: почти все 150 картин, которые он передал в 1914 году галерее В.Штурм, были проданы, а в результате инфляции вся выручка стала равна нулю.
В июне 1922 года Кандинский перебрался в Веймар и приступил к преподаванию в знаменитом Баухаузе. Собравшиеся тут люди хотели совместным трудом преобразовать окружающую среду человека по эстетическим и функциональным принципам. Было основано «Общество Кандинского», где, платя взносы, каждый его член получал право на одну акварель в год. Вскоре Кандинский получил возможность выставляться в США. Так понемногу он стал известен на американском художественном рынке, где впоследствии имел большой успех.
"Без названия"
В 1927 году Илья Эренбург, побывав в Баухаузе, написал статью, в которой дал блестящий портрет Кандинского: «Это – не юный варвар, не тупоумный пророк воображаемой Америки, нет, это римлянин третьего столетия, усталый эклектик, человек, который любит различные эпохи и не сотворил себе кумира ни из ведра, ни из всего нашего времени».
"Разные части"
После закрытия Баухауза в конце 1924 года художник переезжает в город Дессау. М.К.Лакост пишет: « В Дессау к художнику вернулась творческая сила мюнхенского периода. Постепенно менялся и стиль, что особенно явно видно на примере треугольника, важной для того периода фигуры. В работах «Посвящается Громанну» и «Вспышка» Кандинский применил технику, эффект которой проявляется как раз в геометрических композициях. Цвет фигур стал варьироваться в зависимости от фона. Соответственно цветовой тон и насыщенность цвета стали меняться в тех местах, где фигуры пересекаются друг с другом… Круг доминирует во всех картинах двадцатых годов. Порой он даже вытесняет все другие формы, как в знаменитой картине «Несколько кругов», которая вызывает ассоциацию с полетом пестрых мыльных пузырей». Можно еще назвать такие полотна как «Круги в круге», «Интимное известие», «Без названия», «Раскачивание».
"Вокруг круга"
Свое внимание к кругу Кандинский объяснил так: «Сегодня я люблю круг, как раньше любил, например, коня, а может быть и больше, так как нахожу в круге больше внутренних возможностей, отчего он и занял место коня». В круге он находил связь с космическим, восхищался напряжением, несущим в себе бесчисленные напряжения, при этом он испытывал «сильное чувство внутренней силы круга».
С приходом к власти нацистов Кандинский покинул Германию и направился во Францию, где и остался до конца своих дней, поселившись в Нейи под Парижем.
"Разнообразные действия"
Парижское время – самый спорный период в творчестве Кандинского, т.к. творчество этого периода, получившего наименование «синтетического», отмечено отпечатком воздействия сюрреалистической живописи: «Разные части», «Вокруг круга», «Разнообразные действия». М.К.Лакост отмечает: «Всплыли своеобразные фигуры, которые так и хочется назвать существами. Художник не предпринимал ничего, чтобы смягчить эффект причудливо-нелепого. Напротив, чем абсурднее в этих картинах фигуры, тем очевиднее решимость прорисовать их до последней детали, чем изощреннее формы, тем ярче краски…» Сам художник назвал этот период творчества «поистине живописной сказкой».
В 1944 году Кандинский тяжело заболел, и 13 декабря 1944 года его не стало.
"Несколько кругов"
После смерти Василия Кандинского его вдова Нина Кандинская учредила международную премию имени своего мужа. Эта первая премия Кандинского существовала с 1946 по 1961 год. Ее победителями становились, как правило, абстракционисты.
В настоящее время существует премия Кандинского, учрежденная в 2007 году по инициативе президента Международного культурного фонда Шалвы Бреуса. Премия Кандинского не является наградой за «выслугу лет» или за творческий вклад. Это премия за лучшие художественные достижения последних двух лет. Главный критерий выбора победителя – то, насколько художник своими новейшими работами повлиял на ситуацию в современном российском искусстве.
Претендентом на получение Премии Кандинского может стать любой российский художник, а победителей определяет международное жюри при участии экспертного совета.
В 2014 году рассматривались работы 35 номинантов на выставке в «Ударнике» с 18 сентября по 30 ноября.
Приз в главной номинации «Проект года» присудили Павлу Пепперштейну за проект «Святая политика»; в номинации «Молодой художник года» приз был вручен Альберту Солдатову за проект «Бальтус». Победителем в номинации «Научная работа. История и теория современного искусства» стал Михаил Ямпольский за работу «Живописный гнозис».
Задачами Премии Кандинского являются поддержка и развитие российского актуального искусства, повышение его авторитета в мире.
thingx.ru
История одного шедевра: «Композиция VII» Кандинского
— Я нарисую это за 10 минут.— А я — за пять.Посмеиваясь, люди уходили, оставляя в немом диалоге полотна Василия Кандинского «Композиция VI» и «Композиция VII». Картины сейчас экспонируются в Третьяковской галерее. Последний раз подобное происходило в 1989 году.
Василий Кандинский сформулировал философию абстракционизма век назад. С тех пор мы повидали немало, визуальный опыт обогатился значительно. Но и сегодня его полотна вызывают недоумение, шуточки о «мазне» и скептичные взгляды. Почему картины Кандинского — шедевры, которые вам не удастся повторить, рассказывает Снежана Петрова.
«Композиция VII» Василия Кандинского (1913)
Сюжет
Эту картину называют вершиной творчества Кандинского в период до Первой мировой войны. Чтобы написать ее, художник выполнил более 30 эскизов, акварелей и работ маслом. Такая серьезная работа проведена неспроста: Кандинский поставил перед собой задачу соединить в финальной композиции несколько библейских тем: воскрешение из мёртвых, Судный День, всемирный потоп и райский сад.
Чтобы понять Кандинского, не надо даже думать — он уже все описал, читайте. В его пояснениях есть расшифровка каждого пятна, каждой точки, каждого поворота линии. Остается лишь смотреть на полотно и ощущать.
Кандинский считается отцом абстракционизма
«Идея души человека отображается в смысловом центре полотна, круговороте, намеченном фиолетовым пятном и чёрными линиями и штрихами рядом с ним. Он неминуемо затягивает в себя, как воронка, извергающая некие зачатки форм, растекающиеся бесчисленными метаморфозами по всему холсту. Сталкиваясь, они сливаются или, наоборот, разбиваются друг о друга, приводя в движение соседние… Это словно сама стихия Жизни, возникающая из Хаоса». Прояснилось, спасибо, Василий Васильевич.
Седьмая композиция — логичное продолжение шестой.
«Композиция VI» Василия Кандинского (1913)
Считается, что изначально «Композицию VI» Кандинский хотел назвать «Потоп». Смешение линий и цвета должно было говорить, даже кричать зрителю о катастрофе вселенского масштаба (здесь и библейские мотивы, и скорая война). И, конечно, уносить с собой в потоке. Если у вас есть терпение и желание прокачать воображение, присмотритесь к полотну, и вы увидите (гарантировано!) очертания корабля, животных и предметов, тонущих в волнах штормового моря.
В седьмой же композиции мотив потопа дополнен другими библейскими сюжетами (если забыли какими, посмотрите еще раз на «Композицию VII»).
«Розовый и белый вспениваются так, что кажутся лежащими вне плоскости холста либо какой-то иной, идеальной, плоскости. Они, скорее, парят в воздухе и выглядят так, словно окутаны паром. Подобное отсутствие плоскости и неопределенность расстояний можно наблюдать, например, в русской паровой бане. Человек, стоящий посреди пара, находится не близко и не далеко, он где-то. Положением главного центра — «где-то» — определяется внутреннее звучание всей картины. Я много работал над этой частью, пока не достиг того, что сначала было лишь моим неясным желанием, а затем становилось внутренне все яснее и яснее». Это он о «Композиции VI».
Кандинский был синестетиком: слышал цвета, видел звуки
Кстати, лайфхак от художника: «Я применял сочетание гладких и шероховатых участков, а также множество других приемов обработки поверхности холста. Поэтому, подойдя к картине ближе, зритель испытывает новые переживания».
Контекст
Василий Кандинский рассматривал композиции как главные заявления своих художественных идей. Впечатляюще большой формат, сознательное планирование и трансцендентность представления, выраженная нарастанием абстрактного образа. «С самого начала, — писал художник, — уже одно слово «композиция» звучало для меня, как молитва». Первая датируется 1910 годом, последняя — 1939-м.
Кандинский считается «отцом абстракции». И дело не в том, что он первым написал полотно такого рода. Появление абстракции было предопределено — идея витала в воздухе, сразу несколько европейских художников ставили эксперименты и последовательно продвигались к нефигуративной живописи. Василий Васильевич был первым, кто дал новому течению теоретическое обоснование.
Будучи синестетиком (слышал цвета, видел звуки), Кандинский искал универсальный синтез музыки и живописи. Через рисование и черчение он имитировал течение и глубину музыкального произведения, окрашенность отражала тему глубокого созерцания. В 1912 году он написал и опубликовал основополагающее исследование «О духовном в искусстве», которое стало теоретической базой абстракционизма.
В Союзе абстрактное искусство было объявлено антинародным
В 1920-х Кандинский работал над новой изобразительной формулой, состоящей из линий, точек и комбинированных геометрических фигур, представляющих его визуальные и интеллектуальные исследования. То, что начиналось как так называемая лирическая абстракция (свободные формы, динамические процессы — вот это все), постепенно обретало структуру.
Принято считать Кандинского русским художником. А между тем, как минимум полжизни он провел за границей, в основном в Германии, а в конце жизни — Франции. Он был тем художником, который не надрывался на тему корней и отрыва от родины-матушки, но был сосредоточен на творчестве, на новаторстве.
Судьба художника
Если бы Кандинский был нашим современником, то его биографию можно было публиковать как вдохновляющий кейс для тех, кто решил сбежать из офиса и заняться тем, к чему лежит душа.
По совету родителей Василий получил юридическое образование, жил — не тужил. Пока однажды не оказался на выставке и не увидел полотно Клода Моне. «И вот сразу я увидел в первый раз картину. Мне казалось, что без каталога не догадаться, что это — стог сена. Эта неясность была мне неприятна: мне казалось, что художник не вправе писать так неясно. Смутно чувствовалось мне, что в этой картине нет предмета. С удивлением и смущением замечал я, однако, что картина эта волнует и покоряет, неизгладимо врезывается в память и вдруг неожиданно так и встанет перед глазами до мельчайших подробностей. <…> Но глубоко под сознанием был дискредитирован предмет как необходимый элемент картины», — писал впоследствии художник.
Клод Моне «Стог сена. Конец лета. Утро», 1891 год
Так, в 30 лет молодой перспективный юрист забросил портфель куда подальше и решил стать человеком искусства. А уже через год он переехал в Мюнхен, где познакомился с немецкими экспрессионистами. И закипела его богемная жизнь: вернисажи, вечеринки в мастерских, споры о будущем искусства до хрипоты.
В 1911 году Кандинский объединил сторонников в группу «Синий всадник». Они считали, что у каждого человека есть внутреннее и внешнее восприятие действительности, которые следует объединить посредством искусства. Но просуществовало объединение недолго.
Тем временем в России — своя атмосфера, Василий Васильевич решает вернуться на родину. И вот, в 1914-м, после почти 20 лет в Германии, он вновь вступает на московскую землю. Поначалу перспективы были многообещающими: он занимает должность директора Музея живописи и культуры и работает над реализацией музейной реформы в новой стране; преподает в СВОМАСе и ВХУТЕМАСе. Но аполитичный художник неизбежно должен был столкнуться с пропагандой в искусстве.
Нацисты публично сожгли тысячи картин абстракционистов
Энергии строить светлое будущее хватило не надолго: в 1921-м Кандинский уезжает в Германию, где ему предложили преподавать в Баухаусе. Школа, которая воспитывала новаторов, была тем местом для Кандинского, где он смог стать видным теоретиком и получить всемирное признание как один из лидеров абстрактного искусства.
После десяти лет работы Баухаус был закрыт, а полотна Кандинского, Марка Шагала, Пауля Клее, Франца Марка и Пита Мондриана объявлены «дегенеративным искусством». В 1939-м нацисты публично сожгли более тысячи картин и эскизов. Кстати, примерно в тот же период в Советском Союзе абстрактное искусство было объявлено антинародным и лишенным права на существование.
'+$(this).find('.num-quest').html()+'. '+ $(this).find('.x_big-i').html() +'
diletant.media
Война и живопись - ЭкспертРУ
Для художников война во все исторические периоды становится проверкой на приверженность гуманистическим идеалам. Первая мировая показала: даже самые талантливые не всегда могут эту проверку пройти
Первая мировая война разразилась в тот исторический период, когда в изобразительном искусстве происходила радикальная смена доминирующих художественных направлений. Неся в себе разрушительное начало по отношению ко всему, и не в последнюю очередь по отношению к изобразительному искусству, она выступила катализатором этих процессов, до предела обострив конфликт между реальностью и человеческими представлениями о ней. О том, как это происходило, «Эксперту» рассказал директор Научно-исследовательского института теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств искусствовед Андрей Толстой.
Рождение дисгармонии
— Можно ли говорить о том, что в начале XX века в изобразительном искусстве происходили процессы, которые так или иначе отражали социальный и политический кризис, предшествовавший Первой мировой войне?
— В любом случае те или иные события, которые происходят накануне крупного военного конфликта, можно потом, задним числом, интерпретировать как знаковые, как предвестия, предчувствия. Мне кажется, что люди, жившие в начале двадцатого века, вовсе не были проникнуты такими эсхатологическими настроениями. Конечно, убийство эрцгерцога — тревожный сигнал: стало ясно, что дальнейшие события будут развиваться по самому скверному сценарию. Но если мы себе представим эволюцию художественных направлений до 1914 года, то одним из мощнейших явлений модернизма, к тому времени сохранявшего свою влиятельность, был экспрессионизм, который как раз очень ярко проявился в странах, впоследствии вступивших в противоборство: во Франции и в Германии.
Германский экспрессионизм — это знаменитая группа «Мост», сначала дрезденская, а потом берлинская, возникшая в 1905 году, и мюнхенский «Синий всадник» во главе с Кандинским — 1911–1912 годы. А во Франции в то же самое время фовисты во главе с Матиссом стали использовать яркие, броские цвета и эдакую сознательную условность в построении формы, которую можно интерпретировать как поиск новых выразительных возможностей искусства через дисгармоничное начало, как более сложный вид гармонии. В этот период задачей художников, тех, кто пытался осмыслить происходящее в окружающем мире, стало отображение внутренней дисгармонии и создание дискомфорта для зрителя. Они полагали, и во многом справедливо, что через этот внутренний дискомфорт возникает поле эмоционального напряжения.
Теперь искусство не только успокаивало и убаюкивало зрителя, а, наоборот, вызывало острые ощущения, причем не ради них самих, а ради осознания себя в не слишком гостеприимном мире. Они чувствовали, что век будет непростой, и, как мы теперь знаем, их предчувствия полностью подтвердились. Параллельно в Италии зарождался футуризм, во Франции — кубизм, которые продолжают эту линию расшатывания внутреннего умиротворения (а именно умиротворение тогда доминировало). Заметьте, картины тех же импрессионистов все настроены на созерцательный лад, на восхищение окружающим миром: солнце, красивые женщины, прекрасные дети, замечательные виды. Фовисты и экспрессионисты добавили ко всему этому яркости, броскости, отчасти даже вульгарности в цвете, деформации в изображении человеческих фигур, пейзажей, но все еще было в рамках привычной картины мира. Кубисты и футуристы сломали эту картину, после чего искусство стало заниматься не столько отражением окружающего мира, сколько выражением индивидуального мира художника. Эта индивидуальность могла быть бунтарской, непричесанной, неприглаженной.
— В какой степени художники в начале прошлого века могли позволить себе переключиться на отображение дисгармоничной внутренней индивидуальности? Насколько я понимаю, полученные результаты не слишком соответствовали запросам арт-рынка?
— Рыночные запросы всегда определяются массовой аудиторией, а это страшно консервативная публика. Так было и всегда будет: идеальное изобразительное искусство для массовой аудитории должно быть похоже на фотографию, которую можно рассмотреть в мельчайших деталях. И все, кто хотел пробиться, прорваться, они должны были полностью игнорировать этот массовый вкус — искусство стало на путь полного с ним разрыва. А тот, кто хотел создавать новое искусство, должен был понимать, что он обречен на голод и нищету, по крайней мере в начале пути. Примеров, когда художник не доживал не то что до славы, до популярности, хватает: Ван Гог, Гоген в том числе.
Дальновидность маршанов — торговцев картинами, а также коллекционеров заключалась в том, чтобы разглядеть потенциал. Пьер Дюран Рюэль в свое время, когда всех импрессионистов еще поливали грязью, стал их поддерживать и, как мы знаем, благодаря этому прекрасно преуспел. Амбруаз Воллар, у него даже книга есть «Воспоминания торговца картинами», за бесценок покупал никому не нужные работы Ван Гога, Гогена, Сезанна и других художников из этого круга. Над ним смеялись, что он скупает всякий мусор, дрянь, которую можно найти на помойке. И что? Он стал миллионером, когда уже не было в живых ни Ван Гога, ни Гогена. С Сезанном все несколько иначе: его еще при жизни начали принимать, но среди ценителей не было солидных покупателей, готовых платить за его картины серьезные деньги. А когда кубизм и футуризм громко заявили о себе, все поняли, откуда ноги растут, и Воллар сразу сделался самым знаменитым и самым успешным маршаном. Но самыми прозорливыми, хотя и не единственными (Канвейлер, например, поддерживал Пикассо), оказались русские коллекционеры Щукин и Морозов. Они обладали удивительным чутьем, особенно на новые направления: Морозов был более умеренным, более осторожным, а Щукин — самым радикальным покупателем. У них к началу мировой войны, когда пополнение коллекции прекратилось, было более пятидесяти Пикассо, от самого лучшего периода, голубого, и кончая кубизмом, и около сорока Матиссов, тоже лучшего периода — фовизма, раннего, синтетического. Морозов не очень любил Пикассо и нефигуративную живопись, но зато он купил «Девочку на шаре». Это лучшее произведение перехода от голубого к розовому периоду. У них был абсолютно точный вкус, который расходился со вкусом дилетантского зрителя.
— Если художники осознанно обрекали себя на жалкое существование, что же заставляло их нарушать общепринятые каноны живописи? Одно только тщеславие?
— Отчасти да, тщеславие. Пикассо, например, приехал в Париж из Барселоны в самом начале двадцатого века. Он учился в Академии художеств и получил прекрасное образование. Но в Париже у него снесло крышу, он полностью погрузился в парижскую жизнь, снял себе мастерскую — Бато-Лавуар, что переводится как «корабль-прачечная», потому что одноэтажный домик и вправду напоминал баржу, на которой прачки стирали белье на Сене. Он прошел голубой период, общаясь с «униженными и оскорбленными», потом стал общаться с цирковыми артистами — начался розовый период. А потом ему в какой-то момент непонятно было, чем заниматься дальше…
И тогда произошло три события, которые на него повлияли: он увидел посмертную выставку Гогена в 1906 году, увидел выставку африканской скульптуры примерно тогда же и в том же 1906 году в Париже была выставка русских художников — ее устроили Сергей Дягилев и группа «Мир искусства» при Осеннем салоне. В одном крыле Гран-пале была выставка Гогена, а в другом — русская. Пикассо туда пришел и совершенно обалдел от живописи Врубеля. Он зашел туда почти случайно. Увидел врубелевского «Демона» и был поражен тем, как построена его форма: Врубель же строит форму как некую граненую структуру, как будто она сложена из граненых элементов. И так он пришел к идее: взгляд на предмет с нескольких точек зрения, суммированный в одном изображении.
— Получается, что они заражались идеями друг от друга, находясь в каком-то параллельном по отношению к зрителю мире?
— Нет, они не жили в отрыве от общества, но относились к нему прагматически. Для них оно было источником денег на холсты и краски, возможностью найти натуру, натурщицу (натурщицы потом часто становились их любовницами, женами). Насколько мне известно, при этом они не задавались какими-то глубокими вопросами, но были и исключения, например Пит Мондриан или Василий Кандинский: каждый из них стремился проникнуть за внешнюю оболочку вещей. У Кандинского все-таки, в отличие от многих, было высшее — притом как художественное, так и нехудожественное — образование. Его очень интересовало, каким образом можно выразить индивидуальность человека через произведения искусства. Он прекрасно понимал, что это можно сделать только в живописи, выходящей за границы традиционной изобразительности.
Художественным впечатлением, подвигшим его заняться живописью, стало знакомство с картиной Клода Моне из позднего цикла «Стога», которую он увидел еще студентом на одной из выставок французской коммерческой живописи. Есть у Моне такие работы, на которых стога как будто вылеплены из цветовой массы. Кандинского они поразили, о своих впечатлениях от этих картин пишет и Андрей Белый в «На рубеже столетий». Они привыкли смотреть репродукции натуралистических и сентиментальных картинок из «Нивы», какие-нибудь сладкие пейзажики, и вдруг увидели такое.
Кандинский в своих воспоминаниях, в «Ступенях», писал: он никак не мог предположить, что это тоже живопись. Это был первый щелчок в его сознании. Потом он, как Гоген, все бросил, уехал в Мюнхен учиться в художественном ателье и пришел к идее духовного в искусстве, к тому, что духовное содержание важнее содержания нарративного, а духовное содержание передается через цвет, через ритм. Так Кандинский пришел к идее беспредметной живописи.
Это произошло в 1911 году, когда он опубликовал свой трактат «О духовном в искусстве». Трактат был обнародован на Всероссийском съезде художников в конце 1911 — начале 1912 года. Это было воспринято без должного понимания, но это было произнесено, и это был мощный импульс. Он тоже не был напрямую связан с какими-то социальными событиями, он был связан скорее с внутренней эволюцией Кандинского как человека, который полностью отказался от своей прежней судьбы.
На войне как на войне
— Выходит, Первая мировая война стала тем самым моментом, когда идущие своим путем художники вошли в резонанс с обществом?
— Войны никто не ожидал. Она стала результатом некоторых недоразумений между европейскими правящими элитами — там не было серьезных предпосылок. У кого-то были какие-то амбиции, это имело определенное значение, но в разных странах готовности к войне, тем более к истреблению своих же европейцев, мне кажется, не было. Конечно, в 1909 году Филиппо Томмазо Маринетти опубликовал манифест футуризма, где сказал, что война — это замечательно, хорошо, это очищение общества и так далее. Он, знаете, был со сдвигом в голове и потом приветствовал фашизм в Италии.
Удивительно, что, когда началась война, мгновенно возник чудовищный всплеск ксенофобии. В России подтрунивали над немцами, над французами, но никто не предполагал, что дойдет до массового уничтожения людей. Ладно, люди стреляют из винтовок друг в друга, но ведь появились средства массового уничтожения: пулеметы, аэропланы с установленными на них пулеметами, танки, которые давили людей, я уже не говорю про химическую атаку, про Ипр.
Порог европейской терпимости был абсолютно сломлен. Самым сильным шоком было именно это — никто не предполагал, что будет такая бойня на ровном месте: французы, у которых не было претензий к немцам, кроме каких-то застарелых обид по поводу поражения во Франко-прусской войне, не собирались уничтожать их, тем более с такой звериной ненавистью. В России, когда была объявлена мобилизация, начались немецкие погромы в Москве и Петрограде.
Было такое издательство — Издательство Кнебеля, которое очень качественные выпускало книги, в том числе, по инициативе нашего замечательного художника, критика и искусствоведа Игоря Грабаря, «Историю русского искусства». Поскольку Кнебель был немцем, издательство разгромила неистовая толпа, готовые клише для печати «Истории русского искусства» были уничтожены — это к вопросу о вкладе ксенофобов в национальную культуру. С другой стороны, именно на фоне мировой войны в Москве стали устраиваться благотворительные выставки в пользу раненных на фронтах. Мы знаем, что великие княжны работали медсестрами, а в Музее изящных искусств, нынешнем Пушкинском, за два года до войны открытом, в нескольких залах был устроен госпиталь, и там была проведена первая в России благотворительная выставка в пользу раненных на фронтах Первой мировой войны. Это была выставка замечательного скульптора Анны Семеновны Голубкиной. Она прошла в Белом зале музея в 1915 году.
Война, конечно, перевернула сознание людей. Художники, и не только они — поэты, писатели, были ошарашены. Они поняли парадоксальность бытия, которое складывается из каких-то несовместимых, нескоординированных начал, явлений. И в Цюрихе представители разных воюющих сторон: Германии, Франции — собирались в кабаре «Вольтер», обсуждали все эти события и приходили к выводу о полной абсурдности и бессмысленности бытия. Эта идея тотального абсурда, который был неким философским фоном Первой мировой войны, позволила им сформулировать основные положения дадаизма. Дада — это, собственно, и есть абсурд.
— Дадаизм — первое художественное направление, о котором можно говорить, что оно непосредственно связано с войной?
— Дадаизм мог бы возникнуть и сам по себе, но именно благодаря войне он принял такие разрушительные и парадоксальные формы. У дадаизма было несколько крыльев, в том числе политически ангажированных, а были умозрительные, которые предполагали абсурдистские постановки, выставки. В Германии в 1920 году, уже после войны, прошла так называемая «Дада-Мессе» — европейская выставка художников-дадаистов. Там впервые появился новый образ — манекен в противогазе, висящий под потолком. Противогаз — это новая маска смерти, и в этом случае мы можем говорить о том, что реальные события создали предпосылки для таких апокалиптических образов. В этом ряду есть и замечательные примеры высокого искусства — «Мистические образы войны» Натальи Гончаровой, где война приобретает всемирно-исторический масштаб, там уже нет ни абсурдизма, ни дадаизма, там проявляется новое религиозное чувство, но не церковное. Скорее это философское, гуманистическое осмысление бедствий войны как некой неизбежности, как испытания, посланного человечеству.
Кроме того, на волне негативных антинемецких настроений появилась масса лубков, карикатур на Германию, на германских солдат, которые подвизались рисовать самые радикальные люди, такие как, например, Владимир Маяковский и Казимир Малевич. Малевич были среди тех, кто делал очень яркие, очень броские и однозначно негативные образы немецких солдат, немножко с шапкозакидательским настроением. Эти лубки, имевшие широкое хождение, а также карикатуры в газетах тоже были проявлением ксенофобии.
— Чем можно объяснить активное вовлечение в конфликт художников, которые прежде противопоставляли себя обществу?
— Как только начинается военный конфликт, у этих вполне независимых людей срабатывает какой-то рефлекс, и они превращаются в страшных патриотов. Но это только в первое время, пока нет множества трупов и когда еще нет ощущения, что война проиграна, напротив, повсюду раздаются крики: «Ура! Вперед!»
У того же Кандинского есть интересная работа, связанная с мировой войной, — «Святой Георгий». Он изобразил деревце, под ним стоит прекрасная царевна в кокошнике, сзади город, явно напоминающий Москву, — с башнями, колокольнями, стенами, и святой Георгий скачет на коне. Ему противостоит очень странный змей, какой-то вялый, но в пенсне — как известно, кайзер носил пенсне. Он сам какой-то поникший, и рядом с ним какие-то поникшие деревца. Все выглядит так, будто святой Георгий сейчас спасет свой город и освободит прекрасную суженую. Любопытная, но и симптоматическая вещь. Василий Кандинский был российским гражданином, но он жил в Германии, и, чтобы не быть интернированным, ему пришлось срочно возвращаться в Россию через Финляндию. Он написал эту картину уже после своих абстрактных композиций, которыми занимался с 1911 года по 1914-й. Фигуратив оказался ему необходим, чтобы говорить языком публицистическим, который в данном случае был более уместен, с его точки зрения.
То есть Кандинский тоже включился в военный контекст — всего, правда, на полгода, потом он вернулся к своим беспредметным опытам. Но это было любопытным рецидивом, с одной стороны, фигуратива, а с другой — идеи всадника, который в этом случае как покровитель Москвы, покровитель России символизировал уверенность в грядущей победе. На первых этапах войны вера в победу очень объединила художников. Это уже потом стало понятно, что все не так просто, и русским, и немцам, и французам.
До войны в Париже была международная тусовка, в том числе там были и немцы. После войны началось резкое размежевание, немцы все уехали. Французы остались, и кого-то мобилизовали на фронт, так же как и в Германии. Участники «Синего всадника» Франц Марк и Август Макке, молодые энергичные художники с замечательными открытиями в области пространства, с выходами в беспредметность, оба были убиты на фронтах. Макке в 1914 году, а Марк, ближайший друг Кандинского, — в 1916-м. С другой стороны, в Париже была такая замечательная русская художница Мария Васильева, которая основала целую академию, у нее там преподавали Фернан Леже, Пикассо приходил, другие художники, связанные с новейшими открытиями. Так вот, когда началась война, Мария Васильева — возможности у нее были — открыла там столовую и лично готовила супы для молодых и не очень молодых художников, которые к ней приходили. Это был пример взаимовыручки — редкий случай. Особенно в Париже, где, казалось бы, каждый сам по себе.
Возвращение к беспредметности
— Какие течения кристаллизовались в ходе войны и стали доминировать уже после нее?
— В Германии набрало силу очень своеобразное направление, такой натуралистический полудадаизм, полуэкспрессионизм, основанный на изображении язв, последствий войны. Отто Дикс в первую очередь, Георг Гросс и целый ряд других художников изображали с некоторым смакованием калек, военные сцены. Отто Дикс был участником войны, и он создал триптих «Война» с окопами, где лежат полуразложившиеся трупы, где люди в противогазах — масках смерти. Все это были отталкивающие образы войны: художники пытались создать психологический барьер, чтобы это никогда не повторилось. К сожалению, как мы знаем, это не сработало. Изображение пороков современного общества тоже было очень тесно с этим связано. Тот же Отто Дикс, и не он один, изображал язвы современного города: с одной стороны богатые витрины — Германия довольно быстро восстановилась, а рядом — калеки, инвалиды, проститутки. Предостережение через подчеркивание уродливых сторон войны и было тем самым выводом, который художники пытались сделать.
Что касается России, то здесь есть своя специфика, потому что у нас мировая война перешла в революцию, а затем в войну гражданскую. Поэтому у нас от Первой мировой смазанное впечатление: как будто ее и не было, как будто у нас был только 1917 год — революция и гражданская война. Поэтому в России после 1917 года в искусстве фактически осмысляются уже революция и гражданская война, а не Первая мировая — ее затмили события 1917-го.
Перед Первой мировой войной были мощнейшие предпосылки к радикальному переосмыслению, а подчас и к разрыву с традицией. Кандинский в Германии, а в России Ларионов, «Бубновый валет», Малевич, который в 1913 году создает огромный цикл абсурдистских и кубофутуристических вещей до всякого дадаизма. Но это были зашифрованные смыслы, не имеющие непосредственного отношения к социальным вещам. За исключением, может быть, образа Моны Лизы, которую тогда похитил итальянский студент, желая вернуть на родину как лучшую, по его мнению, работу итальянского Возрождения. Ее долго искали, это стало популярной темой, и Малевич посвятил ей одну из своих абсурдистских композиций. Малевич вышел к идее беспредметности как раз накануне Первой мировой войны. Тогда была поставлена знаменитая драма «Победа над солнцем» в конце 1913 года, которая знаменовала собой победу над существующим порядком. Это было заглядывание за пределы даже мыслимой Вселенной. Малевич сам делал костюмы, это были очень сложные конструкции над актерами, в результате чего на сцене появились фигуры больше человеческого роста, и они все были очень яркие. И, глядя на это действо, он вдруг осознал: цвет и форма могут быть отделены от предмета, и не только от него, но и от всего традиционного наполнения. Он пришел к идее супрематизма — пока только умозрительной в конце 1913 — в начале 1914 года.
А в войну он стал делать лубки и отвлекся от этих своих идей. И вернулся к ним только в 1915-м, когда на фронтах пошли поражения, — вернулся к идее абсолютного цвета, абсолютного пространства, абсолютной формы. В конце 1915 года Малевич пришел к супрематизму. Он показал его на последней футуристической выставке «0,10». Там две стены были его работами заняты. И между ними, как в красном углу икону, он повесил «Черный квадрат». Потом Малевич активно включался во все события, связанные с обустройством новой художественной жизни, и не только он: Филонов был комиссаром, ходил в кожаном пальто с маузером, Шагал был комиссаром, уполномоченным по делам искусств, в Витебске.
Они все очень активно включались, но постепенно понимали, что их использовали: большевики рассчитывали с их помощью создать благоприятную среду, а потом просто выкинули в середине 1920-х годов. Утвердили АХРР (Ассоциация художников революционной России. — «Эксперт»), а в 1932-м упразднили все группировки и создали единый Союз художников. Это тоже были драматические события, но самый большой резонанс Первая мировая война получила все-таки в изобразительном искусстве Германии.
— Но ведь именно там эти художественные идеи и подверглись отрицанию?
— Не надо сбрасывать со счетов, что в Советском Союзе протекали аналогичные процессы, но не в такой радикальной форме. Там не только происходило постепенное вытеснение авангардистов, а затем выталкивание их в число маргиналов. Малевич в конце 1920-х поехал с лекциями в Польшу, с большим успехом там выступал, показывал свои работы, потом приехал в Германию, открыл свою выставку. И тогда его вызвали в Москву, чтобы сообщить какие-то важные сведения.
В Москве он попал на Лубянку. Его сразу посадили в лубянскую КПЗ. Он там провел некоторое время, и это для него как для человека, истово преданного революции, было сильнейшим стрессом. Ему были предъявлены абсурдные обвинения. Германская выставка долгое время оставалась невостребованной. Малевич не имел возможности забрать свои работы, и никто не мог ему в этом помочь. Там были лучшие вещи супрематического периода. Их потом пришлось прятать от нацистов. И уже оттуда они попали в Голландию, в Амстердам. Часть вещей прямо там была куплена музеем MoMA, а часть осталась в Голландии. Поэтому в Амстердаме и в Нью-Йорке — блестящие образцы лучшего периода творчества Малевича.
В Германии в период Веймарской республики была довольно активная художественная жизнь, но постепенно все пришло к тому, что немцы избрали Национал-социалистическую партию — они пришли парламентским путем к власти, без всяких проблем. И тут же начались идеологические гонения. Был даже издан такой специальный декрет, кажется сформулированный Геббельсом, в котором было написано о том, что «всякое искусство должно быть понятным», что, кстати, очень перекликается с доктринами соцреализма. Там приводится фраза Ленина из его беседы с Кларой Цеткин: «Искусство должно быть понятным народу». Известно, что это было намеренное искажение в переводе, потому что Ленин не говорил «понятно», он говорил «понято». Вы понимаете, что это разные вещи: «понятно» — значит должно быть разжевано в натуралистическую кашу, а «понято» — значит надо усилия приложить.
А в Германии стали говорить о том, что народу чужды всякие искажения, искажения — искусство дегенеративных уходящих классов. И было проведено несколько выставок образцового искусства, и были проведены выставки дегенеративного искусства, в частности в 1937 году была проведена большая выставка, туда как раз попали художники группы «Мост», «Синего всадника» и многие другие. И некоторые из работ, представленных на этих выставках, были уничтожены. К этому пришли не сразу, но достаточно быстро. В 1933-м они начали, а в 1937-м с «дегенеративным искусством» уже было покончено.
Искусство и война — это тема глобальная и сводится не только к Первой и Второй мировым войнам и вообще к событиям двадцатого века, потому что есть такая вечная тема в искусстве, как бедствия войны. То есть речь не идет о столкновениях на поле брани, речь идет о том, как страдают мирные люди, как убивают женщин, детей, стариков. Это есть и у Босха, и у Жака Кало, и у Гойи. Бедствия войны, все эти адовы муки тоже экстраполяция реальных событий, потому что Босх был свидетелем войны нидерландских колоний против испанцев. Это всегда чудовищная жестокость, которая выходит за пределы представлений о человеческой природе. И главная тема искусства в связи с темой войны — это защита человека, гуманизм. В этом и заключается и честность, и ответственность профессии.
expert.ru
Искусство живопись. Василий Кандинский. Картина Синий всадник описание фото
ЖИВОПИСЬ. ЗНАМЕНИТЫЕ ХУДОЖНИКИ
Картина «Синий всадник» визитная карточка, фирменный знак художника. Написана в 1903 году. В это время группа молодых художников выпускает известный альманах «Синий всадник». Это немного странное название появилось за чашкой кофе в разговоре отцов-основателей Кандинского и Марка Франца. Оба любили синий цвет, Марк также любил лошадей, а Кандинский увлекался верховой ездой.
В работе альманаха участвовали известные русские художники-авангардисты Марианна Веревкина, Алексей Явленский, Братья Бурлюк, Пауль Клее, Габриэла Мюнтер, а также ряд танцоров и композиторов. Группа принимала активное участие в движении за обновление немецкого искусства начала 20-го века.
Альманах «Синий всадник» становится международным сообществом. Русские, немцы и французы все едины в своем стремлении создать новое искусство, независимое от существующих правил и канонов. Они создают абстрактные композиции, применяя набор ярких цветов, связанных визуально и орнаментально, ищут ассоциативные решения.
Первая выставка объединения проводится 18 декабря 1911 года в галерее Тангейзер в Мюнхене. Картины разных членов группы, образовали интересную экспозицию, в поиске новых путей в живописи авторы были очень близки друг к другу. Выставлены «бегущий конь» Кампендонка, картины Франца Makcа и других художников, Кандинский, в свою очередь, представил несколько абстрактных импровизаций на суд любителей искусства.
В марте 1912 года, вторая экспозиция, в которой также приняли участие супрематисты, кубисты и другие группы художников. В мае того же года «Синий всадник» издает альманах, где участники предоставляют свои размышления об истории и развитии живописи. Статьи сопровождаются иллюстрациями, показывая общность древнего искусства в различных частях мира. Авторы уделяют большое внимание детскому рисунку. Ассоциация также придерживается своего принципа синтеза искусства: несколько столбцов посвящены музыке.
Последний выпуск альманаха был в 1914 году. Годом ранее прошла последняя крупная выставка ассоциации в Берлине. Когда начинается Первая мировая война, Кандинский покидает Германию и что это конец периода «Синегой всадника» в его биографии. Когда ее покинули лидеры, группа фактически перестала существовать. В 1920-е годы, после революции в России, Кандинский вернулся в Германию, стал преподавать в школе Баухауза, где встретил некоторых своих старых товарищей из «Синего всадника». Тем не менее, ассоциация никогда не возродилась, а жаль...
Картина «Синий всадник» принесла художнику невероятную популярность благодаря своей простой композиции, где мастерски сочетаются свет и цвет. Художник создает контраст между движением всадника и статического ландшафта на переднем плане. В этой работе много экспресии, движения, кажется, что слышишь стук копыт и свист ветра...
В картине духовная цель не обозначена явно. Целью является само стремление и внутреннее переживание красоты природы в момент движения. Синий цвет накидки всадника откликается в синем небе и в темно-синих далях. Его белая лошадь перекликается с белыми облаками. Всадник сливается с природой, он преодолел темноту и обрел свободу в мире, где свет и цвет торжествуют.
Синий всадник, 1903,Картон, масло, 55.0 × 65.0 смЦюрих, частная коллекция ← Василий Кандинский картины
← Василий Кандинский биография
Наверх
germany-art.com
