Музей ЧерномырдинаДве крепости: Иван Грозный взял Казань с третьей попытки. Взятие казани картина
Взятие Казани Иваном Грозным 2 октября 1552 года
Более точное название: «Вступление Иоанна IV в завоеванную у татар Казань» написана по заказу Павла I для Михайловского замка (Санкт-Петербург), до 1801 находилась в Воскресенском зале. Император лично утвердил тематику картин для Воскресенского зала. В описании замка, сделанном в феврале-апреле 1801 года Августом Коцебу, есть указание, что «в обширной зале, отделанной под желтый с пятнами мрамор», «висят шесть больших исторических картин, вышиной в восемь аршин и шириной приблизительно в шесть». Среди них и «"Покорение Казани царем Иваном Васильевичем", картина, писанная Угрюмовым и хорошо сгруппированная, а также "Венчание на царство Михаила Федоровича Романова, деда Петра Великого", очень хорошо исполненная картина Угрюмова, заслуживающего место между лучшими историческими живописцами своего времени» (Коцебу 1801. 976).
За эту картину и за картину "Призвание Михаила Федоровича Романова на царство 14 марта 1613 года" 18 августа 1800 года Угрюмов получил звание профессора.
Осада и взятие Казани русскими войсками под руководством Ивана Грозного в 1552 году завершили третий Казанский поход (июнь—октябрь 1552) и положили конец существованию самостоятельного Казанского ханства. Основная битва внутри города произошла 2 октября у мечети ханского дворца. Казань пала, хан Едигер был захвачен в плен, его воины казнены. На картине изображен коленопреклоненный хан в окружении жен и детей, плененные воины. Автор монографии о художнике отмечает, что в летописях нет упоминания о женах и детях Едигера (Зонова. С. 41), что противоречит сведениям, приводимым очевидцем события (Курбский, 1902. С. 27).
Уменьшенный вариант (эскиз?), принадлежавший в начале XIX века графу М. С. Воронцову, находится в НХМ РБ, Минск.
Иоанн IV Васильевич Грозный (25 августа 1530 − 18 марта 1584) − великий князь Московский и всея Руси (с 1533), первый царь всея Руси (с 1547).
rusmuseumvrm.ru
Взятие Казани: как это было
12 октября 2002 годаПрочитайте внимательно тексты, сравните – и убедитесь, что оба прежде всего – ИСТОРИКИ. Люди, для которых правда фактов дороже всего остального.
То, что одному ближе те, кто победил, а другому – кто защищался, в конечном итоге нам на пользу: картина битвы за Казань получилась объемнее и полнее.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ СОЛОВЬЕВ, профессор и ректор Московского университета – автор нескольких книг об истории России. Только в дореволюционной России было опубликовано свыше 300 его различных произведений, из которых наиболее фундаментальным является труд “История России с древнейших времен” в 29-ти томах. Четыре десятилетия трудился он на ниве исторической науки.
Казань, Астрахань...
150 000 войска со 150 пушками обложили Казань, защищенную только деревянными стенами, но за этими стенами скрывалось 30 000 отборного войска. 23 же числа начались сшибки с осажденными /…/ В самом начале осады твердость Иоанна выдержала сильное испытание: страшная буря сломила шатры, и в том числе царский, на Волге разбило много судов, много запасов погибло; войско уныло, но не унывал царь: он послал приказ двинуть новые запасы из Свияжска, из Москвы, объявляя твердое намерение зимовать под Казанью; ездил днем и ночью кругом города, рассматривая места, где удобнее делать укрепления. Осадные работы шли безостановочно: ставили туры, снабжали их пушками; где нельзя было ставить тур, там ставили тын, так что Казань со всех сторон была окружена русскими укреплениями: ни в город, ни из города не могла пройти весть. Казанцы беспрестанно делали вылазки, бились отчаянно с защитниками тур, бились, схватываясь за руки, но были постоянно втаптываемы в город. От беспрерывной пальбы по городу гибло в нем много людей; стрельцы и козаки, закопавшись во рвах перед турами, также не давали казанцам входить на стены, снимали их оттуда меткими выстрелами. Но скоро внимание осаждающих было развлечено: из леса на Арское поле высыпал неприятель многочисленными толпами, напал на русские полки и хотя был отражен с уроном, однако не меньший урон был и на стороне осаждающих; пленники объявили, что это приходит князь Япанча из засеки, о которой говорил прежде Камай-мурза. После этого Япанча не давал покоя русским: явится на самой высокой городской башне большое знамя, и вот Япанча по этому условному знаку нападает на русских из лесу, а казанцы изо всех ворот бросаются на их укрепления. Войско истомилось от беспрестанных вылазок из города, от наездов из лесу и от скудости в пище: съестные припасы вздорожали, но и сухого хлеба ратнику было некогда поесть досыта; кроме того, почти все ночи он должен был проводить без сна, охраняя пушки, жизнь и честь свою. Для истребления лесных наездников отправились 30 августа князья Александр Борисович Горбатый и Петр Семенович Серебряный; войско Япанчи, конное и пешее, высыпало к ним навстречу из лесу и потерпело решительное поражение; победители преследовали его на расстоянии 15 верст, потом собрались и очистили лес, в котоpoм скрывались беглецы; 340 человек пленных было приведено к Иоанну. Он послал одного из них в Казань с грамотами, писал, чтоб казанцы били челом и он их пожалует; если не станут бить челом, то велит умертвить всех пленников; казанцы не дали ответа, и пленники были умерщвлены перед городом. На другой день, 31 августа, царь призвал размысла (инженера), немца, искусного в разорении городов, и велел ему сделать подкоп под Казань. Потом призвал Камай-мурзу и русских пленных, выбежавших из Казани, и спросил, откуда казанцы берут воду, потому что реку Казанку давно уже у них отняли. Те сказали, что есть тайник, ключ, в берегу реки Казанки у Муралеевых ворот, а ходят к нему подземным путем. Царь сперва приказал воеводам сторожевого полка, князю Василию Серебряному и Семену Шереметеву, уничтожить тайник, но воеводы отвечали, что этого сделать нельзя, а можно подкопаться под тайник от каменной Даировой башни, занятой уже давно русскими козаками; царь послал для этого Алексея Адашева и размысла, но последнему велел для подкапывания тайника отрядить учеников, а самому надзирать за большим подкопом под город. День и ночь работали над подкопом под тайник, наконец подкопались под мост, куда ходят за водою; сам князь Серебряный с товарищами вошел в подкоп и, услыхав над собою голоса людей, едущих с водою, дал знать государю; царь велел поставить под тайник 11 бочек пороху, и 4 сентября тайник взлетел на воздух вместе с казанцами, шедшими за водой, поднялась на воздух часть стены, и множество казанцев в городе было побито камнями и бревнами, падавшими с огромной высоты; русские воспользовались этим, ворвались в город и много перебили и попленили татар. Только после этого несчастия осажденными овладело уныние; обнаружилось разногласие: одни хотели бить челом государю, но другие не соглашались, начали искать воды, нашли один смрадный поток и довольствовались им до самого взятия города, хотя от гнилой воды заболевали, пухли и умирали. 6 сентября с большим кровопролитием взят был острог, построенный казанцами в 15 верстах от города, на Арском поле, на горе между болотами. Взявши острог, воеводы пошли к Арскому городищу, воюя и пожигая села; от Арского городища возвратились другою дорогою к Казани, повоевали Арскую сторону всю, многих людей побили, Жен и детей в плен взяли, а христиан многих из плена освободили; воевали они на 150 верст поперек, а в длину до самой Камы; выжгли села, множество скота пригнали к Казани в полки.
Иван Грозный. Иллюстрация из книги Р. Бухараева "Сказ о Казани"
Между тем осадные работы продолжались; дьяк Иван Выродков поставил против Царевых ворот башню в шесть саженей вышиною; внесли на нее много наряду, пищали полуторные и затинные; стрельцы начали стрелять с башни в город и побивали много народу. Осажденные укрывались в ямах, копали рвы под городскими воротами, под стенами и рыли норы под тарасами: у всяких ворот за рвами были у них большие тарасы, насыпанные землею; выползая из нор, как змеи, бились они беспрестанно, день и ночь, с осаждающими, особенно жестоко бились они, не давая придвигать тур ко рву /../ Видя, что русский огонь не причиняет большого вреда осажденным, скрывающимся за тарасами, царь велел подкопать эти тарасы и, как взорвет их, придвинуть туры к самым воротам, Арским и Царевым. 30 сентября тарасы взлетели на воздух с людьми; бревна побили множество народа в городе, остальные обеспамятели от ужаса и долго оставались в бездействии; стрелы перестали летать из Казани. Пользуясь этим временем, воеводы утвердили туры подле ворот Царевых, Арских и Аталыковых. Наконец казанцы опомнились, выскочили изо всех ворот и с ожесточением напали на русских /…/
Картина Р. Загидуллина "Защитники Казани". 1997. Из собрания музея национальной культуры НКЦ "Казань"
На другой день, 1 октября, царь велел наполнить рвы лесом и землею, устроить мосты и бить из пушек беспрестанно; били весь день и сбили до основания городскую стену. Общий приступ был назначен на другой день, в воскресенье, 2 октября; во всех полках велено было ратным людям исповедоваться и приобщаться. Но прежде решительного приступа царь хотел в последний раз испытать действие мирных переговоров; к городу был отправлен мурза Камай с предложением, чтобы казанцы били челом государю; если отдадутся в его волю и выдадут изменников, то государь простит их. Казанцы отвечали единогласно: “Не бьем челом! На стенах русь, на башне русь — ничего: мы другую стену поставим и все помрем или отсидимся”. Тогда царь велел готовиться к приступу; по дорогам велел расставить также полки, чтоб не пропускать казанцев, если вздумают бежать из города. В ночь с первого числа на второе, с субботы на воскресенье, Иоанн, проведши несколько времени наедине с духовником, начал вооружаться; князь Михаила Воротынский прислал сказать ему, что размысл подставил уже порох под городские стены, что казанцы заметили его и потому нельзя мешкать. Царь послал повестить во все полки, чтоб готовились немедленно к делу /…/ раздался сильный гром, земля дрогнула: царь выступил из церковных дверей и увидал, что городская стена взорвана, бревна и люди летят на высоту /.../ Тогда русское войско, воскликнув: “С нами бог!” – пошло на приступ; казанцы встретили его криком: “Магомет! Все помрем за юрт!” В воротах и на стенах началась страшная сеча. Татары оказывал отчаянное сопротивление; несколько часов русские не могли сделать ни шага вперед, наконец им удалось взобраться на крыши домов и оттуда бить неприятеля. Но в эту решительную минуту многие ратники, прельстившись добычею, перестали биться и бросились на грабеж; казанцы начали одолевать остальных. Воеводы дали знать об этом царю, тот послал новую помощь, которая и успела поправить дело. Pyсские пробились к мечети, и здесь загорелась самая жаркая битва, в которой погиб главный мулла. С другой стороны царь Едигер затворился в своем дворе и крепко оборонялся; наконец, видя невозможность дальнейшего сопротивления, ринулся в нижнюю часть города к воротам; спереди не давал ему проходу небольшой русский отряд, бывший под начальством князя Курбского, а сзади напирало главное войско. По трупам своих, лежавшим наравне с стеною, татары взобрались на башню и закричали, что хотят вступить в переговоры; русские перестали биться, и татары начали говорить: “Пока стоял юрт и место главное, где престол царский был, до тех пор мы бились до смерти за царя и за юрт; теперь отдаем вам царя живого и здорового; ведите его к своему царю! А мы выйдем на широкое поле испить с вами последнюю чашу”. Выдавши царя вместе с тремя приближенными к нему вельможами, татары бросились прямо со стены на берег Казанки, хотели пробиться прямо к реке, но, встреченные залпом из русских пушек, поворотили налево вниз, бросили доспехи, разулись и перебрели реку в числе 6000; двое князей Курбских, Андрей и Роман, обскакали неприятеля, врезались в его ряды и были смяты; нo троим другим воеводам — князьям Микулинскому, Глинскому и Шереметеву — удалось нанести казанцам окончательное поражение; только немногие успели убежать в лес, и то раненые. В Казани не осталось в живых ни одного из ее защитников, потому что Иоанн велел побивать всех вооруженных, а брать в плен только женщин и детей.
Фрагмент о взятии Казани войсками Ивана Грозного взят нами из третьей главы исследования «История России с древнейших времен», а если точнее – из первой книги двухтомника с таким же названием (издательство «Дрофа», 1997), в который включено все то, что имеет практическое значение в изучении истории России, что более всего интересует читателя.
Последняя битва за Казань
Академик Академии наук Республики Татарстан ИНДУС РИЗАКОВИЧ ТАГИРОВ преподает историю в Казанском государственном университете. Он известен и как крупный общественный деятель: 10 лет возглавлял Всемирный конгресс татар, является депутатом Государственного Совета. Он автор нескольких книг по истории государственности татарского народа и Республики Татарстан.
В середине июня в Свияжск с большим войском выехал сам царь. Перед отправляющимися в поход войсками с напутственным словом выступил митрополит Макарий. Не помешало продвижению русских и вторжение с юга войск турецкого султана и крымского хана. Хотя часть сил пришлось перебросить туда, тем не менее продвижение не остановилось. 5 августа войска переправились через Суру и вступили в пределы Казанского ханства. 13 августа войска были уже в Свияжске. Царь остановился на лугу под городом. В его шатре состоялся военный совет. На нем было решено идти на Казань во что бы то ни стало. Казанцам от царя и Шах-Али на имя хана Едигера и Кул-Шерифа были посланы грамоты, где было написано, что они “если хотят без крови бить челом государю, то он их простит”. Ответ не заставил себя ждать. 20 августа Иван получил ответ от Едигера. “В нем заключалось ругательство на христианство, на Иоанна, на Шиг-Алея и вызов на брань”. Готовилось к обороне и казанское правительство. “План защиты, придуманный татарами, отличается смелостью и пониманием военного дела. Поместив в городе до 30 тысяч отборного войска, татары послали огромный отряд кавалерии под начальством лихого наездника Япанчи в Арский лес, откуда летучие отряды должны были держать нашу разбросанную армию в постоянной тревоге, неожиданно нападая на тыл, на фланги, на обозы”. Так писал М.Пинегин в 1890 г. (книга “Казань в ее прошлом и настоящем. СПб,1890 – ред.). Действительно, в 15 верстах от столицы для систематического налета на врага была создана укрепленная засека, которая должна была стать базой для отряда князя Япанчи, мурзы Шунака и арского князя Аюба. “Казанцы, – писал М.Худяков, – были полны непреклонной решимости отстаивать свою независимость до конца. Все предложения сдать город врагам были отвергнуты, и правительство без колебаний шло к смерти или победе”. Эта решимость была известна русским. Поэтому и они подготовились к длительной осаде, предполагая даже возможность зимовки под Казанью /…/ По некоторым данным, численность русских войск достигала 520 тысяч, 300 тысяч из коих составляли кавалерия и стрельцы. В их число входило и 60-тысячное войско, возглавляемое Шах-Алием и другими татарскими феодалами. Здесь находилось 10 тысяч казаков, 10 тысяч мордвы, 10 тысяч немцев и поляков. В Казани же было 50 тысяч мужского населения, из коих 40 тысяч были способны носить оружие. Немногим более 30 тысяч бойцов находилось в засаде вокруг Казани. Артиллерия казанцев также значительно уступала русской. Возможно, что даже не это было главным, ибо храбрости, отваги и умения воевать у казанцев было достаточно. Самое главное в том, что при осаде города были применены современные технические изобретения, и прежде всего подкопы и мины с использованием пороха. Руководителем минных подкопов был поставлен английский инженер Бутлер, которому после войны царь в знак благодарности выделил под Казанью обширные земли. Казань же оказалась не в полной мере готовой к штурму с применением невиданных до сих пор методов и приемов. 23 августа город был полностью окружен. И он был обложен сплошным кольцом окопов. Против летучего отряда Япанчи под руководством князя Горбатого-Шуйского было направлено 30 тысяч конных и 15 тысяч пеших казаков. Этот отряд рассеял сравнительно небольшие силы казанцев, опустошил арские земли, перебил всех мужчин, а женщин и детей привел в русский лагерь. Царь приказал всех пленных привязать к кольям перед укреплениями, чтобы они умоляли казанцев сдаться. Тогда же к стенам подошли приближенные царя и предложили им покориться. “Казанцы, тихо выслушав их слова, ответили тучей стрел в своих пленных соплеменников, говоря, что им лучше погибнуть от своих, чем от поганых христиан” (М.Пинегин) /.../ Восточное направление было определено как наиболее удобная для штурма позиция. Отсюда же под руководством Бутлера были сделаны два подкопа. Один из них, по подсказке мурзы Камая, был подведен под тайник от каменной бани Тагира, откуда казанцы брали воду /.../ 4 сентября был произведен взрыв под источником воды, снабжавшим город. Конечно, одно лишь это не могло лишить казанцев воды, поскольку в городе было немало водоемов. Но в данном случае важен был эффект, ибо он убеждал русских в том, что этот прием может быть успешным вообще. Так оно и случилось. 30 сентября был взорван подкоп под стенами города. Однако штурм, начавшийся после этого, оказался безуспешным. Он был отбит. Новый подкоп и штурм были осуществлены 2 октября. На этот раз он оказался успешным. Штурмующие смогли ворваться в город. Начался неравный бой. На первых порах положение казанцев в какой-то мере облегчалось нежеланием русских идти в бой, многие из которых или оставались лежать, прикинувшись мертвыми, или сразу же приступили к грабежам. Татары же, по словам автора “Казанской истории”, сражались мужественно, и в ряде случаев враг вынужден был бежать с поля битвы с возгласами “секут! секут!”. Русское командование приказало убивать мародеров и испугавшихся заставляло воевать под угрозой смерти. Конечно, это не могло не возыметь действия. Русские оправились и усилили натиск /…/
Иллюстрации из книги Р. Бухараева "Сказ о Казани"
Бои происходили у всех ворот и внутри крепости. У главной мечети отчаянно бились шакирды во главе с их духовным лидером. Кул-Шериф погиб в неравной схватке. Были уничтожены все до одного и его соратники.
Иллюстрации из книги Р. Бухараева "Сказ о Казани". Картина К. Венига "Покорение Казани". Из собрания Государственного Русского музея"
Последний бой произошел у ханского дворца, во время которого был взят в плен хан Едигер. Нелестную характеристику дает этому человеку Михаил Худяков: «Хан Ядыгар постоянно колебался между русскими и татарами. Он выехал из Астрахани на русскую службу, затем порвал свои связи с Россией и ушел в свободные степи. Казанцы избрали его своим вождем в борьбе за независимость, но в решительную минуту казанской истории он высказал постыдное малодушие и отказался разделить геройскую участь своего народа...» /.../ Однако вряд ли можно согласиться с такой оценкой хана Едигера в организации защиты города. Вот несколько иная оценка этой роли: /.../ «Казанский хан Едигер показывал чудеса храбрости. Противники были достойны друг друга: в течение нескольких часов наши войска не могли сделать ни шагу вперед. Князь Воротынский просил у царя подкреплений. Иоанн отпустил часть запасного полка. Русские стали одолевать и оттеснять татар к Тезицкому оврагу. Едигер медленно отступал от пролома к северной стороне и перешел через Тезицкий овраг; тут в битву вмешалось мусульманское духовенство. Казанцы заметили, что отряды русских поредели, уменьшились в числе и не проявляют уже прежней стойкости. Когда русские заняли посад, то разная челядь при войске бросилась в город для грабежа; за ними и воины покидали ряды и разбегались грабить татарское имущество. Татары воспользовались случаем и дружно ударили по поредевшим отрядам; полки заколебались, начали отступать и при этом беспорядок усилился /.../ (М.Пинегин). Что касается Едигера, он не оставлял свое войско, хотя и мог бы сбежать. Однако усиливающийся натиск врага не привел его в отчаяние. Он сражался вместе со всеми в одном ряду. /.../ Теснимые с разных сторон, казанцы не могли пробиться; тогда они влезли на башню и вступили в переговоры: «берите нашего царя, а мы пойдем испить последнюю чашу». Вместе с Едигером они выдали престарелого Карачи Заниема и двух мамичей или сверстников ханских. После этого храбрые защитники перебросились через стену, чтобы уйти за Казанку; залп русских пушек на мгновенье остановил их; побросав оружие, они разулись и перешли через реку в числе б тысяч... (М.Пинегин). /.../ Нет оснований для обвинения этого человека в трусости и отсутствии мужества. Ведь он был хан и был за все в ответе. И то, что он остался жив, нельзя ставить ему лично в вину. Наоборот, своим поведением он дал возможность горсточке храбрецов, окружавших его, уйти и продолжить борьбу против неприятеля. Это было самопожертвованием во имя независимости своего народа. “Между тем город был взят и пылал в разных местах; сеча прекратилась, но кровь еще лилась: раздраженные победители резали всех: мужчин, коих находили в мечетях, в домах, в ямах; брали в плен только женщин и детей” (М.Пинегин). Расправа над населением была ничем не оправданной. Ссылаясь на Никоновскую летопись, Хади Атласи писал, что число мертвых не поддавалось учету. /.../ Было захвачено так много пленных, что Иван Грозный приказал пригодных к работе мужчин убить, а оставшихся раздать войскам /…/ Борьба за Казань на этом не завершилась. Ибо часть казанцев ушла из города, соединилась там с воинами, воевавшими с врагом за пределами города. Более того, был избран ханом Али-Акрам, который и возглавил борьбу за утраченную независимость.
"Казанские истории", №19-20, 2002 год
Добавить комментарий
history-kazan.ru
сколько было татар в войске Ивана Грозного? — Реальное время
Колумнист «Реального времени» комментирует миф о преобладании тюркских воинов в армии, завоевавшей столицу Казанского ханства
Колонки наших колумнистов о взятии Казани войском Ивана Грозного и памятнике русскому царю вызвали споры вокруг трагических событий 1552 года. В частности, читатели «Реального времени» в своих комментариях высказали мысль, что это событие было войной одних татар против других. Редакция нашей газеты обратилась к историку Булату Рахимзянову с просьбой прокомментировать этот исторический миф. В своей авторской колонке, написанной специально для нашего издания, исследователь разъясняет, какие и сколько татар участвовало в осаде города, и завоевывали ли они Казань?
В 20-х — 50-х годах XVI века основной целью московской внешней политики становится «восточный вопрос» — подчинение Казанского ханства. Об этом задумывался и предпринимал реальные шаги в этом направлении (взятие Казани «саблею» в 1487 году) еще Иван III, его дело продолжил сын, Василий III. В деле достижения решения данного вопроса у Москвы в различные периоды появлялись разные подходы, и далеко не сразу московское руководство пришло к мысли окончательного присоединения территории Казанского ханства военным путем. Однако в итоге Казань была взята именно силой московского оружия при царе Иване Грозном. Все ли было так однозначно в этом вопросе, как иногда нам пытаются представить обзорные тексты? Кто же брал Казань в 1552 году?
Как это было?
Казанский поход июня — октября 1552 года Ивана Грозного положил конец существованию Казанского ханства как самостоятельного государства. После этого оно вошло в состав Московского государства. Осада 1552 года была пятой по счету после целого ряда осад (большей частью неудачных), предпринятых русскими войсками в 1487, 1524, 1530 и 1550 годах.
В мае 1551 года предпринимается большой поход против Казани. При московском отряде находились бывшие знатные жители Казани, покинувшие ее по политическим соображениям (они были сторонниками тесного союза с Москвой) — князь Костров, князь Чапкын Отучев, Бурнаш и другие, а также бывший казанский, а на тот момент касимовский хан Шах-Али б. Шейх-Аулияр, претендент на ханский престол (Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). — СПб., 1904. — Т. 13 (1 пол.). — С. 163). 24 мая при устье Свияги, на территории Казанского ханства, была заложена крепость Свияжск. При закладке Свияжска присутствовал и Шах-Али (Разрядная книга 1475—1598 гг. — М., 1966. — С. 131).
В дальнейшем Шах-Али участвует в завоевании Казани, находясь в войсках великого князя (подробнее см.: М.Г. Худяков, Очерк по истории Казанского ханства — М., 1991. — С. 143—173; С.Х. Алишев, Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV—XVI вв. — Казань, 1995. — С. 112—142; Д.М. Исхаков, И.Л. Измайлов, Введение в историю Казанского ханства. Очерки. — Казань, 2005. — С. 91—105). С ним находились его касимовские татары.
Мавзолей Шах-Али в Касимове. Фото agentika.com
16 июня 1552 года после большого смотра царские войска выступили из Москвы к Коломне. Русские войска двигались к Казани несколькими отрядами. Сам царь во главе крупного войска выступил из Коломны к Владимиру. Из Владимира войско прибыло в Муром, где с ним соединились союзные татарские отряды под руководством хана Шах-Али, выступившего из Касимова. Русскими войсками командовали сам царь Иван Васильевич и его воеводы князья Ю.И. Шемякин, В.С. Серебряный, С.В. Шереметев, А.М. Курбский, А.Б. Горбатый-Шуйский, М.И. Воротынский, дьяк И.Г. Выродков и др. Состояли они из отрядов поместной конницы, пехоты, стрелецких полков (около пяти тысяч), артиллерии, а также татарской конницы Шах-Али.
Состав войска Шах-Али
Численность татарской конницы, пришедшей с Шах-Али, по неподтвержденным в иных источниках данным автора «Казанской истории», составляла около 30 тысяч человек. Безусловно, это крайне завышенные и нереальные цифры. Реально, видимо, можно говорить о 3000 человек максимум. Причем важно отметить, что это были не мишаре, как иногда неверно толкуют эти данные интересующиеся историей люди. Это были касимовские татары и, вероятно, выходцы из других татарских ханств, обосновавшиеся в Касимове и временно или постоянно подчинявшиеся Шах-Али и московскому великому князю и царю Ивану IV. Касимовские татары представляли высший слой населения Касимовского ханства, они были из тех, кто собирал налоги в свою пользу и занимался войной как профессией. Мишаре же, представлявшие население Касимовского ханства вторым слоем ниже, платили налоги касимовцам и сами не участвовали в военных действиях, занимаясь мирным трудом — земледелием, скотоводством, собиранием и т. д. (подробнее о различиях между касимовскими татарами и мишарами см.: Д.М. Исхаков, От средневековых татар к татарам нового времени. — Казань, 1998. — С. 212—227; Б.Р. Рахимзянов, Касимовское ханство (1445—1552 гг.). Очерки истории. – Казань, 2009. – С. 86—87).
Кто и сколько?
Рассмотрим финальные моменты взятия Казани в ракурсе интересующего нас вопроса. 2 октября 1552 года всем ратным людям объявили, чтобы они готовились идти на общий штурм. В первой линии было назначено идти казакам и полкам боярских дворовых людей. В таких полках насчитывалось по пять тысяч конных людей да при них по тысяче стрельцов с пищалями и по 800 казаков с луками и рогатинами; пешим надлежало катить перед собой щиты на катках или на колесах. Во второй линии должны были идти воеводы (русские) с главными силами, наступая каждый против указанных им ворот; в третьей линии находились царская дружина и запасные воеводы для поддержки второй линии.
В осаде было задействовано огромное количество войск и орудий. Русские войска, по недостоверной летописной информации насчитывавшие 150 тысяч человек, имели численный перевес над осажденными (33 тысячи человек; данные тех же летописей), кроме того, русские имели многочисленную артиллерию. Действия пушкарей и инженеров имели огромное значение для завоевания Казани. Видимо, общая численность русского войска составляла в реальности около 50—60 тыс. человек (Д.М. Исхаков, И.Л. Измайлов, Введение в историю Казанского ханства. Очерки. — Казань, 2005. — С. 97). Из них только три тыс. были татарами Шах-Али (5-6 %).
Русская армия была представлена всеми родами войск: конницей, стрельцами, татарскими отрядами хана Шах-Али, мордовскими и черкесскими воинами. Дворянская конница составляла главную силу царского войска. По данным летописей, в осаде участвовало 10 тысяч мордовских воинов (информация слабо верифицируема).
Неоднозначность роли Шах-Али и его конницы во взятии Казани
Во время осады Казани Шах-Али с его татарами находился на одном из ответственных фронтов, вместе с Большим и Передовым полками; располагался он со стороны Арского поля. Характерно, что на приступ касимовские татары не были поведены и были отправлены в тыл для охраны обоза и штаба и на случай преследования вылазки из Казани по Арской и Чувашской дорогам. Хан участвовал во всех военных советах во время осады.
Однако роль Шах-Али была неоднозначной; его не стоит причислять к «предателям татарского народа», как иногда делают «горячие головы» национального движения. В целом, вообще, думаю, стоит воздерживаться от таких резких эпитетов, тем более по отношению к периодам, когда самого слова «предатель» не существовало вовсе. При общем ликовании москвичей после взятия Казани Ивану Василевичу (будущему Грозному) принес свои поздравления и Шах-Али, но в довольно сдержанных выражениях — он кратко сказал: «Буди, государь, здрав, победив супостаты, и на своей вотчине на Казани навеки!». На это Иван милостиво ответил, что самому хану известно, сколько раз посылались войска против Казани, известно также ожесточение казанцев, и вот теперь, по словам московского правителя, Бог сотворил свой праведный суд — москвичам показал свое милосердие, а казанцам «отмстил за кровь христианскую» (ПСРЛ. — СПб.,1906. — Т. 13 (2 пол.). Дополнения к Никоновской летописи. Так называемая Царственная книга. — С. 311).
Фиринат Халиков. «Осада Казани». Репродукция с сайта art16.ru
У историка Искандера Измайлова есть хорошая статья о касимовском хане Шах-Али. В ней описывается народная былинная песня. Позволю себе привести выдержку из этой статьи:
«В сознании современных людей — это антигерой татарской истории, касимовский и казанский хан, марионетка в руках русских государей, передавший Казань во власть Ивана Грозного и за это не заслуживающий оправдания. Но в народной песне он предстает мятущейся личностью, человеком, пытавшимся спасти своих подданных — «деток», но не сумевшим переломить обстоятельства.
Называл я (вас) всех (русских. — Б. Р.) друзьями,Оказалось — вы не друзья мне:Я жил, считал (вас) друзьями,Оказалось — вы все враги мне.
Может быть, народ своим тонким историческим чутьем понял весь трагизм его положения «своего среди чужих и чужого среди своих», уловил (или хотел уловить) в его словах нотки раскаяния и искреннего переживания за судьбу своего народа?» (И.Л. Измайлов, «… Казань-город на костях стоит». Исторические песни русских и татар о взятии Казани // Родина. — 2005. — № 8. — С.110—114). Я думаю, что в этом видении есть доля правды — все игроки тогдашней политики понимали, кто есть кто в этих отношениях.
Как на все это смотреть нам?
Итак, можно суммировать, что при взятии Казани количество татар, состоявших в войске Ивана Грозного, было незначительно. Вряд ли они «делали погоду» в процессе самого взятия. Вообще, вряд ли стоит в данном случае противопоставлять народы друг другу. Корректнее говорить о противоборстве двух государств — Московской Руси и Казанского ханства; в составе и того, и другого были разные народы (касимовские татары и мишаре в составе Москвы и мордва, марийцы, чуваши, удмурты и башкиры в Казанском ханстве). И уж совсем исторически неверно рассуждать о том, что «были татары победившие и татары проигравшие» (касимовцы и казанцы). С касимовскими татарами у автора данных строк, казанского татарина, давние и очень хорошие отношения. Мы все ощущаем себя частью единого народа.
Вообще же, в истории Казанского ханства много неоднозначных личностей и «темных пятен». Например, последний казанский хан Ядыгар-Мухаммад. Однако о нем можно поговорить в следующий раз, если будет такое желание.
Булат Рахимзянов
Справка
Булат Раимович Рахимзянов — историк, старший научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, кандидат исторических наук.
Окончил исторический факультет (1998) и аспирантуру (2001) Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина.
Автор около 60 научных публикаций, в том числе двух монографий.
Проводил научное исследование в Гарвардском университете (США) в 2006—2007 академическом году.
Участник многих научных и образовательных мероприятий, в их числе — международные научные конференции, школы, докторские семинары. Выступал с докладами в Гарвардском университете, Санкт-Петербургском государственном университете, Высшей школе социальных наук (EHESS, Париж), университете Иоганна Гуттенберга в Майнце, Высшей школе экономики (Москва).
Его вторая монография «Москва и татарский мир: сотрудничество и противостояние в эпоху перемен, XV—XVI вв.» недавно вышла в санкт-петербургском издательстве «Евразия».
Область научных интересов: средневековая история России (в особенности восточная политика Московского государства), имперская история России (в особенности национальные и религиозные аспекты), этническая история российских татар, татарская идентичность, история и память.
realnoevremya.ru
Как во городе было, во Казани... » Военное обозрение
464 года назад, 2 октября 1552 года, 150-тысячное русское войско штурмом взяло Казань. Казанское ханство было уничтожено, а его территория вошла в состав России. Этот день можно считать первой вехой на пути превращения Русского царства в великую евразийскую империю - крупнейшую державу планеты, а возможно и всей Вселенной, если земная цивилизация в ней уникальна.
Сокрушив сильнейшего врага на востоке, Россия открыла себе путь "встречь Солнцу" - на Урал, в Сибирь и далее - вплоть до Тихого океана. Началась эпоха "русской конкисты", только, в отличие от испанских и португальских конкистодоров, русским удалось удержать новые земли и инкорпорировать в имперский суперэтнос их коренное население.
По понятным причинам, 2 октября не отмечается как государственный праздник и день воинской славы России. Однако, вовсе не желая ущемить или обидеть татар и отдавая должное их мужеству в отстаивании своей независимости, я считаю, что нельзя забывать об этой дате и преуменьшать ее значение. Кстати, тема битвы за Казань, по-моему, могла бы стать отличным сюжетом для грандиозного исторического блокбастера. Жаль только, что режиссеров, способных осилить такой проект, пока не видно.
На заставке - русское войско у стен Казани. Эскиз панно для оформления Казанского вокзала Москвы, сделанный Николаем Рерихом. Далее - картины российских художников, посвященные последнему акту противостояния Русского царства и Казанского ханства.
"Битва за Казань" - эпическое полотно современного казанского живописца Ильяса Файзуллина.
Главным и едва ли не единственным сюжетом у российских художников-академистов XVIII-XIX веков, обращавшихся к теме покорения Казанского ханства, было изображение того, как население города униженно изъявляет покорность царю Ивану-IV. О том, что такие картины оскорбительны для "инородцев", в те времена не задумывались. Слева - типичный образчик подобного творчества - картина Г.И.Угрюмова "Взятие Казани", 1800 год.Сейчас рисуют совсем по-другому: Справа - картина Ильяса Файзуллина "Правительница Казани Сююмбике в плену у Ивана Грозного".
Еще один рисунок, на котором татарские мурзы стоят на коленях и преклоняют бунчуки перед царем Иваном. Автор А.Д. Кившенко, 1880 год.
А это картина П.М. Шамшина "Вступление Иоанна-IV в Казань", 1890 год. Царю преподносят ханскую золотую шапку и приводят пленных, а его конь ступает по брошенному ему под ноги татарскому знамени. В то же время жители Казани, не желающие сдаваться, бросают вниз детей и сами выбрасываются из окон, но на это никто не обращает внимания.
Сюжеты современных художников более разнообразны: картина В. Бодрова "Осада Казани в 1552 году".
Картина члена Российской Академии художеств Фирината Халикова "Последний бой у ханского дворца". В центре с Кораном изображен имам Кул Шариф, погибший в битве за Казань. Сейчас его именем названа крупнейшая казанская мечеть, открытая в 2005 году.
topwar.ru
КНЯЗЬ МИКУЛИНСКИЙ И ВЗЯТИЕ КАЗАНИ
В июне 1542-го мощная оборонительная армия князя Дмитрия Бельского была развёрнута в районе Коломны. Князь Микулинский командовал передовым полком, а его помощником назначили Дмитрия, родного брата Семёна Ивановича.
Как выяснилось, «в поле» было кого останавливать. В августе крупная орда крымцев явилась «на рязанские места», затем свернула к Зарайску. Тамошние воеводы, ободрив немногочисленный гарнизон, сделали вылазку. Не ожидавшие отпора татары вновь отступили на рязанские земли и, откатываясь, занялись тут спешной ловлей «полона», грабежом, поджогами.
Эта жадность стоила им дорого. По пятам шёл зарайский воевода, из Рязани устремился на преследование передовой полк во главе с Микулинским, лёгкие отряды бросились вдогон отступающему врагу из Тулы, Одоева, Серпухова, с окских переправ. Бешеная погоня шла день и ночь. За Доном, на поле Куликовом, как раз на том месте, где Дмитрий Донской более полутора веков назад разгромил Мамая, русский авангард настиг татарские «сторожи» и сцепился с ними. Быстрый конный бой закончился разгромом крымцев. Теряя людей, они ушли в степь и там доложили мурзам, возглавлявшим основные силы, что русская кавалерия дышит в спину. Тогда побежало всё войско, бросая награбленное.
За первые десять лет службы князь Микулинский минимум четырежды видел спину неприятеля и ни разу не показал ему своей. Он знал, каким бывает большое сражение… и большая победа.
В 1540-х годах инициатива наступательного действия перешла к русским. Самым близким было Казанское ханство, в котором Москва видела очень опасного врага.Весной 1545 года под Казань отправляется по Волге «судовая рать», то есть корпус, посаженный на речные суда. Три полка под командой князя Микулинского отплыли из Нижнего в апреле, по высокой воде. С Вятки под Казань отправился на стругах второй отряд. Обе рати сошлись в указанном месте с небывалой точностью. О дальнейшем летописец сообщает: «Воеводы великого князя князь Семен с товарыщи, придя к городу Казани многих людей казанских побили, кабаки царевы [казанского хана. — Д.В.] пожгли. А на Свиягу реку посылали от себя воеводы детей боярских, и тамо Божиим милосердием такоже многих людей казанских побили».
Князь Микулинский захватил и знатного пленника — Муртову-мурзу «княжеского» рода.
«Государь воевод и детей боярских жаловал великим своим жалованием: кто о чем бил челом, тех всех по челобитью их жаловал».
Москва и Казань то враждовали, то мирились с XV века. Наступал решающий раунд их борьбы, сделаны были первые шаги.
В феврале 1547-го Семён Иванович вновь идёт к Казани — вторым воеводой большого полка, под общей командой князя Бориса Горбатого-Шуйского, которому Микулинский немного уступал в знатности. На землях вокруг Казани обитала «черемиса» — коренные народы, имевшие разные обычаи и разную степень воинственности. Часть её отложилась тогда в пользу Москвы, и русская армия отправилась им на поддержку.
А в декабре того же года на Казань пошла большая московская армия с молодым царём во главе.
Поход сразу не задался. Из-за дождей пушки долго передвигали к Владимиру, а оттуда — к Нижнему Новгороду. Когда армия вышла от Нижнего и двинулась на вражеские земли, открылась оттепель. Лёд покрыла вода, пушки и люди то и дело проваливались в полыньи. Отойдя от Нижнего совсем недалеко, Иван IV остановил движение армии у речки Роботки. Дальше двигаться было рискованно. Государь стоял три дня, «ожидая путного шествия, и никако же путь не обретеся». Войско могло потерять всю артиллерию и добрую половину бойцов…
На военном совете царь с воеводами приняли решение: главные силы вернутся в Москву, но небольшой отряд пойдёт дальше — разорять казанские земли, беспокоить неприятеля. Во главе «мобильного корпуса» поставили служилого татарского «царя» Щигалея и того же князя Бельского. Семён Иванович взял на себя передовой полк. Шёл февраль 1548-го.
То, что произошло в дальнейшем, показывает две важные черты в характере князя Микулинского. Во-первых, личную смелость. Он отважился забраться в самое логово неприятеля и не торопился оттуда уходить. Вероятно, его удивляло отсутствие у татар такой же мощной системы обороны, что и у русских. А раз её нет, вторгшийся отряд мог чувствовать себя почти безнаказанно. Во-вторых, в крови у большинства русских военачальников того времени жило стремление отогнать татар, отбить «полон», самим взять на чужой территории «рухлядишки»… Микулинский был настроен иначе. Он стремился не отогнать, а уничтожить противника, а потому всегда оказывался сторонником решительных действий.
Вторжение московских полков оказалось неожиданным для казанцев. Современник досадовал: жаль, не взяли тогда столицу ханства, снаряжённых к бою людей там стояло совсем немного… Неприятельские земли преданы были огню и мечу: русские вели себя на территории татар точно так же, как те — на территории русских.
Хан Сафа-Гирей, казанский правитель, охотился тогда неподалёку от своей столицы. Он нарвался на русскую армию, располагая лишь «небольшой дружиной» да ловчими псами. Тем не менее хан решил принять бой и был разбит таранным ударом одного передового полка князя Микулинского, «втоптавшего» Сафа-Гирея в город. Победителям достались шатры, казна, даже пища хана.
Когда русское нашествие удалилось от стен Казани, хан собрал оставшихся людей и отправил сильный отряд в погоню. После нескольких дней преследования татары утомились и решили, что враг ушёл. Они остановились на ночлег, но не выставили охрану и даже караульных при конских табунах. И вот среди ночи казанцев разбудил беспощадный неприятель, ударивший из укрытия. Большая часть полегла на месте, многие оказались в плену, и лишь незначительной части удалось скрыться. Небывалый разгром!
В январе 1550 года войско, возглавленное самим царём, вышло из Нижнего. На этот раз главные силы русских сумели добраться до Казани, однако здесь их ждала неудача. Штурм города принёс обеим сторонам страшные потери. Казанцы стояли крепко, сбросить их со стен не удавалось.
Надвигалась полная распутица, или, как выразился летописец, «аерное нестроение». Пушки не могли работать из-за дождей, дороги развезло, земля у стен Казани превратилась в жидкую грязь. Простояв одиннадцать дней у столицы ханства, русская армия была вынуждена оставить город в покое. Началось медленное отступление.Добравшись до реки Свияги, молодой царь заметил живописную гору Круглую.
Взобравшись на неё, Иван IV увидел, насколько неприступной может быть крепость, если воздвигнуть её на горе. Очевидно, именно тогда, в феврале или марте 1550-го, ему в голову пришла мысль о создании тут нового городка. Этой идее суждено надолго определить течение жизни Семёна Ивановича.
Казанские походы принесли Семёну Ивановичу громкую славу.
Помимо известности полководец обрёл также боярский чин — высший в Думе. Это произошло в 1549 году.
Для русского командования после нескольких тяжёлых походов на восток стало очевидным: переброска войск с русской территории до Казани сопряжена с опасным разрывом коммуникаций. Для успеха под стенами чужой столицы требовался опорный пункт, вынесенный далеко в земли неприятеля. А чтобы создать его и удержать в отсутствие большой армии, нужен был человек большого мужества и рассудительности.
Царь призвал князя Микулинского.
Семёну Ивановичу с лёгкой ратью пришлось пойти на Круглую гору — начинать строительство города. А впереди него с малым числом людей двинулся князь Пётр Серебряный, который, собственно, первым и встал на месте строительства будущего города, в пятнадцати или двадцати вёрстах от Казани. Это произошло 17 мая 1551 года. 18-го он ввязался в жестокий бой на казанском посаде, понёс потери, но поста своего на Свияге всё-таки не оставил. Одновременно на разных направлениях по казанцам ударили отряды русских служилых людей, отвлекая их внимание от свияжского строительства. А учёный дьяк Иван Выродков, талантливый военный инженер, в тот момент с помощниками рубил в лесах под Угличем стены и дома, предназначенные для перевозки к будущей крепости.
Московское командование проводило сложную, многоходовую операцию.
К месту на Волге, так понравившемуся Ивану IV, отправилась на стругах большая рать во главе со служилым «царём» Щигалеем и боярином князем Юрием Булгаковым. Через неделю после того, как князь Серебряный занял место для строительства, она вышла на Свиягу и доставила Выродкова с его строениями. Как выяснилось, запасённых «деталей» хватало лишь на половину работы. Пришлось в срочном порядке доделывать на месте. 24 мая 1551 года на месте будущего Свияжска застучали русские топоры. По периметру будущей стены прошёл крестный ход… А всего через месяц город был готов.
30 июня 1551 года на месте пустынном, заросшем лесом и людьми покинутом стоял новый город Свияжск.
В Свияжске видели не просто крепость и не просто базу, где на складах будут храниться порох, свинец и провизия. В этом городе с самого начала видели заставу на переднем крае христианства. Военные экспедиции против Казани мыслились царём, митрополитом и их современниками как своего рода Крестовые походы. Соответственно, Свияжск задумывался в качестве твердыни православия, со всех сторон окружённой иноверцами и предназначенной для наступления на «басурманскую веру». Поэтому в город привезли не только заготовки для укреплений, хозяйственных и административных зданий. Туда из дальних мест доставили также срубы древнейших церквей Свияжска.
Вскоре татары приняли на казанский престол московского ставленника — хана Щигалея. Это громадная перемена совершилась всего за несколько месяцев. В августе 1551 года Щигалей уже утвердился в Казани. А русский гарнизон, оставленный на Свияге, возглавил князь Микулинский. Его, как тогда говорили, посадили в новом городе на «годование» — боевое дежурство, длившееся год. И за сохранность главного форпоста России на востоке теперь отвечал он.
Семёну Ивановичу досталась беспокойная должность. Зимой город жил бедно, припасов не хватало. Люди умирали от голода, жестоко страдали от цинги. Людей у него оставалось не столь уж много. Но отвод русских войск со Свияги обернулся бы катастрофой. Щигалей сидел в Казани непрочно. Человек жестокого нрава, он конфликтовал с подданными. Подливало масло в огонь и то, что русских пленников, оставшихся у местных, после отхода большой рати князя Булгакова отдавали очень неохотно. А Иван IV нажимал в посланиях к Щигалею: если на Русскую землю не вернётся хотя бы один христианин, то ему придётся вновь применить силу. Часть казанской знати обратилась к Ивану Васильевичу с просьбой дать Казани русского наместника вместо непопулярного «царя» Щигалея.
И Щигалей продержался недолго. В марте 1552 года он «сошёл» с Казани.
Казанцы, осмелев, попытались вернуть силой «горную черемису», перешедшую под власть русского царя. Почуяв слабость свияжского гарнизона, местные князьки принялись баламутить народ: не перекинуться ли опять под руку Казани?
Князь Микулинский отправил отряды для блокирования «перевозов» через Волгу и запросил немедленной подмоги у Москвы. С великим поспешением помощь ему была отправлена, и прибыла она вовремя. Казанская земля превратилась в кипящий котёл. «Черемиса» изменила вся, полностью. На русские отряды постоянно совершались нападения, пленники подвергались казни, исчезали «воеводские стада». В Казань тайно пробрался астраханский и ногайский «царевич» Едигер, ставший новым казанским ханом. Во всей этой кровавой каше единственным несокрушимым оплотом русской власти оставался Свияжск. Семён Иванович держал его крепко и не собирался отступать.
Летом 1552 года на Казань пошла новая русская армия, собравшая в кулак вооружённые силы всего государства. С нею шёл и сам Иван IV. Поход безуспешно пытались сорвать крымцы, однако были отброшены под Тулой. Русские полки неотвратимо двигались к своей цели.
Тем временем на территории Казанского ханства готовили отпор. Бунтовавшая «черемиса» начала собираться для контрудара, но князь Микулинский, узнав об этом, вышел из Свияжска и разгромил её. В июле об этом доложили Ивану IV, а в августе воевода уже и сам встречал царскую рать в Свияжске. К гарнизону присоединилось 4000 черемисских бойцов под командой «замирённой» знати.
Огромное войско отдыхает после долгого перехода, набирается сил, молится в недавно построенных храмах. Несколько дней спустя оно выходит для последнего броска к столице ханства, и вместе с ним прощается со Свияжском и Семён Иванович. Ему вновь достался передовой полк.
Долгое, трудное, опасное «свияжское сидение» закончилось. Князь Микулинский провёл на этой рискованной работе год и три месяца. В его жизни не было ничего более ответственного и более важного для судьбы всей России. Что же, дело он своё сделал, Свияжск удержал.
Русская армия приступила к решению тяжёлой задачи: осаде и взятию Казани.
В истории казанской эпопеи князю Микулинскому отведена особая страница. Когда город был плотно обложен русскими полками, за спиной у них оказались крупные силы татар и «черемисы», изо дня в день беспокоившие наших. Две вражеских рати — конная и в стругах — составляли около 25000 бойцов. Не хватало продуктов, даже сухарей. Всякую ночь многие люди оставались без сна, стоя в караулах при артиллерийских орудиях.
В конце концов русское командование выделило особый трёхполковой корпус, предназначенный для ликвидации деблокирующей группировки неприятеля. Его сняли с осадных работ и направили для борьбы с внешними силами врага. Начальником корпуса стал боярин князь Александр Борисович Горбатый, а передовой полк отдали Семёну Ивановичу. В первом бою недалеко от русских осадных укреплений наши воеводы заманили противника под удар из засады и разгромили его наголову. Путь к отступлению отрезали стрелецкие сотни. Враг, оставляя на поле бесчисленное множество мёртвых тел, обратился в беспорядочное бегство. Около 1000 воинов попало в плен (по другим данным, около 400).
Но в лесах оставались большие отряды. Поэтому 6 сентября 1552 года корпус Горбатого-Шуйского отправился искать встречи с основными силами неприятеля.
Роль главной базы, опираясь на которую действовали внешние отряды татар и «черемисы», играл Арский острог. Русским полкам достался крепкий орешек: острог располагался на высокой горе, среди болот и оврагов, мощные стены с башнями и бойницами преграждали путь штурмовым отрядам, а защитники готовились к решительному отпору. У Арского острога наш корпус стоял два или даже три дня. Первый приступ окончился неудачно: дворяне, сшедшие с коней, пошли в атаку вместе со стрельцами, но их встретил плотный огонь из пищалей, луков и пушек.
Горбатый-Шуйский, оставив князя Микулинского, попытался найти обходной путь в болотах, однако неизвестно, удалось ли ему нащупать уязвимое место в обороне Арского острога. Семён Иванович и его помощник Данила Романов со своими бойцами оказались основной силой, штурмовавшей укрепления. Князь Микулинский, не зная, удастся ли затея начальника, видел перед собой только один маршрут для приступа, и он упирался в главные ворота острога. Воевода, не тратя сил напрасно, дождался подхода артиллерии.
Он сосредоточил мощную батарею против ворот острога, поставил рядом с ней стрельцов и велел бить по цели до полного сноса укреплений, не давая «черемисе» отвечать огнём со стен. Артиллерийская бомбардировка оказала решающее воздействие: защитники сдались. В остроге оказалось «двенадцать арских князей», «семь черемисских воевод», 200 или 300 «сотников и старейшин», а также до 5000 бойцов. Нашим полкам досталась богатая добыча.
На протяжении десяти дней наши полки прошли всю Арскую область, захватывая скот и пленников. Голодная армия отъедалась на богатых хлебах. Пригнав скот к полкам, осаждавшим Казань, воеводы сняли их с «голодного пайка». В Арском остроге и других населённых пунктах русский корпус освободил от многолетнего рабства множество пленников, отправленных впоследствии на Русскую землю через Васильсурск.
Вернувшись из похода, Семён Иванович успел принять участие в решающем штурме Казани. Официальная летопись сообщает, что князя под конец битвы отрядили перехватывать татарские отряды, пытавшиеся пробиться из города, когда его участь была окончательно решена. С этим делом Микулинский успешно справился, однако его «работа» в тот день далеко не ограничивалась ловлей беглых казанцев.
Из воинской повести «Казанская история» известно, что Семён Иванович с частью полка дрался на ответственном участке не только после, но и во время общего штурма. Он прорывался в Муралиевых воротах, расположенных в северной части Казани, у самого ханского дворца. Князь оказался в гуще рукопашной схватки. Здесь ему нанесли множество лёгких ранений. Через несколько дней лекари поставят Семёна Ивановича на ноги. Однако тот решающий штурм принёс ему потерю горшую, нежели кровь, вытекшая из его ран. Выстрелом из казанской пушки убило его брата Дмитрия. Обезображенное тело Дмитрия Микулинского слуги едва смогли вытащить из свалки.
2 октября 1552 года город был взят.
Московские ратники захватили самого казанского хана Едигера. Напротив, многие тысячи русских пленников, пребывавших у казанцев в рабстве, были освобождены и отправлены домой.
Дмитрий ВОЛОДИХИН, доктор исторических наук
xn--h1aagokeh.xn--p1ai
Как во городе было, во Казани...
464 года назад, 2 октября 1552 года, 150-тысячное русское войско штурмом взяло Казань. Казанское ханство было уничтожено, а его территория вошла в состав России. Этот день можно считать первой вехой на пути превращения Русского царства в великую евразийскую империю - крупнейшую державу планеты, а возможно и всей Вселенной, если земная цивилизация в ней уникальна.
Сокрушив сильнейшего врага на востоке, Россия открыла себе путь "встречь Солнцу" - на Урал, в Сибирь и далее - вплоть до Тихого океана. Началась эпоха "русской конкисты", только, в отличие от испанских и португальских конкистодоров, русским удалось удержать новые земли и инкорпорировать в имперский суперэтнос их коренное население.
По понятным причинам, 2 октября не отмечается как государственный праздник и день воинской славы России. Однако, вовсе не желая ущемить или обидеть татар и отдавая должное их мужеству в отстаивании своей независимости, я считаю, что нельзя забывать об этой дате и преуменьшать ее значение. Кстати, тема битвы за Казань, по-моему, могла бы стать отличным сюжетом для грандиозного исторического блокбастера. Жаль только, что режиссеров, способных осилить такой проект, пока не видно.
На заставке - русское войско у стен Казани. Эскиз панно для оформления Казанского вокзала Москвы, сделанный Николаем Рерихом. Далее - картины российских художников, посвященные последнему акту противостояния Русского царства и Казанского ханства.
"Битва за Казань" - эпическое полотно современного казанского живописца Ильяса Файзуллина.
Главным и едва ли не единственным сюжетом у российских художников-академистов XVIII-XIX веков, обращавшихся к теме покорения Казанского ханства, было изображение того, как население города униженно изъявляет покорность царю Ивану-IV. О том, что такие картины оскорбительны для "инородцев", в те времена не задумывались. Слева - типичный образчик подобного творчества - картина Г.И.Угрюмова "Взятие Казани", 1800 год.Сейчас рисуют совсем по-другому: Справа - картина Ильяса Файзуллина "Правительница Казани Сююмбике в плену у Ивана Грозного".
Еще один рисунок, на котором татарские мурзы стоят на коленях и преклоняют бунчуки перед царем Иваном. Автор А.Д. Кившенко, 1880 год.
А это картина П.М. Шамшина "Вступление Иоанна-IV в Казань", 1890 год. Царю преподносят ханскую золотую шапку и приводят пленных, а его конь ступает по брошенному ему под ноги татарскому знамени. В то же время жители Казани, не желающие сдаваться, бросают вниз детей и сами выбрасываются из окон, но на это никто не обращает внимания.
Сюжеты современных художников более разнообразны: картина В. Бодрова "Осада Казани в 1552 году".
Картина члена Российской Академии художеств Фирината Халикова "Последний бой у ханского дворца". В центре с Кораном изображен имам Кул Шариф, погибший в битве за Казань. Сейчас его именем названа крупнейшая казанская мечеть, открытая в 2005 году..
vikond65.livejournal.com
Две крепости: Иван Грозный взял Казань с третьей попытки | ОБЩЕСТВО
Вражда между двумя государствами началась еще до Ивана Грозного, в XV веке. Потомки золотоордынской и крымской династий регулярно совершали набеги на Русь. Отношения обострились в середине XVI века, с 1534 по 1545 годы казанцы несколько раз напали на восточные и северо-восточные владения Руси.
Репродукция картины Виктора Васнецова «Царь Иван Грозный» из собрания Государственной Третьяковской галереи. Фото: Public DomainКроме того, молодой царь Иван Грозный хотел расширить своё экономическое влияние, чтобы контролировать торговлю на всём волжском пути. В течение нескольких лет царь дважды пытался взять Казань, но город стойко отбивался от атак. Пала Казань в октябре 1552 года в результате решительной осады русских войск.
Первая крепость
В 1551 году на подступах к Казани за 28 дней был построен опорный пункт - крепость Свияжск. Талантливый военный инженер Иван Выродков возвёл здесь 13-метровую башню почти за одну ночь. Летом 1552 года подготовка продолжилась.
Переправа через Волгу означала для русских войск переход через Рубикон, после чего дорога на Казань оказалась бы открытой. Но переправе мешала конница воеводы Епанчи, расположившаяся на Высокой горе. Воины попытались сдержать манёвр русской армии, но в жестокой схватке около Арска татарская конница была разгромлена. Было убито две сотни воинов, многие взяты в плен. Так, 17 августа 1552 года войска Грозного перешли водный рубеж. Они были настолько решительно настроены, что готовились зимовать под стенами Казанской крепости.
Долгая осада
Русское осадное орудие XVI века. Фото: Public DomainТак как два предыдущих похода на Казань закончились неудачей, брать город решили по всем правилам того времени. За несколько дней Казань окружили осадными сооружениями, траншеями с окопами, редутами. Под стены крепости (Казанский кремль) делали подкопы, закладывали бочки пороха, постоянно обстреливали. Ханская армия оказалась не готова к атаке. Тем более, что у русских войск было пятикратное численное преимущество: 150 тыс. воинов против 30 тысяч. На помощь Грозному подоспели и донские казаки. Больше сорока дней длилась осада города: войско царя было так изнурено, что часть солдат притворялась раненными или убитыми. Решающую роль же сыграли подрывы колодцев с питьевой водой.
Захват кремля подробно описал историк Михаил Пинегин. «К двум часам ночи все отряды заняли свои места и ждали сигнала начинать атаку. Мины были готовы, и в них было заложено 48 бочек пороху. При царе остался отряд в 20 тысяч воинов; сам он не участвовал в битве. <…> Вдруг раздался сильный, громовой удар – то взорвало первый подкоп. Иоанн вышел на паперть (в это время царь молился в специально построенной церкви – прим.ред.)и увидел там страшное действие взрыва: глыбы земли, обломки от башен, стены домов, люди, камни и пыль в облаках дыма неслись вверх и падали на город».
Русские войска карабкались по лестницам на стены крепости, подсаживая друг друга. Татары давили противника бревнами, обливали кипящей смолой. Произошла всеобщая свалка, казанцы отчаянно защищали свой город, в течение нескольких часов войска Ивана Грозного не могли продвинуться вглубь. Защитники сражались героически, возникла необходимость дипломатических переговоров между сторонами. Для ведения переговоров к крепостным стенами семь раз направлялся перешедший на сторону русских Камай мурза. Туда неоднократно целыми группами подводились пленники с тем, чтобы они уговаривали защитников города сложить оружие. Однако усилия оказались безрезультатными. Казанцы ответили им гордым отказом.
«Иван IV под Казанью» (Г. И. Угрюмов, XVIII век) Фото: Public Domain«Татары начали отступать после того, как был убит главный мулла, - пишет Пинегин. - Хан Едигер заперся в своём дворце и отбивался около часа. Русские выломили ворота. Глазам их представилось: с одной стороны хан со знатными татарами, с другой – несколько тысяч лучших красавиц, одетых в драгоценные одежды. Такой оригинальной армией татары, вероятно, собирались соблазнить атакующих, но последние бросились на мужчин. Татарские войска не выдержали натиска и направились к Казанке, в надежде бежать. Но там их поджидал князь Курбский. В результате казанцы выдали русским войскам хана Едигера и перебросились через стену, чтобы уйти за Казанку. Посланные в обход князья Микулинский, Шереметьев и Глинский настигли их».
Историки утверждают, что бились татарские воины до последнего, и никто не умер, сдавшись. В результате этой военной кампании Казанское ханство вошло в состав Российского государства.
Общая история
Судьбы двух народов переплелись и уже спустя полвека татары стали воспринимать Московию как свою отчизну. В период смуты в 1606-1612 годах в составе казанской рати оказались «казанцы и свияженя, и казанских пригородов дворяне и дети боярские и головы стрелецкие с приказами с стрельцами и служилые мурзы и татаровя». Казанцы поддерживали призывы нижегородцев не признавать иноземных претендентов на русский престол. Во время Отечественной войны 1812 года «Татарское общество» Казани внесло 10 тыс рублей для помощи русским в этой войне. Татары входили в состав ополчения, татаро-башкирская конница первая ворвалась в Париж. Нагайбаки и крещенные татары в память об этих событиях дали своим поселениям названия Париж, Фершанпенуа, Кассель. Во время Великой Отечественной войны фашисты пытались привлечь татар на свою сторону. В специальном воззвании к татарам говорилось, что «Москва и большевики» отняли у них самые богатые земли» и что «конец Москвы и большевиков означает свободу для татар, башкир и других тюрко-татар». Попытки организовать легионы из татар для борьбы против Советского Союза окончились крахом.
Храм-памятник воинам, погибшим при взятиии в Казани, памятник на воде Фото: АиФ-КазаньВ память о временах захвата Казанской крепости в современной Казани и близ неё остались исторические памятники. В кремле был построен Благовещенский собор (1556). Считается, что в церкви Ярославских чудотворцев на Арском кладбище сохранился образ Спаса Нерукотворного, перед которым молился царь во время третьего похода на Казань. В Свияжске - церковь во имя cвятителя Николая (1556) и собор в честь Успения Пресвятой Богородицы. В Успенском соборе Свияжска сохранились фрески XVI века, на которых изображен Иван IV и митрополит Московского Макарий. Еще один знакомый каждому казанцу памятник – храм– памятник воинам, погибшим при взятии крепости, появившийся в XIX веке. В Москве на Красной площади в честь падения Казани возведён храм Василия Блаженного.
Смотрите также:
www.kazan.aif.ru
