САРЬЯН Мартирос Сергеевич – Галерея произведений (153 изображения). Картины сарьяна

САРЬЯН Мартирос Сергеевич – Галерея произведений (153 изображения). - Страница 2 из 8

admin 12.07.2015 Галерея, Новости 5,240 Показы

Открыть доступ 21. Сарьян Мартирос «В роще на Самбеке» 1909 Холст, масло 63х81 Дом-музей М.Сарьяна, Ереван 22. Сарьян Мартирос «К источнику» 1909 Картон, темпера 68,5х65,5 Государственный Русский музей 23. Сарьян Мартирос «Автопортрет» 1909 Картон, темпера 47х45 Государственная Третьяковская галерея 24. Сарьян Мартирос «Гиены» 1909 Картон, темпера 67,5х99 Государственный Русский музей 25. Сарьян Мартирос «Зной. Бегущая собака» 1909 Картон, темпера 56х48 Из собрания Д.П.Добычина 26. Сарьян Мартирос «Мулы, навьюченные сеном» 1910 Картон, темпера 36,5х70 Национальная галерея Армении, Ереван 27. Сарьян Мартирос «Персиянка» 1910 Картон, темпера 36,5х33,5 Национальная галерея Армении, Ереван 28. Сарьян Мартирос «Натюрморт» 1910 Картон, темпера 62х59 Нижегородский государственный художественный музей 29. Сарьян Мартирос «Глицинии» 1910 Картон, темпера 59х67 Государственная Третьяковская галерея 30. Сарьян Мартирос «Константинополь. Собаки на улице» 1910 Картон, темпера 59х67 Государственная Третьяковская галерея 31. Сарьян Мартирос «Фруктовая лавочка. Константинополь» 1910 Картон, темпера 60х72 Государственная Третьяковская галерея 32. Сарьян Мартирос «Улица. Константинополь» 1910 Картон, темпера 59,8х62,6 Государственная Третьяковская галерея 33. Сарьян Мартирос «Зеленый кувшин и букет» 1910 Картон, темпера 62х43 Государственная Третьяковская галерея 34. Сарьян Мартирос «Полевые цветы» 1910 Бумага, темпера 60х67 Краснодарский краевой художественный музей 35. Сарьян Мартирос «Улица. Полдень» 1910 Картон, темпера 66х39 Государственная Третьяковская галерея 36. Сарьян Мартирос «Продавец лимонада» 1910 Картон, темпера 46,5х35,7 Государственный Русский музей 37. Сарьян Мартирос «Улица к вечеру» 1910 Картон, темпера 33,5х47 Из собрания Г.Басмаджяна. Париж 38. Сарьян Мартирос «Египетские маски» 1911 Картон, темпера 70х82 Национальная галерея Армении, Ереван 39. Сарьян Мартирос «Цветы с Чамлыча» 1910 Темпера, холст 67х56 Из собрания Р.Г.Дрампяна 40. Сарьян Мартирос «Портрет И.С.Щукина» 1911 Темпера, холст 95х85 Из собрания семьи И.Д.Афанасьева Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8

Check Also

До 27.04.2015 в Государственном Музее Востока.

cultobzor.ru

Мартирос Сарьян - Barev Today

Будущий живописец родился в 1880 году в городке Новый Нахичевань (Нор-Нахичевань, Нахичевань-на-Дону) — сейчас это один из районов Ростова-на-Дону — в большой армянской семье. У мальчика было шестеро братьев и три сестры, Мартирос был седьмым ребенком. Детство художника прошло на хуторе, где его родители владели небольшим участком земли.

Мартирос получил воспитание в армянском духе, благо в Нор-Нахичевани жила большая армянская община, пел в церковном хоре, а одним из его школьных учителей был будущий католикос всех армян Геворг VI. Он свободно говорил и по-армянски, и по-русски, закончил армяно-русское городское училище.

Мартирос Сарьян с братьями Ованесом, Серобом и Исааком

Рисовать Сарьян начал не слишком рано, по собственным его воспоминаниям, он заинтересовался иллюстрациями в 15-летнем возрасте, когда работал в конторе по распространению журналов и газет. Но уже в 17 Мартирос поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Ему очень повезло с учителями: в их числе оказались Валентин Серов, Константин Коровин и другие выдающиеся художники. Время летних каникул Сарьян посвящал путешествиям по Кавказу и Закавказью, тогда он и познакомился с видами родной Армении. Как будет он вспоминать позднее, на пути его становления в качестве художника «самой главной вехой и точкой опоры стала родная Армения с ее неповторимыми пейзажами и всем колоритом быта ее народа. Я избрал эту дорогу. Никакой другой путь не привлекал меня больше, чем этот». Цель своего творчества Сарьян сформулировал как «выразить сущность загадочного Востока».

Первые армянские пейзажи, написанные Сарьяном, относятся к этому периоду, 1902-1903 годам: это «Макраванк», «Гора Арагац», «Буйволы. Севан», «Вечер в саду», «В армянской деревне».

«Чары солнца. Сказка», 1905 год

В годы учебы Сарьян также рисовал декорации для армянских вечеров, проходивших в Москве, благодаря чему получил первые похвальные отзывы в прессе.

В 1903 году Сарьян заканчивает училище в числе лучших учеников и продолжает художественное образование в местной портретной мастерской под руководством все тех же Серова и Коровина. В эти годы под впечатлением от поездок по Армении Сарьян создает первый цикл «Сказок и снов», выполненный в основном акварелью. Цикл посвящен природе и связи с ней человека.

Закончив образование, Сарьян решил, что не будет всю жизнь повторять чужие техники, которыми овладел, а найдет собственную. «Я стал искать более прочные, простые формы и краски для передачи живописного существа действительности», — скажет художник. Большое впечатление на Сарьяна произвели французские импрессионисты, с творчеством которых он познакомился в 1906-1909 годах. Набравшись новых впечатлений, Мартирос создает картины «К источнику», «Гиены», «В роще на Самбеке», а также свой первый автопортрет, выполненный на фоне гор. Таким образом, собственный стиль Сарьяна формировался в основном под влиянием русских символистов и французских импрессионистов.

"Арарат", 1923 год

В 1907 году картины из цикла «Сказки и сны» были показаны на выставке молодых художников «Голубая роза» в Москве. И критики, и зрители приняли выставку неоднозначно. Тем не менее, в последующие годы творчество этих художников — Арапова, Кнабе, Крымова, Рябушинского, Сапунова, Сарьяна и других — сформировало новое художественное течение в русском искусстве. Художники продолжали устраивать совместные выставки — «Венок» и «Золотое руно». Сарьян и его товарищи выставлялись вместе с Матиссом, Ван Гогом, Роденом.

Постепенно насмешки, которыми первоначально было встречено творчество Сарьяна, сменились на признание, за которым последовала слава. Еще до революции армянский художник успел занять видное место в русском изобразительном искусстве. Сарьян продолжает путешествовать по Армении, Персии, Египту, посещает Константинополь. По следам этих поездок рождаются картины «Улица. Полдень», «Константинопольские собаки», «Финиковая пальма», «Армянка», «Цветы Калаки». Персидской теме у Сарьяна посвящен отдельный цикл. Большое впечатление на художника произвело и древнее египетское искусство. Следующим периодом его творчества становится парижский.

Писал Сарьян и портреты, но в своеобразной манере: человек, которого изображал художник, всегда становился частью какой-то сложной композиции, образ человека создавался на символическом фоне. Он пишет и по мотивам фольклора, народного декоративного искусства, отдельное место здесь занимают хачкары. Сарьян всерьез интересуется и армянской архитектурой, спасением старинных памятников.

Уильям Сароян, Мартирос Сарьян и Виктор Амбарцумян

Революция застала Сарьяна в Ростове-на-Дону, а в 1921 году он по приглашению властей Советской Армении вместе с семьей переезжает в Ереван. Там Сарьян, которому в то время было чуть за 40, развивает кипучую деятельность: создает Музей археологии, этнографии и изобразительного искусства, ассоциацию художников, общество охраны памятников старины, художественную школу. Сарьян рисует герб Армении и занавес первого государственного театра. Творчество Сарьяна стало одним из символов расцвета армянского искусства, несколько веков пребывавшего в упадке.

Кроме того, в эти годы Сарьян активно выставляется в Европе, знакомя ее с армянскими пейзажами, искусством и культурой своей страны. Тогда же картина Сарьяна «Горы» попадает в Третьяковскую галерею. Поэт и писатель Аветик Исаакян, попав на выставку Сарьяна в Венеции, называет того «певец Армении».

В 1926-1928 годах художник вновь живет в Париже. «Мне надо было как-то разобраться в своих собственных возможностях и устремлениях. Я работал в Париже с упоением, что было сил. Когда в январе 1928 года парижская галерея Жирар (на улице Эдуарда VII) устроила персональную выставку моих работ, она включала тридцать шесть холстов. Почти все эти холсты были написаны в Париже на протяжении 1927 года. Кроме того, несколько моих картин, тогда же исполненных, уже принадлежали частным владельцам, оказались вне Парижа и на выставку не попали. А ведь обычно я писал не более десяти, редко пятнадцати композиционных полотен в год. Лишь в 1910-1912 годах я сделал много больше. Но тогда я был в каком-то самозабвении. И в 1927 году, пожалуй, тоже». Примечательно, что, находясь в Париже, художник продолжал писать на армянские темы, почти не отвлекаясь на собственно парижские мотивы.

Увы, но большинство написанных в Париже картин погибли из-за пожара на корабле, который их перевозил. Сохранились лишь фотографии сгоревших полотен.

"Полевые маки", 1945

«Я – монументалист. Дайте мне солнце, цвет, свет, общий характер природы, людей, типажа! Монументальность, обобщенность - в крови моего искусства. Будучи в Париже, искренне увлекаясь импрессионистами, я это понял - несколько по контрасту – с особой силой. Мои художественные убеждения как бы воспротивились моим собственным попыткам писать более детально и – если можно так выразиться – «рассыпчато». Тяга к обобщенности сохранилась и победила», — так описывал живописец свой стиль, свое художественное мышление. Отдельной темой его творчества остаются цветы — цветы работы Сарьяна не спутать ни с какими другими.

Пожилой Сарьян и космонавт Алексей Леонов

Вернувшись в СССР, художник продолжает выставляться в Ереване и Москве, а также занимается иллюстрированием книг армянских писателей и созданием декораций.

После окончания Второй мировой войны Сарьян пишет один из самых больших и известных своих натюрмортов — «Армянам — бойцам, участникам Великой отечественной войны. Цветы».

Сарьян прожил долгую жизнь — 92 года. До глубокой старости он не просто продолжал писать, бесконечно искал все новые и новые подходы в искусстве. «К концу моей жизни, если считать, что в мои годы уже надо посмотреть, что сделал, оправдал ли перед своей совестью, перед искусством, которому посвятил всю свою жизнь, начиная с пятнадцатилетнего возраста, - я почувствовал, что я только наметил путь и только должен начать свою работу. Так много открылось передо мной. Так много прекрасного, мудрого, непостижимого, как в самой природе».

barev.today

Мартирос Сарьян (1880 - 1972). Армянская живопись

Мартирос Сарьян (1880 - 1972) - один из великих художников ХХ века, выдающийся мастер цвета. «Цвет - это истинное чудо! - восклицал художник. - В сочетании с солнечным светом он создаёт внутреннее содержание формы, выражает суть вселенского бытия». Для армянского изобразительного искусства самой крупной фигурой такого рода был Мартирос Сарьян, и эволюция его творчества представляется поэтому наиболее поучительной. Ключом к живописному методу Сарьяна всегда был принцип обобщения, понятого в самых разных смыслах: от темы и настроения до пятна и штриха. Полотна Сарьяна, написанные яркими, насыщенными красками, развивают новое эстетическое восприятие, давая возможность понять, что искусство не есть лишь имитация реальности: оно требует свободы воображения и абстрагирования. В то же время художник сохраняет в своих произведениях простые природные формы. Мартирос Сарьян всегда считал природу своим главным учителем.

Сарьян первой половины 1910-х годов – смелый новатор мастерски соединивший живописные традиции Востока с новыми достижениями европейского искусства ХХ века. Художник получил признание в России. Его картины были приобретены Третьяковской галереей, некоторые экспонированы в Европе.

Мартирос Сарьян родился 28 февраля 1880 года в России, в армянском городе Новая Нахичевань, близ реки Дон (ныне входит в Ростов-на-Дону). Предки Сарьяна были выходцами из Ани – древней столицы Армении. Родители будущего художника занимались земледелием. В семье было восемь детей, жили трудно. Между тем Сарьян с особым вдохновением часто вспоминал детские годы, проведённые в степи. Детское восприятие мира навсегда определило роль природного солнечного света и естественного несмешанного цвета в визуальном восприятии художника.

В 1895 году Мартирос Сарьян окончил общеобразовательное армяно-русское городское училище Новой Нахичевани. После окончания школы Сарьян поступил на работу в почтовую контору. Здесь в свободное время он перерисовывал картинки из журналов и делал наброски с интересных типажей, встречающихся среди посетителей конторы. Старший брат Сарьяна, Ованнес, поддержав увлечение Мартироса, познакомил его со своим приятелем, художником А. Арцатбаняном, студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Оценив природное дарование юноши, Арцатбанян подготовил Мартироса к вступительным экзаменам.

В 1897 году, в 17 лет, Мартирос Сарьян становится студентом Московского училища.

Занятия в открытых при училище мастерских известного русского импрессиониста К.Коровина и замечательного живописца В.Серова развивали профессиональные навыки молодого художника. В начальный период портреты и пейзажи Сарьяна ещё не обнаруживают индивидуального почерка художника, однако уже эти работы свидетельствуют о мастерстве начинающего художника.Поездки на Кавказ в 1901-1903 гг. стали для Сарьяна истинным откровением.

Летом 1902 года художник побывал в Ани, древней столице Армении. «В красочных уголках юга, в древней нашей стране я вновь обрёл сказочный мир моего детства», - рассказывал художник.

Под воздействием южного солнца и создаваемых им оптических цветовых эффектов меняется палитра и образная система первых творчески самостоятельных работ Сарьяна. «Самый трудный период моей жизни - это время первоначальных исканий, - вспоминает художник. - ...Проторенные дороги не удовлетворяли меня… Я решил следовать своим собственным устремлениям… Всё, что я писал с 1904 года, было сплетением реальности и фантастики. Реальности, потому что я писал под впечатлением увиденного; фантастики, поскольку я синтезировал это в своём воображении.»

В 1904-1907 гг. Сарьян создаёт акварельный цикл «Сказки и сны». Изображая простые по форме фигуры людей и животных на фоне многообразной, пока условной по характеру природы, Сарьян добивается необычной пластики и мелодичности.

Некоторые листы этого цикла были экспонированы в 1907 году в Москве, на выставке «Голубая роза», где впервые были представлены работы русских художников-символистов.

С 1908 года в произведениях Сарьяна акварель полностью заменяется темперой. Такие работы, как «У колодца, жаркий день», «У моря. Сфинкс», обнаруживают развитие красочной палитры художника. Чистые, звучные краски ложатся на картон отдельными длинными мазками, создавая искрящиеся переливы цветовой гаммы, насыщенной солнечным светом. Среди них выделяется созданная в 1905 году картина «Чары солнца». Простой, незамысловатый сюжет строится здесь путём гармоничного сочетания обобщённых, силуэтных форм, выписанных яркими красками. Звучное колористическое решение этой композиции предшествует знакомству Сарьяна с работами Матисса, основоположника французского фовизма. Первые выставки работ французских художников конца ХIХ - начала ХХ вв. из коллекции С.Щукина и И. Морозова были открыты в Москве лишь в 1906 году. Свои первые впечатления о новых принципах живописи европейских мастеров Сарьян выразил в одном из своих писем 1908 года: «Поразителен Гоген своей новой религией, открывшей сокровенный духовный мир дикарей европейцу. Бесподобен Сезанн, твёрд, убедителен в своей плотной и сверкающей живописи. Очень интересен Ван Гог, искатель беспокойный и больной». («Мартирос Сарьян. Письма», с.72). Вместе с тем Сарьян признавался, что знакомство с французами ещё более окрылило его и убедило в верности избранного пути и своих взглядов на живопись.

Многие художники России испытали в тот период влияние новой французской живописи. Однако работы Сарьяна отличались особыми средствами выразительности. В основе стилистических принципов армянского художника лежит соотношение больших плоскостей несмешанных чистых цветов, создающих обобщённую характеристику визуально воспринимаемых форм и пластики их движения. Сарьяну была близка стилистика средневековой армянской миниатюры, которую отличает взаимодействие контрастных цветов и простых ритмических линий, создающих символические формы, присущие непосредственности народного мышления. Подобная особенность художественного языка была творчески развита в произведениях Сарьяна и во многом определила своеобразие его стилистических приёмов.

В 1909 г. на смену фантастическим грёзам постепенно приходят более реальные, непосредственные наблюдения природы и окружающего мира. Намечается развитое в последующий период изменение технических приёмов, сюжетных мотивов и общей системы художественных образов. В картинах «Автопортрет», «Бегущая собака», «Гиены» кристаллизуется яркая, звучная палитра, цветовые гармонии покоряют лаконизмом и точностью образной характеристики. В этот период Сарьян активно участвует в выставках, организованных журналом «Золотое руно».

Поездки на Восток 1910 -1913Интерес к восточной культуре стал определяющим на пути развития европейского и русского искусства XX века. Но в творчестве Сарьяна, художника армянского происхождения, обращение к Востоку стало и важным этапом самопознания. Желание познать мир Востока и себя, как часть этого мира, руководило художником в период путешествий в Египет (1911 г.) и страны Среднего Востока – Турцию (Константинополь,1910 г.), Персию (1913 г.).

«У меня была цель – понять Восток, найти характерные его черты, чтобы ещё больше обосновать свои искания в живописи, - писал художник. - Я хотел передать реализм Востока, найти убедительные пути изображения этого мира,…выявить его новое художественное осмысление».

«Я прожил в Константинополе почти два месяца и за это время хорошо поработал,- вспоминает Сарьян. - Самый большой интерес для меня представляла улица, ритм её жизни, яркая толпа и собаки…, жившие здесь целыми семейными стаями». («Из моей жизни», с.102). В этот период Сарьян пишет исключительно темперой на белом плотном картоне, обобщая в каждой картине свои самые яркие впечатления. «…Когда что-нибудь не удавалось, я вновь ездил в ту же местность для углубления своих впечатлений, получения нового импульса и для самопроверки…Передо мной стояла проблема – возможно ясней и лаконичней передать на картоне палящий зной солнечного света и связанную с этим контрастность цвета». Стараясь воссоздать реально разворачивающуюся жизнь Востока, Сарьян увеличивает масштаб своих композиций, которые строит на одной плоскости. Объём и глубина здесь достигаются благодаря контрастным синим теням, которые сопровождают плавно плывущие по жёлто-оранжевым улицам фигуры женщин в парандже или стайки собак, приобретающих невероятные цветовые оттенки в свете раскалённого солнца.

По возвращении из Константинополя Сарьян представил свои новые работы на выставке «Московского товарищества художников». Картины «Глицинии», «Фруктовая лавочка», позднее «Улица. Полдень» были приобретены Третьяковской галереей. Это был первый случай, когда галерея приобретала работы молодого художника-новатора. Картины Сарьяна, выставленные в Риме осенью 1911 года, вызвали живой интерес в художественных кругах.

Поездка в Египет обогатила творчество Сарьяна новыми работами, ставшими ярким выражением его самобытного стиля. В Египте художника более всего поразила нерасторжимая связь древней культуры с современностью. «При выходе из Булакского музея можно было увидеть тут же на улице людей, которые словно и были теми натурщиками, с которых высекались выставленные в музее скульптуры. У них тот же тип лица, жесты, манера ходить с приподнятыми плечами…Будто шли они прямо из глубины тысячелетий… и пришли эти люди прямо в сегодня вместе с изумительными памятниками, воздвигнутыми их предками, на заре человеческой цивилизации».

Идея вечности и бессмертия духа, воплощённая в египетском искусстве, была созвучна мировоззрению Сарьяна, глубоко верившего в то, что человек не умирает, ибо он - сама природа. Маски, привезённые художником из Египта, стали в его творчестве символом вечного бытия духа.

В 1912 году Сарьян вновь отправляется в Армению, на сей раз в северо-западные её районы (Ардануч, Ардвин, Ардаган). Здесь, в отличие от жёлтого моря египетской пустыни, где контрасты зелёного и синего были особенно резкими, глаз художника уловил более мягкие, приглушённые соотношения характерных для данной местности красок.

В 1913 году Сарьян побывал в Персии. Вобрав в себя впечатления о быте и культуре этой страны, художник создал несколько композиционных картин на персидские темы уже в своей московской мастерской.

Новый этап творчества (1914 -1920)Сарьян отличался огромной взыскательностью к самому себе и удивительным чутьём истинного в искусстве. «Мне не нравился мой успех, я боялся стать модным художником , - признавался он. – Я чувствовал настоятельную необходимость обновить моё искусство, не допускать появления в нём штампов и трафаретов».

Художник намеревался продолжить свои путешествия на Восток, мечтал побывать в Китае, Японии, Индии. Но Первая мировая война полностью расстроила его творческие планы художника.

Весной 1914 года Сарьян уезжает в Тифлис (Грузия), участвует здесь в работе Армянского этнографического общества, едет в Гохтан (Южная Армения, ныне входит в Азербайджан).Свои новые работы, пейзажи и натюрморты, Сарьян выставляет в Москве, на очередной выставке журнала «Мир искусства», затем участвует в Балтийской выставке в Мальмё (Швеция). Одна из картин Сарьяна, «Дерево» (1910), осталась в собрании художественного музея Мальмё.

Однако дальнейшее развитие творчества художника было прервано трагическими событиями в Армении. «Но вот в 1915 году я узнал о бедах, вновь павших на долю Армении. Бросил всё и уехал на родину. В Эчмиадзине и вокруг него я встретил толпы людей, бежавших от геноцида из Турецкой Армении… На моих глазах умирали люди, а я почти ничем не мог им помочь… Я тяжело заболел, меня увезли в Тифлис с явными признаками глубокого душевного расстройства», - вспоминал Сарьян.

Художник долго не мог работать. Но первое, что он создал после пережитого, была картина, изображающая огромный букет красных цветов. Путь спасения был найден: «Искусство должно призывать человека к жизни, к борьбе, вневременными, общечеловеческими мотивами внушать ему веру и надежду, а не подавлять его описанием трагичных сюжетов».

В конце 1915 года Сарьян вновь участвует в очередной выставке «Мира искусства».

В 1916 году вместе с собравшимися в Тифлисе армянскими живописцами Е.Татевосяном, В.Суренянцем, П.Терлемезяном Сарьян основывает «Товарищество армянских художников», создаёт его эмблему. «Едва оставшийся в живых народ стремился сплочением прогрессивных духовных сил залечить свои тяжёлые раны», - писал Сарьян.

Начался новый этап жизни и творчества Сарьяна: «В эти дни страданий я всем сердцем, всем своим существом породнился со своим народом. И не было бы меня как художника, как личности, если бы не выросло во мне это чувство родины. Ей я посвятил всё своё дальнейшее творчество».

17 апреля 1916 года состоялось венчание Мартироса Сарьяна с Лусик Агаян в сельской церкви (Цхнеты). В Москве вышла в свет оформленная Сарьяном антология «Поэзия Армении» под редакцией В.Брюсова. В конце 1917 года художник в последний раз участвует в очередной выставке «Мира искусства».

В 1917 году Сарьян переезжает с женой в Нахичевань, в дом матери, но часто бывает в Тифлисе, где его застаёт Октябрьская революция.

В семье Сарьянов рождается сын, Саркис, впоследствии литературовед, специалист по итальянской и армянской литературе.

В 1918 -1919 годах Сарьян живёт с семьёй в Новой Нахичевани. Художник становится инициатором создания и первым директором Армянского краеведческого музея в Ростове. На выставке «Лотос», где участвовали армянские и русские художники, Сарьян выставляет 45 работ. Помимо ранних, здесь были представлены и последние картины, развивающие в новом качестве восточную тематику: «Портрет Н.Комурджян» (1917), «Старый Тифлис» (1917), «Красная лошадь» (1919). Художник оформляет «Красную книгу» Гр.Чалхушяна о трагедии армянского геноцида, создаёт эскиз для обложки книги стихов М.Шагинян «Ориенталия».

В 1920 году рождается второй сын Сарьяна, Газарос (Лазарь), впоследствии известный композитор.

В 1921 году, по приглашению председателя Совета народных комиссаров Армении А.Мясникяна Сарьян переезжает с семьёй в Ереван на постоянное жительство. Здесь он организует Государственный музей археологии, этнографии и изобразительного искусства, принимает участие в создании Ереванского художественного училища и Товарищества работников изобразительного искусства.

В 1922 году по эскизам Сарьяна были созданы герб и флаг Советской Армении. Собирательный образ возрождённой родины художник запечатлевает в эскизе для занавеса Первого драматического театра в Ереване.

Совершая поездки в разные районы Армении, художник создаёт картины на пленэре, созерцая и как бы выхватывая у природы быстро меняющиеся под воздействием солнца соотношения красок. Желание передать реальную, вещно-предметную сторону природы и жизни народа приводит к быстрой, этюдной манере письма маслом. Словно кадр за кадром встают перед нами обожжённая солнцем долина («Армения, этюд»), низкие глинобитные домики с плоскими крышами («Ереван, этюд»), летний зной («Арагац летом») и приятная прохлада тенистых садов («Дворик в Ереване»). Минуя импрессионистическую манеру письма, преображающую предмет в цветосветовую субстанцию, Сарьян стремился своеобразным живописующим рисунком, в котором сконцентрированы характерный цвет и линия формы, создать полнокровный образ в его материальной и объёмной целостности. Однако это не пассивное воспроизведение виденного, а умение силой активного воображения в одном остановленном кадре передать внутреннюю сущность реальной, развивающейся во времени и пространстве жизни.

В работах 1924 года вновь преобладает характерное для Сарьяна обобщение образа, воссоздающего картину мира, не ограниченного пределами данной страны, а активизирующего наше эмоциональное и интеллектуальное восприятие жизни в целом («Ереван», «Полдневная тишь», «Пёстрый пейзаж» и др.). Свои новые работы Сарьян экспонирует на XIV Международной выставке (Биеналле ди Венеция).

Живший в ту пору в Италии армянский поэт Аветик Исаакян, впоследствии близкий друг Сарьяна, опубликовал в газете «Айреник» (Париж, 5 августа 1924 г.) статью, в которой оценил творчество художника как явление огромной исторической важности для развития армянской культуры. «Он подводит научную основу под нашу живопись,- писал поэт,- или точнее, пробуждает и развивает старое, так как элеметны этого нового искусства живут в глубине веков нашей матери-родины».

Итальянская пресса также высоко оценила искусство армянского мастера. «Картины Сарьяна являются ярким выражением такого сильного и самобытного темперамента, что не могут не произвести сильнейшего впечатления на зрителя. И краски его, и рисунок заслуживают большого внимания с точки зрения исканий современного искусства», - писал итальянский критик Дж.Спровиери.

В 1925 году впервые за советские годы картины Сарьяна экспонировались в Москве, на выставке «Четыре искусства». Работы армянского мастера были высоко оценены столичной прессой. Летом этого же года картины, оставшиеся после выставки 1914 года в Мальмё (Швеция), были переправлены И. Грабарём на выставку русского искусства в музей Лос-Анджелеса. В конце года Мартиросу Сарьяну было присвоено звание Народного художника Армении.

В Париже (1926 -1928)

После успеха на выставке в Москве Сарьяну была предоставлена возможность поехать за границу. «Я хотел непременно побывать в столице художников – Париже», - признавался Сарьян.

В Париже Сарьян дважды экспонировал свои работы на выставках русского и армянского искусства, но главной была его персональная выставка, открывшаяся в январе 1928 года в салоне Ш.-О. Жирара. Текст к каталогу выставки был написан известным критиком Луи Вокселем. Экспонировалось около сорока картин, созданных художником в Париже. В произведениях парижского периода преобладает армянская тематика, получившая качественно новую разработку. Лишь в нескольких этюдах Сарьян обращается к набережным Сены, Марны, даёт вид из своей мастерской. Эти этюды отличаются соотношением мягких переходов не слишком сильных, но чистых тонов. В этот период художник также оформляет пьесу «Зулейка» К.Гоцци для театра Н.Балиева «Летучая Мышь».

Искусство Сарьяна пользовалось в Париже редким для иностранца успехом, «экзамен», как выражался сам художник, был выдержан. Однако сегодня трудно судить об этом важном периоде творческой эволюции художника. На обратном пути в Армению картины Сарьяна сгорели на корабле. «Французский пароход «Фиржи», который вёз мои картины, должен был погрузить в Новороссийском порту яйца и с этой целью забрал с собой древесные опилки. Ящики с картинами были уложены как раз на этих опилках... В Константинопольском порту на корабле по случайной причине, или преднамеренно, возник пожар – загорелись опилки – и... от моих сорока картин остался лишь небольшой клочок холста», - с болью вспоминал художник. Уцелели только те картины, которые были проданы Сарьяном в Париже, а также несколько этюдов, которые он вёз с собой.

Среди них «Гегамские горы» (1927), «К роднику» (1926), «На Марне» (1927), «Из окна мастерской» (1927), Национальная галерея Армении), «Газели» (1926).

Снова в Армении (1929 -1945)

Судьба уготовила художнику тяжёлое испытание. Но, как это и было свойственно творцу удивительно жизнеутверждающего искусства, мобилизовав свою волю, Сарьян постепенно возвращается к работе. Как писал А.Эфрос, «...мало было привезти с собой запас сил и обострённое мастерство. Надо было ещё найти в них соответствие тому, что делалось вокруг...Сарьяну предстояло нагонять свою страну, но нагонять не приспособленцем..., а тем же подлинным и строгим к себе художником, каким он был всегда» («О Сарьяне», с.128).

А вокруг шло строительство нового Еревана, ранее представлявшего собой беспорядочно громоздящиеся низкие глинобитные строения. «Но, когда со всех сторон застучали молотки, когда мысль заработала и мускулистые руки приступили к работе, всё изменилось. Ереван стал постепенно светлеть и оживать». («Из моей жизни», с.125). В этот период излюбленным жанром Сарьяна становится городской пейзаж. Лаконизм сюжетной основы, предельно упрощённое, силуэтное решение человеческих фигур в их характерном движении - таков сарьяновский стиль этих лет. Одна за другой появляются картины: «Ереванский дворик весной», «Старый Ереван» (1928, Третьяковская галерея), «Старое и самое новое» (1929, Русский музей), «Берега Зангу в Ереване», «Уголок старого Еревана», «Строительство моста» и другие.

В 1928 -1929 годах Сарьян участвует на различных выставках в Ереване и Москве.

С 1930 года яркие, отражающие передовые поиски современной живописи, полотна мастера постоянно экспонировались на выставках советского искусства в Европе (Стокгольм, Вена, Берлин, Венеция, Цюрих и др).

В 1930 году в оперном театре Одессы состоялась премьера оформленной Сарьяном оперы А. Спендиарова «Алмаст», а в 1932 году в московском театре им. Станиславского – постановка оперы Н. Римского-Корсакова «Золотой петушок» (Сарьян оформил второй акт). 1932 год был знаменателен и другим событием в жизни Сарьяна: в Ереване закончилось строительство его дома с мастерской. Решение создать для художника специальные условия для жизни и работы было принято правительством Армении ещё в 1924 году, после успеха Сарьяна на венецианской выставке.

В 1934 году Сарьян едет в Туркмению, создаёт серию картин, в которых ощущается давняя любовь художника к Востоку. Под редакцией известного армянского поэта Е. Чаренца выходит иллюстрированная Сарьяном поэма персидского поэта Фирдоуси «Рустам и Зохраб».

Однако именно в начале 1930-х стала последовательно проводиться сталинская политика идеологического давления на деятелей культуры. Постановления 1932 года ограничивали свободу творчества, политика «железного занавеса» ограждала Сарьяна от общения с западной культурой, вырывая его творчество из контекста мировой современной художественной жизни.

На требования создать прославляющий портрет вождя страны Сталина Сарьян отвечал, что привык писать с натуры.

В 1937 году были сожжены созданные Сарьяном 12 портретов передовых армянских государственных деятелей и представителей интеллигенции, подвергшихся репрессии как «враги народа». Но один из этих портретов, спрятанный работниками музея, уцелел. Это портрет поэта Егише Чаренца (1923).

В 1939 году художник создал ещё одно большое панно для армянского павильона сельскохозяйственной выставки в Москве. Обязательный портрет вождя страны не фигурировал в огромном пейзаже Армении. Пришлось установить на фоне сарьяновского панно скульптуру Сталина, исполненную Г.Кепиновым.

В эти годы Сарьян писал очень мало картин. Среди его работ преобладали эскизы к театральным декорациям, иллюстрации к книгам.

В годы Второй мировой войны (1941-1945) художнику была предоставлена некоторая свобода творчества. Сарьян создал серию прекрасных портретов деятелей культуры. А выражением гражданской позиции художника явился тот факт, что его младший сын ушёл на фронт. Ведь решалась и судьба Армении. Переживания тех лет нашли выражение в картине «Из жизни художника. Портрет Лусик Сарьян», а также в знаменитом автопортрете «Три возраста». Эти работы явились новаторскими в жанре портрета. Посредством характерного для восточной живописи сопоставления разновременных событий художник раскрывает внутреннюю жизнь и психологическое состояние своих моделей. Так, мандарин в руке жены в зеркале отражается письмом, которое ждали от сына. А вековую историю родной земли, которую надо было уберечь от врага, художник сопоставляет с тремя ипостасями своей жизни, читающимися как внук, отец, дед.

В связи с Победой и возвращением сына Сарьян создал самое большое своё полотно в жанре натюрморта - «Армянам - бойцам Великой Отечественной войны.

Цветы» (1945, Национальная галерея Армении).

В 1941 году Мастер был удостоен Государственной премии за оформление оперы А.Спендиарова «Алмаст», новая постановка которой состоялась в дни Декады армянского искусства в Москве (1939).

В 1947 году была создана Академия художеств СССР, и Сарьян был избран действительным её членом. Но вместе с тем Сарьяну было предъявлено самое тяжёлое в те годы для художника обвинение в формализме (1948).

Сарьян тяжело переживал необоснованные нападки критики. В порыве боли и разочарования он разрезал один из своих лучших холстов 1910-х годов – «Большой восточный натюрморт». К счастью, молодые художники, которыми всегда был окружён Мастер, вырвали из рук Сарьяна куски холста, обратную сторону которых художник намеревался использовать для новых работ. Картина была восстановлена, но рубцы на ней заметны и по сей день.

В 1951 году Сарьян едет в санаторий «Узкое» в Подмосковье - лечить сердце. Здесь он постепенно приходит в себя, присущие художнику жизнестойкость и вера в силу искусства возвращают его к работе. В эти годы в творчестве Сарьяна продолжает развиваться наметившийся ещё в 1933-1935 годах, но постоянно прерываемый, интерес к портретному жанру. В 1950-х Сарьян писал портреты своих современников, не столь великих, но мыслящих и переживающих весь драматизм своего времени. Сарьян никогда не заставлял портретируемого позировать в искусственной, быстро утомляющей позе. Он беседовал с ним о самых волнующих его вопросах, о наболевшем, и тот непроизвольно принимал характерную для себя позу и выражение лица. Это-то и схватывал художник, быстро, в два сеанса, заканчивая портрет.

С приходом к власти Н.С.Хрущёва ситуация в сфере искусства во многом изменилась. Свободнее вздохнул и Сарьян. Новое развитие в его творчестве получает жанр пейзажа. Художник снова ездит по Армении, создаёт серию пейзажей в Двине (1952), на Севане (1953), в Лори (1952), в Бюракане (1957-1958). В его картинах вновь предстают обласканный кистью мастера Арарат, характерные горные хребты Армении в сиянии солнечных красок. Работы этого периода были объединены в цикл «Моя Родина», за который в 1961 году Сарьян получил Ленинскую премию.

В 1965 году широко отмечался 85-летний юбилей художника, состоялись его персональные выставки в Москве и Ереване. Мастер был удостоен звания Героя Социалистического Труда. На киностудии «Арменфильм» был создан фильм «Мартирос Сарьян» (реж. - Л.Вагаршян, автор текста - И.Эренбург).

В 1966 году Сарьян получил Государственную премию Армянской ССР. Вышла в свет книга мемуаров художника «Из моей жизни» (на арм. яз., позднее была издана на четырёх языках).

В ноябре 1967 года в Ереване открылся Дом-музей Мартироса Сарьяна. Персональные выставки художника состоялись в Румынии, Чехословакии, Венгрии, ГДР.

В 1971-1972 годах Сарьян создал серию рисунков фломастером. В них очевиден возврат художника к гармоничной мелодике и пластике раннего акварельного цикла «Сказки и сны». Но рисунки эти отличаются неким медитативным погружением в образы армянской природы, жившие в сердце и памяти художника. Последний из рисунков датирован Мастером 04 - 04 - 72, то есть за месяц до его смерти...

worldartdalia.blogspot.com

Мартирос Сарьян

Мартирос Сарьян родился 28 февраля 1880 года в России, в армянском городе Новая Нахичевань, близ реки Дон (ныне входит в Ростов-на-Дону). Предки Сарьяна были выходцами из Ани – древней столицы Армении. Родители будущего художника занимались земледелием. В семье было восемь детей, жили трудно. Между тем Сарьян с особым вдохновением часто вспоминал детские годы, проведённые в степи. Детское восприятие мира навсегда определило роль природного солнечного света и естественного несмешанного цвета в визуальном восприятии художника.

В 1895 году Мартирос Сарьян окончил общеобразовательное армяно-русское городское училище Новой Нахичевани. После окончания школы Сарьян поступил на работу в почтовую контору. Здесь в свободное время он перерисовывал картинки из журналов и делал наброски с интересных типажей, встречающихся среди посетителей конторы. Старший брат Сарьяна, Ованнес, поддержав увлечение Мартироса, познакомил его со своим приятелем, художником А. Арцатбаняном, студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Оценив природное дарование юноши, Арцатбанян подготовил Мартироса к вступительным экзаменам.

В 1897 году, в 17 лет, Мартирос Сарьян становится студентом Московского училища.

Занятия в открытых при училище мастерских известного русского импрессиониста К.Коровина и замечательного живописца В.Серова развивали профессиональные навыки молодого художника.

В начальный период портреты и пейзажи Сарьяна ещё не обнаруживают индивидуального почерка художника, однако уже эти работы свидетельствуют о мастерстве начинающего художника.

Поездки на Кавказ в 1901-1903 гг. стали для Сарьяна истинным откровением.

Летом 1902 года художник побывал в Ани, древней столице Армении. «В красочных уголках юга, в древней нашей стране я вновь обрёл сказочный мир моего детства», — рассказывал художник.

Под воздействием южного солнца и создаваемых им оптических цветовых эффектов меняется палитра и образная система первых творчески самостоятельных работ Сарьяна. «Самый трудный период моей жизни — это время первоначальных исканий, — вспоминает художник. — … Проторенные дороги не удовлетворяли меня… Я решил следовать своим собственным устремлениям.… Всё, что я писал с 1904 года, было сплетением реальности и фантастики. Реальности, потому что я писал под впечатлением увиденного, фантастики, поскольку я синтезировал это в своём воображении» 

В 1904-1907 гг. Сарьян создаёт акварельный цикл «Сказки и сны». Изображая простые по форме фигуры людей и животных на фоне многообразной, пока условной по характеру природы, Сарьян добивается необычной пластики и мелодичности.

Некоторые листы этого цикла были экспонированы в 1907 году в Москве, на выставке «Голубая роза», где впервые были представлены работы русских художников-символистов.

С 1908 года в произведениях Сарьяна акварель полностью заменяется темперой. Такие работы, как «У колодца, жаркий день», «У моря. Сфинкс», обнаруживают развитие красочной палитры художника. Чистые, звучные краски ложатся на картон отдельными длинными мазками, создавая искрящиеся переливы цветовой гаммы, насыщенной солнечным светом. Среди них выделяется созданная в 1905 году картина «Чары солнца». Простой, незамысловатый сюжет строится здесь путём гармоничного сочетания обобщённых, силуэтных форм, выписанных яркими красками. Звучное колористическое решение этой композиции предшествует знакомству Сарьяна с работами Матисса, основоположника французского фовизма. Первые выставки работ французских художников конца ХIХ — начала ХХ вв. из коллекции С.Щукина и И. Морозова были открыты в Москве лишь в 1906 году. Свои первые впечатления о новых принципах живописи европейских мастеров Сарьян выразил в одном из своих писем 1908 года: «Поразителен Гоген своей новой религией, открывшей сокровенный духовный мир дикарей европейцу. Бесподобен Сезанн, твёрд, убедителен в своей плотной и сверкающей живописи. Очень интересен Ван Гог, искатель беспокойный и больной». («Мартирос Сарьян. Письма, с.72»). Вместе с тем Сарьян признавался, что знакомство с французами ещё более окрылило его и убедило в верности избранного пути и своих взглядов на живопись.

Многие художники России испытали в тот период влияние новой французской живописи. Однако работы Сарьяна отличались особыми средствами выразительности. В основе стилистических принципов армянского художника лежит соотношение больших плоскостей несмешанных чистых цветов, создающих обобщённую характеристику визуально воспринимаемых форм и пластики их движения. Сарьяну была близка стилистика средневековой армянской миниатюры, которую отличает взаимодействие контрастных цветов и простых ритмических линий, создающих символические формы, присущие непосредственности народного мышления. Подобная особенность художественного языка была творчески развита в произведениях Сарьяна и во многом определила своеобразие его стилистических приёмов.

В 1909 г. на смену фантастическим грёзам постепенно приходят более реальные, непосредственные наблюдения природы и окружающего мира. Намечается развитое в последующий период изменение технических приёмов, сюжетных мотивов и общей системы художественных образов. В картинах «Автопортрет», «Бегущая собака», «Гиены» кристаллизуется яркая, звучная палитра, цветовые гармонии покоряют лаконизмом и точностью образной характеристики. В этот период Сарьян активно участвует в выставках, организованных журналом «Золотое руно».

Поездки на Восток (1910 -1913)

Интерес к восточной культуре стал определяющим на пути развития европейского и русского искусства XX века. Но в творчестве Сарьяна, художника армянского происхождения, обращение к Востоку стало и важным этапом самопознания. Желание познать мир Востока и себя, как часть этого мира, руководило художником в период путешествий в Египет (1911 г.) и страны Среднего Востока – Турцию (Константинополь,1910 г.), Персию (1913 г.).

«У меня была цель – понять Восток, найти характерные его черты, чтобы ещё больше обосновать свои искания в живописи, — писал художник. — Я хотел передать реализм Востока, найти убедительные пути изображения этого мира,…выявить его новое художественное осмысление». 

«Я прожил в Константинополе почти два месяца и за это время хорошо поработал,- вспоминает Сарьян. — Самый большой интерес для меня представляла улица, ритм её жизни, яркая толпа и собаки…, жившие здесь целыми семейными стаями». («Из моей жизни», с.102). В этот период Сарьян пишет исключительно темперой на белом плотном картоне, обобщая в каждой картине свои самые яркие впечатления. «…Когда что-нибудь не удавалось, я вновь ездил в ту же местность для углубления своих впечатлений, получения нового импульса и для самопроверки.…Передо мной стояла проблема – возможно ясней и лаконичней передать на картоне палящий зной солнечного света и связанную с этим контрастность цвета». Стараясь воссоздать реально разворачивающуюся жизнь Востока, Сарьян увеличивает масштаб своих композиций, которые строит на одной плоскости. Объём и глубина здесь достигаются благодаря контрастным синим теням, которые сопровождают плавно плывущие по жёлто-оранжевым улицам фигуры женщин в парандже или стайки собак, приобретающих невероятные цветовые оттенки в свете раскалённого солнца. 

По возвращении из Константинополя Сарьян представил свои новые работы на выставке «Московского товарищества художников». Картины «Глицинии», «Фруктовая лавочка», позднее «Улица. Полдень» были приобретены Третьяковской галереей. Это был первый случай, когда галерея приобретала работы молодого художника-новатора. Картины Сарьяна, выставленные в Риме осенью 1911 года, вызвали живой интерес в художественных кругах.

Поездка в Египет обогатила творчество Сарьяна новыми работами, ставшими ярким выражением его самобытного стиля. В Египте художника более всего поразила нерасторжимая связь древней культуры с современностью. «При выходе из Булакского музея можно было увидеть тут же на улице людей, которые словно и были теми натурщиками, с которых высекались выставленные в музее скульптуры. У них тот же тип лица, жесты, манера ходить с приподнятыми плечами.…Будто шли они прямо из глубины тысячелетий,… и пришли эти люди прямо в сегодня вместе с изумительными памятниками, воздвигнутыми их предками, на заре человеческой цивилизации».

Идея вечности и бессмертия духа, воплощённая в египетском искусстве, была созвучна мировоззрению Сарьяна, глубоко верившего в то, что человек не умирает, ибо он — сама природа. Маски, привезённые художником из Египта, стали в его творчестве символом вечного бытия духа.

В 1912 году Сарьян вновь отправляется в Армению, на сей раз в северо-западные её районы (Ардануч, Ардвин, Ардаган). Здесь, в отличие от жёлтого моря египетской пустыни, где контрасты зелёного и синего были особенно резкими, глаз художника уловил более мягкие, приглушённые соотношения характерных для данной местности красок.

В 1913 году Сарьян побывал в Персии. Вобрав в себя впечатления о быте и культуре этой страны, художник создал несколько композиционных картин на персидские темы уже в своей московской мастерской. 

Новый этап творчества (1914 -1920)

Сарьян отличался огромной взыскательностью к самому себе и удивительным чутьём «истинного» в искусстве. «Мне не нравился мой успех, я боялся стать модным художником, — признавался он. – Я чувствовал настоятельную необходимость обновить моё искусство, не допускать появления в нём штампов и трафаретов».

Художник намеревался продолжить свои путешествия на Восток, мечтал побывать в Китае, Японии, Индии. Но Первая мировая война полностью расстроила его творческие планы художника.

Весной 1914 года Сарьян уезжает в Тифлис (Грузия), участвует здесь в работе Армянского этнографического общества, едет в Гохтан (Южная Армения, ныне входит в Азербайджан). Свои новые работы, пейзажи и натюрморты, Сарьян выставляет в Москве, на очередной выставке журнала «Мир искусства», затем участвует в Балтийской выставке в Мальмё (Швеция). Одна из картин Сарьяна, «Дерево» (1910), осталась в собрании художественного музея Мальмё.

Однако дальнейшее развитие творчества художника было прервано трагическими событиями в Армении. «Но вот в 1915 году я узнал о бедах, вновь павших на долю Армении. Бросил всё и уехал на родину. В Эчмиадзине и вокруг него я встретил толпы людей, бежавших от геноцида из Турецкой Армении.… На моих глазах умирали люди, а я почти ничем не мог им помочь… Я тяжело заболел, меня увезли в Тифлис с явными признаками глубокого душевного расстройства», — вспоминал Сарьян.

Художник долго не мог работать. Но первое, что он создал после пережитого, была картина, изображающая огромный букет красных цветов. Путь спасения был найден: «Искусство должно призывать человека к жизни, к борьбе, вневременными, общечеловеческими мотивами внушать ему веру и надежду, а не подавлять его описанием трагичных сюжетов».

В конце 1915 года Сарьян вновь участвует в очередной выставке «Мира искусства».

В 1916 году вместе с собравшимися в Тифлисе армянскими живописцами Е.Татевосяном, В.Суренянцем, П.Терлемезяном Сарьян основывает «Товарищество армянских художников», создаёт его эмблему. «Едва оставшийся в живых народ стремился сплочением прогрессивных духовных сил залечить свои тяжёлые раны», — писал Сарьян.

Начался новый этап жизни и творчества Сарьяна: «В эти дни страданий я всем сердцем, всем своим существом породнился со своим народом. И не было бы меня как художника, как личности, если бы не выросло во мне это чувство родины. Ей я посвятил всё своё дальнейшее творчество».

17 апреля 1916 года состоялось венчание Мартироса Сарьяна с Лусик Агаян в сельской церкви (Цхнеты). В Москве вышла в свет оформленная Сарьяном антология «Поэзия Армении» под редакцией В.Брюсова. В конце 1917 года художник в последний раз участвует в очередной выставке «Мира искусства».

В 1917 году Сарьян переезжает с женой в Нахичевань, в дом матери, но часто бывает в Тифлисе, где его застаёт Октябрьская революция.

В семье Сарьянов рождается сын, Саркис, впоследствии литературовед, специалист по итальянской и армянской литературе.

В 1918 -1919 годах Сарьян живёт с семьёй в Новой Нахичевани. Художник становится инициатором создания и первым директором Армянского краеведческого музея в Ростове. На выставке «Лотос», где участвовали армянские и русские художники, Сарьян выставляет 45 работ. Помимо ранних, здесь были представлены и последние картины, развивающие в новом качестве восточную тематику: «Портрет Н.Комурджян» (1917), «Старый Тифлис» (1917), «Красная лошадь» (1919). Художник оформляет «Красную книгу» Гр.Чалхушяна о трагедии армянского геноцида, создаёт эскиз для обложки книги стихов М.Шагинян «Ориенталия».

В 1920 году рождается второй сын Сарьяна, Газарос (Лазарь), впоследствии известный композитор.

В 1921 году, по приглашению председателя Совета народных комиссаров Армении А.Мясникяна Сарьян переезжает с семьёй в Ереван на постоянное жительство. Здесь он организует Государственный музей археологии, этнографии и изобразительного искусства, принимает участие в создании Ереванского художественного училища и Товарищества работников изобразительного искусства.

В 1922 году по эскизам Сарьяна были созданы герб и флаг Советской Армении. Собирательный образ возрождённой родины художник запечатлевает в эскизе для занавеса Первого драматического театра в Ереване.

Совершая поездки в разные районы Армении, художник создаёт картины на пленэре, созерцая и как бы выхватывая у природы, быстро меняющиеся под воздействием солнца соотношения красок. Желание передать реальную, вещно-предметную сторону природы и жизни народа приводит к быстрой, этюдной манере письма маслом. Словно кадр за кадром встают перед нами обожжённая солнцем долина («Армения, этюд»), низкие глинобитные домики с плоскими крышами («Ереван, этюд»), летний зной («Арагац летом») и приятная прохлада тенистых садов («Дворик в Ереване»). Минуя импрессионистическую манеру письма, преображающую предмет в цветосветовую субстанцию, Сарьян стремился своеобразным живописующим рисунком, в котором сконцентрированы характерный цвет и линия формы, создать полнокровный образ в его материальной и объёмной целостности. Однако это не пассивное воспроизведение виденного, а умение силой активного воображения в одном остановленном кадре передать внутреннюю сущность реальной, развивающейся во времени и пространстве жизни.

В работах 1924 года вновь преобладает характерное для Сарьяна обобщение образа, воссоздающего картину мира, не ограниченного пределами данной страны, а активизирующего наше эмоциональное и интеллектуальное восприятие жизни в целом («Ереван», «Полдневная тишь», «Пёстрый пейзаж» и др.). Свои новые работы Сарьян экспонирует на XIV Международной выставке (Биеналле ди Венеция).

Живший в ту пору в Италии армянский поэт Аветик Исаакян, впоследствии близкий друг Сарьяна, опубликовал в газете «Айреник» (Париж, 5 августа 1924 г.) статью, в которой оценил творчество художника как явление огромной исторической важности для развития армянской культуры. «Он подводит научную основу под нашу живопись,- писал поэт,- или точнее, пробуждает и развивает старое, так как элементы этого нового искусства живут в глубине веков нашей матери-родины».

Итальянская пресса также высоко оценила искусство армянского мастера. «Картины Сарьяна являются ярким выражением такого сильного и самобытного темперамента, что не могут не произвести сильнейшего впечатления на зрителя. И краски его, и рисунок заслуживают большого внимания с точки зрения исканий современного искусства», — писал итальянский критик  Дж. Спровиери.

В 1925 году впервые за советские годы картины Сарьяна экспонировались в Москве, на выставке «Четыре искусства». Работы армянского мастера были высоко оценены столичной прессой. Летом этого же года картины, оставшиеся после выставки 1914 года в Мальмё (Швеция), были переправлены И. Грабарём на выставку русского искусства в музей Лос-Анджелеса. В конце года Мартиросу Сарьяну было присвоено звание Народного художника Армении.

В Париже (1926 -1928)

После успеха на выставке в Москве Сарьяну была предоставлена возможность поехать за границу. «Я хотел непременно побывать в столице художников – Париже», — признавался Сарьян.

В Париже Сарьян дважды экспонировал свои работы на выставках русского и армянского искусства, но главной была его персональная выставка, открывшаяся в январе 1928 года в салоне Ш.-О. Жирара. Текст к каталогу выставки был написан известным критиком Луи Вокселем. Экспонировалось около сорока картин, созданных художником в Париже. В произведениях парижского периода преобладает армянская тематика, получившая качественно новую разработку. Лишь в нескольких этюдах Сарьян обращается к набережным Сены, Марны, даёт вид из своей мастерской. Эти этюды отличаются соотношением мягких переходов не слишком сильных, но чистых тонов. В этот период художник также оформляет пьесу «Зулейка» К.Гоцци для театра Н.Балиева «Летучая Мышь».

Искусство Сарьяна пользовалось в Париже редким для иностранца успехом, «экзамен», как выражался сам художник, был выдержан. Однако сегодня трудно судить об этом важном периоде творческой эволюции художника. На обратном пути в Армению картины Сарьяна сгорели на корабле. «Французский пароход «Фиржи», который вёз мои картины, должен был погрузить в Новороссийском порту яйца и с этой целью забрал с собой древесные опилки. Ящики с картинами были уложены как раз на этих опилках… В Константинопольском порту на корабле по случайной причине, или преднамеренно, возник пожар – загорелись опилки – и… от моих сорока картин остался лишь небольшой клочок холста», — с болью вспоминал художник. Уцелели только те картины, которые были проданы Сарьяном в Париже, а также несколько этюдов, которые он вёз с собой.Среди них «Гегамские горы» (1927), «К роднику» (1926), «На Марне» (1927), «Из окна мастерской» (1927), Национальная галерея Армении), «Газели» (1926).

Снова в Армении (1929 -1945)

Судьба уготовила художнику тяжёлое испытание. Но, как это и было свойственно творцу удивительно жизнеутверждающего искусства, мобилизовав свою волю, Сарьян постепенно возвращается к работе. Как писал А.Эфрос, «… мало было привезти с собой запас сил и обострённое мастерство. Надо было ещё найти в них соответствие тому, что делалось вокруг… Сарьяну предстояло нагонять свою страну, но нагонять не приспособленцем..., а тем же подлинным и строгим к себе художником, каким он был всегда» («О Сарьяне», с.128).

А вокруг шло строительство нового Еревана, ранее представлявшего собой беспорядочно громоздящиеся низкие глинобитные строения. «Но, когда со всех сторон застучали молотки, когда мысль заработала и мускулистые руки приступили к работе, всё изменилось. Ереван стал постепенно светлеть и оживать». («Из моей жизни», с.125). В этот период излюбленным жанром Сарьяна становится городской пейзаж. Лаконизм сюжетной основы, предельно упрощённое, силуэтное решение человеческих фигур в их характерном движении — таков сарьяновский стиль этих лет. Одна за другой появляются картины: «Ереванский дворик весной», «Старый Ереван» (1928, Третьяковская галерея), «Старое и самое новое» (1929, Русский музей), «Берега Зангу в Ереване», «Уголок старого Еревана», «Строительство моста» и другие.

В 1928 -1929 годах Сарьян участвует на различных выставках в Ереване и Москве.

С 1930 года яркие, отражающие передовые поиски современной живописи, полотна мастера постоянно экспонировались на выставках советского искусства в Европе (Стокгольм, Вена, Берлин, Венеция, Цюрих и др.).

В 1930 году в оперном театре Одессы состоялась премьера оформленной Сарьяном оперы А. Спендиарова «Алмаст», а в 1932 году в московском театре им. Станиславского – постановка оперы Н. Римского-Корсакова «Золотой петушок» (Сарьян оформил второй акт). 1932 год был знаменателен и другим событием в жизни Сарьяна: в Ереване закончилось строительство его дома с мастерской. Решение создать для художника специальные условия для жизни и работы, было принято правительством Армении ещё в 1924 году, после успеха Сарьяна на венецианской выставке.

В 1934 году Сарьян едет в Туркмению, создаёт серию картин, в которых ощущается давняя любовь художника к Востоку. Под редакцией известного армянского поэта Е. Чаренца выходит иллюстрированная Сарьяном поэма персидского поэта Фирдоуси «Рустам и Зохраб».

Однако именно в начале 1930-х стала последовательно проводиться сталинская политика идеологического давления на деятелей культуры. Постановления 1932 года ограничивали свободу творчества, политика «железного занавеса» ограждала Сарьяна от общения с западной культурой, вырывая его творчество из контекста мировой современной художественной жизни.

На требования создать прославляющий портрет вождя страны Сталина Сарьян отвечал, что привык писать с натуры.

В 1937 году были сожжены созданные Сарьяном 12 портретов передовых армянских государственных деятелей и представителей интеллигенции, подвергшихся репрессии как «враги народа». Но один из этих портретов, спрятанный работниками музея, уцелел. Это портрет поэта Егише Чаренца (1923).

В 1939 году художник создал ещё одно большое панно для армянского павильона сельскохозяйственной выставки в Москве. Обязательный портрет вождя страны не фигурировал в огромном пейзаже Армении. Пришлось установить на фоне сарьяновского панно скульптуру Сталина, исполненную Г.Кепиновым.В эти годы Сарьян писал очень мало картин. Среди его работ преобладали эскизы к театральным декорациям, иллюстрации к книгам.

В годы Второй мировой войны (1941-1945) художнику была предоставлена некоторая свобода творчества. Сарьян создал серию прекрасных портретов деятелей культуры. А выражением гражданской позиции художника явился тот факт, что его младший сын ушёл на фронт. Ведь решалась и судьба Армении.

Переживания тех лет нашли выражение в картине «Из жизни художника. Портрет Лусик Сарьян», а также в знаменитом автопортрете «Три возраста». Эти работы явились новаторскими в жанре портрета. Посредством характерного для восточной живописи сопоставления разновременных событий художник раскрывает внутреннюю жизнь и психологическое состояние своих моделей. Так, мандарин в руке жены в зеркале отражается письмом, которое ждали от сына. А вековую историю родной земли, которую надо было уберечь от врага, художник сопоставляет с тремя ипостасями своей жизни, читающимися как внук, отец, дед.

В связи с Победой и возвращением сына Сарьян создал самое большое своё полотно в жанре натюрморта — «Армянам — бойцам Великой Отечественной войны.

В 1941 году Мастер был удостоен Государственной премии за оформление оперы А.Спендиарова «Алмаст», новая постановка которой состоялась в дни Декады армянского искусства в Москве (1939).В 1947 году была создана Академия художеств СССР, и Сарьян был избран действительным её членом. Но вместе с тем Сарьяну было предъявлено самое тяжёлое в те годы для художника обвинение в формализме (1948).

Сарьян тяжело переживал необоснованные нападки критики. В порыве боли и разочарования он разрезал один из своих лучших холстов 1910-х годов – «Большой восточный натюрморт». К счастью, молодые художники, которыми всегда был окружён Мастер, вырвали из рук Сарьяна куски холста, обратную сторону которых художник намеревался использовать для новых работ. Картина была восстановлена, но рубцы на ней заметны и по сей день.

В 1951 году Сарьян едет в санаторий «Узкое» в Подмосковье — лечить сердце. Здесь он постепенно приходит в себя, присущие художнику жизнестойкость и вера в силу искусства возвращают его к работе. В эти годы в творчестве Сарьяна продолжает развиваться наметившийся ещё в 1933-1935 годах, но постоянно прерываемый, интерес к портретному жанру. В 1950-х Сарьян писал портреты своих современников, не столь великих, но мыслящих и переживающих весь драматизм своего времени. Сарьян никогда не заставлял портретируемого позировать в искусственной, быстро утомляющей позе. Он беседовал с ним о самых волнующих его вопросах, о наболевшем, и тот непроизвольно принимал характерную для себя позу и выражение лица. Это-то и схватывал художник, быстро, в два сеанса, заканчивая портрет.

С приходом к власти Н.С.Хрущёва ситуация в сфере искусства во многом изменилась. Свободнее вздохнул и Сарьян. Новое развитие в его творчестве получает жанр пейзажа. Художник снова ездит по Армении, создаёт серию пейзажей в Двине (1952), на Севане (1953), в Лори (1952), в Бюракане (1957-1958). В его картинах вновь предстают обласканный кистью мастера Арарат, характерные горные хребты Армении в сиянии солнечных красок. Работы этого периода были объединены в цикл «Моя Родина», за который в 1961 году Сарьян получил Ленинскую премию.

В 1965 году широко отмечался 85-летний юбилей художника, состоялись его персональные выставки в Москве и Ереване. Мастер был удостоен звания Героя Социалистического Труда. На киностудии «Арменфильм» был создан фильм «Мартирос Сарьян» (реж. — Л.Вагаршян, автор текста — И.Эренбург).

В 1966 году Сарьян получил Государственную премию Армянской ССР. Вышла в свет книга мемуаров художника «Из моей жизни» (на арм. яз., позднее была издана на четырёх языках).

В ноябре 1967 года в Ереване открылся Дом-музей Мартироса Сарьяна. Персональные выставки художника состоялись в Румынии, Чехословакии, Венгрии, ГДР.

В 1971-1972 годах Сарьян создал серию рисунков фломастером. В них очевиден возврат художника к гармоничной мелодике и пластике раннего акварельного цикла «Сказки и сны». Но рисунки эти отличаются неким медитативным погружением в образы армянской природы, жившие в сердце и памяти художника. Последний из рисунков датирован Мастером 04 — 04 — 72, то есть за месяц до его смерти...

 Мартирос Сарьян с деятелями искусств в Ереване

 Мартирос Сарьян с внучкой Катарин Сарьяв в своей студии

 Мартирос Сарьян и художник Минас Аветисян

Мартирос Сарьян с космонавтом Алексеем Леоновым

planetaarmenia.ru

Творчество художника М. С. Сарьяна

   У Сарьяна есть одна небольшая картина. На картине полоса пшеничного поля, зажатого между темными горами, суровыми и прекрасными, и таким же иссиня-черным, как горы, обрывом. Солнце еще не появилось из-за гор, его лучи только высветлили небо над горами и, пробившись в ущелье, осветили полоску поля. Сейчас солнце появится. Ночь отступает. Свершается огромное ежедневное чудо. Свет побеждает.

   Автопортрет. 1909

   Всякий, кто хоть раз побывал в Армении, знает, какого труда стоит здесь людям каждый клочок земли, как приходится отвоевывать землю у скал, убирать с нее камни, как трудно в горах тракторам.    Маленькая картина Сарьяна – солнце на возделанном поле – это прославление труда, прославление жизни.    В Армении знают цену труду и любят мастерство. Наиболее уважаемых людей называют там "варпет", что значит "мастер". Варпет урожая, варпет кисти, варпет слова... Но когда говорят без имени и без профессии, просто Варпет, каждый понимает: это о Сарьяне.    Когда Сарьяна спрашивали, что ему чаще всего вспоминается из детских лет, он говорил: "Солнце. Запах земли. Собаки на хуторе. Коровы. Каким было утро. Каким был вечер. Какой была степь".    Природа – вот самое сильное впечатление его детства. Он жил тогда с отцом на маленьком хуторе в донской степи, близ города Нахичевани.    Финиковая пальма. Египет. 1911

   Начал рисовать Мартирос Сергеевич Сарьян с пятнадцати.    Окончил училище и поступил на работу в контору по подписке на газеты и журналы. В контору приходили люди, сменялись разные лица, и мальчик старался каждое воспроизвести на бумаге.    Однажды он нарисовал старика, который часто бывал в конторе. По несчастной случайности тот на следующий день заболел и был убежден, что виноват в этом рисунок. Он суеверно считал, что не поправится, пока рисунок не будет уничтожен. Мальчика заставили порвать рисунок и запретили рисовать в конторе.    Это было настоящим большим горем. В семье поняли, что для мальчика рисование – это жизнь. Решено было отправить его учиться в Москву.    В 1903 году Сарьян блестяще окончил Московское училище живописи и ваяния, а потом еще год учился в мастерской Валентина Серова и Константина Коровина, замечательных русских живописцев.    Когда картины Сарьяна впервые появились на выставке, они ошеломили публику необычайными красками, горением цвета. Так еще никто не писал.    Солнечный пейзаж. 1923

   К сожалению, по репродукциям, которые вы увидите здесь, нельзя судить о красках сарьяновских картин. Представьте себе, что вы знаете звучные стихи Пушкина только по содержанию, которое нам пересказали. Репродукция – это лишь пересказ картины.    Когда будете в Третьяковской галерее или в Русском музее, посмотрите там картины Сарьяна.

***    Многие люди, приехав в Ереван, спешили в мастерскую Сарьяна, чтобы увидеть его новые работы. Спешила и я. Это было в ненастный день. Мне все сочувствовали, огорчались, что я так неудачно приехала в Армению: увижу картины Варпета в плохом освещении.    В передней я стряхнула капли дождя с плаща и поднялась в мастерскую.    Открылась дверь – просторная высокая комната была залита солнцем. Оно горело на прямоугольниках полотен. Под его лучами сверкали картины. Невольно я повернулась к окнам: нет, за окнами все так же лил дождь. Это на полотнах, остановленное волшебной кистью Варпета, яркими, звучными красками светило солнце.    Армения. 1923

   Глядишь на картины Сарьяна – и уходят куда-то огорчения. И серый день. И усталость. Ты видишь только эти краски, этот свет и воздух, эту прекрасную землю. Ты переживаешь какую-то сложную, интересную жизнь. Ты понимаешь что-то самое важное в природе. И в себе самом. Так приходит счастье – ни отчего; и оттого, что ты понял; и от красоты, которую видишь; и оттого, что живет на свете этот великолепный мастер, властью искусства заставивший тебя быть счастливым.    Да, картины Сарьяна рождают ощущение счастья. Почему так происходит?    Потому ли, что на его картинах изображена прекрасная природа? Но ведь и у Левитана его щемящие душу перелески, его тихая вода, его серое небо тоже прекрасны. Почему же они рождают другие чувства, другое настроение, тоже возвышенное, только скорее грустное?    Но, может быть, у вас картины не создают вообще никакого настроения и вы рассматриваете только, как на них нарисованы предметы, насколько они похожи? Если так, то боюсь, вы еще не научились смотреть картины. Ничего. Если вы их любите, вы обязательно этому научитесь, научитесь видеть в картинах не только сюжет, но и нечто большее.    Базар

   Это большее – душа художника, которую он отдает вам, его радости, его печали. И они тем слышнее, чем талантливее художник, чем больше чувства он вложил в свои картины.    Сарьян любил природу страстно и рассказывал о ней с увлечением, с радостью. Он говорил, что природа – его дом и его утешение, что его восторг перед природой больше, чем перед искусством, потому что природа богаче и прекраснее, чем все, что может создать искусство.    Любимая гора Варпета – Арарат. Он пишет ее в различные времена года, с разных точек, в разное время дня. Я спросила:    – Вам нравится писать одно и то же?    Южная зима. 1934

   – Ничуть не нравится.    – Но Арарат...    – Так разве это одно и то же? Он другой каждый раз.    На картинах Сарьяна Арарат тоже каждый раз другой. Варпет знает горы Армении так, будто он сам создал их. Геологи шутят, что, поглядев на пейзажи Сарьяна, можно определить, какие в этих местах ископаемые. Так велика правда его полотен.    Посмотрите картину "Армения". Здесь образ страны, с ее благодатным теплом, с ее суровыми горами, на которых солнечные лучи оставили все краски спектра, с ее красивыми, трудолюбивыми людьми.    Портрет балерины Галины Улановой. 1940

   Армения такая, какой увидел и показал нам ее Сарьян. Но не ищите в Армении место точь-в-точь, как на этой картине. Вы не найдете его (художник – это не фотограф). Сарьян рассказывает о жизни и о природе новое, то, чего вы сами не узнали и, может быть, не поняли. Он обостряет увиденное, усиливает и сводит воедино. Благодаря этому вы проникаете как бы в самую душу страны.    Сарьян тщательно продумывает свои картины и четко отбирает детали, оставляя только самое необходимое. "Моя цель, – говорит он, – простыми средствами, избегая всякой нагроможденности, достигнуть наибольшей выразительности". И он достигает. Посмотрите картину "Финиковая пальма". Низенький домик, тяжелый веер опущенных листьев, презрительная морда верблюда, две сидящие фигуры. И раскаленный воздух. Вот и все. Но это портрет Египта. Таким он был в начале XX века – страной отсталой, с замедленным ритмом жизни. Таким его увидел Сарьян во время своего путешествия.    Портрет Дмитрия Шостаковича. 1963

   Каждый пейзаж Сарьяна – это рассказ о мире, о природе. И вместе с тем это рассказ о самом себе, о своем взгляде на мир.    Сарьян писал скалы Вайоцдзора. Он поднимался туда с экспедицией ботаников, искателей вымирающих растений. Раз взглянув на эту картину, уже не забудешь ее. Рыжая земля, рыжие и розовато-сиреневые, странной формы каменные громады. Это не те горы, на которых человек расчищает поле под виноградник, не те горы, на которые он гонит стада. Перед вами кусок планеты, могучие складки земной коры. Глядя на них, вдруг начинаешь думать о тех гигантских силах, которые смяли землю в эти складки и которые живы еще и сейчас. И ты чувствуешь, что так нарисовать эти скалы мог только человек нашего времени, человек космической эпохи, который в мыслях видит всю землю целиком, видит как одну из планет. И понимает ее. И любит.    Рядом с этой картиной в мастерской стоит портрет девушки – начальника той самой экспедиции ботаников. На девушке желтое платье. Оно освещено солнцем. Скалы, составляющие фон портрета, почти того же цвета, что и платье, но на них нет солнца, и неожиданно это дает ощущение контраста. Один тон будто ударил другой и высек ослепительные искры.    Природа и человек – вот что интересует Сарьяна, вот о чем он рассказывает. Его мастерская заставлена портретами. Сарьян пишет людей самых разных: разных возрастов, разных профессий, разных характеров. Он не льстит своим моделям, и перед ним трудно спрятать истинный характер. Поэтому всегда его портреты вызывают интерес к людям, которых он нарисовал, всегда раскрывают их внутреннюю жизнь. И даже по зарисовкам (чей-то профиль, затылок, чьи-то руки) можно угадать: вот упрямый, а вот ленивый, а вот добрый человек.    Я видела, как Сарьян писал портрет. Портрет одного из своих старых знакомых. Он выбрал место, позу для модели, краски для палитры, сел за мольберт... И тут оказалось, что позирование в обычном смысле ему совершенно не нужно. Он хотел, чтобы модель двигалась, разговаривала, словом, совсем забыла о портрете. Он хотел видеть модель естественной.    Армянам-бойцам, участникам Отечественной войны. 1947

   И вот на холсте стал рождаться человек. Сперва лицо было очень похоже на того, кто позировал, но как бы совсем без характера и гораздо моложе. Постепенно оно менялось, на нем одна за другой проступали черты характера. Вот лицо стало добрым, вот чуть надменным. Потом появилось некоторое легкомыслие, жизнелюбие, потом их перекрыла, не скрывая, однако, совсем, мечтательность.    "Цвет лепит предметы", – говорил известный французский художник Сезанн. Краски Сарьяна ложились на холст, и каждый удар кистью лепил все более точно форму лица. Оно становилось старше, выражение его – все более сложным.    Человеку, которого писал Сарьян, надо было уходить. Сеанс прервался. Художник остался у неоконченного портрета. Видимо, четыре часа работы прошли для него незаметно. Ему не терпелось продолжать.    – Я мог бы сегодня кончить портрет. Но как писать без модели? Вот некоторые говорят: "Неважно, похож портрет или не похож". Как же неважно? Тогда не называй портретом! Не сажай перед собой человека. Зачем ему сидеть, если его лицо тебе не нужно? Нет, взялся писать портрет, так покажи именно через эти внешние черты душевные качества именно этого человека: его особенности, его характер, его отличие от других. Самое интересное в людях – это своеобразие каждого. Никто ни на кого не похож, как не бывают похожи две жизни, даже идущие рядом. Каждый переживает все по-своему, и это оставляет на лице следы, лепит лицо. Внутреннее выражается во внешнем. Характер и душа – в лице.    Разговаривая, он что-то энергично делал с портретом, далеко выбрасывая вперед руку с кистью.    – Ну вот, и на душе легче стало, – сказал он вдруг. – Конечно, здесь должен быть синий. Поглядите.    Он работал над фоном портрета. Фон был пестрым. Сарьян посадил модель в мастерской, среди своих картин.    – Зачем? Почему на фоне картин?    Рисунок к картине "Встреча Пушкина с телом Грибоедова"

   – Я люблю, когда у портрета фон беспокойный. Ведь так и в жизни: все в движении, все в беспокойстве. Колеблется воздух, меняются краски. Нет постоянного цвета: в каждом цвете много тонов. Нет постоянного освещения: оно все время меняется. В этом вечном движении красота.    Художник должен ее раскрыть. Поэтому нужен беспокойный, как бы вибрирующий фон, он поможет передать трепетность света и воздуха. Делать спокойный, неподвижный фон теперь невозможно. В старинных портретах это прекрасно. Но наша эпоха – это эпоха прежде всего движения, и писать теперь нужно совсем по-иному.    Сарьян требует от искусства чувства и разума.    В каждой его картине необычайно глубокий замысел. Вот почему каждая говорит о большем, чем то, что на ней нарисовано.    Зарисовка военных лет: у разъезда под Сталинградом

   Он рассказал о теме новой картины и о том, как эта тема родилась. Возвращаясь домой, в Ереван, самолетом, художник смотрел на проплывающие внизу горы и увидел тучку, прилепившуюся к горе. А под тучкой селение, и там идет дождь. Он подумал: жителям селения кажется, что дождь идет повсюду. А на самом деле сверху видно, как вокруг солнечно, как мала тучка.    Это очень характерный для Сарьяна замысел. В каждом маленьком кусочке природы он помогает вам почувствовать весь широкий мир.    И дело тут не только в том, что писал Сарьян, но и как он писал.    Мгновенные зарисовки с натуры: туркменские девочки, ковровщицы и ашхабадский базар

   Знаете ли вы, что в пении зовется кантиленой? Это звуки, которые как бы вытекают один из другого, они не прерываются, не слышатся каждый порознь, а звучат единым целым.    Картины Сарьяна, как песня. Пятна цвета сменяют друг друга, точно звуки в кантилене, сливаясь в яркий поток. И взгляд, следя за ними, уходит в солнечный простор картины, в ее ширь, перешагнув раму, забыв про нее.

***    ...Быть может, для художника не обязательно быть щедрым, гостеприимным, добрым. Но Сарьян был такой. И он был именно такой, каким обязательно быть настоящему художнику. Он любил жизнь, любил людей. И люди любили Варпета.    В его доме не успевали закрываться двери. Приходили и знакомые и незнакомые, старые и молодые, приезжие и живущие рядом, на соседней улице.    Одна из иллюстраций М. С. Сарьяна к поэме Фирдоуси

   Каждый день в дом Сарьяна приходила большая почта. Письма от самых разных людей. Молодой солдат посылает ему портрет своей невесты. Изобретатель сообщает о своей идее. Старый крестьянин просит: "Варпет, пришли мне на память кисть, которой ты пишешь свои картины".    И не было такого письма, такой просьбы, не было такого вопроса, на которые бы он не откликнулся дружеским словом, а где надо, – то и делом.    Но, разумеется, особенно любили к нему приходить молодые художники. И когда однажды у него спросили, чего он хочет от молодежи, какие качества ему особенно дороги, он ответил:    – Искренность. Прежде всего и больше всего. Если человек искренен и много трудится, все придет к нему. Он сумеет найти самого себя. Я думаю, ни один человек не рождается плохим. Но задача человека – день ото дня становиться лучше. И тут нельзя быть к себе снисходительным, нельзя делать себе поблажки. Труд художника – нелегкий труд. Вот перед тобой полотно, и ты должен сделать так, чтобы полотно исчезло и появилась жизнь, и нужно знать эту жизнь, раз ты взялся показывать ее людям. Иначе победит пустое полотно: ты замажешь его красками и все равно не покажешь жизни. Полотно, хоть и раскрашенное, останется пустым. Но искренний и трудолюбивый художник всегда послужит своему народу, своей стране. И в этом его счастье.

journal-shkolniku.ru

бесконечная палитра природы – Ярмарка Мастеров

Возвращаясь к теме цветов в живописи (напомню, в прошлый раз речь была о цветах Ван Гога), хочу поговорить еще об одном художнике, отличающемся восхитительно яркой, радостной цветовой палитрой, позволяющей отобразить природу и ее прекраснейшее проявление — цветы — во всем буйстве красок — Мартиросе Сарьяне (1880-1972).

Сама я узнала об этом художнике еще в детстве, впечатлившись его прекрасными полевыми маками.

Преследуя одну лишь цель — вдохновить мастеров на персональные творческие подвиги (потому, собственно, и включила данную публикацию в рубрику «Идеи и вдохновение»), я не буду затрагивать автобиографию художника, каждый при желании найдет необходимую ему информацию в интернете, а просто дам подборку его живописных работ в заданной тематике в хронологическом порядке.

Итак, по порядку:

1909 Степные цветы. Натюрморт. Ереван

1910 Цветы с Чамлыча. Х., т. 67х56 ЧС

1911 Лотос.. Картон, темпера. 35x48 Иваново

1912 Цветы. Акв. МС

1913 Натюрморт. Картон, гуашь. 40х40 (Сарьян)

1914 Желтые цветы (Джан Гюлум). Х., т. 83х73 ЧС

1914 Цветы Самбека. Х., т. 60х71 ГТГ

1914 Цветы Калаки. Холст, темпера. 88х79 Ереван

1915 Цветы Азии. ГРМ

1916 Восточные цветы. Х., т. 84х74.5 МС

1916 Букет в синей вазе. ЧС

1916 Пионы. К., т. 70х65 ЧС

1916 Цветы Армении. Х., т. 72х65 КМРИ, Киев

1916 Цветы. Натюрморт. Х., т. 69х65 МС

1928 Цветы. Натюрморт. К., паст. 42.5х42 МС

1937 Цветы. Натюрморт. Рязань

1939 Майские розы. МС

1940 Мак. МС

1940 Цветы. Владивосток

1940 Цветы. Уголок сада. ЧС

1940 Цветы

1942 Цветы Севана. ГМИНВ

1944 Ереванский осенний натюрморт. Фрагмент. МС

1944 Желтые цветы. ЧС

1945 Полевые маки. Холст, масло. 64x53 ЧС, М.

1946 Букет цветов. Х., м. 40.5х40.5 ЧС, М.

1947 Ирисы и маки. МС

1947 Маки. ЧС

1949 Розы. МС

1950 Цветы Степанавана. Х., м. Львов

1951 Полевые цветы. ЧС

1955 Юбилейные цветы. МС

  1957 Ереванские цветы. Х., м. 96х103 ГТГ

1958 Маки. ЧС

1967 Цветы. Натюрморт. ЧС

Всем приятного просмотра!

www.livemaster.ru

САРЬЯН Мартирос Сергеевич – Галерея произведений (153 изображения). - Страница 5 из 8

admin 12.07.2015 Галерея, Новости 5,240 Показы

Открыть доступ 81. Сарьян Мартирос «Луговые цветы» 1918 Темпера, холст 80х89 Ростовский музей изобразительных искусств 82. Сарьян Мартирос «Портрет Нины Комурджян» 1917 Холст, масло 66х70 Дом-музей М.Сарьяна, Ереван 83. Сарьян Мартирос «Деревья у подножия гор» 1917 Картон, темпера 38.7х56,2 Химкинская картинная галерея 84. Сарьян Мартирос «День. Старый Тифлис (Хлебная площадь)» 1917 Темпера, холст 84х75 Национальный художественный музей Грузии, Тбилиси 85. Сарьян Мартирос «Старый Тбилиси» 1917 Холст, масло 75х77 Национальный художественный музей Грузии, Тбилиси 86. Сарьян Мартирос «Красная лошадь» 1919 Холст, масло 104х140 Из собрания А.А.Аратюняна 87. Сарьян Мартирос «Восточный интерьер. Эскиз» 1918 Бумага, акварель, гуашь 39х58 Дом-музей М.Сарьяна, Ереван 88. Сарьян Мартирос «Портрет актрисы Анны Хумашян» 1923 Темпера, холст 68х73 Дом-музей М.Сарьяна, Ереван 89. Сарьян Мартирос «Гора Шамирам» 1922 Холст, масло 27х36 Из собрания семьи А.Исаакяна 90. Сарьян Мартирос «Арагац летом» 1922 Холст, масло 27х29 Дом-музей М.Сарьяна, Ереван 91. Сарьян Мартирос «Мой дворик» 1923 Холст, масло 102х68 Национальная галерея Армении, Ереван 92. Сарьян Мартирос «Горы. Армения» 1923 Холст, масло 66х68 Государственная Третьяковская галерея 93. Сарьян Мартирос «Армения» 1923 Холст, масло 138х103 Национальная галерея Армении, Ереван 94. Сарьян Мартирос «Портрет поэта Егише Чаренца» 1923 Холст, масло 44х59 Музей Литературы и Искусства имени Егише Чаренца, Ереван 95. Сарьян Мартирос «Глицинии» 1923 Картон, масло 20х27 Из собрания М.Тер-Григорян 96. Сарьян Мартирос «Солнечный пейзаж» 1923 Темпера, холст 70х78 Национальная галерея Армении, Ереван 97. Сарьян Мартирос «Восход солнца над Араратом» 1923 Холст, масло 23х36 Из собрания И.А.Луначарской 98. Сарьян Мартирос «Пёстрый пейзаж» 1924 Холст, масло 140х104 Государственный Русский музей 99. Сарьян Мартирос «Ереван» 1924 Холст, масло 68х68 Государственный Русский музей 100. Сарьян Мартирос «К роднику» 1926 Холст, масло 48х64 Дом-музей М.Сарьяна, Ереван Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8

Check Also

До 27.04.2015 в Государственном Музее Востока.

cultobzor.ru

---

Смотрите также

• 
  Картина поезд
• 
  Свадебные картины
• 
  Маска картина
• 
  Картина маска
• Симфоническая картина
• 
  Скрипка картина
• 
  Экология картины
• 
  Картины казахские
• 
  Казахские картины
• 
  Картина авангард
• 
  Пиросмани картина