Музей ЧерномырдинаМарина Абрамович: идея стоит дороже, чем картина на стене. Картины марина абрамович
Абрамович Марина | Art Узел
Марина Абрамович родилась в Югославии в 1946 году. В конце 1960-х она начала эксперименты со звуком и пространством. Она создавала работы, состоящие только из шума проигрываемой в магнитофоне чистой аудиокассеты или из стука метронома в пустой комнате. С середины 1970-х Абрамович начала заниматься перформансами, объявив собственное тело главным объектом и средством художественного выражения в своих произведениях. Она начала с серии длительных перформансов, содержавших протест против политического климата социалистической Югославии. В ранних перформансах Абрамович, как правило, ставила себя, а иногда и зрителей в экстремальные условия — на глазах у публики принимала большие дозы сильнодействующих психотропных лекарств («Ритм 2», 1974), нарочно наносила себе раны, втыкая ножи между пальцами («Ритм 10», 1973), лежала в горящей конструкции в виде пятиконечной звезды («Ритм 5», 1974), вырезала бритвой звезду у себя на животе и затем лежала на льду с кровоточащими ранами («Губы Томаса», 1975). Кульминацией этих экспериментов над собой стал знаменитый перформанс «Ритм 0» (1974) в галерее Morra в Неаполе, во время которого Абрамович разложила перед зрителями 72 предмета, которыми люди могли пользоваться как угодно. Некоторые из этих объектов могли доставлять удовольствие, тогда как другими можно было причинять боль. Среди них были ножницы, нож, хлыст и даже пистолет с одним патроном. Художница разрешила публике в течение шести часов манипулировать её телом и движениями. Поначалу зрители вели себя скромно и осторожно, но через некоторое время, в течение которого художница оставалась пассивной, участники стали агрессивнее. Абрамович позднее вспоминала: "Полученный мной опыт говорит о том, что если оставлять решение за публикой, тебя могут убить. <...> Я чувствовала реальное насилие: они резали мою одежду, втыкали шипы розы в живот, один взял пистолет и прицелился мне в голову, но другой забрал оружие. Воцарилась атмосфера агрессии. Через шесть часов, как и планировалось, я встала и пошла по направлению к публике. Все кинулись прочь, спасаясь от реального противостояния".
В 1975 году Абрамович переехала в Амстердам, где встретила художника Улая (Уве Лейсипена), ставшего ее спутником жизни и партнером в перформансах на 12 лет. Эксперименты в области исследования границ физиологических и психологических возможностей человека, начатые Мариной в «Ритмах», художники продолжили совместно. Одним из первых совместных перформансов Марины Абрамович и Улая стали «Отношения в пространстве», впервые показанные в 1976 году на Венецианской биеннале. Два обнаженных тела, набирая скорость, бегут навстречу друг другу и фронтально сталкиваются. Таким образом художники хотели соединить мужскую и женскую энергии, создав нечто третье, то, что они назвали ThatSelf («Та Сущность»). Идея другого перформанса, «Imponderabilia» (1977), заключалась в том, что художник становился входом в музей. Марину Абрамович и Улая пригласили на большой Фестиваль перформансов в Болонью, где они решили изменить главный вход в музей, сузив его своими телами. Когда публика приходила в музей посмотреть перформансы, она оказывалась перед выбором: нужно было протискиваться через тесную дверь, развернувшись лицом к одному из обнаженных художников – пройти прямо было невозможно. Перформанс был рассчитан на шесть часов, но через три часа прибыла полиция и потребовала предъявить документы и паспорт – на этом перформанс завершился. В перформансе «Вдох / Выдох» (1979) Марина и Улай дышали друг другу в рот, вдыхая воздух, выдыхаемый другим, пока оба не падали без сознания. В перформансе «ААА-ААА» (1978) кричали друг на друга до потери голоса. В перформансе ««Энергия покоя» (1980) Улай целился отравленной стрелой натянутого лука прямо в сердце Марине, в то время как равновесие стрелы удерживалось лишь весом тел партнеров. «У нас было два микрофона, присоединенных к нашим сердцам, и мы могли слышать их биение. По мере развития нашего перформанса оно становилось все более интенсивным. Это длилось четыре минуты и десять секунд, и для меня они были вечностью. Это был перформанс, полностью посвященный безграничному доверию».
Марина Абрамович и Улай приобрели у французских полицейских небольшой автобус «Ситроен» и жили в нем. В 1977 году они использовали эту машину в перформансе: именно «Отношения в движении» были на Парижской биеннале, где Улай у входа в музей вел машину, а Марина Абрамович, высунувшись с мегафоном из окна, выкрикивала количество проделанных им кругов, пытаясь понять, кто быстрее выдохнется – художники или машина.
Мотор сгорел через 16 часов, оставив чуть заметный черный след в виде кругов на мраморе.
Союз двух художников завершился в 1988 году перформансом «Поход по Великой стене». Живя в австралийской пустыне у аборигенов, Марина Абрамович и Улай увидели репортаж, в котором астронавты рассказывали, что единственные постройки человека, которые видны с Луны – это пирамиды и Великая китайская стена. Тогда у художников и возникла идея пройтись навстречу друг другу по Великой китайской стене. Чтобы получить разрешение на перформанс от китайских властей, им потребовалось почти восемь лет. После Марина и Улай пришли к идее, что Великая китайская стена была построена не для защиты от Чингисхана и других врагов, а, скорее, несет в себе метафизический смысл, являясь точной копией Млечного Пути на Земле. Она начинается в Желтом море, где покоится голова Дракона, хвост его находится в пустыне Гоби, а туловище – в горах. Улай, как стихия огня, как мужское начало, начал свой путь из пустыни. Марина Абрамович, как женское начало – из воды, со стороны моря. Изначально они предполагали встретиться посередине стены и пожениться. Однако за годы, прошедшие между началом проекта и его завершением, отношения Абрамович и Улая сошли на нет. Этот перформанс стал их последним совместным проектом. Каждый из художников прошел две с половиной тысяч километров, чтобы встретиться посередине и расстаться, продолжая дальше работать по отдельности.
В 1990-е, в период политического конфликта на Балканах, Абрамович начала в своих работах исследовать культурное наследие своей страны. В показанном на Венецианской биеннале в 1997 году перформансе «Балканское барокко» (премия «Золотой лев» Венецианской биеннале) она в течение четырех дней очищала от мяса и отмывала от крови две с половиной тонны говяжьих костей, распевая народные балканские песни и рассказывая жуткие истории о крысах-убийцах, которых выводят на Балканах.
В 2000-е художница все чаще обращается к восточным практикам медитации, самоочищения и постижения энергетических сущностей. Так, перформанс «Обнаженная со скелетом», повторенный Абрамович трижды — в 2002, 2005 и 2010 годах — отсылает к древней практике тибетских монахов, медитировавших рядом с мертвым телом. «Дом с видом на океан» (2002) — эксперимент по самоограничению (Абрамович голодала, пила только воду и постоянно находилась перед зрителями в течение 12 дней), призванный заставить посетителей, наблюдающих за перформансом, забыть о чувстве времени.
Еще один аспект деятельности Абрамович в 2000-е годы — работа с самой концепцией перформанса, его экспонирования и сохранения в истории искусства. В частности, художница работает с молодыми исполнителями над реперформансами собственных произведений. В перформансе «Семь легких пьес» (2005, Музей Гуггенхайма, Нью-Йорк) Абрамович в течение семи дней по семь часов воспроизводила пять перформансов других художников («Давление тела» Брюса Наумана, 1974; «Постель для семени» Вито Аккончи, 1972; «Генитальная паника» ВАЛИ ЭКСПОРТ, 1969; «Подготовка, первая из трех фаз автопортрета(ов)» Джины Пейн, 1973; «Как объяснить живопись мертвому зайцу» Йозефа Бойса, 1965) и два собственных («Губы Томаса», 1975 и «Вход на другую сторону», 2005).
Крупнейшая ретроспектива Марины Абрамович The Artist is Present прошла в 2010 году в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Помимо основной экспозиции Абрамович представила новый перформанс: на протяжении всего времени работы выставки зрителям была дана возможность сесть напротив художницы и сколь угодно долго смотреть ей в глаза (многие не выдерживали больше десяти минут, и к тому же начинали плакать). В 2011 году в расширенном виде и под названием «В присутствии художника» эта ретроспектива повторена в Центре современной культуры «Гараж» в Москве.
artuzel.com
Марина Абрамович: идея стоит дороже, чем картина на стене
Сербская художница Марина Абрамович с легкостью может заставить человека направить себе дуло в висок или стрелу в сердце, неподвижно просидеть 716 часов 30 минут. В интервью РИА Новости она рассказала о том, как продлить жизнь перформансу и зачем нематериальному искусству 140 тысяч квадратных метров.
Сербская художница Марина Абрамович с легкостью может заставить человека направить себе дуло в висок или стрелу в сердце, неподвижно просидеть 716 часов 30 минут или же отправиться по Великой китайской стене навстречу своему возлюбленному, чтобы в точке схода проститься с ним навсегда. Подобными фокусами она занимается уже 40 лет и преуспела в них настолько, что ретроспектива ее работ заполнила целый "Гараж". В интервью РИА Новости она рассказала о том, как продлить жизнь перформансу и зачем нематериальному искусству 140 тысяч квадратных метров. Беседовали Светлана Янкина и Анна Загородникова.
- Как вам кажется, зрители в России готовы к контакту с таким искусством?
Открытие выставки Марины Абрамович "В присутствии художника"
- Я очень хотела увидеть реакцию российской публики на свои работы. Я же славянский художник из Югославии. Моя история и биография тесно связаны с Россией, с ее литературой, музыкой – этому меня учили в школе. Приезд сюда для меня – очень важное переживание, можно даже сказать, что дежавю. Полагаю, русские понимают мои работы намного лучше, чем зрители в Европе и Америке, ведь в том, что я делаю, отражается пресловутая славянская душа.
- Вам 65, выглядите вы на 40. Не задевает, когда вас называют живым классиком перформативного искусства?
- В семидесятые годы я действительно была классическим перформансистом. А теперь я еще делаю фильмы, работаю над театральными постановками, занимаюсь наукой – нельзя сказать, что все ограничивается перформансом в чистом виде. Мне нравится расширять границы, я по природе любопытна, постоянно увлекаюсь какими-то новыми вещами – и этим сильно отличаюсь от прочих представителей своего поколения.
- Вы по специальной методике обучаете волонтеров показывать перформансы. Зачем?
Открытие выставки Марины Абрамович "В присутствии художника"
- Мне нравится помогать молодым художникам – хотя это в моем поколении тоже не принято; принято думать, что в прошлом все было прекрасно, а сейчас осталось одно дерьмо. Я верю, что у молодых другое видение, оно содержит в себе большой потенциал. Мне вообще нравится идея передачи опыта, преподавания. Я работаю над тем, чтобы создать систему обучения перформансам - чтобы, когда меня не станет, искусство продолжалось.
- Как это будет выглядеть?
- Я открываю два центра для сохранения и развития перформативного искусства. Один, Marina Abramović Foundation for the Preservation of Performance Art, находится в Хадсоне, в двух часах езды от Нью-Йорка – и его основой станет так называемый длительный перформанс, для показа которого требуется физическая и эмоциональная концентрация.
Но, как я уже говорила, дело не обязательно должно ограничиваться перформансом в чистом виде; проект может существовать на стыке кино, видеоарта, театра и танца. Другой центр я открываю в Черногории, в Цетине, на бывшей фабрике, от которой осталось 140 тысяч квадратных метров пространства. Я бы хотела создать там киностудию, театр. То есть это будет такой мультикультурный арт-центр, связанный также с наукой. Конечно, если нам удастся собрать на проект достаточно средств. Такова моя концепция, в обмен на которую правительство Черногории представило помещения. Управлять центром будут другие люди, а я буду его почетным директором.
- В чем состоят обязанности почетного директора?
Открытие выставки Марины Абрамович "В присутствии художника"
- Я буду следить за тем, чтобы центр не коммерциализировался, служить чем-то вроде контроля качества. Если мы решим снимать кино – это должны быть не голливудские помои, а фильмы с богатым содержанием. Если там будет театр, то к постановкам привлекут лучших режиссеров и актеров. А я буду чем-то вроде инспектора, решающего, что есть хорошее искусство, а что - отстой.
- Вы могли бы почивать на лаврах, а вместо этого затеваете все новые и новые проекты.
- Я очень много размышляю над тем, как объяснить людям, что такое нематериальное искусство. Арт-рынок существует только для картин, фотографий и иже с ними. Но как купить идею? Поэтому художнику, создающему перформансы, очень сложно жить. Никто не хочет покупать то, что в принципе невозможно продать. Но я твердо верю, что порой идея стоит дороже, чем картина на стене.
Открытие выставки Марины Абрамович "В присутствии художника"
- Сейчас, в эпоху высоких скоростей, перформативное искусство может быть востребовано так, как раньше? Ведь оно требует остановиться, порой на несколько часов, подумать.
- Благодаря технологиям появились MTV и Леди Гага, которые превратили искусство перформанса в мейнстрим. Но вот загадка: когда я задумала свой проект "В присутствии художника", никто не верил, что зрители туда придут. Я должна была сидеть на стуле, а посетителям выставки в МоМА предлагалось усаживаться напротив и смотреть мне в глаза, чтобы стать моим соавтором. Кураторы были уверены, что кресло останется пустовать – а оно было постоянно занято в течение трех месяцев. Никто не ожидал, что в Америке, где ни у кого нет времени ни на что, люди станут спать на улице, чтобы посидеть рядом со мной. А они сидели часами и потом возвращались снова и снова. И это было необъяснимо. Значит, что-то происходит с сознанием, случается что-то неожиданное, чего раньше предвидеть было нельзя. И есть шанс, что люди благодаря хорошему искусству смогут замедлить ход своей жизни.
ria.ru
В присутствии художника смотреть онлайн бесплатно в HD качестве
Image Марины АбрамовичИнтересный, действительно интересный пример пропаганды-возвеличивания image в стиле Александра Родченко и всей последующей советской пропагандистской визуальной культуры вождизма. Ян Плампер в своей монографии 'Алхимия власти. Культ Сталина в изобразительном искусстве' рассказал, как собственно создавалась для масс, которые не видели своими глазами, но только посредством того, что для их глаз отбирала партия, репрезентация Вождя. В Советском Союзе, как и в гитлеровской Германии, активно применялись разные специфические приёмы в фотографии и киносъёмке, позволяющие представить объект монументальным, масштабным и вознесённым. Такими приёмами часто пользуется и режиссёр данной картины для представления образа Марины Абрамович. Театр и перфоманс, образ для взгляда другого и образ, существующий сам по себе, смешиваются; границы размываются. Из крупного плана выходит образ Марины, возникающий для взгляда других, и входит образ Марины, созданный для взгляда других. Обещанное присутствие художника создаёт третий образ Марины: 'и ещё есть Я, возвышающаяся над всеми этими образами'. Посмотреть это кино - увидеть разные образы харизматичного человека, порассуждать по стопам французских постструктуралистов, узнать о художническом закулисье и получить опыт присутствия.
Что значит быть свободной
Можно ли оценивать жизнь другого человека по 10-бальной шкале? Особенно если речь идет о Марине Абрамович, признанном гении перформанса? Нет, конечно нет. И даже не смотря на то, что Марина – такая же смертная, как и мы все, есть все же нечто, что отличает её от всех нас. Это её энергетика. Энергетика эта ощутима даже через экран монитора, поэтому мне лишь остается позавидовать тем, кто имел возможность находиться в присутствии художника. Неважно сколько: 15, 30 минут... Неважно, чем все закончилось – улыбкой или слезами. Главное – стать частью этого перформанса, одним из 750 тысяч человек. Ведь каждый зритель поневоле становился «частью ада вокруг островка тишины» по словам самой Марины. Перформанс «В присутствии художника», вокруг которого и строится сюжетная линия этого документально-биографичного фильма, не был единственным перформансом, удивившим меня. Чего только стоят те перформансы, которые Марина создала вместе с Уве Лайсипеном, Улаем – не единственной, но все же самой большой любовью в её жизни. Серия работ «Отношения», «Смерть себя», «Темный переход» - все это станции их любви, последней остановкой которой стала Великая Китайская стена и перформанс «Влюбленные». Красивой любви – красивый конец. Наиболее трогательная сцена фильма так же связана с Улаем. Невозможно без улыбки смотреть на слезы радости и грусти Марины, когда в первый же день выставки напротив неё садится Улай. Их руки соединяются под всеобщие аплодисменты. В последний ли раз? Этого мы не узнаем. Как сказал про Марину куратор её выставок Клаус Бизенбах: «Она не любила меня. Она любила весь мир». А Улай навсегда останется особенной частью её мира, и подтверждение этому мы находим в самом фильме. Лишь полюбив весь мир, станешь по настоящему свободной. Так я понял перформанс «В присутствии художника» Марины Абрамович. Так я понял философию современного искусства (не без помощи одного человека). Вопрос о правильности моего понимания, как и вопрос об оценке – не стоит. Это просто замечательный документально-биографичный фильм. С отличной режиссурой, правильно подобранной музыкой и искренними эмоциями. Спасибо той, что поделилась им со мной. Ведь такое кино не для всех. Но тот, кто пришел к его просмотру самостоятельно, уж точно не пожалеет о 100 минутах своей жизни.
kinoserial.tv
Марина Абрамович, художник — Look At Me
В прошлую пятницу в «Гараже» открылась персональная выставка Марины Абрамович «В присутствии художника» — самая большая выставка известной перформансистки за всю ее жизнь. Look At Me поговорил с Мариной Абрамович о страхах, доверии к зрителям, видеоиграх и Леди Гаге.
|
|
|
На выставке Марины Абрамович в «Гараже» показаны не только декорации, архивные видео и фотографии со старых перформансов Марины, которые она делает больше сорока лет: большая часть выставки отведена реперформансу — повторению известных перформансов художницы молодыми исполнителями. Сейчас художница практикует длительный перформанс и преподает эту практику начинающим художникам. Четыре самые известные акции Абрамович будут по очереди показывать сорок пять специально подготовленных человек, которых сама художница выбрала среди самых обычных людей из России — об этом несколько дней назад писал Look At Me. |
О зрителях и доверии
Понимаете, публика для меня очень важна. Великая американская танцовщица Марта Грэм как-то сказала: «Где бы ни танцевал танцор, это святое место». Для себя я переиначила эту фразу так: «Где бы публика ни находилась, это святое место». Для меня зритель — тот, для кого все и делается. Даже если я читаю лекцию и вижу, что кто-то уходит или не слушает меня, у меня начинается что-то типа желудочной боли. А если оказывается, что зритель просто ушел в туалет и затем вернется, мне сразу становится легче.
Моя власть в перформансе зависит от моей способности влиять на каждого в отдельности и отдаваться зрителям на сто процентов. Я всегда вспоминаю слова Брюса Наумана, который сказал: «Искусство — это вопрос жизни и смерти». Звучит немного мелодраматично, но для меня это правда. И это означает, что только тогда, когда ты делаешь что-то на сто процентов, этого будет достаточно. Все, что, ты делал меньше, чем на сто процентов, бесполезно — публика как собака: она чувствует страх и неуверенность и просто уходит. Тогда все пропало. Только когда я уязвима на сто процентов и доступна для публики, я чувствую всю глубину, которая мне открывается.
Об опасности
Мои ранние перформансы были другими, и я действительно очень рисковала. Тогда я только начинала как художник. Мне было всего двадцать один год, два, три, когда я делала все ранние работы, которые были сопряжены с болью. Но я должна была знать, что такое боль, должна была побороть страх боли в себе. Я должна была понять, что публика может убить тебя, если ей дать такую возможность.
«Я должна была понять, что публика может убить тебя, если ей дать такую возможность»
Такова правда, но убить может не каждый. Я давала им возможность это сделать, используя в перформансах пистолет, нож, лезвия. Я была тогда довольно молодой и исследовала эти пугающие вещи. Позже я поняла, что можно воодушевить зрителей и сделать их лучше, чем они были до перформанса. Это то, что я делаю сейчас, но мне понадобилось очень много времени, чтобы этому научиться. Мне пришлось пережить тяжелый период, чтобы понять, что я по-настоящему могу изменить дух не только свой, но и окружающих, что он может стать положительным, а не отрицательным. Но для этого мне понадобились десятилетия труда.
О выставке в МоМа и Леди Гаге
Сейчас неприсутствие — это тоже феномен, на прошлых перформансах такого не было. Прежде всего это заслуга и вина интернета. В противоположных частях света были интернет-кафе, в которых транслировался мой перформанс The Artist is Present. Была даже безумная видеоигра на тему моего перформанса.
«Леди Гага привнесла мейнстрим в мою работу: начали приходить юноши и девушки, которые до этого вообще не ходили в музеи»
Я присутствовала и рядом со всеми интернет-пользователями, а потом внезапно для себя стала частью мейнстрима: про выставку писали в The New York Times, почти во всех городских журналах. Когда я придумывала перформанс в МоМа, я хотела, чтобы выставка была большой, но не думала, что начнется такой ажиотаж. Большую роль в этом сыграла и Леди Гага: я никогда не встречала ее в жизни, и вот она пришла на мой перформанс, а за ней пришли толпы тинейджеров, которые прочитали в каких-то подростковых журналах, что Леди Гага сходила на мою выставку и ей понравилось. И так Леди Гага привнесла мейнстрим в мою работу. И это отлично, потому что ко мне начали приходить юноши и девушки, которые до этого вообще никогда не ходили в музеи. Я чувствовала их энергетику, они приходили не раз и не два, а продолжали приходить день за днем и стояли в этой очереди. Стать частью мейнстрима для меня — это цель искусства в целом. Для того, чтобы вдохновить людей и достучаться до них, все средства хороши.
О самом длинном перформансе в жизни
Искусство перформанса очень нематериально. Оно как музыка — оно об энергии и не оставляет после себя никаких физических следов. Когда я делала «В присутствии художника», это были самые минималистичные вещи в моей жизни. Вначале было только два стула и стол между ними, потом и стол убрали. Люди плакали, они стояли там часами в очередях, приходили снова и снова, ночевали в музее. Это не просто фокус-покус какой-нибудь, я не сижу и не изображаю из себя шамана. Когда это длится три месяца, то это становится твоей жизнью, единственной реальностью, которую ты знаешь.
«Если жизнь быстра, искусство должно быть медленнее и медленнее»
И вот ты чувствуешь себя слепым человеком, который вдруг прозрел. Ты стал чувствовать запах тех вещей, которых ты раньше не чувствовал. Все осветилось и стало другим. Ты чувствуешь энергию человека, который сидит напротив тебя, его душу. Окна как будто бы открыты, и вы видите правду, но каждый по-своему. В нашей жизни у нас ни на что нет времени. Все быстро, все носятся с айфонами и блэкберри. Мы умеем столько всего, но что мы совершенно точно не умеем — это сесть спокойно и найти контакт с самим собой. Мое предложение для современности: если жизнь быстра, искусство должно быть медленнее и медленнее, чтобы публика видела, что есть другая жизнь.
О страхах и преодолении себя
Мы имеем дело с простыми вещами, с которыми имеет дело любой художник. Мы всегда говорим о страхе боли, страхе страданий и страхе смерти — о трех важных вещах для моей работы, которые я знаю, как показать в своих перформансах. И создаю ситуации, в которых публика может посмотреть на меня, как на зеркало. И если я могу пройти сквозь эти трудности, то и они смогут. Я являюсь для них своего рода примером. Я не делаю этого в обычной жизни, потому что мне нужна энергия перформанса, энергия публики, чтобы расширить свои границы.
«Каждый раз, когда я сажусь в самолети за иллюминатором буря, а самолет трясется, я готова писать завещание»
Я бы соврала, если бы сказала, что у меня нет страхов, когда я делаю эти вещи. Это не правда. Я могла бы сказать, что у меня нет страха смерти, но каждый раз, когда я сажусь в самолет и за иллюминатором буря, а самолет трясется, я готова писать завещание.
В этом правда: одно дело — идеальная чистота разума на перформансе и другое дело — настоящая жизнь, они всегда отличаются. Потому что в перформансе у меня невероятное состояние разума из-за энергетики публики. В обычной жизни — обычные чувства и одиночество. В перформансе ты учишься, как справляться со страхами, но учиться этому очень долго, и нельзя научиться на всю оставшуюся жизнь.
В моей жизни важно показать публике мои внутренние противоречия, потому что они могут соотнести свою жизнь с моей. У каждого есть противоречия. Сейчас я как монах в одной и той же униформе — хожу в ней уже десять дней, но когда интервью закончится, закончится и весь эксперимент — я пойду в отель и как обычный человек приму душ и переоденусь.
О слабостях
И при всем при этом я люблю моду, люблю шоколад, люблю плохие книги, дерьмовые фильмы и валяться в кровати. Это все настоящая жизнь. И с публикой важно делиться не только самым важным, но и этой херней. Так зрители свяжут себя со мной: ты не просто суперзвезда, у которой все идеально, это вранье. Важно показывать вещи, которых ты стыдишься.
«Ты не просто суперзвезда, у которой все идеально. Важно показывать вещи, которых ты стыдишься»
Я как любой нормальный человек, устав, смотрю по телику все, что бы там ни шло — даже самые тупые вещи. Мне приносят шоколад в номер, и я радуюсь, когда мне не надо делать никаких упражнений, если это не обязательно. Я женщина и люблю красивую одежду, люблю сплетничать — в общем, люблю всю эту дребедень и ярмарку тщеславия. Больше всего мне сейчас, правда, хочется в душ.
Анекдот о перформансе
Напоследок, чтобы не казаться такой пафосной и серьезной, расскажу вам анекдот:
— Знаете, сколько нужно художников-перформансистов, чтобы вкрутить лампочку?
— Я не знаю, я был там только шесть часов.
Читайте также:
Фотографии с выставки — Ксении Колесниковой
www.lookatme.ru
Марина Абрамович | Блогер Ksundell86 на сайте SPLETNIK.RU 5 июля 2012
Опубликовано пользователем сайта
Круто! Ksundell86 5 июля 2012, 17:55
Мари́на Абра́мович — югославская художница, одна из первопроходцев перфоманса как художественной формы. Экспериментирует с собственным телом и психикой зрителей. Родилась 30 ноября 1946 года в Белграде. В начале 1970-х годов вошла в мир художественного перфоманса со скандальными инсталляциями «Dragon heart» и «Ритм ноль». В 1975 году Абрамович встречает немецкого художника Улая и сотрудничает с ним вплоть до 1989 года. В 1976 году художница переезжает в Амстердам. Марина Абрамович активно читала лекции в Европе и Америке, с 1994 (в течение следующих семи лет) в качестве профессора Performance Art в Hochschule Bildende Kunst в Брауншвейге, Германия. В 1997 году Абрамович получает премию «Золотой лев» на Венецианской биеннале за работу «Балканское барокко», а в 2003 году – премию «Бесси» за инсталляцию «Дом с окном на океан». В декабре 2008-го Марина Абрамович приезжала Москву на «Премию Кандинского», и накануне ее вручения прочла лекцию, показала фильм и перформанс.
Первая ретроспективная выставка Марины Абрамович состоялась в 2010 году в МоМА (Нью-Йорк). В настоящее время живет и работает в Нью-Йорке.
ПЕРФОМАНСЫ
1. Rythm 0, 1974.
В галерее Studio Mona в Милане Марина Абрамович предложила зрителям сделать что-нибудь с ее телом, воспользовавшись предметами, разложенными на столике. Перфоманс был прерван в тот момент, когда Абрамович, уже полураздетой (одежду с нее зрители-участники срезали по кускам), кто-то засунул в рот дуло пистолета.
2. Relation in Space (Отношения в пространстве), 1976.
Абрамович и художник Улай (их 12 лет связывали отношения и работа), обнаженные, соприкасались и били друг друга до изнеможения.
3. Imponderabillia, 1977
Человеку, который хочет попасть на выставку, приходится протискиваться между двумя обнаженными людьми, стоящими в дверном проеме.
4. Breathing In and Breathing Out (Вдох и выдох), 1977
Марина Абрамович и Улай соединили свои рты специальным агрегатом и вдыхали выдохи друг друга, пока не закончился кислород. Через семнадцать минут после начала перфоманса оба упали на пол без сознания с легкими, наполненными углекислым газом. Этот перфоманс исследовал способность индивидуума поглощать жизнь другой личности, обменивая и уничтожая её.
5. Relation in Time (Отношения во времени), 1977
В течение 17 часов Абрамович была связана волосами со своим возлюбленным.
6. AAA-AAA, 1978
Снова Абрамович в паре с Улаем: на этот раз они исступленно кричат друг на друга.
7. Rest Energy (Энергия покоя), 1980
В течение 4 минут Абрамович держит лук, а Улай — стрелу, нацеленную ей в сердце, и натянутую тетиву. Динамики транслируют тревожное биение ее сердца и его сбивчивое дыхание. Любая неосторожность может быть смертельной.
8. Balkan Baroque (Балканское барокко), 1997
Абрамович перемывала гору костей в память о жертвах войны у нее на родине, в Югославии.
9. Nude with Skeleton
Абрамович пролежала бок о бок с натуралистичным скелетом больше 700 часов.
10. The Artist Is Present (В присутствии художника), 2010
Идея перфоманса заключалась в том, что Марина может обменяться взглядом с любым желающим посетителем выставки. Этот момент фиксировался фотографом. Перфоманс длился 716 часов и 30 минут, художница посмотрела в глаза 1500 зрителям. Все эти 716 часов Марина сидела неподвижно.
P.S. 5 июля в России состоялась премьера фильма "Марина Абрамович. В присутствии художника".
www.spletnik.ru
7 знаковых перформансов Марины Абрамович
В июне в киевском PinchukArtCentre откроется выставка «Хрупкое состояние», в рамках которой одна из самых влиятельных современных художниц, классик перформанса Марина Абрамович покажет свой новый проект «Генератор». Поучаствовать в нем могут все желающие старше 18 лет, подав заявку до 5 июня, главное – быть физически выносливым и коммуникабельным. В преддверии первого перформанса художницы на территории Украины вспоминаем ее самые известные работы.
В 1974 году художница создала один из самых сложных и известных перформансов, в котором отвела себе пассивную роль, отдав власть в руки толпы. Она разместила на столе 72 объекта, которыми посетители галереи могли пользоваться как угодно, некоторые из них могли доставлять удовольствие, другие – причинять боль. В течении 6 часов зрители манипулировали телом Абрамович, поначалу они вели себя скромно, но затем стали агрессивнее: начали резать ее одежду, вонзать шипы розы в живот, один мужчина даже прицелился пистолетом ей в голову. В помещении воцарилась атмосфера агрессии, на поверхность вышли все те негативные качества, которые обычно не проявляются в социуме. Спустя 6 часов художница встала и пошла по направлению к публике – все кинулись прочь, спасаясь от реального сопротивления. Проект шокировал Абрамович, но на этом она не остановилась – со временем опасные для жизни, противоречивые работы станут ее визитной карточкой.
В 1975 году художница исполнила политический перформанс «Губы Томаса»: выпила литр красного вина с медом, вырезала у себя на животе пятиконечную коммунистическую звезду, выпорола себя и обнаженной легла на ледяной крест, стоявший под обогревателем. Воспитание Марины Абрамович – комбинация коммунизма, в который верили родители, христианства и балканской культуры, о которой рассказывала бабушка. «Сейчас я смотрю на этот перформанс, как на что-то очень биографичное: в нем смешалось все – коммунистическое прошлое, югославское происхождение и православные корни, вино и мед», – говорит художница.
В 1976 году Абрамович переехала в Амстердам, где встретила еще одного перформера-акциониста Улая. Они пробыли вместе 12 лет и за это время создали немало общих работ. Один из первых совместных перформансов художников – «Смерть себя», в котором они соединили рты специальным устройство и вдыхали выдохи друг друга, пока не закончился кислород. Через семнадцать минут оба упали без сознания, а их легкие были переполнены углекислым газом. Перформанс иллюстрировал способность человека поглощать жизнь другого индивида, меняя и уничтожая ее.
Энергия покоя
Еще один проект Абрамович основанный на доверии, но на сей раз не публике, а своему возлюбленному. В этом перформансе художница в течении четырех минут держала в руках лук, а Улай – стрелу, натянутую и нацеленную ей прямо в сердце, а микрофоны передавали учащенное сердцебиение и дыхание художников. «Этот перформанс был одним из самых сложных в моей жизни, потому что не я была ответственна за него», – говорит Абрамович. Работа драматичная и напряженная – любое неосторожное движение могло закончиться фатальной ошибкой, что становится метафорой любых близких отношений.
Балканское барокко
За перформанс «Балканское барокко» художница получила «Золотого льва» на 47-й Венецианской биеннале. В рамках проекта, работа над которым длилась 4 года, художница исполнила роль плакальщицы и чистила щеткой 1500 коровьих костей по шесть часов в день, а также пела и рассказывала истории о своем родном городе – Белграде. Проект создан в память о жертвах войны в Югославии, в интервью газете The Guardian Абрамович рассказывала: «Когда люди спрашивают меня, откуда я родом, я никогда не говорю, что из Сербии. Я всегда отвечаю, что я из страны, которой больше нет».
Дом с видом на океан
В 2002 году художница показала перформанс, в основе которого лежат практики тибетских монахов – в течении 12 дней она постоянно находилась перед зрителями в макете дома из трех комнат, она не ела, а лишь пила воду, изредка спала и пристально смотрела на публику. Чтобы перейти из комнаты в комнату требовались особые усилия – вместо ступеней на приставных лестницах были остро заточенные ножи.
За свою сорокалетнюю карьеру Абрамович голодала, била себя плетью и с разбегу врезалась в стену, однако она никогда не тяготела к саморазрушению. Художница признает что в основном живет простой, даже скучной жизнью, тело для нее всегда было лишь инструментом, с помощью которого можно исследовать человеческие возможности. Для нее перформанс – это ритуал, в котором тело рассказывает о смерти, доверии, очищении и силе духа, именно способность пожертвовать собой ради идеи сделала Абрамович выдающейся художницей.
Присутствие художника
«Знаете, что интересно? Сначала все сорок лет думают, что ты ненормальная, что тебя лечить надо, а потом ты получаешь признание. Надо потратить очень много времени, чтобы тебя начали воспринимать всерьёз», — с улыбкой говорит Абрамович перед открытием своей ретроспективной выставки в МоМА в 2010 году. В рамках события она показала перформанс «Присутствие художника», идея заключалась в том, чтобы внимательно смотреть в глаза зрителям и таким образом установить с ними энергетическую связь. Перформанс длился 736 часов, за это время художница встретилась взглядом с 1500 посетителями, среди которых был ее бывший возлюбленный Улай, Мэтью Барни, Бьорк, Леди Гага и Изабелла Росселлини. В 2012 году Мэттью Эйкерс представил документальный фильм «В присутствии художника», о личности Марины Абрамович и ее подготовке к масштабной выставке.
bestin.ua
Марина Абрамович. Биография и перформансы до 1976 года. Фото и видео
Марина Абра́мович - всемирно известная мастерица перформанса родом из Белграда, с 2005 года живущая и работающая в Нью-Йорке. Performance в английском языке имеет несколько значений: исполнение, представление, подвиг. Именно последнее значение как нельзя лучше передает суть творчества Марины Абрамович: её перформансы - это подвиги по преодолению границ возможностей своего тела и своей психики. Некоторые перформансы, например, Ритм 0 или Ритм 5, ставили Абрамович на грань смерти. Не случайно одна из её биографий называется "Когда умирает Марина Абрамович".
Абрамович так описывает смысл перформанса: "Физический опыт – вот что нас продвигает в духовном плане. Я не думаю, что кто-либо когда-нибудь был изменён написанным или произнесённым текстом".
Начало биографии
Марина Абрамович родилась в столице Югославии Белграде 30 ноября 1946 года. Её родители (оба родом из Черногории) познакомились, когда, будучи партизанами, боролись против фашистов. Отец Марины Абрамович, серб по национальности, был летчиком. В 1959 году родители развелись и заботы о Марине и её брате Велимире (род. 1952) целиком взяла на себя мать, которая работала директором Музея революции в Белграде. Мать сурово воспитывала Марину, никогда не показывала ей своей любви, чтобы не избаловать. Марина Абрамович о своем детстве: "Я была одиноким ребёнком и ни с кем не сходилась близко. Дружбе с другими детьми не способствовала и специфика моей матери — она стремилась во всём контролировать меня и к тому же очень боялась инфекций, из-за чего каждый, кто приходил ко мне в гости, должен был надевать гигиеническую маску. Книжки, которые я читала в огромном количестве, были для меня реальней окружающей действительности. Я точно не была счастлива ребёнком. Но у меня есть теория: чем хуже твоё детство, тем лучший художник из тебя вырастает, потому что у тебя скапливается багаж того, что можно выразить через свои работы" (Марина называет себя по-английски "artist", что на русский язык обычно переводят словом "художник", однако "artist" в английском - это не только художник, но и любой человек искусства). "Я хочу сказать, что даже тогда, когда мне исполнилось 23 и я начала работать с кровью и порезами на теле, мне так или иначе надо было являться домой до 22:30, или же моя мама начала бы звонить в полицию, чтобы заявить о моей пропаже". Родители Марины были убежденными коммунистами, а сама Марина вступила в Коммунистическую партию в 1966 году. При этом бабушка Марины была очень религиозна, а брат дедушки был Варнава Росич с 1930 до 1937 года занимал пост патриарха Сербской Православной Церкви, он погиб при загадочных обстоятельствах (Марина Абрамович говорит, что ему подсыпали измельченные алмазы в еду за то, что он не хотел унии с католицизмом) и позже был причислен к лику святых. Такое соединение коммунизма и христианства отразилось на последующем творчестве Марины. Особенно ярко оно проявилось в перформансе 1975 года "Губы Томаса", где Марина сначала вырезала у себя на животе пятиконечную звезду, а потом ложилась на ледяной крест.Мать Марины не препятствовала тяге дочери к искусству, поэтому Абрамович в 1965 году поступила в Белградскую Академию художеств, которую закончила в 1970 году. Позже (1970-1972) проходила курс в Загребской Академии художеств. В 1971 году Марина вышла замуж за художника Нешу Париповича, который был старше её на 4 года. Они никогда не жили вместе и развелись в 1976 году.
югославские художнкии Раша Тодисоевич, Зоран Попович, Марина Абрамович и Неша Парипович. Фотография 1969 года
.jpg)
Первые идеи перформансов Марины Абрамович часто оставались нереализованными. Например, установить на одном из белградских мостов громкоговорители большой мощности, которые периодически воспроизводили бы грохот обрушивающегося моста. Ей объяснили, что из-за звуковых частот мост и вправду может рухнуть, и эту идею она опробовала в своей квартире, в обычном белградском жилом доме, где на максимальной громкости запустила запись той самой какофонии обрушения. "Внезапно люди побежали по улице, рассыпались повсюду, а для меня это было что-то невообразимое. Я увидела силу искусства, которое не пришпилено к стенке галереи". Другая идея, не получившая воплощения, назвалась "Приходи и стирай с нами": "Люди приходили бы и раздевались, и здесь была бы очередь из действительно сильных славянских женщин, которые стирали бы и гладили одежду. А в конце ты подходил бы голый и получал свежие выглаженные вещи". Абрамович не смогла получить разрешения на этот проект.
Ритм 10 (1973 год)
Первым известным перформансом Марины Абрамович был "Ритм 10", который она показала на Эдинбургском фестивале искусств в 1973 году. Марина быстро втыкала нож между расставленными пальцами руки, записывая звук происходящего. При исполнении перформанса художница поранилась. Затем она повторила перформанс в той же последовательности, следуя ритму записи и раня себя в тот самый момент, когда это происходит на пленке. Таким образом, при помощи ран на пальце в одном и том же месте, дважды встречаются прошлое и настоящее. Этот перформанс повторен в фильме "Балканское барокко" (1999).
Ритм 0 (1974)
В 1974 году в Неаполе, состоялся перформанс "Ритм 0", где зрители вместе с художницей были заперты в галерее Morra на шесть часов. Перед Мариной Абрамович стоял стол с 72 предметами, которые были отобраны в качестве инструментов, вызывающих наслаждение (роза, мёд, виноград, карандаш, краски, свеча, поляроидная фотокамера), боль (кнут, ножницы, скальпель, спички) или смерть (пуля, пистолет). В галерее была вывешена информация, что во время перформанса тело Абрамович находится в распоряжении зрителей и они могут с ним (так же, как и с находящимися на столе предметами) делать всё, что заблагорассудится. Сама она всё это время оставалась неподвижной. Вначале люди были в замешательстве и ничего не делали, затем понемногу начали включаться в игру, и их активность переросла в настоящую агрессивность. В конечном счёте её одежда оказалась разрезанной, тело было исколото шипами розы, на теле были сделаны надрезы и некоторые даже пили её кровь. Она сказала, что за эти шесть часов ей пришлось воплотить три иконографических женских образа – Мадонну, мать и уличную девку. В тот раз перформанс прервал галерист, сообщивший, что он закончился. Это произошло в тот момент, когда кто-то из посетителей уже зарядил пистолет пулей и приставил его к виску художницы. Когда она начала двигаться, оживая из состояния объекта, публика была этим по-настоящему шокирована и буквально разбежалась, стараясь скрыться от любой возможной конфронтации. Позже в гостинице она обнаружила, что у неё появилась прядь седых волос.
Фотографии с перформанса Ритм 0:
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
Ритм 2 (1974)
Перформанс "Ритм 2" состоялся в Загребской Галерее современного искусства, во время которого она сперва выпила таблетку, парализующую мускулы и предназначенную для лечения синдрома кататонии (двигательные расстройства). Её движения стали странными и замедленными, но сознание оставалось ясным. Тогда она выпила следующую таблетку, предназначенную для снижения уровня агрессивности в человеке, в результате чего её сознание отключилось.
Ритм 4 (1974)
Перформанс "Ритм 4" прошел в галерее Диаграмма в Милане. Марина держала голову над отверстием воздуходувки, но через 3 минуты потеряла сознание от мощного потока воздуха.
Ритм 5 (1974)
Перформанс "Ритм 5" проходил в Центре культуры студентов в Белграде. Для него на полу галереи был поставлен деревянный каркас в форме пятиконечной звезды размером с человека, наполненный 100 литрами бензина. Абрамович зажгла звезду и обошла её. Обрезала волосы и по небольшой пряди швырнула в каждый угол звезды, а затем сделала то же самое с ногтями на руках и ногах. Потом вошла в центр звезды и улеглась спать. Перформанс длился полтора часа, пока зрители не начали замечать, что догорающий каркас звезды стал опаливать её волосы и ноги, и решили вмешаться, чтобы вынести её наружу. Она была без сознания, т.к. не подумала, что огонь выжжет вокруг неё весь кислород. "После этого перформанса", – писала Абрамович, – "я задалась вопросом, как использовать своё тело и в сознательном, и в бессознательном состоянии, не прерывая перформанса".
Искусство должно быть прекрасным, художник должен быть прекрасным (1975)
В 1975 году на арт-фестивале в Копенгагене Марина Абрамович продемонстрировала перформанс, в котором она металлической щеткой безжалостно расчёсывала волосы, повторяя фразу "Art must be beautiful, artist must be beautiful" (Искусство должно быть прекрасным, художник должен быть прекрасным). Марина прокомментировала этот перформанс следующим образом: "Это сарказм. Я считаю, что искусство должно быть тревожным и некрасивым. Идея иметь красивые вещи для гостиной - это тот вид искусства, который я ненавижу". Также Марина призналась: "Я некрасивая - нос слишком большой". Кстати, в юности она пыталась сломать себе нос, чтобы заставить родителей заплатить за пластическую операцию: "У меня было детское лицо, покрытое прыщами, огромный нос и мальчишеская стрижка. А моей заветной мечтой в те годы было иметь нос как у Брижит Бардо».
.jpg)
.jpg)
Этому девизу Марина следует на всём протяжении своего творчества:
.jpg)
Освобождая тело (1975)
В Доме художников в Берлине Марина Абрамович, закутав голову в черный шарф, 8 часов танцевала под звуки африканского барабана, пока не свалилась с ног от усталости.
Видео четырёх перформансов Марины Абрамович: "Искусство должно быть прекрасным, художник должен быть прекрасным", "Освобождая голос" (Марина беспрерывно кричит), "Освобождая память" (Марина произносит слова, приходящие ей в голову), "Освобождая тело".
Губы Томаса (1975)
Перформанс "Губы Томаса" состоялся в галерее Krinzinger в Инсбруке. Марина сперва съела перед зрителями 1 килограмм мёда серебряной ложкой и выпила 1 литр красного вина из хрустального бокала, затем правой рукой разбила бокал и бритвенным лезвием вырезала себе на животе пятиконечную звезду, затем высекла себя до полной потери ощущения боли и улеглась на выложенных в форме креста блоках льда. Холод ото льда и перенесённая боль вызвали в результате потерю сознания. Из приблизительно двух часов этого перформанса на льду она провела около тридцати минут, пока зрители не прервали эту акцию, подняв со льда её тело.
В 2005 году , повторяя перформанс, она поменяла его структуру (теперь вырезание звезды на животе, лежание на кресте и самобичевание постоянно чередовались) и включила ещё немало атрибутов (головной убор своей матери времён войны, сапоги, в которых она ходила по Великой китайской стене, белое знамя и русскую песню о славянской душе).
.jpg)
.jpg)
В 1976 году Марина Абрамович покидает Югославию и переселяется в Амстердам, где начинается новый этап её творчества, вместе с Улаем.
top-antropos.com
