Музей ЧерномырдинаОписание картины Ефима Волкова «Море». Картина волкова
Стихи и картины Александра Волкова
Александр Волков (1886-1957), самый известный представитель «туркестанского авангарда». Примерно 50 работ из частных коллекций продемонстрируют «врубелевский» период в творчестве художника, связанный с обучением в Киеве, потом «кубофутуристический» (как и все творчество Волкова, его стиль был очень своеобразен), к которому относится самая знаменитая работа художника, «Гранатовая чайхана» (хранится в ГТГ), и более реалистические работы 1920-1930-х годов.
Художник большую часть жизни провел в Ташкенте, и его произведения пропитаны ощущением Востока — без тех внешних признаков, которые завораживали приезжавших сюда на время других художников. Граненые формы, цвет то чистый, то с примесью песка, следы футуризма, кубизма, экспрессионизма — всем этим не исчерпывался художник. Он соединял культурные традиции и эпохи, писал Христа и полуобнаженных гурий. Волков и после 1930-х, заклейменный формалистом и рисовавший реалистические колхозные праздники, смог сохранить в своей живописи эпическую музыкальность, подвижность и гармонию. Он был уверен в значимости своей фигуры. «Я — всемирный масштаб»,— так, по воспоминаниям сына художника, Александра Александровича (тоже живописца), Волков говорил о себе. Однажды сын показал отцу репродукцию полотна Клода Моне: «У меня погуще будет»,— ответил, рассмотрев картину, художник.
Наследие живописца сохранено в Ташкентском и Нукусском музеях, значительную часть работ семья художника передала в Русский музей (где из них была устроена персональная выставка в 2007 году) и Третьяковскую галерею.
Александр ВолковСтихотворения
Караван III
Караваны в вихре рваном В ржавых кружевах кружат. Расшвыряв мешки с шафраном, Жарко жженый жжется жар.
Караван, поднявшись рано, Гор горбов качает ряд. В золотых верхах барханов Заалел зари наряд.
Каравана звон жестяный – Хруст песков пустых пустынь. В круг горячий неустанно, Раскалено льется синь.
Караван в цветах куржума, В грудях женщин кочевых. Вихрем звончатого шума Разметало плечи их.
Караваны в вихре рваном В ржавых кружевах кружат. Расшвыряв мешки с шафраном – Жарко жженый жжется жар.
1924
Пыль и шелка Бухары
Скрипы арбы на извилистых улицах, Стадо баранов под арбами крутится. Пыль и шелка Бухары! Крики мальчишек в чуплашках с корзинами, Свиста погонщиков, вопли ослиные. Пыль и шелка Бухары! Втиснулись клином верблюды горбатые, Сбоку идут каравано-вожатые. Пыль и шелка Бухары! Звоны пиал в чай-ханэ разливаются, В пыль дым чилима спирально врывается. Пыль и шелка Бухары! Девушки с визгом кричат за дувалами, В щели впиваются лица их алые. Пыль и шелка Бухары! А старые люди листают страницы, И стих из Корана в губах шелестится. Пыль и шелка Бухары!
1924
Танец
Тыни мини тын тын, тыни мини тын … Под удар дутара тюбетейки клин Взвился точно кречет к серой бидане Перья крыл трепещут в пыльной синеве. Ах, моя услада, сладость спелых дынь, Золотятся ноги – тыни мини тынь … Дост!!!
Лапа лапа лап лап, лапа лапа лап… Барабанов трепет в яром скрипе арб. Хруст циновок нежен, взор ее – цветок. В исступленьи диком кружится сто ног. Барабанов вопль – тяпы дапы ляп Бубен бьет под пляску — Лапа лапа лап. Дост!!!
Тыка тыка тын тын, тыкы тыки тын Пиала Аллаха и кальяна дым. Так пылают щеки – точно два граната, Падают в истоме руки от халата. Ах, моя услада, спелых много дынь На больших подносах тыка тыка тын. Дост!!!
1923
Зенги-Ата
Кишлак-базар Зенги-ата Спит в полденном зное. Святой мазар Зенги-ата Потонул в покое.
Священных птиц в Зенги-ата Больше, чем в Каире. И лучше рощ Зенги-ата Нет в подлунном мире.
Изнежен тих Зенги-ата Осколок Сагдианы. Анашею Зенги-ата Продымил чай-ханы.
Гнездится зикр в Зенги-ата В круглом своде арок. Смутный сон в Зенги-ата Полдень жгуч и ярок.
1923
* * *
Ночь… Ночь Чимбайлыка, когда вся степь поет… А ветер нежен, как девичья рука. Тогда и радости, и грусти переплет Волнует, как забытая строка.
Ночь… Ночь Чимбайлыка, мне кажется навек — Что потерял я что-то этой ночью, Что мечется во мне кочевья – голос волчий, Что неразрывно с далью связан человек.
1923-1924
Старый город
Желтый шафранный цветок – бред истомленного пустыней. На ковре виноградников глиняный город, зачарованный сад – Узких улиц сонный, тоскующий ряд И дувалы в изломах колючих, истерзанных линий. Бараньих стад – бурливый поток несет предместий пыль. Черный из-за чадры метнулся мгновенный и пугливый глаз, Брошенный навстречу утру редкостный алмаз… И потонула в поворотах переулка трепетная быль. Многовековый, неизменный напев кочующей Азии, Дворики-квадраты – разовых кукноров ядовитые кольца. Исступленный треск барабанов, арб скрипучих колеса И медных сияющих труб – луженые жадные пасти. Базаров – шелковый вихорь невзнузданных красок. Мерно вплывающий караван – коричневым клином, Весь пронизанный дикого солнца горючим ливнем. Степей приволья – хранитель вечных сказок. Развалины оград в кровавых пятнах рдеющего мака… И толпы странные – в молитве высохших чинар. И древний – покосившийся от времени мазар. И неба знойного струится золотая арка.
1923
Четверостишья
По солнцу и звездам, с звериной повадкой К голому камню – голым плечем Радость схватить мимоходом в охапку, Крутость дорог мне всегда нипочем.
Дорога залегла от дней рождения Морщинами раскрытых рук. Не разгадать путей священных Пути в предгорья, как волшебный круг.
Роняя хруст в кузнечий стрекот, Песок взлетал под тяжестью копыт. А вечер плыл, как черный беркут, Добычи кровью поливая пыль.
За подъемом всегда вьется дым очага И всегда открывается новая даль. Сколько верст я кругом отшагал, Чтоб сравнить глаза и миндаль.
«Как ты живешь, такой ты и художник».
Александр Волков родился в 1886 году в Фергане, в семье кадрового военного врача, офицера медицинской службы. Художественной учебе предшествовали Оренбургский кадетский корпус и несколько лет на факультете естественных наук в Петербургском университете, который Волков оставил, поступив сначала в мастерскую акварелиста Д. Бортникера, затем — в Высшее художественное училище при Императорской академии художеств в Санкт–Петербурге. Решение продолжить свое художественное ученичество в Киеве было продиктовано страстным желанием изучить творческий метод художника Врубеля, слух о росписях которого в Кирилловской церкви в Киеве как о новом слове в искусстве разнесся по обеим столицам. Сын художника, тоже Александр, рассказал мне, как молодой Волков приходил в церковь, ложился на пол и как бы медитировал, пристально вглядываясь в росписи, пытаясь разгадать и понять для себя идеи Врубеля. Тронутый таким вниманием, сторож Кирилловской церкви как знак уважения подарил молодому художнику зеленый пигмент, которым пользовался Врубель, работая над росписями. Этот пигмент до сих пор хранится в семье, где оба сына и внук Волкова — профессиональные художники.
Урок, вынесенный из произведений Врубеля, был усвоен Волковым в цельной простоте: целая серия эскизов витражных работ начала 1920–х гг. как бы предваряла его монументальные устремления в творчестве.
В 1916 году Волков вернулся в Туркестан, где прошла вся его творческая жизнь. С этого времени художник становится свидетелем и бытописателем эпохальных катаклизмов, происходящих в империи и Туркестане — Средней Азии, бывшей историческим камнем преткновения двух империй — Российской и Британской. Выжить в этом водовороте художнику помогали его неиссякаемый оптимизм и связь с землей — не как показная поза, а единственно приемлемый для него способ сосуществования с природой и обществом, в котором жизнь и творчество неразделимы. Живой классик, создатель художественной школы Узбекистана, преподаватель художественных мастерских и училища, организатор художественного объединения «Бригада Волкова» (1931–1932 гг.) Волков испытал на себе все турбуленции истории советского искусства: в 1934–1936 гг. во время политической кампании по борьбе с формализмом его работы заклеймили как формалистические и антисоциалистические; в 1941 году присвоили звание «Заслуженный деятель искусств», а в 1946 году — народного художника Узбекской ССР; в 1946–1949 гг. работы Волкова были удалены из ведущих российских музеев — список можно продолжить. Лишь в 1967 году большая посмертная выставка Волкова (умер в 1957 г. в Ташкенте) состоялась в Государственном музее народов Востока в Москве, а знаменитая картина художника «Гранатовая чайхана» была приобретена Третьяковской галереей (1968 г.).
Несколько историй из жизни этого неординарного художника поведал мне его сын — художник Александр Волков. Методы преподавания у Волкова были весьма своеобразными. Отправляясь со студентами на три–четыре дня на этюды в горы, он требовал, чтобы все шли налегке (не более 8 кг поклажи), а главное — не брали с собой ни кистей, ни красок, ни бумаги. В последний день марш–броска Волков поднимал студентов до рассвета, выводил на перевал, и все вместе наблюдали восход солнца, освещающего хрустальные величественные горные пики. Спустившись вниз, отправлял студентов по домам с напутствием: «Теперь можете две недели не приходить на занятия: рисуйте и пишите по памяти, а потом приносите — будем обсуждать». Одевался художник также весьма эксцентрично: короткие штаны, берет, косоворотка, тяжелые бутсы и подкова ишака — как орудие самообороны, в горах ведь всякое бывает. В холодное время к коротким штанам подшивались чулки — по этому одеянию Волкова все узнавали в Ташкенте. Однажды в день рождения художника друзья сбросились и подарили ему хорошие длинные брюки. Радости жены не было предела — она всю жизнь уговаривала мужа надеть длинные штаны. Как только дверь за друзьями закрылась, Волков положил брюки на стол и говорит супруге: «Теперь — режь!» Когда Волкову вручали высокое звание, он вышел на сцену в своем любимом берете. Ему говорят: не положено в головном уборе звание получать. «Или я буду в берете, или не надо вручать звание», — ответил художник.
На мой вопрос, в чем уникальность Волкова как художника, его сын ответил: «Это в первую очередь удивительный колорит и чувство цвета, который имеет глубину, напряжение и своего рода свечение, — как у любимого им Тициана или Врубеля. Это единение с ареалом жизни вокруг: до Волкова Восток, Азия для русских художников были путешествием в страну экзотики, для него же это была жизнь. Удивительным образом в его творчестве естественно сплавились воедино ренессансное отношение к жизни и авангардное искусство».
Alexander Volkov: Of Sand and Silk
Christie’s8 King StreetSt James’s, London
Картины Александра ВолковаЧтобы увеличить картинку просто кликните на нее
(Посещено: в целом 737 раз, сегодня 1 раз)
greylib.align.ru
Картина Валентина Волкова «Минск 3 июля 1944 года» почти 30 лет пролежала в фондах в скрученном виде
Сотни людей, сотни судеб – все это в одной работе Народного художника Беларуси Валентина Волкова «Минск 3 июля 1944 года».
Точнее могла быть только фотография. Но в ней не было бы столько души, столько искренней радости. Советские танкисты вошли в оккупированный Минск на рассвете 3 июля 1944 года. И уже во второй половине дня город был полностью освобожден. Дым пожарищ, руины столицы. На главные улицы въезжают советские танки. Люди спешат приветствовать воинов-освободителей. Герои подполья, старики, женщины, дети – все они слились в единую ликующую толпу. Таким увидел освобожденный Минск художник Валентин Волков.
Наталья Селицкая, научный сотрудник Национального художественного музея:Картину Волков писал на протяжении 10 лет, заказ поступил на нее в 45 году. Впервые она экспонировалась в Республиканской выставке в Минске. Но после Валентин Волков все еще дорабатывал свое произведение до нужной завершенности. В том виде, в котором сейчас можно увидеть картину, было представлено на Второй декаде белорусской литературы и искусства, проводимой в Москве.
У Волкова получилось действительно значимое, эпохальное полотно. Художника сравнивали с Суриковым и Репиным, мол, со времен этих мастеров вплоть до Волкова никто так скрупулезно не работал над созданием исторического произведения. Но в то время у художников и их картин редко складывались счастливые судьбы. В оккупированном Минске осталось много живописцев. Здесь даже проходили выставки. Но после войны многих художников посадили, сослали, репрессировали.
Наталья Селицкая, научный сотрудник Национального художественного музея:Волкова и его достаточно взрослого сына Анатолия Валентиновича миновала эта злая участь. Однако поворот событий затронул его семью. После освобождения Минска на дочерей Валентина Волкова было сделано донесение, в котором говорилось, что девушки сотрудничали с немцами. И Нину, и Ирину репрессировали и сослали в лагерь. Нина – старшая дочь Волкова, там погибла, а Ирина уже в начале 50-х годов уже вернулась в родной город.
Ирина также – персонаж картины. В 1945 году Валентин Волков получил заказ на декоративное панно, которое бы украшало фойе Дома правительства. Художник с радостью приступил к работе.
Наталья Селицкая, научный сотрудник Национального художественного музея:Поскольку он был приверженцем русской классической школы 19 века, все свои наброски и эскизы он делал с натуры, с реальных людей. И поэтому когда он углубился в эту работу, он понял, что способен создать что-то более монументальное, что-то более значимое, чем просто фойе.
Художнику позировали соседи, родственники, ученики, коллеги по цеху. На картине нет ни одного выдуманного персонажа: сын Волкова, Анатолий со своей женой. Рядом – ученик художника Василий Еременко. Но, к сожалению, большинство людей остались не известными.
Наталья Селицкая, научный сотрудник Национального художественного музея:Личность мальчика на картине пока не установлена. Но известно из воспоминаний внука Валентина Волокова – Сергея Анатольевича, что ножка мальчика была написана именно с натуры внука.
220 подготовительных рисунков, 11 эскизов композиции, около 50 этюдов. Первоначально танкист был не с оружием, а с цветами. Танк художник ездил писать в воинскую часть в Уручье, а солдат к нему отпускали в мастерскую, рассказали в программе «Минск и минчане» на СТВ.
Наталья Селицкая, научный сотрудник Национального художественного музея:Картина Волкова овеяна многими легендами, историями, которые требуют еще подтверждения. Бытовало мнение, раз уж Валентин Волков находился на оккупированной территории, то могли быть не советские солдаты, а немцы. Это предположение базируется на том, что на картине есть изображение немецкого мотоцикла в левом углу картины. Но это не так. Это просто трофей. Это не немцы.
До 1978 года полотно экспонировалось в Национальном художественном музее и Дворце искусств. А потом лежало в фондах в скрученном виде почти 30 лет. Лишь в 2005 году Минск вновь увидел День своего освобождения. Некоторые посетители выставки тогда даже узнавали на картине близких, знакомых и вспоминали тех, кого уже с нами нет.
www.ctv.by
Описание картины Ефима Волкова «Море»
Картина Ефима Ефимовича Волкова «Море» относится к жанру реалистической пейзажной живописи. Сегодня она находится в коллекции Липецкого областного краеведческого музея, где ее в центральной экспозиции может увидеть каждый желающий.
Сам художник тяготел к демократическим взглядам, поэтому стремился описывать окружающую природу такой, какая она есть, что, однако, не лишает его картины (а он работал, в основном, в жанре пейзажа) особого мягкого очарования и некоторой загадочности.
На рассматриваемой нами картине изображено море, находящееся в состоянии волнения. Четко выписанные пенящиеся волны набегают на тонкую полоску суши, и, кажется, они вот-вот унесут в необъятные просторы воды маленькую деревянную лодочку, стоящую на берегу. Вода мутная, зеленоватого цвета, что также свидетельствует о внутреннем волнении стихии, подымающей на поверхность морской песок, водоросли и мелких обитателей воды.
Сверху на великолепие морского взволнованного пейзажа смотрит небо, слегка темное, казалось бы насупившееся. Близко гроза и, возможно, шторм, пока же природа только готовится к этому страшному торжеству своей силы и всемогущества.
Картина выполнена крупными мазками, что создает особый зрительский эффект, если смотреть на нее издалека, кажется, что море оживает и совсем близко шумит разбивающимися о берег волнами.
Зрителю представляется, что картина рассказывает и о его судьбе, судьбе маленького человека, также оказавшегося в стихии жизни, которая готова поглотить его как эту маленькую утлую лодочку, стоящую на песчаном берегу. Однако все пока еще находится в состоянии неопределенности, возможно, что через час или два море успокоится, тучи разойдутся, выглянет солнце, и лодка эта так и останется мирно стоять на земле.
opisanie-kartin.com
