Музей ЧерномырдинаГоликов, Иван Иванович (художник). Картина голикова битва
Урок 5 «ВЕЧНЫЕ ОБРАЗЫ» В «СЛОВЕ О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» (внеклассное чтение) | Поурочные планы по русской литературе 9 класс
Урок 5 «ВЕЧНЫЕ ОБРАЗЫ» В «СЛОВЕ О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» (внеклассное чтение)
25.03.2013 16042 1848Урок 5 «Вечные образы» в «слове о полку игореве»
(внеклассное чтение)
Цели: продолжить знакомство учащихся с величайшим памятником древнерусской литературы, с истолкователями «Слова» в музыке, на сцене, в живописи, графике, лаковой миниатюре.
Ход урока
Литературно-музыкальная композиция «Образы "Слова" в живописи, графике, скульптуре, музыке».
1. Вступительное слово учителя.
Музыкальное, графическое, живописное «Слово» вошло в наш духовный обиход и стало его неотъемлемой частью. Гордостью наполняется сердце, когда звучат имена Александра Бородина, Виктора Васнецова, Ивана Голикова, Владимира Фаворского… Этими первоклассными мастерами не ограничивается список тех, кто на протяжении десятилетий обогащал и умножал изобразительную и музыкальную традиции воплощения «Слова».
Чем же так притягательно «Слово» для художника? почему его образы вечны?
Демонстрируется слайд «Дмитровский собор во Владимире».
Исследователи не раз сопоставляли песню Игорева похода с белокаменным красавцем-богатырем – Дмитровским собором во Владимире, построенным во времена Всеволода Большое Гнездо. В последние годы все больший интерес вызывают скульптурные владимирские барельефы, объединяющие христианские и языческие мотивы.
Слайд «Георгиевский собор в Юрьеве-Польском».
Замечена своеобразная стилевая перекличка образов «Слова о полку игореве» со скульптурой фасадов Георгиевского собора в Юрьеве-Польском: «Скульптуры Георгиевского собора, как и древнерусский поэт, стремясь понятнее передать настоящее, воссоздают картины прошлого, оценивают события в историческом аспекте… Рельеф Дмитрия Солунского, посвященный Всеволоду III, является как бы типологической параллелью литературному образу поэмы… В скульптуре Георгиевского собора, как и в «Слове о полку Игореве», с особой силой звучат воинские мотивы. И поэма, и скульптурный декор, дополняя друг друга, могут служить энциклопедическим словарем по истории русского оружия»* (см. Примечание). Так изображался в пластике мир поэмы домонгольской Руси.
Всякий более или менее замечательный ученый, литератор, историк, поэт, педагог восхищался этим произведением и стремился сказать о нем свое слово. Не остались в стороне и художники. внимания заслуживают иллюстрации Михаила Зичи, появившиеся на свет в 1854 году.
показ слайда «Ярославна».
В 1880 г. один из известных художников-передвижников В. Г. Перов написал картину «Плач Ярославны».
2. Выступление ученика о В. М. Васнецове.
В 1880 г. Виктор Васнецов завершил свою картину «После побоища Игоря Святославича с половцами», находящуюся ныне в Третьяковской галерее.
Показ репродукции.
Возле огромного полотна всегда толпа зрителей, любующихся созданием художника. Васнецов понимал «Слово» как произведение, в котором сказывается «целый облик народа». На поле лежат храбрые русичи, которые пали в битве за отчий край. Эпическим спокойствием полны прекрасные лица воинов, отдавших жизни, отстаивая родную землю. Луна, словно омытая кровью, поднимается над степным океаном; во всем пейзаже разлито спокойствие, и невольно вспоминаются слова поэта: «…ту кроваваго вина не доста, ту пиръ докончаша храбри русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Русскую». Васнецов увидел Игореву битву глазами эпика-живописца как одну из мужественных легенд, которыми насыщена наша история. Васнецовское «Побоище» – воплощение народных идеалов и высоких патриотических чувств. Любуясь созданием Васнецова, Репин так оценил его в письме к Стасову: «Для меня это необыкновенно замечательная, новая и глубокая поэтическая вещь».
3. Рассказ ученика об А. П. Бородине.
Бывают сочетания имен, представляющиеся почти символическими. Такова встреча Александра Порфирьевича Бородина, композитора, чье творчество отмечено чертами мужества и эпической широты, с песнью Игорева похода.
Обращением к «Слову», оказавшимся столь счастливым, Бородин был обязан Владимиру Васильевичу Стасову, его душевной, художественной и исторической проницательности. Рождение эпической оперы «Князь Игорь» неотрывно от общественной и музыкальной атмосферы «Могучей кучки», знаменитого Балакиревского кружка, выступавшего в 60-х гг. XIX в. за искусство национальное, демократическое, народное. Проникновенно интересуясь отечественной историей, «кучкисты» обращались к сюжетам, позволяющим раскрыть народные характеры в их душевном цветении.
Стасов безмерно полюбил «Слово» и верно усвоил его национальную сущность. он подчеркивал ярко выраженное чувство природы, обнаруживаемое в поэме. Именно Стасову принадлежит первый сценарий будущей оперы, который хотя и перерабатывался затем Бородиным, но все же лег в основу произведения.
Александр Бородин, работая над музыкой и либретто, существенно видоизменил стасовский сценарий, стремясь приблизить оперу к тексту произведения, заботясь о том, чтобы передать эпичность Игоревой песни. По Стасову, опера должна была начаться в тереме Ярославны, задумчивой и грустной, ничего не знающей об Игоре, ушедшем в поход. Опера же, как мы знаем, открывается величественной сценой выступления рати Игоря, которого Бородин сделал главным героем. Его образ наиболее полно раскрывается в каватине «Ни сна, ни отдыха измученной душе…», ставшей знаменитой.
Звучит каватина.
В опере нет «златого слова» Святослава, введены новые герои – князь Владимир Галицкий, гудошники, Кончаковна.
Изменения, произведенные Бородиным, диктовались исключительно желанием композитора «написать эпическую русскую оперу».
Бородин ввел в оперный текст сцену сбора Игоря в поход, зловещее затмение, прощание с Ярославной и народом; подчеркнул в опере действие космических сил, обрушивших свой гнев на Путивль, ввел драматическую сцену набата – ведь и само «Слово» было призывом. Половецкие сцены, написанные Стасовым, удовлетворили Бородина, но он укрупнил обрисовку фигур Игоря и хана Кончака.
Третий акт был намечен Бородиным лишь пунктирно, позднее его подробно разработали А. К. Глазунов и Н. А. Римский-Корсаков.
И, наконец, четвертый, заключительный акт написан композитором как народное торжество, проникнутое радостью по поводу возвращения Игоря.
Римский-Корсаков позднее вспоминал, что Бородин, работая над оперой, страдал зрительными галлюцинациями: стоило ему закрыть глаза, как во всех подробностях он видел лица, одежды, глаза своих героев.
Постоянно отвлекаемый научными обязанностями (ведь он был одним из крупнейших химиков своего времени), Бородин сочинял оперу не акт за актом, а «кусками», создавая те сцены, которые больше всего привлекали его в данную минуту.
Как ни складывал Бородин кирпичик за кирпичиком грандиозное здание оперы, всевозможные музыкальные, научные и житейские дела постоянно отвлекали его от работы; завершить оперу Александру Бородину было не суждено. В 1887 г., незадолго до смерти, композитор играл для собравшихся друзей фрагменты оперы. После смерти Бородина «Князя Игоря» завершили его друзья. Римский-Корсаков по этому поводу вспоминал: «Между мною и Глазуновым было решено так: он досочинит все недостающее в III акте, запишет на память увертюру, наигранную много раз автором, а я переоркеструю, досочиню и приведу в систему все остальное, недоделанное и не оркестрованное Бородиным».
В апреле 1890 г. «Князь Игорь» был впервые поставлен на сцене Мариинского театра в Петербурге, чтобы затем начать триумфальное шествие по театрам мира.
4. Слово учителя.
Музыкальное воплощение «Слова», происшедшее почти сто лет спустя после счастливой находки Мусина-Пушкина, явилось до некоторой степени и новым рождением произведения. К старому эпосу приобщились и художники-декораторы, как, например, знаток языческой старины Н. К. Рерих (в зарубежных скитаниях он призывал: «Любите русский народ!»), и великие певцы, и замечательные дирижеры.
Революционный взрыв 1917 г. и гражданская война заставили поэтов и прозаиков не раз прибегнуть к образам и метафорам «Слова», перетолковывая их на современный лад. Народный художник из Палеха Иван Голиков воскресил всю безмерную радость красок, живших в поэтическом шедевре, рожденном Киевской Русью.
Демонстрация репродукции картины И. Голикова «Битва».
5. Сообщение ученика об Иване Голикове.
В 20–30-х гг. XX в. популярностью пользовалось издательство «Academia». Художественным редактором там был энергичный М. П. Сокольников, прекрасно знавший Палех и друживший с И. Голиковым в юности. Сокольникову и принадлежала мысль выпустить «Слово» с палехскими иллюстрациями.
И. Голиков воспринял заказ как дело жизни.
Обычно Голиков рисовал без всякой предварительной подготовки. Увидев, например, цветы на поле, Голиков написал «Бой», поражая всех богатырством движений, передававших горячку схватки. художник не признавал никаких предварительных набросков, не делал никаких заготовок.
Счастье Ивана Голикова заключалось в том, что весь он, его художественные представления – зеленый побег могучего ствола, выросшего из желудя, каковым и было «Слово о полку Игореве».
Книга вышла в свет в 1934 году.
Демонстрируется репродукция обложки-титула первого издания «Слова о полку Игореве» с иллюстрациями И. Голикова.
Тираж ее составил 3200 экземпляров. Оригиналы Голикова, хранящиеся в настоящее время в Третьяковской галерее, претерпели, превращаясь в типографские листы, существенные изменения. По внешнему виду книга напоминала палехскую шкатулку с черным лаковым фоном, на котором цветовые блики горят как маленькие солнца.
6. Выступление ученика о В. А. Фаворском.
После Голикова нелегко было обращаться к зрительной стороне Игоревой песни, ибо в его работах поэма и ее изобразительное воплощение совпали. Но произошла еще одна встреча со «Словом», оказавшаяся на редкость современной и своеобразной.
Речь идет о графическом воплощении «Слова» Владимиром Фаворским.
К «Слову» Фаворский впервые обратился в 1937 г., создав небольшие заставки к главам, в которых сочетались легенда и история, сладостность предания и документальность.
Вспоминая о своей работе, Владимир Андреевич впоследствии рассказывал: «Я оформил и иллюстрировал "Слово о полку Игореве", потому что это произведение всегда меня восхищает. Трудно, по-моему, даже в мировой литературе найти эпическое произведение, равное "Слову". Книга, изданная "Детгизом", – последняя моя работа над "Словом". Издание это отличается тем, что в книге, на развороте, друг против друга, помещались текст древний и перевод. И поэтому было естественно делать иллюстрации в разворот, занимающий обе страницы. При такой композиции все иллюстрации имеют удлиненную форму, подобно фризу в архитектуре, что способствует, как мне кажется, передаче эпического характера всей вещи. Мелкие картинки на полях и буквы сопровождают весь рассказ и должны соединять всю книгу в одну песнь».
Рассматривание иллюстраций Фаворского в учебнике.
7. Заключительное слово учителя.
Нет сомнения, что «Слово» и впредь найдет свое новое воплощение в образах кино, пластики, балета, музыки. Поэты будут еще и еще создавать вариации на темы «Слова», а композиторы – извлекать новые и новые звуки из бесконечного художественного и музыкального пространства поэмы.
«"Слово о полку Игореве" – неиссякаемый источник, щедро одаряющий тех, кто припадает к его живой воде. Познание "Слова" носит у нас всенародный характер, являя собой прекрасное и волнующее, вечно живое явление отечественной культуры» (Д. С. Лихачев).
III. Итог урока.
Домашнее задание: подготовить иллюстрации к «Слову» (можно заменить словесным рисованием).
Полный текст материала смотрите в скачиваемом файле.На странице приведен только фрагмент материала.
tak-to-ent.net
Голиков, Иван Иванович (художник) - это... Что такое Голиков, Иван Иванович (художник)?
Иван Иванович Голиков (8 января 1887 (27 декабря 1886) — 30 марта 1937) — русский художник-миниатюрист, заслуженный деятель искусств РСФСР (1935 год), непосредственный инициатор и учредитель Артели древней живописи Палеха 4-5 декабря 1924 года.
Биография
Иван Голиков родился в Москве в семье потомственного художника-иконописца с трёхвековой художественной преемственностью Ивана Михайловича Голикова. Когда ему было 7 лет семья переехала в Палех, спасаясь от страшного голода, который начался в Москве. В десятилетнем возрасте он был отдан на обучение иконописному делу в известную в Палехе мастерскую братьев Сафоновых. В 1900 году, обучившись приёмам доличного письма, Иван Голиков отправился в Петербург, а затем в Москву для работы в иконописных мастерских. Отец скончался, когда Ивану исполнилось 14 лет, он остался старшим в семье. Юноше пришлось работать, не покладая рук — он занимался реставрацией живописи, росписью церквей и монастырей. Его специализацией было доличное письмо, то есть, художник писал на иконах одежды. Расписывал церковь Святоозерского монастыря от мастерской М. Л. Парилова в 1907 году и церкви в Казани. Оставил крупицы своей работы в Новодевичьем монастыре, Грановитой палате, в московских и питерских храмах. Работая в Петербурге, он некоторое время посещал рисовальные классы училища барона Штиглица. В 1907—11 годах Иван Голиков проходил воинскую службу, в 1911—14 годах работал в мастерской Н. М. Сафонова в Палехе, и расписывал церковь в Казани. В 1914—17 годах ушёл на фронт Первой мировой войны в составе 27 Сибирского полка, и был контужен.
После первой мировой войны и Революции 1917 года художник начинает свои самостоятельные творческие поиски. Некоторое время он работает театральным художником в Шуе, Кинешме, Иваново-Вознесенске и Костроме, создавая декорации к спектаклям «Лес», «Гроза», «Снегурочка», «Борис Годунов», «Русская свадьба» и «Лекарь поневоле». В 1921 году он создал свою первую миниатюру — расписал шкатулку из папье-маше, и показал её руководству Кустарного музея. В 1922 году, работая в мастерской художника А. А. Глазунова, Иван Голиков создал целый ряд росписей на папье-маше, наметив основные черты нового искусства, и став, по сути, его отцом-основателем. К этому времени мастер смог органично синтезировать особенности трёх иконописных школ — Палехской, Строгановской и Ярославской. Манера художника заинтересовала ряд искусствоведов, среди которых был его дальний родственник А. В. Бакушинский, оказавший содействие в организации артели по производству расписных шкатулок из папье-маше. 4-5 декабря 1924 года была создана «Артель древней живописи», костяк которой составили бывшие иконописцы. В том же 1924 году работы палехских мастеров — И. И. Голикова, И. М. Баканова, И. В. Маркичева и А. В. Котухина были показаны на XIV Международной художественной выставке в Венеции, вызвав большой интерес. В следующем, 1925 году «Артель древней живописи» получила Гран-при на Всемирной выставке декоративных искусств в Париже. После Парижа были успехи в Милане, Вене и Берлине.
Иван Голиков расписал множество лакированных изделий — от крупных ларцов, до миниатюрных бисерниц. Все его работы являют собой образец тончайшего письма, превосходных композиционных решений, и необычного подхода к былинным и литературным сюжетам. Многие из них он брал непосредственно из самой жизни; Голиков говорил: «Выхожу на улицу, наблюдаю за природой вечера, прежде чем начать писать картину, сначала переживу, весь уйду в тот мир, который нужно изображать …»
Тематика произведений: история, фольклор, литература, сельские мотивы, современная, революционная, битвы, тройки, орнаментальные мотивы («Адам в Раю», «Бесы», «Битва», «Борис Годунов», «Гулянье в лесу», «Гармонист», «Гадание на Ивана Купалу», «Герб СССР», «Дядюшка Яков», «Жнитво», «Звери», «Игра в шашки», «Карусель», «Коромысловая башня», «Лоэнгрин», «Масленица», «Наполеон», «Орнаменты», «Пахота на волах», «Петухи», «Пожар», «Слово о полку Игореве», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Степан Разин», «Ромео и Джульетта», «Тройка красных коней», «Хоровод» и другие).
Вершиной его творчества считаются миниатюры, созданные в 1932—33 годах для подарочного издания «Слова о полку Игореве», вышедшего в 1934 году в издательстве Academia. Первоначально работу хотели поручить разным художникам, но писатель А. М. Горький настоял, чтобы все миниатюры были выполнены одним Голиковым. Эти миниатюры впоследствии переиздавались два раза, а Ивану Голикову в 1935 году было присвоено звание заслуженного деятеля искусств России.
Для его работ характерна смесь реальности со сказочной фантазией: на былинной красной тройке по заснеженному пейзажу у него может ехать не сказочный персонаж, а красноармеец в будёновке. Манеру отца переняли двое его сыновей, ставших палехскими мастерами лаковой живописи — Георгий Иванович (1920—1941) и Николай Иванович Голиковы (1924-2011). Художником стал также его внук Юрий Николаевич Голиков.
Художник скончался в 1937 году после тяжелой болезни. В центре Палеха Ивану Голикову установлен памятник. Именем художника также названа одна из улиц Палеха, а в 1968 году в Палехе открылся дом-музей Голикова.
Произведения И. И. Голикова хранятся в Государственном Музее Палехского Искусства, Государственном Русском Музее, Государственной Третьяковской Галерее, Всероссийском Музее Декоративно-Прикладного и Народного Искусства, Музее народного искусства НИИ художественной промышленности, Государственном историко-художественном музее-заповеднике г. Сергиев Посад, Вятском ОХМ, Ивановском ОХМ, Иркутском ОХМ, Нижегородском государственном художественном музее, Ярославском историко-архитектурном музее-заповеднике, Киевском музее русского искусства, Государственном художественном музее Белоруссии, Всероссийском музее А. С. Пушкина «Мойка 12», Государственном музее А. М. Горького.
Воспоминания Ефима Вихрева о Иване Голикове
И в лихом разгоне,
Сквозь бесовский визг,
Голикова кони
Над судьбой взвились.
(Ефим Вихрев)
Из воспоминаний поэта Ефима Вихрева о Иване Голикове: «В момент организации – в 1924 году – палехская Артель древней живописи насчитывала всего 7 человек. К концу 1932 года она насчитывает в своих рядах: 100 членов, 50 кандидатов, 50 учеников. Среди этих двухсот человек есть десять художников с мировыми именами – лучшие из лучших, первое поколение художественного Палеха. В числе этих десяти есть три Ивана – Баканов, Вакуров, Голиков, - о которых сказано Николаем Зиновьевым, одним из десяти: «…Каждый из них (Баканов, Вакуров, Голиков) создаёт своей работой как бы самостоятельную школу, особое направление».
Итак: 200 – всего, половина – зрелых, 10 – лучших, 3 – наилучших.
Но есть обстоятельства, и есть причины, которые заставляют отвести Голикову совсем особое место, вне связи с другими. Короче говоря: имеется налицо определённое художественное явление современности – Палех. Имеется налицо определённое художественное явление современности – Иван Голиков.
Какая же взаимозависимость этих двух явлений? Что представляет собой Иван Голиков как один из представителей палехского возрождения? Наконец, что роднит его с Палехом и что отличает его от Палеха?
Каждый художник – в рамках палехской школы – имеет своё строго определившееся лицо, о каждом следует говорить как о самостоятельном и цельном художнике. Но сходства между палешанами больше, чем разницы.
Об Иване Голикове можно сказать, наоборот: между ним и любым из палешан больше различия, чем сходства.
Это замечание верно, как верно и то, что Пушкин больше, чем реалист, Блок больше, чем символист, а Маяковский больше, чем футурист. Большое дарование никогда не умещается в рамках художественной школы. Это же можно сказать и о Голикове.
Чаще произведения Голикова не являются строгими образцами палехской школы.
Любого из палешан можно проанализировать до конца со всех точек зрения: тематической, колористической, композиционной, идейной. Иван же Голиков такому анализу не поддаётся, ибо он – стихия.
Иван Голиков – это не только гордость Палеха, Иван Голиков – это одно из народных богатств и лучших гордостей России».
- Ивановский поэт Дмитрий Семеновский, восхищённый буйным талантом Ивана Голикова, посвятил художнику большое стихотворение «Цветы».
Галерея
Литература
- Котов В. Искусство Палеха: Путеводитель / на рус. и нем. яз / Под ред. К. Вьюгина; Оформление художника-палешанина В. Большакова. Государственный музей палехского искусства.. — М.: Издательство литературы на иностранных языках, Б.г. — 136, [20] с.
- Котов В. Т. Художник Иван Голиков. 1886—1937. — Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1973. — 80, [16] с.
- Порудоминский В. И. Откровение Ивана Голикова. — М.: Советский художник, 1977. — 152 с. — (Рассказы о художниках). — 35 000 экз.
- Рогов А. П. Народные мастера: Биографические очерки: Анна Мезрина, Игнатий Мазин, Василий Ворносков, Иван Голиков / Серийная обложка Ю. Арндта. — М.: Молодая гвардия, 1982. — С. 171 - 269. — 272, [48] с. — (Жизнь замечательных людей. Сер. биогр.; Вып. 2 (622)). — 100 000 экз.
- Иван Иванович Голиков: К 100-летию со дня рождения: Лаковая миниатюра: Каталог выставки / Автор вступ. статьи М. А. Некрасова; Составители каталога Н. П. Мальцева, Л. Л. Пирогова; Под общ. ред. В. А. Гуляева. — М.: Советский художник, 1988. — 36 с. — ISBN 5-269-00147-0
dic.academic.ru
Маршал Голиков Ф.И. | Фальсифицированная история и современность
Маршал Голиков Филлип Иванович
Так воевал Голиков Ф.И. (командующий Воронежским фронтом)
Если говорить о военной катастрофе сорок второго года, то началась она не только и не столько с поражений в Крыму и в районе Изюм-Барвенково, у нее были более глубокие корни. Главное: ошибка нашей Ставки в определении стратегических целей и способов их осуществления. И вытекающее из этого неправильное использование накопленных резервов, усугубленное бездарностью непосредственных исполнителей. Задача была в том, чтобы собрать резервы в кулак, нанести мощный стремительный удар во фланг и тыл немецким войскам, двигавшимся на Воронеж, подрезать основание образовавшегося там вражеского клина. И разве генералов, способных осуществить это, выиграть большое сражение у нас не было?! Отнюдь! Мы имели уже целую когорту полководцев, хорошо проявивших себя. Многоопытный, расчетливый и смелый Василий Иванович Кузнецов, Константин Константинович Рокоссовский с его твердым характером, светлым умом и глубоким пониманием особенностей современной войны, энергичный Павел Алексеевич Белов, удивительно сочетавший предусмотрительность и осторожность с кавалерийской дерзостью, создавший свой фронт в немецком тылу, генерал-романтик Николай Федорович Ватутин, прекрасный аналитик и организатор, обладавший даром предвидения. И другие товарищи. Так нет же, на посту командующего важнейшим тогда Брянским фронтом оказался Филипп Иванович Голиков, человек, конечно, «надежный», коль скоро ему весьма доверял Берия, но генерал-то не боевой, а кабинетный, известный своей способностью угадывать умонастроение начальства, в том числе Сталина, и под оное настроение подстраиваться. Находясь, к примеру, в подчинении Тимошенко, стал наголо брить голову, как известный наш маршал. Тоже способствовало карьере. Единственно, где Голиков был более-менее на месте, это в Главном управлении кадров, которое возглавил с весны сорок третьего года, предварительно показав свою полную неспособность на полях сражений. А от своих плохих полководцев зачастую больше вреда, чем даже от вражеских генералов. Так вот, в июне сорок второго года Брянский фронт имел в резерве 4 стрелковые дивизии, 2 кавалерийских корпуса, 4 отдельные танковые бригады и аж целых 5 танковых корпусов! Одних бронированных машин около тысячи! Что было бы с немцами, если бы эта силища слитно и мощно обрушилась на их фланг?! Но ни слитности, ни мощности не получилось. Такое впечатление, будто Голиков просто не представлял, что надо делать, как организовать удар. Отдал приказ о наступлении, и все. Отписался чиновник, подшив в папку отправленный документ. Танковые соединения пошли вперед всяк по себе, вразнобой, не имея четких указаний. Добравшись до позиций нашей оборонявшейся пехоты, танкисты втянулись вместе с ней в бои, затыкая пробитые врагом бреши, теряя драгоценное время и все больше рассеиваясь вдоль линии фронта. К тому же немцы, оценив возникшую угрозу, срочно стянули авиацию, которая начала охоту за нашими машинами, используя все преимущества: и открытую местность, и светлое время, и господство в воздухе.Истинного положения дел в Москве, в Ставке, не знали. Вернее, знали плохо. По донесениям Брянского фронта можно было понять лишь одно: операция началась, танки продвигаются, встречая упорное сопротивление. А если судить по карте, обстановка была столь заманчивой… Огромный немецкий клин, устремленный на Воронеж, был узок, войска противника уже понесли потери, растянулись, ослабли. Теперь бы только прорвать их поредевшие линии, отсечь, окружить, уничтожить! Время подбрасывать дрова в костер! 2 июля, по согласованию с Генштабом, Ставка передала Голикову из своего резерва две общевойсковых армии, чтобы не пустить немцев к Дону. Самому Голикову предписывалось находиться в Воронеже и организовать надежную оборону этого города. Одновременно Сталин по своей инициативе передал в состав Брянского фронта, опять тому же Голикову, нашу главную ударную силу, только что сформированную 5-ю танковую армию (по существу нашу первую полностью укомплектованную танковую армию). Еще почти тысяча боевых машин (не считая колесных) сосредоточивалась южнее Ельца, чтобы наверняка выполнить главную задачу: «срубить» немецкий клин. А поскольку Брянский фронт стал теперь огромным и по протяженности, и по количеству войск. Сталин в тот же день, 2 июля, отправил к Голикову своего представителя, нового начальника Генштаба генерала Василевского. Сделал, в общем, Иосиф Виссарионович все, что было тогда в его силах. Следующие сутки, 3 июля, прошли сравнительно спокойно, в том смысле, что слишком скверных сообщений из района боевых действий не поступало. Василевский скупо докладывал, что налаживает фронтовое управление, что на остатки танковых корпусов рассчитывать не приходится, что 5-я танковая армия продолжает выдвижение в исходный район под сильным воздействием вражеской авиации. В ночь на четвертое Иосиф Виссарионович впервые за несколько недель хорошо отдохнул, поставив своеобразный рекорд для себя по военному времени: спал восемь часов подряд. Выглядел бодро; посветлели белки глаз, при утомлении и во гневе покрывавшиеся желтоватым налетом. Хладнокровно отнесся к сообщению о том, что резко осложнилось положение на правом крыле Юго-Западного фронта, где добилась успеха 6-я вражеская армия: немцы последовательно осуществляли свой план окружения наших войск. Поздно вечером Сталин вызвал меня в кабинет:— Николай Алексеевич, нет связи ни с Василевским, ни с Голиковым. А товарищ Василевский теперь необходим здесь. Прошу вас немедленно вылететь в штаб Брянского фронта. Если Василевский еще не выехал — поторопите. И оставайтесь там, посмотрите, что происходит… Мы не можем понять, что там происходит. Будем ждать от вас оценки и предложений. Когда отправитесь?— Сейчас.— Докладывайте обо всем подробно, чтобы мы могли своевременно принять меры. С рассветом я был на аэродроме. Лететь решил на легком безотказном «У-2». Неизвестно, как там, возле Ельца, с посадочными площадками, не разбиты ли немцами, а «уточка» может приземлиться хоть в чистом поле. До Оки летели без опаски, немецкая фронтовая авиация не рисковала забираться в Московскую зону ПВО, да и далековато было вражеским истребителям со своих баз. Но чем ближе к Ельцу, тем безрадостней становилась картина. Дороги изъязвлены воронками авиабомб, свежие черные ямы зияли и на полях, исполосованных следами танковых гусениц, здесь вражеские летчики гонялись за нашими машинами, много их стояло разбитыми, некоторые еще чадили. Немцы хозяйничали в воздухе. Проплывали косяки бомбардировщиков, проносились истребители, кругами ходила двухфюзеляжная разведывательная «рама», не прекращая наблюдать за землей. Правильно я поступил, выбрав «уточку»: ни на тяжелом самолете, ни в автомашине не проскочил бы в светлое время в район Ельца и южнее его. Летчик мой вел У-2, лавируя вдоль балок и речных долин, так низко, что мы почти стригли вершины деревьев, рискуя сбить телеграфные столбы или печные трубы. Зато для немцев были недосягаемы, истребители не пикировали на нас, опасаясь врезаться в землю. А едва приземлились на уцелевшем клочке разбомбленного аэродрома, летчик с топором кинулся в лес рубить кусты и молодые деревца, забросал ими нашего крылатого друга. На командном пункте Брянского фронта Василевского не было, он уже получил указание Ставки и ночью выехал в Москву, оставив категорическое распоряжение: одновременным ударом всех сил 5-й танковой армии при поддержке всей имевшейся артиллерии и авиации, перерезать коммуникации вражеской группировки, прорвавшейся к Дону. Правильное было распоряжение, только кому и как его выполнять?! Обязан был командующий фронтом генерал Голиков, но он находился далеко от места событий, в Воронеже, связь с командным пунктом, со штабом фронта имел ненадежную, прерывавшуюся и на развитие событий почти не влиял. Выражаясь по-военному, потерял управление войсками. Заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Чибисов Никандр Евлампиевич, только что назначенный на эту должность, прибыл на командный пункт за сутки до меня, был ошеломлен неразберихой и едва начал, как говорится, входить в курс дела. Начальник штаба фронта генерал М. М. Казаков при живом командующем и его заместителе не имел никакого права брать на себя руководство контрударом, его приказы в данной ситуации были бы просто недействительны. Реальным было только указание Василевского: 5-й танковой армии наступать без промедления, пока немцы не разгромили ее с воздуха. И командующий армией генерал-майор А. И. Лизюков бросил свои танки вперед, не имея поддержки пехоты и артиллерии, без надежного авиационного прикрытия, без разведывательных данных о противнике. Вслепую. И в довершение всего сам повел в бой передовые отряды, выпустив из рук управление всей армией. Несколько слов об Александре Ильиче Лизюкове. Хороший, многообещающий, образованный, волевой был командир. Летом сорок первого года отличилась под его руководством 1-я Московская мотострелковая дивизия, ставшая 1-й гвардейской мотострелковой дивизией. Это ведь Лизюков оценил смелый замысел генерала Белова и помог ему своими гвардейцами нанести под Штеповкой первое поражение танкистам Гудериана, прежде не терпевшим неудач. Но, как известно, у каждого человека свой дар, свои возможности. Лизюков был смелым и умелым генералом поля боя, превосходно справлялся с дивизией, покомандовал короткое время корпусом без особого успеха, а вот армия оказалась ему не по плечу. Сложным армейским организмом надо было не столько командовать, сколько управлять, эта должность в значительной мере административная. А у Александра Ильича не было к этому тяготения, не было опыта. И вот цепочка. Бесталанный командующий фронтом не смог организовать и направить контрудар, фактически отстранился от этой главнейшей задачи. Командующий танковой армией, действуя на свой страх и риск, бросился в огонь без всякой поддержки, командуя лишь частью своих сил и потеряв связь с остальными. Танковые полки, танковые батальоны воевали разрозненно, немцы били их поодиночке. И безнаказанно громили с воздуха. В одном из боев исчез генерал Лизюков. Его долго считали пропавшим без вести, пока не выяснилось, где и как он погиб. Танкисты вообще остались без руководства. Танковая армия была уничтожена противником, ценой своей гибели не остановив, а лишь замедлив на несколько дней движение немецкой армады. Враг вышел к Дону и устремился к Волге. В считанные дни мы лишились своих стратегических резервов, на которые возлагали столь большие надежды. Летне-осенняя кампания, по существу, была уже нами проиграна и потребовались невероятные усилия всей страны, чтобы восстановить равновесие, а затем добиться перелома в ходе войны. Такова страшная цена второй (и последней) стратегической ошибки Верховного Главнокомандующего Сталина. Мне больно и трудно говорить о том необязательном для нас поражении, которое свело на нет все предыдущие усилия и успехи, вновь поставило страну на грань поражения, принесло большое количество жертв, которых вполне можно было избежать. Но говорить надо. Хотя бы потому, что та черная страница оказалась вырванной из нашей истории. О ней почти не вспоминали. Да и кому вспоминать-то? Участники тех событий полегли на полях сражений или оказались в плену — мало кто возвратился. Исследователи не рисковали касаться запретной темы при жизни Сталина. И после его смерти — тоже. На пути непреодолимым заслоном высилась мощная фигура Филиппа Ивановича Голикова, получившего в хрущевские времена звание маршала и возглавлявшего Главное политическое управление армии и Военно-морского флота. Внимательнейшим образом следил Голиков за тем, чтобы ни печатно, ни устно не обсуждались его полководческие способности вообще, а деятельность на посту командующего Брянским фронтом — в особенности. Попытки были, но пресекались. И наползал туман забвенья.
В Успенский
maxpark.com
Герой, но не пионер. Реальная и мифическая истории Лёни Голикова | История | Общество
Не пионерский возраст
В числе детей и подростков, отличившихся в годы Великой Отечественной войны и впоследствии включенных в список «пионеров-героев», были четверо, удостоенных звания Героя Советского Союза – Валя Котик, Марат Казей, Зина Портнова и Лёня Голиков.
В период перестройки, когда герои советской эпохи подвергались массовому «разоблачению», этой четвёрке тоже досталось сполна. Среди многочисленных претензий звучала и такая – на самом деле «пионеры» были старше приписываемого им возраста.
Наши многоуважаемые читатели, успевшие познакомиться с материалами о Марате Казее, Вале Котике и Зине Портновой, могли убедиться, что обвинения в подлоге несправедливы – Марат и Валя действительно были пионерами, а Зина, будучи пионеркой, начинала свою деятельность в качестве подпольщицы.
С Лёней Голиковым история иная – он, несомненно, был пионером, несомненно, был героем, однако в список пионеров-героев попал стараниями людей, которые явно «хотели как лучше».
Лёня Голиков родился в рабочей семье, жившей на Новгородчине, в деревне Лукино, 17 июня 1926 года. Как и у большинства юных героев, его довоенная биография ничем особым не примечательна – окончил семь классов школы, успел поработать на фанерном заводе.
Важный момент – согласно положению о пионерской организации, её членами в тот период могли быть лица в возрасте от 9 до 14 лет. 17 июня 1941 года Лёне Голикову исполнилось 15, то есть из пионерского возраста он окончательно вышел за несколько дней до войны.
О том, как он снова «стал пионером», поговорим чуть позже, а пока о том, как Лёня стал партизаном.
В партизаны по рекомендации
Район деревни Лукино оказался под гитлеровской оккупацией, однако был отбит уже в марте 1942 года. Именно в этот период на освобожденной территории решением Ленинградского штаба партизанского движения из числа бойцов ранее действовавших партизанских отрядов, а также молодых добровольцев формировалась партизанская бригада, которая должна была отправиться во вражеский тыл для продолжения борьбы с фашистами.
В числе парней и девушек, переживших оккупацию и желавших бороться с врагом, был и Лёня Голиков, которого поначалу не приняли.
Лёне на тот момент было 15, и командиры, отбиравшие бойцов, посчитали, что он слишком молод. Взяли его благодаря рекомендации школьного учителя, также вступившего в партизаны, и уверявшего, что «ученик не подведёт».
Ученик и в самом деле не подвёл — в составе 4-й Ленинградской партизанской бригады принял участие в 27 боевых операциях, записав на свой счёт несколько десятков уничтоженных гитлеровцев, 10 уничтоженных машин с боеприпасами, более десятка взорванных мостов и т.д.
Первую свою награду, медаль «За отвагу», Леня Голиков получил уже в июле 1942 года. Все, кто знал Лёню в бытность его партизаном, отмечали его смелость и мужество.
Однажды, возвращаясь из разведки, Лёня вышел на окраину деревеньки, где обнаружил пятерых немцев, мародёрствовавших на пасеке. Гитлеровцы были настолько увлечены добычей мёда и отмахиванием от пчёл, что оружие отложили в сторону. Этим и воспользовался разведчик, уничтожив троих немцев. Оставшиеся двое сбежали.
Одна из самых ярких операций Лёни произошла 13 августа 1942 года, когда на шоссе «Луга – Псков» партизаны атаковали машину, в которой находился немецкий генерал-майор инженерных войск Рихард фон Виртц.
Гитлеровцы оказали яростное сопротивление, но Лёня, добравшись до машины, вместе с напарником захватил чемодан с ценными документами.
Нужно сказать, что в классических рассказах о Лёне Голикове часто утверждалось, что нападение на генеральскую машину он совершил едва ли не в одиночку. Это не так. Но то, что главная заслуга в добыче документов принадлежит ему — несомненно.
Документы переправили советскому командованию, а самого Лёню представили к званию Героя Советского Союза. Однако документы, видимо, оказались не столь значимыми — в ноябре 1942 года Лёня за этот подвиг был награждён орденом Красного Знамени.
Герои и предатели
Увы, партизанская биография, как и жизнь Лёни, получилась недолгой. В декабре 1942 года гитлеровцы начали масштабную антипартизанскую операцию, преследуя отряд, в котором воевал Лёня Голиков. Оторваться от противника не получалось.
24 января 1943 года, группа партизан в составе чуть более 20 человек вышла к деревне Острая Лука. Немцев в населённом пункте не было, и измотанные люди остановились на отдых в трёх домах. Спустя некоторое время деревню окружил отряд карателей в количестве 150 человек, составленных из местных предателей и литовских националистов. Партизаны, которых застали врасплох, тем не менее, вступили в бой.
Вырваться из окружения смогли лишь несколько человек, позднее и сообщившие в штаб о гибели отряда. Лёня Голиков, как и большинство его товарищей, погиб в бою в Острой Луке.
Органы НКВД и советской контрразведки в годы войны вели тщательное следствие с целью установить причины гибели тех или иных партизанских соединений. Так было и в этом случае.
Благодаря показаниям жителей деревни, полученным после освобождения из-под оккупации, а также показаниям выживших партизан, было установлено, что Лёня Голиков и его товарищи пали жертвами предательства.
Некто Степанов, житель одного из домов, где остановились партизаны, донёс о них старосте Пыхову, который и известил о партизанах карателей, отряд которых находился в деревне Крутец.
Лёня Голиков. Фото: Public DomainПыхов за оказанные услуги получил от гитлеровцев щедрое вознаграждение. Однако при отступлении хозяева пособника с собой не взяли. В начале 1944 года он был арестован органами советской контрразведки, был осуждён как изменник Родины и расстрелян в апреле 1944 года.
Второй предатель, Степанов, который, кстати говоря, был всего на год старше Лёни Голикова, проявил большую изворотливость – в начале 1944 года, когда стало ясно, что война клонится к поражению фашистов, ушёл в партизаны, откуда попал в состав регулярной Советской Армии. В этом качестве он даже успел заслужить награды и вернуться домой героем, однако осенью 1948 года возмездие настигло Степанова — он был арестован и за предательство осуждён на 25 лет заключения с лишением государственных наград.
Как «помолодел» ровесник героя «Молодой гвардии»
Партизаны, выжившие в последнем бою отряда, не забыли о своих товарищах, в том числе и о Лёне.
В марте 1944 года начальник Ленинградского штаба партизанского движения, член Военного совета Ленинградского фронта Никитин подписал новую характеристику на представление Лёни Голикова к званию Героя Советского Союза.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 апреля 1944 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками Голикову Леониду Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Итак, никаких сомнений в героизме Леонида Голикова нет и быть не может, награды его вполне справедливы и заслужены.
Но каким же образом Леонид Голиков, который, кстати, всего на девять дней младше легендарного героя-комсомольца из «Молодой гвардии» Олега Кошевого, стал «пионером-героем Лёней Голиковым».
Как ни странно, первые материалы о подвигах Леонида Голикова говорили о нём как о комсомольце.
Всё изменила книга писателя Юрия Королькова «Партизан Лёня Голиков», вышедшая в начале 1950-х годов. Писатель, прошедший войну в качестве фронтового корреспондента, рассказывая о реальных подвигах Леонида Голикова, снизил его возраст буквально на пару лет. И из 16-летнего героического комсомольца получился 14-летний героический пионер.
Для чего это было сделано, точно известно автору, который ушёл из жизни в 1981 году. Возможно, писатель решил, что так подвиг будет выглядеть более ярко.
Мемориальный знак на месте подвига Лёни Голикова. Фото: Public DomainСестра вместо брата
Возможно, во Всесоюзной пионерской организации, где тогда только начиналось создание собирательного образа «пионеров-героев», решили, что тысяч пионеров, в годы войны награждённых орденами и медалями, недостаточно, и необходим хотя бы один Герой Советского Союза. Напомним, Марат Казей, Валя Котик, Зина Портнова были удостоены звания Героев Советского Союза значительно позже, в конце 1950-х годов, и только Лёня Голиков стал Героем еще в 1944 году.
При этом все, кто знал настоящего Леонида Голикова, были прекрасно осведомлены об истинном положении дел, но полагали, что принципиально подобная «неточность» ничего не меняет.
Надо сказать, что для полноты картины изменили даже внешность героя. На единственном фото Леонида в партизанском отряде Голиков предстаёт как решительный и лихой молодой человек, в то время как на иллюстрациях, которые появились во всех пионерских книгах о Лёне Голикове, у него абсолютно детское выражение лица.
Откуда же взялся этот образ? Как выяснилось, детских фотографий Леонида у его матери не сохранилось, поэтому, когда ему было присвоено звание Героя Советского Союза, репортёры переодели в «партизана»… его младшую сестру, Лиду. Именно образ Лиды Голиковой стал «Лёней Голиковым» для миллионов советских пионеров.
Вряд ли те, кто создавал каноническую историю Лёни Голикова, преследовали какие-то корыстные цели. Они просто хотели как лучше, полагали, что в таком виде подвиг Леонида Голикова будет выглядеть ярче. Им и в голову не приходило, что на рубеже 1980-1990-х все эти «мелочи» обернутся против самого героя.
Итак, добровольно вставший на путь вооруженной борьбы с фашизмом в 15 лет и погибший в 16, Леонид Голиков по формальным признакам не может считаться «пионером-героем».
Умаляет ли это в какой-либо степени его подвиг? Конечно, нет.
Нам просто надо научиться принимать своих героев таким, какие они есть, не пытаясь их улучшить. Ведь подвиг юного комсомольца Леонида Голикова ничем не хуже подвига пионера Лёни Голикова.
Читайте также
Как юный герой Володя Дубинин спас от гибели партизанский отряд в сражении за Керчь →
www.aif.ru
Голиков, Иван Иванович (художник) - Gpedia, Your Encyclopedia
Ива́н Ива́нович Го́ликов (26 декабря 1886 (7 января 1887) — 30 марта 1937 года) — русский художник-миниатюрист, заслуженный деятель искусств РСФСР (1933), инициатор и учредитель Артели древней живописи Палеха.
Биография
Иван Голиков родился в Москве в семье потомственного художника-иконописца с трёхвековой художественной преемственностью Ивана Михайловича Голикова. Когда ему было 7 лет, семья переехала в Палех, спасаясь от страшного голода, который начался в Москве. В десятилетнем возрасте он был отдан на обучение иконописному делу в известную в Палехе мастерскую братьев Сафоновых. В 1900 году, обучившись приёмам доличного письма, Иван Голиков отправился в Петербург, а затем в Москву для работы в иконописных мастерских. Отец скончался, когда Ивану исполнилось 14 лет, он остался старшим в семье. Юноше пришлось работать, не покладая рук — он занимался реставрацией живописи, росписью церквей и монастырей. Его специализацией было доличное письмо, то есть, художник писал на иконах одежды. Расписывал церковь Святоозерского монастыря от мастерской М. Л. Парилова в 1907 году и церкви в Казани. Оставил крупицы своей работы в Новодевичьем монастыре, Грановитой палате, в московских и питерских храмах. Работая в Петербурге, он некоторое время посещал рисовальные классы училища барона Штиглица. В 1907—11 годах Иван Голиков проходил воинскую службу, в 1911—14 годах работал в мастерской Н. М. Сафонова в Палехе, и расписывал церковь в Казани. В 1914—17 годах ушёл на фронт Первой мировой войны в составе 27 Сибирского полка, и был контужен.
После первой мировой войны и Революции 1917 года художник начинает свои самостоятельные творческие поиски. Некоторое время он работает театральным художником в Шуе, Кинешме, Иваново-Вознесенске и Костроме, создавая декорации к спектаклям «Лес», «Гроза», «Снегурочка», «Борис Годунов», «Русская свадьба» и «Лекарь поневоле». В 1921 году он создал свою первую миниатюру — расписал шкатулку из папье-маше, и показал её руководству Кустарного музея. В 1922 году, работая в мастерской художника А. А. Глазунова, Иван Голиков создал целый ряд росписей на папье-маше, наметив основные черты нового искусства, и став, по сути, его отцом-основателем. К этому времени мастер смог органично синтезировать особенности трёх иконописных школ — Палехской, Строгановской и Ярославской. Манера художника заинтересовала ряд искусствоведов, среди которых был его дальний родственник А. В. Бакушинский, оказавший содействие в организации артели по производству расписных шкатулок из папье-маше. 4—5 декабря 1924 года была создана «Артель древней живописи», костяк которой составили бывшие иконописцы. В том же 1924 году работы палехских мастеров — И. И. Голикова, И. М. Баканова, И. В. Маркичева и А. В. Котухина были показаны на XIV Международной художественной выставке в Венеции, вызвав большой интерес. В следующем, 1925 году «Артель древней живописи» получила Гран-при на Всемирной выставке декоративных искусств в Париже. После Парижа были успехи в Милане, Вене и Берлине.
Иван Голиков расписал множество лакированных изделий — от крупных ларцов до миниатюрных бисерниц. Все его работы являют собой образец тончайшего письма, превосходных композиционных решений и необычного подхода к былинным и литературным сюжетам. Многие из них он брал непосредственно из самой жизни; Голиков говорил: «Выхожу на улицу, наблюдаю за природой вечера, прежде чем начать писать картину, сначала переживу, весь уйду в тот мир, который нужно изображать …»
Тематика произведений: история, фольклор, литература, сельские мотивы, современная, революционная, битвы, тройки, орнаментальные мотивы («Адам в Раю», «Бесы», «Битва», «Борис Годунов», «Гулянье в лесу», «Гармонист», «Гадание на Ивана Купалу», «Герб СССР», «Дядюшка Яков», «Жнитво», «Звери», «Игра в шашки», «Карусель», «Коромысловая башня», «Лоэнгрин», «Масленица», «Наполеон», «Орнаменты», «Пахота на волах», «Петухи», «Пожар», «Слово о полку Игореве», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Степан Разин», «Ромео и Джульетта», «Тройка красных коней», «Хоровод» и другие).
Вершиной его творчества считаются миниатюры, созданные в 1932—33 годах для подарочного издания «Слова о полку Игореве», вышедшего в 1934 году в издательстве Academia. Первоначально работу хотели поручить разным художникам, но писатель Максим Горький настоял, чтобы все миниатюры были выполнены одним Голиковым. Эти миниатюры впоследствии переиздавались два раза, а Ивану Голикову в 1933 году было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.
Для его работ характерна смесь реальности со сказочной фантазией: на былинной красной тройке по заснеженному пейзажу у него может ехать не сказочный персонаж, а красноармеец в будёновке. Манеру отца переняли двое его сыновей, ставших палехскими мастерами лаковой живописи — Георгий Иванович (1920—1941) и Николай Иванович Голиковы (1924—2011). Художником стал также его внук Юрий Николаевич Голиков.
Художник скончался в 1937 году после тяжёлой болезни. В центре Палеха Ивану Голикову установлен памятник. Именем художника также названа одна из улиц Палеха, а в 1968 году в Палехе открылся дом-музей Голикова.
Произведения И. И. Голикова хранятся в Государственном Музее Палехского Искусства, Государственном Русском Музее, Государственной Третьяковской Галерее, Всероссийском Музее Декоративно-Прикладного и Народного Искусства, Музее народного искусства НИИ художественной промышленности, Государственном историко-художественном музее-заповеднике г. Сергиев Посад, Вятском ОХМ, Ивановском ОХМ, Иркутском ОХМ, Нижегородском государственном художественном музее, Ярославском историко-архитектурном музее-заповеднике, Киевском музее русского искусства, Государственном художественном музее Белоруссии, Всероссийском музее А. С. Пушкина «Мойка 12», Государственном музее А. М. Горького.
Галерея
Литература
- Котов В. Т. Художник Иван Голиков. 1886—1937. — Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1973. — 80, [16] с.
Ссылки
www.gpedia.com
| В Красную Армию вступил добровольно в 1918 г., находился на пропагандистской и политической работе, был военным комиссаром и начальником политотдела дивизии. С 1931 г. на командных должностях возглавляет полк, дивизию, бригаду, корпус, Винницкую армейскую группу, 6-ю армию Киевского Особого военного округа. В 1940 г. назначается заместителем начальника Генерального штаба – начальник Главного разведывательного управления.В годы Великой Отечественной войны командовал 10-й резервной и 4-й ударной армиями, Брянским и Воронежским фронтами, 1-й гвардейской армией. С сентября 1942 г. заместитель командующего Сталинградским, командующий Северо-Западным и Воронежским фронтами. В апреле 1943 г. назначен заместителем Наркома обороны по кадрам и начальником Главного управления кадров.С 1950 г. командует отдельной механизированной армией, с 1957 г. возглавляет Военную академию бронетанковых войск, с 1958 г. начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота. С мая 1962 г. генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Родился 2 июля (16 по новому стилю) 1900 г. в деревне Борисова Зырянской волости Катайского уезда Пермской губернии. Отец - Голиков Иван Николаевич, православного исповедания, из крестьян, земский фельдшер.Мать - Голикова Васса Васильевна, православного исповедания, из крестьян, домашняя хозяйка.Национальность - русский.Образование:три класса сельской школы в деревне Борисова (1908-1911),семь классов восьмилетней уездной гимназии в городе Камышлове Пермской губернии (1911-май1918),Военные агитационно-просветительные курсы в Петрограде (февраль 1919-март 1919),Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава РККА в Москве (1929),нормальная пехотная школа в Куйбышеве экстерном (1931),Военная Академия им. М.В. Фрунзе заочно (1933).Владел английским (разговорным) языком.Член КПСС с 1918 г.,Член ЦК КПСС (1961- 1966),Депутат Верховного Совета СССР (1937-1946, 1956-1971).УчастникГражданской войны,Великой Отечественной войны. Умер 29 июля 1980 г. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. ..................................................................  У знамени полка «Красные орлы». Слева направо: знаменщик Я. Е. Овсянников, ассистенты Ф. И. Голиков, А. Л. Мясников. Кушва, Восточный фронт. 27 октября 1918 г Из воспоминаний Ф.И. Голикова Вчера мы с другом Арькой_ стали красноармейцами. Отряд Красной Армии расположился в двухклассном училище. Красноармеец-часовой показал нам, где записывают добровольцев. Перед нами стояли трое. Их записали в два счета. Я боялся, что возраст помешает, но все получилось, как мы хотели: нас записали и отправили в полуподвальный этаж, в цейхгауз. На душе было радостно, я стал красноармейцем!26 октября состоялось торжественное вручение Знамени. Командир нашего полка товарищ Ослоповский_ вызвал рабочего-добровольца Яшу Овсянникова_, меня, Сашу Мясникова_, алапаевского комсомольца. Когда я узнал, что вместе с Яковым и Сашей буду принимать Знамя, то от радости не находил себе места. Вот бы увидел отец! Из аттестации на начальника агитпропотдела Ф. И. Голикова, 1925 г. Хороший активный партиец. Не является узким политпросветчиком. В работе быстро растет. Хороший администратор и организатор. За последнее время начал тяготиться агитпропработой, стремится ближе в часть. Из воспоминаний об отце Нины Семенцовой-Голиковой Папа очень любил маму_. Они поженились в 1920 году, за два месяца до его 20-летия и ее 19-летия. В большой дружбе и согласии, пережив огромное горе – смерть троих детей - и вырастив еще троих, прожили почти 50 лет.  Зинаида Афанасьевна и Филипп Иванович Голиковы. Новосибирск. 1924 г. Мама умерла за полгода до полувекового юбилея их совместной жизни. Они готовились его отпраздновать. Хоть мама болела долго, и врачи готовили папу к худшему, он и мысли не допускал, что ее не станет.За год до ее смерти, когда вышла книга его воспоминаний о Московской битве, папа на сигнальном экземпляре написал маме такие слова: «Зине, моей любимой, славной и дорогой жене, товарищу, другу, опоре и счастью всей моей жизни, с глубочайшей признательностью, уважением и добрыми пожеланиями на всю жизнь! Ф. Голиков. 2.02.68». Из письма Ф.И. Голикова И.В. Сталину, 4 февраля 1944 г.  Командир 95-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии Ф.И. Голиков. Лагерь Татищево под Саратовом. 1933 г. Чем дальше, тем больше крепло и росло мое стремление стать командиром. Будучи комиссаром 32-й стрелковой дивизии, я хотел пойти командиром батальона и, наконец, в 1931 году был назначен в строй командиром полка.95-й стрелковый полк, которым я командовал, в первый же год завоевал и оба года держал первенство во всем округе среди стрелковых полков. Из аттестации на Ф.И. Голикова, 1932 г. Аттестацияна командира 95 стрелкового полка 32 стрелковой дивизии Будучи очень способным командиром с большим кругозором, с пытливым и не допускающим шаблона умом, с твердым и решительным характером, т. Голиков, несмотря на большие трудности, сумел стать грамотным командиром полка и вывести свой полк на первое место в ПриВО. Отличный стрелок, хороший физкультурник. Из аттестации на Ф.И. Голикова, 1933 г. Аттестацияна командира 95 стрелкового полка 32 стрелковой дивизии. Общее и политическое развитие хорошее. Военное развитие хорошее. Пытлив, любознателен. Видимо, много работает над собой. Проявляет умение решаться на смелые действия. Решения твердо проводит в жизнь. Одинаково хорошо справляется как со штабной, так и со строевой должностями.  Ф. И. Голиков - командующий 6-й армией Киевского Особого военного округа и начальник Львовского гарнизона. 1939 г. Из воспоминаний Ф.И. Голикова Работой в 6-й армии я был очень увлечен. Ведь со дня воссоединения западных областей Украины с Советским Союзом в сентябре 1939 г. не прошло и года, и лето сорокового было очень горячим: приближение опасности для нашей Родины чувствовалось сильнее и сильнее. Все мы были целиком захвачены повышением боевой готовности и строительством оборонительных укреплений на нашей новой границе. Летом 1940-го я был назначен начальником центрального органа военной разведки – Разведывательного управления Наркомата обороны. Произошло это в июле месяце едва ли не в день моего сорокалетия. Полученный из Москвы приказ был столь же категоричным, сколь неожиданным для меня. Я командовал 6-й армией в городе Львове. Оставлять любимое дело не хотелось, тем более что менять строевую работу на любую другую я не собирался, жить в Москве и не помышлял. О новом назначении со мной никто не беседовал, но приказ был получен и, вполне понятно, беспрекословно выполнен.  Майский И.М., генерал-лейтенант Голиков Ф.И. и контр-адмирал Харламов Н.М. Лондон 1941 г. Почти в самом начале Великой Отечественной войны мне пришлось принять назначение на пост главы Советской Военной миссии последовательно в Англии и США. Я говорю «пришлось»… Да, именно так. Назначение было, конечно, очень ответственным, а задачи большими, тем более что возникли они из острых потребностей очень неудачно начавшейся для нас войны. Вместе с тем для меня это назначение было явно неожиданным. Оно не согласовывалось ни с моим жизненным опытом, ни с наклонностями, ни со стремлениями.Будучи за границей, я знал, как тяжело в эти месяцы складывались для нас события на фронте. Разум и сердце изо дня в день все сильнее и настойчивее твердили: «Твое место на фронте! Там ты принесешь больше пользы». Из воспоминаний В.М. Бережкова Миссия получила всеобъемлющие инструкции. Речь шла, прежде всего, о том, чтобы договориться об организации совместных действий против общего врага, включая открытие второго фронта.Советская Военная миссия проделала большую, полезную работу, которая способствовала дальнейшему налаживанию и развитию отношений между союзниками. Из письма Ф.И. Голикова сыну Сергею_, 18 июля 41 г. Будьте там все бодры и уверены. Не поддавайтесь унынию, пессимизму, а тем более страху. Мы победим немцев все равно. Временные отходы наших войск в большой битве не должны вас смущать. Наш фронт крепнет. Силы растут. Страна Советов встает всей своей могучей силой. И, безусловно, наше положение будет улучшаться. Нас не сломят. Мы победим.  Справа налево: командующий Воронежским фронтом генерал-полковник Ф.И.Голиков, представитель Ставки генерал-полковник А.М.Василевский и член Военного совета фронта генерал-лейтенант Ф.Ф.Кузнецов в период проведения операций на Верхнем Дону. Из письма Ф.И. Голикова И.В. Сталину, 4 февраля 1944 г. Стремление на фронт у меня неистребимо. После боевой службы красноармейцем я больше 12 лет подряд был политическим работником (и очень неплохим). Все эти годы я тянулся к командной работе и одновременно готовился к ней. Росла и крепла уверенность в своих собственных силах на этом пути. Командная работа для меня не является просто профессией или специальностью. Для меня это призвание. Из писем Ф.И. Голикова детям. 1964 г. Рыбалка на «зеленой стоянке».Мы в Угличе. Я накупил себе рыболовных принадлежностей, начиная со складного удилища и крючков. Накопал червей.Причалили к «зеленой стоянке» у села Николаевка. Стояли с 8.30 до 18.00, и я все время рыбачил с баржи, к которой мы пришвартовались. Кое-что поймал. Местные рыболовы-знатоки сказали, что когда вода не такая высокая, как сегодня, ловится куда больше.Празднуем с мамой «День 15 мая» – сорок четыре года как поженились. Приготовили шампанское – разопьем в ужин с соседками по столу.Стоянка в Астрахани – 14 часов продолжительности: «Юрий Долгорукий» здесь проходит перебуксировку. Мой план небольшой: обком, старинный Кремль, рыборазводный завод, кинотеатр, знаменитый своим фойе, в котором растут пять финиковых пальм «рождения» 1842 г. и 1862-го. Если успеем, то еще Рыбхоз – это в 30 км от Астрахани. И, конечно, рыбалка. Из письма К.М. Симонова_ Ф.И. Голикову, 3 июля 1964 г. Я прочел Ваши «Письма»_ с интересом, с тем большим, что сам в прошлом году проделал большую часть этого путешествия от Москвы до Волгограда. Ваши «Письма» насыщены большим фактическим материалом. За этими письмами, когда их читаешь, чувствуется человек, не только умудренный житейским опытом, но в то же время – человек с молодой душой, с громадным интересом к жизни. И это очень привлекает сердце к Вашим «Письмам». Из письма Ф.И. Голикова жене Станция Казань, 11.07.68 – 17.00Моя хорошая, дорогая, любимая Зинаидка!Подъезжаем к Казани, где и опустим это письмо. У нас все хорошо. Дорога интересная… Поезд наш охотно стоит на множестве станций, но идет бойко, по расписанию, без опоздания. В твоем бумажном пакете оказалось столько замечательного, что я до обеда принимался есть три раза. Особенно же: малосольные огурцы, малина, булочки и молоко (и все это вместе да еще с луком!). В Арзамасе утром хотели купить московские газеты, а нам предложили за 9 июля – это у них «свеженькие, сегодняшние».На этом заканчиваю. Крепко тебя, милая, обнимаю и целую.Твой Ф. Голиков. Из воспоминаний о деде Веры Шелястиной С ранних лет у меня сложилось впечатление, что в семье было не шесть человек, а гораздо больше. Дедушка очень любил гостей. У нас не просто гостили, а подолгу жили родственники, земляки, бывшие сослуживцы, друзья. Приезжали посмотреть Москву, провести отпуск, подлечиться или просто пожить у нас. Гостей встречали, провожали, помогали делать покупки, сопровождали их в театр, музеи. Сейчас понимаю, что в определенной степени для взрослых это было порой трудно. Зато нам, детям, эти визиты доставляли большое удовольствие.Я все время крутилась на кухне, старалась помочь, хотя, наверно, больше мешала. Порой за стол садилось до двадцати человек. У нас, детей, была своя обязанность – приготовление салата. До сих пор помню этот таз литров на 50, куда мы с чувством причастности к делу крошили, кто во что горазд, овощи. Гостевая суета была настолько привычной, что, когда наступали перерывы, нам казалось, что в квартире становилось неестественно тихо.Дед, сидящий за столом, пишущий или читающий, – это была для нас привычная картина. Летом на даче – в саду, зимой в Москве в городской квартире. Причем он никогда не работал в своем кабинете, всегда сидел с нами в гостиной перед телевизором. Раскладывал бумаги на широком обеденном столе. Умудрялся не только работать, но и вникать в происходящее на экране. Как он ухитрялся думать и писать в таких условиях, я не представляю. И никакими силами ни бабушка, ни моя мама не могли его отправить в тишь кабинета. Тогда мне эта привычка была непонятна, мы даже по-детски сердились, так как нам запрещалось громко разговаривать. А теперь я понимаю, что дед просто хотел быть со всеми вместе, с семьей. На протяжении многих лет службы он был почти лишен такой возможности, особенно во время войны. И теперь как бы наверстывал упущенное. Из воспоминаний об отце Нины Голиковой-Семенцовой Время общения с нами, с детьми, а его было не так уж много, папа умел делать насыщенным. Правилом в семье были ежевечерние отчеты детей о проведенном дне. После его вопросов и наших ответов начинались беседы. Завтракать и обедать вместе обычно не удавалось, а вот время ужина подгонялось так, чтобы по возможности все были в сборе. Вечерний чай затягивался за интересными разговорами. Здесь главным был папа, мы никогда, даже маленькими, не тяготились этими вечерами и не норовили выскочить из-за стола и удрать в свою комнату. Папа все делал живо и интересно, с такой серьезностью и уважением к детским заботам, что мы чувствовали его соучастником наших дел и выкладывали ему все. Ненавязчиво, без тени назидания, нравоучения, наставления он беседовал с нами на множество тем, от организации детской игры или размолвки с подругой до исторического прошлого нашей Родины или армейской службы. Конечно же, говорили мы и о книгах.Строгому отцовскому слову папа придавал большое значение, никогда не заводил с нами строгих разговоров без веских, по его мнению, оснований. Но когда он выражал недовольство кем-нибудь из детей, коротко, сухо, негромким голосом анализируя проступок, провинившийся - и все трое - переживали очень сильно. Знали, что раз уж сердится такой умный, добрый, справедливый папа, – это заработано, это действительно скверно.Он знал наших друзей, знал, кто их родители, учил разбираться в людях, тянуться к хорошему, учил бережному отношению к дружбе и товариществу. Основы дружбы и товарищества, считал он, закладываются в школе. У него были настоящие товарищи, в том числе и по учению. В 60-е годы папа отыскал всех из тогда здравствовавших, кто учился в Камышловской гимназии в одно время с ним. Какие замечательные встречи гимназистов проходили у нас дома!Внуки души в дедушке не чаяли. У меня хранится крошечный листок, на котором моя дочка огромными печатными буквами вывела: «Мой дедо. Вера». И папина приписка для меня: «Ниночка! Сохранить на память. 4 года и 38 дней. Голиков. 2.12.1959 г.».Папа прожил долгую прекрасную жизнь. Он скончался 29 июля 1980 г. через 13 дней после своего 80-летия. А 16 июля 1980 года в больнице на Мичуринском проспекте ему была вручена последняя награда – орден Трудового Красного Знамени, в честь его 80-летия. Это замечательная награда. В ней – признание его заслуг перед Родиной как истинного труженика: воина, политработника, дипломата, журналиста. |
kataisk-zayral.ucoz.ru
Письмо танкиста А.Голикова жене: sasha_p
28 июня 1941 г.
Милая Тонечка!
Я не знаю, прочитаешь ли ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.
Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем - Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь...
Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче - ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново...
22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война...
Когда наш танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись...
Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я "отдыхаю", с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду тебя любить. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. "Хорошо любимым быть..."
Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие.
У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли он - могила-то?
После начала войны экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Голиков. Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге — и бронированная машина на улицах Ровно.
Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова и Голикова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника.
Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока.
Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные силы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди...
Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла.
Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды...
Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову — 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй — в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе «Борец», а по окончании автодорожного института — в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона.
Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом:
— Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб.
Их похоронили местные жители.
Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев.
Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени.
Письмо А. Голикова опубликовал 9 января 1964 года в «Красной звезде» подполковник в отставке Т. М. Васин, многое сделавший для розыска материалов об этих героях-танкистах.
Источник: Говорят погибшие герои. Предсмертные письма советских борцов против немецко-фашистских захватчиков (1941-1945 гг.). - Изд. 5-е, испр.и доп. - М., Политиздат, 1975.
sasha-p.livejournal.com
