Музей ЧерномырдинаОНЛАЙН-КОНФЕРЕНЦИЯ: Полина Дашкова рассказала правду о Ленине. Альфред плут картины
Дашкова: Большевизм и нацизм — одного поля ягоды - Газета
Сталин никого не любил. Пальцем не шевельнул, когда умирала его первая жена Кетеван Сванидзе. Есть версия, что Надежду Аллилуеву он убил… А знаете, он мог! Плохо верится, что молодая женщина, мать двоих детей, даже будучи человеком неуравновешенным, могла покончить с собой из-за рядового и не первого оскорбления, которое нанес ей Сталин.
Для меня Сталин — уже не человек. Совершенно инфернальная оболочка. Без чувства привязанности, без раскаяния. И при этом абсолютно рационален. Он очень грамотно правил страной. В собственной системе координат…
У вас в «Источнике счастья» покушение на Ленина — инсценировка. Не только Фанни Каплан не могла ранить его, так как была почти слепой, но и самого ранения не было!
Я взяла официальные медицинские бюллетени о ранении Ленина и показала нескольким врачам. Не раскрывая, о ком речь. Все они смотрели на меня квадратными глазами: не могло такого быть!
Пуля не могла пройти всю грудную полость, не задев ни одного жизненно важного органа! И все дружно объявили рентгеновские снимки фальшивками.
Когда я сообщала, что это — покушение на Ленина, люди моего поколения испытывали шок. А те, кто постарше, начинали говорить что-то про чудо…
Кстати, в Музее Ленина висит пальто, в котором он был в момент покушения. В нем три дырки, но... никаких следов крови!
После того как вышел роман, на меня накинулись коммунисты: мол, как это я посмела отрицать покушение на Ильича? Но меня это совершенно не волнует. После романа «Вечная ночь» на меня накинулись педофилы и прочие маньяки.
Чего они только не выделывали на своих сайтах! И зажаривали меня живьем, и расчленяли! Я на эти сайты никогда не заходила, но ко мне пришел корреспондент НТВ и взял интервью на эту тему. А потом они показали, будто Полину Дашкову в самом деле расчленили. Моя бедная мама видела эту передачу — я потом долго ее успокаивала!
Вы не подумывали об экранизации «Источника счастья»? Какой роскошный сериал мог бы получиться!
С меня хватит приличненького, но серенького «Херувима» И тем более — «Места под солнцем», в котором так ужасно сыграла Анастасия Волочкова.
Которую вы вывели в образе Светика. Бездарная балерина становится не менее бездарной писательницей, но так как она связана с большими деньгами, ее роман некоторые критики называют шедевром…
Меня такие персонажи раздражают. Но это не конкретно Волочкова — это типичный гламурный персонаж, которого постоянно сжимает судорога соперничества. Такие люди теряют ориентиры. Они плавают в безвоздушном пространстве.
Для них нет добра и зла, можно и нельзя… Другие люди для них не существуют! Для меня был шок, когда я попала в одну передачу с некой гламурной писательницей, вокруг которой подняли волну, не знаю, называть ли ее…
Оксана Робски?
Ну вот, вы сами догадались. Я первый раз видела человека, от которого у меня просто мурашки по коже. Для нее никого не существует. Она гордо парит в вакууме и поплевывает на простых смертных. Это пластиковая кукла. А в мире пластиковых кукол жить страшно.
Вы читаете такую литературу?
Она мне неинтересна. Мне интересны Люся Улицкая, Сережа Лукьяненко. Есть очень интересный детский писатель Валера Воскобойников… А всякая пена — это не литераторы, это персонажи. Через несколько лет никто не вспомнит ни Оксану Робски, ни Минаева с его «Духless». Гламур перестал продаваться год назад, когда начался кризис.
Сейчас из-за кризиса тиражи снизились?
У кого как! У меня — нет. У Лукьяненко — нет. Отсеивается шелуха. Время все ставит на свои места.
Полина Дашкова
• Настоящее имя — Татьяна Поляченко. Литературный псевдоним писательница выбрала по имени младшей дочери Даши (Дашкова) и по производной от своей фамилии (Полина).
• Родилась в 1960 году.
• Окончила Литературный институт им. Горького.
• Печаталась в журналах «Сельская молодежь», «Юность», «Истоки», альманахе «Молодые голоса».
rus.postimees.ee
Полина Дашкова рассказала правду о Ленине
Покушения на Ленина не было, уверяет автор популярных детективов. Полина Дашкова собирала материал для очередной книги и неожиданно наткнулась на сенсацию: Фанни Каплан не стреляла во Владимира Ильича!
Интервью с Дашковой читайте в "Комсомолке" во вторник, 1 июля.
А во вторник, 1 июля, с 16.00 до 17.00 мск она ответила на ваши вопросы.
Алиса
Для того, чтобы продавать свои книги на litress.ru посредников нужно минимумю Не они обращаются к авторам с просьбой выставить их книги на продажу, а сам автор предлагает свои книги к продаже. У вас ведь есть люди, которые занимаются продвижением книг. Странно, что круг их интересов ограничивается лишь бумажными книгами. Теряется многотысячная аудитория.
Полина Дашкова
У меня есть издатели, с которыми я подписываю договор, в том числе и на интернет-версии. Как он распоряжаются книгами, это их дело и их право.
Персона
Но вы сейчас, получается, встали на позицию эстонских и латышских историков, которые давно уравняли национал-социализм и коммунизм. Почему же тогда прошлогодние события в Таллине российское общество восприняло столь болезненно, если лучшая часть интеллигенции приходит к похожим выводам?
Полина Дашкова
Фашизм и коммунизм задолго до современных латышских и эстонских современных историков считали весьма близкими явлениями такие люди, как историк Мельгунов, философ Бердяев, писатель Набоков, писатель Солженицын и многие другие. Так что латышские и эстонские историки в этом неоригинальны. К тому же, наблюдается явное противоречие в их позиции. Если коммунизм и фашизм - одно и то же, почему они первое проклинают, а второе приветствуют? Почему общественные акции и способы пропаганды на их родинах весьма напоминают именно коммунизм и фашизм? Не вижу логики. А события, которые произошли год назад, вызвали такую тяжелую реакцию у нас в России именно потому, что от них веет сталинской и гитлеровской пропагандой.
Екатерина
Полина Викторовна, мне очень понравилось оформление вашей последней книги (продолжения), а Вам самой обложки каких Ваших книг больше нравятся (у меня, пожалуй, есть все) Кстати, почему в книгах нет библиографии? Спасибо Вам за замечательные романы.
Полина Дашкова
Спасибо. Мне тоже очень нравятся мои новые обложки. Это первый случай за 12 лет, когда я полностью довольна тем, как оформлены книги. Библиография есть, но не на этих книгах, а на других.
.юрий
А почему вы умалчиваете, что перед покушением каплан лечилась в крыму в саках и жила там с братом Ленина - дмитрием. это есть в крымских архивах.
Полина Дашкова
В романе я об этом не умалчиваю. Объем газеты не позволяет вместить абсолютно всю информацию. Но с братом Ленина Дмитрием она не жила, они просто были знакомы. Он пытался ее лечить. Хотя многие историки эту версию полностью опровергают.
Персона
Судя по тому, что в каждой вашей книге присутствует сенсационное историческое открытие, вы готовите нам сюрприз и на будущее. Скажите, пожалуйста, над какой исторической интригой вы размышляете сейчас, работая над третьей частью?
Полина Дашкова
Спасибо. В третьей части у меня один из активно действующих героев И. В. Сталин. Загадок и интриг вокруг этой фигуры предостаточно. Это человек очень потрудился, чтобы покрыть толстыми слоями тумана всю свою жизнь. Уничтожались и переписывались архивы, уничтожались свидетели, но кое-что все-таки сквозь туман просвечивает. Сейчас меня интересует взаимосвязь большевизма с германским фашизмом, слишком все похоже. Меня не покидает ощущение, что там один корень. Пытаюсь его найти, хотя это вряд ли возможно.
Семён
Полина Викторовна, верите ли Вы во всемирный массонский заговор? Если нет, кому, на Ваш взгляд, выгодна эта пугающая несведущих, легенда. Если - Да, на чём основана Ваша уверенность?
Полина Дашкова
Не могу ответить однозначно, верю или не верю. Из всего, что мне удалось прочитать о масонстве, я сделала главный вывод: слишком много там театральности, весьма унизительных ритуалов. Мне сложно представить, что серьезные люди, которые действительно влияют на ход истории, занимаются этой ерундой (укладывание в гроб, ползание на четвереньках, набрасывание на шею веревки). Я думаю, что масонство - это некая дымовая завеса, прикрывающая реальные тайны общества и ордена. На то они и тайные, чтобы мы ничего о них не знали. А люди любят страшные сказки, им часто отказывает логика. Этим удобно пользоваться, если знаешь как.
Лена
Полина, в Вашей новой книге замечательно описан портрет работы художника Альфреда Плута, я нигде не нашла ссылок на этого художника. Подскажите, пожалуйста, где можно увидеть его работы?
Полина Дашкова
Художника Альфреда Плута я придумала. Это всего лишь литературный персонаж. Спасибо.
Алиса
Добрый день. Скажите пожалуйста, почему на сайте litres.ru нет Ваших новых книг (это платная электронная библиотека). Многим людям книги в электронном виде читать удобнее, чем в бумажном варианте. Сейчас, в связи с исправлением ситуации с авторскими правами в интернет-библиотеках, litres.ru хороший вариант быстро и недорого получить желуемую книгу. А Ваших книг там мало (только старые).
Полина Дашкова
Спасибо, вопрос не ко мне, а к издателям и владельцам сайта.
Остенбакен
Какую тогда болезнь Ленин прикрывал ранением?
Полина Дашкова
Точного диагноза до сих пор не существует. Диагноз, поставленный при вскрытии, - атеросклероз. Известно, что мозг его на момент смерти был в крайне тяжелом состоянии. Сосуды затвердели. Эта болезнь развивалась у него давно. Еще в эмиграции он посещал невропатологов, лежал в санаториях, у него случались тяжелые приступы, он терял сознание, он терял работоспособность, бывали судороги. Между тем, он весьма болезненно относился к любым разговорам о своем нездоровье. Тщательно скрывал это. Известно, что в России с 1917 года он очень неохотно подпускал к себе врачей, даже самых известных и опытных. И уже в состоянии совсем тяжелом периодически врачей от себя гнал. Ему очень хотелось выглядеть здоровым. В каком-то смысле покушения и последствия ранения были уважительной причиной разных недугов. Психологически это понятно. Одно дело, когда у страны больной вождь с болным мозгом и совсем другое - когда болезнь следствие героически пролитой крови.
Алексей Александрович
Чем был болен Ленин? И отчего он умер? Как сложилась дальнейшая судьба его матери,сестёр и брата?
Полина Дашкова
Мать умерла еще до 1917 года. Сестры жили долго, особенно Анна Ильинична. Брат, по некоторым сведениям, спился. Но не уверена, точно сказать не могу. По официальному диагнозу, у Ленина был атеросклероз мозга. Умер он от этого.
Саша
А с чего вы сделали вывод, что пули на рентгенограмме верхнего отдела грудной клетки Ленина появились гораздо позже?
Полина Дашкова
Во-первых, это не вывод, а ощущение. Во-вторых, если посмотреть внимательно, пуля, которая над плечевым суставом, несколько выше мягких тканей. В этом месте слой очень тонкий, длина пули сантиметра 2 - можете посмотреть и сопоставить пропорции.
marta
Большое спасибо за долгожданную вторую часть романа "источник счастья". Я счастливый человек - внастоящее время дочитала роман до середины. Впереди еще много интересного. Но уже сейчас могу сказать, история захватывающая, характеры живые, картины реальные. Особенно поражает личность вождя революции. в том как ее видит автор. Образ, далекий от привычно навязанного парадного. все эти ужимочки , похихикивания, фирменные закладывания больших пальцев за полы жилета - это уже знакомо. Но вождь -двуликий и двуличный, вождь усталый интриган - так живо и реально описан, что кажется , будто бы находишся рядом. Спасибо огромное автору, я читала практически все из написанного Дашковой. Пожелание, оно же вопрос - будет ли продолжение? Уважаемая Полина! С вами сложно расставаться. закрывая книгу, чувствуешь восторг и одновременно сожаление- неужели это все?! Пожалуйста. пишите!!!! И спасибо вам за ваше творчество! Оно объединяет всех!
Полина Дашкова
Огромное вам спасибо! Продолжение уже пишу. Такие письма очень бодрят и заряжают энергией. Всего вам доброго!
Светлана
Пожалуйста, ответьте максимально конкретно, когда выйдет продолжение "Источника счастья"? Спасибо!
Полина Дашкова
Спасибо. Не раньше, чем через год.
Катерински Михаил Николов
Когда Ваша книга выдет из типографии? Если она уже вышла, то как можно иностранцу заказать ее?
Полина Дашкова
Наверное, через Интернет. Кстати, на болгарский меня переводили, наверняка найдете что-нибудь на вашем родном языке.
Очень странно, как будто покушения не было? А откуда взялись пули в теле Ленина? Допустим, что Каплан не стреляла, а кто стрелял в Ленина? Каплан, считаю, могла стрелять в него. Она же не слепая, хотя плохо видит. Очевидно ей помог соучастник. А Каплану трудно промахнуться в Ленина, находясь от него в нескольких шагов. А пули застряли в теле Ленина, по причине, что стреляли из маленького браунинга. Как известно из этого оружия трудно убить человека. Что касается яда, скорее всего не повезло заговорщикам, неудачно сделали ядовитые пули. Откуда взялась сломанная рука? Это должны обсуждать эксперты-криминалисты. По снимке, что Ленин вряд ли получил травму при падении на ровную поверхность. Россия времен царей славилась террористами - эсерами. Так что попытка покушения на руководителей - обычное явление. Кому же выгодно убийство Ленина? Ведь до покушения не было красного террора. Упушена возможность избежать гражданской войны. В остальном у вас полнейшая ерунда. Ленин будучи руководителем России жил почти как аскет, в то же время Троцкий не отказывал во всем. Вообще по конечным делам надо судить. У вас нет аргументов, нет логики. Нет взаимосвязей времен.
Полина Дашкова
Вы лично эти пули видели? Не в музее, а в теле? Откуда вам известно, из какого стреляли оружия, если об этом не знали даже в ЧК? Если оружие было потеряно, а потом найдено чудесным образом за пазухой рабочего Николаева? Руку он сломал, когда упал. Эксперты-криминалисты обсуждают это с 1992 года. Дело Каплан возобновлено прокуратурой России и уже доказано, что она стрелять не могла никак. Кто стрелял и стрелял ли вообще, остается вопросом. Я выдвинула свою версию. Если она вам не нравится, это ваши проблемы.
Vano Pipia
Hello Mrs, Polina, othen mnogo pro Lenina bilo okutano mrakom po prikazu Stalina, mi i tak ne znaem do kontsa thto eto bil za thelovek, ludoed ili detolubimets. u mneya 2 voprosa, 1.them bila vizvana smert Lenina sifilisom ili kto-to prilozil k etomu ruku??? 2.kakuu rol sigral etot thelovek v razvale ruskoi pravoslavnoi tserkvi, i pothemu ego tak beregut segodniashnie ruskie rukovoditeli? spasibo zaranee.
Полина Дашкова
1 Спасибо за вопрос. Сифилис - миф, сифилис мозга - это последняя стадия заболевания, которая длится много лет и которая делает человека не дееспособным довольно быстро. Если бы у Ленина был сифилис в такой тяжелой стадии, это давно было бы очевидно. Умер он от атеросклероза мозга. Есть несколько версий, что он был отравлен, но они не правомерны. В последние два года жизни он был настолько плох, что травить его было бы совсем глупо. 2. Развал православнойо церкви, безусловно, дело его рук. Достаточно почитать его работы на эту тему, чтобы понять, как он относился к священнослужителям и крестьянству как таковому. При нем разрушались храмы, шло изъятие церковных ценностей, священники-монахи расстреливались тысячами, без суда. Велась жесткая антирелигиозная пропаганда.
Татьяна
Полина, цитирую слова из вашего интервью: ""Более того: сжигают тело в бочке в Александровском саду. После казней на Лобном месте за всю историю это был единственный расстрел на территории Кремля..."" Но ведь уже достоверно известно и сто раз проговорено - на Лобном месте никого никогда не убивали и не казнили!
Полина Дашкова
Это тоже одна из версий. А как же быть с Пугачевым?
Кайрат
Здравствуйте Полина! Вы сами задаетесь вопросом - кому это было нужно? Тогда логичен и вопрос а зачем это нужно было самому Ленину? Для усиления террора такая инсценировка была бы объяснима в конце 17-го года, а на август 1918 года такую версию выдвигать наверное не серьезно. Тем более убийство Урицкого достаточный повод для ответных жестких мер. Чтобы объективно судить об интеллекте Ленина не мешало бы кроме архивов почитать и его работы. Надеюсь Вы не думаете, что за него писали помощники и советники?
Полина Дашкова
Всеми историками единогласно начало террора - сентябрь 1918 года. Убийства одного Урицкого, безусловно, было недостаточно для террора такого гигантского масштаба. Постановление о терроре датируется 3 сентября 1918 года. Сразу после покушения на Ленина было расстреляно более 300 человек, а потом террор принял общероссийские масштабы. Работы Ленина я читала очень внимательно, чего и вам желаю. Чтобы убедиться собственными глазами в "мощи" его интеллекта. Даже не считаю нужным это комментировать. Почитайте!
Владик
Полина, влюблен в ваше творчество уже много лет, скажите почему вы отказались от сквозных персонажей в своих книгах, чтобы люди следили из произведения в произведение за его историей, например Лена Полянская, чем не народная героиня!? А она только в двух книжках была. Спасибо)
Полина Дашкова
Спасибо вам за добрые слова. Сквозные герои у меня есть, но далеко не всегда один человек может участвовать в двух, в трех историях. Лена Полянская - журналист. Она не следователь, не оперативник, обычный человек. Сколько раз в жизни обычного человека может случиться запутанная жесткая криминальная история? Один, два раза. Если больше, он либо станет частным детективом, либо сойдет с ума. Мнен захотелось оставить ЛЕну в покое. Пусть она живет, растит свою дочь.
Наталья
Полина, здравствуйте. С нетерпением жду продолжение "Источника счастья". Скажите, пожалуйста, когда планируете его закончить, и когда он появится в продаже?
Полина Дашкова
Вы имеете в виду третью часть? Ее я уже начала писать. Думаю, на это уйдет не меньше года. Спасибо.
Lena
Skajite, budet li prodoljenie?
Полина Дашкова
Сергей Федоранич
Добрый день! У Вас ест личный сайт, но он, к сожалению, совершенно не обновляется! Тамнет никакой информации - на вопросы читателей Вы не отвечаете, новостей не размещаете... К чему такой сайт? Только читателей обманывать, в самом деле! И еще - спасибо за потрясающие романы =) Misterium Tremendum - классная вещь! С уважением, Сергей
Полина Дашкова
Сайт мой был сделан по инициативе издательства. У меня у самой времени заниматься им нет. А кроме меня, этим заниматься никто не хочет. Извините, что так получается. Спасибо за добрые слова.
Наталия
Увадаемая Полина Дашкова! Прочитала все Ваши произведения и не скрою,что мне нравится Ваш подход к детективу - чувствуется,что прежде,чем Вы приступаете к его написанию и изложению какой-то определенной темы в нем,, Вы просматриваете большое количество литературы по данной тематике. На меня большое впечатление произвела 1 часть Вашей книги "Источник счастья" - Вы великолепно описали среду революционной и послереволюционной Москвы, жизнь различных слоев общества в это время и + на этом фоне тайна вечной жизни. Книга просто удаллась! Поэтому я с нетерпением ждала продолжения: было очень интересно как сложатся судьбы героев книги. И каково же было мое разочарование,когда я прочитала 2 часть - MISTERIUM TREMENDUM. Во-первых, никакой разгадки в конце читатель не получил, а, во-вторых, опять же встал вопрос - а что будет с героями дальше? Думаю, что данные вопросы возникли не только у меня. Может быть стоит написать 3-ую часть? Надеюь получить ответ.Спасибо.
Полина Дашкова
Спасибо. Третью часть я уже пишу. Что касается разгадки, она вряд ли существует. Человечество ищет способы победить старость и найти лекарство от смерти примерно с 28 века до нашей эры. Как бы я ни старалась, мне вряд ли удастся осилить эту задачу. Даже литературным способом. Роман не об эликсире молодости, а об его поисках.
Ольга
Я согласна с Вами, что врядли Фанни Каплан стреляла в Ленина, но было ли покушение на самом деле? Будет ли продолжение Вашего романа "Источник счастья", то есть книга третья, вторая закончилась так, что невозможно этого понять
Полина Дашкова
Есть пока только две книги, третью я сейчас пишу. Думаю, это будет трилогия. Спасибо.
Виктория
Полина! С большим интересом читаю все Ваши детективы, скажите, пожалуйста, а что Вам известно об отношении Ленина к царской семье и монархии в России, откуда вдруг взялась такая звериная ненависть, вроде жил человек, не бедствовал, даже в университете учился, не поперли...
Полина Дашкова
Из университета "поперли". Правда, потом дали возможность сдать экзамены экстерном. Ненависть к царской семье действительно была лютая. Даже в трудах Ленина можно найти огромное количество ругательств и проклятий в адрес Романовых и лично Николая Второго. Возможно, причиной тому казнь брата Александра. Плюс еще характер Ленина, его темперамент. От ненависти он заряжался энергией.
людмила
кто же по вашем стрелял в Ленина? и был ли выстре.Инересуюсь как ситорик.
Полина Дашкова
Коротко я уже объяснила свою версию. На мой взгляд, не стрелял никто. Выстрелил в воздух матрос Протопопов, тот самый, который во время эсерского мятежа в штабе Попова разоружил Дзержинского. Достоверно известно, что Протопопов был задержан во дворе завода Михельсона и расстрелян в ту же ночь. Хотите подробностей, читайте роман. Всего доброго.
Наталья
Еще хотела спросить, Полина, планируете ли Вы когда-нибудь приехать в Минск, на нашу Международную книжную ярмарку? Очень хотелось бы иметь в библиотеке книгу с Вашим автографом :-)
Полина Дашкова
Спасибо. Однажды я уже была в Минске на Книжной ярмарке года три назад. Пригласят - приеду с удовольствием. Всего доброго.
Наталья
Дорогая, Полина! Спасибо Вам огромное за интересные книги, всегда жду с нетерпением новинки и читаю "запоем". Ваши романы - наша жизнь во всех ее проявлениях. Хотела задать несколько вопросов: 1. Придумали ли Вы название 3 книге "Источник счастья"? 2. На какой стадии работа над ней? Когда мы увидим этот роман? 3. С какими еще сильными мира сего сведет судьба врача Свешникова в 3 книге? 4. Была потрясена историей о Фанни Каплан. Какие источники привели Вас к такому сюжету? (Читала, что Вы всегда изучаетет досканально исторические факты). Еще раз спасибо. С уваждением, Наталья Циплакова, г. Минск.
Полина Дашкова
1. Название я придумываю обычно в самый последний момент. 2. Писать я начала, но пока все движется медленно. Действие там происходит с 1920 по 1924 годы. Смерть Ленина, возвышение Сталина. Очень много загадок, приходится пробираться сквозь огромное наслоение мифов. 3. Михаилу Владимировичу предстоит общаться непосредственно со Сталиным, но и лечить умирающего Ленина. 4. Источники, прежде всего, медицинские. Опубликованные бюллетени, мемуары Бонч-Бруевича. Непосредственно дело Каплан, которое опубликовано. Я просто анализировала факты и сравнивала разные версии. Спасибо.
www.kp.ru
Книга Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет
Полина ДашковаMisterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет
© П. В. Дашкова
© ООО «Издательство АСТ», 2015
* * *
«Люди спасаются только слабостью своих способностей – слабостью воображения, внимания, мысли, иначе нельзя было бы жить».
И. А. Бунин «Окаянные дни»
Глава первая
Москва, 1918
Дождь лил несколько суток, оплакивал разграбленный, одичавший город. Под утро небо расчистилось, показались звезды. Холодная луна осветила пустынные улицы, площади, переулки, проходные дворы, разбитые особняки, громады многоэтажных зданий, купола храмов, зубчатые кремлевские стены. Проснулись куранты на Спасской башне, пробили двенадцать раз, то ли полночь, то ли полдень, хотя на самом деле было три часа утра.
Большевистское правительство поселилось в Кремле еще в марте. Кремль, древняя неприступная крепость, остров, отделенный от города глубокими рвами, мутной речной водой, был надежней дворцов Петрограда. Кремлевский слесарь, мастер на все руки, упорно пытался починить старинный часовой механизм, разбитый снарядом во время боев в ноябре 1917. Куранты плохо слушались, вроде бы начинали идти, но опять вставали и никак не желали играть «Интернационал» вместо «Коль славен наш Господь в Сионе». Откашлявшись, как будто извинившись, они прохрипели какую-то невнятную мелодию и затихли.
Новая власть хотела командовать не только людьми, но и временем. Полночь наступала ранним вечером, утро – глубокой ночью.
Почти перестали ходить трамваи. Фонари не горели, темны были улицы, темны окна, лишь иногда дрожал за мутным немытым стеклом желтый огонек керосинки. И если в каком-нибудь доме вспыхивало среди ночи электричество, это означало, что в квартирах идут обыски.
Парадный подъезд дома на Второй Тверской был заколочен. Жильцы пользовались черным ходом. По заплеванным щербатым ступеням волокли вверх санки с гнилой картошкой. На площадках между этажами ночевали какие-то личности в тряпье. Из квартир неслись звуки гармошки, визг, матерный рев, пьяный смех, похожий на собачий лай.
После суточного дежурства в госпитале Михаил Владимирович Свешников спал у себя в кабинете, на диване, одетый, в залатанных брюках и вязаной фуфайке. Ночь была теплая, но профессор мерз во сне, он сильно похудел и ослаб, у него сводило живот от голода. В последнее время ему перестали сниться сны. Он просто проваливался в глухую черноту. Это было не так уж плохо, ибо раньше каждую ночь снилась ушедшая, нормальная жизнь. Происходила коварная подмена, возникало искушение принять сон за реальность, а от реальности отмахнуться как от случайного ночного кошмара. Многие так и делали. То есть добровольно, целенаправленно, день за днем, ночь за ночью сводили себя с ума. Но не дай Бог. Следовало жить, работать, спасать, когда вокруг убивают, беречь двух своих детей, Таню и Андрюшу, маленького внука Мишу, старушку няню и ждать, что страшное время когда-нибудь кончится.
Михаил Владимирович работал рядовым хирургом все в том же лазарете, только теперь он носил имя не Святого Пантелиимона, а товарища Троцкого и был уже не военным госпиталем, а обычной городской больницей, подчиненной Комиссариату здравоохранения.
Сутки на ногах. Обходы, осмотры, консультации, сложнейшая операция на сердце, которая длилась четыре с половиной часа и вроде бы прошла успешно. При острой нехватке лекарств, хирургических инструментов, опытных фельдшеров и сестер, в грязи и мерзости спасенная жизнь казалась невозможным чудом, счастьем, хотя стоила совсем немного, всего лишь фунт ржаной муки. Красноармеец на базаре ткнул штыком в спину мальчишку-беспризорника. Десятилетний ребенок попытался стащить у него кулек с мукой. Давно уж никого не удивляла такая страшная дешевизна человеческой, детской жизни. Люди умирали сотнями тысяч по всей России.
Михаил Владимирович спал так крепко, что шум и крики за стеной не сразу его разбудили. Он проснулся, когда прозвучали выстрелы.
Светало. На пороге кабинета стояла Таня, держала на руках сонного хмурого Мишу.
– Папа, доброе утро. Лежи, не вставай. Возьми Мишу. У тебя, кажется, было берлинское издание «Психиатрии» Блюера. – Она закрыла дверь, повернула ключ в замке.
– Да. Посмотри в шкафу, где-то на нижних полках.
– Контра! Генеральская рожа! Убью! – донесся вопль из коридора.
– Папа, чернил у тебя случайно не осталось? – спокойно спросила Таня. – Мои все кончились. Надо писать курсовую по клинической психиатрии, а нечем.
– Пиши чернильным карандашом. Возьми там, на столе, в стакане.
За дверью опять грохнули выстрелы. Мишенька вздрогнул, уткнулся лицом деду в грудь и тихо, жалобно заплакал.
– Буржуи! Ненавижу! Довольно попили народной крови! Вычеркиваю! Всех вас, белую кость, к стенке! Кончилось ваше время! Всех вычеркиваю!
– Что там происходит? – спросил Михаил Владимирович, прижимая к себе внука.
– Как будто ты не понимаешь. Комиссар беснуется, – объяснила Таня.
Комиссара по фамилии Шевцов поселили в квартире Михаила Владимировича месяц назад, в порядке уплотнения. Он вместе с гражданской женой, которую звали товарищ Евгения, занял гостиную. Комиссар ходил в длинном кожаном пальто, в казачьих галифе василькового цвета, в лаковых остроносых сапогах. Его обритый череп имел странную, зауженную кверху форму. Щеки и нижняя часть лица были пухлыми, круглыми. Он щурил маленькие тусклые глазки, как будто целился в собеседника из револьвера. По будням вел себя тихо. Рано утром отправлялся на службу. Возвращался поздно вечером, молча, мрачно слонялся по коридору в кальсонах и просаленной матросской тельняшке.
Товарищ Евгения, юная, елейно нежная блондинка, нигде не служила, вставала поздно, заводила граммофон, щеголяла в шелковых пеньюарах, отделанных перьями и пухом. Утром варила на примусе настоящий кофе. Пила из тонкой фарфоровой чашки, жеманно оттопырив мизинец. Долго сидела в кухне, качала голой ногой, курила ароматную папироску в длинном мундштуке, читала одну и ту же книжку, «Капризы страсти», Г. Немиловой. Круглые голубые глаза, блестящие, словно покрытые свежей глазурью, ласково смотрели на Андрюшу, на Михаила Владимировича. Товарищ Евгения задумчиво улыбалась, трепетала подведенными веками, случайно оголяла небольшую грушевидную грудь и тут же с лукавой улыбкой прикрывала: «Ах, пардон».
Андрюше было четырнадцать, Михаилу Владимировичу пятьдесят пять. Из представителей мужского пола, проживающих в квартире, только десятимесячный Миша не удостаивался внимания товарища Евгении.
С Таней в первые дни она пробовала подружиться. Рассказывала, какие видела изумительные вещички на Кузнецком, платьица креп-жоржет, кофточки вязаные. Короткий рукавчик, воротник апаш, шелковый ирис, цвет сырого желтка, давленой клюквы, и с той же воркующей интонацией вдруг спрашивала, не собирается ли профессор Свешников удрать в Париж, хорош ли был Танин муж, белый полковник, в половом отношении.
В первую неделю все казалось не так страшно. Семья профессора отнеслась к подселенцам как к неизбежному, но терпимому злу. Уплотняли всех, подселяли и по пять, и по десять человек, уголовников, наркоманов, сумасшедших, кого угодно. А тут всего лишь двое. Комиссар Шевцов – ответственный работник, товарищ Евгения – эфемерное, безобидное создание.
Однажды в воскресенье ответственный работник напился и стал буянить. Вызвали милиционера, но комиссар чудесным образом протрезвел, показал какие-то мандаты, пошептался с милиционером, и тот удалился, вежливо заметив профессору, что нехорошо беспокоить служителей порядка по таким пустякам.
– У моего Шевцова голос громкий, командный, соответственно должности, – объяснила товарищ Евгения, – он человек прогрессивный, пролетарского самосознания и никаких мещанских скандалов органически терпеть не может.
Впрочем, пил комиссар не чаще раза в неделю, только в выходной, и успокаивался довольно скоро.
– Где Андрюша? Где няня? – спросил Михаил Владимирович.
– Не волнуйся. Они на кухне, дверь успели запереть. – Присев на корточки, Таня спокойно просматривала корешки книг на нижних полках.
– Раньше он не стрелял в квартире, – заметил Михаил Владимирович.
– А теперь стреляет. Но это еще полбеды, папа. Я не хотела тебе говорить, но пару дней назад товарищ Евгения предлагала Андрюше кокаин. Вот, нашла. – Таня вытащила книгу, села за стол.
– Он тебе рассказал? – спросил Михаил Владимирович.
– Нет. Я случайно услышала их разговор. И знаешь, мне показалось, если бы я не зашла в кухню, не увела бы Андрюшу, он бы согласился попробовать, просто из любопытства и детского куража.
Топот, грохот, мат звучали совсем близко, в коридоре. К ним прибавился женский смех.
– Шевцов, ты ведешь себя гадко, перестань скандалить, я этого мещанства органически не выношу. – Голос у товарища Евгении был низкий, томный. Она заливалась хохотом, спектакль явно ей нравился.
– Ну, что касается кокаина, так не они его придумали, – сказал Михаил Владимирович и почесал переносицу. – Андрюша разумный человек. Вряд ли он бы стал пробовать. Тебе показалось. Я поговорю с ним.
– Поговори, – кивнула Таня, глядя в раскрытую книгу, – но дело не только в кокаине. Папа, ты должен наконец решиться.
– На что, Танечка? Ты же знаешь, они меня не выпустят.
– Не выпустят, – прошептала Таня, – не выпустят. Стало быть, надо искать другие варианты. Допустим, ты согласишься сотрудничать с ними, войдешь в доверие, они отправят тебя в командировку за границу. Многие так делают.
– Да, Танечка, возможно, отправят. Тем более тут останутся заложники. Ты, Миша, Андрюша, няня. Куда же я денусь? Вернусь как миленький. Впрочем, если я стану сотрудничать, наша жизнь, безусловно, изменится. Они отселят этих, позволят нам занять всю квартиру, как прежде. Дадут хороший паек. Прекратят ночные спектакли с обысками. Тебе не придется работать в госпитале, ты сможешь спокойно закончить университет. Андрюша перейдет в нормальную школу, где будут учить, а не опролетаривать.
– Папа, таких школ больше нет. Ты же знаешь, школа теперь не учебное заведение, а инструмент коммунистического воспитания. И обыски не прекратятся. У меня муж белый полковник, служит у Деникина.
– Убью! Контра! Гадина белогвардейская! Пролетариям жрать нечего, он крыс зерном кормит! Убью! – не унимался комиссар за стеной.
– Возьми Мишеньку. Посмотри, кажется, он мокрый. Не волнуйся. Запри за мной. – Михаил Владимирович встал и быстро вышел, плотно затворив дверь.
Выстрелы звучали из лаборатории. Комиссар палил по стеклянным ящикам с крысами, обстреливал шкафы. От звона, грохота, крысиного писка закладывало уши. Товарищ Евгения стояла рядом, в распахнутом японском кимоно с драконами, и весело, звонко смеялась.
Шевцов был замечательным стрелком. Он сразу попадал по движущимся мишеням, по мечущимся подопытным зверькам. За шумом ни он, ни его подруга не расслышали, как подошел сзади в мягких старых валенках профессор.
Михаил Владимирович схватил комиссара за запястье правой руки, в которой зажат был револьвер, и успел удивиться, что от Шевцова совсем не пахнет спиртным. Комиссар легко освободил руку, не выронив револьвера. Дуло тут же наметило новую, удобную и близкую цель, профессорский лоб. Товарищ Евгения взвизгнула и отскочила, вжалась в стену.
«Он вовсе не пьян, – подумал профессор. – У него отличные реакции, нечеловеческая сила, его движения точны и безошибочны. Он машина для убийства. Параноидная психопатия. Что-то вроде повальной эпидемии. Сейчас пальнет. Господи, прими мою грешную душу, спаси и помилуй моих детей».
Из кучи осколков на полу вдруг взметнулся белый комок. Большая крыса подпрыгнула, вцепилась острыми коготками в комиссарские кальсоны, стала быстро, ловко карабкаться вверх. Шевцов дернулся, отшвырнул зверька и тут же, на лету, подстрелил.
Все это продолжалось не более минуты. Следующий выстрел предназначался профессору. Раздался щелчок. Комиссар сник, сгорбился, со спокойной досадой прокрутил пустой барабан, вяло выругался.
Повисла тишина. Стало слышно, что опять накрапывает за окном мелкий дождь. В коридоре у двери стояли Таня с Мишенькой на руках, старая няня. Товарищ Евгения сидела в углу на корточках, закрыв лицо руками. Плечи ее вздрагивали. Нельзя было понять, рыдает она или все так же истерически смеется.
Первым опомнился Михаил Владимирович. Оглядевшись, он спросил:
– Где Андрюша?
– Побежал за милицией, – ответила Таня.
Шевцов, ни на кого не глядя, прошел по коридору. Следом, всхлипывая, теряя шлепанцы, поплелась товарищ Евгения. Хлопнула дверь гостиной. Няня взяла Мишеньку и унесла его к себе. Михаил Владимирович поднял с пола белый окровавленный комок, убитую крысу.
– Неужели Григорий Третий? – спросила Таня.
– Он. Рука не поднимается просто выбросить. Может, похороним его, как героя? Ты знаешь, он спас меня, последняя пуля из комиссарского револьвера предназначалась мне.
Таня обняла отца, вжалась лицом в его плечо.
– Папочка, мы уедем, мы сбежим, я не могу больше.
– Тихо, тихо, Танечка, перестань. Я жив, радоваться надо, а ты плачешь.
– Григория жалко, я к нему привыкла. – Таня улыбнулась сквозь слезы. – Старый мудрый крыс, прожил почти три крысиных века.
– И погиб, защитив меня от комиссарской пули.
– Мы положим его в шляпную коробку, зароем во дворе.
Минут через двадцать явились два милиционера. Долго составляли протокол, потом о чем-то беседовали с Шевцовым в гостиной, за закрытой дверью.
– Вы что, не арестуете его? – спросил Андрюша, когда они вышли.
– Истребление крыс уголовным преступлением не является. Наоборот, это дело полезное в санитарном и общественном отношении. Оружие товарищу комиссару разрешено, согласно должности. И мандат имеется. А что касаемо учиненного беспорядка, так товарищ комиссар готов штраф уплатить, как положено.
– Это лабораторные крысы, – сказала Таня.
– Тут, гражданка, полезная жилплощадь, а не лаборатория, – ответил милиционер.
– Он не только по крысам стрелял, но и в меня тоже хотел, – сказал Михаил Владимирович.
– Коли хотел, так и пристрелил бы, – резонно заметил милиционер.
– Конечно, пристрелил бы. Но у него патроны в барабане кончились.
– Кончились, не кончились, а вы, гражданин, вполне живы, никаких ранений у вас не наблюдается.
– Но позвольте! Он психически болен, он опасен, – возмутилась Таня.
– А вот кто тут опасен, это надо разобраться, гражданка Данилова, – произнес мелодичный низкий голос.
Товарищ Евгения стояла в коридоре и смотрела на Таню блестящими глазами.
Милиционеры ушли. Товарищ Евгения скрылась в гостиной. Таня, Михаил Владимирович и Андрюша молча выметали осколки и крысиные тушки, приводили в порядок лабораторию. Няня в кухне стряпала скудный завтрак. Несколько ведер с мусором вынесли во двор, на свалку. Григория Третьего похоронили внутри оградки, там, где прежде была клумба и росли анютины глазки. Дождь кончился. Клочья облаков мчались по небу. Таня стояла над холмиком, влажный холодный ветер трепал ей волосы.
– Ничего не осталось? – тихо спросила она отца, когда вернулись в квартиру, сели за стол.
Михаил Владимирович молча помотал головой.
– Папа, так невозможно! – вдруг крикнул Андрюша. – Должна быть какая-то управа на этих скотов! Так не бывает, папа!
– Не кричи, – Михаил Владимирович погладил его по голове. – Бывает по-всякому, Андрюша, и ты уже достаточно взрослый, чтобы это понимать.
– Но мы не можем, как кролики, терпеть!
– Успокойся, ешь, остынет. – Таня подвинула ему тарелку с ячменной кашей.
Няня заваривала желудевый кофе, просыпала из кулька на пол.
– Ой, я бестолковая, да что ж это, руки мои старые, дырявые!
Она заплакала. Все утро мужественно держалась, а из-за паршивого кофейного заменителя – слезы. Михаил Владимирович принялся ее утешать и вдруг застыл, замолчал на полуслове. В руках у него был мятый лист толстой цветной бумаги. Кулек из-под кофе оказался репродукцией, выдранной из какого-то дорогого альбома. Профессор шагнул к окну, ближе к свету, несколько минут разглядывал репродукцию странной незнакомой картины. Казалось, он забыл обо всем на свете. Губы его едва заметно шевелились, глаза сияли.
– Папа, ты что? – спросила Таня слегка испуганно.
– Альфред Плут, – пробормотал Михаил Владимирович, – Германия, шестнадцатый век. Микроскоп был изобретен только через сто лет. Как он мог увидеть?
* * *
Германия, поезд Гамбург – Мюнхен, 2007
Поезд нырнул в туннель. Свет в вагоне вспыхнул не сразу. Именно этого мгновенного мрака Соне хватило, чтобы понять наконец, кого так мучительно напоминает ей мужчина напротив.
Незнакомец резко выделялся на фоне пассажиров первого класса. Ему было на вид лет пятьдесят. Он жевал жвачку. В его наушниках пульсировал тяжелый рок. Он выглядел как бездомный бродяга, нелепо молодящийся старый хиппи. Ископаемое, живущее в консервной банке среди отбросов. Впрочем, пахло от него вполне сносно, дорогим одеколоном. Длинные, жидкие, с заметной проседью волосы были чистыми, ногти ухоженными, на запястье вовсе не дешевые часы.
«Рок-музыкант или художник-авангардист. Это у него стиль такой», – подумала Соня и отвернулась.
Рядом с ней два аккуратных клерка оживленно болтали о какой-то новой диете, о страховках и автомобильных двигателях. Они сели в Гамбурге, достали свои ноутбуки, включили, но так и не взглянули на экраны. Соню слегка раздражала их болтовня, громкий смех. У нее на коленях лежал раскрытый каталог старой мюнхенской Пинакотеки. Она пыталась сосредоточиться на биографии немецкого художника Альфреда Плута. Он жил в шестнадцатом веке, оставил не более дюжины полотен. Самая известная его работа – «Misterium tremendum». Именно ради этой картины, ради «тайны, повергающей в трепет», Соня ехала в Мюнхен.
Дед не хотел ее отпускать. Вот уж третью неделю она жила в его доме в маленьком тишайшем Зюльте. Каждое утро ее будила музыка из его кабинета, звон посуды, ворчание экономки Герды, шум моря, гул самолетов. После завтрака дед провожал ее на работу, целовал в лоб и быстро крестил, почему-то лицо его при этом всегда делалось сердитым. Вечером он ждал ее, сидя в шезлонге, на границе пляжа, неподалеку от белого трехэтажного здания с плоской крышей, филиала немецкой фармацевтической фирмы «Генцлер». Пройдя полсотни метров по холодному чистому песку, Соня различала в сумерках яркую спортивную шапку с помпонами. Издали, особенно в профиль, дед был так похож на папу, что у Сони всякий раз вздрагивало сердце, першило в горле.
Туннель кончился. В глаза брызнуло ледяное солнце. Соня отвернулась от окна и встретила хмурый взгляд незнакомца. У него были тяжелые выпуклые скулы, квадратная челюсть, широкий тонкогубый рот. Плоский, скошенный назад лоб плавно переходил в залысины. Лохматые брови цвета мешковины расположены так низко, что казалось, отдельные толстые и длинные волоски царапают глазные яблоки. Нога, обутая в изношенный ботинок сорок пятого размера, дергалась в такт музыке.
Соня опять уткнулась в каталог. Автопортрет Альфреда Плута занимал целую страницу. Художник изобразил себя с беспощадной фотографической точностью, тщательно прорисовал каждую черточку и даже волоски бровей, падающие на глаза.
«Альфред Плут родился в 1547 году в Гамбурге, в семье аптекаря».
Соня в десятый раз начинала читать краткую биографию художника и не могла осилить нескольких простых абзацев. Ее немецкий был в полном порядке. Она понимала каждое слово. Но слишком оживленно болтали клерки, слишком громко пульсировал тяжелый рок из наушников визави, который был похож на Альфреда Плута как брат-близнец.
«Портрет не фотография, – думала Соня, – тем более автопортрет. Люди видят себя и других совершенно по-разному. Даже фотографии врут. Свет, тень, ракурс, все так случайно, так недостоверно».
Она взглянула на человека в наушниках, надеясь, что иллюзия фантастического сходства наконец развеется. Человеческих типов не так уж много. Плут был немец. Почему этот стареющий потребитель жвачки и тяжелого рока не может быть его далеким потомком?
«Ведь ты же точно знаешь, что это не Альфред Плут? – спросила себя Соня и почувствовала, как губы ее сами собой вздрогнули в дикой усмешке. – Ты разумный, образованный человек, кандидат биологических наук. Вряд ли ты успела свихнуться. Хотя, конечно, было от чего».
Три дня назад, поздним вечером, с одной из подопытных крыс случилось нечто невероятное. Зверек заметался по клетке, стал прыгать, высоко, как дикая белка, и вдруг вылетел наружу, шлепнулся на кафельный пол, вскочил, побежал, пустое тихое здание наполнилось пронзительным, мучительным писком.
Все ушли, Соня осталась одна в лаборатории. Минут десять она гонялась за зверьком, наконец поймала, запеленала в полотенце, положила в лоток. Пока она надевала халат, натягивала перчатки, несчастная крыса продолжала беситься, биться всем телом о стеклянные стенки. Чтобы не слышать страшного стука и писка, Соня включила музыку. Крыса на минуту успокоилась и вдруг задергалась в конвульсиях.
Если бы кто-то заглянул тем вечером в лабораторию, то поразился бы спокойствию Сони, четкости и продуманности каждого ее действия. Одна, без ассистента, она дала бьющемуся в смертельном танце зверьку наркоз, ловко вскрыла черепную коробку, извлекла из центра мозга крошечную шишковидную железу, включила и настроила электронный микроскоп.
На самом деле она жутко нервничала. «Болеро» Равеля, звучавшее из стереосистемы, заводило ее еще больше. Ей сотни раз приходилось проделывать разные манипуляции с подопытными животными, для постороннего человека неприятные, жутковатые, но ведь она занималась наукой, и для нее все это давно стало привычкой, рутиной. Однако тем вечером в лаборатории, на берегу ледяного моря, которое гудело и билось во мраке за окном, у Сони вдруг возникло новое, острое чувство. Ей показалось, что это вовсе не научный эксперимент, а древний ритуал и она, Лукьянова Софья Дмитриевна, выступает в роли жрицы, колдуньи, алхимика, занимается непонятной и опасной чертовщиной. Ничего хорошего из этого не выйдет. Но остановиться уже невозможно.
Она выпила залпом стакан воды, закурила, села за стол у монитора. И вот тут увидела самое главное: как оживают таинственные твари, проспавшие в своих капсулах-цистах почти девяносто лет.
Сначала ей показалось, что кто-то из коллег немцев пошутил, загнал в ее компьютер некую хитрую программу, игру или мультик-ужастик. Но нет, изображение проецировалось на монитор прямо от микроскопа. Все происходило на самом деле. Рядом, на столе, лежали распечатки записей Михаила Владимировича Свешникова и каталог старой мюнхенской Пинакотеки, раскрытый на репродукции «Misterium tremendum».
Имя художника и название картины несколько раз упоминались на страницах старой толстой тетради в лиловом замшевом переплете. Через Интернет Соня узнала, что картина хранится в мюнхенской Пинакотеке, купила каталог в книжном магазине фрау Барбары и нашла отличную репродукцию.
Военный хирург, профессор Свешников, вел свои записи с января 1916-го по март 1919-го. Это был дневник научных наблюдений. Описание экспериментальных операций по пересадке крысиных эпифизов, неожиданный эффект омоложения, возникший у некоторых подопытных животных, и осторожное предположение, что эффект этот связан с воздействием на весь организм неизвестного мозгового паразита, который случайно оказался в шишковидной железе крысы-донора.
Скоро профессор понял, что сложная операция на мозге не нужна. При внутривенном вливании паразит сам находит путь по кровотоку к нужному органу, к эпифизу.
Это могло бы стать величайшим открытием века, если бы удалось понять механизм воздействия мозгового червя и проследить закономерность положительного эффекта. Почему одних зверьков паразит омолаживал, а других убивал? Что за вещества выделял он и как умудрялся полностью перестроить работу всех систем организма?
Но Михаил Владимирович Свешников как будто даже и не пытался найти ответ, воспринимал удивительные результаты опытов отстраненно, почти равнодушно. Все, что касалось практической, медицинской стороны дела, было описано сухо, четко. Профессор только констатировал факты.
Иногда встречались цитаты, то с именем источника, то анонимные. Возможно, именно через них профессор пытался выразить нечто важное, они были частью его зашифрованного личного дневника.
«Субстанция зла имеет свою собственную безобразную и бесформенную массу, либо плотную, которую называют землей, либо слабую и разреженную, подобно воздуху».
«Посему научись, о Душа, обращать сопереживающую любовь к своему собственному телу, сдерживая его суетные желания, дабы оно могло во всех отношениях отвечать своему назначению вместе с тобой».
«Ибо тогда последний враг – смерть будет побеждена, и вся слабость плоти, заставлявшая нас сопротивляться, исчезнет полностью».
Бл. Августин.
«Язычество и безбожие страшно именно этой вечной иллюзией торга, соблазном кинуть в пасть смерти жертву, вместо своей – чужую жизнь, и откупиться. По крайней мере, двадцать восемь веков, до Христа, было именно так. После Него могло стать по-другому, Он дал шанс, однако вот уж двадцать веков не получается. Торг очень уж удобен».
«Наука может шагнуть невероятно далеко, но почему-то не вверх, к Богу, а всегда наоборот, вниз. Она берет на себя воспитательные и утешительные функции, придумывает ясные и доступные формулировки, прикрывает пугающую непознаваемую бесконечность матовым стеклом. Получается нечто вроде интеллектуальной теплицы. Мы все нежные тепличные растения, под открытым небом погибнем».
Попадались непонятные аббревиатуры, отдельные буквы, без всякой видимой связи с текстом – В. Ш., К., Ж. С.
Судя по записям, за пределы опытов с крысами работа не продвинулась. Несколько листов были вырваны. В марте 1919 профессор крупно, неверной рукой, записал:
«Идеальное есть материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». К. Маркс. Нечто вроде трансплантации, что ли? Оригинально мыслит этот господин».
Тетрадь закончилась. Дальше начинались мифы. Их бродило множество, и вряд ли стоило принимать их всерьез.
Существовала легенда, будто одно вливание было сделано мальчику-сироте, страдавшему прогерией, редчайшим заболеванием, при котором ребенок стремительно стареет и погибает в одиннадцать – тринадцать лет от старческих болезней. Откуда берется прогерия и как ее лечить, неизвестно до сих пор. Свешников якобы решился на вливание, когда надежды не осталось. Мальчика звали Ося. Он выжил и вернулся к своему нормальному биологическому возрасту. Что с ним стало потом, куда он делся, не знал никто. В лиловой тетради об Осе не было написано ни слова, и это только подтверждало, что история чудесного излечения прогерии – всего лишь газетная утка.
Впрочем, не исключено, что Свешников нарочно утаил правду о мальчике, чтобы дальнейшая жизнь ребенка не превратилась в кошмар, чтобы не пришлось Осе оказаться в роли живого наглядного пособия.
Михаил Владимирович не упоминал никого, кто был с ним рядом. Даже имя его ассистента, доктора Агапкина, ни разу не мелькнуло в записях. Казалось, профессор писал с оглядкой, как будто чувствовал, что люди, так или иначе причастные к его опытам, к тайне, которую он нащупал, попадают в зону риска.
Мог ли предположить профессор, что через девяносто лет лиловая тетрадь вместе с цистами паразита окажется в руках его родной праправнучки, кандидата биологических наук Лукьяновой Софьи Дмитриевны?
Соня сидела и смотрела на монитор. Лопались цисты. Медленно выползали белесые твари. У них были округлые крупные головы. Приплюснутая передняя часть отчетливо напоминала лицо, вернее безобразную безносую маску. Две глубокие темные ямки – глаза. Горизонтальный подвижный нарост – губы.
Девяносто лет назад Михаил Владимирович наблюдал такой же ритуальный танец оживших тварей, балет «спящих красавиц». Они плавно извивались, вставали вертикально на хвосты, сплетались, расплетались. Он подробно описал это в своей тетради.
У него не было компьютера и такого мощного электронного микроскопа, как у его праправнучки. Он не мог видеть, что ямы-глаза смотрят, губы жуют, растягиваются в чудовищной медленной улыбке, твари не только танцуют, но еще и гримасничают.
На картине немецкого художника Альфреда Плута «Misterium tremendum» на переднем плане, на фоне какого-то условного грота, была изображена человеческая голова. Верхняя половина черепа представляла собой прозрачный, как бы стеклянный купол, и там, внутри, происходил тот же процесс. Твари были изображены так же подробно, как видела их Соня на своем мониторе. Картина была написана в 1573 году, за сто лет до изобретения микроскопа.
Альфред Плут не стал великим художником, хотя знатоки до сих пор утверждают, что мог бы. По уровню мастерства его сравнивают с Дюрером, а по загадочности сюжетов – с Босхом. Живопись была для него лишь забавой. Он много странствовал по Европе и по Азии, бывал в Египте, каким-то ветром его однажды занесло в Россию. В одном из персонажей его полотен угадывался царь Иван Грозный. Известно, что около года Плут прожил в Москве, служил придворным лекарем, а заодно давал сумасшедшему царю уроки черной и белой магии.
Плут имел неплохую медицинскую практику, написал несколько трудов по анатомии мозга, работал над созданием анатомического атласа. Но главной его страстью была алхимия. Он не имел ни жены, ни детей, жил скромно, однако тратил большие деньги на путешествия и на взятки чиновникам Святой инквизиции. По всей Германии ходили слухи о золоте Плута. Умер он в ноябре 1600 года у себя дома, в Гамбурге, в возрасте пятидесяти трех лет, не оставив наследников. Золотых монет, обнаруженных в его кошельке, как раз хватило на приличные похороны. Грабители вскрыли могилу, искали золото, но не нашли ничего. Вместо тела художника в гробу лежало бревно, одетое в его платье.
«Скажите, господин Плут, каким образом вам удалось разглядеть и нарисовать микроскопических мозговых паразитов за сто лет до появления микроскопа?»
Вопрос щекотал Соне губы, она, кажется, даже пробормотала его вслух, по-русски. В плеере у старого хиппи в этот момент как раз затихла музыка. Он хмуро взглянул на Соню, встал и вышел из купе.
litportal.ru
Источник счастья. Книга вторая - Дашкова Полина Викторовна, стр. 42
Верхняя часть черепа прозрачная, как стеклянный купол. Видны мозговые извилины, все очень подробно, тщательно прорисовано. В центре, примерно на уровне переносицы, – нечто вроде недоразвитого глаза. Старик увеличил и приблизил это нечто.– Мозг нарисован довольно точно, однако настоящий, человеческий эпифиз выглядит иначе. Он значительно меньше и мало похож на глаз. Шишковидная железа изображена тут в виде древнего символа, как рисовали ее на египетских папирусах. Теперь смотрите внимательно.
Старик сдвинул мышь, тронул несколько клавиш. Изображение на миг пропало, а затем появилось и задвигалось. Из символического эпифиза стали вылезать отвратительные белые червячки. Они поднимались, ритмично извивались, словно исполняли танец. У каждого была крупная голова с подобием лица.
– Какая гадость, – тихо выдохнул Петр Борисович.
– По-моему, милые зверушки, – старик остановил кадр, – смотри, какие у них симпатичные, выразительные личики. Собственно, вот так изначально выглядит эта картина. Я оживил ее с помощью разных новомодных компьютерных фокусов. На самом деле это, конечно, не мультик. Картину написал немецкий художник Альфред Плут в 1573 году и назвал «Misterium tremendum». Тайна, повергающая в трепет. Для профанов Плут оставил пояснение, что эти твари представляют собой не что иное, как дурные, грешные помыслы. На самом деле он изобразил именно то, за чем ты, Петр так легкомысленно охотишься. Он наблюдал за ними с помощью сложной системы двояковыпуклых алмазных линз и зеркальных металлических пластинок. Это был прообраз микроскопа, увеличение получалось колоссальное.
Картинка на мониторе опять поменялась. Появился портрет длинноволосого мужчины. Лицо его было грубым, неприятным, лохматые длинные брови нависали над маленькими желтоватыми глазками.
– Альфред Плут, – представил его старик, – художник, алхимик, врач. Автопортрет написан в 1577-м. Здесь ему тридцать, хотя выглядит значительно старше. Обе картины, автопортрет и «Misterium tremendum», хранятся в старой мюнхенской Пинакотеке. Вот почему Софи отправилась в Мюнхен. А теперь внимание!
Картинка сдвинулась, рядом с ней появилась другая. Иван Анатольевич тихо охнул. Эта была фотография, которую прислала Соня. Сходство двух лиц казалось поразительным.
– Фриц Радел, – пояснил старик, – новый знакомый Софи. Он так искренне верит, что является Альфредом Плутом и живет на свете не менее шести веков, что совершенно забыл о пластической операции, которую сделал себе десять лет назад. Конечно, если бы он помнил об этом, ему не удавалось бы столь убедительно морочить головы своей банде. Впрочем, пластика понадобилась совсем легкая. Изменена форма рта и носа. Брови пришлось нарастить искусственно, волосы отрасли сами. Я познакомился с ним, когда он был еще в своем натуральном обличье, но даже тогда он напоминал Плута. Они действительно похожи. Оба фанатики и мошенники, оба безжалостны. Причастность к ордену вообще делает людей похожими друг на друга. Недаром они называют себя братьями.
Старик выключил компьютер, потребовал чаю. Зубов не стал будить капитана-сиделку, сам отправился на кухню, приготовил чай для Агапкина, кофе для себя и для Кольта. Он уже потерял надежду вернуться сегодня домой, поспать, тем более повидать внучку. Петр Борисович пришел к нему, закурил.
– Вань, что ты об этом думаешь?
– Пока не знаю. Надо дослушать его.
– Да. Но только ведь он, подлец, не расскажет все до конца. Намеки, страшилки.
Зубов поставил на поднос чашки, снял турку с плиты.
– Я приеду в Зюльт, поговорю с Соней. – Рука его сильно дрогнула, кофе чуть не пролился.
– Что? – тревожно спросил Кольт, заглядывая ему в глаза.
– Ничего. – Зубов отвел взгляд, аккуратно поставил турку на поднос.
tululu.org
| 1 | focussmile.ru | 60 | да | 2 | да | 214 | 140 | Картина немецкого художника 16 века Альфреда Плута... | Печать на холсте! Интерьерная печать. Магазин багета. Огромный выбор деревянного и пластикового багета. Фотоколлаж. |
| 2 | litmir.co | 1 500 | — | 0 | — | 122 856 | 168 000 | Читать "Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет"... | Картину написал немецкий художник Альфред Плут в 1573 году и назвал «Misterium tremendum». Тайна, повергающая в трепет. |
| 3 | liveinternet.ru | 42 000 | да | 7 | да | 1 467 885 | 709 000 | Отражение: прочитанное. Обсуждение на LiveInternet... | ...которые больше всего волнуют читателей: -Альфред Плут ... А судя по поисковикам, многие люди сразу поверили в существование Плута: даже картины ищут, угу)... |
| 4 | postimees.ee | 2 000 | — | 7 | да | 19 675 | 5 400 | Дашкова: Большевизм и нацизм — одного поля ягоды... | Дашкова: Большевизм и нацизм — одного поля ягоды... |
| 5 | 5147690.ru | 40 | — | 3 | да | 1 751 | 680 | Копии и репродукции картин Альфреда Сислей - Ринго-Арт | Альфред Сислей. *Все заказы принимаются только с сайта. ... Жанр картины: Пейзажи. Размер репродукции (с учетом багета):39x45 см. |
| 6 | kp.ru | 25 000 | да | 7 | да | 197 671 | 239 000 | ОНЛАЙН-КОНФЕРЕНЦИЯ: Полина Дашкова рассказала... | Художника Альфреда Плута я придумала. ... Но уже сейчас могу сказать, история захватывающая, характеры живые, картины реальные. |
| 7 | mail.ru | 190 000 | да | 8 | да | 7 228 974 | 15 700 000 | Ответы@Mail.Ru: Кто такой? - ...Альбрехт или Альфред? | Вопросы - лидеры. Вопрос насчет цен на картины? 1 ставка. ... Художника Альфреда Плута придумала Полина Дашкова в Источнике счастья http... |
| 8 | territa.ru | 250 | — | 3 | — | 2 874 | 580 | Альфред Ретель - Автопортрет - Старая Национальная... | Главная » Старая Национальная галерея (Берлин) » Альфред Ретель - Автопортрет. Альфред Ретель - Автопортрет. Размеры: 1022x1300px/288.0Kb. |
| 9 | gallerix.ru | 1 400 | да | 4 | да | 20 683 | 29 600 | Сислей, Альфред. Все картины | Нажмите, чтобы посомтреть альбом этого и 25 тысяч других художников на Gallerix.ru. |
| 10 | domknig.com | 20 | — | 1 | — | 12 684 | 1 900 | Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет.... | – Альфред Плут, – пробормотал Михаил Владимирович, – Германия ... Именно ради этой картины, ради «тайны, повергающей в трепет», Соня ехала в Мюнхен. |
| 11 | posterclub.ru | 70 | — | 3 | — | 5 196 | 2 100 | Альфред Сислей (Alfred Sisley) - картины художника... | Альфред Сислей - Alfred Sisley. 30 октября 1839 - 29 января 1899. ... Самое большое собрание репродукций картин художников в высоком разрешении в РуНете. |
| 12 | advodka.com | 30 | — | 0 | — | 354 341 | 28 400 | альфред плут — advODKA.com | Альфред плут картины. Идея Твиста и Плута принадлежит продюсеру Ахмету Заппе, сыну легендарного музыканта Фрэнка Заппы. |
| 13 | imgplusdb.com | 0 | — | 0 | — | 13 281 | 1 100 | imgplusdb.com / альфред плут картины | Тема / альфред плут картины. Назад на букву А (стр. 802)? ... Альфред плут кар... Помощник кроссво... Мужские портреты... |
| 14 | blox.ua | 900 | — | 6 | да | 228 634 | 17 000 | Альфред плут картина misterium tremendum | Аль Матвей Леонидович заговорил, слова Альфред плут картина misterium tremendum мучили Федору враз туманными. |
| 15 | 2deda.ru | 10 | — | 0 | — | 6 452 | 90 | альфред плут википедия - dnqf.2deda.ru | ...арап ..... картина французского живописца Альфреда Сислея «... к старому парку в ... Уильям Шекспир: скрытое содержание драмы «Гамлет» ..... До чего точен этот плут! |
| 16 | impressionnisme.narod.ru | 210 | да | 3 | — | 1 504 | 1 800 | Альфред Сислей. Коллекция картин: 1867-1872 гг. | Альфред Сислей в домашнем электронном музее (100 электронных альбомов великих художников, включая импрессионистов). Постеры картин Альфреда Сислея. |
| 17 | party-here.ru | 10 | — | 0 | — | 3 558 | 30 | альфред плут автопортрет - q6w43w4ab.party-here.ru | Лукавый плут всегда несерь- .... был помещен автопортрет худож- ника, названный ... википедия альфред плут автопортрет смотреть альфред плут автопортрет картина... |
| 18 | ishtarka.livejournal.com | 0 | — | 0 | — | 2 | 0 | Тайна, приводящая в трепет.... - пожуЖЖим | Да и кто такой Альфред Плут и какова его тайна?? ... Я тоже прочла и начала поиски А.Плута как художника,оказалось это вымысел,и картина его тоже.Вместо него... |
| 19 | da.zp.ua | 90 | да | 4 | — | 696 | 170 | Misterium Tremendum - ЧаТинеТ | Картина немецкого художника 16 века Альфреда Плута «Misterium Tremendum». Здесь художник и философ, лекарь и алхимик, оказавшийся в тени Босха и Дюрера... |
| 20 | mimege.ru | 10 | — | 0 | — | 16 521 | 200 | альфред плут - mimege.ru | Лучшее по запросу альфред плут. Назад на букву А (стр. 1018)? ... альфред плут картина misterium tremendum. |
advodka.com
| 1 | postimees.ee | 2 000 | — | 7 | да | 19 675 | 5 400 | ...романе упоминается немецкий художник Альфред Плут... | Потом корректор спрашивала у меня, что это за художник, она не нашла его ни в каком справочнике. Придуманный Плут воспринимался как реально существовавший. |
| 2 | mail.ru | 190 000 | да | 8 | да | 7 228 974 | 15 700 000 | Ответы@Mail.Ru: Кто такой? - ...Альбрехт или Альфред? | Художника Альфреда Плута придумала Полина Дашкова в Источнике счастья http://www.kp.ru/daily/press/detail/1150/. |
| 3 | focussmile.ru | 60 | да | 2 | да | 214 | 140 | Картина немецкого художника 16 века Альфреда Плута... | Здесь художник и философ, лекарь и алхимик, оказавшийся в тени Босха и Дюрера, изобразил – в точности необыкновенной! – тех самых существ... |
| 4 | kp.ru | 25 000 | да | 7 | да | 197 671 | 239 000 | ОНЛАЙН-КОНФЕРЕНЦИЯ: Полина Дашкова рассказала... | Художника Альфреда Плута я придумала. Это всего лишь литературный персонаж. Спасибо. |
| 5 | e-reading.mobi | 230 | — | 3 | — | 45 919 | 13 500 | Книга: Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет | Картину написал немецкий художник Альфред Плут в 1573 году и назвал «Misterium tremendum». Тайна, повергающая в трепет. |
| 6 | blox.ua | 900 | — | 6 | да | 228 634 | 17 000 | Альфред плут картина misterium tremendum | Альфред Плут не стал великим художником, хотя знатоки до сих пор утверждают, что мог бы. |
| 7 | tululu.org | 850 | — | 3 | да | 128 046 | 68 100 | Источник счастья. Книга вторая - Дашкова Полина... | Автопортрет Альфреда Плута занимал целую страницу. Художник изобразил себя с беспощадной фотографической точностью... |
| 8 | ru-kartinki.com | 0 | — | 0 | — | 26 092 | 570 | Альфред плут художник - Ru kartinki | Единороги в картинках. Альфред плут misterium. ... Click for view big size (450x450). Картина немецкого художника ... |
| 9 | party-here.ru | 10 | — | 0 | — | 3 558 | 30 | альфред плут автопортрет - q6w43w4ab.party-here.ru | Автопортрет Альфреда Плута занимал целую страницу. Художник изобразил себя с беспощадной фотографической... |
| 10 | gallerix.ru | 1 400 | да | 4 | да | 20 683 | 29 600 | Альфред Сислей, Изображений: 70 | Нажмите, чтобы посомтреть альбом этого и 25 тысяч других художников на Gallerix.ru. |
| 11 | 5147690.ru | 40 | — | 3 | да | 1 751 | 680 | Копии и репродукции картин Альфреда Сислей - Ринго-Арт | Французский художник-пейзажист Альфред Сислей (1839-1899) всю жизнь прожил в Париже, несмотря на свое английское происхождение. |
| 12 | liveinternet.ru | 42 000 | да | 7 | да | 1 467 885 | 709 000 | Отражение: прочитанное. Обсуждение на LiveInternet... | ...вопросы, которые больше всего волнуют читателей: -Альфред Плут - это выдумка ... А судя по поисковикам, многие люди сразу поверили в существование Плута: даже... |
| 13 | territa.ru | 250 | — | 3 | — | 2 874 | 580 | Альфред Ретель - Автопортрет - Старая Национальная... | Главная » Старая Национальная галерея (Берлин) » Альфред Ретель - Автопортрет. Альфред Ретель - Автопортрет. Размеры: 1022x1300px/288.0Kb. |
| 14 | posterclub.ru | 70 | — | 3 | — | 5 196 | 2 100 | Альфред Сислей (Alfred Sisley) - картины художника... | Альфред Сислей - Alfred Sisley. 30 октября 1839 - 29 января 1899. ... Самое большое собрание репродукций картин художников в высоком разрешении в РуНете. |
| 15 | bookz.ru | 3 100 | да | 5 | — | 154 204 | 61 800 | Читать бесплатно книгу Misterium Tremendum. Тайна... | Рядом с ним Альфред Плут выглядел убогим уродом. ... Художники изобразили себя на холстах одинакового размера, в одинаковых позах и ракурсах. |
| 16 | traveltari.ru | 0 | — | 0 | — | 408 | 30 | Альфред плут картина misterium tremendum | Misterium Tremendum, Именно ради этой картины, художника Альфреда Плута Misterium tremendum. Копии и репродукции картин Альфреда, неизбежно... |
| 17 | expantd.ru | 0 | — | 0 | — | 2 275 | 80 | скачать альфред плут misterium tremendum картина фото... | На картине немецкого художника Альфреда Плута «Misterium tremendum» на переднем плане, на фоне какого-то условного грота, была изображена. |
| 18 | irkutsk-thailand.ru | 10 | — | 0 | — | 136 | 0 | Альфред плут картина автопортрет - где скачивать... | Картины, живопись, художники.... как нарисовать керамбит карандашом поэтапно Альфред плут. Misterium Tremendum. |
| 19 | net-lit.com | 70 | — | 3 | — | 17 131 | 1 300 | Полина Викторовна Дашкова - Источник счастья. Книга... | Она пыталась сосредоточиться на биографии немецкого художника Альфреда Плута. ... «Альфред Плут родился в 1547 году в Гамбурге, в семье аптекаря». |
| 20 | da.zp.ua | 90 | да | 4 | — | 696 | 170 | Misterium Tremendum - ЧаТинеТ | Картина немецкого художника 16 века Альфреда Плута «Misterium Tremendum». Здесь художник и философ, лекарь и алхимик, оказавшийся в тени Босха и Дюрера... |
advodka.com
Полина Дашкова. Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет
Попадались непонятные аббревиатуры, отдельные буквы, без всякой видимой связи с текстом – В. Ш., К., Ж. С. Судя по записям, за пределы опытов с крысами работа не продвинулась. Несколько листов были вырваны. В марте 1919 профессор крупно, неверной рукой, записал: «Идеальное есть материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». К. Маркс. Нечто вроде трансплантации, что ли? Оригинально мыслит этот господин». Тетрадь закончилась. Дальше начинались мифы. Их бродило множество, и вряд ли стоило принимать их всерьез. Существовала легенда, будто одно вливание было сделано мальчику-сироте, страдавшему прогерией, редчайшим заболеванием, при котором ребенок стремительно стареет и погибает в одиннадцать—тринадцать лет от старческих болезней. Откуда берется прогерия и как ее лечить, неизвестно до сих пор. Свешников якобы решился на вливание, когда надежды не осталось. Мальчика звали Ося. Он выжил и вернулся к своему нормальному биологическому возрасту. Что с ним стало потом, куда он делся, не знал никто. В лиловой тетради об Осе не было написано ни слова, и это только подтверждало, что история чудесного излечения прогерии – всего лишь газетная утка. Впрочем, не исключено, что Свешников нарочно утаил правду о мальчике, чтобы дальнейшая жизнь ребенка не превратилась в кошмар, чтобы не пришлось Осе оказаться в роли живого наглядного пособия. Михаил Владимирович не упоминал никого, кто был с ним рядом. Даже имя его ассистента, доктора Агапкина, ни разу не мелькнуло в записях. Казалось, профессор писал с оглядкой, как будто чувствовал, что люди, так или иначе причастные к его опытам, к тайне, которую он нащупал, попадают в зону риска. Мог ли предположить профессор, что через девяносто лет лиловая тетрадь вместе с цистами паразита окажется в руках его родной праправнучки, кандидата биологических наук Лукьяновой Софьи Дмитриевны? Соня сидела и смотрела на монитор. Лопались цисты. Медленно выползали белесые твари. У них были округлые крупные головы. Приплюснутая передняя часть отчетливо напоминала лицо, вернее безобразную безносую маску. Две глубокие темные ямки – глаза. Горизонтальный подвижный нарост – губы. Девяносто лет назад Михаил Владимирович наблюдал такой же ритуальный танец оживших тварей, балет «спящих красавиц». Они плавно извивались, вставали вертикально на хвосты, сплетались, расплетались. Он подробно описал это в своей тетради. У него не было компьютера и такого мощного электронного микроскопа, как у его праправнучки. Он не мог видеть, что ямы-глаза смотрят, губы жуют, растягиваются в чудовищной медленной улыбке, твари не только танцуют, но еще и гримасничают. На картине немецкого художника Альфреда Плута «Misterium tremendum» на переднем плане, на фоне какого-то условного грота, была изображена человеческая голова. Верхняя половина черепа представляла собой прозрачный, как бы стеклянный купол, и там, внутри, происходил тот же процесс. Твари были изображены так же подробно, как видела их Соня на своем мониторе. Картина была написана в 1573 году, за сто лет до изобретения микроскопа. Альфред Плут не стал великим художником, хотя знатоки до сих пор утверждают, что мог бы. По уровню мастерства его сравнивают с Дюрером, а по загадочности сюжетов – с Босхом. Живопись была для него лишь забавой. Он много странствовал по Европе и по Азии, бывал в Египте, каким-то ветром его однажды занесло в Россию. В одном из персонажей его полотен угадывался царь Иван Грозный. Известно, что около года Плут прожил в Москве, служил придворным лекарем, а заодно давал сумасшедшему царю уроки черной и белой магии. Плут имел неплохую медицинскую практику, написал несколько трудов по анатомии мозга, работал над созданием анатомического атласа. Но главной его страстью была алхимия. Он не имел ни жены, ни детей, жил скромно, однако тратил большие деньги на путешествия и на взятки чиновникам Святой инквизиции. По всей Германии ходили слухи о золоте Плута. Умер он в ноябре 1600 года у себя дома, в Гамбурге, в возрасте пятидесяти трех лет, не оставив наследников. Золотых монет, обнаруженных в его кошельке, как раз хватило на приличные похороны. Грабители вскрыли могилу, искали золото, но не нашли ничего. Вместо тела художника в гробу лежало бревно, одетое в его платье. «Скажите, господин Плут, каким образом вам удалось разглядеть и нарисовать микроскопических мозговых паразитов за сто лет до появления микроскопа?» Вопрос щекотал Соне губы, она, кажется, даже пробормотала его вслух, по-русски. В плеере у старого хиппи в этот момент как раз затихла музыка. Он хмуро взглянул на Соню, встал и вышел из купе.Москва, 1918 «Плюнь, да поцелуй злодею ручку», – то и дело повторял про себя Федор Федорович Агапкин. Так шепнул на ухо юному Гриневу его дядька Савельич. Так сказал Агапкину его покровитель Матвей Леонидович Белкин, мастер стула международной ложи «Нарцисс». Цитируя Пушкина, умный Белкин как будто заручался поддержкой великого поэта и пытался придать сделке более или менее осмысленный вид. – Надобно держаться вблизи денежных потоков, от них веет живительной свежестью, – говорил Мастер уже от себя, никого не цитируя, – теперь эти потоки смешаны с кровью, текут стремительно, и зевать нельзя. Сам Мастер перебрался из Москвы в Петроград еще в декабре 1917-го. Получил должность в Комиссариате финансов. Семью отправил в Швейцарию. Агапкин знал, что покинуть Россию Мастер может только по разрешению Высшего совета ложи, но после переворота все пошло кувырком, и никто ни в чем не был уверен. Мастер вполне мог сбежать и без разрешения. Несколько месяцев Федор не имел о нем никаких известий, продолжал работать в лазарете и жить в квартире профессора Свешникова. Агапкин был ассистентом профессора и почти членом семьи. Он давно уже не мыслил себя без них, без Михаила Владимировича, Тани, Андрюши, маленького Мишеньки и старой няни. Собственной семьи он никогда не имел. Федор вырос в нищете, грязи и грубости. Его мать, прачка, умерла от перепоя. Ему удалось закончить с отличием гимназию и университет. Михаил Владимирович читал на медицинском факультете лекции по военной хирургии, вел практические занятия, и из толпы студентов выделил Федора, с его голодными жаркими глазами, недюжинными способностями, лютым упорством. Студент Агапкин нищенствовал, подрабатывал частными уроками, не спал, не доедал, ходил в обносках. С тех пор прошло лишь несколько лет, а казалось, что прожит не один век. Война, Февральская революция, Октябрьский переворот. На руках у Агапкина умер от чахотки старший сын профессора Володя и родился внук Миша. Именно Федору пришлось принять роды у Тани 29 октября 1917-го. В Москве шли бои. Муж Тани, полковник Данилов, командовал отрядом юнкеров и добровольцев, пытался отбить от Кремля атаки большевиков. Агапкин был неизлечимо влюблен в Таню. Данилов воевал в Добровольческой армии. Федор постоянно был рядом с Таней и надеялся на чудо. С августа 1917-го Агапкин состоял в международной масонской ложе «Нарцисс», прошел посвящение и получил орденское имя – Дисипль, в переводе с французского «последователь». Впрочем, что такое масонство вообще и ложа «Нарцисс» в частности, Федор не понимал до сих пор. Больше всего на свете он боялся одиночества. Ему надо было непременно к кому-то привязаться, прибиться. В семье профессора к нему относились как к близкому родственнику, но все равно он чувствовал себя немного чужим, страшно устал от своей безответной любви, не мог от нее избавиться и тосковал еще мучительней оттого, что не с кем было поделиться своей бедой. Мастер стула Матвей Леонидович Белкин оказался отзывчивым человеком, он умел слушать, утешать, вселять надежду. Федор знал, что ложе он интересен как промежуточное звено. Доктор Агапкин – только средство. Цель – профессор Свешников, таинственное открытие, к которому они хотят подобраться, но понимают, что напрямую не выйдет. Если раньше Федор был рядом с профессором по собственному желанию, то после вступления в ложу это стало его обязанностью, миссией. Федор втайне надеялся, что Матвей Леонидович исчез навсегда и теперь он свободен. Да, свободен, однако совершенно беззащитен. Мастер имел колоссальные связи. Он мог бы спасти самого Федора и семью профессора от голода, от ареста. Другое дело – какой ценой? Впрочем, голод и страх становились все сильней, а вопрос цены таял, растворялся в убогих советских буднях. В апреле появился один из братьев ложи, белокурый молодой человек Гайд. До исчезновения Мастера этот Гайд выполнял при нем функции то ли секретаря, то ли слуги. Федор думал, что Гайд (охранник) – условное имя, данное при посвящении, но оказалось, это настоящая фамилия молодого человека. Гайд встретил Федора возле госпиталя и привел его в гостиницу «Метрополь». Там, в просторном номере с видом на Манежную площадь Белкин сначала отправил Федора в ванную комнату, велел вымыться, побриться, переодеться. Из крана лилась горячая вода. Душистое французское мыло, бритвенный прибор, мягкие белоснежные полотенца показались Агапкину галлюцинацией. На скамеечке лежала стопка белья и одежды, все новое, добротное, точно подобранное по размеру. Когда он вышел, чистый, пахнущий одеколоном, Мастер оглядел его с одобрительной улыбкой. – Это еще не все, Дисипль. Откройте шкаф. Откройте, не стесняйтесь. Черная кожанка ничем не отличалась от тех, что носили комиссары и чекисты. На ощупь кожа оказалась мягчайшей, приятно было сунуть руки в рукава и увидеть себя в зеркале. – Вы, Дисипль, с завтрашнего дня заступаете на службу в ЧК, – спокойно сообщил Мастер, – в большевистскую партию вступать необязательно, это мелочи. Через час сюда явится человек, которому вы можете доверять почти как мне. Это «почти» прозвучало тускло и невыразительно. Далее Мастер стал подробно расспрашивать о профессоре Свешникове. Федор объяснил, что сейчас здесь никакими научными исследованиями заниматься невозможно. Чтобы прокормить семью, Михаил Владимирович работает в госпитале сутками, к тому же на него давит постоянный страх. Таню, как жену белого офицера, в любой момент могут арестовать. А для опытов нужен душевный покой. – Но ведь не арестовывают, – мягко заметил Мастер, и глаза его блеснули. – Татьяна Михайловна спокойно учится, работает, растит сына. Взгляд и тон Мастера не оставляли сомнений, что в этом есть его, Белкина, заслуга. Федор понял: Матвей Леонидович успел приобрести в новом правительстве достаточно сильное влияние и связи, и все-таки быстро, чуть слышно пробормотал: – Лучше бы уехать за границу. Здесь невозможно. Михаил Владимирович им служить ни за что не станет. Мы бы сбежали, но ребенок слишком мал, а в поездах тиф, холера, грабежи, документы на выезд стоят страшно дорого. – Он прикусил язык и густо, жарко покраснел. Мастер ласково тронул его за плечо. – Дисипль, ваше постоянство достойно рыцарского романа. Вы сказали «мы», как будто речь идет о вашей семье, о жене и ребенке. Неужели до сих пор ни тени взаимности? – Не знаю. Она ко мне привязана сильно, однако, если я пойду служить в ЧК, станет презирать. Для нее и для профессора эта организация – воплощение зла. – А для вас? – Не знаю. Наверное, для меня тоже. Почему я должен там служить? – Потому, что сейчас это единственный способ уцелеть, сохранить собственную жизнь и жизни дорогих вам людей. Дисипль, у вас нет выбора. Я дал вам выговориться, теперь успокойтесь и слушайте. Они вышли на балкон, закурили, и Мастер стал говорить очень тихо. – Для большевиков успешный захват власти стал полной неожиданностью. Они растерялись, ошалели, управлять государством никто из них не умеет, и они занимаются своим привычным делом – грабежом. От банальной банды они отличаются лишь тем, что выдают грабеж за особую форму управления государством. Они отнимают деньги у богатых и обещают отдать бедным. Бедные верят обещаниям. – Но это не может продолжаться долго. Бедные поймут, что обмануты, – прошептал Агапкин. – Не поймут, – слабо улыбнулся Мастер, – никогда ничего они не поймут. Миф удобен для мозгового пищеварения. Он логичен. В нем заранее выстроены все причинно-следственные связи. А правда почти всегда несъедобна, может вызвать заворот мозгов. Ленин виртуозно владеет искусством создавать мифы и манипулировать ими. Он феноменально хитер, у него острое чутье. Вам придется искренне полюбить его, иначе он вам не поверит. – Так это он сейчас сюда явится? – с кривой улыбкой спросил Агапкин. – Сам Ленин, что ли? Мастер весело рассмеялся. – У меня, конечно, серьезные связи, но не настолько. Нет, Дисипль. Сам Ленин сюда не явится. Но вам с ним предстоит иметь дело. Человек, с которым я вас познакомлю, тайный советник Ленина, его доверенное лицо. Федор только сейчас заметил, как Мастер похудел, помолодел. На осунувшемся лице глаза казались крупней и выразительней. Гайд ушел и вернулся с двумя кульками. На низком журнальном столике появился настоящий ситный хлеб, сливочное масло, твердый швейцарский сыр. Гайд нарезал его тонкими ломтиками. – Не спешите, – предупредил Мастер, – вижу, как вы голодны. Разговор предстоит важный, и если у вас разболится живот, это будет совсем некстати. В дверь постучали. У Федора вспотели ладони. Но вошел всего лишь лакей с чистыми чашками и горячим кофейником на подносе. Как только он удалился, дверь открылась опять. На пороге стоял высокий, очень худой господин. Именно господин, потому что «гражданином» или «товарищем» его никак нельзя было назвать. Слишком тонкое, точеное, очевидно дворянское лицо. Большие черные глаза смотрели внимательно и приветливо. Ни тени безумия, фанатизма, жестокости, разве что следы хронического недосыпания. Тонкая шея и оттопыренные круглые уши придавали ему нечто детское, мальчишеское и делали еще обаятельней. – Бокий Глеб Иванович, – представился он. Бокий руки не подал. Он никогда никому не подавал руки, избегал прикосновений. Впрочем, с Белкиным они обнялись и расцеловались, как старинные друзья. Сели за стол и заговорили о пустяках. Бокий называл Мастера «Мотя», тот обращался к нему «Глебушка». Глеб Иванович был заместителем председателя Петроградского ЧК, Урицкого. В Москву приехал на два дня, остановился здесь же, в «Метрополе». Из разговора Федор понял, что Бокий привез целый список, намерен просить Ленина отпустить за границу известных людей, в том числе нескольких великих князей. Мастер просматривал список, качал головой, комментировал каждую фамилию. – Из Романовых никого. Лучше не заикайся, – сказал он с тихим вздохом, – тут у Ильича пунктик. Со стороны казалось, что два добрых, благородных человека пытаются спасти обреченных на верную гибель совершенно бескорыстно, из одного только сострадания. Федор вначале так и подумал, сердце его радостно стукнуло. Агапкин сидел чистый, сытый, пил настоящий кофе с настоящим сахаром, мазал маслом кусок ситной булки, клал сверху швейцарский сыр с дырками, видел перед собой хорошие, умные лица, живые глаза и готов был заплакать от счастья. Вот, оказывается, как обернулось. Не подлостью и мерзостью предстоит ему заниматься под руководством Глеба Ивановича, а выполнять тайную благородную миссию, внедряться в ряды злодеев, спасать от кровавого кошмара сначала отдельных людей, а потом – кто знает? – Россию, или даже весь мир! – Сколько вам лет, Федор? – внезапно спросил Бокий. – Двадцать восемь. – Отличный возраст. Но, честно говоря, мне показалось, вам не больше двадцати. На вид вы совсем мальчик. Есть у вас семья? – Нет. – Семью профессора Свешникова своей не считаете? – вопрос прозвучал быстро и тихо, как далекий одиночный выстрел. Агапкин притворился, что не услышал. Он не знал, как лучше ответить. Впрочем, отвечать и не пришлось. Бокий несколько секунд просто смотрел ему в глаза. Федору показалось, что этот худой человек в словах не нуждается, умеет читать мысли. Позже Мастер рассказал, что Бокий до 1917-го двенадцать раз сидел в тюрьме, много времени провел в одиночке. У него туберкулез. В РСДРП он с 1900-го, с двадцати одного года. Учился в Горном институте в Петербурге, участвовал в студенческой демонстрации, и его сильно побили в полиции. Батюшка его покойный был действительный статский советник. Скончался как раз тогда, в 1900-м, после ареста Глеба, от сердечного приступа. Мальчик решил, что в смерти батюшки виновны царские сатрапы, и стал революционером. Близко дружит с Горьким, приятельствует с Шаляпиным. Ильича боготворит. – Иногда мне кажется, он любит вождя больше, чем свою дочь Леночку. Впрочем, понять Глеба Ивановича не может никто, даже я. – Мастер хмыкнул иронически. – Мальчик из хорошей семьи, дворянин. Для фанатика он слишком умен и мягок. Для нормального человека – слишком азартен и фанатичен. Он игрок. Революционная борьба его пьянит, возбуждает. Никакого смысла, никакой пользы – только острое, яркое удовольствие, разумеется, со смертельным исходом. Федор слушал и не понимал, зачем Мастер, такой трезвый, разумный человек, ввязался в безумную, опаснейшую авантюру под названием советская власть? Почему не уехал за границу? У него достаточно влияния в Высшем совете ложи, чтобы добиться разрешения. – Ленин, Бокий, – пробормотал он чуть слышно, стараясь не смотреть на Мастера, – чудесная компания. – Дисипль, вам страшно? – А вам? – Разумеется. Но я уже сказал: у нас нет других вариантов. Я сумел вывезти семью в Швейцарию. Однако поручиться за их безопасность все равно не могу. Видите ли, я слишком глубоко влез в финансовые тайны банды. – Я в эти тайны не влезал и не хочу, не собираюсь! – Да, но вы, Дисипль, единственный человек, через которого можно подобраться к профессору Свешникову. Мне едва удалось убедить их не трогать Таню. Она – потенциальная заложница. Данилов воюет у белых, и формально ее давно пора забрать в ЧК как жену злейшего врага революции. Я сумел объяснить, что насилием и страхом они ничего от профессора не добьются. Но терпение их небезгранично. – В чем будут заключаться мои обязанности? – мрачно спросил Агапкин. Некоторое время Мастер молчал, сидел, закрыв глаза, и массировал себе виски. Господин Бокий давно удалился, так ничего и не объяснив. Наверное, он просто хотел взглянуть на Федора, просветить его насквозь своим гипнотическим взглядом. Это были смотрины. И прошли они вполне успешно. Ознакомить Федора с деталями предстоящей службы должен был Белкин. Когда Матвей Леонидович заговорил, слова его показались Федору весьма туманными. Получалось, что Агапкину предстоит стать при Ленине чем-то вроде теневого адъютанта или няньки с высшим медицинским образованием. Вождь в конфиденциальном разговоре с Бокием просил, чтобы тот дал ему своего «человечка», молодого, интеллигентного, честного, без революционно-каторжного стажа, и никак не большевика. Пусть он будет врач, но чтобы никто не догадывался об этом. – У Ильича полно секретарей, при нем есть служба охраны, множество врачей всегда к его услугам, но все его раздражают, он почти никому не доверяет. – Почему вы думаете, что он станет доверять мне, чужому человеку? – тихо спросил Агапкин. – Дисипль, – Белкин лукаво улыбнулся, – вы не чужой, вас рекомендует Глеб Иванович. – Но он тоже меня не знает. – Зато я вас хорошо знаю. Знаю и ручаюсь за вас. – Как же моя основная миссия – быть рядом с Михаилом Владимировичем, продолжать вместе с ним опыты, охранять, защищать? – Охранить и защитить профессора вы сумеете только там, куда я вас направил. Такое время, Дисипль. Ничего не поделаешь. У нас нет выбора. А опыты будут продолжены позже, когда жизнь немного наладится.
* * *
Мюнхен, 2007 Соня бродила по старой Пинакотеке и никак не могла дойти до зала немецкой живописи, отыскать Альфреда Плута. В зале ранних голландцев она надолго застряла возле фрагмента «Судного дня». Это был единственный подлинник Босха, представленный в Пинакотеке. Странная картина, даже для такого загадочного художника. На черном фоне множество фигурок обнаженных людей, которых мучают и пожирают фантастические твари. Существо с туловищем жабы и головой кошки кого-то уже слопало, из зубастой пасти торчат тонкие и длинные, как у современной модели, ножки. Ящерица с клювом цапли и крыльями бабочки набросилась на распростертое мужское тело, клюет тощие ягодицы. Чудище с человечьим торсом, покрытым рыбьей чешуей, с павлиньим хвостом и головой ощипанной курицы тащит на спине, вверх ногами, за щиколотки молодую стройную женщину. Парочку преследует вскачь, на кривых стариковских ногах, гигантская муха, тянет к бедной женщине лягушачьи перепончатые лапки. Рядом застыло вполне безобидное существо. Голова в кружевном чепце, лицо доброй испуганной старушки. Голубая накидка накрывает горбатый короткий обрубок туловища, а из-под накидки торчат четыре большие старческие ступни и сорочий хвост. Приятный женский голос в наушниках рассказывал, что на фрагменте изображено воскрешение из мертвых. Сама картина бесследно исчезла. Небольшой кусок холста в красивой раме темного дерева гипнотизировал, не отпускал. Голос в наушниках грустно сообщил, что творчество Босха воспринималось большинством современников как злое шутовство, его называли почетным профессором кошмаров, многие считали, что он рисовал извращенные карикатуры. Потом пришло забвение, и только двадцатый век с его фрейдизмом и сюрреализмом вспомнил странного средневекового фантазера. У Босха учился великий Сальвадор Дали. Психоаналитики увлеченно толковали его образы в своем подсознательном русле. Искусствоведы объявили, что понять, в чем смысл его творений, невозможно. Соня подошла совсем близко, долго разглядывала каждую деталь. Радиоголос поведал о картине все, что мог, и затих, ожидая следующего нажатия кнопки. «Он писал это в пятнадцатом веке, – думала Соня, – тогда еще не было попыток пересаживать стареющим мужчинам половые железы животных, скрещивать человека с обезьяной, приживлять человеческое ухо к спинному мозгу мыши, выращивать в пробирке отдельные органы и целых существ из стволовых клеток. Пятьсот пятьдесят лет назад Босх изображал с фотографической точностью и тончайшими анатомическими подробностями то, к чему вплотную подошла сегодняшняя наука. Генная инженерия, новейшие биотехнологии. Чтобы так рисовать, надо видеть. Неужели дело только в богатой фантазии, в ночных кошмарах, в страхе перед неведомой адской бездной? Очень уж конкретны и подробны эти страхи». Соня зажмурилась, тряхнула головой. Стоит ли вообще думать об этом, задавать себе вопросы, на которые нет ответов? Она отправилась в следующий зал, к немцам, и сразу встретила печальный, ласковый взгляд Дюрера. Он был красавец, и отлично знал это. Он писал автопортрет, глядя в зеркало. Конечно, не на зрителя, а на себя самого он смотрел этим чудесным, глубоким взглядом. Он изучал свое лицо, любовался им и заранее грустил о своей красоте, предвидел старость и смерть. Он изобразил себя так, как до него писали только Христа, лицо полностью, анфас, на черном гладком фоне, украшенном лишь мелкой латинской надписью: «Я, Альбрехт Дюрер, 28 лет от роду, написал нетленными чернилами свой портрет». У него были светло-карие прозрачные глаза, маленький, пухлый, чувственный рот, холеные пепельно-русые локоны до плеч. Рядом с ним Альфред Плут выглядел убогим уродом. Плут изобразил себя, явно подражая Дюреру. Та же простая композиция, тот же черный фон, прямой ракурс, даже размер полотна точно как у Дюрера. Но черты грубы, безобразны. Волосы жидкие, цвета мешковины. Маленькие желтоватые глаза холодно блестят из-под косматых бровей. Автопортреты были расположены один против другого, через зал. Они висели здесь двести лет и смотрели друг на друга, как будто вели бесконечный, беззвучный диалог. Соня оказалась в центре зала, в точке пересечения этих взглядов, и, сравнивая два лица, вдруг подумала, что Плут бросает вызов Дюреру. «Ты был хорош, но тебя уже нет. Я уродлив, но я жив и люблю себя не меньше, чем ты». Вызов подтверждала одна странная деталь. Дюрер придерживал правой рукой лацкан мехового воротника. Тонкие сильные пальцы зарылись в мягкий мех. Рука Плута была нарисована почти так же, но держала странный предмет, человеческий череп, не настоящий, костяной, а сделанный из какого-то прозрачного материала, стекла или хрусталя. Череп светился изнутри. Источник света не был виден. Плут создал автопортрет, когда Дюрер давно уже умер. Возможно, в схожести двух картин не было никакого вызова, никакой насмешки, просто так совпало. Художники изобразили себя на холстах одинакового размера, в одинаковых позах и ракурсах. Голос радиогида в наушниках не сообщил ничего о связи двух автопортретов. Прозрачный череп был назван очередной аллегорией, череп всегда символизировал неизбежность смерти. Прозрачность, по мнению некоторых искусствоведов, олицетворяла мечту Плута проникнуть в тайны человеческого мозга. Соня почувствовала легкое головокружение и усталость. Она уже была в двух шагах от «Misterium tremendum», но прежде, чем уйти от автопортрета, прочитала латинскую надпись: «Я, Альфред Плут, 30 лет от роду, написал нетленными чернилами свой портрет».thelib.ru
.jpg)
