«Маскарад».

Театр им.Станиславского. Пресса о
спектакле

«ВЕК» № 1, 27 Декабря — 11 Января, 2001 г.,
полоса № 18

Вера Максимова

Но лучше бы этого не слышать 

Актеров
жалко. Во времена «нашей и вашей» и «ихней»
свободы — бедные они, бедные! Чего только им
не приходится делать и произносить на
сегодняшней сцене!

В «Играем… Шиллера!», например, в
«Современнике» по знаменитой трагедии «Мария
Стюарт» в авторской версии режиссера —
гостя из Литвы — Римаса Туминаса
влюбленный в шотландскую королеву Мортимер
приезжает от нее с тайным посланием к
всесильному лорду Лестеру. И вот молодой
артист, исполняющий роль Мортимера,
становится на четвереньки, лицом в зал,
приспускает штаны, а артист — старший и
знаменитый — тянет свернутое письмо за
ниточку из Мортимерова зада.

В чеховской «Чайке», которая идет
в Театре им. Н.В. Гоголя в версии знаменитого
американского драматурга Теннесси
Уильямса под названием «Записная книжка
Тригорина», Тригорин живет вовсе не с
актрисой Аркадиной, а с дворовым мужиком
Яковом, для чего и купается с ним по ночам в
озере. Кроме Якова, есть еще черноглазый, «с
влажными губами» мальчик с Сицилии, который
пишет письма Борису Алексеевичу, а Аркадина
угрожает, что если Тригорин не уедет из
соринского поместья вместе с ней, то она эти
письма покажет в «приличном обществе».

При первом приближении Нины
знаменитый литератор отшатывается от нее с
брезгливостью и неотступно следует
взглядом за нервным и юным Треплевым. В
финале они танцуют танго.

Женщин-актрис жалко еще больше,
чем мужчин. Одетыми, а не раздетыми,
стоящими на ногах, а не лежащими, они если и
появляются, то по ошибке. Нину в спектакле
Театра им. Н. В. Гоголя Треплев дергает,
тащит с остервенением то в ту, то в другую
сторону. Знаменитый монолог Мировой души ей
читать не дают. Часть ее текста отдана
другим персонажам, в том числе и мужского
пола.

Помнится, в советские времена
хоть и считали (официально) загадочный
монолог пародией Чехова на декадентов, но
его дивную музыку слушать никто не мешал. Не
случайно Нина — Чайка в спектакле Театра им.
Н.В. Гоголя, хорошенькая белокурая актриса,
как только ее оставляют в покое, сидит в
состоянии окаменения, как сомнамбула. От
ужаса происходящего?

Зрителей тоже жалко. Попробуй
пикни, восстань!.. Когда, например, два часа
подряд слышишь со сцены «г…но», «г…но». …Или,
когда молодая талантливая актриса, ныне
одна из самых прославленных в Москве,
сначала тошнится в сосуд-шар с водой, потом
пьет из него, а потом умывается. Пикнешь и —
немедленно получишь вопль «прогрессивной
общественности»: «В подцензурные времена
захотели?!» Старшая, маститая театральная
критика растерялась. Часть ее, «задрав
штаны» (то бишь подолы, ибо нынешнее «критическое
большинство» — женское), понеслась вскачь
за молодыми реформаторами сцены (живым
повтором незабвенных «комсомолят-якобинцев»),
другая — молчит, до смерти боится услышать,
что она — «нафталин». Молодые ищут
оправданий — обоснований подобным
театральным акциям. Но на премьере
лермонтовского «Маскарада» в Театре им. К.С.
Станиславского в постановке одного из
самых модных режиссеров нового поколения —
Виктора Шамирова и в оформлении такого же «раскрученно-тусовочного»
художника-дилетанта Павла Каплевича не
выдержали и молодые…

Актриса Ирина Гринева — Нина, та
самая, которая в прошлом сезоне имела
огромный успех в роли Марины Мнишек в
московском антрепризном спектакле
англичанина Деклана Доннеллана «Борис
Годунов», стоя у рампы в сцене бала, запела
романс про Наташу, которая сладко спала на
берегу ручья и не проснулась от первого
поцелуя, затрепетала от второго, а
пробудилась, когда возлюбленный пустил в
дело «х…». Зал не только не возбудился,
не слился в эмоциональном экстазе, но
неуверенно и судорожно хихикнув, «сглотнув
смех», замер в немоте… Даже многочисленные
молодые зрители обалдело замолчали. Стало
ясно, почему в театральной программке
указано, что слова романса написал не кто
иной, как Пушкин, — именем поэта решили
защититься.

Авторам «счастливой идеи»
следовало бы знать, что у Пушкина —
множество подобных шуточных (или
хулиганских) стихов. И еще больше — ему
приписываемых. Они не для печатания, тем
более не для произнесения на большой
публичной аудитории. Российский аристократ
Пушкин был человеком в высшей степени
воспитанным и с безупречным вкусом.
Подобный стихи — для дружеских встреч,
веселых застолий с озорниками-друзьями. И у
Лермонтова есть скандально известные «Петергофский
праздник».

Интересно, однако, другое. В
Театре им. К.С. Станиславского имеется
худсовет, который молчит. По слухам, еще и «сильный
директор» Феликс Демичев. Говорят, что он
запретил актрисе произносить скабрезность
из трех букв, а режиссер будто бы этого
потребовал.

Нет вкуса, культуры, собственного
мнения? Или Демичев заворожен славой «талантливого»
Шамирова и еще более «талантливого», прямо-таки
гениального Каплевича, который, кстати,
кроет матом женщин театра. А может быть,
директору Демичеву всего только и нужно,
чтобы набить до отказа зал? Тогда обвал
скандальных рецензий с увлекательными
названиями типа «Маскарад» по-матерному»
или «Если слышишь женский мат, это значит «Маскарад»
— ему очень кстати. Ведь в спектакле и
помимо «…» много чего еще есть. Игорный
дом Казарина превращен в ночлежку; игроки —
в бомжей. Режутся в карты, лежа и наползая
друг на друга. Арбенин появляется в розовом
(какое счастье, что не в голубом!) казакине и
панталонах, шуршит муарами. В эпизоде у
Звездича на попа/ поставлен цилиндр —
корзина с дыркой посередине, напоминающий
гигантскую плевательницу. В дырку
просунута голова спящего Звездича, чуть
позже рядом появляется голова баронессы
Штраль. Очевидно, так обоим удобно вести
прощальный диалог. В эпизоде бала трое-четверо
здоровенных мужиков в открытых дамских
сарафанах и чалмах подымаются на лестницы,
садятся «воронами» на перила и так сидят,
повернувшись в зал голыми мускулистыми
спинами. И т.п.

Нет, тысячу раз был прав великий
наш режиссер — Алексей Дмитриевич Попов,
когда в известной дискуссии утверждал, что
у директоров свои функции и задачи,
истинная власть должна быть в театре
художественной. В Москве все больше
коллективов, во главе которых стоят «сильные»
директора. Судя по скандалу с «Маскарадом»,
это опасно.