Детские игры (картина). Дети играют картина

Детские игры (картина) Википедия

«Детские игры», или «Игры детей» (нидерл. Kinderspelen) — картина нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего, изображающая более 200 детей, играющих в разнообразные игры. Находится в венском Музее истории искусств.

История создания[ | код]

Картина написана Брейгелем в 1560 году. Сюжетно и композиционно она близка таким произведениям Брейгеля, как «Пословицы» и «Битва Масленицы и Поста», созданным годом ранее. Их объединяют красочность и многофигурность композиции, стремление к предельно подробному, исчерпывающему освещению выбранной темы[2]. Н. А. Гершензон-Чегодаева отмечает, что все три работы носят подчёркнуто дидактический характер; основой их служит «тема безумия человеческого существования в условиях „перевернутого мира“»[3].

Сандра Хиндман замечает, что традиция изображения детских игр существовала и до Брейгеля, в XV веке: этот мотив нередко присутствовал на полях календарей и часословов (определённые игры связывались с определёнными месяцами)[4]. Весьма вероятно, что Брейгель был знаком с подобными иллюстрациями, однако спектр изображаемых им игр гораздо шире, чем у его предшественников, и имеет, по всей видимости, несколько иную символику.

Сюжет и описание[ | код]

На картине изображена городская площадь; справа от неё вглубь уходит улица, а слева виден фрагмент пейзажа: несколько деревьев, лужайка и небольшая речка. Повсюду мы видим группки детей, поглощённых игрой. Интересно, что разные авторы приводят разные цифры касательно их количества: некоторые указывают, что детей на картине «более 230»[5][6], другие — что их «более 250»[7][8]. Жан-Пьер Ванден Бранден в своей работе «Les Jeux d’enfants de Pierre Bruegel» называет более конкретные цифры: 168 мальчиков и 78 девочек[9]. Разные цифры приводятся и относительно количества изображённых Брейгелем игр: 83[6], 86[10], более 90[11].

Участники этой массовой сцены не объединены никаким общим действием: они разбиты на изолированные, индифферентные друг к другу группы[12]. Обращает на себя внимание тот факт, что в персонажах Брейгеля очень мало детского: они изображены скорее как маленькие взрослые. Идеализация детства, которая станет типичной при изображении детей в последующие столетия, отнюдь не практиковалась во времена Брейгеля: в детстве видели лишь этап подготовки ко взрослой жизни и к детям относились соответствующим образом[13]. Лица детей лишены индивидуальных особенностей и кажутся примитивными и туповатыми[12]. Ни один ребёнок не улыбается, их веселье выглядит серьёзным, сосредоточенным[14].

Поскольку дети изображены столь непривычным для нас образом, трудно сказать, есть ли на картине взрослые. Многие исследователи полагают, что Брейгель изобразил исключительно детский мир; другие допускают, что на картине присутствуют несколько взрослых (двое по Ванден Брандену[15], шестеро по Эми Оррок[16]).

В композиции картины обращают на себя внимание необычно высокий горизонт и смещённая перспектива, направляющая взгляд зрителя вправо и вглубь[2][13].

Толкования[ |

ru-wiki.ru

Детские игры (картина) Википедия

«Детские игры», или «Игры детей» (нидерл. Kinderspelen) — картина нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего, изображающая более 200 детей, играющих в разнообразные игры. Находится в венском Музее истории искусств.

История создания

Картина написана Брейгелем в 1560 году. Сюжетно и композиционно она близка таким произведениям Брейгеля, как «Пословицы» и «Битва Масленицы и Поста», созданным годом ранее. Их объединяют красочность и многофигурность композиции, стремление к предельно подробному, исчерпывающему освещению выбранной темы[2]. Н. А. Гершензон-Чегодаева отмечает, что все три работы носят подчёркнуто дидактический характер; основой их служит «тема безумия человеческого существования в условиях „перевернутого мира“»[3].

Сандра Хиндман замечает, что традиция изображения детских игр существовала и до Брейгеля, в XV веке: этот мотив нередко присутствовал на полях календарей и часословов (определённые игры связывались с определёнными месяцами)[4]. Весьма вероятно, что Брейгель был знаком с подобными иллюстрациями, однако спектр изображаемых им игр гораздо шире, чем у его предшественников, и имеет, по всей видимости, несколько иную символику.

Сюжет и описание

На картине изображена городская площадь; справа от неё вглубь уходит улица, а слева виден фрагмент пейзажа: несколько деревьев, лужайка и небольшая речка. Повсюду мы видим группки детей, поглощённых игрой. Интересно, что разные авторы приводят разные цифры касательно их количества: некоторые указывают, что детей на картине «более 230»[5][6], другие — что их «более 250»[7][8]. Жан-Пьер Ванден Бранден в своей работе «Les Jeux d’enfants de Pierre Bruegel» называет более конкретные цифры: 168 мальчиков и 78 девочек[9]. Разные цифры приводятся и относительно количества изображённых Брейгелем игр: 83[6], 86[10], более 90[11].

Участники этой массовой сцены не объединены никаким общим действием: они разбиты на изолированные, индифферентные друг к другу группы[12]. Обращает на себя внимание тот факт, что в персонажах Брейгеля очень мало детского: они изображены скорее как маленькие взрослые. Идеализация детства, которая станет типичной при изображении детей в последующие столетия, отнюдь не практиковалась во времена Брейгеля: в детстве видели лишь этап подготовки ко взрослой жизни и к детям относились соответствующим образом[13]. Лица детей лишены индивидуальных особенностей и кажутся примитивными и туповатыми[12]. Ни один ребёнок не улыбается, их веселье выглядит серьёзным, сосредоточенным[14].

Поскольку дети изображены столь непривычным для нас образом, трудно сказать, есть ли на картине взрослые. Многие исследователи полагают, что Брейгель изобразил исключительно детский мир; другие допускают, что на картине присутствуют несколько взрослых (двое по Ванден Брандену[15], шестеро по Эми Оррок[16]).

В композиции картины обращают на себя внимание необычно высокий горизонт и смещённая перспектива, направляющая взгляд зрителя вправо и вглубь[2][13].

Толкования

Маловероятно, что задачей Брейгеля было создание своеобразной визуальной энциклопедии детских игр. По всей видимости, картина представляет собой некую аллегорию.

Существует предположение, что «Детские игры» должны были стать частью цикла, задуманного как «Четыре возраста человека»[17]. Этим объяснялось также и отсутствие взрослых на картине. Однако, если это и так, другие картины цикла не были созданы или не сохранились.

Возможно также, что картина представляла собой, наряду с «Нидерландскими пословицами», ещё одно воплощение темы безумия мира. В этом случае играющие дети олицетворяют всё человечество, лишённое разума и одержимое суетными интересами[12].

Высказывается версия, согласно которой высокая, панорамная точка зрения как бы сверху вниз подразумевает, что вся изображённая сцена — это наш мир глазами Бога, для которого все люди — не более чем неразумные дети[18].

Город, на улицах которого играют дети, сочетает в себе черты типичного фламандского городка XV века и города вымышленного, фантастического[19]. Однако если принять во внимание тот факт, что во время написания картины Брейгель жил в Антверпене, то следует отметить также и то, что в Антверпене в это время было около двухсот школ и что город был важным центром образования и науки[9][16]. Не исключено поэтому, что в своей работе Брейгель отразил гуманистические тенденции и педагогические идеи своего времени и что толковать её следует не в духе христианского морализаторства, а, напротив, в духе ренессансного гуманизма[16].

Игры

Все игры, изображённые на картине, действительно существовали во времена Брейгеля[12]. Французская исследовательница Мари Сегарра делит их на шесть основных групп: игры-имитации, в которых дети копируют действия и ритуалы взрослых; подвижные и силовые; ситуационные; игры со звучащими предметами; скатологические; индивидуальные (в том числе творческие)[10]. Исследователи отмечают, что Брейгель удивительно точно передал динамику и подробности каждой игры[9][20]; его картина может служить материалом для этнографических исследований.

Примечания

1. ↑ 1 2 http://bilddatenbank.khm.at/viewArtefact?id=321
2. ↑ 1 2 Львов, 1998, с. 181, 187.
3. ↑ Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 164.
4. ↑ Hindman, 1981, с. 455.
5. ↑ Krall & Neuffer-Hoffmann, с. 8.
6. ↑ 1 2 Narim Bender. Bruegel the Elder: 165 Paintings and Drawings. — 2015. — ISBN 6050374279.
7. ↑ Хаген, 2009, с. 32.
8. ↑ Питер Брейгель Старший. Серия «Великие художники», Т. 49. — С.10
9. ↑ 1 2 3 Vanden Branden, 1982, с. 503.
10. ↑ 1 2 Cegarra, 2000, с. 121.
11. ↑ Hindman, 1981, с. 447.
12. ↑ 1 2 3 4 Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 180.
13. ↑ 1 2 Хаген, 2009, с. 31.
14. ↑ Львов, 1998, с. 185-186.
15. ↑ Vanden Branden, 1982, с. 499.
16. ↑ 1 2 3 Orrock, 2012.
17. ↑ Г. Мартин. Брейгель. — М.: Искусство, 1991.
18. ↑ A. Shinn, M. Dimmock, A. Hadfield. The Ashgate Research Companion to Popular Culture in Early Modern England. — Ashgate Publishing, 2014. — С. 222. — 396 с. — ISBN 1472405781.
19. ↑ Львов, 1998, с. 181.
20. ↑ Snow, 1997.

Литература

• Гершензон-Чегодаева Н.М. Брейгель. — М.: Искусство, 1983. — С. 180. — 411 с.
• Львов С. Л.. Питер Брейгель Старший. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — С. 181—187. — 304 с. — ISBN 5-300-02191-1.
• Хаген Р.-М., Хаген Р. Брейгель. — М.: Taschen / Арт-Родник, 2009. — С. 31-34. — 96 с. — ISBN 978-5-404-00051-1.
• Marie Cegarra. Le quotidien de l'enfance. À propos d'un tableau de Bruegel l'Ancien (фр.) // Ethnologie française. — 2000. — Vol. 30, livr. 1. — P. 119-130.
• Sandra Hindman. Pieter Bruegel's Children's Games, Folly, and Chance (англ.) // The Art Bulletin. — 1981. — Vol. 63, iss. 3. — P. 447-475.
• Amy Orrock. Homo ludens: Pieter Bruegel’s Children’s Games and the Humanist Educators (англ.) // Journal of Historians of Netherlandish Art. — 2012. — Vol. 4, iss. 2.
• Edward Snow. Inside Bruegel: The Play of Images in Children's Games. — Macmillan, 1997. — ISBN 1429963468.  (англ.)
• Jean-Pierre Vanden Branden. Les jeux d'enfants de Pierre Bruegel (фр.) // Philippe Ariès, Jean Claude Margolin. Les jeux à la Renaissance: actes du XXIIIe Colloque international d'études humanistes. — Tours, 1982. — P. 499-525. — ISBN 2711608085.

Ссылки

wikiredia.ru

«Жизнь взрослых - детские игры...» (История одной картины)

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Кадетская школа» г. Сосногорска

«Жизнь взрослых - детские игры...»

(История одной картины)

*

(Исследовательская работа)

Автор работы:

Назимова Дарья Андреевна, обучающаяся 6 класса

Научный руководитель: учитель физической культуры Рубцова Татьяна Ивановна

г. Сосногорск, 2013

1. Введение.

Поверил я алгеброй гармонию.

А. С. Пушкин

Картина фламандского художника XVI века Питера Брейгеля Старшего «Игры детей» (иногда название переводится как «Детские игры» или «Детские забавы») привлекла моё внимание, когда я знакомилась с содержанием «Новой школьной энциклопедии. Искусство». Среди необычных, странных картин художника это по­лотно явно занимало особое место: изображение такого количества детских забав нет ни на одной картине фламандских живописцев. Очень часто изображались зим­ние развлечения людей, но, во-первых, этих зимних забав на картинах было не так уж и много, а, во-вторых, в основном, ими увлеченно занимались большей частью взрослые.

Я показала «Игры детей» моему учителю физической культуры Татьяне Ива­новне Рубцовой и мы решили определить, что это за игры, и, по возможности, вос­становить их. Многие игры были нам знакомы, остальные мы решили найти в ли­тературе и на страницах Интернета.

Но когда мы прочитали в энциклопедии и на некоторых сайтах Интернета про­тиворечивые толкования смысла содержания картины Питера Брейгеля Старшего, и, мало того, утверждения, что это изображение детских забав не несет правдивую, реалистическую информацию о детях, а имеет аллегорический, замаскированный смысл, мы решили не только реконструировать игры детей XVI века, но дать своё понищние произведения великого художника, потому что у нас сложилось своё мнение о назначении картины и её главной идее.

Поэтому целью нашего исследования мы определили выдвижение гипотезы о соотношении аллегорического и реалистического содержания картины через озна­комление со структурой произведения и физической составляющей в изображен­ных играх детей.

Перед собой мы поставили следующие задачи:

1. Ознакомиться с историей создания картины «Игры детей».

2. Изучить структуру произведения.

3. Классифицировать игры по возрастно-половому составу; по характеру игр (интеллектуальной или физической направленности; групповые или индивиду­альные; сюжетно-ролевые, подвижные или развивающие).

4. Выяснить: какие качества (физические и психические) развивают игры, как это соотносится с эпохой, с характером нации.

5. Определить: какое место занимает аллегория в структуре картины и изобра­женных детских играх. •

Для исследования мы избрали гипотетико-дедуктивный метод с элементами ре­конструирования и упрощенный искусствоведческий анализ, схема которого пред­ставлена в приложение 1.

2. Обзор литературы.

При работе над темой мы решили обратиться прежде всего к работам С. JL Львова. Этого ученого - одного из самых глубоких знатоков творчества Брейгеля, отличает язык его книг, которые написаны доступно и эмоционально. Чтобы лучше понять время и ту атмосферу, в которой творил художник, мы обратились к «Истории искусства» Эрнста Гомбриха. Очень интересные комментарии позволили по-новому взглянуть на некоторые моменты творчества великого фламандца.

Изучая материалы о Брейгеле в Интернете, нас заинтересовали суждения

Вадима Клеваева (известного искусствоведа, специалиста по западноевропейскому »

искусству) и находки Дмитрия Калашникова., исследователя-дилетанта.

Так как Питер Брейгель Старший жил в переломную для его страны эпоху - время народных восстаний и религиозных войн мы консультировались с учителями истории и читали статьи в учебниках истории и энциклопедиях.

Знакомство с историческими источниками помогло раскрыть для нас то неоднозначное время, когда мыслящему художнику нужно было искать особый язык для выражения своих мыслей и чувств. Источники по изобразительному искусству показали насколько. индивидуально восприятие каждого исследователя и единый взгляд на творчество такого таинственного художника как Брейгель вряд ли возможен. Даже содержание народных игр и их физическое воздействие трактуются неоднозначно. Поэтому мы обратились к источникам по истории физической культуры, которые познакомили нас с историей и содержанием игр, их психологическим и физическим воздействием на человека. К сожалению, уже многие игры средневековья и эпохи Возрождения утрачены.

Именно эти трудности, связанные с определением игр, раскрытием их содержания придавали нашей работе над картиной особый интерес.

3. Основная часть.

«Об этой картине высказывалось много различных суждений. Считали, например, что она должна была открывать собой серию «Возрастов человека», скажем, «Детство, или возраст игр», «Юность, или возраст любви» и т. д. Этим объясняли то обстоятельст­во, что на картине нет взрослых — они должны были появиться на следующих работах цикла. Предположение любопытное, но подтвердить его решительно нечем, не осталось никаких следов последующих работ и никаких косвенных упоминаний о них» [5]. Так начинает свой искусствоведческий анализ картины Питера Брейгеля Старшего «Игры детей» знаток фламандской живописи Сергей Львович Львов. Наверное, следует добавить, что другие ученые определяют написанное в 1560 г. полотно, как развлекательное, лубочное произведение. Поэтому в некоторых альбомах «Игры де- тей» имеют пометку «Из так называемых лубочных картин». Многие искусствове­ды ставят в один ряд «Игры детей», «Фламандские пословицы» и «Битва Поста и Масленицы», связывая иногда их только по очередности создания, а иногда стре­мясь подчеркнуть их композиционную и идейную схожесть.

Прежде чем приступить к описанию поиска решений задач, которые мы опре­делили для себя, нам необходимо представить несколько точек зрения искусствове­дов.

«Картина «Детские игры» кажется очень простой. От зрителя и до самого горизон­та тянется прямая широкая улица, по обе стороны застроенная невысокими каменными домами. Здесь соединены характерные нидерландские постройки с постройками фанта­стическими. Так выглядит двухэтажный серо-коричневый дом. Он напоминает торжест­венное.итальянское палаццо, к которому неожиданно пристроены дощатые навес и крыльцо и аркада со стрельчатыми арками. Уж не посмеялся ли Брейгель над архитек­торами и их заказчиками, которые, вдохновившись итальянскими образцами, прилепля­ли к своим традиционным постройкам лоджии и аркады? И все-таки и этот дом, и дру­гие с навесами и открытыми лавками воспринимаются как изображение некоего дейст­вительно существующего городка, точнее, его окраины. Короткая поперечная улица вы­водит на зеленый берег реки, а за узкой голубой полоской воды до горизонта тянутся покрытые полями и лугами заречные дали. Фантазия художника создает новую убеди­тельную реальность. Но при всем впечатлении жизненности, которое производит вид города и окружающего пейзажа, это один из самых фантастических городов, которые когда-либо изображались в мировом искусстве.

Среди бесчисленных жителей городка, заполнивших обе улицы и луг на берегу ре­ки, нет ни одного взрослого. Здесь живут только дети! В одиночку, группками в два-три человека, шумными стаями они увлеченно, упоенно, самозабвенно играют.

Специалисты установили: на этой картине представлены почти все игры, которые в течение долгих веков существовали, а отчасти существуют до сих пор в Европе, а кто-то из искусствоведов высказал предположение, что Брейгель, вероятно, прежде чем при­ступить к этой картине, составил исчерпывающий список детских игр своего времени. Впоследствии сопоставляли эту картину со справочниками, составленными этнографа­ми, дивясь ее энциклопедической полноте.

Но что может дать художнику сухой перечень названий? Его занимает другое — как выглядят дети, с какими предметами играют, из каких движений состоят их игры, в ка­ком ритме развиваются. Невозможно придумать из головы бумажную вертушку- пропеллер, она взлетит в воздух, когда мальчик дернет за накрученную на палочку нит­ку; невозможно сочинить кучку толченого кирпича рядом с игрушечными весами, кото­рая означает для девочки, играющей в лавку, — товар.

«Детские игры» — удивительнейший пример неиссякаемого запаса живых наблю­дений. Нужно было много дней, а может быть, недель, месяцев неустанно следить за детьми, чтобы заметить все подробности их игр. Кавалерист у Брейгеля не просто ска­чет верхом на палочке с конской головой, он еще подхлестывает своего коня прутиком! .

Вполне вероятно, что как-то во время дальней прогулки за городскими стенами Брейгель набрел на детей, которые вырвались из-под присмотра взрослых и заняты не­обычайно важным для них делом — играют!» [5].

«В 1560 г. Брейгелем написана работа под названием «Игры детей». Довольно долгое время в науке о Брейгеле ее рассматривали как замечательный, даже уникальный ката­лог детских игр. Действительно, так же, как это было проделано с «Фламандскими по­словицами», здесь разобран каждый мотив, каждая деталь, группа или фигура. В этой картине представлено более сотни детских игр, забав, занятий, и, оказывается, что очень многие из них чрезвычайно устойчивы, - они существовали во времена Брейгеля и за­долго до Брейгеля, существуют и сейчас: тут ходят на ходулях, гоняют обруч, делают бумажные мельницы, волчки, стреляют друг в друга из лука, девочки играют в «дочки- матери». То есть какую бы игру мы не вспомнили, мы найдем ее здесь в современном или в несколько архаичном варианте. Этот каталог игр перекликается со знаменитыми каталогами Рабле из «Гаргантюа и Пантагрюэля», где он тоже перечисляет сотни и сот­ни игр, в которые играют его малолетние герои. Правда, Рабле зачастую фантазирует и придумывает какие-то несуществующие игры, а Брейгель опирается на визуальную практику и воспроизводит все очень точно.

Место действия - городская среда, как и в «Битве Поста и Карнавала», но простран­ство несколько более открыто. Перед нами часть города, площадь с разнородными строениями. Слева, в глубине - широкая улица, идущая до горизонта, несколько пере­крестков, намекающих на развитие городских районов в других направлениях, по дру­гим осям. И в то4же время слева вверху остается выход к реке, берег, излучина воды, островок...

.. .разумеется, просто таким умилительным описанием детских игр Брейгель не огра­ничивается. (Он не был бы Брейгелем, если бы просто каталогизировал занятия малы­шей)

...мастер создает картину не столько фантастическую, сколько странную, насторажи­вающую, даже зловещую. Целый город оказывается целиком наводнен этими малень­кими фигурками. Согласитесь, что если бы мы вдруг попали в город, в котором все жи­тели были бы не старше 10-ти-12-ти лет, мы, наверное, поулыбались бы минут пять, а потом нам стало бы не по себе. Брейгель изображает город без взрослых, город еще не­совершенного сознания, город, в котором занимаются пустяками несовершенные, «не­завершенные», несостоявшиеся (многие из которых, может быть, и не состоятся) люди»

[4]

«На первый взгляд - картина умилительная: на большой площади перед красивым зданием резвятся дети - милые крошки в ярких, пестрых одеждах. Но присмотримся повнимательнее и увидим, что умиляться нечему - большинство их забав носит жесто­кий характер: здесь и пощечины, и выдирание волос, и растягивание на доске, и коллек­тивное избиение... Да, не так уж все мило и трогательно в этом «перевернутом» мире, где дети стремятся не отставать от взрослых...» [8].

Итак, три точки зрения. В чем-то они схожи, в чем-то различаются. Подведем итоги. Общее: 1. В картине ощущается неоднозначность - не просто изображение (ка-

7

талогизация) детских игр, но нечто большее. 2. Место действия - город. 3. Полное отсутствие взрослых. 4. Дети забавляются слишком серьезно, без веселья, а порой даже слишком жестоко. Различия: 1. Изображены дети и их игры, а не пародия - намек на бессмысленные занятия взрослых. 2. Это не жестокий детский мир, а дет­ский мир во всей своей полноте: жестокий и добрый, изобретательный и бездум­ный, веселый и серьезный, спокойный и азартный. 3. Это не изображение какого- либо конкретного города, но это и не фантастический город.

Основываясь на своих наблюдениях, мы приходим к следующим выводам. Брейгель изображает городскую окраину. И здесь располагаются не дома- декорации, а вполне обжитые здания, потому что перед нами своеобразная школа- интернат, и это не площадь, а, скорее всего, школьный двор. И дети играют не од- ни, а под присмотром взрослых. Внимательно посмотрите: процессию под услов­ным названием «свадебная процессия», опекает женщина, направляющая детей. А на двух мальчиков, борющихся под стеной дома и борьба которых переросла в драку, выливает воду пожилая женщина. Нет, дети не одни, хотя никто не ограничивает их свободу. Но картина так построена, что внимательный зритель увидит три цен­тра этой картины: школьный двор, где и происходят основные события, а слева - над городским и почти сельским пейзажем вдали возвышается башня замка, а справа от зрителя в далекой перспективе улицы возвышается башня католического храма. Вот это и есть символы тех сил (светской и религиозной), которые и будут впоследствии ограничивать свободу и контролировать поведение будущих взрослых, а пока дети серьезно, потому что большая часть игр носит не развлекательный, а соревновательный характер, играют и полностью отдаются своим занятиям. Нет улыбок? Это не так. Вот немного смущенно, немного лукаво улыбается девочка, накрытая синим плащом, в процессии перед которой идет мальчик, накинувший на голову не плащ, а подол своего кафтана. И девочке смешно от того, что она видит. Мы не видим лица ребенка, который восторженно смотрит и тянет руки к вер­тушке. Но сама поза предполагает это. А вот девочка, удивленно и восхищенно глядящая на мальчика на высоких ходулях. Заразительно смеются дети, сидящие у забора и мешающие пробегающему товарищу. Мы не можем слышать визга и ко­роткого смешка, играющих в жмурки, катающихся на качелях и т.д. Но нельзя ут­верждать, что атмосфера гнетущая. Жестоки ли эти игры? Да, детские игры несут в себе жестокость. Но это особая жестокость. Она воспитывает дисциплину, внима­тельность и, конечно, умение терпеть невзгоды и боль. Игры - это и развлечение и учеба. Поэтому дети не обижаются или обижаются ненадолго, когда им выпадает участь побежденных. В игре очень быстро меняются роли и результат. И вот уже недавний победитель терпит поражение и полностью повторяет участь недавнего побежденного.

Из исторической литературы мы узнали, как относились к физической культуре, к физическим упражнениям в средние века и эпоху Возрождения. Католическая церковь поощряла систему воспитания дворянства, физическую подготовку рыцарей, но запрещала заниматься физической культурой крестьянам и ремесленникам. Но несмот­ря на королевские и церковные запреты, народ продолжал развивать свою систему гим- *

настических упражнений. У простого народа было мало свободного времени для заня­тий физической культурой, физический труд не требовал силовых упражнений, но игры-развлечения: на ловкость, равновесие, меткость были очень распространены. Были популярны игры развлекательного свойства можно отнести народные игры. Иг­ры сельского населения, включая традиционные состязания, формировались под влия­нием местных обычаев. Победители в играх завоевывали авторитет и признание. Силь­нейшие в деревне метатели камней, самые выносливые танцоры, ловкие охотники и борцы получали всеобщее признание, материальное поощрение и социальные привиле­гии. В состязаниях девушек можно было увидеть мотивы возможного выбора супруга, так как о женщинах судили лишь по их мужьям.

Несмотря на своеобразные черты и особенности, народная физическая культура средневековья не была замкнутой системой. Сословные различия и обычаи феодализма проникали и в мир детских игр, хранящий традиции прошлого. Об этом свидетельству­ют игры с салками, где водящего выбирали с помощью считалки «император - король - епископ - дворянин - горожанин - крестьянин - гусляр - нищий». Игры «Взятие крепо­сти», «Король, дай солдата», «Третий лишний» напоминают об обычаях взимания по­шлины на мосту, границе владения и т.п.. А игры с «всадниками», взятием «пленных» и «выкупа» - об обычаях рыцарства.

Среди игр, изображенных Брейгелем, больше всего игр индивидуальной направ­ленности (35), что говорит о сосредоточенности ребенка на собственном результате. Подвижные игры, вовлекающие в энергичное действие ребят занимают второе ме­сто (представлено 15 игр), сюжетно-ролевые игры представлены всего 3-мя слу­чаями. Именно они несут некоторую иносказательность, ярче напоминают жизнь взрослых. Очень мало развивающих игр (2), но как ярко виден результат этой иг­ры. Вот-вот взлетит вверх средневековый вертолетик. А сколько должно быть в воображении ребенка, для которого привязанный кирпич - живой щенок, а кирпич­ная пыль, очевидно, дорогая пряность - жгучий красный перец.

Нет, это не взрослый мир, это мир детской гармонии, мир детской фантазии, мир умственного и физического творчества.

И, как мы думаем, доказательством того, что Брейгель изображает мир детских увлечений, а не намек на взрослую жизнь, является отсутствие очень популярной игры, ставшей известной в Европе еще с 14 века и являвшейся излюбленной те­мой для флатйандских живописцев. Среди почти сотни игр, изображенных Брейге­лем в «Играх детей», нет даже намека на эту игру, хотя эта игра присутствует во многих его картинах. Это игра в карты. Вот эту азартную игру, наиболее ярко ха­рактеризующую бессмысленное и небезопасное времяпрепровождение взрослых и не включает почему-то художник в свою картину.

Но всё-таки аллегория присутствует в чистом виде в картине Брейгеля. Как упоминалось выше, Брейгель не был бы Брейгелем, если бы всё-таки не использо­вал язык иносказаний. Поэтому на стене дома сидит сова-древний символ муд­рости, и в нее стреляет из водяного пистолетика мальчик. Мысль, высказываемая художником проста - там, где играют дети, не надо ждать потаенного смысла, не надо и мудрствовать над картиной, когда и так всё ясно - детские игры - всего лишь детские забавы. (Небольшой каталог игр в приложении)

4. Заключение.

«В «Детских играх» реальными были дети и их игры, но фантастична сама идея создать го­род, населенный одними только детьми и запол­ненный единственным занятием — игрой».

C.JI. Львов

«В «Детских играх» реальными были дети и их игры, но фантастична сама идея соз­дать город, населенный одними только детьми и заполненный единственным занятием — игрой» [Львов]

Основными результатами нашего исследования стали: 1. Большая часть игр но­сит реалистический, практический характер с ярко выраженной физической состав­ляющей, игры интеллектуально-развивающего характера составляют незначительную часть. 2. Отдельные игры (обычно сюжетно-ролевые) несут ярко выраженный ино­сказательный смысл. 3. Игры физической направленности легко реконструируются, что говорит об их реалистическом характере. 4. Утверждения некоторых исследова­телей о каком-либо фантастическом городе детей без взрослых не подтверждаются при внимательном изучении картины. 5. Не подтверждается и мнение о жестоком характере изображенных детских игр.

Таким образом мы видим, что ни одной фантастической, нереальной игры нет. Все развлечения важны для них в будущем. Ребенок в неинтересные, ненужные для него игры не играет. В отличие от взрослого человека, который вынужден терпеть бессмысленную деятельность из-за выгоды, дети не будут этого делать

Проанализировав игры мы должны отметить, что дети 16 века неосознанно гото­вят себя к будущей жизни. Все, что понадобится будущему мужчине (корабелу, матросу, подмастерью или мастеру): ловкость, сила, выносливость, презрение к боли; все, что понадобиться будущей жене и матери: умение вести себя в особых об­стоятельствах, уход за ребенком, расчетливость, а так же ловкость, подвижность, - все это есть в этих развлечениях.

Брейгель своей картиной как бы призывает обратить внимание на эту городскую окраину, которая на самом деле и является главным центром не только города, но и страны, и, даже мира, потому что всё будущее сосредоточено в этих детях. Й как мы предполагаем, художник не иронизирует, не разоблачает недостатки взрос­лых, но дивится этой кипучей энергичной деятельности, в которой не может быть бессмысленности. Для растущего человека важно всё: и мыльные пузыри, и крик в пустую бочку, и кирпич на верёвочке, ставший в воображении ребенка верным другом-собакой, и кусок хлеба или булочки, съеденных на улице (ведь это гораздо вкуснее чем в помещении и за столом). И художник это понимает. Маленький че­ловек познает мир.

Выводы: Исходя из полученных данных, мы можем предложить следующую ги­потезу: картина Питера Брейгеля Старшего «Игры детей» отражает время, т.е. и в структуре и в йзображенных играх содержится аллегория (для картин XVI века это было необходимым условием), но ее смысловая значимость ниже, чем в таких картинах Брейгеля, как «Падение Икара», «Фламандские пословицы» и т.д. В кар­тине «Игры детей» художник выступает скорее в роли этнографа, историка дет­ского творчества, а не сурового моралиста, бичующего людские пороки и осуж­дающего суетную взрослую жизнь: «В полной бурного движения картине "Игры де­тей" Брейгель стремится передать жизнь в ее вечном становлении. Перечисление дет­ских забав, осуществляемое с энциклопедической скрупулезностью, в итоге претворяет­ся в образ бытия в целом, его диалектической энергии. Человеческая масса становится наглядным выражением природной стихии» [6].

Список использованных источников

1. Афрнькин С.Ю. Мировое искусство. СПб. ООО СКЗЭО. 2008.

2. ГомбрихЭ. История искусства. М. Искусство. 1998.

3. Жабцев В.М. Фламандская живопись. Минск. Харвест. 2008.

4. Клеваев В. Лекции по истории искусства. Киев. Факт, 2007.

5. Львов С.Л. История мирового искусства. М. Терра. 2002.

6. Новая школьная энциклопедия. Искусство. М. ООО РОСМЭН-ПРЕСС. 2010.

7. Художники эпохи Возрождения. М. Терра. 2005.

8. Шедевры мировой живописи. Нидерландская живопись 16 в.

Содержание

1.

Введение

2

2.

Обзор литературы

4

3.

Основная часть

5-10

4.

Заключение

11

5.

Список литературы

13

6.

Содержание

14

7.

Приложения

Приложение

Глава XXII Игры Гаргантюа

...Слуги расстилали зеленое сукно и раскладывали видимо-невидимо карт, видимо- невидимо костей и пропасть шашечных досок. Гаргантюа играл:

в свои козыри,

в четыре карты,

в большой шлем,

в триумф,

в пикардийку,

в сто,

в несчастную, в плутни,

в кто больше дЬсяти, в тридцать одно, в триста, в несчастного, в перевернутую карту, в недовольного, в ландскнехта, в кукушку, в пий-над-жок-фор, в марьяж, в две карты, в тарок,

в кто взял, тот проиграл, в глик, в онеры, в мурр, в шахматы, в лису, в фишки, в коровы, в белую дамку, в шашки, в бабу,

в primus, secundus в ножик, в ключи, в чет и нечет, в решетку, в камушки, в шары, в башмак, в сову, в зайчонка, в тирлитантэн, в поросенок, вперед,

в сороку,

в р о жки, р о жки,

в бычка,

в совушку-сову,

в засмейся,

не хочу,

в курочка,

клюнь, клюнь,

в расковать осла,

в но, пошел,

в но, но,

в сажусь,

в жмурки,

в дичка,

в догонялки,

в куманечек,

дай мне твой мешочек,

в три кости,

в ник-нок,

в триктрак,

* в марсельские фиги,

в ищи вора,

в драть козла,

в продаем овес,

в раздувай уголек,

в прятки,

в судью живого и судью мертвого,

в таскай утюги из печки,

в перепелов,

в щипки,

в грушу,

в пимпомпэ,

в триори,

в круг,

в свинью,

в живот на живот,

в кубики,

в пщючки,

в кружок,

в я здесь,

в фук,

в кегли,

в вертуна,

в колачик,

в тронь навоз,

в Анженар,

в шарик,

в волан,

в разбей горшок,

в будь по-моему,

в палочку,

в булавку,

в хорька,

в бабки,

в замок,

в лунки,

в кожаный мяч,

в пятнашки,

в где ветка?

в сегодня пост,

в развилину дуба,

в чехарду,

в волчью стаю,

в пукни в нос,

в Гильмен, подай копье,

в качели,

в тринадцатого,

в березку,

в муху,

в му-му,

в мой бычок,

в мнения,

в девять рук,

в шапифу,

в мосты,

в Колен бриде,

в ворона, в кокантен,

в Колен майяр,

в мирлимофль,

в сыщика,

в жабу,

в костыль,

в бильбоке,

в ремесла,

в булавочки,

в косточки,

в буку,

в щелчки,

в решето,

всеем овес,

в обжору,

в мельницу,

в чур меня,

в прыжки,

в под зад коленкой,

в храпуна,

в волчок,

в монаха,

в волка,

в челнок,

в величаем тебя,

святой Косма,

в соленый зад,

в голубка,

в прыг через вязанку,

в прыг через кустик,

в фигу,

в пахаря,

в филина,

в стук, стук лбами,

в мертвого зверя,

в выше, выше, лесенка,

в дохлого поросенка,

в растирай горчицу,

в пикандо,

в ворона,

в жаворонков,

в журавля.

infourok.ru

Детские игры (картина) — Википедия РУ

История создания

Картина написана Брейгелем в 1560 году. Сюжетно и композиционно она близка таким произведениям Брейгеля, как «Пословицы» и «Битва Масленицы и Поста», созданным годом ранее. Их объединяют красочность и многофигурность композиции, стремление к предельно подробному, исчерпывающему освещению выбранной темы[2]. Н. А. Гершензон-Чегодаева отмечает, что все три работы носят подчёркнуто дидактический характер; основой их служит «тема безумия человеческого существования в условиях „перевернутого мира“»[3].

Сандра Хиндман замечает, что традиция изображения детских игр существовала и до Брейгеля, в XV веке: этот мотив нередко присутствовал на полях календарей и часословов (определённые игры связывались с определёнными месяцами)[4]. Весьма вероятно, что Брейгель был знаком с подобными иллюстрациями, однако спектр изображаемых им игр гораздо шире, чем у его предшественников, и имеет, по всей видимости, несколько иную символику.

Сюжет и описание

На картине изображена городская площадь; справа от неё вглубь уходит улица, а слева виден фрагмент пейзажа: несколько деревьев, лужайка и небольшая речка. Повсюду мы видим группки детей, поглощённых игрой. Интересно, что разные авторы приводят разные цифры касательно их количества: некоторые указывают, что детей на картине «более 230»[5][6], другие — что их «более 250»[7][8]. Жан-Пьер Ванден Бранден в своей работе «Les Jeux d’enfants de Pierre Bruegel» называет более конкретные цифры: 168 мальчиков и 78 девочек[9]. Разные цифры приводятся и относительно количества изображённых Брейгелем игр: 83[6], 86[10], более 90[11].

Участники этой массовой сцены не объединены никаким общим действием: они разбиты на изолированные, индифферентные друг к другу группы[12]. Обращает на себя внимание тот факт, что в персонажах Брейгеля очень мало детского: они изображены скорее как маленькие взрослые. Идеализация детства, которая станет типичной при изображении детей в последующие столетия, отнюдь не практиковалась во времена Брейгеля: в детстве видели лишь этап подготовки ко взрослой жизни и к детям относились соответствующим образом[13]. Лица детей лишены индивидуальных особенностей и кажутся примитивными и туповатыми[12]. Ни один ребёнок не улыбается, их веселье выглядит серьёзным, сосредоточенным[14].

Поскольку дети изображены столь непривычным для нас образом, трудно сказать, есть ли на картине взрослые. Многие исследователи полагают, что Брейгель изобразил исключительно детский мир; другие допускают, что на картине присутствуют несколько взрослых (двое по Ванден Брандену[15], шестеро по Эми Оррок[16]).

В композиции картины обращают на себя внимание необычно высокий горизонт и смещённая перспектива, направляющая взгляд зрителя вправо и вглубь[2][13].

Толкования

Маловероятно, что задачей Брейгеля было создание своеобразной визуальной энциклопедии детских игр. По всей видимости, картина представляет собой некую аллегорию.

Существует предположение, что «Детские игры» должны были стать частью цикла, задуманного как «Четыре возраста человека»[17]. Этим объяснялось также и отсутствие взрослых на картине. Однако, если это и так, другие картины цикла не были созданы или не сохранились.

Возможно также, что картина представляла собой, наряду с «Нидерландскими пословицами», ещё одно воплощение темы безумия мира. В этом случае играющие дети олицетворяют всё человечество, лишённое разума и одержимое суетными интересами[12].

Высказывается версия, согласно которой высокая, панорамная точка зрения как бы сверху вниз подразумевает, что вся изображённая сцена — это наш мир глазами Бога, для которого все люди — не более чем неразумные дети[18].

Город, на улицах которого играют дети, сочетает в себе черты типичного фламандского городка XV века и города вымышленного, фантастического[19]. Однако если принять во внимание тот факт, что во время написания картины Брейгель жил в Антверпене, то следует отметить также и то, что в Антверпене в это время было около двухсот школ и что город был важным центром образования и науки[9][16]. Не исключено поэтому, что в своей работе Брейгель отразил гуманистические тенденции и педагогические идеи своего времени и что толковать её следует не в духе христианского морализаторства, а, напротив, в духе ренессансного гуманизма[16].

Игры

Все игры, изображённые на картине, действительно существовали во времена Брейгеля[12]. Французская исследовательница Мари Сегарра делит их на шесть основных групп: игры-имитации, в которых дети копируют действия и ритуалы взрослых; подвижные и силовые; ситуационные; игры со звучащими предметами; скатологические; индивидуальные (в том числе творческие)[10]. Исследователи отмечают, что Брейгель удивительно точно передал динамику и подробности каждой игры[9][20]; его картина может служить материалом для этнографических исследований.

Примечания

1. ↑ 1 2 http://bilddatenbank.khm.at/viewArtefact?id=321
2. ↑ 1 2 Львов, 1998, с. 181, 187.
3. ↑ Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 164.
4. ↑ Hindman, 1981, с. 455.
5. ↑ Krall & Neuffer-Hoffmann, с. 8.
6. ↑ 1 2 Narim Bender. Bruegel the Elder: 165 Paintings and Drawings. — 2015. — ISBN 6050374279.
7. ↑ Хаген, 2009, с. 32.
8. ↑ Питер Брейгель Старший. Серия «Великие художники», Т. 49. — С.10
9. ↑ 1 2 3 Vanden Branden, 1982, с. 503.
10. ↑ 1 2 Cegarra, 2000, с. 121.
11. ↑ Hindman, 1981, с. 447.
12. ↑ 1 2 3 4 Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 180.
13. ↑ 1 2 Хаген, 2009, с. 31.
14. ↑ Львов, 1998, с. 185-186.
15. ↑ Vanden Branden, 1982, с. 499.
16. ↑ 1 2 3 Orrock, 2012.
17. ↑ Г. Мартин. Брейгель. — М.: Искусство, 1991.
18. ↑ A. Shinn, M. Dimmock, A. Hadfield. The Ashgate Research Companion to Popular Culture in Early Modern England. — Ashgate Publishing, 2014. — С. 222. — 396 с. — ISBN 1472405781.
19. ↑ Львов, 1998, с. 181.
20. ↑ Snow, 1997.

Литература

• Гершензон-Чегодаева Н.М. Брейгель. — М.: Искусство, 1983. — С. 180. — 411 с.
• Львов С. Л.. Питер Брейгель Старший. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — С. 181—187. — 304 с. — ISBN 5-300-02191-1.
• Хаген Р.-М., Хаген Р. Брейгель. — М.: Taschen / Арт-Родник, 2009. — С. 31-34. — 96 с. — ISBN 978-5-404-00051-1.
• Marie Cegarra. Le quotidien de l'enfance. À propos d'un tableau de Bruegel l'Ancien (фр.) // Ethnologie française. — 2000. — Vol. 30, livr. 1. — P. 119-130.
• Sandra Hindman. Pieter Bruegel's Children's Games, Folly, and Chance (англ.) // The Art Bulletin. — 1981. — Vol. 63, iss. 3. — P. 447-475.
• Amy Orrock. Homo ludens: Pieter Bruegel’s Children’s Games and the Humanist Educators (англ.) // Journal of Historians of Netherlandish Art. — 2012. — Vol. 4, iss. 2.
• Edward Snow. Inside Bruegel: The Play of Images in Children's Games. — Macmillan, 1997. — ISBN 1429963468.  (англ.)
• Jean-Pierre Vanden Branden. Les jeux d'enfants de Pierre Bruegel (фр.) // Philippe Ariès, Jean Claude Margolin. Les jeux à la Renaissance: actes du XXIIIe Colloque international d'études humanistes. — Tours, 1982. — P. 499-525. — ISBN 2711608085.

Ссылки

http-wikipediya.ru

Детские игры (картина) — ВиКи

История создания

Картина написана Брейгелем в 1560 году. Сюжетно и композиционно она близка таким произведениям Брейгеля, как «Пословицы» и «Битва Масленицы и Поста», созданным годом ранее. Их объединяют красочность и многофигурность композиции, стремление к предельно подробному, исчерпывающему освещению выбранной темы[2]. Н. А. Гершензон-Чегодаева отмечает, что все три работы носят подчёркнуто дидактический характер; основой их служит «тема безумия человеческого существования в условиях „перевернутого мира“»[3].

Сандра Хиндман замечает, что традиция изображения детских игр существовала и до Брейгеля, в XV веке: этот мотив нередко присутствовал на полях календарей и часословов (определённые игры связывались с определёнными месяцами)[4]. Весьма вероятно, что Брейгель был знаком с подобными иллюстрациями, однако спектр изображаемых им игр гораздо шире, чем у его предшественников, и имеет, по всей видимости, несколько иную символику.

Сюжет и описание

На картине изображена городская площадь; справа от неё вглубь уходит улица, а слева виден фрагмент пейзажа: несколько деревьев, лужайка и небольшая речка. Повсюду мы видим группки детей, поглощённых игрой. Интересно, что разные авторы приводят разные цифры касательно их количества: некоторые указывают, что детей на картине «более 230»[5][6], другие — что их «более 250»[7][8]. Жан-Пьер Ванден Бранден в своей работе «Les Jeux d’enfants de Pierre Bruegel» называет более конкретные цифры: 168 мальчиков и 78 девочек[9]. Разные цифры приводятся и относительно количества изображённых Брейгелем игр: 83[6], 86[10], более 90[11].

Участники этой массовой сцены не объединены никаким общим действием: они разбиты на изолированные, индифферентные друг к другу группы[12]. Обращает на себя внимание тот факт, что в персонажах Брейгеля очень мало детского: они изображены скорее как маленькие взрослые. Идеализация детства, которая станет типичной при изображении детей в последующие столетия, отнюдь не практиковалась во времена Брейгеля: в детстве видели лишь этап подготовки ко взрослой жизни и к детям относились соответствующим образом[13]. Лица детей лишены индивидуальных особенностей и кажутся примитивными и туповатыми[12]. Ни один ребёнок не улыбается, их веселье выглядит серьёзным, сосредоточенным[14].

Поскольку дети изображены столь непривычным для нас образом, трудно сказать, есть ли на картине взрослые. Многие исследователи полагают, что Брейгель изобразил исключительно детский мир; другие допускают, что на картине присутствуют несколько взрослых (двое по Ванден Брандену[15], шестеро по Эми Оррок[16]).

В композиции картины обращают на себя внимание необычно высокий горизонт и смещённая перспектива, направляющая взгляд зрителя вправо и вглубь[2][13].

Толкования

Маловероятно, что задачей Брейгеля было создание своеобразной визуальной энциклопедии детских игр. По всей видимости, картина представляет собой некую аллегорию.

Существует предположение, что «Детские игры» должны были стать частью цикла, задуманного как «Четыре возраста человека»[17]. Этим объяснялось также и отсутствие взрослых на картине. Однако, если это и так, другие картины цикла не были созданы или не сохранились.

Возможно также, что картина представляла собой, наряду с «Нидерландскими пословицами», ещё одно воплощение темы безумия мира. В этом случае играющие дети олицетворяют всё человечество, лишённое разума и одержимое суетными интересами[12].

Высказывается версия, согласно которой высокая, панорамная точка зрения как бы сверху вниз подразумевает, что вся изображённая сцена — это наш мир глазами Бога, для которого все люди — не более чем неразумные дети[18].

Город, на улицах которого играют дети, сочетает в себе черты типичного фламандского городка XV века и города вымышленного, фантастического[19]. Однако если принять во внимание тот факт, что во время написания картины Брейгель жил в Антверпене, то следует отметить также и то, что в Антверпене в это время было около двухсот школ и что город был важным центром образования и науки[9][16]. Не исключено поэтому, что в своей работе Брейгель отразил гуманистические тенденции и педагогические идеи своего времени и что толковать её следует не в духе христианского морализаторства, а, напротив, в духе ренессансного гуманизма[16].

Игры

Все игры, изображённые на картине, действительно существовали во времена Брейгеля[12]. Французская исследовательница Мари Сегарра делит их на шесть основных групп: игры-имитации, в которых дети копируют действия и ритуалы взрослых; подвижные и силовые; ситуационные; игры со звучащими предметами; скатологические; индивидуальные (в том числе творческие)[10]. Исследователи отмечают, что Брейгель удивительно точно передал динамику и подробности каждой игры[9][20]; его картина может служить материалом для этнографических исследований.

Примечания

1. ↑ 1 2 http://bilddatenbank.khm.at/viewArtefact?id=321
2. ↑ 1 2 Львов, 1998, с. 181, 187.
3. ↑ Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 164.
4. ↑ Hindman, 1981, с. 455.
5. ↑ Krall & Neuffer-Hoffmann, с. 8.
6. ↑ 1 2 Narim Bender. Bruegel the Elder: 165 Paintings and Drawings. — 2015. — ISBN 6050374279.
7. ↑ Хаген, 2009, с. 32.
8. ↑ Питер Брейгель Старший. Серия «Великие художники», Т. 49. — С.10
9. ↑ 1 2 3 Vanden Branden, 1982, с. 503.
10. ↑ 1 2 Cegarra, 2000, с. 121.
11. ↑ Hindman, 1981, с. 447.
12. ↑ 1 2 3 4 Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 180.
13. ↑ 1 2 Хаген, 2009, с. 31.
14. ↑ Львов, 1998, с. 185-186.
15. ↑ Vanden Branden, 1982, с. 499.
16. ↑ 1 2 3 Orrock, 2012.
17. ↑ Г. Мартин. Брейгель. — М.: Искусство, 1991.
18. ↑ A. Shinn, M. Dimmock, A. Hadfield. The Ashgate Research Companion to Popular Culture in Early Modern England. — Ashgate Publishing, 2014. — С. 222. — 396 с. — ISBN 1472405781.
19. ↑ Львов, 1998, с. 181.
20. ↑ Snow, 1997.

Литература

• Гершензон-Чегодаева Н.М. Брейгель. — М.: Искусство, 1983. — С. 180. — 411 с.
• Львов С. Л.. Питер Брейгель Старший. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — С. 181—187. — 304 с. — ISBN 5-300-02191-1.
• Хаген Р.-М., Хаген Р. Брейгель. — М.: Taschen / Арт-Родник, 2009. — С. 31-34. — 96 с. — ISBN 978-5-404-00051-1.
• Marie Cegarra. Le quotidien de l'enfance. À propos d'un tableau de Bruegel l'Ancien (фр.) // Ethnologie française. — 2000. — Vol. 30, livr. 1. — P. 119-130.
• Sandra Hindman. Pieter Bruegel's Children's Games, Folly, and Chance (англ.) // The Art Bulletin. — 1981. — Vol. 63, iss. 3. — P. 447-475.
• Amy Orrock. Homo ludens: Pieter Bruegel’s Children’s Games and the Humanist Educators (англ.) // Journal of Historians of Netherlandish Art. — 2012. — Vol. 4, iss. 2.
• Edward Snow. Inside Bruegel: The Play of Images in Children's Games. — Macmillan, 1997. — ISBN 1429963468.  (англ.)
• Jean-Pierre Vanden Branden. Les jeux d'enfants de Pierre Bruegel (фр.) // Philippe Ariès, Jean Claude Margolin. Les jeux à la Renaissance: actes du XXIIIe Colloque international d'études humanistes. — Tours, 1982. — P. 499-525. — ISBN 2711608085.

Ссылки

xn--b1aeclack5b4j.xn--j1aef.xn--p1ai

Детские игры (картина) — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

К:Картины 1560 года

«Детские игры», или «Игры детей» (нидерл. Kinderspelen) — картина нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего, изображающая более 200 детей, играющих в разнообразные игры. Находится в венском Музее истории искусств.

История создания

Картина написана Брейгелем в 1560 году. Сюжетно и композиционно она близка таким произведениям Брейгеля, как «Пословицы» и «Битва Масленицы и Поста», созданным годом ранее. Их объединяют красочность и многофигурность композиции, стремление к предельно подробному, исчерпывающему освещению выбранной темы[1]. Н. А. Гершензон-Чегодаева отмечает, что все три работы носят подчёркнуто дидактический характер; основой их служит «тема безумия человеческого существования в условиях „перевернутого мира“»[2].

Сандра Хиндман замечает, что традиция изображения детских игр существовала и до Брейгеля, в XV веке: этот мотив нередко присутствовал на полях календарей и часословов (определённые игры связывались с определёнными месяцами)[3]. Весьма вероятно, что Брейгель был знаком с подобными иллюстрациями, однако спектр изображаемых им игр гораздо шире, чем у его предшественников, и имеет, по всей видимости, несколько иную символику.

Сюжет и описание

На картине изображена городская площадь; справа от неё вглубь уходит улица, а слева виден фрагмент пейзажа: несколько деревьев, лужайка и небольшая речка. Повсюду мы видим группки детей, поглощённых игрой. Интересно, что разные авторы приводят разные цифры касательно их количества: некоторые указывают, что детей на картине «более 230»[4][5], другие — что их «более 250»[6][7]. Жан-Пьер Ванден Бранден в своей работе «Les Jeux d’enfants de Pierre Bruegel» называет более конкретные цифры: 168 мальчиков и 78 девочек[8]. Разные цифры приводятся и относительно количества изображённых Брейгелем игр: 83[5], 86[9], более 90[10].

Участники этой массовой сцены не объединены никаким общим действием: они разбиты на изолированные, индифферентные друг к другу группы[11]. Обращает на себя внимание тот факт, что в персонажах Брейгеля очень мало детского: они изображены скорее как маленькие взрослые. Идеализация детства, которая станет типичной при изображении детей в последующие столетия, отнюдь не практиковалась во времена Брейгеля: в детстве видели лишь этап подготовки ко взрослой жизни и к детям относились соответствующим образом[12]. Лица детей лишены индивидуальных особенностей и кажутся примитивными и туповатыми[11]. Ни один ребёнок не улыбается, их веселье выглядит серьёзным, сосредоточенным[13].

Поскольку дети изображены столь непривычным для нас образом, трудно сказать, есть ли на картине взрослые. Многие исследователи полагают, что Брейгель изобразил исключительно детский мир; другие допускают, что на картине присутствуют несколько взрослых (двое по Ванден Брандену[14], шестеро по Эми Оррок[15]).

В композиции картины обращают на себя внимание необычно высокий горизонт и смещённая перспектива, направляющая взгляд зрителя вправо и вглубь[1][12].

Толкования

Маловероятно, что задачей Брейгеля было создание своеобразной визуальной энциклопедии детских игр. По всей видимости, картина представляет собой некую аллегорию.

Существует предположение, что «Детские игры» должны были стать частью цикла, задуманного как «Четыре возраста человека»[16]. Этим объяснялось также и отсутствие взрослых на картине. Однако, если это и так, другие картины цикла не были созданы или не сохранились.

Возможно также, что картина представляла собой, наряду с «Нидерландскими пословицами», ещё одно воплощение темы безумия мира. В этом случае играющие дети олицетворяют всё человечество, лишённое разума и одержимое суетными интересами[11].

Высказывается версия, согласно которой высокая, панорамная точка зрения как бы сверху вниз подразумевает, что вся изображённая сцена — это наш мир глазами Бога, для которого все люди — не более чем неразумные дети[17].

Город, на улицах которого играют дети, сочетает в себе черты типичного фламандского городка XV века и города вымышленного, фантастического[18]. Однако если принять во внимание тот факт, что во время написания картины Брейгель жил в Антверпене, то следует отметить также и то, что в Антверпене в это время было около двухсот школ и что город был важным центром образования и науки[8][15]. Не исключено поэтому, что в своей работе Брейгель отразил гуманистические тенденции и педагогические идеи своего времени и что толковать её следует не в духе христианского морализаторства, а, напротив, в духе ренессансного гуманизма[15].

Игры

Все игры, изображённые на картине, действительно существовали во времена Брейгеля[11]. Французская исследовательница Мари Сегарра делит их на шесть основных групп: игры-имитации, в которых дети копируют действия и ритуалы взрослых; подвижные и силовые; ситуационные; игры со звучащими предметами; скатологические; индивидуальные (в том числе творческие)[9]. Исследователи отмечают, что Брейгель удивительно точно передал динамику и подробности каждой игры[8][19]; его картина может служить материалом для этнографических исследований.

Напишите отзыв о статье "Детские игры (картина)"

Примечания

1. ↑ 1 2 Львов, 1998, с. 181, 187.
2. ↑ Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 164.
3. ↑ Hindman, 1981, с. 455.
4. ↑ Krall & Neuffer-Hoffmann, с. 8.
5. ↑ 1 2 Narim Bender. [books.google.ru/books?id=HwmTCAAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q=230&f=false Bruegel the Elder: 165 Paintings and Drawings]. — 2015. — ISBN 6050374279.
6. ↑ Хаген, 2009, с. 32.
7. ↑ Питер Брейгель Старший. Серия «Великие художники», Т. 49. — С.10
8. ↑ 1 2 3 Vanden Branden, 1982, с. 503.
9. ↑ 1 2 Cegarra, 2000, с. 121.
10. ↑ Hindman, 1981, с. 447.
11. ↑ 1 2 3 4 Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 180.
12. ↑ 1 2 Хаген, 2009, с. 31.
13. ↑ Львов, 1998, с. 185-186.
14. ↑ Vanden Branden, 1982, с. 499.
15. ↑ 1 2 3 Orrock, 2012.
16. ↑ Г. Мартин. Брейгель. — М.: Искусство, 1991.
17. ↑ A. Shinn, M. Dimmock, A. Hadfield. [books.google.ru/books?id=rXA7BAAAQBAJ&pg=PA222&dq=bruegel+children%27s%27+games+detail&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwiJ58iLosPNAhWMDiwKHTKkBMw4ChDoAQg0MAE#v=onepage&q=children's'%20games&f=false The Ashgate Research Companion to Popular Culture in Early Modern England]. — Ashgate Publishing, 2014. — С. 222. — 396 с. — ISBN 1472405781.
18. ↑ Львов, 1998, с. 181.
19. ↑ Snow, 1997.

Литература

• Гершензон-Чегодаева Н.М. Брейгель. — М.: Искусство, 1983. — С. 180. — 411 с.
• Львов С.Л. Питер Брейгель Старший. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — С. 181—187. — 304 с. — ISBN 5-300-02191-1.
• Хаген Р.-М., Хаген Р. Брейгель. — М.: Taschen / Арт-Родник, 2009. — С. 31-34. — 96 с. — ISBN 978-5-404-00051-1.
• Marie Cegarra. [www.jstor.org/stable/40991544 Le quotidien de l'enfance. À propos d'un tableau de Bruegel l'Ancien] (фр.) // Ethnologie française. — 2000. — Vol. 30, livr. 1. — P. 119-130.
• Sandra Hindman. [www.jstor.org/stable/3050145 Pieter Bruegel's Children's Games, Folly, and Chance] (англ.) // The Art Bulletin. — 1981. — Vol. 63, fasc. 3. — P. 447-475.
• Amy Orrock. [www.jhna.org/index.php/past-issues/volume-4-issue-2/157-homo-ludens Homo ludens: Pieter Bruegel’s Children’s Games and the Humanist Educators] (англ.) // Journal of Historians of Netherlandish Art. — 2012. — Vol. 4, fasc. 2.
• Edward Snow. [books.google.ru/books?id=yHRMfcOYmPIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Inside Bruegel: The Play of Images in Children's Games]. — Macmillan, 1997. — ISBN 1429963468.  (англ.)
• Jean-Pierre Vanden Branden. [books.google.fr/books?id=ZOaJMRwDFMsC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q=bruegel&f=false Les jeux d'enfants de Pierre Bruegel] (фр.) // Philippe Ariès, Jean Claude Margolin. Les jeux à la Renaissance: actes du XXIIIe Colloque international d'études humanistes. — Tours, 1982. — P. 499-525. — ISBN 2711608085.

Ссылки

• Rotraut Krall & Ilona Neuffer-Hoffmann. [www.khm.at/fileadmin/content/KHM/Vermittlung/2011/neu_daskind_72_Nov2011.pdf Das Kind und sein Alltag im Wandel der Jahrhunderte] (нем.). Проверено 20 июня 2016.

Отрывок, характеризующий Детские игры (картина)

Наташа не отвечала на ее вопрос. – Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла… – Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ? Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него. – Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины! Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой. – Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее. – Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она. – Любит ли он тебя? – Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его? – Но если он неблагородный человек? – Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа. – Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня. – Да я жить не могу без него! – закричала Наташа. – Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas. – Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты. Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную. В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга. – Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче. – Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал? Наташа задумалась. – Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему. Соня грустно вздохнула. – Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она. – А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно? – Я ничего не думаю, я только не понимаю этого… – Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него. – Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать? Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони. – Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна? – Опять, опять! – перебила Наташа. – Наташа, я боюсь за тебя. – Чего бояться? – Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала. Лицо Наташи опять выразило злобу. – И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя. – Наташа! – испуганно взывала Соня. – Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда! Наташа выбежала из комнаты. Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их. Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой. Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля. Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась). После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее. «Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.

Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу. У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова. Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем. В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал. – Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи. – Ну и дай, – сказал Анатоль. – Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так? – Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.

wiki-org.ru

Детские игры (картина) Вики

«Детские игры», или «Игры детей» (нидерл. Kinderspelen) — картина нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего, изображающая более 200 детей, играющих в разнообразные игры. Находится в венском Музее истории искусств.

История создания[ | код]

Картина написана Брейгелем в 1560 году. Сюжетно и композиционно она близка таким произведениям Брейгеля, как «Пословицы» и «Битва Масленицы и Поста», созданным годом ранее. Их объединяют красочность и многофигурность композиции, стремление к предельно подробному, исчерпывающему освещению выбранной темы[2]. Н. А. Гершензон-Чегодаева отмечает, что все три работы носят подчёркнуто дидактический характер; основой их служит «тема безумия человеческого существования в условиях „перевернутого мира“»[3].

Сандра Хиндман замечает, что традиция изображения детских игр существовала и до Брейгеля, в XV веке: этот мотив нередко присутствовал на полях календарей и часословов (определённые игры связывались с определёнными месяцами)[4]. Весьма вероятно, что Брейгель был знаком с подобными иллюстрациями, однако спектр изображаемых им игр гораздо шире, чем у его предшественников, и имеет, по всей видимости, несколько иную символику.

Сюжет и описание[ | код]

На картине изображена городская площадь; справа от неё вглубь уходит улица, а слева виден фрагмент пейзажа: несколько деревьев, лужайка и небольшая речка. Повсюду мы видим группки детей, поглощённых игрой. Интересно, что разные авторы приводят разные цифры касательно их количества: некоторые указывают, что детей на картине «более 230»[5][6], другие — что их «более 250»[7][8]. Жан-Пьер Ванден Бранден в своей работе «Les Jeux d’enfants de Pierre Bruegel» называет более конкретные цифры: 168 мальчиков и 78 девочек[9]. Разные цифры приводятся и относительно количества изображённых Брейгелем игр: 83[6], 86[10], более 90[11].

Участники этой массовой сцены не объединены никаким общим действием: они разбиты на изолированные, индифферентные друг к другу группы[12]. Обращает на себя внимание тот факт, что в персонажах Брейгеля очень мало детского: они изображены скорее как маленькие взрослые. Идеализация детства, которая станет типичной при изображении детей в последующие столетия, отнюдь не практиковалась во времена Брейгеля: в детстве видели лишь этап подготовки ко взрослой жизни и к детям относились соответствующим образом[13]. Лица детей лишены индивидуальных особенностей и кажутся примитивными и туповатыми[12]. Ни один ребёнок не улыбается, их веселье выглядит серьёзным, сосредоточенным[14].

Поскольку дети изображены столь непривычным для нас образом, трудно сказать, есть ли на картине взрослые. Многие исследователи полагают, что Брейгель изобразил исключительно детский мир; другие допускают, что на картине присутствуют несколько взрослых (двое по Ванден Брандену[15], шестеро по Эми Оррок[16]).

В композиции картины обращают на себя внимание необычно высокий горизонт и смещённая перспектива, направляющая взгляд зрителя вправо и вглубь[2][13].

Толкования[ | код]

Маловероятно, что задачей Брейгеля было создание своеобразной визуальной энциклопедии детских игр. По всей видимости, картина представляет собой некую аллегорию.

Существует предположение, что «Детские игры» должны были стать частью цикла, задуманного как «Четыре возраста человека»[17]. Этим объяснялось также и отсутствие взрослых на картине. Однако, если это и так, другие картины цикла не были созданы или не сохранились.

Возможно также, что картина представляла собой, наряду с «Нидерландскими пословицами», ещё одно воплощение темы безумия мира. В этом случае играющие дети олицетворяют всё человечество, лишённое разума и одержимое суетными интересами[12].

Высказывается версия, согласно которой высокая, панорамная точка зрения как бы сверху вниз подразумевает, что вся изображённая сцена — это наш мир глазами Бога, для которого все люди — не более чем неразумные дети[18].

Город, на улицах которого играют дети, сочетает в себе черты типичного фламандского городка XV века и города вымышленного, фантастического[19]. Однако если принять во внимание тот факт, что во время написания картины Брейгель жил в Антверпене, то следует отметить также и то, что в Антверпене в это время было около двухсот школ и что город был важным центром образования и науки[9][16]. Не исключено поэтому, что в своей работе Брейгель отразил гуманистические тенденции и педагогические идеи своего времени и что толковать её следует не в духе христианского морализаторства, а, напротив, в духе ренессансного гуманизма[16].

Игры[ | код]

Все игры, изображённые на картине, действительно существовали во времена Брейгеля[12]. Французская исследовательница Мари Сегарра делит их на шесть основных групп: игры-имитации, в которых дети копируют действия и ритуалы взрослых; подвижные и силовые; ситуационные; игры со звучащими предметами; скатологические; индивидуальные (в том числе творческие)[10]. Исследователи отмечают, что Брейгель удивительно точно передал динамику и подробности каждой игры[9][20]; его картина может служить материалом для этнографических исследований.

Примечания[ | код]

1. ↑ 1 2 http://bilddatenbank.khm.at/viewArtefact?id=321
2. ↑ 1 2 Львов, 1998, с. 181, 187.
3. ↑ Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 164.
4. ↑ Hindman, 1981, с. 455.
5. ↑ Krall & Neuffer-Hoffmann, с. 8.
6. ↑ 1 2 Narim Bender. Bruegel the Elder: 165 Paintings and Drawings. — 2015. — ISBN 6050374279.
7. ↑ Хаген, 2009, с. 32.
8. ↑ Питер Брейгель Старший. Серия «Великие художники», Т. 49. — С.10
9. ↑ 1 2 3 Vanden Branden, 1982, с. 503.
10. ↑ 1 2 Cegarra, 2000, с. 121.
11. ↑ Hindman, 1981, с. 447.
12. ↑ 1 2 3 4 Гершензон-Чегодаева, 1983, с. 180.
13. ↑ 1 2 Хаген, 2009, с. 31.
14. ↑ Львов, 1998, с. 185-186.
15. ↑ Vanden Branden, 1982, с. 499.
16. ↑ 1 2 3 Orrock, 2012.
17. ↑ Г. Мартин. Брейгель. — М.: Искусство, 1991.
18. ↑ A. Shinn, M. Dimmock, A. Hadfield. The Ashgate Research Companion to Popular Culture in Early Modern England. — Ashgate Publishing, 2014. — С. 222. — 396 с. — ISBN 1472405781.
19. ↑ Львов, 1998, с. 181.
20. ↑ Snow, 1997.

Литература[ | код]

• Гершензон-Чегодаева Н.М. Брейгель. — М.: Искусство, 1983. — С. 180. — 411 с.
• Львов С. Л.. Питер Брейгель Старший. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — С. 181—187. — 304 с. — ISBN 5-300-02191-1.
• Хаген Р.-М., Хаген Р. Брейгель. — М.: Taschen / Арт-Родник, 2009. — С. 31-34. — 96 с. — ISBN 978-5-404-00051-1.
• Marie Cegarra. Le quotidien de l'enfance. À propos d'un tableau de Bruegel l'Ancien (фр.) // Ethnologie française. — 2000. — Vol. 30, livr. 1. — P. 119-130.
• Sandra Hindman. Pieter Bruegel's Children's Games, Folly, and Chance (англ.) // The Art Bulletin. — 1981. — Vol. 63, iss. 3. — P. 447-475.
• Amy Orrock. Homo ludens: Pieter Bruegel’s Children’s Games and the Humanist Educators (англ.) // Journal of Historians of Netherlandish Art. — 2012. — Vol. 4, iss. 2.
• Edward Snow. Inside Bruegel: The Play of Images in Children's Games. — Macmillan, 1997. — ISBN 1429963468.  (англ.)
• Jean-Pierre Vanden Branden. Les jeux d'enfants de Pierre Bruegel (фр.) // Philippe Ariès, Jean Claude Margolin. Les jeux à la Renaissance: actes du XXIIIe Colloque international d'études humanistes. — Tours, 1982. — P. 499-525. — ISBN 2711608085.

Ссылки[ | код]

ru.wikibedia.ru

---

• 
  Николай 2 картины
• 
  Картины николай 2
• 
  Картины с макарон
• 
  Пишем маслом картину
• 
  Из арбуза картины
• 
  Крючком картины схемы
• 
  Серебряный век картины
• 
  Морские картины художников
• 
  Известные картины натюрморты
• 
  Сравнительный анализ картин
• 
  Берег реки картина